Сериал открыло утро, 
                в молоко добавив кофе. 
Список дел перелопатив,
              тело движется к сюжетам.
В них на лицах щедрость пудрой,
          под которой жадность коркой,
Там одев притворства платье, 
            доброту приносят в жертву. 
Это дар игре иллюзий
            в каждодневной круговерти,
негативная оценка 
               проявленья сантиментов. 
Это судеб мчит санузел,                           
             в нём то ангелы, то черти
души вешают на стенках, 
                 рассекая на сегменты.
В середине сериала
                клоун пляшет на арене,
где любви непостоянство
                 давит клавиши органа.
Клоун для неё не пара,
              от тоски он вскроет вены
в гармоничном ритме танца
                  ритуальным ятаганом.
Чёрный шёлк с клинка под ноги 
               упадёт крылом вороньим, 
Змейкой заискрятся руны. 
           Впрочем, зритель не заметит
в синем пламени дороги
                   настигающей погони,
во главе  штандарт фортуны 
        держит мрачный призрак смерти.
Сериал к концу подходит.
                  Снесена уже на мусор
с неба в пятнах солнца скатерть. 
                 Фиолетит тьма намазку
в многослойном бутерброде,
                  посылая сон по курсу
в серебристый джем галактик
               или в бабушкину сказку.