Распарывая в зловещей тишине мрак ночи, ослепительные всполохи озаряли на севере мглистое небо, предвещая шторм чудовищной силы. Казалось, что на этой глухой уголок вселенной вот-вот обрушится буря, пришедшая из космоса. Неземные вспышки неонового света будили в подсознании людей на баркасе воспоминания о давно минувшей эре, вселяя в смутную тревогу: таких причуд северного сияния в это время года никому из них наблюдать еще не доводилось.
Стоявший на носу старого шлюпа американец плотного телосложения с яростью глядел на разбушевавшееся море. Еще двадцать минут тому назад туман над ним был настолько густ, что можно было резать его ножом и подавать на десерт вместо пудинга. Синоптики обещали в эту ночь густой туман над Северной Европой и Южной Скандинавией. Вот уже вторые сутки баркас шел к месту своего назначения, оставаясь незамеченным береговой охраной, вдоль небольших островов в проливе небосвода засверкали звезды, а на северной — эти предательские всполохи, ввергающие человека в атавистический ужас. Вдали черной полосой обозначился берег Муско, вид которого окончательно утвердил американца во мнении, что синоптикам верить нельзя, несмотря на всю их дорогостоящую техническую оснащенность.
Вцепившись одной рукой в штаг, хмурый здоровяк скрипел зубами и морщил от досады лоб, лихорадочно прикидывая возможные нежелательные последствия этого сюрприза природы. Наконец он решил, что следует продолжать миссию, несмотря на скверные шутки погоды. Именно в этот момент и раздался, перекрывая вой ветра и скрип мачты, хриплый голос шведа, стоящего у штурвала:
— Сдается мне, что мы у цели, мистер! — крикнул он, коверкая английские слова на скандинавский лад.
— Еще пять милей, Ларс! — покачал головой американец. — Как и договаривались. Иначе нам не добраться до берега.
— Туман рассеялся, ближе я подойти не смогу, — сердито проговорил старик. — В запретной зоне сперва стреляют, а уже потом разговаривают, если еще есть с кем…
Морщинистое обветренное лицо моряка, свидетельствующее о многих испытаниях, выпавших на его долю, выражало непоколебимое упрямство человека, уверенного в своей правоте.
— Хорошо, будь по-твоему, старина, — махнул рукой пассажир. — Постарайся только держаться прежнего курса еще хотя бы несколько минут: нам нужно проверить снаряжение.
С этими словами американец кивнул своему напарнику, и они спустились по трапу в трюм, чтобы подготовиться к завершающему, подводному, этапу своего опасного путешествия. Все их снаряжение, конечно же, было в полном порядке, но руководитель группы, умудренный богатым опытом погружения в непредсказуемую водную стихию, счел необходимым еще раз убедиться в этом, словно куплено оно было по случаю в порту у сомнительного торговца.
Даже при тусклом свете единственной лампочки в каюте, одного взгляда на лицо этого человека было достаточно, чтобы понять, что принадлежит оно решительному, смелому и умному мужчине, не лишенному, однако, судя по лукавым искоркам в его глазах, лукавства и чувства юмора. Не случайно в секретной службе США его считали одним из выдающихся рыцарей плаща и кинжала.
— Но как мы преодолеем защитную сеть, — озабоченно спросил его напарник, видя, что шеф доволен результатами осмотра.
— Просто-напросто поднырнем под нее, Чет, — снисходительно улыбнулся Ник. — Ведь тебе приходилось опускаться и на большую глубину, не так ли? К тому же, у нас просто нет выбора, старина Ларс, кажется, изрядно струхнул. Но я не осуждаю его за это, без тумана судно становится отличной мишенью. Ну, нам пора.
Надев гидрокостюмы и баллоны с воздухом, они поднялись на палубу, мокрую от соленых брызг.
— Желаю удачи! — помахал им рукой старый шкипер.
— И тебе тоже, дружище! — крикнул ему Ник, с тревогой поглядывая на пенистые волны. — Мой тебе совет: вернешься благополучно в порт, не напивайся на радостях до чертиков и постарайся не ухлопать все доллары на одну красотку.
— Я слишком стар для этого, — ухмыльнулся моряк.
— Глядя на тебя, этого не скажешь, — окинув взглядом крепкую фигуру морского волка, заметил с улыбкой Ник. — Да, и вот еще что: если не хочешь закончить жизнь за решеткой, воздержись пока от продажи противорадарного устройства.
— Мне доводилось бывать в тюрьме, — отозвался швед. — Но я предпочел бы вновь очутиться там, нежели нырять с вами в этом дьявольском заливе в ледяную воду. А если вас поймают, то посадят на атомную бомбу и забросят на луну. Ха-ха-ха!
Довольный своей шуткой, шкипер продолжал еще долго хохотать, даже когда его пассажиры исчезли под водой. Порывистый ветер наполнил парус шлюпа и стремительно увлек его прочь во мрак ночи.
Головы бесстрашных пловцов однако вскоре вновь показались между гребней волн: им нужно еще было пристегнуться к мощным электрическим скутерам. Молодой напарник Ника взглянул на небо и упавшим голосом заметил:
— Что-то не нравится мне это чертово северное сияние сегодня! Недоброе знамение… Да и задание у нас не простое.
Ник ничего не ответил ему: жутковатые всполохи действительно не сулили ничего хорошего, но сейчас лучше было не обращать на них внимания. Он подал напарнику знак погружаться и молча ушел в глубину моря, чтобы завершить это затянувшееся путешествие к запретному острову.
Скалистый островок Муско, на который им нужно было пробраться, на первый взгляд ничем не выделялся среди других островов, полуостровов и рифов у южного побережья Швеции. Мало кто пока знал, что здесь за короткий срок был построен целый город — с гостиницами, театрами, фабриками, офисами, гаражами и даже с военными базами. Замечательной особенность этого города было то, что воздвигнут он был под землей, а следовательно, надежно защищен толщей гранита от ракет и бомб.
В то время, как другие страны вкладывали миллионы долларов и рублей в разработку атомного и ядерного оружия, Швеция начала создавать на побережье подземные убежища, где население смогло бы укрыться от ужасов будущей войны. Первый городок построенный при соблюдении строжайшей секретности, стал своеобразной опытной лабораторией, в которой решались как психологические, так и чисто технические проблемы, связанные с выживанием в грядущей атомной битве супердержав за мировое господство.
Однако коварное предательство полковника Веннерстрома, высокопоставленного шведского офицера, переметнувшегося к русским, спутало шведам все их планы. Изменник выдал Москве секретнейшие сведения об оборонных сооружениях Муско, и шведам пришлось перестраивать всю систему защиты острова. В ходе этих колоссальных работ ученые и военные впервые осознали, что их подземное убежище имеет ахиллесову пяту.
Для предотвращения внезапного вторжения противника на остров на подземной авиабазе в постоянной боевой готовности находились реактивные истребители-перехватчики. Самые совершенные радары круглосуточно прощупывали окружающее воздушное и водное пространство. Поросшие соснами склоны скалистого берега в любой момент могли разомкнуться и выпустить из доков сторожевые катера и эскадренные миноносцы, способные надежно преградить путь любому судну, дерзнувшему попытаться проникнуть в запретную зону.
Ник Картер, бесшумно приближавшийся в толще черных вод к острову, прекрасно понимал, что пробраться на него незамеченным практически невозможно, участь безумцев, решившихся на это, была предрешена. Но тем не менее он согласился участвовать в этот опасном эксперименте — ради безопасности целой нации и, возможно, всего человечества. Лишь несколько человек знало об этом его задании, для выполнения которого суперагенту предоставили все необходимое снаряжение и право самому выбрать себе помощника.
Обсуждая предстоящую миссию со своим шефом — жилистым немолодым человеком по фамилии Хоук, уже многие годы возглавляющим одно из подразделений секретной службы США, Ник Картер заметил, что люди пока еще не создавали такого сооружения, в которое не смог бы при желании проникнуть посторонний человек.
— Я в этом убедился на собственном опыте, — добавил при этом он.
Хоук окинул его задумчивым взглядом, пожевал губами и, затушив в пепельнице сигару, невозмутимым тоном произнес:
— Неплохо было бы еще и выбраться оттуда живым наружу. Если у шведов возникли какие-то сложности с их безопасность, то пусть они сами и решают свои проблемы. А я не хочу из-за них терять своего лучшего агента.
— А как насчет безопасности центра управления ПВО США? — столь же спокойно поинтересовался Ник Картер.
— Что ж, вопрос интересный, — раскуривая новую сигарету, сказал Хоук. — Над этим действительно стоит подумать.
Им обоим было прекрасно известно, что центр управления ПВО США размещается в горном массиве в штате Колорадо, сильно напоминающем скалистый островок Муско, и если окажется, что злоумышленники могут проникнуть в бастион шведов, то нет гарантий, что они не применят свой опыт для проникновения на аналогичный объект в США.
Видимо, эта мысль заставила Хоука изменить свою точку зрения, потому что он в конце концов санкционировал операцию.
В напарники Ник выбрал Чета — опытного агента с дипломом инженера и обширными познаниями в спелеологии и подводной навигации. В процессе подготовки к секретной миссии им вскоре стало ясно, что военный атташе Швеции, предложивший Вашингтону осуществить ее, руководствовался не только чисто гипотетическими опасениями. Появились серьезные основания полагать, что одна из азиатских держав, граничащих с Россией, проявляет повышенный интерес к научным исследованиям, ведущимся в секретной лаборатории на острове Муско. Некоторые факты даже указывали на то, что в защитной системе шведов уже имеется брешь…
Вот почему двое секретных агентов специальной службы безопасности США разными маршрутами добрались до небольшого рыбацкого поселка в Швеции, сговорились с проверенным шкипером о том, что под покровом тумана он ночью доставит их на своем баркасе в запретную зону, и теперь приближались под водой к противолодочной сети. Рискуя быть замеченным патрульным самолетом или катером, Ник время от времени включал мощный электрический фонарь. Наконец его луч выхватил из темноты нити, напоминающие путину невиданного морского паука.
Конечно, можно было просто перерезать сеть, что упростило бы задачу, но тогда на пульте дежурного в подземном бункере тотчас замигала бы сигнальная лампа, а на карте обозначилось бы их местонахождение. То же самое произошло бы, попытайся они перебраться через верхнюю кромку сети. Зная это, Ник заранее изучил все аналогичные охранные системы и нашел-таки способ проникнуть в подземный город, оставаясь при этом незамеченным. Теперь настало время поделиться этим открытием с напарником, и он подавал ему условный знак подниматься на поверхность.
— Ну, как самочувствие, Чет? — спросил Ник.
— Не Багамы, конечно, но все же легче, чем на тренировках в школе выживания, — ответил тот. Все специальные агенты время от времени проходили там обязательный подготовительный курс перед очередным заданием, чтобы быть в форме.
— О'кей, — сказал Картер, — нырять нам придется на большую глубину, и сделать это будет нелегко, но ведь бывали ситуации и посложнее, как ты сам заметил. — Он взглянул на светящийся циферблат своих часов. — Торопиться не следует, но и терять попусту время тоже не годится. Действуй осмотрительно и спокойно, и спустя двадцать минут мы с тобой постучимся в дверь к шведам с черного хода.
Они вновь начали погружаться на глубину в полнейшей темноте, время от времени сверяясь с приборами, и с каждым атомом вода становилась все холоднее и холоднее. Нижний край сети тянулся на глубине двухсот футов…
Но что это? Золотой стилет? Рука, Ника потянулась к изящной рукоятке, выполненной древним умельцем словно бы специально для него, храбрейшего из храбрейших. Только откуда вдруг взялись знакомые лица на такой глубине? Как очутились здесь все эти короли, полководцы и кардиналы со страниц исторических романов? Уж не хотят ли они овладеть стилетом, предназначенным исключительно Нику Картеру? Ник схватил свою находку и стал с восхищением рассматривать ее, чувствуя необыкновенное возбуждение и восторг. Яркая вспышка внезапно ослепила его, он зажмурился на мгновение, а когда вновь открыл глаза, то увидел, что его окружают женщины неописуемой красоты. Они делали ему призывные знаки, выражая радость от встречи с ним и желание немедленно одарить его своими ласками. Их гибкие тела, источающие негу и страсть, манили к себе, красавицы что-то шептали, навевая воспоминания о душных карибских ночах и веселье в европейских столицах с соблазнительными феями всех цветов и оттенков кожи. Ник ощущал необыкновенное блаженство. Его неудержимо, влекло на поверхность, где волшебный стилет непременно тотчас же проявит всю свою таинственную силу…
Ник услышал чей-то язвительный смех, и внутренний голос явственно сказал ему, что быстрее всплытие повлечет за собой неминуемую гибель. Ник сообразил, что еще не полностью утратил способность трезво оценивать происходящее, подсознание подсказывало ему, что у него проявляются симптомы азотного наркоза: подобное случалось с ним и раньше во время погружения на значительную глубину. Изменения в составе крови оказывали воздействие на мозг, вызывая галлюцинации. Ник тревожно оглянулся на своего напарника и невольно вздрогнул от того, что увидел: ему предстало смертельно бледное лицо безумца, на котором уже лежала печать смерти.
Чет находился в глубочайшем трансе, вызванном азотным наркозом. Он сорвал с лица маску, и изо рта у него всплывали пузырьки воздуха. Его скутер выделывал замысловатые фигуры в темноте, то поднимаясь, то вновь опускаясь, вокруг Картера. Но стоило лишь Нику протянуть руку с фонарем и осветить лицо Чета, как глаза его вдруг обрели озорной блеск, рот искривился в насмешливой ухмылке, и не успел Ник поднести к нему загубник акваланга, как парень ловко увернулся и на большой скорости умчался прочь во мглу. Нику ничего не оставалось, как проводить его прощальным печальным взглядом.
По спине оставшегося в живых американца пробежал нервный холодок. С его молодым напарником случилось то, что часто случается с малоопытными ныряльщиками на большой глубине: он не устоял перед желанием сорвать с себя маску. Возможно, с хмурой ухмылкой отметил Ник, он предчувствовал свою смерть перед погружением…
Картер встряхнул головой, прогоняя ненужные сейчас догадки. Агентов секретной службы учат оставлять погибших товарищей там, где их застигла смерть, и продолжать свою миссию. Ник взглянул на часы: во второй раз за эту ночь ему нужно было решать, следовать ли намеченному плану или вернуться назад. И времени на раздумья у него не было. Через несколько минут в заливе даже чертям стало бы жарко: специальный агент заранее позаботился об этом.
Глава вторая
Затаившись в пещере у подножья скалы, Ник терпеливо ждал нужного момента, стараясь не думать о том, что воздух в баллоне на исходе. В темноте тысячи невидимых глаз следили, чтобы никакой посторонний объект не вторгся в запретную зону. Но вот на черное дно холодного Балтийского моря упал луч света. Ник улыбнулся: его расчет оказался верным, настала пора действовать. Он выбрался из укрытия и поплыл на свет.
Вода вокруг него бешено забурлила: это промчался прямо у него над головой сторожевой эсминец. Так и должно было случиться, по плану: оставленное Ником специальное электронное устройство начало посылать отвлекающие сигналы.
Едва Ник проскользнул в открывшийся в подводном ограждении проход, как гидравлический механизм вновь натянул гигантскую сеть. Встревоженные появившимся на экране радара странным изображением, шведы не теряли времени даром. Ник улыбнулся, вспомнив о Ларсе: опытный шкипер наверняка уже далеко от опасного района, где в поисках нарушителя бороздит сейчас свинцовые волны залива сторожевой корабль. Электронное устройство не даст покоя его командиру еще несколько часов, вынуждая его метаться вдоль острова в погоне за призраком. Ник всплыл на поверхность и огляделся.
На первый взгляд подземная бухта ничем не отличалась от порта обычной военно-морской базы. У причалов стояло несколько патрульных катеров, над стапелями возвышались погрузочные краны, от ангаров уходили в темноту рельсы подъездных путей, куда-то спешили матросы в голубых флотских костюмах, вспыхивали огоньки сигарет. И лишь арочные железобетонные конструкции свода огромной пещеры свидетельствовали об уникальности этого сооружения в чреве каменистого острова, наводя изумленного созерцателя на мысль, что он очутился в двадцать первом веке.
Ник встряхнул головой. Это задание совершенно не походило ни на одно из всех, которые ему доводилось выполнять за многие годы службы в разведке, и он был рад, что близок к завершению этой необычной миссии. По мосткам над его головой прогрохотали тяжелые шаги, и сердитый грубый голос произнес по-шведски:
— Мне наплевать на тревогу, — выговаривал матросу мичман. — Пусть даже это будет конец света, но я не допущу, чтобы у шведского военного корабля концы болтались в воде! За такие дела в старые времена спускали три шкуры! Немедленно поднимите линь!
О смысле соленых словечек, которыми унтер-офицер сопровождал гневную тираду, Нику оставалось лишь догадываться: в программу ускоренного курса шведского языка, который он штудировал в джорджтаунском университете, они не входили. Что ж, подумал Картер, человечество может добраться до звезд и зарыться глубоко под землю в случае необходимости, но мичманы останутся мичманами, а сержанты — сержантами.
Удостоверившись, что причал над ним пуст, он вскарабкался на одну из опорных балок и стянул с себя резиновый гидрокостюм, после чего обвязал им снаряжение и утопил его. Потом он переоделся в форму шведского матроса, проверил еще раз водонепроницаемую сумку на ремне под курткой с хитроумными специальными приспособлениями, свое оружие — пистолет «люггер» калибра 7 мм, стилет и баллон с нервно-паралитическим газом, и выбрался из-под мостков.
Оказавшись на причале, он первым делом огляделся по сторонам, надеясь найти забытую кем-нибудь швабру. Со времен Цезаря никто не обращает внимания на солдата со шваброй в руках. Однако в данный момент фортуна отвернулась от Картера: швабры поблизости не оказалось, зато неизвестно откуда появившийся вдруг офицер окликнул этим жаргонным словечком самого Ника:
— Эй, швабра! Я к тебе обращаюсь, матрос! Оправить блузу и прекратить слоняться без дела!
Ник с ухмылкой отдал честь и, одернув предательски задравшуюся сзади блузу, быстрой походкой удалился в направлении огромной гранитной стены дока. Никто не обращал на него внимания. Младший офицер в дежурке пакгауза невозмутимо попивал кофе, перелистывая страницы иллюстрированного журнала. Перейдя через подъездные пути, Ник уверенно подошел к металлической лестнице, поднялся по ней и по мосткам для ремонта электропроводки прошел до другой лестницы, укрепленной прямо на стене пещеры. Взобравшись по ней на небольшую площадку, предназначенную для установки и ремонта осветительных приборов под сводом пещеры, он взглянул вниз: гидравлические створки ворот дока в этот момент плавно разошлись, пропуская возвращающийся эсминец. С высоты корабль походил на игрушечную пластмассовую модель, а матросы — на крошечных гномиков.
Над головой Ника заработал огромный кондиционер — часть общей вентиляционной системы, соединенной трубопроводом, обеспечивающей очистку воздуха в гигантском подземном городе с его доками, депо и множеством боевой и вспомогательной техники. За исключением несчастного случая возле заградительной подводной сети, в результате некоторого Ник лишился помощника, пока все складывалось удачно. Но теперь, задрав голову, супершпион увидел, что главная трудность у него еще впереди.
Она заключалась в том, что вентиляционное отверстие располагалось немного высоковато. Вдвоем с напарником они без особых усилий решили бы эту проблему. Теперь же ухватиться за край или скобу кондиционера он мог, лишь встав на перила мостков и прыгнув с них над гаванью. Ник посмотрел вниз: удар о воду при падении с такой высоты означал верную смерть. Его труп вряд ли бы смогли после этого опознать, даже если бы и удалось собрать его из мелких кусочков, пока их не сожрали рыбы.
Ник прикрепил к кистям рук миниатюрные электромагниты, — с их помощью он мог передвигаться по стальному трубопроводу, как муха по потолку. Нужно было лишь не сбиться с ритма и не оторвать обе руки от металлической поверхности одновременно.
Стараясь не смотреть вниз, туда, где суетились крохотные матросики, Ник залез, опираясь кончиками пальцев о стену, на перила и перевел дух. Перед прыжком следовало сохранять абсолютное хладнокровие. Малейшая оплошность — и он сорвется с высоты двухсот футов на бетон или воду. Стой он прочно обеими ногами на полу, а не на скользкой трубе, он без труда допрыгнул бы до вентиляционного отверстия. Внутренний голос убеждал его: «Брось эту дурацкую затею, Картер! Ведь ясно же, что в одиночку тебе с этим делом не справиться!» Ладони его вспотели, а сердце учащенно забилось, когда он, глубоко вздохнув, еще раз взглянул на отверстие трубопровода: оно не стало ближе ни на дюйм.
— Нет! — сказал он своему внутреннему голосу и прыгнул.
На мгновение все его сильное тело пронизал смертельный ужас. Но магниты уже намертво прилипли к трубопроводу, он подтянулся на руках и забрался внутрь. Теперь можно было отключить магниты и выкурить сигарету. Впереди у него был нелегкий марш-бросок по вентиляционному лабиринту через весь подземный город. Чет — специалист по узким темным пещерам — ему сейчас очень бы пригодился.
Ужин закончился, и гости разошлись. Все — кроме одного. Сидя на веранде своего дома на побережье Муско, Астрид Лундгрен нервно вертела пальцами серебряный бокал, явно не испытывая восторга от того, что гость задерживается. Однако молодой человек, удобно устроившийся напротив нее в шезлонге, с невозмутимым видом любовался северным сиянием, словно бы наблюдал его впервые.
— О чем ты думаешь, Астрид? — наконец нарушил тягостное молчание он. — Снова о работе? Ты не женщина, а машина. Знаешь, как тебя прозвали коллеги? Они прозвали тебя…
— Меня это совершенно не интересует, — перебила его хозяйка дома, окинув гостя скучающим взглядом. Да, он высок ростом, этот блондин, и красив, как Адонис, не говоря уже о том, что когда-то входил в команду лыжников, представлявшую Швецию на Олимпийских играх, что в значительной мере способствовало его успешной карьере в шведской службе безопасности, шеф которой, вице-адмирал Ларсон, почему-то благоволили к нему. Если бы не друзья, настаивающие на том, чтобы Астрид уделяла больше времени отдыху и общению с людьми, она не дала бы этому молодому атлету повода думать, что интересуется им.
— Так вот, тебя прозвали Шведским Айсбергом, — все-таки закончил фразу упрямый красавец. Астрид слышала от мужчин и не такое, но не могла позволить себе беспокоиться по этому поводу: как руководителю отдела технического обеспечения всего подземного комплекса, ей хватало и других проблем. Мужчин же очень раздражало, что столь привлекательная женщина, как Астрид, предпочитает работу супружеской жизни, и Кнут не был в этом исключением. Особенно же бесило его то, что Астрид весьма преуспела на научном поприще.
Никак не отреагировав на очередную колкость Кнута, она лишь пожала плечами и вытянула стройные ноги, откинув голову и скривив в саркастической усмешке полные губки. Нежная молочно-белая кожа ее лица с высокими скулами эффектно контрастировала с зелеными глазами.
Кнут подошел к ней и, плюхнувшись в стоящий рядом шезлонг, провел рукой по ее щекам и шее, косясь на вырез ее платья.
— Ты ледяная богиня, — низким голосом проговорил он, — ты сводишь меня с ума. Я потерял сон!
Астрид оставалась холодной, словно айсберг.
— Ты подобна звезде — прекрасной и недоступной в своем сиянии…
«Неужели он настолько глуп, что полагает, что я растаю от его слов?» — с раздражением подумала она.
— Но ты не обычная звезда, тебя совершенно не волнуют мужчины. Видимо, тебе больше по душе ласки женщин…
— Если ты думаешь, что я пересплю с тобой, чтобы доказать, что я не лесбиянка, то ты заблуждаешься, — спокойно заметила Астрид.
— И тем не менее, ты сделаешь это, — хрипло сказал он. Астрид пожалела, что во-время не убрала со столика виски.
— Я разожгу в твоем сердце огонь! — пророкотал он, целуя ее шею и обнимая одной рукой ее плечи, а другой — бедра. Астрид попыталась освободиться из его объятий, но Кнут был слишком силен.
Она уже почти решила отдаться ему, подумав, что сама распалила его, но потом ей в голову пришла мысль, что раз уступив его домогательствам, она уже никогда от него не отделается. Астрид резко оттолкнула Кнута и вскочила с шезлонга, оставив в его руках верхнюю часть своего вечернего наряда.
— Мне срочно нужно ехать в лабораторию, — выдохнула она.
— Только не сегодня, моя милая, — прорычал он, не отрывая налившихся кровью глаз от ее обнаженного бюста.
Астрид метнулась к двери, но он догнал ее и, сорвав с нее юбку, навалился на нее всей своей тушей. Однако ей снова удалось вырваться. Она выскочила из дома и с истерическим смехом побежала к деревьям позади него.
За спиной раздавался топот его ботинок. Он схватил ее за руку, Астрид обернулась и, босой ногой ударив его по голени, свободной рукой нанесла сильнейший удар по подбородку. Белокурый великан пошатнулся, она схватила его за запястье и ловким приемом швырнула через бедро на землю. Он тяжело шмякнулся ничком, уткнувшись лицом в сосновые иголки. Астрид заломила ему назад руки и ногой придавила его еще сильнее к земле.
— Веди себя прилично! — наставительно сказала она.
— Сучка! — прохрипел он.
— Ты обещаешь, что будешь хорошим мальчиком, если я отпущу тебя? — спросила она.
— Я тебя прикончу! — пообещал он ей.
— Послушай, Кнут, — решила изменить тактику она, — ты превосходный мужчина, красивый и сильный. Но сейчас наша страна на грани катастрофы, тебе ведь это известно. И если нашим физикам не удастся найти способ, как предотвратить ее, китайцы с помощью своего мощного лазерного оружия проникнут сквозь гранит Муско, разрезав его лучом, словно ножом масло. Вот почему меня пока волнует только проблема нашей защиты. Потерпи, пока минует кризис.
Пыл Кнута слегка остыл: сосновые иглы пришлись ему не по вкусу. Она позволила ему наконец подняться с земли, и он поспешно удалился, пробормотав нечто невразумительное на прощание, что Астрид восприняла как извинения.
Вернувшись в спальню, она переоделась и, вновь выйдя из дома, села в свою маленькую английскую спортивную машину. Мощный мотор сердито взревел, нарушив тишину темного леса, и автомобиль помчался в направлении лаборатории. До прихода коллег оставалось еще много времени, и Астрид надеялась плодотворно поработать в одиночестве. Китайский лазер не давал ей покоя, ученые этой великой азиатской страны были близки к завершению работ над его созданием. И наверняка китайские агенты пытались проникнуть в секретную шведскую лабораторию. Если бы не вице-адмирал Ларсон и его ребята, им это давно бы уже удалось. Но благодаря бдительной службе безопасности, в святая святых острова не могла проскользнуть незамеченной ни макрель, ни морская чайка.
— Привет, красотка! — улыбнулся ей знакомый охранник у входа в здание лаборатории. — Где наш пропуск?
Предъявив пропуск, Астрид спустилась на лифте в лабораторию. Шагая по длинному коридору она уже думала только о работе. Астрид почти нащупала способ нейтрализации нового китайского оружия, проведя ряд удачных опытов на основе теоретических исследований в области силового поля. Беда заключалась в том, что люди, занимающиеся вместе с ней этой проблемой, внезапно умирали.
Возникло подозрение, что их убивали какие-то неизвестные лучи, возникающие в ходе научных экспериментов. Уже раздавались настоятельные требования прекратить опасные исследования до тех пор, пока не будет найдена надежная защита ученых от смертельного обучения. А времени оставалось все меньше и меньше…
В этот ранний час в лаборатории дежурил ее заместитель. Налив из термоса в чашки кофе, Астрид направилась с ними к его комнате. Но в дверях она уронила чашки, ошпарив себе колени, и зажала ладонями рот, чтобы не закричать: Кнудсон лежал на полу, не подавая признаков жизни. Кожа его обрела ярко-голубой, как у китайского фарфора, оттенок, особенно отчетливый на лысеющей голове на фоне его редких седых волос. Неуместный смех так и рвался наружу. Прислонившись спиной к двери, Астрид глубоко вздохнула: еще один смертельный удар загадочных лучей!
Но не опасно ли прикасаться к покойнику? А вдруг эти лучи поразят и ее? Взглянув на часы, она все же решила действовать: вскоре должны были появиться первые сотрудники, работающие в первую смену. Смерть еще одного коллеги вызвала бы настоящую панику, а допустить этого было нельзя.
Окинув комнату оценивающим взглядом, Астрид надела защитный костюм на свинцовой подкладке, специальный шлем и приблизилась к мертвецу. Не без труда ей наконец удалось поставить его на ноги и, обняв, словно партнера в танце, оттащить в свой кабинет и затолкать там в стенной шкаф.
Спустя несколько минут, переодевшись, она уже любезно приветствовала первого лаборанта и отдавала ему спокойным деловым тоном необходимые распоряжения.
Разработка защиты от китайского лазерного оружия продолжалась.
Глава третья
Ник вот уже второй час пробирался по трубопроводу, надев специальные очки и включив инфракрасный фонарь. Однако ничего интересного на его пути не встречалось, нужно было лишь следить за тем, чтобы случайно не угодить в отверстие вентилятора или в воздухоочистительную ванну с химическим раствором.
Ник намеревался дойти до ядерного реактора, обеспечивающего электроэнергией почти весь остров, сделать несколько снимков и явиться с ними к руководителю службы безопасности подземного города, доказав тем самым возможность проникновения на секретный объект. На этом его миссия заканчивалась. Правда, Хоук говорил еще что-то о каких-то загадочных синих мертвецах, но Ник посчитал это шуткой.
Иногда он останавливался, чтобы свериться с компасом и сделать запись об изменении курса. Во время одной из таких остановок он и наткнулся на упаковку от фотопленки. Подобрав коробочку, он внимательно изучил ее в инфракрасном свете и обнаружил, что такая пленка используется исключительно профессиональными фотографами в лабораториях. Но кому из обслуживающих вентиляционную систему работников придет в голову захватить с собой в трубопровод фотоаппарат?
Напрашивался вывод: Ник Картер — не единственный незванный гость в подземном городе, кто-то еще путешествовал по его вентиляционным трубам. Это вынуждало Ника пересмотреть свой план. Намечалась новая игра, по другим правилам. В течение следующих сорока пяти минут он тщательно изучал весь прилегающий к месту находки район.
Мысленно-представив себе всю разветвленную вентиляционную систему, он сообразил, что находится в безлюдной части комплекса Муско. Когда-то здесь хотели пробурить шахты для подъемников истребителей-перехватчиков. Но после утечки секретных сведений к русским, от этой затеи отказались, а самолеты стали базироваться в другом месте. Ник сделал вывод, что шпиону здесь делать нечего.
Неожиданно он шестым чувством ощутил рядом постороннее присутствие. Ник замер и услышал звук шагов. Рабочий? Вряд ли. В руке Ника, словно по волшебству, появился стилет.
Неизвестный был уже совсем рядом, за поворотом, и Картер на цыпочках начал подкрадываться к нему навстречу, уверенный, что столкнется с китайцем. Ник сильнее сжал рукоятку стилета: нет, убивать его он сразу не станет, сперва задаст несколько вопросов.
Шаги и тяжелое дыхание слышались все отчетливее. Ник бесшумно обогнул угол и включил инфракрасный фонарь. Трубопровод был пуст. Человек исчез, его поглотил трубопровод.
— Что за чертовщина? — пробормотал Картер. Уж не почудилось ли все это ему? В следующую секунду он заметил дверь, а двери, как известно, предназначаются для того, чтобы их открывали. Он тихонько толкнул ее и посветил себе инфракрасным фонарем.
Перед ним предстал выложенный в граните тоннель, ведущий во мрак острова. Ник догадался, что это был отброшенный проход на площадку для самолетов. По нему-то и ушел от него неизвестный. Ник последовал за ним.
Но едва он сделал первые шаги, как понял, что допустил непростительный промах, понадеявшись, что если у его неизвестного противника и есть напарник, то и он выдаст себя неосторожным поведением. Ник настолько увлекся охотой за невидимкой, что перестал оглядываться назад, и эта оплошность едва не стоила ему жизни.
Слепящий луч фонарика и удивленный возглас второго незнакомца, внезапно появившийся из-за угла, заставили Картера врасплох. Впрочем, уставившийся на него в изумлении мужчина тоже не ожидал подобной встречи в подземном лабиринте. Стрелять Ник не мог: на звук выстрела прибежали бы дружки этого субъекта, наверняка знающие все ходы и выходы подземелья, как свои пять пальцев.
Сжав в руке стилет, Ник прыгнул прямо на свет. Противники сцепились и покатились по тоннелю. Левое плечо Картера пронзила острая боль: незнакомец ударил его ножом. Разъяренный, Картер сломал ему руку и вонзил в него свой стилет.
— Гросс Готт… — по-немецки прохрипел незнакомец и испустил дух. Супершпион тяжело поднялся на ноги и осмотрел в инфракрасных лучах труп. Не обнаружив ничего, что могло бы пролить свет на эту неожиданную встречу, Ник решил оставить немца там, где тот лежал, и продолжить исследование тоннеля.
Недостроенный тоннель, проложенный в каменной породе, не имел вентиляционных штолен. Стены покрылись грязной слизью, а воздух был тяжелым и сырым. Пройдя несколько сотен ярдов, Ник очутился на краю тоннеля, выходившего на другую, перпендикулярную ему, шахту.
Внизу, на расстоянии ста футов от Ника, по освещенной факелами площадке деловито сновали какие-то люди. Вдоль стен штольни было расставлено снаряжение и техническое оборудование, кто-то спал, подложив под голову рюкзак и забравшись в спальный мешок, кто-то работал за чертежной доской. Обитатели подземного лагеря явно не опасались, что их здесь обнаружат. Что ж, подумал Картер, он доложит об этих подозрительный спелеологах вице-адмиралу Ларсону, и пусть тот сам разбирается с немцами. А ему самое время уносить отсюда ноги, пока кто-то из пещерных жителей не наткнулся на труп товарища в начале тоннеля, решил Ник.
И как ни трудно было ему подавить профессиональное желание остаться и еще понаблюдать за этими странными немцами, без ведома шведов устроившими у них под носом свой лагерь, супершпион № 3 отправился в обратный путь Но было слишком поздно, его худшие опасения оправдались: в лицо ему вдруг ударил сноп света. Спрятаться в тоннеле было некуда, и Ник упал на его гранитный пол. Просвистев у него над головой, пуля ударилась в стену и с визгом отскочила от нее. Ник побежал назад, к выходу из тоннеля к перпендикулярной шахте. Опыт смертельных схваток, обретенный им в темных переулках многих городов мира, от Аргентины до Замбези, подсказывал ему, что оставаться в тоннеле нельзя. За спиной у себя он слышал тяжелое дыхание и топот ног.
Обернувшись, Ник выстрелил в фонарь в руках преследователя из своего «люггера», и свет погас. Со дна шахты донеслись резкие гортанные команды по-немецки. Его преследователь дважды выстрелил наугад в Ника, и он ничком упал возле самого края тоннеля.
Всполошившиеся обитатели загадочного табора забегали по площадке, вспыхнули фонари и прожектора, ослепляя Ника и мешая ему вести прицельный огонь. Их лучи метались по стенам пещеры, словно псы, почуявшие горного льва. Со всех сторон загремели выстрелы, и над головой Картера засвистели пули. Решив, что здесь становится жарковато, Ник метнулся к металлической, лестнице, ведущей на дно шахты. Подставляя им во время спуска по ней спину, он подвергал себя смертельному риску, но иного выхода у него не было. Патроны у него вскоре должны были кончиться, а надеяться на то, что стрельба в этом глухом подземелье привлечет внимание службы безопасности городка, не приходилось. Оставалось рассчитывать на удачу и собственные силы.
Рискуя сорваться со скользкой лестницы и сломать себе шею, под градом пуль, Ник стремительно спускался вниз, надеясь коснуться ногами твердой поверхности до того, как подоспеют немцы. На высоте примерно пятнадцати футов от гранитного пола он разжал руки и полетел вниз. От сильного удара при приземлении он на мгновение потерял сознание, но быстро пришел в себя и покатился по дну пещеры, стреляя по приближающимся фигурам. Осознав, что имеют дело с матерым волком, который может вырваться из западни, немцы запаниковали. Воспользовавшись неразберихой в их рядах, Ник прицельным выстрелами уложил двоих неосторожных стрелков и, укрывшись за большим камнем, хрипло закричал по-немецки:
— Ахтунг! Сдавайтесь, или я перестреляю вас всех! Бросайте оружие, шнель!
Оружие никто не бросил, но в пещере воцарилась тишина.
Ник еще раз повторил свой призыв противнику сдаться. Никто не выстрелили ему в ответ, однако и не вышел из укрытия с белым платком в руке. Ник слегка растерялся: может быть, у немцев кончились патроны или они ждут подкрепления? А что, если они готовят ему ловушку? Затянувшаяся тишина в пещере начинала действовать супершпиону на нервы.
— Что за чертовщина! — негромко произнес себе под нос он и решительно вышел из-за камня. Ни выстрелов, ни криков. Ничего! Казалось, что пещера опустела. Оглядевшись по сторонам, Ник увидел неподалеку чье-то неподвижное тело. Подойдя к нему, он застыл от изумления: человек с маузером в вытянутой руке был мертв! Ник перевернул труп и взглянул на бледное лицо: слегка вытаращенные открытые глаза смотрели на него застывшим взором, мышцы шеи свело предсмертной судорогой. Рядом, в нескольких шагах, лежало еще одно бездыханное тело. Ник заметался по площадке, обнаруживая все новые и новые трупы. Все немцы были мертвы! Супершпион почувствовал себя обманутым.
Итак, он остался в пещере один в компании мертвых немецких шпионов, которые предпочли допросам смерть! Вся эта жутковатая сцена смахивала на заключительный акт греческой трагедии. Казалось, что остекленелые взоры самоубийц с укором говорили ему: «Вот видишь, как все просто! И никаких допросов, никакого суда. Прощай, дружище, желаем тебе удачи!»
— Проклятье! — выругался Картер, но в следующий миг рядом кто-то слабо застонал, как раненный котенок. Метнувшись на звук, Ник обнаружил лежащего в углу пещеры белокурого юношу в мундире вермахта времен Второй мировой войны, но без знаков отличия.
Его длинные ресницы дрогнули, и он снова издал тихий стон. Похоже, парень сильно ушибся, сорвавшись с крепежной балки во время перестрелки и ударившись головой, после чего потерял сознание и не успел проглотить пилюлю с ядом. Он был, к тому же, ранен в грудь, из уголка его рта по подбородку струилась кровь. Бедняка был обречен. Расстегнув воротник его кителя, Ник похлопал его по щекам. Немец застонал громче и открыл глаза. С ужасом посмотрев на американца, юноша неожиданно встал на четвереньки и проворно пополз прочь. Ник схватил его за ногу и резким болевым приемом перевернул на спину.
Немец широко раскрыл рот и быстрым движением руки что-то сунул в него. В его голубых глазах промелькнули самодовольные искорки. Кулак американца поразил его в солнечное сплетение с силой удара копыта мула. Самоубийца согнулся пополам, и бесцветная ампула вылетела у него изо рта. Ник раздавил ее каблуком.
— Яволь! — удовлетворенно воскликнул он и поднес к лицу немца стилет. — Итак, теперь решать, когда тебе умереть, буду я!
— Найн! — выдохнул юноша. — Я все равно ничего не скажу!
Ник не был садистом, но он умел развязывать упрямцам языки, если обстоятельства того требовали. Спустя двадцать минут немца уже невозможно было заставить замолчать. Он говорил и говорил обо всем, быстро и порой бессвязно: о своей семье, об учебе, о друзьях и знакомых. Но Ника интересовало другое.
— Что это за форма надета на тебе? — спросил он.
— Мир принадлежит лишь немногим избранным… Тем, кто способен им править… — тяжело дыша, ответил юношу. — Геринг, Гитлер и все их последыши — жалкие недоумки, граф фон Штади — вот настоящий фюрер! — он умолк, и Ник решил, что это последние слова фанатика. Но вдруг тот открыл глаза и, кривя пухлые губы в жутковатой усмешке, прошептал: — Тевтонские Рыцари совсем из другого теста… Китайские коммунисты, наши союзники по борьбе, помогут нам поставить Америку на колени…
— Но что ты делал здесь, в Швеции? — спросил Ник.
— Разумеется, деньги, глупый янки, — ухмыльнулся юноша. — Ведь я специалист по спектроскопии. Неплохая шутка, не правда ли?
С этими словами немец испустил дух, и Ник подумал, что теперь можно спокойно выбираться из штольни. Тот чудак, который помешал ему раньше выбраться из тоннеля, должно быть уже покупает билет в стокгольмском аэропорту на рейс до Берлина.
Нику стало немного жаль этого беднягу, ввязавшегося в чужие игры и поплатившегося за это жизнью. Вряд ли стоило принимать его предсмертные слова всерьез, скорее, это был бред: что делать в заброшенной штольне лабораторному ученому? И все же, внутренний голос подсказывал Нику, что за сегодняшним происшествием кроется страшная тайна, ключ к разгадке которой — у графа фон Штади. Пора было поближе познакомиться с ним.
Глава четвертая
Гулкое эхо зловеще вторило шагам Ника, направляющегося в мертвецкую в сопровождении лысого лупоглазого субъекта по мрачному холодному коридору.
Морг выглядел именно так, как ему и положено выглядеть: порывшись в памяти, Ник так и не нашел, с чем сравнить это своеобразное учреждение. Пожалуй, сам он предпочел бы пропасть без вести при выполнении боевого задания или погибнуть в катастрофе и сгореть, чем лежать с биркой на ноге в камере холодильника.
— Так вы хотите взглянуть на пятьсот третий номер из секции «Б», мистер? — уточнил морговский служащий, вертя в руках пропуск Картера.
— Именно так, — угрюмо подтвердил Ник. — У меня разрешение от вице-адмирала Ларсона.
— А мне наплевать, кто вам дал разрешение, — болезненно поморщился человек. — Хоть сам Святой Петр или царица Савская! Все равно я не намерен приближаться к этому голубому покойнику, мне не так уж и много платят, мистер, чтобы я рисковал жизнью.
— Сам я вряд ли смогу отыскать этого беднягу в вашем хозяйстве, — раздраженно пробурчал Ник. — Мне нужен некто по фамилии Кнудсон, его доставили сегодня утром!
— Да знаю я, знаю! — усмехнулся неприятный субъект в белом халате. — Его притащили ребята из службы охраны. Этот ваш Нудсон вел рискованные исследования, и вот чем это кончилось…
— Нет, мистер, и не пытайтесь даже уговорить меня! — замахал руками упрямый санитар. — Либо отправляйтесь гуда без меня, либо закончим этот разговор. Решайте!
— Хорошо, — согласился Ник. — Где эта секция «Б»?
— Прямо по коридору до конца, там поверните налево п войдете в третью дверь слева. Желаю приятной встречи!
— Весьма признателен, — кивнул Ник и пошел по узкому проходу, что-то мурлыкая себе под нос.
— И не вздумайте приближаться ко мне, мистер, когда вернетесь оттуда, — крикнул ему вдогонку смотритель. — Если сами останетесь живы…
Перепутать мертвого Кнудсона с другим трупом было невозможно: взглянув на голубое тело, Ник поежился и простил трусливого работника морга. «Причина смерти не установлена», — гласило заключение патологоанатома, только Ник сильно сомневался, что тот притрагивался к телу, ведь ему было известно, что ученый погиб от загадочного излучения. В физике Ник разбирался слабо, но был докой по части других способов отправить человека на тот свет.
Перевернув труп, он нащупал на затылке уплотнение и удовлетворенно присвистнул: покойничка, возможно, и облучили потом какими-то лучами, но сперва его хорошенько треснули дубинкой по голове. Поэтому-то и крови было мало, подумал Ник. Вот вам и вся физика, ухмыльнулся он.
Очень довольный тем, что внес свой вклад в раскрытие мистического преступления, Ник закурил сигарету и попытался восстановить в памяти телефонный разговор со своим шефом Хоуком, состоявшийся незадолго перед этой командировкой.
Звучал он приблизительно следующим образом:
Хоук (бархатным голосом): — Уж не решил ли ты, что тебе предстоит легкая прогулка на водных лыжах, Ник?
Картер (невозмутимо): — Признаться, такая мысль приходила мне в голову, сэр. Ведь как вы сами сказали, заботиться об охране своего секретного объекта — дело самих шведов. Моя задача — проникнуть на него, не так ли?
Хоук (после томительной паузы): — Я хочу знать, Что задумали китайцы. Как по-твоему, они могут интересоваться шведским оборонным объектом?
Картер (хладнокровно): — По-твоему, от коммунистов всего можно ожидать, сэр. Тем более — от китайских.
Хоук (наставительно): — Отнесись к этой миссии со всей серьезностью, Ник! Китайцев интересует не то, что творится в шведском подземном городе, а наши аналогичные сооружения. Шведы вот-вот разработают защиту от китайского лазера, и я хочу, чтобы им никто не мешал. Ты меня понял?
Картер (четко): — Так точно, сэр! Задание понятно, сэр!
Хоук (с усмешкой в голосе): — И чтобы никаких блондинок и выпивок, Ник! Действуй! Буду ждать от тебя сообщений.
Ник встряхнул головой и отвернулся от голубоватого трупа: созерцание необычного покойника не способствовало поднятию настроения и выработке плана дальнейших действий.
Но едва он шагнул к двери, как свет погас и комната погрузилась в темноту. Нащупав ручку тяжелой двери, Ник толкнул ее, но она не поддавалась. Ник навалился плечом — безрезультатно. Кто-то запер дверь снаружи на ключ, и теперь открыть ее можно было разве что выстрелом из противотанкового ружья.
Ник отошел в угол и присел на корточки, ожидая внезапного нападения с любой стороны. Время шло, но никто на него не набрасывался, и оттого тишина как бы сгущалась, становясь все тяжелее. Мозг Ника напряженно сопоставлял факты. Кто еще знал, что он придет в мертвецкую? Пожалуй, что половина персонала их службы охраны, включая машинисток, если допустить, что шведы мало чем отличаются от американцев по части сплетен. В тусклом свете, пробивающемся сквозь отверстие для кабеля холодильного шкафа, Ник увидел на столе голого человека, — он переворачивался на бок.
Сжав в руке стилет, Ник в три бесшумных прыжка добрался до него и схватил за горло, приставив к нему острие кинжала. Человек, однако даже не пошевелился: он был мертв. Слегка успокоившись, Ник сообразил, что мышца трупа могла сократиться под воздействием каких-то внутренних процессов или же из-за изменения температуры воздуха в помещении. Нервно дернув головой, Картер взглянул на светящиеся часы: рабочий день закончился, так что до утра в морг уже никто не придет. А дышать с каждой минутой становилось все труднее. Он лег на прохладный пол, но от этого стало не на много легче. Вскоре глаза его стали сами закрываться, цементный пол казался мягким, как подушка, но Ник не мог позволить себе уснуть, потому что знал, что в такой духоте он может и не проснуться, не говоря уже о том, что кто-то хочет этому посодействовать. Сдаваться без боя Картер не привык. Собрав остатки сил, он вскочил на ноги и огляделся по сторонам. Взгляд его упал на отверстие в стене, почти под самым потолком. А почему бы и не воспользоваться им, подумал Ник, все-таки, через него поступает воздух. Спихнув со стола мертвеца, доставившего ему несколько неприятных мгновений, он пробормотал извинения за столь неучтивое с ним обращение и подтянул стол к стене. Затем он поставил его на ребро и вскарабкался, опираясь ладонями о стену, на верхний край: теперь стало можно дышать, вытянувшись в полный рост и припав ртом к отверстию в стене.
Свежий воздух взбодрил Ника, и он закричал страшным голосом:
— Эй, вы, шведские тупицы! Выпустите меня отсюда немедленно, скоты!
Но на его отчаянный вопль откликнулось лишь насмешливое эхо.
Напрасно он вопил и ругался, никто не спешил ему на помощь. Прошло несколько часов, он уже едва стоял на ногах, почти не чувствуя их, когда внезапно дверь скрипнула и стала открываться. Ник вздрогнул, потерял равновесие и имеете со столом грохнулся на пол.
— Кто здесь? — услышал он испуганный визгливый возглас и, устремившись на него на ватных ногах, схватил кого-то за горло.
— Нет! Не надо! Умоляю, только не это! — сдавленно хрипел незнакомец, но Ник продолжал душить его, извергая потоки проклятий в адрес нерадивых служащих морга, оставляющих покойницкие без должного присмотра.
— Отпустите меня, сэр! — стонал человек, едва живой от страха и нехватки кислорода. — Я не виноват… Я только что заступил на дежурство… Я не знаю, кто вас здесь запер! Мне сказали, что мой коллега вчера приболел и ушел пораньше… Вы можете сами это проверить.
Ник отпустил его и отступил на шаг назад: круглое лицо нового дежурного по моргу не было похоже на худую физиономию того типа, который вечером впустил Ника в покойницкую и запер там.
Несчастный санитар отчаянно моргал покрасневшими глазками, все еще не избавившись от ощущения, что на него напал оживший мертвец:
Ник взял его за локоть и усадил на стул.
— Значит, это не твоих рук дело? — грозно спросил он.
— Нет, сэр! — заверил его работник морга. — Клянусь вам, я не мог этого сделать! Я обожаю американцев и сам неплохо говорю по-английски! Послушайте, сэр, вам нужно успокоиться. Пойдемте со мной, я вам дам лекарство.
— Вы сами успокойтесь, — пробурчал Ник. — Со мной все в порядке. Но не смейте отсюда отлучаться ни на минуту, будьте у телефона. Мне, возможно, придется задать вам несколько вопросов. Но сперва я встречусь с начальником службы охраны. Проводите меня к аппарату, мне срочно нужно позвонить.
— Если желаете, я могу дать вам номер своего домашнего телефона, — вздохнув наконец с облегчением, предложил услужливый санитар. — Я живу на Васегатен в доме номер тридцать семь, это совсем рядом, мы с женой…
— Хорошо, хорошо, если потребуется, я вас разыщу, — заверил его Ник. — А сейчас не будем терять время, мне нужно поскорее связаться с вице-адмиралом Ларсоном…
Позвонив по внутреннему телефону начальнику службы безопасности Муско, Картер сообщил ему, что его сотрудники, к сожалению, не слишком ревностно выполняют свои служебные обязанности. Вице-адмирал Ларсон пригласил Картера в свой кабинет для беседы.
Седоволосый пожилой швед с усами и бакенбардами смерил гостя холодным взглядом проницательных голубых глаз, пожевал сигару и указал ему на низкое кожаное кресло напротив себя.
— Мне доложили, мистер Картер, что этой ночью в морге вообще никто не дежурил, — выслушав Ника, сказал он и добавил в свой бокал с виски кубики льда.
— В таком случае, — протягивая руку к бутылке, сказал Картер, — нам придется разыскивать двух ваших сотрудников, того, который меня запер, и того, который выпустил меня из мертвецкой.
— Боюсь, что это будет нелегко сделать, — поморщился Ларсон. — Час назад служащего морга со множественными ушибами и ранами доставили в госпиталь, и бедняга скончался, не приходя в сознание… Между прочим, я разговаривал по телефону с вашим боссом, мистером Хоуком, — добавил он, сделав хороший глоток. — И он высказал пожелание, чтобы вы продолжили свою секретную миссию у нас. Вам будет предоставлена полная свобода действий, но предварительно мы в общих чертах составим план. Надеюсь, что вы понимаете, что меня беспокоят не только эти загадочные убийства, которые были совершены на острове за последнее время. Похоже, что тех, кто методично устраняет наших лучших ученых, не устраивают наши успехи в разработке новой системы защиты от лазера. Как считает ваш шеф, у противника имеются намерения нейтрализовать также центр управления противовоздушной обороной всей Северной Америки в Колорадо. Что вы об этом думаете!
— Я не исключаю такую возможность, — согласился с ним Картер.
— Мы тоже так считаем и будем приветствовать сотрудничество с нашими уважаемыми американскими коллегами, — сказал Ларсон, кладя ноги на полированный стол.
Носком ботинка он пододвинул бутылку с виски поближе к американскому коллеге.
— Наполните свой бокал, мой друг, и я поведаю вам, что нам известно о так называемых «тевтонских рыцарях». Мы без труда нашли этого графа фон Штади, он сейчас в Копенгагене. Живет в роскоши, которой позавидовал бы любой магараджа… Вот что я предлагаю: вы будете работать имеете с одной дамой, весьма привлекательной и неординарной шведкой. К тому же, она ученая…
В течение последующих нескольких часов Ларсон и Ник обсуждали план дальнейших совместных действий. Говорил больше вице-адмирал, американец же внимательно слушал его и лишь изредка задавал вопросы. Идея шведа пришлась ему по вкусу.
Ник вылез из новенького «мерседеса» с откидным верхом, на котором подкатил к симпатичному домику на холме, и не спеша направился по дорожке к его крыльцу. Сейчас он был уже не суперагентом специальной службы, подчиняющимся только самому Хоуку, а Николасом фон Рунштадтом, бывшим военным летчиком, а ныне — «солдатом удачи», питающим слабость к дамам и выпивке. Облик его совершенно изменился: его прическа, осанка, манеры и одежда, приведенные в соответствие с его новой ролью, делали его неузнаваемым. Пожалуй, и сам Хоук вряд ли бы сразу узнал своего лучшего сотрудника.
Поднявшись по ступенькам крыльца, он нажал на кнопку дверного звонка и услышал, как по дому раздались мелодичные трели. Он подождал немного и позвонил еще раз, поскольку дверь ему никто не открывал. Ник нажал на кнопку в третий раз, потом — в четвертый, но безрезультатно. Американец забеспокоился.
Насколько ему было известно, хозяйка дома — Астрид Лундгрен — являлась опасным препятствием для всех, заинтересованных в уничтожении шведских подземных оборонных сооружений. А неонацисты, именующие себя «тевтонскими рыцарями», имели хорошо отлаженную и мобильную организацию. Подергав за ручку дверь, Ник решил не тратить время на взлом замка, а просто обошел дом и, обнаружив раскрытое окно, проворно проник через него в комнату.
В доме царила тревожная тишина. Ник быстро осмотрел все помещения первого этажа, поднялся на второй, но никого не нашел. Спустившись вниз, он заметил, что дверь черного хода приоткрыта. Толкнув ее, Ник вышел на открытую террасу.
Высокая блондинка с фигурой кинозвезды, стоя к нему спиной, обтиралась полотенцем, видимо, только что выйдя из сауны, куда вела другая дверь с террасы. Ник невольно замер, любуясь ее длинными стройными ногами и струящимися по плечам белокурыми волосами. Ник кашлянул, но женщина, словно бы не замечая его, спокойно протянула руку к туалетной полочке и лишь потом, продолжая обтираться полотенцем, обернулась.
Раздалось два револьверных выстрела, и пули впились в деревянную обшивку у Ника над головой.
— Это чтобы вы знали, что я умею обращаться с оружием, — невозмутимо произнесла женщина, обматываясь полотенцем, но продолжая держать незваного гостя на мушке.
— Я ищу доктора Лундгрен, милашка, — сказал Ник, по достоинству оценив ее фигуру в новом ракурсе. — Может быть ты скажешь мне, где ее можно найти!
— Доктор Лундгрен — это я, — ответила женщина. — Могу я узнать, с кем имею честь разговаривать? — с подозрением глядя на него изумрудными глазами, спросила она.
Ник растерянно заморгал: как-то не верилось, что эта женщина не только прочла все научные книги, которые он видел в ее библиотеке, но и написала несколько книг сама.
— Николас фон Рунштадт, — изящно поклонился он.
— Вы, насколько я понимаю, американец? — усмехнулась Астрид. — И прислал вас наш общий знакомый Ларсон?
— Вы угадали.
— Что ж, хочу вас сразу же предупредить: не питайте никаких иллюзий на мой счет, коллега. О нас, шведках, болтают разное, но ко мне это не относится. Так что между нами возможны лишь чисто деловые отношения.
— В таком случае, — сказал Ник, — и я сразу же перейду к делу. Наш самолет вылетает из Стокгольма через два часа.
— Как? — искренне изумилась Астрид. — Разве мы вылетаем не завтра? С этими опытами я совершенно утратила чувство времени. Какой сегодня день?
С этими словами рассеянная шведская ученая дама отправилась наверх одеваться и укладывать чемодан, а Ник уселся в кресло в ее домашней библиотеке, уныло обводя взглядом стоящие на полках тома трудов Эйнштейна, Ферми и Оппенгеймера.
Глава пятая
Реактивный самолет, взлетающий с частного аэродрома в Баварии, быстро набрал нужную высоту и взял курс на север, на Копенгаген.
Спустя двадцать минут после взлета, Большой Человек решил лично сесть за его штурвал. Пилот Ганс молчал, пытаясь угадать настроение босса, прежде чем рискнуть начать разговор. В конце концов он пришел к заключению, что для человека, потерявшего за один только вечер пять миллионов долларов, граф фон Штади пребывал в довольно сносном расположении духа.
В прошлом — пилот германского военно-воздушного флота, грубоватый здоровяк и большой любитель пива, Ганс пользовался у фон Штади некоторыми привилегиями не столько как его личный пилот, сколько как своего рода придворный шут, что давало ему возможность быть с боссом весьма откровенным.
— Полагаю, что через два часа мы будем в Дании, — заметил с довольной ухмылкой фон Штади. — Так что к ужину я буду в отеле.
— Осмелюсь заметить, шеф, — поправил его осторожно Ганс, — что следует сделать поправку на сильный встречный ветер. Так что нам потребуется несколько больше времени.
— Да, конечно, — каменея лицом, кивнул граф. — Я ошибся, это очень глупо с моей стороны — забыть о лобовом ветре с севера.
Ганс прикусил язык: босс терпеть не мог, когда ему указывали на его промахи. На худом утомленном лице графа обозначились глубокие складки, он даже скрипнул зубами, как показалось Гансу. Да, блестящий ум, но ни к черту не годные нервы, подумал пилот. Этот гениальный человек в ближайшие пять лет либо будет править миром, либо умрет от перенапряжения. Недаром ведь его портрет трижды красовался на обложке журнала «Дер Шпигель»! Он мог несколько раз пересечь по воздуху Германию, чтобы встретиться в один и тот же день с различными финансовыми и промышленными магнатами, выступить с речью и подписать соглашение. Принадлежащие ему фармацевтические фабрики, стоящие многие миллионы долларов, сыграли не последнюю роль в расцвете экономики Германии, — об этом говорил сам бывший канцлер Эрхардт. Фон Штади был на короткой ноге со всеми крупнейшими рурскими промышленниками, входил в состав правления пяти главных банков, но при этом продолжал заниматься и хирургической практикой. Об этой стороне его многогранной деятельности Ганс был осведомлен лучше, чем того хотелось бы графу. К счастью, он об этом не догадывался, как, впрочем, и о многом другом.
— Сообщение из нашей службы наблюдения, шеф, — сказал Ганс.
— Очень хорошо, — кивнул босс. — Давайте послушаем.
Копенгаген докладывал, что фон Рунштадт и Лундгрен взяты под постоянное наблюдение. Они благополучно добрались до столицы Дании, где за ними увязались, как и предполагалось, агенты шведской службы безопасности. Однако во второй половине для фон Рундштадту удалось перехитрить их и уйти от «хвоста», что дает основание предположить, что сегодня вечером он, как и было условлено, доставит графу интересующую его женщину.
— Что ж, я доволен, — сказал фон Штади.
— Блестящая идея, шеф, пообещать награду за эту даму, — угодливым тоном заметил Ганс. — А я уже было решил, что мы зря ухлопали пять миллионов, когда поступило известие о провале тайной операции в Швеции.
— Вы никогда не задавались вопросом, Ганс, — вкрадчиво произнес фон Штади, — отчего это вы так и остались пилотом самолета после тридцати лет службы? Нет? Позвольте в таком случае мне высказать свои соображения по этому поводу. Во-первых, хочу отметить, что эти мелкие уголовники, от которых недалеко ушел и этот фон Рунштадт, несмотря на все его блестящее военное прошлое, ввязались в глупую и опасную затею. Нельзя было так рисковать. Во-вторых, должен вам сказать, что наши союзники, которыми в настоящее время являются китайцы, предпочли бы получить от нас интересующие их сведения о Муско без лишней шумихи, чтобы иметь возможность преподнести Соединенным Штатам сюрприз. И наконец, будь вы повнимательнее, вы бы знали, что еще три дня назад я отдал приказ отменить эту операцию в Швеции, но эти дураки по собственной глупости засиделись в пещере. Впрочем, я лично бы перестрелял их, даже если бы они и уцелели. А теперь сделайте милость — возьмите управление самолетом на себя. Мне нужно кое-что обсудить с нашим другом Линь Тяо. И вот еще что, Ганс: зарубите у себя на носу, что господство над Северной Америкой стоит гораздо дороже, чем какие-то жалкие пять миллионов долларов. Вам все ясно?
— Так точно, шеф, — нервно жуя огрызок сигары, прохрипел пилот. — Мне следовало и самому догадаться. Но ведь вы всегда все просчитываете на много ходов вперед. Разве могу я за вами угнаться?
Едва граф покинул кабину самолета, как в маленьких глазках Ганса появилось совершенно новое выражение: напряженной работы мысли и душевной боли. Он знал, что граф солгал, утверждая, что распорядился свернуть шведскую операцию. Его просто-напросто застали врасплох со спущенными штанами, и он пытался вывернуться. Раньше он никогда не лгал Гансу, и несвойственное ему бахвальство лишь подтверждало худшие опасения опытного летчика: шеф явно утрачивает над собой контроль. Ганс отлично знал, что за этим последует срыв, так что предстоит выдержать небольшой Армагеддон1. Глаза Ганса лукаво блеснули: он знал, как извлечь для себя пользу из ошибок потерявшего самообладание шефа.
Под крылом самолета возникли знакомые очертания Ютландского полуострова. Слегка подправив курс, Ганс стал снижаться над Копенгагеном.
* * *
Прошло не менее получаса с начала спектакля в Датском королевском театре, когда в полутемную ложу, где в одиночестве наслаждался великолепным зрелищем Ник, пошел наконец граф фон Штади со своей свитой. Как и полагается истинному аристократу, фон Рунштадт даже не обернулся в его сторону, сохраняя невозмутимое спокойствие. И лишь когда в антракте вспыхнул свет, Ник соблаговолил взглянуть на своих запоздавших соседей по ноже.
Он без особого труда определил, кто из них и есть фон Штади. Его спутники выглядели именно так, как и должны им глядеть все прилипалы и прихлебатели, увивающиеся за влиятельным человеком: их угодливые физиономии выражали разную степень напыщенной значимости и плохо скрываемого плутовства. Признаться, фон Штади поразил Ника, он ожидал увидеть типичного закоренелого нациста, с непременной круглой головой на бычьей шее, этакого чванливого толстого пруссака.
Вместо этого он видел элегантного мужчину в строгом вечернем костюме, похожего одновременно и на командира подразделения морских пехотинцев, и на святого с одной из картин Эль Греко. Ник понял, что несмотря на свою худобу, граф обладает недюжинной физической силой, о чем свидетельствовал здоровый цвет кожи его лица и блеск живых, слегка запалых глаз.
Граф закончил обмен любезностями с сидящей рядом с ним дамой и обернулся к Нику.
— Добрый вечер, господин фон Рунштадт! — сказал он. — Я чрезвычайно рад, что вы смогли воспользоваться моим предложением. Но я послал вам два билета, а вы здесь один!
В его хорошо поставленном голосе Ник уловил насмешливые нотки.
— Я оставил свою даму дома, — сухо ответил Ник. — Мне подумалось, что ей лучше не слышать, как мы будем торговаться из-за нее.
— Я никогда не торгуюсь, мой друг, — усмехнулся граф. — Вас проинформировали уже о сумме вознаграждения, так что либо соглашайтесь, либо прекратим этот разговор. Тем не менее жаль, что доктора Лундгрен нет здесь сегодня с нами, потому что я не люблю покупать кота в мешке, если так можно выразиться.
— Кота в мешке? — хмыкнул Ник. — Я знаю, как для вас важно заполучить ее! Так что не скупитесь!
— В самом деле? Весьма любопытно! — вскинул брови граф.
— Да, — с важным видом продолжал Ник. — Мне прекрасно известно, что она стоит гораздо больше, чем какие-то пятьсот тысяч западногерманских марок, которые вы предлагаете за нее.
— И сколько же, по-вашему, я готов вам за нее дать? — вкрадчиво спросил фон Штади, но Ник был не настолько глуп, чтобы не уловить в его голосе угрозы.
— Я не жадный человек, граф! — с чрезмерной искренностью во взгляде, воскликнул Ник. — Деньги меня не интересуют. Когда шведы обнаружат, что она исчезла, они спустят на меня всех своих гончих псов. Полагаю, что к охоте на меня присоединятся и спецслужбы других стран-членов НАТО, включая и Западную Германию. Я буду человеком без будущего, граф. Истинному немецкому патриоту и без того сейчас нелегко…
— Вы правы, — вздохнул фон Штади, всем своим видом приглашая собеседника развивать свою интересную мысль.
— Я хочу получить работу в вашей организации, — выдохнул Ник, решив брать быка за рога. — Такой человек, как я, вам нужен, фон Штади. У меня большой боевой опыт.
— Но ведь я же говорил вам, что защита вам будет обеспечена, — затряс головой граф. — Мои люди устроят все так, будто бы ее у вас похитили. А вскоре после этого ее найдут мертвой. Но вам уже не смогут поставить это в вину.
— И все же я хочу получить работу, — упрямо стоял на своем Ник. — Не будет работы, не будет и шведки.
Граф задумчиво опустил глаза, погрузившись в размышления. Тем временем Ник с любопытством разглядывал
Сидящую рядом с ним женщину. Она была слишком молода, чтобы быть любовницей графа: ему уже давно перевалило за сорок, а ей вряд ли еще исполнилось и двадцать лет. У нее было порочное лицо, нежная белая кожа и темные полосы, как у ирландок, которых знавал Ник. Ник подмигнул ей и широко улыбнулся, получив многообещающую улыбку в ответ. Решив незамедлительно развивать успех, Ник извлек из кармана пиджака серебряную флягу и галантно предложил даме сделать первый глоток. Оторопев от столь стремительного напора, та растерянно заморгала своими темно-синими глазами.
— Благодарю вас, — наконец сказала она. — То есть, данке шен.
Будь я проклят, подумал Ник, если она не американка!
Фон Штади осуждающе посмотрел на девушку, когда та вернула флягу Нику, и едва ли не с негодованием отверг его предложение тоже слегка взбодриться. Ник пожал плечами и с удовольствием сделал изрядный глоток.
— Очень помогает преодолевать превратности судьбы, — заметил он, пряча флягу в карман.