- Возьмите на Марс. На воды. Там такие чудесные целебные источники. Лечат самые невообразимые расстройства психики. Даже на уровне физиопаталогии.
Клай курил и думал: какие на хрен источники на Марсе.
Потом спрашивал:
- Какие на хрен источники на Марсе?
А в ответ:
- Вы разве не знаете?
- Неа, - отвечал он и стрелял обидчику в голову. Клай не любил, когда его держали за идиота. Он стрелял обычно три раза: два контрольных. Он тоже был параноиком.
- Клай, милый...
Он моргал, часто-часто, потом стягивал через голову шлем, вырывался из липких объятий виртуальной реальности, где валялся с тремя сквозными дырами в голове этот мудак из центра реабилитации. Валялся и скалился язвительно. И на экране - мигалка: "Мозг не задет". Шутка юмора, понимаете ли.
Матильда сказала:
- Клай, милый.
- Ага, - ответил он, - ага, устал. - Хотя она не спрашивала, устал ли он.
Матильда сказала:
- Там чужой.
И он обнимал её, и гладил по голове, и угумкал, покачивая её в одеревеневших руках, думая, куда б пойти ещё. Психиатры ей уже не помогали.
Матильда выплакалась и сказала:
- Поедем на Марс, говорят, там воды.
- Какие на хрен воды на Марсе? - сатанея, спросил Клай.
- Лечебные.
Он смеялся, она снова плакала. Он согласился. Наверно, ей надо просто сменить обстановку. Ещё разок. И ещё. И ещё разок.
На Марсе были хорошие отели. И правда какие-то источники. Точнее, воду подвозили в контейнерах с Земли, и вроде ещё как-то обрабатывали - он не интересовался. Плацебо чистой воды. Матильда пила эти воды (через трубочку, цедя сквозь зубы) с азартом конченного алкоголика, и первые две недели спала крепко, без снов. Клай подозревал, что в эту водичку вбухивали деазепам или ещё какую дрянь. Его это, впрочем, устраивало. Пока жена посапывала в гостиничном номере, он шатался по куполу, разглядывая марсианские барханы и толстозадых марсианских баб. Марсианские бабы бездумно вращали овальными глазами, загребали клешнями сухой красный песок, и думали о чём-то своём. Учёные утверждали, что марсиане, даже бабы, способны использовать до сорока мыслительных операций. Одновременно. В то время как человеку доступны только семь, и то через раз. И не всякому.
Клай играл на автоматах, пил в баре "Марсианское полнолуние", по сути вульгарную разновидностью родной "Кровавой Мэри", и возвращался в номер. Так две недели подряд, а потом, видимо, организм Матильды привык к деазепаму. И она снова орала по ночам. Гос-по-ди, как же она орала.
Жену Клая мучили кошмары. Уже два года. Это началось почти сразу после их свадьбы. Она бесилась по ночам; носилась по квартире и вопила: "Чужой! Он там, чужой!" Сперва Клай решил, что она пересмотрела старых ужастиков. Но вот то, что психиатр потом назвал "непроизвольной дефекацией", было уже чересчур. Её лечили, конечно. Она сама хотела. Сначала думали - истерия. Потом - паранойя, мания преследования. А потом они нашли очень дорогую клинику, и там ей поставили диагноз: невроз навязчивых состояний, неострая (какая на хрен неострая?!) форма. Психотерапия, снотворное, смена обстановки. Были на Гавайях, в Марианской впадине, даже в московском метро (том самом, знаменитом, единственной подземке, частично уцелевшей после Третьей Мировой). Последнее оказалось перебором: после этого приступы стали происходить не два раза в неделю, а каждый день. Потом прошло, правда. Теперь вот...
- Чужой! Там чужой! О Господи, там, там, там!
- Где? - в сотый раз спрашивал Клай, держа её за руки, а она всё билась и вопила, и у него страшно болела голова.
С Марса они уехали на четыре дня раньше, чем истекал срок тура. В космолёте Матильда сидела скрючившись, ткнувшись головой в поручень - перед нагрузками стюардессам пришлось силком распрямлять её и прикреплять к сидению ремнями.
Дома ей полегчало. Правда, ненадолго.
- А на Юпитер? Может, на Юпитер? Там очень солнечно в это время года.
Контрольный. В голову. Два контрольных, как обычно. И... где тут был слот ручной бензопилы? Клай жаждал крови.
На Юпитере, впрочем, оказалось хорошо, лучше, чем на Марсе. Он даже не ожидал. Автоматов было больше, и напитки в баре - действительно местные, колоритные - а вставляло-то от них! Матильда дневала и ночевала в обсерватории: оказалось, это очень успокаивает. Клай только-только расслабился, когда она записалась на курсы космического дайвинга. После первого же сеанса у неё случился приступ клаустрофобии с припадком удушья. И опять кошмары. А ведь Клай только-только распробовал местный глинтвейн.
- А вы не пробовали методы виртуального лечения?
- Пробовали. Мать вашу перемать.
- Мы могли бы спроектировать несколько моделей гипотетического "чужого" с возможностью полного уничтожения. Матрица её сознания...
- Я спросил, есть ли у вас слот ручной бензопилы, мать вашу перемать. Только это.
- Хорошо, хорошо, я просто хотел... Почему вы так волнуетесь? А вы сами не пробовали обследоваться?
Контрольный. Два. Три, четыре, пять.
Интересно, почему в вирт-магазинах нет слотов продавцов этих самых слотов? Пользовались бы бешеным успехом... А мысль... Запатентовать, что ли?
Потом был Уран, там - какие-то особые грязевые ванны. Они удалялись всё дальше и дальше от Земли, Клай не понимал, зачем выкидывать такие бабки на то, что можно получить и дома, и отчаянно тосковал по старушке-голубенькой. Тоскуя, почти машинально приударил за одной шерочкой с Альфа Центавры. Шерочка была вполне гуманоидная, во всяком случае в тех местах, которые интересовали Клая, но весь сеанс его не покидало ощущение, что он трахается с пингвином. Нет, с пингвинёнком. Самочкой, пухленькой и косолапой. Он её почти любил.
Когда Клай застёгивал штаны, его осенила конгениальная мысль: а может, Матильде просто надо хорошо потрахаться? Чёрт, пусть бы и не с ним. Он всё поймёт. Клай не был собственником. Ради её душевного равновесия он мог бы и потерпеть. Тем более что шерочка с Альфы оставила ему свой номерок и сказала, что часто бывает в командировках на Земле.
- Матти...
- Что, милый?
- Как ты себя чувствуешь?
- Прекрасно, милый. Доктор Херрест был прав: эти грязи - поистине чудо!
- А ты не думала...
- Что?
- Ты... нет, ничего.
- Что?
- Да ничего.
- Нет, договаривай.
- Да так, глупость. Ерунда. Забудь.
- Клай! Милый! Что такое! Скажи мне, я же...
И ночью у неё опять был припадок. Опять она носилась по всему дому и искала чужого, как ревнивая жена ищет любовницу. Даже в шкафчик для носков заглянула. Кстати, шерочка Клая, если её хорошенько свернуть, туда бы вполне поместилась.
Когда Матильда наконец успокоилась и уснула, Клай отыскал номерок шерочки и спустил его в унитаз. Люминесцентная бумажка недолго, но красиво кружилась - водоворотиком.
Назавтра они вернулись домой.
- А вы не пробовали на...
Контрольный в...
Мы всё уже пробовали, думал Клай, стреляя, всё, всё, всё. И как же меня это достало.
- Клай, милый. Я слышала, есть новая методика...
Его одно радовало: она правда хотела лечиться. Психиатры говорят, это первый шаг на пути к выздоровлению. Только вот она сделала этот шаг и топталась на месте уже третий год.
Но это ещё ничего, потому что, пока она топталась, он упорно падал назад. Вниз. В...
...контрольный - раз, два. Контрольный бензопилой - это куда? Х-ха...
А потом приехала шерочка - и Клай мог поклясться, что не давал ей своей номерок. Но она как-то нашла - связи имелись, должно быть. Припёрлась прямо на работу, в перерыве. Что-то ворковала... Клай не устоял. У Матильды в последний месяц совсем не было приступов - и всё это время они не занимались сексом, потому что психиатр сказал, что это её возбуждает. С последним Клай мог бы и поспорить. Но не стал. У него была альфа-центавровская шерочка. С которой Матильда его, конечно, застукала. А дальше он ничего не помнил.
- Возьмите на Марс. На воды. Там такие чудесные целебные источники. Лечат самые невообразимые расстройства психики. Даже на уровне физиопаталогии.
- Да на фига, - улыбаясь, сказал Клай и постучал костяшкой указательного пальца по виску. Звучало хорошо, убедительно. - Эта железяка у меня в башке за всё отвечает. Точно так, док.
Он вышел из больницы через два месяца и страдал только от одного: теперь ему была противопоказана работа с виртуальным шлемом - ещё чего закоротит. Матильду отпустили под залог неделей позже, а потом и вовсе сняли все обвинения - то, что она стояла на учёте у психиатра, существенно упростило дело. Клай забирал её из участка. Когда она вышла, он обнял её. К машине они шли, держась за руки.
- Ну что ж, мистер Пристли, я могу констатировать абсолютный положительный результат. После тщательных гипноисследований можно утверждать, что ваша жена относительно здорова.
- Относительно?
- Она не осознала патологической природы своих кошмаров. Однако смогла заблокировать их на уровне подсознания.
- Что за хренотень?
- Перелом наступил в момент острого стресса... когда она... после того несчастного случая с вами. Так иногда бывает. Этот момент в сознании миссис Пристли проассоциировался с её кошмаром...
- Постойте, это вы про то, как она проломила мне башку?
- Когда она стояла над вашим телом, мистер Пристли. И думала, что вы мертвы. Естественно, это был шок. Как ни странно, он оказал положительный эффект.
Ни черта он не понял, ну да ладно. Ладно.
- Матти...
- Что, милый?
- А где чужой?
Чёрт, опасно, но он не мог удержаться - надо было проверить...
Матильда улыбалась, гладила его по лицу.
- Забудь, милый. Его больше нет. Он ушёл. Совсем-совсем.
- Куда?
- Никуда. Куда все уходит.
- Да куда?
Матильда смеялась, тыкала большим пальцем в прозрачный потолок, в звёзды. Остальные пальцы были сжаты крепко-крепко.
Потом она засыпала, обвив руками и ногами его тело. Иногда бормотала во сне - злорадно, торжествующе. Иногда плакала, но с облегчением. Потом затихала. Правда, ближе к утру она снова начнёт вздрагивать и стонать. Но это только за час до того, как включится будильник.
Клай курил, обнимая Матильду левой рукой, смотрел на небо, на звёзды, глупые стекляшки, и пытался понять, кто же теперь здесь чужой.