Аннотация: Спящего Будду не разбудили грохотавшие в ночи автоматные очереди. Величественный каменный бог, возлежавший высоко в горах над суетой бренного мира, равнодушно взирал на происходящее. А ведь именно здесь и сейчас решались судьбы миллионов людей. До входа китайского корабля со смертоносным грузом на борту в территориальные воды многострадального Ирака оставались считаные часы. Будущее всего мира зависело от одного человека — доктора Джона Смита...
---------------------------------------------
Роберт Ладлэм, Гейл Линдс
Кодекс «Альтмана»
Пролог
Огромные прожекторы заливали слепящим светом причалы на северном берегу реки Хуанпу, превращая ночь в день. Бригады докеров разгружали грузовики и расставляли длинные стальные контейнеры под крюками кранов. В скрежете металла, трущегося о металл, стрелы кранов поднимали контейнеры высоко в звездное небо и опускали их в трюмы судов под флагами множества стран мира. Сотни кораблей ежедневно входили в этот крупнейший порт на восточном побережье Китая, расположенный почти посредине между его столицей Пекином и новым приобретением, Гонконгом.
К югу от причалов сияли огни города и высились небоскребы района Новый Пудун, а по бурой неспокойной воде плыли сухогрузы, джонки, крохотные сампаны и длинные вереницы некрашеных барж, ища возможности пристать к берегу, отчего движение по реке напоминало толчею автомобилей на центральных бульварах Парижа.
На причале у восточной границы доков, неподалеку от того места, где Хуанпу резко сворачивала к северу, освещение было менее ярким. Здесь стояло одинокое судно, которое загружали один кран и бригада докеров, состоявшая от силы из двадцати человек. На транце судна было выведено его название — «Доваджер Эмпресс», с портом приписки в Гонконге. Поблизости не было ни одного из вездесущих портовых охранников в форме.
Два огромных грузовика задним ходом подъехали к судну. Докеры, обливаясь потом, разгрузили стальные бочки, вкатили их по трапам и установили вертикально в грузовую сеть. Когда сеть наполнилась, кран повернул к ней стрелу и спустил трос. На его конце блеснул стальной крюк, попавший в луч света. Рабочие подвесили сеть на крюк, кран быстро поднял бочки, развернулся и опустил их в грузовой люк корабля.
Водители грузовиков, докеры, крановщик и подсобники трудились проворно и молча, но высокому мужчине, стоявшему справа от автомобилей, казалось, что они работают слишком медленно. Он то и дело переводил внимательный взгляд с реки на берег. У него была необычно светлая для китайца-хань кожа и еще более странные волосы — рыжие с белыми прядями.
Он бросил взгляд на часы и едва слышным голосом шепнул бригадиру докеров:
— Вы закончите погрузку через тридцать шесть минут.
Это было утверждение, а не вопрос. Бригадир дернул головой, словно его ударили по лицу. Несколько мгновений он смотрел на мужчину широко распахнутыми глазами, потом опустил взгляд и ринулся прочь, криками подгоняя своих людей. Работа ускорилась. Пока бригадир метался по причалу, требуя еще увеличить темп, рыжеволосый мужчина неподвижно стоял в тени.
В это же время худощавый китаец в кроссовках «Рибок», черной холщовой куртке и джинсах проскользнул мимо канатных бухт на темную погрузочную площадку причала.
Замерев в неподвижности, почти невидимый во мраке, он следил за тем, как рабочие вкатывают бочки в грузовую сеть и отправляют их на борт «Доваджер Эмпресс». Он достал из внутреннего кармана куртки крохотный фотоаппарат новейшей конструкции и снимал все и всех подряд, пока последняя бочка не исчезла в люке корабля и последний грузовик не собрался уезжать.
Беззвучно повернувшись, он спрятал камеру; согнув колени и двигаясь боком, покинул ярко освещенную площадку и вновь оказался в темноте. Он выпрямился и начал пробираться среди деревянных трапов от склада к будке администратора причала, стараясь по мере возможности держаться укромных мест, и наконец очутился на дороге, ведущей в город. Над его головой посвистывал теплый ночной ветер, распространяя тяжелый запах грязной воды. Он ничего не замечал. Его переполняло ликование — он получил важную информацию. Однако к радостному возбуждению примешивался страх. Хозяева груза «Эмпресс» — из тех людей, с которыми нужно держать ухо востро.
К тому времени, когда китаец услышал звук шагов, он уже был почти в безопасности — у конца пирса, где тот соединялся с берегом.
Высокий мужчина с рыже-белыми волосами почти беззвучно настигал его, двигаясь параллельным путем среди складских и ремонтных строений. Он держался спокойно и уверенно. Потом он увидел, как преследуемый напрягся, замер и внезапно ринулся во весь опор.
Мужчина быстро огляделся вокруг. Слева от него тянулся заброшенный пирс, заваленный пищевыми отбросами, которые приманивали морских чаек, а вправо уходила дорога для грузовиков и других машин, сновавших между причалами. За спиной мужчины урчал последний автомобиль, доставивший груз для «Эмпресс»; он двигался по дороге, возвращаясь на сушу. Свет его фар пронизывал темноту двумя яркими конусами. Скоро он проедет мимо. Китаец пробежал влево и скрылся за высокой канатной бухтой. Мужчина вынул из кармана удавку и бросился следом. Прежде чем его жертва обернулась, он набросил петлю на шею китайца, дернул и крепко затянул.
Целую минуту китаец пытался сопротивляться, размахивая руками и содрогаясь всем телом. В конце концов его плечи обмякли, а голова бессильно поникла.
Справа от мужчины проехал грузовик, и деревянный настил причала задрожал. Прячась за нагромождением канатов, убийца опустил труп на доски. Сняв с шеи мертвеца удавку, он обыскал его одежду и вынул из куртки фотоаппарат. Неторопливо вернувшись назад, он нашел два огромных грузовых крюка. Опустившись на колени, мужчина достал из чехла на голени нож, вспорол им живот трупа, вонзил в брюшную полость острия крюков и закрепил их, обвязав веревкой пояс китайца. Потом он перекатил труп по причалу, толкая его то одной, то другой ногой, и сбросил мертвеца в черную воду. Послышался негромкий всплеск, труп скрылся в воде. Он уже не всплывет.
Мужчина подошел к грузовику, который дожидался его, как было приказано, и забрался в кабину. Едва автомобиль, набирая скорость, двинулся к городу, «Доваджер Эмпресс» поднял трапы и отдал концы. Буксир повел корабль к Хуанпу, где он должен был развернуться вниз по течению и, преодолев короткий отрезок пути, выйти в Янцзы и наконец в открытое море.
Часть первая
Глава 1
Вторник, 12 сентября
Вашингтон, округ Колумбия
В Вашингтоне бытует поговорка о том, что правительством командуют адвокаты, а адвокатами командуют шпионы. Город буквально напичкан разведывательными агентствами — от легендарных ЦРУ и ФБР до малоизвестного НРУ [1] и других организаций, названия которых зашифрованы различными буквами алфавита и которые выполняют задания всевозможных ветвей военных и правительственных учреждений, даже таких образцовых, как Госдеп и Департамент юстиции. На взгляд президента США Сэмюэла Адамса Кастильи, разведывательных служб слишком много и они действуют чересчур открыто. Между ними ведется жестокая конкурентная борьба. Еще большее затруднение представляет обмен сведениями, в которые по недосмотру может вкрадываться дезинформация. Существует также опасность, связанная с бюрократической волокитой и небрежностью чиновников.
Надвигался очередной международный кризис, и Кастилья с тревогой размышлял о слабостях своих разведывательных служб. Черный «Линкольн» президента ехал по узкой дороге на северном берегу реки Анакостия. Двигатель машины чуть слышно урчал, тонированные окна были закрыты. Автомобиль прокатил мимо зарослей кустов и ничем не примечательных ярко освещенных пристаней и наконец запрыгал по ржавым рельсам узкоколейки, которая сворачивала к пирсу, полностью обнесенному забором. Табличка у ворот гласила:
МОРСКОЙ ЯХТ-КЛУБ «АНАКОСТИЯ»
ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ЧЛЕНОВ КЛУБА
На вид яхт-клуб ничем не отличался от других пристаней, протянувшихся вдоль речного берега к востоку от вашингтонской верфи. Пробило одиннадцать вечера.
Здесь, всего в нескольких милях от того места, где Анакостия вливается в широкий Потомак, стояли на якорях огромные могучие лайнеры и яхты для дальних плаваний, а также множество мелких прогулочных суденышек. Президент Кастилья рассматривал сквозь окно пирсы, уходящие в темную воду. В эту самую минуту к ним причаливали сразу несколько океанских яхт с корпусами, покрытыми коркой соли. Их экипажи все еще были одеты в дождевики. Также Кастилья заметил на берегу пять каркасных строений различных размеров. Все выглядело именно так, как ему объясняли.
«Линкольн» плавно затормозил позади самого высокого здания, стоявшего поодаль от пирсов и отделенного от дороги густыми зарослями. Четверо мужчин, ехавших в «Линкольне» с президентом — все они были одеты в строгие костюмы и держали в руках мини-автоматы, — быстро выбрались из машины и обступили ее кругом. Настроив очки ночного видения, они внимательно всматривались в темноту. В конце концов один из них повернулся к «Линкольну» и отрывисто кивнул.
Пятый человек, сидевший рядом с президентом, тоже носил темный костюм, но у него был 9-миллиметровый «зиг зауэр». Заметив сигнал, Кастилья передал мужчине ключ, и тот торопливо зашагал к едва видимой боковой двери здания. Там он развернулся и широко расставил ноги, держа пистолет на изготовку.
Только теперь открылась дверца машины, ближайшая к зданию. Ночной воздух был прохладен и свеж, в нем витал едва уловимый запах дизельного выхлопа. Из автомобиля выбрался президент — высокий, атлетического сложения мужчина в светлых слаксах и спортивной куртке. Он быстро вошел в здание.
Пятый телохранитель в последний раз огляделся вокруг и вместе с двумя из четверых своих коллег отправился вслед за Кастильей. Двое оставшихся взяли под охрану «Линкольн» и боковой вход в здание.
* * *
Натаниэль Фредерик Клейн, руководитель «Прикрытия-1», сидел у заваленного бумагами металлического стола в своем тесном кабинете в здании яхт-клуба. Это был новый мозговой центр «Прикрытия-1». Всего четыре года назад, когда оно только создавалось, у него не было ни штаб-квартиры, ни организационной структуры, ни оперативников, которые были бы официально зачислены в штат. К его работе привлекались профессиональные эксперты во многих областях, имевшие опыт тайной деятельности и не обремененные ни семейными, ни родственными связями либо обязательствами, ни временными, ни постоянными.
Однако три крупных международных кризиса истощили ресурсы «Прикрытия» до предела, и президент решил пополнить кадры своей сверхсекретной организации и учредить для нее постоянную базу вдали от радарных заслонов Пенсильвания-авеню, Капитолийского холма и Пентагона. В результате появился этот «яхт-клуб».
При его создании были обеспечены все необходимые элементы секретности. Клуб работал двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, с рекой и берегом его соединял не слишком плотный, но непрерывный транспортный поток, в котором было невозможно уловить какую-либо закономерность. Рядом с дорогой и до сих пор действующей узкоколейкой устроили посадочную площадку для вертолета, которая гораздо больше напоминала заросший пустырь. Базу оснастили новейшим электронным оборудованием, аппаратура наблюдения была спрятана от посторонних глаз, но отличалась чрезвычайной чувствительностью. Даже стрекоза не могла пролететь на территорию, не замеченной хотя бы одним датчиком.
Клейн в одиночестве сидел в своем кабинете. Из-за двери приглушенно слышались голоса немногочисленных сотрудников ночной смены. Клейн закрыл глаза и потер переносицу. Его очки в тонкой металлической оправе лежали на столе. Сегодня шеф «Прикрытия» выглядел на все свои шестьдесят лет. С тех пор как Клейн возглавил организацию, он значительно постарел. На его непроницаемом лице добавилось морщин, волосы поредели. В мире вот-вот должен был разразиться очередной конфликт.
Головная боль чуть унялась, и Клейн откинулся на спинку кресла, открыл глаза, вновь надел очки и принялся попыхивать своей неизменной трубкой. Комната наполнилась клубами дыма, исчезавшего почти сразу после того, как Клейн его выдыхал — специально для этого в кабинете была установлена мощная вентиляционная система.
На столе Клейна лежала открытая папка, но он не смотрел в нее. Он курил, притопывая ногой и каждые несколько секунд поглядывая на висящий на стене морской хронометр. В конце концов открылась дверь, расположенная под часами слева от Клейна, и в кабинет вошел мужчина с пистолетом «зиг зауэр». Он пересек комнату, подошел к наружной двери, запер ее и повернулся, встав к ней спиной.
Секунды спустя в кабинете появился президент. Он сел в кресло с высокой спинкой, стоявшее напротив стола Клейна.
— Спасибо, Барни, — сказал он телохранителю. — Если ты мне понадобишься, я тебя позову.
— Но, господин президент...
— Можешь идти, — твердым голосом распорядился Кастилья. — Подожди меня снаружи. Мы с господином Клейном старые друзья, нам нужно поговорить с глазу на глаз.
То, что он сказал, было отчасти правдой. Кастилья и Клейн знали друг друга со студенческих лет.
Телохранитель неторопливо прошагал по кабинету, всем своим видом выказывая недовольство по поводу решения президента.
Как только за ним закрылась дверь, Клейн выпустил струю дыма.
— Я мог приехать к вам как обычно, господин президент.
— Ни в коем случае. — Сэм Кастилья покачал головой. Его очки в титановой оправе яркими отблесками отражали свет потолочных ламп. — До тех пор, пока ты не объяснишь толком, что нас ожидает в связи с этим китайским судном — кажется, оно называется «Доваджер Эмпресс»? — об этом деле будем знать только мы с тобой и те агенты, которых ты к нему привлечешь.
— Неужели утечки сведений настолько серьезны?
— Даже хуже, — отозвался президент. — Белый дом стал чем-то вроде клуба болтунов. Я никогда не слыхивал ни о чем подобном. До тех пор, пока мои люди не выявят источник утечек, мы с тобой будем встречаться здесь. — На широком лице Кастильи появилось выражение серьезной обеспокоенности. — Ты полагаешь, нас ждет повторение истории с «Иньхэ»?
Клейн мгновенно вернулся мыслями к прошлому. В 1993 году едва не вспыхнул очень неприятный международный инцидент, грозивший Соединенным Штатам тяжелыми последствиями. Китайское судно «Иньхэ» отправилось из Китая в Иран. По данным американской разведки, корабль перевозил химикаты для производства оружия. Воспользовавшись обычными дипломатическими каналами и потерпев неудачу, президент Клинтон приказал ВМФ США преследовать судно и не позволять ему войти в порт до тех пор, пока не будет найдено какое-либо решение.
Разгневанные китайские власти отвергли обвинения в свой адрес. По лицам лидеров ведущих мировых держав заходили желваки. Союзники принялись бросать друг другу упреки. Средства массовой информации всей планеты публиковали репортажи о происходящем на первых полосах. Пассивное противостояние длилось без перерыва двадцать дней. В конце концов, когда Китай начал шумно бряцать оружием, военно-морской флот США задержал судно в международных водах и на его борт поднялись инспекторы. К вящему стыду Штатов, они обнаружили там только сельскохозяйственное оборудование — плуги, лопаты и мини-тракторы. Разведданные оказались дезинформацией.
Клейн поморщился. Он очень хорошо помнил этот эпизод, который выставил Америку в самом неприглядном свете. Ее отношения с Китаем и даже с союзниками оставались напряженными несколько лет.
Он мрачно выдохнул дым и отогнал его рукой от президента.
— Повторение истории с «Иньхэ»? — переспросил он. — Может быть.
— "Может быть" иногда означает «вряд ли», иногда — «вполне вероятно». Расскажи мне все с начала и до конца. И поподробнее.
Клейн примял пепел в трубке.
— Один из наших оперативников — профессиональный китаист, последние десять лет он трудился в Шанхае на благо консорциума американских фирм, которые стремятся проникнуть на китайский рынок. Этого человека зовут Эвери Мондрагон. Он добыл и передал нам информацию о том, что «Доваджер Эмпресс» везет десятки тонн тиодигликоля, используемого для производства отравляющих веществ кожно-нарывного действия, а также хлорид тионила, из которого вырабатывают как кожно-нарывные, так и нервно-паралитические газы. Корабль был загружен в Шанхае и уже вышел в море, направляясь в Ирак. Разумеется, эти химикаты имеют вполне мирное применение в сельском хозяйстве, но не в столь огромных количествах, если речь идет о стране такого размера, как Ирак.
— Насколько достоверна информация на сей раз, Фред? На сто процентов? На девяносто?
— Сам я не видел документов, — ровным голосом ответил Клейн, выдохнув клуб дыма и забыв развеять его. — Но Мондрагон утверждает, что они существуют. Он добыл подлинную декларацию на груз.
— Святой боже! — Могучие плечи и торс Кастильи словно превратились в камень. — Не знаю, понимаешь ли ты это, но Китай входит в число государств, подписавших международный договор о запрещении разработки, производства, хранения и использования химического оружия. Они не могут позволить, чтобы их разоблачили как нарушителей договора, поскольку это замедлило бы рост экономического влияния Китая в мире.
— Ситуация чертовски щекотливая.
— Цена еще одного промаха с нашей стороны оказалась бы для нас особенно высокой, тем более сейчас, когда мы вплотную приблизились к подписанию соглашения по правам человека.
В обмен на торговые и финансовые уступки, которые президент выколачивал из упрямого Конгресса уговорами и угрозами, Китай почти согласился подписать двусторонний договор по правам человека, который открывал китайские тюрьмы и суды для инспекторов США и ООН, приближал политическое и гражданское судопроизводство Китая к западным стандартам и должен был способствовать освобождению политических узников с продолжительными сроками заключения. Достижение такого соглашения было одной из первоочередных целей всех американских президентов, начиная с Никсона.
Сэм Кастилья не хотел, чтобы подписанию договора что-либо помешало. Это была его давняя мечта — как по личным мотивам, так и по соображениям гуманности.
— Эта ситуация не просто щекотливая, но и чертовски опасная. Мы не можем позволить, чтобы этот корабль... как бишь его? «Доваджер Эмпресс»?
Клейн кивнул.
— Так вот, мы не можем позволить, чтобы «Доваджер Эмпресс» вошел в порт Басры, имея на борту химикаты для производства оружия. Это главное. Однако... — Кастилья поднялся на ноги и начал прохаживаться по комнате. — Если ваши сведения подтвердятся и мы отправимся вслед за «Доваджер Эмпресс», то как поведет себя Китай? — Он покачал головой и взмахнул рукой, как бы отметая свои собственные слова. — Можешь не отвечать. Мы ведь знаем, как отреагируют китайцы, не правда ли? Вопрос в том, как они себя «поведут»? — Он посмотрел на Клейна. — Особенно если мы вновь ошибемся.
— Никто не может знать либо предугадать это, господин президент. С другой стороны, ни одна страна не может содержать мощную армию и ядерное оружие, не используя их время от времени в том или ином месте. Хотя бы для того, чтобы оправдать расходы.
— Не согласен. Если экономика страны сильна, а народ доволен жизнью, глава государства может содержать армию, не пуская ее в дело.
— Разумеется, если китайцы намерены воспользоваться этим инцидентом как предлогом для самозащиты, они могут оккупировать Тайвань, — продолжал Клейн. — Они мечтают об этом уже несколько десятилетий.
— Но только если будут уверены, что мы не нанесем ответный удар. Китай может также попытаться захватить среднеазиатские республики, поскольку влияние России в этом регионе значительно ослабло.
Шеф «Прикрытия-1» произнес слова, о которых ему не хотелось даже думать:
— Теперь, когда у китайцев есть ядерное оружие дальнего радиуса действия, мы для них столь же удобная цель, как любая другая страна.
Кастилья поежился. Клейн снял очки и помассировал виски. Несколько секунд они молчали.
Наконец президент вздохнул:
— Хорошо. Я велю адмиралу Броузу отправить военное судно вслед за «Доваджер Эмпресс» и наблюдать за ним. Мы объявим, что это обычный морской поход, а в истинное положение дел посвятим только Броуза.
— Китайцы поймут, что мы следим за их кораблем.
— Мы сделаем вид, будто бы ничего особенного не происходит. Беда лишь в том, что я не знаю, долго ли нам удастся скрывать свои намерения. — Президент подошел к двери и замер в неподвижности. Когда он вновь повернулся к Клейну, его лицо было серьезным, подбородок выпячен. — Мне нужны улики, Фред. Сейчас же. Добудь для меня грузовую декларацию.
— Обязательно, Сэм.
Кастилья нервно передернул массивными плечами, кивнул, открыл дверь и вышел. Кто-то из его телохранителей закрыл ее.
Вновь оставшись в одиночестве, Клейн нахмурился, обдумывая свой следующий шаг. К тому времени, когда с улицы донеслось урчание автомобиля президента, решение было готово. Клейн повернулся к маленькому столику позади своего кресла. На столике стояли два телефона, один из них красный — аппарат прямой шифрованной связи с президентом. Второй был синего цвета и тоже с кодирующим устройством. Клейн снял трубку синего телефона и набрал номер.
* * *
Среда, 13 сентября
Гаосюн, Тайвань
Съев гамбургер со слабопрожаренным бифштексом и запив его бутылкой тайваньского пива в кафетерии «Смоки Джо» на шоссе «Гаосюн-1», Джон Смит решил взять такси и отправиться в городской порт. До вечерней сессии в отеле «Гранд Хи-Лай», где он собирался встретиться со своим старым другом Майком Кернсом из парижского Института Пастера, оставался целый час.
Смит провел в Гаосюне — втором по величине городе Тайваня — уже почти неделю, но только теперь у него появилась возможность осмотреться. Как всегда на памяти Смита, работа научной конференции была весьма интенсивной. Смит был прикомандирован к Военно-медицинскому институту инфекционных заболеваний, имел степень доктора в области биомолекулярных наук, но также носил звание подполковника армии США. Он прервал свою работу по поиску вакцины против сибирской язвы, чтобы посетить этот форум — «Тихоокеанское международное совещание по новейшим достижениям в молекулярной и клеточной биологии».
Однако так же, как кофе и вино, научные конференции довольно быстро «выдыхаются». Одетый в гражданское, без головного убора, Смит шел вдоль уреза воды, любуясь огромным портом, третьим в мире по величине, после Гонконга и Сингапура, контейнерным морским терминалом. Он приезжал сюда год назад, еще до того, как был построен подводный туннель и райский островок стал еще одним отделением перегруженного контейнерного порта. День был ясный, как на рекламной картинке, и Смит без труда заметил остров Сяо Люйчу, едва выступавший из воды на южном горизонте.
Он еще пятнадцать минут шагал под жарким солнцем; над его головой кружили чайки, а в ушах стоял грохот, доносящийся из порта. Здесь не чувствовалось никаких признаков той борьбы за свое будущее, которую вел Тайвань; было невозможно предсказать, останется ли он независимым либо по тем или иным причинам будет отдан материковому Китаю, который до сих пор считал его своей территорией.
В конце концов Смит подозвал такси, собираясь вернуться в отель. Едва он устроился на сиденье, в кармане его спортивной куртки завибрировал сотовый телефон. Это был его второй, специальный аппарат, и Смит хранил его в потайном кармашке. Разговоры по этому телефону передавались по шифрованным каналам.
— Слушаю, — негромко произнес Смит.
— Как проходит конференция, полковник? — спросил Фред Клейн.
— Мне она уже прискучила, — ответил Смит.
— Коли так, ты будешь только рад принять участие в маленькой затее.
Смит мысленно улыбнулся. Он был не только ученым, но и секретным агентом. Совмещать две эти профессии порой бывало нелегко. Он был готов к «маленькой затее», лишь бы та оказалась не слишком серьезной и не отняла чересчур много времени. Он и в самом деле хотел вернуться на конференцию.
— Что мы затеваем на сей раз, Фред?
Сидя в своем кабинете на берегу далекой реки Анакостия, Клейн описал возникшую ситуацию.
По спине Смита пробежал холодок тревоги и вместе с тем предвкушения.
— Что я должен сделать?
— Сегодня ночью ты отправишься на остров Люйчу. Тебе потребуется довольно много времени. В Линьяне ты наймешь лодку с таким расчетом, чтобы в девять вечера быть на острове. Ровно в десять ты войдешь в маленькую пещеру на западном берегу. Ориентиры, точное местоположение пещеры и ее местное название уже переданы по факсу в отделение «Прикрытия-1» в Институте Америки на Тайване. Их доставят тебе с курьером.
— Что мне делать в пещере?
— Ты встретишься там с еще одним оперативником «Прикрытия», Эвери Мондрагоном. Пароль — «Орхидея». Мондрагон передаст тебе конверт с подлинной грузовой декларацией, на основании которой Ирак будет производить оплату. Затем ты прямиком отправишься в аэропорт Гаосюна. Там тебя будет ждать вертолет одного из наших крейсеров, курсирующих вдоль побережья. Отдашь пилоту конверт с декларацией. Его доставят в Овальный кабинет. Ты меня понял?
— Пароль тот же самый?
— Да.
— Что потом?
Смит услышал, как шеф «Прикрытия» пыхнул трубкой.
— Потом возвращайся на конференцию.
Телефон умолк. Смит улыбнулся сам себе. Простое и ясное задание.
Секунды спустя такси остановилось у «Хи-Лаи». Смит расплатился с водителем, вошел в вестибюль и отправился к стойке аренды автомобилей. Как только появится курьер из Тайбэя, он поедет на берег у Линьяна и наймет рыбачью лодку, которая незаметно доставит его на Люйчу. Если никто не захочет переправить его туда, он купит лодку и поплывет сам.
Из кресла, стоявшего в вестибюле, выпрыгнул невысокий проворный китаец и подбежал к Смиту.
— Доктор Смит, я дожидаюсь вас. Мне выпала честь лично встретиться с вами. Ваша статья об исследованиях покойного доктора Чамборда в области молекулярного компьютерного моделирования превыше всяких похвал. В ней много пищи для размышлений.
Смит улыбнулся, благодаря его за комплимент:
— Вы мне льстите, доктор Лян.
— Ничуть. Вы не хотели бы сегодня вечером поужинать со мной и моими коллегами по Шанхайскому биомедицинскому институту? Мы очень интересуемся работами ВМИИЗ, связанными с мутациями вирусов, угрожающих всему человечеству.
— Я был бы рад, — отозвался Смит, подпустив в голос нотку сожаления, — но на сегодняшний вечер у меня уже запланирована другая встреча. Может быть, в другой раз?
— Если вы не против, я позвоню вам.
— Разумеется, доктор Лян. — Смит вновь двинулся к стойке, целиком погрузившись в размышления об острове Люйчу и о предстоящем задании.
Глава 2
Вашингтон, округ Колумбия
Огромный, внушительный на вид адмирал Стивен Броуз занял свое кресло у торца длинного стола в подземной Ситуационной комнате Белого дома. Он снял фуражку и, изумленный представшим его взору зрелищем, провел пальцами по волосам, подстриженным на военный манер ежиком. Президент Кастилья, как всегда, сидел в кресле у противоположного конца стола, но кроме них двоих в просторном помещении никого не было. Пустые ряды кресел вдоль длинного стола производили зловещее впечатление.
— Какие химикаты, господин президент? — спросил адмирал. Помимо руководства военно-морским флотом, он возглавлял комитет начальников объединенных штабов.
— Тиодигликоль...
— Кожно-нарывные вещества.
— ... и хлорид тионила.
— Кожно-нарывные и нервно-паралитические. Оба вызывают мучительную смерть. Такой гибели не пожелаешь даже и врагу. — Тонкие губы адмирала превратились в линию, по лицу заходили желваки. — В каких количествах?
— Десятки тонн. — Мрачный взгляд Кастильи был прикован к адмиралу.
— Этого нельзя допустить. Когда... — Броуз умолк, его бледные глаза сузились. Он оглядел пустые кресла вокруг стола. — Понимаю. Мы не можем задержать «Доваджер Эмпресс» в море и осмотреть его груз. Вы хотите, чтобы наша разведка прояснила ситуацию скрытно, так, чтобы никто ничего не пронюхал.
— Пока — да. У нас нет доказательств, по крайней мере — более надежных, чем в случае с «Иньхэ». Мы не имеем права спровоцировать еще один международный инцидент такого рода, особенно сейчас, когда готовность наших союзников к военным действиям понижена, а Китай почти согласился подписать договор по правам человека.
Броуз кивнул:
— Чего же вы от меня хотите? Кроме того, что я должен держать эти сведения в секрете?
— Отправьте один корабль следить за «Доваджер Эмпресс». Пусть он держится достаточно близко, чтобы в случае нужды задержать китайское судно, но за пределами прямой видимости.
— Даже если наш корабль не покажется китайцам на глаза, они все равно поймут, что их преследуют. Их радар засечет наше судно. Если они везут контрабанду, капитан «Доваджер Эмпресс» по крайней мере будет знать, что за ним наблюдают. Он переведет свой экипаж в режим повышенной бдительности.
— Тут уж ничего не поделаешь. Это положение будет сохраняться до тех пор, пока я не получу конкретные улики. Я рассчитываю на то, что ваши люди не допустят перерастания напряженности в прямое столкновение.
— Вы надеетесь получить дополнительную информацию?
— Да.
Броуз задумался.
— "Доваджер Эмпресс" взял груз первого числа, поздним вечером?
— По моим сведениям, да.
Броуз произвел подсчеты в уме.
— Насколько мне известны порядки в Шанхае и вообще в китайских портах, «Доваджер Эмпресс» не мог отплыть раньше утра второго. — Адмирал протянул руку к телефону, стоявшему у его локтя, и бросил взгляд на президента. — Вы позволите, сэр?
Кастилья кивнул.
Броуз набрал номер и заговорил в микрофон:
— Мне плевать, что сейчас раннее утро, капитан. Делайте, что вам приказывают. — Он умолк и вновь провел ладонью по коротким волосам. — Да, регистр Гонконга. Сухогруз. Пятнадцать узлов. Вы уверены? Отлично. — Он повесил трубку. — При скорости пятнадцать узлов он дойдет до Басры примерно за восемнадцать дней, сделав остановку в Сингапуре — а это обычный маршрут. Если «Доваджер Эмпресс» отплыл в полночь первого числа, он окажется в проливе Хор-Муса ранним утром девятнадцатого по китайскому времени или вечером восемнадцатого — по нашему. Сегодня тринадцатое, значит, через пять суток он войдет в Хор-Муса — последний пункт, в котором мы можем на законных основаниях подняться на его борт. — В голосе адмирала зазвучала озабоченность. — Чтобы разобраться в происходящем, нам остается лишь пять суток, сэр.
— Спасибо, Стивен. Я передам ваши слова своим людям.
Адмирал поднялся на ноги:
— Вашим целям лучше всего соответствует один из наших фрегатов. Резвые машины и среднее вооружение. Он невелик по размерам, и можно надеяться, что его обнаружат не сразу, особенно если оператор радара «Доваджер Эмпресс» — лентяй или заснет на посту.
— Сколько времени потребуется, чтобы снарядить и отправить фрегат?
Броуз вновь снял трубку телефона. На сей раз разговор оказался еще короче. Он дал отбой.
— Десять часов, сэр.
— Выполняйте.
* * *
Джон Смит еще раз посмотрел на зеленый фосфоресцирующий циферблат армейских часов. Три минуты одиннадцатого. Смит беззвучно выругался. Мондрагон опаздывал.
Смит сидел на корточках у острой как бритва коралловой формации, прикрывавшей вход в уединенную пещеру. Он напрягал слух, но до него доносился только звук волн, которые, нахлынув на темный песок, с громким шипением откатывались обратно в море. Едва слышно шелестел ветер. В воздухе чувствовался запах соленой воды и рыбы. На некотором отдалении вдоль берега выстроились лодки, неподвижные, блестящие в лунном свете. Туристы, бродившие днем по острову, с последним паромом отправились в Пенфу.
Смит вновь бросил взгляд на часы. Шесть минут одиннадцатого. Где же Мондрагон?
Два часа назад рыбачья лодка доставила Смита из Линьяна в порт Пенфу, там он взял напрокат мотоцикл и проехал по дороге, окружавшей остров. Отыскав ориентиры, которые значились в полученных им инструкциях, он спрятал мотоцикл в кустах и остаток пути проделал пешком.
Часы показывали уже десять минут одиннадцатого. Смит ждал — нетерпеливо, с тревогой. По-видимому, что-то стряслось.
Он уже собирался покинуть свое укрытие и осторожно осмотреть окрестности, когда вдруг ему почудилось, будто бы грубый песок под его ногами шевельнулся. Смит ничего не слышал, но по его спине пробежали мурашки. Он стиснул в руке свою «беретту», готовый метнуться в сторону, к песку и камням. Внезапно его оглушил отрывистый шепот:
— Не двигаться!
Смит замер на месте.
— Не вздумайте шевельнуть хотя бы пальцем! — Губы говорившего находились в нескольких сантиметрах от уха Смита. — Орхидея.
— Вы — Мондрагон?
— Уж конечно, не призрак великого кормчего Мао, — насмешливо отозвался голос. — Хотя он вполне может бродить где-нибудь поблизости.
— За вами следили?
— Думаю, да. Точно не знаю. Но если «хвост» и был, я его стряхнул.
Песок вновь шевельнулся, и рядом со Смитом возник Эвери Мондрагон. Он тоже опустился на корточки. Это был невысокий черноволосый мужчина, гибкий и худощавый, похожий на чересчур рослого жокея. На его суровом лице выделялись пронзительные, словно у хищника, глаза, внимательно осматривавшие все вокруг — тени у пещеры, фосфоресцирующие волны, кораллы, которые причудливыми изваяниями вздымались из темной воды за линией прибоя.
— Давайте побыстрее покончим с делами, — заговорил Мондрагон. — Если я не вернусь в Пенфу к половине одиннадцатого, то не попаду на Тайвань до завтрашнего утра. В таком случае моя легенда лопнет. — Он оглядел Смита. — Стало быть, вы и есть подполковник Джон Смит? О вас идет молва. Говорят, вы отличный агент. Надеюсь, эти слухи не преувеличены. То, что я вам принес, опаснее ядерной бомбы.
Он вынул простой конверт среднего размера и показал его Смиту.
— Это и есть ваши сведения? — спросил Смит.
Мондрагон кивнул и вновь сунул конверт во внутренний карман куртки:
— Помимо документа вы кое-что передадите Клейну на словах.
— Слушаю вас.
— Внутри конверта лежит список того, что на самом деле перевозит «Доваджер Эмпресс». Так называемая официальная декларация — та, что подписана комиссией по экспорту, — всего лишь дымовая завеса.
— Откуда вы это знаете?
— Подлинная декларация, как это принято в Китае, скреплена «чопом» — личным штампом главного администратора — и официальной печатью фирмы-отправителя. Она адресована компании в Багдаде для производства оплаты. В декларации также указано, что она существует в трех экземплярах. Второй должен находиться в Багдаде или Басре, поскольку на его основании будет осуществлен расчет, а где хранится третья копия, мне неизвестно.
— Почему вы думаете, что ваш документ — это не та декларация, которая была подана в комиссию по экспорту?
— Потому что я видел подложную декларацию собственными глазами. На ней нет штампа главного администратора.
Смит нахмурился:
— Судя по вашим словам, достоверность этих сведений не гарантирована.
— Никаких гарантий нет. Штамп администратора может оказаться поддельным, а компании в Багдаде — подставными. Однако декларация, которую я вам принес, — это счет-фактура со всеми необходимыми реквизитами, отправленная в адрес получателя для производства денежных расчетов. Это дает президенту Кастилье повод распорядиться, чтобы «Доваджер Эмпресс» задержали в международных водах, а нашим парням предоставляет возможность заглянуть в его трюмы. К тому же добытый мной документ — гораздо более весомая улика, нежели в случае с «Иньхэ». И если это дезинформация, то она лишь подтверждает существование в Китае заговора, цель которого — поднять шумиху. Никто, даже Пекин, не решится бросить нам упрек, если мы предпримем меры предосторожности.
Смит кивнул:
— Вы меня убедили. Давайте конверт...
— Это еще не все. — Мондрагон всмотрелся в тени крохотной пещеры. — Один из моих источников в Шанхае поведал мне историю, которую будет нелишне передать Клейну. По очевидным причинам документального подтверждения его словам нет. Он рассказал о пожилом человеке, которого содержат в заключении в сельскохозяйственной колонии ослабленного режима неподалеку от Чунцина — там во время Второй мировой войны находилась столица Чан Кайши. Американцы называют этот город Чуньцзинем. Утверждается, будто бы этого человека держали в различных китайских тюрьмах с 1949 года, когда коммунисты одолели Чан Кайши и прибрали страну к рукам. Мой источник сказал, что этот старик владеет мандаринским диалектом и многими другими, но внешне ни капли не похож на китайца. Старик утверждает, будто бы он — американец по имени Дэвид Тейер... — Мондрагон умолк, внимательно глядя на Смита. Его лицо казалось каменной маской. — А теперь покрепче держите свою шляпу. Этот старик называет себя настоящим отцом президента Кастильи.
Смит вытаращил глаза:
— Вы, верно, шутите. Всем известно, что отца президента звали Серж Кастилья и он умер. Пресса уже вызнала и опубликовала о президентской семье всю подноготную.
— Совершенно верно. Именно поэтому я так заинтересовался. — Мондрагон привел еще несколько подробностей и напоследок добавил: — Мой источник сказал именно так: «настоящий отец президента». Если этот старик мошенник, зачем ему утверждать то, что так легко опровергнуть?
Это было весьма логичное замечание.
— Насколько надежен ваш источник?
— Я еще ни разу не ловил его на лжи или дезинформации.
— Что, если это очередная уловка Пекина? С целью заставить президента отказаться от соглашения по правам человека?
— Старик-заключенный говорит, будто бы Пекин даже не знает, что у него есть сын, а уж тем более — что его сын стал президентом США.
Смит сопоставил даты и возраст старика и не увидел в них противоречий.
— Где именно его содержат?
— Ложись! — Мондрагон плашмя бросился на песок.
Чувствуя, как забилось его сердце, Смит нырнул за коралловый выступ, а справа, со стороны моря, донеслись звуки автоматных очередей и гневные выкрики по-китайски. Мондрагон перекатился за выступ и сел на корточки рядом со Смитом с 9-миллиметровым «глоком» в руке, наведя его в темноту и ища взглядом противника.
— Так, — мрачно проронил он. — Похоже, мне не удалось сбросить «хвост».
Смит не стал тратить время на упреки:
— Где они? Вы что-нибудь видите?
— Не вижу ни зги.
Смит вынул из-под ветровки очки ночного видения. Сквозь них ночной мрак казался бледно-зеленым, и стали отчетливо видны темные коралловые выросты, торчащие из моря. Смит также заметил невысокого костлявого обнаженного по пояс человека, который маячил у одного из похожих на статуи кораллов. Он стоял по колено в воде со старым «АК-74» в руках и смотрел туда, где прятались Смит и Мондрагон.
— Я засек одного, — негромко произнес Смит. — Шевельнитесь. Покажите ему плечо, как будто хотите выбраться из-за коралла.
Мондрагон приподнялся и согнулся, выставив плечо так, словно собирался броситься наутек. Костлявый мужчина у коралловой колонны открыл огонь.
Смит тщательно прицелился и выпустил две пули. В зеленом сиянии он увидел, как костлявый дернулся и упал лицом вниз. Вокруг него по воде расплылось темное пятно.
К этому времени Мондрагон вновь спрятался за выступ. Он выстрелил. Из темноты донесся чей-то вскрик.
— Там, справа! — рявкнул Мондрагон. — Там еще люди!
Смит повернул ствол «беретты» вправо. Четыре зеленые мужские фигуры бежали от моря к дороге, идущей вокруг острова. Пятый залег на пляже за их спинами. Смит выстрелил в человека, бежавшего первым. Он увидел, как тот схватился за ногу и упал, но двое из оставшихся подхватили его под руки и потащили к воде.
— Они окружают нас! — На лбу Смита выступил пот. — Отступаем!
Они с Мондрагоном вскочили на ноги и помчались по коралловому песку к гребню, замыкавшему пещеру с юга. Судя по автоматной очереди, раздавшейся позади, нападающих было отнюдь не трое, а гораздо больше. Пуля пробила ветровку Смита, и он почувствовал, как в его крови забурлил адреналин. Он вскарабкался на гребень, нырнул в густой кустарник и укрылся за деревом.
Мондрагон бежал следом, подволакивая правую ногу. Он упал плашмя за соседним стволом.
Еще одна очередь прошила листву, сбивая мелкие ветви и поднимая в воздух тучу пыли. Смит и Мондрагон расчихались, по-прежнему стараясь держать головы вплотную к земле. Мондрагон вынул нож из чехла на спине, разрезал брюки и осмотрел рану.
— Что-нибудь серьезное? — шепотом спросил Смит.
— Пуля прошла навылет, но по возвращении ко мне пристанут с расспросами. Придется уйти в отпуск либо сделать вид, будто я попал в аварию. — Он болезненно улыбнулся. — Но сейчас у нас совсем другие заботы. Меньшая группа, которая обходила нас со стороны, вероятно, уже добралась до дороги, а основной отряд прятался в пещере и должен был гнать нас навстречу остальным. Нам остается лишь продолжать движение к югу.
Смит согласно кивнул и пополз вперед сквозь кустарник, который под воздействием неутихающего ветра и соленых брызг стал особенно грубым и неподатливым. Смит прокладывал путь для Мондрагона, но двигались они медленно. Чтобы уберечь оружие от песка, им приходилось ползти на коленях и локтях. Стебли кустарника расступались неохотно, то и дело цепляясь колючками за их одежду и волосы. Мелкие веточки ломались и царапали им лица, оставляли кровавые полосы на ушах и запястьях.
В конце концов они очутились на другом пригорке, который обрывался к берегу, образуя выемку, обращенную входом к морю. Она была слишком широкой, чтобы ее можно было назвать пещерой. Упорно пробираясь к дороге, Смит и Мондрагон услышали там голоса, разносившиеся в безветренном воздухе. На берегу за их спинами беззвучно возникли четыре фигуры, еще две по-прежнему стояли по колено в воде. Одна из фигур, самая крупная, жестом велела остальным рассыпаться в цепь. Они разошлись в стороны, их осветила луна, и Смит увидел, что они одеты в черное, а их головы покрыты капюшонами.
Командовавший ими человек наклонился. Смит услышал хриплый шепот, которым тот, по всей видимости, говорил в портативную рацию.
— Китаец, — негромко произнес Мондрагон, прислушавшись. Из-за мучительной боли его голос прозвучал натянуто. — Я разбираю не все слова, но, похоже, это шанхайская разновидность мандаринского диалекта. А это значит, что за мной следили от самого Шанхая. Этот человек — их главарь.
— Думаете, кто-то навел их на вас?
— Возможно. Либо я сам дал маху. Как бы то ни было, они здесь и приближаются к нам.
Смит посмотрел на Мондрагона. Своим упорством и силой этот человек напоминал ему прибрежные кусты. Его терзала боль, но он не поддавался ей.
— Мы можем попробовать прорваться к дороге, если вам хватит сил, — сказал Смит. — А если нет, спрячемся здесь.
— Вы с ума сошли? Здесь нас найдут и прикончат.
Они поползли в глубь зарослей кустарника и деревьев, прочь от моря. Преодолев еще десять метров, они услышали позади звук шагов и треск ломающихся веток и одновременно увидели тени людей, которые приближались к ним из глубины острова, двигаясь в сторону берега. Преследователи догадались, как будут действовать беглецы, и взяли их в клещи.