Сережа не спал. Он лежал в темной комнате, в своей кровати и прислушивался. Он слушал каждый вечер; вернее, это были даже не вечера, но уже ранние ночи. За стеной рождались и исчезали таинственные звуки : скрипы, удары, шлепки, сдавленные крики, вздохи и короткие возгласы.
Сережа жил в старом панельном доме на северо-западе Москвы, в небольшой двухкомнатной квартирке: в одной комнате папа с мамой, в другой Сережа и бабушка. Их девятиэтажка смотрела на свою сестру близнеца, по бокам ,слева и справа, в небольшом отдалении стояли две пятиэтажки - младшие сестры девятиэтажных коробок. Дома образовывали прямоугольник, внутри которого была обширная детская площадка, хоккейная коробка и обязательные для каждого двора березы. Сереже было шесть лет и его жизнь пока ограничивалась его двором. Со двора уходить было нельзя, даже если бы он и захотел, то он не смог бы уйти незамеченным- бабушкино око следило за ним с высоты их квартиры. А вокруг было столько интересного: если пойти за восьмой дом и дальше, то через шесть или семь дворов можно выйти к шоссе, если пойти направо, то можно выйти к школе, в которую он пойдет учиться в следующем году, если пойти налево, то можно выйти к трамвайным путям и вдоль них дойти до метро! Костя, его друг из сто сороковой квартиры, ходил до шоссе и видел там настоящую аварию и даже принес красные и оранжевые кусочки разбитых фар. Сережа уходил из двора только в сопровождении бабушки на подготовительные занятия в школу, куда надо было поступать в этом году и в художественную школу. В художественную школу он ходил четыре раза в неделю, учителя отмечали, что у него определенно есть талант и также отличное чувство композиции. Когда Сережу отправляли спать, а это было около десяти вечера, он покорно уходил в свою комнату, но не засыпал сразу, а включив фонарик, делал наброски в альбоме. Потом приходила бабушка. Ее приближение было слышно из-за шарканья и тихого кряхтенья. Сережа тушил фонарь и ложился на подушку. Он слушал. Иногда он так и засыпал в неожиданной тишине, но чаще всего, через какое то время из-за стены начинали приходить в комнату те самые загадочные и таинственные звуки. Можно было подумать, что за стеной просто скрипит кровать, и кто-то вздыхает и охает, но нет. Скрип из-за стены был не такой как скрип кровати. Сережа знал, как скрипит кровать, хотя бы потому, что его и бабушкины кровати скрипели, однажды, когда он пошел утром в туалет, он слышал, как скрипит родительская кровать в их комнате. Скрип кровати - это плачь уставшего дерева, уставшей вещи - он слаб, невыразителен и неинтересен. Скрип из-за стены был другой. Это был мощный, насыщенный, сочный скрип. Скрип - бас или в крайнем случае скрип-баритон. Разве кровать может издавать такой скрип. Сережа слушал этот скрип и остальные звуки и однажды понял, что это за стеной. Корабль! Слыша эти скрипы он представлял себе барк , идущий среди льдов навстречу ледяному соленому ветру, как скрипит обшивка корабля и мачты, сопротивляясь дьявольскому напору огромных ледяных волн и первобытного ветра. Сила корабля, как живого существа, противостояла силе стихии. Он шел в неизвестность: сильный, бесстрашный, непоколебимый. На носу справа и слева от ростра с борта, свисали вниз огромные , почти двухметровые, сосульки, придавая барку вид огромного мифического морского зверя с чудовищными зубами. Вот, Сережа услышал тяжелый вздох, переходящий в рычанье - это капитан налег на штурвал, пытаясь укротить взбесившееся колесо, вот он услышал тихий, подавленный вскрик и всхлипы - это матрос вскрикнул от ужаса, увидев летящий, словно выпущенный из гигантской пращи, в его голову блок, на лопнувшем фале, и следом всхлип, после того, как чудом увернулся и обманул смерть. Но как корабль может быть за стеной? Там же такая же маленькая квартирка. Портал! Сережа видел это в фантастических фильмах. Там портал или какое то искривление пространства и времени и он может слышать, что происходит в далеких, неведомых мирах и неведомых временах! Иногда бабушка начинала ворочаться и тихонько, чтобы не разбудить Сережу (она не знала, что он не спит) чертыхаться - "Бесстыжие! Ни стыда не совести! Надо сказать Паше, что бы он с ними поговорил". "Она тоже слышит, но не понимает этих звуков"- думал Сережа. Стыдиться? Чего!? Когда бабушка чертыхалась, он ясно видел картину боя, где то далеко в южных, неправдоподобно голубых, придавленных ослепительным солнцем морях. Вот тяжелое мужское дыхание - это явно канонир подталкивает пушку, готовя ее к выстрелу, вот заскрипел такелаж, вот частое дыхание и какой- то лепет - это юнга взбирается на мачту. Юнга, видимо, напуган, так как сейчас они пойдут на абордаж - первый абордаж в жизни юнги. Вдруг вскрик, тут же подавленный - это вонзился абордажный крюк в ляжку неуклюжего и растерявшегося юнги и короткий смешок и шлепок - видимо капитан, который всегда и везде одновременно, дружески, чтобы приободрить, хлопнул юнгу по спине.
Квартира за стеной и ее обитатель не давали Сереже покоя. Они с Костей несколько дней подряд даже пытались выследить его, но все безрезультатно. Вечером позвонил дядя Толя, папин брат. Он собирался приехать в Москву на пару дней из Питера и спросил не надо ли привезти чего фирменного из Питера- например корюшки. Сережа начал кричать, что ему очень хочется бескозырку. На следующий день он в неизменном сопровождении бабушки пошел на занятия в художественную школу. Они вышли из квартиры, вызвали, вечно долгонеприходящий лифт и тут... Из таинственной, можно сказать магической, квартиры вышла женщина в сопровождении мужчины. Сережа смотрел на них и кажется даже немного раскрыл рот. Подошел лифт и они зашли все вместе в маленькую капсулу. Сережа воспринял кабину лифта именно как капсулу. "Через пространство и время" - пронеслось у него в голове. Мужчина был высокий, выше папы. Сильные руки. Такие и должны быть у тех, кто ходит в море. Точно капитан. Просто не в форме. Он перевел взгляд на женщину. Она был красавицей. Может он захватил ее на судне, которое взял на абордаж? А может она тоже ходит с ним на корабле? Первый помощник или кто-то там еще? Очень правильные черты лица и пропорции - Сережа оценил это сразу, как художник- формы тела великолепны-с таких, как она и рисуют картины. Платье облегало и подчеркивало красоту природных линий, изгибов и переходов. Туфли на высокой шпильке. Красные: между кармином и кораллом и даже тусклый, немытый, как и весь лифт, свет перерождался, отражаясь от лака туфель в закатное зарево, когда океан пожирает солнце на горизонте. Бабушка что-то бубнила про бессыдство и что то в это роде. Сережа не слушал, а изучал сказочную пару. Капитан подмигнул ему; женщина улыбнулась. Сердце у Сережи стучало и гудело. Лифт остановился, и они вышли сначала из лифта, а потом из подъезда. За женщиной тянулся сказочный аромат: в нем смешались и теплота моря и запахи тропических цветов, и сладость экзотических фруктов. Сережа был необыкновенно рад и взволнован - он видел капитана корабля! Бабушка все чертыхалась, теперь уже громче, часто звучало слово бесстыжие.
Через несколько дней приехал дядя Толя. Он привез огромный торт, сказав, что такой делают только у них в Питере, а в Москве такого не купишь. Сереже он выдал настоящую бескозырку! Черная, с надписью "Балтийский Флот" и двумя великолепнейшими лентами. Сережа был счастлив. В ней он и пошел гулять. Отец и дядя Толя поехали в магазин, а когда вернулись, Сережа подбежал к машине, чтобы помочь, а главное посмотреть, что там накупили. Тут во двор въехала машина, и из нее вылез капитан, но уже с другой, правда, тоже очень красивой женщиной. Они двинулись к подъезду.
-Серёг!- окликнул его Сережин папа.
"Его тоже зовут Сергей!" -взволнованно отметил для себя Сережа.
Мужчина с женщиной подошли, улыбнулись и поздоровались.
-О, какая бескозырка. Моряк! Привет тёзка- сказал капитан, и протянул Сереже крепкую, честную пятерню.
Сережа, зачарованный и оглушенный, протянул свою руку в ответ. Папа, отвел капитана на несколько шагов и понизив голос о чем-то заговорил. При этом оба смеялись и периодически жестикулировали и смеялись еще больше. Прекрасная спутница капитана улыбалась то ему, то Сереже. Долетали даже не слова, а какие-то обрывки слов, промелькнуло слово теща и перевозбудилась. Значение и того и другого слова были Сережи непонятны. Потом они с отцом пожали друг другу руки и капитан со своею женщиной исчезли в черном чреве подъезда, который на секунду привиделся Сереже гротом. Отец с дядей Толей перекинулись парой фраз и засмеялись. Сережа не слушал, о чем они говорили. Он восхищенно смотрел вслед паре, в зовущую черноту подъезда. " Да. Когда я вырасту, я тоже стану капитаном корабля!"- твердо решил он.