В этот жаркий и погожий денек Анор неспешно двигался в сторону столицы этого края - Вилию. Коня у него не было, хотя это был довольно храбрый и популярный воин. Но так случилось, что во время пути он наткнулся на шайку разбойников, и в то время пока он объяснял этим господам в чем же они были не правы, когда предложили ему раздеться до подштанников, какой-то нервный малый подстрелил его верного коня. Воину пришлось из жалости добить скотину. И теперь разбойников не ждало ничего хорошего. Анор был в меру справедливым человеком, но на такое свинское поведение от заведомо неправых он не смог стерпеть.

Поэтому ему пришлось тащиться четыре дня вместо положенных двух до города. Купить коня он понятное дело не мог. По пути ему попадались лишь небольшие деревеньки, и лишнего коня, тем более боевого, у них и днем со светочем не найдешь. Тем более денег было не так уж и много, да и те были на самые необходимые вещи, как то: вкусно покушать в хорошем трактире, не опасаясь отравления, неплохо выпить для улучшения настроения, ну и выспаться необходимо, а сделать это в каком-нибудь клоповнике большая проблема.

Тяжело вздохнув, воин ускорил шаг. И вскоре в отдалении показались стены Благословенной Вилии. По крайней мере, так она называлась в официальных документах. Но того самого благословения никто из приезжих не замечал. Для местных же это проявлялось в довольно забавной форме. Раз дожди идут хотя бы раз в месяц, значит, Боги еще помнят о них, и не стоит злить понапрасну высшие силы. Ведь человек ко всему привыкает, и, как ни странно, к плохому быстрее всего.

Глава 1.

...Разбудил его голос, произносивший самую невероятную вещь, которую можно услышать в здешних краях... молитву!

Приоткрыв глаза, Анор увидел над собой осыпанное звездами ночное небо. Краем глаза он заметил темные силуэты, обступающие его, и понял, что находится на небольшой поляне. По стволам плясали отблески костра, разведенного невдалеке от раненого.

Повернув голову, он увидел спасенную им девушку. Она стояла на коленях и, не останавливаясь, что-то бубнила под свой курносый нос. Анор попытался встать, но резкая боль заставила его охнуть и лечь обратно.

Лучше лежи тихо, - произнес чей-то надменно-холодный голос, - я не умею до конца залечивать раны головы... - немного помолчав, девушка добавила с ехидцей, - тем более такой дубовой.

Анор в бешенстве посмотрел на спасенную.

Моя дубовая голова, - явно передразнивая ее, - спасла тебе жизнь!

От этой запальчивости у него еще сильнее разболелась голова, и ответ он скорее угадал, чем услышал.

Тебя никто не просил!

Да как я мог смотреть на то, как избивают невинную девушку!

От этой тирады у незнакомки застряли слова, готовые уже сорваться с языка. Эта мимолетная победа принесла такую же мимолетную радость, пока он не увидел, что делает эта чокнутая девчонка... Ни говоря, ни слова, она подошла к костру, взяла свой посох. "Интересно... Откуда он у нее, да и зачем?.." - с недоумением он рассматривал это оружие, ведь раньше он его не видел. А воин должен замечать такие вещи.

Хм... И что ты планируешь делать с этой дубинкой? - язвительно осведомился он. - Она слишком тяжела для столь хрупкого создания...

Взгляд, посланный в его сторону, содержал столько холода, что у Анора мороз пробежал по коже. Не отрывая от него глаз, (" Теперь они почему-то темно-серые", - мельком отменил мечник), она поднялась с колен и, легко держа посох, направился к кромке леса. Анор аж подскочил.

Стой! - не своим голосом заорал он, но было поздно. Три волосатые руки уже протянулись к спасенной, но сомкнулись на пустоте. Окрик заставил незнакомку обернуться, а вид Анора вызвал беспокойство о его здоровье, поэтому она решила подойти к нему, и вовремя. Оттолкнув бестолковую девчонку, рука потянулась к плечу и недоуменно замерла. Рукояти там не было!

Пока он стоял в растерянности, пятеро гоблорков уже вышли из-под сени деревьев. Недолго думая, самый высокий, по-видимому вожак, двинул Анору в живот так, что у того искры из глаз посыпались. Пока бугай разбирался с полуголым человеком, трое недомерков с красными глазами, в которых явно читалась похоть, обступили бедную девушку. Заметив это, Анор попытался протаранить живот вожака головой, но кто-то сзади нанес удар. Воин потерял сознание. Ему снился бредовый сон...

Едва гоблорк отрубил Анора, спасенная девушка что-то пробормотала на незнакомом ему языке. Смысл фразы он не понял, но его поняли гоблорки: их глаза остекленели от ужаса, а страшные морды заметно побледнели, что было видно при неярком свете луны и отблесках почти догоревшего костра.

Мушин' нах' т'аэ? - пролаял вожак. - Какова наша участь?

Каким-то неведомым образом Анор понял язык, о существовании которого даже не подозревал.

Она предрешена, - холодно сверкнул ответ, словно отточенное лезвие гильотины, - и вы сами ее определили.

На лице девушки мелькнула улыбка, от которой даже дракон заполз бы в нору, и, не высовывая даже кончик хвоста несколько десятков лет. Гоблорки резко побежали в разные стороны, желая найти убежище в спасительной сени леса. Раздался треск и хлопок, потом еще один.

Анор видел впереди себя удалявшуюся мохнатую спину гоблорка. Он уже почти добежал до края леса и собирался нырнуть туда, как вдруг что-то оттолкнуло его назад. Из-за деревьев показалась спасенная. Вид ее был страшен. Полузакрытые глаза выплескивали на врага волны презрения. Рот скривился в некоем подобии усмешки, а в волосах виднелись маленькие веточки, хотя они выглядели уложено.

Гоблорк завыл... Но это не произвело на стоявшую над ним ни малейшего впечатления. Еле заметная ухмылка совсем ушла с ее лица.

Н'и шант'эз имари - прозвучали откуда-то слова, и темное дерево посоха опустилось на шею гоблорка, разрубив ее подобно острому мечу. - Вы сами виноваты.

Анор в ужасе застыл, когда спасенная обернулась, ее глаза полыхали адским огнем. Этот взгляд высасывал душу и воин провалился в пустоту.

Проснулся он, по-видимому, спустя несколько часов.

Солнце уже пересекло зенит. Маленькие пичужки уже вовсю распевали свои веселые и незатейливые мотивы. Рядом извивающейся змеей искрилась река. Ее гладкая и прозрачная поверхность позволяла увидеть огромные соцветия водорослей расстилавшихся по дну огромным цветастым ковром. Эта идиллия нарушалась лишь странными хлопками ругательствами и визгами птиц (надо подумать, чем моно заменить чаек, ведь они не водятся на реках...). Анор осторожно памятуя о давнишней боли, повернул голову, ища причину.

В нескольких метрах от него стоя по бедра в воде резвилась дерзкая девчонка. Ее дорожное платье было заткнуто за пояс, но все равно оказалось мокрым. В руках она сжимала свою дубину и с самозабвением колотила ею по воде, как только замечала искры чешуи рыб. Сверху над ней кружило множество птиц, желающих поживится не своей добычей... Но вот не задача. Им мешало странное существо с палкой в руках. Оно не отмахивалось от них, но что-то мешало приблизиться к вкусной рыбке, аккуратно сложенной на берегу. Да и это существо было каким-то иным... Чужеродным... Не здешним...

И эта забавная картина: девчонка, мокрая с ног до головы, с дубиной в руке и периодически проскальзывающими ругательствами, когда очередной удар , не оглушает рыбу, а поднимает тучу ила, эти крики разобиженных птиц, которым никак не удается украсть парочку рыбешек, заставила Анора искренне расхохотаться.