Армант, Илинар : другие произведения.

Тонкая грань (общий файл)

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обновление от 30.09.2010


   История первая
   Клятва
  
  
  
   Народ возвращался с кладбища.
   Двое мужчин замыкали печальную процессию. Замедлив шаг, они отделились от остальных. Шли молча - ни один не решался заговорить первым. Наконец, тот, что был постарше, не выдержал:
   - Не верится..., - мужчина вздохнул, - просто не верится, что это случилось с Олегом. Казалось, что он отошёл после смерти жены, казалось, что нам удалось его вытащить. И... пожалуйста! Прошёл ровно год. Я только сейчас об этом вспомнил, когда увидел дату на памятнике Ирины. Ведь ты был с ним. Что же там, всё-таки, произошло?
   Второй вытащил сигарету, прикурил, глубоко затянулся. Он так и не поднял головы, даже не взглянул на собеседника. Понимал, что чувство вины пройдёт не скоро, а, может быть, не пройдёт никогда...
   Что же там произошло?..
  
   Михаил подвозил Олега с работы. Когда совпадали их дежурства, он всегда это делал, тем более, что жили они по соседству. И не только соседство их связывало, но и дружба. Пусть недолгая, но крепкая. Сначала они стали просто хорошими знакомыми, но после той страшной аварии, когда они вместе вытаскивали людей из искорёженных машин, когда именно он, Олег, интуитивно почуяв опасность, отшвырнул его от останков машины, которая в следующий миг превратилась в факел - их знакомство перешло на новый, более высокий уровень. Оба работали спасателями. Их жёны тоже нашли общий язык между собой - так что, дружили семьями. А потом случилось это несчастье. Тяжело заболела Ирина - жена Олега. И лишь после смерти врачам удалось поставить диагноз. Кому, как ни Михаилу было знать о глубоком чувстве своего друга. Олег боготворил Ирину. Её похороны он перенёс на уколах, какое-то время Михаилу казалось, что его друг что-то задумал, и ему нетрудно было догадаться - что именно. Поэтому, первое время Михаил постоянно контролировал Олега. На работе тот ещё отвлекался, правда, нарывался на риск, будто стремился оказать себе помощь - избавиться от боли. После сорока дней, Олег стал поспокойнее. Нет, прежним он так и не стал, но чувствовалось в нём какое-то смирение.
   В тот день он подвозил его с работы...
  
   - Тормози!
   Михаил даже не спросил - в чём дело? Тело моментально отреагировало. Машина остановилась.
   - Что случилось?
   Олег ткнул пальцем в сторону находящейся впереди башни. Была она высокая - высотой, примерно, с пятиэтажку, площадка вокруг неё была забетонирована. До самого верха тянулась лестница из скоб, с двух сторон ограждённая перилами. Наверху башня имела утолщение, так что, на последнем рубеже, нужно было наклоняться над землёй, чтобы завершить восхождение. Внизу была дверь - вероятно, наверх существовал и другой путь, но дверь всегда была на замке. Олег же показывал пальцем не на башню. Он показывал на её верхушку. И Михаил тоже увидел это. Увидел, что на башне, на самом краю, стоит человек. Сомнений в его намерениях у них не возникло. Олег открыл дверь:
   - Я попробую его остановить, а ты вызывай подмогу.
   Михаил также выскочил из машины и стал по очереди набирать номера служб, не сводя взгляда с Олега. Он видел, как Олег стал карабкаться наверх. Подошёл ближе, тихо крикнул:
   - Осторожнее!
   Услышал в ответ:
   - Нормально, лестница крепкая...
   Но перевёл дыхание лишь тогда, когда Олег оказался на площадке. Видел, как тот задержался, прежде чем ступить на неё, понял, что друг ведёт переговоры с тем, кто неподвижно стоит на краю. Ведь было и так, что самоубийца делал шаг раньше, чем удавалось до него добраться.
  
  
   Он увидел перед собой молодого человека. Почти мальчика.
   "Всё понятно, - мелькнуло у Олега в голове, - либо несчастная любовь, либо конфликт с родителями, либо то и другое вместе".
   Прежде чем окончательно подняться к нему, Олег помедлил. Тихо заговорил с парнем, пытаясь его успокоить. Юноша всё так же оставался неподвижен, и, лишь на его вопрос: "можно я поднимусь к тебе, и мы поговорим", - едва заметно кивнул головой. Олег облегчённо вздохнул и сделал последние шаги. Теперь он находился совсем недалеко от парня. По периметру башни шло невысокое ограждение, за которым был небольшой выступ. Юноша стоял как раз на нём, за ограждением.
   - Ты можешь сделать шаг назад? Хочешь, я тебе помогу? Дай мне руку...
   Парень обернулся. И только сейчас Олег увидел, как тот красив. И в этой красоте было что-то странное. Он впитывал его лицо, и, наконец, понял, что именно поразило его больше всего. Глаза. С большими чёрными зрачками. "Наркоман?" Это было хуже. Но взгляд этих глаз был ясным, а их выражение... Выражение его глаз также удивляло: в них было лёгкое презрение, насмешка, спокойствие - но никак не отчаяние или страх.
   - Ты веришь в любовь?
   Олег даже вздрогнул от неожиданности. Голос у самоубийцы был тихим, завораживающим. И ни взгляд, ни голос, ни даже этот вопрос - никак не соответствовали его юному виду.
   - Верю. Но иногда мы принимаем за любовь совсем не то. Понимаешь? И лишь потом, когда встречаем настоящее чувство, начинаем понимать, что это такое.
   - И ты смог это понять?
   Незажившая, а лишь слегка затянувшаяся рана, вновь дала о себе знать. Как же он любил Ирину! Любил? Нет, любит. Не переставал любить. И, вряд ли когда-нибудь смирится с её потерей.
   - Так почему ты думаешь, что у меня не настоящая? - юноша всё-таки сделал шаг назад, теперь он повернулся к Олегу и смотрел ему в глаза. Но при малейшем движении вновь шагнул к краю. Олег успокаивающе поднял руку и остался на месте. То, что парень пошёл на диалог - уже победа.
   - Она умерла! Слышишь? - выдохнул юноша.
   Олег не смог сдержать стон. Рана вновь открылась и кровоточила. И всё же он сказал:
   - Я знаю, как это тяжело. Я тоже потерял... жену.
   "Какие странные у него глаза... Неужели глаза способны менять цвет? Кажется до этого они были серыми, а сейчас... Голубые. Как у Ирины... Боже! О чём я думаю?.."
   - Многие теряют жён, возлюбленных..., - голос юноши тоже изменился. Теперь он был таким мягким, почти женским..., - но не все клянутся уйти вслед. А я поклялся! Понимаешь? Я поклялся, что уйду за ней!
   Олег схватился руками за голову. А разве он не клялся?
  
   В памяти ясно всплыл тот день, когда он видел её последний раз, когда говорил с ней.
   Это было год назад. Ровно год назад! Неужели он смог протянуть без неё целый год?
   Она тяжело дышала, в глазах был ужас; Олег вновь, будто наяву, слышал её шёпот: "Я не хочу умирать... я боюсь..." Он держал её за руку и клялся, что ни на минуту не оставит её одну, что не переживёт, что уйдёт за ней...
  
   - Ты говорил, что ни на минуту не оставишь меня, не переживёшь, что уйдёшь за мной!
  
   Что это?! Этого не может быть! Олег видел, как меняются черты лица, это был уже не юноша - это была она. Ирина!
   - Почему ты оставил меня? Мне было так страшно... В этой темноте... Я ждала тебя! Я и сейчас тебя жду!
   - Ты?!.. Ты?.. Прости...
  
  
   Михаил перевёл дыхание лишь тогда, когда Олег оказался на площадке.
   Сколько они разговаривали там, наверху? Михаилу казалось, что время остановилось. Наконец, появилась пожарная машина, следом за ней - карета скорой помощи. Он отвлёкся лишь на миг. Бросился на дорогу, чтобы махнуть им рукой, и в этот момент... Звук был глухой, с каким-то хрустом. Михаил обернулся. На бетонной площадке лежал Олег...
   Что было дальше? Он и сейчас не мог ясно вспомнить. Куда-то лез, кричал, его стаскивали...
  
   - Вот что там случилось...
   Михаил вытащил их пачки очередную сигарету:
   - Никогда не прощу себе того, что не я полез наверх...
   - Подожди! А того парня нашли? Почему ты ничего не сказал об этом?! Ведь, вполне вероятно, что это он столкнул Олега!
   Михаил впервые поднял голову и посмотрел на собеседника:
   - Ты не поверишь. Но... никакого парня наверху не было! Точнее, он был. Я ведь сам видел его. Но он исчез! Я ведь и лез наверх, чтобы добраться до этого гада! И не понимал, почему меня успокаивают, почему говорят, что это шок. Почему говорят, что никого там нет! Пойми, путь оттуда был только один - вот по этим скобам. Я обежал всю площадку. Если он и мог уйти, то только последовав за Олегом - бросится вниз. Но ни наверху, ни внизу его не было! Я всё-таки настоял, чтобы площадку проверили. У меня была надежда, что тот просто лёг, и поэтому его не видно...
   Михаил махнул рукой и заспешил к выходу. У ворот он увидел женскую фигурку. Его жена задержалась, не пошла вместе со всеми к автобусу. Она ждала его. Сразу же взяла под руку. Глаза были заплаканы.
   - Если бы Ирина была жива, - прошептала она, - она бы не пережила этого... Я тоже не переживу... если с тобой что-то случится. Не переживу... клянусь тебе...
  
  
  
      История вторая
  
      Следы
     
     
     
      - Почему ты торопишься? Свет уходит?
      Я видел, что Лари стал торопиться. Ловкими, выверенными движениями, он наносил краску на холст. Я встал и подошёл к нему. В который раз подумал о том, что его родителям нужно было отдать его в детстве в художественную школу, а не на гимнастику, которую, впрочем, он бросил, прозанимавшись три года. У него явный талант к живописи. Но, может быть, это и лучше, что он не учился. Я знаю людей, которые виртуозно играют на музыкальных инструментах, окончив школу, но ничего не могут создать сами. Даже не надо далеко ходить - я из их числа.
      Мы были на берегу небольшого озерца. Глядя на этюд и на "позирующую" природу я находил почти фотографическое сходство. Озеро было усеяно островками кувшинок, лишь у противоположного берега вода была чистой - в ней отражались деревья. Только одно место на картине привлекло моё внимание. Один островок из листьев кувшинок немного выделялся, тот островок, который был к нам ближе всех. Под листьями, как мне показалось, Лари слишком сгустил тени, но взглянув на оригинал, я увидел, что и тут всё точно.
      Мой друг нанёс последние штрихи и стал убирать краски.
     
      Дома он, по обыкновению, поставил картину на журнальный столик в большой комнате. Краски ещё не высохли. Лёгкий запах, распространившийся по комнате, чем-то напоминал музейный.
      В тот день мы гуляли допоздна. Утром не надо было никуда вставать, выходной, а погода была чудесная. Дневная жара спала, воздух приобрёл запахи, которые целый день заглушал зной. Спать не хотелось. Мы устроились с ноутбуком в спальне, в полной темноте, решив, что именно это, как нельзя лучше, способствует вдохновению. Но в голову не приходили никакие идеи.
      - Почему так тихо? - спросил Лари.
      Он был прав. После этих его слов, я и сам заметил эту странность. Бросив взгляд на электронные часы, увидел, что время без минуты двенадцать. Конечно, пластик заглушает звуки, но окно было приоткрыто, к тому же, даже когда оно закрыто, всё равно мир наполнен какими-то звуками. Тот же лифт, голоса на лестнице, а при открытом окне - шум машин, несмотря на то, что окна не выходят на дорогу. Но кто-то подъезжает к дому... Да мало ли какими звуками наполнен город даже ночью. А сейчас была просто гнетущая тишина. Ни звука. И только я об этом подумал, как эту тишину нарушили... шаги!
      Мы оба их ясно услышали. Не где-нибудь, а в большой комнате! У нас в квартире! Лари вцепился мне в руку:
      - Слышишь? - произнёс он одними губами.
      Он не спросил - что это? Потому что ни я, ни он сам не смогли бы ответить на этот вопрос. Это были странные, пугающие шаги. Будто шаркающие и... хлюпающие. Такой звук может издавать человек, на ногах которого, полные воды, ботинки или идущий по мокрой почве. Шаги были очень медленные, но они становились всё ближе, а значит, были слышны всё явственнее.
      По спине у меня пополз неприятный холодок страха. И было от чего. Нам это не казалось! Мы слышали это оба. Я почувствовал, как похолодели пальцы Лари на моей руке. Хотел протянуть руку и включить ночник, но сразу же отбросил эту мысль - свет сразу будет виден из-под двери. Но дверь в спальню не закрыта, в ней нет никакого замка. Зачем он, если кроме нас никто в квартире не живёт? Мысль же о том, что кто-то вот-вот приблизится к нашей двери и откроет её, доводила до ужаса. Под рукой ничего не было, кроме ноутбука.
      Я лихорадочно пытался найти ответ - кто это может быть? Что это может быть? Это не могло слышаться сверху, это было в нашей квартире! В этом сомнения не было.
      - Не помнишь, у нас был закрыт балкон? - я даже не шептал, просто шевелил губами ему в ухо.
      Лари точно так же прошептал:
      - Закрыт. Если только форточка... Не помню...
      Седьмой этаж... но кто знает? Не хотелось думать о том, что в этой квартире умер мой дед... Но сейчас я был бы рад даже любому призраку.
      Шаги приблизились к двери, которая вела из большой комнаты в коридор. А потом... Этот неприятный, хлюпающий звук раздался в коридоре... Ещё несколько шагов, и ЭТО приблизится к нашей двери... И когда она распахнётся - кто или что будет за ней? В этой темноте...
      Потом мы услышали, что шаги направились к выходу. Ждали, что сейчас откроется входная дверь, но шаги просто затихли. Минута тишины показалась нам вечностью. И вдруг... вернулись звуки! Проехала машина, кто-то громко засмеялся на улице, этажом ниже хлопнула дверь лифта... Но мы продолжали сидеть, не шевелясь, даже боясь перевести дыхание. И, всё-таки, вечно так сидеть мы не могли.
      Надо было всё выяснить. Хотя я был почему-то уверен, что в коридоре уже никого нет.
      Я включил ночник - Лари не успел задержать мою руку. Теперь подойти к двери, прислушаться ещё раз и открыть её. У двери мы оказались вместе. Конечно же, он сразу присоединился ко мне. За дверью всё было тихо. Наш слух был так обострён, что мы даже услышали, как далеко внизу хлопнула дверь, и кто-то стал спускаться по лестнице.
      Я открыл дверь. Коридор был пуст. Но света ночника было недостаточно, и я включил люстру. Ничего не изменилось. Пусто. Входная дверь закрыта на все замки. Мы вышли из спальни, и Лари включил свет в коридоре. Несмотря на эти наши действия, мы всё ещё не отошли от страха - двигались бесшумно и молча. Дверь в большую комнату была закрыта. Впрочем, мы не слышали, что её открывали. Но шаги сначала звучали в ней, а потом в коридоре! И это было абсолютно точно.
      Я распахнул дверь, включил все лампы. Пусто! К тому же окно было едва приоткрыто. И тут я услышал, как Лари ахнул. Я посмотрел на него. В его глазах был ужас, он лишь тихо прошептал:
      - Смотри...
      Тут только я посмотрел на пол. По всей комнате, от журнального столика, по паласу тянулись следы. Мокрые следы. Палас был светлый, и следы отчётливо были видны. От них даже были брызги. Мне даже почудился, а, может быть, и не почудился, запах тины, чего-то мокрого и затхлого. Эти же следы были и в коридоре. Не понимаю, как мы не увидели их прежде. Видно потому, что осматривали не пол, а сам коридор.
      - Что это, Женька?..
      Тот же вопрос я мог задать и ему.
      Лари осторожно, как по минному полю, пошёл к столику, зачем-то взял в руки картину. Я же продолжал рассматривать эти следы. Как вдруг...
      - Иди сюда! Скорее!
      Я подлетел к нему.
      - Видишь? - Лари ткнул пальцем в тот островок кувшинок, который мне показался странным.
      - Вижу, - сказал я, - тут вода темнее.
      - Да, нет же! Смотри! - он вновь поставил картину на столик, отступал на шаг. - Присмотрись. Там... под листьями. Видишь?
      О, боги! Не может быть! Теперь и я увидел то, что видел он. Эта тень была ничем иным, как силуэтом человека. Тёмным силуэтом - там, под водой. Мне даже показалось, что один лист - никакой не лист. Это больше похоже на тёмный кусочек материи, всплывший на поверхность. Тело? Утопленник? Нет, это невозможно! И эти следы на полу... Но этого не может быть!
      Но это было...
      - Это невозможно, - вырвалось у меня.
      - Невозможно? - переспросил он. - А это ты как объяснишь?
      В том-то всё и дело, что объяснить это тоже было невозможно, как и поверить в произошедшее. Если бы я был один, то подумал бы, что сошёл с ума. Но нас было двое. И оба мы видели одно и то же.
      Лари схватил картину, сложил её пополам, потом ещё раз. Я даже не успел ему помешать. Потом устремился к входной двери. Я за ним.
      Мы выбросили картину в мусоропровод. Ещё одной такой ночи мы не выдержим. Когда вошли в квартиру, то оба надеялись, что следы исчезли, что это было просто наваждением, галлюцинацией, чем угодно! Но следы были на своём месте.
      Лари пошёл за тряпкой и стал вытирать пол в коридоре. А вот в комнате их придётся убирать Ванишем.
      Страх исчез. Вместо него почему-то появилась грусть. Мы поняли, что тот, кто приходил, не желал нам зла, не причинил бы его. И прав был Лари, когда тихо сказал:
      - Он ждёт нашей помощи. И его ведь тоже кто-то ждёт. И ищет... Заведи часы, завтра с утра пойдём на то место...
     
      В девять утра в лесопарке было почти пусто. Пару раз нам встретились бегуны. Лишь когда мы подошли к первому озеру, увидели на берегу фанатов загара, которые улеглись на солнечной стороне. Впрочем, солнце уже начинало припекать. День обещал быть таким же жарким, как и вчера, как и всю неделю.
      Проходя мимо лодочной станции, мы увидели замок.
      Чем дальше мы шли, тем меньше было народа. Если учесть, что его и до этого было немного. В выходные все уезжают на дачи. Это мы пока вынуждены торчать в городе из-за учёбы.
      Подходя к вчерашнему озерцу, мы невольно замедлили шаг. В душе у меня вновь возник холодок, несмотря на то, что ярко светило солнце. Но идти надо. Иначе не будет покоя и нам.
      Вот и то место, где Лари вчера рисовал. Мы всматривались в воду. Да, в объятиях длинных стеблей что-то лежало. Но с этого места было плохо видно. Мешали блики на воде.
      - Пойдём на мостик, - сказал я.
      Расстояние от того места, где стояли мы, до островка кувшинок было почти таким же, как от мостика до того же островка.
      И вот с мостика мы и увидели его. Увидели чётко! Там, под водой, действительно было чьё-то тело. Вероятно, стебли не давали ему всплыть на поверхность. Я даже различил белое пятно. И не хотелось думать, что это лицо, и ещё больше не хотелось думать - как это лицо выглядит.
      Нам удалось найти людей. Привести. Потом мы звонили. Приехала милиция...
      Конечно же, нам пришлось ответить на вопросы. Мы нарочно оделись в спортивные костюмы. Сказали, что совершали пробежку, потом остановились на мостике передохнуть и увидели тело...
     
      Домой мы возвращались со странными чувствами. Но среди этих чувств не было ничего давящего, неприятного. Было какое-то удовлетворение, и ещё, осознание того, что нам дано было заглянуть за грань привычного и осязаемого мира.
  
  
  
      История третья
     
     
      Встреча
     
     
      "Только, чтобы сразу вернулся домой!"
      Вадим вспомнил слова матери. Но кто же знал, что покупатель не станет возвращаться в город, а поедет дальше, чтобы навестить своих родственников? Хорошо ещё, что он догадался выяснить расписание электричек. До города ехать три часа, сегодня суббота, значит, выходной, и, мало того, что некоторые электропоезда отменены, так ещё и на этой станции не все останавливаются. По всему получалось, что уехать он сможет не раньше семи. До станции же тащиться почти два километра: сначала деревней, потом пересечь поле, далее - краем леса, по другую сторону которого располагалось старое кладбище, и, лишь, обогнув его, выйдешь на шоссе, которое приведёт к станции. Он вспомнил, как с ребятами они прятались на этом кладбище, чтобы пугать девчонок, возвращающихся из клуба при санатории. Станция до сих пор так и называется "Санаторий", но уже года два, как он закрыт, поэтому большинство электричек пролетает эту станцию, не останавливаясь.
      "Странно, - подумал Вадим, - куда все подевались? Тоже, что ли, разъехались кто куда?" Улица была совершенно пуста.
      Вадим вошёл в дом, который теперь казался чужим и уснувшим.
      Два года назад он с родителями переехал в город и с тех пор ни разу сюда не возвращался. Родители иногда приезжали: сначала часто, потом всё реже, пока не договорились с соседкой - бабой Маней, чтобы та присматривала за садом и, по возможности, за домом.
      Он поднялся на второй этаж, в свою комнату. В душе ничего не шевельнулось, хотелось уйти и скоротать время где-нибудь в другом месте. Пахло пылью и солнцем. Машинально Вадим снял с полки книгу. Учебник. Пролистал. Из него выпала фотография. Ленка. Вадим улыбнулся. Его первая и, вероятно, до сегодняшнего дня, единственная любовь. В городе он встречался с девушками, но ни одна не вызывала тех чувств, которые он испытал здесь. Но эти чувства забылись так же, как и этот дом, и жизнь в этом доме. А сколько было слёз и просьб, когда она узнала, что они переезжают. Он же был спокоен, но не показывал этого. С той самой минуты, как он узнал о переезде, Вадим жил будущим. Конечно же, тоже клялся, что сразу позвонит, что будет приезжать. Но ни разу не позвонил и не приехал... Зачем? Что бы это изменило? Мотаться туда-сюда, убивая выходные в дороге?
      "Интересно, она здесь? Или тоже куда-нибудь уехала?" Лена училась хорошо, вряд ли осталась в деревне по окончанию школы. "Если меня кто-нибудь видел, и она ещё здесь, то обязательно доложат". Перспектива встретиться с ней ему не казалась заманчивой. Смотреть в глаза, ощущать чувство вины, может быть, выслушивать упрёки... "Нет, - решил он, - посижу лучше в доме, не пойду светиться".
      Прилёг на диван. Звенящая тишина, жужжащая муха, свежий воздух заставили его сначала зевнуть, а потом закрыть глаза...
      Проснулся он от того, что стало прохладно. Открыл глаза и в ужасе вскочил. Темно! Если бы не лунная дорожка на полу, то он подумал бы, что ослеп. Электричества в доме не было. На счастье - лишь начало июля, не было ещё той одуряющей темноты, которую он помнил, к тому же комнату неплохо освещала луна. Глаза привыкли к этому сумраку. Но какая же тишина! И сколько же сейчас времени? Сколько бы не было - сегодня он уже не уедет. Теперь только утром. И что теперь делать? Спать не хотелось. Выспался! Хотелось пить, хорошо, что в рюкзаке у него есть и вода, и бутерброды, которые, вероятно, уже превратились ни во что на этой жаре.
      Он прислушался. Тишина была кажущейся. Дом был наполнен звуками. Вот что-то треснуло, потом послышался тихий скрип, что-то заскреблось по стеклу... Ветка. Всем звукам можно было найти объяснения, но Вадим почувствовал, что ему становится страшно. Он отвык и от темноты, и от тишины. К тому же в голове мелькнула мысль - закрыл ли он входную дверь? Он хотел уже выйти из комнаты, чтобы спуститься на первый этаж и проверить, и прирос к месту. Слух резанул протяжный вой собаки. Вадим вздрогнул. Потом к ней присоединилась другая. Вадим почувствовал, как внутри всё похолодело. Вновь всё стихло. Он осторожно перевёл дыхание, и в этот момент явственно услышал, как внизу скрипнула входная дверь.
      "Не закрыл!"
      Сомнения не было - кто-то вошёл в дом.
      Послышались шаги - тихие, будто крадущиеся. Кто-то подошёл к лестнице и теперь шёл наверх. К нему. По мере их приближения, Вадим отступал от двери. Шаги стихли у самой двери... Секунда показалась вечностью. Сердце бешено колотилось. Дверь распахнулась, и на пороге, вся залитая лунным светом, появилась девушка. Высокая, стройная, в белом платьице.
      "Лена?!" - его удивление боролось со страхом и, наконец-то, его победило.
      - Лена? Это ты? - хотя он прекрасно видел, что это она. Забытое чувство дало знать о себе. Как он забыл, что она так красива? Нисколько не изменилась!
      - Я..., - произнесла она чуть слышно. "Значит, всё-таки кто-то донёс, что я приехал", - усмехнулся про себя Вадим. Ему было неловко, он не знал, с чего начать разговор. Казалось, что её огромные глаза смотрят с упрёком, прямо в душу. И у неё были все основания смотреть на него так, если не хуже.
      - Мне хотелось тебя увидеть...
      - Понимаешь...
      - Молчи..., - она бесшумно приблизилась к нему, - не нужно ничего говорить.
      - Я хотел пойти к тебе, - соврал он, поняв, что надо говорить сейчас именно то, что как-то смягчит её обиду, - но устал в дороге и уснул.
      - Ты надолго? - она как-то странно смотрела на него. А, может быть, не странно. А странны были её глаза, тёмные, почти чёрные, какие-то пугающие. "Это всё потому, что темно", - успокоил себя Вадим. Он помнил, что глаза у неё серо-голубые с чёрточками, будто лепестками.
      - Пока останусь, - соврал он. И попытался перевести разговор в другое русло:
      - Тебе сказали, что я приехал? Как ты узнала? И почему не пришла раньше?
      - Да... сказали..., - прошептала она. Но как-то неуверенно, - а поздно, потому что меня не отпустили бы к тебе. Родители. Они на тебя в обиде. Как и я. Но, видишь, пришла.
      "Всё понятно", - Вадим вспомнил её родителей. Строгие, принципиальные. Конечно же, они ей сказали - не смей идти, унижаться, вспомни, что он тебе даже ни разу не позвонил.
      Она была теперь совсем близко. Он её взгляда кружилась голова. Не хотелось уже ни о чём думать. Её руки обвили его шею, он вздрогнул, почувствовав, как они холодны. Этот холод, казалось, проник до сердца. Почувствовал прикосновение её губ на своих губах, такое же холодное, как и прикосновение рук, но этот холод ощущался внутри уже чем-то горячим. Так бывает, когда лёд обжигает. Да и думать он ничего не мог - в голове всё плыло, кружилось, по телу расползалась сладкая истома, неведомое наслаждение...
     
      Он с трудом разлепил глаза. И, сразу же, зажмурился от яркого света.
      Пытался вспомнить - что же было ночью? Но всё произошедшее казалось сном, который унёс с собой все видения, оставив только ощущения - волнующие, тревожные. Он лежал на диване, одетый, хотя смутно помнил о... бурной ночи? В памяти только всплыли её слова: "Завтра приду".
      Вадим попытался подняться, но не смог. Сначала подумал, что тело просто затекло, но нет. Это была слабость. Казалось, что все силы просто выпиты кем-то без остатка.
      Голова кружилась, при попытке сесть в ушах возник звон, перед глазами поплыли разноцветные круги. К тому же, страшно хотелось пить. Он вспомнил, что со вчерашнего утра ничего не ел и успокоил себя тем, что это состояние вызвано голодом. Хотя есть ему как раз не хотелось. На его счастье, рюкзак стоял рядом с диваном. С трудом протянув руку, он вынул бутылку Святого источника. От усилий на лбу выступил пот. Вода была тёплая, но он с наслаждением сделал несколько больших глотков. Стало чуть легче. Подтянув к себе рюкзак, достал, завёрнутые в фольгу, бутерброды с сыром и подтаявший шоколад. Решив, что сыром не отравишься, заставил себя немного поесть. Потом снова выпил воды. Состояние заметно улучшилось. Страх, который был вызван этой странной слабостью, отступил. Теперь надо подумать, что делать. Ему хотелось немедленно оказаться дома. Но для этого нужно идти на станцию. Уехать? И снова обмануть? Вспомнив ночь, Вадим почувствовал, так же, желание остаться. Ещё на день. Уехать можно и завтра. Ведь они даже не поговорили. Вдруг она приехала к родителям на каникулы, а учится в городе? Сейчас ему очень хотелось, чтобы это было, действительно, так. Они могли бы встречаться, ведь лучше её он ещё никого не встречал. А, если нет, то можно уговорить её приехать, поступить в их институт. Многие однокурсники жили в общаге, и ничего. Он даже не думал, что эта встреча так на него подействует. Решив остаться, он испытал облегчение. Понимал, что если уедет, то на этот раз от совести так просто уйти не удастся. Но, раз он решил задержаться ещё на день, то надо, хотя бы, добраться до колонки, принести воды, умыться. Сходить в магазин, что-нибудь купить... Он достал телефон, посмотрел - который час, и ахнул. Только теперь он понял, почему солнце светило в глаза. Да, просто потому, что оно уже клонилось к закату!
      Колонка была почти напротив дома. На улице было жарко, душно, и Вадим умылся прямо на месте. Это взбодрило его ещё больше, и он направился к магазину.
      В маленьком магазинчике работала незнакомая продавщица - это был второй, после Елены, человек, которого он встретил. Конечно, можно было пройтись по соседям, заглянуть к друзьям - вдруг кто-то по-прежнему здесь живёт? Но, зная нравы деревенских жителей, Вадим понимал, что тогда ему придётся задержаться у кого-то в гостях надолго, пока он не даст полный отчёт о двух годах, проведённых за пределами деревни. Отложив деньги на обратную дорогу, он купил кое-что из продуктов и двинулся назад, теперь уже сам остерегаясь кому-то попадаться на глаза. Но и на обратном пути его сопровождала полная тишина, нарушаемая лишь стрёкотом кузнечиков и жужжанием ленивых шмелей.
      Вернувшись в дом, он немного перекусил, сожалея о том, что нельзя приготовить кофе, и вышел на крыльцо. Солнце уже почти скрылось за верхушками деревьев. В доме он нашёл свечи, в магазине купил конфеты и решил устроить ей небольшой романтик. Но, в доме ждать Елену он не стал. Лучше он подождёт её в саду. Сидеть одному в пустом доме не хотелось.
      Незаметно темнело.
      Неожиданно, за забором, он увидел чью-то фигуру. Неужели баба Маня? Раньше, чем он успел подумать, что любопытная старушка может потом шпионить и всё доложить родителям Лены, он бросился к забору и позвал:
      - Баба Мань!
      К его удивлению старушка ахнула, закрестилась и поспешила к дому. Вероятно, он напугал её. Вадим крикнул вслед:
      - Да, это я, Вадим!
      Баба Маня остановилась, будто в раздумье, потом бочком, постоянно оглядываясь, подошла к забору с другой стороны и быстро зашептала:
      - Ты что тут делаешь? Быстро езжай отседова!
      Вадим удивлённо смотрел на неё. Видя, что он продолжает оставаться на месте, баба Маня вновь, с ещё большим жаром, зашептала:
      - Мало нам всем было беды, так нет! Ещё и ты появился! - И неожиданно пробормотала что-то странное. - Хотя, кто знает, может быть, ты-то ей и нужен...
      - Да ты о чём, баб Мань? Кому ей-то?..
      - Кому, кому, - вздохнула старушка и снова перекрестилась, - да Ленке твоей - вот кому!
      Вадим усмехнулся про себя: "Значит, даже она не видела".
      - Погубил ты девку-то, - покачала головой старушка.
      - Как это... погубил? - Вадим удивлённо посмотрел на неё, но в душе пробежал какой-то холодок.
      - Так ты, что? Не знаешь, что ли? - ахнула баба Маня. - И родители тебе ничего не сказали? Ленка-то твоя, поди уж полтора года прошло, как руки на себя наложила. Ждала-ждала, а потом напилась чего-то, да ещё и по рукам полосонула, чтобы, значит, наверняка. Родители её шибко убивались. Хоронили в беленьком, как невесту, да только отпевать батюшка не стал. Ведь это смертный грех! - И снова наложила крест.
      Вадим стоял, как громом поражённый. В памяти сразу всплыли: вой собак, холодные объятия, эта странная слабость... "В беленьком, как невесту..." Ну, да, на ней и было белое платье...
      - Да, езжай же ты! - в сердцах бросила баба Маня. - Чего ждёшь-то! Ведь не выпустит, раз сам к ней в руки идёшь. Мы же её частенько тут видим. Как луна полная, так и идёт к вашему дому... И...
      Но Вадим уже не слышал, что ещё говорила старуха. Он бросился в дом, схватил рюкзак, никак не мог вспомнить - куда положил ключи от дома и, не найдя, махнул рукой и бросился прочь.
      Небо на закате было ещё светлым, но на востоке уже загорались бледные звёзды, и выплывала большая, красноватая луна.
      Обогнув последний дом, Вадим побежал через поле. Он гнал от себя мысль, что впереди его поджидает путь мимо кладбища.
      Добежав до него, он остановился. Было сильное искушение бежать назад, стучаться в дом к бабе Мани и проситься переночевать у неё. Он проклинал себя за то, что эта мысль не пришла ему в голову раньше. Но, пустила бы она его, если так настойчиво заставляла уезжать немедленно?
      Собрав все силы, Вадим бросился вперёд. Главное, добежать до шоссе, а там, может быть, ездят машины. До станции оттуда совсем близко...
      Вот кладбище уже почти позади. Он на миг остановился, чтобы перевести дыхание. Внезапно, в спину ударил хриплый, протяжный вой. Сердце замерло. Обернувшись, Вадим увидел бродячего, лохматого пса, который сидел у ограды, и выл, опустив морду к земле.
      Вадим побежал, решив больше не останавливаться и не поворачиваться, но, пробежав совсем немного, не сдержался и обернулся. В лунном свете, неподалёку от того места, где сидел пёс, появилась женская фигура. Ужас сдавил горло, открытый рот не издал ни звука - ужасу не было выхода.
      И тут... как последняя надежда на спасение, мозг пронзила мысль. Церковь! Ведь, вот же она! На другой стороне дороги! Из книг или из фильмов пришло знание о том, что там освящённая земля, а, значит, она не сможет тронуть его. На дверях церкви, конечно же, висел замок, но это было не важно.
      Вадим перелез через ограду и бросился к церкви. Рядом с ней находилось всего несколько могил, вероятно, в них были захоронены служители храма. В любом случае, земля здесь была освящена. Без сил опустившись на мраморный цоколь одной из могил, Вадим прижался горячим лбом к холодному кресту. "Как в "Вие", - мелькнула в голове глупая мысль. Он вспомнил, как смеялся, когда Хома таращил глаза внутри круга, за которым внезапно появилась Панночка. Он поднял голову и... его "панночка" стояла за оградой! Чуть-чуть успокоившееся сердце снова выдало барабанную дробь.
      - Вадим..., - донесся до него шелестящий голос, - ты опять обманул меня...
      Елена протянула к нему руки, задела ограду и с криком отпрянула.
      Вадим перевёл дух. Действует! Что ж, пусть он будет сидеть тут до утра, но он не сдвинется с этого места.
      Она не уходила, молча смотрела на него, а потом вновь заговорила:
      - Вспомни... ты всегда защищал меня, помнишь? Помнишь, как в лесу мы дали клятву - никогда не расставаться. Что я тебе сделала, Вадим?..
      Да. Он вспоминал. Вспоминал их первый поцелуй, о котором не сказал никому. Все ребята хвалились своими победами, а он берёг свои чувства от всех... Он вспоминал девушек, с которыми встречался. Все они были капризны, эгоистичны, не дорожили отношениями... И он понимал, что там, за оградой, стоит, может быть, единственная его судьба. Будет ли ему когда-нибудь дана новая? Равноценная той, которая умерла...
      Почувствовал слёзы на глазах, страх уступил место жалости.... Подошёл к ограде, положив на неё руки, прошептал:
      - Прости... Я думал, что ничего не получится, надо было учиться... Родители бы не дали нам жить вместе. Но этого я не хотел. Я не знал, что так будет. Не думал...
      Почувствовал, как на его руки легли её - холодные, как лёд. Но страха не было. Как и не было решимости взглянуть ей в глаза - не потому что было страшно, а потому что не мог.
      Потом почувствовал, как холодная тяжесть исчезла с его рук. Подняв голову, Вадим увидел, что за оградой никого нет. Она исчезла.
      Вадим перелез через ограду, посмотрел в обе стороны, даже тихо позвал её, но дорога по-прежнему была пуста. Издалека донёсся шум приближающейся электрички. Вадим побежал к станции.
      Правда, на ходу он ещё раз обернулся, но дорога по-прежнему была пуста.
      Всю дорогу он думал о ней. Понимал, что уже прежним ему не быть, понимал, что ничего нельзя вернуть, и пытался понять - как же нужно было любить, чтобы, вот так, отпустить его...
  
  
  
  
      История четвёртая
     
     
      Лицо
     
     
     
      - Внимание! Со второго пути отправляется поезд...
      Вагон дёрнулся одновременно с выдохом Антона. Он никак не мог понять своего настроения. Ведь всё хорошо. Сколько раз он хотел съездить в родной город, но постоянно что-то мешало. И тут подвернулась эта командировка. Антон дополнительно взял неделю отпуска, чтобы, завершив дела, немного отдохнуть, встретиться с друзьями, походить, по знакомым с детства, местам. Но на вокзале на него неожиданно напала странная тоска, которая и сейчас своими серыми ручонками трепала ту область, которую называют душой.
      Поезд осторожно набирал ход, Антон встал и, покинув купе, вышел в тамбур. Прикурив, встал у окна. Смотреть пока было не на что.
      Антон любил поезда, любил этот особенный запах, который пах дорогой, свободой, романтикой. Единственной проблемой было то, что в поезде он не мог спать. Впрочем, тем, кто заваливался на полку едва ли не сразу после отправления поезда и лежал на ней всю дорогу, он не завидовал. Ничего страшного, что не поспит, а лишь подремлет под стук колёс и покачивание вагона - он хорошо отоспался перед отъездом. Ехать двенадцать часов. Жаль, что билеты он смог достать только на ночной поезд. Но сейчас июнь, так что успеет наглядеться в окно.
      "Странно, - мелькнула в голове мысль, - вагон почти пустой". Обычно, в сезон отпусков, на поезда этого направления билеты достать сложно, и они все забиты под завязку, а тут, мало того, что он оказался один в купе, так ещё и в других были свободные места. Но это было даже лучше - неизвестно ещё, какие бы попались попутчики.
      Докурив сигарету, вернулся в купе. Его место было против движения проезда, но так как никто к нему так и не присоединился, Антон занял противоположную полку. Вот теперь можно уставиться в окно и бездумно смотреть на пробегающий мимо мир.
      После дневной жары в вагоне было душно, поэтому окно было открыто, но по мере того, как опускалась темнота, становилось всё прохладнее. Антон решил, что пора закрыть окно. Не тут-то было! Все попытки прекратить это вентилирование не увенчались успехом.
      Проводники уже погасили свет, в купе стало темно, прохладно и неуютно. Тишина нарушалась лишь постукиванием колёс. И в груди Антона вновь шевельнулась, ушедшая было, тоска. Даже не тоска, а что-то более тяжёлое, незнакомое. То ли от этого чувства, то ли от того, что в вагоне, действительно стало холодно, тело пронизала дрожь.
      Антон достал из сумки свитер и натянул на себя. Выныривая из него, он глянул в окно и окаменел от ужаса и неожиданности. За стеклом он увидел бледное лицо, с жутким оскалом, выражающим предсмертную муку. Глазные впадины были черны, казались пустыми, но, не видя глаз, Антон почти физически ощутил их прожигающий взгляд. С каждой секундой в нём что-то нарастало изнутри, ища выхода. Наконец рот его открылся, и из горла вырвался на свободу крик. Он был короткий, но привёл его в чувства - их хватило на то, чтобы вскочить, броситься к двери и пулей вылететь в коридор.
      Непроизвольно схватился рукой за сердце, пытаясь унять его биение, от которого кровь пульсировала в глазах. Что это было? Кто это? Он мог поклясться, что это не галлюцинация, не какой-то эффект, не отражение его лица. Он видел это ясно, он чувствовал этот страшный взгляд! Ощущал его кожей. И этот оскал... Даже сейчас ужасное видение стояло у него перед глазами.
      Вцепившись руками в поручень, Антон не в силах был сделать шаг. Незакрытая дверь купе ритмично постукивала в такт колёс.
      Вдруг в конце вагона промелькнула полоска света, которая тут же исчезла, и в темноте что-то шевельнулось. Показалось, что это шевелится сама темнота. Но, вот от неё отделилась какая-то часть, и, теперь Антон ясно различил высокую, худую фигуру.
      Прилипнув к полу, Антон с ужасом смотрел на неё, увидел, как она медленно двинулась по коридору, вновь коротко вскрикнул и бросился назад в купе. Влетев в купе, закрыл дверь и, только тут, пожалел о том, что не догадался бежать в другой вагон.
      За дверью он явственно слышал приближающиеся шаги...
      Вот они остановились, и, в следующий миг раздался стук. Всё, что мог сделать Антон, это отступить от двери. За спиной был столик, в который он упёрся, а за ним... Никакая сила не заставила бы его обернуться, чтобы вновь встретиться глазами с тем, кто, может быть, и сейчас находится за окном.
      Стук повторился, и вслед ему раздался голос:
      - Откройте дверь! У вас всё в порядке?
      Никогда ещё Антон не испытывал такого облегчения. Руки плохо слушались, но ему всё-таки удалось открыть замок и распахнуть дверь.
      За дверью стоял проводник. Антон посторонился, но скорее он это сделал намеренно, чтобы заставить этим движением его войти.
      - Что случилось? Это вы кричали?
      Повернувшись к нему, Антон оказался лицом к окну. На миг ему показалось, что за стеклом вновь мелькнул этот кошмарный образ. Открыв рот, он вытянул руку в направлении окна:
      - Видите? - выдохнул он.
      Проводник обернулся к окну:
      - Что?..
      За стеклом было пусто.
      - Окно..., - через силу пробормотал Антон, - окно... я не смог его закрыть.
      Проводник странно посмотрел на него. "Пусть, - подумал Антон, - пусть считает меня за сумасшедшего, только мне надо его задержать".
      Проводник подошёл к окну, ему пришлось немного повозиться, прежде чем удалось его закрыть.
      - Вы из-за этого кричали? - с усмешкой повернулся он к Антону.
      - Нет. Хотя здесь не жарко... Скажите, вы можете меня перевести в другое купе? В вагоне полно свободных мест. Я заплачу.
      - Через час будет станция. Если не будет новых пассажиров, то я подберу вам место, - он сделал шаг к двери, намереваясь выйти.
      Антон преградил ему дорогу. Проводник удивлённо и не без опасения посмотрел на него:
      - Дайте пройти!
      "Будь что будет! - решил Антон. - Скажу. Пусть принимает меня за кого хочет. Но, вдруг?.. Вдруг, ему, действительно, что-то об этом известно?"
      - Подождите! Я... я видел за окном лицо... Я не шучу. Я его, действительно, видел!
      Он не мог не заметить, как в глазах мужчины промелькнула растерянность. "Значит, что-то знает".
      - Лицо? - проводник пожал плечами. - Вероятно, это было ваше же отражение, - он вновь сделал попытку уйти.
      - Нет. Это не было моим отражением. И это не было галлюцинацией. Я трезв, как вы сами видите. И могу сказать вам, что психически здоров. Мне кажется, что вы что-то знаете об этом. Или, может быть, слышали. Расскажите, - почти умоляюще добавил он.
      Проводник вздохнул, и, отступив, присел на полку, всем своим видом, как бы говоря - ладно, я расскажу, только, чтобы ты отвязался.
      - Да, сказки всё это, - нехотя начал он, - ну, да. Ходит у нас по этому направлению слух, что были случаи, когда люди видели лицо, прижавшееся к окну. Об этом любят рассказывать проводницы. Они много о чём любят фантазировать.
      - Но я не фантазирую! Я, действительно, его видел! И что они ещё рассказывают?
      - Ну, хорошо, - вздохнул проводник, - я расскажу. Но, сразу говорю - всё это полная чушь! Полтора года назад, на нашем направлении, произошла катастрофа. Это показывали даже во всех новостях. Поезд столкнулся с грузовым составом. Были погибшие, были раненые... Но жертв было бы больше, если бы поезд был заполнен. К счастью пассажиров было мало. И вот тогда, кто-то из пострадавших, сказал, что видел за окном белое лицо. Причём не один даже, а двое или трое. После этого и поползли эти слухи
      - Постойте! - перебил Антон. - А недавний случай с электричкой, который также показали в новостях, произошёл не на этом направлении?
      - Можно сказать, на этом, - чуть помедлив, ответил проводник, - тоже ночью, тоже были жертвы. Машинист не заметил, как и в первом случае, предупреждающего сигнала... Человеческий фактор. Таков был вывод комиссии...
      - И тоже были те, кто видел это лицо?
      - Да, поймите вы! - в сердцах бросил мужчина. - После первого случая, и поползших слухов, конечно же, нашлась парочка психов, которые стали говорить, что видели лицо! Да, что там! Вот вам простой пример. Совсем недавно, одна гражданка, вероятно увидев своё отражение в стекле, рванула стоп-кран! К счастью, пассажиры отделались ушибами. Так что, выбросьте всё из головы, ложитесь спать, и, если по-прежнему хотите перейти в другое купе, то чуть позже подойдите ко мне. Я посмотрю, куда вас пристроить, - он поднялся и вышел за дверь.
      Мысли лихорадочно метались в мозгу Антона.
      "Поезд был не заполнен... И эта тоска...", - он вспомнил какую-то передачу о том, что на те рейсы, которые завершились крушением, билетов было продано меньше, что некоторые люди даже сдавали билеты, будто предчувствуя что-то...
      Рывком поднял полку, вытащил чемодан, бросил на плечо сумку, обвёл взглядом купе - не забыл ли чего? - и вышел в коридор.
      Старался идти быстро и тихо. Из-за приоткрытой двери купе для проводников, до него донёсся тихий женский смех, и грубоватый мужской голос, в котором он узнал голос своего собеседника.
      Перейдя в соседний вагон, Антон прибавил шаг, несмотря на то, что чемодан оттягивал руку. Он шёл в конец поезда. Как можно дальше от головного вагона.
      Люди спали, лишь изредка Антон видел таких же полуночников, как и он сам.
      Он не считал, сколько вагонов уже прошёл. Перейдя в очередной вагон, остановился, чтобы перевести дыхание. Вагон был плацкартным. Боковые места почти все были пусты.
      Он успел сделать лишь шаг. И в этот миг вагон тряхнуло со страшной силой. Антон упал. Его протащило чуть назад, потом бросило вперёд. Под полом он услышал страшный, металлический лязг колёс, что-то тяжёлое, с глухим стуком, падало на пол. Тишина взорвалась криками, женским визгом. Всё произошло мгновенно.
      Антон лежал оглушённый, крепко зажмурив глаза, не смея пошевелиться. Крики не смолкали, казалось, что они становятся ещё громче. Они доносились отовсюду. Антон прислушался к своему телу. Вроде бы боли он нигде не чувствовал. Потом всё-таки нашёл болевое ощущение в руке, в которой нёс чемодан. Кисть застряла в ручке, кожа была слегка содрана, но, освободив кисть, Антон смог пошевелить пальцами. Он решился открыть глаза, и взгляд его сразу же упёрся, в распростёртое перед ним, тело мужчины. Мужчина лежал в неестественной, пугающей позе. Он перекрывал проход, лицо было обращено к Антону, и этого лица просто не было. Была лишь кровавая маска. И от этой маски тянулся тоненький ручеёк крови.
      Антон вскочил. Перешагнул через труп - в том, что мужчина мёртв, у него не было сомнений. Шатаясь, двинулся к тамбуру. Голова кружилась, его подташнивало: то ли от того, что он всё-таки получил сотрясение мозга, то ли от увиденного. Дверь вагона была открыта. Внизу, на земле, сидела молоденькая девушка-проводница, которая плакала навзрыд.
      Струя свежего, ночного воздуха немного привела Антона в чувство. Он спрыгнул на землю. Мимо него бежали люди. Они бежали туда, вперёд. И взглянув в том направлении, Антон охнул. Там, где были передние вагоны, теперь высилась жуткая гора скомканного металла.
      Без сил он опустился на землю, уронив голову на руки. Весь уйдя в себя, сейчас он даже не слышал криков, плача, стонов, которые ни на минуту не стихали.
      Он думал об этом лице. Кто это был? Кто бы это не был, но благодаря ему, он сейчас жив. И, ещё, благодаря своему неумению спать в поезде. Неведомый спаситель, вселяющий ужас...
      Спаситель?.. Внезапно ему пришла совсем другая мысль. А что если, не спаситель, а... сама смерть или... мститель? Что если этот жуткий образ, путешествуя от окна к окну, внезапно предстаёт глазам машиниста?
      "Человеческий фактор... оба машиниста не заметили предупреждающего сигнала..."
      Антон вновь взглянул вперёд. Что ж, подтвердить или опровергнуть его догадку ни один из машинистов не сможет...
      Но он знал одно. Когда приедут спасатели, когда приедут репортёры, когда будут расспрашивать тех, кто остался в живых... Он им скажет. Он обязательно скажет!
      - Люди! Если когда-нибудь, вы будете ехать ночью в поезде, и вдруг за стеклом увидите бледное, ужасное лицо, то... бегите! Бегите без промедления!..
  
  
  
     История пятая
  
   Сон
  
  
   Было нестерпимо жарко. Казалось, солнечные лучи забираются даже под кожу.
   Алексей медленно шёл к подъезду. В душе была смутная тревога, несмотря на яркий свет, разлитый вокруг. Дойдя до двери, потянул её на себя, услышав противный визг петель. Шагнул в распахнувшуюся темноту и отпустил дверь, которая захлопнулась за ним с глухим стуком.
   И сразу же навалился страх. Не было никакого подъезда, не было площадки с лифтом, не было ступеней - перед ним лежал длинный коридор, конца которого он не мог разглядеть.
   Алексей вспомнил, что он уже здесь был. И испытал тогда настоящий ужас. Именно пережитый ужас являлся на данный момент этой памятью.
   Вдоль всего коридора, по левой стороне, тянулись трубы: то ли покрытые ржавчиной, то ли выкрашенные в тёмно-рыжий цвет. Тяжёлые, бурые капли, срываясь с них, ударялись о железный пол коридора и будто наигрывали странную, гнетущую, монотонную музыку. Коридор был освещён тусклыми, грязными лампами в металлических решётках. По правую сторону также шла глухая стена. Но это была иллюзия. Алексей знал, что посередине пути, его ожидает дверь. Страшная дверь. Он не знал, что за ней, и узнать этого не хотелось.
   Он надеялся проскочить эту дверь, надеялся, что она, и на этот раз, не откроется.
   Алексей глубоко вздохнул, пытаясь унять сердцебиение, и двинулся в путь. Шёл, осторожно ступая, стараясь не создавать шума, что сделать было сложно - железный пол глухо отзывался на каждый его шаг.
   Середина пути. Алексей теперь уже ясно видел конец коридора, но вместо того, чтобы пойти быстрее, замедлил шаг. Вот она - эта дверь. Двухстворчатая, железная, покрытая той же ржавчиной, что и трубы. Но страшна была не она, а те звуки, которые он вновь ясно услышал. Хруст. Жуткий хруст, от которого накатывала дурнота. Ни криков, ни стонов - только этот хруст. Хруст разгрызаемых кем-то костей. Из-под двери медленно вытекало что-то тёмное, густое...
   С трудом, но ему удалось оторвать ноги от пола, осторожно перешагнуть этот ручей. Теперь Алексей шёл быстро, забыв всякую осторожность. Под конец он перешёл на бег.
   Коридор закончился площадкой, от которой наверх шли металлические ступени. Он не знал - что там наверху. Память молчала. На площадке даже было довольно большое окно, правда, все грязное и плохо пропускающее свет.
   Не глядя наверх, Алексей взялся руками за перила и шагнул на первую ступеньку. Потом на вторую, упорно глядя себе под ноги.
   И, вдруг, что-то почувствовал. Подняв голову, застыл на месте.
   То, что он увидел на верхней площадке, повергло его даже не в ужас. Он просто оцепенел, на какое-то время перестав существовать.
   Никогда, никакое воображение не могло бы создать существо более омерзительное и кошмарное, чем то, какое он увидел. Коренастое, приземистое, покрытое клочьями бурой шерсти, оно, тем не менее, строением напоминало человеческую фигуру. Пугали не столько выдающиеся вперёд челюсти с острыми, жёлтыми зубами, сколько полный ненависти и злобы взгляд, идущий из близко посаженных, глубоких глазниц. Ждать пощады, молить о ней, надеяться на спасение - всё было бессмысленно. Можно было только бежать. Но куда? Путь был только один - обратно по коридору. Но Алексей уже явственно слышал, как где-то там, далеко, взвизгнула дверь, и вслед за этим звуком, раздался другой, не менее страшный - звук тяжёлых, приближающихся шагов...
   Оставалось только одно - кричать. Кричать так, чтобы уничтожить себя в этом крике. И он закричал...
  
   Алексей проснулся. Но, даже проснувшись, не смог сдержать возгласа - полукрика, полустона. Долго не мог понять, где находится. Оглядывал глазами комнату, постепенно вспоминал знакомые вещи, но перед глазами по-прежнему стояло это ужасное видение, удерживая его на грани между сном и явью.
   Наконец, ему удалось прийти в себя. Но этот приход не был ознаменован радостью. Напротив. На него навалилась тоска, пережитый страх никуда не делся, только теперь он был связан с ожиданием новых сновидений.
   Алексей сидел на кровати, обхватив руками голову, и тщетно пытался найти хоть какое-то объяснение этому сну. Он был там второй раз. Первый раз это кошмарное сновидение закончилось рядом с той дверью. Тогда ему удалось вырваться из сна. Теперь он прошёл дальше... Если в следующий раз он вновь окажется там, то... Он содрогнулся. Но не бодрствовать же теперь постоянно?
   "Но, почему? Почему?.."
   Первый раз это место ему снилось, где-то, неделю назад. Тогда он отнесся к сну, как к просто обыкновенному кошмару. Но, несмотря на это, ощущение какой-то тяжести в душе не покидало его долго. Потом всё прошло. Сон забылся. И вот теперь... Это уже не совпадение. Что-то другое. Но, что? Ведь, находясь там, он сразу вспомнил, что будет. Например, ту дверь. Этому не было объяснения.
   Он встал, нехотя потащился в душ, долго стоял под струёй, почти холодной, воды. День только начался, а его мысли были направлены на его завершение, и ничего поделать он с этим не мог.
   Выйдя из душа, пошёл на кухню, сделал кофе. Окно было открыто, на улице было жарко. В сентябрь вернулось лето. Надолго ли? Уже к вечеру обещали дождь. А впереди два выходных. Алексей приплюсовал к ним сегодняшний день. Всю неделю работал на износ, задерживаясь допоздна. Хотелось выспаться. Выспался... Лучше бы отправился на работу - хоть как-то отвлёкся от этих мыслей. А вечером...
   Только сейчас он вспомнил, что вечером договорился встретиться со Станиславом. Ещё на неделе они решили где-нибудь посидеть.
   Вспомнив о встрече, Алексей усмехнулся. Судьба! Именно сейчас эта встреча будет, как нельзя более, кстати. Стас - врач-психотерапевт. Когда они были моложе, и Стас только начинал работать по специальности, то за столом не раз развлекал друзей забавными историями из практики. Но теперь друг стал куда серьёзнее. Он вспомнил, как тот ненавязчиво помог ему разобраться с его личной проблемой после развода с женой. Он сам ушёл от неё, понимание между ними полностью исчезло, жизнь превратилась в затянувшийся конфликт, но, оставшись один, он начал сомневаться - правильно ли поступил? К тому же и мать советовала вернуться. И, всё-таки, он в душе был согласен со Стасом. Ничего хорошего бы не получилось. Со временем они всё дальше отдалялись друг от друга, а попросту, становились самими собой, какими были до встречи.
   Сейчас бы сесть за руль, просто прокатиться, чтобы выветрить из головы всё ненужное, но машина пока в ремонте. До вечера Алексей пытался убить время всеми способами, имеющимися в наличии: пробовал поваляться с книгой, пощёлкал пультом, выискивая что-то, что привлекло бы внимание, посидел за компьютером...
   К месту встречи он приехал намного раньше. Сидел в небольшом скверике перед зданием клиники и ждал, время от времени глядя на небо, на котором потихоньку собирались тучки. Синоптики не ошиблись.
   Задумавшись, он вздрогнул, когда Стаc окликнул его. Алексей не мог не заметить быстрого, но пристального взгляда. "Чёрт бы тебя побрал!" - выругался он про себя, решив ни слова не говорить о том, что случилось.
   После недолгого совещания, выбрали знакомый японский ресторанчик. Алексей не был поклонником японской кухни, но знал о вкусовых пристрастиях друга. Сейчас ему хотелось доставить тому удовольствие, потому что принятое решение - молчать, слегка поколебалось. Но, едва они сели за столик, как Стас сам бросил, как бы невзначай:
   - Что-то случилось?
   Алексей неопределённо пожал плечами. Он не ожидал, что так быстро придётся колоться. Потом... Одно дело семейные проблемы, но совсем другое - признаться в том, что теперь он боится спать из-за кошмара.
   И всё же, признался:
   - Плохо спал. Приснился кошмар.
   Стас отодвинул меню:
   - Просто так кошмары не снятся. На всё есть причина. А что именно?
   - Так..., - промямлил Алексей, (он уже жалел, что сказал об этом), - ерунда. Так что, обойдёмся без дедушки Фрейда, - он улыбнулся и был рад подошедшему официанту, который на время прервал неприятный разговор. Но, зная Стаса, он не сомневался, что тот обязательно к нему вернётся. Это уже профессиональное. Алексей не ошибся.
   - Ну-ну... мне тоже иногда снится такое! - Как будто и не было этого небольшого перерыва в разговоре.
   - Но, вряд ли, до такой степени..., - Алексей вновь улыбнулся, пытаясь придать разговору шутливый тон и борясь с желанием рассказать всё в деталях. Понимал, что стоит ему начать рассказывать, и он уже не сможет остановиться. И не сможет спрятать вырвавшийся страх.
   - Может, расскажешь? Я же вижу, что ты не в своей тарелке. Сразу заметил, как только увидел.
   - Я уже сказал. Плохо спал. Мучили кошмары...
   "В конце концов, - решил Алексей, - не обязательно же рассказывать, ЧТО именно снилось. Главное то, что снилось что-то страшное".
   - Может быть, я просто переутомился. Я же тебе говорил. Я не помню, что снилось - просто остался неприятный осадок. Да, брось ты! Всё нормально.
   - Ну, как скажешь, - вздохнул Стас, - значит, не созрел, - он улыбнулся и подмигнул, - но помни, что я всегда помогу, чем смогу. Кстати, мы же договаривались потом поехать ко мне. Жаль, что не знал раньше о твоих кошмарах. Выписал бы тебе один препаратик - спал бы, как младенец. Дома у меня он есть, сам иногда выпиваю перед сном. А ты что думал? Что у нас не бывает кошмаров или бессонницы? - Стас засмеялся. - Только напомни мне, чтобы я не забыл с тобой поделиться.
   "Препаратик, - подумал Алексей, - если это снотворное, то, может быть, и будет крепкий сон. А если с этим сновидением?.. Вдруг после "препаратика" не проснёшься даже от собственного ора?..", - на душе у него вновь заскребли кошки.
   И, всё-таки позже, будучи уже в гостях у друга, Алексей напомнил ему об обещании.
   Домой он вернулся за полночь. За окном моросил дождь. Это ли не лучшее снотворное? Но спать хотелось и без дождя, и без снотворного.
   Алексей вытащил таблетки из кармана, это была просто пластинка с тремя таблетками. Остальные ячейки были пусты. Стас сказал, что они очень хорошо успокаивают нервишки. Нельзя сказать, чтобы он совсем был спокоен, но того страха, что был утром, уже не было. Алексей даже постарался представить в деталях всю картину, но сейчас она ощущалось лишь как сон. Да, в душе шевельнулось что-то неприятное, тоскливое, в любом случае попасть туда вновь, он бы не хотел. Был не страх - была память о страхе.
   Прежде чем улечься спать, он, всё же, решился выпить одну таблетку.
  
   ...дверь подъезда захлопнулось у него за спиной.
   Перед ним расстилался длинный низкий коридор. Не было ни лестницы, ни площадки с лифтом. Тишина нарушалась тяжёлыми, мутными каплями воды, которые срывались с ржавых труб. Ударяясь о железный пол, они создавали монотонную, тоскливую музыку.
   Опять?!.. Волна ужаса накрыла его. Алексей помнил, что уже был здесь! Помнил эту страшную дверь, мимо которой ему предстояло пройти. Теперь он знал, что она откроется. Откроется в тот момент, когда у него будет единственный шанс - бросится вниз по ступенькам, чтобы бежать назад. Вот по этому самому коридору!
   Стоп! По этому самому коридору... Назад.... Он сделал лишь несколько шагов. Вперёд. Но за его спиной находится та самая дверь, за которой его спасение!
   Ещё не веря в это спасение, лишь надеясь на него, Алексей повернулся. Он сделал всего несколько шагов, но какой же далёкой сейчас казалась эта дверь. И как же тяжело было к ней идти. Его ноги будто увязали в чём-то, приходилось их высоко поднимать, он прикладывал все усилия, видя, что дверь постепенно приближается. Откуда-то издалека до него долетел скрипучий звук, который заставил его закричать. Это открылась ТА САМАЯ дверь! Вслед за этим он явственно расслышал гулкий стук. Кто-то шёл, тяжело ступая по железному полу. Шёл к нему.
   Собрав все силы, Алексей рванулся к двери. Ещё шаг, и он обеими руками схватился за ручку, подтянув своё тело. Ноги по-прежнему слушались плохо. Он тянул дверь изо всех сил, и она, наконец-то поддалась. Ещё рывок - и дверь распахнулась настежь.
   Алексей почувствовал прилив сил. Он не шагнул за дверь, он выпал наружу и полз на руках, стараясь уползти как можно дальше.
   А потом поднял голову и увидел это яркое, обжигающее солнце...
  
   Алексей прикрыл глаза рукой, потом покрутил головой, но солнце по-прежнему било в глаза. И тогда он понял, что это уже не сон. И вздохнул. Облегчённо, глубоко, полной грудью. Взглянул на часы - восемь утра. Получается, что он проспал всю ночь, а казалось, что уснул лишь недавно. В теле была небольшая слабость. "Это от таблетки", - подумал Алексей. Как ему в голову пришло это решение повернуть назад? Может быть, он, и правда, устал, нервы были на пределе, и всё это вылилось в кошмары, а лекарство помогло успокоиться и во сне принять верное решение?
   Размышлять над этим ему не хотелось. Он был уверен на все сто, что этот сон больше не повторится. В следующий раз, когда он встретится со Стасом, он обязательно ему расскажет всё. И почему бы тогда не выслушать, что по этому поводу говорил Фрейд? Алексей фыркнул. Настроение было замечательное. Вероятно, развод, хоть и не переживался им слишком болезненно, всё же дал свой результат, недаром он бросился с головой в работу, которая за последний месяц просто выпила из него все силы.
   Совсем скоро сон полностью стёрся из памяти Алексея, как и все ощущения, связанные с ним.
   Прошло недели три, прежде чем он снова встретился со Стасом. Тот позвонил ему на работу и коротко бросил: "Заезжай. Давно не виделись".
   К другу Алексей поехал своим ходом. Конечно же, они хоть немного, но выпьют, а рисковать не хотелось, тем более, что Стас жил не так уж и далеко от него. В двух остановках на метро, а можно доехать на автобусе.
   Ему пришлось вернуться за зонтом. Моросил мелкий, противный дождь, лето осталось в далёком прошлом, по крайней мере, именно такие ощущения возникли у него. Уже недели две, как небо затянуто низкими тучами, которые не устают сеять дождь.
   И вновь он засиделся допоздна. Когда случайно глянул на часы, то ахнул и стал собираться. Стас предлагал остаться, предлагал подвезти, но Алексей отверг оба эти варианта. Хотелось оказаться дома, как следует выспаться, а второй вариант также не годился - Стас был, всё-таки, не совсем трезв.
   Выйдя из дома, Алексей направился к остановке. Улица была совершенно пуста. Кому придёт в голову разгуливать в такую погоду, да ещё в столь поздний час.
   Подойдя к автобусной остановке, посмотрел расписание, решив, что если оба автобуса уже уехали, отправиться к метро. Правда, от метро ему придётся тащиться до дома почти две остановки. Один из автобусов, тот, что должен был подойти первым, был ему тоже не очень удобен. Он довозил его только до железнодорожного перехода, а там ещё минут пять тащиться в лабиринте гаражей. Зато второй довёз бы его до самого дома.
   "Ладно, - решил Алексей, - если они раньше не уехали, то сяду на любой. Подожду минут пять, если не подойдут - поеду на метро или попробую поймать машину".
   Его автобус пришёл точно по расписанию. Алексей сел в него и плюхнулся на сидение.
   Автобус был почти пуст. Кроме него ехала женщина, которая вышла на следующей остановке.
   Алексей смотрел в тёмное окно, видя лишь своё отражение, да мелькающие огни на мокром асфальте. Неожиданно почувствовал, как волнами стала накатываться неясная тревога... Не иначе эта проклятая погода начала действовать и на него. Все сотрудники в отделе жаловались на депрессию, и лишь он до поры держался.
   Он едва не проехал свою остановку, пришлось вскочить и нажать кнопку. Двери сердито распахнулись. Алексей выскочил из автобуса и направился к переходу.
   Кругом по-прежнему не было ни души. Ничего! Ещё немного, и он будет дома. Сделает кофе, завалится на диван, включит телевизор...
   Толкнув стеклянную дверь, стал спускаться в тоннель.
   Переход был длинным, плохо освещённым. В этом свете он казался просто бесконечным. В середине его, по правую сторону, выход на платформу.
   Внезапно Алексей почувствовал холодок страха, странного волнения. Эти ощущения были какими-то очень знакомыми. Он уже переживал их. Но когда? Где? И эти ощущения были лишь началом, чего-то более ужасного. Он встряхнул головой, стараясь отогнать глупые мысли, и двинулся вперёд.
   Хотелось, как можно скорее, вырваться из этого тоннеля. И вновь волна страха. Почему-то он подумал об этом выходе на платформу. Он прибавил шаг. Шаги гулко раздавались у него в ушах. Вот и этот выход, а после него надо пройти почти столько же, прежде чем подняться в город.
   Алексей повернул голову. Глянул в чёрный провал, в котором смутно белели ступени, идущие вверх, к электричкам, и замер. На ступенях он различил две мужские фигуры, которые стали медленно спускаться к нему.
   Это был лишь миг. Лишь секунда. Крохотный, почти не ощутимый отрезок времени...
   Но какова же тогда скорость мысли, если в голове Алексея за эту секунду промелькнуло столько мыслей, столько образов, что в иной ситуации на них потребовался бы не один час.
   Он вспомнил сон, этот длинный коридор, дверь, за которой творилось нечто ужасное, густой, тёмный ручей, вытекающий из-под двери. Он вспомнил, как он бежал от этой двери. Туда, вперёд. Вспомнил площадку, от которой вела лестница наверх. И... это кошмарное существо, поджидающее его там. Наверху. Наверху? А, вдруг там, при выходе из тоннеля, стоят дружки вот этих, которые сейчас спускаются к нему? А там ещё надо пройти гаражами, прежде чем выйти на улицу...
   И путь назад. Трудный, но самый верный.
   Всё дальше происходило, как в замедленной съёмке.
   Алексей повернулся на каблуках, почти за спиной увидел этих двоих. Ему казалось, что он бежит слишком медленно, как во сне. Слышал топот у себя за спиной.
   Вот и лестница! Перескакивая через две ступеньки, он бросился наверх. Толкнул дверь, вылетел в город. И...
   Увидел, как к остановке подъезжает автобус. Тот, второй, который подвезёт его до дома. Из автобуса вышел мужчина. Алексей налетел на него и едва не сшиб с ног. Успел вскочить в закрывающиеся двери. Сердце готово было выскочить из груди. И лишь, когда автобус отъехал от остановки, Алексей стал понемногу успокаиваться. Больше с ним ничего не случится. Всё закончилось.
   В окно он увидел, как мужчина направился к подземному переходу.
   Алексей вновь вспоминал те сны - теперь он был им благодарен. Но почему? И что это было? Его собственное подсознание? Которое когда-то что-то отметило или запомнило... Например, кто-то рассказывал ему или кому-то некий случай, который произошёл в этом тоннеле? Или... только произойдёт?..
   Он подумал о том мужчине, который спустился в переход...
   Интересно, а ему снились сны?..
  
  
     История шестая
  
      Нехорошая квартира
  
   - Представляешь, как нам повезло?
   Андрей с удовольствием обвёл взглядом стены:
   - Завтра перевезём все вещи!
   Кирилл кивнул.
   Им, действительно, повезло. Снять двухкомнатную квартиру по цене однокомнатной, с мебелью, телефоном, даже двумя телевизорами. Пусть и старенькими. За три года общага страшно надоела, и, если родители сами решили помочь, то отказываться от этого было глупо.
   Оба они были из одного подмосковного города, достаточного большого по сравнению с другими, однако ездить в институт, затрачивая каждый день на дорогу, туда и обратно, по пять с лишним часов, не представлялось возможным.
   Дружили они давно, так давно, что оба забыли, с какого момента началась их дружба. Кирилл был уверен, что это случилось на качелях, когда оба орали и дрались лопатками за место на них, а Андрей был уверен, что это произошло в детском саду, когда они не поделили железную дорогу.
  
   На следующий день, к вечеру, они ввалились в квартиру с двумя чемоданами и тюками, свалив всё своё добро в свободный угол большой комнаты.
   Шлёпнувшись на диван, Кирилл несколько минут сидел, закинув руки за голову, потом, вздохнув, встал и направился к вещам. Он уже схватился за ручку чемодана, чтобы оттащить его в маленькую комнату, где стоял двухстворчатый шкаф, который он решил приспособить под свои вещи, как услышал:
   - Ты что собрался делать?
   - Хочу сегодня всё разобрать, чтобы выходные не возиться с вещами.
   - Оставь! - Андрей удивлённо посмотрел на друга. - Нам же сейчас уходить. Время скоро восемь. И так провозились.
   Они были приглашены к одному знакомому. Кирилл прекрасно помнил об этом, но сейчас ему расхотелось ехать. Хотелось всё разложить, потом поваляться на диване, насладиться покоем и тишиной, и, наконец-то, нормально выспаться.
   - Езжай один, я не поеду. Хочу отдохнуть.
   - А раньше ты не мог об этом сказать? - Андрей нервно взъерошил волосы. Непредсказуемость Кирилла часто выводила его из себя. - Или ты только сейчас это решил?
   - Угу, - усмехнулся Кирилл, - сел на диван и решил. Да, ладно, - примирительно добавил он, - если так хочется, съезди без меня. Там народа будет хватать. А я займусь вещами. Могу разобрать и твои.
   Андрей в сердцах сплюнул и начал собираться. Перед уходом всё-таки повернулся к другу:
   - Так ты не едешь?
   Кирилл улыбнулся про себя: "Запомни золотое правило. Если не хочешь получить отрицательный ответ - никогда не употребляй частицу "не" в вопросе".
   - Нет, - усмехнулся он, - давай, чеши.
   Когда дверь за Андреем захлопнулась, он на миг заколебался. Может, и правда, плюнуть на всё и поехать? Но вспомнил все их посиделки и согласился с принятым решением. Пиво, болтовня, которая потом переходит в 'задушевную' беседу. В том-то и дело, что в "задушевную" - во что-то такое, что находится вне пределов души, а не душевную. Искренность, которая разбавлена огромной дозой вымысла. После таких разговоров стыдно смотреть друг другу в глаза. Да и бежать и кричать: "подожди, я передумал" - на это он никогда не пойдёт. "Упрямый чёрт", как называл его частенько Андрей.
   Кирилл засмеялся. Схватив свой чемодан, внёс его в другую комнату. Распахнул дверцы шкафа. Они взяли с собой вешалки, но к его удивлению, в шкафу хватало вешалок. Глянув вниз шкафа, он увидел красивые женские босоножки. Босоножки были совсем новые.
   "Наверное, хозяйка забыла", - подумал он.
   Кирилл вспомнил Елену Викторовну. Молодая, эффектная женщина. Правда, она была несколько растеряна при подписании договора. "Надеюсь, что эти задержаться надолго?" Услышав слова агента, они оба, едва ли не в один голос заверили обеих женщин в том, что будут вести себя хорошо, что не станут никого приводить, и, вообще, будут паиньками. Сейчас Кирилл, вспомнив этот разговор, задумался. Была какая-то странность: и в бегающем взгляде хозяйки, и в вопросе агента, и... в низкой, слишком низкой цене. Может быть, за стеной живут какие-нибудь буйные соседи? Или ещё что-то не так?
   Он вышел из комнаты, зашёл в ванную, покрутил краны, потом пошёл на кухню. Вроде бы всё прекрасно работало. На кухне, проведя небольшую ревизию, обнаружил даже всю необходимую утварь. И, раз уж он был на кухне, то решил поставить чайник, который спокойно стоял на плите. Как оказалось, не всё необходимое присутствовало. Минут десять он потратил на поиск спичек, но так и не нашёл. К счастью, Андрей курил, а значит, где-нибудь в карманах у него должна быть зажигалка.
   Он не ошибся. Поставив чайник, снова отправился в комнату, и, наконец-то, приступил к разбору вещей. Провозился он часов до одиннадцати: пока поужинал тем, что они захватили с собой, пока разобрал вещи, пока полежал в ванне, после чего завалился на диван и обвёл глазами комнатку.
   "Интересно, - подумал он, - кто в ней раньше жил?"
   Комнатка была довольно уютная. На полу лежал старенький, но чистый палас, двухстворчатый шкаф, в углу тумбочка с небольшим телевизором, на котором лежал пульт, на окне плотные, выцветшие шторы. Диван с мягкими, дутыми подлокотниками, которые вполне могли сойти за подушку, в другом углу маленький журнальный столик. Ничего лишнего. Кирилл почему-то подумал, что в этой комнате жил пожилой человек, может быть, мать их хозяйки.
   Взяв с телевизора пульт, пощёлкал программы и выключил телевизор. После еды, душа, возни - захотелось спать. Он уже закрыл глаза, как зазвонил телефон.
   Кирилл схватил мобильник, который заранее положил на спинку дивана, (как чувствовал, что друг всё-таки позвонит), но это звонил телефон в коридоре.
   - Да?..
   - Проверка связи, - услышал он голос Андрея вместе с тихо доносившейся музыкой, - ты ещё не передумал? А то бери машину и дуй к нам.
   "Ещё "не", - Кирилл улыбнулся. Андрей допустил две ошибки. Первая - опять эта "не", вторая... Если бы он сказал - "дуй к нам", то, может быть, Кирилл и задумался бы, но вот это 'ещё не передумал...'.
   - Конечно, нет. Когда это я менял свои решения? Чем занимаетесь?
   - Как всегда...
   - А я ложусь спать. Если ты не взял ключи, то оставайся там до утра.
   - Да я и звоню тебе, чтобы ты закрыл дверь. Приеду утром.
   Кирилл положил трубку. Со стороны их разговор мог бы показаться размолвкой, но они слишком хорошо знали друг друга. Завтра Андрей притащится ни свет, ни заря. Будет жаловаться, что болит голова, что устал, что ютился всю ночь в каком-то кресле, и закончит тем, что скажет: "Лучше бы остался".
   Кирилл вновь вернулся в комнату, погасил свет, лёг на диван и с наслаждением потянулся. Из-за плотных занавесок в комнате была густая темнота, лишь светился красный огонёк телевизора. Он закрыл глаза и стал погружаться в приятную дремоту.
   И тут неожиданно раздался скрип. Кирилл открыл глаза, вглядываясь в темноту. Всё было тихо. Глаза быстро привыкли к темноте, и уже можно было различить очертания предметов. Он вновь было смежил веки, как скрип повторился. Теперь Кирилл смог увидеть, что производило этот скрип. Это скрипела дверь в комнату, которая, качнувшись, стала закрываться.
   Он рывком сел, не сводя взгляда с двери. Она закрылась, и, в тот же миг, в наступившую тишину, проник другой звук. Звук мягких, каких-то шаркающих шагов. Казалось, что кто-то движется от окна к двери, прямо мимо него.
   Нервы Кирилла не выдержали. Вскочив, метнулся к двери. Распахнул её настежь и почувствовал под ногой что-то скользкое, липкое... Только тут он догадался щёлкнуть выключателем. Комнату залил яркий свет, на миг Кирилл зажмурился, потом открыл глаза, глянул под ноги и ахнул.
   У самой двери, на паласе, алело довольно большое пятно. Сомнений у него не было - кровь! И правой ногой он стоял в этой луже. Схватившись за ногу, попытался рассмотреть, что же могло случиться? Может быть, он наступил на что-то острое? Мало ли что могло выпасть из вещей. Но боли он не ощущал, вроде бы кожа была не повреждена. Прыгая на одной ноге, он добрался до ванной и, включив воду, смыл кровь. Ни единой царапины! И, только в этот момент по спине пополз липкий холодок страха. Стоя босиком на холодном полу, он выглядывал в коридор, прислушивался, не решаясь снова войти в комнату, хотя там по-прежнему горел свет, который освещал часть коридора. Наконец, решился.
   С опаской заглянул в комнату. Всё было чисто! Но он мог поклясться кому угодно, в чём угодно, что это пятно крови, в которое он наступил - не галлюцинация, это было!
   Кирилл стоял в коридоре, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что делать дальше. Было страшно. Снова спокойно улечься и попытаться уснуть, он не мог. Потоптавшись ещё немного, он всё-таки вошёл в комнату, но только затем, чтобы одеться. Одевшись, почувствовал себя немного спокойнее. Но иметь дело с этой "уютной" комнаткой, он больше не хотел. Что-то давило, внушало страх, было стойкое ощущение чьего-то присутствия.
   Выйдя в коридор, открыл дверь в большую комнату, включил свет. Что делать дальше? Желание уснуть испарилось. Напротив, взвинченные нервы давали странную бодрость. "Займусь его вещами". Он двинулся в угол, и тут его просто оглушил сильный хлопок. Это со стуком захлопнулась дверь в большую комнату.
   Больше Кирилл не мог сдерживаться. Вскрикнув, он метнулся к двери, крутанув ручку, дёрнул её на себя с такой силой, что едва не сбил сам себя с ног. В коридоре с ужасом увидел, что дверь в маленькую комнату закрыта, хотя он точно помнил, что её не закрывал. Оставаться в квартире, он больше не мог. Погасив свет в большой комнате, почти одновременно щёлкнул выключателем в коридоре. Открыл входную дверь и, выйдя из квартиры, уже собрался её захлопнуть, как вспомнил про ключи. Не заходя в квартиру, пошарил взглядом и увидел их лежащими на тумбочке в прихожей. Кирилл облегчённо вздохнул - лишь протянуть руку. Взяв ключи, захлопнул дверь. Свет в коридоре остался гореть, но возвращаться в квартиру, ему не хотелось.
   Он уже начал спускаться по лестнице, как вспомнил, что телефон остался в квартире. Время сейчас, наверняка, часов двенадцать. Кода от двери Димкиного подъезда он не знает. Стоять и ждать, пока кто-то войдёт в подъезд или выйдет - не хотелось. Некоторое время, Кирилл в замешательстве и страхе стоял на лестнице, потом, обречённо вздохнув, подошёл к квартире. Прежде, чем открыть замок, стал вспоминать - где может лежать телефон? Наконец-то вспомнил - он его положил на спинку дивана в... маленькой комнате. Хотелось плюнуть и поехать так. И, всё-таки, собравшись с духом, решился. Ведь это полминуты! Влететь в квартиру, схватить телефон и назад.
   Открыв входную дверь, Кирилл откинул её полностью к стене. Сделал шаг в квартиру, по-прежнему придерживая дверь рукой. Дверь в маленькую комнату была открыта... Гостеприимно открыта... Кирилл замер. Сердце заколотилось. "Всего несколько шагов - туда и обратно...", - успокаивал он себя. Набрав воздуха, как перед прыжком в воду, он метнулся в комнату, схватил телефон и, развернувшись, бросился к выходу. И в этот миг входная дверь захлопнулась. Кирилл закричал. Больше он не мог себя контролировать. Руки плохо слушались, ему никак не удавалось повернуть замок и открыть дверь. Он то крутил его, то дёргал ручку, но дверь не открывалась. А спиной чувствовал приближение чего-то страшного, но никакие силы не заставили бы его обернуться и выяснить, что там. Он уже хотел кричать, стучать кулаками в дверь и звать на помощь, когда замок, наконец-то щёлкнул, и дверь открылась.
   Не веря такому счастью, Кирилл пулей вылетел в коридор, захлопнул дверь, и бросился вниз по лестнице. Лишь выбежав из дома, понемногу стал приходить в себя. Думать о том, что это было, не хотелось. Понимал, что ответа всё равно не найдёт. Ноги дрожали, в теле тоже была дрожь. Почти шатаясь, Кирилл побрёл к дороге, чтобы поймать машину и поехать к ребятам. Впрочем, ребята не были ему нужны - ему нужен был Андрей. Рассказывать он ему ничего не будет. Пока не будет. В такой рассказ трудно поверить. Но он скажет ему... Что он скажет, он пока ещё сам толком не знал.
   Доехал он быстро. Дмитрий, в гостях у которого сейчас находился Андрей, жил остановках в пяти от дома, в котором они сняли эту проклятую квартиру.
   Дверь открыл сам хозяин, удивлённо взглянул на Кирилла, коротко хохотнул и крикнул куда-то в комнату:
   - Приехал!..
   Но Кирилл не пошёл в комнату, отстранив Дмитрия, прошёл на кухню, лишь мельком взглянув в приоткрытую дверь. Кто-то из ребят уже дремал на диване. Войдя на кухню, тяжело опустился на табурет, пошарив глазами, увидел на столе открытую бутылку пива. Протянул руку...
   - Да, подожди ты! - Дмитрий полез в холодильник, достал банку и сунул ему в руку. И в этот момент на кухне появился Андрей.
   - О! Приехал! Ты чего?
   Кирилл не ответил, он молча потягивал пиво, даже не взглянув на друга - не потому что не хотел говорить, а потому что просто не слышал вопроса, даже не видел вошедшего Андрея. Он целиком был погружён в свои мысли. Дмитрий, стоя в дверях, посмотрел на одного, на другого, и вышел, закрыв за собой дверь:
   - Ладно, разбирайтесь, не буду мешать...
   Кирилл вздрогнул от скрипа двери и только сейчас пришёл в себя и увидел Андрея, сидящего напротив.
   От Андрея не укрылось странное выражение его лица, испуганный взгляд.
   - Что случилось? - повторил он свой вопрос.
   - Я хочу съехать... В эту квартиру я больше ни ногой..., - всё-таки выдал он.
   - Что?! - задохнулся Андрей. - Ты с ума сошёл! Мы внесли предоплату за два месяца. Заплатили агенту. Даже если хозяйка вернёт деньги, то снять квартиру в этом месяце, мы уже не сможем. А если не вернёт?.. Может, объяснишь, что случилось? - уже в третий раз повторил он свой вопрос.
   Кирилл молчал. Именно такую реакцию он и ожидал. А какой ещё ей быть? Рассказать? Он представил себя на месте Андрея. Поверил бы он? Вряд ли. Несмотря на то, что знает Андрея, как самого себя.
   - Ладно, - вздохнул он, - ты можешь оставаться, а я завтра же перееду назад...
   Андрей сидел и смотрел на него, стараясь понять - что же такое могло произойти, пока его не было? Звонила хозяйка, и что-то сказала не то? Какая-то неприятность с соседями? Или... разыгрывает? У друга был талант к розыгрышам, Андрей частенько попадался. Он внимательно посмотрел на Кирилла. Нет, не похоже. Плечи опущены, взгляд по-прежнему испуганно-затравленный, за то время, что они не виделись, Кирилл изменился. Как надломилось в нём что-то. Но, почему тогда молчит? Или он всё-таки обиделся, что Андрей уехал без него?
   Андрей поднялся:
   - Поедем домой, - просто сказал он.
   Кирилл быстро посмотрел на него, И Андрей вновь увидел в его глазах этот страх.
   - Я останусь здесь. Утром приеду за вещами.
   - Не дури! - Андрей поднял его, встряхнул. - Поехали. А утром поговорим. И ты мне расскажешь, что же всё-таки случилось. Может быть, к утру созреешь.
   "А если поехать? - Подумал Кирилл. - Нас будет двое. Если что-то произойдёт, то мне не придётся убеждать Андрея, не придётся доказывать, что это не плод моего расстроенного воображения. Он всё увидит сам".
   - Поехали, - сказал он вслух.
   Они подошли к двери:
   - Мы уезжаем!
   Дмитрий вышел, удивлённо на них посмотрел:
   - Давайте. Подвезти не могу, сами понимаете...
   - Ничего, поймаем.
   Где-то, минут через двадцать, они уже были у своего подъезда.
   Поднялись на этаж. Кирилл молча протянул ключи Андрею.
   "Сейчас увидит, что в коридоре горит свет..."
   Андрей открыл дверь. Свет был погашен. Кирилл замер на пороге. Щёлкнул выключатель, Андрей повернулся к нему:
   - Что стоишь? Заходи.
   "Напрасно поехал, - подумал Кирилл, - и его притащил...Мало ли что может произойти?.. Надо было придумать какую-нибудь причину, прежде чем ехать..."
   Вздохнув, переступил через порог. Он не мог понять, что с ним происходит. Или это нервы, или он, действительно, сразу почувствовал что-то тревожное, тяжёлое, как только вновь вошёл в квартиру. Присутствие? Да, наверное, присутствие. Кого? Чего?..
   Андрей вошёл в большую комнату, и Кирилл поспешно метнулся за ним.
   - Давай ложиться. Я страшно устал.
   - Я тоже. Ты где будешь спать?
   - С тобой! - вырвалось у Кирилла.
   Андрей бросил на него взгляд, хотел уже засмеяться, но внезапно в голову пришла догадка. "Его что-то напугало в квартире... Что-то здорово напугало, - подумал он, - ладно, не буду сейчас спрашивать". Зная характер Кирилла, он решил всё принять, как должное, даже подыграть. Слова друга о том, что он не собирается здесь жить, напрягли его. Столько времени искать, найти такой вариант и, только для того, чтобы отказаться?
   - Тогда стели. Вон там у нас подушки. А завтра уже разберёмся. Сейчас нет сил.
   Диван в большой комнате выдвигался вперёд, не книжкой, как... в той. На нём спокойно могли разместиться и три человека. Кирилл бросил взгляд на настенные часы. Всего лишь полвторого ночи, а ему-то казалось, что уже, вот-вот, и настанет утро...
   Андрей уснул моментально, а он всё лежал и, помимо воли, прислушивался. Было тихо. Иногда лишь раздавался какой-то щелчок или лёгких треск, один раз проехал лифт... Он немного успокоился, закрыл глаза и, в этот момент почувствовал, что ему надо выйти...
   "Чёртово пиво!" - подумал он. Покидать диван не хотелось. К тому же, при одной мысли о том, что ему придётся ходить мимо этой комнаты, в нём вновь зашевелился, уснувший на время, страх. Он поворочался, попытался всё-таки уснуть, но...
   Кирилл сел.
   "Ладно, спокойно. Я сейчас не один. Может быть, ничего не будет..." Сейчас всё произошедшее ему казалось каким-то наваждением. И разуверять себя в реальности произошедшего именно сейчас, ему не хотелось.
   Встав, подошёл к двери, открыл её полностью, прислонив к стене, рукой нащупал выключатель в коридоре - зажёг свет. Покосился на дверь в маленькую комнату - она была закрыта. Быстро прошмыгнув по коридору, влетел в туалет и защёлкнул замок.
   Но вот выйти...
   Он стоял за дверью, чувствуя, как сердце начинает колотиться. Это был не его страх! Почему-то эта мысль сейчас пришла ему в голову. Будто кто-то, помимо его воли, внушает ему неясные ужасы. Чья-то воля. Чуждая, невидимая энергия. Всего-то открыть дверь и вернуться в комнату. К Андрею. Но Кирилл топтался у двери, не решаясь её открыть. Казалось, что если сейчас он её откроет, то за ней увидит нечто страшное, или это страшное набросится на него. И эта неизвестность пугала ещё больше. Ему даже слышалось какое-то царапанье по двери...
   "Спокойно..., - внушал он себе, - спокойно... Если что, я закричу, разбужу Андрея... Я не один в этой квартире... Всего-то сделать несколько шагов..."
   Наконец, он уговорил себя. Рывком открыл дверь туалета и выскочил. Свет в коридоре продолжал гореть, но как-то тускло, как в невидимом тумане. Лампочка чуть трещала, готовая в любой момент перегореть, даже воздух был какой-то тугой. Кирилл бросился по коридору к комнате и, только тут увидел, что дверь закрыта! Когда она успела закрыться? Когда? Он крутанул ручку, но дверь не открывалась. А вот дверь в маленькую комнату скрипнула и стала тихонько открываться, постепенно выпуская чёрный, пугающий провал. И Кирилл не мог больше сдерживаться. Он закричал, одной рукой продолжая крутить ручку, второй заколотил в дверь, помогая себе и ногами.
   Он не слышал, как с другой стороны кто-то подошёл к двери, лишь почувствовал, как дверь поддалась, с силой толкнул её, на что-то натолкнулся, заорал ещё громче и отшвырнул это "что-то" от себя. С диким ором пронёсся по комнате, врезался в противоположную стену, отрикошетил и шлёпнулся на пол. Сидя перевернулся, глянул на дверь, и крик оборвался.
   У двери стоял Андрей. Он догадался включить свет. Рукой он держался за лоб, рот был приоткрыт, и он с не меньшим ужасом смотрел на Кирилла.
   Кирилл опустил глаза. Взгляд упёрся ему в ноги. На одной ноге болтался вывернутый шлёпанец, вторая нога была босая. Проведя взглядом по полу, он увидел второй шлёпанец, валяющийся рядом с Андреем, который по-прежнему стоял статуей и молча хлопал глазами.
   И, тут, Кирилл засмеялся. Сначала он смеялся тихо, потом всё громче - у него явно началась истерика.
   Когда в квартире живут двое здоровых парней, то у них нет под рукой никаких лекарств. Поэтому, лекарством послужила банка с холодной водой и сама рука, которой Андрей залепил ему пощёчину. Эти методы немного привели Кирилла в чувства. Андрей рывком поднял его с пола и посадил на диван. Он и сам был напуган. Таким своего друга он не видел никогда.
   - Куда тебя понесло-то? - рявкнул он и встряхнул Кирилла. Тот посмотрел на него, всхлипнул и коротко хохотнул. Андрей и сам уже понял, что спросил глупость. Вид у Кирилла был более чем жалкий. Щека была красная, с волос капала вода, к тому же по телу то и дело пробегала дрожь. Андрей был уверен в двух вещах: Кирилл ничего не наглотался - он даже не курил, и он не сошёл с ума. Но, вот то, что он чем-то смертельно напуган - это факт.
   - Так... А теперь ты мне расскажешь всё. Обещаю, что поверю.
   Кирилл покачал головой и пошарил глазами, облизнув языком губы. Андрей понял и дал ему банку, в которой ещё оставалась вода. У Кирилла не было выхода, и он начал говорить. Его рассказ то и дело прерывался: он то прислушивался, то оглядывался... Андрей, глядя на него, не мог ему не верить, но... и верить он тоже не мог. А ведь... "Надеюсь, что эти задержаться надолго?.." - Неожиданно вспомнились ему слова агентши. Неужели, всё это правда?..
   - Давай, ложись, - сказал он, когда измученный Кирилл закончил свой рассказ, - обещаю, что не буду спать. А утром всё обсудим.
   Он сдержал слово и не ложился, пока друг не уснул. Но видел, что спит тот неспокойно. Лёг сам, прислушался. В квартире было тихо. Уснул, когда стало светать...
  
   Проспал он всего несколько часов. Проснулся, когда на часах было девять, и больше не мог уснуть. Какая-то мысль бродила в мозгу и, оформившись, потащила его в соседнюю комнату. Он вышел на цыпочках, бросив взгляд на Кирилла, который сейчас спал спокойно. Войдя в маленькую комнату, сел на диван и набрал номер хозяйки. Лишь услышав первый гудок, подумал о том - а, вдруг, она ещё спит? Но уже второй гудок был прерван женским голосом.
   - Елена Викторовна? - Андрей только сейчас подумал о том, что он не знает, о чём ему говорить. И тут же услышал встречный вопрос:
   - Что-то случилось?..
   "Что-то случилось? - мозг Андрея лихорадочно заработал. - Как она быстро спросила... И что могло случиться?.."
   - Нет, - сказал он вслух, подбирая слова, - я просто хотел узнать - кто до нас жил в этой квартире?
   - До вас? - ему показалось, что теперь она взяла себя в руки, потому что голос изменился, в нём уже не было той странной интонации, с которой она спросила: 'что-то случилось?' - До вас жила молодая семья.
   - Долго? - неожиданно вырвалось у Андрея.
   - Конечно, - ответила хозяйка, но он не мог не отметить, что ответила она с заминкой, - достаточно долго. А к чему эти вопросы?..
   - Да, нет... Просто хотел узнать, кто здесь жил до нас..., - это было ужасно глупо, но что-то придумать ещё Андрей просто не мог. Поэтому быстро попрощался.
   - Ты кому звонил? - услышал он голос. Кирилл стоял в дверях, не заходя в комнату. Он выглядел, как после болезни.
   - Хозяйке, - ответил Андрей, - заходи, поговорим...
   Кирилл нерешительно зашёл в комнату и сел на краешек дивана.
   - Я её спросил - кто жил до нас. Она ответила, что молодая пара... Но в нашем разговоре было что-то странное.. Слушай! Давай останемся ещё на один день. Хотя бы на один день. Обещаю, что не отойду от тебя ни на шаг. Если же ты не можешь, то переночуй в общаге, а я останусь здесь один. Не хотелось бы терять квартиру...
   Кирилл посмотрел на друга. "Понятно. Не поверил..." Впрочем, он не мог обижаться, потому что не мог ответить твёрдо - поверил бы он сам? Ему очень хотелось уехать, но он не мог оставить Андрея одного в этой квартире. И переубедить его он тоже не сможет, потому что Андрей не верит до конца, что с этой квартирой что-то не так. И ещё как не так!
   - Хорошо, - вздохнул он, - ещё на день..., - и пошёл на кухню.
   Андрей потащился за ним.
   Проведя ревизию, они составили список продуктов. Андрей внёс в этот список ещё кое-какие необходимые вещи. Кирилл ничего не сказал, лишь грустно усмехнулся про себя. То, что внёс Андрей, предполагало остаться в этой квартире не на один день. Ему страшно хотелось уйти из дома. Хотя бы немного проветриться. И Андрей это понял:
   - Ты тогда иди, а я хоть немного разберу вещи. А потом сходим куда-нибудь.
  
   Магазин оказался рядом. Но, всё равно, сменив, хоть совсем ненадолго, обстановку, Кирилл почувствовал себя легче. Он быстро закупил всё по списку и заторопился назад. Стало тревожно за Андрея. Как он там? "Сейчас же утро", - успокоил себя Кирилл. Он уже хотел войти в подъезд, как какая-то мысль заставила его остановиться и оглянуться. Пока он был в магазине, во дворе что-то изменилось. На лавочке появились бабушки, которые с интересом смотрели на него. Чуть-чуть поколебавшись, Кирилл направился к ним...
  
   Едва дверь захлопнулась за другом, Андрей пошёл в большую комнату. Нехотя открыл чемодан; мысли блуждали далеко от того, что он собирался делать, поэтому он бесцельно перекладывал что-то с одного места на другое. Он так глубоко погрузился в свои мысли, что даже подскочил, когда услышал сильный удар. Растерянно огляделся, не поняв, чем мог быть вызван этот звук. Но удар был такой сильный, что после него он явственно услышал звук осыпающейся штукатурки.
   Андрей выскочил из комнаты. Возникла, было, мысль, что это вернулся Кирилл, что-то забыв, и что это он так сильно хлопнул дверью, но это был не Кирилл. Стоя в коридоре, Андрей пытался вспомнить - закрывал ли он дверь в маленькую комнату, когда выходил? Кирилл вышел первый и пошёл на кухню, он пошёл за ним... Нет! Дверь была открыта, а теперь? Он смотрел на эту дверь, чувствуя странный холодок внутри. "И что такого? - думал он. - Ну, захлопнулась. Может быть, от сквозняка..." Но никакого сквозняка быть просто не могло. К тому же на полу он увидел что-то белое. Это, действительно, осыпалась штукатурка.
   "Чёрт знает что! - Сердито подумал он. - Я просто наслушался. Сейчас день. Ничего быть, даже если что-то и было, не может!" Но, опровергая его слова, за дверью послышался странный звук. Будто что-то скользило по ней с той стороны, что-то тяжёлое навалилось на дверь и медленно сползало на пол. Потом лёгкий удар и ещё более странный звук. Стон? Хрип?
   Андрей, теперь уже в ужасе, не отрываясь, смотрел на дверь. Кажется ему, или это на самом деле из-под двери начинает что-то подтекать. Что-то тёмное, густое...
   Он не выдержал. Развернулся и стал открывать замок. Но замок открылся не сразу. За эту минуту он пережил ужас, который никогда не испытывал в своей жизни. А за спиной слышал скрип, понимал, что это открывается эта проклятая дверь. Наконец, он сообразил - как открыть замок, рванул дверь и выскочил в коридор.
   Лишь услышав хлопок за спиной, перевёл дыхание, но тут же пришла мысль - а взял ли Кирилл с собой ключи? А, если нет? Тогда плохо. Очень плохо! Потому что он стоял в коридоре лишь в трусах и тапках. А, если кто-то сейчас выйдет на лестницу?..
   Ожидание показалось вечностью. То ли от пережитого страха, то ли от прохлады подъезда, его немного начало познабливать. "Да, куда же он делся-то?" - В отчаянии думал Андрей. Наконец, услышал, как кто-то поднимается по лестнице. Если это не Кирилл... Но это был он, нагруженный сумками. Увидев Андрея на лестнице, он, кажется, нисколько не удивился. Андрей хотел уже спросить - есть ли у друга ключи, как увидел, что тот, обогнув его и, по-прежнему, ни слова не говоря, достал ключи, открыл дверь и вошёл в квартиру. И, лишь войдя, обернулся:
   - Ты идёшь?
   Кажется, сейчас они поменялись местами. Андрей растерянно потоптался в коридоре, не без удивления глядя на Кирилла, и послушно вошёл за ним. Но удивление стало ещё больше, когда Кирилл, бросив на пол сумки, прошёл в маленькую комнату и позвал его:
   - Иди сюда...
   Только сейчас Андрей вспомнил, что случилось. Но, когда они вошли, дверь была закрыта, пол сухой, и даже штукатурки на полу не было...
   - Извини, - примирительно сказал Андрей, не решаясь войти в комнату, - я тоже столкнулся с ЭТИМ. Давай собирать вещи...
   - Мы остаёмся, - тихо сказал Кирилл, - если хочешь, то можешь пока уехать, а я останусь...
   - Да, что с тобой! - крикнул Андрей и вошёл в комнату. "Издевается, повторяет всё, что говорил ему я...". - Я же тебе сказал - "извини!" Могу сказать, что верю. Брось валять дурака. Я не останусь сам и не оставлю здесь тебя. И кончено!
   - Да, подожди ты..., - сказал Кирилл, - я всё узнал об этой квартире...
   - Что?! Когда? Где?
   - Если хочешь всё узнать, то подойди к бабушкам, сидящим на лавке... Я и подошёл. Так вот. В этой квартире жили отец с сыном. Бабульки хорошо знали старика. Он часто выходил к ним во двор, говорят, что был общительный, весёлый... А потом пропал. Они спрашивали у сына - он говорил, что отец заболел. Что-то у него с головой. Кстати, одна из бабушек, соседка с нашего этажа. Она всё равно пыталась что-то узнать. Пару раз звонила в квартиру, но дверь открывал сын и говорил, что отец плох, и что он вряд ли кого узнает. Они однажды даже остановили врача со 'Скорой', который выходил из подъезда. Врач сказал, что - да, он был именно в этой квартире, что дед упал, когда шёл по коридору, что ему было плохо. А потом дед умер. Последнее время, сын сам останавливался у подъезда, чтобы пожаловаться на то, как ему трудно с отцом. Что того нельзя оставлять без присмотра. Когда отец умер, то эта бабушка была понятой. Она рассказала, что ночью деду, видно, стало плохо, или он хотел куда-то выйти, но упал у самой двери. Ударился головой о ручку. Я однажды в детстве, рассёк себе голову, крови было очень много. Помнишь, я тебе говорил, что наступил ногой в лужу? Крови тоже было много... Но умер он не от этого. В заключении написали, что, видно, он неудобно лежал, когда был без сознания, потому что ему не хватало воздуха... После смерти отца, сын недолго жил в этой квартире, и быстро её продал. Угадай кому? Нашей хозяйке. Но, как видишь, и она не смогла здесь жить. Думаю, что и другие, кто снимал эту квартиру, тоже...
   - Да... но... разве мало квартир, в которых умирали люди?
   - Умирали. Да, - Кирилл странно на него посмотрел.
   - Так ты думаешь..., - Андрей ахнул, - и после этого ты хочешь остаться здесь? - Он удивлённо смотрел на Кирилла, который был, не только спокоен, а просто убийственно спокоен.
   - Да, именно так я и думаю. И не только я. Бабушки тоже не верят в то, что он умер своей смертью. И я хочу здесь остаться.
   Он и сам не мог объяснить своих чувств. Но страх куда-то ушёл. Вместе с выясненной причиной. В любом случае, остаться стоит. Какие-то неясные мысли бродили у него в голове.
   Он встал, вышел из комнаты и понёс на кухню сумки. Андрей бросился за ним.
   - Хорошо, - вздохнул он, - если ты так хочешь - то останемся...
   - Обещаю, что не отойду от тебя ни на шаг! - Кирилл обернулся и подмигнул.
   "Вот, зараза!" - подумал Андрей.
  
   Они до вечера шатались по городу, перекусили в кафе, возвращаться домой не хотелось. Даже Кириллу, у которого к вечеру уверенности поубавилось, но отступать он не хотел.
   Наконец, они всё-таки вернулись в квартиру. Не сговариваясь, до сна, ходили друг за другом хвостом. Это получалось непроизвольно. Войдя в большую комнату и поправляя, так и не собранный, диван, Андрей спросил:
   - Может нам забаррикадироваться?
   - Боюсь, что это не поможет, - усмехнулся Кирилл.
   Свет гасить не хотелось. Какое-то время они лежали при свете, разговор не клеился - оба будто прислушивались к чему-то, но в квартире было тихо... Потом Кирилл встал и выключил свет. Лежал и ждал, пока уснёт Андрей. Чувствовал, что тот не спит. Было ли ему страшно? Он прислушался к себе. Нет. Скорее волнение. Отступать он не хотел. Чтобы "убаюкать" друга, старательно посопел носом. Через какое-то время понял, что Андрей уснул. Осторожно, чтобы его не разбудить, встал, и на цыпочках отправился в соседнюю комнату. Закрыв за собой дверь большой комнаты, он, не зажигая света, вошёл в маленькую. Правда, духу, чтобы пройти и сеть на диван, у него не хватило. Он лишь вошёл и остался стоять у стены, рядом с дверью.
   - Послушай..., - тихо, одними губами прошептал он, - я всё знаю... Но... пойми. Нам никто не поверит. Ты хочешь, чтобы об этом узнали?..
   Что-то холодное, как порыв ветра, как выдох, коснулся его лица. Даже волосы слегка взметнулись. Кирилл вжался в стенку. Глаза видели лишь очертания предметов, но он ясно ощущал перед собой что-то невидимое. Но... неопасное. Как он это понял? Он и сам не знал.
   - Нам не поверят..., - повторил он чуть громче, - его здесь нет. Он уехал... а ты... уходи. Не мучь себя..., - почему он сказал это? И почему вдруг стало так грустно, едва ли не до слёз? - Уходи. Если отпустишь - уйдёшь...
   И вновь порыв ветра, как дыхание. Только не такое сильное. Даже чуть тёплое. Или прикосновение?.. Кирилл стоял и ждал. Чего? Ничего не происходило. И ничего не ощущалось. Он почувствовал навалившуюся реальность. Без потустороннего. Ушла, закрылась эта грань, которую он ощутил лишь сейчас, когда говорил с НЕЙ. Не когда метался в страхе. Тогда было что-то тяжёлое, чуждое, а сейчас... Грусть...
   Сзади раздался щелчок, в комнату упал свет. Кирилл обернулся. В коридоре, щуря глаза, стоял Андрей.
   - Ты что?! - со страхом спросил он. - Что ты тут делаешь? Что случилось?
   - Ничего, - покачал головой Кирилл, - теперь уже ничего. Ничего больше не будет, - у него была в этом уверенность, - иди, ложись, а я хочу остаться здесь. Я потом тебе всё расскажу.
   Андрей нерешительно постоял в коридоре. Понял, что настаивать сейчас на чём-то бесполезно. Вздохнул и пошёл назад в комнату.
   - Ладно, - бросил он, - если что - позови...
   Кирилл прошёл к дивану, лёг. Он смотрел в потолок и думал... В душе по-прежнему, худым, жалким котёнком, ютилась грусть.
   Он думал о своём деде...
   В прошлом году деда парализовало. Отец положил его в больницу. Жил дед от них отдельно. У него была хорошая квартира. Состояние было тяжёлое, и Кирилл сейчас вспомнил, как отец сказал, что если что-то случится, то он продаст дедову квартиру, добавит денег, и купит Кириллу жильё в Москве. Тогда ему было жаль деда, и он не обратил внимания на эти слова. К счастью, дед оправился. Нет, отец сделал для него всё возможное. Нанял потом сиделку, деда удалось выходить. Правда, он теперь ходит с палочкой, но... Но. Живёт по-прежнему один. И, если что случится...
   "Обязательно поеду в следующие выходные домой, - подумал Кирилл, - поговорю с отцом. Пусть возьмёт деда к себе. Ведь моя комната пустует, пусть в ней живёт дед..."
   Эта мысль его немного успокоила. Он закрыл глаза. Но теперь перед глазами стояла одна из бабушек. Она то и дело влезала в рассказ соседок и, со вздохом, повторяла одну и ту же фразу: "Нынче старики никому не нужны... никому не нужны старики-то..."
   В квартире было тихо.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"