Арутюнов Сергей : другие произведения.

Смятенный парадиз

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Валех Салехоглы. Человек с рассеченной губой. - Баку: Гамма сервис, 2003, 114 с.

  В сущности, это "история всадника": мусульманский витязь останавливается перед закатными стенами и, прельщенный, не сжигает нечестивого града, а начинает выписывать себя на его языке. "Уджал, ты расписываешь / Алтарную комнату / Православной церкви.../ клянусь: / Ни один правоверный / Не причинил бы вреда Иисусу... / Я, словно собачонка малая, / Привязываюсь к теплу очага / И... гони меня в шею / Уджал, гони, пока я / Не разошелся горьким плачем". О чем же плакать? Неужто в холодной взвихренной Москве душе теплее, чем в горячем волшебном Баку? В одном автору и кому-то еще непременно ведомом смысле...
  
  Пока западная поэзия останавливала эпохи, восточная остановила секунду, но на этом не остановилась: ей потребовался не заемный техницизм, но пластика излияния.
  
  Третья книга молодого бакинца не торгует ориенталистскими розами вперемешку с рахат-лукумом, вся она - одомашнивание европейской традиции свободного стиха, органический синтез уитменовских космизмов и цветаевских исповедничеств "на своем поле", попытка единолично вписать национальную лирику в мировую душевную драму, и в какой-то мере маленький сборник является ответом адептам безусловности культурологических барьеров: нет и не может быть границ в "иных областях", где поверх предрассудков и братоубийств протягиваются навстречу друг другу строфические видения. От единого корня - греховность, одиночество, страсть.
  
  Валех Салехоглы не знает, какое слово вырвется у него следующим, какая из смальт притрется к мозаике беззазорно, в поэзии он именно художник, подбирающий, возможно, лучшие тона к узору, и если уж проливать вино миниатюр на ковер языка, то так:
  
  В последний раз
  встрепенулись
  Виноградники Бильбедео.
  Ветер утих.
  Малыш поднялся на
  цыпочки,
  Взошел к своей нежной
  прихоти -
  Целовать перед сном
  хризантемы.
  Но в окне горел свет.
  
  Напряженность слога, достигаемая распевом. Хватит ли духа после этого приписывать утонченность какой-то одной части света, нечувствительно рассеченного политической дрязгой, спекулирующей на давних цивилизационных долгах?
  
  Узнаваемо "проклятая" верлибристика ("девичья пора, что есть в жизни каждого мужчины"), запахи вечереющего базара (подгнившая мякоть, горькая косточка) - импрессионизм более старательный и самозабвенный, нежели многие записные.
  
  Обмакивая перо, как и положено, в кровь, архаически серьезно произнося "красота", "нежность", "блаженство" - слова, не терпящие себе замен, Салехоглы дышат вольнее и глубже фиглярствующих. Здесь он старше и достойнее их на одно, свое сердце, потому что наивен... И поэтому он воспевает женщину как единственно важную мужскую загадку, влачится к аскезе, жертвенно распахиваясь навстречу мимолетному и живому, - словом, пребывает в обычной для Востока вязкой семантике полноты, опустошающей для тягучего и высокого возгласа с башни: "Ты грешница, смерть. / Сколько на твоем счету / Беременных женщин / Сколько мужчин / На твоем счету / А ты никак не забеременеешь?! / - Бездетная сука".
  
  Целомудренно лишенный черт современности "человек с рассеченной губой" настаивает на вечности, противостоящей безвременью.
  
  Если бы Валех поверил себе хотя бы на миг, тотчас бы перестал быть поэтом, изменив трепету, учащему быть счастливым на секунду дольше обычного.
   Сергей Арутюнов
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"