Валит да рушит со смехом всё то, что зима сотворила.
Донелайтис Кристионас 'Времена года' 1765-1775 г.
Конец марта 1702 года Тракойское воеводство
Дитер
Я сбросил червового короля и выругался:
- Порка мадонна, сегодня совсем не везёт в картах. - Подхватив пробегающую мимо симпатичную служанку, посадил её на колени и засыпал горстку медяков в грудной прорез. - Так может повезёт в любви? Приходи сегодня ночью в мою комнатку, расскажу как пахнут розы в далёкой сицилийской деревне.
Служанка радостно поломалась и убежала сверкнув глазами. Сидящий передо мной поджарый офицер протёр платочком лысыну под париком. Ещё бы, у него в руках линия бубей, на столе куча деньжат, а молодой итальянский аристократ, обыгравший до этого половину его роты, собирается проститься со всеми своими деньгами и при этом ещё шутит. Хотя его солдаты уже выражали полную поддержку мне, поставившему выпивку всем собравшимся.
Не глядя постучал по колоде карт тремя пальцами левой руки и вытащил от туда джокер. Линия крестов была готова.
Городок Лида заинтересовал меня потому, что наши агенты среди скоморохов передали, будто слышали знакомые мелодии в местной корчме. Именно тогда и поблагодарил Алеся за его задумку.
Бывшие покровители детей Пьянковых уже весь год рыскают по Республике, ища талантливых к пению детей. Обычно мы забирали их у родителей под благородными предлогами, но было и так, что скоморохи нам хотели продать украденного у проезжавшей шляхетской семьи ребёнка, выдавая за своего. Тогда верхушка ватаги этих новичков в наших краях была показательно казнена, и только их детей отдали на попечение нового монастыря - школы. Остатки табора осели в Юрбаркасе, исполняя роль второстепенных персонажей в театральных постановках или подпевая в хоре. Остальным Тадас разрешал приезжать только раз в году на смотрины, ворча при этом, что ещё цыган у него под боком не хватало. Скоморохи, зная что на сестёр Пьянковых и их брата уже идёт охота самых богатых людей Республики, согласились, но выговорили уступку, что их дети тоже смогут учится в школе Алеся и Гецевича. За-то теперь мы имеем шпионскую сеть, которая работает на нас не за страх, а за совесть, ведь по договору с ними, дети табора принадлежат их общине - нам, если они станут любовниками богачей, выплачиваются только отступные.
Именно скоморохи передали весть об необычном каледонском игроке на волынке. Этот инструмент, на котором не смотря на запреты церкви, играли и на литовских свадьбах, вдруг начал исполнять в руках шотландца знакомые им мелодии. Посоветовавшись с офицерами и людьми из круглого стола тогда решил послать десяток под руководством капитана Григаса на разведку, и вскоре наши догадки подтвердились. В тамошнем замке князя Каролиса Радвилы охраняли несколько таинственных пленников, называя одного из них колдуном.
Я с своим полком тогда был в Кернаве под Вильнюсом, где наконец к нам присоединились успевшие спастись парни и девушки из поездки Тада и Алеся. Многих мы в свите Бригиты Ковач, отправили домой, чтобы отдохнули, а мне предстоял разговор с Илоной.
Девушка, которую я когда то любил, пребывала в глубочайшей депрессии - остригли её видите ли налысо, и знак воровки на плече выжгли. Как она теперь в глаза своему суженному посмотрит? А как она мне в глаза смотрела, и проговаривала в соплях, что Андреас чистый, а я грязный. Осмотрев весь свой блестящий прикидон, я был вынужден с ней не согласиться - новые шуршащие кожаные ботфорды на большом каблуке, белые штаны, тёмно синяя рубашка, на которой золотыми нитками была вышита чёрная пантера. Хотел дракона, но Алесь настучал по голове, утверждая, что в теперешних временах это посягательство на церковные устои. Одним словом ни литвин, ни эта дура, которой сам когда то объяснил о пользе выбритых интимных частей тела и учил мыться два раза в день, ничего не понимают в моде и чистоплотности. Осталось только посоветовать Илонке сделать очень красивую татуировку вокруг выжженной лилии, и то, посмотрев на лица Олгерда и остальных из выживших в Вильнюсе, не решился предложить ей перепихнуться вместо оплаты. Я даже боюсь, что моя идея делать своим любовницам татуировки в некоторых местах, может быть плохо принята местными мужиками, хотя очередь любительниц этого искусства потихонечку набирается.
Илонка, как и некоторые другие её подруги отказались ехать домой, отмазку даже придумали суки продажные, сперва Тада им хочется найти. И теперь она с капитаном Андреем Смирновым - Белоозерским ухмыляется в углу, готовая в любой момент стать этой смертельной фурией, на которую сам и натаскивал. Я даже посочувствовал другу Алеся взявшему в жену такую ведьму.
- Я же говорил, что мне не везёт в любви; - сказал забирая выигрыш. - Вот даже служанка убежала, а я так на неё надеялся.
Офицер выругался, но тут же успокоился. Уронить честь клана Мак Грегоров из-за мелкого, размером в месячное жалование его полка, проигрыша не стоило, потому с достоинством принял моё угощение. Волынщик заиграл знакомую мелодию, я постарался стучать об стол в такт ему, обозначая направление, когда в корчму ворвался посыльный.
- Капитан, беда! Роб, Айвен и Джордж убиты! Пленники пропали, дети тоже!
План без лишнего шума выкупить Тада полетел ко всем чертям. Так куда ты снова вляпался, друг мой? Решение пришло само собой.
- Капитан, разрешите в силу нашей дружбы, мне и моим попутчикам присоединиться к поиску убийц ваших подчинённых. - Видя его недоверие, придвинул третью часть выигрыша к нему и продолжил: - Эти деньги пусть пойдут на похороны погибших и их родственникам и друзьям.
Шотландец поломался минуточку, но в виду нехватки времени на вразумительный отказ, согласился и вскоре мы ходили по коридорам местного замка осматривая убитых. Их не было много, только охранники сторожившие двери в первый этаж, пара слуг и местный священник. Тут из рощи прибежал ординарец Мак Грегора и прокричал, что нашли одного из пленных и все поспешили туда.
В лесу ещё оставалось достаточно снега и льда, что бы израненный, незнакомый мне молодой шляхтич смог не умереть от потери крови. Шотландцы с удивлением смотрели, как парень, а Илона Вайтман по привычке была одета по мужски, с молодой девушкой приступили к оказанию первой медицинской помощи, сперва дав дохнуть ему скверно пахнувшую ветошь. Раненный только открыл глаза, как к нему наклонился капитан Мак Грегор:
- Кто, и где дети?
- Гедройтис и один из стражников, лейтенант ваш с двумя неизвестными. Как понял, они считают Тада Жемецкого посланником антихриста, которому молятся. - Медленно выговорил.
Шляхтич силился сказать ещё что то, но смотревшая за ранами Илона незаметно нажала ему сонную артерию и подержала, пока тот снова не потерял сознания.
- Что у вас тут творится? - Обратился к капитану. - Таинственные пленники, церковь искусителя? Я думал, только в Риме найдёшь такое, а тут даже в отдалённых уголках света они резвятся.
Мак Грегор ничего не ответил, только сидел обнявший руками голову и седел на глазах. Второй его лейтенант, парень моих лет, пробовал наладить поиски, но солдаты его не слушали. Всеми заправлял капрал, который выстроил шотландцев в ряд и тряс капитана за плечо, требуя приказа найти воров. Мизансцена длилась около минуты, пока я не понял, что он уж очень показательно хочет стать преследователем. Выдав знак горнисту трубить сбор, подошёл к совершенно растерянному лейтенанту и показал ему железный отцовский перстень на левой руке:
- Святая Инквизиция! Огнём и железом! Ваш капрал предатель. Собери всех на которых можешь надеяться и помоги делу искупителя!
Мои попытки навести порядок не прошли незамеченными и самим виновником. Тучный громила заинтересовался трубными трелями и начал приближаться ко мне крича, что это именно я виновник пропажи детей. Еле увернулся от его удара палашом, проскользнув под руку и со всей силы вломил ему эфесом шпаги в правую почку. Мужик скрутился от боли, а я умолял бога, что бы он не умер раньше времени и успел рассказать всё, что знает.
Тут из леса начала выходить моя сотня и совершенно ошарашенные шотландцы начали со страхом смотреть на маски смерти на лицах моих бойцов. Лёгкое дуновение пары пролетевших мимо ужей ножей пришпилило к дереву одного очень ретивого сержанта, захотевшего выстрелить в мою сторону. Обернувшись поблагодарил кивком головы Григаса с Ковачем и снова выбросил в перёд левую руку с отцовским перстнем, моля, что бы все поверили в мой блеф.
- Огнём и железом. Я, посланник Святого престола, нахожусь здесь с тайной миссией найти хулителей, решившихся вызвать антихриста на землю. Все кто не со мной, сразу признаётся изменниками веры и подлежат суду Святой Инквизиции.
Шотландцы, а большинство из них были беглецами от преследования английской церкви, неохотно, но повинились и осталось только подчинить Капитана.
- Дуглас Мак Грегор, узнаёте перстень! Огнём и железом! Я как старший по званию перенимаю руководство над вашими людьми! Все на то чтобы искоренить врагов господа нашего!
Капитан в растерянности кивнул головой, боясь показаться несведущим в церковной иерархии и полностью отдался под моё покровительство.
- Илоний, бери свою и Ковалевского десятку и вернись в замок с пленниками. Твоя задача, до нашего приезда выведать всё, что знает капрал и раненный, а также присмотреть, чтобы до суда они остались живыми. Приказ исполнить!
Илонка только зыркнула глазами, но повинулась старшему по званию, я же попросил лейтенанта выделить пару людей для транспортировки капрала и перевода его слов на польский или русский язык.
Изучение следов продолжилось пол дня. Наезженная дорожка так и манила пойти по ней, но всё же что-то мне захотелось использовать виденные в телевизоре кадры, как немецкая полиция ищет улик. Приказал трём десяткам вперемежку с шотландцами стать на расстояние руки и прочёсывать левую сторону лесного трапа, а дрогой такой же группе - правую в поисках необычных следов и приступили к охоте.
Уже начал отчаиваться заметив, что следов на дорожке уйма и некоторые из них принадлежали конным, когда свист с права дал надежду. Рванув туда и еле переползший через упавшую ель, наконец то добрался до полянки, где стояли уже почти все наши люди. Выругавшись очередной раз за скороспелое решения, другие то прошли лесными дорожками, важно вступил в очерченный круг.
Около берёзы привязанный мертвец спокойно взирал на начинающие сумерки. Рядом лежали тела ещё троих сопровождающих, но ни детей, ни Гедройтиса среди их не было. Мы пошли по кровавым следам ушедших в лес, пока не уткнулись в перекрёсток Лида - Тракай - Гродно и где еле не убил этого глупого шотландского капитана.
- Дети на востоке! - Объявил он мне, потерявшему любую надежду найти хоть малейшую зацепку, где находится Тадас. Посмотрел на полубезумного и отдал приказ:
- Григас, Ковач, и лейтенант Мак Фергюсон, скоро вы отправитесь со своими людьми на поиски исчезнувших! Поль часа на передышку и пополнения запасов еды и разбавленного вина. Остальные возвращаются в замок!
Ко мне подошёл сотник Йонас Раймундас Станкевичус и протянул кусок бумаги.
- Господа, благородные тюремщики, я оставляю вам вашего лейтенанта в живых, что бы подтвердить под пыткой мои слова, о том, что зачинщиком побега явился не ваш скромный слуга, а другие. Обстоятельства сложились так, что, как попутчики, эти друзья антихриста мне очень не понравились и теперь я вынужден продолжать мой путь вместе с предателем и двумя щенками.
- Передайте женщине, волосы которой пахнут весной, - за ними присмотрю!
Подумав, просёк, что Тадас, как всегда, идет своим путём. Только, почему он этого теолога взял с собой? Мог бы сразу прирезать и проблем бы не было? Но ему виднее. А то, что он наконец Дарату де Страцен обозвал сукой - это правильно, это по мужски. Меня заинтересовало только то, что он оставил нам живого лейтенанта, а мы его нашли мёртвым.
Подозвав к себе Йона Раймунда, ещё раз расспросил о следах на полянке, где произошла драка.
- Двое убиты в затылки сюрикенами, значит Тадом. Третий долго сопротивлялся, но пан Жемецкий, а по следам это был именно он, его одолел. Он ранен, но следы крови кончились через сто шагов. Ушёл на запад, где то часа три - четыре назад.
- А что с двумя другими и детьми?
- Они вернулись назад, когда всё было кончено, и тут загадка. Как я понял предатель взял в плен каледонца и сам привязал его к дереву. Пан Жемецкий снова играет в свои игры, оставляя его живым, - спросил меня.
Сам знаю и хочу понять, что задумал дружочек. Но ест вопросы и поважнее.
- Кто нашёл мёртвого лейтенанта и записку?
Подозвал ко мне двоих солдат, лица которых показалось мне знакомыми. Приказал представиться и вспомнил, что они из Гаргждайского набора. Младшие сыновья обычных буров - восемь месяцев назад сам договаривался с их мамами, что дети за пять лет выучится столярному ремеслу, временно подрабатывая местными стражами. Умом не блестели, но старательно исполняли приказы.
- Йонас, Паулюс, мои доблестные солдаты, быть вам полковниками! Самые лучшие солдаты в сотне
Станкевича! Я помню, как вы переходили через верёвочный мост через Митуву, и с какой мужеством вы месили глиняное поле в полигоне!
У парней, которые были только на год младше меня, аж глаза посветлели. И они с со всей старательностью ответили на все мои вопросы. Да, - найдя площадку, они обнаружили привязанного к дереву пана офейцара ещё вздрагивающим в смертельных судорогах, да - из раны в груди хлестала кровь, да - кусты шелестели, да - по правую сторону была десятка пана Збышка.
Приказал тихо трубить сбор и велел собравшимся показать, как они стояли в линии оцепления. Загадка была решена мигом - Збышка и ещё одного человека из его десятки не досчитались.
Отошёл в сторону и схватился за голову. Збышек Ковалский присоединился к каравану Тада в Вильнюсе и был в числе выживших и даже давших присягу. Был на столько средний, на столько незаметен, что только его родовитость заставила дать ему чин десятника. Но он уже интересовался способом попасть в круг рыцарей круглого стола, и мы уже сказали, что надо для этого сделать.
Успокоившись, подозвал Григаса, Ковача и показал им письмо.
- Вы знаете, о чьих детях идёт речь в записке? - ухмыльнулись в незнании. - Это дети Дараты де Страцен, в девичье Радвилайте.
Парни угрюмо кивнули головами.
- Они будут мешать Тадасу уйти от погони, но за ними наверно тоже идёт ещё одна охота, так что спешите! Возьмите с собой остатки десятки Сбышека, пусть они постараются взять изменников живыми, это очень важно. Руководить поисками будет пан Станкевич. Я же возвращаюсь в замок и, если вы не найдёте пана Жемецкого в течении двух суток, в Юрбаркас. Слишком много вопросов накопилось, надо посоветоваться с Профессором.
Тут Мак Грегор схватился за голову и побежал на восток, крича, что дети там. За ним ломанулись и большинство его людей - еле успел остановить лейтенанта с десятком солдат. Только угроза отлучения от церкви заставила его с остальными повиноваться. Перепоручив его Йонасу Раймондасу, вернулся в замок, где занялся пленниками. Как не странно, этот незнакомый шляхтич начал поправляться и даже смог ответить на некоторые вопросы, а вот капрал молчал как мертвец. Я не хотел его сильно калечить и решил оставил пытки на совесть отца Игнация.
Через день вернулся Григас и лейтенант Мак Фергюсон со своими людьми, привезя плохие новости. Каледонцев отправил к своему господину, предупредить о том, что дети пропали, написав при этом письмо Дарате де Страцен, с соболезнованиями, что её муж продал свои владения в Жмудзии Кристине Жемецкой, деньги проиграл в карты и, с горя, упился насмерть. Нам же предстояла долгая дорога домой.
Тадас
Когда Гедройтис впервые заикнулся, что знает о моей миссии, я отшутился, но когда он, на следующий день, дождавшись пока Мотеюс Квинта уйдёт, заговорщически повторил свои размышления о цели нашего пребывания на земле, заинтересовался.
- Вообще то цель каждого мужчины на земле построить дом, посадить дерево и вырасти сына. Не о ней ли говорит мой друг?
Украдкой посмотрел на отражение в окне, что бы спокойно видеть, как Гедройтис усиленно соображает, стараясь найти скрытый смысл в простой истине. Наконец его лица достигли отблески просветления.
- Мастер, я понял. Ангел утренней зари прислал вас, чтобы вы построили ему храм и посадили дерево знании для его будущего возрождения.
Хорошо, что он не видел, как у меня упал подбородок. Сначала думал, что он сектант, но вовремя вспомнил, что ангелом утренней зари или света некоторые называли Люцифера. Вспомнил и кто ему молился, но только откуда они узнал о том, что мы посланы с особой миссией. Единственный, которому мы чуточку рассказали об этом, был отец Игнаций, а его никак нельзя было отнести к сатанистам.
Не знал, что говорить и как извернуться от такого обвинения, потому решил сначала напасть и выяснить всё, что он знает.
- Откуда тебе, червь земной, знать какие планы вынашивает мой друг и господин? - вякнул, смотря грозно.
Испуганный бакалавр права смотрел на меня с недоверием. Не смог сдержаться и начал шутить, уж больно смешно ситуация выглядела.
- Чего уставился, червь. Да мы с Князем Света на одной ноге, не один раз по демонесам ходили. Уже не счесть сколько раз я его пьяным домой отвозил.
Идущий с глубины горла голос, сам по себе начал отражаться от стен. Гедройтис потихонечку терял остальные щиты храбрости, сел на задницу, уткнулся спиной в угол комнаты и еле выпищал:
- Кто вы, сударь?
Видя, что спутник по тюремному заточению принимает всерьёз мои шутки, решил продолжить. В голову почему то начала лесть индийская мифология и тамошний князь Утра. Накинул на плечи и голову одеяло, взял со стола горящую свечу, поднёс к лицу и, в старых пионерских традициях, изобразил ужастик.
- Я демон Аруна*, личный кучер Князя Зари.
Гедройтис сполз на пол, потеряв сознание, а я задумался. Это же надо так вляпаться, сначала задание, которое мне было по душе, трудности, друзья и тюрьма под конец. А тут ещё эти поклонники дьявола нарисовались. В прошлой жизни ухаживал по молодости за одной из них, но мы быстро расстались. Читал в жёлтой прессе и об ритуалах сатанистов и о том, что вроде вся верхушка мира принадлежит им, но как то было не до этого. И вот теперь столкнулся с этим на прямую. Так кто же вы, господа желающие скорейшего пришествия антихриста?
Сбросив одеяло, пошёл к тазику с водой для умывания, сполоснул лицо и задумался. Масоны, сатанисты, розенкрейцеры - они всегда старались править из-за спины. Можно даже сказать представляли себя, как теневое правительство мира. Заручиться их поддержкой, значить сделать большой шаг для достижения своих целей.
Подошёл к распластавшемуся около стены Гедройтису и пару раз наградил оплеухами. Он открыл глаза и обречённо огляделся. Подумав, решил это исправить и взял его за подбородок.
- Слишком много знаешь! Может ещё и подскажешь, что с тобой надо делать?
Испуганный бакалавр права задёргался, как заяц в капкане.
- Мастер, я вас принял за другого и теперь молю о пощаде!
Лежащий передо мной человек начал терять последние признаки мужества и на глазах превращался в аморфную массу. А мне этого совсем не хотелось.
- Встать! - рыкнул на его. - Помыться холодной водой и сосредоточиться!
Отвёл к тазику и наблюдал, как он старается собрать свои мысли в целое. Мужик, ещё недавно считавший меня сопляком и выскочкой столкнулся с непонятным. Сам виноват. Не надо было ему мечтать, при помощи вашего скромного слуги, стать кем то значимым в этом мире. Терпеть не могу, когда мной ползаются
- Предложи что то, из-за чего я бы согласился помочь вам, таким умным.
Гедройтис ещё раз сполоснул своё лицо и успокоился. Всё же парень прожил много лет на этой земле и сумел достичь многого.
- Мастер, я могу вас высвободить из этой западни, - его глаза загорелись фанатизмом. - Тут, в охранниках, служат несколько новициев нашей церкви.
Оказывается, зараза вошла в тело уже под самые печёнки. Начал вспоминать, все нелепости которые произошли со мной в последнее время и задумался.
Слишком нежданная болезнь отца Волдемара, тайны иезуитов, моё пленение, - головоломка ещё та. Решил пока промолчать и дать высказаться своему 'другу'. А тот пел соловьём и уже не мог остановиться, мне хватало только делать короткие замечания и отеческим голосом пожурить провинившегося.
Вскоре я узнал, что среди шотландцев и замковой службы находятся и несколько моих приверженцев и они в любой момент смогут помочь нам сбежать. Тем более, что вскоре наступит пасха и тогда в полнолуние, сможем провести священный обряд.
- Остались мелочи, - улыбнулся, вспомнив описания сатанинских обрядов. - Убить невинного ребёнка королевских кровей и окропить его кровью алтарь. А там потом и девственница понадобится, что бы закончить ритуал.
Сам удивился, заметив как фанатично загорелись глаза Гедройтиса.
- Мастер, вы даже это знаете? Но как? Детей же вам не показывали?
Я машинально вынул свирель из сумки и заиграл на ней. Надо было привести мысли в порядок и лучшего способа не нашёл. 'Друг мой' продолжал рассказывать. Он поведал мне, что вообще то они режут на алтаре овцу, а невестой бывает одна из подготовленных новициаток церкви, но, если я изъявил желание, то эти дети де Страцен то же сгодятся. Ведь наконец церковь Князя Утра нашла его посланника, который сразу указал на погрешности в служении.
Более идиотского объяснения всему происходящему, я ни как не находил, потому продолжал дальше играть на свирели, пока подсознание не зацепилось за знакомую фамилию.
- Так их сюда для того же и поселили, или приказы моего господина были не правильно истолкованы? - заметив, что Гедройтис ни как не находит ответа, продолжил. - Исповедуйся мне, и я подумаю, как ты, сможешь искупить свою вину за нападение на посланника Утреннего Князя. Или ты думаешь, я, леча тебя, не знал, кто ударил меня по голове сзади, во время погони?
Сатанист побелел и прислонился к стене, жалобно отмахиваясь руками от моего взгляда. Заметив загноившиюсю царапину на его ладони, схватил её и отдал чуточку своего тепла.
Гедройтис задёргался и умолк. А я снова взял свирель и заиграл на ней, потому что иначе не мог переработать такой поток информации хлынувшей на меня.
*Аруна - сын Винаты из-за нетерпения своей матери родившийся без ног, личный извозчик индийского бога зари Солнца (Сурьи).
Алесь
Когда, все пятьдесят младших учеников закончили спортивные упражнения, мы подвели итоги. По сообразительности и выносливости снова выделился мой младший брат Стас и один из привезённых к нам заложников. Оба они прошли отдельную хорошую школу - Мацей Якоб Свидригайлов с детства обучался у лучших учителей фехтования, брат - у меня. У обоих уже нашлись группы последователей, и это стало главной моей головной болью.
Свидригайлов собрал вокруг себя детей родовитых шляхтичей, как заложников, так и из сторонников Сапеги. За Стасом стояли дети мелкой шляхты, городских кварталов и, сумевшие доказать свои способности, дети буров.
Принимая детей бедных крепостных в школу, мы столкнулись с большой проблемой. С детства не доедавшие, до шести лет ползавшие по полу и собиравшие в рот всё, что лежало на полу, сумели выжить только самые стойкие и сообразительные. Но с тех пор, в сознании большинства из них отчеканился ясный призыв, брать всё, что плохо лежит и прятать у себя. Этим они отличались от аристократов - любивших объявлять первую понравившиюся вещь простолюдинов своей и бесстыдно гордиться этим. Детей буров с такими наклонностями мы сразу отсылали домой, а вот с шляхтичами такого делать не могли, - слава богу эти всегда были в меньшинстве.
Как не странно, во всех возрастных категориях школы происходило то же самое - численное преимущество плебса или быдла, как их называли дети аристократов, и маленькая, но сплочённая группа денди, или иждивенцев, как их, с лёгкой руки Дитера, начали называть соперники. И только сейчас нашла коса на камень.
Стас, только не давно переставший быть барабанщиком, сумел в наших совместных вылазках набраться жизненной мудрости у десятков офицеров и нашей тройки, потому жалкие потуги школьных царьков наехать на его принял спокойно, отправляя их в нокаут. Всеобщее возмущение аристократиков прервал сотник для детей Римас, показав на нашивки десятника у брата, и на то, что он носит платок с весёлым Роджером на лице. У мальчишек тогда даже челюсти отвисли и весть о том, что в школе начнёт учится самый настоящий герой, убивший по меньшей мере сотню врагов, сразу облетела весь интернат.
Все преподаватели смотрели с улыбкой на этот глупый слух, считая это детскими шалостями, - я же думал, как поломать тупиковую ситуацию. Откровенно подержать брата не мог, Свидригайлова уважал и не хотел ломать молодого парнишки. Долго советовался с отцом Игнацием, что делать в этой ситуации, пока выход не нашёл Мирко Обрадович.
С этим, пару месяцев назад, нанятым мастером вольных каменщиков я крепко подружился и часто бегал к нему за советом. Так вышло, что его слова, речевые обороты, любовь говорить иносказательно, так напомнили мне Тада, что сразу прильнул душой к нему. И не о чём не пожалел. С его приходом сразу кончились мелкие неурядицы, а его мысль, что надо дать взятку одному шведскому офицеру и тот напишет своему королю, что эти повешенные мародёры, были обыкновенными дезертирами, спасла мне жизнь. За одно поведал ему о многих задумках Тада Жемецкого. О том, что должны опередить время и, если хотим выжить, стать проводниками идей нового ХVIII века. Старик, только слушал и улыбался, иногда говоря, что человек консервативен и многие новшества уже сейчас принимается на штыки, но я уже достаточно набил руку в этих спорах, что бы заявить о неотвратимости прогресса.
Когда я проболтался, почему наши солдаты носят на левом плече нашивки с головами разных зверей, разговор само собой перешёл к воинским наградам. Тогда мастер и посоветовал сыграть детям в ногомяч* перемешанными командами, где капитанами были бы оба зачинщика с парой друзей и четверо из противного лагеря. И призами победившим были бы именные награды в виде маленького серебренного крестика, освещённого самим иезуитским генералом, о чём пообещал позаботиться профессор отец Игнаций. Одно он выторговала у меня. Так как дети наших окрестностей уже два года, как в перерывах между занятиями гоняли мяч, а новоприбывшие не были такими искушёнными, мне надо было собрать команды равные по силам. И я снова заскучал по друзьям. Это они в прошлой жизни много играли в эту игру, а я только несколько раз в воротах постоял.
* Об истории появления в этих краях разновидности футбола с набитой шерстью бобровой шкурой, уже написана в заново исправляемых главах в середине книги. Осталось только перевести на русский язык.