Мэри-Ли Фостер гнала от себя ощущение, что долгожданным героизмом тут и не пахнет. Запахи в этих жутких катакомбах другие.
Группу лучших курсантов полицейской академии Нью-Йорка допустили к участию в плановой тотальной облаве в пограничных районах "Зоны свободного огня" в 66-м округе, что вызвало бурю энтузиазма у тех, кто устал сидеть за партами и хотел настоящего дела. Мэри-Ли тоже ликовала, азартно готовясь проявить себя с лучшей стороны. Не зря же все эти бесконечные тренировки, практикумы, испытания, не зря же приходилось отказывать себе во всем - в отдыхе, в нормальном сне, во всяких молодежных слабостях? Высокий рейтинг достался Мэри-Ли не менее высокой ценой. Она чувствовала, что просто обязана быть в числе лучших - обязана отцу и его памяти.
Ей мечталось, что он был бы рад увидеть дочь такой - сильной, самостоятельной, умелой и ловкой, воплотившей то, чего он ждал от сына, но... не сложилось. Кирку до лампочки все надежды, которые было глупо на него возлагать уже в средней школе. Парень жил как хотел, с кем хотел, и только и умел, что тянуть с родителей деньги. В семье большинство разговоров было исключительно о геройствах Кирка. Если он и напоминал чем-то отца-детектива, так это упрямством: Мэри-Ли пыталась вправить братику мозги, но он ее в грош не ставил. Раз уж у отца в конце концов опустились руки, так что говорить о старшей сестре?
Единственным выходом, способом порадовать и обнадежить родителей Мэри-Ли сочла данную самой себе крепкую клятву не повторить ошибок брата, стать не такой, как он, а такой, как папа. Отец должен был расправить плечи от гордости, когда ей вручат диплом с отличием той же академии, которую он когда-то блестяще закончил сам, он должен был смотреть на дочь, подтянутую и безупречную, как на достойную продолжательницу семейного дела, он был бы уверен, что для нее не пустой звук его принципы, что она его понимает, что она стремится к выставленной им планке, раз уж Кирк послал подальше отцовские идеалы...
Так бы обязательно и случилось, если бы папа ранним утром во время пробежки не осел беззвучно с неизвестно откуда прилетевшей пулей 38-го калибра в груди на чужое крыльцо, с которого его сняли уже остывшим.
Он не успел встретить Мэри-Ли с выпуска в академии, не успел улыбнуться ей и сказать, как доволен такой дочерью. Похороны она почти не запомнила, борясь с затягивающим чувством пустоты.
Для чего теперь?..
Но о себе думать было эгоистично. Мама, Кирк... Брат заботу принимал в штыки, мать наоборот вытягивала себе всё внимание, искала в дочери то, что перестал дарить муж - надежность и защиту. Вот когда пригодилась воспитанная в себе с детства установка быть опорой. Матери это было жизненно необходимо, но она согласилась немного подождать - Мэри-Ли нужно закончить учебу.
Девушка была ужасно благодарна Джону Карпентеру, давнему другу отца, с которым они сто лет назад прошли вместе огонь, воду и всё, что только может быть. Со временем прежние одногруппники разошлись по жизни далеко, Карпентер добился больших высот, а Фостер застрял на любимой должности и дальше не стремился, но они помнили друг о друге, регулярно пропускали по пиву в будившем воспоминания о молодости баре. После смерти Эндрю Джон Карпентер поступил не менее дружески - взял на себя все громоздкие формальности, непосильные для не приспособленной к жизни миссис Фостер и ее детей, выбил в дебрях Департамента личную пенсию для семьи, потерявшей кормильца, а главное - уговорил мать оставить дочь Фостера в академии. Ее карьера пугала повторением отцовской судьбы, но у Карпентера нашлись доводы.
Мэри-Ли горячо поблагодарила его, провожая после тяжелого разговора. Карпентер устало кивнул, похлопал ее по плечу, заметил, что она так похожа на отца... И чётко заявил, что будет следить за ее успехами в обучении. Мэри-Ли поколебалась секунду - не значит ли это, что по старой памяти Карпентер хочет вести дочь старого друга по особому счету, прощая ей промашки и завышая каким-то образом баллы? Такого она не стерпела бы. Ее глаза на миг вспыхнули возмущением, но девушка не торопилась оскорбить заслуженного офицера подозрением в недостойном, и он исправился - она обязана работать так, как работал бы ее отец, а значит, выкладываться на все сто. И если она это понимает, Карпентер будет рад подержать в руках ее безупречный аттестат.
Мэри-Ли понимала. Ее жизнь, выстроенная заранее по понятному и строгому шаблону, подкосилась в то кошмарное утро, но у нее достаточно сил, чтобы выправиться. Чтобы шагать гордо, с высоко поднятой головой, с уверенностью в себе и в будущем. И она докажет это кому угодно.
Реальность вносила свои коррективы.
Вместо триумфальных шествий девушка блуждала по лабиринту сырых, полутемных, затхлых коридоров, обвитых остатками заброшенных коммуникаций, где с обросшего паутиной потолка капала ржавая вонючая вода.
Те, за кем гнались участвующие в облаве подразделения, умело растворились в сети проходов, наверняка идеально известных местным, а преследователи, среди которых было немало и опытных полицейских, беспомощно пытались наугад обнаружить хоть кого-то.
Мэри-Ли вместе с напарником послали в очередную галерею. Их куратор не отставал ни на шаг, опекал молодых очень уж чрезмерно, как же это бесило! Курсанты переглядывались с плохо скрываемой досадой. Ничего не могут позволить сделать самостоятельно, какой же тогда смысл в уличной практике? Впору скользнуть в боковой проход и попробовать себя и свои навыки без няньки за спиной... но за такое прибьют. Мало не покажется. Придется терпеть.
Всё это неконструктивное негодование в реальных условиях уличной практики вышло боком. Куратор не то отвлекся, не то просто не уследил, и далекий свет заслонили неясные тени, тут же сырая галерея озарилась несколькими вспышками выстрелов, грохот которых заставил курсантов синхронно присесть и зашарить стволами по стенам и черным провалам проходов. Никого... Это местные! Вряд ли атаковали целенаправленно, тогда бы выкосили всех троих сразу, скорее, могли наугад пальнуть и прятаться дальше по своим углам, крысы...
Мэри-Ли оглянулась. Куратор сползал по скользким кирпичам, вжимая ладонь в бедро, а в свете мечущихся фонариков ткань штанины отблескивала влагой. Боже, только не бедренная артерия!
Медицинские навыки в академии преподавались на неплохом уровне, рана была перетянута быстро и надежно, кровотечение больше вроде бы не угрожало жизни, но вытаскивать полицейского из чёртовых коридоров надо было немедленно. Рация работала безобразно, под землей что-то глушило сигнал, слышны были обрывки чужих переговоров, а вот услышаны ли они сами - двое растерянных ребят над серьёзно раненым - это вопрос... Парнишка из соседней группы остался с куратором, крича в динамик одни и те же кодовые фразы - просьбы о помощи, а Мэри-Ли не могла ждать. Ведь подмогу надо еще и встретить, провести к месту через все эти повороты и развилки.
Так она оказалась в лабиринте одна.
Отдалившись от своих в том направлении, откуда они пришли - вроде бы в том... буквально за третьим же углом Мэри-Ли похолодела. Она не дала бы стопроцентной гарантии верности выбранного маршрута.
Вернуться? И ждать там - чего?! Если не удастся связаться с центром, куратору что - погибать? Медленно истекать кровью в подземелье? Нет, надо найти людей...
Желательно, чёрт возьми, людей с полицейскими значками. А не тех, чьи пули чудом не уложили и ее тоже на тот же земляной пол.
Кто ближе? Насколько сильно ей повезет?
Кричать? И кого она так привлечет?
Оставалось закусить губу и до боли в глазах всматриваться в темноту.
Бесконечные повороты увели Мэри-Ли куда-то слишком далеко, она не слышала никаких голосов, вообще ни звука, кроме капель сверху, не представляла себе, где же, собственно, выход.
Рация даже не шипела, окончательно отказалась работать. Полузатопленное паникой сознание тоже отказывалось.
Она остановилась, до онемения в пальцах вцепившись в пистолет, и попробовала успокоиться. Глубоко вздохнула несколько раз, убеждая себя, что ничего ужасного не происходит. Подумаешь, заблудилась. Подумаешь, без связи. Подумаешь, где-то рядом полно вооруженных бандитов, разозленных облавой.
Нервная, усталая безнадежность заставила закрыть глаза и прислониться плечом к мокрой стене. Может, слёзы всё же удастся сдержать.
До чего противно чувствовать, что ты - не полицейский при исполнении, не профессионал, а зеленый дрожащий новичок, столкнувшийся с непосильной проблемой, и еще того хуже, ты - девушка... какого-то хрена забывшая в гребаных катакомбах девчонка с чужим стволом в тонких пальцах.
Хотелось жить. Стены давили сильнее, чем страх опозориться. Воздуха не хватало. А что бы сказал отец? Что он увидел бы - бледную трусиху?
Через несколько секунд Мэри-Ли совладала с собой, подняла голову. Казалось, ничего не изменилось впереди, коридор был так же пуст, но...
Рисунок неверных теней на полу стал чуть иным.
Не успев ни о чем подумать, она ахнула и инстинктивно обернулась, напрочь забыв об оружии в отведенной в сторону руке. И первое, что она увидела, было черное, бездонное отверстие в стволе пистолета-автомата в двадцати сантиметрах от ее лба.
Оружие неподвижно застыло в уверенной жёсткой руке того, кто бесшумно возник у нее за спиной. Девушка, замерев, смотрела ему в глаза - темные в свете тусклой лампочки, внимательные, холодные.
Вот и всё. Как глупо, - успела она уловить одинокую мысль.
Но парень тоже не двигался. Почему-то медлил. Мэри-Ли различила короткие волосы, правильные черты лица, широкие плечи, идеально выверенную позу стрелка... но зачем запоминать его, если через секунду ее не станет?
Не дошла... нарвалась... и вот так? Уже?
А как же... все планы и... вообще? В двадцать неполных лет?..
Обидно.
Она далеко не сразу осознала, что он, кажется, уже давно опустил оружие. Снисходительно оглядел ее - миниатюрную, невысокую, напуганную до предела, возмущенно пробормотал:
- У них что, копы кончились, и они посылают школьниц? Против меня?
Отвернулся и зашагал прочь.
Вот так просто.
Воздух, наконец, прорвался в сведенные легкие. Мэри-Ли тихо всхлипнула, снова привалилась к стене, чтобы не упасть от нахлынувшей слабости.
Парень в черной куртке уходил. Она смотрела ему вслед.
Из бурлящей внутри смеси эмоций - страха, возбуждения, облегчения - неожиданно для нее самой прорвалась и лопнула обжигающим ударом обида.
Ее слишком демонстративно не приняли всерьёз. Его пренебрежение унизительно. Да, этот местный урод увидел ее в момент слабости, издевнулся и побрезговал пачкать об нее руки, пожалел пулю... но Мэри-Ли Фостер чего-то стоит!
Он ошибся насчёт ее ничтожности.
Мэри-Ли встала в стойку для прицельной стрельбы и подняла пистолет, зафиксировав его на уровне затылка человека, который ее оскорбил.
Он резко остановился, хотя ничего не мог услышать, скорее, почуял. И медленно повернулся к ней.
Теперь их разделяла длина коридора. Мэри-Ли, прищурившись, целилась парню в лицо, как чуть раньше он - ей. Но он выглядел совершенно иначе: ни испуга, ни перебора вариантов, ни малейшего напряжения, ни обреченности - ничего этого в нем не было. Только... безразличие. Уверенность в том, что так и должно быть. Чуть насмешливая констатация типа: "Ну, разумеется".
Он ждал. И что теперь?
Реакция не укладывалась ни в какие разумные рамки. Тогда Мэри-Ли не могла и предположить, что у незнакомца имеются вполне реальные причины быть безразличным к угрозе своей жизни. Вместо этого она подумала, не наркоман ли он, но тут же отвергла идею, слишком чёткими были его движения и живыми - глаза.
Помедлив еще пару секунд, она сообразила, что стрелять в него не будет. Просто не сможет. В не атакующего, не убегающего, не испуганного. В того, кто - не стал.
Пусть он ее этим обидел.
И она - не станет. Пусть этот думает, что хочет. Она еще не настолько профессионал, чтобы послать пулю в лицо спокойно стоящему человеку, и поэтому в агрессивной позе выглядит откровенно глупо.
Мэри-Ли медленно опустила оружие, не понимая, что же происходит сейчас в этом подземном проходе, где дважды мог прозвучать смертельный выстрел и дважды не прозвучал.
Парень усмехнулся. Склонил голову, с легкой издевкой произнес:
- Спасибо, мэм.
Но Мэри-Ли не чувствовала себя подарившей ему возможность жить дальше. Больше того, она была уверена, что он даже не начал волноваться на этот счёт.
Они еще несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, потом он кивнул в сторону особенно глухого провала:
- Ваши там.
И исчез, как растворился во мраке.
Выбравшись на свет, Мэри-Ли присела прямо на землю, прислонилась к борту машины. Смотрела, как заносят в белый фургон носилки с куратором, так и не прекратившим распекать всех и вся. Щурилась на небо и дышала, дышала полной грудью.
Молчала. Пыталась понять, почему так недолго колебалась, прежде чем шагнуть под шаткие своды жутко непривлекательного коридора, по которому точно раньше не проходила... на который указал он. Тот местный, экономный на пули, язвительный, высокомерный ублюдок, чье лицо запечатлелось в памяти не хуже татуировки. Указал как на выход - и не соврал.
Почему-то. Кто ж его разберет.
Отвратительная встреча. Минус чёрт-те сколько к самооценке.
Арестовать бы его такого... заносчивого. Согнуть, заковать, втолкнуть в перевозку с толстыми решетками. Милость он оказал. Недостойна она нормального отношения, да?
Сволочь. Ничего, не последняя облава. Не последняя встреча.
***
- Вольно, курсант Фостер. Садитесь.
Мэри-Ли в новенькой отутюженной форме подчинилась, прошла от двери просторного кабинета к столу, напряженно опустилась на краешек кресла в присутствии старшего по званию. Он же разрешил.
Вообще, она всегда чувствовала себя неловко и скованно, общаясь с Карпентером. Если он изредка заходил проведать мать, Мэри-Ли мерещились служебные ситуации и офицер в мундире на месте отцовского знакомого. Странно было видеть, как Джон Карпентер пьет кофе на кухне. Не менее парадоксально сейчас, в официальной обстановке, явились непрошенные картинки главы Департамента в летней рубашке и спортивных брюках.
Крепкий, еще даже не пожилой мужчина какое-то мгновение ее растерянности потратил на то, чтобы незаметно, по-отечески полюбоваться симпатичной стройной девушкой, переложил документы на столе, кашлянул и начал:
- Итак. Я пригласил вас, чтобы поговорить о деле.
Ого. Значит, не просто спросить, как жизнь. Вызов в такой близкий к верхушке мира кабинет Мэри-Ли считала явно не деловым: где в официальной системе он и где она? Пока шла сюда через застланные коврами коридоры престижного этажа главного здания Управления, даже краснела в ответ на изучающие взоры встречных и секретарей. Вроде как она не спокойно идет по вызову начальства получить какое-нибудь важное задание, а пробирается к знакомому дяде побездельничать и поотвлекать его от работы.
Кстати, прошло около месяца с той неудачной облавы, и настоящее, серьёзное поручение было бы очень кстати: хоть Мэри-Ли и не особо хотела обсуждать с собой эту тяжелую тему, но ее уверенность в своих силах давно и настоятельно требовала успешной проверки делом.
- Да, сэр? - Она с готовностью не сводила с него глаз.
Карпентер взял из пачки бумаг справа от себя верхний листок, подержал немного молча, видимо, не первый раз пробежал глазами и положил перед собой.
- Курсант Фостер, некоторое время назад федералы затребовали список лучших на вашем курсе в академии. Естественно, получили. Цели свои они не торопятся раскрывать ни перед кем, а распоряжаться ресурсами Управления имеют право. Итак, ваше имя там тоже было.
Мэри-Ли зарделась, с трудом сдержала довольную улыбку. Папа был бы рад.
- И вот, - продолжал Карпентер, не обращая внимания на ее румянец, - документ вернулся. В нем сформулировано задание, а список после тщательной проверки сужен до одной строчки.
Офицер замолк. На лице отображалась внутренняя борьба, ситуация ему явно не очень нравилась. Карпентер держал паузу так долго, что Мэри-Ли осмелилась самостоятельно ее нарушить - всё-таки она не могла не чувствовать большей степени близости к главе Департамента, чем у остальных ее однокурсников.
- Сэр, что за задание? - У нее-то глаза горели.
Он коротко зыркнул на девушку:
- А что фамилия в той строчке твоя, ты уже поняла?
Разумеется, ведь ее же вызвали, не кого-то еще. А переход в другой регистр, где Карпентер обращается к Фостер на "ты" и вообще не выбирает официальных слов, свидетельствует о многом.
- Да, поняла, сэр.
Карпентер глубоко вздохнул, покосился направо, вдруг резким движением заложил федеральную бумажку стопкой других документов - не без злости убрал с глаз своих - и начал подбираться к сути издалека.
- Бюро и Департамент не первый год и даже не первый десяток лет занимаются проблемой молодежной организованной преступности. Эта тема входит во все ваши академские учебники, по ней даже устраиваются зачеты и практики, но не думаю, что в классах звучит неочевидная правда: облавы подчас практически бесполезны.
Видя ее удивление, он спохватился:
- Конечно, это стандартная мера борьбы, но... иногда грубая сила неэффективна. Дело в объекте. Разогнать пулями стайку бешеных собак, отпугнуть их от людских домов, запихнуть, кого получится, в клетки, чтобы потом усыпить - да, это работало. И работает сейчас - в южном округе, в восточных секторах. Тамошние бандформирования несут урон и корректируют поведение после облав. На них там - влияет. Но Северо-Запад? Вы сами бывали в том районе не так давно, и мне кажется, курсант Фостер, во время последней акции могли убедиться...
Карпентер замолчал.
Мэри-Ли кивнула. Да, опытный полицейский прав. Находясь в гуще событий, она прекрасно ощутила, можно сказать, даже на своей шкуре, кто в тех местах хозяин, а кто растерянный чужак.
Карпентер встал, отошел к окну, заложив руки за спину, задумчиво уставился на кипящий внизу город.
- Раньше было по-другому. В 66-м округе не было ничего, кроме одичавших бродяг. Неорганизованные, хуже вооруженные, совершенно неуправляемые. По сути, в том районе не было ничего по-настоящему опасного. Я имею в виду - по большому счёту, в глобальном масштабе. Южная организация Колла создавала куда более серьёзные проблемы. А теперь... этот Хост - нечто совсем новое. Нам противостоит не банда в привычном смысле слова, не то, о чем вам говорили на занятиях, не вооруженная компания любящих легкие деньги отморозков, а, скорее, небольшая, но абсолютно полноценная армия: с чёткой структурой, выстроенной иерархией, надежно укрепленным расположением, налаженным тыловым бытом, армия с неизвестно откуда берущимися ресурсами, с жёстким, продуманным, тактически безупречным управлением... Я сказал, небольшая? Это смотря с чем сравнить. Более, к-хм, качественной компании вооруженных отморозков я в жизни не видел.
Офицер понизил голос, пробормотал:
- Как ему удается так безупречно держать их всех в кулаке? ...Но я отвлекся.
- Нет, сэр, продолжайте, пожалуйста, мне очень интересно! - Мэри-Ли слушала, затаив дыхание.
- Так вот, Хост. Это выросло там, на Северо-Западе, само собой, никто из властей не заметил как. Преступлением было - позволить им. Но поздно, момент задушить в зародыше упущен. И теперь схемы из прежних наработок слабо эффективны против гораздо более сильного противника.
- Н-но, сэр, - поперхнулась Мэри-Ли, - нельзя же сравнивать мощь Полицейского Департамента и уличных бойцов!
- Это сложно. Они никогда не выходят в открытый бой в городе. Их рейды отлично спланированы, а при угрозе срыва моментально сворачиваются без эскалации в горячий конфликт. Это, кстати, тоже не похоже на стандартный почерк банд. На Юге и в Ист-Вэе среди местных считается показателем крутизны счёт на убитых копов, а в Хосте этим не козыряют. Такое впечатление от контактов с ними, что на атаки в адрес полиции у них категорический запрет. Они соблюдают границы гетто, "Зоны свободного огня", внутри которой мы над ними не властны. Правительство отвело пустующий район города под эту Зону в надежде, что они там перебьют друг друга сами, Юг бы так и поступил, ограничь мы им доступ в город, но... Вместо этого произошло совершенно другое, неожиданное, стократ более опасное, чем вся хаотичная агрессия преступных элементов в остальных округах. Из предложенной нами большой тюрьмы эти ...сделали себе дом. И с ними надо воевать иначе.
Захваченная откровенным и даже шокирующим рассказом Мэри-Ли подалась вперед. Неужели ей выпал шанс принять участие в таком благородном деле?
- Мы имеем дело практически со страной в миниатюре и часто вынуждены действовать на их территории. Мы слишком мало о них знаем: о том, что они такое и чем отличаются от других. - Он резко повернулся к ней: - Мэри-Ли, федералам нужны разведчики. Поставщики информации.
Она неверяще моргнула:
- Сэр... Вы... в этом приказе Бюро речь идет о... внедрении?!
Он нетерпеливо махнул рукой:
- Не совсем! Внедрение - сложнейшая операция, требующая длительной тщательной подготовки и, уж не обижайся, более высокого уровня и опыта внедряемого. Федералы упорно избегают этого слова... Смотри. Скажем так, заиметь своего человека в Хосте, конечно, верх желаемого, но вряд ли это реально. Такие проекты были и окончились полным крахом. С одной стороны, протолкнуть туда полицейского с достаточным опытом невозможно - его узнают мгновенно, а от другого толку не будет. С другой стороны, вербовка кого-то из местных тоже не пройдет, что бы там ни писали в пособиях. Авторы же не сталкивались с данным конкретным чёртовым бандформированием... Эти друг друга не предают, как бы нам этого ни хотелось. Остается следующее. В Неподконтрольной Зоне есть нейтральные территории, вроде Triple Cross или Рэд-стрит.
Она кивала, подтверждая, что понимает, о чем речь.
- По авторитетному мнению федералов, съевших собаку на всяких аналитических штучках, на нового человека в этих точках Underworld посмотрят менее внимательно, чем среди своих. Нейтрал контролируется тамошними властями слабее. Есть, как кажется умникам из Бюро, неплохой шанс.
Мэри-Ли не разделяла явного скепсиса Карпентера в отношении аналитиков ФБР. Это же так неумолимо логично! Влиться в саму организацию не каждому под силу, для подобного класса операции надо иметь сочетание подходящей фактуры и качественного уровня агента - очень молодой человек не самой приличной наружности и повадок вместе с тем должен иметь опыт оперативной работы и быть знакомым со спецификой сбора разведданных в среде молодежных банд... Неудивительно, что при такой сложности задачи идут срывы.
Кто-то влез в эту страшную тюрьму под открытым небом и... погиб? Конечно, Мэри-Ли не узнать. Секретность.
А работать в нейтральном секторе должно быть не в пример легче, но не менее полезно. Наверняка там полно бродяг, среди них можно затеряться.
У Мэри-Ли немного дрожали пальцы от азарта и предчувствия интереснейшего будущего.
Джон Карпентер прошел на свое место за столом, устало сел.
- Конечно, есть свои сложности. В тот их бар, "У Дэна", пробиться нереально, в нем работают только члены структур, и вообще, там кипящий котел. Остается Рэд-стрит.
Проследив за ее изменившимся взглядом, офицер кашлянул и спохватился:
- Нет-нет, не в этом смысле! Это ведь не просто улица борделей, хотя, конечно, это основное. На ней полно просто мелких второстепенных баров, где девушки... э-э... находят клиентов, и наоборот. Если занять позицию в самом незаметном месте - за стойкой, то с большой долей вероятности можно надеяться не привлечь к себе излишнего внимания. Предполагается, что никто не будет интересоваться тем, кто подает напитки, когда рядом все эти красавицы на охоте. Виски надежно отвлечет от бармена. Федеральный компьютер выдал заключение, что такая позиция наиболее безопасна.
Она молчала, взвешивая сказанное, а Карпентер подбирал слова.
- Вот что, курсант Фостер. Тот же самый проклятый компьютер отобрал именно вас на это дело. Решение продиктовано тем, что ваше положение на данный момент уникально: вы как курсант последнего года еще не приступали к должностным обязанностям, еще не известны людям из Зоны в лицо, просто не успели примелькаться. Парни, ваши коллеги, были забракованы по той причине, что их местные в любом случае будут проверять, а вот на девушку за стойкой мелкого бара особой реакции не будет, этот бизнес там почти стихиен. Кроме того, по большинству параметров из всего выпуска вы - лучшая. Это сыграло свою роль.
Мэри-Ли снова неудержимо покраснела.
- И внешние данные... - вздохнул Карпентер, - уложились идеально.
Девушка не стала уточнять, и офицеру не пришлось выкручиваться. Он же имел в виду, что парня искали бы бандитского вида, девчонку для внедрения непосредственно в публичный дом подобрали бы в отделе нравов, а вот для намеченной ниши подошла такая - не слишком яркая, неприметная, простая, с туго стянутыми на затылке русыми волосами, серьёзная... не в стиле Зоны. Такая, на которую не среагируют, потому что не станут смотреть дважды.
- Сэр, я... - Мэри-Ли пыталась найти способ показать, что полностью солидарна с выбором компьютера.
- Подожди, - с громким хлопком Карпентер положил ладонь на бумаги. - Всё это прекрасно, но...
- Но что? - похолодела она.
- Я против.
- Как?! - Мэри-Ли забыла прибавлять к своим репликам обязательное "сэр".
- Вот так. - Он тоже говорил уже не как глава Департамента, а как... на похоронах отца. - Мне не нравится эта затея. То есть я понимаю, что федералы не идиоты, у них аналитики, программы и всё такое, но при всей кажущейся перспективности задания мне категорически не нравится, что на него пойдешь ты.
Ох. Мэри-Ли закаменела на неудобном кресле. Почему же это?! Быть отобранной в итоге такого отсева, оказаться лучшей и единственно подходящей, что и сам Карпентер признает - это ли не успех? Не стоит ли этим гордиться? Почему ему не нравится, что на нее обратило внимание Бюро - да еще так позитивно? Что ей поручили важную миссию, рассчитали и продумали ее безопасность, дали шанс показать себя и оказаться полезной раньше, чем ожидалось?
Понимая бурю ее чувств, Джон подался к ней и мягко произнес:
- Это риск, девочка. Колоссальный. Несмотря ни на какие их компьютерные планы. Они не понимают, куда тебя кидают. Я не давал своего согласия на реализацию этой программы вообще, на использование курсантов, но Бюро не колышет, у них высокие полномочия. Я ждал результатов отбора и... боялся увидеть то, что в итоге увидел. Мэри-Ли, у меня у самого дочь. Я знал твоего отца. Я не хочу брать на себя...
Он осёкся и откинулся на спинку кресла, закусив губу.
- Сэр, о чем вы говорите? - очнулась, наконец, она. - Разве вы что-то на себя берете? Я участвую в федеральной программе. Вы считаете, что я не достойна?
- Нет! - с болью отозвался он. - В том-то и дело, что формально всё сходится. Нет зацепок для опротестования, я уже думал.
- Сэр!
- Мэри-Ли, это опасно!
- Я полицейский.
- Ты девчонка-курсант.
- Рано или поздно мне пришлось бы рисковать, это моя профессия. Сэр, при всем уважении... представьте себе, Эндрю Фостер стал бы опротестовывать такой приказ ФБР?!
Карпентер вздрогнул и отвел глаза.
- Нет... он не стал бы. И это была бы его боль и его ночные кошмары. Мэри-Ли, давай дадим отвод. У тебя есть право возразить, отказаться, причину придумаем, я поддержу...
- Нет.
- Подумай о матери.
- Не хороните меня раньше времени, сэр. Я согласна работать. Мне жаль, если вы будете считать меня неосмотрительной или любящей излишний риск, но... я согласна. Я рада, что выбрали меня. Я понимаю степень опасности, но мое присутствие там, в Зоне, даст нужную информацию. Я готова.
Карпентер смотрел на нее, распрямившуюся, решительную и сосредоточенную, уверенную в своей правоте, смотрел и видел ее отца. Одно лицо, один стержень. Приняв решение, Эндрю становился абсолютно несдвигаем. Что ж, с его дочерью, видимо, тоже спорить бесполезно.
- Чёрт возьми, хорошо. Ладно. Мэри-Ли, послушай меня очень внимательно. Ты обязана выжить в Underworld. Ты не должна быть там героем. Забудь о том, что ты полицейский. Ты должна быть... как... предмет обстановки. Немая и незаметная. Вот только не глухая и не слепая. Твоя задача - не вмешиваться в происходящее, а только собирать информацию: факты, отношения, общая атмосфера, намерения, планы, вражда, дружба... важно всё. Федеральные аналитики будут на руках тебя носить. Если ты даешь официальное согласие... да-да, я понял, ты даешь! - отмахнулся Карпентер, - тебе придется пройти еще не один инструктаж. Неделю тебя будут полоскать на подготовке, наслушаешься еще. Но вот только я хочу, чтобы ты крепко запомнила, что я сказал. Тебе нужно будет превратиться в диктофон, не более того. Диктофон со скрытой камерой. А их жизнь пусть идет там, как шла, пусть она совершенно тебя не касается. И... не расслабляйся. Ни на секунду.
- Я не подведу.
- Это очень серьёзно. Действительно крайне небезопасно. Малейший срыв...
- Срыва не будет. Я уверена, сэр, я выдержу.
- Дай бог... Удачи.
Она ушла, окрыленная доверенным делом, а Джон Карпентер еще долго сидел в кабинете, несмотря на поздний час, и размышлял. Где-то глубоко его грызло чувство: как бы не вышло так, что сейчас он послал хорошую девочку, дочь друга, на смерть.
Но никто из них не был близок к тому, чтобы угадать планы судьбы, присмотревшейся к Мэри-Ли в этот день. Карпентер искренне переживал и боялся за нее, но откуда он мог знать, что старался заступить Мэри-Ли дорогу к счастью. А она рассмеялась бы, попытайся ей кто рассказать, что ее ждет в Неподконтрольной Зоне, и что она в итоге обретет, согласившись сегодня рискнуть.
***
Никто не спросил, кто она и откуда, выученная легенда пропадала зря. Хозяйка первого испробованного бара ухватилась за робкую кандидатку мертвой хваткой - из ее предшественниц двое ушли в бордель на углу за более высокими заработками, еще двое допросились в Хост и радостно исчезли, а одна родила. Так что едва Мэри-Ли пообещала, что ни одна из этих карьер ее не привлекает, должность ей предоставили. Только работай, и всё.
Время в Неподконтрольной Зоне текло для Мэри-Ли очень странно. Каждый день в отдельности тянулся ужасно медленно, куча дел громоздилась перед не особо привыкшей к роли обслуги девушкой, приходилось перебарывать усталость уже через час после начала смены. Холодильник, стойка, кран кега, полки, ящики... Монотонность убивала особенно.
К середине ночи руки и плечи ныли, спина кричала, ноги визжали. Мэри-Ли мечтала дожить до утра, когда можно будет упасть в подсобке на длинный узкий ящик и провалиться в забытье, где перед ней калейдоскопом вертелись бесконечные кадры: лица смеющихся, флиртующих с парнями девушек, откровенные наряды, перепалки не поделивших симпатичного клиента, драки парней из-за реальных или надуманных обид, а чаще и вовсе без повода, обнимающиеся парочки, забывавшие о свидетелях вплоть до предела откровенности, а свидетелям, кстати, было абсолютно наплевать.
Хоть бар и вымирал с утра, когда все отсыпались, в ушах у Мэри-Ли продолжала грохотать музыка, пальцы болели от мелких порезов - стаканы неумолимо выскальзывали из рук по несколько штук за смену, а хозяйка не забывала вычитать их стоимость из заработка.
Вместе с тем, оглядываясь назад, курсант Фостер видела, что десять дней пронеслись, как метеоры, не оставив почти никакого следа.
Здесь, на Рэд-стрит, важное не обсуждалось. Наверное, этим занимались "У Дэна", в загадочном центре Underworld, а не тут, где голова у всех посетителей занята другим, более приземленным и специфическим. Она не узнала практически ничего полезного и начала не на шутку переживать, что зря теряет время.
Осторожно повыспрашивала у сменщицы, можно ли попасть в бар на Triple Cross, может, там нехватка персонала, и вообще? Нарвалась на издевательскую речь в стиле: ты не одна такая умная. Сменщица, развязная девчонка с жутким неопознаваемым акцентом, горько вздохнула, выдавая этим собственную грусть и безнадегу, но ответила грубо: пусть сперва ее, бестолочь обнаглевшую, примут хотя бы на Фэктори, тогда и с Triple Cross не сразу взашей выкинут.
Мэри-Ли спросила, правда ли у Заводских больше шансов. Коллега обидно фыркнула - дура, что ли, не разбираешься, где живешь? Заводские, в основном, отстой, но, сидя в этой дерьмовой дыре, о Хосте мечтать просто глупо.
- Постой, а девушки, что раньше тут работали, как раз туда и ушли, разве нет?
- Знала б ты, copine, сколько они в те края дорогу искали... Всё, будь прокляты эти сучки, а ты попробуй только оставить мне грязный пол - убью.
Итак, сменить место работы - не выход. Чтобы попасть в хорошее заведение, нужна протекция или планомерная длительная осада, а времени не так уж много. Не всю же молодость Мэри-Ли стоять за стойкой в ожидании новостей и сведений? Результативность должна радовать руководителей проекта, а пока она просто аховая.
Одно хорошо, федеральный компьютер не ошибся, действительно, никого не волновало, кто конкретно там подает выпивку, пока процесс идет без перебоев. Девушка носилась на пределе скорости, молчала, стараясь угодить всем и не обратить на себя возмущенное внимание, и это удавалось, а сугубо мужской интерес посетителей полностью удовлетворялся посетительницами.
Задание буксовало. Мэри-Ли не видела ничего, кроме ненавистных бутылок, не слышала ничего, кроме пьяного визга и смеха. Ее не считали за человека, общения не получалось - некогда, узнать что-то стоящее в разговоре - не с кем. Мэри-Ли казалось, что она разучилась говорить, "привет - пока - я всё сделала - проваливай" со сменщицей не в счёт.
Underworld остался закрытым для курсанта Фостер.
В тот вечер, как обычно, бар был забит, вертеться приходилось быстро, люди всё подходили и подходили, но у Мэри-Ли уже выработался определенный навык, и она автоматически выставляла на стойку наполненные бокалы.
Где-то ближе к полуночи дверь уже родного ненавистного заведения открылась, пропуская очередную группу посетителей, и вдруг из-за одного из крайних столиков поднялся пьяный парень, заорал кому-то из вошедших:
- Эй, Шон, здорово! Давай к нам!
Мэри-Ли сразу замерла и напряглась. Насколько полиции было известно, это имя в Underworld носил только один человек, от которого здесь зависело всё: Дэлмор, лидер Хоста. И если сегодня вечером именно он оказался здесь, то у нее есть отличный долгожданный шанс подарить аналитикам хоть какую-то ценную информацию об этой легенде. Как ни странно, по нему на тот момент было очень мало данных, даже точная внешность под вопросом - перед копами он не позировал, а мутные черно-белые стоп-кадры с камер слежения давали лишь общее впечатление.
Она вгляделась в толчею у двери и заметила, что один из вновь прибывших, смутно различимый в рваной цветной полутьме, приветственно махнул рукой в ответ на окрик и шагнул на освещенное пространство в центре зальчика.
Очередной стакан выпал из ее ослабевших пальцев.
В голове его голос - "школьница"... и его усталая снисходительность той ночью в катакомбах.
"Господи боже мой, ведь я же держала на прицеле самого Дэлмора..."
Парень будто почувствовал ее лихорадочный столбняк, так же, как тогда ее ствол на уровне своего лица. Он уже направлялся к друзьям, но резко остановился и безошибочно нашел в толпе и сутолоке ее оцепеневшую фигурку за стойкой. Взгляды сплелись: ее - растерянный, потрясенный, и его - заинтересованный, где узнавание сменилось чем-то, похожим на ироническое восхищение.
Наконец, Мэри-Ли сообразила исчезнуть. Идея опуститься на пол якобы за остатками стакана вполне согласовалась с непреодолимой слабостью в ногах. Сидя под стойкой, среди пустых коробок и мусора, девушка боролась со стуком зубов. Рвануть через подсобку на выход? А там? Чтобы продраться через тамошние завалы хлама, нужно время, даже если успешно - на улице что? Угонять машину и валить поскорее? Нет, не успеть. Мэри-Ли как никогда ясно ощутила жуткую вещь - она находится посередине вражеской территории, глубоко в тылу чужих земель. Бегство не прокатит, это глупо, безнадежно и только послужит окончательным доказательством против...
Но что же делать?! Ледяные ладони не помогали пылающим щекам. Ее узнали! И... кто! Единственный человек из Зоны, видевший на курсанте Фостер полицейскую форму... Невероятно. Единственный человек, которому не придется никого убеждать, ему достаточно отдать приказ. Такое невезение просто из разряда фантастики.
Никакие разумные идеи в голову не приходили, от ужаса вся заготовленная легенда испарилась, как и не было, Мэри-Ли даже не сказала бы сейчас, как согласно этой легенде ее зовут. Худший вариант взял и издевательски сыграл в реальности, провал - дело считанных секунд.
Надо взять себя в руки и приготовиться вдохновенно убедительно врать. Раз уж сдержаться, не выдать себя поведением у нее не получилось, да и у кого бы получилось, скажите! - но всё равно надо бороться до конца.
Пусть этот явно ее тоже узнал. Но, может, вблизи его обманут крашеные волосы и цветные контактные линзы, на которых настояли федеральские спецы? Может, удастся заболтать его и доказать, что обознался? А ее несдержанная реакция - лишь шок от осознания близости первой фигуры в здешней иерархии.
Так. Многословно гнать как можно больше о его величии и проситься в Хост. Или хоть на Triple Cross. Вот, хоть какая-то стратегия.
А если повезет, он вообще не подойдет. Его там кто-то звал и ждал. Вдруг померещилось и всё как-то само собой устроится?
Вставать-то всё равно придется.
Первое, что она увидела, распрямившись - Дэлмор на расстоянии полуметра от нее, сидящий на барном стуле напротив. Между - только стойка.
В общем, у Мэри-Ли как-то сразу не осталось ни малейших иллюзий насчет сохранения своего инкогнито. Нет, он точно не обознался. Смотрит пристально, не злобно вроде, но насмешливо, спокойный, не возмущенный и даже расслабленный. Ну да, чего ему-то напрягаться... он-то на своей земле. А что от нее он опасности не ждет, уже давно ясно, с тех пор еще.
- Привет.
Какие же у него на самом деле светлые глаза... и неожиданно приятный низкий голос.
Титаническим усилием Мэри-Ли уговорила себя держаться ровно, хотя голова кружилась не на шутку, и непослушными губами предложила:
- В-выпьешь что-нибудь, э?
Он тут же среагировал:
- Охотно.
Да, с таким состоянием речевого аппарата только кого-нибудь забалтывать. Особенно этого - просвечивает насквозь, наверняка он видел ее и сквозь стойку, сидящей на корточках... А сейчас внимательно наблюдает, как она пытается не упустить еще одну посудину, ходящими ходуном руками сковыривает пробку, совмещает горлышко бутылки с краями стакана, что весьма нелегко.
Дэлмор, казалось, наслаждался зрелищем. Придвинув к себе плод ее усилий, осведомился:
- Сменила работу?
Мэри-Ли безнадежно выдавила:
- Не з-знаю, о чем ты.
- Брось. Не хуже меня знаешь, - уверенно парировал он и безмятежно сделал глоток, ожидая ответа.
На ее счастье с дальнего конца стойки послышались вопли негодования нерасторопностью обслуги, и она окрыленно дернулась туда:
- Я должна идти!
Тут же застыла на месте, потому что ладонь Дэлмора мгновенным жестом накрыла ее запястье, а сам он негромко властно приказал:
- Не спеши.
Одного короткого взгляда в сторону недовольных было достаточно, чтобы крики сразу же прекратились, а Мэри-Ли осталась перед ним окаменевшая, загипнотизированная его глазами и теплом его руки.
Он убрал ладонь, вернулся к выпивке, несколько секунд просто изучал лицо девушки, потом протянул:
- Да-а, изобретательно. Это Карпентер тебя сюда послал, что ли? - Не вопрос, скорее, утверждение. - Похоже, он или сильно в тебя верит, или абсолютно тобой не дорожит, курсант... м-м... Фостер.
Он рассмотрел в темных подвалах даже ее фамилию на нашивке. Мэри-Ли нашла в себе силы обреченно пожать плечами и со странной улыбкой уточнить:
- Карпентер? А кто это?
Парень улыбнулся в ответ... и вдруг резко наклонился вперед, почти вплотную к ней.
- Хватит. Глупо выглядит, понимаешь? Надо уметь признавать очевидное, девочка.
Она не знала, что ответить, только старалась не отвести взгляд, словно от этого что-то зависело.
Дэлмор снова отстранился, а Мэри-Ли гадала, как ей придется умирать - прямо здесь, среди пустых бутылок, от его руки, или как-нибудь более изощренно. Как по их законам принято убивать шпионов? Прилюдно или приватно, с пытками или без, долго или сразу... Неприятная ватная отстраненность, следствие шока, позволяла спокойно это обдумывать.
Она очнулась от его голоса:
- Неужели здесь можно разузнать что-то интересное?
Устав трястись, девушка совершенно неожиданно расслабилась - как будто порвалась в груди не дающая дышать пленка, не выдержав давления. Вполне естественно Мэри-Ли ответила, пожав плечами:
- Не-а... не получается. То есть я теперь, конечно, готовый консультант широкого профиля для "Хастлера" или "Пентхауза", но аналитики это почему-то не ценят.
Парень глянул на нее с удивленным одобрением.
- Жаль. Толку было б больше. И от тебя, и от них.
Взболтал остатки жидкости в бокале. Она профессионально подлила ему еще. Дэлмор счел своим долгом просветить:
- Знаешь, здесь дела не делаются, сюда приходят за другим. Твое начальство могло бы сообразить, прежде чем пихать сюда своего человека, да еще такого.
От этих слов Мэри-Ли вспыхнула.
Чёрт побери, опять?! Та же интонация, та же оценка, это проклятое презрение - пусть теперь-то ясно, кто он такой, но всё равно это не дает ему никакого права так свысока мешать ее с грязью! Плевать на факты, она реально не справилась, но терпеть такое уже совершенно невозможно!
- Не стоит так ко мне относиться, слышишь, ты?!
Громко, пусть все слышат. Игра проиграна, терять нечего, почему бы напоследок не удовлетворить свою уязвленную гордость?
- Да, знаю, мне многого не хватает, но.... Я не школьница, понял?! А теперь можешь застрелить меня, или что ты там еще задумал!
Ее глаза сияли вызовом, девушка прямо, без тени страха стояла перед здешним хозяином среди десятков его вооруженных людей, готовых на что угодно по одному звуку его команды, а у нее из оружия под рукой только хрупкое стекло... Она нашла в себе силы на последнее слово, и пусть оно будет таким.
А он помолчал и кивнул:
- Я понял. Ты права. Извини.
Без тени усмешки.
Мэри-Ли задохнулась от собственной дерзости - она ведь только что наорала на Дэлмора! - и его сверхнеожиданной реакции, а он отодвинул пустой стакан, встал:
- Ладно. Продолжай. - И отвернулся, чтобы уйти.
- Что? - она не узнала своего голоса.
Парень глянул с иронией:
- А, ты всё-таки настаиваешь на стрельбе и крайних мерах? Вреда от тебя здесь не будет, курсант Фостер. - После паузы тихо добавил: - Твоя же смелость вызывает нечто вроде уважения.
И растворился в толпе, бросив напоследок не верящей в происходящее Мэри-Ли: