Аннотация: Независимая газета. Ex libris, Љ7, 25 февраля 2016, C.6. Место издания. Moskva, Russia.
Ах, этот мир зачастую так трагически малопригоден для безмятежного существования в нём! С человеком может случиться всё, и в какой угодно момент существования - как это происходит с героями книги Андрея Козлова "Карта мира", вышедшей в Санкт-Петербургском издательстве "ФормаТ" в конце прошлого года.
Это первая и, увы, посмертная книга 42-хлетнего писателя из Костромы. Она состоит из рассказов и неоконченной повести ""Дорога к дому", написанной в традиционной реалистической манере. Герой повести - молодой человек; он славно общается со своей престарелой бабушкой и по-юношески пылко влюблён в "неправильную девушку"... Повесть обрывается внезапно, хотя сюжет её движется легко и гладко; в повествовании ни намёка на то, что у автора возникли какие-то трудности в плане творческой задачи. Можно подумать, Андрей не успел дописать её, однако анализ остальных произведений в книге говорит о том, что он просто заскучал излагать события нарративно, потеряв интерес как к процессу создания повести, так и к ней самой.
В подавляющем большинстве рассказов, представленных в книге, обнаруживается суть литературного дара Козлова: метафизический подход к реальности, к её, так сказать, первоначальной природе.
Странноватые это, на первый взгляд, рассказы.
Если повесть начинается вполне обычно, то есть с начала - как с легкого толчка начинает своё движение железнодорожный состав ("Однако, новости: приехала бабушка. Ей девяносто два года и три месяца..."), то многие рассказы Козлова трогаются с места неощутимо. Они не имеют начала и, тем более, конца. Словно из событий в жизни того или иного героя взят какой-то период, и неважно, с чего всё началось и чем закончится - важно лишь то, что происходит здесь и сейчас... Думается, в этом кроется загадка возвращения к уже прочитанному тексту: рассказы Козлова тянет тут же перечитать, потому что в читателе включается бытийный мыслитель, пытающийся разобраться, додумать представленную реальность, зачастую иррациональную.
Герои некоторых рассказов показаны в пограничной ситуации, например, перед лицом тяжёлой болезни ("Моя первая встреча со смертью"), умопомешательства ("Карта мира"), или в обстоятельствах, превосходящих их душевные силы и жизненный опыт ("Заблуждение"), перед лицом смерти ("Братья"). Кажется, это делается для того, чтобы герои (а вместе с ними и читатель) осознали себя как экзистенцию, обретающую свою сущность в процессе существования в странных, нерядовых обстоятельствах. Очевидно, это козловский способ познания, проникновения в то, как на самом деле устроен мир. А мир зачастую так трагически малопригоден для безмятежного существования в нём! С человеком может случиться ВСЁ, и в какой угодно момент существования... В какой-то степени книга "Карта мира" - об уязвимости человека в мире, многослойность которого скрыта от обывателя... Поневоле и часто всплывает в памяти фраза из стихотворения Евгения Боратынского: "Жаль земного поселенца!.." Да, жаль землян, живущих так тяжело и сложно в своём заповеднике, в бессвязности жизни и смерти в постоянно меняющемся пространстве и времени. И если тяжесть существования ощущается вполне, то сложность его осознаётся не вдруг и не каждым.
Развитие писательского, философского и творческого дара, да и сама жизнь Андрея Козлова оборвались преждевременно... Писатель сумел показать загадочность, неустойчивость, неустроенность человеческой жизни, присущие человеку чувство страха, отчаяния, безысходности. Но объяснить, почему всё так, он бессилен - по крайней мере, в отпущенный ему отрезок жизни... А под силу ли такое вообще кому-то?.. Андрей, думается, прошёл солидный путь на этой стезе, далёкой от беглоумия и плоскоглазия. Открывая книгу, вступаешь на неё, строчки и буквы пропадают, ты живёшь внутри текста, вместе с автором пытаясь постигнуть замысел Творца о человеке и специально спрятанные от него механизмы устройства мира...
Для более полного представления о книге надо отметить, что в ней есть раздел "Смешливые заметки печального ума", представляющий опыт автора в жанре юмора и сатиры... Но рецензировать эти экзерсисы у вашей покорной слуги нет охоты. И будь моя воля, я бы не стала заталкивать под одну обложку "и божий дар, и яичницу. Но связано это, скорее, со вкусовыми предпочтениями. Как сказал персонаж пьесы Александра Островского "Бесприданница": "Один любит арбуз, а другой свиной хрящик". А любители указанного жанра, возможно, высоко оценят и этот раздел.