Перо взметнулось вверх, описав тонкую дугу, и несколько секунд парило в воздухе. Медленно, медленно он начал свое путешествие вниз, лавируя и вращаясь на течениях; легкий, невесомый, парящий и мерцающий. Пылинки танцевали в солнечном свете, как облако мошек, когда белое перо пролетело мимо них. Наконец оно присело в реверансе и улеглось на кровать, неподвижное, как тело под простынями.
Глава первая
Было что-то подходящее в тумане, скрывавшем все за станцией, думал Лоример, пробираясь через Джордж-сквер. Это было так, как будто мир природы пытался стереть с лица земли то, что ждало его за клубящейся завесой тумана. Красная поверхность под его ногами потемнела до цвета застарелой крови, статуи вырисовывались из тумана, как молчаливые часовые, и даже верхушки зданий были затемнены пеленой сырости, создавая впечатление, что идешь по какому-то подземному помещению. Он будет делать это достаточно скоро. Тело женщины было обнаружено в лифте между верхней и нижней платформами станции "Куин-стрит". Кто она была и как она вообще здесь оказалась - вот вопросы, которые больше всего занимали старшего детектива-инспектора.
Лоример был разбужен от беспокойного сна около трех часов ночи, после того как Транспортная полиция предупредила диспетчерскую в Каукадденсе, звонок поступил Лоримеру как дежурному инспектору. Теперь он заворачивал за угол Джордж-стрит, его взгляд был прикован к полосатой ленте, обозначающей место преступления, ограждающей вход в участок. Какое-то время здесь точно не будут заниматься своим делом такси, подумал он, увидев вереницу служебных автомобилей, припаркованных на Норт-Ганновер-стрит. Он намеренно оставил свою машину на другой стороне площади, желая подойти к железнодорожной станции пешком, как мог бы поступить незнакомец. Перспектива, вот чего он хотел. Но все, что он нашел, был этот готический пейзаж.
Злобный ветерок дул вдоль узкой, мощеной булыжником дорожки через дорогу. У него защемило затылок, напомнив ему, слишком поздно, о сонном совете его жены Мэгги надеть шарф. Офицер в форме, стоявший снаружи, переминался с ноги на ногу, похлопывая руками в перчатках по плечам в попытке согреться.
‘Сэр?’ Полицейский констебль немедленно вытянулся по стойке смирно, узнав Лоримера.
‘ Давно вы здесь, констебль? - спросил я.
‘Около получаса, сэр. Мы были в этом районе, ’ объяснил констебль, делая движение, чтобы отпереть стеклянные двери на станцию. Они открылись со вздохом, и Лоример вышел на свет.
Внутри было ненамного теплее, туман клубился вдоль путей из черной дыры за пределами длины припаркованного поезда. Лоример уставился в пустоту, задаваясь вопросом.
"А как насчет транспорта? Разве сегодня вечером не было дежурного офицера?’
‘Предполагается, но они не всегда остаются в участке на всю смену, сэр", - ответил констебль, не встречаясь взглядом с Лоримером. Чья-то голова, несомненно, покатилась бы за это, особенно если бы это попало в руки прессы. Но директор департамента, похоже, не спешил перекладывать вину на кого бы то ни было. Вместо этого он продолжал смотреть вдоль пути, как будто его зрение могло проникнуть сквозь скрытый мрак туннеля за платформой 7.
Его глаза блуждали по длине платформы, пока не остановились на фанерном покрытии, окрашенном в синий цвет, которое окружало зону лифта.
‘Это было быстро. Тогда кто все это подстроил?’
‘Так оно и было, сэр. В данный момент лифты ремонтируются.’
‘Так как же нам получить доступ?’
‘Это внизу, сэр", - ответил констебль. ‘Мы оцепили зону на платформе 8 на нижнем уровне’.
‘Лестница находится с другой стороны, не так ли?’ - Пробормотал Лоример, оглядываясь по сторонам, но не делая немедленного шага через привокзальную площадь станции. Он не был брезгливым, но часть его хотела увидеть станцию пустой и открытой вот так, прежде чем тело внизу займет приоритет в его непосредственных мыслях. Он пошел обратно по платформе к лифтам, затем повернулся лицом к зданию на противоположной стороне рельсов, офису начальника станции. Даже встав на цыпочки, Лоример не смог разглядеть верхние окна поезда, припаркованного рядом с ним. Он кивнул сам себе, задаваясь вопросом, кто мог иметь доступ к лифтам ночью. Начальнику станции пришлось бы отвечать на множество вопросов.
Россыпь дорожных конусов окружала вход в лифт, устройство с чьей-то стороны, без сомнения, чтобы помочь мальчикам с места преступления, когда они появятся. Лоример подошел к синим щитам и заглянул внутрь. Дверцы гармошки были отодвинуты в сторону, и он мог видеть единственную полоску света из шахты внизу. Голоса бормотали у него под ногами. Посмотрев вверх, в пустое гнездо подъемного механизма, Лоример увидел только путаницу кабелей. Со вздохом он повернулся и направился к лестнице, которая должна была привести его на нижние платформы станции "Куин-стрит".
В отличие от фиолетово-синей мрачности верхнего уровня, платформы 8 и 9 слепили глаза. Стены были осиного цвета с выступом для сидения, а между двумя платформами проходила центральная зона, поддерживаемая грязными черными колоннами.
Огромный мужчина, похожий на медведя, одетый в куртку British Rail donkey, украшенную оранжевыми флуоресцентными вставками, поднял глаза, когда Лоример подошел к дверям лифта.
В выражении лица железнодорожника было что-то похожее на облегчение; власть пришла в виде этой высокой фигуры, чья рука взяла его в успокаивающе твердом пожатии.
‘Это мистер Гибсон, сэр’.
- Вы начальник станции? - спросил я.
‘Нет, сэр. Но сегодня я был главным. Я начальник, - мужчина покачал головой, как будто каким-то образом он был ответственен за весь этот прискорбный беспорядок на своем посту. ‘Я, ну..." - он замолчал, подняв руку в сторону лифта. Затем, прекратив его со вздохом, он отступил назад, как будто для того, чтобы представить главного героя этой утренней драмы.
Лоример понимающе кивнул железнодорожнику и повернулся к свету, льющемуся из лифта.
Женщина лежала в углу, подальше от двери, прислонившись головой к стене. На мгновение она стала похожа на тряпичную куклу, которую бросил какой-то капризный ребенок, ее ноги были неловко раскинуты. Длинные пряди выбивались из пластиковой заколки, которая скрепляла ее волосы. Лоример мог видеть разинутый рот, который открылся в знак протеста, когда у нее прервался последний вздох. Но именно ее глаза будут нарушать его сон на долгие недели. Выражение ужаса на их лицах заставило его голову резонировать с ее криком. Он мог слышать, как это эхом отражается от сырых стен станции.
Лоример был бы рад, если бы полицейский хирург прибыл на место происшествия, чтобы закрыть эти глаза.
Его взгляд опустился на шею женщины. Два конца красного шифонового шарфа свисали, как знамена, по обе стороны от ее подбородка. Она была задушена. Это был один из самых распространенных методов убийства, которые он видел за свою карьеру. Иногда это были домашние проблемы, иногда преступление на почве страсти, но здесь? Что же здесь произошло?
Он снова посмотрел на красный шарф и отчаянно понадеялся, что там останутся какие-нибудь следы для криминалистов. Лоример отступил назад, одним взглядом окинув одежду мертвой женщины; испачканный белый жакет, облегающий топ и короткая юбка были словно символом ее профессии. Она была не первой в игре, кого так жестоко убили в этом городе, и она не будет последней. Лоример давно научился контролировать волну жалости и гнева, которые угрожали захлестнуть его в таких случаях, но любой, кто заметил бы эту сжатую челюсть, мог бы увидеть, что он еще не привык ни к одной из эмоций.
Лоример подошел к телу сбоку, не обращая внимания на взгляды двух мужчин, стоящих снаружи, затем остановился. Он наклонился ближе, рассматривая руки женщины. На первый взгляд он подумал, что они, должно быть, завязаны, но теперь увидел, что они были намеренно сложены в молитвенном жесте, ладонь к ладони, указывая на ее ноги. Лоример наклонился вперед, его внимание привлек неестественный жест. Она что-то держала в руках? Или это была просто тень? Лоример переменил позу, чтобы верхний свет лучше освещал руки женщины. Опасаясь потревожить труп до прибытия дежурного патологоанатома и криминалистов, старший инспектор заглянул в пространство между расплющенными ладонями. Да, там что-то было. Лоример достал ручку из внутреннего кармана и осторожно приподнял одну белую манжету.
Там, словно кровавый цветок, лежала одинокая гвоздика, ее стебель был зажат между ладонями мертвой женщины.
Он позволил рукаву ее жакета упасть на место, задаваясь вопросом, что доктор Соломон Брайтман мог бы сделать с этим убийством. Это выглядело как отличительный признак ритуального убийства. Под его пристальным взглядом женщина превращалась из существа из плоти и крови в жертву, смерть которой должна была быть раскрыта. Лоример давно усвоил необходимость отстраниться от ужаса убийства. Жертва, кем бы она ни была, станет достаточно реальной в ближайшие дни, но сейчас он должен заставить себя взглянуть на нее объективно. Он рассматривал новое и сложное дело, и не только для криминалистов, к тому же. Они были бы сумасшедшими, если бы не воспользовались опытом Солли как криминального профилировщика.
Голоса с лестницы заставили его поднять глаза. Две фигуры появились из темноты, неся свои вещевые мешки. Прибыла кавалерия в лице доктора Рози Фергюссон и доктора Роя Янга, судебных патологоанатомов. Между ними двумя должны быть какие-то ответы на безмолвный крик мертвой женщины о помощи.
Гибсон, железнодорожник, поймал Лоримера за рукав, когда тот выходил навстречу двум медикам: ‘Я вам еще для чего-нибудь нужен?’ Лицо мужчины приобрело белый оттенок под флуоресцентными лампами, придавая ему такой же больной вид, каким он, вероятно, себя чувствовал.
‘ Да, ’ коротко ответил Лоример, ‘ но на вашем месте я бы не слонялся здесь без дела. Оставайся пока наверху, в учительской.’ Он взглянул на констебля, который до его прибытия был главным. "Не найдется ли чего-нибудь горячего выпить?" Здесь, внизу, холодно.’
‘Мы можем кое-что раздобыть в офисе менеджера", - сказал Гибсон им обоим. ‘Я вам покажу’. Он повел констебля к лестнице, его походка ускорилась. Лоример криво улыбнулся. Даже самые большие парни все еще были обескуражены видом трупа. Не такая эта пара, подумал он, шагая вперед, чтобы поприветствовать их.
‘Ты ведь выбираешь их, не так ли?’ Рози посмотрела на него так, как будто Лоример сам подстроил это убийство. ‘Здесь я чувствовала себя уютно, укрывшись хорошей книгой, думая, что никто не будет настолько глуп, чтобы покончить со всем этим в такую ночь, как эта’. Миниатюрная блондинка уже копалась в своей сумке и вытаскивала белый комбинезон.
‘Не слушай ее’, - рассмеялся Рой Янг. ‘Она вылетела бы оттуда, как собачонка, как только поступил звонок’. Лоример ухмыльнулся. Ворчание Рози прекращалось в ту минуту, когда она ступала в локус. Ее профессионализм был абсолютным. Несмотря на то, что она была старшим патологоанатомом, она не соответствовала званию и всегда выполняла свою справедливую долю обязанностей. Глядя на нее сейчас, когда она собирала волосы в узел, Лоример поражался тому, как Рози Фергюссон упивалась бизнесом с трупами и их скрытыми секретами.
Его мысли были прерваны другим голосом, требующим его внимания.
‘Значит, ты нас опередил", - Алистер Уилсон подошел к нему, чтобы присоединиться. Вслед за детективом-сержантом шел высокий молодой человек в телогрейке, делавшей его похожим на человека из "Мишлен". Мэгги пошутила, что мальчик из Льюиса был настолько новичком в своей роли детектива-констебля, что вы все еще могли видеть блеск. Найл Кэмерон кивнул Лоримеру, но тут же перевел взгляд за его спину, его взгляд был прикован к фигурам, сгрудившимся внутри открытого лифта.
‘Хочешь взглянуть?’ Спросил Лоример. Оба мужчины шагнули вперед, и Лоример услышал раздраженное цоканье Рози, когда она встала, чтобы освободить место для офицеров.
‘Черт возьми, у нас здесь правильный выбор", - голос Уилсона холодным эхом разнесся по пустынной платформе. ‘усыпленный с цветком в руке. Что ты думаешь, юный Найл? Это Офелия или кто?’
Найл Кэмерон сердито посмотрел вниз на детектив-сержанта, его бледные щеки покраснели, осознавая всеобщее пристальное внимание. Лоример наблюдал за ним, с радостью отмечая, что мальчик был достаточно умен, чтобы не попасться на удочку.
‘ У нее еще нет имени, сержант, - огрызнулась Рози, - и, если вы не возражаете, мы не найдем ни этого, ни многого другого, пока вы сами не уйдете!
‘Значит, это мне сказали’, - Алистер Уилсон ухмыльнулся патологоанатому, совершенно не смущаясь. Он попытался поймать взгляд Кэмерона, но Льюисман уже вышел из замкнутого пространства и выжидающе смотрел на Лоримера.
‘Это ваше первое дело об убийстве?’ Пробормотал Лоример, уводя Камерона с места преступления, легонько положив руку ему на плечо.
Парень кивнул, морщинка пролегла между его густыми прямыми бровями.
‘Не обращайте внимания на сержанта Уилсона. Это просто в его стиле.’
‘Я не возражаю. Мне просто не нравится думать о ней как о вещи, вот и все.’
Лоример кивнул. ‘Я знаю, но иногда это помогает сохранять дистанцию между жертвой и следственной группой. Расследование убийства не похоже ни на одно другое. Эмоции могут накаляться.’
Лоример пожал плечами, затем добавил: ‘Ее, вероятно, назовут Офелией просто для протокола, вы знаете, теперь, когда сержант Уилсон дал ей субрикет. По крайней мере, до тех пор, пока не будет установлено личность ’ Лоример мог видеть, что бесцеремонный подход Уилсона взъерошил парня, но, несмотря на это, Камерон снова повернулся к трупу, как будто хотел еще раз убедиться в этом своими глазами.
‘Я знаю, доктору Фергюссону было бы приятно, если бы вы присутствовали на вскрытии", - сказал он детективу-констеблю. ‘Только если ты захочешь’, - добавил он, наблюдая, как сжалась челюсть Кэмерон.
‘Я не возражаю", - ответил он с неуверенностью, которая принесла ему несколько очков в глазах Лоримера. Этот был крут под огнем, все верно.
‘Итак’, теперь Алистер Уилсон догнал их. ‘Ни сумочки, ни видимых документов. Ты думаешь, она была местной?’
‘Кто знает?’ Ответил Лоример, снова подумав о железнодорожных путях, которые исчезали в тумане. ‘Зависит от того, с какой стороны она пришла, не так ли?’
‘Хочешь, я спрошу о?’ Уилсон настаивал. ‘Может быть, попробовать улицу Ватерлоо?" - предложил он, упомянув одно из главных мест обитания проституток Глазго. Он глубоко засунул руки в карманы своего плаща и плотнее запахнул его на теле, спасаясь от пронизывающего холода, но его глаза горели желанием отправиться на охоту за тем, кто положил конец этому несчастному. Временами его сержант-детектив мог показаться легкомысленным, но Лоример знал, что это всего лишь прикрытие. Под поверхностью Уилсон был так же зол и возмущен, как и любой из них, потерей молодой жизни.
‘Не причинит никакого вреда. Если кто-то из них достаточно безумен, чтобы выйти на улицу в такую ночь, как эта, ’ добавил он.
‘О, они будут достаточно глупы, если им понадобится удар’, - невесело рассмеялся Уилсон.
‘Хорошо. Это стоит попробовать. Но убедитесь, что вы получили точное описание от доктора Фергюссона. Мы бы, конечно, зря потратили время, ожидая сообщения о пропаже человека, если бы она была в игре. Тем временем, я думаю, констеблю Кэмерону следует выслушать заявление мистера Гибсона. Он был тем, кто нашел тело, ’ объяснил Лоример, указывая на дверь. ‘Он наверху, в комнате для персонала", - добавил он.
Как по команде, констебль спустился по лестнице, неся поднос с полистироловыми стаканчиками, их содержимое дымилось на холодном воздухе, как зелья алхимиков. Лоример отступил к краю платформы, наблюдая за сценой вокруг открытого лифта. Группу, казалось, окружала аура, как будто их дыхание смешивалось вместе. На мгновение он подумал о духе мертвой женщины. Затем он повернулся и пошел обратно в кабинет начальника станции.
Лоример пил свой третий горячий шоколад за вечер, когда возвращался ко входу на Северную Ганновер-стрит. Криминалисты пришли и ушли, тело было на пути в морг, а Фрэнка Гибсона отвезли домой. Его шаги эхом отдавались по каменному полу платформы 7. Все еще было холодно, как в могиле. Он бродил по периметру участка с констеблем Кэмероном, проверяя камеры видеонаблюдения. Скорее всего, убийца приехал на машине, припарковавшись на автостоянке в задней части дома, где никакие поворачивающиеся серые головы не фиксировали приезды и отъезды служебных машин. Так много нужно было сделать. Записи камер видеонаблюдения в районе Джордж-сквер, Норт-Ганновер-стрит и Соборной улицы тщательно проверялись ночной сменой в Каукадденс. К месту преступления люди прошли по территории между автостоянкой и платформой 7. Это был единственный логичный способ, которым незнакомец мог проникнуть на станцию незамеченным. С чернокожими водителями такси связывались, чтобы узнать о каких-либо ночных понижениях или повышениях в звании у дверей вокзала. И что сержант Уилсон выяснил бы из своего опроса девушек на Ватерлоо-стрит?
Главной заботой Гибсона было минимальное нарушение движения поездов. Они будут держать вход на Северную Ганновер-стрит оцепленным для публики, и платформа 7 тем временем не будет работать, но станция будет открыта для работы в обычном режиме. Лоример зевнул. Еще не рассвело, а у него еще были часы работы впереди. Эти пассажиры с девяти до пяти не знали, что они живут.
Глава вторая
Это был долгий день. Рози потянулась и зевнула так, что у нее хрустнула челюсть. Хорошо, что наконец-то все закончилось, подумала она, утопая в кожаных складках своего любимого "честерфилда" в университетском клубе для персонала. Вскрытие показало, что смерть наступила в результате удушения, и, похоже, лигатура была собственным шарфом покойной женщины. Судебно-медицинская экспертиза, в конце концов, подтвердит это, конечно.
Лоример привел с собой своего долговязого горца, чтобы понаблюдать. Надо отдать парню должное, подумала Рози, помешивая кубики льда на дне своего бокала с бренди, он не побледнел при виде того, как она вскрывала труп. Некоторые из них просто падали в обморок, обычно это были большие мачо, которые не дрогнули бы в драке в баре, когда летели стаканы. Но констебль Кэмерон наблюдала с заинтересованной отстраненностью, как будто он был одним из ее старших врачей. Для студентов.
Сегодня вечером в клубе для персонала было тихо, только три пожилых джентльмена обсуждали что-то академическое у камина. Рози находила звук их низких голосов успокаивающим. Она не хотела заводить светскую беседу или любой другой вид разговора, пока не была вынуждена. Несмотря на ее усталость, в ней чувствовалось скрытое волнение. Солли скоро будет здесь, и тогда она сможет рассказать ему о событиях дня.
Лоример заверил ее, что психолог будет приглашен на борт для этого расследования. Хотя он был старшим следователем, с финансовым прокурором все еще приходилось консультироваться. Однако он не выказал никакого беспокойства по поводу участия Солли.
Странный вид гвоздики, зажатой в руках женщины, все еще беспокоил Рози. Прямое убийство было нормально, но такие странные вещи, как это, вызывали у нее дрожь. Она обдумала формулировку своего проекта доклада. Она обрисовала положение молящихся рук, покоящихся на вульве женщины. Это был момент, которому она уже придала значение в своем собственном сознании, хотя отчет не оставлял места для символических спекуляций. Это была та область знаний, которую она ожидала от Соломона Брайтмана.
Соломон. Она издала крошечный вздох. В нем было что-то потустороннее, что она находила одновременно привлекательным и раздражающим, например, его хронометраж. Он, как известно, везде опаздывал, и сегодня вечером он уже заставил Рози ждать большую часть часа. Так почему она это сделала? Спросила себя Рози. Она не была терпеливым человеком от природы, совсем наоборот, но с тех пор, как познакомилась с Солли, она поймала себя на том, что по привычке ждет в клубе для персонала, где они встречались после работы. Он не водил машину, поэтому Рози часто подвозила его домой, хотя его квартира находилась менее чем в десяти минутах ходьбы через парк Келвингроув.
Рози Фергюссон попалась на крючок, и это удивило ее. Солли был совсем не в ее вкусе. У него не было особого интереса к общению, кроме как подводить итоги о своих собратьях-мужчинах, но он казался достаточно счастливым в ее компании, хотя с самого начала был немного застенчив. Они встретились при самых неблагоприятных обстоятельствах, в месте ужасного убийства в Гарнетхилле, и он ей сразу понравился.
Лед в ее бокале растаял. Рози хлебнула водянистую кашицу, раздумывая, не выпить ли еще и не оставить ли машину на стоянке на ночь. Она всегда могла взять такси домой. Если бы она не получила предложения получше, пробормотал дурной голосок в ее голове. Рози усмехнулась восхитительной озорности этой мысли, затем подняла глаза, чтобы поймать взгляд бармена.
‘Еще раз то же самое, пожалуйста’, - она улыбнулась ему, протягивая стакан.
‘Рози’. Внезапно Соломон оказался там, глядя на нее сверху вниз, его глаза мягко мерцали за очками в роговой оправе.
‘Так жаль, что я опоздал. Пришлось взять еще одно занятие для одного из моих коллег. Парень, о котором я тебе рассказывал, помнишь? У него сейчас тяжелые времена, бедняга.’ Солли размотал огромный вязаный шарф со своей шеи, пока говорил, выражение его лица было чем-то средним между извиняющимся и радостным видеть ее, как с восторгом отметила Рози. ‘Вот", - он плюхнулся рядом с ней и обнял ее за плечи, дружески сжимая.
‘Не обращай на это внимания", - сказала ему Рози. ‘Ты сейчас здесь, и я умираю от желания рассказать тебе, что произошло сегодня. У Лоримера новое дело об убийстве, и он говорит, что тебя пригласят в команду.’
‘В таком случае мне лучше выпить, ты так не думаешь?’ Солли усмехнулся ей. ‘Прежде чем ты расскажешь мне о самых неприятных моментах’.
Рози нетерпеливо ждала, пока он не спеша подойдет к бару, а затем вернется с пинтовым стаканом апельсинового сока.
"Это все, что у тебя есть?" Я думала, тебе понадобится, по крайней мере, двойная порция водки", - пошутила она.
‘Неужели? Хорошо, давайте послушаем это.’
‘Ну, это началось сегодня утром. Рано. И я имею в виду ранний. Что-то около четырех часов. Нас с Питером вызвали на станцию Куин-стрит. Было чертовски холодно. В любом случае. Тело женщины было обнаружено в лифте между верхним и нижним уровнями. Задушенный. Вероятно, ее собственным шарфом.’
‘Есть какие-нибудь идеи, кто она?’
Рози покачала головой. ‘Выглядит как проститутка, и на ней много следов спермы. Ни сумочки, ни чего-либо в карманах; молодая, вероятно, лет двадцати с небольшим. Она была мертва достаточно долго, чтобы наступило окоченение.’
‘Звучит довольно нормально", - вставил Солли. ‘Прости, я не хотел, чтобы это прозвучало бессердечно, но зачем я им нужен?’
‘Ах, это интересная часть. Кто бы ни задушил ее, он не просто оставил ее лежать там кучей в углу.’ Рози сделала паузу для драматического эффекта. ‘Подожди, пока я тебе не скажу. Они воткнули ей в руки цветок, затем сложили их вместе в молитвенной позе. Вот так, ’ добавила она, кладя руки ладонь к ладони, указывая вниз, между ног.
Соломон мгновение не отвечал, уставившись на руки Рози.
"Что за цветок?" - спросил я.
‘Красная гвоздика. Один из сортов с длинным стеблем. Почему? Может ли это иметь какое-то значение?’
‘Возможно. По убийце, во всяком случае.’
"А как насчет молящихся рук? Как ты думаешь, это может иметь какое-то религиозное значение?’
‘Как я могу сказать? Я даже не видел отчета, не говоря уже о том, чтобы меня попросили официально прокомментировать.’
‘Хорошо, давайте посмотрим на это клинически. Мы скажем, что Бог создал Еву с анатомическим преимуществом в виде рук, которые тянутся к гениталиям; возможно, они просто так упали, но я так не думаю.’
‘Почему бы и нет?’
‘Подожди, пока не увидишь фотографии. Это действительно выглядит так, будто он сотворил что-то вроде ритуала из цветка и рук. Это было сделано так тщательно. Но я хотел спросить вас, зачем вот так опускать руки для молитвы вниз? Почему бы не привести их в порядок, чтобы они выглядели так, как будто они действительно молились?’
‘Ты надеешься, что я сделаю скачок между областью гениталий и сексуальной мотивацией’, - Соломон слегка улыбнулся ей.
‘Вроде того. Я не знаю. Она определенно была сексуально активна. У нее была сперма во рту, а также во влагалище.’
‘Значит, Лоример думает, что это убийство незнакомца? Только из-за цветка?’
‘Я тоже так думаю, Солли. Не было похоже, что убийца насмехался над ней. Это было по-другому. Как будто... О, я не знаю. Как будто у него было какое-то раскаяние, может быть.’
‘ Может быть, прощальное послание?’
Рози покосилась на него, прищурившись. Ее волнение испарилось между ожиданием приезда Солли и его почти неуверенной реакцией на ее новости.
‘Я думала, тебе было бы приятно работать с нами над другим делом", - фыркнула она.
Психолог вздохнула. ‘Я буду очень польщен, если меня пригласят, но моя нагрузка прямо сейчас довольно пугающая. С уроками Тома...’
‘Солли, ты же не это имеешь в виду!’
‘Нет, конечно, я не хочу’.
‘Значит, вы подниметесь на борт вместе с нами?’
‘Если вы уверены, что меня спросят. Что насчет суперинтенданта Митчисона?’
Рози скорчила рожицу. Новый суперинтендант ни у кого не пользовался популярностью. Рози и Солли познакомились с ним на ужине в честь выхода Джорджа Филлипса на пенсию, никогда по-настоящему не ожидая, что он сменит командира дивизии. Все они воспринимали работу управляющего как работу Лоримера, и для них было шоком, когда на эту должность назначили Марка Митчисона.
‘Митчисон, вероятно, попросил бы вас подписать несколько формуляров в трех экземплярах, ’ фыркнула Рози, ‘ но в данном случае он не старший инспектор. Это зависит от Лоримера. В любом случае, я не думаю, что Митчисон будет возражать против вашего участия, особенно если это отвлечет прессу от его спины. Наличие знаменитого профайлера даст ему всю престижность, которую он хочет.’
‘Что ж, посмотрим", - ответил Соломон, серьезно кивая в свой апельсиновый сок. ‘Посмотрим’.
‘Да!’ Джимми Грир ударил кулаком по воздуху и снова сел перед экраном своего компьютера. Это окупилось. Немного поболтали здесь, удар слева там, ах, все это было из-за хорошего рабочего дня. Сегодня вечером были бы игроки, которые ворчали бы по поводу убийства какой-нибудь маленькой грязной шлюхи, но они бы читали его подпись. Покрытые никотином зубы Джимми обнажились в усах, когда он печатал копию. Полицейская пресс-конференция не выдала многого, но у Джимми были свои методы заполнения пробелов, оставленных неразговорчивыми старшими офицерами. До сих пор он избегал каких-либо столкновений с Комиссией по жалобам на прессу, хотя несколько раз плыл довольно близко к ветру.
Старший инспектор Лоример отвечал за это дело, и Джимми знал, что ему повезет, если от него что-нибудь узнают. Тем не менее, всегда находились крутые копы, которые кивали ему всякий раз, когда происходило что-то достаточно непристойное, чтобы соблазнить старшего репортера.
Грир склонил свое длинное, похожее на труп тело над столом, его покрасневшие пальцы выстукивали детали, которые он собрал об убитой женщине. Ее все еще нужно было опознать, но по описанию мужчины, которое дал ему Гибсон, он мог сказать, кем она была, все в порядке. В любом случае, ни одна уважающая себя женщина не должна была находиться на станции в такое время ночи.
Глава третья
Случай с Дейдре Макканн был главной новостью в течение трех дней. К концу первой недели политическая ситуация в шотландском парламенте взяла верх над сокращающимися абзацами, касающимися странного убийства проститутки. Потом не было ничего. Даже Джимми Грир не смог бы создать новостной материал из воздуха. О, да, случай, безусловно, все еще был живым, его заверили, но, черт возьми, все происходило на самом деле, или так это казалось. Ему удалось написать статью о ее друзьях для воскресного приложения. Там было много фотографий женщин, прислонившихся к стенам и курящих. Но его текст был дополнен собственными историями проституток. На самом деле мало что было известно о женщине Макканн. Двадцати трех лет, родом из Эйрдри, известная проститутка и наркоманка, она была в игре с подросткового возраста. На заднем плане не было семьи, вызывающей шум, что было жаль. Оба ее родителя были мертвы, а ее единственная сестра не хотела общаться с прессой. Иногда семейная хроника могла продолжаться неделями с протестами по поводу некомпетентности полиции, добавленными для пущей убедительности.
Старший инспектор Лоример не забыл Дейдру Макканн, хотя она была мертва уже почти три месяца. Интенсивная полицейская работа раскрыла ее личность и причины смерти, но даже с помощью доктора Соломона Брайтмана не было никакого продвижения вперед в этом деле. Если только им не очень повезет, это останется нераскрытым, добавив еще один слой недовольства к нынешнему настроению Лоримера.
Сидя за своим столом и просматривая последнюю служебную записку от Митчисона, Лоример в сотый раз пожелал, чтобы в его дверях появилось молчаливое лицо Джорджа Филлипса, требующее действий, результатов. Но Лоример видел его только тогда, когда бывший суперинтендант заходил по каким-то делам комитета к главному констеблю. Новый человек, возглавлявший подразделение, был совсем не похож на старого Джорджа. Фиш был прав, подумал Лоример. Марк Митчисон был холодной рыбой, если таковая вообще существовала. Он действовал по правилам, даже не выпил и не пообщался с парнями. Лоример , как всем было известно, лелеял кое-какие надежды на повышение, так что это слишком походило на кислый виноград, чтобы быть иначе, чем вежливым с новым боссом, но Лоример внутренне стонал каждый раз, когда они встречались. Митчисон был бумажным человеком. Он генерировал леса административных материалов и служебных записок на еженедельной и ежедневной основе. Лоример был сыт им по горло и даже подумывал попросить о переводе.
В Туллиаллане, полицейском колледже, была вакансия офицера по обучению, и он зашел так далеко, что написал анкету для подачи заявления. Но он прекрасно знал, что в конечном итоге это окажется в мусорном ведре рядом с бесконечными заметками Митчисона. Тем временем это было вынесено и заткнуто. Мэгги была сильно расстроена его неудачей с получением должности суперинтенданта. Она рассматривала это как предрешенное решение, особенно после успешного исхода дела Святого Мунго. У них у всех был.