Артафиндушка. Дальний мой

Дальний мой

(история одного письма)

Посвящается: маме, Тяньлу и Нэю

Пролог. Мудрец

Я жил на Земле триста праведных лет.

Я мудрость искал,

когда поднимал в залах бранных побед

за славу бокал,

когда видел казни и высь колоннад,

когда смерть не шла

под солнцем пустыни, под звуки баллад

о вечности зла.

Я мир проклинал и прощал наконец,

и мчались века.

Теперь я великий и гордый мудрец -

глупей дурака.

Ко мне за советом приходят волхвы,

цари и народ.

Но я знаю мало и смертен, увы.

Мой близок черёд.

Я битву предвидел, когда не жена,

не дева, не дочь -

в покой мой, как искра, ворвалась она,

прося ей помочь.

Она говорила, что хочет любить

не дальнюю мглу,

а то, что так близко, так страшно разбить

на чёрном полу.

"Но я не могу осознать всех чудес,

что ждут под рукой.

Ведь даль неизведанна синих небес -

нездешний покой.

Как взгляд отвести, если рядом лишь ложь?"

И я ей сказал:

"Коль ближних не видишь, ответы найдёшь

у дальних в глазах".

Прелюдия. Дальний мой

Утром - злобный туман. Тяжек воздух недвижный.

Радость полдня ещё далека.

Мой извечный обман, мой измученный ближний,

я устала. Низки облака.

Сны так ярки, и в них всё из круга стремится,

всё в них вечно: мечтанье и страх.

В лабиринтах моих и дороги, и лица

странных дальних... Один быстрый взмах -

и ломаются створки страны зазеркальной,

и на сердце - твои имена.

Эти яды так горьки, неведомый дальний.

Ближний мой, я тебе не верна.

Сколько сыграно драм, сколько кануло в бездну

глупых слов и слепых повестей!

Я живу здесь и там, я однажды исчезну,

ближних встречу вдали, как гостей.

Из далёкого зеркала взглядом раскосым

смотрит капля земной красоты.

Всё навеки померкло, остались вопросы:

это я ли? но с кем тогда ты?

Будет голос дрожать, мир нездешний разрушен,

для замков - ни камней, ни ключей.

Дальний мой, почему отдаю тебе душу?

Ближний мой, почему - гул речей?

Снова ночь горяча, я боюсь её жара,

снова плавятся в ней зеркала.

Шорох из-за плеча, свет небесного шара -

я пока ничего не нашла.

И слепит красотой на стекле серебрённом

эта девушка в сером пальто.

С ней навек - дальний мой, а со мной - покорённый,

ниоткуда пришедший никто.

Ближний мой, не держи ни тоски, ни обиды.

Вот измена - под бурей знамён.

Будет ночь длиной в жизнь, мы с тобой будем квиты.

Но я помню предутренний сон.

Вопрос первый. Тонкий лёд

Тот, кто любит, оправдан сильнее того, кто любим.

Тот, кто верит, героем становится, канув во тьму.

Если вы раздаёте сокровища ближним своим,

то оставьте хоть рубище дальнему своему.

Как боюсь я огня! В нём не тает моя немота.

В сердце - лёд, а в глазах бесконечно качается снег.

Если ближний мой любит, а я, как колодец, пуста,

то ответь мне, кто ты в мире грозном, мой - дальний навек.

Ответ. Свинец

Снег - злобен и колюч.

Бег - вечные круги.

Взмах неистовой руки.

Страх в свинцовых лапах туч.

Я сам из свинца, мне по краю идти

в немыслимые города.

Свинец виновен, даже когда

удар не успел нанести.

В свинцовой броне затворилась душа -

и что ей до смены времён?

Свинец виновен, пусть даже он

удара хотел избежать.

Меня не расплавит огонь изнутри.

Я с ним совладать сумел.

Обманчив мой свинцовый обстрел,

неистова мысль: "Гори!"

Какое мне дело до слов толпы?

Уже начинается гон.

Кто смог за свинцом разглядеть огонь,

тот - зрячий среди слепых.

Когда засверкают судьбы ножи,

сведу ли с ней давний счёт?

Свинец виновен, он смерть несёт.

Но что тогда дарит жизнь?

Снег - вечен и суров.

Век - тянется к концу.

Бой - путь открыт свинцу.

Стой! Плавит мир любовь.

Вопрос второй. Январское

Снег падал в ночь и на заре.

Всё замело.

Что нам, рождённым в январе,

добро и зло?

Моя душа черным-черна.

Метель кружит.

Кто знает, в чём моя вина?

В безумье? Лжи?

Моё окно - квадратный ход

в метель, в метель.

Через него в мой дом войдёт

девятый день.

Как чашу, пью его до дна.

Он - твой навек.

Твоя душа черным-черна,

как талый снег.

Пурге её не занести.

Темно в дому.

Мой день - тридцатый. Я в горсти

его сожму.

Твой взгляд иссушится до дна,

но ты - не я.

Я знаю, в чём моя вина,

так в чём - твоя?

Ответ. Выбор

Что крест, что знак, что путь, что страх -

всё ложь и суета.

Был выбор сделан, и тогда -

кто стал у смерти на часах,

кто пал в безверие и прах,

кого - взяла вода.

Жизнь - краткий срок, кто не готов

избрать свой рок,

споткнётся о немой порог

и побежит на чудный зов,

не чуя ног.

Так стало со мной: я служенья хотел

искусству раздора и тьмы,

но, стоя в плену не своей тюрьмы,

я вновь шагнул за предел.

Меня бы ждали - рыданья иль бред,

но долг мой теперь в другом.

Расплата за выбор пришла потом -

семнадцать проклятых лет.

Что выше служенья, тебе ль не знать?

Служение - пустота.

У края пропасти, у моста

не смей его выбирать.

Я многое отдал бы, чтоб прозреть

и краскам вернуть их цвет.

Пройдёт семнадцать проклятых лет,

бесславною будет смерть.

Я на земле упустил свой рай,

чужое испил вино.

А выше служения - лишь одно.

Его-то и выбирай.

Мой крест - мой знак, мой страх - мой путь,

во благо ложь - мой долг.

Но я не одичалый волк,

мне рёвом мир не повернуть.

Мне - пыль и смерть, мне - жизнь-змея.

Не говори: спасенья нет.

Меж нами спят десятки лет.

Мы прокляты, но ты - не я.

Пусть всё, что шло мимо меня,

мчит за тобою вслед.

Вопрос третий. Величие

Наш мир не блещет верностью.

Наш мир хитёр. Он кружится

в плену закономерностей

один - во всеоружии.

Здесь о тебе рассказаны

истории и повести,

порою несуразные,

без смысла и без совести.

Я слышала их - пресные,

жестокие - не гении.

Поныне неизвестно мне,

чем жить в таком творении.

Отнимут там всё высшее,

что путь унылый красило,

лишь дождь летит над крышами

да облетают ясени.

Я выбор сделаю сама,

не зная слёз.

Все книги - вымысел ума.

Звучит вопрос:

тот не был счастлив, кто велик,

но тот ли был,

кто упоённый кровью миг

не позабыл?

Один из тысячи - вдали -

мне нет тревог.

Сверкали льды, снега мели -

ты мне помог.

Пока тридцатый день горит

любви твоей,

ты не со мною говори,

а только с ней.

Ответ. Последний миг

Пусть не удержаться от крика,

смерть в горло впивается - пусть.

Дожив до последнего мига,

я боли уже не боюсь.

В неё я глядел слишком долго,

и чёрным зияло окно.

Блестят под рукою осколки.

Все тайны уходят на дно.

Мгновение - взгляд, но не видит,

как рвётся струна моих жил,

тот, в чьей я не числился свите,

кому никогда не служил,

кто медленным взмахом ладони

казнил, хладнокровно и зло,

но он никогда бы не понял

обманной сети моих слов.

Он сам - в зачарованной сфере,

в плену своих собственных пут.

А я был тебе одной верен

до самых последних минут.

Мне б - омут бездонного взгляда.

Я сам был во всём виноват.

За старые беды - расплата -

в крови растворившийся яд.

Казалось мне, мира не стало,

когда, говоря: "Я люблю," -

ты жизнь за других отдавала,

как я за тебя отдаю.

Тобою я жил, словно тайной,

и долг пред тобою был свят.

Какою ты будешь за гранью?

Утратил ли зелень твой взгляд?

Утратит ли мой ужас бездны,

воскреснет ли радость моя?

Но, может, я просто исчезну

в безверии небытия,

как всё, что кричало и пело,

на сладостный праздник маня,

как злое, бездушное тело,

того, кто не понял меня?

Нет! Это не может быть правдой!

Когда я пройду окоём,

мне будет забвенье наградой -

забвенье в прощенье твоём.

Столкновение. Разговор

В моей душе мела пурга, а за окном

неслись трамваи в яркий полдень, пело лето.

Всё так же полон предрассудков тёмный дом,

а я безумствую - когда-то, с кем-то, где-то.

Вопросы - снова без ответа. Дальше - страх,

что не поддастся мне чугунная ограда,

но вот - под кроной Александровского сада,

иль в европейских черепичных городах,

иль на путях, ведущих в пропасть и домой,

на тех полях, где я сражалась с безразличьем,

где неоконченных боёв гремели кличи,

мне наконец-то повстречался Дальний мой.

Был взгляд его пристально-чёрен,

как бездна без слов и без дел.

Я вижу в нём радость и горе,

пытаюсь прочесть свой удел.

Иду - мимо старых загадок,

шагнуть опасаюсь за край.

Ответ на вопросы был краток.

Мой дальний сказал: "Выбирай!"

Но пустота была огромной и немой,

но нет любви во мне, смешались в сердце лица.

Ты человек, и тоже можешь ошибиться,

я не могу идти, не веря, дальний мой.

Он промолчал, но, непреклонен и суров,

стоял поодаль, как судья, лишая воли.

Она:

Ты знаешь много, так прошу, ответь, доколе

моей весне терпеть набеги холодов?

Дальний:

Суд людей - праздный суд, что, пока мир стоит, будет вечен.

Но порой можно славу вернуть объясненьем одним.

Мне защита - любовь, а тебе отразить слухи нечем.

Тот, кто любит, оправдан сильнее того, кто любим.

Я на земле упустил свой рай,

чужое испил вино.

А выше служения - лишь одно.

Его-то и выбирай.

Она:

Не боюсь я огня! Не расплавит он сердце из льда.

Будет снег без конца бушевать у меня за спиной.

Что такое любовь? Эта сказка смешна и пуста.

Я тебе бы поверила, только ты сам ледяной.

Дальний:

Мой крест - мой знак, мой путь - мой рок,

мой долг - моя игра.

Мой слух приглушен, мир - поблек,

мой голос правды одинок

под маской лжи. Но ты - добра.

Я многое отдал бы, чтоб вернуть

скупого выбора час.

Тогда бы, может, я сердце спас

и прятать не стал бы суть.

Но ты, не выбрав своих дорог,

таишь простое тепло.

Не глупо ли вступаться за зло,

ещё не сковав клинок?

Она:

Моя душа черна, как гнев,

пьяна, как зной.

Но снова нет покоя мне.

Так что со мной?

Я - опрокинутая рать,

пролитый грог.

Себя за правду мне карать,

взводить курок.

Ты снова говоришь со мной,

а мне нет сна.

Да, я хочу любви земной,

коль есть она.

Дальний:

А если оступишься, - оглянись:

я тоже у края стоял.

В тебе струною звенит металл,

а звук улетает ввысь.

Коль ты, бесконечно устав от побед,

шагнуть решишься назад,

я буду там. Мой испитый взгляд

одно лишь скажет тебе:

"Покуда краткий миг горит

любви твоей.

Ты не со мною говори,

а только с ней".

Она:

Быть может, я уйду во мрак,

усну в снегах,

но ныне нужно сделать шаг,

забыв про страх.

Я знаю, что должна сказать,

идя к огню.

Зажгутся ль радостью глаза,

кому пою?

Пусть даже нет, - пурга, играй!

Метель, пляши!

Я снова ухожу на край

мечты и лжи.

Слова истают в темноте,

уйдут в мороз

девятый день, тридцатый день -

дни смеха, слёз.

Мой дальний, я ль тебя звала

на мой порог?

Иди на край добра и зла,

там - наш чертог.

Нам - снова маски без конца:

цинизм - тебе,

а мне - улыбка в пол-лица.

О чём скорбеть?

Мне не понять своей души.

Ей - горн в аду.

Но смерть нескоро. Буду жить,

даря мечту.

Финальный аккорд. Письмо

И я писала в бесконечной бури строк,

к рассвету ночь летела, прогоняя мысли.

В календарях смешались праздники и числа,

а позади стоял мой дальний, светел, строг.

Примчалось утро, заискрились облака.

Письмо, я знала, не дойдёт до адресата.

Когда перо моя отбросила рука,

мне оставалась только неизбывность взгляда.

Я вновь пишу под неуёмный сердца стук.

Летит мой голубь над морями серых хижин.

Я потому тебе пою теперь, мой ближний,

чтоб только дальнему в глаза смотреть без мук.

Ты будешь счастлив. Я же в глупости тону.

Но до чего она светла и лучезарна!

Навеки дальнему должны быть благодарны

мы, что встречаем наступившую весну.

А мир огромен. В нём любовь, служенье, рок.

Он много шире однобокого романа.

Да, я шагнула. Но свой выбор делать рано.

Мы вместе - и, как прежде, каждый одинок.

Я гимны петь не буду, пафос мне не мил.

Пройдут года и, если всё, как ныне, будет,

я руку дам тебе, поверив в сказ о чуде.

О, если б мне любить, как дальний мой любил!

Но никогда не ведать мне смятенных снов,

в которых я бегу к тебе по перелескам.

Коль ты сумеешь разглядеть меня за блеском,

то принимай мою безногую любовь!

Я горсть безумия, я горечь и беда.

Я снег, не тающий в пылу лихого зноя.

Вы оба приняли меня, как брус креста.

Благодарю вас. Только я того - не стою.

Заключение. Мудрец

Вновь станет печальным счастливый конец.

Часы истекли.

Я сам, как твой дальний, - не брат, не отец,

останусь вдали.

А мудрость губительна, мудрость - огонь,

сжигающий свет.

Иди же вперёд, далеко, далеко,

ищи там ответ.

А лучше забудь обо всём. Твой черёд

ещё не пробил.

Счастливей всех тот, кто без мысли живёт, -

не чужд он любви.

За знаки мы душу готовы продать,

принять бремя мук.

И кружится наша безумная рать -

начертанный круг.

Твой дальний, сумевший ошибку найти,

всё знает про ложь.

Не дай ему скрыться с глухого пути,

которым идёшь.

Тебе открываются тысячи тайн,

иди вдоль оси,

и ближнему руку - на миг хоть - подай,

и радость неси.

2014, июль - август

Оставить комментарий © Copyright Артафиндушка (tekamoloderdiedas@gmail.com) Размещен: 15/08/2014, изменен: 28/01/2016. 20k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: История одного письма.

Артафиндушка : другие произведения.

Дальний мой