Аннотация: Из цикла статей под рубрикой "На планете людей" Что могут сделать общество и государство, чтобы дети из неблагополучных семей вырастали духовно и физически здоровыми?
На планете людей
МАЛЬЧИШИ-ПЛОХИШИ
В казанском поселке Левченко есть Республиканская специальная общеобразовательная школа для детей и подростков с девиантным поведением: 82 воспитанника от 11 лет. Каждый оказался здесь по постановлению суда. Закон ограждает малолетних от уголовной ответственности за правонарушения. Задача педагогов реабилитировать их и вернуть обществу. Как это делается у нас в республике и что происходит, когда подросток покидает школу?
С раннего возраста ребенок из неблагополучной семьи оказывается в окружении, пагубном не только для нравственности, но и для психики. Если родители не заботятся о малыше, он большую часть времени проводит вне дома. Улица предлагает свои сюжеты: можно "сесть на иглу", подвергнуться насилию или самому совершить правонарушение.
Внимание: опасно - родители!
Хотелось дать социальный портрет девиантного ребенка, но модель неусидчива и многолика. Общее одно: родители, в большинстве своем пьющие, невнимательные и жестокие к своим детям... Вглядываясь в лицо худенького Сережки, чувствую, как улетучивается желание втиснуть в общую рамку его судьбу, страдания, любовь к матери, его личность, разворачивающуюся во всю солнечную глубину. Когда его привезли в школу, он стремился устроиться спать в тумбочке для телевизора. Потому что до тех пор жил в собачьей будке. Укладывали в кровать - сползал и ложился под нею. К утру опять оказывался в тумбочке. Приоткрывали дверцу, чтобы не задохнулся - тут же захлопывал. Прятался, опасался всех! На голове у него 32 шрама, - рассказывает заведующая медпунктом Динара Усманова...
Теперь он говорит: это был не я. Его человеческое достоинство не может совместить себя с собачьим прошлым.
- Наши социальные педагоги отыскали Сережину без вести пропавшую мать. Он привел ее в медпункт - у той на руке была царапина. "Пожалуйста, Динара Арабиевна, помажьте йодом, чтобы у мамы не было заражения!"
Он нежно любит маму. Читать его стихи о ней невозможно без слез...
В настоящее время Сережа учится в училище, а сюда приходит в гости.
Но вернемся к началу: если ребенок украл еду - кто виноват? Вопрос не риторический. Ответ важен для учителей обычных школ, которые спрашивают вернувшегося из спецшколы: "Ты за что сидел?". Он не сидел. Сидят - в колониях. А эти дети по постановлению суда, который, заметьте, разобрался в обстоятельствах правонарушения, направлены в школу - тоже общеобразовательную! Только специальную. Даже если ребенок совершил убийство, как Наиль. Нанюхался клея, ему показалось (а может, так и было?), что человек с палкой нападает. Стал отбрасываться камнями. Один угодил в голову...
Кстати, 80 процентов попавших сюда знакомы с наркотиками, и все - "нюхачи", говорит директор Дмитрий Кладов. Проходит год, прежде чем психоактивные вещества полностью выводятся из организма. Понятно, токсикомания не единственная болезнь.
- У нас был ребенок и с врожденной катарактой, - рассказывает Усманова. - У матери и учителей не было достаточного внимания, чтобы заметить, что он живет "наощупь". До пятого класса учился хорошо - у него изумительная слуховая память. А когда программа расширилась, перестал успевать. Стал получать плохие оценки, пошло-поехало... Улица его приняла, совершил правонарушение и попал к нам. При углубленной диспансеризации выяснилось: у парнишки катаракта обоих глаз. Я добилась консультации у лучшего офтальмолога Казани. Он сказал, ребенок может окончательно ослепнуть. Оперировать взялся бесплатно. Спонсор оплатил хрусталики. Теперь мальчик видит, благополучен, живет в Елабуге. Исток невероятной истории в том, что его мать сама инвалид. В перестройку муж уехал на заработки и пропал. Поддержки не стало и она, как говорят, не вписалась в перестройку - все потеряла...
У другого мальчика совсем не видит один глаз: пьяная мама уронила на ребенка зеркало. Рассказывая о судьбах детей, сотрудники разными словами говорят одну удивительную вещь: "Не наши дети представляют угрозу для общества, а наоборот. Поэтому не общество ограждается от них, а они ограждены от него в спецшколе". Но ненадолго: срок, назначенный судом (от года до трех), заканчивается, и пацаны должны вернуться в среду, которая нанесла их здоровью и становлению огромный ущерб. Прежние педагоги смотрят как на преступника, вышедшего из тюрьмы. Родители не меняются: те же пьянка и побои. Нечего одеть и нечего есть... Снова улица.
Дети не ангелы
До 40 процентов возвращаются к прежнему образу жизни (20 - "садятся", 20 имеют приводы). Причем, эти проценты "дают" те, кто находился в спецшколе краткосрочно. Чем дольше срок пребывания, тем меньше процент вернувшихся на "кривую дорожку". Руководитель социально-психологической службы Ирина Бахусова получила письмо от одного из таких.
"...огромное спасибо за то, что вы дали немало полезных знаний, за добро и тепло, которое проявили ко мне. Простите, что вас подвел, не оправдал надежд и вступил повторно на путь преступления. Представляю, как вам за меня стыдно и горько на душе. Еще раз прощу прощения у Вас и всех сотрудников спецшколы за мою дурную голову. Когда я Вас вчера увидел, мне стало стыдно, но тепло и радостно - видел не чужого человека... которого я подвел. У меня все нормально, не считая, что я тут. Жив-здоров, полон энергии. Часто вспоминаю спецшколу с хорошей стороны, так как плохой не было. Сижу за разбой. Срок 4 года; уже 2 отбыл. Собираюсь выйти по УДО в сентябре и постараюсь приехать в гости..."
Бахусова читает письмо в ответ на вопрос, почему такой большой процент возврата на путь преступлений - перевоспитание неэффективно?
- Об эффекте не судите по процентам. Нельзя сказать, что мы в Илью ничего не вложили. В нем есть человеческое, он видел нормальную жизнь. Без этого все плохое произошло бы с ним страшней и быстрей. Да, рецидивы есть. Но по выходе из школы ребята какое-то время держатся. А настрой не поддержат - тогда начинают скатываться. Узнаем об этом через комиссию по делам несовершеннолетних. Как правило, они уже к тому времени достаточно взрослые для колонии... Иногда думаешь: зачем работаем, все равно вернутся в прежнюю среду. Но пусть хоть один ребенок из ста станет успешным, значит, все не зря. А у нас не один. Вот два Сашки. Безруков в колонии, зато Сержантов завел свой автосервис - хозяин! Собирается жениться. Приходят такие выпускники в школу - дети видят, слышат, их пример убедителен иначе, чем наши слова...
Не только слова. Детей учат спать в чистой постели, есть не руками. Они узнают здесь, что такое церковь и мечеть, театр и цирк, комфортабельный автобус для экскурсий и бассейн, ресторан, где учат пользоваться столовыми приборами, оранжерея, работа, за которую платят, сплав по реке, футбол, хоккей, бокс, лыжи, картинг, плавание. Соревнования, вкус победы. Они видят знаменитых спортсменов и других успешных людей, которые одаривают подарками и тепло общаются с ними.
На 82 человека в 2010 году пришлось 9 тысяч выходов за пределы территории. Заметьте: не в школу - учебный корпус здесь, не в баню - сауна тут же, как и мастерские ремесел. Это все выходы "в свет"... Так что "закрытая" школа закрыта весьма условно. Был, правда, парнишка, который, прежде чем попасть в школу, из центра временного пребывания подростков сбегал 16 раз! И тут во время трехмесячного срока реабилитации, когда нельзя в увольнительную домой, совершил 2 побега. Потом год без побега. Недавно ездил на занятия в цирковую школу, не впервые, кстати. А оттуда шаг до свободы. И он этот шаг сделал. "Потому что соскучился по дому" - говорят педагоги. Они огорчены. Теперь решать судьбу подростка будет суд.
60 воспитанников сами продлили срок реабилитации. У них есть такое право - до окончания образовательной ступени, то есть 9 или 11 класса. После этого есть шанс поступить в учебное заведение с общежитием - тогда прошлая жизнь их не догонит.
Как сберечь мальчиков?
Почему директор Кладов не жалуется на недостаток финансов? Говорит, школа находится на стыке деятельности нескольких министерств и ведомств, общественных и религиозных организаций. Если денег не хватает - в помощи не отказывает никто. И перечисляет, кто и чем, кроме Прокуратуры и МВД, помогают. Директора рынков, "Телесет", "Мегафон", МЧС, спортсмены - звездные имена сыплются фейерверком. Кстати, мальчиши-плохиши-то сами показывают такие успехи в спорте, что всех побед - командных и личных, в том числе на всероссийском уровне - не перечислить, а кубки, дипломы занимают стены от пола до потолка. Среди преподавателей 6 мастеров спорта. Сам Кладов - мастер спорта по борьбе самбо и дзюдо, что угадывается с первого взгляда. Представьте, какое впечатление это производит на мальчишек! Некоторые воспитанники выходят на уровень мастеров. Илья Яковлев, например, занял 1 место по боксу на Всероссийском турнире...
Кладов знакомит с мальчиком, принятым в сборную Татарстана по пожарно-прикладному спорту - тот, вернувшись со сборов из Дзержинска, собирается уезжать на Всероссийские соревнования. У Эдика все хорошо. Пожарные платят ему ежемесячно стипендию в 13 тысяч рублей. Он хочет помочь матери с ремонтом дома. Написал заявление в КПДН о продлении срока пребывания здесь, ибо понимает: если вернется в деревню, возможностей для заработка и развития не будет, и... он даже думать не хочет о том, что снова настанет безделье, которое толкнуло на воровство. Честно не зарекается от него, если все вернется на круги своя...
Директора беспокоит именно это. Подросток хотел бы после 9 класса поступить в училище. А там предупреждают: "Общежития у нас нет". В школе оставить нельзя: срок пребывания закончился. Присмотрел Кладов заброшенный детсад рядом со спецшколой. Отдали бы его под общежитие для выпускников! Все равно ежедневно в школу приходят: повидаться, посоветоваться, порой просто поесть: можно, я в столовую? Или сыграть в матче за честь школы против Следственного комитета, который вот-вот состоится. Можно? На все ответ один: "Конечно! Вы же - наши". Спецшкола стала родным домом обделенным родительской заботой пацанам. Если у них проблемы в училище - вызывают не родителей, а педагогов...
Здесь заканчивают только нулевой цикл строительства человека. Возвести на фундаменте можно что угодно: чемпиона по боксу или члена ОПГ. Разве можно таких ребят отдавать улице с ее жестокими и беспощадными стихиями? В данном случае надо лишь пойти навстречу замыслу директора Кладова.
Мнение эксперта
Ирина Бахусова, руководитель социально-психологической службы:
На всех уровнях твердим: дайте подростку максимальное время нахождения в спецшколе по суду. Если созреет для социума раньше, сами выпустим. У нас есть право обратиться с таким ходатайством в суд... В первый год в ребенке останавливается негативный процесс, проходит шок от перемены жизни, он просто набирается сил, лечится. Жизнь вокруг него кипит, и второй год - время, когда он думает: а чем мне заняться всерьез? Пробует себя. Только на третий начинается осознанная работа над собой.
Директор спецшколы Дмитрий Кладов:
Реабилитация должна продолжаться, пока ребенок не получит профессию. Госструктуры должны взяться за эту работу. Реабилитация в школе это одно, а что после нее, когда те же пьяные родители скажут: а, пришел... зачем ты нам, лишний рот? Иди, зарабатывай. А если негде работать? Нужно питаться, одеваться. Пойдет, украдет... На одного воспитанника в год только бюджетных денег уходит 230 тысяч рублей. Даже с экономической точки зрения разумней вырастить из парня налогоплательщика, а не "сидельца".