В пространстве на весу
              простынной ткани спазм.
Луна сиделкой отгоняет бред.
На верхнем этаже струя бьёт в унитаз,
Смываясь перекатом по трубе.
Под соусом греха уносит тишину
В щель с улицы сквозняк и тихий смех.
И призрак, так знаком,
              на ухо вскользь шепнул
Напутствие, когда мой мир померк.