а. Рейс SU0242 Аэрофлота. 29 го марта 2011 года. Лондон – Москва
Яффский торт: круглое мягкое бисквитное изделие, покрытое апельсиновым желе и тонким слоем шоколада. Откуда кому-то было знать, что Джаффа - это апельсин, если на коробке об этом не сказано? На нем было написано "Jaffa Cakes", что означало, что Jaffa - это либо название компании, либо это настоящий фрукт сам по себе, например, киви или банан. Или это могло быть даже полностью выдуманное название вроде rock cakes, в котором, насколько мне известно, вообще нет камней. Откуда мне было знать, что Яффо - это не страна и не человек? Там, где я вырос, был местный житель по имени Джаффа; и хотя я подозревал, что это не его настоящее имя, это было единственное имя, под которым его знали; и кроме того, у людей были всякие странные имена, особенно в мире кулинарии, вроде Капитан Бердсай и мистер Киплинг. Это был элементарный логический вывод, который привел меня к мысли, что, во многом аналогично тому, как мистер Киплинг изобрел разновидность торта, пирожные Jaffa были изобретены кем-то по имени Jaffa.
Мне было под тридцать, когда я обнаружил, что это неправда, что Jaffa на самом деле является разновидностью апельсина из местечка под названием Яффо. Я слушал, как мои друзья рассказывали о каком-то бедолаге, который признался, что не знает, что такое Jaffa. А для моего новоприобретенного среднего класса это было то, над чем они могли от души посмеяться. Они не могли представить, что живут в мире, где люди понятия не имели, что апельсины Jaffa - это что-то иное, чем кусочек клейкого желе, положенный на торт, который выпускался в упаковках по двенадцать штук и был достаточно вкусным и доступным, чтобы ваша мама покупала упаковку каждую пятницу, когда ходила за покупками.
Почему яффский пирог - это яффский пирог, а не апельсиновый пирог в любом случае? Яблочный пирог - это просто яблочный пирог. Пирог, запеченный с яблоками Кокса, нельзя назвать пирогом с коксом, или пирогом "Голден Делишес", или пирогом "Пинк Леди". Почему не апельсиновым пирогом? Я догадался, потому что "Джаффа" звучит шикарнее. Хотя единственным Джаффа, которого я когда-либо знал, был парень, который, по-видимому, в 1985 году мог достать вам дешевые спортивные костюмы, которые ‘свалились с кузова грузовика’. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это тоже значит. Много лет я задавался вопросом, почему они просто не делают грузовики с лучшими замками или не загружают их меньшим количеством вещей перед поездкой.
Это было, конечно, отвлекающим маневром. Это было все, о чем я мог думать, чтобы не сойти с ума. Когда я достала последний яффский пирог из коробки в рюкзаке и отправила его в рот, мой разум медленно скатился обратно в панику. Был один вопрос, и только один вопрос, который крутился в моем мозгу, как шарик в автомате для игры в пинбол, заставляя меня вздрагивать каждый раз, когда он всплывал на первый план в моем сознании. Хотя это было безумием – настоящим безумием – я не мог не задаться вопросом: ‘Она собиралась меня съесть?’
i. Точка невозврата
Когда двери самолета закрылись и мы выруливали на взлетно-посадочную полосу, у меня в животе завелись бабочки-двойняшки. Или, возможно, это была скорее паническая атака. Это был мой первый полет в одиночку. Я не слышал, чтобы кто-нибудь говорил по-английски, а все остальные люди в самолете выглядели определенно русскими. Темные мысли начали проникать в мой разум, скапливаясь, как капли воды из протекающего крана. Перед тем, как я уехал из Уэльса, мой услужливый друг показал мне статью, в которой сибирская женщина поджарила своего мужа на барбекю и съела его. В Интернете было множество других ужасных историй о британских мужчинах, обманутых российскими ловушками, оставшихся без гроша и паспорта после того, как их избили и ограбили. В этих историях уязвимых мужчин обычно соблазняли горячие женщины, которые тайно работали на организованные банды или русскую мафию.
Будучи человеком среднего интеллекта, я не был полностью уверен, что меня съедят сибирские каннибалы, но все же я боялся. Это было совершенно иррационально и немного трусливо, но, хотя мне не с кем было поговорить, и я знал, что мало кто сможет понять меня, когда мы доберемся до места назначения, мой разум сыграл со мной несколько параноидальных шуток. Я даже начал задаваться вопросом, работала ли Настя на КГБ и хотела ли заманить меня в ловушку, чтобы меня можно было использовать для шпионажа за Великобританией. Оглядываясь назад, я вижу, что именно страх перед неизвестностью и нервозность из-за нашей надвигающейся свадьбы вызвали такие глупые мысли, плюс я почти никому не говорила об истинной причине, по которой направлялась в Россию. Я не знал, что буду делать, если Настя каким-то образом не сможет встретиться со мной в Москве. Я также не знал русского слова, означающего "помощь", или любого другого русского, если уж на то пошло.
За время четырехчасового перелета мне удалось превратить свой страх в возбуждение и напомнить себе, что Настя вряд ли съест меня или продаст в секс-рабыню мафии. Во время одного уик-энда в Париже, когда мы гуляли средь бела дня, нас остановили на улице двое молодых людей, которые пытались выманить у меня деньги. Это была Настя, которая не потеряла самообладания, схватив меня за руку и с силой потащив сквозь толпу мошенников в безопасное кафеé. Именно Настя проводила меня в целости и сохранности до Северного вокзала, зная, что мое чувство направления было никудышным. Я знал, что она любит меня. Я знал с нашей первой встречи в Париже в январе 2010 года.
Мы встретились на вокзале и поспешили обратно в наш отель, где занялись любовью неуклюже, как это делают двое, когда занимаются любовью в первый раз. Потом, пока Настя принимала душ, я сел на край кровати и посмотрел на ночной Париж. Меня охватила грусть, от которой, казалось, невозможно было избавиться; мне было грустно, что у нас было так мало времени вместе, что нам пришлось расстаться так скоро после нашей первой встречи, что мы жили так далеко друг от друга и что было бы непросто наладить наши отношения. Настя, казалось, почувствовала это и, когда я даже не заметил, что она вышла из ванной, подошла и обняла меня. В тот момент она удержала меня от падения в себя. Это было самое важное объятие в моей жизни. Я не знаю, как долго она держала меня в объятиях, но большинство моих проблем и внутренних битв оставили меня там и тогда. Зная это, было безумием думать даже на мгновение, что она могла желать мне зла или смотреть на меня так, как будто я был бы хорош с картошкой и томатным соусом.
ii. Ухаживание на очень большом расстоянии
Я родился Майклом Энтони Оливером, или Маленьким Майком, как любили называть меня мои родители и сестры, когда хотели вывести меня из себя. Это продолжалось всего шестнадцать лет, пока я не уехал из дома, а затем, унаследовав гены моей матери, я стал большим Майком; 6 футов, стройный и с волосами, которые не могли решить, кому они принадлежат: ежику на макушке или Клинту Иствуду в роли Грязного Гарри. Будучи добросовестным молодым человеком, я делал домашнее задание, закончил среднюю школу и поступил в колледж на высшие уровни, только где-то на этом пути что-то пошло не так. Я не поступил в университет. Вместо этого я обнаружил, что пять лет проработал в банке на хай-стрит в качестве страховщика по ипотечным кредитам и офисного клерка. Именно там я заработал свое новое имя. Этот вопрос до сих пор вызывает горячие споры между моими родителями, но когда я родился, один из них решил дать мне имя моего отца, слово в слово, включая второе имя. Минуту или около того они обсуждали назвать меня Марком, но это было отложено в сторону, поскольку у моего отца уже был сын с таким именем от предыдущего брака.
В двадцать лет, намного позже того, как я уехал из дома, я подумывал о том, чтобы назвать себя Арчибальдом Ласаллесом, в честь бегуна на длинные дистанции из фильма 1981 года "Галлиполи" с Марком Ли и Мелом Гибсоном в главных ролях. В школе тех, кто не любил футбол, заставляли бегать на длинные дистанции по проселочным дорогам до паба "Гриндаун", расположенного в нескольких милях отсюда, и обратно в течение часа. В то же время, на уроке истории, когда нас попросили воспроизвести сцену из истории, я выбрал роль Арчи Ласаллеса во время его последнего перехода через линию фронта в Первую мировую войну, так что имя показалось мне подходящим, чтобы оставить его себе, хотя оно и оказалось немного болтливым. Через две недели я бросил это занятие.
Когда я начинал работать в банке в 2002 году, босс, который по какой-то причине вечно целовал мне задницу, называл меня Председателем Мао, так как М.А.О. были инициалами, которыми я подписывал письма. Это прижилось. Я не ненавидел свое имя при рождении, Майкл, в конце концов, имя какого-то архангела, и брелок для ключей, который я купил, когда был в школьной поездке в возрасте пяти лет, был с надписью "Майкл: который подобен Господу’, но то, что у меня было то же имя, что и у моего отца, оставило у меня ощущение, что у меня нет собственной личности, и без этого я изо всех сил старался жить как человеческое существо отдельно от него. Однако, когда я сел в тот самолет, мое имя при рождении, напечатанное на моем билете, было одной из немногих вещей, которыми я должен был идентифицировать себя как самого себя.
Моя сестра Мэб, урожденная Мишель Анастасия Оливер, страдала от того же кризиса идентичности, что и я; в конце концов, она была еще одним магистром искусств. С блеском пройдя все ступени системы образования, она в 2001 году уехала жить в Японию, чтобы зарабатывать на жизнь преподаванием английского языка, одновременно осваивая тонкое искусство караоке.
В марте 2006 года, после нескольких лет тяжелой работы, ненависти к себе, скуки и отчаяния, вызванных работой в банке, мне позвонили из паба рядом с работой. Это была Мэб. Я рано ушла из офиса и сказала своему боссу, что у меня будет очень долгий обед. Моя сестра выглядела уверенной; у нее были яркие глаза, и она была тенью сомневающегося в себе человека, которого я знала в предыдущие годы. После нескольких пинт она заявила, что собирается стать известной писательницей и поэтессой, и спросила, не хотел бы я разогреть ее. Вскоре после этого я уволился с работы и начал писать полный рабочий день, беру на себя несколько черных работ, чтобы не подпускать волков к двери. Три года спустя Мэб подготовила шоу под названием D-Day и пригласила меня принять в нем участие вместе с небольшой армией других поэтов и писателей. Будучи антинационалисткой, у нее была идея, что мы будем читать двуязычной валлийско-английской аудитории в День Святого Давида, высмеивая национализм. Много лет назад, объясняя подруге подруги мое разочарование из-за того, что я не освоила валлийский на уровне A и как трудно было интегрироваться в общество, свободно говорящее по-валлийски, она пошутила, что я могла бы с таким же успехом выучить русский; готовясь к шоу D-Day, я вспомнила ее слова и обдумала их дальше. Я решил полностью выступить на русском языке.
Используя серию сайтов социальных сетей, я смог идентифицировать многих людей, для которых слова "Русский переводчик" были частью их истории или интересов. Рассмотрев несколько кандидатов и не имея ни малейшего представления, на кого остановить свой выбор, я решил, что лучше выбрать одного наугад. После краткого представления и некоторых просьб Анастасия Семенова, инженер по телекоммуникациям с опытом работы в области литературы и перевода, согласилась перевести мое стихотворение бесплатно. Я не только нашел переводчика, но и нашел свою будущую жену.
Каждый день после работы я включал свой компьютер, просто чтобы поговорить с Анастасией (Настя со своими друзьями) в Facebook-чате. Настя, будучи в Красноярске, опередила нас на семь часов; когда для меня было 5 часов вечера, для нее была полночь. У нас никогда не было много времени на разговоры, но мы дорожили каждой минутой. Сначала мы нашли дружбу в том факте, что мы оба недавно разорвали сложные отношения. Я встречался с женщиной с 2006 по 2008 год, и этот союз закончился плохо. Настя пережила похожие отношения, почти в тот же период времени. Итак, мы поделились друг с другом своими чувствами, что было проще, чем разговаривать с другими нашими друзьями, потому что мы были двумя людьми, которые едва знали друг друга. Мы были совершенно непохожи друг на друга – совершенными противоположностями, – однако наша дружба окрепла, поскольку мы оба были убиты горем, очень одиноки и, тем не менее, полны решимости держаться подальше от наших прошлых жизней и жить настолько независимо, насколько могли. Это казалось прекрасной идеей, только чем больше мы говорили о независимости, тем больше сближались; и чем больше мы прокладывали свой собственный путь в мире, тем больше наши желания сталкивались. Хотя ни один из нас не хотел быть в романтических отношениях с кем-то еще, мы не могли не установить романтическую связь. Обмен личными взглядами привел к обмену фотографиями. Обмен фотографиями привел к обмену чувствами. В двадцать четыре года Настя выглядела очень похожей на юную Софи Марсо, и хотя я был на четыре года старше, у меня все еще была великолепная копна Грязный Гарри. Плюс я был велосипедистом с рамой велосипедиста. Хотя у нас было мало общего, помимо наших разрушенных любовных связей, наша привязанность друг к другу возросла до такой степени, что мы и дня не могли прожить без телефонного звонка. К Рождеству мы были влюблены друг в друга, хотя я к тому же стал безработным, бродил по диванным комнатам и проявлял доброту к друзьям и родственникам.
Мы знали друг друга почти год, и все же ни разу не встретились лицом к лицу. В ноябре, чтобы оплатить нашу первую встречу, я устроился на неполный рабочий день, работая с утра пораньше в супермаркете. Настя решила, что наша первая встреча состоится в Париже в Новом году, 7-го января, что как раз совпало с русским Рождеством.Поскольку стояла зима, причем особенно суровая, снег и гололед ограничили поездки Eurostar всего двумя поездами в день. В новостях ежечасно сообщалось о том, как сотни людей оказались в затруднительном положении в Сент-Панкрасе, Лондон, и было рекомендовано не путешествовать, если в этом нет необходимости. 7-го утром я вылетел из Кардиффа в Лондон на Национальном экспрессе. Через час после того, как мы пересекли мост Северн, он был закрыт из-за падения льда. Когда я приехал в Сент-Панкрас, было многолюдно, очередь людей тянулась от билетной кассы, через десять изогнутых перегородок, вплоть до конца здания. Я ждал несколько часов и был предпоследним, кто сел на единственный поезд в тот день.
Я прибыл на Северный вокзал около 8 часов вечера по парижскому времени. Мой французский был ужасен (до сих пор остается ужасным), и я нигде не мог найти Настю. Когда я спросил полицейского, где находится главный выход, он просто пожал плечами и пробормотал что-то по-французски. Мы с Настей звонили друг другу в отчаянии, каждый утверждал, что другой был у выхода из здания, что, конечно, было неправдой; я был у маленького, малоиспользуемого выхода для курильщиков. После долгой паники Настя нашла меня и крепко обняла, ее большие карие глаза были полны слез. Она прибыла в Париж несколькими часами ранее и уже изучила систему метро . Она привела меня на линию 4, где мы сели на поезд до самого Порта Орлеан, Монруж, в конце линии на Южном берегу. Она забронировала нам двуспальную кровать на выходные в отеле Ibis. Излишне говорить, что мы мало что видели в Париже, хотя раз или два отважились посмотреть на Эйфелеву башню; поскольку была зима, и необычно холодная, повсюду лежал снег, что делало его более романтичным. Как будто Настя привезла Сибирь с собой.
Париж был нашим местом встреч на протяжении всего 2010 года, поскольку Настя никак не могла попасть в Великобританию. Для того, чтобы получить даже простую британскую туристическую визу, Насте потребовалось бы зарабатывать эквивалент 30 000 рублей (около 600 £ долларов) в месяц. В то время она зарабатывала около 17 500 рублей (£350) в месяц. Я, с другой стороны, был готов посетить Россию, но у меня не было денег. Иронично, что в то время как Настя занимала уважаемую работу ИТ-специалиста, ей достаточно хорошо платили в России, она была квалифицированным переводчиком и инженером и обученной пианисткой, ее , передвижение было ограничено глобальной политикой и экономикой того времени. В то время как я, плохо обученное неофициальное ничтожество и самопровозглашенный поэт, мог путешествовать куда угодно, при условии, что у меня было немного денег. Даже работа на полную ставку с минимальной зарплатой дала бы мне достаточно денег, чтобы посетить Россию. Однако в 2010 году отель Ibis в Монруж, Париж, был нашим вторым домом на случайные выходные. К нашему следующему романтическому путешествию в Париж у нас даже был наш собственный любимый ресторан, в котором, хотя мы и не помним его названия, можно вас найдут, спустившись на метро до бульвара Сен-Мишель и пройдя две улицы от реки в направлении Эйфелевой башни. В тот момент, когда вы окончательно заблудитесь, ресторан находится слева.
Мы решили пожениться в самом начале нашего романа. Наши ухаживания на расстоянии сказывались на нас; я думаю, всем людям в подобных ситуациях приходится нелегко. И не только это, но я не мог сказать, что у меня действительно был дом, куда я мог бы поехать, а из-за глобального экономического краха у меня было мало шансов найти постоянную, достойную работу в Великобритании. Британский иммиграционный закон гласит, что мне потребуется полная занятость и постоянное место жительства, чтобы Насте разрешили жить в Великобритании. К тому времени, когда это произошло, свиньи могли разлететься, и поэтому единственным доступным для нас вариантом было для меня переехать в Россию.
Оказывается, найти кого-то, кто хочет жениться на тебе, не самая сложная часть вступления в брак. Для того, чтобы гражданин Великобритании вступил в брак за границей, требуется множество форм. Сначала вы должны подать заявление на получение свидетельства об отсутствии препятствий для вступления в брак (CNIM). Как только вы его получите, на нем потребуется апостиль (это штамп Министерства иностранных дел, базирующегося в Милтон-Кейнсе). Стандартную российскую туристическую визу в то время приходилось оформлять за сорок пять дней до предполагаемой даты поездки, что не позволило мне забронировать действительно дешевые авиабилеты. После того, как я подала заявку, мне пришлось ждать решения около двух недель. Это было сделано для того, чтобы предоставить ФСБ (Федеральная служба безопасности, официально известная как КГБ) достаточное время для расследования моего дела (заявление было очень длинным и спрашивало, обладаю ли я какими-либо "специальными навыками’ или военной подготовкой).
Когда мне вернули мой паспорт, я думал, что все в порядке. Исследование нескольких российских туристических сайтов вскоре показало мне, что, когда я приеду в Москву, мне все равно нужно будет все перевести и проштамповать заново. Тогда все мои документы, как оригинальные, так и переведенные, нужно было бы представить в международный суд по делам бракосочетаний. Хуже того, я читал, что мы могли пожениться только через месяц или два после подачи заявления, что было бы невозможно при одномесячной визе; хотя на тех же сайтах говорилось, что суды по бракосочетаниям, скорее всего, брали взятки, чтобы сделать это раньше. Решив, что нас не разлучит бюрократия или экономика, я уехал в Москву с чемоданом, полным теплой одежды, и рюкзаком, набитым яффскими пирожными.
б. Транссибирский. 31-го марта 2011 года. Москва – Красноярск
Двери всех вагонов поезда открылись одновременно, и несколько грузных, чрезвычайно устрашающего вида женщин-охранников вышли в черных пальто и серых ушанках (классическая шапка русского охотника). Наши паспорта и документы были проверены, и мы поднялись на борт. Сам двигатель оказался совсем не таким, как я ожидал. Я надеялся на какой-нибудь большой паровой двигатель, вместо этого это был большой промышленный двигатель. Как зеленый кирпич на колесах.
На Транссибе есть три разных класса билетов. Первый и самый дорогой - это отдельное купе. Второй класс состоит из четырех коек – двух нижних, которые превращаются в кровати, и двух верхних, которые всегда являются кроватями, – и третий класс, в котором, как мне сказали, по шесть коек на купе. Мы выбрали второй класс. На самом деле я не был осведомлен об этикете, и поэтому, как только мы вошли в наше купе, я сел на сиденье напротив Насти. Это казалось вполне естественным, но вскоре после того, как я сел, вошел крупный мускулистый русский мужчина и окинул меня взглядом. Я сидел на его сиденье, которое также могло служить его кроватью, поэтому я быстро сменил сторону.
Сидя рядом с Настей, прижав колени к крошечному столику в центре, было трудно представить, как кто-то может путешествовать третьим классом. Но люди путешествуют, и часто. В России из-за ее размеров людям обычно приходится добираться на встречи в течение двух, трех, четырех, а иногда и восьмидневных поездок. Наше купе второго класса напоминало банку из-под сардин, и в течение следующих трех дней эта банка из-под сардин была моим домом. На борту поезда был салон-столовая, хотя для того, чтобы поесть там, пришлось бы оставить наши сумки совершенно незнакомому человеку. Предвидя такую ситуацию, мы купили для пикника – немного колбасного фарша, большую упаковку сыра, немного бри, буханку хлеба, упаковку пастрами и несколько пакетиков травяного чая – в более или менее приличном супермаркете, который мы нашли ранее этим утром, где, на удивление, продавался широкий выбор западных продуктов.
Когда пришло время готовить нам еду, для чего нужно было нарезать хлеб и сыр на столе itsy witsy, наш попутчик, хотя и большой и страшноватый, оказался идеальным джентльменом и всегда отправлялся прогуляться взад и вперед по поезду. Я сожалею, что не узнал его имени и не набрался смелости поблагодарить его за хорошие манеры и щедрость, прежде чем он навсегда покинул поезд. Транссибирская магистраль - популярная туристическая достопримечательность, и поэтому было нормально встретить в поезде британца, крайне плохо владеющего русским языком. Поэтому наш спутник общался только через Настю, и только для того, чтобы поддержать вежливую беседу или спросить, не хотим ли мы разделить с ним пиво. День был долгим – из маленького окна мы могли видеть только сосны и березы утром и вечером – за исключением нескольких станций, которые все выглядели одинаково. Там не было душа, а туалет при спуске воды издавал пронзительный звук, который причинял боль нашим ушам, если мы недостаточно быстро закрывали их. Любой, кто проедет этим поездом через всю Россию, к концу поездки не только испытает сильные судороги, но и, скорее всего, будет пахнуть так же плохо, как мокрая собака, которая каталась в собственных экскрементах.
Несмотря на все это, наш первый день прошел без происшествий. Однако, поскольку мы еще не успели познакомиться с нашим попутчиком поближе, после того как он достал из сапога 6-дюймовый охотничий нож, чтобы днем нарезать мясо, я обнаружил, что в ту первую ночь мне почти невозможно уснуть. Настя захватила с собой собственный нож для нарезки мяса, но он был всего в дюйм длиной. Я знал, что от этого было бы мало толку в защите от крепкого русского, у которого был достаточно большой клинок, чтобы одним махом отрубить мне голову. Лежа на своей койке над Настиной, когда мы глубокой ночью мчались дальше в глубь России, я был поражен страхом и паникой. Поскольку потолок вагона был так близко к моей голове, я время от времени поднимал руки, упирался в него ладонями и глубже вжимался в свою койку, как будто это каким-то образом делало меня в безопасности. Шли часы, я начал слегка дремать, мой разум наполнился образами Москвы.
Когда самолет приземлился в аэропорту Шереметьево, я понял, что будет трудно развеять стереотипное представление о России, которое я узнал по голливудским фильмам. Хмурое небо отражало грязный снег, окружавший аэропорт; серо-белое покрывало поглощало кроваво-красное свечение знака аэропорта без малейшего отражения. В Шереметьево меня встретила Настя, которая тремя днями ранее добралась транссибирским рейсом до Москвы и прибыла в то утро. Она уже забронировала нам двуспальную кровать в хостеле, где мы планировали остановиться на две ночи. Я договорился встретиться с подающим надежды русским поэтом на Красной площади на следующий день, и нам также нужно было перевести документы. Чтобы дать вам представление о масштабах Москвы, поездка из аэропорта на другой конец города заняла почти четыре часа (поездка из Кардиффа в аэропорт Хитроу на National Express занимает четыре часа). Москва могла бы стать самостоятельной страной. Это огромный лабиринт дорог и станций метро. Я вылетел из Великобритании четырехчасовым рейсом около 13:15 по Гринвичу и прибыл в Москву около 8.30 часов вечера из-за разницы во времени. После путешествия через столицу и заселения в наш хостел время близилось к полуночи, так что времени ни на что, кроме сна, не оставалось.
Мой первый день в Москве начался с поездки на метро в бюро переводов, чтобы перевести мой CNIM, апостиль и паспорт. Мы оставили там ксерокопии моих документов и пошли на мой первый ланч в русское кафеé. Еда была хуже всего, что я мог себе представить. Картофель в мундире, который я заказал, был не картофельным, а смэшем, намазанным на эластичную картофельную кожуру. Колбаса представляла собой не настоящее мясо, а скорее какой-то заменитель мяса, похожий на спам. Бекон был не настоящим беконом, а раскатанным заменителем спама с беконной окраской. Я обнаружил, что все дерьмо, которым вы не стали бы кормить даже бездомную собаку, продается людям в России; и не только это, но и многие доступные продукты также устарели. Даже пачки сигарет, которые я купил, следовало выбросить месяцами раньше. Я предположил, что это связано с глобальным экономическим крахом 2007 года, но Настя заверила меня, что снижение качества продуктов началось в конце девяностых.
После нашего восхитительного ужина с картошкой Настя еще раз провела меня через метро, чтобы встретиться с поэтом Никитиным на Красной площади. Евгений Никитин - еще один человек, с которым я познакомился онлайн, когда искал хорошие связи с русскими поэтами. Он был одним из основателей Московского поэтического клуба, а также недавно назначенным редактором очень известного советского и российского поэта Евгения Евтушенко. Ранее в тот день мы с Настей посетили Красную площадь, чтобы я мог сделать несколько фотографий. Когда мы стояли вокруг, любуясь пейзажем, мы услышали крики. Когда мы обернулись, чтобы посмотреть, что за суматоха, мы увидели бегущих людей. Из промежутка между двумя зданиями на москвичей обрушилось нечто, похожее на белую стену льда – или огромное облако белой пыли из голливудского фильма. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы добраться до нас. На самом деле стена была внезапной метелью, состоящей из тяжелых кусков снега и града. Мы бежали, как и все остальные, и укрылись в одном из переходов метро.
Как только Никитин присоединился к нам, мы сразу направились в кофейню по выбору Никитина на случай, если на нас обрушится еще одна буря. За английским чаем с молоком он рассказал мне историю своего первого сборника стихов. Она продавалась в магазине современных книг недалеко от того места, где мы были. В предыдущие месяцы милиция требовала закрыть этот магазин, потому что некоторые книги, которыми они торговали, были сочтены подрывными, а также потому, что это было также место встречи современных поэтов и политических мыслителей. Магазин не был закрыт из-за каких-то юридических формальностей; однако неделю спустя он был неизвестные таинственным образом подожгли, и все опубликованные экземпляры коллекции Никитина погибли. С тех пор магазин был отремонтирован, и Никитин предложил отвезти нас туда. Жаль, что я не могу вспомнить адрес, но, возможно, это к лучшему, что я не могу. Сам магазин находился в стороне от главной дороги, в переулке, через боковую дверь, поднялся на три лестничных пролета, прошел по коридору и оказался по другую сторону большой стальной двери. Когда мы приехали, Никитин не смог показать мне ни одной из книг, которые он хотел, так как была встреча политических мыслителей и поэтов, которые явно были в разгар важной дискуссии. Мы слушали пять минут, прежде чем решили, что оставаться там небезопасно. Если бы милиция ворвалась в здание, если бы они спросили мои документы и увидели, что я приезжаю в Великобританию по туристической визе, меня могли бы арестовать, допросить и / или депортировать. Вместо этого Никитин повел нас с Настей обратно на главную улицу, где мы разделились и пошли в противоположных направлениях. Был уже ранний вечер, и холод начинал пронизывать. Прежде чем вернуться в наш хостел, мы с Настей зашли в мини-супермаркет, чтобы купить кое-что необходимое для легкого ужина. Мы оба были удивлены, обнаружив, что магазин почти полностью пуст, за исключением нескольких банок красного газированного напитка, производимого на Кавказе, и нескольких больших бутылок воды. Мы ушли с двумя бутылками шипучего красного напитка, но позже были разочарованы.
Когда мы вернулись в наш хостел около 10 часов вечера, я заметил, что на нашей улице было много милиции, их было необычно много, и, казалось, они шли из здания напротив нашего. Настя сообщила мне, что на самом деле мы спим напротив их штаб-квартиры. Милиция (произносится mee-leet-see-ya) есть везде; это частично полиция, частично иммиграционное управление и частично разведывательная служба. Это первое, что бросается в глаза, когда вы выходите из самолета, и они остаются вездесущими до конца вашего путешествия. От российской компании Visa, которой я пользовался, я узнал, что у них есть право останавливать и обыскивать любого. Говорят, что если они найдут вас без паспорта и документов на руках, и у вас не будет достаточно денег, чтобы дать им взятку, вы можете быть депортированы. Их следует избегать в любое время. Той ночью я не спал так спокойно, зная, что через дорогу их целая армия.
Мы выехали рано утром следующего дня, неся мой багаж, который весил около одиннадцати килограммов. Путешествуя по любой зарубежной стране, я думаю, что всегда лучше путешествовать налегке, чтобы избежать ненужных задержек, плюс так легче сбежать, если попадешь в беду. Забрав наши недавно переведенные документы в центре Москвы и купив два билета на Транссибирский поезд, мы отправились на Ярославский железнодорожный вокзал, расположенный к северо-востоку от центра города. На самом деле это была самая пугающая часть моего путешествия. Ярославский вокзал кишел всевозможными неприятными людьми. Они окружают вас под предлогом того, что хотят вам что-то продать, в то время как сами мысленно отмечают, где, скорее всего, спрятаны ваши деньги. И не только это, там было около двухсот ополченцев, они стояли вокруг, как полубоги, смеялись между собой, автоматические винтовки свободно висели у них за плечами, как безобидные рюкзаки; некоторые размахивали своим оружием, как ребенок игрушкой. Никогда я не слышал, чтобы этот внутренний голос так громко кричал: ‘Убирайся отсюда! Убирайся отсюда сейчас же!’ Хотя мы не могли выбраться оттуда сразу. Мы должны были ждать на платформе, пока в поезде уберут салон. Мне нужна была сигарета. Я достал табак и бумажки, чтобы свернуть самокрутку, и был быстро осмеян Настей, которая выбрала этот момент, чтобы сообщить мне, что никто в России не курит самокрутки; люди подумали бы, что я курю наркотики, и, скорее всего, сообщили бы в милицию. Я огляделся. Несколько человек наблюдали за мной, поэтому я докурил так небрежно, как только мог, и надеялся на лучшее.
Нам не пришлось проходить через какие-либо барьеры, чтобы попасть на нашу платформу. Абсолютно любой мог подойти и встать рядом с поездом. Среди очевидных пассажиров было несколько бабушек (старушек) без багажа, с просто коричневыми свертками в руках. Они подходили ко всем на платформе и, один за другим, умоляли нас взять для них их свертки. Настя наотрез отказалась в очень резком тоне. Я, конечно, знал почему. Хотя они казались обычными старушками, которые пытались уговорить незнакомого человека оказать им любезность и доставить посылку для у них не было денег на почтовые расходы, поэтому в этих посылках могло быть что угодно. С лучшим настиным сибирским тоном ‘Уходи, или я буду нахамить’ и взмахом руки они оставили нас, чтобы побеспокоить кого-нибудь другого. Это напомнило мне историю, которую Найджел, мой друг из Кардиффа, рассказал мне за несколько недель до моего отъезда. Его русскому другу, который хотел посетить какую-то конференцию в Болгарии, разрешили выездную визу, только если он согласится доставить посылку для КГБ. Однако этот инцидент произошел в советские годы, и поскольку я сам на самом деле ни о чем не торговался , я уверен, что эти ярославские бабушки не работали на секретную службу. На их лицах было выражение отчаяния, они были одеты в поношенные зимние пальто, резиновую обувь, которой на вид были десятилетия, и головные платки, которые, казалось, и близко не могли защитить от холода. Некоторые даже были близки к тому, чтобы расплакаться.
К полудню нашего второго дня в поезде я слишком устала, чтобы больше бояться. Я забыла взять с собой зубную щетку, и поэтому Настя попросила охранника вагона принести мне дорожный набор. Это состояло из крошечной зубной щетки, небольшого пакетика зубной пасты, куска мыла, крошечного сложенного полотенца в пакетике и пары бумажных тапочек. На Транссибирской магистрали, как и везде в России, считается грубым и негигиеничным не надевать тапочки, даже если вы из тех людей, которые ходят в носках. Несмотря на то, что я не любительница тапочек , я была рада удобствам, которые входили в комплект, и носила бумажные тапочки каждый день.
Следует также отметить, что во время этого чрезвычайно захватывающего и пугающего путешествия на поезде у меня было два мобильных телефона. Одна из них - дорогая, все поющая, все танцующая штуковина с сенсорным экраном, у которой было больше функций, чем я могу сосчитать; и другая - пятифунтовый мобильный из супермаркета, с помощью которого совершались звонки и отправлялись текстовые сообщения. Во время путешествия через четыре часовых пояса из Москвы в Красноярск мой роскошный телефон полностью отключился. Он постоянно сообщал неправильное время, менял время так, как и когда ему заблагорассудится, и вообще казался в состоянии паники. Однако мой дешевый мобильный обновил время, когда мы перешли в новый часовой пояс, приветствовал меня в моем новом пункте назначения с помощью текстового сообщения, проинформировал о новых тарифах и предложил номера для экстренных случаев, имеющих отношение к этому району. Этим телефоном я пользуюсь до сих пор. Он не поет и не танцует, не позволяет мне проверять электронную почту или определять местоположение по GPS, но он не вызывает паники; и пока вы путешествуете по России и, вероятно, запаникуете, вам нужен телефон, который будет оставаться спокойным.
Каждые несколько сотен миль поезду требовалось останавливаться либо на станции, чтобы забрать и высадить пассажиров, либо в зоне стыковки для дозаправки, пополнения запасов воды и свежих продуктов. Эти остановки крайне важны для того, чтобы размять ноги и подышать свежим воздухом, потому что окна в спальных отсеках не открываются. Несмотря на то, что крупные женщины-охранницы вагонов одевались скромнее во время движения поезда, каждый раз, когда он останавливался, они всегда стояли во весь рост, сбоку от входа в вагон, в больших пальто и ушанках, выглядя официальными.
На этих остановках, некоторые из которых, казалось, находились в милях отовсюду, часто были бабушки, внешне ничем не отличающиеся от тех, которых я видел на вокзале, ожидающие с товарами, которые они развешивали на веревочках под своими потертыми зимними пальто. Я ничего у них не покупал, но радовался и грустил каждый раз, когда их видел. Я восхищался их упорством и желанием продолжать идти вперед, но был опечален тем, что им приходилось терпеть то, что казалось очень трудным способом зарабатывать на жизнь. Когда я проснулся утром третьего дня, наш попутчик исчез. Вместо этого на верхней койке напротив моей лежал другой русский мужчина. Этот был намного уродливее первого и, похоже, не особо заботился о нашей компании. К счастью, он вышел ближе к вечеру в Новосибирске и его никто не заменил. До нашей следующей станции и конечного пункта назначения оставалось чуть меньше двенадцати часов, и поэтому нам с Настей пришлось провести остаток третьего дня вдвоем. Поскольку я чувствовал себя немного больным и недоедал, мы заказали в столовой немного супа и тарелку чипсов, которые с радостью приняли наш заказ и доставили его. Когда принесли крошечные порции еды , стало ясно, почему они были так счастливы. Оказалось, что еда из столовой ничем не отличалась от еды в кафе é тем, что она была недожаренной, а порций хватило бы только на то, чтобы голодная крыса прожила еще несколько часов. Тем не менее, я была рада супу, хотя по вкусу он напоминал вареный майонез. Настя сказала мне, что это пережиток начала 1990-х, когда люди добавляли в еду майонез или сметану, чтобы она казалась больше, чем была на самом деле.
Именно после моего сытного и вкусного ужина мы с Настей смогли пережить Джеймса Бонда / Наташу Романову и заняться сексом в поезде (смотрите "Из России с любовью" Яна Флеминга ). Я не могу говорить об этом слишком откровенно, поскольку не хочу ставить в неловкое положение свою жену, но что я могу сказать, так это то, что секс в поезде - это здорово, и его должны учитывать все возбужденные туристы, путешествующие по Транссибу. Раздевать великолепную молодую русскую женщину во время путешествия на большой скорости по дикой местности Сибири - это очень возбуждает, и знание того, что женщина-охранник фургона может войти в любой момент, чтобы опорожнить мусорное ведро или пропылесосить пол, еще немного повышает уровень адреналина. Нужно сказать, что к концу третьего дня мне было все равно, куда мы направлялись, в какой стране мы находились или сколько больших страшных русских было рядом. Это было хорошо, потому что на следующий день я должен был встретиться со своими будущими родителями, которые, скорее всего, будут большими страшными русскими.
Утром четвертого дня поезд начал замедлять ход в 5 или 6 утра по красноярскому времени, и нас разбудило радио. В углу у окна каждой каюты был громкоговоритель, который до этого использовался только для объявления станций и того, как долго мы будем останавливаться. В то утро они играли длинную романтическую песню на английском языке под названием ‘Мой Красноярск’, которая была одновременно милой и уместной, потому что мы собирались остановиться в Красноярске. Мы быстро почистили зубы, собрали и упаковали наши вещи в мои сумки и смотрели в окно, как поезд медленно останавливается. Вид был не похож ни на какой другой до сих пор. Красноярск был большим городом, окруженным дачами (деревянными домами), а на юге и западе они были затенены заснеженными горами. Для Насти этот вид был обычным делом, поскольку она всю свою жизнь прожила в Красноярске, но для меня от него захватывало дух. Сойдя с поезда, я увидел большой черный паровой локомотив, припаркованный на бетонной платформе – возможно, памятник тем временам, когда Транссиб был более романтичным.
c. Рейс UN158 авиакомпании "Трансаэро". 26 апреля-го 2011 года. Красноярск – Москва
Хотя это стоило всех денег, которые были подарены нам после нашей свадьбы, Настя поехала со мной в Москву в пасхальный понедельник. Это было излишне экстравагантно, но она настояла, и поскольку у нас не было планов на медовый месяц, нам показалось хорошей идеей побыть туристами на один день в Москве. Она не хотела оставаться без меня ни на минуту дольше, чем было необходимо. В любом случае я был рад, потому что, хотя аэропорт Емельяново под Красноярском, по-видимому, был международным, ни одно из объявлений не было дано на английском. Даже Настя, казалось, запуталась, какой самолет наш, потому что было два рейса, вылетающих в Москву в одно и то же время, в совершенно разные аэропорты. Я знал, что если бы я был там один, то, скорее всего, сел бы не на тот рейс.
Сидя у окна, я наблюдал, как мы мчались по взлетно-посадочной полосе в раннее утреннее небо. Сибирь казалась мне такой чужой – все эти деревья, горы и маленькие деревянные домики. Было трудно представить себя живущим там, хотя я был гостем уже целый месяц. Я не знал, что ждет нас в будущем, но я знал, что мне придется вернуться. У нас не было другого выбора. Нужно было так много сделать и принять так много решений. Я не был уверен, смогу ли я перейти к сибирской жизни.
Не обращая внимания на мою внутреннюю борьбу, Настя улыбнулась. Она была взволнована тем, что мы путешествуем вместе, или, по крайней мере, так казалось. Перед тем, как покинуть квартиру, был момент, когда она начала плакать, но она быстро подавила слезы ради меня. Я сделал то же самое накануне вечером, лежа без сна на кровати, пока Настя спала. Мой разум просто не отключался. Каким бы усталым я ни был, сидя рядом с Настей, которая теперь была моей женой, мне казалось, что спать стыдно. Я хотел запомнить каждую минуту нашего последнего дня вместе. Все это время мы ничего не сказали друг другу, но время от времени обменивались понимающими взглядами. Когда она наконец уснула, как я и предполагал, я вспомнил свое пребывание в Красноярске.
i. Площадь Пушкина
Сойдя с поезда на сушу, я почувствовал себя так же, как сойдя с корабля. Мое тело тряслось от трех дней и ночей катания по рельсам. Было трудно стоять прямо, не раскачиваясь взад и вперед. Это ощущение длилось несколько дней. Бедной Насте пришлось еще хуже, так как она приехала в Москву поездом и вернулась тем же путем. На вокзале нас встретила Настина тетя Ольга, которая отвезла нас в городскую квартиру Насти, где она жила со своими родителями. Водить машину или быть за рулем в России - это совершенно иной опыт, чем на Западе. Дороги полны выбоин, и когда я говорю "выбоины", я имею в виду горшки, в которых выращивают деревья. Все машины сворачивают и объезжают обе стороны дороги, чтобы не врезаться в них. И не только это, но и то, что они ездят на скорости. Русские помнят расположение каждой выбоины, как жители Запада помнят расположение камер контроля скорости и крутых поворотов. Когда мы приехали в квартиру, я снова был близок к состоянию паники.
Городские квартиры и жилые районы в России больше похожи на Бейрут, чем где-либо еще. Здания высокие и прямоугольные, построены из больших бетонных блоков или действительно больших красных кирпичей. Блочная кладка, в основном достаточно прямая, чтобы поддерживать здание, была явно построена бессистемно. Нет ничего необычного в том, что кирпичная стена, которая должна быть плоской поверхностью здания, изобилует небольшими изгибами. Постройте стену из пустых коробок с закрытыми глазами, и вы не так уж далеки от российского строительства до 1991 года. Главные дворы этих зданий в основном состоят из больших бетонных плит, которые также, кажется, перекрываются и между ними есть большие промежутки, на которые можно упасть. Кажется, что все сложено вместе.
Чтобы войти в здание, нам пришлось пройти через большую бронированную дверь, обшитую толстыми стальными панелями, которую можно было открыть только магнитным ключом или комбинацией клавиш сбоку. Оказавшись внутри, мы поднялись на четыре пролета по самым плохо уложенным бетонным ступеням во всем мире, чтобы добраться до стальной входной двери Насти. Я вошла в узкий коридор, еще более суженный огромным коричневым шкафом слева, и сняла обувь, от которой сразу же исходил неприятный запах ног. На секунду я забеспокоился, что первым впечатлением родителей Насти обо мне будут пухлые ступни; у меня не было времени беспокоиться. Настя и Ольга стояли позади меня, толкаясь в поисках места, чтобы снять обувь и пальто, и меня быстро оттеснили на середину коридора. Все помещение казалось желтоватым, как белые стены после того, как кто-то курил в течение ста лет; и там сильно пахло ногами, не моими собственными. Когда я осторожно отодвинула туфли в сторону от прихожей, я увидела огромные кучи ботинок, которые были небрежно засунуты на дно шкафа как для быстрой уборки, так и для того, чтобы скрыть их запах.
Подняв взгляд от пола, я столкнулся с двумя темными фигурами, родителями Насти. Я понятия не имел, что сказать. Я не мог даже выдавить из себя "привет". Наши глаза были прикованы друг к другу. Их пытливый взгляд обеспокоил меня, прежде чем их глаза начали улыбаться. Нас приветствовали по-русски и отвели в маленькую кухню в конце коридора, где мама Насти, Наталья Петровна, приготовила мясо оленя и травяной чай.
Хотя сокращенный вариант имени ее матери был Наташа, Настя предупредила меня, чтобы я всегда обращался к ней как к Наталье Петровне в знак уважения. Все говорили по-русски, чего я, конечно, не понимал, хотя, к счастью, это продолжалось не слишком долго. Родители Насти просто хотели хорошенько рассмотреть меня. Что они и сделали – хороший долгий просмотр. Хотя кухонный стол был немного больше, чем в поезде, мы все боролись за пространство – сама кухня была ненамного больше, чем наше купе в поезде. Мы были голодны, очень голодны. Настя попросила свою маму приготовить что-нибудь к нашему приезду, и я представил себе обильное блюдо с соусами и различными овощами. Не знаю, почему я вообразил, что это будет именно так. Наверное, принимаю желаемое за действительное. Я был так голоден, что думал, что мог бы съесть что угодно, но это было неправдой. Когда передо мной поставили две наполовину сваренные фрикадельки из невзрачного мяса, я чуть не расплакалась. Я разрезала одну пополам и отправила в рот, как это сделала Настя. Они были холодными внутри. Из вежливости я продолжал есть, запивая каждый кусочек чаем. Когда мне удалось убрать первое блюдо, Настя рассказала мне, что ее мать призналась, что торопилась с едой, и нам не обязательно было доедать, если мы не хотели. Я оставила второй шарик на тарелке. Бросив на меня последний взгляд, родители ушли, забрав с собой Ольгу, и мы могли спокойно отоспаться после усталости от путешествия.
Следующее утро я провел, знакомясь с квартирой. Обычно здесь жила бы восьмидесятисемилетняя мать Натальи Петровны, баба Ира, но она попала в больницу из-за инфекции, вызванной врастанием ногтя на ноге. Родители Насти уехали погостить на свою дачу на западе города, чтобы позволить Насте и мне свободно разгуливать по квартире полуодетыми, что мы и делали большую часть времени, потому что было невозможно выключить отопление. Поскольку в тот день было воскресенье, и Настя не могла подумать о том, чтобы повести меня куда-нибудь, что было бы открыто, мы подготовили наши документы, готовые к отправке в суд по делам бракосочетаний на следующий день.
Прежде чем отправиться в свадебное бюро в понедельник утром, мы должны были получить мой регистрационный документ. Это отдельный документ от иммиграционной карты, которую мне выдали в аэропорту. Ваш регистрационный документ должен быть подан в почтовое отделение или местное иммиграционное управление (UFMS) в любом городе, который вы посещаете, и должен быть получен в течение семи дней после прибытия в любой город, в котором вы планируете оставаться более недели. Выйдя из квартиры, чтобы дойти до почтового отделения, я остро осознал, насколько уязвимым я был, будучи заранее зарегистрированным западным жителем. Хотя у меня оставалось еще шесть дней на получение этого документа, я знал, что, если меня остановит милиция во время нашего короткого путешествия, есть риск, что меня могут попросить отдать все деньги, которые у меня были.
Снаружи было невозможно сказать, что в здании вообще находится офис, поскольку многие магазины в пригородных районах и офисы в России выглядят очень похоже. Очередь в почтовом отделении была ужасающей: ряды бабушек, ожидающих получения своих пенсионных денег. Когда подошла наша очередь, нам сообщили, что им понадобятся ксерокопии моего паспорта, иммиграционной карты и вида на жительство Насти. Мы скопировали их в здании неподалеку. Вернувшись на почту, Насте пришлось заполнить две копии одной и той же формы, которые были такими же длинными и сложными, как мое заявление на визу, за исключением графы для записей были крошечными, и принимались только идеально написанные от руки заглавные буквы. Много ошибок и много бланков спустя, мы, наконец, сделали все правильно и поэтому еще раз встали в очередь, чтобы сдать все и заплатить сбор в несколько сотен рублей (эквивалент нескольких фунтов). Теперь я был абсолютно легальным жителем Красноярска в течение месяца. Если милиция попытается выжать из меня деньги, теперь у меня была возможность пригрозить им расследованием о домогательствах со стороны британского посольства. Тем не менее, я чувствовал себя неловко всякий раз, когда проходил мимо них или они проезжали мимо нас. Это была их страна, и у них была возможность арестовать меня, депортировать или заставить полностью исчезнуть, если бы им захотелось; иметь посольство за две тысячи миль в Москве на самом деле было не очень удобно.
Напротив почтового отделения мы сели на автобус 91, на котором добирались до центра города за полчаса. Поездки на автобусе по Красноярску - занятие не из приятных. Большинство автомобилей - старые подержанные машины из Германии, Кореи или Китая, и на них все еще есть знаки аварийного выхода на языке их родной страны. Салоны прослужили около пятидесяти лет, и в них никогда не хватает мест. Автоматов по продаже билетов тоже нет. Вместо этого болезненно худая девушка или крупная женщина средних лет ходит взад-вперед по автобусу, собирая по тринадцать рублей с каждого нового пассажира. Поскольку автобус движется на скорости и петляет по всей дороге, чтобы избежать выбоин, было бы полезно, если бы у вас были готовы правильные изменения, которых у меня не было. Настя заплатила двадцать шесть рублей, и девушка-сборщица оторвала два билета от катушки, которую держала в руке, и передала их мне, одарив меня при этом очень кислым взглядом. В России по-прежнему неодобрительно позволять своей женщине платить в автобусах или ресторанах. В стране, где женщин приучают готовить, в то время как мужчин приучают либо охотиться, либо ходить на работу, слово "равенство" используется очень редко.
Когда я ехал на Пушкинскую площадь в автобусе практически без сидений, я заметил, что почти у всех транспортных средств, за исключением автобусов, были затемненные окна, у некоторых даже были затемненные ветровые стекла. Казалось, что люди делали все возможное, чтобы оставаться невидимыми. Позже я узнал, что затемнять передние стекла автомобиля незаконно и что милиция регулярно останавливала транспортные средства, заставляя водителей тут же соскребать затемняющее пластиковое покрытие.
Площадка для бракосочетаний была еще одним зданием, которое могло быть любым. На стойке регистрации не было никого, поэтому нам пришлось пройти в бэк-офис, чтобы зарегистрироваться, что было действительно просто. По воле судьбы, женитьба обошлась не только очень дешево, но и у них было свободное место в пятницу на той неделе; никакого подкупа не потребовалось. Мы забронировали нашу свадьбу на 10.30 утра в пятницу, 8-го апреля. До этого оставалось всего четыре дня, и мы почувствовали облегчение. Остаток недели был заполнен покупками. Нам нужны были две вещи – обручальные кольца и новые ботинки. С кольцами было несложно, так как Настя предпочитала серебро золоту. Кольца, которые выбрала Настя, были простыми и стоили эквивалент 12 фунтов стерлингов каждое. С ботинками было гораздо сложнее. Русские без ума от ботинок и любят иметь новую пару для всех особых случаев. Мы отправились в большой магазин, где продавались только ботинки; их миллионы, ботинки всех форм и размеров. Я не помню, сколько времени мы провели там, но я помню, что был немного вспыльчив после того, как пятидесятая пара, которую мы попробовали, все еще не годилась. К концу дня Настя наконец остановила свой выбор на паре из магазина на хай-стрит, скорее от отчаяния, чем из любви к настоящим ботинкам. Утром я купил пару черных туфель в первом магазине мужской обуви, в который мы зашли, и на их выбор ушло всего десять минут, что для меня довольно долго.
Вечером накануне нашей свадьбы Наталья Петровна зашла к нам домой, чтобы пожелать нам всего хорошего и допросить меня. Ни один из родителей Насти не знал меня очень хорошо, и им нужно было убедиться, что их дочь принимает правильное решение. Должно быть, им показалось странным, что кто-то из богатой страны проделал весь этот путь, чтобы жениться на сибирской девушке. Британские мужчины также имеют репутацию в России за плохое обращение с женщинами и трату денег своих жен. Русские мужчины по сравнению с ними джентльмены; они делают такие вещи, как придерживают двери открытыми и снимают с женщины пальто, когда она возвращается домой. Я сказал ей, что, хотя было несколько коротких периодов, когда у меня было мало работы или ее вообще не было, у меня была довольно здравая трудовая этика, и хотя я никогда не снимал женское пальто, это не составит труда. Она, казалось, была довольна этим, но все же спросила: ‘В Уэльсе нет женщин?’ на что я ответил: "Да, их десятки’. Ее последний вопрос был: "Ученые сказали, что спутник жизни человека обычно рождается в нескольких милях от них; что вы об этом думаете?’ Мой ответ был: ‘ученые тоже однажды сказал, что Земля плоская.’ Дискуссия была окончена.
Единственное, что мы упустили из виду и почти полностью забыли, это необходимость найти официального переводчика для нашей свадьбы; закон гласил, что у нас должен быть переводчик, поскольку мой русский был ужасен и остается таковым до сих пор. Вечером накануне нашей свадьбы мы отправили по электронной почте всем поблизости, кто мог говорить на обоих языках и мог быть свободен. Это была непростая задача, поскольку большинство переводчиков работают с понедельника по пятницу. Наш спаситель пришел в образе Кости, русского миссионера, который путешествовал по миру, совершая добрые дела. Он даже не хотел платить, хотя мы купили ему коробку шоколадных конфет за его добрые усилия.
Утро свадьбы было таким же, как и любое другое утро. Мы надели джинсы, рубашки, новые ботинки и обычные зимние пальто, а я взяла черную ушанку на случай, если пойдет снег. Мы поймали такси, так как волновались, что все автобусы могли волшебным образом исчезнуть, и поэтому приехали вовремя. Костя пришел пешком и прибыл через пять минут после нас. Свадебная церемония была очень простой. Мы сидели на пластиковых стульях напротив деревянного стола в том же бэк-офисе, где зарегистрировались двумя днями ранее. Женщина в элегантном повседневном платье прочитала законы и официальные положения о браке; Костя перевел; мы сказали ‘Согласен’, и дело было сделано. Настя прослезилась, пока я пытался сдержать нервный смех. Сертификат, который, похоже, был распечатан до нашего приезда, был вручен мне, поскольку теперь я был ‘главой семьи’. Нам пожелали удачи и попрощались, и мы покинули офис не более чем через пятнадцать минут после того, как мы вошли.
Хотя по закону мы должны были воспользоваться международной площадкой для бракосочетаний, после этого мы могли бы провести еще одну, гораздо более масштабную церковную церемонию. Большинство свадеб в Красноярске - это пышные мероприятия с эффектными приемами, которые заканчиваются обзорной экскурсией по городу на лимузине. Сибирские молодожены просто обожают позировать перед камерой и любят, чтобы их фотографировали недалеко от Енисея, а также некоторых старых православных церковных зданий. В отличие от этого, наша свадьба была очень скромной, вплоть до того, что мы вообще отказались фотографироваться. Я беспокоился, что нашей небольшой церемонии могло быть недостаточно для Насти, но каждый раз, когда мы говорили об этом, она подтверждала, что ей не хотелось тратить кучу денег за один день, когда у нас было целое совместное будущее, которого мы с нетерпением ждали.
Чтобы отпраздновать нашу свадьбу, мы с Настей решили найти один из немногих ирландских баров в Красноярске и выпить пинту Гиннесса. Что может быть лучше для празднования? Нам потребовалось несколько часов, чтобы найти его, и как только мы нашли, то обнаружили, что он будет открыт только в 13:00, что оставило нам час, чтобы убить его. Настя знала о кафе é неподалеку, поэтому мы отправились туда на завтрак в честь помолвки, пока ждали; это было ошибкой. Кафе é, хотя и современное, продавало обычный вид каши, который можно найти в большинстве российских кафе. так, что мы заказали картофельное пюре, которое наливали из автомат, похожий на диспенсер для напитков, и две порции чего-то мясного типа, безвкусного, как поджаренный картон. Ирландский бар был ненамного лучше. Да, было разодетого в зеленую одежду заведения с ирландскими картинками на стенах, но поблизости не было видно ни одного ирландца; нам пришлось сдать пальто в гардероб (в то время я предположил, что это на случай, если мы носим оружие, но позже я узнал, что это стандартно по всей России), и пинта пива была не только налита до маленькой белой отметки маркером под горлышком стакана, но и каждая пинта стоила пятерку. Тем не менее, я никогда не забуду этот напиток. Это был настоящий "Гиннесс", и мы были молодоженами, наслаждающимися пинтой вкусного напитка ранним пятничным днем в Восточной Сибири, которая все еще была покрыта снегом. Эта пинта действительно пришлась по вкусу, поэтому мы собрали свои пальто и отправились домой, где упали на кровать и проспали остаток дня. Я проснулся ранним вечером и обнаружил, что Настя, Наталья Петровна, Дима (мой новый шурин) и несколько других дальних родственников готовят еду на кухне и в гостиной. Теперь мы собирались отпраздновать в русском стиле. Готовясь к свадьбе, мы с Настей совершенно упустили из виду необходимость устраивать вечеринку, не говоря уже о том, чтобы пригласить семью, потому что были поглощены оформлением необходимых документов и переправкой меня в Сибирь.
Импровизированный свадебный банкет состоял из мяса оленя, на которого охотился и убил мой теперешний тесть Борис, и которое моя теперешняя свекровь Наталья Петровна приготовила различными способами; и вопреки тому, что мы думаем о русских на Западе, это не было пьяным мероприятием. Все вместе мы выпили две или три бутылки шампанского, прежде чем закончить вечер. Нас с Настей оставили убирать посуду и вытирать остатки большого медового торта, который кто-то купил вместо свадебного торта. В России существует несколько обычаев, когда дело доходит до свадьбы, одним из которых является большой свадебный пирог, который могут съесть только молодожены, и предполагается, что тот, кто съест больше всех, с этого момента будет главным в браке. Мы не соблюдали ни этого, ни какого-либо другого обычая. Не то чтобы мы не хотели свадебный пирог, потому что я особенно хотела его, просто в спешке с женитьбой, со всеми заботами о документах, штампах и регистрационных бумагах мы забыли подумать о том, чем могли бы насладиться после свадьбы, например, о гигантских пирогах и вечеринках.
ii. Распад Советского Союза
Прежде чем решиться на мое путешествие в Красноярск, мы с Настей обсуждали свадьбу в Копенгагене, потому что нам не пришлось бы прыгать через обручи для получения виз, а тамошняя компания предложила привлекательный свадебный пакет для пар, которые жили в разных странах. В последнюю минуту Настя передумала, решив, что для нас будет лучше пожениться в ее городе, чтобы я тоже мог немного познакомиться с ним, что помогло бы нам решить, где мы проведем наше будущее. Я никогда раньше не слышал об этом городе. Мои знания географии России были ограничены, так как я не смог бы сказать вам, где Москва была такой, будто от этого зависела моя жизнь. Только после того, как я приземлился, Настя сообщила мне, что я бах-бах посреди Сибири. Когда мы ухаживали онлайн и в Париже, все наши разговоры были о том, чтобы быть вместе, быть порознь и скучать друг по другу. Позже мы говорили о юридических вопросах: визах и сертификатах. За все это время мне и в голову не пришло спросить, где находится Красноярск, или даже посмотреть его на карте; и в результате я оказался в самой центральной части России, на самом деле не зная, где я нахожусь в мире. Это может показаться немного глупым, но после того, как мы с Настей полюбили друг друга, я бы полетел куда угодно, лишь бы она ждала меня там. В мои двадцать с небольшим было слишком много неудачных романтических связей, когда у меня не хватало смелости совершить прыжок веры. Я не уверен, почему это было так, но я точно знаю, что с Настей мне было легче забыть о том, кем я был, и забыть о своем имуществе и своем ограниченном взгляде на мир. Встреча с Нацей позволила мне освободиться от внутренних ограничений, которые в прошлом разбивали сердца, включая мое собственное.
За три недели, которые у меня оставались по визе, я мог свободно исследовать город, изучая все, что мне следовало до поездки туда. Например, я никогда не знал, что Россия разделена на восемьдесят три разные части: две дюжины республик, краев, областей и автономных округов. Хотя я не могу сказать вам, в чем разница между краем и областью. Я не совсем уверен, что кто-то может. Красноярский край - самый большой из краев и занимает около 13% всей территории России. Трудно по-настоящему оценить его размеры, хотя в качестве приблизительного ориентира он примерно в сто раз больше Уэльса и немного меньше Луны.
Красноярский край снова разделен на сорок четыре разных района, многие из которых имеют длинные, непроизносимые названия, такие как Нижнеингашский и Заозерный. Город Красноярск является административным центром Красноярского края и сам по себе разделен еще на семь районов: Кировский, Ленинский, Октябрьский, Советский, Свердловский, Центральный и Железнодорожный. Мы жили в Октябрьском. Это немного похоже на одну из тех русских матрешек, которые уменьшаются в размерах, когда отрываешь им головы, в центре расположены семь городских районов. Октябрьский расположен в городе Красноярск, который находится в Красноярском крае, который находится в Сибири, которая находится в России. Россия - действительно большая кукла, она более чем в восемьсот раз больше Уэльса.
Красноярск - третий по величине город Сибири после Новосибирска и Омска. В то время как Кардифф находится примерно в 140 км ² с населением около 350 000 человек, город Красноярск чуть более чем в два раза больше, но с населением в три раза большим. Это такое большое место, что можно подумать, я слышал о нем раньше. Это одна из вещей, которые меня больше всего раздражают в моем образовании и в Великобритании. Я знаю по меньшей мере дюжину людей, которые могут назвать все штаты Америки и знают большинство городов. Британия стала настолько американизированной, что это воспринимается как прочитанное: когда кто-то произносит название места в Америке, вы автоматически понимаете, о чем они говорят. Никто никогда не спрашивал, знаю ли я отличное маленькое кафе é на углу улицы Сурикова и проспекта Мира.
Красноярск на самом деле знаменит в некоторых частях мира по нескольким разным причинам:
1. Он построен вокруг развязки Транссибирской магистрали;
2. Это один из крупнейших в России производителей алюминия;
3. Это был крупный центр системы ГУЛАГ;
4. Здесь расположена пятая по величине гидроэлектростанция в мире;
5. В 1749 году в 145 милях к югу от города был найден метеорит весом 700 кг, и это был первый в своем роде. Изготовленный из неизвестного и пока еще не классифицированного типа железа, он был зарегистрирован как палласит, поскольку исследовавшего его ученого звали Питер Паллас, хотя само открытие было сделано человеком по фамилии Медведев.
6. В конце 1970-х годов в Абалаково, городе недалеко от Красноярска, размещалась радиолокационная станция с фазированной антенной решеткой, которая напугала американцев, поскольку нарушала Договор о противоракетной обороне. В договоре говорилось, что радары должны располагаться на периферии национальной территории и должны быть обращены наружу; радар под Красноярском находился в центре страны и был обращен к Сибири. После тяжелых переговоров в сентябре 1989 года объект был в конечном итоге демонтирован. Однако все это было пустой тратой времени, как и в 2001 году Джорджа У. Буш уведомил Россию о намерении Соединенных Штатов выйти из договора и вышел из него шесть месяцев спустя. Впервые в новейшей истории Америка вышла из крупного международного договора о вооружениях и нанесла огромный удар по Договору о нераспространении ядерного оружия, который сейчас почти полностью игнорируется.
Есть несколько других особенностей Красноярска, которые отличают его от любого другого города в России. Одной из них является природный заповедник "Столбы", занимающий территорию выдающейся природной красоты площадью 17 000 гектаров к югу от реки Енисей. Он заполнен гигантскими столбами вулканической породы, которые были сформированы миллионы лет назад, когда Саянские горы, хребет между северо-западной Монголией и южной Сибирью, были вытеснены из земли импульсами магмы из ядра Земли. Столбы, которые иначе известны как "страна лесных великанов", получили свое название от русского слова "столб", которое переводится как ‘столб’. Это место чрезвычайно популярно среди скалолазов, которые съезжаются со всего мира, чтобы испытать себя у столбов. Это также горячая точка для ученых, которые приезжают изучать дикую природу. "Столбы" - заповедник для тысяч редких видов растений, а также птиц, диких кошек и насекомых. На мой взгляд, здесь слишком дико, так как, когда в тайге не хватает ягод и орехов, голодные медведи, как известно, заходят в Столбы в поисках объедков людей или детей, оставшихся без присмотра.
В мире насчитывается около 200 000 бурых медведей, и так уж случилось, что половина из них живет в России. Хуже того, говорят, что сибирские медведи крупнее среднестатистического гризли, и, к сожалению, в их меню есть человеческое мясо. За мой первый месяц в Красноярске было зарегистрировано семь нападений медведей. Они произошли в населенных районах на окраинах города, где люди живут на своих дачах в летний период. Медведи, похоже, подглядывают за кем-то, кто лежит с закрытыми глазами, а затем отваживаются перекусить. В одном случае местный житель, собиравший грибы, наткнулся на медведицу с детенышами. Зверь напал на мужчину и сорвал с него скальп. К счастью, местный лесничий нашел его и доставил в больницу. За исключением полного шока и отсутствия скальпа, мужчина остался относительно невредимым.
Помимо медведей, существует длинный список других свирепых зверей-людоедов, таких как дикие кошки и волки. Хотя шансы наткнуться в лесах на тигра невелики, поскольку они почти вымерли в дикой природе, вероятность наткнуться на стаю волков невелика. В начале 2011 года сообщалось, что стая волков, насчитывающая четыреста особей, всего за четыре дня убила тридцать лошадей в северном городе Верхоянске из-за нехватки диких кроликов. Помимо тигров, более мелкая и проворная сибирская рысь также обитает в окружающие леса, и хотя сибирская рысь меньше местных тигров, она самая крупная из всех, встречающихся где-либо, и может вырасти вдвое больше своего североамериканского родственника. Однако самым страшным существом, которого больше всего боятся, является сибирский травяной клещ. Это маленькое существо не больше головной воши, но может быть гораздо более вредным. С травинки этот клещ может запрыгнуть на вашу кожу. Попав на ваше тело, он проникает в вашу плоть, где выделяет яд, вызывающий заболевание, известное как вирус сибирского клещевого энцефалита ; этот вирус поражает центральную нервную систему. Существует длинный список неприятных симптомов, худшим из которых является паралич и смерть. Настя говорит, что если вас укусили и отравили, то вам придется лечь в больницу на месяц. Если ты не выйдешь из больницы по истечении этого срока, ты выйдешь в коробке. Хотя травяные клещи в основном обитают в лесах, нередко они разбивают лагерь и в городских районах. Если я когда-нибудь проходил рядом с травой, Настя кричала: "Ты что, дурак?’, прежде чем потереть мои ноги вверх-вниз и проверить за ушами. Очевидно, что если клеща обнаруживают до укуса, его нельзя просто раздавить на коже, его нужно сжечь. Однако, если клещ укусил впервые, единственный способ - это полить ранку маслом, которое раздражает клеща и заставляет его высвободиться из вашей плоти, а затем вы можете вытащить его пинцетом.
Хотя возможность быть съеденным медведями или ядовитыми насекомыми была вполне реальной, когда я гулял по городу, это меня не останавливало. Описанный Чеховым как самый красивый город Сибири, Красноярску было чему соответствовать. Откуда бы вы ни стояли, вы можете видеть горы, которые почти всегда покрыты снегом, за исключением ста или около того летних дней, а когда они не покрыты снегом, они поразительного темно-зеленого цвета из-за тысяч деревьев, которые на них растут. Сам по себе центр города довольно привлекателен, состоящий из широких улицы и деревянные дома сталинских лет с витиеватой резьбой и ставнями на окнах. Хотя здесь есть несколько сетевых магазинов, большинство из них совершенно уникальны и обычно довольно малы. В городе никогда не бывает слишком оживленно, это спокойное место для прогулок, и его делает особенно романтичным классическая музыка, которая звучит через динамики на фонарных столбах в течение всего дня. Эти колонки были установлены во время Второй мировой войны и использовались непрерывно вплоть до 1991 года, когда переговоры президента Михаила Горбачева с Рейганом официально положили конец холодной войне.
Трамваи по-прежнему ходят повсюду, и даже старомодные подержанные автобусы из соседних стран добавляют городу очарования, хотя движение было самым очевидным примером классового разделения россиян. Олигархи и чиновники разъезжали на больших внедорожниках, серебристых японских Mitsubishi 4x4 или американских Humvee, в то время как обычные люди ездили на дешевых японских салонах или старых российских автомобилях. Я видел непомерное количество "Ладов" 1970-х и 1980-х годов выпуска и время от времени изящные винтажные машины 1950-х годов выпуска. Большинство автомобилей, которые я видел, были старыми, и у многих отсутствовали детали в результате небольших аварий, которые довольно распространены, поскольку большинство людей водят как сумасшедшие.
Машина Бориса была довольно старой, и Наталья Петровна вечно уговаривала его купить новую, потому что, казалось, через день ему приходилось проводить вторую половину дня со своей машиной в гараже, потому что она не заводилась. Хотя это свело бы меня с ума, Борис, похоже, не возражал. У него такая позиция: ‘Если она не сломана, зачем ее заменять?’ Что я мог понять, но в то же время его машина, возможно, и не была сломана, но была на последнем издыхании. На материализм и капитализм смотрят свысока не только в моей сибирской семье, но и во всем Красноярске. Поговорив с некоторыми друзьями Насти, общее мнение таково, что ‘душа важнее денег’. Дима, который знает, что я пишу это, сказал мне, что он надеется, что это принесет мне успех, ‘Не много денег, но счастье, и немного денег’.
Я был удивлен количеством людей, с которыми я разговаривал, которые оплакивали распад СССР. Один человек даже приписал его потерю не холодной войне, а Coca-Cola. Хотя Pepsi была доступна в Советском Союзе с 1979 года, Coca-Cola стала доступна там только после окончания холодной войны в 1992 году. Теория этого человека заключалась в том, что издержки холодной войны привели к массовому экономическому спаду, приведшему к крайней бедности. Это вкупе с трансляцией американских телевизионных программ, в которых, казалось бы, состоятельные люди жили счастливо и пили Coca-Cola соблазнила многих людей в небольших странах, образовавших Советский Союз, заставив их думать, что им будет лучше в капиталистическом государстве; что, конечно, оказалось не так. С момента распада Советского Союза экономика многих бывших советских стран, таких как Грузия и Таджикистан, находится в худшем состоянии, чем в 1991 году, в то время как в других бывших советских странах ситуация улучшилась лишь незначительно. Поэтому Coca-Cola рассматривается здесь как соблазнительная любовница, которая обещает золото, но дает только золото дураков.
Когда я впервые приехал в Красноярск, я испытал нечто вроде культурного шока, и, будучи не в состоянии купить уэльские пирожные, лавровый хлеб или (настоящие) сосиски и (настоящее) картофельное пюре с подливкой, я стал покупать Coca-Cola, хотя обычно я ее не пью. Однако мне приходилось держать это в секрете, потому что всякий раз, когда Борис видел бутылку с этим напитком, он неодобрительно смотрел на меня, говорил ‘Кола, плохая’ и быстро сливал ее в унитаз. Хотя Борис не был поклонником Советов, он все еще живет так, как жил во времена их правления. Все перерабатывается, включая каждую пластиковую бутылку, обрывки одежды и выброшенные кусочки дерева. Это резко контрастирует с тем, как живут молодые поколения России. Под влиянием капиталистических ценностей молодые люди, с которыми я познакомился, любили иметь новые вещи и не возражали против замены вещей, когда они не были сломаны. Такое сопоставление взглядов не более очевидно, чем в центре города, где бабушки живут в старых деревянных зданиях, зажатых между современными многоквартирными домами.
В самом центре города стоит недостроенная двадцатичетырехэтажная высотка, неофициальный символ Красноярска. Строительство башни началось в 1985 году и первоначально предназначалось для размещения новых предприятий, как будто Россия каким-то образом знала, что переход к капитализму неизбежен. С последующим распадом Советского Союза башня была заброшена. За прошедшие с тех пор десятилетия он много раз переходил из рук в руки, но так и не был достроен. Сегодня он представляет собой пустотелую оболочку из бетонных опор, наполовину застекленную тонированными панелями. Это постоянное напоминание об одной из худших рецессий, которые когда-либо знала Россия, и идеально символизирует нынешний экономический и политический климат здесь. Находящаяся в состоянии постоянного восстановления, вечно недостроенная башня олицетворяет вечный конфликт между капиталистическими и коммунистическими идеалами. Строительство высотного здания началось незадолго до перестройки, политического движения за реформирование внутри коммунистической партии в 1980-х годах, возглавляемого Михаилом Горбачевым. Это был также период, когда Горбачев стремился ввести гласность, политику, которая призывала к большей открытости и прозрачности в правительственных учреждениях. Здание, постоянно открытое стихиям и находящееся на постоянной реконструкции, кажется, идеально отражает политические идеалы Горбачева, хотя я не думаю, что наполовину достроенная башня была именно тем, что он имел в виду, планируя реформы в России.
iii. Люди есть люди
Бескрайние просторы реки Енисей делают Красноярск одним из самых приятных мест во всем мире, и хотя сам город огромен, из-за зелени на окраинах и в центре и постоянного вида на горы мне всегда кажется, что я нахожусь в маленьком городке. Это не просто старая сталинская архитектура, классическая музыка на улицах, река, выдающаяся природная красота или ощущение того, что ты за много миль от столицы и ее псевдокапиталистических порядков; Красноярск был бы ничем без своих людей.
Настя сказала мне, что, когда я приеду в Москву, чтобы хорошо слиться с толпой, я должен сделать самое злое лицо, на какое только способен, и никогда не улыбаться: "В Москве никто не улыбается’. Люди, как правило, выглядят либо сердитыми, либо совершенно несчастными. До того, как я посетил Сибирь, мое представление о русских исходило из клише в фильмах и заключалось в том, что они в основном были сумасшедшими, коварными, расчетливыми, вероломными людьми, которые ненавидели Запад и, вероятно, были использованы в качестве шпионов, если бы они когда-нибудь отправились в Великобританию или Америку. Я полагаю, что некоторые люди могут быть. Куда бы вы ни поехали, везде попадаются сумасшедшие, коварные люди, но я никогда не встречал ни одного в Москве или Сибири. На самом деле, мне сейчас стыдно даже думать о моем привитом голливудом представлении о русских. Люди, с которыми я разговаривал в Москве, были добрыми и открытыми, а жители Красноярска - тем более. Я склонен думать об этом с точки зрения разницы между Лондоном и Кардиффом. Я встречал многих иностранных путешественников в Кардиффе, большинство из которых предпочитали жителей Уэльса – в частности, Кардиффа – жителям Лондона и Англии. Нельзя сказать, что они считали англичан недобрыми, просто чуть более резкими, чем валлийцы.
Сибиряки - это целый мир, отличный от москвичей, живущих в Москве. Для начала, они чаще улыбаются. Нередко тебя приглашают на ужин и угощают полудюжиной мясных блюд и овощей, а также дают немного на дорогу домой. Даже если вы навещаете кого-то очень ненадолго, они обычно ставят на стол множество закусок, чтобы вы могли их отведать. Они заботятся о благополучии других людей, как будто все они дальние родственники. У меня есть своя теория, что это обусловлено двумя основными факторами. Первый фактор заключается в том, что большинство сибиряков бедны в денежном выражении. Те, кого я встречал, мало чем отличаются от западных стандартов, и поэтому существует отношение ‘Мы все в этом вместе. Так почему бы не поделиться’.
Второй фактор, подтверждающий мою теорию, заключается в том, что Красноярск - страна зеков. В Красноярске находилось большое количество Гулагов – принудительных трудовых лагерей сталинской эпохи с 1930-х по 1950-е годы. Когда заключенных, известных как зеки, освобождали (если им удавалось выжить), они не всегда могли получить вид на жительство в тех городах, где они когда-то жили, и поэтому стали жителями Сибири., и не только этого, но и того, что когда заключенный выходил на свободу после тяжелого труда при 40 ® C летом и 40 ® C зимой, он, вероятно, был не в состоянии путешествовать далеко и ничего не чувствовал их всегда могли понять русские, которые сами не были порабощены. Этого касался Александр Солженицын в "Архипелаге Гулаг" . По словам Солженицына, между зеками существовало взаимопонимание, в которое посторонние не могли проникнуть или понять. Этот ход мыслей, кажется, очевиден даже сегодня. Жители Красноярска и соседних городов обладают драгоценным и очень редким чувством общности, основанным на трудностях, которые, как они знают, большинству жителей Запада недоступны. Это чем-то сродни чувству общности, которое, как я знаю, существует в Эли, Кардифф. Однако это сообщество в основном состоит из представителей рабочего класса, некоторые из которых получают пособия, финансируемые государством (как моя семья). Эти льготы рассматриваются сибиряками как роскошь, хотя у них немного менее щедрая собственная система социального обеспечения. Будучи спасенным от утопления благодаря пособию ищущего работу, несмотря на то, что я ненавидел это делать, и к этому было приковано клеймо позора, я всегда благодарен, что Британия все еще является государством всеобщего благосостояния. Ужасно, что в настоящее время это подвергается нападкам со стороны правительства Тори; если бы я не смог продержаться на JSA короткий период между работами, я мог бы погибнуть из-за отсутствия навыков выживания и очевидной нехватки возможностей и места для выращивания собственной еды.
В Сибири, если вы не работаете, или сами выращиваете продукты питания, или вы не олигарх, вам грозит крайняя нищета, если вам не поможет кто-то другой. Можно подумать, что в таком месте, как Сибирь, где климатические системы смертельно опасны, опасность быть убитым множеством смертоносных существ очень реальна, а экономический климат настолько суров, что выжить могут только сильные мира сего. В каком-то смысле это правда, потому что сибиряки - суровые люди, но условия, установленные погодой и правительством, только еще больше укрепляют их решимость и чувство человечности. Как и жители Эли, сибиряки, похоже, имеют большую сочувствие тем, кому приходится нелегко. Например: однажды, когда я ждал автобуса, я заметил бабушку, переходившую дорогу там, где не было обозначенной зоны перехода. Она проехала половину дороги, а затем остановилась, потому что движение было интенсивным в обоих направлениях. Я думал, что она погибнет, но затем большой белый внедорожник остановился прямо рядом с ней. Водитель припарковал свой автомобиль таким образом, чтобы перекрыть движение на двух полосах позади себя. Он вышел и благополучно довел женщину до тротуара. Затем вернулся в свою машину и продолжил свой путь. Важны маленькие проявления доброты, и Красноярск - мировая столица маленьких проявлений доброты.
iv. Знать, где гулять
В течение того первого месяца в России я чувствовал страх, я явно боялся всего, и это было заметно. Хотя мне никогда не угрожала никакая опасность, внешний мир казался таким чужим, так сильно отличающимся от того, к чему я привык в Уэльсе, что я воспринял его как враждебный. В многоквартирных домах, высоких и серых, иногда были балконы, которые выглядели так, словно вот-вот отвалятся, и там было много диких собак, которые, хотя и были худыми, были проворными и явно голодными. Люди говорили на языке, которого я не понимал, и иногда в очень резких тонах, а кириллицы я не знал. Я не мог перевести даже простейшие предупреждения в автобусах или где-либо еще. К тому же шрифты, использованные на некоторых знаках, выглядели явно военными. Хотя эти вещи не обязательно пугают, я чувствовал недостаток контроля. У меня не было возможности общаться ни с кем, кроме Насти, и я также не мог контролировать то, что я ел. Настя готовила, потому что я не знала ни одного из их способов приготовления, а поскольку у меня не было много денег, я не могла купить себе еду сама. Не только это, но и то, что было бы оскорбительно готовить себе еду самостоятельно. Иногда, когда мы ходили в супермаркет, Настя презирала меня за то, что я выбрал что-то, по ее словам, нездоровое, но в то же время она покупала много конфет. Временами это отсутствие контроля почти над каждым аспектом моей жизни еще больше загоняло меня в себя.
Поскольку я совсем не говорил по-русски, меня постоянно сопровождала Настя. Она была моим гидом, переводчиком и женой, и эти три роли иногда были для нее непосильны. Когда ей пришлось работать в ночную смену по двенадцать часов, я застрял в квартире один. Временами я чувствовал себя немного заключенным, хотя я был пленником, которого сам создал. Иногда Наталья Петровна приходила готовить для меня, когда Настя работала, но от этого становилось только хуже. Поскольку мы не могли общаться, я смирился с тем, что останусь в нашей спальне с закрытой дверью. Когда пришло время есть, Наталья Петровна стучала в дверь и жестом показывала мне на кухню. Хотя с ее стороны было очень любезно сделать это, я предпочел бы быть предоставленным самому себе и приготовить что-нибудь сам; фрикаделек можно съесть не так уж много, а поскольку они были домашнего приготовления, я часто ловил себя на том, что хрустлю зубами о кусочки кости. Даже когда я был один ночью, было очень трудно приготовить еду. Многие продукты в холодильнике были просроченными, и я не мог сказать, сколько их было. Если на чем-то была плесень, они хранили это для приготовления супа или рагу. Я принадлежал к культуре "Если на ней есть зелень, не рискуй’, жил среди людей, чей дух был противоположным.
Ночью в одиночестве мне тоже было трудно заснуть. Огромная электрическая станция стояла прямо напротив квартиры, сбоку от нашей спальни, и от нее исходил электрический гул, который невозможно было остановить даже при закрытом окне. Иногда глубокой ночью на этой подстанции происходило то, что можно описать только как мощные взрывы, вызванные скачками напряжения. Это никогда не переставало будить меня спать, и когда за одну ночь прогремело несколько взрывов, у меня создалось впечатление, что я живу в зоне боевых действий.
В дни, когда Настя была свободна, мы совершали прогулки вдоль Енисея или посещали любые доступные достопримечательности. На северной стороне реки есть два колеса обозрения, одно в парке напротив офиса, где работает Настя, и одно в центральном городском парке напротив площади Революции. Эти колеса не перестают вращаться круглый год, за исключением новогодних праздников.
Примерно в 20 футах от каждого колеса обозрения находилась билетная касса, внутри которой с утра до ночи сидела женщина. Я не мог не испытывать жалости к ней или к сотням других людей, похожих на нее, в похожих ролях. По всему городу разбросаны крошечные магазинчики, некоторые не больше фургонов с мороженым. Внутрь них нет доступа, за исключением черного хода, который всегда заперт. Эти киоски ориентированы на конкретный товар. Они либо продают журналы, мороженое, либо сигареты. Здесь больше киосков с сигаретами, чем в любом другом. В каждом киоске находится только один человек. Помимо них вы, как правило, видите два или три холодильника марки Coca-Cola, подобных тем, что продаются в британских магазинах на углу. Разница в России в том, что эти холодильники стоят на улице и открыть их может только кассирша, которая, получив ваши деньги, нажимает кнопку, удаленно открывающую магнитный замок на дверце холодильника. Затем она наблюдает, как ты берешь именно то, за что заплатил.
Мне показалось забавным, что киоски с мороженым были полны морозильных камер с электрическим приводом, хотя на улице было ниже нуля. У человека внутри каждого из них тоже был электрический обогреватель. Очень жаль, что зимой они не стоят на улице и не хранят мороженое в снегу, они, вероятно, сэкономили бы целое состояние на электричестве, но я думаю, это был бы действительно неудобный способ зарабатывать на жизнь. Люди все еще это делают. По обочинам дорог между нашим домом и офисом Насти было много людей, сидевших на табуретках. Перед ними стояли маленькие подносы, на некоторых из которых было немного картофеля, на некоторых - несколько ягод. Эти люди, которые, без сомнения, официально были на пенсии, проводили целые дни, сидя там на холоде, пытаясь продать несколько продуктов, которые они вырастили на своих дачах, чтобы пополнить свои небольшие пенсии. Рядом с нашей квартирой стоял ряд магазинов, и возле этих магазинов было обычным делом видеть ржавые машины, припаркованные с открытым багажником. Внутри багажника на кусках рваного ковра лежали разнообразные виды красного мяса, которые, как я мог только предположить, были оленьими. Иногда они даже выставляли свои запасы на капот. Люди, стоявшие рядом с этими машинами, никогда ни к кому не подходили и не называли их цены. Они просто слонялись без дела, замерзшие, закутанные в несколько рваных пальто, ожидая, что кто-нибудь, возможно, проигнорирует магазины и поинтересуется мясом подешевле.
Помимо уличных продавцов и киосков есть несколько более крупных магазинов, которые различаются по размеру и качеству. Во-первых, есть небольшие удобные магазины, которые пристроены к жилым кварталам и занимают площадь, равную площади квартиры на первом этаже. Эти магазины уникальны тем, что вы не можете просто зайти и забрать нужные вам вещи, когда вы заходите в магазин, вы попадаете в то, что можно описать только как большую клетку. В этих магазинах вы должны знать, чего хотите, спрашивать об этом, оплачивать через маленькое квадратное отверстие в решетке и забирать свой товар оттуда же. Неудобно, если у вас есть длинный список того, что вы хотите, или если вы не говорите по-русски.
Супермаркеты - это совсем другое дело. Они очень похожи на своих британских собратьев; однако, когда вы входите, если у вас есть с собой какие-либо сумки, вы должны запереть их в одном из многочисленных шкафчиков, расположенных рядом с кассами. У них есть большинство тех же продуктов, которые вы можете найти на Западе; однако они сильно различаются по качеству и стоимости. Некоторые мясные продукты продаются намного лучше, чем другие, но всех их объединяет то, что многие продукты устарели. Это делает шопинг еще более утомительным, потому что он превращается в поиск нужных продуктов, срок годности которых меньше всего истек. Моя теория заключается в том, что, хотя многие люди в России выращивают продукты питания на своих собственных участках земли, попав в зависимость от этих участков после распада Советского Союза, у супермаркетов нет другого выбора, кроме как продолжать продавать устаревшие продукты, потому что люди просто не успевают их покупать достаточно быстро.
Когда мы были вдвоем, нам приходилось делать что-то вроде покупок в супермаркете, чтобы не использовать просроченные продукты в холодильнике. Однажды вечером, в разгар готовки, мы решили сходить в супермаркет рядом с офисом Насти. Был вечер пятницы, и улицы были полны пьяных русских мужчин. По дороге туда к нам никто не пристал и не заговорил, так как все пьяные люди были либо слишком заняты весельем, чтобы заметить нас, либо уснули на улице.
Как только мы получили наши товары, Настя повела меня к другой главной дороге, которая также могла привести нас домой. Это не только сократило бы наше путешествие, но и, вероятно, уменьшило бы количество пьяных людей. Когда мы приблизились к дороге, было совсем темно. Из-за отсутствия каких-либо магазинов она не была оборудована уличными фонарями. На полпути мы увидели полицейскую машину, в которой спокойно сидели двое ополченцев. Настя начала пятиться назад, выглядя так, как будто она свернула не туда. Она объяснила, что, хотя они могут быть порядочными людьми, а у меня в кармане мой паспорт в комплекте с иммиграционной картой и регистрацией, они могут остановить нас, если захотят, проигнорировать тот факт, что мои документы в порядке, и попытаться получить взятку. Было безопаснее возвращаться тем же путем, каким мы пришли.
Постоянная оттепель В. Хрущева
Российские квартиры заметно отличаются от тех, что я знаю в Великобритании, тем, что они обычно располагаются на одном этаже и делаются с той же любовью и заботой, что и здания. Вместо плинтусов на многих полах используется линолеум, который обрезан таким образом, что поднимается по стене на три дюйма со всех сторон и собирается в кучки по углам. Краска используется экономно – многие потолки в России покрыты этими ужасными плитками из полистирола с покрытием из того же материала, а обои плохо подогнаны. Почти каждый стык бумаги накладывается на другой. В местах, где стена упирается в шкаф, и есть щель, которую в Великобритании обычно замаскировали бы деревянной панелью, поверх нее просто наклеивают плохо обрезанную полоску обоев. Они часто слегка отслаиваются, и поэтому вокруг шкафов обычно видны небольшие отверстия, а шкафов много. Любая пустота над дверным проемом обычно превращается в шкаф. В этом смысле российские квартиры похожи на подводные лодки – важен каждый дюйм пространства.
Чтобы противостоять плохому уровню оформления, Наталья Петровна развесила картины везде, где могла, вот только ни одна из рам не подходила к цвету стен и не казалась соответствующей ему. Некоторые фотографии были даже без рамок и просто приколоты к стене. Также было мало свидетельств наличия личных вещей. Казалось, что никто ничем особо не владел. Глядя на квартиры других людей, стало ясно, что это типично для большинства россиян. За исключением нескольких магнитов на холодильник и картин на стенах, в любой квартире очень мало чего, что указывало бы на то, кто здесь живет там. У меня сложилось впечатление, что люди в первую очередь заботились о предметах, которые были полезны. Моя мать бы заплакала. С ней, как с самой привередливой женщиной в мире, которая гордится своим домом, случился бы припадок, если бы она увидела это. Ни мебель, ни стены, ни занавески не соответствовали друг другу. Это может показаться глупым, но меня, двадцативосьмилетнего мужчину, который жил в бесчисленном количестве съемных комнат и никогда особо не задумывался о мебели или обоях, это даже задело. Из-за того, что мой папа строитель, нам пришлось терпеть кучи инструментов и разного рода ‘может пригодиться позже’ мелочи, но все же моя мать каждый день пылесосила и никогда бы не впустила гостя, если бы дом не был идеальным. Думаю, я унаследовала ее гены. Либо это, либо я унаследовал моего отца; моего отца, который известен тем, что был перфекционистом в своей строительной работе, и поэтому работать на него было настоящей мукой. При укладке новых деревянных полов мой отец всегда настаивал на использовании клеенки перед нанесением лака. Я помню разговор с восьмидесятичетырехлетним товарищем моего отца-строителем в одном из зданий, которые они ремонтировали. Когда я спросил его о работе у моего отца, он сказал: "Твой папа пользуется салфетками для вытирания пыли. Салфетками для вытирания пыли протирают поверхности после того, как их почистили тряпкой для вытирания пыли. Никто ими больше не пользуется; даже я никогда ими не пользовался, когда мне было двадцать.’ Так что, будучи сыном самого суетливого строителя Уэльса и помешанной на пылесосе матери, квартира родителей Насти стала небольшим шоком для системы.