Берегите идиш
Их не предупредили, что нужно бежать 24k
Берегите идиш 10k
Иврит, идиш и ладино 26k
Как известная песня на идиш стала гимном афроамериканцев 6k
Идиш продолжит свое существование 11k "Глава" История
Советская литература на идиш 77k "Глава" История
Герои, поющие на идиш 6k "Глава" История
Художник, который рисовал на идиш 7k
День, когда умерла литература на идиш 2k
"Их не предупредили, что нужно бежать. Как еврейский театр из Белоруссии приютили в Новосибирске
28 июля 2020
Марина Аронова
Антон Барсуков
Сцена из спектакля "Музыкант" Белорусского государственного еврейского театра
Сцена из спектакля "Музыкант" Белорусского государственного еврейского театра
Поделиться
133
23 июля в Новосибирском государственном краеведческом музее открылась выставка "Живы и веселы". Она рассказывает о том, как с 1942 по 1946 годы в Новосибирске работал Белорусский государственный еврейский театр (БелГОСЕТ), оказавшийся в Сибири после начала войны. Годы эвакуации стали самыми яркими в его истории. Вопреки ожиданиям, новосибирцы сумели услышать, понять и полюбить театр, говоривший на идиш.
Память об этих событиях оказалась стерта настолько основательно, что даже музейный работник и уроженец Новосибирска Артем Готлиб узнал о них лишь случайно.
Артем Готлиб
Артем Готлиб
– Несколько лет назад в Москве нас с коллегами пригласили на вечер в музее синагоги на Большой Бронной. Там я увидел запись интервью, которое директор музея Светлана Богданова брала у выдающегося композитора Оскара Фельцмана. Он рассказывал, что во время эвакуации работал в Новосибирске, в БелГОСЕТе. Для меня это стало открытием. Я никогда не слышал ни о каком еврейском театре в моем родном городе. А потом выяснилось, как в том анекдоте, что просто не спрашивал. Оказалось, что моя бабушка, Ада Моисеевна, была на спектакле "Сиротка Хася", поставленным БелГОСЕТом. Мой прадед был знаком с режиссером театра Виктором Головчинером, он бывал у нас дома. События, которые произошли на памяти наших бабушек и дедушек, стерлись из памяти, и ничего не осталось. А с того времени прошло всего каких-то 70-80 лет. Собственно, в этом и заключается миссия краеведческого музея – изучать и популяризировать историю места, открывать ее забытые страницы, рассказывать о судьбах людей, живших здесь. И мы решили попробовать найти материалы и рассказать об истории театра в эвакуации. Мы подали заявку на первый конкурс музейно-выставочных проектов Российского еврейского конгресса и одержали в нем победу, что позволило нам приступить к планомерной работе. Вначале не было уверенности, что вообще удастся что-то найти, кроме официальных документов и газетных заметок. Но через некоторое время поиски привели нас к знакомству с белорусским историком Инной Герасимовой. Пообщавшись с Инной Павловной, мы поняли, что выставка получится.
– С тех пор, как мне позвонили из Новосибирска, прошло года полтора. Но я до сих пор не могу прийти в себя. Мне было сложно поверить, что выставка, посвященная БелГОСЕТу в Сибири, действительно состоится. Даже сейчас, когда она открылась, это кажется чудом, – признается Инна Герасимова, историк, искусствовед, доктор исторических наук, создатель Музея истории и культуры евреев Беларуси.
Инна Герасимова стала научным руководителем выставки "Живы и веселы". Чтобы проект состоялся, пришлось провести масштабные исследования в архивах и музейных собраниях Москвы, Минска, Вильнюса, в частных собраниях по всему миру.
– Для нас это была большая краеведческая работа, потому что в новосибирских архивах почти не сохранилось никаких сведений ни о самом БелГОСЕТе, ни о людях, которые в нем работали. А ведь это были знаменитые художники, композиторы… Это наследие утеряно, поэтому основную часть материалов мы получали из архивов, которые находятся в Беларуси, в Прибалтике, из личного архива Инны Павловны. Мы по крупицам собрали разрозненные факты о БелГОСЕТе и смогли представить подлинные документы, фотографии, личные вещи, а в мультимедийном комплексе – воспоминания очевидцев и музыку к спектаклям. Собрав все воедино, мы постарались показать цельную картину работы театра в Новосибирске.
Обезглавленный театр
История БелГОСЕТа началась в 1921 году, когда актер и постановщик Михаил Рафальский собрал группу молодежи из городов и местечек Белоруссии.
– Будущим актерам было по 15-16 лет. В Белоруссии тогда не было учебных заведений, где они могли бы освоить актерское мастерство. Поэтому в Москве была создана еврейская секция при Белорусской драматической студии. Через четыре года, успешно окончив обучение, все студенты вернулись в Минск и составили основу труппы Государственного еврейского театра БССР – БелГОСЕТа, как его стали называть. Директором и художественным руководителем стал Рафальский. 21 октября 1926 года театр открылся премьерой спектакля "На покаянной цепи" по драме классика литературы на идиш Ицхока Переца, – рассказывает Инна Герасимова.
К 1937 году в репертуаре БелГОСЕТа было уже 26 спектаклей, большинство – по пьесам еврейских драматургов. Но начавшаяся волна сталинских репрессий дошла до Белоруссии, и театр лишился своего основателя и первого руководителя.
– Михаил Рафальский был арестован 9 августа 1937 года. Его не спасли ни звание народного артиста Белоруссии, ни то, что он был членом ЦИК республики. Рафальскому предъявили обвинение в том, что он польский шпион. Директор и несколько актеров театра также были обвинены в шпионаже в пользу Польши. Рафальского приговорили к высшей мере наказания и расстреляли 7 декабря 1937 года, – продолжает рассказ Инна Герасимова. – Создатель БелГОСЕТа был реабилитирован посмертно.
В 1938 году главным режиссером был назначен Виктор Головчинер – один из тех, кого Рафальский пригласил учиться в Москву 17 лет назад. Под его руководством театр сумел сохранить лучшие традиции и к 1941 году с огромным успехом гастролировал по Белоруссии.
Катастрофа, которая почти случилась
Война настигла БелГОСЕТ в Витебске.
– До завершения гастролей оставалась несколько дней. Реквизит, декорации, сценические костюмы – все это уже отправили в Гомель, куда вскоре должен был направиться театр. Многие сотрудники тоже уехали, чтобы подготовить первые спектакли. 22 июня 1941 года все эти планы рухнули, – говорит Инна Герасимова.
По трагической случайности никого из руководителей театра в Витебске не оказалось. Головчинер был в Одессе, его заместитель Шимшелевич – в командировке. Актеры не знали, что им делать, поэтому отправили телеграмму в Минск, в Управление по делам искусств. В ответ получили указание: оставаться на месте и ждать дальнейших распоряжений. Их не последовало.
– Огромное счастье, что на летние гастроли актерские семьи взяли с собой детей, – рассказывает Инна Герасимова. – Но у многих родные и близкие остались в Минске. Они решили вернуться за ними и уже не смогли выбраться. Ведь Белоруссию захватывали быстро. Но главное, власти скрывали истинное положение вещей. Они говорили, что наши войска уже возле Варшавы, потому волноваться не о чем, нужно спокойно продолжать ходить на работу. Поэтому в Минске осталось так много евреев. Их не предупредили, что нужно бежать. А через три дня все было кончено. В ночь с 24 на 25 июня все правительство втайне выехало из Минска в Могилев. Утром люди встали – нет никого, даже милиции. И только тогда решили бежать, но было уже поздно.
Сто тысяч евреев погибли в одном только в минском гетто. Среди них многие актеры, которые примчались из Витебска, чтобы забрать родных. Выжили лишь те, кто оставался в Витебске. 28 июня местные власти все же решили эвакуировать театр и выделили железнодорожный вагон. Как люди стояли на перроне – без вещей, без чемоданов – так их и отправили. Не удалось взять с собой даже партитуры или эскизы декорации, вообще ничего.
4 июля театр приехал в Шахуньский район Горьковской области. Там труппу приняли, разместили. Но крыша над головой – это еще не все. Нужно было как-то жить и зарабатывать. Актеры пытались давать концерты на русском языке, однако случайных заработков едва хватало на еду. Часть мужчин призвали в армию. Некоторые начали перебираться к родственникам, чтобы вместе пережить трудные времена. Театр оказался на грани распада. А потом из Белоруссии пришел приказ о расформировании БелГОСЕТАа. Казалось, что точка в истории театра уже поставлена.
– Основу труппы составляли люди, которые в 1921 году начинали еще с Рафальским. Они не могли допустить, чтобы театр погиб, – рассказывает Инна Герасимова. – И тут они узнали, что в Новосибирске первым секретарем обкома ВКП(б) стал Михаил Кулагин. Он раньше работал в ЦК Белоруссии, жил в Минске и хорошо знал БелГОСЕТ, ходил на его спектакли. А секретарем у него была Мера Рубинская, еврейка из Минска. И тогда ведущие актеры труппы решили использовать этот шанс. Они сумели дозвониться до Рубинской и рассказать, в каком положении оказались. Секретарь организовала встречу с Кулагиным, и этот человек в самом буквальном смысле спас театр, согласившись его принять.
В октябре 1941 года театр оказался в Новосибирске, где получил разрешение работать на площадях ТЮЗа в Доме Ленина.
"Играли так, что я поняла всё"
Инна Герасимова признается: когда она, по крупицам восстанавливая забытую историю БелГОСЕТа, выяснила, что в годы войны театр оказался в Новосибирске, то пришла в отчаяние.
– Я решила: все, это конец. Кому в сибирском городе, куда были эвакуированы великие театры со всей страны, нужен наш маленький театр, да еще и игравший спектакли на идиш? В таком окружении он обязан был сгинуть. А оказалось, что я глубоко ошибаюсь. БелГОСЕТ не просто выжил, а стал невероятно популярен. Он был ведущим в то время.
Театру пришлось все создавать заново: реквизит, костюмы, декорации – все осталось в Белоруссии.
– Даже нотных партитур для оркестра не было, а ведь все спектакли в репертуаре были музыкальными. Тогда главный дирижер театра Соломон Эммерман по памяти восстановил партитуры. И актеры, и все члены их семей с утра до ночи шили костюмы, участвовали в создании декораций и бутафории. Руководство вновь взял в руки Головчинер, которому удалось приехать в Новосибирск. Всего за год театр сумел восстановить свой репертуар и начал работу над новыми постановками.
Г. Герштейн и П. Вольпина в спектакле «Сиротка Хася» по пьесе Я. Гордина. 1944 г.
Г. Герштейн и П. Вольпина в спектакле «Сиротка Хася» по пьесе Я. Гордина. 1944 г.
29 марта 1942 года БелГОСЕТ вновь открылся спектаклем по пьесе еврейского поэта и драматурга Самуила Галкина "Бар-Кохба". Сюжет пьесы строился вокруг борьбы еврейского народа с поработителями-римлянами в 131—135 гг. н. э., но тема оказалась актуальна и спустя две тысячи лет. Первый спектакль публика приняла очень тепло.
– Однажды мне довелось познакомиться с двумя женщинами, которые были эвакуированы в Новосибирск из Ленинграда, – вспоминает Инна Герасимова. – Им тогда было по 16 лет, и они устроились работать в детский сад. В первый же день они спросили коллег, куда лучше пойти вечером. Им посоветовали: "Ходите только в еврейский театр. Мы все ходим туда". Девочки удивились: как же они поймут спектакли на идиш? "Мы тоже не понимаем, – ответили им. – Но когда вы придете, там будут лежать бумажки с переводом на русский язык. Вы все поймете. А главное, там столько музыки, так интересно, что мы все ходим только туда". И эти девочки стали постоянными зрительницами БелГОСЕТа. А закончилась вся история тем, что через несколько лет одна из них вышла замуж за актера театра.
Восторженные отзывы о работе еврейского театра сохранились в многочисленных рецензиях тех лет. Автором одной из них, как выяснилось, был прадед Артема Готлиба – Ойзер Готлиб, который в те годы работал в газете "Советская Сибирь".
– Когда мы только познакомились с Инной Павловной, она сразу сказала: ваша фамилия мне знакома. И нашла машинописный текст, подписанный прадедом – его статью о спектакле "Сиротка Хася", – говорит Артем Готлиб. – Наша семья также была эвакуирована в Новосибирск, дед отсюда уже ушел на фронт. Его родители жили в коммунальной квартире. В своей статье Ойзер Готлиб рассказывает, как после работы поздно вечером приходит домой, а его соседка, русская женщина, как раз возвращается из театра, со спектакля "Сиротка Хася". Она со слезами говорит: "Это спектакль про меня, про мою жизнь. Я не поняла ни слова, но актеры играли так, что все ясно и без перевода". Судя по сохранившимся отзывам зрителей, у БелГОСЕТа были очень сильные в эмоциональном плане спектакли, которые воспринимались публикой через музыку, танец, пластику артистов, их невероятную энергетику.
Чтобы не остаться в долгу
Из всех еврейских театров – а их в довоенные годы в СССР было около восемнадцати – всего два смогли плодотворно работать в годы эвакуации: театр Михоэлса в Узбекистане и белорусский театр в Новосибирске. За годы войны БелГОСЕТ дал около 300 представлений, которые посетили свыше ста тысяч зрителей. Все это было бы невозможно без поддержки местных властей.
– Они так помогали еврейскому театру, что им хоть памятник всем ставь! – восхищается Инна Герасимова. – А ведь в первую очередь нужно было думать о том, как обеспечить работу промышленных предприятий, а не о каких-то театрах. К тому же в Новосибирск было эвакуировано столько знаменитых театров! Но городские власти нашли возможность позаботиться об этом, совсем маленьком, да еще говорившем на незнакомом языке. Ни к одному еврейскому театру в эвакуации не отнеслись с таким вниманием и заботой. Да, конечно, бытовые условия были нелегкими, но тогда всем приходилось непросто. Актеры жили в бараках, по несколько семей в одной комнате, но они получали продовольственные карточки, зарплату. В тяжелейшее время их приняли так хорошо, как могли. И люди выжили. И театр выжил. БелГОСЕТ сохранился только благодаря Новосибирску.
Театру повезло, но и он сделал все возможное, чтобы оправдать это доверие. Артисты БелГОСЕТа давали концерты в госпиталях, на эвакуированных предприятиях, в колхозах, проводили шефскую работу.
– Театр выступал и на фронте, и на передовой. Только за 1943 год фронтовая бригада БелГОСЕТа провела 104 фронтовых концерта. На выставке представлены воспоминания группы артистов театра об их встрече с пилотами эскадрильи "Нормандия-Неман", – рассказывает Артем Готлиб. – Композитор Самуил Полонский создал сводный хор, и артисты театра исполняли песни на трех языках – еврейском, русском и белорусском. Этот хор тоже выезжал на фронт. Кстати, на выставке можно услышать одно из произведений Полонского. В 1942 году он написал для Новосибирской железной дороги Песню Лунинцев, посвященную подвигу железнодорожников, работавших по методу Лунина. Он был, скажем так, Стахановым на железной дороге — чтобы сократить простои, создал технологию ремонта паровозов силами машинистов. Специально для выставки мы записали клип, в котором новосибирский духовой оркестр "54" на фоне "лунинского" паровоза исполняет Песню Лунинцев.
На выставке можно услышать еще одно восстановленное произведение тех лет. В одном из архивов удалось отыскать листки, на которых записал четыре собственных произведения на еврейскую тему Лев Литвинов, режиссер БелГОСЕТа. Он не был профессиональным музыкантом, но хорошо играл на скрипке и был невероятно музыкально одаренным человеком.
– Это совершенно неизвестные ноты, никогда никто их не играл. Современный новосибирский композитор Андрей Молчанов создал по клавиру Литвинова "БелГОСЕТ-сюиту" в переложении для камерного оркестра. Сейчас в связи с пандемией COVID-19 она звучит в видеозаписи. Но мы не теряем надежды, что посетители выставки смогут услышать оркестр вживую, – добавляет Артем Готлиб.
Звездный состав
Изучив все материалы, Инна Герасимова сделала вывод: период работы в Новосибирске стал самым ярким, самым плодотворным и интересным за всю историю БелГОСЕТа.
– И это несмотря на то, что шла война. В театре в этот период работали поистине выдающиеся люди. Так, после ранения вернулся с фронта потрясающий сценограф Александр Константиновский. Он стал главным художником театра, и Головчинер сохранил эскизы его работ.
Артем Готлиб уточняет: "Головчинер был очень опытным театральным менеджером. Сохранился его альбом, где он собирал все о театре: публикации, вывески, даже стенограммы местного радио. Если по радио говорили о каком-то спектакле, то они набирали текст на печатной машинке и вклеивали в альбом".
Константиновскому была задана высокая планка: еще до войны с театром работали такие великие художники, как Александр Тышлер.
– Рафальский фактически открыл Тышлера, и первые сценографические работы будущий лауреат Сталинской премии выполнил именно для БелГОСЕТа, – говорит Инна Герасимова. – А в Новосибирске первым художником театра стал Соломон Гершов, уроженец Витебска, как и Марк Шагал.
В 1932 году Гершова арестовали по обвинению в клевете на Ассоциацию художников революции, приговорили к 3 годам ссылки. Он отбывал срок в Курске и Борисоглебске вместе с обэриутами (писатели и деятели культуры, входившие в т.н. "Объединение реального искусства" в к.20-х – начале 30-х гг.) Даниилом Хармсом и Александром Введенским. В 1941 году добровольцем ушел на фронт и был комиссован по состоянию здоровья. Оказавшись в Новосибирске, Гершов оформил спектакли "Бар-Кохба" и "Заколдованный портной" по Шолом-Алейхему. А в 1948 году, с началом антисемитской компании в СССР, его вновь арестовали, приговорили к 15 годам лагерей, все его работы были уничтожены. Лишь в 1956 году Гершов был реабилитирован и вышел на свободу. Подлинники эскизов художника к спектаклям БелГОСЕТа, сохраненные Головчинером, – одни из немногих сохранившихся произведений этого периода его творчества.
А. Треппель и Э. Каплан в спектакле "Колдунья"
А. Треппель и Э. Каплан в спектакле "Колдунья"
Еврейский театр работал и с русскими актерами и драматургами, оказавшимися в эвакуации в Новосибирске. Так, в 1944 году режиссер Владимир Кожич впервые в истории БелГОСЕТа поставил спектакль из русской классики – по пьесе Островского "Без вины виноватые". С театром сотрудничали и композиторы, работавшие в других коллективах. Например, Оскар Фельцман, который писал для ленинградского Александринского театра. Для БелГОСЕТа он создан музыку к нескольким спектаклям, в том числе к миниатюре "Лэбэдик ун фрэйлех", поставленной Литвиновым в 1943 году. Название этой одноактной постановки, которое переводится как "Живы и веселы", и дало название выставке, посвященной еврейскому театру в эвакуации.
Вернуться, чтобы погибнуть
Сотрудничество БелГОСЕТа с талантливыми русскими сценографами, композиторами, режиссерами, драматургами помогло театру подняться на новый уровень.
"Государственный еврейский театр БССР выходит за рамки национального еврейского театра своим большим масштабом искусства, охватывающим общечеловеческие черты. Поэтому у БелГОСЕТа в Новосибирске так много зрителей (и не только евреев), которые любят этот театр" – такой вывод сделал заслуженный артист РСФСР Дмитрий Дудников. В те годы он служил в Ленинградском ТЮЗе, который так же, как БелГОСЕТ, был эвакуирован в Новосибирск.
– БелГОСЕТу очень повезло, что в эвакуации он оказался в Сибири, которая не была заражена антисемитизмом. История этого театра в Новосибирске – это, прежде всего, уникальная возможность продемонстрировать: отношения между евреями и русскими, между иудеями и христианами могли быть нормальными. Если бы не государственная пропаганда, все могло сложиться иначе, – уверена Инна Герасимова. – История БелГОСЕТа в Новосибирске – это история взаимной любви.
После окончания войны встал вопрос о возвращении театра из эвакуации. Долго обсуждалось, нужно ли возвращаться в Минск – людей, которые говорили бы на идиш, там почти не осталось. За годы войны в Белоруссии погибли около миллиона евреев. Но в 1946 году белорусский театр все же вернулся на родину. Вернулся, чтобы погибнуть.
– В 1948 году в Минске был убит Соломон Михоэлс, председатель Еврейского антифашистского комитета, великий актер, директор и художественный руководитель московского ГОСЕТа. Вскоре последовали аресты еврейских лидеров. Начиналась серьезная антисемитская кампания на государственном уровне. Еврейские театры стали закрывать как рассадники сионизма. И БелГОСЕТ тоже попал в этот молох, – рассказывает Инна Герасимова.
Для начала театр лишили финансирования, перевели на самоокупаемость.
– А на таких условиях не может существовать ни один театр в мире. К концу 1948 года начали сокращать труппу, сотрудников. Актеры пытались сохранить театр, но в марте 1949 года пришел последний приказ. Директор и секретарь были уволены, а все костюмы и материалы было велено передать русскому театру, открывшемуся в помещении еврейского. С этого времени театра на идише в Белоруссии больше не было, – резюмирует Инна Герасимова.
– Это какая-то совершенно невероятная история – Беларусь, евреи, Сибирь и музыкальный театр. Я никогда об этом не слышала и поразилась, когда увидела афишу на музее. Я просто проходила мимо, но пройти не смогла. Я смотрю в эти лица на фотографиях и удивляюсь, сколько энергетики в этих людях, несмотря на холод, войну. Смотрю на эти яркие эскизы к спектаклям и представляю, что вокруг трудности эвакуации, а по вечерам в городе вот такой источник позитива открывается, – делится впечатлениями одна из первых посетительниц выставки Стелла Шугаева.
– Мы привыкли, что Новосибирск военный – это город сплошных эвакуированных заводов, бесконечных трудовых подвигов во имя фронта, а, оказывается, есть и совсем другая сторона медали. То, что великий Оскар Фельцман, оказывается, работал здесь у нас, на Красном проспекте, – это для меня настоящее открытие, – говорит новосибирец Сергей Мальцев.
Чтобы сохранить память о БелГОСЕТе, организаторы выставки в Новосибирске сделали ее максимально мультимедийной и мобильной. Многие материалы, включая аудио- и видеовоспоминания, музыкальные произведения, фото экспонатов, выложены на сайте Новосибирского государственного краеведческого музея в разделе "Проекты".
– Мы сразу ориентировались на передвижной формат. Так, все планшеты изготовлены из специального облегченного пластика, чтобы их было удобно перевозить, – говорит Артем Готлиб. – У нас уже есть заявки на показы в Минске и Москве. Возможно, получится привезти выставку и в Израиль. Нам важно, чтобы проект "Живы и веселы" увидели как можно больше людей по всему миру.
Чрезвычайный и полномочный посол Израиля в России Гарри Корен в эксклюзивном интервью нашей газете
– Господин посол, поскольку «Биробиджанер штерн» единственное в России периодическое издание, выходящее на русском и идише, то и первый вопрос – об этом языке. Вызывает ли у вас идиш какие-то чувства?
– Воспоминания о детстве… Я рос в Риге, городе со своей еврейской историей… Помню, родители брали меня с собой на семейные торжества к друзьям, на еврейские свадьбы, где люди пели на идише – про еврейское счастье, другие песни, мелодии которых мне знакомы, я и сейчас узнаю их. Но о чем они пели? Кроме некоторых слов я не понимал.
Для молодых израильтян в большей степени идиш не существует. Но в Израиле есть научное сообщество, творческая среда, театр «Идишпиль», например, где идиш живет и развивается. Евреи-ортодоксы говорят на идише в быту.
Идиш – это замечательный фольклор, литература, но кроме него есть и другие еврейские языки, ладино, например, которые нуждаются в поддержке, если мы не хотим, чтобы они исчезли. У евреев – выходцев из Йемена, Эфиопии, Ирака тоже есть свой еврейский язык. Но идиш – это часть нашей судьбы, часть нашей души. Он не исчезнет – это несомненно. Может, потеряет часть своей красоты, но останется. Надо только больше энтузиастов, которые будут более активно распространять его современными методами.
– Сами вы не говорите на этом языке?
– Люди моего поколения обычно перенимали идиш от бабушек и дедушек. Так получилось, что я рос без них… Родители отца попали из Черновцов в гетто в Транснистрии… Дед пропал во время Холокоста. Бабушка чудом осталась жива, но я ее почти не помню, она умерла, когда я был совсем еще маленьким… Родители матери спаслись от оккупации, от Холокоста – они были депортированы в Казахстан. Они жили в Аккермане. Сейчас это Белгород-Днестровский, Украина, а тогда город контролировался Румынией. Когда туда вошли советские войска, начались чистки НКВД. Семья мамы была депортирована и попала в какой-то аул. Мама выжила, а ее родители – им было примерно столько же лет, сколько мне сейчас, – погибли от голода… У каждой семьи, наверное, есть своя трагичная история.
– Вы присутствовали на открытии в Биробиджане памятной доски японскому дипломату Чиунэ Сугихаре, который работал в Литве, и в 1940 году, вопреки указаниям руководства, выдал транзитные визы более чем двум тысячам еврейских семей и спас их тем самым от Холокоста. Необыкновенной судьбы человек.
– Сугихара, несомненно, великий человек, который очень пострадал – после войны был арестован советскими военными и провел полтора года в лагере, после освобождения прибыл в Японию, был уволен с дипломатической службы, нуждался… Был очень скромный, никому не рассказывал о своем подвиге, и только в конце шестидесятых его, можно сказать, тайна была раскрыта… Холокост в Литве – эту тему невозможно игнорировать. Сугихара действовал в сороковом году, еще до немецкой оккупации, но именно благодаря ему были спасены тысячи жизней.
Биография Сугихары сейчас, к счастью, достаточно хорошо известна, а память увековечена во многих странах. Но важно помнить, что он был не один. День и ночь выписывать визы ему помогала супруга Юкико. Заодно с Сугихарой в Каунасе действовал голландский консул Ян Звартендейк. Его история, к сожалению, менее известна, хотя он, как и Сугихара, тоже получил звание Праведника народов мира.
– Это звание – уникальнейшее понятие, возникшее в Израиле, – вам не кажется, что сейчас у него появилось более широкое значение?
– Во все времена были люди с высоким чувством альтруизма. Они спасают человеческие жизни в опасных условиях, занимаются, например, гуманитарной помощью в горячих точках. Эти волонтеры заслуживают не только внимания, но и оценки своей деятельности, хотя, конечно, не ради наград они это все делают… Да, наверное, Праведник в этом смысле может трактоваться немного иначе, чем имелось в виду первоначально. Но все-таки в оригинале Праведник народов мира – это нееврей, безвозмездно спасавший евреев от Холокоста, зачастую рискуя своей жизнью.
– Вы сказали о том, что идиш обычно наследовался от бабушек и дедушек. А если говорить о семейных традициях, например кулинарных, сохранились ли они?
– Мама готовила отцу блюдо, которое ему очень нравилось. Оно называется точь. Я не стану утверждать, что это еврейская кухня, но оно было популярно среди выходцев из Черновцов. Наверное, маму научила этому рецепту папина мама… Это что-то вроде драников, но готовится в духовке как большая запеканка: тертый картофель, яйца, лук, мука, соль и перец. Признаюсь – мне самому очень нравится это блюдо, и моя супруга теперь готовит мне его.
Вообще мама очень вкусно готовила. Разные блюда с названиями на идише. Форшмак, гефилте фиш, цимес, который я никогда не любил. Куриный бульон, конечно, который считается еврейским антибиотиком. Я помню, «бульон» на идише это «юйх».
– А вы сами умеете готовить?
– Если честно, у нас с супругой создалась некая совместная деятельность на кухне. У нас двое детей, сыну тридцать, дочери двадцать пять, они оба давно живут самостоятельно, у них свои семьи.
Как-то я приготовил блюдо в марокканском стиле – рыбные тефтели в томатном пикантном соусе. И теперь всякий раз, когда мы приезжаем в отпуск, дети просят: «Папа, приготовь твои вкусные рыбные тефтели». Но я не люблю возиться с рыбой, особенно с рыбным фаршем, поэтому я покупаю полуфабрикат. И главное – отвечаю за подготовку острого соуса. То есть жена режет лук и перец гамба, а я кладу это все на сковороду и добавляю разные специи, приправы. Все смеются, но едят с удовольствием.
– Господин посол, а любимое занятие есть у вас – спорт, чтение?
– И спорт, и чтение… Я люблю кататься на велосипеде, для здоровья. Правда, не всегда нахожу для этого время. Когда я работал в Праге, рядом с домом был большой парк и набережная Влтавы, и там можно было спокойно как минимум двадцать километров накатать. В Москве это делать сложнее. Но я стараюсь выезжать. В выходной день, например.
Израиль – страна читающая, и литература наша представлена многими замечательными именами. К примеру, мой сосед в Израиле Давид Гроссман получил недавно премию «Букер» со своей новой книгой «Лошадь заходит в бар». Должен выйти ее перевод на русский язык. Вместе с Гроссманом на «Букера» претендовал другой израильский писатель – Амос Оз со своей книгой «Иуда».
Кстати, когда я был в биробиджанском общинном центре «Фрейд», мне показали большую библиотеку. Это интересно, поскольку этот формат теряет своих поклонников – все больше читателей вовлекает Интернет. Так вот в общинной библиотеке довольно много израильской литературы на русском языке. Я обещал прислать набор книг Амоса Оза – почти все его книги переведены на русский.
– В следующем году область отметит 90-летие еврейского заселения на Дальний Восток, приедете к нам?
– В Биробиджане я уже бывал – в 1993 году. Тогда как раз тоже проходил фестиваль еврейской культуры. Я находился в составе делегации, которая сопровождала посла тех времен, ныне покойного Хаима Бар-Лева. Можно сказать, что уже создалась традиция. Думаю, в будущем, еще не раз приехать к вам.
Средний израильтянин мало что знает о еврействе России, о Биробиджане. То, что здесь происходит, – замечательно в том плане, что нееврейское население Биробиджана и области признает особенность, уникальность вашего региона и, надеюсь, гордится ею.
– Спасибо за беседу.
– Всего доброго вам и… Сохраняйте идиш.
Справка "БШ"
Гарри Корен родился 23 июля 1959 года в Риге, Латвия. Говорит на шести языках – иврите, русском, английском, французском, латышском и чешском.
В 1986 году защитил степень бакалавра в области экономики и международных отношений Еврейского Университета в Иерусалиме. В 2010 году получил степень магистра политологии и национальной безопасности Хайфского университета, Диплом (с отличием) Национального колледжа Министерства Обороны.
Начинал карьеру в 1989 году вторым секретарем Посольства Государства Израиль в Лилонгве. Позже был заместителем Директора Третьего экономического Департамента (страны СНГ и Центральной Европы), советником Постоянного представительства при ООН в Женеве, послом Государства Израиль в Латвии и Литве, директором Департамента Евразии, с 2013 по 2016 год был послом Государства Израиль в Чехии.
С января 2017 года – посол Израиля в России.
Иврит, идиш и ладино
Иврит, идиш и ладино
Когда речь заходит о языке евреев, все сразу же вспоминают иврит. На самом деле евреи дали миру еще 2 языка: идиш и ладино.
В чем их сходство и различия?
Иврит, язык евреев, существующий уже свыше трех тысяч лет; древнейшие поддающиеся датировке литературные памятники ИВРИТа, сохраненные библейской традицией, относятся к 12 в. или 13 в. до н. э. (например. Песнь Деборы, Суд. 5:2–31), первая надпись — предположительно к 10 в. до н. э.
Иврит — язык семитского происхождения. К семитским языкам, кроме иврита, принадлежат также арамейский, арабский, аккадский (ассиро-вавилонский), эфиопские и некоторые другие языки Передней Азии. Особенно близки к ивриту финикийский и угаритский языки, принадлежащие вместе с ним к ханаанской ветви семитской группы языков.
picture
Во многом из-за того, что иврит принадлежит к семитской группе языков, евреев по ошибке и отнесли к семитским народам. Отсюда и пошел антисемитизм; сами евреи — представители хасидских народов.
История иврита насчитывает шесть периодов:
— библейский (до II века до н. э.) — на нем написаны книги Ветхого Завета (ивр. ха-Сфарим или ТаНаХ);
— послебиблейский — свитки Мертвого моря (Кумранские рукописи), Мишна и Тосефта (прослеживается влияние арамейского и греческого языков);
— талмудический (масоретский) — длился с III по VII век, когда иврит перестал быть языком повседневного общения, но сохранился как язык письменности и религии. Памятники этого периода — некоторые части Вавилонского и Иерусалимского Талмудов;
— средневековый (до XVIII века) — многообразная религиозная литература, труды по каббале, научные и юридические трактаты, светская поэзия. На протяжении этого периода складывается традиционное произношение различных еврейских общин: ашкеназской, сефардской, йеменской, багдадской и др.;
— эпоха Хаскалы (ивр. «просвещение», культурно-просветительское еврейское движение XVIII-XIX в.в.) — иврит становится языком высокой литературы, обогащается неологизмами;
— современный — с конца XIX века до сего дня. Возрождение иврита как разговорного языка.
Кратко об особенностях ивритского алфавита. Для письма в этом языке применяется еврейский алфавит (ивр. «алеф-бет») в варианте квадратного шрифта, состоящий из 22 согласных букв. Пять букв имеют дополнительное начертание для конечных букв в слове. Четыре согласных буквы в современном иврите используются для записи гласных (эти буквы называются «матери чтения»).
Полная запись класных возможна при помощи огласовок (ивр. «нэкудот») — придуманной в масоретский период системы точек и черточек, стоящих рядом с согласной буквой. Кроме того, еврейские буквы могут применяться для числовой записи, так как каждая буква имеет числовое соответствие (гематрия).
Письмо осуществляется справа налево, отсутствует свойственная европейским языкам разница между прописными и строчными буквами. При письме буквы, как правило, не соединяются между собой.
В конце XIX века начался процесс возрождения иврита, к тому времени давно ставшего мертвым (так называются языки, которые не используются для повседневного общения и не являются для кого-либо родными). Иврит — это единственный пример того, что мертвый язык можно сделать живым! Значительная роль в возрождении иврита принадлежит Элиэзеру Бен-Йехуде (он же Лейзер-Ицхок Перельман). Семья Бен-Йехуды стала первой ивритоговорящей семьей в Палестине, а старший сын Элиэзера — Бен-Цион (позднее принял имя Итамар Бен-Ави) стал первым ребенком, для которого иврит стал родным языком.
Нормой произношения современного иврита стало произношение евреев-сефардов. В 80-х годах XIX века иврит стал языком преподавание в школе Альянса (Иерусалим). В 1884 году Бен-Йехуда основал газету «Ха-Цви» (русск. Газель; Эрец Ха-Цви — Страна Газелей — одно из древних поэтических названий Израиля). Ему же принадлежит заслуга основания Комитета Иврита, ставшего в 1920 году Академией Иврита, а также создание «Полного словаря древнего и современного иврита». Благодаря деятельности Бен-Йехуды и таких, как он, на иврите говорят сегодня примерно 8 миллионов человек.
Идиш (от jüdisch, «еврейский») — язык европейских евреев-ашкеназов, исторически относящийся к средненемецким диалектам верхненемецкой подгруппы западногерманской группы германской ветви индоевропейских языков. Идиш появился в верховьях Рейна между X и XIV веками, в него вошел большой массив слов из древнееврейского и арамейского языков, а позднее — из языков романских и славянских.
Идиш имеет своеобразную грамматику, в пределах которой немецкий корень комбинируется с элементами других языков. В германскую звуковую систему языка также были привнесены славянские элементы — например, шипящие славянские согласные.
До Второй Мировой на идиш общались 11 миллионов евреев. Сегодня точное число носителей языка неизвестно. Данные переписей конца XX — начала XXI позволяют утверждать, что наибольшее число говорящих на идиш евреев проживают в Израиле (более 200 тысяч человек), США (около 180 тысяч), России (более 30 тысяч), Канаде (более 17 тысяч) и Молдавии (порядка 17 тысяч человек). Всего по разным данным на планете живут от 500 тысяч до 2 миллионов человек, говорящих на идиш.
Идиш имеет западное и восточное наречия, в пределах которых различают большое количество диалектов. В среде хасидов США возник общий диалект на основе трансильванского варианта идиш, в СССР в качеств нормативного языка идиш рассматривался вариант с фонетикой белорусско-литовского (северного) и грамматикой украинского (юго-восточного) диалекта. В 20-х годах прошлого века идиш был одним из четырех государственных языков Белорусской ССР.
В языке идиш, как и в иврите, используется квадратный древнееврейский алфавит. Совпадает и направление письма.
О том, какую судьбу переживал идиш, обратимся к статье "Израиль, говорящий на идише" автора А. Локшина:
"Европейские евреи говорили на идише более тысячи лет. В начале XX века литература, созданная на этом языке, представлялась ряду еврейских теоретиков некоей «территорией» для народа, не имевшего родины. Появилось такое понятие, как идишланд – особое еврейское отечество. Впервые этот термин ввел идишист и общественный деятель Хаим Житловский, писавший, что духовно-национальный дом – это то место, где «присутствует наш народный язык и где каждое дыхание и каждое слово помогают поддерживать национальное существование нашего народа».
Однако в Палестине евреи, чьей «родиной» до тех пор был текст, создавали физический дом, который идентифицировался с одним из языков. Таким образом, часть выдавалась за целое. Выбор иврита как национального языка cтал непосредственным результатом избирательного подхода раннесионистских идеологов к различным периодам истории еврейского народа. Ореолом романтизма оказалось окружено додиаспоральное существование, доизгнаннический период. Древность стала источником легитимизации и предметом восхищения. Язык Библии воспринимался как часть эпохи чистых помыслов и целей. Культура же «идишланда» подверглась решительной переоценке. Одним революционным ударом она была лишена того места, которое занимала.
Традиционный сионистский императив состоял, среди прочего, в том, что прибывшие в Палестину новые поселенцы полностью отказались от всего знакомого и привычного им на старой родине, в тех странах, где они жили на протяжении столетий. Ключевым моментом для переселенцев из Восточной Европы, по мысли историков-традиционалистов, был отказ от идиша в пользу иврита, исключительность которого подчеркивал сионизм. Сионистские идеологи исходили из того, что в Эрец-Исраэль должна быть сформирована новая нация, ничего общего не имеющая с галутными евреями. Идиш же осмыслялся как «жаргон», связанный с культурой отвергаемого галута. О личном и коллективном отказе халуцим-пионеров от языка диаспоры как важнейшем элементе сионистского «рождения заново» пишет целый ряд ведущих израильских исследователей.
Показательно, что именно древнееврейский язык стал основой для новой израильской культуры. Ставится вопрос, на который, собственно, и призвано ответить исследование: «Что же произошло с идишем, с его культурой и носителями этого языка» в стране Израиля?