Аннотация: Беседа с редактором отдела Франции журнала 'Полярной Звезды' Борисом Карповым (Париж)
Борис Карпов: Сергей, предмет нашего сегодняшнего разговора - культура или, если хотите чуть торжественнее, "Человек и современная культура". Мой первый вопрос: вам не кажется, что сегодня производятся попытки "обесточить" само понятие "культура"? Не боитесь, что на свет вот-вот родится какая-нибудь "посткультура"?
Cергей Арутюнов: На мой взгляд - сразу оговорюсь, сугубо изнаночный - скепсис мой не нов и вряд ли кого-нибудь развлечет. Мне кажется, что происходит создание симулякров культуры. Разберемся с терминами. Культура - это прежде всего импульс, интенция и бытовая привычка нации к получению знаний, сказывающаяся в наличии конкретных, материальных и весомых для других наций мастеров и их шедевров. Это получение знаний зиждется, опять-таки, на вещественном механизме передачи знаний о мастерах, их шедеврах и методе их производства, т.е. на социальных институтах просвещения и профессионального обучения. Все эти составные связаны, а если разделены, - значит, кризис.
Так вот: надобность в традиционной культуре у нас отпала. Это видно по всему - и по государству, которое пассивно следует самым пошлейшим рыночным тенденциям, и по народу, жующему попсовую жвачку (народам! - ибо по всему миру одно и то же). Второе: культура образуется трудом, который качественно изменился за несколько лет, стал нефизическим, неощутимым. "Офисная культура", на мой взгляд, образоваться не может: на 90% это перекладывание контента из папки в папку. Корректоры не могут отвечать за содержание. Только за форму подачи. Это при том, что программерская культура уже существует на уровне языка, слэнга. Возможно, это и есть основное разделение будущей "посткультуры": для посвященных - веселый техножаргон, а для быдла - разжеванные приколы в духе "листа ярости" с разъяренным слоном, которого нужно сорвать со стены или перегородки и скомкать.
Я вижу, что актеры (в широком смысле) больше не отдаются роли страстно - от многих старых жанров запахло унылым ремесленничеством, но не трудовым потом, а дезодорантом с запахом пота. Симулякр! Люди больше не роют вглубь, это дело фанатов, причем поле их сужено до неузнаваемости (разделение того же труда!). Симулятор культуры называется "попсой" не случайно: принцип окупаемости, поставленный во главу угла, сводит щедевр до уровня "продвинутого продукта" (откуда, черт побери, вездесущие термины шоу-бизнеса?). Происходит гигантский аукцион, на котором плывут лоты самого разного калибра, от чистого золота до грубо выкрашенных деревяшек. Цена уравнивается. Конечно, предметы отличимы не только ценой, временной фактор прошлого признания еще работает. Но процесс напоминает тотальную распродажу накопленного. Новых шедевров нет.
Б.К.: Скажу честно, меня эти процессы не слишком пугают. И знаете почему? Потому, что именно французы давно уже подготавливали мировую общественность к тому, что фундаментальные понятия западной культуры окажутся выхолощенными и и будут вытеснены понятиями, экстраполированными из экономики и рыночной сферы. С некоторых пор практически все области культуры включены в зону купли-продажи, экспорта-импорта, где уже нет привычных отношений "художник и зритель (читатель, слушатель)", но зато появились такие понятия, как "шоу-бизнес", "раскрутка", "культурный промоушн", "хит-парад" и т.п. Парадоксальность ситуации в том, что теперь рынок предлагает потребителю культуру наравне с псевдокультурой и "посткультурой". Обладая некоторыми навыками культурной профилактики и самозащиты потребитель может все же сделать выбор между экскурсией в Лувр или поездкой в Диснейленд. Больше того, сравнение статистики пока еще в пользу Лувра. Пугает другое - вероятность того, что здесь срабатывает инерция прежних отношений между производителями культуры и ее потребителями, и она, эта инерция, вот-вот погаснет.
К тому же, мне почему-то представляется, что в России процесс легализации "посткулуьтуры" еще не зашел слишком далеко. Или мне это кажется? Не могли бы вы охарактеризовать нынешнее положение вещей в российской культуре? Как выглядит российский рынок кулуьтуры? В чем его специфика?
С.А.: Пожалуй, главная особенность зародившегося "культурного рынка" в России - обезьянничанье. По-другому и быть не могло. Представьте себе наши "салоны", блещущие тонированными витражами интерьеры с оголенно-пупковыми раскормленными девицами канцелярского вида, то там, то здесь разбросанными по мебели смотрительшами, бороздящими списки неведомых раритетов. Стоит зайти за перегородку и всмотреться в эти "рыночные произведения", сразу понимаешь, что тебя пытаются надуть. Материал, пошедший на изготовление шедевров графики, фотографии и дизайна, смотрится явно дороже самой работы. Подделка или симулякр - культурологам виднее. Лично мне противен сам запах "толстых продаж". Картина, изготовленная на продажу, может висеть в клубе для богатеев, а может и в квартире богатея, качество ее не изменится. Помните, великий князь купил Куинджи и повесил на прогулочной яхте? "Ночь на Днепре" отсырела в тропиках и была погублена. Для меня это мистическая история: само искусство, его материал, взбунтовался против увоза! Что может быть характеристичнее?
Художественный рынок России - подделка под Запад, дешевая, пафосная, аляповатая. Истовое искусство не попадает в эти сферы так же верно, как художник исторически нищ и не умеет "договариваться". Сиротливо выглядят подлинно вдохновенные полотна, в основном на продажных стендах красуются те же "приколы", эксплуатируются модные темы разрушенных церквушек, лубок, "ужасы совка" (наш местный хоррор-жанр, гарантирующий хороший ностальгический спрос). Констатируешь прежде всего провинициальность, упадок мастерства и мысли. В конечном счете - духа.
Это геополитическая растерянность перед открывшимися воротами в мир. Театр? Удачные премьеры... за рубежом. В родных палестинах - крик, истерика, буффонада, римейки. Говорить не о чем. Литература - на слуху. Обилие премий, пересуды, вялая толкотня исконных "лагерей", утихающая вместе с прекращением интеллигенции. Брежневщина! Старики награждают друг друга и узкий круг допущенных ловкачей, ученичков. Дельцы проповедуют "полезность" искусства. Успех Гришковца, например, его непатетическая защита толстосумов утешает нравы. Мол, что такого, когда ты берешь деньги от своих же братьев, можно и поговорить немного с их голоса... Вообще современные исповеди и апологии увлекают на стезю писанины особый класс постинтеллигенции - "буржуазных" авторов. Здесь - явная победа неантагонистического, корректного сознания. Мне-то мнится, что оно граничит с неразличением добра и зла, но... кому какое дело.
Книжный рынок книг - один из самых функциональных, обороты гигантские, издания зачастую неимоверно дороги. Авторов, знаю, безбожно кидают с тиражами и доходами, издательства существуют за счет теневых прибылей, подпольных переизданий и сбыта в провинции. Шоу-бизнес в словесности подразумевает рекламу.... она смешна. Кручением-верчением авторов занимается класс "копирайтеров", профессиональных циников с неясной ориентацией. По-моему, они только "размазывают грязь".
Б.К.: Ну, на Западе картина повседневного "культурного бытия" тоже далека от благостной. Уже давным-давно слово "культура" не произносится с должным пиететом, а в храм Искусства набежало столько торговцев, что их с трудом отличишь от пассивно внимающей паствы. И, тем не менее, есть какая-то утешительная дифференциация процессов, происходящих в области культуры. Скажем, в музыке появилось (и давно уже) такое явление, как "альтернативная музыка", причем никто не может дать ему строгого определения, но в крупных магазинах, торгующих дисками, наряду с "роком" или "классикой" есть раздел теперь "альтернативной музыки". Это музыка, которую не "раскручивают", которая ничем не обязана менеджерам или рекламе и которую "не доят". Музыка не для денег, а для души, неформальная. Нечто подобное происходит и в области изобразительного искусства, которому местные власти оказывают поддержку. Скажем, в Париже в последние годы распространенным стало участие талантливых художников-непрофессионалов в выставках, устраиваемых районными мэриями. Другое отрадное явление - парижские старые брандмауэры, расписанные современными художниками.
Есть ли что-то подобное в российских кулуьтурных структурах? Вообще, есть ли в России шанс у талантливых людей без покровительственной крыши пробиться к слушателю, читателю, зрителю?
С.А.: Да, мы тут немного знаем о независимых студиях indies, возникших сразу после заката панкеров, на которых писались все уважаемые альтернативщики. Было время, я мог перечислить множество людей, ныне превратившихся в старые развалюхи. Говоря загадками, до Раммштайна был Лайбах и Министри, никогда не попадавшие в массовые хиты, но чествуемые советской молодежью из разряда не столько столичной, но продвинутой (тогда это слово не носило негативной окраски). Появившиеся из небытия подпольные рок-журналы делали что могли, мы доставали музыку нашего времени буквально из ничего, из черного мешка под названием Забугор. Но хватит романтики...
Как бы ни зависело пробивание от промоушена, талант пробиться может и за счет молвы. К сожалению, сама молва легковесна и недолга, но так было опять же всегда. Без рекламной компании ты подпольщик. Особенно без денег на подачу себя. Иногда меня самого настигает мысль - а вот я сижу и не хочу светиться, и не достоин, наверно, света вообще, но если обо мне не говорят сейчас, то значит, никогда и не заговорят? Верно. Пусть, говорю я... и ощущаю некое облегчение. Те, о ком придыхают, выдыхаются гораздо быстрее. В России нужно жить долго. Однодневки - дело рынка, он их и создает, и собственноручно гробит, когда лепит других гомункулов. Я - точно не часть рынка.
Шанс есть, если ты планируешь свое поведение, точно расчисляешь какой-то там "творцовый имидж". Кто станет вглядываться в тебя, если ты весь в своей работе? Разводить балаган, устраивать скандалы - природное умение, даже качество. У меня, например, не получается, артистизма не хватает, да и утомительно "мелькать". Столичные литкруги возглавляются довольно смешными "демоническими" личностями, они довольно... капризны: приваживают, отваживают, зависеть от них хоть в чем-то - последнее дело. Но именно там, в сердце "гуманитарного клубления", как по волшебству организуются вечера и, говорят, ходят деньги: все время распределяются какие-то гранты, сложная... и благодетельная механика. Я за премии хотя бы потому, что кто-то не умирает под забором. Всяк платит за известность свою цену. Избави Боже судить людей, на лицах которых часто написана неимоверная усталость и отчаяние от всех этих хваленых перемен. "Упоминаемые" - рабы статуса. Их пластика визуально напоминает кукольную. Они боятся сделать "не то движение", расплескаться впустую или пораниться о незнакомца. Но это уже чисто урбанистический эффект.
Утомителен и ничтожен сам ритуал подачи произведения, слизанный с Запада: пышные речи, идиотская атмосфера предвкушения (банкета), слушание, сломанные голоса неумелых чтецов, сбивчивые восторги неофитов или полудурков, далее сам банкет, напивание, пьяные голоса, разборки, иногда мордобой (как, например, на вручении Пастернаковской, правда, я не успел принять участие, жаль), пластиковые стаканчики, пятна на полу, одевание и перетаскивание немолодых интеллигентских тел к гардеробу. Дамские запахи. К чему? Мизантропия, что ли? Да нет, лучше сказать - неприязнь ко всякой обязаловке и однообразию.
Б.К.: Но ведь не так уж всё и плохо у вас, Сергей. Вот, я слышал, только что вышла в "Геликоне" ваша книга. Расскажите немного об этом в контексте нашей темы? Книга вышла БЛАГОДАРЯ или ВОПРЕКИ? И кого, собственно, благодарить или ругать на чем свет стоит?
С.А.: Вы правы :) Это успех "когорты", собранной Житинским. Его издательский механизм прост: присутствуя в Живом Журнале, а ранее на первых литературных ресурсах Рунета, писатель-фантаст создал литобъединение им. Стерна, в котором принялся собирать вокруг себя "сетераторов" и издавать их. Его издательский список огромен. Геликон - одно из самых чутких к современности издательств, совершенно не парадоксально испытывающее чудовищные финансовые трудности. Думаю, дело в захватнической политике властей по отношению к малым издательствам.
Первое поколение, кстати, (Алексей Андреев, например) пеняют А.Н. на броский слоган "Интернет-поколение русской литературы", т.к. изданные сейчас люди, и их не менее двух дюжин, представляют собой уже второе поколение, и молодые люди первого набора воленс-ноленс оказались в тени. Житинскому рекомендуют тех, кто пишет в русском сегменте ЖЖ ярко, кроме того, претендент должен собрать достойное количество "френдов", т.е. подтвердить читательский интерес.
Что касается процесса, это действительно "сетевая литература": мои импровизации "в рамку" вылились в обширный цикл "героических" рассказов. Это маленькие повести о личности, о живучем человеческом духе в истории.
Риск Житинского оправдан перед литературой, политика же иных издателей принуждает их к коммерции в чистом виде. Прилавки в рост забросаны бульварщиной, множество успешных авторов балансируют на грани сдачи языка в полон "подлой" речи, путаются в подмигиваниях читателю. Повальное народное чтение сейчас - иронические детективы. Жизнь жестко дает понять: если не поток сюжетированной серости, то провал. Осудить издателей рука не поднимается, они идут проторенными тропами и часто прогорают. Их несколько тысяч только в Москве! Рынок приемлет всех, киты и кашалоты бизнеса стоят неколебимо и тоже ищут авторов, но у них свой ракурс поиска... к искусству не относящийся. Поделочные конторы.
Немногие додумались сделать из ЖЖ свалку рассказов или стихов, но этих людей не так уж и мало. Сетевая "публикация" любого отрывка или mot Горчевым, Карауловым или Плужниковым превышает средние книжные тиражи в дав-три раза. Соблазн велик: к "живой жизни" привыкаешь довольно скоро и надолго, если не навсегда. Мой срок в ЖЖ - три года. За это время я стал более скрытным, узнал множество мелких "человеческих" горестей, извел кучу нервов, но благодарность за опыт еще не утихла окончательно. Он уникален. Да и книжка - разве не стоила того?
Б.К.: То, что вы рассказываете, Сергей, очень интересно, и, читая ваши ответы, я сравниваю российскую ситуацию с западной. Имею в виду и место культуры в жизни, и сетевую литературу, в частности. Живя на Западе уже много лет, я, честно говоря, не почувствовал, чтобы "сетевая культура" стала играть сколько-нибудь особую роль в жизни западного потребителя культуры. А в России... Вот хотелось бы услышать ваше мнение - вам не кажется, что удельный вес "сетевой культуры" в России постоянно растет? Какова вообще социодинамика этой, достаточно специфической, культуры? В каком качестве она выступает по отношению к традиционной "бумажной" культуре - ее продолжением? или параллельной культурой? или чем-то качественно иным и несопоставимым с "реалом"?
С.А.: Сетевая культура - terra incognita, конечно. Содержание Рунета уже можно счесть математически бесконечным, т.е. индивидуальному сознанию уже не одолеть этих дебрей, физически не пройти по всем ссылкам. Составление сборников удачных ссылок обозначают гуманитарную сетевую работу, в частности, мою. Как контентщик со стажем, свидетельствую: структура русскоязычной сети так же изменчива и прихотлива, как и родной язык. Но в ней, как ни странно, мало содержания, оно разрознено, неоднородно, слишком пропитано нуждами деньгодателя. Личные же ресурсы оставляют впечатление клаустрофобической ограниченности: графомания для круга друзей, фото, узкий ракурс миропонимания, - эдакие крысиные норы. Социодинамика обозначена микрореволюциями в оформлении таких нор. Кто-то находит удачный вариант (блог), приемлемый для всех, ставит сервера - и к нему тут же бегут страждущие. Пафос блога - быть. Истинно человеческая идея. Быть для себя, для других, для Бога. Истовость вполне себе русская, не так ли? Представляю, что бы творилось на портале, объединяющем лучшие интеллектуальные ресурсы страны и Зарубежья... Собственно, мы видим прообраз его в лайвджорнале - какие стычки, какие страсти! Убийства из ревности, похоронные набаты, коллективная травля слабых или претенциозных, пошедших вразрез с мнением большинства или агрессивного меньшинства. Пока нет культуры спора (а она образовывается, опыт дает себя знать, с неприятным оппонентом стараются вежливо проститься), нет и культуры вообще. Неощутимость сетевого контента для непричастных превращает Рунет в субкультуру, пристройку к основному содержанию - книгам, фильмам, спектаклям. Эдакий рецензионный аппарат, оценочная фабричка. Мне не верится в сетевую литературу как отдельное направление русской. Об этом я писал в двух-трех статьях. Лучшие литераторы стремятся "на бумагу", прихватывая с собой ширящийся год от года "сетевой словарик". Это неплохо, поскольку показывает - традиционный вектор притяжения не отмер. Фанатики, а они есть везде, предсказывают гибель традиционных жанров и полное владычество сетевых перевертышей. Почему перевертышей? Потому что в Сети нет ничего вечного. Вырубите ток - и все пропадет. Чтобы уничтожить книгу, надо собрать для костра весь тираж. Весь! Инкорпорирование русских сетевиков в западную культуру не удалась. Нет постоянной контентной подпитки, зачастую - просто знания языка, и почти не функционирует громадный и неповоротливый корпус переводчиков... Многие программеры знают английский, словечками. Исключения - Инопресса.Ру, дающая дайджесты ведущих изданий. Русский на Западе почти не знают, взаимное проникновение ограничивается курьезами (недавняя грандиозно-абсцентная битва сетевой "русско-албанской армии" против одинокого американца по имени Шотландский Тигр, перепутавшего русский язык с албанским). Но фактор действует: русский юзер испытывает влияние мировой культуры полнее, чем "глотатель газет". Пусть даже на уровне дизайна.
Б.К.: Автономная "сетевая литература" - это, конечно, миф, и если я употребил это словосочетание, то лишь потому, что здесь витает в воздухе какая-то специфика, которую мне не удалось сразу нащупать и обозначить. Специфичны средства распространения литературы, как и вообще способ общения и обмена информацией - условно-виртуальное пространство, в котором ты существуешь ровно столько, сколько остается включенным твой и не-твой компьютер.
Что касается кулуьтуры общения, о котором вы упомянули вскользь, то тут огромное поле работы для всех - как по распространению культуры, так и по самовоспитанию. Незатейливое панибратство, а то и откровенное хамство, которое позволяют себе люди на некоторых форумах и в дневниках, это лишь одна сторона проблемы. Не менее серьезной мне кажется иллюзорная легкость доступа к широкой аудитории - ею злоупотребляют не только графоманы, но и самозванные вожди-душеведы, которых хлебом не корми, но дай собрать вокруг себя толпу для раздачи истин неимущим. Кстати, это тоже вполне "национальный вид охоты", вам не кажется?
С.А.: Разумеется. Фюрерство как феномен западнического экспансизма здесь пересекается с восточным юродством и проповедничеством. Имя гибриду - онлайновое мессианство.
Хорьки, сидящие на стреме во главе с гаремом подвывалок образуют класс властителей. Не зря в сетевых играх популярна клановая система, дерутся "под священными флагами", лягушки против жаб, из-под прикрытия анонимов и особо отвязанных персонажей, которым отстегать беззащитного что йогурта выпить. В принципе Рунет блоговый есть феодальный архипелаг, отражающий средневековую систему ценностей. Не удивлюсь, если кто-то платит дань диким кочевникам (о популярности ника "номад" замечаю, может, впервые, а может, и нет), торгуется с хитрыми купчишками, ищет покровительства. Поэтический Рунет "безопасит" себя строгой премодеративной системой, пресекающей стычки, открытые зоны сплошь и рядом под обстрелом. Я отрубил анонимов и пишу "под замком" потому что знаю, как болезненна травля по пустякам... да и не по пустякам. Перед молчаливым экраном испытываешь тоскливое чувство ярости от беспомощности. Тебя уничтожают при помощи такого тоннажа презрения и с таким переходом на личности, что биться с неведомой ордой все равно что махать мечом в ночи.
Доступность же чаще является иллюзией. Например, один культуртрегер убежден, что его сетевой литресурс забивает "толстые журналы", но не по траффику же измеряется любовь? В эти месяцы мне кажется, что свободы нет именно потому что люди скучены вкруг своих болевых точек насмерть, и любое слово-оценка приносит боль не в ту, так в другую сферу их скученности. Общество расслоено как никогда! При свершившейся смерти сословий по-прежнему существуют награбившие и ограбленные. Ограбившие считают ограбленных ленивыми недотепами, обзывают "шариковыми", ограбленные молча ненавидят "ловкачей". У нас - смута.
И охота за душами (как и за ведьмами) стала спортом именно вследствие разброда. Поиски князьков, идолов на идеологическом гноище могут быть поняты именно в этом контексте. Но личность водителя баранов продеформирована не меньше бараньих душ, и "онлайновое наблюдение за кумирами" - незабываемый урок для фанов. Слабость сильной натуры читается и за строками. Неслучайно самым сильным риторическим приемом ежедневного отчета о существовании становится фигура умолчания. Если фигурант долго молчит или прикрывает доступ к "себе", о нем начинают беспокоиться.
"Вожди", если присмотреться, люди дерганые, приговоры их грешат недопустимой кривизной, они пародия на "небесную власть", смытый в века сакрал, вроде шутливых уродцев из "космических опер", императоров АУ-три-тысячи-третьих.
Б.К.: Хотелось бы немного откорректировать вектор нашей беседы, хотя магистральной темой остается понятие "культура". В последнее десятилетие это слово заиграло новыми красками в связи с обогащением мирового лексикона такими словами, как "геополитика", "глобализация", "постмодерн", "конец истории", "однополярный мир" и т.д. Как ни удивительно, но даже война и истребление людей в Ираке и в других "горячих точках", а также беспрецедентный всплеск международного терроризма повлияли на смысл традиционных понятий, связанных с культурой.
Сегодня деление мира на Запад и Восток утратило прежний смысл, и в глобальном политико-экономическом плане говорят скорее о противостоянии "Север-Юг" (имея в виду сытый Запад и его бедных родственников - бывшие колониальные страны), а в идеологическом плане - о противостоянии христианства и ислама. Пресловутая глобализация подразумевает не просто нивелирующие процессы в области экономики или геополитики, но также наглое выпячивание одних доктрин за счет... нет, не других доктрин, а ДРУГОЙ КУЛЬТУРЫ, исторического наследия разных народов, "причесывание" под одну гребенку мировой культуры ценой агрессивного вмешательства в чужие традици и ментальность, попытки военно-хирургическим путем насадить людям понятия "демократии и прогресса", в которые "хирурги" вкладывают сугубо свой, выгодный им смысл.
В связи с этим вопрос к вам - как вы относитесь к тезису о "конце истории", о наступлении эпохи постмодернизма, об отказе человечества от эстетики и идеалов, сформировавшихся в период от эпохи Возрождении до "бесконечно революционного" ХХ века? И какой "вклад" вносят отечественные специалисты и властители умов в интерпретацию этих процессов? Ваше личное отношение к этому?
С.А.: Конец истории иллюзорен, как и всякая эсхатология. Стремление "заглянуть в конец книжки" можно объяснимо некоторой нервозностью западного, и теперь, в связи с террористическими истериками, и восточного человека, то есть землянина в целом, однако нельзя не видеть, что до подлинного, геологического конца истории еще тома и тома, если не библиотеки.
Мы обозрели свою историю взглядом поверхностным и пристрастным, от груза у нас подогнулись колени, и началась центонная эпоха, якобы отвечающая дерганому времени. Но гуманизму не сравнялось еще и четырехсот лет, и душа человека, вопиющая к ближним, полураскрыта, а в нее уже нанесло дряни, скопившейся за столетия молчания. Говорят (в Сети, например) миллионы! Одновременно, косноязычно, грубо, варварски. Вот нашествие! Отчаиваться нельзя и не стоит.
Сбрасывая "лишний груз", люди уже хотят тем самым груза большего. И готовы к приятию "космической ноши", к ответственности за планету, ее биосферу, свою судьбу, целые миры, открывшиеся и умозрительно, и реально. Наука выдвинула нас не к краю, а к порогу, который и нужно перешагнуть достойно, с верой в завтра. Иначе - позор и стенания на века, темный период "несознанки", торжество кибернасилия над личностью, фактами, святынями (в этом вижу пролонгированную суть постмодерна).
Кажется, отечественные почвенники стараются что-то пояснить, на кого-то внезапно падает луч, но слишком громкие голоса начинают отдавать червоточиной. Я не слышу голоса Бога нигде, кроме поэзии. Публицистика, даже самая честная, замарана терминами, биться с которыми не выходит ни один ламанчский безумец.
Постписатели разложили общественную атмосферу. Их игрища мне прискучили еще в начале их великого пути в ту долговую нравственную яму, из которой человека надо вытаскивать долгие десятилетия, доказывая очевидное - не все позволено. Идеалы на волосяном мосту из бездны в бездну были золотыми столбами Истины, и ни один не вырван из гнезда бесовщиной, просто всех повело в сторону. Дайте времени пройти, и разум вернется. Думаю, что эта наша эпоха зовется растерянностью. Честный человек - растерян. Подонок - собран и деловит. Есть только один долг - не сбиваться в воющую стаю, не звать Апокалипсиса, не травить бунтарей, не бросать проклятия ветрам. Это - честно.
Б.К.: И напоследок, хотелось бы хотя бы немного затронуть проблему Великого и Могучего. Помните, как еще недавно в воздухе, да и не только, витала идея реформирования русского языка, причем с целью "сделать его проще и доступнее". К счастью, дальше обсуждения отдельных пунктов проекта дело не зашло. Похоже, родной язык оставили в покое.
Между прочим, пропасть, образовавшаяся во Франции между разговорным и письменным (литературным) языком, даже и не снилась нашим реформаторам, которым становится плохо от слов "парашют" и "брошюра". Во французском языке сохраняется сложная система времен, которая даже самыми требовательными литераторами и журналистами все реже применяется полностью. Однако никто не ставит вопрос о том, чтобы "разгрузить" французский язык, из десятка грамматических времен оставить только самые ходовые и вообще - "демократизировать" язык так, чтобы двоечники наконец-то вздохнули - мол, учли и их пожелания.
Ваше отношение к идее реформирования языка вообще? Если оно возможно - то в какой момент и в какой мере? И актуальна ли сама постановка вопроса о том, что русский язык нуждается в "улучшении", или "улучшать" нужно свои знания некоторым грамотеям? Ведь даже читая ЖЖ, видишь, что у многих юзеров не складываются отношения с инфинитивом, хромает орфография, нормативная пунктуация нередко заменяется "авторской" и т.д. Про нашествие чужеземных слов, связанных с развитием информатики, я просто молчу, но слово "программер" мне лично фатально режет слух. А вот стилистика языка за последние годы обогатилась, появилось или возродилось много интересного. Особенно привлекателен для меня языковый багаж русской провинции, которая никогда не была в "провинциальной" пот отношению к столичной речи - московской и питерской. В ЖЖ есть совершенно уникальные носители русской речи из Самары, Томска, Урала, Архнгельска. Но тут я лучше остановлюсь - это тема тянет на отдельную беседу.
Итак, Сергей, ваше мнение о нынешнем состоянии русского языка?
С.А.: Реформация языка - чушь. Он сам себя реформирует и именно сейчас более, чем когда-либо, нуждается в нормативе. В классической стилистике. Я стал ловить себя на том, что стараюсь в "постингах" выражаться возможно архаичнее, словно припоминая ушедшее, и это не возрастное, но полуосознанное стремление что-то противопоставить скатыванию к невнятице, а то и, выражаясь по-мандельштамовски, паучьей глухоте. Не тишине, а именно глухоте к тому, что говорят и говоришь.
Сейчас мы в некоторой степени в эпохе, аналогичной петровской: массовые заимствования иностранной лексики при несравнимо возросшем с той поры уровне рефлексии общества, в том числе и по отношению к языку. Стихийные "упрошенцы" - секта еретиков, отрицающая грамотность. С ее упразднением очевидно пострадает коммуникативная функция, см. язык чатов. Человеку зрелому нужен переводчик, чтобы объяснить этот нелепый воляпюк.
Иностранщина выступает и положительным, и отрицательным катализатором языковых процессов. Там, где слово употребляется арефлективно, автоматически, язык уродуется (консенсусы и секвестры предыдущих эпох), семантика произвольна, образуется маленькая чудаковина, над которой месяц спустя уже все смеются. Нонсенс.
Франция не отрекается ни от чего и права. Ее сопротивление глобалистам и упрощенцам атлантистского толка принимает, на мой взгляд, формы забавные, но результативные. Культура подлинная составляет одновременно и багаж, и балласт для общества, осознающего свою ответственность перед следующими поколениями. Что не отрицает реформирование вообще. Упраздняли не "яти" и "фиты" - эпоху. Новое сознание, "телеграфное", предопределило вырубание этих милых, но нефункциональных букв из алфавита. Но "пиши как слышишь" - верх глупости. У меня как у филолога и комментариев быть не может... а красота письма (французского, например, если свой не восхищает) - побоку?
Уровень школьного образования упал фатально. "Раскрепощение" личности свергло табу, молодые ребята не знают, как нелепы они на письме, насколько незнание элементарного "жи-ши" принижает их чувства, буквально делает их пигмеями. Между двумя огнями - столицами и регионами - я не выберу ни одного. Лучшая русская речь, говорят, сохранилась у незабвенных эммигрантов первой волны. В живых остались единицы. Канцелярит, армейские тупизмы, местечковые обороты и блатные наречия - этими хворями язык страдал еще до перемен...
Вот что - мы перемелем и не такое. Основа языка - чиста и свята. Русский ("русиш", как звали в годы учения) образован трудягами и бродягами, странниками, каликами, гуслярами, крамольниками, расстригами, выжигами, бирючами, скоморохами... славянами, полянами, кривичами, долгуничами, вятичами, родимичами, весью, мерей, - чувствуете, что за армада прёт? Неужто не справимся?
Б.К.: Что ж, в любом случае, писателю (и не только ему) есть за чем понаблюдать в Сети и за ее пределами, есть о чем подумать. И, может быть, самое главное - есть с кем общаться. А поскольку информация и коммуникация остаются на рынке культуры самыми востребованными компонентами человеческого бытия, то ради этой радости общения и расширения своего круга знакомств (вплоть до обрастания своим "личным социумом") можно потерпеть соседство суетливых, щедрых на нулевую риторику вождей. Все равно в Сети, в том числе в Рунете, много интересных людей, есть кого послушать, есть что почитать...
Сергей, прежде чем мы расстанемся... что бы вы хотели сказать читателям "Полярной Звезды"? Какой итоговой фразой, сентенцией или выводом закончили бы вы нашу беседу?
С.А.: Я рад, что беседа состоялась. Если верить культурологам, диалог - суть цивилизации. Это при условии, что сверхличного смысла бытия больше нет, и каждое наше деяние есть реплика, вплоть до рытья канав...
Что бы ни случилось, какие бы катаклизмы ни потрясли нас и какое бы новое счастье ни обрушилось на наши хребты, мы понимаем друг друга на одном из лучших языков мира, русском. В наши годы он единственный залог нашего иногда вынужденного, иногда блаженного братства. А честное, искреннее, безбрежное человеческое братство, хотя бы в духе античных и средневековых утопий, остается целью. Моей целью. И целью всех, кто упрямо, тупо, настырно, изо всех сил своих, погребенных под слоями корысти, тем не менее, нисмотря ни на что - хочет добра.