Аннотация: Первый рассказ из цикла "Путешествия оборотня", про скитания по мирам белой вер-пумы. Идея фантастического селена принадлежит М. Энде
Смерть старика Кардайла никого не расстроила. Ну, может быть, его экономка, миссис Эвердэй, пролила пару слезинок, готовя сливовый пирог и вспомнив, что хозяин так его любил. Меня так это событие даже обрадовало. Иначе как бы я получил возможность пробраться в самое логово старого паука и увидеть собственными глазами святое святых - "ловца магии". Что это такое на самом деле никому известно не было. Все знали только, что это устройство существует, работает и сделал его собственноручно Фарелл Кардайл. Старого изобретателя терпеть не могли за нелюдимость, скверный характер, редкостную склочность. К тому же, он не признавал священного закона гостеприимства, столь почитаемого местными жителями, встречая каждого, подошедшего к дому на расстояние ружейного выстрела, хорошим зарядом дроби. Но талант его признавали все.
Старикашка освободил от себя этот мир неделю назад, на сто десятом году собственной жизни. Обнаружилось, что все свое имущество он завещал экономке, которая полностью вела хозяйство уже более восьмидесяти лет. Бедная женщина понятия не имела, что делать с непонятным хламом, загромождавшим поместье. Но дамой она была весьма практичной, и выкидывать рухлядь не спешила. Вместо этого, отправившись в город, принялась за поиски специалиста. На роль которого, и предложил свою скромную персону я. Гномов в этих местах уважали. Главным образом за то, что любой из нас был способен перепить самых отъявленных местных пьянчуг, Боро уже несколько лет успешно работал тут ростовщиком, и две трети окрестных фермеров были у него в кулаке. К тому же, в присутствии парней с большими секирами драки затевались неохотно и прекращались быстро. Таким образом, мои сородичи подготовили тут сносную почву из респектабельности и силы, пригодную для вполне достойного существования такого бродяги, как я. Миссис Эвердэй прониклась уважением, узнав, что кое-какие мои изобретения пользуются спросом и углядела в этом общую со старым хозяином черту.
И вот теперь мы пробивались сквозь завалы снега к старому особняку на холме. Мы - это я, дварф-изобретатель Трист, болтающийся из мира в мир в поисках необходимого источника магии, и мой рыжий коренастый конек Зануда. Вопреки своему имени, уставший пони всю дорогу выделывал коленца, норовя оставить мою тушку в сугробе поглубже. Я чувствовал себя первопроходцем на пороге великого открытия и старался достойно переносить все тяготы пути. Такие, как напоминающий о нарушении шестиразового режима питания желудок и норовистую лошадь. Стоило и впрямь поторопиться. Желающих порыться в закромах Кардайла было предостаточно. Надо быстренько проникнуть "во вражеский тыл", забрать все необходимое и унести ноги. О поместье ходило много нехороших слухов. Занятые борьбой, мы в относительной целости, но крайне недовольные друг другом, добрались до особняка только к вечеру. Наследница встречала нас. Закутанная в три шали сразу, она стояла, высоко подняв фонарь, высматривая гостя в непроглядной темени зимней ночи, на пороге большого серого дома. Ветер ерошил лепестки розочек на её чепце. Главная постройка поместья не отличалась обилием украшений, по крайней мере, снаружи. Редкие узкие, к тому же, зарешеченные окна и массивные камни, из которых был сложен дом, навевали на мысли о неприступном бастионе. За спиной Кэтрин в приоткрытых дверях виднелись странные синие и фиолетовые вспышки. Зануда наотрез отказался подходить к дому ближе, чем на сто метров. Поэтому пришлось пробираться по нерасчищенной дорожке пешком, привязав зловредную животину к какому-то столбику.
- Добро пожаловать, уважаемый мистер Трист... - женщина запнулась, пытаясь вспомнить, чей же я сын и внук, наморщила лоб, жалобно глядя на меня. Мои местные сородичи обычно представлялись полным именем минимум до третьего колена. Я же всегда считал, что такие церемонии излишни, тем более семьи моей, да и родины больше нет. Поэтому махнул рукой, надеясь, что жест будет ободряющим, и попытался вытряхнуть из бороды хоть часть набившегося туда снега.
- Доброй ночи, миссис Эвердэй. Простите, что задержался. Дороги, знаете ли...
- Да. И не говорите. Нынче к нам не проехать. На такой лошадке вы чудом добрались, - облегченно улыбнулась экономка, жестом приглашая меня войти. - Кстати... Мадди! Мадди, позаботься о лошади господина Триста! - крикнула она куда-то в дворовую темноту. Света, падавшего из дверей, хватило мне, чтобы разглядеть странную горбатую тень, неестественно быстро пробежавшую по глубокому снегу туда, где я оставил своего Зануду. Клянусь своей бородой, я в жизни не слышал от лошади такого испуганного ржания. Но миссис Эвердэй быстро закрыла двери, снова улыбнувшись мне.
- С лошадкой все будет в порядке. Завтра сами сможете убедиться. А вас уже ждет ужин, - эта добродушная улыбка на уже изрезанном морщинами, но все ещё хранящем печать былой миловидности, лице Кэтрин, развеяла мои тревоги. Да и запахи, доносившиеся откуда-то из зала, были столь соблазнительны, что подумать о судьбе пони я решил завтра.
- Удивительно, что по дороге мы не наткнулись на волков. В городе говорили, что их много в этих местах. А вы живете на отшибе... - решив, что надо с чего-то начать разговор, пока мы проходили просторный холл.
Помимо ярко горящих свечей, его освещало ещё и сияние, исходившее от огромного причудливого механизма, своими частями уходившего куда-то в стену, в сторону гостиной. Именно вокруг него летали те синие и фиолетовые огни, вспышки которых я заметил ещё на улице.
- Это, я полагаю, и есть знаменитый "ловец"?
- Да-да... С тех пор как Фарелл завел кота, в округе исчезли все вредители... Абсолютно все... - как-то растерянно и невпопад ответила мне экономка, но услышав вопрос, тут же расцвела. - Да! Сразу видно, что вы в этом понимаете. Прошу вас. Вещи можно тут оставить. Их отнесут в вашу комнату.
То, что открылось моему взору в столовой, напоминало гномий рай. Длинный, как товарный состав, стол был уставлен всевозможными блюдами. Можно было подумать, что женщина ждала не одного гнома, а целый полк гостей. Гусь горделиво изгибал шею, поросенок сжимал в зубах яблоко в окружении нескольких салатниц, размерами больше напоминающих тазики. На одном их небольших бочонков, я узнал печать заводика... И дальше рассматривать не стал, воспользовавшись радушием хозяйки, принялся за еду. Когда первый голод был утолен, я, расправляясь с поросенком, принялся оглядывать столовую. Часть "ловца" присутствовала и здесь. Я с интересом разглядывал полупрозрачные трубки со светящейся зеленоватой жидкостью, тянущиеся за камин. "Никак топливо Маршмуна..." - это выдавал слабый специфический запах, который не мог забить даже аромат пышных букетов в огромных вазах, расставленных по всему дому. - "Вот только откуда старый проныра о нем узнал, если по слухам, он из своего дома носу не высовывал?" Такой вид топлива я видел только в одном мире, изготавливался он из редкого минерала, который уж точно не найти в соседних горах и обладал удивительной стабильностью в присутствии больших скоплении магической энергии.
Пока миссис Эвердэй занималась десертом, я поднялся из-за стола, прошел в гостиную. Тут вся мебель жалась к стенам, а центр залы от пола до потолка занимала основная, как я понял, часть "ловца". И если в механизме ещё можно было разобраться, то вот для магической части знаний мне не хватало. Нужно было искать журналы и дневники мастера. Почему, например, в комнате не было ничего металлического, даже позолоты на мебели?.. Почему странная штуковина начала потрескивать и искрить, стоило мне сделать пару шагов в её сторону?.. И причем тут...
- Миссис Эвердэй, зачем тут мыши? - отважился спросить я, разглядывая странных бесхвостых созданий, деловито снующих в каменной клетке.
- Это хомяки! Ангорские! Чистокровные, - поджав губы, ответствовала мне гостеприимная хозяюшка. По выражению лица стало понятно, что мой авторитет в её глазах стремительно падает. - Они... стабилизируют поле во второй фазе! - на одном дыхании выпалила женщина явно непонятную фразу.
- Это устаревшая методика, - приосанившись, заявил я, и выражение подозрительности во взгляде экономки сменилось виноватостью. - Механизм старый... ненадежный... Вот посмотрите! Диокренные генераторы... - на всякий случай стоило укрепить позиции. - Такие уже нигде не используют.
- Вот! Вот и я всегда говорила хозяину, что этих его "побочных эффектов" как-то... многовато, - вздохнула облегченно Кэтрин, направляясь с пирогом к покинутому мной столу. Фраза её мне не понравилась. "Срочно искать бумаги... Кабинет наверняка наверху. А там, интересно, что? Часть мастерской?" - думал я разглядывая массивную дверь, из-за которой исходил какой-то мерный звук, будто работал небольшой мотор. На всякий случай, я даже постучал, прежде чем заглянуть туда.
За дверью царила непроглядная темнота, только в самой глубине комнаты виднелось что-то белое. Пришлось взять с каминной полки подсвечник, чтобы разглядеть получше. И тут же пришлось пожалеть о своем решении. Из, рассеянной светом семи свечей, темноты комнаты, оказавшейся кладовкой, на меня уставилась пара золотистых глаз. Дальше я, не раздумывая, захлопнул дверь, припер её на всякий случай креслом и вылетел из гостиной, запирая двери и туда.
- Что-то не так? - спокойно улыбаясь, поинтересовалась миссис Эвердэй, с некоторым удивлением глядя на взъерошенного и побледневшего меня.
- Да! У вас в кладовке огромный лев! - ничего лучше, кроме чистой правды, в голову не приходило. С ужасом услышал грохот отодвигаемого в гостиной кресла.- Белый. Горный, - на всякий случай уточнил я, пробегая мимо экономки в холл, где оставил топоры.
- Лев? Мистер Трист, ну откуда тут взяться льву?.. - рассмеялась женщина.
- Не знаю! Видимо, побочный эффект! - я храбро распахнул двери гостиной, приготовившись к битве. Белоснежный зверь возлежал на диване, вылизывая лапу; и оторвался от своего занятия лишь на секунду, чтобы окинуть критическим взглядом мою персону. В глазах чудовища ясно читалось, что мнения он обо мне крайне невысокого.
- Фрэнк... Фрэнки! Кис-кис-кис! - раздалось из столовой. Лев издал мяукающий звук, стек с дивана и ленивой трусцой проследовал на зов. Только теперь я увидел, что мощную шею охватывает широкий ошейник. - Нехороший кот! Сколько раз я говорила, чтобы ты не смел пугать гостей! А?! - распиналась миссис Эвердэй. В ответ на это зверь пристыжено опустил голову, недовольно махнул хвостом и потерся о протянутую руку женщины. Теперь я понял, что "работающий мотор" - ничто иное, как урчание этого монстра. - Вот видите, мистер Трист, - это всего лишь котик... - улыбнулась Кэтрин. Половина брошенного ею лосося исчезла в пасти "котика".
- Это лев.
- А мистер Кардайл говорит, что кот. Просто... немного больше... чем остальные, - терпеливо ответила женщина, будто объясняя непонятливому ребенку очевидную вещь.
- Мррряу, - подтвердил пума, ехидно поглядывая на меня. Слушая это басовитое "мяуканье", подумалось, что на месте волков, я бы тоже убрался отсюда подальше.
- Ну, все... Фрэнки, брысь! Не видишь, ты пугаешь гостей! - оттолкнула ластящегося зверя Кэтрин. Тот печально вздохнул, поглядывая на стол, и отправился к лестнице на второй этаж.
- Я не испугался. Просто... немного непривычно.
Ответом мне была все та же спокойная немного виноватая улыбка пожилой дамы. Впрочем, мир был восстановлен и закреплен знаменитым сливовым пирогом, который и впрямь оказался выше всяких похвал. Вскоре, все ещё раздумывая о второй фазе и хомячках, я исследовал предоставленную в полное мое распоряжение ванну на предмет крокодилов или ещё какой-нибудь неприятной живности. Таковой, к счастью, не обнаружилось. Было уже за полночь, когда уже успокоенный и снова довольный жизнью, добрался до отведенной мне спальни. Опасливо приоткрыв дверь, я лишний раз убедился, что ничему, кроме разве что самооценки, содержимое комнаты не угрожает. Мебель выдавала пристрастие хозяина к гигантизму. На кровати вполне могли разместиться десяток гномов, не мешая друг другу. В огромный двустворчатый шкаф, настоящее произведение искусства с удивительно тонко вырезанными нефритовыми феями и сатирами на дверцах, я даже заглядывать не стал, решив, что мой скромный багаж там попросту затеряется.
За окном снова шел снег. Лохматые крупные хлопья бесшумно устилали землю и прилипали к стеклам витражей, делая узор ещё более причудливым. В камине потрескивали сосновые поленья, распространяя аромат смолы. Тепло, уютно, спокойно... Даже несмотря на все сегодняшние недоразумения, спокойно. Сон накрыл меня таким же мягким облаком, как снежинки, падающие и падающие за окном.
Снилось, будто я иду по длинному коридору второго этажа, поднимаюсь на чердак. Перед небольшой дверью приходится задержаться. Замок сложный, а хозяюшку никак не дозваться. Я все вожусь с непокорным механизмом. Пока, наконец, не раздается тихий щелчок, возвещающий о победе. Но за этой дверью оказывается ещё одна. И ещё. А сзади стоит и насмешливо смотрит на мои старания белый лев. И от этого взгляда возникает чувство, будто я не сделал чего-то очень простого, но важного. "В этом доме стоит быть вежливым", - слышу голос у себя в голове. - "Не во все двери нужно стучаться. Но..." Вот уже разгадка близка... С очередным замком я разделываюсь, как с детской игрушкой, и понимаю, что следующая, последняя, дверь не заперта... Ещё немного и тайны этого дома будут у меня в руках...
Тут сон прервался от странного ощущения, что в комнате есть ещё кто-то. Судя по почти догоревшим поленьям, скоро должно было наступить утро. Пришлось, ежась, закутаться плотнее в одеяло, всматриваясь в полутьму - своим инстинктам я привык доверять. Рука сама нашла рукоять лежащего рядом топора. Некоторое время ничего не происходило. Я решил было, что просто померещилось, как вдруг за спинкой кровати раздался шорох. Потом ещё один, заставляя меня напрячься. У резного столбика появилась чья-то синяя лохматая морда. Тварь напоминала помесь медведя, какого-нибудь дракона и совы. Из густой шерсти тут и там выглядывали шипы, широченная ухмыляющаяся пасть хвасталась двумя рядами острейших зубов. Три круглых как блюдца глаза уставились на меня.
- Бу? - неуверенно спросило чудовище.
Все существо сковал страх. Я вспомнил один старый бой, в котором показал себя не лучшим образом. Сделать что-то с ужасом, безжалостно отвоевывающим новые территории разума, не получалось. Синяя тварь помаячила и так же без предупреждения с тихим хлопком исчезла, давая мне время судорожно выдохнуть, подняться на ноги и схватить второй топор.
- Бу, - уже более уверенное, послышалось за спиной. Каким-то образом монстр умудрился просочиться в щель между изголовьем и стенкой и теперь пялился на меня оттуда, плотоядно облизываясь. Я отскочил на противоположную сторону, готовясь метнуть топор. Но существо снова растворилось в воздухе, оставив меня слушать собственное тяжелое дыхание в тишине, чувствовать, как по спине стекает струйками пот. Уловив движение совсем рядом под одеялом, я, взвыв благим матом, треснул топором по появляющемуся холмику и соскочил на пол, отступая.
- Бууу! - взревело явно довольное результатом чудовище, выскакивая из-под одеяла. Выяснять, чего же хочет от меня эта скотина, не было никакого желания. Я пятился, раздумывая, что же делать (удар топора ночному гостю вреда не причинил). Как вдруг спиной уперся во что-то колючее и твердое. Раздался скрип и скрежет. Обернувшись, я только успел увидеть распахивающиеся створки шкафа. В нос ударила нафталиновая вонь. Неведомая сила затягивала в зияющие черной дырой глубины. Мгновение - и дверцы снова захлопнулись, оставляя меня в полной темноте. В этой темени просто чувствовалось, как стенки начинают медленно и неумолимо сдвигаться. Удар топора обрушился на дверцу. Дерево отозвалось жалобным треском, отлетевшая щепка кольнула щеку, но больше ничего не произошло. Разве что пространство, оставленное мне, уменьшилось. Я метался в тесноте шкафа, задыхаясь от запаха тряпок и нафталина, круша все, что попадалось под лезвия. Но воздуха и места оставалось все меньше. И вот уже нельзя подняться на ноги. Зажатый деревянными панелями, я приготовился применить амулет-портал. Эта штуковина не раз спала мне жизнь, но частенько из одной переделки я тут же угождал в другую, потому что место телепорта указать было нельзя. Но тут откуда-то из немыслимых далей донесся возмущенный голос миссис Эвердэй.
- Тобби! Тобби! Немедленно выплюнь мистера Триста. Выплюнь, кому сказала?! - кричала экономка, чем-то стуча по шкафу снаружи. Дышать сразу стало легче. Предмет мебели ещё несколько секунд кочевряжился, отвечая капризным скрежетом. Но, наконец, дверцы распахнулись, и я кубарем выкатился на ковер.
- Вон! Кыш! Пошли отсюда! Пошли! - победоносно вскричала дама, поправляя бигуди. - Брысь! Кыш! Плохой Тобби! - она подгоняла забавно семенящий на коротких ножках к двери шкаф и моего синего знакомца метлой. Прутья последний раз прошлись по задней стенке, заставив Тобби не иначе как поежиться от щекотки, отчаянно скрипя. Моя спасительница, держа метлу наперевес, как копье, выглянула в коридор, проверяя, что чудовища идут в нужном направлении. Обернулась ко мне, смущенно запахивая халатик, виновато развела руками.
- В присутствии Фарелла он были как-то послушнее, - вздохнула женщина.
- А какие ещё "побочные эффекты" водятся здесь? - выпутывая из бороды застрявшие щепки, приходилось сдерживать истеричный хохот. "Достойная смерть для гнома - погибнуть в бою с хищным шкафом по кличке Тобби". Я все-таки рассмеялся.
- Честно говоря, даже не знаю... Я... привыкла, - новый вздох. - Но не бойтесь... Им скучно. Вот они играют. Они же не понимают... Бестолковые они... - Кэтрин оправдывала "питомцев", как собственных детей. - А вы спите, спите. Больше сюда никто не придет. Уж я прослежу! - демонстративно громко крикнула она в коридор. В ответ оттуда раздалось обиженное "Буууу".
Надо ли говорить, что до зари глаз я не смыкал. Да и на кровать вернуться не рискнул. Неизвестно чем могла она меня обрадовать, кроме мягкой перины. В результате, спускаясь к завтраку, чувствовал себя старым побитым псом. Да ещё и запах нафталина намертво въелся в бороду, никак не желая выветриваться.
Увидев меня в таком состоянии, хозяйка суетилась, не присев ни на минуту за весь завтрак. Изо всех сил всячески стараясь загладить свою вину она, наконец, начала рассказывать о том, чем занимался её хозяин. Оказалось, что старик Фарелл был одержим манией величия куда больше, чем предполагали соседи. "Ловец" строился для того, чтобы однажды собрать всю магическую энергию этого мира. От части, он исправно выполнял свои функции. Но у старикашки что-то не ладилось с конденсаторами и резервуаром. Потому и появлялись в доме такие существа как Тобби. "Кот" сидел рядом, аккуратно разделываясь со своим "тазиком" жаренного лосося, и время от времени согласно кивая. Кэтрин рассказывала мне, что "мистер Кардайл всегда был добрым и честным человеком. Он не выкидывал и не убивал бедных созданий. Никогда. И не грубил им". Мне так думалось, что Фарелл просто перестраховывался, понимая, что такие твари выдворят из дома что угодно, хоть армию. Помимо этого он успел построить парочку моделей вездеходов, проходящих действительно везде благодаря тому, что в нужный момент они становились сгустками аморфной субстанции. Решить проблему растворения в этом сплаве ездока пока не получилось. Несколько образцов того, что в других мирах называли кухонными комбайнами. Эти могли нашинковать даже алмазы. Правда, вырезать глазки из картошки так и не научились. К тому же они постоянно пытались сожрать продукты. На крыше примостился невидимый летательный аппарат. К сожалению, храбрецы, отважившиеся сидеть в высоте прямо в воздухе, как правило, сами обладали крыльями. Вечный двигатель работал вот уже семьдесят лет, являясь сердцевиной "ловца". Кроме всего перечисленного каждая комната была набита чем-то щелкающим, жужжащим, потрескивающим и непрерывно работающим. Что интересно, добывающим себе энергию самостоятельно. Чему-то, похожему то ли на реагирующую на приближающийся предмет гильотинку для обрезания сигар, то ли на орудие пыток, мне пришлось долго, с применением топоров, объяснять, что мои пальцы не нуждаются в его услугах. Все равно, даже с покореженным лезвием, механизм некоторое время шлялся за мной по всему дому, щелкая под руками в самые неподходящие моменты.
Ещё одной неприятной чертой оказалось то, что все создания Кардайла обладали из-за постоянных утечек магической энергии, кажется, собственным разумом. После полдника услужливо прокативший меня до гостиной стул напомнил о том, что надо бы проведать Зануду. Я приготовился к тому, что пони не найдется вовсе. Но конек стоял сытый и довольный в сарае рядом с самыми обычными коровами. Мадди нигде поблизости видно не было. Я не стал его разыскивать, опасаясь за сохранность собственных нервов с рассудком. Дорожки, надо сказать, оказались уже вычищенными. Так что, набивая трубку отличным табаком с привкусом шоколада ("Хозяину, бедняжке, он ведь больше не понадобится..."), я добрел до ворот. Створка была открыта. Однако сделав несколько шагов за грань высокой решетки, выяснилось, что я так же бодро шагаю уже по направлению к дому. Несколько экспериментов убедили меня в том, что пространственное искривление расположено по периметру всей ограды и действует без каких-либо спецэффектов абсолютно незаметно. "Очередная плохая новость... Ну что ж... На крайний случай есть амулет". Хотя лишний раз оказываться неизвестно где, а главное, неизвестно когда, мне, мягко говоря, не хотелось. Был шанс, что однажды, так удачно выручающая обычно, штуковина закинет меня куда-нибудь... в место рождения сверхновой.
Вернувшись с прогулки, я попытался было разыскать хозяйку, чтобы вытрясти из неё очередную порцию объяснений. Не тут-то было. В столовой обнаружился обильный полдник. На кухне плита приятным, но немного шепелявящим женским голосом сообщила мне, что миссис Эвердэй отправилась за продуктами. На вопросы куда и как именно, она не ответила, снова прикинувшись самой обычной печкой.
Решив быть честным, я стащил пару листов бумаги, собравшись-таки составить оценочный лист. На вопрос где здесь перо и чернила, откуда-то с балки спрыгнул Фрэнк и через минуту притащил в зубах набор письменных принадлежностей. Честности во мне сразу поубавилось. Чернильница была вырезана из чистейшей воды голубого алмаза и стояла на золотой подставке. Стиснув зубы, удалось отогнать мысли об её присвоении. Тем более, что "кот" не ушел, внимательно наблюдая, как я пишу.
После обеда экономка сообщила мне очередное известие - где кабинет хозяина она понятия не имеет. "Мистер Кардайл только говорил, что надо подняться на чердак и постучаться. И всегда открывал." А в его отсутствие даже приближаться к этому месту запрещалось.
- Надо всего лишь подняться на второй этаж, пройти по коридору, первая лестница наверх.
- Может быть, вы покажете мне все сами, миссис Эвердэй?
- Хозяин бы очень рассердился... Они никогда не разрешал мне ходить туда одной, мистер Трист. И никого не пускал. Кроме специалистов, - нахмуренные брови и строгий взгляд на экономку никакого впечатления не произвели.
- Но вы же понимаете, что, не заходя туда, я не смогу полностью оценить это все. К тому же "ловец" необходимо настроить. Иначе это просто куча лома. Весьма опасного лома.
Ответом мне были беспомощное пожатие плеч и упрямо поджатые губы.
Длинный темный коридор напомнил мне недавний сон. Заодно освежив в памяти остальные события беспокойной ночи, заставив поежиться и перехватить поудобнее топоры. То, что дом куда больше изнутри, чем снаружи, я понял уже давно. И все же не сдержался, начиная ругаться "в бороду", когда понял, что иду уже десять минут. К тому же становилось все темнее и темнее. Представив, как тут ходила миссис Эвердэй, я даже пожалел бедняжку. Когда лестница вниз осталась где-то в необозримой дали, со стены сорвалось несколько мелких тварей. Внешне они напоминали раскрытые пасти на крыльях от летучей мыши. Зато освещали мне путь всполохами выдыхаемого пламени. Да и значительно ускорили его; от таких "светильников" мой прогулочный шаг незаметно перешел в бодрую рысцу, а когда впереди замаячила лестница наверх, освещенная уже обычными лампами, - и вовсе в галоп. Окончательно запыхавшись, я взбежал по ступенькам, удостоверился, что летуны вернулись на свои места на стенах, не угрожая поджарить мои окорка, и приготовился было возиться с замысловатыми замками из сна.
Двери в стене не было. Вообще. Никакой. На штукатурке ни единой трещинки. Более детальное исследование говорило лишь о том, что стенка цельная. Я выматерился, на всякий случай опасливо оглянувшись, от души треснул по ней топором. Кроме того, что за штукатуркой обнаружился ожидаемый ровный камень, ничего это не дало. Плюхнувшись на пыльный пол, я задумался. Как и во сне, не покидало ощущение, что разгадка где-то рядом. Не удавалось только вспомнить деталь. Из угла на меня печально смотрел одинокий паук, слишком мелкий, чтобы моя персона могла послужить обедом, о чем он, судя по взгляду, жалел. Просидев так минут пятнадцать и ничего не придумав, я услышал, как за спиной раздается тихое ритмичное погромыхивание. По лестнице на трех лапах поднимался лев ("Уфф... никогда бы не подумал, что так обрадуюсь этой зверюге"), под четвертой была зажата шахматная доска. С чувством выполненного долга зверь опустил доску на пол передо мной и посмотрел вопросительно. Клетки были вырезаны из рубинов и сапфиров в не иначе как мифриловой оправе. Так и тянуло взглянуть на фигуры, но сейчас были дела поважнее. Пришлось решительно сказать хищнику "Брысь!", надеясь, что не сожрут на месте за такое хамство. Но пума лишь глянул на меня обиженно, кое-как сгреб доску и удалился, рассерженно охаживая себя хвостом по бокам. Только внизу, прежде чем окончательно кануть во тьму коридора, он обернулся; в золотистых глазах снова играли насмешливые искры. Это напомнило мне...
- Эээ... кхе-кхе... Разрешите войти? - задавая вопрос стенке, я чувствовал себя полным идиотом, и уже начинал жалеть о том, что связался с магией. После вежливого стука стена ещё секунд десять оставалась молчалива и неподвижна. Мне эти секунды показались минутами. Отвернулся я на мгновение, но когда снова глянул на ненавистную стену, там уже была дверь. Один за другим сложные замки тихонько щелкали, открываясь. И вот уже я стою в святая святых, чихая и кашляя от поднятой моими сапогами пыли. Вспыхнувшие сами собой лампы осветили настоящую сокровищницу. Такого количества чертежей не было даже у меня в мастерской. Вот универсальный подъемник ("Интересно, почему Кардайл не установил вместо лестницы?"), а вот и плита ("Мда... на месте богини-хранительницы очага я бы тоже не отвечал на вопросы")... "Первая фаза. Осторожно. В бессрочном отсутствие меня или в случае моей смерти, сжечь перед прочтением в драконьем пламени. Прим. Љ 1." - гласила непонятная надпись на внушительном фолианте. Рядом лежал листок, озаглавленный "Примечание Љ 1". В нем подробно рассказывалось о том, где найти ближайшего дракона. На предупреждение я, естественно, наплевал. Через час мне понадобился словарь рун. Ещё через два пришлось сбегать вниз, чтобы "запустить рубильник номер один и нажать вторую слева в верхнем ряду кнопку на пульте в кладовке в подвале". Что они делали, нигде не говорилось. Но "ловец" зажужжал, синие искры сменились зелеными. И выяснилось, что первая фаза - ничто иное, как фаза поиска источников магической энергии. Здоровенное, пыльное, как и все в кабинете, зеркало, долго капризничало, транслируя картинки с горячих источников, в которых жили не признающие одежды наяды, а вовсе не то, что я искал. Чтобы достать до нужных рычажков, пришлось залезть на стул. Кардайл пялился на меня со своего портрета с недосягаемой высоты под потолком, мерзко ухмыляясь.
Ужинать я не пошел. Из принципа.
К началу следующей ночи моя голова едва держалась на плечах от обилия прочитанной и просмотренной информации. К сожалению, старый изобретатель был отлично знаком с магией, чем я похвастаться не мог. Наш народ как-то предпочитал реальные, твердые и незыблемые вещи, вроде золота. В некоторых местах были лишь ссылки на книги, которых в библиотеке по одному вселенскому закону, не обнаружилось. Зато первый том подошел к концу. Засыпая на середине второго, в возникшую в углу синюю морду я лишь запустил свитком "Прим. Љ 124" (в котором зачем-то напоминалось о том, что вежливость - неотъемлемая черта настоящего джентльмена, кем бы он ни был). К джентльменам я себя не причислял, а пугаться сил не было. Монстр сжевал свиток, обиженно буркнул свое "Бу" и испарился, оставляя меня наедине с беспокойными сновидениями. Мне снилось то, что я бегу по узким рельсам, а меня неумолимо нагоняет паровоз с львиной мордой. То пол в кабинете из сна проваливался, и я долго-долго падал куда-то вниз, пока не обнаруживал вдруг себя сидящим за столом в компании огромных пауков в цилиндрах, пивших кофе и куривших сигары, которым обязательно надо было говорить "спасибо" и "пожалуйста". Иначе вместо кофе могли выпить и меня.
Кстати, "Примечание Љ 125" гласило, что "внимательность - удел бесталанных". А в "Љ 126, п. 2.2" обнаружилась всего лишь одна фраза "Не забудь о себе". "Љ 98, п. 3.1": "Чем меньше хочешь, тем больше получишь". Никогда бы не подумал, что Фарелл был философом. Предыдущие пункты почему-то не нашлись. Да и эти были написаны чьим-то очень корявым почерком. Я списал их на шуточки "побочных эффектов" и использовал для растопки камина.
В следующую пятницу я обнаружил себя лежащим с температурой в уже знакомой кровати. В перешитой под мой размер пижаме вероятно Кардайла. Миссис Эвердэй суетилась вокруг, уверяя, что поставит меня на ноги за пару дней. Зато удалось выяснить, в чем проблема конденсаторов.
Выходило, что теоретически я могу собрать количество магии, необходимое для восстановления своего мира. Только вот материала, удержавшего бы её, не существует.
В воскресенье, прогуливаясь по двору с трубкой в зубах, я убедился, что экономка - человек слова. Пришедшего коммивояжера выдворил зарядом соли и перца, из специально установленной для этой цели в одном из окон небольшой катапультой весьма оригинального устройства. Кажется, начиная понимать старика Фарелла.
В понедельник задумался о том, откуда миссис Эвердэй берет деньги на продукты. У плиты довольно мелодичный смех. Интересно, что будет, если попытаться эту богиню материализовать обратно? Хотя, нет... Пока не стоит. Готовит она хорошо.
Четверг. Надо сказать Мадди, чтобы этот ящерицын сын лучше следил за рассадой в оранжерее. И убирал за собой слизь с лестницы черного входа. Собственной задницей убедился, что ступенек там ровно восемь. Хромаю. Томов осталось столько же. Уффф. Где мой утренний кофе?
Снова вторник. Доигрались! Какой-то кот загнал меня в чистейший пат. Позор на мою бороду! А фигурки все-таки красивые. Такие делают только в Армстаре, в драгоценности вкладываются души фей. На заметку: узнать, где этот Армстар. Неплохо бы его захватить. Опять негодный шкаф попытался сжевать мою броню. Скотина. Поймаю - пущу на дрова.
Среда. Никогда не думал, что здоровенный шкаф может так быстро бегать. Обнаружил в подвале мастерскую гремлинов. Какая мерзость! Куда подевался чертов кот? Мало того, что не выполняет свои обязанности, так ещё и отыграться не дает.
А Армстар затонул тысячу лет назад по местному времени. Обидно.
Опять четверг. Оказывается, их королевское высочество не жрёт гремлинов. Никакого тебе больше лосося. Будешь жевать треску. И мышей. Тьфу. Хомячков. Все равно вторую фазу уже прошли. Оказывается он ещё и серенады шахматным феям пишет. То-то у него всегда ферзь остается. Шарлатан, проходимец и шулер. А я поверил невинному животному и не записывал ходы.
Пятница. "Признаю себя ослом!" Гремлины - хорошие ребята. Оказывается, они ответственны за работу последней фазы. Ещё бы до неё дожить. Хомячки... радиооктан... тьфу!.. активные. А я все думал, почему эти твари уже в клетку не помещаются. В расход их. Не понимаю кретинов, не слушающих предупреждения миссис Эвердэй о том, что хозяин никого не принимает, и лезущих со своими самозатачивающимися ножами фирмы "Свенсон, Свенсон и Брут". Кстати... о каком это она "хозяине"?..
Понедельник. День... веселый! Чувствую себя жутко умным дварфом. Дочитал двадцатый... последний!!!... том. Начал писать двадцать первый. Из чего там у нас резервуары? Из алмазов? К чертям их! На заметку: попробовать мифрил. В нашем зоопарке прибавление: какие-то леопардовой расцветки крысы в синей форме. Пока Фрэнк их выгонял, все уши мне прожужжали о праве хранить молчание. Хорошо, что у нас дома есть кот. Интересно, почему побочным эффектом не может быть что-нибудь маленькое... безобидное... молчаливое... бабочка, к примеру? Хотя, нет. Лучше не надо. Задумался о природе побочных эффектов вообще. Мадди меняет третью шкуру. Определил крысопардов на чистку дорожек. Позаимствовал у миссис Эвердэй метлу. Отличное средство воспитания.
Очередная суббота. Всю неделю вкалывал, как распоследний раб в адамантиевых шахтах правителя Мшкара. Премерзкий субъект, надо сказать. Ума не приложу, как это миссис Эвердэй договорилась о поставках... Надо дать бедняжке выходной. Нет. Два выходных! Вот захвачу этот жалкий мирок, отправлю старого выжигу в собственные шахты. Пусть пыли поглотает. Нашел у себя в кабинете фотографию. Фарелл в молодости был даже ничего для человека. Обычный крестьянский паренек. Как его в изобретатели занесло?
А адамантий нам не подошел. В поисках...
Пятое воскресенье. Крысопарды каким-то образом могут проходить наружу через ограду. Коммивояжеры тоже. Стоит только отвернуться...
Стоп. КАКОЕ воскресенье?!
- Хозяин чем-то расстроен? - заботливо спросила моя экономка, пододвигая поближе пудинг. "Никакая она не моя!" - возвопило подсознание. Когда вспомнилось, что я планировал убраться отсюда "быстренько", прошиб вдруг озноб.
- Ничего, мистер Трист... Вы опять переработали... Ну, я-то вас быстренько на ноги поставлю... - вещала мне Кэтрин. И в успокаивающих нотках её голоса мне чудилось что-то невыносимо зловещее. Однако до спальни дошел не сопротивляясь. И даже улегся в заботливо расстеленную постель. На моих топорах, замерших в специальном креплении на стене над изголовьем, уже виднелась пыль. Мысли на этой мягкой кровати в голову лезли не веселые. Над "ловцом", в последней фазе которого должны участвовать гремлины, можно работать вечно. И вечно получать побочные эффекты. "Бесполезно". Понимание этого оглушало, будто на голову рухнула собственная наковальня. С другой стороны, жалко оставлять старушку... дом... Они ведь на меня надеются. "Никто тебя отсюда не выпустит. Сдохнешь, как Кардайл", - с невыразимо милой улыбкой отозвался внутренний голос. - "Безызвестным... никчемным... всеми ненавидимым... старикашкой, изобретающим усовершенствованные картофелечистки, разводящим крысопардов". Было с чего впасть в уныние.
Дверь в спальню беззвучно отворилась. Фрэнк прошествовал к кровати, плюхнулся рядом.
- Уйди, чудовище! - только и смог простонать я.
На что зверь аккуратно положил рядом пару обгоревших листков, на которых получилось различить цифры "девяносто восемь" и "не забудь...". Как когда-то перед дверью, возникло ощущение, что бродишь вокруг да около, а разгадка вот она, перед глазами. "Кот" стукнул по одеялу хвостом, соскочил на пол, склонил голову набок. Понимать эмоции этой скотины я научился, кажется, недели две назад. Вот сейчас он явственно раздумывал: хватит у меня мозгов, чтобы встать и пойти за ним или я и дальше собираюсь валяться, жалея себя. Мозгов у меня хватило. Задержка была только на то, чтобы сменить халат на привычную броню, да взять топоры. Фрэнк терпеливо наблюдал за моими приготовлениями. А я задумался о том, почему у "кота" такая странная кличка. Зная миссис Эвердэй, она скорее назвала бы каким-нибудь "Пушком", не взирая на то, что зверь - здоровенная пума.
На наше счастье, экономка опять улетела за продуктами. Снова, как озарение, пронзила меня мысль о том, что летательный аппарат в доме только один. Я даже на всякий случай проверил метлу - та мирно стояла за дверью в кухне. "Разберемся". На морде зверюги расцвела настолько ехидная ухмылка, что сразу захотелось врезать льву сапогом. Остановила демонстрация внушительных клыков.
- Все равно ты - жулик, - вздохнул я, выходя за зверем из дому. Мне ответили фырканьем.
Мы прошли через весь обширный участок к калитке. О том, что весна вступает в свои права, давали знать глубокие лужи. Коту, с его длинными лапами, было хорошо. А я весь вымок. У ворот лев принялся, как ни в чем небывало, гоняться за снегирем. Развернувшись, ругая про себя последними словами наглого зверя, я вдруг заметил, что птица пытается перелететь через ограду. Безуспешно. А вот прыгнувший следом и не рассчитавший прыжка, промахнувшийся альбинос вдруг оказался с другой стороны. Я попробовал было шагнуть туда же. И снова обнаружил себя идущим к дому. Зверь тяжело вздохнул. Перешагнул невидимую грань, возвращаясь во двор. Развернулся. Теперь выйти за ворота у него не получалось. Фрэнк оказывался рядом со мной.
- И что? - спросил я его. - Мне тоже надо прыгать за птичками?
Ответный золотистый взгляд говорил о том, что я все-таки осел. Для большей выразительности лев даже пошевелил ушами.
Ещё неделю я, как проклятый, раскапывал бумаги Кардайла. Во-первых, обнаружилось, что дом построен куда больше, чем сто десять лет назад. Во-вторых, "ловца" строил отнюдь не один "хозяин". И все же ничего об ограде никак не удавалось найти. До тех пор, пока однажды Фрэнк не бросил мне на колени неизвестно как затесавшуюся в библиотеку книгу сказок. Книга была из другого мира. И из другого времени. И там упоминался один забавный материал.
"Брееед... Это просто сказка... Для маленьких детишек..." - думал я, остервенело разыскивая информацию о фантастическом селене. Идея просто задействовать свой амулет казалась все более и более привлекательной. Поиски заняли почти месяц. Пока, наконец, не удалось обнаружить искомое там, где я, по своему не знанию, не догадался поискать сразу. Материал пронизывал изнанку ткани реальности. В быту, производимый им эффект называли "законом подлости".
Для начала я взял дикую смесь из остатков адамания, мифрила и алмазов. "Побочные эффекты" не заставили себя ждать. Но что-то абсолютно безмозглое, настолько, чтобы ничего не хотеть, зато с повадками сороки, получилось только с пятого раза. К счастью, это "что-то" оказалось ожившим ветром, достаточно материальным, чтобы принести нужный элемент. Постройка подпространственного лабиринта заняла ещё неделю. Но теперь я был терпелив, не хуже охотящегося на крысопардов Фрэнка. "Ловец", взбесившийся от последних перегрузок, все тянул и тянул магию, не желая останавливаться, наполняя особняк новыми монстрами, которые тут же разбегались подальше от меня и механизма. Вокруг все притихло, даже гремлины куда-то попрятались. Только лев внимательно наблюдал за моей работой, морщась и грозно рыча, когда его ошейник почему-то начинал искрить. Экономка, счастливая от того, что я позволял называть себя "хозяином" и продолжал исследования, кажется, ничего не замечала, только отлавливая зазевавшихся чудовищ и пристраивая их к домашним работам.
Наконец, нужная мне посудина была готова. Основным свойством селена было то, что чем больше ты стремился получить желаемое, тем меньше на это было шансов. Гремлинов бдительный лев обнаружил во внутренностях Тобби. "Все правильно", - подумал я тогда. - "Они ведь будут хотеть разрушить. Значит, ничего не сломается. Вот она - необходимая стабильность". "Ловец" перешел в последнюю фазу. Механизм работал просто идеально, все больше и больше энергии со всего мира переходило в резервуар. Я мечтал о том моменте, как совершено... ни в коем случае... н е з а х о ч у, возвращаться к себе и что-то восстанавливать. А зачем мне это будет нужно, если и так вся власть над, пусть и другим, миром сосредоточится в моих руках? Останется только малость подучиться и, вуаля!, наша цивилизация возникнет тут. Воображение рисовало радужные картины о дварфах, наполняющих сей славный мирок.
Сидя за пультом под потолком гостиной, ощущая себя Творцом, я не заметил, что Фрэнк как-то подозрительно пристально смотрит на одного из гремлинов. А когда почувствовал что-то неладное, было уже поздно. Сидящий на перегонном кубе и отвлекшийся на партию в шахматы с пумой ушастый зеленый монстр, крепко задумался над ходом и абсолютно н е х о т е л ничего ломать. Куб дал трещину. Трубки рассыпались, расплескивая по полу топливо, моментально терявшее стабильность. Дом раскачивался и скрипел. Обитатели выскакивали изо всех окон и дверей, проламывая решетки и добавляя трещин в стенах. Кэтрин влетела к нам в полном смысле этого слова. За спиной у неё обнаружилась пара внушительных птичьих крыльев, лицо миловидной старушки стремительно менялось, нос удлинился и принял форму крючка, глаза полыхали алым, а из-под платья выглядывала пара орлиных лап. Что она вопила, я уже не разобрал, подлетая ввысь. Меня подхватила одна из пушистых радуг и унесла куда-то в сливовые поля с пивными берегами.
Очнулся я от того, что меня тряс за плечо белобрысый парень в странной одежде.
- Может я и жулик. Но у тебя-то все равно опыта больше, - подмигнул он, ухмыльнувшись подозрительно знакомо, вертя на пальце не менее знакомый, кажется, уже бесполезный, ошейник.
Беглый осмотр местности показал, что на месте дома остался глубокий кратер, с выжженными краями. Части "ловца" были раскиданы по всем окрестностям. Кое-где до сих пор шел дождь из щепок и каменной пыли. Это значило только одно... Что два месяца моей работы прошли в пустую! Благодаря одному... Топоры были при мне. Я обернулся к недавнему льву. Парень только присвистнул и рассмеялся, уворачиваясь с присущей кошкам шустростью:
- Я ж тебе говорил - не во все двери надо стучаться!
"Не догоню, так согреюсь" - думал я, решив не отвечать, экономя дыхания. Бегала эта скотина быстро. Но у меня теперь было полно времени.