Близнецы Тарзаны, как и все хорошо воспитанные близнецы, родились в один и тот же день, и, хотя они не были "похожи как две капли воды", все же они походили друг на друга достаточно близко, чтобы соответствовать этому особому требованию близнецства; но даже тогда они начали нарушать правила, которые регулировали близнецов в течение последних нескольких миллионов лет, потому что у Дика была копна самых черных волос, в то время как волосы Дока были солнечного оттенка, как сахарная карамель. Их носы были похожи, их голубые глаза были похожи; одинаковыми были их подбородки и рты. Возможно, глаза Дока мерцали больше, а его рот улыбался чаще, чем у Дика, потому что Дик во многом искрился и улыбался внутри, а внутри мальчики действительно были очень похожи. Но в одном отношении они разрушили все правила, которые были установлены для близнецов с самого начала времен, поскольку Дик родился в Англии, а Док в Америке ; факт, который переворачивает все в самом начале истории и доказывает, без тени сомнения, что они вовсе не были близнецами.
Почему же тогда они были так похожи и почему все называли их Близнецами Тарзанами? Можно было бы почти начать соревнование в угадывании с такой головоломкой, но проблема в том, что никто не угадает правильное решение, хотя ответ довольно прост. Мать Дика и мать Дока были сестрами —близняшками — и они были так похожи, что походили друг на друга как две капли воды, и поскольку каждый мальчик походил на свою мать — в результате они были похожи друг на друга. Их матери были американками. Одна из них вышла замуж за американца и осталась дома — это была мать Дока; а другая вышла замуж за англичанина и уплыла жить на другой континент в другое полушарие — и она была матерью Дика. Когда мальчики стали достаточно взрослыми, чтобы пойти в школу, их родителям пришла в голову блестящая идея, которая заключалась в том, что мальчики должны получать половину своего образования в Америке, а половину - в Англии . И эта история докажет, что самые продуманные планы мышей и матерей иногда идут наперекосяк, потому что никто не планировал, что мальчики должны получать какое-либо образование в Африке, тогда как, на самом деле, Судьба распорядилась так, что в джунглях Темного континента им пришлось узнать больше, чем когда-либо было на обложках любого школьного учебника.
Когда им было четырнадцать лет, Дик и Док посещали превосходную английскую школу, где училось великое множество будущих герцогов, графов, архиепископов и лорд-мэров, которые, увидев, как сильно Дик и Док похожи друг на друга, назвали их "Близнецами". Позже, когда они узнали, что отец Дика состоял в дальнем родстве с лордом Грейстоком, который известен во всем мире как Тарзан из племени обезьян, мальчики стали называть Дика и Дока "Близнецы Тарзаны" — так это прозвище выросло и привязалось к ним.
Как всем известно, "тар" на языке человекообразных обезьян означает "белый", а "го" означает "черный", поэтому Дока со светлыми волосами называли Тарзан-тар, а Дика, у которого были черные волосы, звали Тарзан-го. Было нормально, когда их называли Тарзан-тар и Тарзан-го, пока другие мальчики не начали смеяться над ними, потому что они умели лазать по деревьям не лучше многих других мальчиков и, хотя были хороши в атлетических видах спорта, ничем не выделялись. Именно там и тогда Дик и Док решили, что они будут соответствовать своим новым именам, поскольку они не любят, когда над ними смеются, не больше, чем любой другой нормальный, жизнерадостный мальчик. Просто потрясающе узнать, чего может достичь мальчик, если он решится на это, и поэтому вскоре Дик и Док преуспели почти во всех атлетических видах спорта, а когда дело дошло до лазания по деревьям — что ж, у самого Тарзана не было бы причин стыдиться их. Хотя их успеваемость, возможно, немного пострадала в последующие месяцы занятий спортом, их мускулы этого не сделали, и с приближением каникул Дик и Док стали крепкими, как гвозди, и активными, как пара ману, что, как вы знаете, если вашим образованием не пренебрегали, является обезьяньим словом, обозначающим обезьян.
Тогда-то и пришел большой сюрприз в письме, которое Дик получил от своей матери. Тарзан из племени Обезьян пригласил их всех навестить его и провести два месяца в его огромном африканском поместье! Мальчики были так взволнованы, что проговорили до трех часов следующего утра и завалили все свои занятия в тот день. Разочарование, последовавшее позже, когда стало известно, что отец Дика, который был армейским офицером, не смог получить отпуск, а мать Дика не поехала бы без него; письма и телеграммы, которыми они обменялись между Англией и Америкой, Англией и Африкой; неистовые призывы мальчиков к своим родителям интересны только тем результатом, которого они достигли; который заключался в том, что мальчики должны были отправиться сами, поскольку Тарзан из племени Обезьян пообещал встретить их в конце железной дороги с пятьюдесятью своими собственными воинами-вазири, обеспечив таким образом их безопасный проезд через дикую Африку к далекому дому человека-обезьяны. И это подводит нас к началу нашей истории.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Поезд медленно ехал по горам, чьи неровные склоны были покрыты зеленью, и дальше по холмистому, поросшему травой вельду, усеянному деревьями. Из окна вагона два мальчика, возбужденные, с жадными глазами, постоянно наблюдали за происходящим. Если там было на что посмотреть, они были полны решимости не пропустить это, и они знали, что там должно быть на что посмотреть.
"Я хотел бы знать, где находятся все животные", - устало сказал Дик. "Я не видел ничего предосудительного с тех пор, как мы начали".
"Африка такая же, как все цирки с одной лошадью", - ответил Док. "Они рекламируют самую большую коллекцию диких животных в неволе, а когда вы попадаете туда, все, что у них есть, - это облезлый лев и пара побитых молью слонов".
"Боже мой! Разве тебе не хотелось бы увидеть настоящего льва, или слона, или еще кого-нибудь?" вздохнул Дик.
Вдалеке небольшое стадо спрингбоков быстро и грациозно бежало по вельду, изящные маленькие животные время от времени высоко подпрыгивали в воздух. Когда животные исчезли, мальчики снова приняли позы настороженного ожидания.
"Хотел бы я, чтобы они были львами", - сказал Дик.
Поезд, покинув открытую местность, въехал в большой лес, темный, мрачный, таинственный. Могучие деревья, увитые лианами, поднимались из зарослей буйного подлеска вдоль полосы отвода, скрывая все, что находилось за этой непроницаемой стеной усыпанной цветами зелени, — стеной, которая придавала таинственности всему, что воображение могло представить о дикой жизни, безмолвно протекающей за ней. Не было никаких признаков жизни. Лес казался мертвым. Его однообразие по мере того, как проходили часы, тяжело давило на мальчиков.
"Послушайте, - сказал Док, - я начинаю уставать смотреть на деревья. Я собираюсь попрактиковаться в некоторых своих магических трюках. Посмотрите на это, Дик".
Он достал из кармана серебряную монету, шиллинг, и положил ее на раскрытую ладонь. "Леди и джентльмены!" он провозгласил. "У нас здесь обычный серебряный шиллинг, стоимостью в двенадцать пенсов. Подойдите поближе и рассмотрите его, пощупайте, прикусите! Вы видите, что это gen-u-ine. Вы заметите, что у меня нет сообщников. А теперь, дамы и господа, внимательно следите за мной!"
Он накрыл монету другой ладонью, пряча ее, сложил руки, подул на них, поднял их над головой.
"Абакадабра! Алло, престо, смени уши и проваливай! Сейчас ты это видишь, а сейчас нет!" Он раскрыл руки и поднял их ладонями вверх. Монета исчезла.
"Ура!" - закричал Дик, хлопая в ладоши, как он делал сотни раз до этого, потому что Дик всегда был зрителем.
Док очень низко поклонился, протянул руку и вынул монету из уха Дика, по крайней мере, он сделал так, чтобы это выглядело. Затем в один сжатый кулак, между большим и безымянным пальцами, он вставил огрызок карандаша, толкая его вниз, пока он не скрылся из виду. "Абакадабра! Allo! Presto! Меняйте машины и уезжайте! Сейчас вы это видите, теперь нет!" Док разжал руку, и карандаш исчез.
"Ура!" - крикнул Дик, хлопая в ладоши, и оба мальчика разразились смехом.
В течение часа Док практиковался в нескольких трюках с ловкостью рук, которыми он овладел, а Дик притворялся восторженной аудиторией; все было лучше, чем смотреть из окон на бесконечный ряд безмолвных деревьев.
Затем, совершенно внезапно и без малейшего предупреждения, монотонность была нарушена. Что-то произошло. Произошло нечто поразительное. Раздался скрежет тормозов. Железнодорожный вагон, в котором они ехали, казалось, подпрыгнул в воздух; он накренился, закачался и ударился, сбросив обоих мальчиков на пол, а затем, когда они были уверены, что он вот-вот перевернется, он внезапно остановился, как будто врезался в одно из тех огромных молчаливых деревьев.
Мальчики вскочили на ноги и выглянули в окна; затем они поспешили выйти из вагона, и когда они достигли земли снаружи, они увидели взволнованных пассажиров, высыпающих из поезда, задававших взволнованные вопросы, встававших у всех на пути. Дику и Доку не потребовалось много времени, чтобы узнать, что поезд, наехав на неисправный рельс, сошел с рельсов и что пройдет много часов, прежде чем путешествие можно будет возобновить. Некоторое время они стояли рядом с другими пассажирами, лениво разглядывая сошедшие с рельсов вагоны, но это развлечение вскоре надоело, и они обратили свое внимание на джунгли. Спокойно стоять на земле и смотреть на нее было совсем не так, как смотреть на нее через окна движущегося поезда. Это сразу стало более интересным и таинственным.
"Интересно, на что там похоже", - заметил Дик.
"Это выглядит жутковато", - сказал Док.
"Я бы хотел зайти и посмотреть", - сказал Дик.
"Я бы тоже", - сказал Док.
"Никакой опасности нет — мы не видели ничего, что могло бы повредить блохе с тех пор, как высадились в Африке".
"И мы бы не стали заходить слишком далеко".
"Пошли", - сказал Дик.
"Привет, там!" - позвал мужской голос. "Куда вы, мальчики, направляетесь?"
Они обернулись и увидели одного из охранников поезда, который случайно проходил мимо.
"Нигде", - сказал Док.
"Что бы вы ни делали, не ходите в джунгли", - предостерег мужчина, направляясь к голове поезда. "Вы потеряетесь в мгновение ока".
"Заблудились!" - усмехнулся Дик. "Он, должно быть, думает, что мы пара зануд".
Теперь, когда кто-то сказал им, что они не должны идти в джунгли, им хотелось идти гораздо больше, чем раньше, но поскольку с этой стороны поезда было много людей, они были совершенно уверены, что кто-нибудь другой остановит их, если они попытаются войти в джунгли на виду у пассажиров и поездной бригады.
Они медленно направились к задней части поезда и обошли его с противоположной стороны. Здесь никого не было, и прямо перед ними было то, что казалось просветом в спутанной растительности, которая в других местах, казалось, преграждала путь в те таинственные внутренние районы, которые лежали за сплошными рядами деревьев-хранителей. Дик быстро оглядел поезд вверх и вниз. Поблизости никого не было видно.
"Ну же, - сказал он, - давайте просто немного взглянем".
До отверстия оставался всего шаг, оказавшийся узкой тропинкой, которая резко сворачивала направо после того, как они прошли по ней несколько шагов. Мальчики остановились и оглянулись. Полоса отвода, поезд, пассажиры — все было так же полностью скрыто из виду, как если бы они были за много миль отсюда, но они все еще могли слышать гул голосов. Впереди узкая тропинка поворачивала налево, и мальчики пошли дальше, просто чтобы заглянуть за поворот; но за поворотом была другая. Тропинка была очень извилистой, она петляла среди стволов огромных деревьев; было тихо, темно и мрачно.
"Возможно, нам лучше не заходить слишком далеко", - предложил Док.
"Ойл, давай пройдем немного дальше", - настаивал Дик. "Мы всегда можем развернуться и пойти по тропинке обратно к поезду. Может быть, мы приедем в деревню туземцев. Ну и дела! разве это не было бы здорово?"
"Предположим, они были каннибалами?"
"О, черт! Каннибалов больше нет. Ты боишься?"
"Кто я? Конечно, я не боюсь", - храбро сказал Док. "Хорошо, тогда идите вперед", - и Дик повел их по узкой тропинке, которая вела в глубь могучих, хмурых джунглей. Птица с блестящим оперением пролетела прямо над ними, заставив их слегка вздрогнуть, таким тихим и пустынным казался лес, и мгновение спустя маленькая тропинка вывела их на широкую, хорошо протоптанную тропу. "Боже мой!" - воскликнул Док, - "вот это уже больше похоже на правду. Послушайте, я едва мог дышать на той узкой тропинке".
"ТСС! Смотрите!" - прошептал Дик, указывая.
Док посмотрел и увидел маленькую обезьянку, серьезно наблюдавшую за ними с ветки ближайшего дерева. Вскоре она начала щебетать, и мгновение спустя к ней присоединилась вторая, а затем и третья маленькая обезьянка. Когда мальчики приблизились, обезьяны отступили, все еще болтая и ругаясь. Они были милыми малышами, и Дик с Доком последовали за ними, пытаясь подобраться поближе, и с каждым разом появлялось все больше и больше обезьян. Они бегали по деревьям, перепрыгивая с ветки на ветку; скакали повсюду, возбужденно болтая.
"Если бы мой двоюродный брат, Тарзан из племени обезьян, был здесь, он бы точно знал, о чем они говорят", - сказал Дик.
"Давайте попросим его научить нас", - предложил Док. "Разве не было бы забавно иметь возможность разговаривать с животными так, как это делает он? Ну и дела! Я бы хотел, чтобы они позволили нам подойти немного ближе ".
Мальчики шли дальше и дальше, все их внимание было поглощено проделками маленьких обезьянок; они забыли о времени и расстоянии, поездах, пассажирах; забыли обо всем на свете в этом чудесном опыте наблюдения за сотнями настоящих, живых обезьян, живущих своей собственной естественной жизнью в джунглях, точно так же, как их предки жили веками. Какими ручными, неинтересными и жалкими казались бедные маленькие обезьянки, которых они видели в зоопарках. Мальчики миновали несколько маленьких тропинок, переходящих в большую, но их внимание было настолько поглощено проделками их новых друзей, что они не заметили их, как и ответвления большой тропы, которая вела за ними слева, пока они наблюдали за обезьянами на деревьях справа от них.
Возможно, они были не очень далеко от поезда. Они не сразу подумали об этом, поскольку их умы были заняты более интересными вещами, чем поезда. Однако вскоре, когда они шли по извилистой широкой охотничьей тропе, смеясь над проделками обезьян и пытаясь подружиться с ними, тихий голос, казалось, прошептал что-то на ухо Дику. Это было то старое развлечение, Совесть, и оно гласило: "Лучше вернуться! Лучше вернуться!" Дик взглянул на часы.
"Ого!" - воскликнул он. "Посмотри, который час! Нам лучше отправиться в обратный путь".
И тогда Док посмотрел на свои часы. "Боже мой!" он воскликнул: "Я скажу, что нам следует возвращаться, уже почти время обеда. Как ты думаешь, как далеко мы продвинулись?"
"О, не очень далеко", - ответил Дик, но тон его был не очень уверенным.
"Послушайте, я готов поспорить, что ночью здесь было бы здорово", - воскликнул Док.
Как раз в этот момент тишину леса нарушил звук из сердца джунглей — ужасный звук, который начался с кашляющего шума и становился все громче, пока не превратился в ужасающий рев, от которого задрожала земля. Мгновенно маленькие обезьянки исчезли, как по волшебству, и тишина, более пугающая, чем ужасный голос, воцарилась в темном и мрачном лесу. Инстинктивно мальчики прижались друг к другу, со страхом глядя в ту сторону, откуда донесся этот устрашающий звук. Они были храбрыми мальчиками; но храбрые мужчины трепещут, когда этот голос нарушает тишину африканской ночи.
Поэтому неудивительно, что они развернулись и побежали в том направлении, откуда пришли, прочь от автора этого грохочущего рева.
И, продолжая бежать, они добрались до развилки тропы, развилки, которую они миновали, неосторожные и не обращая внимания, незадолго до этого. Здесь они были сбиты с толку и здесь они колебались. Но только на мгновение. Они были молоды и обладали всей уверенностью юности, поэтому они снова быстро побежали по ложному следу.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Нума, лев, охотился в первобытных джунглях. Он не был сильно голоден, так как только прошлой ночью закончил пожирать добычу, которую сделал два дня назад. Однако не повредит побродить по джунглям несколько часов и пометить новую добычу еще до того, как муки голода станут острыми. Величественно двигаясь по знакомой охотничьей тропе, он не прилагал никаких усилий, чтобы скрыть свое присутствие, ибо разве он не был царем зверей? Кто мог оспаривать его верховную власть? Кого ему нужно было бояться?
Возможно, именно эти мысли были в голове Нумы, когда, переносимый воздухом, который двигался по похожей на туннель тропе, запах наполнил его ноздри, что заставило его внезапно остановиться. Это был запах, который всегда вызывал ненависть в сердце Нума — это был запах мужчины! Возможно, это вызвало ненависть из-за того факта, что также породило небольшой страх, хотя страх был чем-то, чего король не мог признать. Но в этом запахе было что-то странное, что-то немного отличающееся от всего, что он когда-либо замечал в запаховом следе гомангани. Он отличался от обонятельного следа негра так же сильно, как их запах отличался от запаха мангани, или человекообразных обезьян. Тогда он был уверен, что это не Гомангани, черный человек или (большая черная обезьяна), или Мангани, чей запах донесся до него; но в одном Нума был уверен, это был запах человека, и поэтому он двинулся по тропе, но теперь более осторожно, его большие, подбитые войлоком ноги не издавали ни звука. Однажды, в порыве своего первого гнева, он прорычал свой вызов; теперь он молчал. Когда он подошел к тому месту, где мальчики остановились перед тем, как повернуть назад, он остановился и понюхал воздух, его хвост нервно двигался из стороны в сторону; затем он пустился рысью по их следу, опустив голову и насторожив все чувства. Огромные мускулы гибкими волнами перекатывались под его коричневой шкурой, хвост с кисточкой был поднят чуть выше земли, черная грива колыхалась на легком ветерке - лев Нума шел по запаховому следу своей добычи. Дик и Док привыкли к длительным пробежкам по пересеченной местности, так как во многих из них они принимали участие в гонках за бумагой, и теперь они были рады, что развили свои мышцы и легкие чистыми упражнениями на свежем воздухе, потому что, хотя они пробежали уже большое расстояние, они не устали и не запыхались. Однако они перешли на шаг, поскольку каждого из них уже беспокоили одни и те же сомнения. Первым их озвучил Док.
"Я не думал, что мы зашли так далеко", - сказал он. "Как ты думаешь, мы прошли по тропинке, ведущей к железной дороге, не заметив ее?"
"Я не знаю, - ответил Дик, - но определенно кажется, что мы вернулись намного дальше, чем зашли. Но потом, конечно, ты сказала, что было бы здорово провести здесь ночь ", - добавил он.
"Ну, так и было бы, - настаивал Док, - но было бы не очень приятно, если бы поезд тронулся и оставил нас здесь навсегда, и это именно то, что он может сделать, если мы не вернемся к нему довольно скоро. Давайте пройдем еще немного, затем, если мы не найдем тропинку, мы развернемся, вернемся и попробуем пройти по другой развилке тропы ".
"Как ты думаешь, что производило этот шум?" - спросил Дик, когда они шли, с тревогой вглядываясь в плотную стену джунглей в поисках прохода, который, как они надеялись, приведет их обратно к поезду. Это был первый раз, когда кто-либо из них упомянул причину своего испуга; отчасти потому, что они были слишком заняты бегством, а отчасти потому, что каждому из них было немного стыдно за свое стремительное бегство.
"Звучало как лев", - сказал Док.
"Так я и думал", - сказал Дик.
"Почему ты тогда не подождал и не увидел?" спросил его двоюродный брат. "Сегодня утром в поезде ты сказал, что хотел бы увидеть настоящего льва".
"Я не видел, чтобы ты ждал", - парировал Дик. "Я думаю, ты испугался, все в порядке. Я никогда в жизни не видел, чтобы кто-то бегал так быстро".
"Мне пришлось, чтобы не отстать от вас", - ответил Док. "В любом случае, я не потерял льва. Кому вообще нужен старый лев?"
"Я думаю, ты не понимаешь, пугливая кошка".
"Ничего страшного, - ответил Док. "Я не боюсь никакого старого льва. Все, что вам нужно сделать, это посмотреть им прямо в глаза, и—"
"И что?"
"И они поджимают хвост и бьют им".
"Зонт - хорошая вещь, чтобы напугать льва", - предложил Дик.
"Послушайте, посмотрите на тот большой камень!" - воскликнул Док, указывая на покрытый виноградной лозой скалистый выступ, за которым рельс исчезал прямо впереди.
"Мы не проходили мимо ничего подобного, когда входили".
"Нет, - признался Дик, - мы этого не делали. Это означает, что мы наверняка напали на ложный след. Давайте развернемся и вернемся к другой развилке".
Они вместе повернули, чтобы вернуться по своим следам. Перед ними тропа тянулась совершенно прямо почти на сто ярдов, и там, как раз в конце ее, на виду у всех появился огромный лев с черной гривой. Дик и Док застыли как вкопанные, и лев тоже остановился и оглядел их. Мальчикам показалось, что они стояли там очень долго, но на самом деле это могло быть всего лишь мгновение. Затем лев открыл пасть в самом ужасающем реве, который эти мальчики когда-либо слышали за всю свою жизнь, и, продолжая рычать, двинулся к ним.
"Скорее! к деревьям!" прошептал Дик, как будто опасаясь, что лев подслушает его.
Когда мальчики прыгнули к ближайшему дереву, Нума перешел на рысь. Именно тогда Док зацепился ногой за корень и кубарем полетел на землю. Лев казался совсем рядом, но Дик обернулся и, схватив Дока, помог ему подняться на ноги. Мгновение спустя, когда лев атаковал по-настоящему, с потрясающей скоростью, мальчики быстро карабкались на нижние ветви огромного дерева, покрывавшего тропу. Сердито взревев, Нума подпрыгнул в воздух, обнажив могучие когти, чтобы схватить их и потащить вниз. Он промахнулся мимо них, но с таким небольшим отрывом, что один из его когтей задел каблук туфли Дика. С ловкостью, превосходящей их собственные мечты, Дик и Док забрались высоко над угрозой разъяренного хищного зверя, наконец усевшись на ветке, выступающей над тропой. Под ними стоял лев, свирепо глядя вверх круглыми, желто-зелеными, пылающими глазами. Он сердито рычал, обнажая желтые клыки, которые заставляли их вздрагивать.
"Почему ты не смотрела ему в глаза?" потребовал ответа Дик.
"Я собирался, но он не хотел стоять спокойно", - ответил Док. "Почему вы не взяли зонтик?"
Нума, нервный, раздражительный, был не в восторге от мысли лишиться ужина теперь, когда он обнаружил добычу из двух молодых и нежных тармангани, потому что если есть что-то, что нравится Нуме, даже до того, как старость заставила его питаться человеческим мясом, так это детеныши человеческого племени. Поэтому, пока они были в поле зрения, он не терял надежды. Редко у Нумы, льва, были причины завидовать своей двоюродной сестре Шите, пантере; но это, безусловно, был именно такой случай, потому что, если бы он лазил с ловкостью Шиты, добыча вскоре досталась бы ему. Поскольку он не мог забраться на дерево после ужина, то сделал следующее лучшее, что мог, - лечь и ждать, пока оно спустится.
Конечно, если бы у Нумы были мозги мужчины, он бы знал, что мальчики не спустятся, пока он лежит там и ждет их. Возможно, он надеялся, что они заснут и свалятся с дерева. И, возможно, через некоторое время он действительно рассуждал почти так, как рассуждал бы человек, потому что после получасового ожидания он встал и величественно зашагал обратно по тропе в том направлении, откуда пришел; но сразу за первым поворотом он остановился, развернулся и лег вне поля зрения своих предполагаемых жертв.
"Я думаю, он ушел", - прошептал Дик. "Давай подождем несколько минут, а потом спустимся и посмотрим, сможем ли мы найти тропинку. Это не может быть так уж далеко отсюда".
"Если мы будем ждать очень долго, то стемнеет", - сказал Док.
"Как ты думаешь, они могли бы услышать нас, если бы мы закричали?" - спросил Дик.
"Если бы они услышали нас и вошли, лев мог бы добраться до них".
"Я никогда не думал об этом — нет, мы не должны кричать". Дик задумчиво почесал в затылке. "Должен быть какой-то выход из этого", - продолжил он. "Мы не можем оставаться здесь вечно, даже если ты думаешь, что было бы неплохо провести ночь в джунглях".
"Если мы спустимся вниз, то можем наткнуться прямо на этого старого льва, а у нас нет зонтика или чего-нибудь еще", - ухмыляясь, сказал Док.
"У меня получилось!" - воскликнул Дик. "У меня получилось! Почему мы не подумали об этом раньше?"
"Подумать о чем?"
"Еще бы, прыгать по деревьям, как Тарзан! Он не спускался на землю, когда за ним гнался лев, если бы не хотел — он просто прыгал по деревьям. Почему мы не можем проскочить через деревья прямо к поезду?"
"Ну и дела!" - воскликнул Док. "Отличная идея. Держу пари, они будут удивлены, когда мы пронесемся между деревьями и спрыгнем прямо перед ними".
"И я думаю, их глаза не будут торчать, как две очищенные луковицы, или что-то в этом роде, когда мы скажем им, что за нами гнался лев", - добавил Дик.
"Тогда пошли! В какую сторону идет поезд?"
"Сюда", - и Дик двинулся под прямым углом к тропе, осторожно прокладывая себе путь вдоль ветки дерева, тщательно ища точку опоры для ног внизу и для рук наверху.
"Я бы не назвал это раскачиванием", - сказал Док.
"Ну, умница, давай посмотрим, как ты замахиваешься".
"Ты двоюродный брат Тарзана — если ты не можешь этого сделать, то чего ты от меня ждешь?"
"Ну, - объяснил Дик, - мне нужно немного попрактиковаться, не так ли? Ты же не ожидаешь, что парень сделает это первым делом без небольшой практики, не так ли?"
Но в данный момент Док был слишком занят, осторожно пробираясь за Диком, чтобы придумать подходящий ответ. Они перебирались от одного дерева к другому, и по мере продвижения они вскоре становились все более уверенными в себе, и их темп соответственно увеличивался. По счастливой случайности Дик двинулся в правильном направлении. Поезд находился прямо перед ними, хотя и дальше, чем они могли себе представить; но следовать по прямой через деревья густого леса, где нет никаких ориентиров и где солнце не видно как маяк безопасности, нелегко. Поэтому не было ничего странного в том, что в течение первых ста ярдов Дик настолько изменил свой первоначальный курс, что мальчики двигались под прямым углом к правильному направлению, а в течение следующей сотни почти полностью повернули назад и "качнулись" прямо в сторону от железной дороги. Несколько минут спустя они пересекли широкую охотничью тропу, которую совсем недавно покинули, но под ними была такая густая листва, что они совсем не видели тропы, и они все еще храбро шли по своему опасному пути, когда внезапно тропическая ночь опустилась на джунгли, поглотив их своими черными складками.
Под ними зарычал лев. Из черной пустоты донесся жуткий вопль пантеры. Что-то шевельнулось в деревьях над ними. Пробуждалась ночная жизнь джунглей с ее звуками крадущихся тел, с ее ужасающими звуками, с ее ужасающей тишиной.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Новый день великолепно ворвался в жизнь. Яркое солнце освещало покрытый листвой зеленый полог, покрывавший огромный лес; но далеко внизу все по-прежнему было темно и уныло. Гладко выбритый чернокожий воин бесшумно двигался по тропе в джунглях. За спиной он нес маленький овальный щит, лук и колчан, наполненный стрелами. Руки его обвивали браслеты из железа и меди. Через перегородку его носа, которая была проколота для этого, был продет цилиндрический кусок дерева длиной шесть или восемь дюймов; с мочек его ушей свисали тяжелые украшения; ожерелья окружали его эбеновую шею и на ногах у него было множество металлических колец и браслетов; его волосы были густо облеплены грязью, в которую он воткнул несколько ярких перьев. Его зубы были обточены до острых кончиков. В одной руке он держал легкое охотничье копье. Он был Зопинга, мугалла из племени Багалла, которое было всемогущим в Угалле, мрачной лесной стране, которую они считали своей. Таким образом, ранним утром Зопинга обходил силки, которые он расставил накануне.
В промежности могучего гиганта джунглей два мальчика, продрогшие, несчастные, очнулись от прерывистого сна. Всю ночь они тесно прижимались друг к другу, чтобы хоть как-то согреться, но им было очень холодно. Они мало спали. Таинственные голоса ночных джунглей, сознание близкого присутствия существ, которых они не могли видеть, прогнали сон с их глаз, пока, наконец, охваченные крайним изнеможением, они не погрузились в беспамятство, которое едва ли можно было назвать сном, и даже от этого холод и дискомфорт пробудили их вскоре после рассвета.
"Ей-богу, - сказал Дик, - мне точно холодно!"
"У вас на меня ничего нет", - ответил Док.
"Ночью в джунглях, должно быть, здорово", - сказал Дик с болезненной усмешкой.
"Это было не так уж плохо", - храбро настаивал Док.
"Настолько плохие, как что?" - спросил Дик.
"Держу пари, что никто из других мальчиков никогда не оставался на дереве всю ночь, когда в джунглях внизу рыщут львы, пантеры и тигры. Просто подожди, пока мы вернемся домой и расскажем им. Ну и дела, держу пари, им будет больно думать, что их не было рядом ".
"В Африке нет тигров", - поправил Дик, - "и любой, кто хочет остаться в джунглях на всю ночь, может занять мое место. Хотел бы я быть дома, в своей постели — вот чего я хочу ".
"Плакса!"
"Я не такой. У меня просто есть немного здравого смысла, вот и все. Здесь холодно, и я голоден".
"Как ты собираешься разводить костер и что ты собираешься приготовить на завтрак? Ты собираешься сказать: "Абакадабра, алло престо, меняй машины!", а затем вытащить газовую плиту у меня из уха? И если бы ты мог, что бы ты на ней приготовил? Ветчина, яйца и вафли? Это не подойдет, потому что у нас нет кленового сиропа, о котором вы всегда говорите, а повар забыл мармелад ".