Баркли Линвуд : другие произведения.

Бойся самого худшего

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Бойся самого худшего (пер. Леонид Григорьевич Мордухович)
  
  Линвуд Баркли
  Бойся самого худшего
  Пролог
  
  Утром в тот злополучный день все было как обычно. Сидни собиралась на работу.
  
  — Сделай мне яичницу-болтунью! — крикнула она сверху из ванной.
  
  — С беконом? — спросил я.
  
  — Не надо.
  
  — А тост поджарить?
  
  — Нет.
  
  Но я не унимался.
  
  — Может, сыр положить в яичницу?
  
  — Нет, — поспешила ответить дочь, но через секунду добавила: — Ну ладно, положи немножко.
  
  Завтрак для нее на кухне уже был готов. Яичница с чеддером, апельсиновый сок. На стойке пыхтела кофеварка.
  
  Моя жена Сьюзен, мама Сид, — бывшая жена, она теперь живет у нового мужа Боба на противоположной стороне реки, в Стратфорде, не знаю только, оформили они официально отношения или нет, — наверное, сказала бы, что я порчу дочку, а может, уже испортил. Что ей семнадцать, она взрослая и вполне может сама готовить себе завтрак. Сьюзен хорошо говорить, с ней Сид живет большую часть года, а ко мне переезжает только на лето, до начала сентября. И мне хочется побаловать ребенка. В прошлом году я устроил ее в автосалон «Хонда», где работал сам, но ей не понравилось. Слишком, по ее мнению, я за ней присматривал.
  
  — Ты просто невозможен, папа, — возмущалась Сидни. — Стоит мне поговорить с каким-нибудь парнем, даже минуту, ты потом целый час объясняешь, какой он плохой.
  
  — Предупрежден — значит, вооружен, — отвечал я.
  
  — А что в Дуэйне плохого? — спрашивала она.
  
  — Ничего, — говорил я. — Он просто противный.
  
  — А Энди?
  
  Я удивленно вскидывал брови:
  
  — Этот для тебя староват. Ему под двадцать пять. К тому же он бабник.
  
  В общем, в этом году она нашла себе другую работу, здесь же, в Милфорде, в отеле, обслуживающем приезжающих по делам на пару дней. Милфорд — хороший городок, но, честно говоря, не туристический. Чего нет, того нет. Отель за последние десять лет сменил много названий. Одно время он был даже «Холидей-инн». А теперь вот новые хозяева назвали его «Бизнес-отель». Ну что ж, можно и так.
  
  Сидни сказала, что ее поставили дежурить у стойки регистрации. Это меня не удивило.
  
  — Ты смышленая и обаятельная.
  
  Она покачала головой:
  
  — Главное, что я там одна из немногих, кто говорит по-английски.
  
  Никаких подробностей, что за отель, какие там люди, мне выпытать не удалось.
  
  — Работа как работа, — отвечала она.
  
  Но однажды, это было на четвертый день, я случайно услышал ее разговор по телефону с подругой, Патти Суэйн. Она говорила, что собирается подыскать себе другое место, хотя в отеле платят неплохо и, главное, наличными. То есть подоходный налог не вычитают.
  
  — Ты что, получаешь деньги в конверте? — спросил я, когда Сид положила трубку. — Минуя бухгалтерию?
  
  Она возмутилась:
  
  — Что у тебя за привычка подслушивать!
  
  Ну я и отстал. Надоело постоянно нарываться на такие ответы.
  
  Услышав, как Сид вышла из комнаты наверху, я вдруг решил пошутить, как во времена, когда она была маленькой. Нарисовал на половинке скорлупы только что разбитого яйца смешную рожицу и приписал внизу крупно: «Улыбайся, девочка».
  
  Наконец дочь явилась на кухню и плюхнулась на стул, уныло уставившись в тарелку с яичницей, которую я поставил перед ней. Зачем-то напялила огромные солнечные очки. Таких я у нее прежде не видел.
  
  — Что скажете, ваша светлость? — Мне пришлось повысить голос, потому что шли новости. На кухне висел небольшой телевизор над шкафчиком.
  
  Сидни медленно подняла голову и увидела мое художество.
  
  — Сам улыбайся. — Она предприняла слабую попытку придать своему голосу веселости.
  
  — Новые очки? — поинтересовался я.
  
  — Да. — Сид чуть поправила их на переносице с некоторым удивлением, будто только сейчас заметила.
  
  На дужках я увидел изящную надпись «Версаче».
  
  — Симпатичные.
  
  Сидни устало кивнула.
  
  — Придешь поздно? — спросил я.
  
  — Не очень, — ответила она с нажимом на последнем слове.
  
  Сид нередко заявлялась около двенадцати. Я никогда не засыпал, прежде чем не услышу, как она входит в дом и запирает за собой дверь. Скорее всего дочка проводила время с подругой, Патти Суэйн, тоже семнадцатилетней, но гораздо более опытной. Ну вы понимаете, что я имею в виду. Ясное дело — выпивку, секс и наркотики.
  
  Впрочем, Сид назвать ангелом тоже нельзя. Однажды я прихватил ее с сигареткой марихуаны, а пару лет назад, ей тогда было пятнадцать, она пришла домой в новой футболке и не могла объяснить маме, почему у нее нет чека. Тогда у них разгорелся скандал.
  
  Может быть, поэтому эти солнечные очки не давали мне покоя.
  
  — И за сколько ты их купила? — спросил я.
  
  — Не очень дорого.
  
  — Как дела у Патти?
  
  Меня не столько интересовали дела ее подруги, сколько хотелось получить подтверждение, что она была с ней. Девушки дружили около года, но сблизились так, будто были знакомы еще с детского сада. Вообще-то Патти мне нравилась: живая, непосредственная — правда, порой чересчур. Честно говоря, мне хотелось, чтобы их общение было не таким тесным.
  
  — У нее все клево, — произнесла Сид.
  
  По телевизору Матт Лоер[1] предупреждал о том, что появившиеся в продаже новые столешницы из гранита могут быть радиоактивными. Каждый день он дает нам новый повод для беспокойства.
  
  Сид заканчивала яичницу.
  
  — А вот и Боб, — сказала она, бросив взгляд на экран.
  
  По телевизору показывали рекламу. Высокий лысеющий мужчина стоял перед автомобилями с простертыми руками, подобно Моисею, раздвигающему Красное море. Он широко улыбался, щеголяя превосходными зубами.
  
  — Зачем ходить пешком, если у Боба столько автомобилей? Приходите к нам. Мы не требуем первого взноса. У нас покупают даже те, у кого пока нет водительских прав. Выгодную покупку можно совершить в любом из наших трех…
  
  Я приглушил звук.
  
  — Вообще-то он немного чмо, — сказала Сид. Это она о новом муже своей матери, в доме которого жила большую часть года. — Но в этих роликах он просто суперчмо. — Она посмотрела на меня. — Что у нас будет на ужин? — Наш завтрак всегда заканчивался обсуждением вечернего меню. — ЗПТ?
  
  Это было наше с ней сокращение «заказа по телефону».
  
  — Пицца?
  
  — Пожалуй, — ответил я.
  
  Прошлым летом мы со Сьюзен решили купить дочке машину. Я присмотрел у нас в автосалоне семилетнюю «хонду-сивик» с небольшим пробегом. Она была на грани перевода в категорию подержанных и стоила всего пару тысяч. Если не считать ржавчины вокруг ограждающего щитка, машина была вполне приличная.
  
  — Без спойлера?[2] — проворчала Сид, подходя к машине.
  
  — Кончай выпендриваться, — сказал я, протягивая ключи.
  
  На новую работу я подвозил ее только один раз, когда «сивику» меняли в мастерской глушитель. Она попросила не подъезжать ко входу, а высадить ее рядом с автобусной остановкой. Впереди возвышалось унылое серое здание «Бизнес-отеля», похожее на многоквартирный дом в какой-нибудь из бывших стран социализма.
  
  Рекламу Боба сменила программа Эла Рокера.[3] Я прибавил звук, не отрывая взгляда от дочки, любуясь ее красотой. Рассыпанные по плечам чудесные белокурые волосы, длинная грациозная шея, фарфоровая кожа, правильные черты лица. Ее мать, норвежка по крови, передала дочери нордический шарм.
  
  — Ты не считаешь, что я могла бы стать моделью? — спросила Сид, словно прочитав мои мысли.
  
  — Какой моделью?
  
  — А чего это ты так удивился?
  
  — Я не удивился. Просто… это что-то новое.
  
  — Да, новое, — согласилась она. — Это идея Боба.
  
  У меня запылали щеки. Что же это такое? Боб подстрекает мою дочку стать моделью? Ему, как и мне, перевалило за сорок. Моя бывшая жена с дочкой теперь живут в его доме — дом, правда, шикарный: пять спален, бассейн и гараж на три машины, — так ему этого мало, и он подталкивает Сид стать моделью. Для плакатов, какие ребята вешают на стенки в общежитии? Для порносайтов в Интернете? Может, он собрался снимать ее сам?
  
  — Это предложил Боб? — ошеломленно воскликнул я.
  
  — Он говорит, что я вполне подхожу. И могла бы сняться в какой-нибудь его рекламе.
  
  Боже, какое унижение!
  
  — Что? — спросила она, глядя на мое лицо. — Ты думаешь, он не прав?
  
  — Ваш Боб, наверное, совсем спятил.
  
  — Что с тобой, папа? Он сказал это просто так, а ты уже готов объявить его чуть ли не сексуальным извращенцем. Кстати, мама и Эван с ним вроде согласны.
  
  — И Эван тоже?
  
  Теперь я действительно начал заводиться. Эван, девятнадцатилетний сын Боба, жил со своей матерью, бывшей женой Боба. Но она уехала на три месяца в Европу и парень перебрался к отцу. Это означало, что его комната находилась рядом с комнатой Сид, которая, кстати, ей очень нравилась. Она уже несколько раз заметила, что ее спальня в доме Боба в два раза больше, чем у меня.
  
  Но это сейчас. Когда-то мы все вместе жили в гораздо лучшем доме.
  
  Мне с самого начала не понравилось, что под одной крышей с Сид живет какой-то похотливый юнец. Сьюзен с этим вроде примирилась. А что ей было делать? Заставлять мужа выгнать сына?
  
  — Чего ты сразу — Эван, Эван? — буркнула Сидни. — Подумаешь, сказал пару слов.
  
  — Ему вообще не надо там жить.
  
  — Боже, папа, ты опять за свое?
  
  — Девятнадцатилетний парень не должен жить в одном доме с молодой девушкой.
  
  Мне показалось, что она покраснела.
  
  — Что в этом особенного?
  
  — Странно, что твою маму не смущают советы Боба и его сынка, чтобы ее дочка стала новой Синди Кроуфорд.
  
  — Какая еще Синди?
  
  — Кроуфорд. — Ей это кажется в порядке вещей?
  
  — По крайней мере она не устраивает таких идиотских истерик, — бросила Сид. — К тому же Эван после того случая помогает ей и отцу.
  
  Это был тот еще случай. Не так давно ее мама решила полетать на водном парашюте в Лонг-Айленде. Пристроилась за катером, все честь по чести. Но то ли Боб сразу взял большую скорость — он сидел за рулем, — то ли еще что, но она упала и сильно расшиблась. А этот кретин протащил ее почти сотню метров, прежде чем сообразил оглянуться. Будь Сьюзен со мной, подобного никогда не случилось бы. Хотя бы потому, что у меня нет катера.
  
  Я сменил тему:
  
  — Ты так и не сказала, сколько заплатила за очки.
  
  Сидни вздохнула:
  
  — Не очень много. — Она взглянула на нераспечатанные конверты у телефона. — Папа, почему ты до сих пор не достал счета из конвертов? Они лежат тут уже три дня.
  
  — Не беспокойся, я их оплачу.
  
  — Мама говорит, что ты всегда опаздываешь с оплатой не потому, что нет денег, а просто ты неорганизованный. Так что…
  
  — Эти солнечные очки. Откуда они у тебя?
  
  — Боже, чего ты привязался к очкам?
  
  — Просто любопытно, где ты их купила. В торговом центре?
  
  — Да, я купила их в торговом центре. С пятидесятипроцентной скидкой.
  
  — А чек сохранила? Не случай, если сломаются или еще что.
  
  Дочь посмотрела на меня в упор:
  
  — Ты требуешь, чтобы я показала тебе чек?
  
  — Я этого не говорил.
  
  — Думаешь, я их украла.
  
  — Повторяю: я этого не говорил.
  
  — Говорил, папа. Два года назад. — Она встала из-за стола.
  
  — Ты являешься в солнечных очках «Версаче», и я не имею права даже спросить?
  
  Сидни молча двинулась к лестнице. Я наблюдал, вконец расстроенный. Ничего себе поговорили.
  
  Пока я был в своей комнате, тоже собирался на работу, она спустилась на кухню. Я увидел ее выходящей оттуда с бутылкой воды и пошел проводить. Она направилась к своему «сивику». Оглянулась:
  
  — Боюсь, что не выдержу и сбегу, если ты будешь таким все время. А что там живет Эван, я не виновата. Поверь, он не насилует меня каждые пять минут.
  
  Я поморщился:
  
  — Конечно. Но это просто…
  
  — Мне надо ехать, — сказала она, садясь в машину.
  
  Отъезжая, Сид смотрела на дорогу и не видела, как я помахал ей рукой.
  
  На кухне рядом с яичной скорлупой с нарисованным человечком лежал чек на солнечные очки.
  
  До автосалона «Риверсайд-хонда» я добрался быстро — на «Хонде-CR-V», казенной, фирма выдала в пользование, — и утро это выдалось спокойным, посетителей было мало. Только после полудня ко мне подошла пара пенсионеров под семьдесят. Их заинтересовала базовая модель четырехдверного «аккорда».
  
  Старики что-то мямлили насчет цены — мы расходились на семь сотен долларов, — а потом я сказал, что отойду, передам их последнее предложение старшему менеджеру по продажам. На самом деле я зашел в комнату отдыха, съел шоколадный пончик, запил кофе и вернулся. Сообщил, что менеджер позволил скинуть им еще сотню. Затем добавил, что в ближайшие пару дней у нас проводится акция, и если они решат купить автомобиль сейчас, то бесплатно получат набор для пинстрайпинга.[4] И они согласились. Позднее я взял в отделе комплектации десятидолларовый набор для пинстрайпинга и прикрепил к заказу.
  
  Потом, уже днем, посетитель, пожелавший сменить свой десятилетний фургон «одиссей» на новый, поинтересовался, сколько это будет стоить. На такой вопрос я всегда отвечаю вопросом. И не одним.
  
  Я осведомился, является ли клиент первоначальным владельцем автомобиля, и, получив утвердительный ответ, спросил, проходила ли машина рекомендованное обслуживание. Клиент ответил уклончиво — мол, большую часть. Тогда я задал коронный вопрос:
  
  — Попадала ли машина в аварии?
  
  — О да, — признался он. — Три года назад я стукнулся. Пришлось менять весь перед.
  
  Я объяснил, что это существенно снижает цену автомобиля. Его возражения, что перед был поставлен новый, приняты не были, и он ушел, недовольный суммой, которую я назвал.
  
  За день я дважды звонил бывшей жене в Стратфорд, где она работала в одном из автосалонов Боба, и она дважды не отвечала. В оставленных голосовых сообщениях я спрашивал ее мнение о предложении Боба обессмертить нашу дочь, поместив ее фото на календаре, который будет висеть в туалете местного магазина шин «Гудиер».
  
  После второго звонка в голове у меня кое-что прояснилось, и я осознал, что суета моя не из-за Сидни, а совсем по другому поводу. Оказывается, я до сих пор не могу успокоиться, что Сьюзен теперь с Бобом и с ним ей намного лучше, чем было со мной. И виноват я сам.
  
  Продажей машин я начал заниматься с двадцати лет и неплохо в этом преуспел. Но Сьюзен считала, что я способен на большее. Хватит работать на других, говорила она. Пора заводить свое дело, менять жизнь к лучшему. Мы могли бы отдать Сид в престижную школу и себе обеспечить хорошее будущее.
  
  Отца я потерял довольно рано, в девятнадцать, но он оставил нам с матерью приличное состояние. Несколько лет спустя случилась беда, маму сразил инфаркт. И вот тут я, получив наследство, решил последовать совету Сьюзен. Открыл свое дело.
  
  И очень быстро все просадил.
  
  Все беда в том, что я не был способен мыслить масштабно. Одно дело заниматься чем-то конкретным — например, продавать автомобили. В этом я был хорош. Но руководство предприятием оказалось мне не под силу. Я многого не понимал, все время норовил сам работать с клиентами, позволял другим принимать за меня решения, как потом оказалось, плохие, разрешал сотрудникам садиться мне на шею, ну и, конечно, воровать.
  
  В результате потерял все: вначале бизнес, затем прекрасный родительский дом, а потом и семью.
  
  Начались взаимные обвинения. Сьюзен корила меня за разгильдяйство, я ее за то, что вовлекла меня в эту авантюру.
  
  А Сид говорила, что если бы мы любили ее по-настоящему, то никогда бы не расстались, несмотря ни на что. Мы возражали ей, что не в этом дело, что мы ее любим, но она не верила.
  
  Сьюзен нашла в Бобе то, чего не было у меня. Он был честолюбив и амбициозен. Стоя на одной ступеньке, все время стремился подняться на следующую, а затем на следующую. У него было три автосалона подержанных машин. Начав ухаживать за Сьюзен, он тут же подарил ей «корвет». Вот это размах.
  
  В общем, рабочий день закончился, и в шесть я отправился домой. Как всегда, с некоторым сожалением. Потому что, получая с каждого проданного автомобиля комиссионные, лучше всего сидеть на работе до закрытия магазина. Ведь все время думаешь, что как раз в тот момент, когда ты вышел за дверь, в автосалон явился покупатель с толстой чековой книжкой в руке и спрашивает тебя. Но не сидеть же в самом деле каждый день допоздна.
  
  Я заказал по телефону пиццу, как хотела Сид, и начал думать о том, как буду заглаживать неприятный утренний инцидент с солнечными очками.
  
  В семь ее не было, и главное — не позвонила предупредить, что приедет позднее, что обычно всегда делала.
  
  Может, у них там кто-то заболел или еще что и ей пришлось остаться на следующую смену? Может, она не позвонила, потому что разозлилась из-за очков?
  
  Все так, но ближе к восьми я стал беспокоиться. Смотрел на кухне новости по Си-эн-эн. Диктор сообщал о землетрясении в Азии, а меня это не волновало. Я перебирал варианты, где сейчас может находиться Сид.
  
  Иногда после работы она встречалась с Патти или другой своей приятельницей, и они шли в торговый центр посидеть в закусочной.
  
  Я позвонил ей на мобильный. Она не ответила. Пришлось оставить сообщение.
  
  — Привет, дорогая. Пиццу скоро привезут. Позвони, скажи, что ты еще хочешь на ужин.
  
  Подождав десять минут, я решил, что пора позвонить в отель. Только собрался снять трубку, как зазвонил телефон. Я ответил, даже не посмотрев на определитель номера:
  
  — Так что еще приготовить к пицце?
  
  — Подай анчоусы, — раздалось в трубке. Это была не Сид, а Сьюзен.
  
  — О, — произнес я, — привет!
  
  — Чего ты днем так разнервничался?
  
  Я вздохнул:
  
  — Меня удивляет твое равнодушие. Боб с Эваном советуют ей стать моделью, а тебе хоть бы что.
  
  — Ты неправильно понял. Тим. Они просто пошутили.
  
  — А то, что сын Боба живет с вами, тебя устраивает?
  
  — Ну и пусть живет. Они же как брат и сестра.
  
  — Нет. Я помню себя в девятнадцать, так… — В телефоне замигала лампочка. — Послушай, — поспешил сказать я, — мне звонят. Обсудим это в другой раз, ладно?
  
  Сьюзен что-то пробормотала и положила трубку, а я переключился на другого абонента.
  
  — Алло.
  
  — Мистер Блейк? — произнес женский голос.
  
  — Да.
  
  — Тимоти Блейк?
  
  — Да.
  
  — Я звоню от фирмы «Окна и двери Ферфилда». В ближайшее время мы начинаем в вашем районе…
  
  Я положил трубку. И тут же набрал номер телефона «Бизнес-отеля». Дождался двадцатого гудка и разъединился. Затем схватил куртку, ключи и погнал машину в отель. На стоянке осмотрелся. «Сивика» дочери нигде видно не было. Может, она поставила его с другой стороны здания? Теряясь в догадках, я направился ко входу в отель, где Сид уже проработала две недели.
  
  Стеклянная дверь раздвинулась, пропустив меня в вестибюль. Мои надежды не оправдались. За стойкой регистрации стояла не Сид, а парень лет двадцати пяти, может, чуть старше. На его именном жетоне значилось «Оуэн».
  
  — Чем могу помочь? — спросил он.
  
  — Вы не скажете, где сейчас Сид?
  
  — Извините, я не расслышал.
  
  — Дело в том, что Сидни — моя дочь.
  
  — Вы знаете, в каком номере она остановилась?
  
  — Да нет же. — Я покачал головой. — Она здесь работает. Именно здесь, за этой стойкой. Я ждал ее дома к ужину. Она не пришла и не позвонила. Вот я и решил подъехать посмотреть — может, ее оставили на вторую смену.
  
  — Не понимаю, о ком вы говорите.
  
  — О Сидни Блейк. Вы что, ее не знаете?
  
  Оуэн пожал плечами:
  
  — К сожалению, нет.
  
  — Вы новичок?
  
  — Нет. Впрочем… — Он улыбнулся. — Я полагаю, шесть месяцев — это не срок. Так что меня вполне можно считать здесь новичком.
  
  — Сидни Блейк, — повторил я. — Она работает в отеле две недели. Ей семнадцать, блондинка.
  
  Оуэн снова недоуменно пожал плечами.
  
  — У вас есть список сотрудников или график их работы? — Я начал выходить из себя. — И вообще: может мне здесь кто-нибудь сказать, где ее найти?
  
  — Подождите пару секунд, — попросил Оуэн. — Я схожу за дежурным менеджером.
  
  Оуэн скрылся за дверью позади стойки и вскоре вернулся с худощавым красивым темноволосым мужчиной лет сорока. На его именном жетоне было написано «Картер».
  
  — Чем могу быть полезен? — произнес он с отчетливым южным выговором.
  
  — Вы не знаете, во сколько сегодня ушла с работы Сидни Блейк? — спросил я. — Она моя дочь. Работает здесь.
  
  — Как, вы сказали, ее имя?
  
  — Сидни Блейк. Сид.
  
  — Сидни Блейк? — Он задумался. — Что-то такой не припомню.
  
  — Как же так? Она работает уже две недели. Устроилась на лето.
  
  Картер терпеливо кивнул:
  
  — Извините, но у нас она не работает.
  
  У меня вспотели ладони.
  
  — Проверьте, пожалуйста, по списку сотрудников.
  
  — Зачем мне проверять список? Я знаю всех наших сотрудников. Их у нас не так много.
  
  — Погодите. — Я полез за бумажником, вытащил фотографию Сидни, сделанную три года назад, когда она была еще школьницей, и протянул ему.
  
  Они по очереди рассмотрели фотографию. Брови Оуэна на короткое время вскинулись — возможно, Сидни ему понравилась. Затем Картер вернул фотографию мне.
  
  — Мне искренне жаль, мистер…
  
  — Блейк. Тим Блейк.
  
  — Мистер Блейк, возможно, ваша дочь работает в «Говард Джонсон». Так он дальше по этой дороге. — Картер показал направо.
  
  — Нет, — возразил я. — Она говорила, что работает здесь. — В моей голове все перемешалось. — А вы можете позвонить менеджеру, который работает днем?
  
  Картер согласился позвонить, но с неохотой. Он извинился перед женщиной на другом конце линии, ее звали Вероника, и протянул трубку мне. Я объяснил свою ситуацию.
  
  — Может, вы перепутали название отеля? — предположила Вероника.
  
  — Нет, — твердо ответил я.
  
  Она спросила мой номер телефона и пообещала позвонить, если что-нибудь узнает. На том мы и расстались.
  
  По пути домой я дважды проехал на красный свет и чуть не врезался в «тойоту-ярис», потому что непрерывно звонил: на мобильный Сид и домой. Нигде никто не отвечал.
  
  Подъезжая к дому, я уже знал, что Сид там нет. Так оно и оказалось.
  
  Она не пришла ночевать.
  
  И на следующую ночь…
  
  И на следующую…
  Глава первая
  
  — Мы посмотрели «мазду», но выбрали… — Женщина взглянула на мужа: — Делл, как она называется? Ну, та другая, которую мы выбрали для пробной поездки?
  
  — «Субару», — буркнул муж.
  
  — Верно, — сказала женщина. — «Субару».
  
  Супругов, сидящих напротив меня в автосалоне «Риверсайд-хонда», звали Лорна и Делл. Это был их третий визит, после того как я вернулся на работу. А куда деваться? Какая бы беда у тебя ни случилась, зарабатывать на жизнь все равно нужно.
  
  В дополнение к проспектам «аккорда» перед Лорной на столе лежали проспекты «тойоты-камри», «Мазды-6», «субару-легаси», «шевроле-малибу», «форда-тауруса», «доджа-авенджера» и еще полдесятка других, названия которых мне не было видно.
  
  — Я обратила внимание, что у «тауруса» стандартный двигатель мощностью двести шестьдесят три лошадиные силы, а у «аккорда» их всего сто семьдесят семь, — сказала Лорна.
  
  — Предлагаю обратить внимание также и на то, — произнес я ровным голосом, очень стараясь выглядеть сосредоточенным, — что двигатель «тауруса» с такой мощностью снабжен шестью цилиндрами, тогда как «аккорд» имеет четыре. И он потребляет существенно меньше горючего.
  
  — Да-да. — Лорна закивала. — Кстати, что такое цилиндры? Вы мне это уже объясняли, но я забыла.
  
  Делл медленно качал головой из стороны в сторону. Большей частью именно этим он и занимался во время их визитов. Вопросы задавала Лорна, она же вела весь разговор, а супруг время от времени что-то уточнял и негромко хмыкал. Казалось, он уже давно утратил вкус к жизни. Я не сомневался, что за последние несколько недель они поговорили по крайней мере с десятком менеджеров по продажам во всех автосалонах между Бриджпортом и Нью-Хейвеном. И по лицу Делла было ясно видно, что ему совершенно наплевать, какую машину они купят, если купят вообще.
  
  Его супруга Лорна придерживалась иного мнения. Она считала покупку автомобиля ответственным делом. Поэтому было необходимо перебрать все автомобили выбранного класса, сравнить параметры, изучить плюсы и минусы. И вот теперь Лорна, собрав информацию, не знала, что с ней делать. Она думала, что эти изыскания помогут принять обоснованное решение, но лишь максимально усложнила себе задачу.
  
  Им было лет по сорок пять. Он — продавец обуви в торговом центре Милфорда, она — учительница в младших классах. И вела себя как типичная учительница. Сама себе давала задания. Изучи материал, обдумай все варианты, дома составь таблицу автомобилей со всеми важными параметрами, отметь галочками наиболее интересные.
  
  Лорну заинтересовала величина пространства для ног перед задним сиденьем в «аккорде» по сравнению с «малибу», хотя детей у них, очевидно, не было, да и приятелей тоже. Затем она завела нудный разговор относительно багажника в «аккорде» и какие у него преимущества перед «маздой». Попробуйте все это выдержать.
  
  Наконец я подал голос:
  
  — Какой автомобиль вам понравился больше всего?
  
  Она надолго задумалась.
  
  Во время разговора я смотрел в монитор своего компьютера, заглянуть в который у них возможности не было. Двигал мышью, нажимал на клавиши. Лорна, видимо, полагала, что я запрашиваю данные на сайте «Хонды», чтобы точнее отвечать на ее вопросы.
  
  На самом деле я был на сайте findsydneyblake.com. Смотрел, не появилось ли там что-то новое, не прислал ли мне кто сообщение. Этот сайт создал для меня Джефф Блюстайн, компьютерный гений, приятель Сидни. Правда, по сравнению со мной любой из ее приятелей был компьютерным гением.
  
  На сайте он указал все данные Сид. Возраст: 17. Дата рождения: 15 апреля 1992 года. Вес: приблизительно 57 килограммов. Цвет глаз: голубые. Блондинка. Рост: 160 см.
  
  Дата исчезновения: 29 июня 2009 года.
  
  Последний раз ее видели, когда она уезжала на работу из дома отца на Хилл-стрит в Милфорде, Коннектикут. Возможно, ее могли видеть в районе «Бизнес-отеля».
  
  Также было приведено описание ее серебристого «сивика» и размещено большое количество фотографий.
  
  Я просил посетителей сайта, если им хоть что-то известно, срочно позвонить в полицию и связаться со мной. Фотографий Сид у меня набралось больше двух сотен, включая те, которые дали ее приятели, но я поместил на сайте только снятые в последние шесть месяцев.
  
  Немногим нашим родственникам мы со Сьюзен сообщили об исчезновении дочери сразу.
  
  — Конечно, «хонда» всем хороша, — наконец очнулась от размышлений Лорна. — Несложно ремонтировать и просто продать, если понадобится.
  
  Вчера я получил по электронной почте два сообщения. К сожалению, не по поводу Сидни. Одно от мужчины из Провиденса, у которого год назад пропал сын Кеннет. С тех пор он не находит себе покоя. Все время гадает, живой еще сын или уже мертвый, и не сделал ли он что-то такое, что заставило Кеннета уйти из дома, и не встретился ли сын с плохими людьми, которые… Все в таком духе.
  
  Второе письмо было от женщины из Олбани, которая случайно натолкнулась на мой сайт и сообщала, что молится за мою дочь и за меня и что, если я хочу благополучного возвращения Сидни домой, мне следует укрепиться в вере в Бога, ибо только он придаст мне сил пройти через эти испытания.
  
  Я удалил оба письма без ответа.
  
  — Но и любую «тойоту» тоже можно будет при случае легко продать, — продолжала размышлять Лорна. — Я просмотрела «Отчеты для потребителей». Так там в таблицах с «тойотами» наставлено много красных точек. Вы их заметили? Ну, красная точка означает, что машину легко ремонтировать. А если ремонтировать сложнее, то ставят черную точку. Очень удобно. С первого взгляда видно, какой автомобиль хороший, а какой плохой. Достаточно сосчитать красные и черные точки в таблице. Вы их видели, эти точки?
  
  Я еще раз проверил, нет ли сообщений. С тех пор как Лорна и Делл уселись передо мной, я эту операцию проделал уже трижды. А сколько раз я проверял сайт за день, и сосчитать невозможно. По крайней мере дважды в день я звонил в полицию детективу Кип Дженнингз. Впервые встретившись, я с удивлением обнаружил, что детектив — женщина. Ей было поручено вести расследование исчезновения Сид. Мне почему-то казалось, что она засунула это дело в дальний ящик.
  
  Лорна что-то бубнила о рекомендациях «Отчетов для потребителей», а в мой почтовый ящик тем временем пришло новое сообщение. Я щелкнул мышью и узнал о новых предложениях «Ситибэнк».
  
  Вот так. Сайт существует всего две недели, а до него уже добрались спамеры.
  
  — Так что вы говорите относительно красных точек? — Я посмотрел на Лорну.
  
  — Мы просто боимся ошибиться. Обычно машины у нас держатся от семи до десяти лет. Хочется, чтобы и сейчас было так же, без неприятных сюрпризов.
  
  — От «хонды» никаких неприятных сюрпризов не ждите, — заверил я ее.
  
  Мне нужно было продать машину. С тех пор как исчезла Сид, я не продал ни одной. В первую неделю вообще не ходил на работу. Но сидеть дома и страдать не мог. Одиннадцать часов в день ездил по улицам Милфорда и Стратфорда, заходил в магазины, на рынки, в разные приюты. Вскоре я расширил поиски, включив Бриджпорт и Нью-Хейвен. Показывал фотографии Сид каждому, кто пожелал посмотреть. Обзвонил всех ее приятелей, каких вспомнил.
  
  Каждый день я подъезжал к «Бизнес-отелю», крутился вокруг него, пытаясь понять, куда же, черт возьми, Сид отправлялась каждое утро, уверяя меня, будто работает в этом отеле.
  
  С тех пор как она пропала, я забыл, что такое нормальный сон.
  
  — Мы, пожалуй, сделаем вот что, — сказала Лорна, собирая со стола проспекты и засовывая их в свою огромную сумку. — Еще раз как следует посмотрим «ниссан».
  
  — Правильно, — произнес я, поднимаясь. — Это очень хороший автомобиль.
  
  Лорна и Делл тоже встали. В этот момент зазвонил телефон. Я бросил взгляд на определитель номера и позволил включиться автоответчику. Хотя именно этот звонивший мог не оставить сообщения.
  
  — Вот, — сказала Лорна, кладя на стол связку ключей от автомобиля. — Когда мы сидели вон в том «сивике», — она показала через салон, — там кто-то оставил ключи.
  
  Она проделывала этот трюк при каждом посещении. Садилась в машину, обнаруживала ключи и передавала мне. Я объяснял ей, что мы специально оставляем ключи в машинах на случай пожара, чтобы их можно было быстро вывести.
  
  Я поблагодарил даму и заверил, что положу ключи в надежное место.
  
  — Вам ведь не хочется, чтобы кто-нибудь угнал автомобиль прямо из салона, — произнесла Лорна со смехом.
  
  У Делла был вид, как будто он страстно желает, чтобы его переехал стоящий в центре зала мини-вэн «одиссей».
  
  — Наверное, мы еще вернемся, — сказала Лорна.
  
  — Не сомневаюсь. — Иметь дело с этой парой было сущей мукой. Поэтому я добавил: — Для надежности вы могли бы заглянуть в автосалон «Мицубиси». Посмотреть новые «сатурны». Вы их уже видели?
  
  — Нет, — ответила Лорна, сразу встревожившись, что могла что-то пропустить. — Значит, «Мицубиси»?
  
  — Да.
  
  Делл бросал в мою сторону убийственные взгляды. А мне было наплевать. Пусть Лорна для разнообразия помучит других менеджеров. Если бы все было нормально, я бы еще примирился с ее занудством, но после пропажи Сид я уже не был самим собой.
  
  Спустя несколько секунд после их ухода мой телефон на столе снова затрезвонил. Но причин для суеты не было. Звонили по внутренней линии.
  
  Я снял трубку.
  
  — Тим слушает.
  
  — Зайди на секунду, если есть время.
  
  — Конечно, — сказал я и положил трубку.
  
  Кабинет Лоры Кантрелл, старшего менеджера по продажам, находился в другом конце салона. Я прошел к нему извилистым путем мимо ярких, сияющих автомобилей. «Сивик», «одиссей», «пилот», приземистый зеленый «элемент» с потрясающими задними дверцами.
  
  Лора, сорокапятилетняя дама с телом двадцатипятилетней, дважды замужем, уже четыре года разведена, каштановые волосы, белые зубы и очень красные губы. Она ездила на серебристом спортивном кабриолете «Хонда-52000» мелкосерийного производства, с двумя сиденьями. Таких мы продаем самое большее дюжину в год.
  
  — Привет, Тим, садись, — сказала она, не поднимаясь из-за стола. С тех пор как у нее появился настоящий кабинет — не кабинка, как у сотрудников ниже рангом, — она всегда просила, чтобы мы закрывали за собой дверь.
  
  Я молча сел.
  
  — Как дела? — спросила Лора.
  
  — Нормально.
  
  Она кивнула в сторону автостоянки, где Лорна и Делл садились в свой «бьюик», купленный восемь лет назад.
  
  — Все еще решают?
  
  — Да. — Я пожал плечами. — Ты же знаешь эту историю об осле, стоявшем между двумя охапками сена и умершем от голода, потому что не мог решить, с какой начать?
  
  Лору такие басни не интересовали.
  
  — У нас отличные машины. Почему ты не можешь их уломать?
  
  — Они еще вернутся.
  
  Лора сложила руки под грудью и откинулась на спинку вращающегося кресла.
  
  — Какие новости, Тим?
  
  Она спрашивала о Сид.
  
  — Никаких.
  
  Лора сочувственно покачала головой:
  
  — Боже, как же тебе, наверное, тяжело это переносить!
  
  — Да, нелегко, — согласился я.
  
  — Я рассказывала тебе, как однажды убегала из дому?
  
  — Да.
  
  — Мне было шестнадцать, и родители отчитывали меня по любому поводу. Школа, приятели, поздно прихожу домой — в общем, целый список. И вот однажды я решила послать их куда подальше и сбежала с парнем, его звали Мартин. Мы славно побродили по стране, посмотрели Америку.
  
  — А в это время твои родители, наверное, сходили с ума от тревоги.
  
  Лора Кантрелл равнодушно пожала плечами:
  
  — Но со мной тогда все было в порядке. Просто хотелось выбраться из-под их пресса. В свободный полет, понимаешь?
  
  Я промолчал.
  
  — Послушай. — Она подалась вперед, поставив локти на стол. Я ощутил дуновение духов, дорогих, можно не сомневаться. — Мы все здесь переживаем за тебя и хотим, чтобы Синди пришла домой прямо сегодня.
  
  — Сидни, — поправил я.
  
  — Но тебе надо продолжать жить. Может, все не так плохо. Например, твоя дочка просто сбежала куда-нибудь с дружком, как я когда-то. Если так, то за нее не нужно беспокоиться. И насчет секса тоже. Девушки сейчас по этой части сильно толковые. Знают, как предохраняться, и все такое. Просвещены много больше, чем мы в свое время. Впрочем, я тогда была довольно продвинутой, но большинство понятия никакого не имели.
  
  Я молчал, комментировать тут было нечего.
  
  — И вот что я еще хочу сказать тебе, Тим. — Тон у Лоры стал сугубо деловым. — Пока в этом месяце ты у нас стоишь на последнем месте. Думаю, и останешься, если не произойдет какое-то чудо. Потому что сейчас уже… — она бросила взгляд на календарь с изображением «пилота», двигающегося по грязной дороге, — двадцать третье июля. Поздновато наверстывать упущенное. Значит, в этом месяце ты не продал ни одного автомобиля. И тебе хорошо известно, как у нас заведено. В конце каждого месяца мы подводим итоги. Тот, кто два месяца стоит в конце списка, вылетает.
  
  Лора в любом разговоре ухитрялась несколько раз напомнить о подведении итогов.
  
  — Я знаю, как заведено.
  
  — И поверь мне, — продолжила она, — мы учитываем твою ситуацию. Поэтому потерпим три месяца и только потом уволим. Думаю, это будет справедливо.
  
  — Конечно.
  
  — Дело в том, Тим, что ты занимаешь место. И если ты на нем не можешь продавать машины, то я должна поставить того, кто может. Уверена, сидя на моем месте, ты бы говорил то же самое.
  
  — Я работаю здесь пять лет, — напомнил я. — И всегда был среди первых, а часто самым первым в списке.
  
  — Не думай, что мы этого не знаем, — улыбнулась Лора. — Я рада, что у нас состоялся этот разговор. Желаю тебе поскорее найти дочку. — Она помолчала. — И обзванивай клиентов. Предлагай им бесплатные брызговики, пинстрайпинг. Ты же знаешь, как это работает. Люди всегда рады получить что-нибудь на дармовщину.
  
  Тут трудно было с ней не согласиться.
  Глава вторая
  
  В последнее время по дороге с работы я не сворачивал на Бриджпорт-авеню в сторону дома, где живу последние пять лет, после того как мы со Сьюзен продали наш особняк, чтобы расплатиться с долгами, и купили жилища поменьше и попроще, а доезжал до «Бизнес-отеля» и сворачивал на стоянку.
  
  Вот и сегодня я посидел несколько минут в машине, размышляя, надо ли выходить. Почему сегодня должно быть иначе, чем в любой другой день, с тех пор как пропала Сид?
  
  Вылезая, я привычно оглядел казенную «Хонду-CR-V». Нужно готовиться к тому, что рано или поздно Лора меня выгонит и придется раскошеливаться на собственный автомобиль. Без него никак нельзя.
  
  Шел седьмой час, но воздух по-прежнему был душный и влажный. Я, как обычно, начал сканировать взглядом окрестности. Вот «Говард Джонсон», дальше за ним — съезд с автомагистрали. А вон там старый кинотеатр, куда я водил Сидни на «Историю игрушек-2». Ей тогда было лет семь или восемь. Да, это было на день рождения Сид, и я пытался усадить всех ее приятелей в одном ряду.
  
  Отсюда виднелись два десятка разных заведений, вывески которых я знал наперечет. Магазин «Видео», часовая мастерская, «Рыба с картофелем навынос», «Цветы от Шоу», христианский книжный магазин, дальше — мясной, за ним парикмахерский салон, магазин детской одежды и, наконец, «Товары для взрослых».
  
  И все это в нескольких минутах ходьбы от отеля. Если Сид каждый день оставляла автомобиль на этой стоянке, то могла работать в любом из этих заведений.
  
  Я бывал почти во всех, показывал фотографии, спрашивал, не видел ли кто ее, причем не раз, потому что одни люди работали днем, другие — вечером. Так что имело смысл обойти все хотя бы по два раза. Правда, пока безрезультатно.
  
  Если Сид работала где-то здесь, недалеко от отеля, то почему не хотела, чтобы об этом знали я и Сьюзен? Разве нас встревожило бы, что она работает в часовой мастерской, мясном магазине или…
  
  В «Товарах для взрослых»?
  
  В этот магазин я еще не заходил, сразу решив, что туда Сид попасть не могла ни при каких обстоятельствах.
  
  Никогда.
  
  Я даже качнул головой и пробормотал вслух:
  
  — Это исключено.
  
  Неожиданно сзади меня окликнули:
  
  — Мистер Блейк!
  
  Я оглянулся. Это была Вероника Харп, менеджер отеля, с которой я говорил в первый день по телефону. С тех пор мы виделись уже несколько раз. Синий жакет, в тон ему юбка, практичные удобные туфли, на лацкане значок «Бизнес-отеля». Она была меня старше, но не намного. Черные волосы, темно-карие глаза. Впечатляющая фигура.
  
  — Здравствуйте, Вероника. Как поживаете?
  
  — Прекрасно, мистер Блейк. — Он помолчала, понимая, что вежливость требует от нее осведомиться и о моих делах, и зная заранее ответ. — А вы?
  
  Я пожал плечами:
  
  — Я вам, наверное, уже надоел. Околачиваюсь здесь почти каждый день, и все без толку.
  
  Она смущенно улыбнулась:
  
  — Я вас понимаю.
  
  — Может, еще раз обойти все эти заведения, — произнес я, размышляя вслух. — Меня не покидает мысль, что она работала где-то здесь.
  
  — Вероятно. — Произнеся эти слова, Вероника нерешительно посмотрела на меня: — Может, зайдете выпить кофе?
  
  — Не откажусь.
  
  — Тогда пошли.
  
  Мы двинулись через стоянку к отелю. Входные стеклянные двери раздвинулись при нашем приближении. Она завела меня в столовую рядом с вестибюлем, где гостям подавали завтрак. Овсянка, мюсли, булочки, пончики, фрукты, кофе, сок. Совсем неплохо. Остановился здесь на ночь, утром хорошо позавтракал, да еще можешь насовать в карман булочек и потом хорошо ими пообедать.
  
  Миниатюрная женщина в белой блузке и черных слаксах переставила корзинку с порционными сливками и начала протирать стойку. Она была тайка или вьетнамка. В общем, из Юго-Восточной Азии. Лет под тридцать, может, больше.
  
  Женщина посторонилась с вежливой улыбкой.
  
  — Кантана, не забудь положить еще мюслей, — сказала Вероника. — Чтобы не получилось, как сегодня утром.
  
  Мы налили себе по чашке кофе и сели за стол.
  
  — Не помню, спрашивала ли я вас прежде или нет. Вы в «Говард Джонсон» заходили?
  
  — Да, — ответил я. — Показывал фотографии всем, даже уборщицам.
  
  Вероника понимающе кивнула.
  
  — А полиция? Они что-нибудь делают?
  
  — Не знаю. — Я пожал плечами. — Там считают, что она просто сбежала из дома. Рядовой случай. Вообще-то нет никаких свидетельств, что… ну, вы понимаете. Ничто не заставляет предположить, что с ней что-то случилось.
  
  — Да, но они обязаны искать. В любом случае. — Вероника глотнула кофе.
  
  — Я с вами согласен.
  
  Она подняла на меня глаза.
  
  — Вы всегда один. У вас что, нет родственников?
  
  — Здесь никого. Кроме жены, бывшей. Но она недавно попала в аварию и с трудом ходит. Так что мне приходится ездить одному.
  
  — А что с ней случилось?
  
  — Неудачно упала, когда ехала на тросе за катером. Пыталась взлететь на водном парашюте.
  
  — Надо же, я никогда этим не занималась.
  
  — И не пробуйте. Опасно. — Я помолчал. — Но она делает что может. Звонит, ищет в сети. Она встревожена, также как и я.
  
  — Вы давно разведены?
  
  — Пять лет. Сид тогда было двенадцать.
  
  — Она снова вышла замуж?
  
  — Не знаю, официально или нет, но да, у нее есть муж. — Я опять помолчал. — Вы видели рекламные ролики автосалона подержанных автомобилей?
  
  — Видела, и не раз. Так это он?
  
  — Да.
  
  — Когда он появляется на экране, я всегда приглушаю звук, — призналась Вероника. — Он кричит слишком громко.
  
  — Я делаю то же самое, — сказал я, с трудом улыбнувшись.
  
  — А вы так и не женились?
  
  — Нет.
  
  — Трудно представить такого мужчину, как вы, одного. Без женщины.
  
  Вообще-то у меня была женщина. Я встречался с ней время от времени до исчезновения Сид. Но в любом случае наши отношения не были прочными.
  
  — Сидни работала в каком-то месте, где платят наличными, — сказал я.
  
  Вероника усмехнулась:
  
  — Это могло быть где угодно. Признаюсь, такое случается даже у нас. — Поймав мой настороженный взгляд, она добавила: — Да, так поступают многие в гостиничном бизнесе, чтобы сократить налоги.
  
  Я выложил на стол несколько фотографий Сид.
  
  Вероника улыбнулась:
  
  — Ваша дочка красивая. Какие чудные волосы! И знаете, в ней есть что-то скандинавское.
  
  — Да, ее мать наполовину норвежка, — объяснил я. Но мои мысли работали совсем в другом направлении. — Жаль, что ваши камеры наблюдения на автостоянке не работают. Если Сид встречалась там с кем-то, то можно было бы…
  
  Вероника смущенно кивнула:
  
  — К сожалению, камеры висят там только для вида. Чтобы люди думали, что у нас тут все под наблюдением. На большее у нас не хватает средств. Если бы мы входили в какую-то крупную сеть…
  
  Я кивнул, положив фотографии Сид в карман пиджака.
  
  Вероника полезла в сумочку и вытащила небольшую фотографию мальчика месяцев девяти, в рубашечке с картинкой из мультфильма «Томас-Паровоз».
  
  — Как его зовут? — спросил я.
  
  — Ларе.
  
  — Почему вы выбрали такое имя?
  
  Она рассмеялась:
  
  — Выбирала не я, а дочка. Так зовут отца ее мужа. — Она подождала секунду, чтобы я усвоил сказанное. — Это мой внук.
  
  — Кто бы мог подумать…
  
  — Да, внук, — повторила Вероника Харп. — Я родила дочку в семнадцать лет. — Она посмотрела на меня: — Не похожа на бабушку, верно?
  
  Я кивнул:
  
  — Да, не похожи.
  
  Надо же, забеременела в семнадцать.
  
  — Спасибо за кофе, — произнес я, вставая.
  
  Вероника Харп убрала фотографию ребенка.
  
  — Уверена, вы ее скоро найдете и у вас все будет хорошо.
  
  Мы снимаем домик на Кейп-Коде, прямо на берегу. Сидни пять лет. Она бывала на пляжах в Милфорде, но они не идут ни в какое сравнение со здешними. Сидни потрясена, однако быстро приходит в себя и бежит к воде. Мочит ноги и мчится обратно к нам, хохочет и вскрикивает.
  
  Накупавшись и позагорав, мы со Сьюзен решаем, что пора вернуться в наш домик. Поесть и отдохнуть. Тащимся по пляжу, лениво передвигая ноги в песке. Пытаемся поспевать за Сид, которая рвется вперед.
  
  Навстречу идут трое подростков. У одного собака на поводке, крупный, коротко стриженный эрдельтерьер. Поравнявшись с Сидни, он неожиданно скалит зубы и рычит.
  
  Сидни вскрикивает, роняет ведерко и совок и бежит. Пес рвется за ней, но мальчик держит поводок крепко. Сидни бежит к нашему домику и исчезает за дверью.
  
  Мы со Сьюзен бежим за ней. Я оказываюсь у двери первым.
  
  Зову:
  
  — Сидни! Сидни!
  
  Она не отзывается.
  
  Мы в панике обыскиваем дом и наконец находим ее в стенном шкафу. Она сидит скорчившись, спрятав лицо в коленях.
  
  Я хватаю ее на руки и пытаюсь успокоить. Сьюзен обнимает нас обоих. Говорит, что бояться нечего, пес давно ушел.
  
  Позднее она спрашивает Сид, почему она побежала в домик, а не к нам.
  
  — Так ведь он мог съесть и вас тоже, — отвечает дочка.
  
  Я поставил машину напротив магазина «Товары для взрослых». По одну сторону от него располагался цветочный магазин, под другую — часовая мастерская. Окна в магазине были непрозрачные, чтобы прохожие, не дай Бог, случайно не увидели, чем здесь торгуют. Но надписи на стеклах буквами сантиметров тридцать высотой не оставляли сомнений в характере товаров.
  
  «XXX НАСЛАЖДЕНИЯ», «ТОЛЬКО ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ», «ЭРОТИКА», «ФИЛЬМЫ», «ИГРУШКИ».
  
  Разумеется, не от «Фишер-прайс»,[5] подумал я.
  
  Мужчины заходили и выходили с покупками в коричневых бумажных пакетах и торопливо следовали к своим машинам. Неужели здесь есть что-то такое, чего в наши дни нельзя найти в Интернете? Неужели ради этого людям приходится пробираться сюда тайком, подняв воротник, натянув поглубже на уши бейсбольную кепку, спрятав глаза за темными очками? Странно.
  
  Я собирался войти, и тут меня опередил лысеющий мужчина плотного сложения.
  
  Это был Берт, менеджер отдела обслуживания фирмы «Риверсайд-хонда». Женат, насколько мне было известно; двое детей, которым уже за двадцать. Придется подождать.
  
  Он вскоре вышел с покупкой, сел в старый «аккорд» и отъехал.
  
  Вообще-то я был благодарен ему за задержку, потому что все не мог собраться с духом и войти в этот магазин. И вовсе не потому, что он такой, а потому что не мог вообразить там Сидни.
  
  Но тянуть время было бессмысленно и я вылез из машины.
  
  Магазин был ярко освещен многочисленными флуоресцентными лампами под потолком, так что можно было легко разглядеть обложки сотен DVD, выставленных на стеллажах по всему залу. Беглый осмотр подтверждал, что здесь не было проигнорировано ни единое человеческое пристрастие. Кроме фильмов и журналов магазин располагал широким ассортиментом разнообразных принадлежностей, включая отороченные мехом наручники и выглядящих почти живыми кукол-женщин в натуральную величину. Прямо хоть бери, привози домой и знакомь с родителями. Недалеко от входа за прилавком, похожим на аптекарский, сидела хозяйка заведения — солидная толстуха с густыми свалявшимися волосами — и увлеченно читала истрепанную книгу в мягкой обложке. «Атлант расправил плечи».
  
  Я деликатно кашлянул.
  
  — Извините.
  
  Он отложила книгу, не закрывая.
  
  — Слушаю.
  
  — Не могли бы вы мне помочь?
  
  — Разумеется. Говорите без стеснения, я привычная.
  
  Я протянул ей фотографию Сидни:
  
  — Вы когда-нибудь видели эту девушку?
  
  Она взяла фотографию, посмотрела и вернула.
  
  — Если вы скажете ее имя и фамилию, я смогу посмотреть в компьютере, в каких фильмах она снималась.
  
  — Не в фильмах. Может, она заходила сюда или вы видели ее где-нибудь поблизости. Примерно три недели назад.
  
  — Это лицо мне не знакомо, — решительно проговорила владелица магазина для взрослых. — У нас не так много девушек-покупательниц.
  
  — Извините за назойливость, но, может, вы посмотрите фотографию более внимательно?
  
  Она со вздохом снова взяла фотографию.
  
  — Кто она?
  
  — Сидни Блейк, — ответил я. — Моя дочь.
  
  — И вы думаете, что она могла околачиваться здесь?
  
  — Нет. Но она пропала и я ищу ее везде.
  
  Женщина рассматривала фотографию еще две секунды и протянула обратно.
  
  — Нет.
  
  — Вы уверены?
  
  — Если вам нужно что-то еще, тогда пожалуйста. — В ее тоне чувствовалось едва сдерживаемое раздражение. — Если нет, извините.
  
  Я поблагодарил ее, позволив вернуться к роману Айн Ренд.
  
  На улице пожилая, седая женщина закрывала цветочный магазин. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стоял парень лет двадцати пяти. Женщина глянула в мою сторону и тут же отвела глаза. Я ее понимал. Встречаться взглядом с человеком, выходящим из такого магазина, не очень-то приятно.
  
  — Здравствуйте, миссис Шоу, — сказал я.
  
  Ее фамилию запоминать не требовалось. Рядом на витрине крупными буквами было написано: «Цветы от Шоу».
  
  Я уже с ней разговаривал и показывал фотографию Сид. Наверное, неделю назад. Она ее не видела.
  
  Миссис Шоу медленно повернулась.
  
  — Я заходил к вам неделю назад.
  
  — Да, я вас помню.
  
  Я кивнул в сторону магазина, откуда только что вышел:
  
  — Все хожу, спрашиваю.
  
  — Боже мой! — вздохнула миссис Шоу. — Но там вашу дочку не видели?
  
  — Нет.
  
  — Это хорошо, — сказала она с облегчением, будто найти Сид в этом месте было бы хуже, чем не найти вовсе.
  
  Я пригляделся к парню. Нет, он был гораздо моложе, почти мальчик, и уж никак не двадцать пять. Худощавый, рослый, чистая белая кожа, короткие черные волосы, как будто только что подстрижены.
  
  — Привет, — сказал я.
  
  Парень молчал.
  
  — Айан, поздоровайся. — Миссис Шоу говорила с ним как с шестилетним.
  
  — Привет, — буркнул он.
  
  — Вы работаете в этом магазине? В прошлый раз я вас здесь не видел.
  
  — Айан весь день ездит, доставляет заказы. — Миссис Шоу показала на стоящую рядом с моей машиной синюю «тойоту»-мини-вэн. На стекле задней дверцы было написано: «Цветы от Шоу». Она посмотрела на Айана: — Помнишь, я говорила тебе о человеке, который ищет свою дочку?
  
  Он покачал головой:
  
  — Откуда я могу помнить, если вы мне не говорили?
  
  — Говорила. Да ты просто никогда не слушаешь. — Миссис Шоу посмотрела на меня и улыбнулась: — Он все время витает в облаках. Да еще напялив эти наушники. Покажите ему фотографию. Он живет тут рядом.
  
  В порномагазин вошел мужчина, и миссис Шоу помрачнела.
  
  — Я открыла здесь свой бизнес много раньше, чем они. И не стану переезжать, ни за что. Мы уже написали жалобу, чтобы избавиться от такого соседства. Придется написать еще.
  
  Я протянул Айану фотографию.
  
  — Ее зовут Сидни.
  
  Он глянул и тут же вернул.
  
  — Я ее не знаю.
  
  — Но может быть, видел где-нибудь в этом районе?
  
  — Нет. — Он обнял миссис Шоу и поцеловал в щеку. — До завтра, тетя. — И исчез за углом.
  
  У дома меня ждал черный «хаммер», в котором сидели Сьюзен и Боб.
  
  Обе передние дверцы были открыты. Увидев меня, Сьюзен вышла из салона. В последний раз я ее видел на костылях. Теперь она опиралась на трость, но двигалась медленно.
  
  Когда мы встретились сразу после исчезновения Сид, она пыталась ударить меня костылем, выкрикивая: «Это все из-за тебя! Ты был обязан за ней смотреть!»
  
  И я с ней согласился.
  
  Я и сейчас по-прежнему чувствую себя виноватым. Должны были быть, обязательно должны, какие-то сигналы, которые я пропустил. Следовало быть более внимательным.
  
  Все это так, но сегодня снова принимать упреки настроения не было. Я напрягся.
  
  Но Сьюзен не собиралась на меня нападать. Нет. По ее щекам текли слезы, и она на глазах у Боба прислонилась к моей груди, охватив обеими руками.
  
  — Что-то случилось, Сьюзи? — спросил я.
  
  — Да, — ответила она.
  Глава третья
  
  — Скажи, что случилось?
  
  Подошедший Боб Джениган поймал мой взгляд.
  
  — Да ничего особенного. Я говорил ей, что не надо…
  
  Я остановил Боба, подняв руку. Мне было интересно вначале выслушать ее.
  
  — Какие-то известия от Сид? Она позвонила? Что с ней?
  
  Сьюзен отстранилась и покачала головой:
  
  — Нет. От нее ничего.
  
  — Тогда что же?
  
  — За нами следят, — сказала она, покосившись на Боба.
  
  — Кто? Где?
  
  — Это было уже несколько раз. — Сьюзен всхлипнула. — Они сидели в мини-вэне. Следили за домом.
  
  Я посмотрел на Боба:
  
  — За твоим домом или ее?
  
  Он откашлялся.
  
  — За моим.
  
  Дом Сьюзен пустовал, и я знал, что она собирается его продать. Мы втроем регулярно наведывались туда в надежде, что Сид может там прятаться. Но напрасно.
  
  — Сьюзи думает, что за нашим домом следит какой-то человек.
  
  Даже сейчас, после всего, что случилось, мне было по-прежнему мучительно слышать, как Боб называет Сьюзен тем же уменьшительным именем, что и я. Но отвлекаться не следовало.
  
  — Что за человек? — спросил я.
  
  — Не знаю, — ответила Сьюзен. — Не удалось разглядеть. Это было ночью, к тому же стекла в его машине тонированные. Зачем ему следить за нами?
  
  Я повернулся к Бобу:
  
  — Ты его видел?
  
  Вживую Боб выглядел лучше, чем в своих рекламных роликах. Высокий, стройный, в превосходно отутюженных слаксах и рубашке с вышитыми игроками в поло. На ногах дорогие мокасины.
  
  — Я видел мини-вэн, — произнес он со вздохом. — Стоял где-то за полквартала от нашего дома. За последние две недели появлялся там раза два или три. Кто в нем сидел, разумеется, разглядеть было нельзя.
  
  — А что за мини-вэн? — поинтересовался я.
  
  — Кажется, «крайслер». Довольно старый.
  
  «Может быть, копы?» — подумал я. Обычно они ездят на «короне-виктории» или «импале», но если работают под прикрытием, то могут сидеть и в мини-вэне.
  
  — Ты думаешь, он наблюдал за домом? — спросил я. — Мини-вэн, стоящий за полквартала, мог находиться просто сам по себе.
  
  — Вот и я говорю то же самое, — сказал Боб. — Но у Сьюзи после этой истории с Сидни сильно сдали нервы. Ей повсюду чудятся какие-то злодеи.
  
  Эта история с Сидни. Он произнес эти слова так, как говорят о плохой погоде. Вот скоро эта история с Сидни закончится, и можно будет снова поднять верх автомобиля.
  
  — Ты, наверное, особенно тяжело это переживаешь, — усмехнулся я.
  
  Он помрачнел:
  
  — Зря ты так, Тим. Я пытаюсь помочь чем могу. Все время настороже. Вглядываюсь в лицо почти каждой проходящей мимо девушки, не Сидни ли это. При каждом звонке сразу хватаю трубку.
  
  — Тот, в мини-вэне, курил, — устало проговорила Сьюзен. — Когда он затягивался за рулем, я отчетливо видела маленькую оранжевую точку.
  
  — Вы звонили в полицию?
  
  — А что им сказать? — спросил Боб. — «Тут на нашей улице стоит мини-вэн, впрочем, совершенно законно. Не могли бы вы его проверить?»
  
  — Я все думаю, не связано ли это как-то с Сидни, — проговорила Сьюзен, промокая платком глаза.
  
  — Может быть, Боб прав и у тебя просто сдают нервы? Постарайся отдохнуть. Как следует выспаться.
  
  — Прошу тебя отнестись к моим словам серьезно, — проговорила Сьюзен.
  
  — Я это делаю.
  
  — Я разделяла твои тревоги тогда, в прошлом. Помнишь, как ты всполошился, когда узнал, что о тебе кто-то расспрашивает?
  
  Да, такое было. Давно. Лет десять-двенадцать назад кто-то вдруг начал наводить обо мне справки. Двое знакомых сказали, что им звонили и спрашивали обо мне. В смысле, можно ли мне доверять и все такое. Как при устройстве на новую работу или получении кредита. Хотя в то время я ничем таким не занимался.
  
  А затем все прекратилось и больше не повторялось.
  
  — Помню, конечно, и сейчас к твоему беспокойству отношусь совершенно серьезно. Если ты думаешь, что за вашим домом кто-то наблюдает, значит, надо проверить.
  
  — Это не все. — Она посмотрела на Боба. — У меня начали пропадать вещи. Недавно Боб купил мне швейцарские часы «Лонжин», и они исчезли.
  
  Боб улыбнулся:
  
  — Дорогая, ты их куда-то положила и забыла. Я уверен.
  
  Она повернулась к нему:
  
  — А деньги? У меня в сумочке было почти сто долларов. И они тоже исчезли.
  
  — Да, странно, — пробормотал я.
  
  В этот момент задняя дверца «хаммера» отворилась. Оказывается, в машине сидел Эван, сын Боба от одного из предыдущих браков. Боб был женат дважды, и от какой жены у него этот Эван, мне было неведомо.
  
  — Папа, заведи машину, — прогундосил парень, — чтобы заработал кондиционер. Тут сидеть невозможно.
  
  В руке Эван держал несколько билетов моментальной лотереи («поскреби и выиграй») — мы с Сидни называли их «поскреби и проиграй» — с уже раскрытыми номерами. В другой руке у него была монетка.
  
  Я встречался с Эваном всего раза три-четыре и только раз после исчезновения Сид, и за все время мы сказали друг другу не больше десяти слов. Ему было девятнадцать, он окончил школу, только не знаю, с аттестатом или без. Во всяком случае, куда-то поступать осенью парень не планировал. Насколько мне было известно, Эван работал в одном из автосалонов отца неполный день, а остальное время просиживал за компьютером. Он был высокий, как отец, с длинными космами, свисающими на глаза.
  
  — Посиди, сейчас поедем, — сказал Боб.
  
  — А на обратном пути мы зайдем в «Макдоналдс»? — спросил Эван. В мою сторону он даже не посмотрел.
  
  — Хватит! — рявкнул Боб. Возможно, в этот момент он жалел, что пропала Сидни, а не этот обормот.
  
  — Мне нужно зайти в дом на минутку, — сказала Сьюзен и, тяжело опираясь на трость, двинулась ко входу.
  
  Я догнал ее и отпер дверь.
  
  — Ты сказал, что мы заедем в «Макдоналдс» и что-нибудь там купим, — продолжал канючить Эван, стряхивая крошки с лотерейных билетов.
  
  — Садись в машину и жди, — буркнул Боб. — А если тебе нужен свежий воздух, открой дверь.
  
  Дождавшись, когда Сьюзен скроется в доме, я повернулся к Бобу:
  
  — Как она себя чувствует?
  
  — Неплохо. Поправляется.
  
  — Не понимаю, куда ты смотрел? — возмутился я уже в который раз. — Наверное, разглядывал молодых девушек на пляже? Подыскивал перспективных моделей?
  
  — Тим, уймись. Я же говорил тебе, что это было совершенно безобидное замечание. Тем более что сейчас поводов для беспокойства хоть отбавляй.
  
  — Конечно, — согласился я, успокаиваясь. — Ты думаешь, тот фургон следит за домом?
  
  — Не знаю. — Он пожал плечами. — Мне кажется, это довольно глупая затея.
  
  — А что, если у кого-то появилась причина следить за тобой?
  
  — Ты хочешь сказать — за нами?
  
  — Нет, за тобой. Возможно, это не имеет никакого отношения ни к Сьюзи, ни к Сид.
  
  — Что это значит?
  
  — А то, что ты продал кому-то очередную жертву урагана Катрина, — ответил я. — И это не понравилось.
  
  — Чего ты расшумелся? Да, я однажды продал автомобиль, который купил три года назад у оптовика, ничего не ведая. Тот клялся, что машина чистая, а потом оказалось, что она некоторое время постояла под водой в Новом Орлеане. Ты думаешь, мне это было приятно? Но вот такой у меня рискованный бизнес.
  
  Я не стал напоминать Бобу, как он пытался продать мне спортивную «Хонду-52000» по оптовой цене, убеждая, что машина чуть ли не новенькая. Малый пробег, и еще действительна гарантия. Говорил, что делает мне одолжение по знакомству. И почти уговорил. Я, конечно, проверил автомобиль от верха до низа и, только когда добрался до стеклоомывателей, закрепленных болтами вместе с декоративной решеткой, увидел, что эти детали не от «хонды». Тогда я записал идентификационный номер и сделал несколько звонков, проследив путь машины обратно к фирме-продавцу в Орегоне. Там сказали, что автомобиль украден десять месяцев назад. Потом его нашли — вернее, то, что от него осталось. А осталась половина. Потому что были сняты колеса, сиденья, воздушные подушки безопасности и много других частей. Страховая компания выкупила машину и продала на аукционе. Покупатель заменил в «хонде» отсутствующие части и продал ее Бобу. А тот попытался впарить мне, выдавая за подлинную.
  
  Боб не был бы тем, кем стал сегодня, если бы время от времени не проворачивал похожие аферы.
  
  Тогда я ему сказал, чтобы он поискал другого лоха.
  
  — Зачем за мной следить, Тим? Я чистый, мне нечего скрывать. Хочешь, приходи и посмотри мою бухгалтерию, проверь историю каждой машины в моих автосалонах. Пожалуйста.
  
  — Тогда, может, за тобой следит какой-нибудь ревнивый муж?
  
  Боб на несколько секунд потерял дар речи.
  
  — Как ты смеешь даже предполагать, что я встречаюсь с какой-то женщиной?!
  
  Честно говоря, у меня не было причин подозревать Боба, что он гуляет на стороне. Слова вылетели изо рта прежде, чем я успел подумать.
  
  — Извини.
  
  — Я люблю Сьюзен, — пробурчал он и через пару секунд добавил: — И Сид люблю тоже. Она милая девочка. Я очень хочу, чтобы она вернулась.
  
  Мне было неприятно слышать, что Боб любит мою дочку. Даже если он говорил это искренне. Превозмогая себя, я спросил:
  
  — А как насчет пропавших часов и денег?
  
  Боб погрустнел.
  
  — Я думаю, это все результат стресса. В последнее время Сьюзен стала рассеянной. Часы, возможно, где-то потеряла. А деньги… не знаю. Могла потратить на что-нибудь и забыть.
  
  Я не стал спорить. Такое было возможно.
  
  — Послушай, — сказал Боб, — ведь в полиции ничего не делают. Для них Сид просто очередная сбежавшая из дому девчонка. И не будут делать, пока… где-нибудь не обнаружится ее тело.
  
  Его слова полоснули меня как ножом. Я даже покачнулся.
  
  Посмотрев на мое лицо, Боб опомнился.
  
  — Я, кажется, сморозил глупость. Но все равно копы зашевелятся, только когда у них будет серьезный повод. В общем, надо действовать самим.
  
  — А я и действую. Создал сайт. Звоню, езжу по округе.
  
  — Я это знаю, знаю. Но ты послушай. Есть у меня один знакомый парень. Он мне задолжал, и я подумал: почему бы в счет долга не привлечь его к розыскам?
  
  Первым моим побуждением было отказаться. Мне очень хотелось найти ее самому. Но еще больше хотелось, чтобы она вообще нашлась. И если кто-то включится в поиски, это будет хорошо.
  
  — А кто он, этот парень? — спросил я. — Частный детектив? Бывший коп?
  
  — Он охранник, — ответил Боб. — Его зовут Арнолд Чилтон.
  
  Я на пару секунд задумался. Мне не нравился Боб, и мне не нравилось принимать от него помощь. Но если это поможет найти Сид, отказываться не надо.
  
  Я собрался с силами и протянул ему руку. Он ее пожал с некоторым удивлением, потому что такого жеста от меня не ожидал.
  
  — Спасибо, это очень благородно с твоей стороны. — Я помолчал, а затем добавил: — И спасибо тебе за поддержку Сьюзен. Она ей очень нужна.
  
  — Да, конечно, — смущенно пробормотал он.
  
  — Когда мы поедем? — подал голос Эван. Он стоял, облокотившись на багажник «хаммера», что-то напевая себе под нос и играя на воображаемой гитаре. — Мне надо поскорее домой. Сделать кое-что на компьютере.
  
  — Скоро! — резко бросил Боб. Затем посмотрел на меня: — Пойди скажи ей, что нам пора ехать.
  
  Я кивнул и направился к дому.
  
  В гостиной ее не было. Пришлось подняться наверх.
  
  Как я и ожидал, она оказалась в комнате Сидни. Стояла, опершись спиной на стену, перед туалетным столиком нашей дочери. Ее плечи дрожали.
  
  Я бросился, притянул ее к себе, и мы постояли так с полминуты. Затем Сьюзен отстранилась и начала перебирать лежащие в беспорядке на столике вещи: ватные палочки в кофейной кружке с изображением «смайли», различные кремы, увлажняющие лосьоны, флаконы со спреем для волос, выписка из банковского счета с балансом меньше ста долларов, фотографии с приятелями, Патти Суэйн и Джеффом Блюстайном, маленький МР3-плейер с наушниками.
  
  — Это всегда было при ней, — прошептала Сьюзен, касаясь пальцами плейера, как будто он был каким-то редким артефактом. — Так что, если бы Сид собиралась сбежать с каким-нибудь дружком, она бы его взяла.
  
  Я был с ней согласен. Все вещи Сид остались на месте. Те, что в чемодане и в шкафу. Кое-что по ее обыкновению было разбросано по кровати.
  
  На столе лежал и ноутбук Сид. Детектив Дженнингз его проверяла — и электронную почту, и сайты, на которые она заходила в последнее время перед исчезновением. Ничего полезного обнаружить не удалось.
  
  Сьюзен повернулась ко мне:
  
  — Тим, ведь она жива? Наша девочка жива?
  
  — Конечно, жива, — заверил я ее твердым тоном.
  Глава четвертая
  
  На следующее утро я взял плейер Сид с собой. Вставил в гнездо звукового входа машины и начал слушать музыку дочери. Вначале шла песня Эми Уайнхаус, затем «Длинная извилистая дорога» «Битлз» — одна из моих любимых баллад; не знал, что Сид она тоже нравится, следом — вещь одного из двух Дэвидов, блиставших в конце последнего сезона передачи «Американский идол». До конца эту вещь я не дослушал, потому что выехал на стоянку кафе, в котором подавали пончики.
  
  В автосалон я прибыл с двумя коробками, по двенадцать пончиков в каждой, и сразу направился в отделение технического обслуживания, где механики налаживали разные модели «хонды». Эти ребята могут при случае помочь, поэтому их надо время от времени подкармливать. Например, в пятницу вечером перед закрытием магазина тебе нужно снять номерные знаки с автомобиля, который клиент сдал в счет оплаты нового, и поставить их на тот, который он выбрал. Ты зовешь кого-нибудь из механиков, иначе будешь сидеть здесь до ночи.
  
  И вообще я любил зайти сюда поболтать. Мне нравилась здешняя атмосфера. Звяканье инструментов, подвешенные в воздухе на пневматических подъемниках автомобили. Они выглядели странным образом беспомощными, обнажив свои грязные днища. В детстве я часто приходил в автосалон отца и часами смотрел на машины. Такими их видели немногие, и мне нравилось быть одним из посвященных.
  
  — Пончики! — воскликнул кто-то, и ребята начали вытирать руки.
  
  Первым подошел улыбающийся Берт.
  
  — Ты молодец, — сказал он, не подозревая, что я был свидетелем его визита в порномагазин. И слава Богу.
  
  Он вытер руки влажной салфеткой и выбрал в коробке пончик с вишневой начинкой.
  
  — Как дела?
  
  Я натянуто улыбнулся:
  
  — Нормально.
  
  О Сид здесь никто меня прямо не спрашивал. У человека пропала дочка. Это было все равно что спрашивать о здоровье у тяжелобольного. Они понимали, что мне нечего ответить.
  
  Когда Сид работала здесь прошлым летом, она проводила много времени с Бертом и остальными. И ее все полюбили. Она выполняла любую подсобную работу, какую скажут: мыла машины, меняла номерные знаки, приносила кофе, укладывала запчасти в нужные коробки, перегоняла автомобили на демонстрационной стоянке. Она только недавно получила водительские права, но действовала — не придерешься. Могла практически вслепую поставить задним ходом мини-вэн «одиссей», хорошо управлялась с рычагами управления на «Хонде-82000». Она была очень смышленая. Стоило ей показать что-то один раз, и все.
  
  Подходили другие механики, брали пончики, съедали, хлопали меня по плечу и возвращались к работе. Явилась даже Барби из отдела комплектации. За пятьдесят, но еще хоть куда, была замужем четыре раза и, по слухам, переспала с большей частью персонала автосалона.
  
  Мы с ней поболтали по-приятельски, перебросились шутками, а затем я прошел в демонстрационный зал и плюхнулся за свой стол. На автоответчике горела красная лампочка. Получены новые сообщения. Я немедленно включил, но там не было ничего интересного. Звонил клиент, хотел узнать, за сколько мы возьмем его «Аккорд-2001». Шесть цилиндров, на крышке багажника антикрыло, колеса с хромированным ободком, металлизированная краска, новенький, но, понимаете, есть собака, и на обивке сидений кое-где видны пятна мочи.
  
  Другое сообщение было следующего содержания:
  
  — Привет, Тим. Я звонила тебе вчера, но сообщения не оставила. Решила попытаться застать тебя сегодня. Я знаю, тебе сейчас тяжело. Пропала Сидни, и все такое, но почему бы нам не встретиться? Я что-то сделала не так? Все вроде у нас шло хорошо — и вдруг… Скажи прямо, что я сказала такого, что ты разозлился. В чем дело? Ведь можно поговорить, и я так больше делать не буду. Ведь нам хорошо было вместе, правда? Давай встретимся. Я хочу накормить тебя ужином, понимаешь? Приеду, привезу что-нибудь вкусное. И слушай, тут на днях будет распродажа. В «Виктория сикрет». Хочу кое-что себе прикупить. А ты звони. И я попытаюсь дозвониться тебе домой сегодня вечером. Ну, мне пора. Пока.
  
  Это была Кейт.
  
  Я включил компьютер, зашел на сайт Сидни. Сообщений не было никаких и новых посещений сайта тоже.
  
  Наверное, пора позвонить детективу Кип Дженнингз.
  
  — Привет, Тим, — раздался голос с другой стороны низкой перегородки, отделяющей мою кабинку от соседней, где сидел наш самый молодой сотрудник, двадцатитрехлетний Энди Герц.
  
  Специфика продажи автомобилей такова, что вообще-то тут никакого образования не требуется. Если ты можешь продавать автомобили, то можешь. Вот и все. И ты должен помнить, что продаешь вовсе не автомобили, а в каком-то смысле себя. Энди был красавчик, в хорошем костюме, стрижка ежиком, к тому же обаятельный. Так что в этом деле проблем у него не было. Особенно с женщинами независимо от возраста.
  
  Как и многие новички в нашем бизнесе, Энди начал очень активно. И много раз занимал по продажам первое место в фирме. Но опять же, как большинство новичков, через несколько месяцев он врезался в стену. Везение ушло. У меня по крайней мере было оправдание по поводу отсутствия продаж в июле, хотя Лора Кантрелл была недовольна. А вот Энди попал в черную полосу, а это совсем другое дело.
  
  Его покинула обычная веселость.
  
  — Привет, Энди, — сказал я, разворачиваясь к нему.
  
  — Представляешь, Лора вызывает меня на пять часов.
  
  — Я передам твоим близким, что кончину ты принял мужественно.
  
  — Тим, я серьезно. Она ведь собирается снять с меня стружку.
  
  — Лора периодически делает это с каждым, — утешил его я.
  
  — Две недели, и ни одной проданной машины. Тут один заходил несколько раз, я был уверен что он купит «сивик», звонил ему, а он, скотина, взял «шеви-кобальт». Вот такая непруха. Надо же, «кобальт».
  
  — Бывает, — сказал я.
  
  — Чувствую, она собирается меня уволить. Я даже мобилизовал своих родственников и знакомых. Мамину машину уже продал, но папа уперся. Не хочет покупать японскую. Говорит, что именно поэтому наша страна и превращается в дерьмо, что мы перестали поддерживать Детройт. Я говорю ему, что, если бы в Детройте не были такими кретинами и перестали выпускать здоровенные внедорожники, все было бы прекрасно. А он начинает злиться и говорит, что если я так люблю япошек, то почему бы мне не уехать к ним жить и питаться суши. Не знаю, смогу ли я в этом месяце заплатить за квартиру. Но в любом случае к родителям переезжать не стану ни за что. Если все будет продолжаться как сейчас, то, возможно, мне придется зарабатывать на обед сдачей спермы. Говорят, за это неплохо платят.
  
  Я усмехнулся, вспомнив студенческие времена.
  
  — А почему бы тебе не попробовать просмотреть объявления о продаже подержанных машин?
  
  — Что?
  
  — Ну, таких объявлений полно в Интернете и газетах.
  
  Энди смотрел на меня, не понимая. Пришлось пояснить.
  
  — Например, человек продает «понтиак-вайб» или что-то еще. Ты звонишь по объявлению и предлагаешь ему поменять машину. Говоришь, что в данный момент у нас отличная финансовая и арендная ставка, если ему это интересно, пусть заходит, и покажешь новую «хонду», на которую можно будет обменять его автомобиль.
  
  — Черт возьми, это классная идея. — Он весело улыбнулся. — Я скажу Кантрелл, что разрабатываю сейчас целую кучу новых вариантов.
  
  — Будь готов к тому, что она даст тебе страницу, вырванную из телефонной книги.
  
  — Зачем?
  
  — Скажет, что это твои новые варианты. Целая страница. У нее есть специальная телефонная книга, из которой она выдирает листы.
  
  — Тут к тебе, кажется, первый клиент, — сказал Энди.
  
  Я развернулся. У стола стоял плотный широкоплечий мужчина среднего возраста. Во время бритья утром он порезался пару раз. Похоже, занимался этим не часто, но сегодня хотел произвести хорошее впечатление. Рубаха на нем была новая, но джинсы поношенные. А ободранные рабочие ботинки выдавали его с потрохами. Видимо, он наивно полагал, что если сверху более или менее нормально, то низ никто не заметит.
  
  — Здравствуйте, — сказал я, поднимаясь с кресла и краем глаза замечая, что Лора уже вызвала к себе беднягу Энди. Гораздо раньше, чем обещала.
  
  — Здравствуйте, — произнес клиент. Голос у него глубокий и хрипловатый. — Меня заинтересовал у вас вон тот синий пикап-грузовичок.
  
  — «Хонда-риджлайн», — проговорил я, кивая. — Рекомендован в «Отчетах для потребителей».
  
  — Хороший грузовичок, — одобрил он, медленно обходя машину.
  
  — Вы на чем сейчас ездите?
  
  — На «F-150».
  
  То есть на «форде». Тоже хороший грузовичок, рекомендованный «Отчетами», но не выдающийся. Я бросил взгляд в окно, чтобы посмотреть на его машину, но увидел совсем другое. Из своего скромного «шеви» вылезала детектив Кип Дженнингз.
  
  — Я могу взять его для пробной поездки? — спросил клиент.
  
  — Разумеется. Мне нужно только ваше водительское удостоверение. Мы сделаем с него копию.
  
  — Пожалуйста.
  
  Он вытащил из бумажника удостоверение и протянул мне. Клиента звали Ричард Флетчер.
  
  — А меня зовут Тим Блейк. — Я протянул ему свою визитную карточку, где был указан не только номер моего рабочего телефона, но и домашний, и мобильный.
  
  Он кивнул и опустил карточку в карман.
  
  Я передал его удостоверение девушке на ресепшене, чтобы она сделала копию, не отрывая взгляда от Дженнингз на автостоянке. Она была невысокая — наверное, чуть выше полутора метров, — с крепким выразительным лицом. Моя мама, несомненно, сочла бы ее красивой, я же — скорее просто симпатичной. Она приехала ко мне, это точно. Но что делать с клиентом? Передать его Энди я не мог, он сейчас получал разнос в кабинете Лоры. Придется попросить мистера Флетчера подождать, пока я поговорю с детективом. Дженнингз говорила по мобильному, и я успел попросить одного из молодых сотрудников в зале найти на стоянке какой-нибудь «риджлайн», снять с него магазинные номера и подвести ко входу как можно скорее.
  
  Я повернулся к Флетчеру:
  
  — Машина будет здесь через пару минут. Обычно я сопровождаю клиентов при пробной поездке…
  
  Флетчер почему-то встревожился.
  
  — Я тут заходил в один автосалон, так мне там дали проехаться одному.
  
  — Вот это я и собирался вам сказать. Не возражаете ли вы проехаться один, пока я поговорю с одним посетителем?
  
  — Это замечательно, — оживился он.
  
  — Сейчас наш сотрудник подгонит демонстрационный грузовичок. Вы проедетесь, а потом мы поговорим. Хорошо?
  
  Флетчер согласился.
  
  Я ринулся на стоянку, хотя детектив Дженнингз продолжала говорить по телефону. Увидев меня, она подняла палец, показывая, что ей нужна еще минута. Я встал неподалеку и терпеливо ждал, пока она закончит.
  
  Разговор у нее был не о полицейских делах.
  
  — А ты чего ожидала? — спросила она. — Что не будешь заниматься и все равно получишь хорошую оценку? Нет, Касси, так не бывает. Да, да… пока не знаю. Может, хот-доги или что-то другое. Все, дорогая, мне нужно идти.
  
  Кип Дженнингз сложила телефон и сунула в сумочку на плече. Посмотрела на меня:
  
  — Моя дочка переживает. Получила двойку.
  
  — Сколько ей? — спросил я.
  
  — Двенадцать.
  
  Краем глаза я видел, как Ричард Флетчер садится в новенький пикап и выезжает с площадки. Но мне было на него плевать, я ждал, что скажет Дженнингз.
  
  Должно быть, выражение моего лица — смесь страха и надежды — произвело на нее впечатление, и она сразу перешла к делу. Шагнув назад, чтобы видеть меня и не вытягивать шею.
  
  — У вас есть время проехаться со мной?
  
  — Куда? — спросил я.
  
  «Только, пожалуйста, прошу вас, только не в морг».
  
  — В Дерби.
  
  — А куда в Дерби?
  
  — К автомобилю вашей дочери.
  Глава пятая
  
  — Где вы его нашли? — спросил я, садясь рядом с Дженнингз в серый четырехдверный «шеви». Никаких обозначений, что он полицейский, на автомобиле не было. Ни надписей, ни проблескового маячка на крыше, ни перегородки между передними и задними сиденьями. Только куча оберток от фастфуда и пустые стаканчики из-под кофе на полу.
  
  — Машину обнаружили на стоянке супермаркета «Уол-март». Она стояла там несколько дней. Наконец из магазина позвонили копам.
  
  — Она была пустая? Машина?
  
  — Да, пустая, — ответила Дженнингз, поглядывая на маленький экран спутникового навигатора, прикрепленный к верху приборной доски. Увидев мой вопросительный взгляд, она пояснила: — Я всегда его включаю, даже когда еду по знакомым местам. Мне просто нравится смотреть, как он работает.
  
  — Сколько дней простояла там машина?
  
  — Не знаю. На стоянке всегда много машин, поэтому некоторое время на нее никто не обращал внимания.
  
  До Дерби было примерно двадцать минут езды.
  
  — А где она сейчас? — Я представил ярко освещенную криминалистическую лабораторию размером с самолетный ангар и суетящихся вокруг машины Сид техников в специальных защитных комбинезонах.
  
  — На местной стоянке, куда ставят автомобили, отбуксованные из-за неправильной парковки или по другим причинам. Они доставили ее туда и только потом посмотрели номер, а я разослала данные машины вашей дочери во все отделения. После чего позвонили мне. Автомобиль я пока не видела, и надеюсь, что вы сможете заметить, если будет что-то необычное.
  
  — Конечно.
  
  Все это время я утешал себя мыслью, что бегство Сид не означает, что с ней случилось что-то плохое. Первые дни вообще казалось, что причиной ее исчезновения явилась небольшая ссора тогда за завтраком, когда я начал спрашивать про чек на темные очки «Версаче». Возможно, это так сильно ее разозлило, что она решила меня наказать.
  
  Но шли дни, и мне казалось все менее вероятным, что это из-за той размолвки. Тогда я начал гадать, что такое могли сделать я или Сьюзен.
  
  Может быть, она наказывает нас обоих? За то, что разошлись? За то, что сломали нашу маленькую, казавшуюся такой прочной семью? За то, что заставили ее уже пять лет метаться между двумя домами?
  
  Теперь возник более конкретный вопрос. Хорошо, мне неизвестно, почему она ушла. Но как она ушла, если оставила машину?
  
  Я не мог придумать никакого ответа, вселяющего оптимизм.
  
  Дженнингз свернула налево, проехала еще пару миль, миновала «Уол-март», на стоянке которого был найден серебристый «сивик» моей дочери, затем выехала на вымощенную гравием автостоянку, где у низкого строения из шлакоблоков стояли два грузовика-буксира, а дальше за забором было видно множество машин.
  
  Детектив достала из сумочки жетон и показала в окно. Металлические ворота со звоном отворились, и она прошла в них, кивком предложив мне следовать за ней.
  
  «Сивик» стоял между «юконом-джи-эм-си» и «тойотой-селикой» восьмидесятого года. Он выглядел таким же, каким я его видел в последний раз, и все же каким-то другим. Автомобиль теперь казался мне зловещим разумным существом, знающим правду и не желающим ее сказать.
  
  — Не прикасайтесь к машине, — предупредила Дженнингз. — И вообще ни к чему. Лучше засуньте руки в карманы.
  
  Я повиновался. А Дженнингз поставила сумку на капот «сивика» и достала хирургические перчатки. Надела, подтянула на запястьях.
  
  Я медленно обошел автомобиль, вглядываясь в окна. Сидни им гордилась и содержала в чистоте. В отличие от машины Дженнингз там на полу не валялись коробки от биг-маков и бумажные стаканчики.
  
  — У вас есть ключи? — спросил я.
  
  — Нет, но автомобиль был не заперт.
  
  Она обошла его согнувшись, осматривая все натренированным профессиональным взглядом. Подольше задержалась, изучая ручку на дверце водителя.
  
  — Что там? — поинтересовался я, стоя с другой стороны.
  
  Она подняла указательный палец, предлагая подождать.
  
  Я встал у багажника, следя, как детектив очень осторожно, одним пальцем, открыла дверцу и потянулась к рычагу багажника. Крышка передо мной щелкнула и приподнялась на пару сантиметров.
  
  — Не открывайте, — предупредила Дженнингз. — Не прикасайтесь ни к чему.
  
  Мне не нужно было это говорить.
  
  Она обошла машину, сунула указательный палец в перчатке под дальний правый край крышки багажника — маловероятно, чтобы этого места кто-то касался, — и медленно приподняла. Там оказался только комплект первой помощи в дороге, который я положил туда, получая автомобиль. Он лежал нетронутый.
  
  — Что-нибудь пропало? — спросила Дженнингз.
  
  — Нет.
  
  Она оставила багажник открытым и вернулась к передней дверце. Наклонилась над сиденьем водителя, застыла, а затем неожиданно отпрянула. Как будто что-то ее оттолкнуло.
  
  — Что там? — спросил я, ощущая, как колотится сердце.
  
  — Извините, — сказала Дженнингз. — Я почувствовала, что сейчас чихну, и не хотела загрязнять машину своей ДНК. Я собираюсь вызвать бригаду криминалистов, чтобы они осмотрели автомобиль.
  
  — Зачем? Это так положено?
  
  Дженнингз внимательно посмотрела на меня:
  
  — Идите сюда. — Она аккуратно прикрыла дверцу на три четверти и показала на ручку: — Видите эти пятна?
  
  Да, я видел темные пятна. Красновато-коричневые.
  
  Затем Дженнингз снова широко распахнула дверцу и показала на рулевое колесо:
  
  — Видите? Только не прикасайтесь.
  
  На руле были такие же пятна, что и на ручке.
  
  — Это кровь? — с трудом выдавил я.
  
  — Похоже, что да.
  Глава шестая
  
  — Нам нужен образец ДНК вашей дочери, — сказала Дженнингз на обратном пути. — Хорошо подойдут волосы с ее расчески. Потом его сравнят с образцами, взятыми с дверцы автомобиля и руля.
  
  — Хорошо, — согласился я, думая о другом.
  
  — Почему ваша дочь оказалась в Дерби? У нее здесь приятели? Может быть, бойфренд?
  
  — Кажется, у нее там никого не было.
  
  — Когда автомобиль пригонят к нам, мы его тщательно осмотрим. Если обнаружим что-то, я сразу сообщу вам и вашей жене. Извините, бывшей жене. А сегодня в конце дня к вам приедут за образцом для анализа ДНК.
  
  — Теперь вы наконец начали воспринимать это дело серьезно, — произнес я.
  
  — Я все время воспринимала ваше дело серьезно, мистер Блейк, — возразила Кип Дженнингз.
  
  — Если так, то извините.
  
  — У меня к вам еще вопрос. Его попросил задать мой коллега из Бриджпорта. — Она помолчала. — Я уверена, что тут нет никакой связи, но произошел некий инцидент примерно в то же время, когда исчезла ваша дочь.
  
  — Пропал кто-то еще?
  
  — Не совсем. Вам знакома фамилия Трайп? Рэндалл Трайп.
  
  — Как вы сказали?
  
  — Трайп. Полное имя Рэндалл, но он был известен как Рэнди.
  
  — Был?
  
  — Да. Вам знакомы эти имя и фамилия?
  
  — Нет. А должны быть знакомы?
  
  — Наверное, нет.
  
  — Что с ним случилось?
  
  — То, что рано или поздно можно было ожидать, — ответила Дженнингз. — Он промышлял всякой мерзостью. Немного проституцией, сбывал краденое, продавал оружие, торговал людьми под прикрытием агентства по трудоустройству. Этот тип каким-то образом ухитрялся работать и во время отсидки в тюрьме. Его нашли в мусорном контейнере на пристани в Бриджпорте через день после того, как вы сообщили об исчезновении Сидни. С пулей в груди. Судя по ране, он мог бы даже выжить, если бы вовремя оказали помощь. Но его сунули в мусорный бак и оставили умирать. — Она начала рыться в сумке, стоявшей между нами, пытаясь заглянуть в нее и одновременно смотреть на дорогу. — Где-то у меня есть его фотография.
  
  — Не понимаю, какое это имеет отношение к Сидни.
  
  — Думаю, никакого. — Детектив продолжила поиски. — Вот она.
  
  Я развернул сложенный лист бумаги. Копия протокола ареста, случившегося больше года назад. С фотографией. Рэндалл Трайп был толстым лысым небритым ублюдком сорока двух лет.
  
  Просмотрев протокол, я вернул лист ей.
  
  — Впервые вижу этого типа.
  
  — Ладно. — Она сунула лист обратно в сумку.
  
  — Это очень плохо?
  
  — Что?
  
  — Кровь в машине.
  
  — Посмотрим.
  
  Мы проехали еще минуту.
  
  — Вашу дочь зовут Касси? — вдруг спросил я, не знаю почему.
  
  Кип Дженнингз кивнула:
  
  — Сокращенно от «Кассандра».
  
  — У нее есть брат или сестра?
  
  — Нет. Мы живем вдвоем.
  
  Понятно. Мать-одиночка.
  
  — Как вы думаете, детектив, что с ней случилось? С моей девочкой?
  
  — Вот мы и приехали, — произнесла она, сворачивая к автосалону, как будто не слыша моего вопроса.
  
  Проходя к своему столу, я бросил взгляд на Энди. Мой коллега уныло созерцал лежащий перед ним лист, вырванный из телефонной книги.
  
  — Ну она мне и всыпала.
  
  У меня скривилось лицо как от зубной боли.
  
  — Погоди, Энди. Мне сейчас не до этого.
  
  — А про парня ты забыл, что ли?
  
  — Какого парня?
  
  — Который взял «риджлайн» прокатиться. Он приехал только пять минут назад. Ключи отдал мне, потому что тебя не было. Ничего себе пробная поездка. В общем, ждать тебя он не стал. Сел в свой желтый «форд-пинто» и уехал. Я даже не знал, что такие развалюхи еще ходят.
  
  Я встал, взял со стола Энди ключи от грузовичка и вышел.
  
  Решил, что сменю номерные знаки и сразу отвалю. Поеду в Дерби, в места, где собирается молодежь, покажу ребятам фотографию Сид.
  
  Где-то уже в пяти метрах от машины стал чувствоваться какой-то неприятный запах. Вернее, вонь. Чем ближе, тем сильнее.
  
  Я открыл дверцу водителя, собираясь влезть, и оглянулся на кузов. Он был весь в чем-то коричневом. Днище и борта.
  
  Я обошел машину, открыл задний борт, он тоже был сильно испачкан, и только когда эта «грязь» попала мне на руку, все стало ясно.
  
  — Дерьмо, — произнес я.
  
  Это было не ругательством, а констатацией факта.
  
  Этот сукин сын использовал наш грузовичок для перевозки навоза.
  
  Пятна крови на машине Сид не давали мне покоя. Я вернулся в демонстрационный зал, собираясь тут же уйти, но, увидев Патти Суэйн, понял, что это будет непросто.
  
  Она сидела за моим столом в кресле для клиентов. Одна нога перекинута через подлокотник, другая откинута в сторону. Такая поза могла возбудить кого угодно, хотя на ней были джинсы.
  
  С тех пор как пропала Сидни, она заходила ко мне почти каждый день. Или сюда, или домой.
  
  Патти была девушкой, точно попадающей под определения «раскованная» и «раскрепощенная». Во всех отношениях. Приходила домой на рассвете. В изрядном подпитии не боялась заходить в неблагополучные районы города. Носила юбки чуть короче, чем у остальных, и топики чуть выше. В сумке у нее всегда лежала пара презервативов. И она ругалась как уголовник.
  
  Но при всем этом она меня не отталкивала, а скорее восхищала.
  
  Сид и Патти познакомились в прошлом году на летних курсах. Сидни провалила математику и должна была перед пересдачей позаниматься четыре недели, урывая время от работы в автосалоне. Она не была тупой, вовсе нет. Легко считала в уме. Например, если ей обещали за уборку в гараже пять долларов в час, а работа заняла шесть часов сорок пять минут, то она могла сказать, сколько ей должны, с точностью до пенни без калькулятора. Но математика не исчерпывалась только действиями с цифрами. Нужно было своевременно выполнять домашние задания и готовиться к тестированию, а она этого не делала. Так что пришлось отправляться на летние курсы.
  
  Через пару дней в классе появилась Патти. Почему-то выбрала парту, где сидела Сид. Они познакомились и очень скоро сдружились.
  
  У них оказалось много общего: музыка, кино — они обе с детства обожали диснеевские фильмы, — фастфуд и, конечно, мальчики.
  
  И у обеих родители были разведены. Но если у Сид это выглядело как-то прилично, то у Патти семьи, по существу, не было. По словам Сид, мать девушки была чуть ли не алкоголичкой. И ей плевать было на то, чем занимается дочка. Отец Патти, если я правильно помню, теперь работал в винном магазине, но был из таких, кто на месте долго не задерживается. Непутевый, как говорится, но всегда находил женщин, готовых его принять, накормить и прочее. Патти рассказывала моей дочке, что он ушел от них, когда она была совсем маленькой, но время от времени возвращался на несколько дней, а порой и недель, пока матери не надоедало его терпеть.
  
  — Хорошо, что вы с мамой разошлись навсегда, — сказала мне однажды Сид. — А то эти возвращения и уходы, наверное, свели бы меня с ума.
  
  Но у родителей Патти не всегда было так. Они начали жить «американской мечтой»: хорошая работа, отличный дом, в гараже — мини-вэн, каждый год отдых во Флориде и так далее. Но затем отца Патти выгнали с работы в фирме Сикорского — застукали за воровством инструментов, — и с тех пор их жизнь пошла по спирали вниз. Он бросил семью, когда Патти только начинала ходить. Мать запила, и девочке пришлось очень рано стать самостоятельной.
  
  Мы со Сьюзен — вместе и порознь — наставляли Сид не поддаваться влиянию Патти. У этой девушки было трудное детство, ей не повезло, мы все понимаем, но не позволяй ей повести тебя по плохой дороге. Зачем тебе неприятности?
  
  Сид заверяла нас, что причин для беспокойства нет. Да, Патти — девушка своеобразная, но хорошая. И верная подруга.
  
  — Это подруга, о какой я всегда мечтала. Очень часто оказывалось, что мы думаем об одном и том же и заканчиваем друг за друга фразы. Иногда мы встречаемся взглядами и вдруг начинаем хохотать до упаду. И стоит мне подумать о ней, и прямо тут же, клянусь Богом, начинает звонить мобильник. Это она.
  
  Патти приходила часто. И когда Сид жила у меня, и в дом ее матери. Не знаю, изменилось ли что после их переезда к Бобу. При всех ее грубых манерах и цинизме она была на удивление домашняя. Прекрасно готовила — могла, например, испечь дивное шоколадное печенье. Мне начало казаться, что не она оказывает отрицательное влияние на Сид, а наоборот, моя дочка ее как-то смягчает и умиротворяет.
  
  — Мне у вас нравится, — услышал я однажды, как она сказала Сид. — Никто не кричит друг на друга, не злится.
  
  Патти была пофигисткой только внешне. У нее был высоко развит инстинкт выживания. Никаких розовых очков. Она видела мир таким, каким он был. Жестоким, в котором ты должен полагаться только на себя и ни на кого больше. Это была одна из причин, почему она мне нравилась и даже вызывала восхищение. На несправедливости судьбы девушка не отвечала злобой.
  
  Сегодня я не был свидетелем ее прихода, но обычно, когда она шагала по демонстрационному залу, лениво покачивая бедрами, головы всех мужчин поворачивались в ее сторону. Патти знала свои достоинства и умела их использовать. Сейчас на ней были джинсы с рваными прорехами на коленях и бедрах и темно-синяя футболка, открывающая пупок с пирсингом. Белокурые волосы прореживали несколько розовых прядей. Макияж она почти не использовала. Кроме, может быть, очень яркой красной помады.
  
  Я молча сел в кресло.
  
  — Привет, мистер Би, — сказала Патти. — Как дела?
  
  — Привет, Патти, дела мои как всегда.
  
  — То есть паршиво.
  
  — Да.
  
  Она наморщила нос:
  
  — Чем это тут пахнет?
  
  — Навозом, — ответил я.
  
  — Привет, мистер Блейк, — послышалось откуда-то сбоку.
  
  Я развернулся и не сразу увидел, кто это.
  
  — Джефф увязался за мной, — пояснила Патти. — Он там.
  
  Она показала в сторону «аккорда», где за рулем сидел ее приятель, Джефф Блюстайн. Трогал кнопки на приборной доске, поворачивал ручки. Он всегда это делал, когда приходил. Садился в автомобиль поиграть.
  
  — Привет, Джефф. — Я махнул рукой.
  
  Он улыбнулся и махнул в ответ.
  
  — Сайт работает нормально?
  
  — Да.
  
  — Много заходов?
  
  — Не очень.
  
  Джефф продолжил осмотр приборной доски. Тем временем Патти блуждала взглядом по постерам различных моделей, развешанным в демонстрационном зале.
  
  — Может, мне устроиться сюда на работу?
  
  В ее тоне не было сомнения. Если она захочет, ее возьмут.
  
  — А что будешь делать? — спросил я.
  
  — Продавать машины. Как их ремонтировать и вообще управляться, я не знаю, так что остается одно — продавать.
  
  — Тебя заинтересовали автомобили?
  
  Патти пожала плечами:
  
  — Да не очень. Но, думаю, это несложно — задурить голову каким-нибудь лохам и впарить мини-вэн.
  
  — Подход правильный, — согласился я.
  
  У Патти проблем с устройством на работу никогда не было. Она работала продавщицей в модных стильных магазинах, посещаемых соответствующими клиентками. Шесть месяцев назад это был магазин спортивной обуви в Стратфорде, а теперь она продавала бижутерию, ленты для волос и шарфы.
  
  — Знаете что? — Она задвигала челюстью, как будто жевала жвачку, хотя жвачки во рту не было.
  
  — Не знаю, Патти. Говори.
  
  — Зачем, спрашивается, устанавливают DVD-проигрыватели в мини-вэны? На что это похоже? Они, наверное, думают, что детки мало смотрят телевизор дома, пусть еще будет в машине, да?
  
  Теперь вы поняли? Да, она вот такая.
  
  — Когда Сид была маленькая, — сказал я, — она, когда мы ехали с ней, все время смотрела в окно на проезжающие автомобили и спрашивала о каждом. К шести годам могла отличить «хонду» от «тойоты» и от «форда». Этого бы не было, если бы она смотрела в машине, например, «Русалочку».
  
  У меня защемило в горле.
  
  — Вот и я о том же, — сказала Патти и замолчала.
  
  Может быть, задумалась о том, что отец очень редко возил ее с собой в машине.
  
  Огромный Джефф неуклюже вылез из «аккорда» и пересел в «сивик». Оттуда можно было слышать, как он, схватившись за руль, бормочет под нос: «Т-р-р-р».
  
  — Мы с Сид смотрели «Русалочку» несколько месяцев назад, — произнесла Патти. — И плакали как второклассницы.
  
  Мне было трудно представить сидящую напротив девушку растроганной диснеевским фильмом.
  
  — Знаешь, а я запомнил этот мультфильм о монстрах. Ну, такая фирма, задачей которой было пугать маленьких детей.
  
  — «Корпорация монстров»?
  
  — Да. Я водил на него Сидни. Ей тогда было… кажется, десять.
  
  Патти Суэйн улыбнулась:
  
  — Меня мама тоже водила на этот фильм. Сидела рядом и прикладывалась к банке коки. На самом деле там было виски.
  
  Я резко подался вперед:
  
  — Патти, у Сидни были приятели в Дерби?
  
  Она удивленно вскинула брови:
  
  — В Дерби? Вроде бы нет. А почему в Дерби?
  
  Я взвесил, стоит ли ей сказать про машину, и решил, что не надо.
  
  — Я продолжаю спрашивать ребят, — сказала она, покачивая ногой, заброшенной на подлокотник, и щелкая пальцами левой руки. — Никто ничего не знает.
  
  — Тебе, наверное, легче разговаривать с ними, чем мне, — произнес я, наблюдая за качанием ее ноги.
  
  Лора Кантрелл, совершая очередной обход демонстрационного зала с грациозностью газели, несмотря на каблуки высотой двенадцать с лишним сантиметров, молча миновала мой стол и направилась в свой кабинет.
  
  — Эта курочка серьезно нуждается, чтобы ее трахнули, — проговорила Патти, глядя ей вслед.
  
  — Патти, — сказал я, не обращая внимания на ее слова, — где же все-таки работала Сид?
  
  — Понятия не имею, — отозвалась она. — Эта тема меня тоже сильно задолбала.
  
  — Я объездил тут все вдоль и поперек, заходил в каждый магазин, в каждое заведение. Ее никто не видел. Ты была ее близкой подругой. Неужели она тебе ничего не рассказывала?
  
  Я вдруг вспомнил Айана из магазина цветов Шоу, как он смотрел на фотографию Сид. Немного дольше, чем на незнакомую.
  
  — Клянусь, мистер Би, она мне ничего не говорила. Дело в том, что Сид не такая, как я. Она не искала на свою задницу приключений.
  
  Я устало улыбнулся:
  
  — Ладно, спасибо, что заглянула. Если будет что-то…
  
  Она тряхнула головой, как будто смаргивая слезы, и встала с кресла.
  
  — Конечно, но… дело в том, что…
  
  — Говори, Патти!
  
  — Ну, вы знаете, что я недавно устроилась в торговый центр?
  
  — В магазин бижутерии?
  
  — Да. Но там жалованье дадут только через месяц, а моя мама… она вроде как сейчас сидит на мели, а от папы, как вы знаете, чеки каждый месяц не приходят. Так что…
  
  — Патти, тебе нужны деньги?
  
  — Вроде бы. — Она покраснела.
  
  Я вытащил из бумажника двадцатку и протянул ей. Патти взяла ее и сунула в передний карман джинсов. Они были такие тесные, что ей с трудом удалось просунуть туда пальцы.
  
  — Спасибо. Хотите, я привезу что-нибудь вечером?
  
  За последние несколько недель она раз пять-шесть приносила мне что-нибудь из «Макдоналдса» или «Бургер-кинга», а затем как бы невзначай напоминала, что сидит на мели, и не возражала, когда я давал деньги.
  
  — Нет, сегодня не надо, спасибо, — сказал я.
  
  — Ладно. До встречи.
  
  Проходя мимо стола Энди Герца, пытавшегося навязать товар по телефону, она бросила:
  
  — Привет, Энди-медвежонок, — и продолжила путь.
  
  — Привет, — пробормотал он в ответ.
  
  Патти бывала здесь часто и, конечно, была знакома с Энди, но все равно такое обращение показалось мне слишком фамильярным.
  
  Джефф вылез из «сивика» и побежал догонять Патти, по дороге уронив мне на стол ключи.
  
  — Кто-то оставил их в машине.
  Глава седьмая
  
  Я всегда удивлялся, что потом происходит с людьми.
  
  Смотрел по телевизору новости, где показывали супругов, у которых ребенок погиб в пожаре. Или мать девочки, пропавшей на Бермудах, которую так и не нашли. Или отца, чей сын был убит во время потасовки в баре. Однажды показали репортаж о том, как класс отправился в лыжный поход и попал под лавину. Уцелели все, кроме одной девочки, которую накрыло несколькими метрами снега, и спасатели никак не могли ее найти. Показывали родителей, плачущих, но не теряющих надежду, что их дочка еще жива, хотя все знали, что это невозможно.
  
  — Что же, черт возьми, будет с ними дальше? — восклицал я, обращаясь к телевизору.
  
  Я полагал, что если с твоим близким случается что-то подобное, то жизнь останавливается. А как же иначе?
  
  И вот теперь наконец понял. Человек продолжает жить. Встает. Завтракает. Едет на работу. Работает. Возвращается, ужинает, ложится в постель.
  
  Как любой другой.
  
  Но это только снаружи. Ты вроде продолжаешь жить, но не живешь. Потому что на тебя давит груз, который ты чувствуешь постоянно. Он прижимает тебя к земле, не дает распрямиться, изматывает, заставляет каждый вечер задумываться, сможешь ли ты встать наутро.
  
  И ты все-таки встаешь. В это утро, и в следующее, и в следующее. С этим грузом на плечах.
  
  И так будет всегда.
  
  По пути на выход я взял на ресепшене ксерокопию водительского удостоверения Ричарда Флетчера, перевозчика навоза. Отметил в уме его адрес, на Колтер-драйв. Сложил листок и положил в карман.
  
  В машине сразу включил плейер Сид. Вначале была какая-то песня в исполнении Наташи Бедингфилд (Сид как-то говорила мне, кто она такая, но я забыл), затем Элтона Джона времен моей молодости и, наконец, потрясающая баллада «Как в тумане» джазового пианиста Эрролла Гарнера. Несколько месяцев назад на уик-энд я посоветовал Сид послушать его, и она загрузила несколько композиций Гарнера.
  
  — Какая же ты молодец, доченька! — произнес я, как будто она сидела рядом.
  
  Домой ехать не хотелось, и я свернул к главному офису сети автосалонов подержанных автомобилей «Бобс моторс». Это был двенадцатиметровый трейлер с разрисованным кузовом и колесами, спрятанными под декоративными виниловыми панелями.
  
  Я начал подниматься по ступенькам, как вдруг дверь распахнулась и оттуда вылетел Эван с красным лицом и стиснутыми зубами.
  
  — Привет, — сказал я, но он, не видя, метнулся вперед к автомобилям, резко остановился у красной «джетты» и со всей силы пнул в заднее колесо, выкрикнув: — Подлюга! Подлюга и стерва!
  
  Затем он стремительно двинулся дальше по тротуару, прочь от площадки.
  
  Я вошел.
  
  Сьюзен сидела за столом недалеко от двери. Костыли, без которых она теперь обходилась, были прислонены к стене, с крючка вешалки свисала трость. Она была сильно взволнована, так что увидела меня не сразу.
  
  — Привет. Он в тебя не врезался?
  
  — Нет, но мог, — ответил я. — А чего он такой?
  
  — Я спросила его о деньгах.
  
  — Каких?
  
  — Тех, что лежали в этом столе. Вчера там было двести долларов, а сегодня оказалось всего сорок. Я спросила Эвана, не взял ли их он, а этот юнец сразу вспылил — обиделся, что назвала его вором. А я только спросила и… — Она замолкла и внимательно посмотрела на меня. — Что-то случилось?
  
  — Нашли машину Сидни.
  
  Ее лицо окаменело. Она ждала, что я скажу дальше.
  
  — В Дерби. Оставлена на стоянке «Уол-марта». Должно быть, простояла там с тех пор, как она пропала. Но самое главное, на дверной ручке и руле есть следы крови.
  
  Выражение лица Сьюзен не изменилось. Она помолчала пару секунд, затем сказала:
  
  — Она жива. Я отказываюсь верить, что ее нет.
  
  — Да, она жива, — согласился я, потому что тоже отказывался верить. — В полиции сделают анализ ДНК. Может быть, это не ее кровь.
  
  — Не важно, — произнесла Сьюзен, резко вскинув подбородок. — Она жива.
  
  Дверь распахнулась. Вошел Боб и сразу начал:
  
  — Черт возьми, что ты сказала Эвану? — Затем, увидев меня, бросил: — Привет.
  
  Я кивнул ему и повернулся к Сьюзен:
  
  — Счастливо. Созвонимся. — Затем посмотрел на Боба: — Если твой Эван еще раз обзовет Сьюзен подлюгой, я разобью ему башку.
  
  Я ехал домой буквально на автопилоте. Не помню, как добрался. Глаза застилал горячий туман.
  
  У дома стоял полицейский автомобиль. Мини-вэн. Аккуратно одетый чернокожий мужчина представился криминалистом. Приехал по поручению детектива Кип Дженнингз взять образцы ДНК Сидни. Я ввел его в дом, показал ее комнату, ванную, которой она пользовалась, собираясь в то утро на работу. Он выбрал щетку для волос.
  
  Оставив его одного, я отправился на кухню. На телефоне мигала лампочка. Я нажал кнопку автоответчика.
  
  — Привет.
  
  Это была Кейт Вуд.
  
  — Звоню спросить, как у тебя дела. Ты прослушал мое сообщение на работе? Предложение остается в силе. Я могу приехать и привезти еды на ужин. Известно, что ты не любишь готовить. Можешь приехать ко мне, если хочешь. В любом случае позвони. Хорошо? — Кейт продиктовала номер своего мобильного телефона, который я знал лучше своего, потому что она напоминала мне его уже много раз.
  
  Я удалил сообщение и поднялся наверх в свободную комнату, где стоял компьютер. Оплатил счета, посмотрел, что творится на сайте.
  
  Ничего.
  
  Посидел некоторое время, глядя на экран.
  
  Заглянул криминалист. Сказал, что выход найдет сам.
  
  Я его поблагодарил. Посидел еще немного и вернулся на кухню. Открыл холодильник и смотрел в него, наверное, целых двадцать секунд, видимо ожидая, что там чудесным образом появится что-нибудь съедобное. Продукты я не покупал уже недели две и, если не заявлялась Патти с фастфудом, перебивался главным образом запасами из морозилки, которые накопились за последние два года. Замороженные ужины, которые надо разогревать в микроволновке.
  
  Закрыв дверцу, я уперся ладонями в кухонную стойку и несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
  
  Это упражнение должно было меня расслабить, но не сработало, потому что я вдруг смахнул со стойки все, что там стояло и лежало: тостер, солонку, перечницу, календарь журнала «Нью-йоркер», в котором я не открывал новые числа уже три недели, электрический консервный нож. Все это полетело на пол.
  
  Ярость, копившаяся все это время где-то там внутри, неожиданно вырвалась наружу.
  
  Где Сид? Что с ней? Почему она ушла?
  
  Почему, черт возьми, я не могу ее найти?
  
  Во мне кипел гнев, и я не знал, куда его направить.
  
  Сколько я пробыл дома? Всего ничего. Но меня уже снова потянуло на выход. Я просто не мог находиться здесь, где все напоминало о Сид, о том, что она пропала. Мне необходимо было ездить и высматривать.
  
  Зазвонил телефон. Я схватил трубку.
  
  — Что?
  
  — Эй-эй. Помедленнее.
  
  — Извините, — пробормотал я, не зная, с кем говорю. — Слушаю.
  
  — Я тебе звонила. Оставила сообщение.
  
  — Я только что пришел домой, Кейт.
  
  Мы познакомились примерно шесть месяцев назад при довольно необычных обстоятельствах. Выезжая со стоянки супермаркета, она сдавала задом свой «форд-фокус» и ударила мой бампер. Я сидел за рулем с включенным двигателем. Решил дослушать новости, а потом отправиться в магазин. И тут удар.
  
  У меня был наготове целый набор фраз: «Вы что, ослепли? Куда, черт возьми, вы смотрите? Вы что, получили водительские права по Интернету?»
  
  Но когда она вылезла из машины, я смог лишь произнести:
  
  — Вы не ушиблись?
  
  Она мне сразу понравилась. Наверное, не красавица, нет, если иметь в виду современный стиль. Никакая не супермодель. Но мне такие никогда и не нравились. Кейт была среднего роста, короткие каштановые волосы, карие глаза, фигура в стиле Монро. И голос не писклявый, не такой, как у Бетти Буп.[6]
  
  — Боже, — мягко произнесла она низким грудным голосом. — Это я виновата. Вы не ушиблись?
  
  Я улыбнулся:
  
  — Со мной все в порядке. Давайте посмотрим, не поврежден ли ваш автомобиль.
  
  Ее автомобиль совсем не пострадал, а на моем бампере обнаружилась лишь маленькая царапина. Это был сущий пустяк, но я не стал возражать, когда Кейт захотела продиктовать мне свою фамилию, имя и номер телефона.
  
  — На всякий случай, — сказала она. — А вдруг вы получили какую-то травму, которая проявится позднее. — Мне показалось, что в ее голосе ощущалась надежда — а вдруг такое случится.
  
  На следующий день я ей позвонил.
  
  — О Боже, неужели у вас сотрясение?
  
  — Я звоню с предложением пойти сегодня куда-нибудь посидеть.
  
  Позднее, когда мы встретились, сели за столик и сделали заказ, Кейт призналась, что, когда я ей позвонил, она решила, что я, возможно, симулировал травму позвоночника и потом предъявлю ей иск на миллион долларов. Потому что именно так люди и поступают, вот в таком мире мы с вами живем.
  
  Это был первый звоночек, но я не стал к нему прислушиваться, потому что наши отношения начали развиваться совсем неплохо и довольно быстро закончились сближением.
  
  Мы выпили, поужинали, а потом она поехала ко мне. Через пять минут после того, как за нами закрылась входная дверь, мы уже были в постели. Я не имел секса несколько месяцев и закончил быстрее, чем хотелось. Но вечер был длинный, и мне удалось себя реабилитировать.
  
  Поначалу Кейт мне показалась почти безупречной.
  
  Теплая. Внимательная. Сексуально не заторможенная. Она собирала комплекты DVD с телевизионными сериалами. Я часто работал вечерами и мало смотрел телевизор. Она познакомила меня с сериалами, о которых я только слышал. Особенно ей нравился сериал о потерпевшем крушение самолете, когда люди очутились на вроде бы необитаемом острове, а потом выяснилось, что такова их судьба, они все оказались на этом острове не просто так, что это часть большого замысла. Я с трудом улавливал в этом какой-то смысл, но Кейт восхищала идея, что жизнью каждого из этих людей манипулируют невидимые силы.
  
  — Вот так и бывает, — говорила она. — Всегда за кулисами кто-то стоит и дергает за ниточки.
  
  Это был другой звоночек. И опять я пропустил его мимо ушей.
  
  Дело в том, что мне с ней было хорошо. А у меня уже давно не было никого, с кем было бы хорошо. Но потом она начала рассказывать о себе и я наконец увидел ее в истинном свете.
  
  Она развелась с мужем три года назад. Он был пилот гражданской авиации. Погуливал. При разводе Кейт сильно накололи. Ее адвокат оказался приятелем мужа. Она была в этом совершенно уверена, но не могла доказать. В общем, отсудить у этого сукина сына дом не удалось. И он остался там, а ей пришлось переехать в эту дерьмовую квартиру в Девоне за полквартала от бара, где в пятницу вечером иногда можно было наблюдать, как какой-нибудь тип мочится на шины твоего автомобиля.
  
  Вот так.
  
  Но этого было недостаточно. С ней еще на работе (в магазине одежды в Нью-Хейвене) поступали ну совершенно несправедливо. Она была первой в очереди на должность заведующей секцией, но ее отдали женщине по имени Эдит.
  
  — Ты можешь поверить, чтобы женщина с таким именем хотя бы что-то понимала в моде?
  
  — Почему же? — возразил я. — А Эдит Хэд? Легенда Голливуда, получившая «Оскара» как художник по костюмам.
  
  — Ты это только сейчас придумал, — выпалила она.
  
  В любом случае то, что к ней на работе придираются, у нее сомнений не вызывало. И причина была ясна. Она внешне привлекательнее остальных. И умнее. Они чувствуют угрозу. Раз так, то пусть идут в задницу — там им и место.
  
  Вначале я приветствовал ее звонки на работу. Мне нравилось с ней поболтать. Но порой, когда намечалась продажа «аккорда» за тридцать пять тысяч, разговор приходилось сворачивать — не важно, насколько он тебе приятен.
  
  А Кейт была очень обидчива.
  
  — Дождись, пожалуйста, моего звонка, — мягко увещевал ее я.
  
  — От тебя не дождешься, — отвечала она.
  
  И наши с ней разговоры вовсе не походили на секс по телефону. Большей частью мне приходилось выслушивать истории о том, каким жадным на деньги был ее бывший, как не признают ее таланты на работе. Она неоднократно делилась со мной опасениями, что квартирная хозяйка в ее отсутствие заходит и роется в вещах. Нет, никакого беспорядка она не обнаруживала, но просто у нее такое чувство.
  
  Я уже решил с ней порвать, но почему-то позволил себя уговорить познакомить ее с Сидни.
  
  — Мне очень хочется увидеть твою дочку, — повторяла Кейт.
  
  Я не торопился их знакомить. Не видел в этом никакой нужды. Решил, что, если встречу женщину, с которой у нас будет серьезно, тогда и придет время для знакомства.
  
  Но Кейт настояла, и я уступил. Мы встретились за обедом в субботу. Сид, фанатка морепродуктов, выбрала ресторан на пристани.
  
  Кейт считала, что все прошло потрясающе.
  
  — Мы так славно посидели, — сказала она.
  
  Я знал, что у Сид другое мнение.
  
  — Она мила, — произнесла дочка, когда мы остались одни.
  
  — Неужели ты действительно так считаешь?
  
  — Действительно мила, — настаивала Сид.
  
  — А если правду?
  
  — Правду ты и сам знаешь, папа. — Сидни посмотрела на меня. — Она ведь чокнутая.
  
  — Ты так считаешь?
  
  — Конечно. За обедом говорила только она. И все одно и то же. Как эта женщина ее не любит, а с той у нее проблемы. На работе не ладится, потому что там все против нее ополчились. Теперь она перешла на другую работу, и хотя пока там все в порядке, но ей известно, что люди за ее спиной перешептываются. А недавно парень в химчистке ее обсчитал и…
  
  — Ладно, — сказал я. — Все понятно.
  
  — И мне понятно.
  
  — Что тебе понятно?
  
  — Что она хороша. Я имею в виду в постели. Верно?
  
  — Боже, Сидни!
  
  — Да ладно тебе, папа, чего стесняться. Если бы у меня были такие груди, я была бы самой популярной девушкой в школе. — Я пытался придумать, что бы такое сказать, но Сид меня опередила: — Но она милая.
  
  — Правда, чокнутая.
  
  — Да. Но среди чокнутых иногда попадаются милые.
  
  — Она о чем-нибудь тебя спрашивала?
  
  Сидни задумалась.
  
  — Да, по дороге в туалет спросила, нравятся ли мне ее сережки.
  
  Я удивлялся, как быстро Сид все просекла. Кейт была одержима манией преследования. Видела вокруг несуществующие заговоры.
  
  За следующий день после того обеда все еще раз подтвердилось. Кейт позвонила мне на работу. О том, как чудесно прошла встреча, теперь не было и речи.
  
  — Сидни меня сразу возненавидела. — Это были ее первые слова.
  
  — Какая дикость! — возразил я. — Он считает тебя очень милой.
  
  — Она тебе так и сказала?
  
  — Да. Сказала, что ты ей понравилась.
  
  — Врешь. Чувствую по голосу, что врешь.
  
  — Кейт, мне надо идти.
  
  Мы по-прежнему встречались, но теперь реже. А после исчезновения Сид я перестал ей перезванивать — с меня и так было достаточно, — но порой брал трубку, не посмотрев на определитель номера.
  
  — Позволь мне приехать, — говорила она.
  
  Я мямлил что-то невразумительное.
  
  — Просто развлечься ты был не прочь, — заметила она однажды, — а теперь, значит, я тебе не нужна?
  
  Вот такие у нас были отношения.
  
  И сейчас она была на телефоне, а я стоял здесь на кухне, где на полу валялись предметы, сброшенные со стойки, неспособный думать ни о чем, кроме следов крови на дверце и руле автомобиля моей дочки.
  
  — Ты слушаешь? — спросила Кейт.
  
  — Да, — ответил я. — Слушаю.
  
  — Голос у тебя какой-то странный.
  
  — Сегодня был тяжелый день.
  
  — Тебе одиноко?
  
  — Да.
  
  Это была правда, я чувствовал себя очень одиноким.
  
  — Конечно, когда свалилось такое.
  
  — Да, — согласился я.
  
  Мы помолчали.
  
  — Ты ел? — поинтересовалась она.
  
  Я задумался. Заглядывал в холодильник — это точно. Но означает ли это, что ужинал?
  
  — Нет.
  
  — Я привезу что-нибудь из китайского ресторана. И новые DVD.
  
  И я сдался. Потому что был голоден, измотан и страшно одинок.
  
  — Хорошо, приезжай. Только часа через полтора.
  
  — Ладно.
  
  Положив трубку, я посмотрел в окно. До сумерек оставалось еще больше часа.
  
  Я запер дом, сел в машину. Снова съездил к пустующему дому Сьюзен, затем в Дерби. Поездил вокруг, очень медленно мимо автостоянок у заведений фастфуда. Высматривал.
  
  Как всегда, ничего.
  
  Вы думаете, я не знал, что это бесполезное занятие? Что вероятность того, что я, проезжая мимо, случайно увижу дочку сидящей у окна в «Макдоналдсе», ничтожна?
  
  Но мне было необходимо что-то делать.
  
  Я поехал обратно и, случайно упершись взглядом в табличку «Колтер-драйв», не думая, свернул направо. Остановился у обочины, достал из кармана листок с ксерокопией водительского удостоверения Ричарда Флетчера. Он жил на Колтер-драйв, 72. Ближайший дом был под номером 22. Следующий дальше — 24. Я медленно двинулся по улице.
  
  Дом Флетчера стоял в стороне, скрытый за деревьями. Простой, двухэтажный, четыре окна, посередине дверь. Передняя лужайка заросла сорняками. У небольшого гаража громоздились старые шины, несколько ржавых велосипедов, сломанная газонокосилка и прочий мусор. Рядом стоял желтый «форд-пинто», дальше — «форд»-пикап, знавший лучшие времена. У открытого капота осматривал двигатель сам хозяин. Ричард Флетчер. Мерзавец.
  
  Я остановил машину неподалеку. В любое другое время хрен бы у него что получилось. Надо же, какой шустрый. Взял грузовичок прокатиться и загадил навозом. Больше никого не отпущу на пробную поездку одного. Век живи, век учись.
  
  Сейчас я не знал, что буду делать. Мыслить рационально не было сил. Просто вылез из машины и зашагал к гаражу. Откуда-то вдруг появилась серая дворняга. Настороженно провожая меня взглядом, она устало покачивала хвостом.
  
  Я подошел к грузовичку. Ричард Флетчер повернулся, видимо, не понимая, откуда я взялся.
  
  — В следующий раз, когда возьмешь машину на пробную поездку, прежде чем возвращать, не забудь смыть с нее дерьмо.
  
  Теперь он меня узнал. Выпрямился, молча провел рукой по волосам.
  
  — Не думай, что такое свинство сойдет тебе с рук, — продолжил я. — Мы уже сообщили об этом куда следует. У нас не прокатная фирма.
  
  Он пошевелил губами, видимо, пытаясь придумать, что сказать, но так и не нашел слов.
  
  Дверь дома распахнулась, скрипнув на петлях. Флетчер повернул голову. Стоящая на пороге девочка крикнула:
  
  — Папа, иди ужинать!
  
  Девочке было лет десять-двенадцать. Я не смог ее как следует разглядеть. Только заметил металлические скобы для выправления зубов.
  
  — Я сейчас, дорогая! — крикнул Флетчер и повернулся ко мне: — Извините, но я должен идти ужинать с дочкой.
  
  Он направился к дому, поднялся по ступенькам и скрылся за дверью. А я остался стоять. На душе стало еще тяжелее.
  
  Подъезжая, я увидел у дома серебристый «форд-фокус» Кейт Вуд. Она сама была рядом с пакетами в руках. Большой коричневый с символикой китайского ресторана и другой, из которого виднелась винная бутылка.
  
  Я поставил машину, посмотрел на Кейт, и тут во мне что-то сломалось. Мне страшно захотелось, чтобы она меня утешила. На мгновение мелькнула мысль, что сейчас это, наверное, единственное в мире существо, которому я действительно нужен. Приблизившись, я крепко обнял ее, положив голову на плечо. Она обнять меня не могла, в руках были пакеты, только повторяла:
  
  — Все хорошо, дорогой. Успокойся, успокойся.
  
  Я молчал. Мои плечи тряслись.
  
  — Давай войдем в дом, — предложила она. — Пошли.
  
  Я с трудом нашел ключ, отпер дверь.
  
  — Сейчас разложу все на тарелки, — сказала Кейт, — и мы сядем. Откроем вино. — Она вгляделась в мое лицо. — На тебя страшно смотреть. Ты похудел, наверное, килограммов на пять.
  
  Действительно, в последние несколько дней я начал замечать, что брюки на мне болтаются, но задумываться над этим не стал.
  
  — Пойду пока посмотрю, что там на сайте, — сказал я.
  
  — Когда вернешься, я расскажу, какая история у нас приключилась с Эдит, — пообещала Кейт. — Представляешь, она провалилась с треском.
  
  — Да, я на минутку.
  
  Через секунду из кухни раздался возглас:
  
  — Боже! Что здесь случилось?
  
  Это она увидел разбросанные по полу вещи.
  
  — Не обращай внимания, я сейчас все уберу.
  
  Я поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Даже не озаботился сесть перед компьютером, только наклонился и двинул мышью по экрану, чтобы открыть почтовый ящик. Там было три письма: одно с предложением купить виагру по сниженной цене; второе — относительно пополнения счета на сайте интернет-аукциона (у меня там не было никакого счета, и я эти сообщения сразу удалил), а третье начиналось словами:
  
   «Уважаемый мистер Блейк. Я почти уверена, что видела вашу дочь».
  
  Глава восьмая
  
  Дрожа, я сел и начал читать.
  
   «Уважаемый мистер Блейк. Я почти уверена, что видела вашу дочь. Дело в том, что я работаю в приюте для тинейджеров в Сиэтле…»
  
  Сиэтл? Черт возьми, как там оказалась Сид? Нет, погоди. Главное, что Сид жива. Жива.
  
  У меня, только недавно видевшего следы крови на машине дочки, как будто гора свалилась с плеч. На глаза навернулись слезы.
  
  Я продолжил чтение.
  
   «…я работаю в приюте для тинейджеров в Сиэтле, и в мои обязанности входит просматривать объявления о пропавших детях. Зашла на ваш сайт и, когда увидела фотографии вашей дочери Сидни, сразу ее узнала, потому что она очень хорошенькая. Конечно, всегда возможна ошибка, но я почти уверена, что это была она. Только назвалась ваша девочка другим именем. Не Сидни. Это я помню точно. Кажется, Сьюзен или Сьюзи. В общем, как-то так».
  
  Сидни назвалась именем матери. На секунду я подумал, что мой компьютер сломался, потому что курсор все время дергался по экрану, а потом увидел, что это дрожит моя рука на мыши.
  
   «Связаться со мной вы можете по этому адресу,
  
  — говорилось дальше в письме. —
  
   Представляю ваши мучения, и буду очень рада, если смогу помочь. Ваша сестра во Христе Йоланда Миллс».
  
  — Иди скорее, пока все горячее! — крикнула снизу Кейт. — Курица чоу-мейн выглядит так аппетитно.
  
  Я нажал кнопку «Ответить» и напечатал:
  
   «Уважаемая мисс Миллс, большое спасибо за письмо. Пожалуйста, скажите, как с вами можно связаться, кроме электронной почты? Какой номер вашего телефона? Как называется ваш приют? Его адрес в Сиэтле?»
  
  Я печатал очень быстро и наделал кучу ошибок, затем их исправил.
  
  — Тим, у тебя там все в порядке? — донеслось снизу.
  
  Я продолжил печатать.
  
   «Сидни пропала примерно месяц назад, и мы — я и ее мать — не находим себе места. Ищем повсюду. Когда вы ее видели? Она заходила к вам один раз или больше? Вот номера моих телефонов: домашний, мобильный и рабочий. Пожалуйста, позвоните. За счет абонента».
  
  Я дважды проверил все цифры в номерах телефонов, убедился, что нигде не напутал, и отправил письмо.
  
  — В чем дело? — спросила Кейт. Она стояла у двери, прислонившись к косяку.
  
  Я повернулся. Видимо, на моих щеках были слезы, потому что ее глаза широко раскрылись.
  
  — О Боже, Тим, что случилось?
  
  — Ее видели, — произнес я, чувствуя себя совершенно обессиленным. — Видели Сид.
  
  Кейт подбежала и прижала мою голову к груди.
  
  — Где? Где она?
  
  Я отстранился и показал на экран:
  
  — Пришло письмо из Сиэтла. От женщины, которая работает в приюте. Ну, это такое место, куда могут зайти сбежавшие из дому подростки.
  
  — А как Сид оказалась в Сиэтле?
  
  — Не знаю. Но сейчас мне это безразлично. Лишь бы она была жива и здорова.
  
  — Так позвони этой женщине. Там, кажется, три часа разницы, в минус. Она может быть еще на работе.
  
  — В письме нет номера ее телефона. Я отправил ей ответ, попросил позвонить или прислать номер.
  
  — А как называется этот приют?
  
  — Тоже не написала. Непонятно почему.
  
  — Как ее зовут?
  
  Я глянул на экран.
  
  — Йоланда Миллс.
  
  — Пусти. — Кейт сделала жест, чтобы я освободил место за компьютером. Я встал. Она села в кресло. — Сейчас я найду в сети алфавитный телефонный справочник, и ты ей позвонишь.
  
  Кейт быстро проделала нужные операции.
  
  — Так, давай посмотрим, что мы имеем… Пока ничего. Три Миллс с именем на Й, но ни одной Йоланды.
  
  — Может быть, она замужем и телефон записан на мужа, а она оставила свою фамилию — Миллс.
  
  — Тогда давай посмотрим, сколько у нас абонентов по фамилии Миллс. — Кейт присвистнула: — Ого, их тут больше двух сотен.
  
  Я пытался успокоиться. В ушах стучала кровь.
  
  — Может, подождем ее ответа? — предложила она. — Иначе придется обзванивать всех.
  
  — А если сузить список? Поискать приют для тинейджеров в Сиэтле.
  
  Пальцы Кейт затанцевали по клавиатуре.
  
  — Тут их много, — произнесла она через некоторое время. — Но мужские можно сразу отбросить, и тогда… Приютов для молодежи остается где-то с полдюжины.
  
  Я схватил ручку и записал электронные адреса. Затем повернулся к Кейт:
  
  — Я пойду вниз с ноутбуком Сид и буду звонить по мобильному, а ты здесь звони по обычному. Может, нам удастся ее изловить.
  
  — Хорошо, — согласилась Кейт и сняла трубку.
  
  А я спустился вниз с ноутбуком Сид. Мой дом был оборудован беспроводным Интернетом, так что со связью проблем не было. Набрал на мобильнике первый из пяти номеров, которые появились на экране.
  
  — Слушаю, — ответила женщина.
  
  — Здравствуйте, — сказал я. — Мне нужна Йоланда Миллс. Она работает в вашем приюте?
  
  — Нет. У нас такой нет.
  
  Я поблагодарил и, немного подождав, набрал второй номер. Сверху были слышен голос Кейт. Она тоже звонила.
  
  — Приют «Надежда», — произнес мужской голос.
  
  — Я звоню Йоланде Миллс.
  
  — Повторите, пожалуйста, имя и фамилию.
  
  Я повторил.
  
  — Я знаю здесь всех, — сказал он. — У нас ее нет.
  
  Я снова поблагодарил и разъединился.
  
  — Как дела? — крикнула сверху Кейт.
  
  — Пока никак. А у тебя?
  
  — То же самое.
  
  На кухонной стойке стояли две тарелки с креветками в обжаренном рисе, курицей чоу-мейн, курицей в кисло-сладкой подливке и овощами в кляре. Мой желудок был пуст, но есть не хотелось.
  
  Звонки по следующим двум номерам закончились с тем же результатом. Я начал набирать последний, пятый, но Кейт крикнула сверху: «Тим!» — и я немедленно ринулся к ней.
  
  — Удалось дозвониться?
  
  — Тебе пришло письмо, — сказала она, уступая место за компьютером.
  
  От Йоланды Миллс. Господи, даже не верится!
  
   «Уважаемый мистер Блейк. Спасибо, что ответили. Я, конечно, сглупила, ничего не написала о себе. Я работаю в христианском молодежном центре „Второй шанс“. Он расположен в западной центральной части города. У нас, конечно, есть телефоны, но я все время прихожу и ухожу, потому что в мои обязанности входит организация питания. Так что приходится ездить по магазинам и прочее. Но при мне всегда мобильный. Вот его номер. Можете звонить».
  
  Я тут же схватил трубку и начал набирать.
  
  — А если она какая-нибудь сумасшедшая? — спросила Кейт, когда я нажал последнюю кнопку. — Или мошенница. Сейчас многие пытаются обдурить простаков.
  
  Кейт выступала в своем репертуаре. Когда у меня в трубке раздались гудки из далекого Сиэтла, в тысячах миль отсюда, Кейт добавила:
  
  — Если она заведет разговор о деньгах, о каком-то вознаграждении, это будет знак, что…
  
  Я поднял руку, чтобы она замолчала, ожидая ответа в любую секунду.
  
  Наконец в трубке прозвучало:
  
  — Алло.
  
  — Это Йоланда Миллс?
  
  — Вы мистер Блейк?
  
  Я перевел дух.
  
  — А мы уж начали искать ваш номер в сети. Большое спасибо, что быстро ответили. Вы не представляете, как много для меня это значит.
  
  — Только не знаю, насколько смогу вам помочь. — В ее речи не ощущалось никакого характерного выговора. И возраст по голосу определить было невозможно. Так могла говорить и молодая, и старуха.
  
  — Когда вы видели Сид? — спросил я.
  
  — Кого? Ах да, Сид… Сидни. Наверное, дня два-три назад.
  
  — Как она выглядела? Несчастной? Или больной?
  
  — Нет, ваша дочь выглядела прекрасно. Если только это была она. Приходила к нам пару раз поесть.
  
  Боже правый, моя дочь ест в приюте для сбежавших из дому подростков. Что привело ее к этому? Почему она оказалась на другом конце страны?
  
  — Вы с ней говорили?
  
  — Так, перебросились парой слов.
  
  — Она что-нибудь вам сказала?
  
  — Нет. Больше улыбалась.
  
  — Она была одна или с кем-то?
  
  — Кажется, одна. Но теперь припоминаю: она выглядела грустной.
  
  У меня защемило сердце.
  
  — Вы сказали, что видели ее два дня назад…
  
  — Хм, дайте подумать. — Йоланда Миллс замолчала. — Значит, первый раз я ее увидела примерно четыре дня назад, потом она пришла через два дня как раз к обеду. Это было позавчера.
  
  Выходит, Сид живет в Сиэтле. И с ней в этом приюте могли познакомиться еще люди, кроме Йоланды.
  
  — А что, у вас можно прийти поесть и необязательно там жить?
  
  — Конечно. Некоторые живут довольно долго, а есть такие, кто приходит только пообедать, да и то нерегулярно. Ночуют эти ребята где придется — у приятелей или в машинах, у кого есть, а порой даже на скамейке в парке. Такое тоже бывает.
  
  Я попытался представить Сид, ночующую на скамейке, но не смог.
  
  — А у вас часто бывало, что вы сообщали родителям о пропавших детях?
  
  — Второй раз. Я регулярно просматриваю объявления, внимательно смотрю фотографии. И ваша дочка, если только это она, вторая, кого я видела в нашем приюте.
  
  — В первый раз вы не ошиблись?
  
  — Нет, — произнесла Йоланда с гордостью. — Это был юноша, звали его Трент. Он был откуда-то из Эль-Пасо. Родители с ума сходили от отчаяния, а он в это время жил в нашем приюте. Как только я увидела его фотографию в сети, моим первым побуждением было сказать ему, чтобы он позвонил родителям, успокоил. Но я побоялась спугнуть Трента и позвонила им сама, и они первым же рейсом прилетели сюда.
  
  Прилетели. Да-да, конечно, надо срочно заказывать билет на самолет.
  
  — Если она снова у вас появится, не говорите ей, что разговаривали со мной, — попросил я. — Нам неизвестно, почему она сбежала. Мы просто не знаем, что думать, измочалили себе все мозги, пытаясь вообразить, что же такое у нее случилось.
  
  — Так говорят большинство родителей, — сказала Йоланда, — но многие, я думаю, знают ответ.
  
  — Возможно. — Я был очень благодарен Йоланде Миллс за отзывчивость, но не хотел сейчас с ней это обсуждать.
  
  — Проблема заключается в том, — проговорила она, — что я не могу на все сто процентов быть уверенной, что это ваша девочка. — Она на секунду замолкла. — Ой, погодите, ведь у меня есть ее фотография.
  
  Я чуть не упал с кресла.
  
  — Фотография? У вас есть фотография Сидни?
  
  — Да. Но не очень хорошая. Понимаете, сейчас у многих есть телефоны, которые могут фотографировать. У меня такой же. Но я не очень дружу с техникой, плохо разбираюсь во всех этих гаджетах. Вот и с телефоном так и не научилась как следует управляться. Поэтому хожу по приюту, верчу его в руках и время от времени делаю снимки, чтобы закрепить навык нажимать нужные кнопки. А тут ваша дочка шла мимо, и я случайно ее сфотографировала.
  
  — Пришлите, пожалуйста, мне этот снимок поскорее, — взмолился я.
  
  — Конечно. Но тут такое дело. Я понятия не имею, как его загрузить в компьютер и переслать. Мой муж прекрасно в этом разбирается, но он работает в ночную смену и будет дома только утром. Когда придет, я обязательно попрошу его это сделать.
  
  Я не мог представить, что фотографию придется ждать до утра.
  
  Кейт, которая не могла слышать, что говорит Йоланда, мягко похлопала меня по плечу и потерла большой и указательный пальцы, напоминая спросить о деньгах.
  
  — Я могу вас как-то отблагодарить? — спросил я. — Вы примете вознаграждение в каком-нибудь виде?
  
  — Ни в коем случае, — произнесла Йоланда с обидой в голосе. — Это было бы не по-христиански.
  Глава девятая
  
  После разговора с Йоландой Миллс состояние у меня было, как будто я выпил двадцать чашек кофе. Да не выпил, а мне их впрыснули прямо в кровь. Пытаясь унять дрожь в теле, я лихорадочно соображал, с чего начинать.
  
  — Надо позвонить Сьюзен. Нет, пока не буду. Подожду до утра, когда придет фотография. Может, позвонить детективу Кип Дженнингз? Чтобы она сообщила в полицию Сиэтла — пусть они ищут Сидни. А может быть…
  
  Меня прервала Кейт:
  
  — Тим, погоди секунду. Тебе нужно…
  
  — Мне нужно заказать билет на самолет, — прервал ее я. — Может быть, есть ночной рейс. — Я развернулся в кресле и начали нажимать на клавиши.
  
  — Тим, ты же не знаешь определенно, что эта девушка в Сиэтле — твоя Сид. Дождись, когда придет фотография, хотя и тогда полной уверенности не будет. Сейчас любую фотографию можно легко подделать. Откуда ты знаешь, кто такая эта Йоланда? Откуда тебе известно, что она не ищет выгоды? Жизнь научила меня, что выгода на уме у каждого. Тебе улыбаются и все такое, а сами пытаются тебя наколоть. Так что тебе лучше…
  
  Я не выдержал.
  
  — Хватит, Кейт, надоело.
  
  Она приложила руку к щеке, как будто я ее ударил.
  
  А меня уже прорвало.
  
  — Кто только тебя не накалывал. И бывший муж, и на работе, и квартирная хозяйка. Есть вообще кто-то на земле, кому ты доверяешь?
  
  — Нет, — бросила она не задумываясь.
  
  — Значит, и я тоже?
  
  Она помолчала.
  
  — Для тебя эта кутерьма вокруг дочки предлог, чтобы порвать со мной.
  
  Это было уже почти смешно, но я не рассмеялся.
  
  — Неужели?
  
  — За это время ты мне ни разу не перезвонил. А когда я пыталась, смотрел на определитель и не снимал трубку.
  
  — Послушай, Кейт…
  
  — Вот, значит, для чего я тебе была нужна. Потрахаться.
  
  — Кейт, у меня нет ни времени, ни сил затевать этот разговор. Нужно заказать билет.
  
  — Вот видишь? И сейчас то же самое. Мой психоаналитик называет это стратегией избегания общения.
  
  — Какой еще психоаналитик?
  
  — Скажи честно, Тим, твоя дочка действительно пропала? Или просто уехала куда-нибудь в летний лагерь? А разговаривал ты с Сиэтлом или с кем-то из соседнего дома?
  
  Меня начало мутить.
  
  — Давай обсудим это после, Кейт. У меня много дел. — Дальше я сказал то, что, наверное, не следовало бы: — Сколько я тебе должен за китайскую еду?
  
  — Да пошел ты! — ожесточенно выкрикнула она и вышла.
  
  Я поднялся, чтобы ее догнать, но затем решил, что нет смысла. Снизу послышались какие-то звуки, потом хлопнула дверь.
  
  Я снова опустился в кресло и начал звонить в полицию. В кабинет, где работала Кип Дженнингз. Ответил мужчина, сказал, что она ушла домой. Я объяснил, что это срочно, и попросил передать ей, чтобы она позвонила мне.
  
  Он сказал, что попробует. Я положил трубку и начал смотреть по компьютеру рейсы на Сиэтл. Уже набрал бланк заказа на рейс в час пятьдесят девять из аэропорта Ла-Гуардиа, но прежде чем подтвердить, заметил, что в Филадельфии будет пересадка. Это мне не годилось. Затем я нашел другой рейс примерно на то же время и без пересадки. Правда, билет стоил на триста долларов дороже. До Сиэтла было шесть часов лета — значит, там я буду в пять вечера по местному времени. Час уйдет, чтобы добраться до города, так что есть шанс сразу встретиться с Йоландой Миллс.
  
  Обратный билет я заказывать не стал, потому что не знал, как там сложатся дела. После введения данных кредитной карточки компьютер задумался и через некоторое время выдал мне билет. Только я успел его распечатать, как зазвонил телефон.
  
  Трубка моментально оказалась в моей руке.
  
  — Мистер Блейк, это детектив Дженнингз. — Голосу нее было немного гнусавый.
  
  — Здравствуйте, спасибо, что позвонили. Я получил первые сведения о Сидни.
  
  — Вот как? — произнесла она с меньшим энтузиазмом, чем я ожидал. — Дочка вам позвонила?
  
  — Нет.
  
  — А что же это?
  
  — Я получил электронное письмо от женщины, которая работает в приюте для сбежавших из дома тинейджеров в Сиэтле. Она видела там Сид. Потом мы говорили по телефону. В общем, я купил туда билет на два часа дня.
  
  — Мистер Блейк, я не уверена, что это разумно.
  
  Я услышал, как дочка громко позвала ее: «Мама, я готова».
  
  — А что мне делать? Сидеть и ждать?
  
  — Но тут не исключено мошенничество.
  
  — Но она ничего не просила. Сказала, что брать вознаграждение не по-христиански.
  
  Кип Дженнингз хмыкнула:
  
  — Все может измениться, когда вы туда прилетите. Так что… Касси! Я говорю по телефону. Подожди минутку. — Она вздохнула. — Когда вы окажетесь там, то неожиданно может появиться причина для оплаты услуг. Или вознаграждения. Так что подумайте, прежде чем лететь так далеко. Вас там могут ограбить. Поставить в такие условия, что вы дадите сколько скажут. Я с такими вещами прежде встречалась.
  
  — Тут на вымогательство не похоже. — Я не хотел в это верить. — Днем, когда мы ездили смотреть автомобиль моей дочери, все казалось ужасным. И вот когда теперь пришла обнадеживающая новость…
  
  — Не надо обольщаться, — предупредила Дженнингз. — Единственное, что произошло, — это ваш разговор с неизвестной женщиной. Как она вообще с вами связалась?
  
  — У нее такая обязанность по работе — просматривать объявления относительно пропавших детей. Не оказались ли они в их приюте.
  
  — Мне это кажется подозрительным.
  
  Я не сдавался.
  
  — А что сделали бы вы, будь на месте Сид ваша Касси?
  
  Она надолго замолкла.
  
  — Мистер Блейк, вы искали меня, только чтобы сообщить, что собрались лететь в Сиэтл, или хотите от меня каких-то действий?
  
  — Позвоните в полицию Сиэтла. Пусть ее там поищут.
  
  — Я позвоню, но если честно, то сбежавшая из дому девушка не будет для них главным приоритетом в работе. Я, конечно, скажу, что мы нашли машину и что, возможно, это нечто большее, что просто бегство от родителей, но надежды на то, что они тут же вскочат и бросятся ее искать, у меня нет.
  
  — А кровь в машине? Чья она?
  
  — На это потребуется время, мистер Блейк. Возможно, к вашему возвращению из Сиэтла мы будем что-то знать. Но если дочь вернется с вами, то все это не будет иметь никакого значения.
  
  Я спустился на кухню, собрал с пола разбросанные вещи. Положил на место. Кейт оставила мне тарелку с курицей чоу-мейн, креветками и говядиной с брокколи и вареным рисом.
  
  Я съел все не разогревая. Затем поднялся наверх, собрал небольшую сумку, которую можно будет пронести в самолет как ручную кладь. Жаль было терять время на получение багажа.
  
  Потом пошел в комнату Сид и начал рассматривать ее мягкие игрушки, расставленные по книжным полкам. Собачки, кролики. А вот маленький, когда-то пушистый лось Милт с ветвистыми рогами, которого подарила моя покойная мама, когда Сид было два года. Этот лось стал ее любимой игрушкой. Она столько лет проспала, прижимая его к себе, что он сильно вытерся. Но с некоторыми вещами девочки не расстаются, даже когда вырастают, начинают носить чулки-сеточку, вставляют в нос запонки и красят волосы в оранжево-лиловый цвет.
  
  Маленькие друзья Сид были разбросаны по комнате. Неделю спустя после ее исчезновения я аккуратно расставил их по книжным полкам.
  
  Они, наверное, устали ждать ее, как и я.
  
  Я задумался, кого мне взять с собой в Сиэтл, и выбрал лося. Сид наверняка будет ему рада.
  
  Затем я лег в постель, не ожидая, что засну. Однако после появления Йоланды напряжение, в котором я находился последние несколько недель, начало слегка ослабевать.
  
  Скорее бы пришла фотография.
  
  Я поднялся, когда еще не было шести. Первым делом включил компьютер. Никаких новостей. Принял душ, побрился и снова к компьютеру.
  
  Ничего. И тут я вспомнил, что в Сиэтле сейчас четвертый час ночи.
  
  Но это не помешало мне проверять каждые пять минут.
  
  Письмо пришло в десятом часу. Короткое.
  
   «Надеюсь, что это она. Позвоните. Йоланда».
  
  К письму была прикреплена фотография. Я боялся ее открывать, потому что уже убедил себя, что девушка, которую видела в Сиэтле Йоланда Миллс, Сидни. Иначе не могло быть. В моем бумажнике лежал билет, в сумку уложены вещи. Я собрался в Сиэтл за дочерью.
  
  А если на фотографии окажется не она?
  
  Но выяснить придется в любом случае. Я дважды щелкнул мышью по иконке и раскрыл снимок.
  
  Мой вопль, наверное, был слышен и на улице даже с закрытыми окнами.
  
  Это была моя девочка.
  
  Сид.
  Глава десятая
  
  Да, фотография неважная. Нечеткая и темноватая. Сид была снята в профиль на фоне бежевой стены, на который висел застекленный шкафчик с красной надписью по трафарету «ПОЖАРНЫЙ ОГНЕТУШИТЕЛЬ». Первое «о» здесь было почти стертым, но надпись оказалась более резкой, чем сама Сид. Она двигалась по кадру справа налево, как бы выходя из него, чуть наклонившись вперед. Белокурые волосы свисали на глаза, поэтому лица почти не было видно. Пожалуй, только кончик носа, но мне и этого было достаточно.
  
  В том, что это Сид, меня убедил не только ее нос, но и светлый летний шарфик, который она по-модному обернула вокруг шеи. Симпатичная вещица кораллового цвета, тонкая и легкая, с бахромой на конце. Сьюзен купила ей этот шарфик несколько месяцев назад, когда ездила за покупками на Манхэттен.
  
  У меня в доме была репутация человека, никогда не обращающего внимания, кто как одет. Жена и дочка были уверены, что я бы не заметил, если бы они обе вошли в комнату в ярких свадебных платьях. Наверное, отчасти так оно и было. Во всяком случае, такие мелочи, как тени для глаз и цвет ногтей, ускользали от меня напрочь. Но когда Сидни, уходя на работу, в первый раз повязала этот шарфик, который так шел к ее белокурым волосам, я сказал:
  
  — Как красиво!
  
  — Ого, папа, — удивилась Сид. — Тебе что, удалили с глаз катаракту?
  
  Так что этот шарфик, вкупе с кончиком носа, не оставлял сомнений.
  
  Я дважды проверил, не забыл ли чего, затем отправил Йоланде короткое послание:
  
   «Это она. Я буду в Сиэтле сегодня вечером. Увидимся. Большое спасибо».
  
  Вначале нужно было заехать в автосалон «Риверсайд-хонда». Там весь персонал находился на месте, но так рано даже в субботу делать было особенно нечего. Кивнув Энди, я свернул в кабинет Лоры Кантрелл.
  
  — Привет.
  
  Она подняла голову от бумаг и сняла очки.
  
  — Привет, Тим.
  
  — Я беру отпуск за свой счет.
  
  Ее великолепные брови поднялись на несколько миллиметров.
  
  — Что-то случилось?
  
  — Лечу в Сиэтл, — объяснил я. — Возможно, там сейчас находится Сид.
  
  Лора отодвинула кресло и встала. Сделала пару шагов ко мне.
  
  — Ты ее нашел?
  
  — Пока не знаю. Но Сид два дня назад видели там в приюте.
  
  — Представляю, какое это для тебя облегчение.
  
  — Да. У меня через три часа рейс. Я пробуду там пару дней, возможно, дольше. Пока не знаю.
  
  Лора кивнула:
  
  — Оставайся там сколько надо.
  
  Неужели это та самая Лора, которая грозилась отдать мое место другому, если не увеличатся продажи?
  
  — Спасибо.
  
  — Ты меня извини.
  
  — За что?
  
  — За недавний разговор. Он тебе, конечно, не понравился. — Она подошла ближе. На меня пахнуло ее духами.
  
  — Да, не понравился, но, я думаю, ты делала то, что должна была делать.
  
  — На меня ведь тоже давят, — произнесла Лора упавшим голосом. — Ты же знаешь порядки. В конце дня подводят итоги продаж. Уверена: когда у тебя был свой автосалон, ты тоже давил на людей.
  
  В том-то все и дело, что не давил. Я всегда был славным парнем, который все понимает и всем уступает. Именно это и сводило Сьюзен с ума.
  
  — Конечно, — сказал я.
  
  — Вот вернешься с Синди, мы соберемся где-нибудь и отметим это событие, — предложила она.
  
  В этот раз я не стал ее поправлять.
  
  — Отлично, Лора, мы так и сделаем. Ну, я пошел.
  
  Мы распрощались.
  
  Энди за своим столом работал над списком объявлений о продаже подержанных автомобилей в «Вестнике Нью-Хейвена», обводя кружочками некоторые позиции. Если кто-то продает автомобиль, возможно, ему нужен новый. Вид у него был невеселый.
  
  На моем телефоне мигала лампочка. Сообщение оставили супруги, которые четыре года назад купили у меня мини-вэн. Теперь их дети подросли, и они решили приобрести еще «аккорд» или «пилот». Я записал на листке номер их телефона и протянул Энди.
  
  — Хорошие люди. Продать будет не сложно. Скажи им, что я уехал из города по делам и попросил тебя помочь.
  
  — Тим, огромное спасибо.
  
  — Не стоит.
  
  Энди спросил, куда я еду. Я сказал.
  
  — Надеюсь, с ней все в порядке. — Он махнул мне и вернулся к газете.
  
  Сидни одиннадцать.
  
  Мальчик по имени Джеффри Уилшир провожает ее из школы домой. И уже много раз. Этот факт не прошел незамеченным ни для Сьюзен, ни для меня.
  
  Я везу дочку на занятие в школу танцев. Балет ее уже не привлекал, но мать продолжала давить, чтобы она ходила на занятия.
  
  — Вот бросишь, а потом пожалеешь.
  
  В конце концов Сид бросила и не пожалела.
  
  Но пока я везу ее на занятие и говорю между делом:
  
  — Джеффри, ну, этот твой одноклассник… кажется, ты ему нравишься.
  
  — Ну его, — говорит Сид. — Вообще-то он в другом классе и ждет меня, когда я выйду после уроков, чтобы проводить. А я все надеюсь, что миссис Уэттли когда-нибудь нас задержит, а ему надоест ждать и он пойдет домой.
  
  — Вот оно что, — говорю я.
  
  Мы едем пару минут молча, затем Сид говорит:
  
  — Ему нравится надувать лягушек, чтобы они лопались.
  
  — Джеффри?
  
  — Да. Он занимается этим на пару с Майклом Дингли. Ты его знаешь?
  
  — Нет.
  
  — Не важно. Мама знает, потому что она с его мамой ездила с классом на экскурсию в пожарное депо в прошлом году.
  
  — Ладно. Так что Джеффри?
  
  — Они ловят лягушек, потом вставляют им в рот фейерверк и зажигают. Лягушки взрываются.
  
  — Это дикость, — говорю я — Не помню, чтобы в моем детстве кто-то этим занимался.
  
  — Они считают, что это очень прикольно, — говорит Сид.
  
  — Это не прикольно.
  
  — Конечно, мы все едим животных, — говорит она. — А что, мама была прежде вегетарианкой?
  
  — Да. Какое-то время.
  
  — Почему перестала?
  
  Я пожимаю плечами:
  
  — Из-за чизбургеров. Она почувствовала, что не может без них жить. Но одно дело убивать животных для еды, а другое — для развлечения. Чтобы наблюдать их страдания.
  
  Сид задумывается. Проходит минута.
  
  — Почему люди это делают?
  
  — Что?
  
  — Убивают для развлечения.
  
  — Понимаешь, некоторые люди устроены неправильно.
  
  — Что значит «неправильно»?
  
  — А то, что им доставляет удовольствие видеть страдания других.
  
  Она смотрит в окно.
  
  — А я всегда думаю о том, что чувствуют другие люди. — Молчит. — И животные тоже.
  
  — Поэтому ты хороший человек.
  
  — Разве Джеффри не знает, что лягушкам больно?
  
  — Знает, но ему наплевать.
  
  — То есть он злой?
  
  — Да, пожалуй.
  
  — Он рассказал однажды, что положил в микроволновку хомяка и включил.
  
  — Больше он тебя из школы провожать не будет, — решительно говорю я. — Пару дней мы будем заезжать за тобой. Я или мама.
  
  Я послушал несколько песенок на проигрывателе Сид и выключил. Потому что глаза начали застилать слезы. Не хотел, чтобы в газете появился заголовок «Безутешный отец погиб, перестраиваясь с одной полосы в другую».
  
  В аэропорту купил два свежих журнала — «Автомобиль и водитель» и «Нью-йоркер». Вряд ли удастся сосредоточиться на чтении, но хоть посмотрю картинки. В первом было много фотографий сверкающих автомобилей, а во втором — комиксы.
  
  Затем я достал мобильник и позвонил Сьюзен.
  
  — Алло, — ответила она невеселым голосом. Таким он у нее был уже несколько недель.
  
  — Это я.
  
  — Привет. — Теперь в ее голосе чувствовалась настороженность. Сейчас любой мой звонок мог принести либо хорошую новость, либо плохую.
  
  — Я в аэропорту. Лечу в Сиэтл.
  
  Она вздохнула:
  
  — И что?
  
  — Возможно, Сидни там.
  
  Я рассказал ей все. Она выслушала. Задала два вопроса. Уведомил ли я Кип Дженнингз? И можно ли верить этой женщине из приюта?
  
  Я надеялся, что можно.
  
  — Я оплачу твой полет, — сказала она.
  
  — Не надо об этом беспокоиться.
  
  — Я могла бы полететь с тобой. С палкой, но все же хожу.
  
  — Не надо. Я сделаю все, что возможно.
  
  — Да, я бы там тебе только мешала.
  
  — Послушай, Сьюзи, как у тебя дела с Эваном?
  
  — Стараюсь общаться с ним как можно меньше. Пусть Боб сам разбирается со своим сыном.
  
  — А чем вообще занимается этот парень?
  
  — Понятия не имею. Почти все свободное время сидит в своей комнате за компьютером.
  
  — Может, общается с приятелями?
  
  — Нет. Я думаю, тут что-то другое.
  
  — Порно? — спросил я. — Эван зациклился на порно?
  
  — Как бы не хуже.
  
  — Ты говорила об этом с Бобом?
  
  — Ну говорила.
  
  — И что?
  
  — Ничего. Я говорю ему: «Твой сын ворует». А он твердит, что я в последнее время стала очень рассеянной и забывчивой.
  
  — Может, он прав?
  
  — Черта с два. Кстати, часы нашлись. Сегодня утром появились на обычном месте. Как будто не пропадали.
  
  — Как это получилось?
  
  — Думаю, Эван их заложил. А Боб выкупил.
  
  — Он его покрывает.
  
  — Да.
  
  — Уезжай оттуда, Сьюзи, — сказал я. — Возвращайся в свой дом.
  
  — Ты думаешь, это выход? — почти крикнула она. — Не пытаться наладить жизнь, а просто взять и уехать. Ты мне это предлагаешь?
  
  — А что, жить в одном доме с вороватым парнем лучше?
  
  — Ладно, хватит об этом. Давай ищи Сидни.
  
  — Буду, — отозвался я.
  
  — Знаешь… — Она замолчала на пару секунд. — Я действительно испортила тебе жизнь.
  
  Я не ответил. Посмотрел на часы. Скоро должны были объявить посадку на мой рейс.
  
  — Не нужно было тебя подталкивать, — продолжила она. — Мы так хорошо жили.
  
  — Да.
  
  — А мне хотелось большего, понимаешь? Хотелось жить еще лучше. Разбогатеть, иметь возможность покупать красивые вещи. И я искренне верила, что это будет хорошо для всех нас, и больше всего для Сидни. Ты станешь успешным бизнесменом, и у нас будет все. Понимаешь?
  
  — Понимаю.
  
  — Вот я и стала на тебя наседать. А тебе не это было нужно. Не это. Ты не бизнесмен. А у меня тогда не хватило ума понять.
  
  — Сьюзи, давай не будем…
  
  — В результате все закончилось крахом. Иногда мне кажется, что Сид нас ненавидит: меня — за то, что все развалила; тебя — за то, что поддался. Если бы мы жили как прежде, этого бы не случилось. Сид бы не ушла.
  
  — Сейчас нельзя это проверить.
  
  — Не надо и проверять.
  
  — Вот объявили мой рейс, — сказал я.
  
  — Ты позвонишь?
  
  — Конечно.
  
  Когда добираешься куда-нибудь на машине, то чувствуешь себя при деле. Ты сосредоточен. Смотришь на карту, переключаешь станции в приемнике, следишь, когда откроется место на дороге, чтобы обогнать одну машину, другую. Это помогает снять напряжение.
  
  А в самолете ты просто сидишь и медленно сходишь с ума.
  
  Конечно, отправляться в Сиэтл на машине не вариант. Шесть часов полета предпочтительнее, чем трое суток езды. К тому же любым мучениям всегда приходит конец.
  
  Выйдя из самолета, я включил мобильник посмотреть сообщения.
  
  Их не было.
  
  Таксист, услышав слова «Приют „Второй шанс“», сразу тронулся.
  
  От адреса он отмахнулся.
  
  — Я вожу в Сиэтле такси двадцать два года. И все вокруг знаю.
  
  Обозревая с заднего сиденья незнакомый город, я мысленно повторял: «Я здесь, Сид. Еду к тебе».
  Глава одиннадцатая
  
  В Сиэтле был конец дня. Люди возвращались с работы домой. Движение на улицах и без того было напряженным, а тут мы еще попали в место, где полосы сузились до одной из-за дорожного происшествия. Так что к приюту подъехали где-то к шести.
  
  Я расплатился с таксистом, забросил на плечо сумку. Приют «Второй шанс» находился в старой части города. Рядом располагались музыкальный салон, магазин одежды по сниженным ценам, ломбарды. Внешне приют походил больше на небольшой ресторанчик. Рядом на тротуаре стояли столы, за которыми сидели неряшливо одетые молодые люди. Похоже, сидели уже давно.
  
  Разумеется, я их всех внимательно оглядел. И вообще всю окружающую местность. Удовлетворившись, что Сид по крайней мере не околачивается на улице, я вошел.
  
  И внутри тоже принялся всех оглядывать. В холле слонялись десятка два тинейджеров. Впрочем, некоторые выглядели постарше — лет на двадцать восемь. А одному можно было дать и все тридцать. Сид среди них не было. Заметив, что я их рассматриваю, подростки начали поворачивать ко мне спины.
  
  Я поискал глазами стойку регистрации и наконец увидел. В углу стоял импровизированный стол — дверь, положенная на козлы, — за которым сидел мужчина лет сорока в очках в металлической оправе и сосредоточенно вглядывался в экран компьютера. Он уже начал лысеть, но волос еще оставалось достаточно, чтобы собрать их сзади в жиденький хвостик. Одет он был в клетчатую рубашку и джинсы.
  
  — Прошу прощения, — произнес я.
  
  Он поднял палец, предлагая мне подождать, напечатал последние символы и с некоторым удовольствием нажал клавишу.
  
  — Послано, — констатировал он и развернул кресло ко мне. — Слушаю.
  
  — Меня зовут Тим Блейк, — сказал я. — Только что прилетел из Коннектикута.
  
  — Неплохо, — отметил сотрудник приюта.
  
  — Где тут Йоланда?
  
  — Без понятия. А кто такая Йоланда?
  
  — Она здесь работает.
  
  — Это для меня новость. — Он пожал плечами. — А зачем вы приехали?
  
  — Ищу дочку. Сидни Блейк. Она заходила сюда пару раз на прошлой неделе. Вот ее фотография.
  
  — Никогда вашу дочку не видел, — сказал он, быстро глянув на фотографию Сид.
  
  — Как вас зовут?
  
  — Лен.
  
  — Лен, может, вы посмотрите еще раз?
  
  — Понимаете, у нас тут бывает много ребят. Может, она заходила, но я ее не узнаю.
  
  — Вы находитесь в приюте постоянно?
  
  — Нет. Возможно, она была в мое отсутствие. А откуда вы узнали об этом?
  
  Я не хотел говорить о моем разговоре с Йоландой. Возможно, она этим нарушила какие-то правила. Наверное, сбежавшие из дома подростки не боятся приходить сюда, потому что уверены, что их не выдадут родителям.
  
  — На мой сайт пришло письмо без подписи. Сообщали, что она была здесь. Затем я связался с Йоландой Миллс. Она что, сегодня не работает?
  
  — Вы говорите, ее зовут Йоланда Миллс?
  
  — Да.
  
  — И она сказала, что работает здесь? В этом приюте?
  
  — Так она мне сказала.
  
  — По телефону?
  
  — Да, — ответил я, ощущая покалывания в затылке.
  
  — Погодите секунду. — Лен встал из-за стола и вошел в дверь, ведущую в темный коридор с зелеными стенами, испещренными прикрепленными к ним бумажками. Я видел, как он вошел в комнату где-то в середине коридора. Пробыл там не дольше двадцати секунд и вышел.
  
  — Женщина с такими именем и фамилией у нас не работает.
  
  — Этого не может быть, — произнес я, уже понимая, что дело мое гиблое. — С кем вы только что разговаривали?
  
  — С Левшой. — Он глянул на меня и поправился: — Она наш босс. Морган Донован. Но все здесь зовут ее Левшой. Хотите с ней поговорить?
  
  — Да.
  
  — Она любит, когда ей мешают работать.
  
  Лен повел меня по коридору и сунул голову в дверь.
  
  — Левша, тут один хочет с тобой поговорить.
  
  Ее почти не было видно за столом, заваленным папками. Наверное, лет сорок, а может, и старше. Каштановые волосы с сильной проседью, очки в металлической оправе а-ля Джон Леннон, худощавая. Синий свитер с длинными рукавами, джинсы.
  
  — Слушаю, — сказала она.
  
  — Меня зовут Тим Блейк. — Я протянул руку. Разумеется, правую. Она же в ответ протянула левую. Правой у нее не было. Пустой рукав был засунут в карман. Вот почему у нее такое прозвище.
  
  — Морган Донован, — представилась она. — Кого вы ищете?
  
  — Свою дочь. Сидни Блейк. О том, что она была здесь, мне сообщила ваша сотрудница Йоланда Миллс.
  
  — Нет.
  
  — Не понял?
  
  — Ни той ни другой никогда у нас не было.
  
  — Но ведь это приют «Второй шанс», верно? Может, в Сиэтле есть еще один с таким же названием?
  
  — Может, но только в параллельной вселенной, — ответила Морган. — В этом Сиэтле мы единственные.
  
  — Ничего не понимаю.
  
  — Видимо, вы неправильно записали название. И она работает в каком-то другом приюте. У нас их здесь полно.
  
  — Нет, я все записал правильно. Вот. — Я положил перед ней фотографию Сид. — Это моя дочка, Сидни Блейк. Йоланда Миллс сказала, что видела ее здесь. Дважды.
  
  Морган вглядывалась в фото гораздо дольше, чем Лен. Затем подняла глаза.
  
  — Эта девушка мне незнакома. Я хорошо запоминаю лица, а она у вас красотка. Если бы я ее увидела, то наверняка бы запомнила. Да и Лен тоже. — Она усмехнулась. — Особенно Лен.
  
  — Но вы же, наверное, подолгу сидите в этом кабинете, — не сдавался я. — Она могла прийти без вашего ведома.
  
  Морган кивнула.
  
  — А как быть с Йоландой Миллс? Вы думаете, что она работала здесь тоже без моего ведома?
  
  — Может быть, Йоланда — волонтер. У вас есть волонтеры?
  
  — Несколько. Но я их всех знаю. Никакой Йоланды среди волонтеров нет.
  
  Я протянул ей бумажку:
  
  — Вот, записан ее телефон.
  
  Морган глянула.
  
  — Это не нашего приюта.
  
  — Вот ее мобильный. Я звонил по этому номеру вчера вечером и разговаривал с ней. Она сказала, что занимается здесь организацией питания, что все время в поездках по магазинам.
  
  Морган Донован смотрела на меня с удивлением.
  
  И тут меня осенило.
  
  — Погодите. — Я выхватил мобильник и набрал номер. — Сейчас я свяжусь с этой женщиной, и вы сможете поговорить с ней сами.
  
  — Конечно. — Морган устало вздохнула. — Мне ведь все равно нечего делать.
  
  Я подождал десять гудков, собираясь оставить сообщение, но автоответчик не сработал. Позвонил еще раз. С тем же результатом.
  
  — У вас очень усталый вид, — заметила Морган.
  Глава двенадцатая
  
  У меня кружилась голова. Два совпадения подряд вряд ли можно было назвать случайными. Сид уверяла, что работает в «Бизнес-отеле», а потом оказалось, что там ее никто не знает. И вот теперь все в точности повторилось с Йоландой Миллс.
  
  — Присядьте, — предложила Морган.
  
  Я сел. Ноги у меня были резиновые, в животе крутило.
  
  — Что же это получается? — Вопрос этот я обращал больше к себе, чем к сидящей за столом женщине.
  
  Морган откинулась на спинку кресла.
  
  — Может быть, вы расскажете обо всем по порядку?
  
  И я рассказал. Об исчезновении Сид, об отеле, об автомобиле, о пришедшем вчера электронном письме от женщины, утверждавшей, что видела Сид в этом приюте.
  
  Морган вздохнула:
  
  — Ничего себе история. Похожа на чью-то мошенническую проделку. Наверное, какой-то подросток решил вас подурачить.
  
  — Нет. Со мной говорил не подросток, и она ничего у меня не просила. Никакого вознаграждения. — Я вдруг вспомнил. — Если кто-то из ваших сотрудников пошлет сообщение родителям, что его ребенок здесь, это будет нарушением правил?
  
  — Вы затронули очень важный вопрос. — Лицо Морган стало серьезным. — Больше всего мы хотим, чтобы дети воссоединились с родителями, хотя некоторые из мамаш и папаш не заслуживают этого. Вы не представляете, какие мучения приходится переносить детям. Да, они не ангелы. Но разве можно так с ними обращаться? Особенно лютуют отчимы с девочками. Некоторых избивают в кровь, других пытаются затащить в постель. У нас бывали дети, чьи родители пьяницы и торговцы наркотиками. В прошлом году к нам попала девочка, которую мама заставляла заниматься проституцией. Сама она вышла в тираж и решила, чтобы дочка продолжила семейный бизнес.
  
  — Боже!
  
  — Она сейчас снова где-то в бегах. На прошлой неделе к нам пришел мальчик, так вы бы видели его кожу. Ужас. Это папаша постарался. Его злило, что сын не хочет принимать душ по его приказу. Так он волок его в гараж и совал в мойку. Вы что-нибудь подобное встречали?
  
  Я молчал.
  
  — Так что мы не очень склонны звонить таким мамашам и папашам и предлагать забрать ребенка домой.
  
  — Я понял.
  
  — Дети нам доверяют. Они должны доверять, иначе мы не сможем им помочь.
  
  — Значит, если вы узнаете, что кто-то из ваших сотрудников это сделал, он будет уволен?
  
  — Не исключено.
  
  — Так, может быть, эта женщина, которая мне звонила, действительно работает здесь, но назвала придуманные имя и фамилию?
  
  Морган Донован покачала головой:
  
  — А зачем ей вообще было их называть?
  
  — Так вот же электронный адрес, — сказал я.
  
  Морган переписала его себе в блокнот.
  
  — Насколько мне известно, такого адреса ни у кого здесь нет. К тому же адрес «хотмэйл» можно получить очень быстро.
  
  — Да, — вынужден был согласиться я.
  
  — Так что скорее всего вас кто-то одурачил. — Поскольку я молчал, она добавила: — Хотите кофе или что-нибудь поесть? Я бы предложила вам скотча, но наш приют финансирует и опекает церковь, а они к виски относятся крайне неодобрительно. Так что сейчас у нас здесь ничего нет. А вот кофеварка работает непрерывно с девяносто второго года. И представьте, ни разу не сломалась. Вот какие раньше делали вещи. Хотите чашечку? Или, может быть, колы?
  
  Я кивнул.
  
  — Лен! — крикнула Морган. Через несколько секунд он сунул в кабинет голову. — Принеси нам пару баночек диет-колы.
  
  Он скрылся. Было слышно, как скрипнула дверца старого холодильника, затем он вернулся с одной банкой и бумажным стаканчиком.
  
  — Это все, что осталось. — Лен поставил их на стол и вышел.
  
  Морган начала сдвигать в сторону папки на столе.
  
  — Позвольте мне помочь, — предложил я, но она улыбнулась:
  
  — Я довольно прилично справляюсь и одной рукой. Привыкла. Но знаете, что меня выводит из себя? Краны в общественных туалетах. Где вода идет, только когда вы на него нажимаете. Я нажимаю этот чертов кран, подставляю руку, а воды нет. У меня всего один кулак, но если бы мне попался этот идиот, который придумал такой кран, я бы выбила ему все зубы.
  
  Я принужденно улыбнулся.
  
  — Вы имеете привычку высовывать руку в окно, когда едете в машине? — неожиданно спросила она.
  
  — Иногда так делаю.
  
  Она усмехнулась:
  
  — Мы ехали с мужем. Он сидел за рулем, я расслабилась рядом и свесила руку в окошко. Так представьте, мой кретин проехал на красный и столкнулся боком с «фордом-эксплорером». Его передняя декоративная решетка отсекла мне руку. Конечно, если бы мы не были тогда вдрызг пьяные, этого бы не случилось. А потом пошло-поехало. Я без руки была для него ежедневным напоминанием, что это его работа. Так что вскоре этот сукин сын отвалил. Но у меня все же осталась одна рука, чтобы помахать ему на прощание.
  
  Она открыла банку диет-колы, налила в бумажный стаканчик до краев и протянула мне, а сама начала медленно потягивать то, что осталось в банке.
  
  — Странно. Зачем ей было называть свое имя?
  
  — Думаю, ей хотелось, чтобы я поверил. Она даже прислала фотографию моей дочери, сделанную мобильником.
  
  — Вот как?
  
  — Сидни попала в кадр, видимо, случайно. — Я глотнул диет-колы из стаканчика, только теперь осознавая, насколько пересохло в горле. — Но это она. Несомненно.
  
  Морган задумчиво кивнула:
  
  — Трудно понять, зачем все это придумано. Но наверняка есть причины. — Она помолчала, затем спросила: — Где вы остановились?
  
  — Нигде, — ответил я. — Прямо из аэропорта поехал сюда. Думал, может, если сразу найду Сид, мы успеем на обратный ночной рейс.
  
  Она сочувственно улыбнулась:
  
  — Оптимист. Давно не встречала таких, даже забыла, что они существуют. Напишите мне номер вашего мобильного. Я помещу снимок вашей дочери на доску объявлений и предупрежу всех сотрудников. Если появятся новости, позвоню вам.
  
  — Спасибо. Я вам очень признателен. — Я допил то, что осталось в стаканчике. Посмотрел на нее: — Вы не возражаете, если я поспрашиваю ваших сотрудников насчет Сид и Йоланды Миллс?
  
  — Конечно, возражаю. Я же сказала, что постараюсь вам помочь. Этого достаточно. А баламутить моих людей нечего. — Она встала. — Пойдемте.
  
  Я вышел за ней в коридор, а затем в холл, где подростков стало еще больше, чем когда я пришел. Морган прикрепила на доску объявлений фотографию Сид и внизу приписала фломастером: «Тот, кто видел эту девушку, пусть зайдет к Левше».
  
  Лицо Сидни тут же потонуло во множестве других, потому что доска объявлений приюта была похожа на коллаж фотографий выпускников школы. Их тут было не меньше сотни. Мальчики и девочки. Белые, черные, латиносы, азиаты. Некоторым по десять-двенадцать, другие выглядели чуть ли не под тридцать. Потерянное поколение.
  
  Я растерянно смотрел на доску.
  
  — Да, — произнесла Морган. — Задача непростая.
  
  Перед уходом я попросил у Лена лист бумаги. Приклеил посередине фотографию Сид и внизу написал печатными буквами: «ЭТО СИДНИ БЛЕЙК. ЕСЛИ ВЫ ЕЕ ВИДЕЛИ ГДЕ-НИБУДЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИТЕ». Ниже я приписал свои имя, фамилию и номер мобильного.
  
  Затем нашел поблизости магазин с ксероксом и сделал сто экземпляров. Я все еще не верил в обман. Зачем Йоланде меня дурачить? Какая ей от этого выгода? Наверняка произошло какое-то недоразумение. В любом случае если Сид была в этом районе даже два раза, то могла зайти в какое-то из ближайших заведений. Может быть, искала работу. В общем, надо поспрашивать.
  
  Владельцы магазинов вежливо брали листок, бросали взгляд и откладывали. Некоторые пожимали плечами. Были такие, кто, посмотрев, комкали листок и бросали в урну.
  
  Злиться на них не было ни сил, ни времени. Я просто направлялся в следующий магазин. И занимался этим примерно до девяти часов.
  
  Начал моросить мелкий дождь. Я зашел в закусочную, как раз напротив приюта «Второй шанс», и занял место у окна. Положил на стол мобильник, заказал горячий бутерброд с индейкой, кофе и принялся наблюдать, не отрывая глаз от входной двери приюта. Уличный фонарь давал достаточно света, чтобы разглядеть, если Сид появится.
  
  Я механически съел ужин. Затем снова набрал номер Йоланды Миллс. Никто не ответил, и сообщение оставить было нельзя.
  
  Только я положил телефон на стол, как он зазвонил. Я схватил его так стремительно, что уронил вилку.
  
  — Слушаю.
  
  — Это я, — сказала Сьюзен.
  
  — Привет. — Я допил остатки кофе. — Сколько у вас сейчас времени? Наверное, за полночь.
  
  — Я ждала твоего звонка всю ночь. Не могла заснуть.
  
  — Извини, но пока порадовать тебя я ничем не могу.
  
  — Голос у тебя такой усталый.
  
  — Я сейчас в закусочной. Потом пойду искать где остановиться. Завтра думаю начать пораньше. Буду объезжать приюты, куда могла зайти Сид.
  
  — А что эта женщина, которая тебе звонила?
  
  — Ее никто здесь никогда не видел.
  
  Сьюзен вздохнула:
  
  — Что же это за напасть такая?
  
  Я попытался ее утешить:
  
  — Ладно, не будем терять надежду.
  
  Разговаривая, я не переставал наблюдать за приютом «Второй шанс».
  
  Теперь там у входа появилась девушка. Блондинка.
  
  — Как что-нибудь узнаешь, сразу звони, — сказала Сьюзен.
  
  — Конечно. — Я замолк на пару секунд, вглядываясь в девушку. — Послушай, Сьюзи, а какие отношения были у Сид и Эвана? Накануне ее исчезновения.
  
  — Не знаю. По-моему, не очень близкие. Ну, они были, конечно, вежливы друг с другом за столом, но что-то не помню, чтобы куда-то вместе ходили.
  
  — На чем он зациклен, как ты думаешь?
  
  — Что значит «зациклен»?
  
  — Ну если он ворует у тебя, сидит целыми днями за компьютером. Это же не просто так. Он что-то там копает.
  
  — Не знаю. Может, слушает музыку. Или занят с программой, которая может создавать музыку на компьютере.
  
  Я продолжал наблюдать за девушкой.
  
  — Послушай, а не мог ли Эван увлечь Сид в то, на чем зациклился?
  
  — Понятия не имею, потому что…
  
  — Сьюзен. Алло.
  
  — Извини. Я закрыла дверь. Не хочу будить Боба. Нет, я не думаю, что Сид могла впутаться во что-то с Эваном.
  
  Девушка явно кого-то ждала, все время находясь в тени.
  
  Давай же, давай, выйди хотя бы ненадолго!
  
  — А сегодня вечером я снова видела мини-вэн, — сообщила Сьюзен.
  
  — Какой мини-вэн? — спросил я. Девушка шагнула вперед, и на одно короткое мгновение мелькнула на свету ее лицо. Она посмотрела вдоль улицы, затем вернулась в тень.
  
  — Ну тот, который, я думаю, следит за нашим домом.
  
  Я понял, о какой машине идет речь, с первого раза, но мне было трудно поддерживать разговор и наблюдать за девушкой.
  
  — Когда ты его видела?
  
  — Сегодня вечером. Пару часов назад. Как стемнело, я случайно увидела тот самый мини-вэн. Он стоял от нас через два дома. Когда я вышла, он вдруг завелся, сдал задом до угла и скрылся.
  
  Справа к приюту приближался парень. Когда он подошел ближе, девушка бросилась к нему в объятия. Он стоял ко мне спиной, так что я видел только руки и макушку девушки.
  
  — Я переживаю, — продолжала Сьюзен. — А Боб говорит, что это паранойя. Что из-за Сид я стала сама не своя.
  
  Парень и девушка стояли теперь на свету, но ее лица я по-прежнему не видел. Она спрятала его у парня на груди. Это была не Сид. Наверное, нет. Ноги короче и вообще.
  
  Они двинулись по улице. Еще минута, и исчезнут.
  
  — А я уверена, что этот мини-вэн стоит на нашей улице не просто так. Может, их интересует Боб, а может, Эван?
  
  Девушка вдруг откинула голову и отбросила назад волосы.
  
  Я видел такой жест у Сид тысячу раз.
  
  — Сьюзен, я должен отойти на минутку. Подожди.
  
  — Что случилось?..
  
  Я выбежал из закусочной, оставив там сумку и телефон на столе. Перебежал улицу, заставив водителей ударить по тормозам. Загудели клаксоны. Один обозвал меня придурком.
  
  Они были в сорока метрах впереди. Шли, держась за руки. Он обнимал ее за талию, она просунула большой палец в шлицу его пояса.
  
  Расстояние между нами быстро сокращалось.
  
  — Сид! — крикнул я. — Сид!
  
  Девушка не успела повернуться, как я силой развернул ее к себе.
  
  — Сид!
  
  Это была не она.
  
  Девушка вырвалась, а ее дружок сильно оттолкнул меня обеими руками. Я попятился, зацепился за что-то и приземлился на зад.
  
  — Вали отсюда, козел вонючий! — буркнул парень.
  
  Он схватил девушку за руку, и они быстро перешли на другую сторону улицы.
  Глава тринадцатая
  
  Проснувшись утром, я собирался взять напрокат автомобиль, но передумал. Город незнакомый, на Нью-Йорк совсем не похож. Так что замучаешься искать эти приюты. Мне повезло договориться с таксистом на стоянке рядом с отелем. За двести долларов он согласился возить меня от приюта к приюту.
  
  — Это займет у нас времени до полудня, — заметил он.
  
  — Хорошо, — сказал я. — Подождите, пока я найду банкомат.
  
  В отеле был компьютер, поэтому у меня уже был готов список местных приютов с адресами, который я и вручил таксисту. Вместе с деньгами.
  
  Мы объехали все приюты к половине двенадцатого. В каждом я пробыл недолго. И в каждом все было одинаково. Я показывал фотографию Сид, оставлял несколько листовок с ее фотографией и номером моего мобильного. Иногда останавливал подростков, совал им фотографию.
  
  Ни один не узнал Сид.
  
  Об Йоланде Миллс тоже никто ничего не слышал. А я спрашивал всюду, куда заходил.
  
  — Может быть, вы знаете еще какие-то приюты, которых нет в списке? — спросил я таксиста.
  
  — Я даже не знал, что существуют эти, — ответил он, повернувшись на сиденье, чтобы посмотреть на меня.
  
  К приборной доске у него был прикреплена кукла — «китайский болванчик» в виде головы Иисуса, которая во время езды дергалась. Таксист, человек крепкого сложения, пару дней не бритый, вел долгие разговоры по телефону с женой, обсуждая разные семейные дела.
  
  — Ну тогда везите меня в главное полицейское управление, — сказал я. — Там и расстанемся.
  
  Таксист вздохнул:
  
  — Да, тяжелая у вас история с дочкой. Я вам сочувствую.
  
  — Спасибо.
  
  — А может быть, — заметил он, — вам не стоит так изводить себя? Подождите, пусть девчонка перебесится, и когда ей понадобится ваша помощь, сама явится домой.
  
  — А если она попала в беду? — возразил я. — И ждет, когда я ее найду?
  
  — Тогда другое дело.
  
  Я вошел в вестибюль управления полиции Сиэтла на Двенадцатой авеню. Сказал женщине за стойкой дежурного, что мне нужно поговорить с кем-нибудь по поводу пропавшей семнадцатилетней дочери.
  
  Вскоре появился офицер, представившийся Ричардом Баттрамом, и проводил меня в свободную комнату. Я рассказал ему о пропаже Сидни и о том, как оказался в Сиэтле.
  
  Дал офицеру одну из моих листовок.
  
  Он все терпеливо выслушал.
  
  — Выходит, вы знаете о том, что ваша дочь находится в Сиэтле, только со слов этой Йоланды Миллс?
  
  — Да, — согласился я. — Но она даже прислала мне ее фотографию.
  
  — И какой у нее номер телефона?
  
  Я продиктовал.
  
  — Давайте позвоним, — предложил он, набирая номер. Послушал гудки секунд тридцать и положил трубку. Затем поднялся. — Я отлучусь на несколько минут.
  
  Вернулся Баттрам минут через пятнадцать. Мрачный.
  
  — Я проконсультировался с детективом, который занимается различными махинациями с мобильными телефонами. Он считает, что это одноразовый телефон. Такие продаются в супермаркетах. По ним звонят один-два раза и выбрасывают. — Баттрам посмотрел на меня с сочувствием. — Я возьму вашу листовку, поработаю с ней, но не хочу вас обнадеживать.
  
  Я поблагодарил.
  
  — Эта женщина не заикалась насчет вознаграждения?
  
  — Нет.
  
  — Тогда я не знаю, что об этом думать. — Баттрам встал проводить меня в вестибюль.
  
  — Похоже, Сидни никогда не была в Сиэтле, — сказал я. — Но мне как-то боязно улетать. Все кажется, что нужно еще походить по приютам, и, может быть, она появится.
  
  — Вы сделали что могли, — твердо произнес Баттрам. — И Морган из «Второго шанса» обещала вам помощь. Я ее знаю, она очень дельная. Если сказала, что проследит, значит, сделает. Не сомневайтесь.
  
  Он пожал мне руку и пожелал удачи. Я простоял на тротуаре перед управлением полиции пять минут, затем добрался до отеля. Заказал билет на самолет и расплатился на ресепшене.
  
  Рейс был у меня на десять вечера, и в аэропорт Ла-Гуардиа он прибывал с учетом разницы во времени где-то к шести утра. Времени у меня еще было в избытке, и я не нашел ничего лучшего, как направиться в закусочную напротив «Второго шанса» и занять тот же столик. Я понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать.
  
  Четыре часа я просидел в этой закусочной, наблюдая за приютом. Съел полный обед, а потом каждые полчаса заказывал кофе.
  
  Как и следовало ожидать, у приюта не появилась ни одна девушка, даже отдаленно похожая на Сид.
  
  Я доехал на такси до аэропорта и уселся на скамью в зале отлетов, тупо уставившись в одну точку, ожидая, когда объявят мой рейс. За это время мобильник звонил дважды. Первым был звонок от Сьюзен. Она все еще надеялась на хорошие новости. Пришлось ее разочаровать.
  
  Следующий был от Кейт.
  
  — Извини, — сказала она. — Я вчера вроде как потеряла голову.
  
  Я молчал.
  
  — Ты в Сиэтле, да?
  
  — Кейт, я не могу сейчас говорить.
  
  — Но я просто позвонила извиниться.
  
  Может, если бы я не был таким усталым и сломленным неудачей, то, наверное, постарался бы быть поделикатнее. А тут взял и выпалил:
  
  — Хватит, Кейт. Между нами все кончено. И не надо мне больше звонить.
  
  Кейт быстро нашлась с ответом:
  
  — Ах ты, говнюк, поганый засранец! Я почувствовала это сразу, как познакомилась с тобой. К тому же ты еще и полный идиот. Ты…
  
  Я разъединился и сунул телефон в карман.
  
  Обычно в самолете я с трудом засыпаю, но сейчас изнеможение сломило меня и почти весь полет я провел во сне. И это была не просто физическая усталость. Я был подавлен, сокрушен, переполнен отчаянием. Перелетел в другой конец страны, думал, привезу обратно дочь.
  
  И вот возвращался один.
  
  Самолет приземлился по расписанию, но в зал прилетов я вышел где-то в девять тридцать, а к дому в Милфорде подъехал уже к полудню.
  
  Устало дотащился до двери с сумкой на плече. Вставил ключ в замок, открыл.
  
  В доме был полный разгром.
  Глава четырнадцатая
  
  — Расскажите, пожалуйста, еще раз, — попросила Кип Дженнингз. — Для меня.
  
  — Значит, я вошел в дом, а тут все перевернуто вверх дном, — сказал я.
  
  — Когда это было?
  
  Я глянул на часы на кухне.
  
  — Примерно полтора часа назад.
  
  — Вы что-нибудь трогали?
  
  — Только поставил эти часы обратно на каминную доску. Они — память о моем отце.
  
  По дому шастали двое копов в форме. Фотографировали, что-то бормоча себе под нос. Оказалось, что в подвале было разбито окно.
  
  — Как долго вы пробыли в Сиэтле?
  
  — Около двух суток.
  
  — И как ваша дочь?
  
  — Я ее не нашел.
  
  Глаза Дженнингз на мгновение потеплели.
  
  — Значит, вы вернулись домой, открыли дверь. Кого-нибудь видели? Может, когда вы подъехали, кто-то убегал?
  
  — Нет.
  
  В доме было все перевернуто. В гостиной подушки сброшены с дивана и кресел. И все порезаны. Полки опустошены, шкафы тоже. Книги разбросаны по полу, вместе с компакт-дисками. Музыкальный центр сброшен с полки и разбит.
  
  На кухне то же самое. Весь пол покрыт кукурузными хлопьями. Там же валялось содержимое холодильника. Его дверца была оставлена открытой.
  
  Наверху в моей спальне был кавардак. Все одежда из шкафа разбросана по полу, даже не видно было ковра. Носки, нижнее белье, рубашки.
  
  В спальне Сид то же самое. Хорошо, что большая часть ее одежды осталась у матери.
  
  Комнату, где стоял компьютер, тоже не пощадили.
  
  Правда, подвалу ущерб был нанесен минимальный. Открыли стиральную машину и сушилку и рассыпали по полу содержимое коробки с порошком «Тайд». И еще вывалили на пол инструменты из ящика, стоявшего на верстаке.
  
  Там были несколько коробок со всякой всячиной. Вещи, которые жалко выбрасывать. Рисунки Сид из детского сада, фотографии, старые книги, деловые бумаги родителей. В коробках порылись, но перевертывать не стали.
  
  — Может, это хулиганы-подростки? — предположил я.
  
  Дженнингз посмотрела на меня:
  
  — Что-нибудь украдено?
  
  — Не знаю. Надо проверять.
  
  — Ваш компьютер пропал?
  
  — Нет, стоит на месте.
  
  — А ноутбук дочери?
  
  — То же самое.
  
  — А ведь ноутбук легко унести, — заметила Дженнингз.
  
  — Пожалуй.
  
  — А столовое серебро?
  
  — Вон разбросано на полу.
  
  — А плейеры и другие мелкие вещицы, которые помещаются в карман?
  
  — У меня нет плейера. А плейер Сид сейчас в моей машине. Но они не взяли маленький телевизор. — Я показал на телевизор, висящий над кухонным шкафом.
  
  — Они его даже не сломали. — Кип Дженнингз недоуменно пожала плечами. — Вы держали дома какие-то деньги?
  
  — Немного, — ответил я. — Вон в том ящике. Несколько купюр, пятерки, десятки. Чтобы расплатиться за пиццу и другое.
  
  — Посмотрите, — попросила она.
  
  Я открыл ящик. Денег там не было.
  
  — Еще что-нибудь пропало? Посмотрите.
  
  — По-моему, нет.
  
  — Вряд ли это художества подростков. Они обычно разрисовывают стены красками из спрея. Разбивают телевизоры. Иногда испражняются на ковер. И конечно же, прихватывают с собой все, что найдут ценное и негромоздкое. Думаю, ноутбук они бы вам никогда не оставили. — Она помолчала. — Нет, здесь что-то искали. И довольно рьяно.
  
  — И что же?
  
  — Это вы мне скажите.
  
  — Вы думаете, я знаю и скрываю?
  
  — Нет. Но вы лучше меня знаете, что может быть спрятано в вашем доме.
  
  — Я ничего здесь не прячу.
  
  — Может, спрятали не вы.
  
  — Что это значит?
  
  — Это значит, — сказал Кип Дженнингз, — что ваша дочь пропала и вы не знаете почему. Она говорила вам, что работает в отеле, а там о ней никто ничего не слышал. Это наводит на мысль, что дочь не была с вами полностью откровенной. Так что, возможно, она что-то прятала в доме и этим секретом с вами не поделилась.
  
  — Не может быть.
  
  — Искали тут тщательно. За годы, что я работаю в полиции, мне редко доводилось видеть такие погромы. На это требуется время. Значит, гости знали, что их никто не потревожит. — Она посмотрела мне в глаза: — Кто знал о вашей поездке в Сиэтл?
  
  Я начал вспоминать. Кейт. Лора Кантрелл. Мой коллега Энди Герц. Сьюзен и Боб с Эваном. И каждый из них мог кому-нибудь рассказать.
  
  Но я пропустил очевидное.
  
  Йоланду Миллс. Выступавшая под этим именем женщина знала о моей поездке в Сиэтл. Практически она меня туда и направила.
  
  — Выходит, это было спланировано, — сказал я.
  
  — Что?
  
  — Меня подтолкнула к отъезду та женщина, которая сообщила, что видела мою дочку в Сиэтле. Она совершенно точно знала, что меня не будет дома.
  
  — Напомните мне, пожалуйста, — попросила Кип Дженнингз.
  
  Я рассказал ей об Йоланде Миллс, о том, как не смог найти ее в Сиэтле, как тамошние копы определили, что она звонила мне с одноразового телефона.
  
  — Сиэтл выбран не случайно, — сказала Дженнингз. — Это один из самых дальних регионов нашей страны. Когда вы направлялись в аэропорт, они знали, что у них в запасе не меньше двух суток.
  
  — Но она прислала мне фотографию, — вспомнил я. — На ней Сид, я в этом совершенно уверен.
  
  — Могу я ее увидеть?
  
  — В компьютере, — сказал я.
  
  Мы поднялись в кабинет, где повсюду были разбросаны книги и другие вещи. Системный блок и монитор компьютера были перевернуты, но не повреждены. Я включил и открыл фото, присланное Йоландой Миллс.
  
  — Скверная фотография, — заметила детектив. — Лица совсем не видно.
  
  — Зато хорошо виден шарфик, — возразил я. — Видите, вот этот, на ее шее. Кораллового цвета, с бахромой. Я знаю этот шарфик. Мать подарила ей не так давно. К тому же волосы, нос, осанка. Это она — голову даю на отсечение.
  
  Дженнингз наклонилась и долго рассматривала шарфик. Затем неожиданно направилась к двери, бросив на ходу:
  
  — Я вернусь через минуту.
  
  Я сел за компьютер. Проверил почтовый ящик. Там ничего не было, кроме спама.
  
  В дверях появилась Дженнингз с чем-то ярким и цветастым в руке. Она протянула это мне:
  
  — Вот какой-то шарфик. Когда я осматривала комнату вашей дочери, это вещица привлекла меня своим цветом. Он валялся на полу вместе со всем остальным.
  
  Я вертел шарфик в руках.
  
  — Это он? — спросила детектив.
  
  Я медленно кивнул:
  
  — Да, тот шарф.
  
  — Ну, если на вашей дочери был этот шарфик несколько дней назад в Сиэтле, как же он оказался здесь, в этом доме?
  
  Хороший вопрос.
  
  У меня не было даже времени как следует подумать, потому что в комнату заглянул полицейский.
  
  — Идите посмотрите, — произнес он, обращаясь к Дженнингз. — Там кое-что нашли.
  Глава пятнадцатая
  
  Коп повел Дженнингз в мою спальню. Я последовал за ними. Посередине кровати лежала подушка без наволочки. Рядом — прозрачный пластиковый пакетик с белым порошком.
  
  — Вот это обнаружили в подушке, — сказал коп. — Я заметил небольшую выпуклость под наволочкой.
  
  Детектив Дженнингз взяла пакетик за угол большим и указательным пальцами.
  
  — Так-так.
  
  — Это то самое? — спросил я.
  
  Она внимательно посмотрела на меня. И коп тоже.
  
  — Что значит «то самое»?
  
  — Наркотик?
  
  — Пока не знаю. Но если это действительно наркотик, то как он оказался в вашей подушке?
  
  — Понятия не имею, — ответил я.
  
  — Что, даже никаких предположений?
  
  — А что предполагать? Его кто-то сюда положил.
  
  Коп усмехнулся.
  
  Дженнингз кивнула:
  
  — С этим трудно не согласиться.
  
  — Я не спал на этой кровати двое суток. Тогда в подушке ничего не было. Кто-то положил пакет в мое отсутствие.
  
  — Выходит, дом посещали дважды, — со вздохом произнесла Дженнингз. — Вначале кто-то пришел, чтобы спрятать в подушку наркотик — правда, еще нужно проверить, что в пакете действительно наркотик, — а затем сюда вломился кто-то другой и начал его искать.
  
  — Не знаю. По правде говоря, меня больше беспокоит, как шарфик моей дочери оказался здесь, если был на ней в Сиэтле, как это видно на фотографии.
  
  — Давайте пока оставим это, — сказала Дженнингз, кладя пакетик на кровать. — А займемся данным предметом. Предположим, кто-то другой, не вы, спрятал его в вашей подушке. Под наволочку. Но разве это не глупо? Вы бы обнаружили его сразу же, как легли.
  
  — Вы намекаете, что пакетик мой, верно? Так что же это, выходит, я его тут спрятал, а затем пригласил вас, чтобы вы нашли. И если в мой дом проникали дважды — один раз, чтобы спрятать наркотик, а затем во второй раз, другие люди пытались его найти, — как же они, черт возьми, его просмотрели? Все перевернули вверх дном, а наркотик, лежащий почти на виду, не заметили? Вашему сотруднику хватило на это десяти минут. Странно, не правда ли?
  
  Дженнингз молчала, задумчиво потирая подбородок.
  
  — Наркотик можно было положить в подушку и после того, как в доме был совершен погром.
  
  — Зачем прятать сюда? — показал я на подушку. — Чтобы я быстро его обнаружил?
  
  Она внимательно посмотрела на меня:
  
  — А если это ваш наркотик?
  
  — Как же это вы себе представляете? Я захожу в дом, вижу беспорядок и сразу же иду в спальню, достаю из кармана пакетик и прячу в подушку. А потом звоню в полицию. Замечательно.
  
  — Мистер Блейк, у вас есть адвокат? — спросила детектив Дженнингз.
  
  — Мне он не нужен.
  
  — Может понадобиться.
  
  — Нет. Мне необходимо, чтобы вы помогли разобраться в происходящем и нашли дочь.
  
  — Кстати, вашей дочери не нужно было сюда вламываться. Бить окно в подвале. Ведь у нее были ключи.
  
  — Вы думаете, что это Сидни была здесь? Вернулась и спрятала наркотик в мою подушку?
  
  Кип Дженнингз подошла ближе. Почти вплотную.
  
  — Насколько хорошо вы знаете свою дочь, мистер Блейк?
  
  — А вы хорошо знаете свою?
  
  Она и бровью не повела.
  
  — Вы знаете всех ее приятелей? Куда она уходила по вечерам? Знаете, с кем она общается по Интернету? Вы уверены, что Сидни никогда не пробовала наркотики? Вам известно, ведет ли она половую жизнь и насколько активно?
  
  — Никто из родителей этого не знает, — сказал я. — Невозможно представить, чтобы Сидни была как-то связана с наркотиками.
  
  — Послушайте, мистер Блейк, ваша дочь пропала. Ее автомобиль брошен. На нем найдены следы крови. Вам что, этого мало?
  
  — Но я не…
  
  — Вам нужно наконец осознать, что это возможно. Что Сидни могла быть замешана в каких-то нехороших делах. Могла связаться с нехорошими людьми. Он говорила вам, что работает в отеле. Это оказалось неправдой. Но она могла лгать вам и насчет всего остального.
  
  Я вышел из комнаты не дослушав. Направляясь на кухню, крикнул другому полицейскому:
  
  — Уходите!
  
  — Что?
  
  — Уходите из моего дома.
  
  — Оставайтесь на месте, мистер Талботт, — твердо проговорила Кип Дженнингз, появившись сзади. — Мистер Блейк, вы не имеете права приказывать полицейским. Ваш дом — место преступления.
  
  — Но мне нужно начинать уборку, — бросил я в ответ. — Привести все в порядок.
  
  — Пока нельзя. Вы начнете что-то делать, только когда я разрешу. И вам придется сегодня найти другое место для ночлега.
  
  — Вы выгоняете меня из собственного дома?
  
  — Да, именно это я и делаю. Ваш дом является местом преступления, включая спальню. Особенно при выявившихся обстоятельствах.
  
  Я расстроенно взмахнул рукой:
  
  — Мне казалось, что вы призваны помочь.
  
  — Я веду расследование, мистер Блейк. Это моя помощь. До сих пор мне казалось, что вы со мной честны. Рассказываете все, что знаете, ничего не скрываете. Но теперь у меня зародились сомнения. Вот почему, я думаю, вам следует поговорить с адвокатом.
  
  — Вы серьезно намереваетесь обвинить меня в хранении наркотиков?
  
  Она посмотрела мне в глаза:
  
  — Я дала хороший совет, и, думаю, вам следует его принять.
  
  Я молчал, и она продолжила:
  
  — Вас намеренно заманили в Сиэтл, чтобы порыться в доме. Может быть, к этому причастна ваша дочь.
  
  — Это невозможно, — сказал я. — Женщина, с которой я говорил по телефону, была не она.
  
  Дженнингз пожала плечами:
  
  — С ней мог быть кто-то еще.
  
  Из всего, что тут наплела Дженнингз, это предположение показалось мне самым смехотворным.
  
  Но злиться уже не было сил.
  
  — Я забыл сказать вам еще кое-что.
  
  — Говорите, — сказала Дженнингз.
  
  — За домом моей бывшей жены кто-то наблюдает.
  
  Она нахмурилась:
  
  — Что значит «наблюдает»?
  
  — Сьюзен несколько раз замечала машину, которая подолгу стояла недалеко от ее дома. Она даже заметила, что там кто-то курил. Это ведь не полиция?
  
  — Насколько мне известно, нет, — ответила детектив. — Она записала номер машины?
  
  — Нет.
  
  — Скажите ей, чтобы в следующий раз записала. И я проверю, что это за машина.
  
  — Спасибо.
  
  Мой взгляд блуждал по разгромленной кухне и случайно остановился на открытом ящике шкафа, где лежали деньги.
  
  И я подумал, что, наверное, пора побеседовать с Эваном.
  
  По пути в «Бобс моторс» я попал в место, где вели дорожные работы. Здесь на сравнительно небольшом участке была лишь одна полоса. Я не стал суетиться и пропустил «тойоту-сиенну». Водитель меня поблагодарил взмахом руки.
  
  Следом попросился вперед синий мини-вэн. Я и его пропустил, заметив сзади надпись «Цветы от Шоу». И вспомнил Айана, который наверняка сидит там за рулем.
  
  Он тогда очень невнимательно смотрел фотографию Сид. Может, стоит попросить его взглянуть еще раз?
  
  Айан включил указатель правого поворота.
  
  Я повторил его маневр и последовал за ним в старый жилой район с деревьями, образующими навес над улицей. Он остановился у двухэтажного дома в колониальном стиле, а я проехал еще метров двадцать.
  
  Айан вылез. Были видны свисающие из ушей белые проводки, которые прятались в кармане рубашки. У него был такой же плейер, как у Сид. Он достал из машины большой букет и понес к дому.
  
  Я вылез и подошел к его машине. Айан позвонил в дверь. Открыла женщина, взяла цветы, потом он быстро пошел обратно.
  
  Увидев меня у машины, вздрогнул.
  
  — Здравствуй, Айан, — сказал я.
  
  Он вытащил из ушей наушники.
  
  — Что?
  
  — Ты Айан, верно?
  
  — Да.
  
  — Мы разговаривали недавно, когда миссис Шоу закрывала в конце дня магазин. Я показывал тебе фотографию моей дочки.
  
  — Да. — Он открыл дверцу машины.
  
  — Взгляни, пожалуйста, еще раз, — попросил я, доставая фотографию из пиджака.
  
  — Я же сказал тогда, что ее не знаю.
  
  — Это займет всего секунду, — настаивал я.
  
  — Ладно, — нехотя согласился он.
  
  На этот раз Айан рассматривал фотографию целых пять секунд. Затем вернул, пожав плечами.
  
  Я его поблагодарил.
  
  — Нет проблем, — ответил он.
  
  — Миссис Шоу сказала, что ты живешь за магазином?
  
  — Да.
  
  — Там у тебя квартира?
  
  — Что-то вроде. Не очень большая, но мне хватает.
  
  — Удобно жить рядом с работой, — заметил я. — Живешь один?
  
  — Да.
  
  — Давно работаешь у миссис Шоу?
  
  — Два года. Она моя тетя. Эта квартира за магазином ее, и я переехал туда после смерти мамы. А почему вы спрашиваете?
  
  — Просто так.
  
  — Извините, но мне нужно ехать по другим адресам.
  
  — Поезжай.
  
  Айан сел в машину, закрыл дверцу, пристегнулся ремнем, а затем резко рванул с места.
  
  Иногда мне попадался клиент, который, уже окончательно решив купить автомобиль, вдруг начинал паниковать. Он давно мечтал о таком автомобиле, но ведь теперь за него надо платить. И он нервничает, облизывает губы, потому что во рту пересохло. Уже не рад, что влез в это дело с головой.
  
  Айан был похож на такого клиента.
  
  — Зачем тебе Эван? — поинтересовалась Сьюзен.
  
  — Хочу задать ему пару вопросов о Сид.
  
  — Ты думаешь, я не спрашивала?
  
  — Может, надо спросить еще.
  
  — У тебя странный вид. Что-то случилось уже после возвращения из Сиэтла?
  
  Я собирался ей все рассказать, но не сейчас.
  
  — Так где он?
  
  — В гараже, готовит автомобиль к продаже.
  
  Я вышел, направляясь к небольшому гаражу в задней части площадки, где стояли машины перед передачей покупателям.
  
  Эван пылесосил задний коврик «доджа-чарджера», трехлетки, и не слышал, когда я его окликнул. Пришлось щелкнуть выключателем на пылесосе.
  
  Он развернулся и, увидев меня, радости не обнаружил.
  
  — Включите.
  
  — Мне нужно с тобой поговорить, — сказал я.
  
  — Папа велел подготовить машину через час.
  
  — Еще успеешь.
  
  — Что вы хотите? — Он убрал волосы с глаз, но они упали снова.
  
  — В мой дом вломились какие-то вандалы. И все там перевернули вверх дном.
  
  — А при чем тут я? — Он снова отбросил с лица волосы.
  
  — Не знаю. Может, ты мне расскажешь. И еще о том, что случилось с Сидни.
  
  — Я ничего не знаю.
  
  — Но ведь вы жили в одном доме.
  
  — Подумаешь, большое дело. Да, жили несколько недель. Она своей жизнью, я — своей.
  
  — И все?
  
  — Да, все. Встречались за едой. Иногда я просил ее освободить ванную, чтобы можно было помыться.
  
  Это он врал. В доме Боба было несколько ванных комнат.
  
  — Ты познакомил ее со своими приятелями?
  
  — Какими еще приятелями? — Он сердито посмотрел на меня.
  
  — Эван, а как у тебя с наркотиками? Употребляешь? А может, кто-то из приятелей их продает?
  
  — Вы спятили. Включите пылесос, мне нужно готовить машину.
  
  — У меня еще один вопрос к тебе, Эван. Почему ты воруешь?
  
  — Что?
  
  — Ты меня слышал.
  
  — Идите знаете куда…
  
  — Деньги, часы у Сьюзен.
  
  — Она их нашла.
  
  — Да, я слышал. Но насчет денег ты не отрицаешь?
  
  Этот вопрос застал его врасплох.
  
  — Папа знает, что вы со мной разговариваете?
  
  — Может, пойдем к нему и поговорим втроем? И я в его присутствии спрошу тебя, не ты ли побывал в моем доме.
  
  — Что мне там делать?
  
  — Не знаю. Вот ты мне и расскажи.
  
  — Вы охренели совсем.
  
  — А чем ты занимаешься, сидя часами за компьютером?
  
  Он насупился:
  
  — Это она вам рассказала?
  
  — Может быть.
  
  — Она не имеет права за мной шпионить только потому, что живет с моим отцом. А потом выбалтывать что высмотрела.
  
  — Знаешь, что я тебе скажу, Эван? Ты как-то обозвал мою бывшую жену нехорошим словом, и мне захотелось оторвать тебе голову. Но для меня главное сейчас найти Сид, поэтому я тебя прощаю. Но мне кажется, что исчезновение Сид как-то связано с тобой.
  
  Он покачал головой, пытаясь рассмеяться:
  
  — Ну, вы даете!
  
  Затем включил пылесос и продолжил работу.
  
  В этот момент в гараж вошел Боб. Мы поздоровались.
  
  Выходя, я сказал ему:
  
  — Следи за своим парнем. Как бы он не попал в беду.
  
  Когда я проехал пару миль, зазвонил мобильный. Это была Сьюзен.
  
  — Может, объяснишь, что случилось?..
  
  — Пока я был в Сиэтле, в наш… в мой дом влезли неизвестные. Все перевернули, что-то искали. Пропали деньги из кухонного шкафа. Немного. Может быть, что-то еще. Не знаю. А потом уже полицейские, когда осматривали дом, нашли в моей спальне пакетик с наркотиком.
  
  — Боже!
  
  — Я думаю, Эван темнит.
  
  — А вот с ним, Тим, лучше не связывайся. Пусть Боб разбирается.
  
  Затем позвонил Эдвин Четсуорт, адвокат по уголовным делам. Он работал в фирме, куда я обращался, когда нужно было уладить юридические вопросы. Особенно во время банкротства. Однажды клиент угрожал предъявить судебный иск мне лично наряду с автосалоном, где я работал, по поводу подержанного автомобиля, в котором обнаружилась лажа.
  
  Я позвонил в фирму перед отъездом в «Бобс моторс». Объяснил ситуацию. Там сказали, что это работа для Эдвина и он мне перезвонит.
  
  Сейчас я рассказал ему все подробно.
  
  — Буду очень удивлен, — произнес он, — если они предъявят обвинения по поводу наркотика. Хотя в этом пакетике может оказаться не наркотик, а пищевая сода.
  
  — Почему?
  
  — Потому что, по вашим словам, вы вызвали копов в свой дом, в котором побывали грабители. Будем их так условно называть. Так что наркотик в вашу подушку мог положить кто угодно. Судья отклонит обвинение, как только они откроют рты.
  
  — Вы уверены?
  
  — Нет. Но так мне подсказывает интуиция. А с детективом Дженнингз больше не разговаривайте.
  
  — Но она ищет мою дочь. Мне приходится с ней общаться.
  
  Четсуорт помолчал.
  
  — Я ей не доверяю. Если она снова заведет разговор о том, что случилось в вашем доме, без моего присутствия с ней не разговаривайте. У них нет возможности доказать, что эти наркотики были ваши.
  
  — Конечно, не мои.
  
  — Разве я вас об этом спрашивал?
  
  Сумка, с которой я ездил в Сиэтл, стояла в машине. Я вошел в дом с ней, но в таком хаосе разбирать не стал. А когда Кип Дженнингз не позволила мне ночевать в собственном доме, я взял сумку с собой.
  
  Поехал в торговый центр, поужинал пиццей с кофе. Понаблюдал за проходившими мимо молодыми людьми. Вглядывался в лица девушек.
  
  Такая вот у меня уже выработалась привычка.
  
  Затем сел в машину и поехал в «Бизнес-отель». За стойкой дежурили Картер и Оуэн.
  
  Я подошел и спросил номер.
  Глава шестнадцатая
  
  Не знаю, есть ли у них какие-то другие номера, но меня поселили в типовом, ничем не выделяющемся. На втором этаже.
  
  В центре двуспальная кровать с синим покрывалом без узора. По обе стороны лампы с белыми матовыми колпаками. Бежевые стены.
  
  Но кругом было чисто и опрятно. Видно, что за этим здесь следят. В ванной комнате мыло, шампунь, сушка для волос. В стенном шкафу мини-сейф с четырехзначным цифровым кодом, куда можно положить паспорт, видеокамеру и несколько тысяч в любой валюте.
  
  Отель еще не обзавелся модными плоскими телевизорами, которые вешают на стенку. На комоде громоздился аппарат, которому было на вид лет двадцать. Но все равно у постояльца, если ему захочется, была возможность заказать фильмы, в том числе и с такими названиями, как «Она неподражаема, когда глотает сперму».
  
  Я начал переключать каналы. Остановился на шоу доктора Фила. Сегодня он разбирался с одной несчастной семьей, состоящей, по всей видимости, из дураков, пожелавших выставить на развлечение миллионам свое грязное белье. Оставив телевизор работать на малой громкости, я стал смотреть в окно. Очень внимательно. Не знаю, что я ожидал там увидеть. Может быть, искал намек, куда могла деваться Сид?
  
  Наблюдая за проносящимися мимо автомобилями, я представлял, что еду в одном из них. И через несколько часов буду в Бостоне. А дальше Провиденс, затем — Мэн. А там недалеко и до Вермонта или Нью-Хэмпшира. Если я поеду в другую сторону, то через три часа окажусь в Олбани. Захочу быть ближе к дому, быстро попаду на Манхэттен. Там найти человека очень трудно.
  
  И это в тот же день, как сяду в машину. То есть через несколько недель человек может оказаться где угодно.
  
  Если он, конечно, еще жив.
  
  Я все это время сдерживался. Не давал мыслям заходить так далеко. Пока нет оснований думать, что с ней случилось что-то страшное. Она пропала — по крайней мере для Сьюзен и меня, — но в порядке.
  
  Конечно, следы крови в машине из головы выбросить было трудно.
  
  Там образовалась звуковая петля, которая проигрывалась все эти недели. Негромко, как фон.
  
  Это были вопросы, задаваемые снова и снова.
  
  Где ты?
  
  Что с тобой?
  
  Почему ты убежала?
  
  Что тебя напугало?
  
  Почему ты не даешь о себе знать?
  
  Ты ушла, потому что я спросил тогда о солнечных очках, а затем что-то случилось, что помешало тебе вернуться домой?
  
  Я посмотрел на часы. Десять. Вроде пора в постель. И я начал готовиться, хотя знал, что не засну.
  
  Расстегнул молнию на сумке, достал лосенка Милта, любимую игрушку дочки. Положил на кровать. Рядом пристроил мобильник. Разделся до трусов, пошел в ванную, почистил зубы, откинул одеяло, лег. Еще минут десять попереключал каналы, затем погасил свет.
  
  Пролежал полчаса, глядя в потолок.
  
  В комнате было светло от фар проезжающих по шоссе машин и неонового сияния реклам. Надо задернуть шторы, и, может быть, удастся заснуть.
  
  Я поднялся и встал у окна. Автомобилей на шоссе стало меньше. Слева сияли красные неоновые буквы порномагазина. Рядом было припарковано штук семь машин. Мужчины, всегда по одному, входили туда с пустыми руками и через некоторое время выходили с коричневыми пакетами, где лежали предметы для их вечерних развлечений.
  
  Из-за угла здания, со стороны цветочного магазина, вышел мужчина. Он направился на стоянку, где нажал кнопку устройства дистанционного управления. Вспыхнули стоп-сигналы мини-вэна. Он сел в него. Я был уверен, что это «тойота» с надписью «Цветы от Шоу».
  
  В такой час цветы не доставляют. Значит, Айан едет на свидание.
  
  Мини-вэн сдал задом и с шумом выехал на шоссе.
  
  В дверь постучали. Это было так неожиданно, что я подскочил. Затем подошел к двери и посмотрел в глазок. Там стояла менеджер отеля Вероника Харп.
  
  — Сейчас! — крикнул я. — Подождите, я оденусь.
  
  Я включил лампу у кровати, поспешно натянул штаны, рубашку и, застегивая, открыл дверь.
  
  Мы поздоровались.
  
  Вероника сейчас была одета по-другому. На ней были аккуратные джинсы, ярко-синяя блузка, туфли на высоких каблуках. Великолепные черные волосы, томные глаза. Разве скажешь, что эта женщина уже бабушка?
  
  Она посмотрела на мои босые ноги, незастегнутые пуговицы на рубашке.
  
  — Извините, я вас разбудила.
  
  — Нет, — произнес я с напряженной улыбкой. — Все в порядке. Я не спал.
  
  — Я ехала мимо и решила зайти на минутку. Картер сказал, что вы здесь сняли номер. Меня это удивило.
  
  — Вот, приехал переночевать.
  
  — Что-то случилось с вашим домом? — участливо спросила она. — Пожар?
  
  — Да. — Я махнул рукой. — Надеюсь, завтра смогу туда вернуться, привести дом хотя бы в относительный порядок.
  
  — Какая досада!
  
  Вероника по-прежнему стояла в дверях. Это было невежливо с моей стороны, и я пригласил ее войти. Она бросила взгляд на разобранную постель.
  
  — Я рада, что вы выбрали наш отель. Потому что тут недалеко есть и получше.
  
  — Мне этот стал как-то ближе, — мрачно заметил я.
  
  — Да, — согласилась она, улыбнувшись.
  
  Я бросил взгляд в окно. Мини-вэн со стоянки исчез.
  
  — Мне неудобно, что я зашла так поздно, — сказала Вероника. — Но захотелось вас проведать.
  
  — Что вы, я рад вас видеть, — заверил ее я. Рубашку удалось уже застегнуть, но босые ноги меня смущали. С другой стороны, не начинать же сейчас при ней надевать носки. — Как ваш внук?
  
  Вероника просияла:
  
  — Он чудесный мальчик. И такой смышленый. Наверное, когда вырастет, станет инженером или архитектором. У него есть детский строительный материал, так он в манеже играет с ним все время.
  
  — Это замечательно, — сказал я и после паузы спросил: — А почему Картер сказал вам, что я здесь?
  
  Вероника улыбнулась:
  
  — Он вам сочувствует. И знает, что мы с вами знакомы.
  
  — Наверное, я тут уже всем надоел.
  
  — Нет, — запротестовала Вероника. — Вас никто не осуждает. Любой в вашем положении, наверное, делал бы то же самое. — Она помолчала. — И сильный был в вашем доме пожар?
  
  — Не пожар это был. Ко мне в дом влезли грабители.
  
  — Боже! Грабители?
  
  — Это я их так называю. Они почти ничего не взяли. Только перевернули все вверх дном. — Дальше я собрался с духом и спросил: — У вас в отеле есть бинокль?
  
  — Бинокль? — удивилась она. — А зачем он вам?
  
  — Я люблю наблюдать за проезжающими машинами.
  
  — У нас здесь биноклей нет, — проговорила Вероника Харп. Мой ответ ее, видимо, не удовлетворил, однако допытываться она не стала. — Но вам в номер могут доставить пиццу или еще что-нибудь. Если хотите.
  
  — Спасибо. Мне ничего не нужно.
  
  Она осмотрела номер.
  
  — У вас тут все в порядке? Есть замечания?
  
  — Спасибо. Я всем доволен.
  
  Вероника повернулась и посмотрела на меня, подняв голову. Мы стояли довольно близко друг к другу.
  
  — Вы сегодня какой-то особенно подавленный.
  
  В ответ я вздохнул:
  
  — У меня сейчас очень тяжелая полоса.
  
  — Скажите, а до исчезновения дочери у вас были поводы печалиться?
  
  — Всякое бывало, — уклончиво ответил я. Хотелось побыстрее сменить тему. — А что у вас за жизнь? Чем занимается ваш муж?
  
  — Он умер два года назад, — произнесла она вполголоса. — Сердце.
  
  — Инфаркт? Так рано?
  
  — Он был на двадцать лет старше. Мне его так не хватает. — Вероника протянула руку и коснулась моей груди. Затем наклонилась. До поцелуя оставалось лишь одно мгновение, но я сжал ее плечи и мягко отстранил.
  
  — Вероника…
  
  — Я понимаю, — сказала она. — Вы не можете, потому что ваша дочка…
  
  — Дело в том…
  
  — У меня у самой жизнь была тоже не сахар. Одна неприятность за другой. Но если ждать, когда они закончатся, то так и проживешь, не получив никакого удовольствия.
  
  Часть моего существа была бы счастлива забыть все проблемы. На короткое время отодвинуть их в сторону, взять эту женщину, хорошую женщину, которая все понимает. Но я не мог.
  
  Она подошла к прикроватному столику и записала в блокноте с логотипом отеля номер телефона. Вырвала листок и протянула мне:
  
  — Если захотите со мной пообщаться или что-то понадобится, звоните. В любое время.
  
  — Спасибо, — пробормотал я, придерживая дверь, когда она выскользнула в коридор.
  
  Я постоял пару минут, прижавшись к двери спиной, затем выключил свет и подошел к окну. Мне не давал покоя Айан. Что-то в этом парне было неправильное. Что-то не то. Я хотел разузнать о нем побольше. И в данный момент для этого надо было продолжить наблюдение. Айан недавно куда-то уехал и может отсутствовать несколько часов. Что делать? Сидеть и смотреть в окно всю ночь?
  
  Я включил канал Си-эн-эн, затем подтащил к окну кресло и сел.
  
  Ну разве не глупо? Какого черта я этим занимаюсь? Смотрю в окно, ожидая возвращения этого придурка. Может, потому, что мне нужно хотя бы чем-то занять мысли, чтобы не сойти с ума?
  
  Я взял с кровати подушку и пристроил на подоконнике. Стало совсем удобно. Настолько, что я задремал. И проснулся от собственного храпа, сбитый с толку. Даже секунд десять не мог сообразить, где нахожусь. Часы в приемнике у кровати показывали четыре минуты первого.
  
  Так, понятно. Я в «Бизнес-отеле». Поселился здесь, потому что в моем доме кавардак.
  
  Я посмотрел в окно. Машин на шоссе стало еще меньше. Порномагазин по-прежнему был открыт, и рядом стояли два пикапа.
  
  На автостоянке тоже произошли изменения. Вернулся мини-вэн «тойота». Когда, сказать было трудно, но скорее всего Айан сейчас уже дома и…
  
  Погоди.
  
  Вот, открылась дверца. Значит, мини-вэн только что вернулся и Айан еще там.
  
  Дверца открылась, но Айан не вылез, а наклонился, как будто расстегивая ремень безопасности на пассажирском сиденье. Он находился в таком положении несколько секунд, а затем начал медленно что-то вытаскивать из машины. Медленно и осторожно. Вытащив, Айан забросил это на плечо, как мешок, и захлопнул дверцу. Когда он двинулся к дому, уличный фонарь осветил его достаточно, чтобы я увидел ношу.
  
  Это была девушка. Блондинка с длинными волосами.
  
  Ее голова безжизненно болталась.
  Глава семнадцатая
  
  Я схватил туфли и побежал к двери, решив, что надену в лифте. Затем вспомнил про телефон. Дернулся к кровати и схватил. Что-то свалилось в щель у стены, но мне было не до того.
  
  Я побежал по коридору, нажал кнопку лифта, затем быстро надел на босые ноги туфли. Прислушался. Кажется, лифт уже выключили. Ну и черт с ним. Всего-то второй этаж.
  
  Быстро спустившись, я рванул по вестибюлю к двери, на ходу крикнув сидящему за стойкой Картеру:
  
  — Вызовите полицию!
  
  Эта чертова раздвижная автоматическая дверь сработала так медленно, что я ее чуть не стукнул кулаком. А оказавшись наконец на улице, что есть мочи побежал к цветочному магазину, который был метрах в восьмидесяти впереди.
  
  Сердце в груди колотилось так бешено, что я на бегу молился, чтобы не случилось приступа. Вот так бегать мне, наверное, никогда еще в жизни не приходилось.
  
  «Это Сид, — мысленно повторял я. — Это она. У него. Она была там все это время».
  
  Что же, черт возьми, он делал с ней в мини-вэне? Перевозил с одного места на другое? Что ж, это имело смысл. Прятать свою жертву в квартире рядом с магазином было рискованно. Миссис Шоу могла что-то заметить.
  
  Вот она, дверь сбоку, ведущая в квартиру. Это была та дверь, потому что других здесь не было. Небольшое зашторенное окно.
  
  В квартире горел свет. Ну конечно, он еще не спит.
  
  Стучать я не стал. Просто дернул дверь.
  
  Она была заперта. Я ударил ее плечом.
  
  — Кто там? — послышался испуганный голос.
  
  — Открой! — крикнул я. — Открой дверь!
  
  — Кто это?
  
  — Открой, тебе говорю!
  
  — Я не открою, пока не узнаю, кто ты.
  
  Разбежавшись, я ударил дверь со всей силы. Замок сломался, и она держалась теперь на цепочке.
  
  В щель был виден Айан. Он стоял на маленькой кухне в трусах. Кожа бледная и веснушчатая.
  
  Второго удара цепочка не выдержала. Я ворвался в квартиру с воплем:
  
  — Где она?
  
  — Убирайся отсюда! — завопил Айан.
  
  Кухня у него плавно переходила в довольно просторную комнату. Стол, несколько стульев, кушетка, тумбочка с телевизором, DVD-проигрыватель, игровая приставка. Для молодого парня, который живет один, в квартире было на удивление опрятно. Никакой грязной посуды в раковине, никаких пустых банок из-под пива и коробок из-под пиццы. На кофейном столике сложена небольшая стопка журналов по видеоиграм.
  
  — Где она? — спросил я.
  
  — Кто?
  
  — Где она? — закричал я. — Говори.
  
  — Убирайся отсюда!
  
  В дальнем конце я увидел две двери и, оттолкнув парня, бросился к первой. Распахнул. Оказалось, что это вход в заднюю часть цветочного магазина.
  
  Я повернулся к другой двери, и, когда взялся за ручку, на меня сзади бросился Айан, как разъяренный кот. Ухватил руками за голову, пытаясь оттащить.
  
  Парень был щуплый, но отчаяние придавало ему силы. Он держался цепко. Пришлось развернуться и стукнуть его спиной о стену. Он упал на пол, но тут же вскочил и снова кинулся на меня. За это получил удар кулаком под левый глаз.
  
  Теперь мне никто не мешал войти в его спальню. Крохотную. У стены небольшой шкаф, дальше еще один, узенький, стенной. Односпальная кровать. Еще одна дверь вела в ванную комнату с туалетом.
  
  В постели под одеялом кто-то лежал. Судя по очертаниям, женщина. Лежала не двигаясь. Под наркотиком, подумал я. Или хуже.
  
  Из-под одеяла выбилось лишь несколько белокурых прядей. Несмотря на поднятый нами гвалт, она лежала не шевельнувшись.
  
  О Боже…
  
  — Сид, — позвал я и сел на край кровати, собираясь сдернуть одеяло.
  
  Айан стоял у двери, тяжело дыша, готовый снова броситься. Но я пригвоздил его взглядом к месту.
  
  — Попробуй только подойти. Клянусь, расстанешься с жизнью.
  
  Голос у меня был сдавленный. Воздуха не хватало. Пот капал со лба, рубаха прилипла к телу.
  
  Я сдернул одеяло с плеч девушки и охнул.
  
  Это была не Сид.
  
  Это была вообще не девушка.
  
  Кукла.
  Глава восемнадцатая
  
  Я развернулся к Айану. Тот стоял в дверях, не сводя с меня глаз. Лицо красное — думаю, не только от нашей с ним схватки, но еще и от стыда, — под глазом виден синяк.
  
  — Уходите, — еле слышно произнес он.
  
  — Я думал… что она… я думал, что это моя дочка.
  
  Айан молчал.
  
  — Извини, — пробормотал я. — Просто когда ты…
  
  — Вы шпионили за мной?
  
  — Случайно увидел, как несешь из своей машины девушку. Блондинку.
  
  Я чуть приподнял куклу, попробовал на вес. Неудивительно, что Айан так легко нес ее на плече. Кукла весила не больше десяти килограммов.
  
  Я встал с кровати и прошел вместе с Айаном в главную комнату.
  
  — Ты купил ее здесь рядом?
  
  Айан удрученно опустил голову. Мне стало его очень жаль.
  
  — Пожалуйста, не говорите моей тете, — сказал он.
  
  Теперь я опустил голову.
  
  — Да, конечно. Извини.
  
  Затем я вспомнил, что крикнул Картеру вызвать полицию. Они теперь могли приехать в любой момент.
  
  — Ты держишь… это… здесь?
  
  — Нет. — Айан покачал головой. — Здесь нельзя. Тетя приходит, убирает, готовит еду. У меня есть в Бриджпорте сарай, где лежат вещи родителей. Я держу ее там, а сюда привожу иногда. А утром забираю до прихода тети. Иногда езжу с ней покататься в парк у бухты. Мы слушаем вместе радио и все такое.
  
  О всяком таком мне думать не хотелось.
  
  Я провел рукой по волосам. Теперь было понятно, почему Айан вел себя так странно. Потому что он был… как бы это сказать? Вот именно, странным.
  
  — Ты знаешь, Айан, — произнес я, — наверное, сюда может скоро нагрянуть полиция.
  
  Он насторожился.
  
  — А вот это не надо.
  
  Я видел, что парень совсем приуныл. Хотя унывать было положено мне. Вот он оклемается к утру и сам вызовет полицию. Потому что имеет полное право обвинить меня во вторжении в его жилище. А также в нападении. Я ведь действовал как обычный преступник.
  
  — Нельзя, чтобы сюда заходили полицейские, — пробурчал он. — И это не из-за… нее.
  
  — А из-за чего?
  
  — У меня тут припрятана травка.
  
  — Это другое дело. Тогда мне лучше поскорее отсюда уйти. Если копы приедут, я им скажу, что ошибся. Решил, будто это моя дочка останавливает попутную машину на шоссе. В общем, что-нибудь придумаю. Не беспокойся.
  
  — Спасибо, — пробормотал он.
  
  И это после всего, что я ему сделал. Ворвался в квартиру как сумасшедший и поставил под глаз фингал.
  
  И я ушел, ожидая увидеть у отеля сверкающие проблесковыми маячками полицейские машины. Но там все было тихо. Когда я появился в вестибюле, Картер вышел из-за стойки и спросил:
  
  — Что случилось, мистер Блейк?
  
  — Вы позвонили в полицию?
  
  — Еще нет. Что я мог им сказать? Что вы выбежали отсюда, громко крича?
  
  Меня это замечание сейчас не обидело.
  
  — Вы все правильно сделали, — сказал я и направился в свой номер.
  
  Утром у стойки регистрации в вестибюле сидел незнакомый парень. Картер ушел. Я плотно позавтракал булочками с черникой и кофе. Обслуживала Кантана, азиатка, которую я видел вчера. Я попросил ее дать мне еще стаканчик кофе с собой. Поблагодарил. Она в ответ не улыбнулась, а лишь вежливо кивнула.
  
  Бросив сумку на заднее сиденье, я поставил стаканчик с кофе на подставку и принялся доедать булочку. Затем откинулся на подголовник и протяжно вздохнул. Настроение было хуже некуда. Достаточно вспомнить рейд в квартиру Айана. Ну полный идиот. К тому же еще не выспался. А где дочка, по-прежнему неизвестно.
  
  Я завел двигатель и нажал кнопку на плейере Сид. Прослушал песенку, довольно старую, «Спайс герлс», потом балладу «Битлз» «Почему не на дороге?» из «Белого альбома». Меня слегка покоробило, что в числе любимых песен дочки была и эта, где рассказывалось о раскованных любовниках, которые трахались у дороги на виду у проезжающих машин.
  
  Дальше шли неизвестные мне исполнители, какие-то Лили Аллен, «Метрик», Лорин Хилл. Зато потом я был вознагражден композицией моей любимой группы «Чикаго». Жаль только, что у нее было символически печальное название — «Если ты меня сейчас покинешь».
  
  У моего дома по-прежнему стояли полицейские автомобили. Один принадлежал Кип Дженнингз, и в нем, раскрыв на коленях учебник, сидела девочка лет двенадцати-тринадцати. На полу у ног стоял ранец. Она посмотрела на меня.
  
  — Привет, Касси, — сказал я.
  
  Она молчала, насупившись.
  
  — Готовишь уроки в последнюю минуту?
  
  — Учтите, моя мама коп и подойдет сюда в любой момент, — предупредила она.
  
  — Тогда мне лучше уйти, — с шутливым испугом проговорил я и двинулся к дому, где меня встретила Кип Дженнингз. — Вы хорошо научили дочку, как разговаривать с незнакомцами, — сказал я, после того мы поздоровались. — Она меня быстро отвадила.
  
  — Я везла ее в школу, — устало проговорила детектив. — Заехала сюда по пути. Мы закончили работу в вашем доме. Можете вернуться.
  
  — Замечательно.
  
  — В пакетике оказался кокаин с большой примесью лактозы.
  
  — Надеюсь, вы понимаете, что ко мне он никакого отношение не имеет?
  
  — Разумеется, понимаю, — сухо согласилась она. — Но эти люди положили его сюда специально.
  
  — Зачем?
  
  — Мама! Я опоздаю! — крикнула Касси из машины.
  
  — Сейчас! — Дженнингз посмотрела на меня: — Затем, чтобы мы приперли вас к стенке.
  
  — Но зачем им это было надо?
  
  — А вот об этом следует серьезно подумать не только мне, но и вам.
  
  — Мама!
  
  Дженнингз вздохнула:
  
  — Вот и ее отец такой же нетерпеливый.
  
  — Он полицейский?
  
  — Нет, инженер. Работает где-то на Аляске, и, если нам повезет, мы его больше не увидим. — Помолчав, она добавила: — Мы уже три года разведены. Живем вдвоем с Касси, и нам хорошо.
  
  — Она у вас славная девочка, — сказал я.
  
  — Мистер Блейк, — снова перешла на деловой тон детектив, — так вы подумайте, зачем кому-то понадобилась вся эта канитель — выпроваживать вас из города, а затем пытаться пришить дело о хранении наркотиков. И продолжайте также думать, чем могла заниматься ваша дочка.
  
  — А чья это кровь на машине Сид? Вы что-нибудь об этом узнали?
  
  — Как узнаю, сразу вам сообщу, — произнесла она, садясь в машину.
  
  Надо было приниматься за уборку.
  
  Конечно, первым делом я пошел наверх проверить автоответчик на телефоне, электронную почту и факс. Нигде ничего.
  
  Затем начал наводить порядок на кухне. Поработал час, может, больше, и явился гость.
  
  — Здравствуйте, — услышал я на фоне шума пылесоса.
  
  На пороге стоял тощий человечек с тонкой шеей и впалой грудью. Короче, хлюпик.
  
  — Я позвонил, но вы не слышали, — сказал он.
  
  — Вы не ошиблись адресом?
  
  — Вы Тим Блейк?
  
  — Да.
  
  — А я Арнолд Чилтон. Меня прислал Боб Джениган помочь в поисках вашей дочки. Он позвонил мне несколько дней назад, но я нашел время только сегодня.
  
  Гость присвистнул, оглядывая кухню. А ведь я здесь более или менее убрался. Посмотрел бы он, что творится в гостиной и наверху.
  
  — Вижу, вы славно погуляли.
  
  — Это не последствия вечеринки, — усмехнулся я. — Ко мне вломились грабители и перевернули все вверх дном.
  
  — Ого!
  
  — Да.
  
  — У вас есть время ответить на несколько вопросов? — спросил он.
  
  — Давайте выйдем во двор, — предложил я. — Здесь пока даже сесть негде.
  
  — Хорошо.
  
  Мы прошли на переднюю лужайку, сели на скамейку.
  
  — Неплохо будет, если вы подключитесь к расследованию, которое ведет полиция, — сказал я. — Я делаю что могу, но пока без результатов. Вот недавно напрасно слетал в Сиэтл. Вы знаете, что нашли ее машину?
  
  — Нет.
  
  Я думал, упоминание о Сиэтле и обнаруженном автомобиле Сид заинтересует частного детектива, но он промолчал.
  
  — Вы уже разговаривали с детективом Дженнингз? — спросил я.
  
  — С кем?
  
  — С Кип Дженнингз. Полицейским детективом.
  
  — Кажется, Боб что-то о ней говорил.
  
  — У вас есть номер ее телефона?
  
  — Нет.
  
  — Тогда запишите.
  
  — Хорошо, — покорно кивнул он.
  
  — Вы приятель Боба? Работали на него прежде?
  
  — Да. — Чилтон снова кивнул. — Кое-что делал.
  
  Зачем, интересно, Бобу понадобились услуги частного детектива? Пока этот человек мне доверия не внушал.
  
  — Итак, перейдем к делу, — произнес Чилтон. — Расскажите подробно, как прошел тот день, когда исчезла ваша дочь.
  
  Я пересказал ему историю в сотый раз. Чилтон что-то записывал в потрепанный блокнот, который достал из кармана пиджака.
  
  — Вы можете назвать имена ее друзей?
  
  — Их не много, — ответил я. — Прежде всего Патти Суэйн. Ну и еще парень, с которым она какое-то время встречалась. Его зовут Джефф Блюстайн. Он создал для меня сайт, посвященный поискам Сид.
  
  Чилтон попросил продиктовать, как пишутся их имена и фамилии.
  
  — Так, с этим вроде ясно. Теперь скажите: не показалось ли вам что-то странным в поведении Сидни, когда она собиралась на работу?
  
  — Нет, — сказал я. — Мы слегка поссорились за завтраком. Из-за ее новых солнечных очков. Я спрашивал, откуда они у нее, а ей это не понравилось.
  
  — Может, расскажете подробнее?
  
  — Не стоит. Это так, ерунда.
  
  — Она принимала наркотики? — вдруг спросил он. — Или может быть, даже продавала? Не промышляла ли она проституцией?
  
  У меня сжались кулаки. Очень захотелось дать ему в глаз.
  
  — Послушайте, мистер Чилтон…
  
  — Зовите меня просто Арни. — Он улыбнулся.
  
  — Послушайте, Арни, — сказал я, растягивая слово, — моя дочь не занималась ни наркотиками, ни проституцией.
  
  Чилтон — детектив посредственный. Теперь это было совершенно ясно.
  
  — Хорошо, — проговорил он, сделав заметки в блокноте. — Значит, наркотики — нет, проституция — нет. — Затем поднял голову: — А вы? Могу я узнать, как провели этот день вы?
  
  Ну, это уж слишком.
  
  — Арни, — сказал я, — позвольте спросить, что за работу вы выполняли для Боба?
  
  — Да так, по части безопасности.
  
  — Уточните, пожалуйста, о какой безопасности идет речь? — попросил я. — Ну разумеется, не нарушая конфиденциальность.
  
  — Нет проблем. Я вел наблюдение.
  
  — За кем? Или за чем? — поинтересовался я.
  
  — За автомобилями.
  
  — Короче говоря, вы работали у него охранником?
  
  Арни кивнул:
  
  — Можно сказать и так. Должен признаться, ночные дежурства меня изводили. Трудно не спать всю ночь напролет.
  
  — Конечно, — сказал я. — Арни, посидите, пожалуйста, здесь несколько минут. Я только что вспомнил, что мне нужно кое-кому позвонить.
  
  — Хорошо, — согласился он. — А я как раз приведу в порядок свои заметки.
  
  Я зашел на кухню и нажал кнопку быстрого набора телефона Боба.
  
  Трубку сняла Сьюзен. Она, видно, посмотрела на определитель номера.
  
  — Что у тебя?
  
  — Боб на месте? — спросил я.
  
  — Да.
  
  — Мне нужно с ним поговорить.
  
  — А в чем дело?
  
  — Ко мне явился частный детектив Магнум.[7]
  
  — Что?
  
  — На днях Боб обещал, что подключит к расследованию частного детектива. Пришел парень по фамилии Чилтон.
  
  — Я его знаю.
  
  — Мне нужно поговорить о нем с Бобом.
  
  — Подожди.
  
  Спустя минуту на линии возник Боб.
  
  — Слушаю.
  
  — Он простой охранник, Боб.
  
  — Что?
  
  — Твой Чилтон, которого ты прислал, обычный ночной сторож. Ты что, надо мной издеваешься?
  
  — Вот ты весь в этом, Тим. Сноб. Всегда пренебрежительно отзываешься о людях.
  
  — Но ведь он никакой не детектив, а ночной сторож.
  
  — Послушай. — Боб понизил голос, чтобы не слышала Сьюзен. — Парень работал у меня, потом я продал ему «короллу», и он не выплатил всю сумму. Вот я и подумал, пусть хотя бы так отработает.
  
  — Да он заблудится во дворе своего дома в сильный снегопад.
  
  — Я пытаюсь тебе помочь, и вот такая за это благодарность? — обиженно проговорил Боб.
  
  С меня было достаточно, и я положил трубку.
  
  Арни Чилтон ждал меня во дворе с блокнотом в руке.
  
  — Я тут еще подготовил вопросы.
  
  — Замечательно, — произнес я. — Но тут такое дело…
  
  — Что?
  
  — Боб просил, чтобы вы поехали в кафе «Данкин», взяли там дюжину пончиков и кофе и привезли ему в автосалон.
  
  — Хорошо.
  
  — Он сказал, что расплатится с вами, когда привезете.
  
  — А какие взять пончики? — спросил Чилтон.
  
  — Боб оставил это на ваше усмотрение.
  
  Чилтон улыбнулся, гордый, что ему доверили такое ответственное дело.
  
  — Я свяжусь с вами позднее, задам еще вопросы.
  
  — Буду ждать, — сказал я.
  
  Арни Чилтон сел за руль своей «короллы». Завелась она с третьего раза.
  
  По пути обратно в дом я увидел в траве, почти у самых ступенек, что-то блестящее. Наклонился. Это был мобильный телефон. Тонкий, черный. Я раскрыл его, стер грязь с кнопок. Его мог потерять кто угодно. В том числе и кто-нибудь из полицейских. Вон их сколько шастало здесь последние два дня. Я сунул телефон в карман.
  
  — Что это там у вас? — раздался за моей спиной голос Кип Дженнингз.
  Глава девятнадцатая
  
  Я вздрогнул. Дженнингз застала меня врасплох.
  
  — Что вы положили сейчас в карман?
  
  Я вытащил мобильный телефон.
  
  — Вот, только что нашел здесь, у двери.
  
  — Это не ваш телефон?
  
  — Нет. Я нашел его в траве.
  
  — Можно взгляну?
  
  Я протянул телефон ей.
  
  — Наверное, кто-то из ваших полицейских потерял.
  
  Она внимательно посмотрела на меня, затем на телефон. Нажала кнопку включения и начала прокручивать меню.
  
  — Давайте посмотрим его номер. О, вот он. — Дженнингз назвала номер с кодом региона, который был знаком мне с недавнего времени. — Вы знаете этот номер?
  
  — Да, — ответил я, чувствуя, как по спине прошел озноб.
  
  — Теперь посмотрим пропущенные звонки. Видите, кто-то звонил на этот телефон много раз, и никто не ответил. Может, вы вспомните, чей это номер телефона? — Она назвала.
  
  — Это номер моего мобильного.
  
  Дженнингз подняла повыше телефон, как музейный экспонат.
  
  — Так, значит, это сокровище принадлежит?..
  
  — Йоланде Миллс, — закончил я.
  
  — Надо же, как любопытно! — Кип Дженнингз состроила удивленную гримасу. — Вы звонили ей в Сиэтл, а телефон валялся у вашего дома.
  
  — Получается, что в мой дом влезли люди из Сиэтла?
  
  — А могло получиться иначе, — возразила Дженнингз. — Этот телефон купили здесь. Насколько мне известно, его можно запрограммировать в Милфорде на код любого региона страны. Но мы проверим.
  
  — То есть теперь нет сомнений, что женщина, которая выманила меня в Сиэтл, была заодно с теми, кто вломился в мой дом.
  
  — Да. — Детектив положила телефон в сумку и посмотрела на меня: — Не возражаете?
  
  — Конечно, нет. Я бы все равно его вам отдал.
  
  — Хорошо, — произнесла она каким-то странным тоном.
  
  — А почему вы опять приехали?
  
  — Вы знакомы с молодым человеком Айаном Шоу?
  
  У меня похолодело в груди.
  
  — Кажется, да.
  
  — Вы не уверены?
  
  — Он работает в цветочном магазине, которым владеет его тетя.
  
  — То есть вы знакомы, — констатировала Дженнингз.
  
  — Да.
  
  — Так вот, его тетя сегодня позвонила в полицию. По поводу синяка под глазом у племянника. Его кто-то крепко ударил.
  
  Я молчал.
  
  — Айан говорить об этом не хотел, — продолжила Дженнингз, — но тетя в конце концов его заставила. Он назвал вас. Затем миссис Шоу вспомнила, что вы подходили к ней пару раз, спрашивали о своей дочке. Ей очень не понравилось, что вы избили ее племянника.
  
  — Это было недоразумение.
  
  Дженнингз кивнула:
  
  — То же самое сказал и Айан. Что это просто недоразумение. Он не собирается вас ни в чем обвинять. Однако тетя настояла, чтобы я с вами побеседовала и предупредила больше никогда не показываться ей на глаза.
  
  — Хорошо.
  
  — Вы не хотите рассказать мне об этом недоразумении?
  
  — Если у Айана нет претензий, то я не вижу в этом смысла.
  
  В доме зазвонил телефон.
  
  — Извините. — Я побежал на кухню и схватил трубку: — Да.
  
  Это была Сьюзен.
  
  — Ну теперь ты наконец добился своего. Довел Боба до белого каления. Посмотрел бы ты на него сейчас.
  
  — А что случилось?
  
  — Его детектив приехал с кофе и пончиками.
  
  — Так Боб должен быть за это благодарен. Парень действительно оказался чем-то полезен.
  
  — Тим…
  
  — Ты понимаешь, Сьюзи, он прислал помогать искать нашу дочку какого-то дурацкого охранника. Да и то непрофессионала. Вот насколько на самом деле это его тревожит.
  
  — Ты не прав, Тим. Его это тревожит, но он просто не всегда как следует все продумывает.
  
  — Если наша беда Бобу действительно небезразлична, то пусть он поговорит с Эваном. Я уверен, с этим парнем не все благополучно.
  
  — Ничего я говорить ему не буду, — произнесла Сьюзен. — Мне не нужны осложнения.
  
  — Мне надо идти, — сказал я, увидев стоящую в дверях Дженнингз. — Вы разговаривали с Эваном Джениганом? — спросил я ее, кладя трубку.
  
  — Да.
  
  — И что?
  
  — Ему не помешала бы хорошая порка. А так…
  
  — Он ворует у Сьюзен вещи и деньги.
  
  Дженнингз пожала плечами:
  
  — Подумаешь, новость. Этим занимают многие юнцы. Пусть обратится в полицию, если хочет.
  
  Я вернулся в дом, поработал еще некоторое время, и опять гости.
  
  На этот раз явилась Патти Суэйн. И прямо с порога произнесла восклицание, которое мне неудобно здесь приводить. Настолько оно неприличное. Это ее так удивило, что творится у меня в доме.
  
  — Иди на кухню! — крикнул я.
  
  Патти вошла. За ее спиной вырисовывалась массивная фигура Джеффа Блюстайна, бывшего ухажера Сидни.
  
  Он посмотрел на меня:
  
  — Что тут случилось, мистер Блейк?
  
  — Пока я был в Сиэтле, сюда вломились какие-то грабители и видите, что натворили, — ответил я.
  
  — Вот подонки. — Патти опять крепко выругалась.
  
  — Патти, хватит, — возмутился Джефф.
  
  — А зачем вы летали в Сиэтл? — спросила она.
  
  — Искал Сидни.
  
  — В Сиэтле?
  
  — Меня обманули. Убедили, что она там. Я уехал, а они здесь пошуровали.
  
  — О Боже! — Патти прошла в гостиную, затем поднялась по лестнице, время от времени повторяя: — О Боже! О Боже!
  
  — Как дела, Джефф? — спросил я.
  
  Он был ровесником Сид. Примерно моего роста, то есть под два метра, но пошире, чем я. И потяжелее. Кудрявые черные волосы, густые черные брови. У него была странная походка, как будто он за собой что-то тащил. Я считал его славным парнем, но Сид была другого мнения. Она находила Джеффа Блюстайна скучным занудой. Они встречались где-то три месяца, но сомневаюсь, чтобы между ними было что-то серьезное. Сид порвала с ним отношения в конце прошлого лета, но они остались друзьями. С Патти он познакомился через Сид, и они тоже стали друзьями. Но не больше.
  
  Как только Джефф узнал, что Сид пропала, тут же пришел ко мне с предложением создать сайт. Джефф был компьютерный знаток, хотя сейчас этим вряд ли кого удивишь. Я с благодарностью принял его помощь и даже предложил заплатить, но он наотрез отказался взять деньги.
  
  — Я хочу, чтобы Сид вернулась. Это и будет для меня наградой. — Вот такие были его слова.
  
  — У меня все нормально, — ответил Джефф на мой вопрос о делах.
  
  Голос у него был усталый, но я никогда не видел его оживленным. Он был похож на медведя, только что проснувшегося от зимней спячки, но почему-то не отощавшего.
  
  — Может, ты проверишь сайт? — сказал я. — Нормально он работает или нет.
  
  — Сайт в порядке, — ответил Джефф. — Я проверял его утром. Ваш почтовый ящик в исправности, и все остальное тоже.
  
  — Спасибо. — Я показал на холодильник: — Хочешь, возьми там чего-нибудь попить. Они не все выбросили.
  
  — Сейчас посмотрю. — Он открыл дверцу. Вытащил банку колы, сорвал крышку.
  
  Сверху донеслось восклицание Патти. Опять нецензурное.
  
  — Она не может без этого, — заметил с сожалением Джефф.
  
  Я знал, что его смущают ее грубые манеры. Сам он никогда не ругался, даже не употреблял выражение «черт возьми».
  
  — Да, она особенная, — сказал я.
  
  Джефф на несколько секунд приложился к банке, затем неожиданно произнес:
  
  — Мне давно хочется вас спросить: почему Сидни меня отшила? Чем я ей не понравился? Возможно, она говорила вам, почему не захотела больше со мной встречаться.
  
  Я заставил себя улыбнуться:
  
  — Ты ошибаешься, Джефф, если думаешь, что Сид со мной всем делилась. Во всяком случае, о ваших отношениях она ничего не рассказывала.
  
  Джефф пожал плечами:
  
  — Конечно, как друг я ей вполне подходил. Очень многим девушкам я нравлюсь как приятель. Вот и Патти тоже. Но это меня угнетает.
  
  — Не унывай, Джефф, — утешил его я. — Ты хороший парень, и тебя обязательно полюбит хорошая девушка.
  
  По его взгляду я понял, что он в этом сомневается, но возражать не хочет. Из вежливости.
  
  Мы с ним помолчали с минуту. Затем я сказал:
  
  — Джефф, по-моему, все, что здесь происходит, как-то связано с Сидни. Она попала в беду. Понимаешь?
  
  — Понимаю.
  
  — И я прошу тебя, объясни: что могло заставить ее сбежать?
  
  — Не знаю, мистер Блейк. Честное слово. Мы ведь в последнее время были просто приятели. Вот прежде…
  
  Он не закончил фразу, но я мысленно сделал это за него: «Если бы она не бросила меня, возможно, я бы вам помог. Но скорее всего она бы никуда не сбежала».
  
  — Мне надо идти, — сказал Джефф. — Я просто зашел посмотреть, как у вас дела. Скажите Патти, что я свалил.
  
  — Хорошо.
  
  Она вошла на кухню примерно через минуту.
  
  — Где Джефф? Вернулся в свой цирк?
  
  — Какой цирк?
  
  — Цирк, где такие, как он, медведи, накачанные успокоительным, ездят по арене на маленьких мотоциклах.
  
  — Зачем ты так, Патти?
  
  — Я говорила такое не раз ему в глаза. Он принимает это спокойно. Знает, что я шучу.
  
  — Но все равно так говорить нехорошо.
  
  Она усмехнулась:
  
  — Ничего, переживет. Джефф уже вполне взрослый мальчик. Вы бы слышали, что он говорит о нас, девушках.
  
  — И что он говорит?
  
  — Что мы все грязные потаскухи. Но это тоже шутка. И заводится он знаете когда? Если при нем сказать какое-нибудь не такое слово, ну, например, «жопа», я уж не говорю о чем-то посильнее. Надо же, какой святоша!
  
  — Он и Сид причислял к грязным потаскухам?
  
  — Значит, то, что он причислял к ним меня, вас не удивляет. Верно?
  
  Я не стал ввязываться в спор.
  
  — Патти, согласись, ты иногда выходишь за рамки дозволенного. Я бы никогда не назвал тебя грязной потаскухой, но что могут подумать люди о девушке, которая входит в дом и с ее губ слетают такие грязные ругательства?
  
  Она пожала плечами.
  
  — Но Сидни, насколько мне известно, так не выражается.
  
  — Да, — согласилась Патти. — Она не такая.
  
  — Так почему же Джефф не делает между вами разницы?
  
  Патти подумала пару секунд.
  
  — Думаю, потому что она его бросила. И он злится.
  
  Я кивнул:
  
  — В общем, логично.
  
  Затем Патти начала мне помогать наводить порядок. Мы перешли в гостиную, а потом наверх и проработали так часа три-четыре. Пылесосили, подбирали вещи, раскладывали по местам.
  
  Закончив, мы спустились на кухню и попили кофе.
  
  — Если бы вы знали, — вдруг сказала она, — какое дерьмо мой так называемый папаша!
  
  Патти ушла, и я позвонил Лоре Кантрелл. Объяснил ситуацию. Дочку в Сиэтле не нашел, зато в доме полный кавардак. Только сейчас привел все в относительный порядок. Лора посочувствовала, а после спросила, когда я собираюсь выйти на работу. Я сказал, что во вторую смену, то есть в три.
  
  Честно говоря, на работу возвращаться не хотелось. Тайна, окружающая исчезновение Сид, углублялась. Надо ее искать, но как? Я чувствовал себя совершенно беспомощным.
  
  Но надо идти. Не сидеть же дома и ждать звонка или письма на компьютер. На работе время идет быстрее.
  
  Я вышел примерно в два тридцать. И сразу включил в машине плейер.
  
  Слушать музыку дочки — это, пожалуй, было сейчас единственным занятием, которое доставляло мне удовольствие. И вкус у нее, надо сказать, был вполне приличный: джаз, рок, классические популярные мелодии шестидесятых-семидесятых.
  
  После песенки Дженис Иэн «В семнадцать все еще только начинается» зазвучала какая-то белиберда. Вначале были гитарные аккорды, как будто ее настраивали. Затем покашливание, хихиканье. Наконец девичий голос произнес:
  
  — Так ты собираешься играть?
  
  Сид.
  
  — Сейчас, — ответил парень. — Подожди секунду. Надо свести все как следует на компьютере. Чтобы правильно наложились голоса.
  
  — У тебя должно получиться.
  
  — Вот, отлично получилось. А теперь сюрприз. Я спою песню, которую посвятил тебе.
  
  — Клево. — Сидни засмеялась.
  
  — Итак, песня «Что такое любовь». Посвящается Сидни.
  
  Она опять засмеялась.
  
  — Да успокойся же ты, — сказал парень. — Дай начать.
  
  Я прибавил громкость.
  
  Парень запел во все горло. Голос у него был хриплый, но приятный.
  Ты вошла в мою жизнь случайно, девушка из моих снов.
  Я смотрел на тебя, любовался и мечтал добраться до твоих трусов.
  
  Теперь они уже смеялись вдвоем.
  
  Сидни и Эван Джениган.
  Глава двадцатая
  
  Я резко развернулся, чуть не врезавшись в «форд-виндстар», и на предельной скорости помчался к Бобу.
  
  «Шоу Сидни и Эвана» на этом закончилось. Дальше зазвучала баллада «Рокки Ракун» из «Белого альбома». Я нажал на кнопку обратной перемотки, нашел начало и остановил.
  
  Выехав на стоянку автосалона Боба, я увидел Эвана в дальнем конце со шваброй для мытья машин и остановился так, что взвизгнули тормоза.
  
  Он смотрел на меня сквозь свисающие на лицо темные пряди.
  
  Я выключил зажигание, вылез из машины с плейером в руке. Без наушников его слушать было нельзя. Но я держал плейер для эффекта.
  
  И это сработало. Эван не сводил с него глаз.
  
  — Давай поговорим, Эван.
  
  — О чем? — спросил он, делая вид, что ничего не понимает.
  
  Я взял у него из рук швабру и отставил в сторону.
  
  — О твоем вранье. Ты же говорил, что общался с Сидни только за столом во время еды.
  
  — Отстаньте от меня, — буркнул он и уткнулся взглядом в землю.
  
  — Нет, Эван, я хочу знать, что на самом деле было между вами. — Я подошел ближе, заставив его попятиться к синему седану «КИА».
  
  — Я не знаю, что говорить.
  
  — Тим! — позвала меня Сьюзен. Она стояла на ступеньках офиса. — Что опять случилось?
  
  Я кивнул ей и повернулся к Эвану:
  
  — Догадайся, что мне попалось среди записей Сидни? Песенка, которую ты посвятил ей.
  
  — И что?
  
  — Как — что?
  
  — Тим, оставь его. — Сьюзен уже подошла и тронула меня за плечо.
  
  К нам приближался Боб.
  
  — Тим, успокойся, — попросила Сьюзен.
  
  Я показал ей плейер:
  
  — Он говорил, что почти не общался с Сидни. Но ты послушай это.
  
  Эван стоял насупившись.
  
  Сьюзен посмотрела на него, затем на меня.
  
  — Ничего не понимаю.
  
  — Прослушаешь его произведение и поймешь, — сказал я.
  
  — Подумаешь, песенка, — подал голос Эван.
  
  — Какая песенка? — спросила Сьюзен.
  
  — Он скрывал от нас свои отношения с Сидни, — сказал я. — Вполне возможно, скрывает и что-то еще.
  
  Подошел Боб.
  
  — Что здесь происходит?
  
  — Он сочинил для Сидни песню, — пояснил я.
  
  — Песню?
  
  — Да. Она записана на этом плейере.
  
  Сьюзен повернулась к Эвану:
  
  — Это правда?
  
  Он пожал плечами.
  
  — Отвечай. Это правда?
  
  — А разве преступление — сочинить песню? — крикнул Эван, защищаясь.
  
  — Смотря какую, — сказал я. — Пойдемте послушаем.
  
  Мы направились к моей машине. Я завел двигатель и подключил плейер.
  
  Услышав голос дочери, Сьюзен побледнела. Я знал, что она чувствует, потому что тоже не слышал голос Сид уже несколько недель.
  
  Громкоговорители в машине отчетливо воспроизводили голоса Сидни и Эвана, затем он запел: «…я смотрел на тебя, любовался и мечтал добраться до твоих трусов».
  
  — Хотите послушать еще? — спросил я, когда запись закончилась.
  
  Желающих не оказалось.
  
  — Послушайте, — взмолился Эван, — это даже не полная песня. Всего один куплет. Мы просто валяли дурака.
  
  — Действительно, — сказал Боб, — что в этом особенного?
  
  Сьюзен, очевидно, смотрела на это иначе.
  
  — Что это значит — «добраться до твоих трусов»?
  
  Щеки Эвана густо покраснели. Он молчал.
  
  — Я задала вопрос! — крикнула Сьюзен.
  
  — Сьюзи, — вмешался Боб. — Не выходи из себя.
  
  — Отстань! — отрезала она.
  
  — Черт побери, Сьюзен! — взорвался Боб. — Перестань наконец слушать своего бывшего. Неужели ты не видишь, что он использует Эвана, чтобы вбить между нами клин? Настраивает тебя против нас. Видно, хочет, чтобы ты вернулась к нему.
  
  Я посмотрел на Боба с ненавистью:
  
  — Я знал, что ты скотина. Но чтобы такая…
  
  Он рванулся ко мне, но Сьюзен его остановила, схватив за руку.
  
  — Перестань!
  
  Она продолжала смотреть на Эвана.
  
  — Еще раз спрашиваю: что у тебя было с моей дочерью?
  
  — Ну, мы говорили о том о сем, — признался он.
  
  — Только это? Вы занимались одними разговорами?
  
  Эван с надеждой посмотрел на отца, ища поддержки, но тот глянул на него так, что парень сразу заскулил:
  
  — Послушайте, ничего особенного не случилось. Мы просто весело проводили время. Разговаривали. Но только когда вас не было рядом. Понимали, что, если вы узнаете, что мы нравимся друг другу, сразу начнете беситься. Придумаете какой-нибудь инцест или что-то другое.
  
  Мы переглянулись. Даже я с Бобом.
  
  — Ты спал с моей дочкой? — спросила Сьюзен напрямик.
  
  — Ничего себе вопрос, — сказал Эван.
  
  — Отвечай.
  
  — Ну мы просто… просто, ну понимаете… ладно, ну было у нас пару раз.
  
  — Что ты сказал? — рявкнул Боб.
  
  — Она мне не сестра, — выпалил Эван. — Поэтому все нормально.
  
  — Ах ты, кретин! — Боб схватил сына за шиворот. — О чем ты думал, идиот?
  
  — Ты поселил меня с ней в одном доме! — крикнул Эван в отчаянии, как будто это было оправданием. Правда, в этом мы с ним более или менее сходились. — И что, я должен был ее не замечать?
  
  Тут пришла моя очередь вступить в разговор.
  
  — Эван, — произнес я по возможности мягко, — не стану притворяться, что мне безразлично, чем вы с Сид занимались. Но сейчас важно другое.
  
  Боб, успокоенный моим дружелюбным тоном, отпустил Эвана.
  
  А я продолжил:
  
  — Сейчас главное для всех нас — найти Сидни. Поэтому, прошу тебя, не скрывай. Расскажи все, что знаешь.
  
  — Клянусь, я…
  
  — Если ты сейчас не скажешь нам правду, — предупредил я, — придется позвонить детективу Дженнингз, чтобы она тебя как следует допросила.
  
  — Но честно, я не…
  
  — Рассказывай, — приказал Боб.
  
  Мы смотрели на Эвана.
  
  — Ну… ей не нравилась эта работа.
  
  — Какая работа? — спросил я. — Где она работала? Чем занималась?
  
  — Мне она говорила то же самое, что и вам, — ответил Эван. — Что работает в отеле.
  
  — И что ей там не нравилось?
  
  — Не знаю. Просто говорила, что хочет оттуда уйти обратно в автосалон.
  
  — Что еще она тебе говорила? — нажимал я.
  
  Эван сглотнул.
  
  — Она еще беспокоилась насчет другого.
  
  Мы терпеливо ждали. Наконец он произнес:
  
  — Она боялась опоздать.
  
  — Куда? — спросил я.
  
  Сьюзен вдруг негромко ойкнула и повалилась на землю.
  Глава двадцать первая
  
  — Сьюзи! — хором крикнули мы с Бобом.
  
  И хотя он был массивнее, чем я, но опустился на колени быстрее. Сбросил свой спортивный пиджак, свернул и положил ей под голову, с тревогой повторяя:
  
  — Сьюзи… Сьюзи.
  
  Мне показалось, что она просто оступилась. Может, на мгновение отказала поврежденная нога. Но в любом случае упала она мягко.
  
  Боб свирепо глянул на сына:
  
  — Чего стоишь? Беги вызови «Скорую».
  
  Эван не успел сдвинуться с места. Его остановила Сьюзен.
  
  — Не надо, все нормально.
  
  — Не шевелись, — взмолился Боб, продолжая прижимать ее голову к груди. — А вдруг ты себе что-то повредила.
  
  — Нет-нет, все в порядке, — отозвалась она довольно бодро. — Я просто поскользнулась.
  
  Я стоял ошеломленный и смотрел не на свою бывшую жену, а на Боба. Как он поднимает ее на руки.
  
  — Ты уверена, что все в порядке? — спросил Боб дрожащим голосом. Мне показалось, что у него дрожит и подбородок.
  
  — Да, — прошептала она.
  
  — Может, дать ей воды? — предложил я.
  
  — Я принесу! — крикнул Эван и стремглав бросился к офису.
  
  — Я сама виновата, — сказала Сьюзен. — Забыла про трость.
  
  — Вот она. — Я поднял трость с земли и подал ей.
  
  — Ладно. — Она напряженно улыбнулась. — Забудем об этом. Ничего особенного не случилось.
  
  Эван вернулся с бутылкой воды. Отвинтил крышку и протянул Сьюзен.
  
  Она глотнула пару раз и посмотрела на него:
  
  — Мы еще не закончили. Расскажи, куда она боялась опоздать.
  
  Эван понурился:
  
  — Провериться… насчет беременности.
  
  — Так она проверилась? — спросила Сьюзен.
  
  — Да.
  
  — И что показал тест?
  
  — Кажется, он был положительный, — ответил Эван.
  
  — О Боже!
  
  — Или отрицательный. Ну, когда показывает, что женщина не беременная?
  
  — Отрицательный, — сказала Сьюзен.
  
  — Значит, отрицательный. В общем, у нее с этим было все в порядке.
  
  — Она что, прямо так и сказала, что не беременна? — допытывалась Сьюзен.
  
  Эван опустил плечи.
  
  — Ну, что-то вроде этого. Я вообще-то особенно не давил. Скажет так скажет.
  
  Мы со Сьюзен переглянулись. Ничего себе новости. А ведь нам казалось, что дочка ничего не скрывает.
  
  — Когда это было? — спросил я.
  
  — Как раз перед тем, как она переехала на лето к вам, — ответил он.
  
  — Ах ты, негодяй! — прохрипел Боб. — Стоило только Сьюзен с дочкой поселиться у нас, как ты вот что начал вытворять!
  
  — Погоди, — остановил я его. — Давай не будем уходить в сторону. Это мы потом обсудим. Сейчас главное — найти Сид. Поэтому скажи, Эван: что ей не нравилось на работе?
  
  — Не знаю. Что-то там у нее не получалось. Люди в этом отеле какие-то, не знаю, чокнутые что ли. С ней не разговаривают. Ходят вроде как испуганные. В общем, ей там было не по себе.
  
  — Что значит «не по себе»? — спросила Сьюзен.
  
  Эван пожал плечами:
  
  — Не знаю. Так она говорила. Вообще-то, когда мы с ней тусовались, она не любила обсуждать работу. Да и не так часто мы встречались. У меня были другие дела.
  
  — Какие? — спросила Сьюзен. — Чем ты занимался, запершись в своей комнате?
  
  — Сьюзи, не надо, — попросил Боб.
  
  Я решил подключиться к разговору.
  
  — Нет, пусть расскажет.
  
  — Ты уже признался насчет секса с моей дочерью, — сказала Сьюзен. — Так расскажи и остальное. — Она на секунду замолкла. — Начни с воровства.
  
  — Сьюзен, он ведь говорил уже, что этого не делал, — сказал Боб.
  
  Но она не сводила глаз с Эвана.
  
  — Давай же, рассказывай.
  
  Эван бросил взгляд на отца:
  
  — Помнишь, я попросил у тебя денег?
  
  — Да. Ну так я тебе дал возможность заработать здесь, в автосалоне.
  
  — Мне нужно было больше.
  
  — Ах вот оно что, — проговорил Боб.
  
  — Да.
  
  — И ты решил взять их из моей сумки? — сказала Сьюзен. — Вместе с часами?
  
  — Но я их потом выкупил из ломбарда, — сказал Эван, видимо, считая это оправданием. — Когда начало везти.
  
  Теперь мне поведение этого парня стало понятным.
  
  — Ты играешь на деньги онлайн, да? — спросил я.
  
  — Не часто, — пробубнил он. — Просто так, для прикола.
  
  — То есть деньги тебе были нужны, чтобы пополнять счет на карточке? — продолжил я.
  
  Эван не ответил. Тогда отец встряхнул его за плечи:
  
  — У тебя долги?
  
  — Да.
  
  — Сколько?
  
  — Около тысячи.
  
  — А точнее?
  
  — Шестьсот долларов, — признался Эван.
  
  — Я же дал тебе карточку — там было четыре тысячи, — сказал Боб.
  
  — Эван, а мой дом ты, случаем, не посещал? — спросил я.
  
  Он решительно закачал головой:
  
  — Никогда, клянусь Богом. А долги у меня… приятелям. Я взял у них взаймы.
  
  — То есть ты ухитрился спустить с карточки все деньги? — удивился Боб.
  
  Эван робко кивнул.
  
  Сьюзен повернулась ко мне:
  
  — Давай отойдем на минутку. Надо поговорить.
  
  Мы направились к офису.
  
  — Пусть они сами разбираются, — сказала она. — Это не наше дело.
  
  Я так не считал. Может быть, Сидни была вынуждена скрыться из-за его проблем с долгами. Кто знает.
  
  — А что, если причина ее бегства — беременность? — предположила Сьюзен. — Нам она сказать постеснялась. Вот и сбежала, чтобы родить ребенка.
  
  Я в это не верил. Хотя такая причина исчезновения Сидни меня, наверное, устроила бы. По крайней мере это бы означало, что с ней все в порядке. Что она жива.
  
  — Зачем ей было уходить сейчас? — сказал я. — В самом начале беременности, когда впереди целых восемь месяцев. Могла бы еще подождать.
  
  Сьюзен кивнула:
  
  — Понимаю, понимаю. Но может быть, она сбежала, чтобы сделать аборт?
  
  — Сьюзи, она отсутствует уже несколько недель. Для аборта столько времени не нужно. К тому же Сид могла попросить помощи у нас.
  
  Глаза Сьюзен наполнились слезами.
  
  — Не знаю. Может быть, она была на нас обижена.
  
  — А как тогда объяснить появление этого мини-вэна у твоего дома? — спросил я. — Брошенный автомобиль Сид со следами крови? То, что меня обманом заставили полететь в Сиэтл, а здесь весь дом перевернули вверх дном?
  
  Сьюзен устало вздохнула:
  
  — Фургон, наверное, плод моего воображения. Я в последнее время так напряжена, что всюду чудится что-то странное.
  
  — Может быть, — согласился я.
  
  — А в твой дом могли влезть подростки-вандалы.
  
  Я не стал говорить ей о найденном телефоне.
  
  — А эта история с Сиэтлом, — продолжила Сьюзен, — просто проделка какого-то шутника. Ты же знаешь, сколько вокруг нас ненормальных. Кому-то на глаза попался твой сайт, и захотелось развлечься.
  
  Как это удобно — спрятаться за вот такие объяснения и думать, что наша дочка живет где-то, пусть даже беременная, но в безопасности, и ждет подходящего момента, чтобы вернуться домой!
  
  — Может, мне попросить детектива Дженнингз проверить клиники абортов — не посещала ли их Сидни?
  
  — Стоит попробовать, — сказала Сьюзен.
  
  К нам подошли Боб и Эван.
  
  — Он хочет что-то сказать вам обоим. — Боб кивнул сыну.
  
  Эван дважды откашлялся и произнес:
  
  — Я извиняюсь.
  
  Боб заулыбался, довольный. Нам со Сьюзен ничего не оставалось, как тоже улыбнуться.
  Глава двадцать вторая
  
  По пути на работу я позвонил Кип Дженнингз и оставил сообщение. В автосалон приехал в начале четвертого. Уселся за свой стол, включил компьютер. Следуя рутине последних нескольких недель, проверил сайт Сид, а затем автоответчик на телефоне. Звонили трое. Желали знать, сколько они могут получить за свои подержанные машины. Я записал номера телефонов, на случай если потребуется перезвонить.
  
  Как бы то ни было, но на жизнь зарабатывать надо. Чтобы как-то есть, пить и оплачивать счета. А тут еще расходы на Сиэтл.
  
  Энди Герц сидел, уткнувшись в цифры, которые писал в желтом блокноте.
  
  — Привет, — сказал я.
  
  Он поднял глаза.
  
  — Привет. С возвращением.
  
  — Что нового? — спросил я.
  
  — Ничего.
  
  — Что-нибудь продал?
  
  — Да все как-то не получается, — уклончиво ответил Энди. — Твой совет звонить тем, кто продает машины, не помог ни капли. — Затем он вспомнил. — Ты нашел Сидни?
  
  — Нет.
  
  Я начал просматривать тетрадь, куда записывал сведения о людях, которые делали пробные поездки, спрашивали проспекты, предлагали какую-то цену, которая меня не устроила. Что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о дочери.
  
  Затем, тяжело вздохнув, начал набирать номера. Если не снимали трубку, сообщений не оставлял. Надежды, что кто-то перезвонит, не было. С людьми надо говорить лично.
  
  Удалось дозвониться до богатого биржевого маклера из Стамфорда. Он пока не решил насчет покупки «Хонды-S2000», на которую нацелился несколько недель назад. Придется позвонить еще раз. Пожилая пара из Дерби передумала покупать автомобиль сейчас, потому что у мужа нашли катаракту.
  
  Затем я позвонил супругам, Лорне и Деллу, которые так дотошно изучали автомобильный рынок и все не могли принять решение. В это время Лорна должна была уже прийти домой из школы, где учительствовала.
  
  Она сняла трубку.
  
  — Алло?
  
  — Здравствуйте, Лорна, — сказал я своим тоном продавца автомобилей, который не сильно отличался от моего обычного. Разве что был бодрее. — Это Тим Блейк из «Риверсайд-хонда».
  
  — О, здравствуйте! Как ваши дела?
  
  — Замечательно. А ваши?
  
  — То же самое. Автомобиль нам нравится.
  
  Я едва сдержался, чтобы не ойкнуть.
  
  — И на чем вы все-таки остановились?
  
  — Мы купили «пилот». Хотели седан, но потом решили, что места и здесь будет достаточно. Как вы себя сейчас чувствуете?
  
  Видимо, им сказали, что я заболел.
  
  — Спасибо. Уже поправился. Надеюсь, в мое отсутствие вас достойно обслужили?
  
  — О да. Этот мальчик, Энди, он такой милый.
  
  — Прекрасно, — сказал я. — Звоните, если будут вопросы.
  
  Положив трубку, я задумался.
  
  Среди продавцов автомобилей существует железное правило. Если клиент, с которым ты работал, наконец решает купить машину и является в салон в тот день, когда тебя нет, то тот, кто его обслуживает, обязан делиться комиссионными. Это правило нарушают только подонки.
  
  Я окликнул Энди.
  
  — Как насчет того, чтобы взять кофе и немного прогуляться? Подышать воздухом.
  
  Энди поднялся:
  
  — Ну что ж, я не против.
  
  Мы направились к общественной кофеварке, налили по стаканчику и прошли за магазин в тень высоких дубов.
  
  — Отличный сегодня денек, — заметил Энди.
  
  — Да, — согласился я, глотнув кофе.
  
  — Лора совсем взбесилась, — продолжил он. — Давит на всех, требует увеличить продажи. А что делать, если не получается?
  
  — Да, — опять согласился я. — Такое бывает.
  
  Мы помолчали. Затем я спросил:
  
  — А почему ты не рассказываешь о «пилоте», который продал Лорне и Деллу?
  
  Энди нервно закашлялся.
  
  — Я как раз собирался тебе сказать.
  
  — Долго же ты собирался. Наверное, думал, что все проскочит. Поэтому сказал, что новостей нет никаких.
  
  Он засуетился:
  
  — Знаешь, как-то выскочило из памяти. Но не беспокойся, я разделю комиссионные.
  
  Я посмотрел ему в глаза:
  
  — Послушай, Энди, ты здесь относительно недавно, поэтому на первый раз я тебя прощаю. Но если ты попробуешь отколоть такой номер снова, придется с тобой разбираться.
  
  — Я все понял, — сказал Энди. — Только не говори Лоре.
  
  Я усмехнулся:
  
  — Да ей наплевать, кто получает комиссионные. Лишь бы машина была продана. Это наше с тобой дело. Больше ничье. Понял?
  
  — Конечно.
  
  Я бросил недопитый стаканчик с кофе в урну и пошел назад. Издали было видно, что у моего стола кто-то стоит. Я глянул на девушку, дежурившую на ресепшене.
  
  — Этот джентльмен спрашивал вас, — сказала она.
  
  Он был рыжеволос, подтянут, хорошо одет. На вид лет тридцать пять.
  
  — Вы ко мне? — спросил я.
  
  Он кивнул:
  
  — Да. Меня зовут Эрик Даунз. Рекомендовал мне вас один коллега по работе. Несколько лет назад он купил здесь автомобиль.
  
  — И кто это? — спросил я.
  
  — Фамилию парня я не помню. А зовут его Дэн. — Он рассмеялся. — У меня плохая память на фамилии.
  
  — Это не важно, — сказал я. — Так что вас интересует?
  
  — Я серьезно думаю о «сивике»-купе, — сказал Эрик Даунз.
  
  — Обычное купе или «си»?[8] — спросил я.
  
  — Конечно, «си», — ответил он.
  
  — Отличная машина, — похвалил я. — Шесть скоростей, кузов из прочного сплава, сто девяносто семь лошадиных сил. Экономно расходует топливо.
  
  — Да, — согласился Эрик, — в наши дни это важно. Я почитал об этой машине в Интернете, поспрашивал у людей и вот сейчас в первый раз пришел к вам посмотреть. Дело в том, что мне нравятся также «мини» и «фольксваген-джи-ти-ай», но я хотел бы вначале проверить «си».
  
  — В зале этого автомобиля сейчас нет, — сказал я. — Но на площадке есть один, демонстрационный.
  
  — А прокатиться можно? — спросил он. — Или для этого нужна какая-то предоплата?
  
  — Никакой предоплаты не надо, — сказал я. — Давайте ваше водительское удостоверение. С него снимут копию, а потом я буду рад проехаться с вами и показать возможности машины.
  
  Вряд ли Эрик стал бы перевозить на «сивике» навоз, но я не собирался повторять ошибку.
  
  Эрик глянул на часы, как будто прикидывая, затем сказал:
  
  — Отлично, давайте поедем.
  
  Я попросил ребят на площадке пригнать сюда автомобиль, пока на ресепшене делали ксерокопию водительского удостоверения Эрика Даунза. Через пару минут ко входу подъехал красный «сивик-си».
  
  — На чем вы сейчас ездите? — спросил я Эрика.
  
  — У меня «мазда», — ответил он. — Мне сильно с ней повезло, но пришла пора менять машину.
  
  — Сдадите ее в счет оплаты новой?
  
  — Наверное, — сказал он.
  
  — Этот автомобиль еще называют «ралли красный», — пояснил я. Затем показал клиенту задний спойлер «хонды» и эмблему «си». После чего открыл дверцу, чтобы он устроился за рулем, и сам сел рядом.
  
  — Прекрасно. — Эрик провел ладонью по рулевому колесу в кожаном чехле. Я обратил его внимание на аудиосистему, прибор навигации, мягкие подлокотники на ковшеобразных сиденьях в стиле гоночного автомобиля.
  
  — Заводите.
  
  Эрик включил зажигание, пару раз легонько нажал акселератор, чтобы послушать работу двигателя, отжал сцепление и начал переключать скорости, соображая, где какая.
  
  — Здесь можно курить?
  
  Я улыбнулся:
  
  — Только когда приобретете машину. А пока, извините, нельзя.
  
  — Нет проблем, — проговорил он.
  
  — Давайте поедем направо по шоссе, чтобы вы посмотрели машину в работе. — Я включил экран навигатора и настроил, чтобы он показывал наше движение. — В вашем автомобиле сейчас есть такой?
  
  — Ага, — сказал Эрик. Навигатор, кажется, его не особенно впечатлил.
  
  Пока он ждал, когда появится возможность выехать на шоссе, я случайно бросил взгляд на автостоянку напротив нашего салона. Там стоял темно-синий мини-вэн «крайслер» с тонированными стеклами. Я скользнул по нему взглядом и тут же забыл. Таких в одном Милфорде ходит несколько тысяч.
  
  Эрик выехал на шоссе. И сразу круто развернулся, так что взвизгнули шины. Это было нарушением правил. На пробной поездке маршрут выбирается так, чтобы сократить число левых поворотов до минимума.
  
  — Мы должны были ехать сюда, — сказал я.
  
  — А мне захотелось сюда, — сказал Эрик и, надавив на газ, помчался по шоссе, меняя полосы.
  
  Я бросил взгляд на спидометр.
  
  — Эрик, эта машина может идти очень быстро, но сбавьте, пожалуйста, скорость, пока нас не оштрафовали, если не хуже.
  
  Эрик бросил на меня взгляд и осветился улыбкой. Отнюдь не дружелюбной.
  
  — Расслабься, приятель, и наслаждайся ездой. У нас есть о чем потолковать. Ты ищешь свою дочку. И мы тоже.
  Глава двадцать третья
  
  У меня отнялся язык. Я сидел ошеломленный, не в силах поверить в реальность происходящего.
  
  А Эрик продолжал разглагольствовать:
  
  — Этой машиной управлять одно удовольствие. Едешь, ни о чем не думаешь. Тебе нравится чувствовать дорогу? А мне очень. Через руль. Некоторые машины, знаешь, они мягкие, как каша. А эта упругая. Мне нравятся автомобили, в которых ощущаешь связь с дорогой. Ты уловил, о чем говорю? — Он бросил на меня взгляд: — Я тебя спросил. Чего молчишь?
  
  — Кто ты такой? — наконец выдавил я, крепко сжимая удобную ручку дверцы. Голова кружилась.
  
  Он снова вспыхнул улыбкой.
  
  — Я Эрик.
  
  — Где она? Что с ней?
  
  — А вот это, старина Тимми, нам самим хотелось бы знать. Поэтому я здесь. Понимаешь, мы следили за тобой, за домом твоей жены, подкарауливали, а вдруг твоя дочка появится. К сожалению, пока ничего.
  
  — Кто это — вы? — спросил я.
  
  Эрик резко свернул налево на желтый свет. Затем на полном ходу припустил вдоль жилого квартала. Потом снизил скорость до тридцати. Глянул на меня:
  
  — Знаешь, в какое дерьмо она влезла?
  
  — Если это деньги, скажи сколько, — взмолился я. — Я постараюсь все уладить.
  
  Эрик усмехнулся, объезжая припаркованный автомобиль. Он чуть наклонился влево, и я заметил во внутреннем кармане его пиджака рукоятку пистолета.
  
  — Скажи мне хотя бы, что она жива и здорова.
  
  Эрик свернул на боковую улицу, потом еще раз.
  
  — Я вижу, ты до сих пор не врубился. Я же тебе ясно сказал — мы ее ищем. И сегодня я решил попробовать еще один способ. Раз ты такой тюфяк.
  
  — Я не понимаю, о чем ты говоришь.
  
  Эрик вздохнул:
  
  — Послушай, а ведь ты действительно тюфяк. На твоем месте я бы искал ее двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, а не сидел бы за столом, разыгрывая из себя менеджера по продаже автомобилей япошек. Причесанный такой, в аккуратном пиджачке. Какой же ты после этого отец?
  
  У меня потемнело в глазах.
  
  — Ах ты, сукин сын! Поганый подонок.
  
  Если бы этот тип не сидел за рулем, я попытался бы вцепиться ему в горло.
  
  Эрик бросил на меня взгляд, затем, не отрывая глаз от дороги, сильно и резко ударил кулаком в лицо.
  
  Боль была неописуемая. Большинство людей проживают жизнь, так и не получив хороший удар по носу, и до сего момента я был в их числе.
  
  Вскрикнув, я схватился за лицо. Ладони тут же окрасила кровь.
  
  — Постарайся не испортить обивку, — сказал Эрик. — Я не собираюсь покупать автомобиль с заляпанными кровью сиденьями.
  
  Я полез в карман за носовым платком.
  
  — И больше не груби, Тимми, — предупредил он, — иначе я не куплю у тебя автомобиль.
  
  Я наконец решился открыть глаза и сквозь слезы увидел на экране навигатора, что мы уже миновали Стратфорд. Эрик достал из кармана пачку сигарет и прикурил одну от серебряной зажигалки. Выдохнул дым.
  
  — Я знаю, о чем ты думаешь, Тимми. Как бы схватиться за руль и начать бучу. Показать себя крутым парнем, большим героем, типа того. Так я скажу тебе — даже не мечтай. Ты сидишь в своем жалком салоне день за днем, перекладываешь бумажки, заполняешь бланки, пытаешься навязать людям свой товар. Но среди них нет таких, как я. Кто может уделать тебя по-настоящему, без дураков. И у нас таких целая куча, понял? Так что не глупи. Подумай о дочке. Как бы ей не навредить.
  
  Я молчал, прижимая платок к носу.
  
  — Честно говоря, — продолжил Эрик, — ты нам мешаешь. Все время мельтешишь перед глазами. Вначале мы решили тебя отправить куда-нибудь подальше. Например, в Сиэтл. Ты понял, к чему я клоню?
  
  Я по-прежнему молчал.
  
  — Кстати, мы рассчитывали, что копы упрячут тебя за хранение кокаина.
  
  — Они на это не купились, — сказал я.
  
  Он неожиданно взорвался:
  
  — Долбаные тупицы! Чего им надо? Ведь перед ними все выложили.
  
  — Они тупицы, потому что не купились на твое дерьмо? — спросил я.
  
  — Да нет, это я так. — Он усмехнулся. — Просто злюсь.
  
  — А зачем вам это было надо? Перевернуть весь дом, подложить кокаин.
  
  Он сердито мотнул головой:
  
  — Какой ты непонятливый, Тимми! Ну, нам захотелось, чтобы ты на время свалил. А мы бы покуролесили в твоем доме. Задали тебе хлопот. А если бы тебя замели с кокаином, думали, может, твоя дочка вылезет из норы. Поддержать папочку. Она ведь тебя, наверное, любит. — Он помолчал, затем глянул на меня: — Кстати, ты телефон не находил? Кто-то из наших потерял.
  
  — Нашел, — ответил я.
  
  Эрик хохотнул:
  
  — Хрен с ним. Все равно он больше не нужен.
  
  Мы выехали на аллею Меррит.
  
  — Ты, наверное, все гадаешь, — сказал он, — почему дочка не позвонила тебе. Или копам. Я прав?
  
  — Может быть, — ответил я.
  
  — Дело в том, что ей путь к копам заказан.
  
  — Что это значит?
  
  — Для нее самое умное — делать вид, что ничего не было.
  
  — Я не понял.
  
  — Конечно, не понял.
  
  — Что тебе нужно от моей дочки? Что она сделала? Украла что-нибудь?
  
  — О, Тимми, если бы украла! — воскликнул Эрик. Я молчал, и он добавил: — Имей в виду, твоя Сидни напугана до смерти. И причина для этого есть.
  
  Затем мы молча проехали примерно милю. Мне все-таки удалось остановить кровь.
  
  Наконец Эрик нарушил молчание:
  
  — Давай я тебе объясню, в чем причина нашей встречи. Понимаешь, нам надоело искать твою дочку. И я придумал, как ее выманить из норы. Усекаешь?
  
  — Нет, — ответил я.
  
  — Есть одна книга. Не знаю, читал ты ее или нет. Там советуют доверять своей интуиции. Часто случайно пришедший в голову вариант бывает лучше того, который ты обдумывал многие месяцы. Знаешь эту книгу?
  
  — Знаю, — ответил я.
  
  — Хорошо. — Он хмыкнул. — Вот и я совсем недавно придумал очень простой способ. И очень эффективный.
  
  — Объясни же наконец, хватит валять дурака, — сказал я.
  
  Эрик усмехнулся и выбросил окурок в окно.
  
  — Мы сейчас заедем куда-нибудь в лес, и я там тебя прикончу. А твоя девочка наверняка явится на похороны любимого папочки. Правильно я говорю?
  
  Значит, Эрик Даунз скоро съедет с шоссе в лес, заставит меня выйти из машины, достанет пистолет и пристрелит. Возможность у меня была только одна, и я ею воспользовался.
  
  Рванул ручной тормоз. Автомобиль потащило юзом к обочине.
  
  — Ах ты, сволочь! — крикнул Эрик, ухватившись обеими руками за руль.
  
  Идущий сзади автомобиль загудел клаксоном и объехал «сивик», чуть не ударив в зад.
  
  Воспользовавшись тем, что руки Эрика были заняты, я отстегнул ремень безопасности, открыл дверцу и вывалился из машины.
  
  Скорость у нас была не больше пяти миль в час, но все равно на ногах мне устоять не удалось. Я полетел, кувыркаясь, в высокую траву за обочиной. Затем быстро поднялся на колени, осматриваясь. «Сивик» остановился у обочины примерно в тридцати метрах впереди по шоссе.
  
  Проезжающие мимо машины гудели клаксонами. Один водитель красноречиво повертел пальцем у виска.
  
  Эрик выскочил с пистолетом в руке. Начал всматриваться в траву. Но я лежал тихо, распластавшись по земле.
  
  Водители при виде человека, бегающего вдоль обочины с пистолетом, начали доставать телефоны и звонить. Эрик это понимал. И потому быстро сел в машину и рванул с места. Охотиться за мной у него времени не было.
  
  Я встал, отряхнулся. Нос болел сильно, но все остальное было в порядке.
  
  Пришлось звонить.
  
  — Энди Герц слушает, — раздалось в трубке пару секунд спустя.
  
  — Это Тим, — сказал я.
  
  — О, привет!
  
  — Приезжай. Мне нужна твоя помощь.
  Глава двадцать четвертая
  
  Минут через двадцать он нашел меня на аллее Меррит.
  
  — Боже, что с тобой случилось?
  
  Я повернул зеркало заднего вида, чтобы посмотреть на себя. Нос и левая щека распухли. Костюм грязный.
  
  — Как ты оказался черт знает где? — продолжал удивляться Энди.
  
  — Отвези меня в салон, — попросил я.
  
  — А где «сивик», на котором ты уехал? Украли?
  
  — Смотри на дорогу, Энди.
  
  — Может, тебя отвезти в больницу? — не унимался он.
  
  — Нет, Энди, обратно в автосалон, — терпеливо произнес я.
  
  Он подчинился, посматривая на меня каждые несколько секунд. Ожидая его, я успел позвонить Кип Дженнингз и оставил сообщение. Теперь она могла позвонить в любой момент.
  
  Когда мы подъезжали к салону, я посмотрел на автостоянку напротив. Мини-вэн «крайслер» исчез. Зато стоял припаркованный красный «сивик», на котором мы отправились в пробную поездку.
  
  — Останови здесь, — попросил я.
  
  Мы осмотрели «сивик». Ключ торчал в замке зажигания, на сиденье были видны пятна крови. Моей. Я вытащил ключ, запер машину и побежал к автосалону, оставив Энди добираться туда одного.
  
  У входа в демонстрационный наконец зазвонил мой мобильный. Я быстро приложил его к уху.
  
  — Да.
  
  — Это Дженнингз. Что случилось?
  
  — Меня только что пытались убить, — произнес я, сдерживая дрожь в голосе.
  
  — Вы ранены?
  
  — Не очень. Он прикинулся покупателем, и мы выехали на пробную поездку. А потом заговорил о Сидни. У него был пистолет. Если бы я не выпрыгнул из машины, он бы меня пристрелил.
  
  — Где вы?
  
  — В автосалоне.
  
  — Как давно это случилось?
  
  Я посмотрел на часы.
  
  — Все началось больше часа назад. Минут через пятнадцать он привез меня на аллею Меррит.
  
  — Ждите. Скоро приеду, — сказала детектив и разъединилась.
  
  Она появилась через три минуты. И не одна, а с копами.
  
  — Фальшивое, — бросила Кип Дженнингз, ознакомившись с ксерокопией водительского удостоверения Эрика Даунза.
  
  — Почему вы так решили? — спросил я.
  
  — Посмотрите сами.
  
  Я вгляделся в фотографию. На ней был мужчина, похожий на Эрика, но не он. Теперь это было отчетливо видно. А тогда я даже на нее не взглянул, а сразу отдал на копирование. Он мог бы с таким же успехом предъявить удостоверение моей матери.
  
  Дженнингз не стала делать мне никаких замечаний насчет бдительности.
  
  — Они ищут Сид, — сказал я.
  
  — Кто «они»?
  
  — Не знаю.
  
  Пока я ей все рассказывал, группа копов осматривала красный «сивик».
  
  — У вас тут есть камеры наблюдения? — спросила она, оглядывая демонстрационный зал. — Хотелось бы на него посмотреть.
  
  — Мы их включаем, только когда закрываем магазин, — сказал я.
  
  — Супер. — Дженнингз наклонилась ко мне: — Вам нужно показаться доктору.
  
  — Думаю, он не сломан.
  
  Потом она меня как следует расспросила. О внешности этого человека, его голосе, одежде, манерах, особенностях речи.
  
  — Это они отправили меня в Сиэтл, — сказал я. — А потом залезли в мой дом, все там перевернули и подложили кокаин.
  
  — Зачем?
  
  — Он сказал, чтобы прибавить мне хлопот. А если вы меня арестуете, то может появиться Сидни.
  
  Дженнингз собиралась спросить меня что-то еще, но зазвонил ее мобильный. Она посмотрела на определитель и отошла в сторону.
  
  Я тем временем зашел к Лоре Кантрелл сказать, что беру отпуск за свой счет.
  
  — Вернусь, когда найду Сидни. Если будет нужно, продам дом, чтобы держаться на плаву.
  
  — Наверное, ты прав, — сказала она. — Но учти, я не смогу держать для тебя место вечно.
  
  — Конечно.
  
  — Тим, я знаю, каково тебе приходится, но все же…
  
  — Всех своих клиентов я передал Энди. Он уже начал с ними работать.
  
  — Это не все, Тим.
  
  — А что еще?
  
  — Автомобиль, на котором ты ездишь, принадлежит фирме.
  
  Я хотел посмотреть ей в глаза, но она отвернулась.
  
  В фирме «Риверсайд-хонда» было полно подержанных автомобилей. Можно было выбрать что-нибудь подходящее, но мне вдруг не захотелось помогать им делать бизнес. Я решил обратиться к Бобу.
  
  — Пару дней потерпишь? — спросил я.
  
  — Конечно, — ответила Лора.
  
  Детектив Дженнингз ждала меня у стола.
  
  — Так почему этот человек собирался вас убить?
  
  — Чтобы заставить Сид показаться. Он решил, что, узнав о моей смерти, она обязательно придет на похороны.
  
  Дженнингз кивнула:
  
  — Это поддерживает версию, что Сид жива.
  
  У меня похолодело внутри.
  
  — У вас есть причины думать иначе?
  
  — Мне только что звонили из лаборатории, — сказала она. — Есть результаты анализа ДНК крови с машины вашей дочери.
  
  Я держался, чтобы не упасть в обморок.
  
  — Это ее кровь.
  
  Я едва стоял на ногах. Дженнингз усадила меня в кресло, сама села напротив.
  
  — Но она могла просто порезать палец, — сказал я.
  
  — Да, — согласилась детектив. — Но на ее машине обнаружена кровь еще одного человека. Его идентифицировать было сложнее. Но нам повезло. Оказалось, что это кровь Рэндалла Трайпа.
  
  — Кто это? — спросил я.
  
  — Я однажды упоминала его в разговоре. Это профессиональный преступник. Чем только не занимался. От «кражи личности»[9] до торговли людьми. Был найден в мусорном контейнере в Бриджпорте через день после того, как вы сообщили о пропаже Сидни. Застрелен в грудь.
  
  — Но как же так? — сказал я. — Автомобиль Сидни нашли в Дерби. А оттуда довольно далеко до Бриджпорта.
  
  — Туда его могли перевезти на другом автомобиле, — сказала Дженнингз. — Тут я вижу два варианта. Первый: раненый Трайп сбежал откуда-то на автомобиле вашей дочери. Причем на его руках была ее кровь. Второй: раненая Сидни Блейк уехала на своем автомобиле, и на ее руках была кровь Трайпа.
  
  — Но известно, что Трайп мертв, — сказал я.
  
  — Вот именно. Вот почему я склонна к варианту номер два.
  
  — Но если у Сид на руках была кровь Трайпа, то…
  
  — Вот именно, — повторила Дженнингз. — Тут есть над чем подумать.
  
  Я вспомнил слова фальшивого Эрика. Что путь к копам Сидни заказан.
  
  Когда я наконец добрался домой, уже стемнело.
  
  Признаюсь, было боязно. Я повернул зеркало заднего вида, высматривая мини-вэн и оглядывая лица прохожих на улице.
  
  Я спросил Дженнингз, положена ли мне от полиции защита. Она ответила, что свободных сотрудников в полиции Милфорда нет.
  
  Не заметив ничего необычного, я отпер дверь дома, вошел, включил в прихожей свет. Сейчас тут все было почти как прежде. Вещи на своих местах, ковры пропылесосены, полы вымыты.
  
  Нос у меня болел, в голове стучало. Я начал искать тайленол на обычном месте в шкафу кухни, но после уборки он куда-то задевался. Еле нашел. Принял две таблетки, запив водой из-под крана, и задумался, что теперь делать.
  
  В общем, было ясно — надо искать Сид. Но где?
  
  И тут на меня навалилась усталость. «Скорее в постель», — сказал я себе. Посплю до утра, а там на свежую голову что-нибудь придумаю.
  
  Я поставил стакан в раковину и сел за кухонный стол. На пару секунд. Опустил голову на руки, повернулся, чтобы не тревожить разбитый нос, и…
  
  В кухне трезвонил телефон. Я дернулся, посмотрел на часы: полночь. То есть я проспал за кухонным столом почти три часа.
  
  Взял трубку.
  
  — Алло.
  
  Были слышны приглушенные звуки музыки, смех, выкрики.
  
  Затем молодой женский голос едва слышно произнес:
  
  — Мне нужна помощь…
  Глава двадцать пятая
  
  — Сид? — крикнул я. — Это ты?
  
  На другом конце девушка заплакала.
  
  — Приезжайте поскорее, заберите меня. — Ее слова заглушала музыка.
  
  — Сид, где ты? Скажи где. — Я весь дрожал. — Скажи только, где ты, и я приеду.
  
  — Это не Сид.
  
  — А кто?
  
  — Это я, Патти. — Она всхлипнула. — Приезжайте и заберите меня. Пожалуйста.
  
  — Что случилось, Патти?
  
  — Я повредила ногу. — Теперь было ясно, что она едва ворочает языком.
  
  — Как?
  
  — Упала.
  
  — Ты пьяна, Патти?
  
  — Наверное, есть немного.
  
  — Патти, позвони маме. Она тебя заберет. Хочешь, я позвоню ей.
  
  — Мистер Блейк, в это время суток она наверняка набралась сильнее, чем я.
  
  — У тебя есть деньги на такси? Скажи, где ты находишься, и я пошлю туда такси, оно отвезет тебя домой. Я заранее заплачу.
  
  — Пожалуйста, приезжайте и заберите меня, — произнесла она умоляющим тоном.
  
  Потом я услышал голос молодого парня:
  
  — Кончай возиться со своей ногой. Иди сюда.
  
  — Да пошел ты… — отшила его Патти.
  
  Несколько парней рядом засмеялись.
  
  — Хорошо, — сказал я, — говори, где ты находишься, я приеду.
  
  — Я нахожусь… Эй, — крикнула она кому-то, — где это дерьмо находится? — Кто-то в ответ крикнул: «В Америке!» — Не смешно, козел, — буркнула Патти, а затем в трубку мне: — Вы знаете дорогу вдоль берега? Бродвей. Восточный Бродвей.
  
  — Конечно, — ответил я. Это было в пяти минутах езды отсюда, самое большее. — А где именно там?
  
  — Ну, возле домов.
  
  Там везде были дома.
  
  — А какую-нибудь надпись ты сейчас видишь?
  
  — Нет… хотя подождите, вот написано: «Гарднер».
  
  Теперь мне было ясно, куда ехать.
  
  — Жди, — сказал я. — Скоро буду.
  
  Я быстро собрался и вышел к машине.
  
  Ночь была теплая, с небольшим ветерком. Я опустил стекла, надеясь, что свежий воздух поможет мне окончательно проснуться. Поездка заняла всего несколько минут. Кругом была молодежь. Одни шли по тротуару, другие — посередине улицы. У многих в руках были бутылки. Значит, где-то в одном из домов на берегу прошла большая вечеринка. Видимо, по случаю отъезда родителей.
  
  Я ехал медленно: боялся кого-нибудь задеть. Потом остановился у большой компании молодых людей. Рядом в доме везде был включен свет и гремела музыка.
  
  Высокий парень рядом с Патти, наклонившись к ее уху, что-то говорил. Она равнодушно слушала.
  
  — Патти, — позвал я.
  
  Она не отозвалась.
  
  Открыв дверцу, я позвал снова.
  
  Парень глянул на меня и покачнулся. Только сейчас я увидел, что он вдрызг пьяный.
  
  Она вырвала руку у парня и направилась ко мне. Тот что-то прокричал, видимо, уговаривая остаться.
  
  — Отвали, — бросила она не останавливаясь.
  
  — Ну и дура! — крикнул он и побрел к остальным парням.
  
  Волосы у Патти были растрепаны, и она сильно хромала. Черные шорты великолепно подчеркивали белизну ее безупречных ног. Однако правое колено было темным и поблескивало.
  
  — Привет, мистер Би, — сказала она. — Ого, какой у вас сегодня красивый нос!
  
  — Садись, — сказал я.
  
  Патти как будто вслепую нащупала ручку дверцы и села. От нее пахнуло алкоголем.
  
  — Где ты живешь, Патти?
  
  Кажется, мой вопрос ее немного протрезвил.
  
  — Я не хочу домой, мистер Би. Везите меня к себе.
  
  — Патти, я обязан отвезти тебя домой.
  
  — Если я явлюсь туда в таком виде, мать устроит скандал.
  
  — Ты же говорила, что она спит, пьяная.
  
  — Кто ее знает. Может, уже очухалась.
  
  Она осторожно потрогала свое колено.
  
  — Вот раздолбала. Почти как вы свой нос.
  
  Не останавливая машину, я включил свет и посмотрел. Ее колено было сильно разбито.
  
  — Как это случилось?
  
  — Да этот идиот Райан, или как его там зовут, уронил бутылку с пивом на тротуар. Ясное дело, она разбилась. Я споткнулась и упала коленом прямо на осколки. А почему споткнулась? Из-за этих девиц, страхолюдин из Бриджпорта. Одна, такая вся выкобенистая, стала насчет меня выступать, ну я повернулась, чтобы послать ее куда подальше, и упала, понимаете? А так бы я запросто обошла осколки, если бы не эти говнюшки.
  
  — Тебе нужно наложить швы, — сказал я. — Давай я отвезу тебя в больницу, мы будем там через минуту. Пусть посмотрят.
  
  — Правильно. А потом они возьмут и вызовут полицию, потому что я ведь еще несовершеннолетняя. Мне пить не положено. Так что туда не надо.
  
  — Кто этот парень, который был с тобой?
  
  Она пожала плечами:
  
  — Не знаю. Какой-то придурок.
  
  Я все же свернул к больнице, но она сразу заметила:
  
  — Везите меня к себе. А не хотите, тогда остановите, я вылезу.
  
  Что делать, не отпускать же сильно подвыпившую семнадцатилетнюю девушку с разбитым кровоточащим коленом ночью одну неизвестно куда. Пришлось везти к себе домой.
  
  Я поставил машину у дома, помог Патти вылезти. Пока мы ехали, ее, кажется, совсем развезло. Она едва держалась на ногах. Ухватилась за меня, так что мне пришлось чуть ли не тащить ее на себе.
  
  Когда мы подошли к входной двери, я услышал, как на нашу улицу выехала машина. Я оглянулся. Это был серебристый «форд-фокус» моей приятельницы Кейт Вуд.
  
  Она увидела картину: я завожу молодую красивую девушку поздно ночью в свой дом, девушка явно навеселе, наверное, и я тоже. Разве не ясно? Поэтому «форд-фокус» быстро скрылся из вида.
  
  — Этого только не хватало, — пробормотал я.
  
  — Что? — спросила Патти.
  
  — Так, ерунда.
  
  Я повел ее наверх, в ванную комнату Сид. Велел снять туфли, сесть на край ванны и спустить ноги внутрь.
  
  — Посиди так. Я принесу аптечку скорой помощи.
  
  Вернувшись, я застал ее в той же позе. Пригорюнившуюся, с опущенной головой, волосы закрыли лицо.
  
  Она подняла на меня влажные глаза:
  
  — Что случилось с вашим носом?
  
  — Это результат пробной поездки с одним клиентом, — ответил я.
  
  — Ого! Попали в аварию?
  
  — Не совсем. — Я раскрыл аптечку. — Давай лучше займемся твоим коленом.
  
  Вначале мы его хорошенько промыли. Потом я промокнул несколькими свежими полотенцами. Естественно, они сразу оказались все в крови. Тщательно продезинфицировав колено, я его перевязал.
  
  — Как у вас хорошо получается, — сказала Патти.
  
  — Есть опыт, — ответил я. — В детстве перевязывал Сид. Она часто сдирала коленки, когда каталась на роликах.
  
  Патти надолго замолчала.
  
  Я перевязывал ее, опустившись на колени, а когда закончил, сел на пол. Вставать не было сил.
  
  — Я не заслуживаю такого отношения, — вдруг сказала она.
  
  — Почему?
  
  — Потому что Сидни хорошая, а я плохая.
  
  — Патти.
  
  — Да, плохая.
  
  — Ведешь ты себя действительно не всегда пристойно, но это не значит, что ты плохая. Душа у тебя хорошая. Ты особенная, Патти, не такая, как все. Только перестань общаться со всяким отребьем, и не будешь попадать в разные дерьмовые ситуации. Как, например, сегодня.
  
  Она помолчала.
  
  — Вы единственный, кто не позволяет мне чувствовать себя никчемной.
  
  — Я же говорю, ты совсем не такая, Патти.
  
  — Но я иногда чувствую себя такой.
  
  Мы опять посидели пару минут молча.
  
  — А что, если Сидни не вернется? — спросила она.
  
  — Я не могу себе позволить даже думать об этом, — сказал я. — Завтра с утра намерен посвятить все время ее поискам.
  
  — А как же работа?
  
  — Работа побоку. Главное — найти Сид.
  
  Патти перебросила ноги из ванны и вытерла полотенцем.
  
  — Позвони маме, — сказал я. — Сообщи хотя бы, где находишься. Чтобы она не волновалась.
  
  Она слабо улыбнулась:
  
  — Вы думаете, все родители такие, как вы? Что все беспокоятся?
  
  Я не знал, что ответить.
  
  — Помню, Сидни жутко раздражала ваша забота, — продолжила Патти. — Когда вы ругали ее за то, что приходит поздно, заставляли звонить, чтобы знать, где она находится, ну и все такое. Иногда мне казалось, что ее возмущение показное. Что она ведет себя так, потому что не хочет, чтобы я чувствовала себя покинутой. Ведь меня никто никогда не ждал и не желал знать, где я нахожусь. Потому что моим родителям до меня было как до лампочки, понимаете?
  
  — Мне очень жаль это слышать, — пробормотал я.
  
  — Отец отвалил, когда мне не исполнилось еще шести. А до этого он меня один раз чуть не убил.
  
  — Как это было? — спросил я.
  
  — Понимаете, в детский сад меня обычно возила мама. Но в тот день ей надо было куда-то пораньше уйти и повез он. Мне было тогда три года. Так он забыл меня высадить у детского сада и сразу поехал на работу. А на улице тогда было очень жарко.
  
  — Боже!
  
  — Да, он привез меня на работу и оставил в машине. Я там спала. На улице было градусов сорок, а в кабине, наверное, весь миллион. Папаша вспомнил обо мне только через два часа. Выбежал, схватил меня, когда я уже чуть не отдала концы, потащил в здание. Там начал обмывать водой, поить, ну и все такое. А когда я очухалась и стало ясно, что все обошлось, то первое, что он мне сказал, я это до сих пор помню: «Давай не будем говорить маме».
  
  Мне оставалось только качать головой.
  
  — Но она все равно узнала. Ей кто-то сказал. С тех пор, наверное, у них и пошли нелады.
  
  — Ужасная история. — Я вздохнул. — Но такое бывает. Ведь люди утром обычно всегда делают одно и то же. Почти на автомате. А высадить тебя у детского сада выпадало из рутины.
  
  — Согласна, — сказала Патти. — Он, наверное, сделал это не намеренно. В том смысле, что, встав утром, не решил: «Давай-ка я ее сегодня прикончу». Но ему было безразлично, что со мной станет, это точно. Потому что он на самом деле не был мне настоящим отцом.
  
  У меня не было ни желания, ни душевных сил интересоваться, что значат эти слова. То ли мать прижила ее с кем-то, то ли девочку удочерили. Честно говоря, больше всего мне хотелось сейчас положить голову на коврик и заснуть прямо здесь, на полу в ванной комнате.
  
  Я с трудом поднялся на ноги.
  
  — Патти, пора идти спать. Отправляйся в комнату Сид. А утром обязательно позвони маме.
  
  — Да ей на меня плевать, — сказала она. — Вы слышали, чтобы хотя бы раз зазвонил мой мобильник?
  
  — Ладно, Патти, пошли. — Я направился к двери.
  
  — И вообще, — продолжила она, — я бы с удовольствием осталась здесь. Это было бы совсем неплохо. Вы будете ездить целыми днями искать Сид, а я следить за домом. Убирать, готовить. Кстати, я умею хорошо готовить. Принимать телефонные звонки, проверять электронную почту. Ждать, когда вы вернетесь. Правда, было бы здорово?
  
  Ее глаза заблестели.
  
  — Это, конечно, шутка, Патти, — сказал я. — Потому что такое невозможно.
  
  — Вы боитесь, что люди подумают, что вы меня имеете?
  
  Как бы хорошо я ни относился к этой девушке, но она меня измотала.
  
  — Хватит, Патти, пошли спать. — Я попытался улыбнуться. — Как видишь, я за одной дочкой не сумел как следует проследить. Куда мне две.
  
  Она помолчала несколько секунд, затем кивнула и, схватив туфли, быстро двинулась в комнату Сидни.
  
  И я наконец отправился спать.
  Глава двадцать шестая
  
  Проснулся я поздно, в начале девятого. По пути в ванную увидел, что дверь комнаты Сидни широко раскрыта. Кровать застлана, и даже не видно, чтобы на ней спали.
  
  Может, Патти вчера обиделась и ушла? А я не слышал, потому что спал как убитый.
  
  На кухне, как и следовало ожидать, ее не было. В раковине стоял стакан, из которого я вчера запивал тайленол.
  
  Ладно. Я проверил входную дверь. Она оказалась не заперта. Теперь было ясно, что Патти ушла.
  
  Прежде чем принять душ, я проверил на компьютере почту. Как всегда, ничего.
  
  Затем сварил кофе, поджарил яичницу-глазунью. Посмотрел новости по телевизору.
  
  Не успел позавтракать, зазвонил телефон. Это была Сьюзен.
  
  Мы обменялись приветствиями, после чего я рассказал ей много интересного. Во-первых, что ушел с работы, во-вторых, что кровь на машине оставила сама Сид и еще один подонок, найденный мертвым в Бриджпорте. Невозможно представить, как он оказался в ее машине. Последнюю новость я приберег напоследок. Что ко мне на работу под видом покупателя явился один тип, что мы отправились с ним в пробную поездку и так далее, все по порядку.
  
  — И я обо всем этом слышу только сейчас? — возмутилась Сьюзен.
  
  — Извини, — сказал я. — Если бы это были хорошие новости, я бы позвонил.
  
  — А что полиция? Они ищут этого человека? Ведь он может знать причину, почему она пропала.
  
  — Конечно, ищут, по приметам, — сказал я. — Потому что он предъявил фальшивое водительское удостоверение. А как дела у вас?
  
  — Боб занимается сыном.
  
  — Это хорошо. Давно пора.
  
  — Ничего хорошего. Эван задолжал больше, чем тогда сказал. Даже ухитрился взять у приятеля, он не сказал у кого, фальшивую кредитную карту для какой-то игры на компьютере.
  
  — Фальшивую?
  
  — Да. Карта новая, но данные туда помещены с карты другого человека. Эван попользовался ею пару дней, пока владелец не обнаружил, что с нее снимают деньги, и не заблокировал. Потом Эван пару раз вытаскивал у Боба из бумажника его карту и тоже поснимал денег.
  
  — Ты права: это, конечно, скверно, — сказал я. — Но еще хуже, что наша дочка связалась с таким обормотом. Что она в нем нашла? И еще я не перестаю думать, что проблемы Эвана как-то связаны с исчезновением Сидни. Может быть, он задолжал столько денег, что ее взяли в заложницы, пока не расплатится?
  
  — Ну, это ты уже хватил через край.
  
  — Я просто хватаюсь за любую соломинку, Сьюзи.
  
  — Я знаю.
  
  — Кстати, о Бобе.
  
  — Что?
  
  — Во-первых, передай, что я ему сочувствую насчет Эвана. И еще… — Я замолк на несколько секунд.
  
  — Что? — спросила она.
  
  — Я думаю… тебе с ним повезло.
  
  — Не понимаю?
  
  — Ну, когда ты упала на площадке… я увидел… что он тебя действительно любит, Сьюзи.
  
  Она молчала. Действительно, что тут скажешь.
  
  — И мне нужно поговорить с ним насчет машины, — добавил я.
  
  — Какой машины?
  
  — Лора забирает казенную. А мне нужны колеса.
  
  — Ты хочешь купить машину у Боба? — Сьюзен повеселела. — Вот это ему понравится.
  
  Поговорив с бывшей женой, я решил сделать еще один звонок. Почему-то мне показалось это необходимым. Я набрал номер мобильного Кейт Вуд. Она, наверное, уже ехала на работу.
  
  — Привет, — сказал я. — Это Тим.
  
  — Мог бы не говорить, я догадалась, — сказала она.
  
  — Ты приезжала вчера вечером.
  
  — Возможно.
  
  — Так я хочу объяснить, чтобы не было недоразумений.
  
  — А мне не нужно ничего объяснять.
  
  — Это была Патти, подруга Сид, — сказал я.
  
  — Понимаю. — Было слышно, как Кейт усмехнулась. — Значит, решил переключиться на молоденьких. Теперь понятно, почему ты не звонил.
  
  — Она поранила ногу на вечеринке, — попытался втолковать я, — и позвонила, чтобы я ее забрал.
  
  — Молодец, что позвонила, — сказала Кейт.
  
  — Я перевязал ей колено и отправил спать. Вот и все.
  
  — Тебе не кажется это забавным? — процедила Кейт.
  
  — Что?
  
  — Что ты озаботился позвонить мне по этому поводу. То не звонил, не звонил, а теперь вот, пожалуйста.
  
  — Кейт, я просто подумал, что тебе нужно объяснить.
  
  — Ах вот как? Подумал. Только ты поздновато подумал, Тим.
  
  — Кейт, прошу тебя, пожалуйста, не заводи старую песню.
  
  — Ты меня держишь за тупую, Тим. А зря. Кое-что я все же сообразила.
  
  — Ладно, Кейт, соображай что хочешь. Я попробовал тебе объяснить насчет вчерашнего, но в твоей голове, очевидно, разыгрался другой сценарий. И уж тут ничего не поделаешь. Счастливо, желаю удачи.
  
  Только я положил трубку, раздался звонок. На этот раз в дверь.
  
  На пороге стоял Арни Чилтон. Увидев мой нос, он вскинул брови:
  
  — Что с вами случилось?
  
  — Доброе утро, — сказал я.
  
  — Серьезно, что случилось? Это сделал Боб? Он тогда сильно разозлился.
  
  — Нет, — ответил я. — Это сделал другой.
  
  — Вообще-то я тоже обижен, — проговорил он, как будто вспомнив, зачем пришел.
  
  — А меня обидело, что вы начали строить из себя сыщика, — сказал я.
  
  — Да, но зачем было посылать меня за кофе и пончиками?
  
  Мне стало его жаль.
  
  — Извините, — произнес я миролюбиво. — Намеревался досадить Бобу, а невольно обидел вас. Хотите кофе?
  
  — Хочу, — сказал Арни, и мы отправились на кухню.
  
  Я сварил кофе. Мы сели с чашками друг напротив друга.
  
  — Вы пришли, только чтобы выразить возмущение?
  
  — Нет, — сказал он. — Хочу еще поговорить с вами о деле.
  
  — Так вы что, продолжаете расследование? — удивился я.
  
  — Конечно, — с вызовом ответил он. — И буду продолжать, пока не отработаю долг Бобу.
  
  — А я полагал, вы в расчете.
  
  — Должен вам сказать, что я человек чести. — Арни подул на кофе. — И привык отдавать долги. — Он сделал глоток и посмотрел на меня: — У вашей дочки есть приятель по имени Джефф?
  
  — Есть, — подтвердил я.
  
  — Что вы о нем знаете?
  
  — О Джеффе?
  
  — Да.
  
  Я пожал плечами:
  
  — Не очень много. Знаток компьютеров, создал для меня сайт. Спокойный. Есть проблемы с самооценкой.
  
  — А то, что он некоторое время назад влип в дерьмо, это вам известно?
  
  Я насторожился:
  
  — Что за дерьмо?
  
  Арни Чилтон удовлетворенно кивнул:
  
  — Джефф на лето устроился официантом в небольшой ресторан в Бриджпорте. И его застукали, когда он мухлевал с кредитной карточкой одного клиента. У него была такая штуковина, называется «клин». Так он, перед тем как сунуть карточку в контрольно-кассовый аппарат ресторана, совал ее в «клин».
  
  — А что это за штуковина? — спросил я.
  
  — «Клин» — это такая вещица, не больше пачки сигарет. Вы быстро проводите в ее щели кредитной картой, ну как это обычно делают, и она считывает с нее все данные.
  
  — Понятно.
  
  — Потом эти данные можно перенести на фальшивую карту. Так вот, менеджер застукал Джеффа за этим занятием и тут же выгнал.
  
  — Когда это было?
  
  — Прошлым летом, — сказал Арни.
  
  — Полицию вызывали?
  
  — Менеджер собирался, но потом подумал, что шум ему ни к чему. Люди узнают, что в этом ресторане мошенничают с кредитными карточками клиентов, и не будут заходить. Вдобавок Джефф еще юнец, а его папа работает на радиостанции. Он приехал к менеджеру, они поговорили. Отец пообещал, что его сын больше никогда так делать не будет, что он выбьет из него дурь. Мол, не надо портить ему жизнь. Вот такую он завел песню, понимаете? Плюс пообещал помочь ресторану с рекламой.
  
  — Как вы это раскопали, Арни? — удивился я.
  
  Он застенчиво улыбнулся:
  
  — Менеджер этого ресторана — мой брат. Я заехал к нему вчера повидаться. Мы поговорили о том о сем, и я между делом рассказал ему, что Боб попросил меня найти пропавшую дочку его жены и упомянул, что у нее был приятель по имени Джефф. А он мне говорит, что у него тут работал один Джефф. Ну и все остальное.
  
  — Да, мир тесен, — сказал я.
  
  У меня не было сомнений, что этот тот самый Джефф Блюстайн.
  
  — Вы уже сказали об этом Бобу и Сьюзен?
  
  — Отложил на завтра. Сейчас поеду домой досыпать, вчера допоздна засиделся с братом.
  
  — То, что вы сейчас рассказали, очень для меня важно, — сказал я. — Нужно немедленно встретиться с Джеффом.
  
  — Вы думаете, его история может иметь отношение к тому, что случилось с вашей дочкой? — спросил Арни.
  
  — Не знаю.
  
  — Мой брат в ресторанном бизнесе уже давно. И с какой только дрянью не имел дела. Одно время у него работали нелегалы. Это опасно. Потому что, говорят, есть такой закон, по которому, если ты нанял нелегала и знаешь, что он нелегал, твой бизнес могут закрыть. Вы слышали об этом?
  
  — Конечно, — ответил я, вспомнив что говорила Кип Дженнингз о Рэндалле Трайпе. В числе его занятий была также перевозка нелегалов. — Вы не слышали, ваш брат не упоминал когда-нибудь Рэндалла Трайпа?
  
  — Нет, не слышал. Теперь он с нелегалами не связывается, но был период, когда нанимал вот таких людей, без всяких бумаг. Ну, мыть посуду, вытирать столы — в общем, делать всякую грязную работу. Нет, скажу я вам, ресторанный бизнес не для меня.
  
  Арни поднялся уходить.
  
  — Я сожалею насчет этой истории с пончиками, — сказал я. — Пожалуйста, не обижайтесь.
  
  Он улыбнулся.
  
  Сидни шестнадцать. То есть это было недавно.
  
  Она сдала тесты на получение водительского удостоверения и теперь мечтает проехаться в машине одна. Практиковалась Сид большей частью на машине матери — Сьюзен рано приезжала с работы, — но теперь дочка живет у меня.
  
  Это было еще до того, как она устроилась на лето в автосалон и приобрела хороший опыт.
  
  Однажды я приезжаю вечером, а Сидни говорит, что ей нужно съездить к матери, взять тетрадь с домашними заданиями, которую она забыла. Обещает тут же вернуться. Просит отпустить ее одну.
  
  — Ну что? — спрашивает она.
  
  Я соглашаюсь.
  
  Примерно через час в дверь звонят. Я открываю. Вижу Патти. Она нервно улыбается. Уже месяца два, как они с Сид подруги.
  
  — Входи, — говорю я. — Но Сид нет дома. Она поехала к матери за тетрадью.
  
  — Я знаю, — бодро произносит Патти. — И пришла сказать, чтобы вы не беспокоились. С ней все в порядке.
  
  Я чувствую, как будто подо мной внизу открылась дверца люка.
  
  — Но что-то случилось? Да? Говори, Патти.
  
  — Понимаете, на обратном пути от мамы Сидни увидела меня, и мы решили заехать в торговый центр за мороженым. Она поставила машину, все как положено, а этот придурок, ну полный говнюк, врубился на своем старом ящике в дверцу.
  
  — И вы там сидели? Ты и Сид?
  
  — Нет. Мы в это время покупали мороженое и видели, как все случилось. Так этот парень, представляете, сразу отвалил. Мы даже не успели рассмотреть номер его машины. Но Сидни не виновата.
  
  Я начинаю надевать пальто.
  
  — Только не ругайте ее, пожалуйста, — умоляет Патти.
  
  — Меня беспокоит одно — чтобы с ней ничего не случилось.
  
  — Да с ней все клево. Она беспокоится насчет вас. Что вы будете психовать.
  
  Потом за ужином я спрашиваю Сид:
  
  — Почему ты решила, что я буду психовать?
  
  — Не знаю, — отвечает она.
  
  — А зачем послала Патти?
  
  — Она предложила, и я подумала: ладно, пусть сходит к тебе. Подготовит. Потому что еще до того, как вы с мамой развелись, да и после тоже, как только шел разговор о деньгах, ты начинал психовать.
  
  — Ты ошибаешься, Сид.
  
  — А тут дверца смята. Ведь на это уйдет куча денег, верно? И ты не захочешь проводить все по страховке, потому что повысят налог. А я заплатить не могу — у меня нет денег. А если ты попросишь у мамы половину суммы, она скажет, что это твоя машина, ты дал ее мне покататься, вот и плати. А ты разозлишься. И вы опять начнете ругаться, как тогда, когда у тебя был автосалон, и все там пошло плохо, и каждый вечер вы с мамой ругались. Она тебя все упрекала, что ты не обеспечил нам хорошую жизнь и все такое.
  
  В течение нескольких дней я пытаюсь убедить Сид, что деньги для меня не самое главное.
  
  Кажется, мне это удается.
  Глава двадцать седьмая
  
  После ухода Арни я позвонил на мобильный Патти. Хотел удостовериться, что с ней все в порядке, что она благополучно добралась до дома или куда-то еще. Патти не отвечала. Значит, действительно обиделась. Да, я пресек вчера ее глупые фантазии. А как бы вы поступили на моем месте? Несовершеннолетняя девушка в приличном подпитии в вашем доме, ночью, матери звонить отказалась, теперь вот откровенно навязывается.
  
  Затем я набрал номер домашнего телефона Джеффа. Ответил женский голос.
  
  — Это миссис Блюстайн? — спросил я.
  
  — Да.
  
  — Говорит Тим Блейк.
  
  — О, здравствуйте!
  
  — Джефф дома?
  
  — Его сейчас нет. Вы по поводу сайта?
  
  — Да. Я ведь плохо во всем этом разбираюсь.
  
  — И я тоже, — подхватила она. — Что там сын делает на компьютере, не имею ни малейшего представления.
  
  Я распрощался с матерью Джеффа и набрал номер его мобильника. Он ответил.
  
  — Джефф, нам нужно поговорить, — сказал я.
  
  — А что случилось, мистер Блейк? — спросил он. — Забарахлил сайт или что-то другое?
  
  — Да, другое. Ты сейчас где?
  
  — В поезде. Решил с ребятами съездить в город. — Под городом он имел в виду Манхэттен.
  
  — Когда вернешься?
  
  — Вечером. Мы едем в магазин «Кид робот».
  
  Поговорить мне нужно было с ним с глазу на глаз. Так что придется подождать.
  
  — Ладно, — сказал я. — Отложим на завтра. Договорились?
  
  — Договорились, — ответил Джефф, но по голосу чувствовалось, что он от моего предложения не в восторге.
  
  — Ты собрался купить у меня автомобиль? — чуть не ахнул Боб Джениган.
  
  — Считай, что я начал меняться к лучшему, — сказал я.
  
  Мы стояли с ним на демонстрационной площадке.
  
  — Кстати, ты ошибаешься.
  
  — В чем? — спросил он. — В твоем намерении купить машину?
  
  — Нет. В том, что я пытаюсь вбить клин между тобой и Сьюзен. Мне она, конечно, небезразлична. Я даже продолжаю ее любить, она мать моего ребенка, но вставать между вами — у меня даже в мыслях нет такого.
  
  — Рад это слышать, — сказал Боб.
  
  Мы помолчали. Затем я сказал:
  
  — Ну показывай, что у тебя есть.
  
  Он сразу ткнул пальцем в синего «жука» — «фольксваген», возраст примерно лет десять.
  
  — Как насчет этого?
  
  — Ты шутишь?
  
  — Нет, не шучу, — сказал он. — У него относительно небольшой пробег, сносная цена и экономное потребление горючего.
  
  — Но этот автомобиль уже справил свою годовщину, верно? — спросил я.
  
  — Какую годовщину? — удивился Боб, притворившись, что не понимает вопроса. Так те, кто занимается этим бизнесом, называют автомобиль, простоявший на площадке весь год.
  
  — Ладно тебе, Боб, — сказал я. — Я этот автомобиль давно заприметил. Он стоит здесь уже много месяцев, тебе все никак не удается его сбагрить. Под ним лужа масла, а две передние шины лысые.
  
  — Кроме того, у него тонированные стекла, — добавил Боб, — а в салоне CD-плейер на шесть дисков. — Он протянул мне ключ. — Давай заведи.
  
  Я сел, включил зажигание, щелкнул выключателем фар и, оставив двигатель работать, обошел машину.
  
  — Дальний свет барахлит. И ты слышишь эти постукивания?
  
  — Это он пока разогревается.
  
  — И ты хочешь за него четыре с половиной? — спросил я.
  
  — Разве много? — Он посмотрел на меня. — А сколько ты дашь?
  
  — Возьму за три девятьсот, если ты поставишь сюда нормальные шины, заменишь передние фары и устранишь течь снизу.
  
  Боб тяжело вздохнул:
  
  — Ну ты даешь, Тим!
  
  — Иначе нельзя, приятель. Ты же знаешь, что я в таких делах дока.
  
  Я сел в машину, выключил зажигание, затем подтянул рычаг изменения наклона спинки сиденья. Он отломился и остался у меня в руке. Я протянул его Бобу.
  
  — Ладно, пусть будет три девятьсот, — сказал он.
  
  — И обязательно замени передние фары и лысые шины, — предупредил я.
  
  — Договорились.
  
  Прежде чем уехать, я зашел в офис.
  
  — Ну что, продал он тебе «жука»? — спросила Сьюзен.
  
  — Да, — ответил я. — Пришлось поторговаться, а то он делал вид, что отдает его задаром.
  
  — Можешь заплатить через несколько недель. Я прослежу, чтобы он не заметил. А к тому времени, может быть, «жук» тебе и не понадобится. Ты вернешься на работу, и тебе вернут машину.
  
  — Но тогда я заплачу за новые фары и шины, — сказал я. — Не надо, чтобы ты платила из своего кармана.
  
  — Я скажу тебе, во сколько это обойдется, — сказала она. — А ты ищи — ищи нашу девочку.
  
  Выходя из офиса, я увидел подъезжающий к площадке темно-синий седан. В нем были два не внушающих доверия типа — один за рулем, другой рядом. Автомобиль остановился неподалеку, и эти двое быстро вылезли. Один осмотрелся и показал другому на Эвана, который мыл машины.
  
  Это были молодые парни, примерно одного с ним возраста. Они двинулись к нему.
  
  Он заметил их не сразу, но когда это случилось, застыл на месте как вкопанный. Бежать не было смысла.
  
  — Найди Боба! — крикнул я Сьюзен и направился вслед незваным гостям.
  
  Они не бежали, но шли целеустремленным, угрожающим шагом. По мере их приближения Эван, казалось, сжимался все сильнее и сильнее.
  
  Парни зажали его у забора между «лендровером» и «Крайслером-300».
  
  — Привет, Эван, — сказал тот, что шел впереди.
  
  — Привет, — ответил он. — Я все пытался до вас дозвониться.
  
  — Да что ты говоришь? А я и не знал. — Парень повернулся к своему спутнику: — А ты?
  
  — Я тоже, — ответил тот.
  
  — Врешь ты все, — сказал первый. — Вот он, мой телефон. Посмотри, там не отмечено, что ты звонил. А ведь мог бы оставить и сообщение, придурок.
  
  — Я собирался позвонить, — пробормотал Эван.
  
  — Может, нам засунуть твой телефон тебе в задницу?
  
  — Что тут происходит? — спросил я, подходя сзади.
  
  Парни повернулись.
  
  — Мы приехали решить кое-какие личные проблемы, — сказал первый. Видно, он был главным. Оба парня угрожающе скрестили руки.
  
  Я посмотрел на Эвана.
  
  — Здравствуйте, мистер Блейк, — сказал он. Возможно, любовник моей дочери впервые был рад меня видеть.
  
  — Что случилось?
  
  — Так, ерунда.
  
  Я повернулся к главному парню:
  
  — Сколько он вам должен?
  
  Тот удивленно вскинул голову, видимо, впечатленный, как быстро я просек ситуацию.
  
  — Пять сотен.
  
  Я достал бумажник.
  
  — У меня тут сто шестьдесят долларов, возьмите пока их. За остальным приезжайте завтра в это же время, он вам все отдаст. — Я посмотрел на Эвана: — Верно?
  
  Он кивнул:
  
  — Конечно.
  
  — Ладно, пусть этот говнюк отдохнет до завтра, — сказал главный, беря у меня деньги.
  
  Они повернулись и пошли к своей машине.
  
  — Проиграл? — спросил я Эвана.
  
  Он робко мотнул головой:
  
  — Нет. Задолжал за травку, уже почти три недели.
  
  Тут наконец подошел Боб.
  
  — Кто эти парни?
  
  Я не стал им мешать объясняться и пошел, бросив на ходу Бобу:
  
  — Дашь мне знать, когда будет готов «жук».
  
  Остаток дня я провел на колесах.
  
  Объездил Милфорд, затем Бриджпорт. Посетил Дерби. Заходил в приюты для подростков, заведения фастфуда, магазины шагового доступа, везде показывал фотографии Сид.
  
  И везде облом.
  
  Направляясь домой, завернул в магазин, купил навынос жареного цыпленка и картофельный салат. Дома на кухне, не канителясь, быстро съел все прямо из коробки. Про вилку, правда, не забыл. Видно, еще не до такой степени я опустился. Мое поведение в общем-то можно было понять. Это была моя первая еда за день после завтрака.
  
  Сообщений на автоответчике никаких не было. В компьютере то же самое.
  
  Я набрал номер мобильника Патти. Нет ответа. Куда она, черт возьми, запропастилась? И вообще, неужели это было только вчера?
  
  Прибравшись на кухне, я присел на диван посмотреть по телевизору новости и вскоре отключился, не дождавшись прогноза погоды.
  
  Когда проснулся, было уже темно. Выключил телевизор, поднялся к себе в комнату. Бросил взгляд на сумку, с которой ездил в Сиэтл и ночевал в «Бизнес-отеле», и решил, что пришло время ее разобрать.
  
  Я выложил на кровать содержимое сумки. Одной вещицы не хватало. Для меня самой важной.
  
  Я засуетился. Где же она…
  
  Пошел к Сид, думая, что уже вернул ее на место, но забыл. Там вещицы не было.
  
  — Куда же, черт возьми, ты запропастился, Милт? — произнес я вслух.
  
  Побежал к машине, посмотрел в багажнике, на заднем сиденье, под сиденьями, но лосенка, любимой игрушки Сидни, нигде не было.
  
  — Значит, оставил в отеле, — сказал я себе, вспомнив, что положил игрушку на кровать в номере. Затем, когда брал подушку, Милт, наверное, упал.
  
  Ехать туда сейчас сил не было. Но завтра обязательно.
  
  Я поднялся в свою комнату, чувствуя себя совершенно подавленным. Надо ложиться спать.
  
  Мои размышления прервал шум где-то рядом с домом. Как будто дверца машины открылась и захлопнулась. Слышно было отчетливо — значит, не у соседей.
  
  Я спустился вниз, прислушался, и в этот момент зазвонил звонок входной двери.
  
  На сердце екнуло.
  
  Я посмотрел в глазок. Там стоял мужчина с коробкой в руках, размером примерно с автомобильный аккумулятор. Я отпер дверь.
  
  — Добрый вечер, мистер Блейк, — произнес вошедший.
  
  — Добрый вечер, мистер Флетчер, — отозвался я.
  
  — Вы меня запомнили, — удивился он.
  
  — А разве можно забыть человека, который использовал пробную поездку для перевозки навоза?
  
  — Да, — согласился Ричард Флетчер, протягивая мне коробку. Это была упаковка из шести банок хорошего пива. — Когда я в первый раз сюда заезжал прямо из магазина, банки были холодные, а теперь уже, наверное, нагрелись.
  
  — Вы сюда уже приезжали? — спросил я.
  
  — Пару раз, днем, — ответил он. — На карточке, что вы мне дани, указан ваш адрес. Есть он и в телефонной книге.
  
  — Заходите, пожалуйста.
  
  Я повел его на кухню, усадил, достал из коробки две банки. Одну кинул ему, другую открыл себе.
  
  Мы оба глотнули пива.
  
  — Надо было поставить минут на двадцать в холодильник, — сказал он.
  
  Я махнул рукой:
  
  — Ничего, и так сойдет.
  
  Он кивнул.
  
  — Вообще-то я тогда не собирался покупать новый грузовичок.
  
  — Я это понял.
  
  — Понимаете, подрядился у одного человека привезти навоз, а мой грузовик, как на грех, сломался. Жалко было терять сорок долларов.
  
  — Да, — буркнул я, делая очередной глоток.
  
  — Взять грузовик напрокат денег у меня не было, — продолжил Флетчер. — И занять не у кого.
  
  — Конечно, — согласился я.
  
  — Вот почему я это сделал, — заключил Флетчер. — Но в следующий раз к вам не пойду. Попробую в автосалоне «Тойота».
  
  Я улыбнулся:
  
  — Буду вам за это весьма признателен.
  
  Он улыбнулся в ответ и тоже глотнул пива.
  
  — Вот за этим я и приехал к вам. Чтобы извиниться.
  
  — Как зовут вашу дочку? — спросил я.
  
  — София.
  
  — Красивое имя.
  
  Мы сделали еще по глотку.
  
  — Мне пора идти, — сказал он и посмотрел на банку. — Представляете, раньше вполне мог оприходовать за один присест всю коробку, а сейчас и одной кажется много.
  
  Я встал его проводить. Мы вышли во двор, подошли к моему «сивику». Остановились. Пожали друг другу руки.
  
  — Как только выиграю в лотерею, сразу куплю вам новый грузовичок, — сказал я.
  
  — Поскорее бы это случилось, — ответил он.
  
  Я повернулся, чтобы идти обратно в дом, но где-то недалеко на дороге резко остановилась машина. Затем раздались громкие шаги. К нам кто-то быстро приближался.
  
  Затем я услышал странный звук, как будто разорвалась хлопушка, и, прежде чем успел сообразить, что происходит, Флетчер повалил меня на траву. Раздались еще хлопки, совсем рядом посыпалось разбитое стекло.
  
  — Не поднимайте голову, — прохрипел мне в ухо Флетчер.
  
  Мы услышали шум отъезжающего на большой скорости автомобиля, подождали еще пару минут и поднялись.
  
  Заднее стекло в моей машине было разбито.
  
  — А я все думал, что пива будет недостаточно, — сказал Флетчер. — Но теперь вижу — мы квиты.
  Глава двадцать восьмая
  
  Я побежал в дом звонить в полицию, а когда вернулся, Ричард Флетчер уже выезжал на своем желтом «пинто».
  
  — Куда вы? — крикнул я.
  
  Он опустил стекло.
  
  — Домой.
  
  — Подождите. Полицейские уже выехали. Они захотят с вами поговорить. Вы свидетель.
  
  — Я ничего не видел, — категорически заявил Флетчер. — У меня и без того довольно хлопот, чтобы разбираться с вашими. Поэтому, пожалуйста, не впутывайте меня, во что впутались сами. И не говорите ничего полицейским, я все равно буду отрицать.
  
  Он кивнул мне на прощание и поехал дальше. Его «пинто» фыркал, чихал и спазматически кашлял.
  
  Очень скоро нашу улицу наводнили полицейские. Перед моим домом собралось не меньше десяти автомобилей, окрашивая сиянием проблесковых маячков соседние дома и деревья. Дальше по улице стоял фургон телевизионных новостей. Вокруг слонялись соседи, разговаривали друг с другом приглушенными голосами, пытаясь понять, что произошло. Полицейские тем временем огородили место происшествия желтой лентой.
  
  Они успели также пошастать по моему дому. Им там уже было все знакомо.
  
  — Так зачем, вы говорите, приезжал к вам этот Ричард Флетчер? — спросила детектив Дженнингз. Мы стояли с ней у входа.
  
  — Заехал помириться, — ответил я. — Он взял в нашем магазине пикап на пробную поездку и использовал его для перевозки навоза. Я ему позвонил, выразил недовольство, и вот он приехал сегодня вечером с шестью банками пива. Стрельба началась, когда он собрался уезжать.
  
  — Может быть, это были его приятели? — предположила она.
  
  — Да вы что? — Я отрицательно покачал головой. — Он меня спас. В буквальном смысле. Я был бы сейчас мертвый, если бы Ричард Флетчер не повалил меня вовремя на траву. Но он сказал, — добавил я после паузы, — что в полиции будет все отрицать. Не хочет лишних хлопот.
  
  — Вот как. — Она помолчала. — А вы видели машину у дома?
  
  — К сожалению, мельком, — ответил я. — Мини-вэн. Очень похож на тот, который стоял напротив автосалона. Тогда, думаю, на нем приехал человек, пытавшийся меня убить.
  
  — Я вижу, он своих попыток не оставил, — заметила Дженнингз.
  
  Из дома вышел коп и кивнул ей:
  
  — Там наверху есть кое-что для вас интересное.
  
  Дженнингз посмотрела на меня, видимо, полагая, что я должен знать, о чем говорит полицейский. Я пожал плечами и последовал за ними наверх. Коп остановился у двери ванной комнаты и показал валящиеся на полу смятые полотенца в пятнах крови.
  
  — Вот, нашли это.
  
  Дженнингз посмотрела на меня:
  
  — Это ваша кровь?
  
  — Нет, — ответил я. — Но…
  
  Она повернулась к копу.
  
  — Положите все в пакеты. Скоро приедут криминалисты.
  
  Детектив снова посмотрела на меня.
  
  — Вы же говорили, что никто не был ранен.
  
  — Это легко объяснить, — сказал я. — И никакие криминалисты не нужны.
  
  — Пойдемте на кухню, и вы все объясните, — предложила Дженнингз.
  
  Мы спустились вниз.
  
  — Вы знаете Патти Суэйн, подругу Сидни? — спросил я.
  
  — Да, — ответила она. Мне показалось, что на долю секунды ее лицо потеряло обычное равнодушное выражение.
  
  — Так вот, вчера поздно вечером она мне позвонила. Сказала, что на вечеринке много выпила и поранила ногу. Просила приехать и забрать ее. Когда я снял трубку, то в первую секунду подумал, что звонит Сид. У них по телефону голоса очень похожи.
  
  — А почему она позвонила вам?
  
  — Наверное, потому что больше некому.
  
  — Почему так?
  
  — Отец ушел от них много лет назад, а мать Патти, по ее словам, да и Сид это тоже подтверждала, сильно неравнодушна к спиртному. Патти сказала, что домой звонить бесполезно, мать все равно за ней приехать не сможет.
  
  — И что было дальше? — спросила Дженнингз.
  
  Я вздохнул:
  
  — Пришлось ехать, несмотря на то что я был сильно измотан. Правда, это было недалеко. Я предлагал отвезти ее домой, но она наотрез отказалась. Мы приехали сюда, и я перевязал ей колено. Оно было сильно поранено.
  
  — Что случилось?
  
  — Патти споткнулась и упала на разбитое стекло. Я промокал кровь здесь этими полотенцами и оставил их валяться на полу.
  
  Дженнингз окинула меня серьезным взглядом.
  
  — Что? — спросил я. — Вы подозреваете что-то другое? Хорошо, пусть полотенца исследуют ваши криминалисты.
  
  — А что было потом, после того как вы перевязали ей колено?
  
  — Я снова предложил отвезти Патти домой, но она не хотела уходить. Пришлось оставить ее на ночь в комнате Сидни.
  
  — Вот как? — хмыкнула Дженнингз.
  
  — А что мне оставалось делать? — проговорил я с вызовом. — Она заявила, что убежит, если я повезу ее домой. Я не мог позволить, чтобы семнадцатилетняя девушка, сильно выпившая, шлялась по городу поздно ночью.
  
  — Правильно.
  
  — Дело в том, — добавил я, — что неизвестно, ночевала здесь Патти или нет. Я сразу лег в постель, а когда утром проснулся, она уже ушла, и постель выглядела, как будто на ней не спали. Входная дверь была не заперта.
  
  — Во сколько вы встали?
  
  — В начале девятого.
  
  — Вы говорили с ней о чем-нибудь?
  
  Я пожал плечами:
  
  — Немного. Она рассказывала о своем отце. Без всякой симпатии. О матери отзывалась тоже нелестно. Даже предложила мне оставить ее здесь, вести хозяйство, пока Сид не вернется.
  
  — Это не показалось вам странным?
  
  — Не знаю. Может быть. Но в любом случае я сказал, что такой номер не пройдет. Возможно, она разозлилась и сразу ушла.
  
  — Кто-нибудь может подтвердить ваши слова? — спросила детектив Дженнингз.
  
  — Это необходимо?
  
  — Я просто спрашиваю.
  
  Первую часть рассказа могла подтвердить Кейт Вуд. Она видела, как я входил в дом с Патти. Но поможет ли она мне в делах с полицией?
  
  — Да, кое-что может подтвердить одна женщина, — произнес я нерешительно. — Но, должен сказать, она немного… ну, понимаете, не того. С приветом.
  
  — Надо же, — сказала Дженнингз.
  
  — Ее зовут Кейт Вуд. Мы с ней одно время встречались. Она подъехала к дому, как раз когда я заводил туда Патти. И сразу уехала. Сегодня утром я ей звонил, объяснил, что к чему.
  
  — А почему вы чувствовали в этом необходимость? — спросила Дженнингз.
  
  — Не знаю. Она, наверное, приезжала поговорить и могла вообразить невесть что.
  
  — Но почему? — настаивала детектив. — Вы же сказали, что уже с ней не встречаетесь.
  
  — Да, это так, — ответил я. — Но думаю, она считала, что все еще можно поправить.
  
  — Есть еще что-нибудь, что вы хотите мне рассказать? — спросила детектив.
  
  — Нет. Но я вправе ожидать, что и вы мне тоже могли бы что-то рассказать. О том, как идет расследование исчезновения Сидни. Я давно не слышал от вас никаких новостей.
  
  Дженнингз кивнула:
  
  — Извините, я должна отлучиться на пару минут.
  
  Детектив достала из сумочки мобильный телефон и вышла из кухни во двор. Вскоре стало слышно, как она с кем-то разговаривает.
  
  Я прислонил голову к холодильнику, пытаясь осмыслить происшедшее здесь за последний час.
  
  Сидни по-прежнему неизвестно где.
  
  Ее ищут люди, которые пытаются меня убить.
  
  Сид, дорогая девочка, позвони мне, прошу тебя. Скажи, где ты? Что происходит?
  
  Вернулась Дженнингз, убирая телефон.
  
  — Давайте снова расскажите, когда вы забрали Патти и привезли сюда.
  
  — Что-то случилось?
  
  — Случилось то, что она пропала, — ответила Кип Дженнингз.
  Глава двадцать девятая
  
  Вот что мне рассказала Кип Дженнингз.
  
  Патти работала в торговом центре, в магазине аксессуаров женского туалета, не больше трех раз в неделю. Рабочий день у нее начинался в десять утра, но ее отсутствие заметили только через полчаса. Дело в том, что Патти пунктуальностью не отличалась.
  
  К одиннадцати в магазине начали думать, что она, возможно, перепутала смены, и позвонили ей на мобильный. Не дождавшись ответа, позвонили домой. Там тоже никто не снял трубку.
  
  Одна женщина из персонала знала, где работает Кэрол Суэйн, мать Патти, и позвонила ей в магазин зеркал и стекла на Бриджпорт-авеню. Та сказала, что не видела дочку со вчерашнего дня. Патти часто приходила домой поздно, но все же приходила, и мать была удивлена, не обнаружив ее утром дома. Удивлена она также была и тем, что дочка не явилась на работу. Да, она опаздывала, но опять же всегда приходила.
  
  Когда Кэрол Суэйн вернулась домой после работы и снова не застала там дочку, она начала звонить ей на мобильный. Потом приятелям, каких знала. То есть очень немногим. Патти не рассказывала матери, с кем тусуется. Затем Кэрол посоветовалась с приятельницей, и та предположила, что с Патти действительно могло что-то случиться.
  
  В результате где-то в шесть вечера Кэрол позвонила в полицию. Говорила извиняющимся тоном, сказала, что скорее всего с ее дочкой все в порядке, но просила на всякий случай посмотреть, нет ли ее среди сбитых машинами девушек.
  
  В полиции ответили, что нет. Затем спросили, не желает ли Кэрол Суэйн написать официальное заявление на розыск дочери.
  
  Она поразмышляла с полминуты и сказала, что не хочет.
  
  Тогда в полиции сказали, что не могут начинать поиски человека, пока нет заявления о его исчезновении.
  
  На что Кэрол Суэйн ответила, что в таком случае ладно — пусть будет как будет.
  
  — Я только что снова позвонила Патти, и она не ответила, — закончила свой рассказ Дженнингз.
  
  — Мне тоже так и не удалось до нее сегодня дозвониться, — заметил я.
  
  — Получается, вы последний, кто видел девушку перед исчезновением.
  
  Эта фраза была произнесена каким-то странным тоном.
  
  — Что вы имеете в виду? — спросил я.
  
  — Мистер Блейк, вы мне кажетесь достойным человеком, поэтому я буду говорить с вами без обиняков. В вашем доме обнаружены окровавленные полотенца. Причем кровь на них принадлежит девушке, которую никто не видел уже целые сутки. Я думаю, криминалисты это скоро подтвердят.
  
  — Я рассказал вам все, как было, совершенно искренне, — хмуро проговорил я.
  
  Детектив кивнула:
  
  — Надеюсь, это так. Но ситуация осложнилась. Теперь пропали уже две девушки, и обе связаны с вами, мистер Блейк.
  
  Утром я позвонил Сьюзен на работу. Спросил, приготовил ли Боб «жука».
  
  — Да, — ответила она. — Поставлены новые шины и фары.
  
  — Масло течет?
  
  — Ты что, Тим, хотел, чтобы все сделали за один день? Творить чудеса я не умею.
  
  — Мне нужны колеса.
  
  — Они забирают машину?
  
  — Уже забрали.
  
  — Ладно, я что-нибудь придумаю, — сказала Сьюзен.
  
  Я думал, что машину пригонит она, и удивился, увидев за рулем Эвана, который подъехал на «жуке» к моему дому.
  
  — Почему у вас участок огорожен полицейской лентой? — спросил он, когда я влез в машину.
  
  В ответ я спросил его:
  
  — Ты смог расплатиться с теми парнями?
  
  — Да.
  
  — Отец дал деньги?
  
  — Да. — Эван откашлялся. — Спасибо вам за вчерашнее.
  
  — Иначе они бы от тебя не отвязались, — сказал я. — Хотя ты, конечно, заслужил вздрючку. Куришь травку, воруешь, играешь на деньги в Интернете. Не понимаю, что такого нашла в тебе моя дочь.
  
  Он бросил на меня взгляд.
  
  — Может быть, она видела во мне что-то такое, чего не видите вы.
  
  — Наверное, — нехотя согласился я.
  
  Не знаю, ездил ли так Эван всегда, но сейчас он соблюдал все правила. На поворотах включал указатель, соблюдал ограничения скорости и без нужды не переходил с полосы на полосу.
  
  — Когда ты в последний раз видел Патти? — спросил я.
  
  — Давно, — ответил он. — А почему вы спросили?
  
  Я не стал отвечать, а задал другой вопрос:
  
  — Скажи, как это работает, когда расплачиваешься по компьютеру фальшивой кредитной карточкой? А если ты выиграл, разве деньги не возвращаются на счет человека, с чьей карточки украдены данные?
  
  — Я об этом как-то не думал, — ответил Эван. — Для меня значение имеет сама игра, а не деньги.
  
  Вот, значит, как.
  
  — А откуда у тебя карточка?
  
  — Вы задали трудный вопрос, мистер Блейк.
  
  — Тут замешан Джефф Блюстайн, верно?
  
  Эван глянул на меня:
  
  — Откуда вам это?..
  
  — Просто сейчас случайно пришло в голову, — сказал я, откинувшись на спинку сиденья.
  
  Мы помолчали, и я решил сменить тему.
  
  — Тебе не кажется, что звук у двигателя какой-то странный?
  
  Эван вылез у автосалона «Бобс моторс», и я, заняв его место за рулем, направился к дому Джеффа Блюстайна. Его адрес был известен. Я подвозил Сидни туда пару раз, когда у нее не было водительских прав.
  
  Дверь открыла мама Джеффа. Мы поздоровались.
  
  Она улыбалась, но как-то натянуто, неискренне. Думаю, этой женщине не очень нравилось, что ее сын мне помогает. Я был человеком с проблемами, а от таких надо держаться подальше.
  
  — Джефф еще спит, — сообщила она.
  
  — Может, вы его разбудите? — спросил я. — Мы договорились встретиться утром.
  
  — Неужели это так срочно? — недоуменно спросила миссис Блюстайн. Она по-прежнему стояла в дверях, загораживая проход.
  
  — Боюсь, что да, — ответил я.
  
  — Подождите минуту, — бросила она, направляясь через гостиную в коридор, где осторожно вошла в комнату с правой стороны. Пробыв там примерно с полминуты, миссис Блюстайн вернулась. — Думаю, раньше чем через полчаса он не проснется.
  
  Я прошел мимо нее к комнате Джеффа. Она следовала за мной, повторяя:
  
  — Не надо его будить. Не надо.
  
  Парень лежал, накрывшись с головой одеялом.
  
  — Джефф.
  
  — Хм-м?..
  
  — Я пришел поговорить.
  
  Услышав мой голос, он рывком сел.
  
  — Вы пришли так рано.
  
  — Оденься. Мы поедем завтракать.
  
  — Мистер Блейк! — воскликнула его мать. — Мальчик вчера допоздна гулял с приятелями.
  
  Я наклонился к уху Джеффа:
  
  — Поднимай немедленно с постели свою задницу, или я прямо сейчас при твоей матери заведу разговор о проделках с кредитными карточками в ресторане.
  
  Видимо, она ничего об этом не знала, иначе бы Джефф не вскочил с кровати так проворно.
  
  — Мистер Блейк, зачем вы так? — продолжала гундосить его мать. — Пожалуйста, уйдите.
  
  Джефф ее успокоил:
  
  — Все в порядке, мам. Я просто забыл, что мы договорились на сегодня.
  
  Я повернулся к ней с улыбкой:
  
  — Вот видите? — А затем к Джеффу: — Жду тебя через пять минут.
  
  — Я сейчас.
  
  Миссис Блюстайн пыталась расспросить меня, что у нас за разговор, но я молча вышел к машине, сел за руль и включил радио.
  
  Джефф вышел через четыре минуты.
  
  — Едем завтракать в «Макдоналдс», — объявил я, заводя двигатель.
  
  Мы доехали до ближайшего, я взял сандвичи, картошку фри, кофе, и мы устроились в кабинке друг напротив друга.
  
  — Откуда вы узнали о ресторане? — спросил он.
  
  — Сейчас это не важно, — ответил я. — Лучше расскажи мне об этом сам.
  
  — Зачем?
  
  — Потому что так надо.
  
  — Но зачем это вам?
  
  — Это станет ясно, когда ты расскажешь, — сурово заметил я. — Может быть, незачем, а может быть, очень даже зачем.
  
  Он принялся поглощать картошку.
  
  — К Сидни это отношения не имеет. Так что тут вам нечего беспокоиться.
  
  — А что у тебя там все-таки случилось? — спросил я.
  
  — Да ничего особенного.
  
  — И сколько времени ты этим занимался, пока тебя не застукал менеджер?
  
  — Не очень долго.
  
  — Если бы он не оказался таким добрым, то сейчас, возможно, нас с тобой разделяла бы стеклянная панель и мы оба держали бы в руках телефонные трубки.
  
  Джефф помрачнел:
  
  — Я знаю, что поступил глупо. Хотелось срубить немного легких денег.
  
  — Расскажи, как именно ты действовал.
  
  Джефф смущенно опустил голову:
  
  — У меня было такое маленькое устройство, которое считывало данные с карт «Виза», «Мастеркард» и «Американ экспресс». Память там солидная, может хранить много информации.
  
  — Кто ее тебе дал?
  
  — Не знаю.
  
  — А вот это уже не годится, Джефф. — Я отложил сандвич и наклонился к нему через стол: — Отвечай.
  
  — Я знаю, вы меня сразу невзлюбили, как только мы с Сидни начали встречаться. Почему?
  
  — Перестань бить на жалость, Джефф. Я ведь не твоя мама, со мной этот номер не пройдет. Кстати, отец ей рассказал об этом?
  
  — Откуда вы знаете, что мой отец?..
  
  — Значит, она не в курсе. Хочешь, чтобы я ее просветил?
  
  — Нет, — прошептал он.
  
  — Дело в том, что неприятности не у тебя одного. Например, у Эвана тоже.
  
  — А что с ним?
  
  — Играл в Интернете на деньги, использовал фальшивую карточку, которую ты ему дал. Занимал деньги и потом подворовывал, чтобы расплатиться. Сейчас это все раскрылось.
  
  Джефф вздохнул:
  
  — Вот черт! Я же просил его никому не говорить.
  
  — Ты давал ему в долг?
  
  — Да. Время от времени. Он так ничего и не вернул.
  
  Я устало покачал головой:
  
  — Ребята, вы меня не перестаете удивлять. Все время ищете на свои задницы приключений.
  
  — Вы еще не знаете самого главного, — вырвалось у Джеффа. — Мне грозит гораздо большая неприятность.
  
  — Какая?
  
  — Человек, который платил мне за считку данных с кредитных карт, — настоящий гангстер.
  
  — Как его зовут?
  
  — Забыл, — ответил Джефф.
  
  — Как ты с ним связывался?
  
  — По мобильнику.
  
  — Так ты говоришь, он гангстер?
  
  — Точно не знаю, но очень похож. Он тогда меня предупредил, что если я его в чем-то подставлю, то очень пожалею.
  
  — Гангстер разозлился, когда тебя поймали за этим делом?
  
  — После этого мы разговаривали только один раз. Да, он был злой, но когда узнал, что мой отец договорился с менеджером и тот не будет сообщать в полицию, сразу успокоился.
  
  — А что твой отец? Его не заинтересовал этот человек?
  
  — Он был взбешен, но не хотел расстраивать маму.
  
  — Как выглядит этот твой работодатель? — спросил я.
  
  Джефф пожал плечами:
  
  — Так, ничего примечательного.
  
  — Ну, он высокий, худой, толстый, черный, белый?
  
  — Белый. — Джефф кивнул, как будто это само собой разумелось.
  
  — Толстый?
  
  — Нет. Крепкий, мускулистый. Волосы, кажется, светлые.
  
  Потом Джефф вспомнил, что гангстер курящий и хорошо одевается.
  
  — А возраст? — спросил я.
  
  — Ну, он довольно старый, — пробурчал Джефф.
  
  — Ну сколько ему? Шестьдесят, семьдесят?
  
  Джефф задумался.
  
  — Наверное, лет тридцать с чем-то.
  
  — Сколько он тебе платил?
  
  — Платил? — Джефф посмотрел на меня. — Он дал мне эту штуковину, «клин», и сказал, что будет давать за каждую считанную карту по пятьдесят долларов. Но карты должны быть высшего класса. Например, золотые. Так что за смену я мог сделать тысячу баксов. А в ресторане мне платили мизер, даже с чаевыми выходило не много. Но дома я говорил маме, что хорошо зарабатываю, чтобы она не удивлялась, откуда у меня столько денег. — Он на секунду замолк. — Пока это все продолжалось.
  
  Парня понять было можно. Быстро заработать — это так соблазнительно.
  
  — Но однажды Рой…
  
  — Какой Рой?
  
  — Ну, Рой Чилтон, менеджер. Он заметил, как я орудую с карточками, и покатил на меня бочку.
  
  — Зачем ты на это поддался, Джефф? — спросил я. — Такой хороший парень.
  
  Он опустил голову:
  
  — Хотел купить дорогой ноутбук.
  
  Я некоторое время наблюдал в окно за проезжающими машинами. Затем спросил:
  
  — Сидни знала об этом?
  
  — Конечно, нет. Я вообще это ото всех скрывал. А Сидни сказал, что меня выгнали из ресторана за то, что я уронил на пол поднос с заказом на всю семью. И Эвана заставил дать слово, что он ничего ей не скажет.
  
  Я закрыл глаза и сидел некоторое время так, а когда открыл, увидел, что Джефф смотрит на меня с опаской, не случилось ли что со мной.
  
  — Почему вы молчите? — спросил он. — Сердитесь на меня, да?
  
  — Ты, наверное, не единственный парень, кого этот тип заманил в свои сети, — сказал я. — Он зарабатывал на этом большие деньги.
  
  — Как-то раз, — признался Джефф, — он упомянул, что занимается бизнесом с нелегалами.
  
  — У тебя сохранился номер его мобильного? — спросил я.
  
  Джефф мотнул головой.
  
  — И что, ты действительно забыл его имя?
  
  Он задумался.
  
  — Дело в том, что он называл себя только один раз. А потом по телефону отвечал: «Гэри слушает».
  
  — Но назвал он тогда себя не Гэри?
  
  — Нет, как-то иначе. — Джефф наморщил лоб, вспоминая. — Кажется, он сказал, что его зовут Эрик.
  
  — Эрик, — повторил я.
  
  — Да, наверное, так.
  
  — Но ведь тебя с ним кто-то свел, верно?
  
  — Да, номер его телефона мне дал один человек.
  
  — И кто этот человек?
  
  — Мистер Блейк, я не хочу, чтобы у него были неприятности.
  
  Может быть, если бы Джефф не упомянул имя Эрик, я бы не стал связывать его проблемы с исчезновением Сидни. Но тот тип, с которым я выезжал на пробную поездку, тоже представился как Эрик.
  
  — Нет, Джефф, говори, это для меня очень важно.
  
  Джефф нервно потер пальцем нос.
  
  — Вы его знаете. Он сидит в соседней кабинке в автосалоне. Его зовут Энди.
  
  У меня перехватило дыхание.
  
  — Энди Герц?
  
  — Да. Но пожалуйста, не говорите ему, что я вам сказал.
  
  Я сидел ошеломленный, пытаясь осмыслить услышанное, когда Джефф неожиданно спросил:
  
  — Послушайте, мистер Блейк, я в последние дни никак не могу дозвониться до Патти. Она к вам не заходила?
  Глава тридцатая
  
  — Ты хорошо знаком с Энди Герцем? — спросил я на обратном пути.
  
  — В прошлом году, когда Сидни работала в автосалоне, она там со всеми подружилась, — ответил Джефф. — Иногда с нами — со мной, Сид и Патти, — ходил тусоваться и Энди. Он, конечно, старше, но все равно клевый парень. И всегда угощал нас пивом.
  
  — Надо же, какой молодец, — похвалил я.
  
  — Да, — согласился Джефф. — Он хороший парень.
  
  — Так, значит, это Энди просветил вас насчет того, как можно легко срубить денег?
  
  Джефф мотнул головой:
  
  — Нет, он сказал только мне одному. Да и то это получилось случайно. Я как-то обмолвился, что хочу подработать, а он сказал мне, что знает одного парня, с которым пару раз имел какие-то дела, и этот парень, если я ему позвоню, может для меня что-нибудь придумать.
  
  — Вот как?
  
  — Да.
  
  — Ты рассказывал Энди, чем это кончилось?
  
  — Нет. Папа предупредил, чтобы я никому не говорил. К тому же Энди даже не знает, что я связался с тем парнем.
  
  Я едва сдерживал себя. Очень хотелось свернуть к автосалону и немедленно поговорить с Энди Герцем.
  
  Некоторое время мы ехали в молчании. Затем Джефф его нарушил.
  
  — Неужели я чем-то разозлил Патти? Обычно она мне всегда перезванивала.
  
  Я высадил Джеффа у его дома. Мама стояла в дверях, будто она вообще оттуда не уходила.
  
  Теперь пришло время двинуть в автосалон «Риверсайд-хонда» и перекинуться парой слов с Энди Герцем, но зазвонил мой мобильный. Я ответил.
  
  — Мистер Блейк, это детектив Дженнингз. Где вы?
  
  — Еду на работу.
  
  — Прошу вас приехать ко мне в полицейское управление.
  
  — Может, отложим встречу? Мне очень нужно съездить в автосалон, поговорить с…
  
  — Приезжайте немедленно.
  
  Я перепугался.
  
  — Что-то случилось? Вы нашли Сидни?
  
  — Пожалуйста, приезжайте, — ответила она.
  
  Хотелось сказать ей, что, возможно, нашлась ниточка, ведущая к Эрику, чье настоящее имя Гэри, но я решил подождать.
  
  — Хорошо, я буду у вас через несколько минут.
  
  Дженнингз встретила меня у входа.
  
  — Спасибо, что сразу приехали.
  
  — Что случилось? — спросил я. — Вы нашли Сид?
  
  — Пойдемте со мной. — Она повела меня по коридору с облицованными плиткой стенами, мы свернули за угол и вошли в комнату, где из мебели были только стол и несколько стульев. — Садитесь.
  
  Я сел.
  
  Вскоре следом за нами в комнату вошел крепкий мужчина за пятьдесят, с военной стрижкой.
  
  — Это детектив Адам Марч, — представила Дженнингз. — Он… подключился к моему расследованию.
  
  По ее тону я понял, что этот человек выше рангом и будет руководить.
  
  — Так в чем дело?
  
  — Мы с детективом Марчем хотим обсудить с вами инциденты, происшедшие в последние дни.
  
  — Какие именно? — спросил я.
  
  — Мы хотим поговорить о Патти Суэйн, — вмешался Марч. Голос у него был хрипловатый и низкий.
  
  Теперь до меня начал доходить смысл происходящего. Я вызван на допрос. Детектив Дженнингз — добрый следователь, а этот Марч — злой.
  
  — Я уже все подробно рассказал детективу Дженнингз, — проговорил я, с мольбой глядя на нее. — Разве не так?
  
  — Расскажите снова, — попросила она. — С того момента, когда она позвонила вам ночью.
  
  Я рассказал все снова. Патти позвонила, попросила подвезти, сказала, что повредила колено, упала на битое стекло. Описал как мог парня, который был с ней. Дженнингз делала какие-то заметки в блокноте, а Марч просто сидел и смотрел на меня.
  
  Затем он неожиданно встал, обошел стол и остановился почти рядом со мной.
  
  — В каком состоянии она находилась, когда вы привезли ее к себе домой?
  
  — Что вы имеете в виду?
  
  — Она сознавала, что происходит? Была в здравом рассудке? В сознании?
  
  — Да.
  
  — Вы уверены?
  
  — Конечно. — Я посмотрел сначала на одного детектива, потом на другого. — Не понимаю, к чему вы клоните.
  
  — Разве вы практически не внесли ее в дом? — спросила Дженнингз.
  
  — Да, я ей помог. Она хромала. У девушки было разбито колено.
  
  — То есть у вас с ней был физический контакт, — уточнила она.
  
  — Да, пришлось, чтобы помочь ей войти в дом, иначе бы Патти упала. Ведь в довершение ко всему она была пьяна.
  
  — И кто ее напоил? — резко спросил детектив Марч. — Вы?
  
  — Конечно. Я ведь известный специалист по спаиванию семнадцатилетних девушек.
  
  — Только не надо умничать, — буркнул Марч, сурово глядя на меня.
  
  Я перевел глаза на Дженнингз.
  
  — Кто этот человек?
  
  Марчу, видно, мой вопрос не понравился. Он наклонился ко мне настолько близко, что я чувствовал на лице его несвежее дыхание, и с угрозой в голосе произнес:
  
  — Я тот, кто полагает странной ситуацию, когда одинокий мужчина привозит к себе домой на ночь глядя молодую пьяную девушку, а сейчас объясняет, что она попросила его помочь ей. Чем вы с ней потом занимались?
  
  Я смотрел на Дженнингз, наивно надеясь найти в ней союзника.
  
  — Пожалуйста, отвечайте на заданные вопросы, — произнесла она бесстрастным тоном.
  
  — Она напилась на вечеринке, — упавшим голосом проговорил я. — Но к тому времени, когда мы доехали до моего дома, уже почти протрезвела. И вполне нормально соображала.
  
  — А окровавленные полотенца? — спросил Марч.
  
  — Я промокал ими ее колено. Один порез там был довольно глубокий и кровоточил. — Я снова посмотрел на Дженнингз: — Вы что, подозреваете, что я что-то сделал с Патти и оставил окровавленные полотенца на полу в ванной комнате, чтобы облегчить вам работу?
  
  Дженнингз скрестила руки и в упор посмотрела на меня:
  
  — Мы разговаривали с мисс Вуд.
  
  — Как замечательно!
  
  — Она сказала, что вы на следующее утро ей звонили, чтобы объяснить вчерашнее.
  
  — Да, я ей позвонил. Потому что она подъехала, когда я заводил Патти в дом, и, увидев, что я не один, двинулась дальше.
  
  — Зачем вам понадобилось звонить мисс Вуд? — спросила Дженнингз. — Ведь вы с ней уже не встречаетесь.
  
  — Да, не встречаюсь.
  
  — Так зачем вам было ей что-то объяснять?
  
  — Почему-то меня обеспокоило, что она может все понять неправильно.
  
  — И что же она могла понять неправильно? Мисс Вуд видела, как вы вводили молодую девушку в свой дом. Какие тут нужны объяснения?
  
  — Я уже говорил вам, что не вводил ее, а помогал войти. Это разные вещи.
  
  — Мисс Вуд видела это иначе, — сказал Марч.
  
  Я пожал плечами:
  
  — Дело было ночью. Она проехала не останавливаясь и ничего толком разглядеть не могла.
  
  — Ладно. — Дженнингз замолкла, как будто собираясь с мыслями. — Теперь давайте вернемся к вашему общению с Йоландой Миллс из Сиэтла.
  
  Я удивился. Что общего может быть у Йоланды Миллс с Патти?
  
  — Ну что тут говорить. Получил от нее электронное письмо, она увидела мой сайт и так далее. — Я посмотрел Дженнингз в глаза. — Но ведь это был трюк, чтобы выманить меня из города. И вы прекрасно это знаете.
  
  — Но вы сразу же послали ей ответное письмо, — сказала она, как будто не слыша моих слов.
  
  — Да. Чтобы узнать, как с ней связаться. А когда узнал номер ее мобильного, немедленно позвонил.
  
  — И с кем вы говорили?
  
  — Не знаю, кто это был. Во всяком случае, в Сиэтле мне найти эту женщину не удалось. Даже с помощью полиции.
  
  — Да, я это знаю, — сказала Дженнингз. — Когда вы получили первое сообщение от этой Миллс, Кейт Вуд уже была в вашем доме?
  
  — Да.
  
  — А потом, когда пришло второе сообщение, она сидела за вашим компьютером, верно?
  
  — Да.
  
  — Где вы были в этот момент?
  
  — Да там же, — сказал я.
  
  — В одной комнате с мисс Вуд?
  
  Я задумался, вспоминая.
  
  — Нет, я был внизу, на кухне.
  
  — И чем вы там занимались? — спросил Марч.
  
  — Обзванивал приюты для сбежавших подростков в Сиэтле, — ответил я. — Звонил по мобильному, а Кейт наверху — по обычному.
  
  — А откуда вы узнали номера телефонов? — спросила Дженнингз.
  
  — Я взял ноутбук Сид. У нас в доме беспроводной Интернет, так что ноутбук можно использовать в любом месте.
  
  Детективы переглянулись, затем посмотрели на меня.
  
  — Значит, вы находились внизу с ноутбуком, когда мисс Вуд крикнула, что пришло сообщение от Йоланды Миллс?
  
  — Да, — ответил я, все еще не понимая, куда они клонят.
  
  — И что было потом? — спросила Дженнингз.
  
  — Я побежал наверх, прочитал сообщение с номером телефона и позвонил этой женщине.
  
  Дженнингз кивнула.
  
  — В это время мисс Вуд находилась с вами в комнате?
  
  — Да.
  
  — И слышала ваш разговор? Вы включали громкую связь?
  
  — Нет.
  
  — То есть она слышала только ваши слова, но не этой женщины?
  
  — Не понимаю, что вам от меня надо! — взорвался я.
  
  — Пожалуйста, отвечайте на вопросы, — спокойно проговорила Дженнингз.
  
  — Наверное, мне надо последовать вашему совету и позвонить адвокату.
  
  — Вы думаете, вам нужен адвокат? — быстро спросил Марч.
  
  — Да, думаю.
  
  — А зачем адвокат человеку, которому нечего скрывать?
  
  — Мне действительно нечего скрывать, — произнес я с вызовом.
  
  — Тогда, пожалуйста, ответьте на последний вопрос, — сказал он.
  
  — Какой?
  
  — Могла ли мисс Вуд слышать разговор с обеих сторон, который, как вы заявляете, вели по телефону с некоей Йоландой Миллс?
  
  — Что значит «заявляете»?
  
  — Так могла она слышать разговор с обеих сторон или нет?
  
  — Не знаю. Наверное, нет.
  
  Теперь пришла очередь вступить Дженнингз.
  
  — Давайте поговорим о телефоне.
  
  — Каком телефоне?
  
  — Который был у вас в кармане, когда я заехала к вам в то утро.
  
  — По нему мне звонили из Сиэтла. По крайней мере там был введен код этого города.
  
  — Это верно, — подтвердила Дженнингз.
  
  — Если знаете, зачем спрашиваете?
  
  — И сколько времени у вас находился этот телефон?
  
  — Очень недолго. Я нашел его как раз перед вашим приездом. У входа в дом. Человек, который пытался меня убить, подтвердил тогда, что телефон потерял кто-то из его людей.
  
  — Подтвердил, говорите? — с нажимом произнес детектив Марч.
  
  — Я бы его в любом случае вам отдал, — сказал я, глядя на Дженнингз.
  
  — На нем не нашли никаких отпечатков пальцев, — заметила она как бы между прочим.
  
  Марч отошел от меня и начал медленно ходить по комнате.
  
  Затем повернулся:
  
  — Мисс Вуд заехала к вам случайно, или вы ее ждали?
  
  — Не понимаю, о чем вы спрашиваете.
  
  Он посмотрел на меня как на идиота:
  
  — В тот вечер, когда вы получили это письмо из Сиэтла.
  
  — Мы договорились по телефону, — сказал я. — Она захотела привезти ужин из китайского ресторана.
  
  — Вы сказали, чтобы мисс Вуд приехала сразу? — спросила Дженнингз.
  
  Я тяжело вздохнул, пытаясь вспомнить.
  
  — Мы договорились встретиться через час, потому что мне нужно было совершить объезд. Как обычно, в поисках Сидни. В тот вечер я даже заехал к дому Ричарда Флетчера.
  
  — Кто это такой? — спросил Марч, как будто не знал.
  
  — Этот человек взял в нашем автосалоне грузовичок на пробную поездку и перевозил на нем навоз.
  
  — Мы говорили с ним по поводу стрельбы у вашего дома, — сказала Дженнингз.
  
  — И что? — спросил я.
  
  — Все как вы сказали, — ответила она. — Мистер Флетчер отрицает, что был у вас. Говорит, что весь вечер сидел дома с дочкой. И девочка твердит то же самое.
  
  Я пожал плечами:
  
  — Она ребенок. И говорит то, что сказал ей отец.
  
  — Но пока у нас есть только ваше слово против его, — сказала Дженнингз.
  
  — Мистер Блейк, у вас есть оружие? — неожиданно спросил Марч.
  
  — Нет.
  
  — Я не говорю об оружии с лицензией. Любое оружие.
  
  — У меня нет никакого оружия и никогда не было, — повторил я. — И пожалуйста, объясните мне смысл происходящего сейчас в этой комнате, потому что я ничего не понимаю.
  
  Марч наклонился ко мне:
  
  — Вы согласны с тем, что Йоланда Миллс никогда не существовала?
  
  — Да, — ответил я. — Но мы уже это обсуждали с детективом Дженнингз. Ее выдумали люди, сообщники человека, который пытался меня убить и, вполне возможно, стрелял вчера вечером. Им было нужно, чтобы я уехал из города и дал возможность покопаться в моем доме. Они перевернули там все вверх дном и даже подложили в подушку кокаин в надежде, что полиция меня арестует. Когда это не сработало, они вообще решили убрать меня с дороги.
  
  — И кто же эти люди, которые хотят убрать вас с дороги? — спросил детектив Марч.
  
  — Не знаю.
  
  Он гнусно усмехнулся и покачал головой.
  
  — У меня дочка пропала, а вы тут вздумали шутить, — возмутился я.
  
  — Это я шучу? — притворно удивился Марч. — Я? Да вы сами разыграли здесь целый спектакль наподобие сериала «Сумеречная зона», и это я шучу? Ладно, мистер Блейк, тогда позвольте мне задать вам серьезный вопрос. Это вы выдумали Йоланду Миллс?
  
  — Не понял?
  
  — Вы меня слышали.
  
  Я посмотрел на детектива Дженнингз:
  
  — Он что, дурачится?
  
  Она выдержала мой взгляд.
  
  — Отвечайте на вопрос, мистер Блейк.
  
  Я наклонился к ней:
  
  — То, что этот человек городит здесь чушь, еще понять можно. Но вы?
  
  — Будет много лучше, если вы ответите на наши вопросы, — сказала она. — Мы тогда побыстрее закончим.
  
  Я выпрямился.
  
  — Нет, никакой Йоланды Миллс я не выдумывал.
  
  — А может, все-таки выдумали? — настаивал Марч. — Выдумали и использовали Кейт Вуд, чтобы эту выдумку поддержать. Сделали ее как бы свидетельницей.
  
  Наконец-то до меня дошло.
  
  — Представляю, что она вам наплела. Но прежде чем верить Кейт Вуд, надо понимать, кто она такая. Во-первых, психованная, а во-вторых, специально наговаривает на меня из мести, что я разорвал с ней отношения.
  
  — А разве это такая уж плохая версия? — продолжил свою линию Марч. — Вы ждали ее приезда, чтобы показать на компьютере первое сообщение, а затем спустились с ноутбуком на кухню и послали оттуда себе еще одно сообщение, якобы от Йоланды Миллс, которое мисс Вуд приняла наверху. После чего вы разыграли перед ней телефонный разговор, хотя на самом деле ни с кем не разговаривали?
  
  Над этим впору было смеяться, если бы все не было так серьезно.
  
  — Такую версию может выдвинуть только сумасшедший, — сказал я.
  
  Дженнингз оставалась спокойной, но щеки Марча порозовели от злости.
  
  — Дело в том, что Кейт Вуд повсюду чудятся заговоры, — продолжил я. — Ей кажется, что все против нее ополчились, что почти каждый человек встает утром и думает, как бы сегодня приложить Кейт Вуд посильнее. Вот почему я захотел ей позвонить. Потому что знаю, в каком направлении работают ее мозги.
  
  — Значит, ваша защита состоит в том, что она чокнутая, — констатировал детектив Марч.
  
  — Я не говорил, что Кейт Вуд чокнутая. Просто она вот так видит мир. А что касается разговора с Йоландой Миллс, то, возможно, вы подвели ее к таким выводам. Потому что много стараться для этого не надо. — Я посмотрел на Дженнингз: — Вы видели мой дом, когда я вернулся из Сиэтла? Видели, в каком он был состоянии?
  
  Она кивнула:
  
  — Теоретически также возможно, что вы сами сделали это перед отъездом в Сиэтл.
  
  — И вы в это верите? — резко спросил я.
  
  — Во всяком случае, такое возможно, — ответила она.
  
  — Но вы в это верите? — настаивал я.
  
  Она молчала.
  
  — Зачем мне было этим заниматься? Инсценировать звонок, разорять свой дом, подкладывать кокаин, да так, чтобы вы могли его найти? Я уж не говорю о том, что не представляю, где его можно достать. В чем причина?
  
  Детективы не отвечали. Видимо, хотели, чтобы я сам догадался.
  
  — Мистер Блейк, — наконец сказала Дженнингз, — расследование исчезновения вашей дочери сильно усложнилось. Вначале появился некий Эрик, который предположительно пытался вас убить…
  
  — А нос у меня разбит тоже предположительно? — прервал ее я.
  
  — Недавно пропала еще одна девушка, — продолжила детектив. — Подруга вашей дочери.
  
  — У всех этих инцидентов есть связующее звено, — вмешался Марч. — Это вы. А теперь позвольте мне высказать свои соображения по этому поводу. — Он твердо посмотрел на меня. — Вы умный человек, мистер Блейк, однако не все предусмотрели. Я допускаю даже, что за вами действительно кто-то охотится. Возможно, вы накололи каких-то бандитов и они желают расплатиться. Эту часть пока оставим в стороне. Хотя не исключено, что вы подстроили так, чтобы все выглядело, как будто ваша дочь в чем-то замешана. Чтобы отвести от себя подозрения.
  
  — Но зачем мне это?
  
  — Вы расстались со своей дочерью утром, и после этого ее никто не видел, — сказал Марч. — Недавно то же самое повторилось с Патти Суэйн. Мы не дураки, мистер Блейк.
  
  — Отчего же, — сказал я. — Именно дураки. Чтобы наворотить такое, надо вообще не иметь ума.
  
  — А от Патти вам пришлось избавиться потому, что она вычислила, что вы убили собственную дочь, — торжественно закончил детектив Марч.
  
  В этот момент я даже не размышлял, как поступить. Но даже если бы тщательно подумал, все равно не стал бы вести себя иначе.
  
  Все происходило на уровне инстинкта. Ну представьте, вас обвиняют в убийстве собственной дочери, самого дорогого, что у вас есть на земле. Что вы будете делать? Только одно — схватите этого человека за горло и попытаетесь задушить.
  
  Я вскочил со стула, как будто выстрелила катапульта, и бросился на Марча с вытянутыми руками. Мне хотелось его убить, растоптать, растерзать. И не только за эти обвинения. Я тщетно искал свою дочь, надеялся на помощь этих людей, а они, оказывается, тратили время на то, чтобы найти способ обвинить меня.
  
  — Ах ты, сукин сын! — крикнул я, пытаясь вцепиться ему в горло.
  
  Но не смог это сделать как следует. Потому что детектив Марч был много сильнее и опытнее в таких делах. Он схватил меня за руки и швырнул о стену. Затем быстро развернулся и, ухватив мясистыми пальцами за волосы, прижал лицом к штукатурке. Я чувствовал, что моя голова вот-вот оторвется от шеи.
  
  — Адам! — крикнула Дженнингз.
  
  — Как ты посмел напасть на полицейского, падаль? — выдохнул он мне в ухо.
  
  — Адам! — снова крикнула Дженнингз. — Отпусти его. Пошли поговорим.
  
  Он подержал меня еще секунду, для эффекта, затем отпустил и вышел вслед за Дженнингз в коридор.
  
  Я стоял, прислонившись к стене, пытаясь прийти в себя. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем дверь открылась и вошла детектив Дженнингз. Одна.
  
  — Вы можете уйти. — Она показала на дверь.
  
  — И что дальше?
  
  — Уходите, и все.
  
  — Имейте в виду, больше я с вами никаких дел иметь не буду.
  
  — Мистер Блейк…
  
  — То, что вы наплели здесь со своим приятелем, — полная чушь. У вас нет никаких доказательств. И не будет. И вы прекрасно это знаете.
  
  — Мистер Блейк, уходите.
  
  — Ваш приятель мог бы пришить мне нападение на полицейского, но вы посовещались и решили отпустить. В надежде, что я совершу какую-нибудь ошибку и будет к чему прицепиться.
  
  Дженнингз молчала.
  
  — И я действительно совершил ошибку. Поверил вам. Представьте, мне известно, что, когда с кем-то что-то случается, у вас первым делом на подозрении самые близкие люди. Но я думал, что вы не такая. Как видите, ошибся. Так что теперь мне придется в поисках дочери рассчитывать только на себя.
  
  Не глядя на нее, я вышел за дверь.
  Глава тридцать первая
  
  Сев в машину, я обнаружил, что весь в поту. Опустил стекла, направил на себя вентиляторы, чтобы обдували лицо. Но они, как назло, подавали горячий воздух. И ничего подрегулировать не получилось.
  
  — Чертов Боб, — пробурчал я себе под нос.
  
  На стоянке у автосалона «Риверсайд-хонда» я увидел синий «сивик-гибрид» Энди Герца и поставил свою машину рядом. В демонстрационном зале меня окликнула Лора Кантрелл:
  
  — Тим.
  
  Я развернулся.
  
  — Ты пригнал наш «сивик»? — спросила она.
  
  — Потом объясню, — ответил я и направился к Энди Герцу.
  
  Он за своим столом разговаривал по телефону. Я тронул его за плечо и нажал рычаг разъединения.
  
  Энди удивленно поднял голову:
  
  — Какого черта, Тим? Что ты делаешь?
  
  — Нам надо поговорить, — сказал я.
  
  — У меня наметился солидный клиент. Хочет купить жене на день рождения «пилот», а ты…
  
  Я взял его под руку и поднял с кресла.
  
  — Пошли.
  
  — Куда?
  
  — Недалеко.
  
  Я увлек Энди к двери, вывел наружу и повел к тому месту, где в прошлый раз вразумил насчет комиссионных.
  
  — Чего ты? — испуганно проговорил он. — Я больше ни с кем из твоих клиентов не имел дела. И вообще — ты же вроде уволился. А если кто-то из них придет, что мне тогда делать?
  
  Я наклонился к нему вплотную:
  
  — Вспомни, как год назад ты устроил Джеффа Блюстайна на работу.
  
  — Кого?
  
  — Джеффа. Приятеля Сидни.
  
  — Да, я его помню.
  
  — Еще бы не помнить. Джефф сказал, что ты с ними довольно часто тусовался.
  
  — Подумаешь, несколько раз выпил, — торопливо сказал он.
  
  — Не только выпивал, но и угощал их, несовершеннолетних.
  
  — Боже, Тим. Можно подумать, что ты не был в их возрасте. Тебе что, в шестнадцать лет никто не покупал пиво?
  
  — Я сейчас не об этом, Энди. Расскажи мне о парне, с которым ты свел Джеффа.
  
  — Да что тут рассказывать. Обычный парень.
  
  Я прижал его к мини-вэну.
  
  — Как его имя, фамилия?
  
  — Фамилию я не знаю, — пробурчал Энди. — А зовут его Гэри. Просто Гэри.
  
  — Откуда ты его знаешь?
  
  — Познакомился в молочном баре. Захожу однажды и вижу — Патти сидит, пьет коктейль с каким-то парнем.
  
  — Патти? — чуть не крикнул я. — Патти Суэйн?
  
  — Да. Сидят так, мило беседуют. Она помахала мне, я подошел, поздоровался. Вот так мы познакомились. Вообще-то я его знал. Видел несколько раз в другом баре.
  
  — Ты спрашивал о нем у Патти?
  
  Энди пожал плечами:
  
  — Нет. А зачем? Мало ли с кем она тусуется. А потом, спустя какое-то время, я снова столкнулся с этим Гэри в баре. Мы разговорились.
  
  — Чем он занимается?
  
  — Вроде как бизнесмен. С широким охватом. Спросил меня, не хочу ли подработать, но я как раз тогда начал здесь и дела шли очень неплохо. Так что я отказался, но упомянул, что знаю парня, который ищет где подработать, и могу его прислать.
  
  — И он дал тебе номер своего телефона?
  
  — Да. Написал на обороте визитки. Это была не его визитка, а чья-то еще.
  
  — Она у тебя сохранилась?
  
  — Да, наверное, дома, в кувшине. Я туда кидаю ненужные визитки.
  
  — Ты помнишь, чья это была визитка?
  
  — Нет. Но точно не его. Возможно, из автомастерской или отеля, а может быть, адвоката. Откуда мне помнить, ведь прошел целый год.
  
  — Ну а что за разговоры у тебя были с этим Гэри? — спросил я.
  
  — Вначале он оживился, потому что Патти сказала ему, что я работаю с машинами. Стал спрашивать, обслуживаю ли я машины, может, работаю в мобильной службе ремонта, а когда узнал, что я продаю автомобили, то сразу потерял ко мне интерес. Я понял так, что этот Гэри ищет людей, которые работают в местах, где бывает много посетителей: в ресторанах, на заправках, в круглосуточных магазинах.
  
  — Ты не спросил, зачем ему это нужно?
  
  — Вообще-то нет, — ответил Энди. — Мне это было ни к чему.
  
  — И что было дальше?
  
  — А дальше, значит, я как-то после работы пошел в бар выпить с Сидни, Джеффом и Патти, и Джефф завел разговор о ноутбуке, который ему хочется купить. Ну, такой настоящий крутой ноутбук, один из последних «Маков», супертонкий и все такое. Я вспомнил, что он работает в ресторане, и дал ему телефон Гэри. Наверное, та карточка еще была при мне. Сказал, что у этого парня можно хорошо заработать. Вот так было дело.
  
  — Ты давал его номер телефона кому-то еще? — спросил я.
  
  — Не знаю, может, давал.
  
  — А как насчет Сидни?
  
  Энди облизнул губы.
  
  — Послушай, Тим, я давал кучу номеров телефонов куче людей. Неужели я обязан все помнить?
  
  — Ты что, Энди, не понимаешь, как это для меня важно?
  
  — Ладно, ладно, дай вспомнить. Мне кажется, что я его вообще больше никому не давал. Да, однажды Патти сказала, что хочет сменить работу, и я вспомнил про Гэри и предложил ей номер его телефона, а она посмотрела и сказала, что у нее этот номер есть. Так что она могла дать его Сидни.
  
  Да, такое было вполне возможно.
  
  Энди посмотрел на меня:
  
  — А в чем, собственно, дело? Ну дал я Джеффу номер телефона этого парня, предлагал Патти, и, может быть, она дала этот номер Сидни. Ну и что? Он помог им устроиться на работу, что в этом плохого? Почему ты ко мне пристал?
  
  — А ты знаешь, какую работу предложил этот парень Джеффу? — спросил я.
  
  Энди мотнул головой:
  
  — Не знаю. Я его не спрашивал.
  
  — Он поручил Джеффу считывать данные с кредитных карт клиентов.
  
  — Неужели? — изумился Энди. — Но ведь это же незаконно.
  
  В другое время я бы, наверное, рассмеялся, но не сейчас.
  
  — Ты обратил внимание на человека, с которым я поехал тогда на пробную поездку? Он назвался Эриком, но скорее всего это был тот самый Гэри.
  
  Энди опять мотнул головой:
  
  — Я его не видел.
  
  — Тогда, может, слышал, не встречалась ли с ним когда-нибудь Сидни?
  
  Он помолчал.
  
  — Знаешь, в начале лета она зашла ко мне сюда, остановилась у стола, мы заговорили. Я спросил ее, не хочет ли он снова на лето устроиться в «Риверсайд-хонда». Она сказала, что нет, не хочет снова работать с отцом, что Патти устроила ее на хорошую работу, где платят наличными. Так что она могла взять этот номер у подруги.
  
  — И тебе ни разу не пришло в голову сказать об этом мне?
  
  — Откуда я знал, что тебе это может быть интересно?
  
  Я устал от разговора с этим недоумком.
  
  — Ты давно видел Патти?
  
  — Давно, — ответил он.
  
  — Когда в последний раз?
  
  — Не знаю. Наверное, в тот день, когда она заходила сюда к тебе. А почему ты спрашиваешь?
  
  — Патти ищут, — ответил я. — Ее уже два дня никто не видел.
  
  Энди побледнел.
  
  — Что, она тоже пропала?
  
  — Да. А вы были хорошо знакомы?
  
  — Вообще-то не очень. — Энди опустил глаза.
  
  — Ты что-то недоговариваешь, — надавил я.
  
  Он смущенно пожал плечами:
  
  — Ну трахнул я ее пару раз. Разве это преступление?
  
  — Ничего себе, — пробормотал я.
  
  Надо же, с продажей машин у него плохо получалось, тут он был туповат, а вот на этом поприще все было в полном порядке.
  
  — Да ладно тебе, Тим. Ты думаешь, она что, мать Тереза, что ли? Да у нее парней было больше, чем у меня девчонок, а она на пять лет моложе, и…
  
  — С Сидни ты тоже спал? — оборвал я его.
  
  Он решительно замотал головой:
  
  — Да что ты, я к ней даже не прикасался. Как же так, ты ее отец, и вообще…
  
  — Вот что, Энди, — сказал я, — ты должен мне помочь.
  
  — Хорошо, — с готовностью отозвался он.
  
  — Найди мне этого Гэри.
  
  — Как?
  
  — В каком баре ты обычно его видел?
  
  Энди вздохнул:
  
  — «Джек Дэниелс».
  
  Мне этот бар был известен, но я никогда туда не заходил. И вообще последний раз был в питейном заведении очень давно.
  
  — Могу зайти после работы, — сказал Энди, — посмотреть, есть там ли он. Поспрашиваю у ребят.
  
  — Правильно, — одобрил я. — Если увидишь Гэри или узнаешь, как его найти, сразу звони мне. Понял?
  
  — Конечно. — Он помолчал. — А потом что? Ты позвонишь копам?
  
  — Дальше видно будет, — ответил я.
  Глава тридцать вторая
  
  Энди заканчивал работу в шесть. Потом он собирался сразу поехать в «Джек Дэниелс», но сказал, что если Гэри там вообще появится, то только где-то к восьми, и обещал расспросить о нем знакомых ребят.
  
  Тем временем я вспомнил, что у меня еще масса дел, среди которых визит к матери Патти Суэйн, который, похоже, сильно запоздал.
  
  Я зашел в свою кабинку — теперь уже бывшую, Лора, видно, на мое место пока никого не нашла, — сел за стол и поискал в сети адрес Суэйн. За все время, что Патти и Сид были подругами, я ни разу к ее дому не подъезжал.
  
  Поднимаясь из-за стола, я увидел в дверях Лору Кантрелл.
  
  — Что у тебя с Энди? — спросила она.
  
  — Так, пустяки, — ответил я.
  
  — Где наш автомобиль?
  
  — В полиции. Его обстреляли.
  
  — Что значит обстреляли? Пулями?
  
  — Да, а как же иначе.
  
  — Тим, — медленно проговорила Лора, — я всегда вникала в твое положение. Сочувствовала. Когда ты решил уйти, я тоже это поняла. Ну что ж, если надо, уходи. Но теперь оказалось, что принадлежащий фирме автомобиль поврежден, а ты продолжаешь здесь ошиваться со своими делами. Это уже слишком.
  
  — Да, это ужасно.
  
  — Мне нужно, чтобы продавались машины, понимаешь? И не надо нам мешать, приезжать, отвлекать моих людей от работы. Обещай мне, что больше ты не будешь являться сюда со своими неприятностями.
  
  — Спасибо, Лора, — произнес я, рассеянно глядя перед собой, — ты всегда шла мне навстречу.
  
  Я выехал на шоссе, собираясь свернуть к «Бизнес-отелю», спросить, не находил ли кто-нибудь в номере, где я ночевал несколько дней назад, лосенка Милта, и в этот момент зазвонил мой мобильный.
  
  — Что вы сейчас делаете? — спросил Арни Чилтон.
  
  — Еду по делам, — ответил я.
  
  — Думаю, вам следует заехать в ресторан моего брата, послушать кое-что интересное. Я сейчас там. Вы знаете, где он находится?
  
  — Да.
  
  — Тогда приезжайте. Рой вам кое-что расскажет.
  
  Пришлось повернуть на Бриджпорт.
  
  Мой телефон не пролежал в кармане пиджака и трех минут, как снова зазвонил. Думая, что это опять Арни, я не посмотрел на определитель.
  
  — Привет, — раздалось в трубке.
  
  Это была Кейт Вуд.
  
  — Привет, Кейт, — произнес я как можно спокойнее.
  
  — Послушай, — сказала она, — кажется, я сделала то, чего не следовало делать.
  
  — И что же это такое, Кейт?
  
  — Ты, конечно, взбесишься, но я все же обязана тебе рассказать.
  
  — Говори.
  
  — Меня расспрашивали полицейские, и теперь я начинаю думать, что, возможно, указала им неправильный путь.
  
  — Насчет чего, Кейт?
  
  — Ну ты же знаешь, что я иногда слишком остро реагирую на некоторые вещи. Порой даже перегибаю палку. Признаюсь, время от времени меня слегка заносит.
  
  Она замолчала.
  
  — Кейт, я не могу догадаться, о чем идет речь.
  
  — Ну, я поговорила с полицейскими, и, возможно, у них создалось впечатление, что звонка из Сиэтла вообще не было. Что это ты все так подстроил.
  
  — Ах вот оно что, — сказал я.
  
  — Понимаешь, когда я увидела тебя с девушкой, как ты помогал ей войти в свой дом, это вывело меня из себя, и я загенерила, начала воображать черт знает что. Возможно, полицейские с тобой уже говорили. Так вот, я звоню сказать: мне очень жаль, что так получилось. Если это создало тебе какие-то проблемы, то…
  
  Я молчал.
  
  — И я еще подумала, — продолжила Кейт, — что, может быть, как-то смогу это поправить. Доказать тебе, что действительно сожалею. В тот вечер, когда я привезла еду из китайского ресторана, все пошло как-то скверно, но я думаю, что мы могли бы попробовать начать все сначала. Я могу сегодня приехать и привезти…
  
  Я вернул телефон в карман пиджака, предварительно нажав кнопку отбоя.
  
  Ресторан был придорожный. У входа на побитых ветрами балках были развешаны рыбацкие сети. Внутри всюду на стенах висели картины с морской тематикой — плывущие в открытом море парусники, китобои и прочее в таком же духе. В зале большинство столиков были заняты, официанты деловито сновали туда-сюда.
  
  Арни, наверное, высматривал меня, потому что сразу появился, широко улыбаясь.
  
  — Привет, — произнес он, пожимая мне руку, — рад, что вы зашли. Пойдемте. Рой в кабинете.
  
  Он повел меня по коридору мимо двух туалетов и открыл третью дверь с надписью «Офис».
  
  За столом сидел крупный мужчина бычьего сложения. Лысый, но с густыми усами.
  
  — Вот он, — сказал Арни, входя.
  
  — Закрой дверь, — буркнул Рой, обходя стол, чтобы пожать мне руку.
  
  Море присутствовало и в офисе. Картинки на стенах, на полках несколько моделей парусников. Один, особенно величественный, с чудесными высокими парусами, стоял у Роя Чилтона на столе. Он заметил, что я смотрю на него.
  
  — Это «Синеносый»,[10] шхуна из Новой Шотландии. Быстроходное судно, хотя и рыбачье. — Он оглядел меня. — Брат рассказал мне о пропаже вашей дочки.
  
  — Да. — Я вздохнул. — Это большая беда. Ищу всюду, но пока без толку.
  
  — Арни почему-то решил, что вам будет важно выслушать то, что я расскажу. Хотя вряд ли это имеет какое-то отношение к вашей дочери.
  
  — Ты просто расскажи, — подал голос Арни. — И все.
  
  — Вы уже знаете о том, как я поймал Блюстайна за жульничеством с кредитными картами?
  
  — Да.
  
  — Буду благодарен, если вы не станете об этом рассказывать кому попало. С папашей этого говнюка я уже все уладил.
  
  — В этом можете не сомневаться, — заверил я его.
  
  — Парень сильно меня расстроил. Хорошо, что дело удалось быстро замять. А то поднялся бы такой шум, не приведи Господь. — Рой откашлялся. — В нашем бизнесе большая текучесть кадров. Люди приходят и уходят. Хуже всего, если увольняется шеф-повар. Обычно они задерживаются на какое-то время, иногда на много лет. Если повезет. Но официанты, мойщики посуды, уборщики все время шастают туда-сюда. И нужно смотреть, кого берешь. Я имею в виду нелегалов и прочих. Некоторым менеджерам по барабану, есть или нет у работника нужные бумаги и социальная карта. Им платят мало и наличными. По правде говоря, одно время я тоже так работал.
  
  — Возникли проблемы?
  
  Он кивнул:
  
  — Да. Кое-что увидел.
  
  — И что же?
  
  — Работников мне тогда привозил один человек. Он как-то пришел и сказал, что может дать работников за жалованье меньше того, что я обычно плачу, и мне показалось, что это неплохо. И начал он привозить людей, хрен его знает, откуда они понаехали. Один был, кажется, индиец, двое — китайцы, остальные вообще непонятно кто. Но должен вам сказать, работали они как проклятые. И все время молчали. Да, с английским у них были нелады, но не только из-за этого. Эти ребята были страшно напуганы, не смели даже посмотреть мне в глаза. Обслуживать столы они, конечно, не могли. Работали на кухне, убирались и все такое.
  
  — А чего они боялись? — спросил я. — Депортации?
  
  — Конечно, и это, но я думаю, тут было что-то еще. — Рой подошел к своему креслу, но не сел. — Этот парень привозил их к началу смены и забирал в конце. Я составил расписание, чтобы они знали, когда у них выходные, но парень сказал, что это ни к чему. Они могут, если нужно, работать семь дней в неделю. И смены по двенадцать и даже пятнадцать часов — тоже нормально. Я заговорил о том, что это против закона, а он ответил, что его работников наш закон не защищает.
  
  — А платили вы ему или этим людям?
  
  Рой Чилтон махнул рукой:
  
  — Ему. И наличными. А он уже потом расплачивался с работниками. Как? Не знаю. Может, и вообще никак.
  
  — Неужели?
  
  Он пожал плечами:
  
  — Значит, он привозил их в начале смены и приезжал забрать в конце. Из его фургона эти люди сразу переходили на кухню ресторана, а потом наоборот. Это все, что они видели. А глаза у них всех были, прости Господи, ну как у мертвецов. Понимаете? Было ясно, что они на все махнули рукой, потеряли надежду.
  
  Рой наконец опустился в кресло.
  
  — Среди его работников была одна девушка, похожа на китаянку. Славная, очень симпатичная. Вернее, становилась такой, когда улыбалась, что бывало редко. Она так мне нравилась, что я однажды решил позвать ее сюда и сказать, ну, как-нибудь, чтобы она меня поняла, что я, мол, ценю ее добросовестность, и все такое, и готов взять ее на обучение, чтобы сделать официанткой. И представляете, она заходит, закрывает за собой дверь и застывает передо мной с опущенной головой. Я начинаю ей говорить, что она работает хорошо, то да се, понимаете? Чувствую, девушка не улавливает смысла моих слов, но обходит стол, вот этот, и становится на колени в позу, как будто вроде готова, ну, сами знаете к чему.
  
  — Знаю.
  
  — Я говорю ей: «Не надо, встань, мне это не нужно». Девушка была очень удивлена. Она, видно, считала, что это входит в ее обязанности. Понимаете? Однажды, когда он приехал забрать их где-то в два ночи — можете представить, как они вымотались, — я заметил, что она забыла свою кофту, и вышел к фургону. Вижу, этот парень в кабине занимается с ней таким непотребством, просто ужас. И она делала все, что он прикажет. Знаете почему?
  
  — Почему? — спросил я.
  
  — Потому что он был ее владелец, — ответил Рой Чилтон. — Он владел всеми этими людьми. Они были его рабами, которых он просто сдавал в аренду, как, например, рыбачьи лодки.
  
  — Торговля людьми, — произнес я.
  
  — Что?
  
  — У полицейских это называется торговлей людьми. Преступники заманивают людей в нашу страну, сулят им исполнение «американской мечты», те платят им тысячи долларов, а оказавшись здесь, попадают в полную зависимость.
  
  — В общем, я тут же решил с ним распрощаться, — сказал Рой. — Больше этот парень здесь не появлялся.
  
  — А почему вы решили, что это для меня важно? — спросил я, глядя на Арни.
  
  — Когда я был у вас в последний раз, — ответит тот, — вы упомянули фамилию, которую я случайно запомнил. Трайп. Рэндалл Трайп.
  
  Я посмотрел на Роя. Тот улыбнулся:
  
  — Это тот самый парень. Сегодня я почему-то вспомнил, как несколько недель назад прочитал в газете, что труп этого подонка нашли в мусорном контейнере, и сказал об этом Арни. А мой брат сразу вспомнил о вас. — Рой презрительно поморщился: — Думаю, лежавший там мусор по сравнению с этим типом выглядел стерильным.
  Глава тридцать третья
  
  Да, рассказ Роя Чилтона для меня, несомненно, имел значение. Только я не знал, что с этой информацией делать. Кровь Рэндалла Трайпа обнаружили в машине моей дочки. Значит, он как-то был с ней связан.
  
  Неужели Сид участвовала в его бизнесе с рабами? Или случайно его разоблачила? Но как это могло произойти? Где Сид могла познакомиться с таким подонком как Трайп?
  
  Возможно ли, что она работала у него? Я вспомнил документальный фильм о торговле людьми, который смотрел по телевизору. Так там говорилось, что жертвами преступников нередко становились не только нелегалы-иммигранты, но и рожденные здесь, в Соединенных Штатах. Что преступники охотились на людей, особенно молодых. Им плевать было, откуда они родом.
  
  Самое правильное было бы передать рассказ Роя Чилтона детективу Кип Дженнингз, но я больше не хотел иметь с ней никаких дел. Я не верил, что она поможет.
  
  Оказавшись в Милфорде, я решил все же заехать в «Бизнес-отель», поискать игрушку. Поставил машину у входа, вошел в вестибюль.
  
  Сегодня у стойки дежурила Вероника Харп с Оуэном. Увидев меня, она улыбнулась. Немного смущенно. После нашей последней встречи, когда она предложила мне на время забыть неприятности и предаться радостям секса в свежей постели, осталось чувство неловкости.
  
  — Мистер Блейк, — произнесла она деловым тоном (видимо, потому что в паре метров от нее стоял у факса Оуэн), — чем могу помочь?
  
  Я объяснил, что, наверное, оставил тогда в номере игрушку-лосенка.
  
  — Когда дочка вернется, хочу, чтобы он ее ждал.
  
  Вероника понимающе кивнула:
  
  — Пойду посмотрю в нашей коллекции находок.
  
  Я походил по вестибюлю, поразмышлял. Вскоре Вероника вернулась с пустыми руками.
  
  — Вашего лосенка там нет.
  
  — А тот номер сейчас занят? Могу я подняться и посмотреть сам?
  
  Вероника посовещалась с компьютером.
  
  — Так… номер не занят, но ключ кто-то сломал. Пойдемте, я открою вам своим.
  
  — Спасибо, — сказал я.
  
  Она вышла из-за стойки. В одной руке мобильный, в другой — ключ-карточка.
  
  Мы вошли в лифт.
  
  — Не исключено, что какая-то из горничных нашла игрушку и не отдала. — Вероника грустно улыбнулась. — Такое бывает.
  
  — Конечно, — согласился я.
  
  — А вы не думаете, что могли потерять ее где-то в другом месте?
  
  — Мог, — сказал я. — Но мне кажется, она здесь.
  
  Двери кабины раздвинулись. Когда мы вышли в коридор, телефон Вероники зазвонил. Она глянула на определитель и приложила трубку к уху.
  
  — Погоди секунду. — Затем она быстро подошла ко мне и протянула ключ: — Возьмите. Мне очень нужно поговорить.
  
  Я кивнул, а она вошла в лифт с прижатой к уху трубкой.
  
  Попасть в номер не составило труда.
  
  Он был прибран и готов к приему гостей. Разумеется, Милта нигде видно не было. Значит, действительно горничная нашла и решила оставить себе. Игрушка была потертая, ей было много лет, но опять же горничные, наверное, народ небогатый и принести домой дочке игрушку, хотя бы такую, тоже неплохо.
  
  Я обошел комнату, посмотрел под стульями, открыл ящики шкафа. Везде было пусто.
  
  Затем встал на четвереньки и заглянул под кровать. Вот где давно не пылесосили. Шарики пыли были размером с мяч для гольфа.
  
  Под кроватью я обнаружил эротический журнал, пустую сигаретную пачку и даже книгу в мягкой обложке, роман Джона Гришема. А у самой стены вырисовывался небольшой темный предмет. Я потянулся и вытащил его.
  
  Это был Милт. Весь в пыли, но целый и невредимый.
  
  — Вот ты и нашелся, — сказал я, глядя в его глупое лицо. Потрогал правый рог, который наполовину оторвался. — А я уж думал, что потерял тебя.
  
  А затем на меня вдруг навалилась такая безысходная тоска, что я прижал к себе Милта и заплакал как ребенок.
  
  Это продолжалось минуты три, может, чуть дольше. Затем я поднялся на ноги, зашел в ванную, ополоснул лицо водой, вытерся салфеткой и вышел из номера.
  
  Направляясь к лифту с Милтом в руке, я услышал приглушенные тревожные звуки. Кажется, они доносились из номера в конце коридора.
  
  Вскрикивала женщина. Негромко и коротко. Каждые несколько секунд.
  
  Я миновал лифт и направился туда, где кричали. Остановился в конце коридора, пытаясь понять, откуда исходят звуки.
  
  Женщина снова вскрикнула, и стало ясно, где это происходит. Я прислушался.
  
  — Если в следующий опять будет так, получишь больше. — Это говорила другая женщина, злым, раздраженным голосом.
  
  Затем был шум, как будто ударили хлыстом, и женщина снова вскрикнула.
  
  Я решил войти. В этом номере происходило что-то ужасное.
  
  Ключ, который дала мне Вероника, был универсальный. Он подходил к любому замку.
  
  Входя туда, я собирался помочь какой-то незнакомой попавшей в беду женщине, но думал в это время о Сид.
  
  Вставил карточку в прорезь, подождал зеленого огонька. Повернул ручку, вошел.
  
  У кровати стояли две женщины. Одну я знал, это была Кантана, обслуживающая буфет. В одной руке она держала швабру с тонкой хромированной ручкой, а в другой… я пригляделся и увидел, что это автомобильная антенна.
  
  Вторая женщина была одета так же, как Кантана, в форму отеля. Но она стояла на коленях с задранным платьем, и на ее трусах проступала кровь. Она повернула ко мне заплаканное лицо. Это была азиатка лет двадцати пяти.
  
  — Что вам надо? — грубо спросила Кантана. — Как вы сюда попали?
  
  У меня отнялся язык. Я попятился из комнаты, а Кантана продолжала наседать:
  
  — Чего вы врываетесь? Видите, мы разговариваем.
  
  Она с шумом захлопнула за мной дверь, а я встал, не понимая, что происходит.
  
  И в этот момент мой взгляд уперся в шкафчик на стене напротив. На стеклянной дверце была видна надпись «ПОЖАРНЫЙ ОГНЕТУШИТЕЛЬ».
  
  И я заметил, что первое «о» там было почти стертым.
  Глава тридцать четвертая
  
  Это было на фотографии, которую мне передали по электронной почте якобы из Сиэтла.
  
  На ней Сидни в своем коралловом шарфике проходила мимо шкафчика с огнетушителем. И первое «о» в надписи было стерто, точно так же как здесь.
  
  У меня с собой не было этой фотографии, но я был уверен, что это именно то самое место. Здесь сфотографировали Сид.
  
  Значит, она была в этом отеле.
  
  Значит, она все-таки здесь работала.
  
  Значит, не лгала.
  
  И значит, лгали все остальные. Которых натаскали рассказывать одну и ту же историю. Что они не знают Сид и никогда ее не видели.
  
  Но если так, то мне здесь угрожает опасность. Особенно после появления в номере, где Кантана наказывала горничную. Нет, это был не извращенный секс. Женщина получала порку за какую-то провинность. Вот, оказывается, какие тут у них нравы.
  
  Надо отсюда убираться. И сразу позвонить…
  
  — Мистер Блейк.
  
  Я не слышал, как открылась дверь лифта и вышла Вероника Харп.
  
  — Вы заблудились? — спросила она. — Ведь ваш номер в другом конце коридора. О, я вижу, вы его нашли!
  
  Она показала на Милта.
  
  — Да-да, нашел.
  
  — А как вы там оказались? — спросила она.
  
  — Задумался и прошел мимо лифта. Я, знаете, в последнее время стал немного рассеянным. — Я протянул ей ключ: — Вот, спасибо.
  
  Мы вместе вошли в лифт.
  
  — Вы выглядите каким-то… ошеломленным, — заметила она. — На вас так подействовало, что нашли эту игрушку?
  
  — Как не быть ошеломленным в моем положении? — ответил я.
  
  — Конечно, конечно, я понимаю. — Она замялась. — Послушайте, в тот вечер…
  
  — Тогда все было хорошо, — торопливо проговорил я. — Мы так приятно поболтали.
  
  — Но, мне кажется, я проявила излишнюю настойчивость.
  
  — Да что вы, все было замечательно.
  
  Двери лифта раздвинулись на первом этаже.
  
  Мы распрощались, и я быстро направился к выходу.
  
  Усевшись в «жука», я положил Милта рядом на сиденье и поспешно отъехал от «Бизнес-отеля». Можете представить мое состояние.
  
  Что же все это значит?
  
  Теперь было совершенно ясно: с этим отелем что-то неладно. И возможно, Сид случайно стала свидетельницей чего-то ужасного. Видимо, к этому причастны и Трайп, и этот загадочный Эрик или Гэри, который ее ищет. Но раз ищет, значит, они до нее пока не добрались. И она жива.
  
  «Господи, Сид, — взмолился я. — Позвони. Пожалуйста, позвони».
  
  Но о том, чтобы справиться с этими людьми в одиночку, не стоило даже думать. Выходит, надо звонить детективу Дженнингз, рассказать обо всем. Она не такая, как этот урод Марч.
  
  Я был настолько возбужден, что не мог вести машину и одновременно говорить по телефону. Поэтому съехал с шоссе на площадь и остановился.
  
  Сработал ее автоответчик.
  
  — Это звонит Тим Блейк, — сказал я. — Кое-что обнаружилось, непредвиденное. Я хочу с вами встретиться. Но с одной, без этого идиота Марча. Не могу представить, что вы с ним заодно и верите во все, что этот человек тогда наплел. Мне нужна ваша помощь. Кажется, в нашем деле появилась серьезная зацепка. Пожалуйста, позвоните мне сразу, как получите сообщение.
  
  Убрав телефон, я положил голову на руль.
  
  Надо было еще обязательно встретиться с Кэрол Суэйн, матерью Патти. Исчезновение Патти, несомненно, было связано с Сидни, и я надеялся, что ее мать, возможно, расскажет что-то полезное.
  
  Но вначале нужно было заехать домой и напечатать фотографию Сидни, где она проходит мимо огнетушителя. Я покажу ее Дженнингз, потом поведу в отель и покажу стертую буку «о» на стеклянной дверце. Это должно заинтересовать детектива.
  
  У моего дома стоял серебристый «форд-фокус» Кейт Вуд.
  
  — Этого еще не хватало, — пробормотал я, вылезая из машины.
  
  Странно, но в автомобиле ее не было. Где же она? Ключа от дома у Кейт нет. Наверное, сидит на заднем дворе в шезлонге, ждет меня.
  
  Я прошел туда. Действительно, на траве лежал коричневый пакет с символикой китайского ресторана. Не стоял, а именно лежал. Как будто его небрежно швырнули, предварительно кое-что оттуда забрав.
  
  Затем я заметил, что сдвигающаяся вбок застекленная дверь сломана, а ковер в коридорчике весь усыпан битым стеклом.
  
  Я вошел и громко позвал:
  
  — Кейт.
  
  Она не ответила.
  
  Я двинулся через гостиную на кухню.
  
  Она лежала на полу в неловкой позе, вытянув над головой руки. В луже крови.
  
  Я наклонился. Во лбу Кейт зияла страшная дыра.
  Глава тридцать пятая
  
  Потрясенный, я ринулся в открытую заднюю дверь. Задвинул ее и остановился. Такие сцены шокируют даже в кино. А тут все на самом деле. Верчение в желудке закончилось тем, что меня вырвало. Пошатываясь, я двинулся к машине.
  
  Мне все это привиделось. Ничего не было.
  
  Так говорил внутренний голос, но это было. Было. Там, на кухне, осталась лежать мертвая женщина. Женщина, с которой у меня была интимная связь и которой я отдал частицу своей души.
  
  Теперь она мертва. Застрелена в голову.
  
  Не могу описать, что это был за ужас. Меня бил озноб, дрожали руки. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я собрался с силами и начал соображать, что случилось. Для этого не требовалось быть большим аналитиком. Вероятнее всего, ко мне наведался небезызвестный Эрик — Гэри. Ждал меня, а появилась Кейт. Пришлось ее пристрелить. Свидетели ему были не нужны.
  
  А потом он решил, что лучше смыться. Соседи могли услышать выстрел и вызвать полицию. Так что он свалил до следующего раза.
  
  Я стоял, не зная, что делать. Разумеется, надо было немедленно звонить в полицию, но я не решался.
  
  Когда затрезвонил мобильный, я вздрогнул так, как будто меня ударило током.
  
  Дрожащей рукой выудил его из кармана, но не удержал и уронил на траву. Нагнулся, поднял и, не глянув на определитель, приложил к уху.
  
  — Мистер Блейк? — раздался в трубке голос Кип Дженнингз.
  
  — Да, — ответил я.
  
  — Я получила ваше сообщение. Что случилось?
  
  Удивительно, но ступора, в котором я только что находился, как будто не бывало. Мой мозг вдруг заработал четко и ясно.
  
  Не торопись, только не торопись…
  
  Сид все же работала в этом отеле, а служащие мне сознательно лгали. И полицейским тоже. Вероника Харп и остальные.
  
  В их делах участвовал Рэндалл Трайп — возможно, поставлял в отель нелегалов. И его кровь обнаружена в автомобиле Сид. На работу в этот отель ее устроила Патти. Она была знакома с этим Гэри, которого сейчас пытается разыскать Энди Герц. Вот такая выстроилась цепочка.
  
  Я чувствовал, что нащупал что-то очень важное. Нужно срочно встретиться с Кэрол Суэйн. Она может помочь мне связать концы с концами.
  
  А полиция сейчас получит серьезное подтверждение своим вздорным обвинениям: якобы я убил собственную дочь и ее подругу Патти. Еще бы, в моем доме найдена мертвой моя бывшая любовница, которая совсем недавно в разговоре с полицейскими детективами меня оговорила. Можно представить, как обрадуются Кип Дженнингз и Адам Марч.
  
  — Мистер Блейк, — произнесла Дженнингз. — Вы меня слышите?
  
  Я тогда разозлился, что эта чокнутая — они помнят, что я ее так называл, — навела на меня полицию. Кейт приехала ко мне объясниться, и я во время разговора потерял голову. Они опять вспомнят, как я отреагировал на предположение детектива Марча об убийстве Сид.
  
  В общем, меня немедленно арестуют.
  
  И Сид больше никто искать не станет. Детективы будут считать преступление раскрытым.
  
  — Мистер Блейк, — повторила Дженнингз.
  
  — Я вам перезвоню, — ответил я.
  
  Когда через пять минут телефон зазвонил снова, я вначале посмотрел на определитель.
  
  — Тим, это Энди.
  
  — Да, Энди. Как дела?
  
  — Сижу в баре. Гэри нигде не видно. Спросил о нем двоих, но они в последнее время с ним не встречались.
  
  — Может, они знают, как его найти? — Я свернул направо, затем налево и выехал из своего района.
  
  — Нет. Но я думаю, что смогу узнать, если пооколачиваюсь здесь подольше. Надеюсь, ты оплатишь мне пиво и куриные крылышки?
  
  — Обязательно. Можешь не беспокоиться, — ответил я.
  
  — Ладно. Я позвоню позже.
  
  Я убрал телефон и почувствовал, что дальше ехать не могу. Слезы застилали глаза до такой степени, что не было видно дороги. Мне удалось подвести «жука» к бордюру и остановиться.
  
  Я сидел, сжимая руль так сильно, как мог, как будто пытался передать напряжение своего тела бездушной машине. Дыхание стало прерывистым и все время убыстрялось, едва поспевая за биением сердца. Может быть, вот так человек чувствует себя при инфаркте? Или инсульте?
  
  — О Боже! — бормотал я, повторяя эти слова как мантру. — Боже… Боже… Боже…
  
  Неужели это никогда не кончится?
  
  Вначале пропала дочь. Уехала утром на работу, и больше ее никто не видел. Потом появился этот бандит, который разбил мне нос и размахивал пистолетом. И вот в моем доме убили Кейт Вуд. Может ли человек выдержать такое?
  
  Я простой продавец автомобилей, всю жизнь занимался только этим. И больше ничем. Жизнь не готовила меня к подобным испытаниям.
  
  Возьми себя в руки!
  
  Я поднял голову, вытер глаза. А слезы все текли и текли.
  
  Ты должен взять себя в руки ради Сид. Перестань быть размазней, соберись с духом, двигайся. Потому что, если ты ее не найдешь, этого не сделает никто.
  
  Я утерся еще раз и заставил себя сосредоточиться. Начал делать глубокие вдохи, задерживая воздух на несколько секунд и медленно выдыхая.
  
  Ты обязан. Слышишь? Обязан это сделать.
  
  Постепенно дыхание успокоилось. Перестало бешено колотиться сердце.
  
  Я завел двигатель и выехал на дорогу.
  
  На звонок в дверь никто не отозвался. Похоже, в доме никого не было. Я решил оставить записку и полез в карман за ручкой, когда рядом с «жуком» встал потрепанный «форд-таурус» середины девяностых.
  
  Из машины вылезла женщина лет сорока. Взяла с сиденья рядом сумочку, два магазинных пакета с продуктами и, покачиваясь на высоких каблуках босоножек, двинулась ко мне.
  
  Приблизившись, она сняла огромные солнечные очки и вгляделась.
  
  — Вы мама Патти? — спросил я.
  
  — Да, а в чем?.. — Кэрол Суэйн замолкла. Я никогда с ней не встречался, но мне показалось, что она меня узнала. Правда, ее, возможно, удивил мой синяк под глазом и заклеенный пластырем нос.
  
  — Я Тим Блейк. — Я сошел со ступенек и протянул руку взять у нее сумки.
  
  Когда-то она, наверное, была красотка. Фигура, ноги (на ней были шорты) по-прежнему впечатляли, но лицо красноречиво выдавало: женщине за сорок, и она любительница выпить. Блондинка, высокие скулы, темные глаза. В ее чертах смутно угадывалась Патти.
  
  Она отдала мне сумки. В одной звякнули бутылки.
  
  — Я подумала вначале, что вы из полиции, пока хорошенько вас не разглядела, — проговорила Кэрол, отпирая дверь.
  
  — Видимо, я не похож на полицейского?
  
  — Не в этом дело. — Она взяла у меня сумки и быстро прошла вперед на кухню, подняв по пути с пола прихожей несколько пустых бутылок. Мне было предложено пройти в гостиную. — В последние пару дней у меня не было времени убраться в доме, — произнесла Кэрол извиняющимся тоном, садясь напротив меня в кресло. Мне показалось, что она не занималась здесь уборкой по меньшей мере года два. — Так что у вас?
  
  — Вам Патти звонила? — спросил я.
  
  Она пожала плечами:
  
  — Нет. Но почему вас это заинтересовало?
  
  — Моя дочь Сидни уже несколько недель как пропала. — Я чувствовал, что мой голос подрагивает, но, наверное, не так сильно, чтобы она заметила. — Патти — близкая ее приятельница. И теперь вот уже два дня как от нее нет известий.
  
  — Да, из полиции мне звонили, спрашивали, но я не знаю, где она, — сказала Кэрол Суэйн безразличным тоном. — А насчет вашей дочери… хм… я даже не знала, что они знакомы.
  
  — Неужели? — удивился я. — Они дружат уже больше года. Разве Патти вам не говорила?
  
  — Патти никогда мне ничего не рассказывает, — вздохнула в ответ Кэрол. — Ни чем занимается, ни с кем встречается, и я совершенно уверена, что никто из ее приятелей понятия обо мне не имеет. — Она усмехнулась. — А если что и знают, то не очень для меня приятное.
  
  — Похоже, вы со своей дочкой не сильно близки, — сказал я.
  
  — Да уж точно не как «Девочки Гилмор».[11] — Она рассмеялась. — Хотите выпить? Пива или еще чего-нибудь?
  
  Я отказался. Конечно, рюмочка-другая мне бы сейчас не помешала: помогла бы снять напряжение, успокоиться, — но ясность в голове была важнее.
  
  — Патти не говорила вам, что одна из ее подруг пропала?
  
  — Да, что-то говорила, я припоминаю, — ответила Кэрол. — Но имя не называла. — Она посмотрела на меня: — Вы не возражаете, если я чуточку себе налью?
  
  — Ради Бога, не стесняйтесь, — поощрил ее я.
  
  Кэрол Суэйн пошла на кухню и вернулась с бутылкой пива «Сэм Адамс».
  
  — Значит, Патти водила компанию с вашей дочерью? И, вы говорите, больше года?
  
  — Да, — подтвердил я.
  
  Она тряхнула головой:
  
  — Надо же.
  
  — Вас это удивляет?
  
  Кэрол вскинула на меня глаза.
  
  — Конечно. — Она налила себе в бокал пива. — Но моя девочка… молоток, верно?
  
  — Да, — согласился я. — Молоток. Независимая личность.
  
  — Станешь тут независимой с таким отцом, — мрачно проговорила Кэрол. — Прохвостом.
  
  — Он не очень интересуется дочкой?
  
  — Так, появлялся время от времени, часто неожиданно, без предупреждения, но, слава Богу, ненадолго. И то когда Патти была поменьше. — Она глотнула пива. — Хм… это забавно, что она снюхалась с вашей дочерью. И где же они познакомились?
  
  — На летних курсах, — ответил я. — На занятиях по математике.
  
  — На летних курсах? — Кэрол удивленно вскинула брови. — На математике?
  
  — Да.
  
  — Странно. По математике у Патти всегда были хорошие отметки.
  
  — Сид тоже не сильно отставала в математике, — заметил я, — но запустила домашние задания. И не была аттестована.
  
  — Просто не верится. — Она глотнула еще пива. — Вы говорите, они подошли друг к другу?
  
  — Да.
  
  Кэрол задумалась.
  
  — Наверное, так оно и должно быть.
  
  Я не понял, что она имела в виду.
  
  — Мне нравится Патти. Она хорошая девочка.
  
  — Ну, чтобы узнать ее как следует, нужно больше чем год. — Кэрол Суэйн нахмурилась. — Одному Богу известно, сколько я вложила в этого ребенка. И что теперь? Одни неприятности. — Она вздохнула. — Сегодня ко мне на работу приезжала женщина-коп. Кажется, ее фамилия Дженнингз. Сказала, что говорила с вами и что вы последний, кто видел Патти.
  
  — Похоже, что так, — согласился я.
  
  — Патти говорила вам, что собирается свалить? — Кэрол снова приложилась к пиву.
  
  — Нет. Если бы я знал, то сразу бы сообщил в полицию. И вам тоже.
  
  — Она вроде раньше никуда не сбегала. Ну на день, может, на два. Очень странно, что дочка не вышла на работу. Ей почти все было по барабану, но к работе она относилась серьезно. Опаздывала, но всегда приходила и работала как следует, даже если перед этим ночь гуляла по-черному. Вот там, где я работаю, если вы опоздаете, это вычтут из жалованья. И никакие уважительные причины не учитывают. Заболела, не заболела — им все по фигу.
  
  — Когда Патти не пришла ночевать, а потом утром не позвонила, вы что, не встревожились?
  
  — Нет.
  
  — Не могу поверить.
  
  — А вы тревожились, когда вам дочь не звонила?
  
  — А как же. Очень.
  
  — Вот видите, какие мы с вами разные. Но кое-что общее у нас есть, о чем вы даже не догадываетесь.
  
  — Возможно, — сказал я, не очень задумываясь над ее словами. — Ведь наши дочери подруги. А к вам я приехал, потому что подумал: может быть, у вас есть какие-то предположения, что могло случиться с Патти. Ведь то же самое могло случиться и с Сидни.
  
  — Я скажу вам одно. — Она откинулась на спинку кресла. — Патти вполне могла влипнуть в какое-нибудь дерьмо.
  
  У меня похолодело сердце.
  
  — Что это значит?
  
  — А то, что моя девочка всегда была впереди всех. Во что другие подростки впутывались рано или поздно, она всегда впутывалась на год раньше. А ведь я вначале на нее чуть ли не молилась. Во-первых, сделала все, чтобы она родилась. Это был мне подарок от Бога, понимаете? Я не думала, что вообще смогу завести ребенка, но он откликнулся на мои молитвы. — Она замолчала. — А потом я все испортила.
  
  — Как испортили?
  
  — Не надо было мне вообще связываться с этим Роналдом, понимаете?
  
  — Каким Роналдом?
  
  — Ну, с мужем. — Кэрол глотнула пива. — Какой из него отец. — Она посмотрела на меня: — Знаете, как трудно растить ребенка одной?
  
  — Двоим нелегко, — ответил я. — А уж одной и подавно.
  
  — И вдобавок надо было зарабатывать на жизнь и следить за домом. — Кэрол налила себе еще пива и поставила бутылку на край столика. Бутылка опрокинулась, но она молниеносно ее подхватила, не дав вытечь ни капли жидкости. Откинувшись на спинку кресла, Кэрол поймала мой взгляд и усмехнулась, видимо, неправильно его истолковав. — Да, сейчас я уже не та. Но были времена, когда…
  
  — Патти очень на вас похожа, — прервал я ее.
  
  Она кивнула:
  
  — Да. Хотя, должна вам сказать, у девочки есть кое-что и от отца.
  
  — Как вы думаете, где она может сейчас быть?
  
  Кэрол пожала плечами:
  
  — Эта женщина из полиции тоже сильно допытывалась. Но откуда мне знать. Может, встретила парня и сбежала с ним на неделю или больше. А потом надоест, и вернется.
  
  Она поставила бокал с пивом и вгляделась в меня.
  
  — А вы красивый мужчина. Даже с разбитым носом.
  
  Я не знал, что на это ответить, и потому промолчал.
  
  — Вы, наверное, думаете, что я к вам кадрюсь, да? — спросила Кэрол.
  
  — Не знаю, что и думать, — искренне признался я. На меня снова начала накатывать тоска.
  
  Она хмыкнула:
  
  — Нет, поверьте, я не кадрюсь. Просто заметила это, когда удалось в первый раз вас внимательно разглядеть. — Заметив в моем взгляде недоумение, она продолжила: — Я однажды приходила посмотреть на вас туда, где вы работали. Это было лет десять назад. — Я тогда продавал «тойоты». — Вы были там один из самых успешных продавцов, да?
  
  — Значит, мы уже встречались? — спросил я, понятия не имея, куда она клонит. — Вы тогда купили у меня машину? Странно, обычно я очень хорошо запоминаю лица, но вас, извините, не помню.
  
  — И не могли запомнить. Потому что машину я не покупала. А просто вошла в демонстрационный зал, посмотрела на вас, как вы сидите за столом, и ушла. Вначале, правда, хотела подойти и поговорить. Но потом струсила.
  
  — Миссис Суэйн, я ничего не понимаю. Пожалуйста, объясните.
  
  — Я и не ожидаю, что вы поймете. — Она подлила себе в бокал. — Сейчас не совсем подходящий момент говорить вам об этом, но я тогда хотела подойти и поблагодарить.
  
  — За что?
  
  Кэрол несколько секунд молчала.
  
  — Дело в том, что вы отец Патти.
  Глава тридцать шестая
  
  Сидни четыре года.
  
  Я укладываю ее спать. Как обычно, она просит почитать сказку. Я устал, сегодня у меня был тяжелый день, но все равно сачкануть не удается. К тому же обойтись одной сказкой получается редко. Короткую выберешь или длинную, вроде «Златовласки» или «Трех медведей», она все равно потребует еще.
  
  Но сегодня после первой сказки Сидни вдруг спрашивает:
  
  — Почему у вас, кроме меня, никого нет?
  
  — Еще детей?
  
  Она кивает.
  
  — Подожди, — говорю я, — может, когда-нибудь у тебя появится брат или сестра. — Сам я в это не верю. У нас со Сьюзен отношения уже не те, что прежде. Их испортили разговоры о деньгах, о будущем, о том, поднимусь ли я на ступеньку выше или останусь там, где сейчас.
  
  — У всех моих приятелей есть братья и сестры, — говорит Сид.
  
  — Им это нравится?
  
  Она задумывается.
  
  — У Аниты есть брат. Он старше ее и иногда подкрадывается сзади, чтобы положить ей в штаны грязь.
  
  — Это плохо.
  
  — А Триша говорит, что, как только родилась ее маленькая сестра, все внимание теперь на нее. Она сказала мне, что ждет, когда эта сестра куда-нибудь денется.
  
  — И это тоже плохо.
  
  Сид прижимает к себе лосенка Милта.
  
  — Если бы у меня была сестра, я бы ее любила.
  
  — Конечно, — говорю я.
  
  — А разве у тебя и мамы хватило бы любви на нас двоих? — спрашивает она, немного подумав.
  
  Я наклоняюсь и целую ее в лоб.
  
  — У нас любви в избытке.
  
  Она кивает. И вскоре засыпает умиротворенная.
  
  Я воображаю, что во сне она видит кухню, где на плите на большой сковородке любовь. Ее много, как жареной картошки. Взяла себе на тарелку, съела; если показалось мало, можешь положить еще.
  
  — Я не понял, что вы сказали, — произнес я через силу.
  
  — Вы отец Патти, — повторила Кэрол Суэйн и улыбнулась: — Посмотрели бы вы сейчас на свое лицо.
  
  — Но, миссис Суэйн, мы даже не были знакомы.
  
  — Поверьте, это не всегда обязательно.
  
  Я встал и, покачнувшись, оперся о стену.
  
  — Я, пожалуй, пойду. Мы тут ни до чего не договоримся.
  
  Кэрол посмотрела на меня:
  
  — Я знаю о вас очень много. Хотите расскажу?
  
  — Не надо.
  
  — Нет уж, расскажу. Ваш отец умер в шестьдесят семь лет от рака легких — вам тогда было девятнадцать, хотя тут я могу немного ошибиться. Это не наследственное, он просто был заядлый курильщик. Вашей матери в то время было шестьдесят четыре, довольно здоровая женщина для своего возраста. Никаких признаков сердечной болезни, хотя среди ее родственников были сердечники. — Она не сводила с меня глаз. — Как?
  
  Я стоял, не в силах пошевелиться. Ноги как будто приросли к полу.
  
  — Сами вы были в отличной форме, — продолжила Кэрол. — Хотя от двадцатилетнего ничего иного и нельзя было ожидать. Вы переболели ветрянкой, корью, ну и другими детскими болезнями. В шесть лет вам удалили гланды. Надеюсь, они вас больше не беспокоят. — Она прервалась и посмотрела на меня. — Это все было написано в анкете донора спермы. А вот то, что после школы вы поступили в Бизнес-колледж в Бриджпорте, туда не вошло. Но легко было вычислить, поскольку это ближайшее учебное заведение к клинике. На той же улице. Большинство доноров приходили из этого колледжа. Студентам постоянно нужны деньги. А тут так легко заработать. Раз-раз, и все.
  
  Я снова опустился в кресло, совершенно обессиленный.
  
  — Может, теперь выпьете? — спросила Кэрол.
  
  Я отрицательно мотнул головой. Затем сказал:
  
  — Но разве имя донора не должно было держаться в секрете?
  
  — А мне его никто в клинике не называл, — сказала она. — Дали прочитать несколько анкет, и я выбрала вас. Среди остального мне понравилось, что у вас были успехи по математике в школе и колледже. Вот почему он определил Бизнес-колледж.
  
  — Кто «он»?
  
  — Частный детектив, которого я наняла.
  
  — Это было лет десять-двенадцать назад? — спросил я.
  
  — Да, — ответила Кэрол Суэйн.
  
  — Теперь понятно, кто тогда наводил обо мне справки. На проверку кредитной истории это не было похоже. Я не знал, что и подумать. А потом расспросы обо мне прекратились и все быстро забылось. Совсем недавно мне об этом напомнила бывшая жена. Но то, что вы рассказали, к происходящему сейчас отношения не имеет.
  
  — Действительно, не имеет, — согласилась она. — Понимаете, завести ребенка у нас с Роналдом никак не получалось. Он все сваливал на меня, а я пошла, проверилась, и врач велел прийти ему. Роналд долго упирался, но потом все же пошел, и выяснилось, что это из-за него. А мне очень хотелось иметь ребенка, и я пошла в эту клинику, где предлагали искусственное осеменение. Роналд вроде не возражал. Вот так.
  
  — Наверное, это было ему не очень приятно.
  
  Кэрол задумчиво кивнула:
  
  — Он так и не смог ее полюбить. А однажды, знаете, даже чуть не убил девочку.
  
  Я кивнул:
  
  — Оставил ее запертую на жаре в машине.
  
  — Патти вам это рассказала?
  
  — Да.
  
  — Вот идиот. Говорил, что просто забыл, а мне пришлось сделать вид, что поверила, хотя, если честно, сомнения были. Брак наш к тому времени уже катился под откос, а тут я почувствовала, что с меня хватит. Предложила ему отвалить, и он с радостью согласился.
  
  — Жаль, — сказал я.
  
  — А чего жалеть? — Кэрол махнула рукой. — Без него стало лучше. Я тогда неплохо зарабатывала в фирме Сикорского. Была помощником менеджера по изготовлению пластиковых форм. От Роналда чеки приходили очень редко. Да и зачем ему было поддерживать ребенка, к которому он не имел никакого отношения. И потом во мне зародилась мечта. Я начала думать: а вдруг этот человек, от которого получилась Патти, не женат, вдруг он добрый, достойный мужчина? Мы познакомимся, потом я ему все расскажу, и он станет ей настоящим любящим отцом. Понимаете?
  
  — Понимаю.
  
  — А вы? — Она потянулась через столик и коснулась моей руки. — Вы когда-нибудь над этим задумывались? Когда-нибудь останавливались и думали, что, возможно, где-то растет ребенок? Ваш ребенок, ваша кровь. Заходили в супермаркет, видели там парня, который укладывает на полку товар, и в голове вдруг мелькало: «А может, это мой сын? Может, в этой девушке, которая сейчас принимает у меня заказ на гамбургер, течет моя кровь?»
  
  — Да, — ответил я, подождав, пока ко мне вернется голос. — Иногда.
  
  — Надо же. — Она убрала руку. — Я думала, вы об этом сразу забыли.
  
  — Действительно забыл, надолго, — устало произнес я. — В те годы это был просто способ заработать денег, чтобы весело провести уик-энд. Только потом, пожив, я начал размышлять о значении моего поступка.
  
  — А жене вы об этом рассказывали?
  
  — Нет, — признался я. — Не рассказывал.
  
  — Так вот, — продолжила Кэрол, — мне втемяшилось в голову, что надо найти биологического отца Патти и что он нас полюбит, войдет в нашу жизнь. В общем, все будет как в кино. У одной моей приятельницы был знакомый частный детектив. Она дала мне его телефон, но позвонить я решилась только через два месяца. Попросила узнать данные донора спермы. Если это только возможно, поскольку клиника твердо соблюдала конфиденциальность. Я дала ему копию вашей анкеты, и он вычислил вас методом исключения. Начал с колледжа. Достал списки студентов за три года того периода, вычеркнул умерших, таких было несколько, затем посмотрел, кто из студентов в девятнадцать лет потерял отца, которому в момент смерти было шестьдесят семь. Такой был в списке один — вы. Зная фамилию и имя, детективу было уже не трудно найти вас среди служащих автосалона «Тойота». Он сходил туда, взял вашу визитку с фото и передал мне.
  
  Я слушал затаив дыхание. Мне никогда не приходило в голову, что Патти может быть похожа на меня, но бывали времена, когда я чуть ли не подсознательно замечал, что у них с Сидни похожие манеры. Они одинаково вскидывали брови и морщили нос.
  
  — Детектив написал для меня отчет, откуда я узнала, что вы женаты и у вас есть дочка. Вот тогда и умерла моя мечта.
  
  — Но вы все же пришли в автосалон, — сказал я.
  
  — Просто чтобы увидеть вас. Только один раз. Затем я постаралась все забыть и стала жить дальше своей жизнью.
  Глава тридцать седьмая
  
  — А Патти знает? — спросил я, прервав молчание. — Вы ей рассказали?
  
  — Конечно, нет, — ответила Кэрол Суэйн. — Зачем ей знать.
  
  — Но она могла сама докопаться. Может быть, поэтому и познакомилась с Сидни.
  
  — Не знаю. — Кэрол усмехнулась. — Получается как в сериале. Там ведь часто молодые люди встречаются, влюбляются друг в друга, а потом оказывается, что они брат и сестра. Как мы видим, такое бывает и в жизни. Слава Богу, обе они девочки.
  
  — Но ведь детектив в своем отчете указал имена моих жены и дочери?
  
  — Да, но там она значится как Франсин, — ответила Кэрол.
  
  Правильно. Мы назвали нашу дочку вначале Франсин. И в свидетельстве о рождении так записано. Но потом нам со Сьюзен показалось, что Сидни, сокращенно Сид, ей подходит больше, и стали ее так называть еще до того, как она начала ходить.
  
  Я объяснил это Кэрол и добавил:
  
  — Может, Патти нашла этот отчет и прочитала?
  
  — Ну это вряд ли, — сказала Кэрол, помолчав. — Он хорошо спрятан.
  
  — Где?
  
  Кэрол поставила бокал на столик и поднялась наверх, откуда вскоре вернулась с небольшой неприметной папкой на молнии, где лежал конверт с напечатанной на лицевой стороне ее фамилией. Она бросила конверт на столик.
  
  — Вот они, сведения о Тимоти Джастине Блейке. Лежат в чемодане под кроватью.
  
  Я вынул из конверта бумаги и начал рассматривать, а Кэрол вернулась к своему пиву.
  
  Там были ксерокопии свидетельств о рождении, моего и Сидни, свидетельств о смерти моих родителей, моя фотография на выпускном вечере Бриджпортского бизнес-колледжа, фотография дома, где я рос, и дома, в котором живу сейчас. Плюс отчет детектива и квитанции об оплате его услуг.
  
  — И вы никогда не показывали это своей дочери?
  
  — Я же сказала, что нет, — раздраженно бросила она.
  
  — Кто еще мог знать об этом?
  
  Кэрол Суэйн пожала плечами:
  
  — Никто. Сам детектив вряд ли кому-нибудь рассказывал. Он настоящий профессионал.
  
  — А ваш муж Роналд? — спросил я.
  
  — Сомневаюсь.
  
  — Вы с ним иногда встречаетесь?
  
  Кэрол улыбнулась:
  
  — Вот именно, иногда. — Она глотнула пива. — Он полный говнюк, я это знаю, но, понимаете, время от времени мы собираемся, чтобы трахнуться по старой памяти. — Она посмотрела на меня, ожидая какой-то реакции, но я молчал. — А что тут особенного? Подумаешь, большое дело.
  
  — И часто такое бывает? — спросил я.
  
  — Раз в несколько месяцев мы обмениваемся короткими сообщениями по компьютеру и договариваемся.
  
  — Когда это было в последний раз?
  
  — Наверное, месяцев восемь-десять назад. В общем, давно. А до этого перерыв был больше года.
  
  — Он приезжал сюда?
  
  — А куда же еще? Не мне же ехать к нему. Его жена не очень бы этому обрадовалась.
  
  — То есть Роналд больше года назад здесь какое-то время жил?
  
  — Да. У него что-то там не заладилось с супружницей, и он решил у меня перекантоваться. Я отослала Патти к своей сестре в Хартфорд, и мы здесь весело провели с ним время.
  
  — Он спал в вашей комнате?
  
  Она удивленно посмотрела на меня:
  
  — А то.
  
  — Я спрашиваю только потому, что там же под кроватью в чемодане лежали эти бумаги.
  
  Кэрол покачала головой:
  
  — Зачем они ему?
  
  — Не в бумагах дело. Он мог начать искать в ваших вещах совсем другое.
  
  — Например, мои трусики, чтобы примерить?
  
  — Нет. Например, искал припрятанные деньги и наткнулся на этот конверт. Может быть, он подумал, что там деньги, и раскрыл.
  
  Она отмахнулась:
  
  — Ну и что? Роналд знал, что он не отец Патти.
  
  — Да. Но там есть сведения обо мне и моей дочке. — Я посмотрел на нее: — Он мог рассказать об этом Патти?
  
  На этот раз она была категоричной.
  
  — Ни за что. Да, отцом он был ей никаким, но все же официально им числился. И никогда бы не признался в том, что вы существуете.
  
  Довод был резонным, но меня он не успокоил.
  
  — А не мог ли Роналд как-то использовать информацию, почерпнутую из отчета детектива?
  
  — Например, как?
  
  — Не знаю. Может быть, организовать знакомство двух девушек.
  
  — Зачем?
  
  — Я же говорю вам, что не знаю. Например, ради озорства. Это же прикольно — они наполовину сестры и не знают об этом.
  
  — Нет, — сказала Кэрол, — ему бы такое никогда не пришло в голову.
  
  — Вы звонили Роналду после исчезновения Патти? — спросил я.
  
  — Да, в первый день, — сказала она, — перед тем как позвонить копам. Зря, конечно, но просто хотела удостовериться. Позвонила ему на работу и спросила, нет ли у него, случайно, Патти. А он, понятное дело, удивился.
  
  — Она с ним не общалась?
  
  — Нет. И это его устраивало. В постели Роналд неплох, но как отец — полный ноль.
  
  Я засунул бумаги обратно в конверт и встал. Походил по комнате. Затем повернулся к ней:
  
  — Нам нужно с ним поговорить.
  
  — Что?
  
  — Нам нужно поговорить с Роналдом.
  
  — Зачем?
  
  — Познакомьте меня с ним. Скажите, что я Тим Блейк, что моя дочь — подруга Патти и что сейчас они обе пропали. Я хочу посмотреть на его лицо в тот момент, когда вы будете ему это говорить.
  
  — Он-то здесь при чем? — удивилась она.
  
  — Не знаю, — ответил я. — Может быть, и ни при чем. Он по-прежнему работает в фирме Сикорского?
  
  — Только в мечтах. А на деле продавец в винном магазине. Пока еще не выгнали. Я там один раз покупала что-то, так этот сукин сын даже не сделал мне скидку.
  
  Зазвонил мой мобильный. Я ответил.
  
  — Вы же обещали перезвонить, — сказала детектив Дженнингз.
  
  Слышать сейчас ее голос было мучением.
  
  — У меня много дел, — ответил я. — Как только закончу, сразу вам позвоню.
  
  — Где вы сейчас находитесь, мистер Блейк? — спросила она.
  
  — Езжу по округе.
  
  — Мне нужно поговорить с вами сейчас. Лично, не по телефону.
  
  — Почему такая срочность?
  
  — Я нахожусь у вашего дома, — сказала Дженнингз. — Приезжайте сюда немедленно. Это не просьба, в требование. Если не приедете сами, вас найдут и привезут.
  
  Я продолжал разыгрывать из себя дурака.
  
  — Не понимаю, к чему такая спешка.
  
  — Мистер Блейк, ваша соседка видела, что меньше часа назад вы приезжали домой и поспешно уехали.
  
  — Но мне действительно потребовалось уехать.
  
  — Мистер Блейк, в вашем доме найдена убитой Кейт Вуд. Вы меня слышите?
  
  — Я вас слышу.
  
  — И вы главный подозреваемый в совершении этого преступления.
  
  — Я этого не делал.
  
  — Позвоните своему адвокату, Эдвину Четсуорту, — сказала Дженнингз. — Пусть начинает организовывать защиту и…
  
  Я разъединился и посмотрел на Кэрол Суэйн:
  
  — Поехали к вашему бывшему.
  
  Я переложил Милта на заднее сиденье. Кэрол села рядом и рассказала, как ехать к магазину.
  
  На светофоре пришлось подождать, пока нас объедет полицейский автомобиль. Я намертво вцепился в руль и затаил дыхание, пытаясь сделаться невидимым.
  
  Кэрол заметила мою тревогу.
  
  — У вас неприятности?
  
  — Нет, — ответил я. — Все в порядке.
  
  У меня в запасе было не больше пятнадцати минут, пока Дженнингз не сообщит всем копам в Милфорде. Потом она позвонит Сьюзен и Бобу, чтобы узнать, на чем я сейчас езжу, пока мой казенный автомобиль проходит криминалистическую экспертизу.
  
  К винному магазину мы подъехали, когда уже начало смеркаться. Кэрол Суэйн вылезла, прежде чем я выключил зажигание. Когда мы подошли к двери, оттуда вышел пожилой небритый мужчина с коричневым пакетом в руке. Видимо, он был там единственным покупателем.
  
  За прилавком стоял мужчина, которого когда-то, несомненно, можно было назвать красавцем: рост примерно метр восемьдесят, крепко сбитый голубоглазый блондин, — но сейчас он был сильно отощавший и опустившийся. Пару дней не бритый, поредевшие волосы не причесаны.
  
  Увидев нас, он надел на нос очки и вгляделся. Без всякого удивления и уж тем более без испуга.
  
  — Привет, Рон, — сказала Кэрол.
  
  — Привет, — отозвался он.
  
  Я ожидал, что Роналд спросит, нашлась ли Патти, но он не спросил.
  
  — Рон, я пришла с Тимом Блейком. — Она показала на меня. — Он ищет свою пропавшую дочь Франсин.
  
  Это была моя идея — называть Сидни ее официальным именем, которое значилось в отчете частного детектива.
  
  Выражение лица Роналда не изменилось.
  
  — Она подруга Патти, — продолжила Кэрол. — Теперь они обе пропали.
  
  — Разве за ними уследишь. Молодежь. — Роналд махнул рукой и посмотрел на меня: — Они сбежали вместе?
  
  — Это неизвестно, — ответил я.
  
  — Не знаю, что у вас за дочь, — безучастно проговорил он, — но Патти та еще девочка. Наверное, где-нибудь расслабляется. Свалила куда-нибудь на пару дней побеситься. Скоро объявится. Если ваша Франсин с ней — значит, вернутся вместе. — Он посмотрел на бывшую жену: — Джойс говорила, что приедет забрать меня после закрытия магазина, так что тебе лучше здесь не крутиться, а то…
  
  — Не беспокойся, — оборвала его Кэрол. — Мы просто решили заехать к тебе, на случай если ты что-то узнал о Патти.
  
  — Ничего я не узнал, — сказал он, оглядывая нас.
  
  — Мистер Суэйн, вы знаете, кто я такой? — неожиданно спросил я.
  
  — Да, — ответил он, глядя на Кэрол. — Это вы помогли сделать Патти. Вернее, ваш сок.
  
  Кэрол Суэйн изменилась в лице.
  
  — Как вы об этом узнали? — спросил я.
  
  Роналд слабо пожал плечами:
  
  — Из отчета детектива. Ну, который лежал в чемодане под кроватью Кэрол.
  
  — Ах ты, сукин сын! — взорвалась она, но Роналд даже бровью не повел.
  
  — Когда вы видели этот отчет? — спросил я.
  
  Он снова пожал плечами:
  
  — Наверное, в прошлом году.
  
  Я продолжил давить:
  
  — И что вы почувствовали? Разозлились?
  
  — Нет, — ответил он по-прежнему безразличным тоном. — Вообще-то я знал, что Патти не моя дочь.
  
  — И вас заинтересовало, кто ее биологический отец?
  
  Он покачал головой:
  
  — Ничего меня не заинтересовало. Просто случайно прочитал отчет детектива, и все.
  
  — А вам не показалось интересным свести Патти с моей дочерью? Ведь они наполовину сестры.
  
  В его пустых глазах не отразилось никакой мысли.
  
  — Зачем мне это надо?
  
  — Ты показывал Патти отчет детектива? — спросила Кэрол. — Говорил ей о нем?
  
  Роналд устало вздохнул:
  
  — Вы оба, видно, меня перепутали с кем-то, кому есть до этого дело. Зачем мне было говорить Патти? Какой от этого толк?
  
  Кэрол посмотрела на меня и слабо пожала плечами, как бы говоря: «Вот видите».
  
  Затем мы развернулись и вышли. Не прощаясь.
  
  На улице стало заметно темнее.
  
  — Ни фига себе, — сказала Кэрол, садясь в машину.
  
  — Что? — спросил я.
  
  Она покачала головой:
  
  — Этот идиот тот еще читатель. В жизни ни одной книжки, наверное, в руках не держал. А тут взял и прочитал целый отчет.
  Глава тридцать восьмая
  
  Когда мы свернули за угол, я увидел, что у дома Кэрол Суэйн стоит полицейский автомобиль, и резко затормозил.
  
  — Неужели привезли Патти? — оживилась она.
  
  Я задержал ее руку, чтобы она не открыла дверцу.
  
  — Они ищут меня. Заезжают во все места, где я могу быть.
  
  Кэрол откинулась на спинку сиденья.
  
  — Чего им от вас надо?
  
  Я махнул рукой:
  
  — Долго рассказывать.
  
  Она посмотрела на меня:
  
  — И что теперь делать?
  
  — Они будут спрашивать обо мне.
  
  Кэрол улыбнулась:
  
  — Можете не беспокоиться. Я вас никогда не видела.
  
  — Понимаете, если полицейские сейчас меня задержат, то некому будет искать Сид… и Патти.
  
  — Вы думаете, Патти замешана в том, что случилось с вашей девочкой?
  
  — Надеюсь, что нет. — Я не хотел говорить Кэрол о своих подозрениях насчет Патти. — Спасибо вам за помощь.
  
  — Нет проблем. — Она снова взялась за ручку дверцы, но не открыла. — Приятно было наконец познакомиться. Жаль, что при таких дерьмовых обстоятельствах, но все равно удалось немного поговорить.
  
  Я неловко улыбнулся.
  
  — Знаете, — продолжила она, — теперь я совершенно уверена, что, если бы вы были Патти настоящим отцом, она бы не стала такой идиоткой.
  
  Мне хотелось заметить, что, возможно, Патти была бы другой, если бы сама Кэрол поменьше пила и больше занималась дочерью. Но я, конечно, этого не сказал.
  
  Мы посидели пару минут молча. Затем она вдруг наклонилась ко мне и поцеловала в щеку. Осторожно, чтобы не задеть разбитое место.
  
  — Если вы найдете мою девочку, скажите, чтобы она позвонила своей непутевой матери. Хорошо?
  
  — Конечно.
  
  Мы посмотрели друг на друга в последний раз, и она вылезла из машины.
  
  Почти тотчас следом зазвонил мой мобильный. Я ответил, предварительно посмотрев на определитель. Общаться с Дженнингз больше не хотелось.
  
  — Тим, это Энди.
  
  — Да, Энди.
  
  Я почти забыл о том, что он где-то там пытается найти неуловимого Гэри. Слишком много произошло за последние два часа.
  
  — Слушай: значит, я пооколачивался в том баре, и один парень сказал, что Гэри сюда больше не заходит. И что теперь его можно встретить в «Якоре». Ты знаешь это место?
  
  — Знаю.
  
  — Так вот, я пошел туда, выпил еще пару пива, поспрашивал. И представляешь, нашел к нему ниточку.
  
  — Давай говори.
  
  — Понимаешь, пока говорить еще нечего, но я заеду в салон и посмотрю там кое-что.
  
  — В наш салон?
  
  — Да. Понимаешь, я вдруг вспомнил, что этот парень, Гэри, кажется, прошлым летом был у нас на пробной поездке с Аланом. И его визитка с адресом и номером телефона может быть в картотеке на его столе.
  
  Я опасался ехать в автосалон. Там меня могли ждать полицейские.
  
  — Энди, как его фамилия? Что ты вообще о нем узнал?
  
  — Понимаешь, не очень много, но… сейчас не могу говорить. Давай встретимся в демонстрационном зале. К тому времени, когда ты туда приедешь, я, возможно, буду кое-что знать.
  
  — Так ведь демонстрационный зал уже закрыт.
  
  — У меня есть ключ, — сказал Энли. — Постучи погромче в дверь секции обслуживания, и я тебя впущу.
  
  Я размышлял, на секунду предположив, не подставляет ли меня Энди. Может быть, сейчас рядом с ним стоит Дженнингз. Но я был в таком отчаянном положении, что решил рискнуть.
  
  — Ладно, буду через двадцать минут.
  
  — Увидимся, — сказал Энди.
  
  Я завел «жука», прислушался к шуму двигателя, затем сдал задом до угла, чтобы не проезжать мимо дома Кэрол, где стояла полицейская машина.
  
  Любая информация о Гэри, какую добыл Энди: его настоящие имя, фамилия и, может быть, адрес, — могла быть мне полезна. И я смогу хотя бы чуточку продвинуться к Сид. Полицейские сейчас больше заинтересованы найти меня, чем ее.
  
  Я проехал мимо автосалона, убедился, что машин копов рядом нет. На площадке сияли автомобили. Даже подержанные, стоящие в конце, выглядели как новые. «Никогда не покупай подержанный автомобиль вечером или ночью», — учил меня отец. В эту пору при свете уличных фонарей все машины выглядят отлично. В здании автосалона почти все окна были темными, лишь демонстрационный зал тускло светился. Достаточно, чтобы можно было разглядеть Энди, потому что его стол был у окна.
  
  Я доехал до конца квартала и развернулся. Свет фар «жука» привлек внимание Энди, и он распахнул дверь, прежде чем я успел постучать.
  
  — Привет. Как раз вовремя. Где ты был?
  
  — Так, ездил по городу, — ответил я. Мы направились в демонстрационный зал. — Ну, что ты там нашел в картотеке Алана?
  
  — Нашел кое-что, — сказал Энди, двигаясь впереди меня.
  
  — Это хорошо.
  
  Наверное, я должен был обрадоваться, но гибель Кейт Вуд и преследование полиции сильно притупили мое восприятие.
  
  Мы вошли в демонстрационный зал. Энди быстро прошел к своему столу и остановился, не поворачиваясь ко мне.
  
  — Карточка… карточка… где же она? Я только что ее видел.
  
  Услышав знакомый звук открывающихся дверей автомобилей, я вздрогнул. Их открывали не на площадке, но прямо здесь, в демонстрационном зале, где сейчас не было ни продавцов, ни покупателей.
  
  Дверцы открылись у мини-вэна «одиссей», «пилота» и «аккорда». Все одновременно. Из каждой машины вылез человек. Двое держали в руках пистолеты. Мой недавний знакомый и портье «Бизнес-отеля» Картер. Третьим был Оуэн, прыщавый молодой человек, который дежурил за стойкой регистрации, когда я в первый раз вечером приехал спрашивать о Сид.
  
  — Ты искал меня? — спросил главный, вылезая из «аккорда».
  
  — Привет, Гэри, — сказал я, а затем поздоровался с Картером и Оуэном. Но они не ответили.
  
  Я посмотрел на Энди. Он наконец развернулся, но голову опустил. Лишь пробормотал еле слышно:
  
  — Извини, старина.
  
  Так, значит, он меня все же подставил, но не копам. Теперь мне уже казалось, что последнее было бы не так уж плохо.
  Глава тридцать девятая
  
  — В чем дело, Энди? — спросил я. — Они обещали купить у тебя машину, если ты меня подставишь?
  
  — Они мне пригрозили, — хрипло выдавил он. — По-крупному. Во втором баре я спросил у двоих о Гэри, и скоро появился он и эти двое. Видно, кто-то позвонил. — Он зашмыгал носом. — Гэри сказал, что только хочет с тобой поговорить.
  
  Я повернулся к нему:
  
  — Так давай говори.
  
  Гэри, наставив на меня пистолет и не вынимая изо рта сигарету, оглядел мой разбитый нос и осклабился:
  
  — Скажи, где твоя подружка брала китайскую еду? Я забыл посмотреть адрес ресторана на пакете. Там были такие потрясные фаршированные яйца.
  
  — Зачем ты ее убил?
  
  — Я ждал тебя, и тут появилась она с едой. Увидев меня, повела себя немного истерично. Пришлось успокоить, ну а потом смотаться. Соседи, наверное, слышали выстрел. Решил, что с тобой разберусь потом.
  
  — Эй, погоди, — вмешался Энди. — Мы так не договаривались. Ты сказал, что хочешь только поговорить с ним.
  
  — Заткнись, парень. — Гэри на секунду повернул в его сторону пистолет, и Энди замолчал.
  
  Я посмотрел на расположенные по кругу камеры наблюдения. Гэри поймал мой взгляд и усмехнулся:
  
  — Не работают. Твой приятель отключил их по нашей просьбе. Он вообще был с нами суперлюбезен.
  
  — Чего тебе надо? — спросил я.
  
  — Чтобы ты перестал суетиться вокруг отеля. Навсегда. Внимание копов нам ни к чему. Иммиграционной службы — тоже.
  
  — Где ты прятался? Я там ни разу тебя не видел. Эти двоих — да, — кивнул я в сторону Картера и Оуэна, — а тебя нет.
  
  — Я работаю отдельно, — лениво пояснил Гэри. — Обеспечиваю поддержку.
  
  — Какую?
  
  Он пожал плечами:
  
  — Поставляю в отель нелегалов. А ведь их вначале надо одеть, накормить, и все такое. Вот этим я и занимаюсь.
  
  — А еще ты находишь юношей, чтобы мошенничали для тебя с кредитными картами.
  
  Свободной рукой он достал изо рта сигарету и молча выпустил мне в лицо дым.
  
  — Моя дочь работала в этом отеле, — сказал я. — Почему все это отрицали?
  
  — Твоя дочь, — ответил Гэри, — должна быть нам благодарна, что мы скрываем правду. Ведь за убийство копы по головке не погладят. — Он заглянул мне в глаза: — Верно?
  
  До меня начало медленно доходить.
  
  — Рэндалл Трайп?
  
  Гэри кивнул:
  
  — Да. Она застрелила этого подонка. Правда, неточно прицелилась. Взяла бы немного выше, и он бы отдал концы быстрее.
  
  — Что, застрелила без всякой причины?
  
  Гэри задумался.
  
  — Причина, конечно, была. Но не надо было ей совать нос не в свои дела.
  
  — А чем она занималась в отеле?
  
  — Дежурила у стойки регистрации, как и эти два клоуна. — Гэри мотнул головой в сторону Картера и Оуэна. — Всю грязную работу в отеле делают чурки и узкоглазые, но тут нужны люди, говорящие по-английски. Сидни нам рекомендовали, и она подошла. Вот только зря стала вмешиваться в наш бизнес.
  
  — Что все же произошло у нее с Трайпом?
  
  Гэри поморщился:
  
  — Ну, этот парень имел привычку развлекаться с приезжими девочками. Подумаешь, большое дело. А твоя малышка ему помешала.
  
  — Ты хочешь сказать, что Сидни застрелила его, когда он насиловал нелегалку?
  
  Гэри отмахнулся, показывая, что больше говорить об этом не хочет. Он кивнул в сторону Энди:
  
  — Откуда ты узнал, что я знаком с этим придурком? Так-так, дай-ка подумать. Ага, прижал юнца, который химичил для меня в ресторане. Вот как ты допетрил. А я думал, что с этим прохвостом хлопот не будет.
  
  — А что с Патти Суэйн? — спросил я. — Где она?
  
  Гэри улыбнулся:
  
  — О ней тебе больше не надо беспокоиться.
  
  У меня внутри все похолодело.
  
  — А что касается твоей дочери, — добавил Гэри, — то мы эту проблему скоро решим. Возможно, раньше, чем надеялись.
  
  — Ты знаешь, где она? Знаешь, где Сид?
  
  Гэри поманил пальцем Оуэна. Тот приблизился, и я увидел в его руке рулон клейкой ленты.
  
  — Вытяни руки, — приказал Оуэн.
  
  Рядом стоял Гэри с пистолетом, так что выхода у меня не было. Пришлось подчиниться. Он пять раз обмотал мне лентой запястья.
  
  Тут Энди опять не выдержал.
  
  — Что вы делаете, ребята? Мы так не договаривались.
  
  — Заткнись! — рявкнул Гэри.
  
  — Боже, что вы собираетесь с ним сделать? Вы не можете убить человека.
  
  — Еще как можем, — холодно произнес Гэри и, нацелив пистолет Энди в лоб, нажал курок.
  
  Пуля чуть отбросила его назад, но пробила голову так быстро, что остальные части тела не успели среагировать. На лице Энди не отразилось ни ужаса, ни удивления. Он упал на пол, сильно ударившись головой о плитки, и мгновенно начала образовываться лужа темной крови.
  
  Гэри вынул изо рта сигарету.
  
  — Ну вот, прибавилось еще дерьма. Как будто было мало.
  
  Несколько капель теплой крови попали мне на щеку.
  
  Нельзя сказать, что Картер и Оуэн восприняли это событие спокойно. Когда Гэри спустил курок, они вздрогнули и отскочили назад.
  
  Картер что-то пробормотал себе под нос. Оуэн смотрел на упавшего Энди, вытаращив глаза.
  
  — И что теперь? — спросил Картер.
  
  — Что значит «И что теперь?»? — буркнул в ответ Гэри.
  
  — Этого тоже везти в Бриджпорт, в мусорный контейнер? Нас могут прихватить по дороге.
  
  Теперь Гэри, кажется, занервничал. До сих пор был совершенно спокоен, но инцидент с Энди его, видно, возбудил.
  
  — Сейчас что-нибудь придумаем, — сказал он.
  
  — Зачем ты это сделал? — выкрикнул я. — Он-то чем тебе помешал?
  
  Гэри скривил рот в брезгливой гримасе:
  
  — Чего гнусишь? — Он показал дулом пистолета на тело Энди. — Ты же сам виноват. Не послал бы его искать меня, был бы теперь парень жив.
  
  В этом мне пришлось с ним согласиться.
  
  Гэри посмотрел на Оуэна:
  
  — Убери этого козла куда-нибудь, пока я думаю.
  
  Тот незамедлительно принялся исполнять приказ. Подталкивая в спину, он заставил меня сесть в мини-вэн на сиденье водителя и быстро захлопнул дверцу. Я едва успел убрать ногу.
  
  — Чего ты тянешь? — сказал Картер. — Кончай скорее, на хрен, и этого. И тогда мы запихнем в мусорный контейнер обоих. Поедем медленно, и нас никто не остановит.
  
  Гэри стряхнул с сигареты пепел.
  
  — Нет-нет, подожди секунду. Мы их никуда не повезем. Оставим здесь. Пусть копы думают что хотят. Камеры наблюдения отключены. Никто не узнает, что здесь было.
  
  Тем временем я постепенно как-то устроился за рулем. Мини-вэн стоял в окружении других машин: прямо впереди «пилот», сзади — «сивик», справа — «аккорд», а слева — приземистый «элемент». Трое гангстеров стояли перед мини-вэном, у правого брызговика, и обсуждали свои дела.
  
  Перед «элементом» лежало тело несчастного Энди.
  
  Ведь он был еще почти мальчик.
  
  Клейкая лента, которой мерзавец Оуэн обмотал мне запястья, попалась ему не совсем качественная. С внутренней стороны она прилипла плохо. Я медленно заработал руками под рулем вперед-назад, и довольно скоро лента заскользила. Зубами действовать было нельзя, эти подонки могли заметить.
  
  Я пытался сообразить, есть ли у меня шансы, даже если удастся освободить руки. Их трое, с оружием. Сбежать возможности нет. Двери демонстрационного зала заперты, а до секции обслуживания я добежать не успею.
  
  — Нам нужно отсюда отваливать, — сказал Картер. — Кончай скорее Блейка.
  
  — Да, — подал голос Оуэн. — Я не хочу больше здесь околачиваться.
  
  Гэри кивнул:
  
  — Хорошо, хорошо.
  
  Я продолжал работать руками. Если сейчас кто-то из них откроет дверцу, можно его ударить связанными руками. Он от неожиданности опрокинется, а я побегу.
  
  Что дальше? А дальше они меня пристрелят. Быстро, в два счета.
  
  Что еще? Надавить на клаксон? Они меня опять пристрелят, прежде чем шум привлечет чье-то внимание. Да никого там на улице рядом с салоном сейчас нет. Пристрелят прямо через ветровое стекло.
  
  Так… клаксон не годится. Только бы они дали мне подольше здесь просидеть.
  
  Я посмотрел, как продвигаются дела с лентой. Еще минута, и руки удастся освободить. Лента прилипла к волоскам, но боли сейчас я не чувствовал.
  
  А что, если попробовать залезть в бардачок? Он был чуть приоткрыт, и там внутри что-то поблескивало.
  
  С сильно бьющимся сердцем я развернул обе руки вправо и раскрыл бардачок.
  
  Там оказались ключи.
  
  Я чуть наклонился, поймал связку большим и указательным пальцами правой руки и осторожно вытащил, чтобы не звякнули. Затем, неловко маневрируя руками, вставил нужный ключ в замок зажигания.
  
  Для дальнейших действий были нужны свободные руки, потому что одной я должен буду включить зажигание, а другой сразу же заблокировать дверцы и стекла.
  
  Лора Кантрелл пришла бы в ужас, узнав, что я собираюсь сделать. Но главное, чтобы в баке этого проклятого мини-вэна было горючее.
  Глава сороковая
  
  Теперь я ослабил ленту достаточно, чтобы просунуть в петлю правую руку. Палец левой сразу поставил на кнопку управления дверными замками. Ее можно было нажать прямо сейчас, включать зажигание для этого не требовалось, но эти подонки услышат щелчки срабатывающих замков и у них будет лишняя секунда, которой может оказаться достаточно, чтобы добраться до одного из двух открытых окон и выволочь меня из машины. У большинства мини-вэнов на рынке нет электрического привода задних окон. Только у этого есть, но на них стекла уже были подняты.
  
  Конечно, меня вполне можно будет пристрелить и через стекло. Так что шансы мои мизерные.
  
  Я сжал пальцами ключ зажигания.
  
  Трое гангстеров суетились перед мини-вэном, переводя взгляды с тела Энди на меня. Наконец Гэри отдал приказ, и Картер с Оуэном сосредоточенно посмотрели в мою сторону.
  
  Я резко повернул ключ.
  
  Заработавший двигатель всегда звучит громко, а в демонстрационном зале и подавно. Сейчас же это было похоже на взрыв бомбы.
  
  Когда двигатель взревел всего в метре от них, подонки дернулись. Добрых полсекунды у них ушло на то, чтобы осознать, в чем дело.
  
  К этому времени я успел поднять два стекла наполовину.
  
  Картер очухался первым — он подбежал к дверце с моей стороны, схватил левой рукой ручку, но открыть не смог. Тогда он попытался ударить меня правой, в которой был пистолет. Просунул ее в окно, когда стекло уже поднялось примерно на три четверти. И продолжало двигаться.
  
  Оуэн тоже засуетился, но ему ничего не оставалось, кроме как упереться обеими руками в переднее крыло, как будто у него была сила Супермена и он мог задержать машину, если она начнет двигаться.
  
  Картер выстрелил.
  
  Пистолет находился примерно в пятнадцати сантиметрах от моего левого уха, и выстрел прогремел как пушечный залп. Но стекло все поднималось, увлекая вверх руку Картера, так что пуля пробила потолок мини-вэна.
  
  — Какого хрена?! — завопил Гэри.
  
  Там временем стекло с моей стороны поднялось уже до конца, захватив запястье Картера в самой узкой части. Он вскрикнул.
  
  Я начал медленно сдавать машину назад. В обычных условиях надо было, конечно, посмотреть, куда еду, но я не спускал глаз с Гэри, который выбросил только что прикуренную сигарету и поднял пистолет.
  
  Когда мини-вэн тронулся, Картера потащило следом, а Оуэн от неожиданности повалился на спину.
  
  Поездка оказалась недолгой.
  
  Всего через каких-то четыре метра мой мини-вэн врезался в «сивик». Картер опять закричал и снова спустил курок.
  
  Не знаю, куда он попал на этот раз, но не в мою голову — точно. И я включил первую переднюю передачу. Затем нажал акселератор, заставив Картера стучать свободной рукой по стеклу, пытаясь его разбить. Но кулаком это не получилось. Оуэн, безоружный, растерянно метался туда-сюда, как в детской игре в вышибалы.
  
  Теперь у нашей игры появилось звуковое сопровождение: заработали аварийные сигналы автомобилей. Когда мой мини-вэн рванулся в сторону Гэри, тот успел выстрелить, а затем метнуться влево. Пуля ударила в правый верхний угол ветрового стекла, и оно сразу пошло паутиной. Гэри поскользнулся в луже крови вокруг тела Энди и упал, как раз на пути мини-вэна.
  
  Таща за собой вопяшего Картера, я врезался в бок «пилота», развернув его зад по меньшей мере на метр. Моментально сработала воздушная подушка безопасности, находящаяся под рулем. Я знал, что это произойдет, но все равно испытал небольшой шок, когда передо мной взорвалось белое облако. Некоторое время пришлось действовать вслепую. Я резко сдал назад, повернув руль немного вправо. На этот раз мой мини-вэн протаранил перед «сивика».
  
  Пистолет выскользнул из руки Картера, ударил меня по плечу и упал между дверцей и сиденьем.
  
  Посмотреть было некогда.
  
  Я похлопал по воздушной подушке, чтобы получить обзор. Ситуация теперь была следующая. Продолжающий с криками бегать за машиной Картер теперь был неопасен. Оуэн побежал в дальний угол демонстрационного зала и спрятался за «пилотом», стоявшим как раз за моим столом. Гэри — его брюки и рубашка пропитались кровью, — лежа на полу рядом с телом Энди, выстрелил еще раз. Времени прицелиться у него не было, и пуля со звоном ударилась во что-то металлическое.
  
  Послышался вопль, похожий на рев дикого животного. Только через несколько секунд до меня дошло, что его издал я.
  
  Гэри попытался встать и снова поскользнулся, а я пустил машину прямо на него.
  
  Он выстрелил, на этот раз прицелившись лучше, и попал в середину ветрового стекла, примерно сантиметров на тридцать левее центра. Стекло разлетелось на множество осколков. Гэри ринулся вправо в сторону кабинета Лоры, и я пустил мини-вэн за ним, вспахав по дороге зад «элемента», стоявшего слева от «пилота», уже довольно сильно мной изуродованного. Теперь капот моей машины откинулся вверх и начал загораживать вид.
  
  Запястье Картера кровоточило. Он стучал по стеклу и истошно вопил.
  
  Надо было отсюда выбираться.
  
  Я затормозил и, переключив машину на задний ход, попытался сообразить, как можно выехать. Решил, что лучше всего это сделать задом. Если удастся развить достаточную скорость, чтобы протиснуться между «сивиком» и синим «аккордом», пока избежавшим повреждений.
  
  — Пожалуйста, — вопил Картер, — опусти стекло!
  
  — Нет, побегай, сволочь, — бросил я и вдавил ногу в акселератор. Перед «сивика» ударил Картера по ногам, и он упал. Машина продолжала тащить его за запястье.
  
  «Аккорд» подвинулся метра на полтора, но этого было недостаточно, чтобы очистить мне дорогу.
  
  Откуда-то пахнуло бензином.
  
  Увидев впереди Гэри, я пустил машину на него. Он быстро принял вправо, но я продолжил движение и врезался в стеклянную перегородку кабинета Лоры. На смятый капот полетели осколки, часть попала ко мне в кабину.
  
  Картер больше не вопил, а просто свисал рядом с моей дверцей как тряпичная кукла.
  
  Неожиданно у меня взорвалось заднее стекло. Гэри выстрелил, но пуля пролетела примерно в метре от меня. Я быстро выехал задом из кабинета Лоры и, не сбавляя скорости, добрался до середины демонстрационного зала, где снова врезался в «элемент», заставив его проехать несколько метров вперед, в кабинет менеджера по сдаче автомобилей напрокат. Боюсь, ему бы это не понравилось.
  
  Прогремели еще два выстрела. Гэри двигался вдоль дальней стены, прячась за смятыми автомобилями. Я пригнулся как можно ниже, но продолжал двигаться.
  
  Вопль аварийных сигналов автомобилей теперь усилился.
  
  Маневрируя, я старался не наехать на тело Энди. Пока мне это удавалось. Быстро оглянувшись, я принял руль влево и снова врезался в бок «элемента», затем, газанув, пустил автомобиль вперед. Неожиданно передо мной появился Гэри.
  
  Он стоял между «сивиком» и «аккордом», держа пистолет в вытянутых руках. Гангстер чуть передвинулся влево, и я тоже принял влево, продолжая движение.
  
  Прогремел выстрел, но это случилось в тот момент, когда мой мини-вэн на полном ходу врезался в Гэри, так что пуля ушла в потолок. Еще секунда, и тело подонка было вдавлено в стоявший сзади «аккорд».
  
  Возможно, он заорал, когда из него выходила жизнь, но все заглушил грохот сминающегося металла. Пистолет в момент удара вырвался из его руки, перелетел через мини-вэн и приземлился где-то на полу сзади.
  
  Перепачканное кровью лицо Гэри застыло с перекошенным ртом, как будто этот злодей перед смертью зловеще улыбался.
  
  Я сидел, обессиленно откинувшись на спинку сиденья, оставив двигатель работать на холостом ходу. Глянул налево. Картер, похоже, был мертв, как и Гэри. Должно быть, это случилось, когда я протащил его мимо «сивика». Может быть, удар повредил ему позвоночник. Я нажал кнопку, опустив стекло сантиметра на три, чтобы рука Катера наконец освободилась и он соскользнул на пол.
  
  Мгновения спокойствия нарушил крик:
  
  — Не двигайся, гад!
  
  Я глянул в зеркало заднего вида. Там стоял Оуэн с пистолетом. Видно, нашел тот, что выпал из рук Гэри.
  
  Не знаю, как это можно объяснить, но во мне не было ни страха, ни паники. Только раздражение, что этот мерзавец опять заставляет меня применять насилие.
  
  Я резко сдал назад.
  
  Взвизгнули шины, мини-вэн промчался мимо «пилота», ударил в мой стол, а затем снес массивную стеклянную панель.
  
  Она обрушилась на зад машины, заставив перед задраться на полметра вверх. Колеса вращались в воздухе с бешеной скоростью.
  
  Надо было найти пистолет Картера.
  
  Теперь к шумам аварийных сигналов автомобилей прибавилась сирена. Разбитая панель активировала в демонстрационном зале сигнал тревоги.
  
  К сожалению, мне не было видно, где находится Оуэн. Я развернулся на сиденье и наконец нащупал пистолет. Ухватился за дуло, потянул, но он выскользнул и упал. Теперь достать его было еще труднее, чем прежде.
  
  Вой сирен заглушал любые другие шумы в зале, но все же я услышал скрип битого стекла. Ко мне подкрался Оуэн.
  
  — Все. Теперь ты отсюда не уйдешь! — крикнул он.
  
  Впереди что-то мерцало. Через секунду я понял, что это пламя.
  
  В отчаянии сунув руку под сиденье, я почувствовал пистолет. Он каким-то образом оказался под ковриком. Вытащить и положить палец на курок было делом нескольких секунд.
  
  Моя дверца резко распахнулась. Передо мной стоял Оуэн.
  
  — Сейчас я тебя, сукина сына…
  
  Я выстрелил.
  
  Он вскрикнул и повалился на спину. Дверца автомобиля захлопнулась, но я открыл ее пинком и вылез.
  
  По демонстрационному залу уже распространялся пожар.
  
  Оуэн лежал на спине. На его левом плече было видно расплывающееся красное пятно. Значит, мой выстрел был не смертельным. В правой руке он сжимал рукоятку пистолета, но нацелить на меня не успел. Я раньше приставил дуло к его голове.
  
  — Брось пистолет.
  
  — Что? — пробормотал он, возможно, не расслышав моих слов из-за воя сирен.
  
  — Брось пистолет, — повторил я.
  
  Он швырнул оружие в сторону.
  
  — Где моя дочь? — крикнул я.
  
  — Не знаю, — ответил он.
  
  Я выстрелил в пол между его ногами.
  
  Он вскрикнул.
  
  — Где она?
  
  — Я не могу тебе сказать! — выкрикнул он. — Не могу!
  
  — Говори, или я прострелю тебе колено.
  
  — Если я скажу, то они…
  
  Я направил пистолет на его колено и нажал курок. Вопль Оуэна потонул в вое сирен.
  
  — Говори, или в следующий раз это будет мошонка, — пригрозил я. — Где она?
  
  Оуэн вопил, корчась на полу.
  
  — Где моя дочь?
  
  — В Вермонте, — всхлипнул он.
  
  — Где в Вермонте?
  
  — В Стоу.
  
  — Где в Стоу?
  
  — Они не знают. Но где-то там.
  
  — Кто за ней туда поехал?
  
  Ответа я не дождался. Оуэн отключился. Может, отдал концы. Не знаю.
  
  Я поднял с пола его пистолет. У меня уже был один. Но два лучше, надежнее. Не исключено, что они мне пригодятся.
  
  На улице, направляясь к своему «жуку», я оглянулся. В демонстрационном зале бушевало пламя. В одном автомобиле взорвался топливный бак. Огненный шар выбил еще одну оконную панель.
  
  Я сел в машину и набрал на мобильнике знакомый номер. В отдалении были слышны звуки пожарных сирен.
  
  Ответила Сьюзен.
  
  — Привет, — сказал я. — Мне нужен Боб.
  
  — Тим, Боже, здесь были полицейские и…
  
  — Позови Боба всего на секунду.
  
  Очень скоро Боб тревожным голосом произнес:
  
  — Тим, ты поднял на ноги всю полицию. Они тебя ищут. Что, черт возьми, ты…
  
  — Боб, слушай, — прервал его я. — Мне срочно нужен другой автомобиль. На который можно положиться.
  Глава сорок первая
  
  Я вывел «жука» на шоссе. Через некоторое время по встречной полосе проехал полицейский патрульный автомобиль. В зеркало было видно, как он затормозил и включил сигнал левого поворота.
  
  — Не разворачивайся, — просил я его. — Не разворачивайся.
  
  Но он развернулся.
  
  Я прибавил скорость, пытаясь оторваться. Но разве «жук» способен на такие подвиги?
  
  Автомобиль копов включил проблесковый маячок.
  
  Я свернул направо, в жилой квартал, и погасил огни. Освещения на улице было достаточно, чтобы видеть дорогу. Патрульная машина тоже свернула направо.
  
  Я поехал наугад. Свернул направо, снова направо, потом налево, продолжая наблюдать за автомобилем с пульсирующим огоньком на крыше.
  
  Водитель, наверное, по рации вызывал сейчас в этот район другие машины.
  
  Я снова свернул налево, затем направо и выехал в район порта, недалеко от дома Кэрол Суэйн.
  
  На перекрестке полицейский автомобиль пролетел мимо. Меня он, по счастью, не заметил, но теперь стало совершенно ясно, что отсюда мне на «жуке» не выбраться, не говоря уже о том, чтобы подъехать к дому Боба. Я поставил машину поглубже в переулок, положил в пакет вместе с лосенком Милтом два добытых в бою пистолета и вылез.
  
  Стоит ли звонить Бобу и просить его забрать меня отсюда? И сделает ли он это? К ним заезжали полицейские, скорее всего сама Дженнингз, и наверняка сказали, что меня разыскивают по очень серьезному делу.
  
  Я поспешно двинулся в сторону порта. Дом Боба был расположен недалеко от пролива. Может быть, удастся угнать небольшую лодку и добраться туда вдоль берега? Надо ехать в Стоу, немедленно. А для этого мне был нужен другой автомобиль.
  
  Вечер был теплый. В порту компании сидели в лодках, выпивали, разговаривали, слушали музыку. Да, о лодке придется забыть.
  
  Крадучись я обошел автостоянку, окаймленную с одной стороны купой деревьев. На цыпочках прошел по гравию в самый дальний конец в надежде, что кто-нибудь оставил ключи в машине. Но разве сейчас люди станут это делать?
  
  Стоящий неподалеку мини-вэн показался мне знакомым. На заднем стекле у него была надпись по трафарету «Цветы от Шоу». В машине сидели двое, близко наклонившись друг к другу.
  
  Я постучал в стекло водителя. Парень дернулся и повернулся посмотреть, а его белокурая спутница вяло повалилась на приборную доску.
  
  — Привет, Айан.
  
  Он опустил стекло.
  
  — Это вы?
  
  — Извини, что потревожил.
  
  — Тетя все допытывалась, кто меня ударил, — быстро проговорил он, оправдываясь. — И заставила признаться. Но полицейским я сказал, что это было недоразумение.
  
  — Я знаю. И благодарен тебе. О твоей подруге я тоже никому не рассказал.
  
  — Спасибо, — произнес он тихо. — Что вы здесь делаете?
  
  — Открой заднюю дверцу, — попросил я. — Мне нужно, чтобы ты и Милдред кое-куда меня доставили.
  
  — Ее зовут Хуанита, — пробурчал он.
  
  — Да-да, Хуанита, извини. — Я положил на пол пакет с пистолетами и Милтом. — Поехали.
  
  Выезжая на шоссе, мы увидели три патрульные полицейские машины, сворачивающие в этот район.
  
  — Вас ищут? — спросил Айан, видя, как я пригнулся на заднем сиденье.
  
  — Лучше скажи, почему ты не доставил этот красивый букет, — спросил я, чтобы отвлечь его от ненужных расспросов.
  
  — Два дня пытаюсь, но не получается, — ответил он. — Клиенты, наверное, в отъезде.
  
  Я объяснил ему, как ехать к дому Боба.
  
  — Сначала мы пару раз проедем по улице. Я посмотрю, нет ли поблизости копов. Если все чисто, подъедешь к дому.
  
  — Но обычно я так поздно цветы не доставляю. Это не будет выглядеть подозрительно?
  
  — Нет, — успокоил его я.
  
  В район, где жил Боб, мы добрались довольно быстро.
  
  — Я уже доставлял сюда цветы, — сказал Айан. — Здесь такие красивые дома.
  
  Копов нигде видно не было. Айан подъехал к дому и встал рядом с «хаммером» Боба. Я взял букет и направился к входной двери.
  
  Открыла Сьюзен. Вначале мне показалось, что ее удивил букет, но потом я понял, что бывшую жену в смятение привел мой вид.
  
  — Боже, что с тобой случилось? — воскликнула она.
  
  В нескольких метрах сзади стоял Боб. Она взяла цветы и поставила в вазу на столик.
  
  Я посмотрел в зеркало в прихожей. Вид у меня был ужасный: на щеках порезы, лоб весь в ссадинах. Это поработали осколки стекла, а я тогда даже ничего не почувствовал.
  
  — Где «жук»? — недовольно спросил Боб, оглядывая подъездную дорожку.
  
  — Цел твой «жук», — сказал я и объяснил, откуда его забрать. Затем повернулся к Сьюзен: — Послушай, на разговоры нет времени. Теперь я наконец знаю, где искать Сид. Она в Вермонте, в небольшом городке Стоу. За ней туда поехали эти подонки. Возможно, они уже там. Мне нужно срочно ехать.
  
  Я думал, что Сьюзен забросает меня вопросами, но она моментально все просекла.
  
  — Возьми машину Боба и поезжай. Сейчас же.
  
  Она имела в виду массивный внедорожник «хаммер». Но отправляться в Стоу на этом чудовище мне не хотелось. Машина была капризная, ход тяжелый, медленно реагирует на управление. И придется терять время, каждые сто миль останавливаясь на заправках. К тому же «хаммер» привлечет внимание полиции.
  
  — Нет, Сьюзи, нужно что-нибудь другое.
  
  Она кивнула, мгновенно поняв.
  
  — На площадке мы недавно поставили «мустанг» с восьмицилиндровым двигателем.
  
  — Погодите, погодите, — запротестовал Боб и посмотрел на меня: — Ты знаешь, что полицейские приезжали сюда уже дважды? Что ты натворил, Тим?
  
  — Много всего. Но сейчас самое важное для всех нас, чтобы я поскорее отправился в Стоу.
  
  Сьюзен чуть покачнулась и оперлась на дверную ручку.
  
  — «Мустанг» в хорошем состоянии. Все в полном порядке, включая шины.
  
  — Как ход? — спросил я.
  
  — По прямой — хорошо, на крутых поворотах не очень, но до Вермонта сплошная автомагистраль.
  
  — Ладно, я его возьму.
  
  — Мне это не нравится, — пробурчал Боб. — Его ищет полиция. Ты что, собираешься загреметь в тюрьму?
  
  Сьюзен твердо посмотрела ему в лицо:
  
  — Не хочешь помогать — не надо. Я справлюсь сама.
  
  Сверху спустился Эван.
  
  — Что случилось?
  
  — Ничего, — отрывисто бросил Боб. — Мы скоро вернемся. Если кто позвонит, ответь.
  
  — А полицейским, если спросят, скажи, что Тима не видел, — добавила Сьюзен. — И не знаешь, куда мы уехали.
  
  — Облажать копов — это клево, — проговорил Эван себе под нос.
  
  Мы вышли из дома и направились к «хаммеру».
  
  — Тим, я думаю, ты должен нам объяснить, что происходит, — сказал Боб. — Что же это получается? Ты звонишь поздно вечером, требуешь машину, говоришь только, что Сидни в Вермонте, и…
  
  — Погоди, — сказал я, сворачивая к мини-вэну Айана. — Я должен взять там свою сумку с пистолетами.
  
  Боб замолчал, окончательно сбитый с толку.
  
  Я заплатил Айану за букет и поблагодарил за помощь, а забравшись в «хаммер», сразу отдал Милта на хранение Сьюзен. По дороге кратко изложил им, что произошло в автосалоне. Боб, выслушав, предложил позвонить в полицию и все им объяснить. Они сами разберутся с Вермонтом. Я возразил, что полиция сейчас сосредоточена на мне и что, связавшись с ними, мы потеряем драгоценное время. В Стоу они в любом случае не поедут.
  
  — Тим прав, — сказала Сьюзен. Затем повернулась ко мне: — А этот человек, которому ты прострелил колено, мертвый?
  
  — Оуэн? Не думаю. Если «скорая» заберет его вовремя, парень выживет. Но те двое, что с ним были, Гэри и Картер, трупы.
  
  — И Энди, — добавила Сьюзен.
  
  — Да, — подтвердил я. — И с Патти тоже не все ясно.
  
  — А что с ней?
  
  — Не знаю, как она со всем этим связана, — сказал я, — но с ней тоже что-то случилось. Гэри, их главный, сказал, что мне больше не надо о ней беспокоиться.
  
  — О Боже! — запричитала Сьюзен. — Я не могу в это поверить.
  
  Несколько кварталов мы проехали молча. Затем Сьюзен сказала:
  
  — Так, выходит, кто-то действительно следил за нашим домом.
  
  — Да, — отозвался я. — Они надеялись захватить Сид, если она внезапно у тебя появится.
  
  — Почему же она не позвонила?
  
  — Боялась. Ведь девочка убила человека. Конечно, это наверняка была самозащита, но все равно: представляешь, какой шок она испытала.
  
  — Но… — с трудом проговорила Сьюзен, — даже если это правда, почему Сид не обратилась к нам за помощью?
  
  — Не знаю, — ответил я. — Не знаю.
  
  Неужели с Сидни случилось что-то такое, о чем не знали даже эти плохие парни? И это удерживало ее от звонка родителям?
  
  — Может быть, в довершение ко всему она беременна? — предположила Сьюзен.
  
  — Не надо все валить в одну кучу, — проворчал Боб, сжимая руль «хаммера».
  
  Впереди показался его автосалон. Он выехал на площадку и встал за темно-синим «мустангом». По моей оценке, машина была производства конца девяностых.
  
  — Я принесу ключи, — сказала Сьюзен, направляясь в офис.
  
  — Ты ведь за «жука» так и не заплатил, — буркнул Боб.
  
  — Ладно тебе, — произнес я, устало откидывая голову на спинку сиденья, — вернусь и сразу расплачусь. Не беспокойся.
  
  Я вдруг понял, что совершенно измотан, и не представлял, как буду вести машину. До Стоу ехать не меньше четырех часов. Нужно поспать, но нет времени.
  
  Меня мучила также неизвестность, где там искать дочь.
  
  — Послушай, — сказал Боб, — делай что должен делать. Но зачем втягивать в это Сьюзен, когда тебя разыскивает полиция?
  
  — Копы сказали, что я натворил?
  
  — Нет. Только спрашивали. Была Дженнингз, и с ней еще коп, здоровенный громила. А что случилось?
  
  — У них на меня целый список обвинений. Но этот гангстер Гэри сегодня днем убил в моем доме мою приятельницу Кейт Вуд. Полиция намерена повесить это дело на меня.
  
  — Ничего себе.
  
  Я полежал минуту с закрытыми глазами. Затем вернулась Сьюзен с ключами от «мустанга».
  
  — Он заправлен? — спросил я.
  
  — Сомневаюсь. — Она пожала плечами. — Боб не включает в каждую покупку бонус.
  
  Я вылез из «хаммера», нажал кнопку пультика дистанционного управления и отпер дверцы «мустанга». Сел в машину, завел двигатель. Послушал, как работает. Посмотрел на индикатор уровня горючего. Его в баке было меньше половины.
  
  — Заправься сейчас, — сказал Боб, — и, если повезет, дальше проедешь весь путь без остановки.
  
  — В «хаммере» осталась моя сумка с пистолетами, — сказал я. — Пожалуйста, принеси ее.
  
  — Я поеду с тобой, — быстро проговорила Сьюзен, как только Боб отошел.
  
  — Ты что, серьезно?
  
  — Да.
  
  — Сьюзен, — произнес я, понизив голос, — я еду в неизвестность, и если со мной там что-то случится, у Сид должна остаться ты. Понимаешь?
  
  — Тим, но…
  
  — Нет, послушай меня. Ты должна быть здесь ради Сидни, чтобы ей было куда вернуться. И я буду тебе периодически звонить. Сразу, без промедления, как приедешь домой, посмотри по атласу, как быстрее добраться до Стоу. Я собираюсь ехать по девяносто пятому шоссе, затем на север — по девяносто первому, но, возможно, есть лучшие варианты маршрута.
  
  Глаза Сьюзен заблестели.
  
  — Я люблю тебя, ты это знаешь. И всегда любила. — Она всхлипнула. — А что мне делать с полицией?
  
  — Ничего им не говори. Нет, Дженнингз можешь рассказать, что произошло в автосалоне. Но куда я поехал, детектив не должна знать. Иначе она поднимет на ноги всю полицию штата Коннектикут, и меня остановят. И тогда уже никто не сможет помочь нашей Сид.
  
  Сьюзен кивнула.
  
  — Если парень, которого я подстрелил, очухается, — добавил я, — Дженнингз может из него вытянуть насчет Стоу. Если она на тебя нажмет, скажи, что я поехал на «жуке». По крайней мере они не будут искать этот автомобиль.
  
  Сьюзен смотрела на меня.
  
  — Все равно в таком состоянии ты не можешь ехать один.
  
  — Сьюзи, но тебе нельзя ехать.
  
  — Тогда возьми Боба.
  
  Боб как раз появился с сумкой с пистолетами. Он держал ее так, как будто она была изготовлена из плутония.
  
  — Ты поедешь с Тимом, — объявила Сьюзен.
  
  — Что? — От удивления он раскрыл рот.
  
  — Не надо, Сьюзи, — попытался отговорить ее я.
  
  — Если не поедешь ты, — сказала она, опираясь на трость, — поеду я.
  
  Он помолчал с полминуты. Затем неловко обнял ее одной рукой и сел рядом со мной в «мустанг». Сумку с пистолетами осторожно поставил на коврик у ног.
  
  И мы тронулись.
  Глава сорок вторая
  
  Когда мы заправились и выехали на девяносто пятое шоссе, было уже половина одиннадцатого. Я довел стрелку спидометра до отметки «девяносто» и почувствовал, что машина чуть подрагивает, поэтому решил пока скорость не прибавлять.
  
  — Я был однажды в тех местах, куда мы едем, — сказал Боб. — С первой женой, матерью Эвана. Там красивые горы и полно курортов.
  
  — Сомневаюсь, что Сидни остановилась на курорте, — заметил я.
  
  — Может быть, она устроилась там где-нибудь на работу. — Боб вздохнул. — На курортах много мест, где молодым платят наличными в конверте. Не надо показывать никаких документов, называть свою настоящую фамилию. Вообще ничего. Для сбежавших из дому это спасение.
  
  Я молчал, обдумывая его слова, а он тем временем продолжал:
  
  — Знаешь, откуда мне это известно? Там работал приятель Эвана. Стоу — прекрасный зимний курорт: лыжи, все такое, — но и летом там тоже хорошо.
  
  Слушая Боба, я пытался сосредоточиться на дороге. Когда идешь со скоростью девяносто и даже чуть прибавляешь, нужно быть внимательным. Особенно ночью.
  
  — Если сейчас олень выбежит на дорогу, мы будем в дерьме, — сказал Боб, как будто прочитав мои мысли.
  
  — Ты что, хочешь, чтобы «мустанг» полз так же, как «жук»?
  
  — Но если эта скотина пробьет нам ветровое стекло…
  
  Я глянул на него:
  
  — Боб, если хочешь, я высажу тебя у следующего сервисного центра.
  
  — Но сам подумай: с пропоротым животом помочь Сидни ты не сможешь. — Он наклонился и достал из сумки пистолет.
  
  — Будь с этим осторожен, Боб, — раздраженно бросил я.
  
  — Не беспокойся. Я не такой идиот, как ты думаешь. — Он насупился, внимательно осматривая пистолет. — Можно включить свет на секунду?
  
  — Нет, — ответил я. — Мне будет труднее видеть дорогу.
  
  — Знаешь, а это ведь «рутгеры». И тот и другой.
  
  — Я ничего не понимаю в пистолетах.
  
  — А я немного разбираюсь. Это мощное оружие. Обойма на десять патронов, но выстрелов можно сделать одиннадцать, если один патрон уже в стволе. Полуавтомат, двадцать второго калибра. Эти ребята понимают толк в оружии.
  
  — Наверное.
  
  — Ты не знаешь, они полностью заряжены?
  
  — Не знаю, — ответил я, — но Гэри стрелял много, поэтому в его пистолете, может, вообще не осталось патронов. Картер выстрелил пару раз, а потом из его пистолета одну пулю выпустил Оуэн и я три.
  
  — Значит, — разочарованно протянул Боб, — эти пистолеты могут быть пустыми?
  
  — Да, Боб, эти пистолеты могут быть пустыми.
  
  Он опустил стекло и неожиданно выстрелил в черное небо.
  
  — Что ты делаешь? — крикнул я.
  
  Боб поднял стекло и с удовлетворением констатировал:
  
  — В этом еще есть патроны.
  
  — Ты думаешь, есть? — проворчал я. — А если это был последний?
  
  — Ну и что, — невозмутимо отозвался он. — Один патрон тебя бы все равно не устроил.
  
  Я был готов позвонить Сьюзен и попросить, чтобы она забрала своего мужа на девяносто первом шоссе, примерно в двадцати милях на север от Нью-Хейвена, но сдержался.
  
  — Вообще-то можно достать обоймы и проверить, — задумчиво проговорил он.
  
  — Боб, пожалуйста, — взмолился я, — кончай свои эксперименты.
  
  — Да что ты так всполошился? Я знаю, что делаю. Вот видишь эту кнопочку? — Он сунул пистолет мне под нос. — Ее надо нажать, и обойма вылезет. Вот так.
  
  В его руке оказалась обойма в форме шоколадного батончика.
  
  — Вот здесь, на боку, есть небольшой просвет, чтобы видеть, сколько патронов осталось. Включи, пожалуйста, свет. Ненадолго.
  
  Я неохотно щелкнул выключателем света в салоне. Пусть проверит пистолеты. Это полезно.
  
  — Так… тут остался один патрон. А теперь давай посмотрим, что в другом. Здесь три. Выходит, всего у нас четыре патрона.
  
  — Замечательно, — сказал я.
  
  — Если плохих парней будет больше, мы попросим их встать друг за другом.
  
  Я через силу улыбнулся:
  
  — Надо же, какой ты храбрый!
  
  Он пожал плечами:
  
  — Неужели ты думаешь, что мы действительно столкнемся с вооруженными гангстерами?
  
  Если бы Боб попал в такую переделку, как я недавно в автосалоне, он бы такие вопросы не задавал.
  
  Зазвонил мой мобильный.
  
  Держа руль одной рукой, я другой прижал трубку к уху.
  
  Это была Сьюзен.
  
  — Решила позвонить, проверить, как у вас дела.
  
  — Боб открыл стрельбу по деревьям, а в остальном все прекрасно.
  
  — Я посмотрела в Интернете. Добраться до Стоу очень просто. Девяносто первое шоссе ведет прямо в Вермонт. А там сверни на восемьдесят девятое и двигайся на северо-запад до Монтпильера. После него проедешь несколько миль, и смотри въезд на Уотербери, потом сверни на север, к Стоу. Повторить, чтобы ты запомнил?
  
  — Не надо. Спасибо.
  
  — Езды туда больше четырех часов.
  
  — Мы сможем сэкономить час, если нас не остановят копы, — сказал я.
  
  — Кстати, о копах. Снова звонила детектив Дженнингз.
  
  — И что?
  
  — Она сильно злая.
  
  — Еще бы.
  
  — Копы прочесывают Милфорд вдоль и поперек, ищут тебя. Думаю, она скоро позвонит тебе на мобильный.
  
  — Что ты ей сказала?
  
  — Рассказала, что случилось в автосалоне. Она допытывалась, куда ты уехал, но я отвечала, что не знаю.
  
  — Это ей не понравилось.
  
  — Нет. Как предсказывал Боб, детектив начала угрожать. Обещала обвинить меня в содействии подозреваемому в совершении преступления.
  
  — Парень, которого я подстрелил, умер?
  
  — Она об этом не говорила, но упомянула, что кого-то увезли в больницу.
  
  — Если Оуэн сможет говорить, Дженнингз узнает, что Сидни в Стоу. И пошлет туда копов.
  
  — А откуда эти люди из отеля знают, что Сид там? — спросила Сьюзен.
  
  Боб жестом попросил передать телефон ему.
  
  — Погоди, — сказал я. — С тобой хочет поговорить Боб. — Я передал ему телефон.
  
  Он сразу перешел к делу:
  
  — Привет. Помнишь, Эван говорил, что кто-то из его приятелей летом работал в Стоу? Спроси его, кто это был и где именно работал. — Боб повернулся ко мне: — Сидни могла знать, и именно поэтому решила скрыться там.
  
  Затем он пару минут молча слушал ее.
  
  — Хорошо… Я… Да, ты же знаешь, что я… Ладно.
  
  Он протянул телефон мне.
  
  — Ну что? — спросил я.
  
  — «Если что-то еще узнаю, позвоню», — сказала она.
  
  — Хорошо. — Я захлопнул крышку телефона и глянул на Боба. — Все в порядке?
  
  Боб помолчал.
  
  — Она меня все благодарила… что я поехал с тобой. — Он опять замолчал. — Мне кажется, Сьюзен жалеет, что ушла от тебя.
  
  Я мотнул головой:
  
  — Этого не может быть.
  
  — Да я не стал бы ее винить, если бы она попыталась наладить с тобой отношения. Особенно после проделок Эвана.
  
  Я долго смотрел в ветровое стекло на дорогу, прежде чем ответить:
  
  — У вас все будет хорошо, потому что вы любите друг друга. Поверь мне, это видно.
  
  Мы проехали еще милю, прежде чем Боб подал голос:
  
  — Тут дело вовсе не в том, что я лучше тебя. Нет. Понимаешь, просто так получилось.
  
  Мой мобильный снова зазвонил. Я поднес его к уху:
  
  — Да.
  
  — Мистер Блейк?
  
  — Слушаю, детектив Дженнингз.
  
  — Вы знаете, где я сейчас нахожусь?
  
  — Думаю, или в больнице, или в автосалоне.
  
  — В автосалоне. Вернее, в том, что от него осталось. Он почти весь сгорел. Там обнаружены три трупа. Один человек, с ранениями в плечо и колено, отправлен в больницу в тяжелом состоянии.
  
  — Надеюсь, Сьюзен вам рассказала, что эти трое — убийцы. Мне пришлось защищаться. Я чудом остался жив. Этот негодяй Гэри на моих глазах застрелил Энди Герца в упор в голову. Точно так же как он расправился с Кейт Вуд.
  
  — Нам нужно поговорить.
  
  — Скоро поговорим, это я вам обещаю.
  
  — А двоих убили вы, мистер Блейк?
  
  — Я вас плохо слышу, детектив Дженнингз, — схитрил я. — Вы то пропадаете, то опять появляетесь.
  
  — Где бы вы ни находились, немедленно поворачивайте и приезжайте сюда.
  
  — Я не могу это сделать, потому что уверен: вы со своим коллегой Марчем постараетесь все свалить на меня. А тем временем в этом проклятом отеле, прямо под вашим носом, творится невесть что. Нелегалы-рабы и все остальное. Лучше разберитесь с этим до моего возвращения.
  
  — И в этом была замешана ваша дочь?
  
  — Ни в чем она не замешана, — бросил я. — Просто работала там, все время. А они врали мне и вам. И очень убедительно.
  
  — Мистер Блейк, пожалуйста, вернитесь. Мы возьмем на себя поиски Сид и…
  
  — Обшарьте отель, — продолжал давить я. — Номер за номером. Может, удастся найти следы Патти.
  
  — Вы думаете, она прячется там?
  
  — Я думаю… что она мертва.
  
  — Откуда у вас эти сведения?
  
  — От Гэри. Он сказал, что она мертва.
  
  Дженнингз молчала.
  
  — Детектив, вы меня слышите?
  
  — Да.
  
  — У вас есть еще что сказать?
  
  Она снова замолкла на несколько секунд.
  
  — Мы получили распечатку всех звонков на мобильный Патти и с него.
  
  — И что?
  
  — За последние недели ей несколько раз звонили из Вермонта. А именно из Стоу.
  
  Я пытался сдержать дрожь в голосе.
  
  — И кто звонил?
  
  — Неизвестно. Звонили из разных автоматов.
  
  — А сама Патти звонила в Стоу?
  
  — Нет, — ответила Дженнингз.
  
  — Но это мог быть кто угодно. Приятель, родственник…
  
  — Мистер Блейк, вы едете в Стоу?
  
  — Нет, — твердо ответил я. — А теперь извините, детектив, наш разговор придется прервать. У меня разрядился аккумулятор.
  
  Я захлопнул крышку телефона. Через несколько секунд он снова затрезвонил. Дженнингз не унималась.
  
  — Не будешь отвечать? — спросил Боб.
  
  Я покачал головой:
  
  — Нет.
  
  Мы проехали молча несколько миль, и вдруг Боб крикнул:
  
  — Тим!
  
  — Что?
  
  «Мустанг» заехал на бордюр, я едва успел вывернуть руль.
  
  Боб заволновался.
  
  — Ты же заснул. Понимаешь, заснул.
  
  — Ничего, ничего, все в порядке, — повторял я, остервенело моргая.
  
  — Дай я сяду за руль, — сказал он.
  
  Я возражать не стал. Подъехал в обочине, перебежал по прохладному ночному воздуху на другую сторону. Плюхнулся на сиденье, пристегнулся ремнем.
  
  Боб тронул машину.
  
  — Знаешь, куда ехать? — спросил я.
  
  — Знаю, — буркнул он. — Думаешь, ты один такой специалист?
  
  — Но у меня уже весь сон пропал, — пробормотал я и через тридцать секунд отключился.
  Глава сорок третья
  
  Если все время идти на скорости девяносто, горючее расходуется быстро, и где-то к середине ночи стало ясно, что без заправки мы до Стоу не доедем. У курортного городка Браттлборо Боб нашел хорошую станцию — вежливый персонал, туалет и прочее. Он сразу поспешил туда, оставив меня у колонки самообслуживания наполнять бак. Потом я тоже посетил это заведение.
  
  Боб сильно устал, и за руль снова сел я. Мы взяли с ним в буфете по стаканчику кофе и батончику «Марс».
  
  Откусив шоколадку, я попытался вспомнить, когда ел в последний раз, и не смог.
  
  Мы молча проехали пару миль, потягивая кофе, затем я сказал:
  
  — Знаешь, Боб, я жалею, что иногда злился на тебя без особой причины и относился без должного уважения.
  
  — Я тоже, — отозвался он.
  
  — Так вот, давай покончим с этим и будем жить мирно. Нам ведь нечего делить. Правда?
  
  Боб молчал. Я чувствовал, как он напрягся.
  
  — Поверь, я совершенно серьезно.
  
  Он вдруг тронул меня за плечо:
  
  — Ты что, не видишь, что у нас на хвосте коп?
  
  Только сейчас я заметил в зеркале заднего вида проблесковый маячок — примерно в миле от нас, но это значения не имело. Скоро патрульная машина будет здесь. Я почувствовал, как заколотилось сердце. Неужели после всего, что произошло, меня беспокоит штраф за превышение скорости?
  
  Правда, может быть хуже, если Дженнингз вычислила, куда и в каком автомобиле мы едем, и дала ориентировку.
  
  Сбежать с этого магистрального шоссе было некуда. Впереди не предвиделось ни одного съезда. Я снизил скорость почти до разрешенной, надеясь, что к тому времени, когда коп нас догонит, можно будет задурить ему голову — убедить, что он ошибся насчет превышения скорости.
  
  Впрочем, пусть штрафует. Я с радостью заплачу.
  
  — Что ты делаешь? — спросил Боб, когда автомобиль замедлил ход вначале до восьмидесяти, а затем до семидесяти пяти.
  
  — Снижаю скорость, — сказал я.
  
  — Наоборот, прибавь и попробуй оторваться.
  
  — И как ты предлагаешь от них смыться? На какую боковую улицу свернуть?
  
  — Понимаешь, тут такое дело… — произнес он запинаясь. — Я не совсем уверен, что документы на этот автомобиль в полном порядке.
  
  — Что?
  
  — Думаю, было бы лучше, если бы он нас не останавливал.
  
  — Боб, неужели этот «мустанг» краденый?
  
  — Я этого не говорил. Просто документы, если их начнут внимательно изучать, могут оказаться не такими, как надо.
  
  Проблесковый маячок позади меня приближался.
  
  — Боб, ты же уверял меня, что закончил дела с автомобилями, побывавшими в урагане Катрина. Да это же…
  
  — Успокойся. Возможно, все будет в порядке.
  
  — Ты скажи хотя бы, эта машина краденая? — взмолился я.
  
  — Лично мне об этом неизвестно, — угрюмо отрезал он.
  
  Я вытер со лба пот. Может, остановиться у обочины и ждать развязки?
  
  Теперь стала слышна сирена.
  
  — Поверь, автомобиль совершенно законный, — продолжил Боб, — только с немного туманной историей.
  
  — И сколько у тебя таких на площадке? Ты их разместил по группам? Эти побывали в наводнении, эти краденые, а эти с бесплатным огнетушителем, потому что могут в любое время вспыхнуть?
  
  — Чего ты всполошился? — проворчал Боб. — Сам же только что предлагал жить мирно.
  
  Патрульный автомобиль почти нас догнал.
  
  — Ты еще не учел, — напомнил Боб, — что у нас в машине два пистолета.
  
  Я похолодел от ужаса.
  
  — Значит, так: превышение скорости — раз, автомобиль с неправильными документами — два, и плюс оружие без лицензии, из которого, как потом выяснится, было совершено несколько убийств.
  
  Боб восхищенно прищелкнул языком:
  
  — Неплохо выходит.
  
  А затем случилось чудо.
  
  Автомобиль копа перешел на соседнюю полосу и промчался мимо.
  
  — Вот это я понимаю, — сказал Боб.
  
  Примерно через милю впереди мы подъехали к пикапу, перевернувшемуся на разделительной линии. Патрульный автомобиль стоял у левой обочины. Полицейский разговаривал с двумя мужчинами. Похоже, они серьезно не пострадали.
  
  — Видишь? — улыбнулся Боб. — Я же говорил, что все будет в порядке.
  
  Остальную часть пути я держал «мустанг» на скорости, лишь на несколько миль выше разрешенной. Так было спокойнее.
  
  Потом мы долго ехали, не проронив ни слова. Я размышлял о бегстве Сид, о Гэри, Картере, Оуэне и… Энди Герце.
  
  Также не переставал думать и о Патти, моей, как недавно выяснилось, биологической дочери, которая тоже канула в неизвестность.
  
  Мне вдруг захотелось выговориться. Боб был для этого не самым подходящим объектом, но, к сожалению, больше никого рядом не оказалось.
  
  Я сказал:
  
  — Что бы ты сделал, если бы узнал, что вдруг объявился твой ребенок, теперь уже взрослый, о котором ты ничего не знал?
  
  Боб посмотрел на меня с опаской:
  
  — Ты что, услышал обо мне какие-то сплетни?
  
  — Да не о тебе речь, — успокоил я его. — Просто рассуждения. Что человек в таких случаях чувствует, как себя ведет.
  
  — Не знаю, — сказал он. — Думаю, у меня бы голова пошла кругом.
  
  — Но это не все, — медленно добавил я. — Узнав, что у тебя есть ребенок, ты очень скоро обнаруживаешь, что с ним что-то случилось. Плохое. И встретиться вы никогда не сможете.
  
  — А что с ним случилось? — спросил Боб. — С этим воображаемым ребенком?
  
  — Умер, — ответил я.
  
  — О чем ты говоришь, Тим? — беспокойно спросил Боб. — Надеюсь, это не связано с Эваном и Сидни?
  
  — Нет.
  
  — Тогда о чем?
  
  — Ни о чем. Просто блажь взбрела в голову.
  
  Наконец показался съезд к Уотербери. Дальше дорога пошла вдоль великолепных лесистых пологих холмов. Несколько раз фары на обочине высвечивали глаза лесных существ, наверное енотов. Небольшие такие яркие точечки.
  
  Примерно через пятнадцать минут после съезда с шоссе дорога закруглилась вправо и вниз, к центру городка Стоу. Мы остановились на Т-образном перекрестке. Справа была гостиница, дальше — церковь, а впереди слева какое-то официальное здание. Мы свернули туда и подъехали к небольшому мосту с крытым тротуаром для пешеходов.
  
  — С чего начнем? — спросил Боб.
  
  Зазвонил мобильник. На этот раз его.
  
  — Да, — ответил он, — мы только въехали в город. Да, все в порядке, хотя мы чуть не попались. Ага. Хорошо. Хорошо. Узнал Эван что-нибудь? Да? Замечательно. Что? Хорошо, я буду осторожен. Ладно. Пока.
  
  — Что? — спросил я, когда он закончил разговор. У заправочной станции на углу стояла будка телефона-автомата. Не с него ли звонили Патти на мобильный?
  
  — Эван нашел этого своего приятеля. Его зовут Стюарт. Представляешь, разбудил среди ночи. Парень действительно работал в Стоу, в каком-то то ли мотеле, то ли гостинице.
  
  — Как она называется? — спросил я.
  
  — «В тени горы», — ответил Боб. — Стюарту там понравилось. Тем более что платили наличными.
  
  — Он рассказывал об этом Сидни?
  
  — Да. Эван сказал, что несколько месяцев назад они сидели в кафе и Сидни его подробно расспрашивала. Возможно, сама хотела туда поехать.
  
  — Пожалуй, лучшего места, чтобы на время скрыться, и не придумаешь, — сказал я. — Что ж, поехали искать этот отель.
  
  Спросить в эту пору было не у кого. Мы проехали через мост и двинулись в гору.
  
  Тут по обе стороны были гостиницы. Боб едва успевал читать вывески.
  
  — Смотри, вон там, — сказал я. — Видишь вывеску за пиццерией?
  
  — Здорово. «В тени горы». — Боб оживился. — Значит, приехали.
  
  На автостоянке он тронул меня за плечо, когда я хотел открыть дверцу:
  
  — Погоди, а как же это?
  
  В каждой руке у него было по пистолету. Один он протянул мне.
  
  — Это какой? — спросил я. — С одним патроном или тремя?
  
  Он задумался.
  
  — Вот черт! Забыл.
  
  Я взял у него пистолет. Потом мы вышли из машины и стали думать, куда их спрятать.
  
  — В карман не влезает, — сказал я.
  
  — Попробуй вот так. — Боб повернулся и засунул пистолет за пояс брюк сзади.
  
  — Ты не боишься прострелить себе задницу? — спросил я.
  
  — Так их носят, — пояснил он. — Ты что, в кино не видел? Никто не догадается, что у тебя под пиджаком пистолет. А если запихнешь его в карман брюк и там он случайно выстрелит, то потеряешь гораздо больше.
  
  Я последовал его совету. Не очень удобно, но придется мириться.
  
  Мы осторожно захлопнули дверцы автомобиля, но среди ночного безмолвия это прозвучало чуть ли не как выстрелы.
  
  Гостиница была заперта, и свет внутри не горел.
  
  — Что будем делать? — спросил Боб.
  
  — Будить, — ответил я и постучал.
  
  Должен ведь кто-то в гостинице бодрствовать. Мало ли что может случиться: прорвет трубу или кто-то из постояльцев заболеет. Я подождал несколько секунд и постучал снова. В коридоре загорелся свет.
  
  — Ну вот. Сейчас откроют.
  
  По холлу кто-то проковылял, щелкая выключателями. Подошел к двери. Мужчина лет шестидесяти со взъерошенными седыми волосами. В полосатой пижаме.
  
  — Чего надо? — крикнул он через стекло. — Мы закрыты.
  
  Я постучал снова.
  
  Он чертыхнулся и чуть приоткрыл дверь.
  
  — Вы знаете, сколько сейчас времени?
  
  — Извините, — сказал я, — но у нас неотложное дело.
  
  — Да, — подтвердил Боб.
  
  — Моя дочь пропала. Мы ее ищем.
  
  — А при чем здесь я? — спросил портье. Возможно, это был владелец гостиницы. Не знаю.
  
  — Может быть, она работает здесь?
  
  Портье недовольно тряхнул головой, окончательно просыпаясь.
  
  — Как ее зовут?
  
  — Сидни Блейк.
  
  — Такой у нас нет. — Он начал закрывать дверь.
  
  Я всунул в зазор ногу.
  
  — Пожалуйста, подождите секунду. Возможно, она назвала другие имя и фамилию.
  
  — Так я и спрашиваю, — проворчал он. — Какие?
  
  — Не знаю, — ответил я и полез в карман за фотографией. Просунул в дверную щель ему.
  
  Портье неохотно взял ее двумя пальцами и вгляделся.
  
  — Погодите. — Он зашел за стойку и взял очки.
  
  Это позволило нам войти внутрь.
  
  — Да, эту девушку я видел, — неожиданно сказал он.
  
  — Где и когда? — чуть не крикнул я.
  
  — Она приходила сюда, наверное, недели две назад, может, больше. Искала работу. Но нам тогда люди не были нужны.
  
  — Она как-то назвалась?
  
  Портье пожал плечами:
  
  — Может быть. Но я не запомнил. Посоветовал ей попытаться в другом месте. Там, я слышал, кто-то недавно уволился из устроившихся на лето, и они ищут работника.
  
  — Как называется эта гостиница? — спросил я.
  
  — «Прикоснись к облаку».
  
  — Что? — переспросил Боб.
  
  — Гостиница так называется. «Прикоснись к облаку». Это туда дальше по дороге, где начинается подъем.
  
  — Вы не знаете, получила она там работу?
  
  — Без понятия, — сказал он и начал выпроваживать нас из вестибюля. — Теперь отправляйтесь туда и разбудите их.
  
  Что поделаешь, мы двинулись дальше. Ехали медленно, чтобы не пропустить вывеску. И все равно пропустили. Хорошо, что Боб заметил. Пришлось сдавать задом метров тридцать.
  
  Даже в полумраке было видно, что гостиница знавала лучшие дни. Вывеска над входом проржавела и требовала покраски, одна лампочка перегорела, и скорее всего давно. Заборчик вокруг садика покосился.
  
  Мы повторили те же действия, что и у предыдущей гостиницы: вылезли, засунули пистолеты за пояс сзади и все остальное.
  
  Здесь на стук тут же отозвалась собака.
  
  — Митци! Перестань, — раздался женский голос. Затем внутри зажегся свет.
  
  Ей было лет сорок, блондинка, красивая, даже в это время суток, и в поношенном домашнем халате. Митци не унималась, и ей пришлось повысить голос.
  
  — Что вам нужно?
  
  — Я ищу свою дочь, — громко сказал я. — Может, она работает здесь. Сидни Блейк.
  
  — Извините, — сказала женщина, — но у меня таких нет. Боже, Митци, заткнись же ты наконец!
  
  Пес заткнулся.
  
  Я прижал к стеклу фотографию Сид. Женщина наклонилась.
  
  — Это Керри.
  
  — Керри?
  
  — Да. Керри Мортон.
  
  — Она работает здесь? — спросил я.
  
  — Да. А вы?..
  
  — Тим Блейк. Ее отец.
  
  — Если вы ее отец, так почему же у девушки другая фамилия?
  
  — Долго рассказывать. Мне очень важно ее увидеть. Где она живет?
  
  Женщина продолжала вглядываться в меня. Возможно, искала сходство.
  
  — Позвольте мне посмотреть ваши документы. И ваши тоже. — Она показала на Боба.
  
  Я вытащил водительское удостоверение, прижал к стеклу. Боб сделал то же самое.
  
  — Подождите. — Хозяйка гостиницы кивнула и ушла.
  
  Видимо, недалеко, потому что было слышно, как она говорит кому-то:
  
  — Просыпайся и надень штаны.
  
  Затем мужской голос что-то проворчал.
  
  В ответ она сказала:
  
  — Там какие-то идиоты явились, мне одной с ними идти неохота.
  
  Спустя несколько минут хозяйка вернулась с молодым человеком. Он был в линялых джинсах, без рубашки и босой, но в остальном как будто сошел с рекламы фирмы «Аберкромби и Фитч»: брюшной пресс как стиральная доска, мускулистые плечи и руки, черные как смоль волосы. Мы с Бобом переглянулись. Молодой любовник зрелой женщины, мальчик-игрушка. Но с такой игрушкой лучше не связываться. Он сонно прищурился на нас.
  
  — Уайатт пойдет с нами, — сказала хозяйка.
  
  Мы не возражали.
  
  — У меня тут несколько нездешних работают. Вот Уайатт. — Она показала на парня. — И живут они в домиках, там дальше. Керри тоже. — Уайатту, очевидно, были предоставлены лучшие условия, по крайней мере на эту ночь.
  
  — Они пронумерованы? — быстро спросил я.
  
  — Мы вас проводим, — успокоила меня хозяйка и повела нас по тротуару вокруг здания к ряду выстроившихся у леса хижин, тускло освещенных лампочками на деревянных шестах. Я надеялся, что Уайатт спросонья, да еще в темноте, не заметит выпуклости сзади под пиджаками у меня и Боба. — Керри живет вон в той. — Хозяйка показала. — Но учтите, ей не понравится, что вы явились среди ночи. Мне так очень не понравилось.
  
  Я весь дрожал от нетерпения. Наконец-то нашлась Сидни. Наконец-то.
  
  Хозяйка подошла к двери и негромко постучала.
  
  — Керри, это Мэдлин. Открой.
  
  Окно хижины оставалось темным, и никакого движения внутри слышно не было.
  
  Я крикнул:
  
  — Сидни! Это папа. Открой, не бойся.
  
  Изнутри по-прежнему никто не отзывался.
  
  — Придется вернуться за ключом, — сказала Мэдлин.
  
  Но Боб обошел ее и ударил в дверь ногой.
  
  — Не надо! — воскликнула она.
  
  Уайатт схватил Боба за руку, но тот стряхнул ее и открыл дверь. Вошел и, поискав выключатель, щелкнул им.
  
  Комнатенка была самое большее два метра на три. Койка, два стула, древний рукомойник. Никаких признаков водопровода. На рукомойнике лежали туалетные принадлежности — расческа, связка ключей, солнечные очки. Койка застлана. Было похоже, что на ней не спали.
  
  — Где она? — удивилась Мэдлин. — У нее же утренняя смена.
  
  Я подошел к рукомойнику, взял ключи. На связке их было три — от моего дома, Сьюзен — вернее, Боба, — плюс пультик дистанционного управления и автомобильный ключ с символикой «хонды». Тронув расческу, я поднял солнечные очки и, увидев надпись «Версаче», повернулся к Бобу:
  
  — Это вещи Сидни. Совершенно точно.
  
  Мы начали быстро осматривать хижину, ища какой-нибудь намек, куда она скрылась.
  
  Я посмотрел на Мэдлин:
  
  — Когда вы ее видели в последний раз?
  
  — Днем, время не помню, — ответила она туманно. — Керри обычно работала в утреннюю смену, заканчивала где-то в четыре. Потом занималась чем хотела.
  
  — То есть вчера она работала?..
  
  — Да.
  
  — И какой была Керри? Я имею в виду состояние.
  
  — Вчера или вообще?
  
  — Да как угодно.
  
  Мэдлин насупилась:
  
  — Несчастная ваша дочка была, вот что я скажу. Таких мне редко приходилось видеть. Испуганная, все время озиралась. Подходишь к ней сзади, что-нибудь скажешь, а она так страшно вздрагивает. И много плакала. Что уж там у нее случилось — не знаю.
  
  Пробудившаяся во мне несколько минут назад надежда сменилась тревогой. Куда она могла уйти ночью?
  
  А что, если до нее добрались эти подонки?
  
  Я вытащил из-под кровати небольшую сумку. Там были шорты, нижнее белье, пара топиков. Все новое. Ведь она покинула Милфорд без вещей. В сумке также лежало несколько распечаток из Интернета. В том числе и с моего сайта. А еще заметка из газеты «Нью-Хейвен реджистер» о ее исчезновении.
  
  — У вас тут есть компьютер? — спросил я.
  
  — Есть один в офисе, — сказала Мэдлин. — Я разрешаю ребятам пользоваться. Посылать домой письма и остальное.
  
  — А Сидни… ну, Керри… к нему подходила?
  
  — Да, садилась за компьютер каждый день ненадолго. Иногда что-то распечатывала. — Она кивнула на бумаги. — И когда заканчивала работу, всегда стирала историю.
  
  — Может быть, вы заметили вчера что-то необычное? Появились какие-нибудь незнакомцы?
  
  — Я имею дело с туристами, — ответила Мэдлин. — Они меняются тут чуть ли не каждый день.
  
  — А вы ничего не заметили? — спросил я парня.
  
  Тот пожал плечами:
  
  — Я с ней вообще ни разу не разговаривал.
  
  Я повернулся к Бобу:
  
  — Просто не знаю, что делать.
  
  — Может, пришло время позвонить детективу Дженнингз? — сказал он. — Рассказать, где мы находимся, и она попросит помочь местных полицейских.
  
  — Неужели она вообще ни с кем тут не общалась? — спросил я Мэдлин.
  
  Хозяйка кивнула:
  
  — Вон там, через две хижины, живет девушка из Буффало. Я видела, как они несколько раз разговаривали.
  
  — Пойдемте. — Я с мольбой посмотрел на Мэдлин. — Мне нужно немедленно с ней поговорить.
  
  Она собиралась возразить, а затем махнула рукой:
  
  — Черт с ним. Пошли. — Запахнув халатик, хозяйка повела нас к двери хижины и постучала. — Алиша, это я, Мэдлин.
  
  Внутри зажегся свет, и через несколько секунд дверь открыла заспанная чернокожая девушка лет девятнадцати-двадцати. На ней были футболка и трусы. Увидев, что с Мэдлин еще трое мужчин, она прикрыла дверь, оставив щель примерно десять сантиметров, чтобы мы видели только ее лицо.
  
  — Что случилось?
  
  — Эти люди пришли поговорить с тобой о Керри, — сказала Мэдлин.
  
  — Почему?
  
  Мне удалось протиснуться к ней ближе.
  
  — Я ее отец. Ищу дочь уже давно. Помогите, если можете.
  
  — Она живет вон в той хижине, — показала Алиша.
  
  — Ее там нет, — сказала Мэдлин.
  
  Алиша закивала, как будто что-то поняла:
  
  — Так-так…
  
  — Что? — спросил я.
  
  — Керри все время была неспокойной. Верно? — Она посмотрела на Мэдлин, ища подтверждения. Та кивнула. — Но вчера вообще сбесилась. Я, значит, сижу на лавочке у отеля, читаю Стивена Кинга, и вдруг Керри выбегает с видом, как будто увидела призрака. Понимаете? Очень ее что-то напугало. Побежала к себе в хижину, и я пошла посмотреть — может, нужна помощь. Вижу, она собирает рюкзак. Я спросила, что случилось, а она ничего не ответила. Только сказала, что ей надо уйти, прямо сейчас.
  
  — Не сказала почему? — спросил я, хотя было ясно, что не сказала.
  
  — Нет, но ее что-то сильно напугало.
  
  — Когда это было?
  
  — Где-то ближе к вечеру. Она двинулась сначала в одном направлении, затем глянула на автостоянку, резко остановилась и пошла в другую сторону. И не по дорожке, а между деревьями. Как будто от кого-то скрывалась. — Алиша посмотрела на Мэдлин: — И что, мне нужно будет утром работать вместо нее?
  
  — Обсудим это потом, — сказала хозяйка.
  
  Я не отставал от Алиши.
  
  — Но вы с Сид разговаривали? Я имею в виду Керри. До вчерашнего дня.
  
  — Ну говорила. Немного.
  
  — Она рассказывала о себе? Почему здесь оказалась? Почему так встревожена?
  
  — Нет. Но взвинчена была очень сильно. Не хотела выполнять работу, если нужно было заходить в столовую или стоять за стойкой регистрации. В общем, сторонилась людей как могла. Керри была единственная, кого я встречала, не имеющая мобильника. Говорила, что перестала им пользоваться, потому что это опасно. Я знаю, насчет мобильников ходят разные слухи. Что из-за них можно заработать рак мозга или что-то такое, но я думаю — это ерунда.
  
  — У вас тут есть телефон-автомат? — спросил я Мэдлин.
  
  — Нет. Нам он не нужен. Но в городе есть несколько.
  
  — А если бы вам нужно было позвонить по автомату, куда бы вы пошли? Я видел один в центре города.
  
  — Так далеко идти не надо. Автомат есть совсем рядом, в пиццерии.
  
  Я кивнул Алише:
  
  — Спасибо за помощь. Извините, что пришлось потревожить.
  
  — Вы только что упомянули имя Сид? — спросила она. — Верно?
  
  — Да, — ответил я. — Мою дочку зовут не Керри, а Сидни.
  
  Она скрылась на несколько секунд и появилась со сложенным листом бумаги. Протянула его мне:
  
  — Вечером кто-то подсунул это мне под дверь. Видно, перепутал хижины. Записка предназначена Сидни.
  
  Я развернул лист.
  
   «Сид. Я приехала, чтобы отвезти тебя домой. Встретимся у маленького крытого моста в центре города. Целую, Патти».
  
  Глава сорок четвертая
  
  — Что там написано? — спросил Боб.
  
  Я протянул ему записку. Он прочитал ее пару раз.
  
  — Ты же вроде говорил, что Патти мертва?
  
  — Да, — сказал я. — Но, слава Богу, ошибся. Будем надеяться, что это так. Но это может быть трюк, чтобы выманить Сидни.
  
  Я еще раз поблагодарил Алишу, и мы пошли к отелю. Там я дал Мэдлин номер своего мобильного, на случай если Сидни появится или произойдет что-нибудь еще. Затем мы с Бобом сели в «мустанг», вернули в сумку пистолеты. Я попросил его сесть за руль, потому что хотел изучить записку.
  
  — Поезжай к крытому мосту.
  
  Записка была написана от руки. Я пытался вспомнить, видел ли хотя бы раз почерк Патти. Может, и видел, да забыл. К тому же тот, кто ее писал, торопился. Скорее всего прислонил бумагу к двери хижины.
  
  — Если писала Патти, — сказал я, — то все непонятно. Как она узнала, что Сидни здесь, и почему решила выручать ее в одиночку?
  
  — Может быть, Сидни вообще не придет на встречу, — заметил Боб. — Ведь ее что-то сильно спугнуло.
  
  — Поехать автостопом она вряд ли решится, — сказал я.
  
  — Ты думаешь, у нее есть машина?
  
  — Нет. Сюда-то она наверняка доехала автостопом. А вот обратно… Давай все же исходить из того, что Сидни здесь. И автомат в пиццерии тот, по которому она, возможно, куда-то звонила.
  
  — Тогда поехали. — Боб завел двигатель.
  
  Мы развернулись и, опустив стекла, медленно двинулись к центру города.
  
  Через пару минут Боб качнул головой в сторону заднего стекла:
  
  — Посмотри, что это там сзади за автомобиль с погашенными фарами.
  
  Я развернулся, подождал, пока мы подъедем к уличному фонарю.
  
  — Вроде новый «чарджер». Или «додж-магнум». У него на радиаторе такая фасонная решетка. Похоже, тащится за нами уже давно.
  
  — Вон этот мост, — сказал Боб.
  
  Крытой в нем была лишь пешеходная часть, и в темноте невозможно было там ничего разглядеть.
  
  — Остановимся? — спросил Боб.
  
  — Нет, — сказал я. — Проезжай мимо и сверни за угол. Я там выпрыгну и побегу к мосту. А ты веди за собой этот «чарджер».
  
  — Ладно, — кивнул Боб. — Если что, сразу звони мне на мобильник.
  
  «Мустанг» покатил по мосту. Темный зловещий силуэт «чарджера» вырисовывался метрах в пятидесяти сзади.
  
  — Готовься, — сказал Боб.
  
  Он свернул налево, чуть проехал и затормозил. Я собрался вылезать.
  
  — Пистолет, — прошептал Боб и протянул мне «рутгер», который я сунул сзади за пояс.
  
  Выскочив, я прижался спиной к стене здания, наблюдая из тени, как «чарджер» проследовал за Бобом. Стекла в нем были тонированные, поэтому не видно было, кто сидит за рулем и есть ли там еще кто-то.
  
  Когда «чарджер» удалился на достаточное расстояние, я двинулся к мосту. В тишине отчетливо были слышны мои шаги и частое дыхание.
  
  На мосту, под крышей, я подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и негромко позвал:
  
  — Патти.
  
  Через пару секунд повторил.
  
  — Мистер Би? — неожиданно донеслось откуда-то с середины моста.
  
  — Патти, — произнес я чуть громче и побежал на голос.
  
  Она вглядывалась несколько секунд, а затем бросила ко мне. Мы обнялись.
  
  — Как вы здесь оказались?
  
  — Боже, Патти, ты цела, — бормотал я, не желая ее отпускать. — Цела.
  
  — Конечно, цела, — удивилась она. — Что со мной станется? — Затем подняла на меня глаза: — Мистер Би, что за дела? У вас на щеках слезы.
  
  — Это от радости, что ты жива, — сказал я. — Ведь тебя ищут уже несколько дней. Твоя мама сообщила в полицию.
  
  — А вот это зря, — прошептала Патти. Затем снова посмотрела на меня: — Как же вы здесь оказались?
  
  — Лучше скажи, как ты здесь оказалась? — спросил я.
  
  Патти ответила не сразу.
  
  — Приехала за Сидни.
  
  — А откуда ты узнала, что она здесь?
  
  — Сид мне позвонила.
  
  — Когда?
  
  — Вчера.
  
  — И как она?
  
  — С ней все в порядке.
  
  У меня чуть отлегло от сердца.
  
  — Как ты сюда добралась?
  
  — Автостопом. Подумаешь, большое дело.
  
  — Почему мне не сказала? Мы могли бы приехать сюда вместе.
  
  Ее губы дрогнули.
  
  — Я… на вас разозлилась. В тот вечер. И хотела привезти Сид сама.
  
  — Вот, значит, почему ты не отвечала на мои звонки.
  
  Она кивнула:
  
  — Да. А вчера вообще выключила мобильник. Подозревала, что меня ищут.
  
  — Ты оставила Сид записку не в той хижине, — сказал я.
  
  — Вот черт! Она ее не получила.
  
  — И сколько времени ты уже здесь?
  
  — Много, — выдохнула Патти. — Прихожу на мост и ухожу.
  
  — Сидни сбежала из гостиницы, где работала, — продолжил я. — Ее кто-то сильно напугал. Возможно, она увидела одного из тех, кто ее ищет.
  
  Патти вздрогнула.
  
  Я обнял ее за плечи:
  
  — Да, Патти, это опасные люди, очень опасные. Убийцы. И я думаю, сейчас они где-то здесь. За нами следовал автомобиль.
  
  — Вы здесь не один?
  
  — С Бобом, — сказал я. — Мы сразу поехали, как только узнали, что Сидни в Стоу.
  
  — Как вы узнали?
  
  — От одного из них. Патти, вчера я побывал в жуткой переделке. Впервые в жизни убивал людей. И этого бы застрелил, если бы он не сказал, где находится Сидни.
  
  Затем я вдруг вспомнил слова детектива Дженнингз.
  
  — Патти, ты разговаривала с Сид вчера в первый раз?
  
  — Конечно, — ответила она.
  
  — Это неправда, Патти. В полиции проверили все звонки на твой телефон и с него. Тебе звонили из Стоу несколько раз и много раньше.
  
  — Что за чушь! — вырвалось из нее. — Они ошиблись.
  
  — Нет, Патти, не надо наговаривать на полицию.
  
  — Но я…
  
  — Ты давно держишь связь с Сидни. И с самого начала знала, где она находится.
  
  Патти открыла рот что-то сказать, но ничего не получилось.
  
  — Пожалуйста, Патти, расскажи, что происходит. Запираться бесполезно.
  
  — Рассказать? — вдруг вскрикнула она и посмотрела на меня дикими глазами. — Что рассказать? Что с тех пор как я узнала правду, моя жизнь превратилась в сплошной ад? Подумайте, каково это — жить, когда отец — полное дерьмо и мать не лучше. А потом я узнаю, что мой настоящий отец не он, а совсем другой человек. И у него есть дочка, моя ровесница.
  
  — Патти, мне все известно, — сказал я.
  
  — Что?
  
  — Да, известно. Я виделся с твоей матерью, и она показала мне отчет частного детектива. Ты ведь из него узнала правду, верно?
  
  — Да, — проронила она. — Вот почему я познакомилась с Сидни. Притворилась, что мне нужно пересдавать математику. А потом познакомилась с вами. Наконец-то сбылась моя мечта. Но тут же стало ясно, что надеяться мне не на что. Что меня вы своей дочерью никогда не признаете. Вам достаточно одной. Вы ведь так и сказали мне в тот вечер.
  
  — Патти, если бы я знал…
  
  — То что? Что бы вы сделали? Взбесились бы и запсиховали, больше ничего. — Она махнула рукой: — Ладно, теперь это уже не имеет значения.
  
  — Но ты так ничего и не объяснила, — сказал я. — Почему не рассказала, куда скрылась Сидни и что было причиной?
  
  Она молча смотрела вниз.
  
  Зазвонил мой мобильный.
  
  — Да.
  
  — Тим. Это Боб. Я нашел Сид.
  Глава сорок пятая
  
  Затем в трубке что-то зашуршало, и я услышал голос Сидни:
  
  — Папа.
  
  У меня перехватило дыхание.
  
  — Сид. О Боже, я не могу поверить, что это ты! Как тебя нашел Боб?
  
  — Это я его нашла. — Она на секунду замолкла. — Меня заметили в гостинице. Пришлось прятаться в городе много часов. А недавно я увидела в проезжающем автомобиле Боба и сразу ему позвонила.
  
  — Молодец, дорогая. Правильно сделала. — Я чуть понизил голос. — Они по-прежнему где-то здесь. За нами ездит автомобиль с погашенными фарами.
  
  — Я знаю. Ты нашел Патти? Боб сказал, что она оставила мне записку.
  
  — Она сейчас со мной.
  
  — С ней все в порядке?
  
  — Да. — Я улыбнулся Патти, которая пыталась узнать о содержании нашего разговора по моей мимике.
  
  — Она молодец, что с самого начала рассказала тебе обо всем. — Сидни кашлянула. — Конечно, вот так прятаться было трудно, но по крайней мере я знала, что ты спокоен.
  
  Я посмотрел на Патти и чуть отвернул голову, опасаясь, что она услышит голос Сид в трубке.
  
  — Я не понял, дорогая.
  
  — Когда я звонила Патти, она мне все рассказывала. Поэтому я знаю, что люди из отеля следят за тобой и мамой, что Джефф создал сайт для вида, чтобы они думали, что ты действительно не знаешь, где я нахожусь. Она говорила, что звонить тебе опасно, что все твои телефоны люди из отеля прослушивают и записывают. И что она попозже даст мне знать, как с тобой связаться. Я не могу поверить, что все кончилось.
  
  — Да, — сказал я. — Мне тоже не верится.
  
  Патти попыталась стать ближе, чтобы услышать, что она говорит.
  
  — Ты была все время здесь? — спросил я.
  
  — Да… — Сид всхлипнула. — Боже, папа, клянусь, я не хотела его убивать! Шла по коридору и услышали крики девушки. У меня был универсальный ключ, чтобы войти в номер. Папа, этот человек делал с горничной-китаянкой такое… просто ужас. Он наклонил ее и…
  
  — Не надо, дорогая, я все понимаю.
  
  — Я закричала, а этот человек поднялся с кровати и пошел на меня. Он был такой страшный. И тут мне на глаза попался пистолет, лежал на тумбочке. Я его схватила и…
  
  — Хватит, милая. Расскажешь потом.
  
  Она зарыдала:
  
  — Я его застрелила. До сих пор не могу поверить, что сделала это. Затем прибежал Картер и еще люди, и я жутко перепугалась. Понимаешь?
  
  — Понимаю, понимаю.
  
  — Я сказала ему, что нужно позвонить в полицию. Но они все перепугались тоже. Сказали, что в полицию звонить нельзя. Что там об этом ничего не должны знать.
  
  — И что потом? — спросил я.
  
  — Они забрали у меня мобильник и отключили телефон в номере, чтобы я не могла никому позвонить. Потом ушли и оставили меня там с мертвецом. Оуэн сторожил снаружи. А Патти ждала меня в торговом центре. Мы договорились там встретиться сразу после моей смены. Я надумала поискать мобильник в карманах у этого человека. Полезла к нему в пиджак и нашла. Но, папа, я запачкала руки его кровью…
  
  — Это понятно, — проговорил я мягко.
  
  — Потом я позвонила Патти по его мобильнику и все рассказала.
  
  Я посмотрел на Патти. Она отвела глаза.
  
  — Без нее не знаю, что бы я делала. Она как-то пробралась в отель, нажала там кнопку пожарной тревоги и убежала. А когда началась суматоха, нашла окно номера, в котором меня заперли, он был на первом этаже, и постучала. Я открыла окно, но не до конца. Мешали жалюзи. Так Патти ухитрилась их сбить и вытащила меня. В общем, она крутая. — Сид замолкла, чтобы перевести дух. — Но она ведь тебе все это рассказала, да?
  
  — Конечно, — ответил я.
  
  — И Патти сказала мне, что в городе оставаться нельзя. Потому что я застрелила человека. И в полиции мне не поверят, они никогда не верят тинейджерам, а эти плохие парни из отеля со мной расправятся. Она сказала, чтобы я ни о чем не думала и сразу уезжала, а она все объяснит тебе и в полиции. Так что я села в машину и погнала как сумасшедшая.
  
  Сид вздохнула.
  
  — Потом я машину бросила и добралась сюда автостопом. Я вспомнила, как приятель Эвана рассказывал об этих местах, и решила поехать в Стоу и переждать, пока Патти не скажет, что можно возвращаться домой.
  
  — Сид, — мягко произнес я, — скажи Бобу, что я на мосту с Патти. Пусть он нас поскорее забирает. С остальным разберемся на обратном пути.
  
  Патти повернулась ко мне спиной и набирала на мобильнике номер.
  
  — Погоди, Сид, — сказал я дочери и тронул Патти за плечо: — Кому ты звонишь?
  
  — Маме, — отрывисто проговорила она. — Надо же ей сообщить, что я в порядке.
  
  Я снова заговорил в трубку:
  
  — Дорогая, дай мне на секунду Боба.
  
  — Сейчас.
  
  Почти сразу раздался его голос:
  
  — Да.
  
  — Как тот автомобиль?
  
  — Я от него ушел. Теперь стою с выключенными огнями недалеко от отеля.
  
  — Приезжай скорее к мосту. Нам нужно отсюда убираться.
  
  — Ладно. — Он негромко хмыкнул. — Знаешь, среди всего этого ужаса есть и хорошая новость.
  
  — Какая?
  
  — Я спросил у Сидни, не беременна ли она от Эвана. Так она сказала, что нет.
  
  — Боб! — крикнула Сидни и выхватила у него телефон. — Что с ним такое случилось?
  
  — Насчет этого не беспокойся, — сказал я. — Сейчас самое главное, чтобы нам всем вместе собраться в машине и двинуть домой.
  
  Рядом Патти проговорила в трубку:
  
  — Да, я здесь с мистером Блейком. На мосту. Скоро подъедут Боб и Сидни, и мы поедем обратно.
  
  Боб снова взял трубку.
  
  — Тим, все в порядке, я ее успокоил. Она не обижается.
  
  — Хорошо, — сказал я, глядя на Патти.
  
  — Ладно, до встречи, — произнесла она.
  
  — Приезжай поскорее, — сказал я Бобу.
  
  — Подожду несколько минут, — ответил он. — Надо убедиться, что горизонт чистый.
  
  Убирая телефон, я встретился с Патти взглядом.
  
  Она нервозно улыбнулась:
  
  — Здорово. Мы все возвращаемся.
  
  — Чему ты обрадовалась? — спросил я, пытаясь держать голос ровным. — Лучше скажи, какую затеяла игру. Я ведь теперь все знаю.
  
  — Не кричите на меня, — огрызнулась она.
  
  Я схватил ее за плечи:
  
  — Говори, почему ты это сделала?
  
  Она пыталась вырваться, но я держал ее крепко.
  
  — Я вас ненавижу.
  
  — Почему ты это сделала? — повторил я.
  
  Она перестала вырываться и опустила глаза.
  
  — Потому что из-за нее я завязла в глубоком дерьме.
  
  — Что это значит?
  
  — Это значит, что… я дала ей наводку на работу в этом отеле.
  
  — Ты водила знакомство с Гэри, — сказал я. — Энди видел вас вместе.
  
  Она удивленно посмотрела на меня:
  
  — Да.
  
  — Гэри мертв.
  
  — Мертв? — повторила Патти.
  
  — Да, мертв. Его убил я. Как ты с ним познакомилась?
  
  — Делала для него кое-какую работу.
  
  — Считывала данные с кредитных карт?
  
  — Не важно. — Она отвернулась. — Но если бы Сидни все рассказала, меня бы прижали обязательно. И тогда бы раскрылись дела и с кредитными картами.
  
  — А чего же Гэри ее искал? Мог бы спросить у тебя.
  
  — Он не знал, что мы подруги. Спрашивал, конечно, но я не собиралась ему ничего рассказывать. Посоветовала им следить за домом ее матери. Я знала, что Сид там не покажется, потому что она слушалась меня. Звонила раз в несколько дней, и я говорила, что пока надо оставаться на дне. В любом случае там ей ничто не угрожало.
  
  Я услышал, как подъехал автомобиль. Дверца открылась и закрылась.
  
  — Но мне ты могла рассказать. Чтобы я так себя не изводил.
  
  — Дело в том… — Она прикусила губу. — Мне нравилось, что ее здесь нет.
  
  Ах вот оно что. Вот почему Патти после исчезновения Сид зачастила ко мне. Привозила еду. Заходила в автосалон.
  
  Патти задумала занять место Сидни.
  
  Так почему же она все же приехала за ней в Стоу?
  
  В это мгновение я осознал, что в нескольких шагах сзади кто-то стоит. Слишком поздно заметил, потому что был сосредоточен на разговоре с Патти.
  
  Я развернулся. Это была женщина. Она стояла, наставив на меня пистолет.
  
  Это была Вероника Харп.
  Глава сорок шестая
  
  — Ах ты, сучка! — процедила сквозь зубы Вероника. — Знала, где она прячется, а сообщила только вчера. Не могла сказать пару недель назад?
  
  Вот, значит, как это все было.
  
  Патти вызвала сюда Веронику, чтобы та расправилась с Сидни. И я мог бы догадаться, когда она решилась на окончательное предательство. После того как я сказал ей, что мне хватит и одной дочери.
  
  — У него пистолет, — предупредила она Веронику.
  
  — Медленно достань его, — приказала менеджер «Бизнес-отеля», — и брось через перила.
  
  Пришлось повиноваться. Спустя секунду послышался слабый всплеск.
  
  — Надо же, — сказал я, — только теперь мне удалось расслышать в твоем голосе знакомые нотки. Ведь ты Йоланда Миллс.
  
  Она улыбнулась:
  
  — Мне повезло с фотографией. Когда Сидни проходила мимо, я держала телефон в руках и случайно щелкнула. Кто знал, что эта фотография потом пригодится. — Она повернулась к Патти: — Ты же говорила, что едва с ней знакома. А теперь получается, что вы подруги.
  
  Больше чем подруги, подумал я.
  
  — Тогда я не хотела ее впутывать, — сказала Патти.
  
  Вероника вздохнула.
  
  — Работать с молодыми одно мучение.
  
  Я тоже вздохнул:
  
  — Это удивительно.
  
  — Чего тебе удивительно?
  
  — Как после всех своих злодейств ты можешь спокойно спать ночью. Днем мучить этих несчастных, а вечером весело возиться с внуком. Ты же обращалась с ними как с рабами. Лишала всех прав. Женщин превращала в проституток.
  
  — Я давала им хорошую работу, — негодующе возразила Вероника. — Нелегалы работали в отелях, ресторанах, на стройках. Здесь им было гораздо лучше, чем там, откуда они приехали. Представь себе, ни один ни разу не попытался вернуться домой.
  
  — Ты же их полностью ограбила. Как они могли вернуться, не имея денег? — Спорить с этой страшной женщиной было бесполезно, и я повернулся к Патти: — Ты знаешь, что она намерена всех нас убить? Сидни, меня, Боба. — Помолчав, я добавил: — Может, и тебя тоже.
  
  Вероника презрительно усмехнулась:
  
  — Не слушай его, Патти. Он тебя дурачит. Ты приняла правильное решение рассказать мне, как найти свою подругу, и очень этим помогла. Где же остальные?
  
  — Скоро будут здесь, — сказала Патти. — Но если они увидят твою машину…
  
  — Я поставила ее подальше отсюда, за магазином сувениров. Иди встреть их. Скажи, что мистер Блейк оступился и подвернул лодыжку. Пусть идут сюда. — Она улыбнулась: — Врать ты хорошо умеешь. Верно, дорогая?
  
  Патти нерешительно двинулась по мосту.
  
  — Быстрее, — прошипела ей в спину Вероника.
  
  Патти побежала.
  
  — Между прочим, в Милфорде сейчас вовсю идет веселье, — сказал я. — Ты что, не в курсе?
  
  Она недоуменно посмотрела на меня.
  
  — Гэри и Картер — трупы. Оуэн в больнице.
  
  По лицу Вероники было видно, что она ни о чем не знала.
  
  — Ваши делишки раскрылись, Вероника. Так что самое умное для тебя садиться в машину и уносить отсюда ноги.
  
  — Заткнись, — бросила она.
  
  — Возвращаться тебе никак нельзя. В отеле сейчас полно полицейских. Когда Оуэн чуть оклемается, то все подробно расскажет. Уверен, тебя этот парень сдаст в первую очередь.
  
  — У меня есть друзья в других местах, — произнесла Вероника чуть дрогнувшим голосом.
  
  — Например, в Сиэтле, да?
  
  — Я сказала тебе — заткнись.
  
  — Нет, друзья тебе не помогут. Ты сгорела.
  
  Ее глаза вспыхнули злостью.
  
  — Это еще посмотрим.
  
  Послышался шум приближающегося автомобиля. Затем голос Патти:
  
  — Сюда. Сюда.
  
  Мой пистолет лежал на дне ручья. Теперь вся надежда была на Боба. Если бы Вероника стояла чуть ближе, можно было бы рискнуть: броситься на нее, попробовать выбить из руки оружие. У меня было большое преимущество в росте и весе. Но она предусмотрительно держала дистанцию больше четырех метров.
  
  Было слышно, как захлопнулись дверцы машины, а следом девичий визг. Патти и Сидни обнялись. Патти разыгрывала роль, достойную «Оскара».
  
  Спустя несколько секунд, когда раздались шаги по тротуару, я закричал что есть силы:
  
  — Бегите отсюда!
  
  — Сволочь, — прохрипела Вероника и выстрелила.
  
  Я стремительно метнулся в сторону, и это меня спасло. Пуля просвистела буквально в нескольких сантиметрах от головы и задела лишь мочку уха. Но шок был настолько силен, что я повалился на тротуар.
  
  Боб не испугался, а побежал ко мне. С «рутгером» в руке.
  
  Увидев Веронику с пистолетом, он выстрелил. Она выстрелила в ответ.
  
  Видно, опыта у нее в этом деле было больше, потому что Боб выронил оружие и упал на живот, держась за плечо.
  
  — О черт, я ранен! — В его голосе слышалось искреннее удивление.
  
  Вероника стремительно бросилась к моей дочке. Сидни с криком развернулась, чтобы бежать, но Патти загородила ей дорогу. Вскоре безжалостная злодейка притащила дочь за руку ко мне и сильно толкнула. Затем повернулась к Патти:
  
  — Иди подбери его пистолет.
  
  Сид упала на меня. Мы крепко обнялись.
  
  — Папа, ты ранен? — спросила она, увидев на моей рубашке пятна крови.
  
  — Нет, дорогая, — прошептал я. — Это так, царапина.
  
  — Почему Патти ей помогает?
  
  Я притянул Сидни ближе к себе.
  
  — Теперь это не важно. Главное, что мы наконец вместе.
  
  — Надо же, сколько хлопот нам доставила эта тварь, — произнесла Вероника, переводя дух. — Радовались, что у нас за стойкой регистрации дежурит милая девушка, хорошо говорящая по-английски, и вон что получилось.
  
  — Трайп был очень плохой человек, — проговорила Сидни сквозь слезы. — Очень плохой.
  
  — Да плевать мне на него! — выкрикнула Вероника. — Главное, чтобы ты заткнулась, раз и навсегда. — Она повернулась к Патти и протянула руку: — Давай пистолет.
  
  Патти подошла с пистолетом Боба и остановилась метрах в двух от нее. Только бы в нем не оставалось патронов.
  
  — Неужели ты позволишь, чтобы на твоих глазах убили сестру? — крикнул я. — Пусть она застрелит меня, но ее пощадит.
  
  — Что ты сказал? — прошептала Сидни.
  
  — Да, она моя дочь. Твоя сестра.
  
  Издалека донеслись звуки полицейской сирены. Наверное, кто-то услышал выстрелы и позвонил.
  
  — Нужно отсюда уходить, — пробормотала Вероника.
  
  — Как же я сожалею! — еле слышно проговорила Патти, глядя на нас с Сид. — Безумно сожалею. Зачем я все это заварила, зачем испортила? Зачем? Ведь не так, не так я хотела, чтобы все получилось. Совсем не так.
  
  По ее щекам потекли слезы.
  
  — Нам нужно отсюда уходить, — пробормотала Вероника и направила пистолет мне в голову.
  
  Я приготовился, пытаясь закрыть собой Сидни.
  
  Затем прогремел оглушительный выстрел. После еще один.
  
  Вероника пошатнулась и откинулась на перила, но прежде чем упасть, успела выстрелить.
  
  Пуля попала Патти в грудь. Она выронила пистолет и мягко опустилась на тротуар.
  
  Я вскочил и бросился к Веронике. Выбил из ее руки пистолет. Женщина не сопротивлялась, потому что уже не дышала.
  
  Я вернулся к дочери. Прижал к себе.
  
  — Все… этот кошмар закончился… успокойся… мы скоро поедем домой, ты увидишь маму…
  
  Сирены теперь звучали очень громко. Полицейские машины приближались.
  
  Мне не хотелось выпускать Сид из объятий, но надо было действовать. Ранены Боб и Патти. Меня хоть зацепило только за ухо, но все равно сильно кружилась голова.
  
  Возможно, оттого, что жуткое напряжение, в каком я находился многие недели, теперь начало спадать.
  
  — Сидни, — сказал я, — скоро сюда прибудут полицейские. Ты должна пойти и встретить их. Объяснить, что здесь случилось. А я останусь пока с Бобом и… Патти.
  
  — Хорошо.
  
  Мы встали, подошли к Патти. На ее груди уже расплылось большое темное пятно.
  
  — Папа… — Сид замялась, не в силах оторвать взгляд от этого пятна. — Ты сказал, что она моя…
  
  — Дорогая, — остановил ее я, — мы обсудим это потом. А пока иди.
  
  Она посмотрела на нас обоих, всхлипнула и побежала в конец моста.
  
  Я опустился на тротуар, обнял Патти, прижал к себе, чувствуя на себе ее кровь.
  
  Если бы я только знал. Если бы знал…
  
  — Держись, — прошептал я. — «Скорая помощь» уже близко.
  
  — Прости меня, пожалуйста.
  
  Ее слова были едва слышны. Хриплое бульканье.
  
  — Помолчи. — По моим щекам текли слезы, и я не имел возможности их утереть. — Помолчи.
  
  — Скажи, что ты меня любишь, — прошептала Патти. — Это очень важно.
  
  — Я люблю тебя. Люблю.
  
  Я продолжал прижимать Патти к себе и после того, как она испустила последний вздох.
  
  Сирены стихли. «Скорая помощь» и полиция наконец прибыли.
  Примечания
  1
  
  Известный в США телевизионный ведущий программы «Сегодня». — Здесь и далее примеч. пер.
  (обратно)
  2
  
  Элемент или набор элементов, изменяющих аэродинамические свойства кузова автомобиля, перенаправляя воздушные потоки; устанавливается в дорогих машинах.
  (обратно)
  3
  
  Известный актер и телеведущий.
  (обратно)
  4
  
  Нанесение на кузов автомобиля некоего орнамента, делающего его вид отличным от других.
  (обратно)
  5
  
  Известная фирма, производитель детских игрушек.
  (обратно)
  6
  
  Персонаж короткометражных мультфильмов 1920–1930-х гг., кокетливая дамочка с огромными удивленными глазами и писклявым голосом.
  (обратно)
  7
  
  Главный персонаж популярного сериала 1980–1988 гг.
  (обратно)
  8
  
  Сокращение от «Sixth generation», машина «шестого поколения», разработка 1996–2000 гг.
  (обратно)
  9
  
  Хищение информации, содержащейся в удостоверяющих личность документах, для совершения мошенничества — например получения кредита в банке; часто осуществляется через Интернет.
  (обратно)
  10
  
  Прозвище жителя провинции Новая Шотландия в Канаде.
  (обратно)
  11
  
  Героини знаменитого сериала, идущего с 2000 г., одинокая тридцатишестилетняя мать, и ее шестнадцатилетняя дочь.
  (обратно)
  Оглавление
  Пролог
  Глава первая
  Глава вторая
  Глава третья
  Глава четвертая
  Глава пятая
  Глава шестая
  Глава седьмая
  Глава восьмая
  Глава девятая
  Глава десятая
  Глава одиннадцатая
  Глава двенадцатая
  Глава тринадцатая
  Глава четырнадцатая
  Глава пятнадцатая
  Глава шестнадцатая
  Глава семнадцатая
  Глава восемнадцатая
  Глава девятнадцатая
  Глава двадцатая
  Глава двадцать первая
  Глава двадцать вторая
  Глава двадцать третья
  Глава двадцать четвертая
  Глава двадцать пятая
  Глава двадцать шестая
  Глава двадцать седьмая
  Глава двадцать восьмая
  Глава двадцать девятая
  Глава тридцатая
  Глава тридцать первая
  Глава тридцать вторая
  Глава тридцать третья
  Глава тридцать четвертая
  Глава тридцать пятая
  Глава тридцать шестая
  Глава тридцать седьмая
  Глава тридцать восьмая
  Глава тридцать девятая
  Глава сороковая
  Глава сорок первая
  Глава сорок вторая
  Глава сорок третья
  Глава сорок четвертая
  Глава сорок пятая
  Глава сорок шестая
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"