Александров Артур : другие произведения.

Порочное Царство.Фаддей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Содом и Гоморра стали кладбищем для тысяч и колыбелью для Семерых. Порочное царство - это государство построенное грешниками, которые не должны были выжить. Олицетворяя один из первородных пороков, они доказали, что человек сам решает свою судьбу, открыв древнюю силу, которая таится в каждом из нас. И только Путь Проклятых отберёт достойных.
  Их было семеро. Последние из падшей цивилизации и первые люди Нового Мира. Для Господа они были грешниками. Для нас - Великими Основателями. Среди руин некогда величественных городов выжило лишь Семеро, олицетворявших главные грехи человеческие: Гордыню - своевольный
  Артист; Гнев - свирепый Воин; Алчность - богатый Купец; Похоть страстная Любовница; Чревоугодие - добродушный Фермер; Уныние - мудрый Философ; Зависть - гениальный Ученый. Блуждая по безлюдной пустыне семь таарихов, Семеро винили себя за неподчинение законам Божьим, но однажды Артист задал вопрос своим соратникам - "Когда Бог обрушил свой Гнев на Содом и Гоморру - не согрешил ли сам Всевышний? Не Гордыня ли двигала им, когда Он изгнал ангела своего, Люцифера?" Долго спорили они, пытаясь найти ответы, но со временем истина сама нашла Семерых. В скоре...
  "БЗЗЗЗ" - неожиданно затрещал звонок, ознаменовав конец урока. 
  - Хорошо, дети. Продолжим в следующий раз, но не забудьте, что завтра - двадцать восьмой таарих Зависти, и у нас запланирована экскурсия в ривъон Воина, - спокойным размеренным тоном сказал адон-мар. Кто-то передо мной поднял руку, желая задать очередной идиотский вопрос. Адон-мар жестом разрешил ему подняться. 
  - Но ведь это последний таарих Цикла, адон-мар Захария! - воскликнул Исайя. Я ненавидел его: этот проклятый умник постоянно перебивал на уроках и не мешал слушать то, что говорит адон-мар. 
  - По-моему ты забываешь, дитя, что Праведным нельзя находиться вне пределов Дороги во время прохождения Цикла Порока, - немного повысив тон, сказал учитель. - А теперь живо из класса, пока я не заставил вас чистить статую Философа во дворе академии! 
  Все дети мигом покинули помещение, не желая оставаться после занятий и выполнять грязную работу. Все, кроме одного светловолосого юноши, который, словно завороженный, смотрел на солнце. Его лучи разливались по классной комнате, отражаясь на блестящих лакированных резных парт из осины. Стеллажи с книгами позади были единственными, кому удалось избежать палящего обеденного солнца. 
  - Я велел уходить всем, и тебе, Фаддей, в том числе, - сказал адон-мар, набивая свой портфель книжками и тетрадками. 
  - Почему вы приняли Философа, адон-мар? - спросил я, под столом перебирая руками от волнения. Захария мог учудить всякое: будучи человеком Философа, он видел во всем скрытый, сакральный подтекст и пытался переиначить любые слова под свое разумение. Как-то раз он наказал Раава за то, что он неправильно построил одно предложение в своем домашнем изложении. Он закрыл его в казематах Академии, оставив ему лишь буханку хлеба, бидон воды и приказал учить грамматику пока "от зубов отлетать не будет", но спустя пол таариха выпустил его и поставил хорошую оценку. Возраст уже сказывался на разуме Захарии, не первый Цикл. Человек, переживший уже добрую дюжину Циклов, имел колоссальное влияние не только в своем ривъоне, но, несмотря на это, Захария тяготел не к власти и богатству, а, как истинный почитатель Философа, желал накапливать знания и передавать их другим. 
  - Ты забираешь мое время, Фаддей. Оно ведь так быстротечно, особенно в мои-то Циклы, - погладив свою длинную седую бороду сказал он, но я решил не отступать. Либо выведать это сейчас, либо навсегда остаться Праведным. 
  - Это будет мой последний Цикл пред прохождением Пути Проклятых, и я хотел поболее узнать о каждом из Великих Основателей. Да, вы много говорили о них, об их истории, но разве книги могут открыть истинную суть Семерых лучше, нежели уста ступившего на их Путь? - настаивал я на своём. Захария прищурился, будто подозревал нечто иное в моих словах, что, в целом, было ему свойственно. . 
  - И скольких ты уже спрашивал о подобном?
  - Вы - первый, к кому я обратился, решив тем самым начать с мудрости и рассудительности, а уж потом перейти к эмоциональности и вспыльчивости, коими славятся Воины и Любовницы, - немного слукавив, ответил я. До сего разговора было еще множество раздумий о том, который из Семерых смог бы принять меня. Биографии Великих Основателей помогли мне лучше понять суть учения каждого из них, но с момента их смерти прошло уже почти триста Циклов, и теперь любой мог бы трактовать заповеди Семерых, как угодно. Насильники причисляли себя к Любовнице, когда Она презирала любовь по принуждению. Воин призывал защищать слабых и карать своим Гневом преступников, но ныне любой убийца, оправдываясь упоминал Его учение. Адон-мар Захария же был мудрым человеком - он следовал учению Философа и просвещал умы людские, помогая обрести истинный путь. И он был единственным, кто согласился со мной поговорить. Не так-то легко Праведному найти собеседника среди жителей ривъонов. После краткой паузы, Захария всё же решил не уходить от ответа. 
  - Философ, как и все Семеро, сами выбирают своих подопечных. Именно их бессмертные души, нашедшие свое упокоение на руинах Содома и Гоморры, открывают нам секрет Херэм - силы, заключенной в разуме человеческом. Силы, которую Бог даровал Адаму, но забрал её при изгнании из Эдема. Семеро открыли её вновь, и теперь Бог не властен над нашим народом. Ныне мы предоставлены сами себе и полагаемся только на себя. В этом наша сила. Когда я, будучи таким же юным отроком как ты, ступил на Путь Проклятых, передо мною раскинулась бескрайняя пустыня и лишь одна дорога, ведущая к руинами некогда великих городов. Два таариха занял мой путь к кладбищу Содома и Гоморры - городов великого греха, как считал Господь. Не все, кто был вначале Пути, дошли туда - из сотни юношей и девушек осталось лишь двадцать. Кто-то умер от палящего солнца пустыни; кто-то повернул назад, не выдержав испытания; кто-то и вовсе отрекся от Семерых и направился в соседние государства, но это была лишь половина Пути. Еще три таариха должны были мы провести среди останков великих городов, дабы познать одного из Семерых. В ночь со второго на третий таарих Философ пришел ко мне. Он пришел, когда нуждались мы в пище и питье, когда рассудок помутился и мы впали в отчаяние. Тогда он даровал мне свое знание Херэм, ибо увидел он в душе моей жажду к исследованию и понимаю сути бытия. Он показал мне как Разум (источник силы Херэм) может влиять на мир вокруг нас - я могу научить немого говорить, а слепого - видеть; могу излечить любую болезнь, любой недуг; могу предсказать, когда песчаная буря накроет возделанные человеком земли, - и все это благодаря Херэм. Вскоре все мои братия и сестры познали также Семерых, которые дали им свои силы. Благодаря силе нашего Разума мы выжили и смогли вернутся домой, дабы занять почетное место в своем ривъоне, - закончив говорить, адон-мар закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Я был околдован его рассказом о Пути к тому, кем он являлся сейчас. Никто не рождается великим - великими становятся, пройдя путь, орошённый кровью и потом. Каждый Грешник по праву заслужил свое место и мы, Праведные, только и созданы для того, чтобы им служить. Я мало знал про Путь: уроки истории почти Его не затрагивают, а сами Грешники не распространяются об этом в присутствии таких, как я. 
  - Почему вы рассказали мне это, адон-мар? 
  - Я всего лишь старый учитель. Почем мне знать? - он подмигнул и, пожелав мне спокойной дороги домой, удалился. Нагрузив рюкзак книгами и тетрадками, я бодро шагал в закат, а в голове, как заевшая пластинка, повторялся один и тот же вопрос - "Кто из Семерых меня выберет? Может Воин? Да какое там, я и ста футов пробежать не могу без отдышки и никогда даже не дрался. И точно не Любовница - я, наверное, последний парень в академии, кто еще даже не целовался. Фермер? Ковыряться в поле я ненавидел с детства. Может Артист? У меня неплохо получалось играть в спектакле, который мы ставили полтора Цикла назад." Академия находилась в нескольких шагах от дома, но я никогда не упускал возможности пройтись по Дороге Праведных и хотя бы мельком взглянуть на другие ривъоны и их жителей: на архитектурную роскошь ривъона Артиста, в которой нашли свое отражения самые невообразимые фантазии; на строгость и дисциплинированность, с которой последователи Воина оттачивают свое мастерство; на честных и работящих Фермеров, обеспечивающих город всеми необходимыми продуктами; на огромный ривъон-рынок Купца, где люди ежедневно обмениваются сотнями товаров со всех семи ривъонов города. Я всю жизнь мечтал вырваться туда - к лучшему будущему - и презирал своих родителей, не прошедших испытание. Теперь они останутся Праведными до конца времен: вечная прислуга для людей, проявивших твердость духа и чистоту разума там, где другие пали ниц. Позорно повернули назад... Сдались, когда цель была так близка... Неужели и меня ждет такая участь? Адон-мар говорил нам 'рожденный ползать - летать не может'.
   "Хватит... Хватит, Фаддей! Соплями и слезами никогда не дойти до вершины - решай проблемы по мере их поступления."
  Грязная и пыльная Дорога Праведных иногда называлась горожанами "ривъоном Раба" - среди серых каменных коробок, которые многие из нас называли"домами", жила "городская прислуга": уборщики, грузчики, официанты, дворецкие и прочие, чье дело было простое - служить и повиноваться. И им это подходило. Никто не пытался возмущаться, протестовать или поднимать восстания. Все Праведные, словно стадо овец, довольствуются травой на лугу и не мечтают ни о чём другом. 
  - Эй пацан, смотри, куда прешь! - крик неизвестного вывел меня из пучины моих собственных мыслей и переживаний. Резкий толчок, удар и стремительное падение. Распластавшись, как тряпичная кукла, я беспомощно лежу на земле и вдыхаю ароматную смесь грязи, дерьма и собственной крови. Кто-то дергает меня за воротник рубашки и переворачивает к себе, чтобы я мог посмотреть своей смерти в лицо. Оно пурпурного цвета, покрытое прыщами. От него несет трехдневным перегаром, а запах из его почти беззубого рта сродни помойному ведру, стоящему под палящим солнцем. Страх завладел моим разумом только тогда, когда я осознал, что дошел до Кнесии - единственного места, где оставались Божьи привратники. Как нам рассказывал адон-мар, они -  самые богатые среди Праведных, продолжающие верить в Бога и его заповеди, возвели храм в Его честь и прославляли Его. Священники помогали бедным, читали молитвы и даже оказывали помощь слабым и угнетенным. Однако, спустя несколько лет, службы стали не бесплатны, подаяния для малоимущих свелись к минимуму, а вокруг Кнесии стали собираться местные пьяницы и бродяги, которые не стыдятся отнять пару монет у прохожих. Таких, как я. Вера - это наркотик. Первая доза бесплатно, а потом нужно платить. 
  - Шманай мелкофо, Позэль! Зыль кафой холеный - ис бурсы поди, - прошепелявил Пьяница, крепко заломив мне руки. 
  - Из Академии! И я.... - удар кулака, словно отбойный молоток, выбил из легких последний воздух. Издав глухой, сиплый стон боли, я оставил любые попытки к сопротивлению. "Дурак ты, Фаддей! Молчал бы и, может, остался цел, а теперь они не только ограбят тебя, но и отметелят хорошенько."
  - Ишь, герой какой нашелся! Забираем сумку и драпаем - продадим Сохеру за пару бутылок, - сказал Позэль и сорвал рюкзак. Боль волнами накатывала на меня, усиливаясь с каждым новым ударом. Не знаю, сколько это еще продолжалось - мой разум отключился после первого десятка пинков ногами. Я не смог постоять за себя. Всего лишь обычный человек, который наткнулся на людей, которые верят в то, что Всемогущий подарит им вечную жизнь после смерти. Как цинично - быть избитым теми, кто завтра пойдет на утреннюю службу и будет просить прощения за грехи свои и своих близких. А после - пойдет и дальше грабить невинных прохожих. Я не просил никого о помощи. Не молил Семерых о волшебном спасении, ведь я знал, что они не придут. Все, что они даруют - это Херэм. И как ты им будешь распоряжаться - хорошо или плохо - выбор за тобой. 
  
  - Ты слышишь меня? Слышишь? Фаддей? - чей-то голос вывел меня из забвения. Яркий свет, суета вокруг и.... боль. Пронзая каждую клетку моего тела, она не давала мне пошевелиться. Воин меня забери, да теперь даже дышать больно. Не поворачивая головы, я осмотрелся - белые шлифованные стены, люди в белых халатах, сопение дыхательного аппарата и писк кардиограммы - Миирпа. Я посмотрел на доктора, который отчаянно пытался привлечь мое внимание, раз за разом крича надо мной "Фаддей". Пытаюсь что-то сказать, но губы словно забетонированы, а пустыня в моей глотке не способна выпустить ни единого звука. 
  - Ты понимаешь меня? - я моргаю. 
  - Сколько я показываю? - моргаю четыре раза - по количеству его пальцев передо мной. Еще несколько раз проверка моих зрачков на свет. Тяжелый вздох. Как потом выяснится, мое тело нашел возле Кнесии один из Патрульных Гнева, который случайно оказался в нужном месте, в нужное время. Нападавшие тут же были переданы под стражу, а я, почти при смерти, был передан врачам. Многочисленные синяки и ссадины, сломанные ребра, отбитые внутренние органы - все это ради двух дюжин гоалей, на которые разве что можно купить бутылку дешевого бира. Через пару таарихов придут родители и, проплакавшие о горе, которое со мной приключилось, побегут на очередную работу. В этой трудовой суете, они вспомнят обо мне только спустя три таариха: матушка испечет вишневый пирог; отец принесет книгу, найденную среди старых дедушкиных вещей. Все это будет, но сейчас я прикован к больничной койке и не могу и пальцем пошевелить, чтобы не почувствовать игл, пронзающих меня насквозь. Каждую ночь мне снится один и тот же сон: палящее солнце пустыни раскаляет песок до предела. Каждый шаг загоняет меня все глубже и глубже под землю, и я ничего не могу с этим поделать. "Движение - быстрая смерть от удушья. Бездействие - долгая смерть от жары и истощения. Что выберешь ты?" - эта фраза повторяется в моей голове. Каждый раз она звучит все громче и громче, пока из ушей на начнет течь кровь. Я не слышу собственных мыслей, все вокруг искажается, меняет свою форму... А потом наступает тишина и кромешная тьма. Я просто стою посреди неизвестности. 
  
  Вернуться к прежней жизни я смог через два ерахима и, конечно же, успев пропустить все самое интересное: завершение двести девяносто восьмого Цикла и городские гуляния в честь этого; Выбор Крови пал на Варака - военачальника Легиона Ярости, одного из самых верных почитателей Воина. "Дисциплина и порядок - вот мои постулаты народу Хесронота. Мы живем в неспокойное время и лишь вместе мы сможем выстоять!" - Варак был убедителен и люди верили ему. Многие негативно высказывались о правлении его предшественника. Вполне обоснованно - те вольности и свободы, которые дал Хесроноту Соломон, слишком разбаловали горожан. Наказания стали мягче, налоги меньше - люди больше не чувствовали страха и уважения к власти. В этот период развивалось искусство: поток творчества вылился на улицы города, создавая великие шедевры, достойные вечной памяти в людских умах, но что от них толку, если нас некому защитить? 
  
  - Фаддей, милый! Наконец-то ты поправился! - мать накинулась на меня с объятиями, как только я переступил порог дома. Добираться мне пришлось самостоятельно - родители, как всегда, были слишком заняты работой. Вся их жизнь - это вечная череда смен и пересменок. Бывало, я не видел их по несколько трэсаров.  "Завалы на работе," - оправдывались они. К чему отговорки, если каждый выбрал свой путь сам. Словно пчелы в улье, они призваны служить своей королеве и от этого не убежишь. Стальными нитями это вшито в их мозг. Также, как трусость и слабоволие. Раньше я пытался узнать, что случилось с ними на Пути Проклятых, но каждая попытка заканчивалась стандартным "Подрастешь - узнаешь". Становясь старше, с каждым последующим Циклом, я терял надежду и понимал, что мои родители всего лишь овцы, ведомые пастырем. Они выбрали легкий путь, но тяжелую жизнь. 
  - Дорогой, мне надо бежать - будь хорошим мальчиком и приготовь себе что-нибудь. Продукты все есть. Пока, мой хороший! - последний поцелуй мне на прощание и снова погружение в водоворот забот. Ничего не меняется. Я осмотрел нашу гостиную: обычный прямоугольный деревянный стол, голые бетонные стены, пара кресел и обшарпанный диван. Может надо было оставаться в больнице? Там хотя бы кормили. Говорят, что родителей не выбирают, но, если бы мне предложили обменять своих - я бы не отказался от такой сделки. Жить как полноправный член общества и иметь возможность влиять на разумы людей - разве я многого прошу? 
  
  Мое отсутсвие в Академии почти никто не заметил. Лишь адон-мар поинтересовался подробностями происшествия. Иногда мы засиживались до темноты дискутируя о случившимся. 
  - Животная природа Праведных делает их слишком зависимыми от материального, а духовное отвергается ими на подсознательном уровне. Часто они лишь прикрываются верой в Господа, дабы обмануть окружающих своей благочестивостью. Твои родители ходят в Кнесию? - спросил меня Захария на очередной беседе. 
  - Мать старается не пропускать, но отец не шибко поклоняется Богу. 
  - Ты не пытался поговорить с ними об этом? 
  - Они не желают обсуждать свое прошлое со мной, вечно ссылаются на правило о запрете распространения информации о Пути Проклятых людям до пятнадцати Циклов отроду. Хотя меня совсем не это интересует, - легкая горечь прокатилась по пищеводу. Мне всегда хотелось доверительного общения с единственными близкими людьми, а не просто находиться с ними на правах иждивенца. Они - это полупустая книга. Страницы заполнены текстом только спустя двести листов, и ты не понимаешь суть происходящего на бумаге. Не понимаешь, как они росли, кем были их родители, как познакомились. Все твои знания ограничиваются обрывками случайных фраз и редких просветов в их монотонном существовании. 
  - Путь Проклятых - это одно из сложнейших испытаний в нашей жизни. Я видел, как погибали и сдавались сильнейшие. Иногда мне кажется, что я не достоин был пройти этот Путь, но факт остается фактом, и это не изменить, - Захария сомкнул ладони перед собой и, прислонив их ко лбу, закрыл глаза. 
  - Будьте уверены, адон-мар, совсем скоро мы с Вами будем говорить на равных, - сказала я, посмотрев на него украдкой.
  - Твою уверенность да Праведным в сердце. Не забывай, что через два таариха у тебя Нисйонот. Не сдашь его - не видать тебе Семерых, - охладил мою спесь адон-мар. Только те, кто проходят Нисйонот, который охватывает все то, что мы учили в течении долгих пятнадцати циклов, могут быть допущены к прохождению Пути Проклятых. Надо попросить Иафета, чтобы дал мне пару дополнительных уроков фехтования - только теорией драться не научишься. Через два таариха и начнётся моя точка невозврата.
  
  - Путь Проклятых - это обряд инициации, который определит дальнейшую судьбу каждого из вас. Пятнадцать Циклов назад вы явились этому миру в муках и страданиях. Путь Проклятых - второе рождение, которое принесет в вашу жизнь еще больше боли и страданий. Вы в праве отказаться от прохождения испытания и навсегда остаться Праведными. Кто из присутствующих желает покинуть Чертог Порока? - громогласно произнес Наместник. Никто из тысячи молодых юношей и девушек не посмел шелохнуться.
   - Семеро Великих Основателей смотрят на Вас, как смотрели и на ваших предков, сидевших здесь многие Циклы назад. Тех, кто пройдет Путь, ждет щедрая награда. Награда, которую получат достойнейшие из Вас - знание Херэм. Да благословят Семеро вашу поступь! - речь Варака закончилась и громкие овации понеслись к нему, словно акула, почуявшая кровь своей жертвы. 
   Главные ворота Чертога отворились, и яркий солнечный свет озарил собою выход, приглашая начать Путь. Медленным шагом я миновал, казалось, бесконечные ряды длинных столов, наполненные всевозможными яствами. Это был последний раз, когда выдалось как следует поесть. В дорогу мы снарядились скудно - еды и питья хватало от силы на три таариха, а Путь занимал все семь. Кроме нашей одежды и короткого меча, который выдавался каждому для защиты от внешних опасностей - будь то пустынные кочевники, разбойники и просто головорезы -  у нас ничего не было. Наша надежда на выживание теперь таилась в этой маленькой кожаной дорожной сумке. Наевшись до отвала, я незаметно скинул туда пару яблок и несколько кусков вяленого мяса. Маловато, но это, по крайней мере, поможет протянуть чуть дольше прежде, чем я начну умирать от истощения. Каменные изваяния Семерых провожали нас своим невозмутим взором, будто бросали вызов каждому из нас: "А сможешь ли ты повторить мой Путь?". Свет пробивался сквозь расписные витражи, подстать каждому из Семерых: Фермера окутывал мягкий желто-зеленый свет колосков и зеленого луга; Ученого - ореол из латунных шестерёнок в ярко-медном цвете, но самой прекрасной из них была Любовница - огромное нежно-пурпурное сердце, словно нимб, нависало над девушкой невероятной красоты. Статуя, выполненная из красного мрамора, застыла в изящном па. "Интересно, была ли она такой на самом деле или это всего лишь еще одна иллюзия Артиста, любившего приукрасить действительность? Говорят, что Он был единственным, с кем Любовница не смогла совладать, а их дети были самыми искусными лжецами и лицедеями из всех". Меня часто посещали мысли о жизни Великих Основателей и размышления о том, как же случилось, что им удалось избежать смерти от карающей  руки Господа. История слишком мало знает о жизни Семерых до разрушениях Соддома и Гомморы, их имена и то, как они спаслись. Мы знаем лишь о становлении Хесронота из небольшой захудалой деревеньки до одного из мощнейших городов-государств мира и вкратце обо всем, что происходило после падения Содома и Гоморры. Адон-мар никогда не отвечал напрямую на мои вопросы, а самостоятельно я ничего найти так и не смог.
  - Проснись, парень! Шевелись! - громкий крик прошиб меня насквозь, вернув в реальный мир. Мои мысли вновь поглотили меня, и я упустил момент, когда мы подошли к Вратам Гоморры - северным городским воротам, которые и являлись началом Пути. Огромная толпа, в которой смешались и Праведники, и Грешники, провожала своих отпрысков, надеясь на их возвращение. Мои глаза бешено суетились в поисках моих родителей, но людей было слишком много. Скорее всего, они затерялись где-то в толпе и точно также пытаются найти меня - одного из тысячи человек, идущих в свой последний Путь.
  К этому нельзя было подготовиться. Путь Проклятых готовит для каждого свои испытания, и ты никогда не знаешь, что ждет тебя. "Что бы ты не встретил - никогда не сворачивай с дороги. Путь Проклятых не прощает ошибок," - сказал мне намедни адон-мар, когда я вновь остался после уроков в Академии. Как только последний человек прошел через Врата, они, скрежетав металлом, закрывались за нами. Отныне мы предоставлены сами себе. 
  
  По истечению первого таариха мы потеряли две сотни человек: около тридцати пало во время стычки с Пустынными Кочевниками, которые из Цикла в Цикл наживались на Пути Проклятых, но численный перевес был на нашей стороны, и они отступили. После этого многие решили вернуться в Хесронот. 
  - Нам и так неплохо живется.
  - Умирать ради встречи с призраками давно умерших людей? 
  - Это все обман! Никакого Херэм не существует! Мой отец проходил Путь и там нет ничего, кроме смерти! 
  
  Идиоты. Мягкотелые мудаки, не способные ни на что, кроме амебного жалкого существования. Они жалуются, стонут, ноют о своих проблемах, которые (конечно же) являются особенными. Только у них самая тяжелая работа, самая несчастная жизнь и они, словно коршуны, парят в небе в поисках очередной жертвы, которой можно излить душу. Пусть проваливают обратно на свою Дорогу. Я буду рад остаться среди поистине достойных.
  
  Переход через Жаркие Пески занял у нас почти весь второй таарих. Они простирались на десятки лиг вокруг и лишь Путь Проклятых указывал нам верное направление. Перед наступлением темноты, мы остановились на короткий (как мы рассчитывали) привал. Ядовитым змеям, которые, как оказалось, обитали неподалеку, не понравилось подобное соседство. 
  - Он умирает, Ханна! Я здесь бессилен!
    Если считать скорую кончину Флегонта - это будет уже восьмой погибший. Ханна была его возлюбленной, она всеми силами боролась за его жизнь, но все было тщетно. Такая наивная - адон-мар рассказывал нам о флоре и фауне земель Хесронота и она должна помнить, что после укуса пустынной гадюки не выживают. Зачем тешить себя несбыточными надеждами? Она так и осталась скорбеть над телом Флегонта, после нашего ухода. Природа вокруг города была безжизненна и опасна - ты никогда не знаешь, что ждет тебя за очередным барханом-клоном: отряд Пустынных Кочевников, готовый перерезать тебе глотку за флягу воды, или зыбучие пески, из которых торчат кости поверженных ими путников.
  
  "Путь Проклятых не прощает ошибок!" - слова Захарии я повторял как молитву и следил за каждым своим шагом. Ничего лишнего - только обдуманные и выверенные действия. В завершении перехода через Жаркие Пески, нас осталось около пяти сотен мечей. Пустыня была безжалостна к слабым, людям, чей дух не мог выстоять перед испытанием, уготованным им. Она жадно ловила их в свои песчаные сети. Дабы как-то дисциплинировать поход, я предложил разбиться на гдуды (по 20 мечей в каждом), пять из которых формировали махлекет (по 100 в каждом). Достучаться до всех у меня не вышло, но мою идею тут же подхватили Мордехай и Рехавам - два крепких высоких парня, которые вели за собой по полсотни наиболее крепких юношей и девушек. Они были неким авангардом нашего... сброда, иначе их не назовешь. Мне стоило больших трудов держать с ними шаг - большинство плелось позади, а совсем отстающих мы больше не видели. Пот градом лился с меня, пересохшие губы потрескались, а ноги гудели и пульсировали от боли, но я продолжал идти. "Замедлиться - значит умереть," - повторял я себе неумолимо. Прислушавшись к моим словам, Мордехай и Рехавам распределили оставшихся людей так, чтобы авангард и арьергард состоял из самых стойких людей, которые будут подгонять отстающих. Также я поведал им о боевых порядках, методах ведения разведки, наступления и обороны. Я рассказывал им о том, как можно сократить расходы по провианту, и как правильно его распределить. "Откуда ты все это знаешь?" - часто спрашивали меня. Под моим вежливым ответом - "Я просто много читал" - кроется одна маленькая тайна. Адон-мар, как человек Философа, был специалистом абсолютно в любой области знаний. Он, за мои долгие пятнадцать циклов, успел рассказать все об устройстве нашего мира. Нам оставалась лишь слушать и запоминать его слова. Видимо, способности к этому были только у меня. Среди них было много искусных воинов, отличных певцов и танцоров, прекрасных заботливых девушек, умелых ремесленников, но их знания были слишком ограничены, в отличии от моих. Меня начали слушать и уважать. Силой разума я смог подчинить себе полтысячи человек, готовых защищать меня ценой своей жизни. Хоть я не являлся панацеей от всех наших проблем, но, все же, значительно увеличивал наши шансы вернуться домой. 
  
  Уже начинало смеркаться, когда мы достигли небольшого городка Хаадера. Он совершено не был ровней Хесроноту: грязные улочки, грубые глиняные хибарки и ничего, кроме ежедневного тяжкого труда на скудных полях пшеницы и цитрусовых садах. Кое-где пасется скот еле волоча копытами по изрезанной трещинами земле. Люди с опаской смотрели на нас, спрятавшись за шаткими стенами своих домов. Мне не было жалко этих людей. Они сами выбрали путь поклонничества и нищенства, а Кнесия, обнесенная железным кованным забором, увенчанная золотыми куполами, с богатыми плодородными садами, была тому подтверждением. Когда авангард подошел к храму, оттуда вышел священник, облачённый в красивую, огненно-оранжевую рясу. Поблескивая золотом и вспотевшей лысиной, он, перекатываясь, встретил нас яростными возгласами - "Еретики! Дети Дьявола! Убирайтесь с наших святых земель!" Слово "святых" особенно иронично звучало из его уст. Самый отъявленный подонок был чище, нежели этот пастор. Ненасытный клещ, высасывающий последние капли крови из этого умирающего города, который каждый таарих молится Спасителю и даже не подозревает, что Спаситель - это он сам. 
  - Вы только посмотрите на эту свинью! Да он скоро в дверь не пролезет. 
  - Наверно Его святость хранится во всех пяти подбородках, - я слышал как мои люди все больше насмехались, и это порождало еще более гневные проклятия в их адрес.
  - Братия и сестры! Покарайте бесов Сатаны и спасите свои души от вечных мук в Геене Огненной! - хаадерцы, как завороженные, начали выходить из своих домов. Хватая, что попадется, они окружили нас плотным кольцом и по команде священника начали атаку. Палки, вилы и дубинки уступали крепкой стали наших мечей, но на каждые десять хаадерцев приходился всего один сын Хесронота. 
  - Убейте! Убейте во имя Господа нашего! - верещал священник. Постепенно кольцо вокруг нас сжималось все плотнее и плотнее, перекрывая любые пути к отступлению. 
  - Если Рехавам не поспеет вовремя - нам конец, - растерянно сказал Мордехай. У нас оставался лишь один шанс выстоять. 
  - Прорываемся в храм! - закричал я и, обнажив меч, начал двигаться к воротам Кнесии. Мой клинок разрезал плоть с яростью мясника и точностью хирурга, не щадя никого. Мужчины, женщины, старики и дети - всего лишь тонкая прослойка из мяса и костей, отделявшая жизнь от смерти. Шаг за шагом мы пробивали себе дорогу, сотканную из крови и криков, поверженных хаадерцев. Мой разум был затуманен запахом битвы и прояснился лишь тогда, когда ворота Кнесии захлопнулись за нами. Мы мигом соорудили баррикады из длинных деревянных скамеек, коих здесь было превеликое множество. Воспользовавшись короткой передышкой, я осмотрел зал и был поражен его богатством: дюжины икон, сотворенных из золота и серебра, литые бронзовые подсвечники, блестящие белым золотом кресты. Все это богатство выглядело еще более кощунственно на фоне "благосостояния" Хаадеры. 
  - Да здесь столько золота, что хватит построить и снести Хаадер дважды, - крикнул Иоиль. Его глаз опух и кровоточил -  кто-то крепко приложился дубиной. Нас осталось немного: из сотни мечей осталось примерно тридцать (из них половина - с ранениями) Заняв круговую оборону, мы ждали прихода разъяренной толпы и надеялись, что Рехавам не даст растерзать нас. Я очистил свой разум от ненужных мыслей и приготовился к бою, который мог бы стать для меня последним. Стены Кнесии начали содрогаться от мощных гулких ударов, ознаменовав собой начало штурма. Ворота быстро пали под натиском толпы, которая бросала в нас камни и гневные проклятия. Они не хотели нашей смерти, ведь они не знали своих собственных желаний. Овцы, ведомые своим пастухом - жирным ублюдком, который только и делает, что наживается на глупости своей паствы. Они готовы порвать глотку каждому из нас за то, что мы просто ставим под сомнения их веру в ложного Бога, одна из заповедей которого гласит - "Не убей". Наверное, когда Господь писал заповеди, он забыл оставить примечание мелким шрифтом - "Не рекомендуется здравомыслящим". Наша оборона трещала по швам, когда ярость толпы сменилась ужасом и паникой - люди Рехавама рвали хаадерцев на части. Их действия были точны и выверены. Никакой спешки. Никакого милосердия или сожаления - только жажда мести по погибшим товарищам. Она пьянила нас, прибавляя сил и делая каждого отрока Хесронота сильнее сотни хаадерцев. 
  Все закончилось глубокой ночью. Хаадер пал вместе с его жителями - мы не пожалели никого. Те, кто еще пытался оказывать сопротивление, встречали быструю смерть от стали наших клинков. Тех, кто надеялся на наше милосердие, ждала более ужасная смерть: собрав около сотни пленных, мы заперли их в Кнесии. Решение о том, что делать с ними, далось нам нелегко - мнения командиров махлекетов расходились и решающее слово оставалось за мной. 
  - Соратники, я могу, но не хочу указывать вам, что делать. Мы здесь все равны. Мы сами избрали себе лидеров на основе уважения и здравого смысла, что нельзя сказать о, побоюсь этого слова, людях позади меня. Они - всего лишь подобия человеческие, влекущие жалкое существование, не знающие ничего, кроме как поклонятся своему лже-Богу и слушать хряка-пастора. Хаадера должна стать примером всем - Хесронот начинает очищать земли от этой кнесианской чумы, а с чумой, как известно, отлично справляется огонь. Отправьте их на Небеса в пылающей колеснице! Сжечь Кнесию! - последняя фраза еще долго витала в воздухе, повторяясь, с каждым разом, все громче и громче. 
   Пламя пожирало храм очень быстро, как бы питаясь предсмертными воплями сотни человек, горевших вместе со своим Богом. 
  
  На третий таарих Гордыни трехсотого Цикла, Хаадер пал. Именно это запишут в летописи Хесронота после нашего возвращения. В этом уже никто не сомневался. Хаадерская бойня закалила и сплотила нас, изгнав любые страхи, а неуверенность сгорела вместе с хряком-пастором. Разграбив город, мы пополнили запасы еще на два таариха и выдвинулись дальше. Путь вывел нас к плодородным землям Сигоры, жители которых являлись давними союзниками Хесронота. Именно сигорцы были первыми последователями Семерых и помогли возвести город, который стал одним из величайших держав современного мира. Зайти в Сигор означало провалить испытание, поэтому помощи искать у них мы не решились. На том месте мы потеряли два гдуда, которые решили, что здесь их Путь заканчивается. Долгие уговоры не привели к желаемому результату, и наши неполные три махлекета зашагали прочь от очередного соблазна Пути Проклятых. На исходе третьего таариха мы обнаружили перекресток, на котором стояло два древних дорожных указателя. На одном было высечено "Содом", на другом - "Гоморра". 
  - Дошли!
  - Мы смогли! 
  - Хвала Семерым! - радостные возгласы эхом расходились у меня за спиной. Люди не могли поверить своему счастью. Пройдя через безжалостно палящее солнце, Пустынных Кочевников, безумных фанатиков, мы наконец-то достигли своей цели. 'Я не подвел Вас, адон-мар.'
  - Быстрее за мной, надо разбить лагерь до захода Солнца, - скомандовал Рехавам своим людям, направляясь в руины Содома. 
  - Никому не расходиться. Ты идешь в неверном направлении. Путь ведет на руины Гоморры, - сказал Мордехай, остановив махлекет Рехавама. 
  - И кто тебе это нашептал? - с недоверием спросил тот. 
  - Этой ночью ко мне пришел Воин и направил меня, - гордо подняв подбородок вверх, сказал Мордехай. Выпалив это, он повел свой махлекет к руинам Гоморры. Началась перепалка: каждый пытался убедить другого в своей правоте. Слова Мордехая многие поставили под сомнение, ведь Великий Основатель пришел к нему слишком рано. Другие безоговорочно верили Мордехаю и шли за ним как за мессией. Я пытался примирить обе стороны, но меня никто и слушать не хотел. Мордехай и Рехавам - наши лучшие воины - были непоколебимы в своих решениях. 
  - Прости, Фаддей, но тут твои знания ничтожны. Мы должны следовать зову Основателей. Идем со мной и ты обретешь долгожданный Херэм. 
  - Не слушай этого пустомелю! Ему солнце напекло в макушку, вот он и бредит. Нам нужно идти в Содом, Фаддей. 
  Каждый из них пытался склонить меня на свою сторону, но я не хотел слушать их. Я знал... Нет, я был уверен в том, что этот путь ложный в обоих направлениях. Если они пойдут туда, то не найдут ничего, кроме смерти. 
  - "Чтобы ты не встретил - никогда не сворачивай с дороги" - эти слова сказал мне адон-мар Захария за таарих до выхода в Путь. Я следовал его словам и именно они привели нас сюда. 'Мы не будем сворачивать с Пути', -сказал я, пытаясь скрыть свое волнение и говорить уверенно. 
  - Путь здесь заканчивается, Фаддей. Ты сам это видишь! 
  - Ему же адон-мар сказал, вы что не слышали? 
  - Конечно, а мне только что Семеро песенку спели, - спорщики хохотали до боли в животах, а уши их были забиты сладкими речами Мордехая и Рехавама, которые так и остались при своем мнении. Когда всеобщая потеха надо мной утихла, наше некогда сплоченное войско распалось. Победила его не крепкая сталь мечей, а раздор в головах. "Путь Проклятых не прощает ошибок." 
  Со мной осталась, в лучшем случае, половина махлекета. Мы прошли с этими людьми Жаркие Пески, хаадерскую бойню и Раздор. Они остались верны мне. 
  - Почему? - с отчаянием в голосе, спросил я. 
  - Ты вселяешь в нас уверенность. Ты заставляешь нас идти дальше. Ты тот, кто дал нам выжить. Именно ты и никто другой. 
  - Я всего лишь советовал. Всю работу делали вы. Я даже толком драться не умею. 
  - Кузнец без молотка не сможет подковать лошадь. Хирург без скальпеля не проведет успешную операцию. 'Так и мы - без твоих знаний мы бы не дошли до конца', - их слова долго доходили до меня. Такие простые, но в них тяжело было поверить. Человек, который просто обладает знаниями, может стать для людей чем-то большим, нежели ходячей энциклопедией. 'Даат Кохот!' - так часто любил говорить в начале занятий адон-мар. С древнебиблейского это означало 'Знание - Сила!' Как же он был прав. Всегда прав. 
  
  Нас была тысяча, когда мы покидали Хесронот. Теперь нас осталось сорок - самых стойких и сильных. Впереди нас ждала горная гряда, некогда разделявшая Великие Города. Покрытый копотью и сажей, которая осталась здесь со времен разрушения Содома и Гоморры, Черный Хребет простирался на несколько лиг вперед, тая в себе множество опасностей: один неверный шаг может стоить жизни среди молчаливых скал и булыжников. Поднимаясь все выше и выше, перед нами предстало жуткое зрелище того, как разрушительна сила Господа. Когда-то земли Великих Городов были полны зеленых лугов, плодородных полей и людей, которые трудились во благо своего народа, но сейчас об этом напоминает лишь пепел да кости. На фоне черной, выжженной земли были хорошо различимы махлекеты Мордехая и Рехавама, шагавшие по противоположным сторонам Черного Хребта. Вдруг, мы услышали пронзительные крики, доносившееся с пепелища. Оба махлекета окружили скелеты. Один за другим они вырастали из-под земли с одной целью: окропить свежей кровью некогда священные земли. Бой продолжался недолго - наученные опытом дети Хесронота быстро разобрались с восставшими мертвецами... Но потом появились другие. На месте поверженного скелета восставало два новых. Счет шел на десятки, сотни мертвецов, которые безжалостно разрывали наших бывших соратников. В течении нескольких минут мы слышали лишь крики, хруст костей и мольбы Семерым о помощи. Застывшие в ужасе, мы наблюдали как поверженные восставали бездушными мертвецами и убивали, но, мгновение спустя, все закончилось. Последний сдавленный крик, и гробовая тишина. Скелеты рассыпались, восставших детей Хесронота окутала черная пелена, жадно обгладывающая кости. "И так из Цикла в Цикл мы приносим себя в жертву этой проклятой земле, питая её душами потомков Содома и Гоморры. Горькая плата за право владеть силой Херэм". Продолжать Путь после увиденного было крайне сложно. В малейшем шорохе мне мерещились падшие соратники, восставшие дабы разорвать нас на части, но это было не более, чем игра моего воображения. Мы вышли на еле приметную тропу, которая уходила вглубь горного кряжа. Тьма все сильнее и сильнее окутывала нас. Мы не знали, что ждет впереди. Единственное, что предстало перед нами - это черная бездна, готовая принять меня в свои объятия. По эху, раздававшемуся от шагов, я понял, что теперь мы двигаемся по внутренностям Черного Хребта. 
  - Что бы ты не встретил - никогда не сворачивай с дороги, - прошептал я во тьму. Слова отразилась от стен, отдаваясь тысячами голосов. 
  - Что бы ты не встретил - никогда не сворачивай с дороги, - сказали остальные хором. Раз за разом повторяя фразу адон-мара, словно заведенные попугаи, наша поступь становилась увереннее. Бояться не было смысла. Страх туманит разум и мешает здраво мыслить. Очистись от предрассудков. Очистись от любых посторонних мыслей и помни только одно: "Что бы ты не встретил - никогда не сворачивай с дороги". 
  Я не знаю, сколько мы прошли перед тем, как появился свет в конце этой бесконечной пещеры.  Минута? Час? Таарих? В кромешной темноте счет времени останавливается, погружая твою душу в забвение. Ты забываешь, кто ты, кем ты был. Все это неважно. Есть лишь тьма и больше ничего. 
  Яркий свет ослепил меня и последние шаги я делал совершенно не ведая, куда ступаю. Как только глаза привыкли к освещению, я осмотрелся и... увиденное поразило всех нас. Колоссальных размеров каменная зала предстала перед нами. Потолок уходил далеко вверх, скрываясь в темноте, стены были изрезаны словами на неизвестном наречии, больше похожие на исповедь сумасшедшего. Свет, исходящий из скульптуры по центру, переливался всеми цветами радуги. Я никогда не видел настолько изящного и совершенного изваяния. Это была статуя человека, ростом около семи футов, с семью головами и семью руками, которые вились вокруг него словно змеи. На ладонях у него лежало семь предметов, олицетворявших Великих Основателей: кисть, меч, монета, духи, серп, книга и молоток. Лица, застывшие в жутких гримасах, в свою очередь, отображали Семь Смертных Грехов, за которые Господь покарал Содом и Гоморру. Руки и головы были выполнены из разных материалов: золото, серебро, бронза, медь, железо и еще два неизвестных мне вещества. Один был схож с золотом, но имел более тусклый оттенок и матовую поверхность, а второй был похож на необработанное железо - весь шершавый и неоднородный. Обсидиановое "тело" статуи переливалось на свету причудливыми узорами, играя с воображением наблюдателя. Источником света были невероятной красоты кристаллы, опоясывавшие статую. Адон-мар рассказывал нам о Камнях Тха - мощнейшем источнике энергии. Один такой камень может питать Хесронот в течение ста Циклов прежде, чем его сила угаснет. Мы даже научились "перезаряжать" Камни Тха, но на это требуется немало времени. Здесь их не менее двух десятков - почему никто не догадался взять несколько штук? 
  - Ты не можешь их забрать. 
  - Почему ты так... - обернувшись, я увидел пустой зал. - ...решил. 
  Люди в одночасье пропали. Ужас сковал мое тело, но разум продолжал бороться, пытаясь объяснить происходящее. 
  - Не пытайся.
  - Тебе не вернуть их. 
  - Глупый мальчишка. 
  Голоса за моей спиной разразились истерическим смехом. Взяв себя в руки, я резко развернулся и обнажил свой клинок. Скульптура, ранее стоявшая по центру, теперь бродила по залу, а головы её дергались от смеха, переплетаясь друг с другом. 
  - Он достал меч. 
  - Как страшно. 
  - Убери, пока не поранился. 
  - Малыш. 
  - Он сейчас заплачет. 
  - Давайте расскажем ему? 
  - Расскажем. 
  Статуя подошла, обвив своими головами-змеями мое тело. Попытки сопротивления были тщетны и теперь я полностью был в их власти. Жуткие, пронзительные голоса разрывали меня. Нашептывая бесконечный поток слов, пронзавших мое тело и душу, они подчиняли меня своей воле. 
  - Зачем ты здесь, мальчишка? 
  - Путь Проклятых. 
  - Еще один наивный кусок мяса. 
  - И, наверное, очень аппетитный. 
  - Нам нельзя есть его. 
  - Он сосуд. 
  - Наша кукла. 
  'Борись, Фаддей. Не поддавайся. Это твое последнее испытание и ты обязан пройти его. Борись!'
  - Как забавно слушать его разговоры с самим собой. Такого испуганного. Такого смешного, - сказал приятный женский голос. 
  - Я бы посмотрел на тебя в такой ситуации. Визжала бы как последняя... - хриплый мужской баритон был прерван юношеским ломающимся голоском. - Хватит! Мы теряем время! 
  - У тебя множество вопросов, Фаддей. Да, мы - Семь Великих Основателей. Да, ты прошел Путь Проклятых, и нет, мы тебя не убьем, - другой мужчина говорил холодно и беспристрастно. 
  - Ты - не ограненный алмаз, в который вскоре вдохнут жизнь. Это шанс стать тем, кем никто до тебя быть не смог, - лукаво прошептал новый мужской голос. 
  - Стать Хранителем Семерых - это великая честь, требующая невероятной выдержки и пытливого ума. Все это есть в тебе, Фаддей. Мы наблюдали за тобой на протяжении всего Пути, - томный мужской бас издал непроизвольный смешок. - Мы были поражены твоей беспомощностью, переросшей в отвагу. Ты доказал, сам того не ведая, что достоин. Хотя, я думал, что ты умрешь в первый же таарих. Ставка на Мордехая не оправдала себя. Жаль. Но зато, какое ценное приобретение сейчас стоит перед нами. 
  - Хранитель Семерых должен повести за собой народ Хесронота. Слишком долго мы терпели и щадили поклонщиков Господа, которые то и делают, что молятся о спасении своей души. Вместо спасения придет смерть и разрушения и ты, Фаддей, будешь их знаменосцем. Не подведи нас, как это сделал твой отец. Ему представился шанс стать Богом во плоти, но он бросил все ради девицы, - головы Семерых пристально смотрели на меня, заполняя все пространство около меня, повторяя вновь и вновь одну и ту же фразу "Не повторяй ошибок своего отца". Я перестал слышать собственные мысли, мое сознание теряло контроль над телом и теперь я был лишь марионеткой в руках Семерых. 
  - Нет! Хватит... Хватит быть оружием в чьих-то руках. В тебе таится сила - выпусти её и докажи, что ты чего-то стоишь, - закричал доселе не слыханный мною голос. Он был похож на мой собственный, но звучал гораздо сильнее и увереннее. Мое тело содрогнулось. Я чувствовал, как что-то наполняет меня невидимыми потоками энергии, которая занимала каждую клетку моего естества. Статуя, на секунду, ослабила свой хват, что позволило мне вырваться на свободу. 
  - Зачем! Он был наш! - кричали в унисон голоса Семерых. 
  - Дайте ему право выбора, - Философ говорил моими устами. Я... Я просто понимал это. Я начал понимать, что это все иллюзия и все, что я вижу - происходит в моей голове. Великие Основатели выбрали меня как емкость, в которую они могли бы вселиться и начать свой поход против Господа. Видел грядущую кровавую и затяжную войну, в которой Хесронот победит. Великие Основатели откроют себя людям и будут поддерживать мир и спокойствие. Останутся и те, кто будет продолжать бороться за своего Бога, но они проиграют. Рано или поздно, но конец один. Люди перестанут болеть, умирать, ссориться друг с другом, - и все это благодаря силе Семерых. Нарушителей будут немедленно карать, а преданных граждан ожидает лишь счастливая и размеренная жизнь. Я видел и понимал все, что было, есть и будет происходить, и от этого становилось тошно. Заранее знать, как ты проживешь свою жизнь - это не дар, а проклятье. Ты теряешь тот шарм и загадочность каждого нового дня. Проснувшись, больше не гадаешь, чем обернется твой вечер или как пройдут твои выходные, ведь ты видел это сотни раз и столько же раз проживал этот миг. Влиять на ход своей жизни не есть решение всех проблем - изменяя одну переменную, ты меняешь всё уравнение. Найти универсальное решение невозможно, ибо мы - это миллиарды констант и переменных для которых нет понятия верно или неверно. Все зависит от индивида, самостоятельно решающего что хорошо, а что плохо, на основании своих моральных и этических качеств, заложенных в его сознание окружающим бытием. 
  И сейчас именно я - тот самый индивид, который должен ответить на самый сложный вопрос самым простым ответом. Мой отказ ничего не решит - через Цикл Они найдут себе новый сосуд, который исполнит их волю. Или через два. Все это неважно, так как судьба неизбежно ведет нас вперед, и противиться ей мы не в состоянии. 
  - Да, - шепотом сказал я. Статуя вновь залилась истерическим смехом и свет начал постепенно угасать, погрузив комнату в полнейший мрак. Я не видел ничего, кроме маленького луча света вдалеке, который вывел меня наружу. Глаза еще долго привыкали к яркому полуденному солнцу. Не зная усталости, я уверенной, широкой поступью возвращался домой. Все остальные погибли, и причиной их смерти был я. Мой разум не сохранил этого в памяти, но я понимал это. Чувствовал кровь на своих руках; чувствовал, как клинок пронзает их тела, забирая их души себе. Сожалел ли я о содеянном? Нет. Ведь я уже делал это не одну тысячу раз. 
  
  В Хесроноте меня встретили как героя - единственного выжившего на Пути Проклятых. Такого не случилось ни разу за всю историю города. Сто двадцать пять Циклов назад было нечто подобное - вернулось всего лишь семь человек. В них видели живое воплощение Семерых, но они были всего лишь счастливчиками, которым удалось выжить, не более того. Великие Основатели сидели во мне и ждали своего часа, дабы выпустить свою мощь на врагов Хесронота. Для этого мне нужно было выполнить их последнее поручение. 
  
  - Отец? Мама? Я вернулся! - окликнул я их, заходя в дом. Они встретили меня на пороге гостиной, не веря в то, что их сын стоит перед ними. Живой и невредимый. 
  - Фаддей...  Мы думали ты... - отец обнял матушку и они оба залились слезами счастья.  - Теперь все будет хорошо. Ваш сын наконец-то дома, - сказал я, сжимая рукоятку кинжала у себя под курткой. - Я дома. 
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"