Арьков Сергей Александрович : другие произведения.

Петля

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 6.94*11  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Проснувшись в незнакомом месте, Андрей и подумать не мог, что разбитый мобильник - меньшая из его проблем. Чтобы выбраться наружу из дьявольского лабиринта, ему придется голодать, убивать и истекать кровью. Но есть ли выход? И что за ним?

  1
  Над головой повисла лампочка, тусклая и грязная. Андрей, щурясь, глядел на нее с минуту, пытаясь понять, что доставляет ему больший дискомфорт: головная боль, тошнота, или острое непонимание происходящего. Затем он нехотя шевельнулся, перекатился на бок, и увидел рядом с собой стену. Стена была как стена, голая и грязная, выкрашенная угрюмой темно-зеленой краской. Кое-где краска отошла щедрыми кусками, обнажив слой штукатурки.
  Он лежал на нескольких листах картона, брошенных прямо на пол. Картон был в масляных пятнах, он выглядел старым и битым жизнью. Вокруг валялся какой-то мусор - мятые газеты, куски полиэтилена, в углу Андрей разглядел пустую пластиковую бутылку из-под пива или минералки. Комната была небольшой, три на четыре метра, и мусор с картоном составляли весь ее интерьер. Грязный, серого цвета, потолок казался непривычно низким.
  На самом деле, Андрею вовсе не было свойственно просыпаться в незнакомых местах. Всякое с ним случалось, совесть отягощали алкогольные приключения разной степени эпичности, но чтобы вот так, вдруг обнаружить себя в какой-то ужасной, грязной и зловонной дыре - такого достижения в его послужном списке до сего дня не числилось. Что ж, все когда-то происходит в первый раз.
  Андрей попытался припомнить, как он дошел до жизни такой, но не смог. Вчера была пятница, что уже многое объясняло. Вечером, после работы, он куда-то с кем-то пошел. Ну, пошел, вероятно, с друзьями, хотя Андрей и не помнил точно, так ли это, и что за друзья составили ему компанию. Отправились они, скорее всего, в некое питейное заведение. И там выпили. Надо думать, выпили основательно. Ну а кончилось пятничное приключение таким вот прекрасным пробуждением.
  Все это, однако же, были ни на чем не основанные предположения. Восстановить события вчерашнего дня Андрей не смог, сколько ни пытался. В итоге у него только сильнее разболелась голова.
  Впрочем, временная амнезия вовсе не отменяла того факта, что нужно вставать, выбираться из этого странного незнакомого места и ползти домой. Терзаемый похмельными муками, Андрей сунул руку в карман и нащупал там прямоугольник телефона. Поднес его к лицу, слегка приоткрыл глаза, и тут же, не сдержавшись, грязно выругался. Навек погасший дисплей купленного неделю назад мобильника покрывала сетка трещин. Андрей с гаснущей надеждой потыкал прибор пальцем, но все эти манипуляции лишь подтвердили то прискорбное обстоятельство, что техника отмучилась.
  Хорошие новости так и сыпались на него в это утро. Проснулся в какой-то грязной дыре, новый телефон разбит. Что дальше?
  Решив не дожидаться, пока очередная порция позитива подъедет и обрадует до слез, Андрей собрался с силами и встал со своей лежанки. Еще раз окинул взглядом комнату, где изволил провести минувшую ночь. Выглядела она натурально как обитель бомжей. Если бы не горящая под потолком лампочка, так точно решил бы, что спьяну залез в какой-то подвал.
  Андрей толкнул старую деревянную дверь, и та легко открылась. Он выглянул наружу, и обнаружил там длинный однообразный коридор, с обеих сторон ограниченный закрытыми дверьми, чей стиль дизайна соответствовал его ночлежке. Все те же крашеные стены, мусор под ногами, низкий грязный поток. И три лапочки. Все три тусклые, едва живые, отчего в коридоре царил зловещий полумрак.
  Выбравшись из своих апартаментов, Андрей медленно побрел по коридору в сторону ближайшего выхода. Когда достиг двери, выяснил, что та не только железная, но и надежно заперта. Андрей толкнул ее, для пробы, ударил ногой, подергал за ручку. Ничего не произошло. Замка видно не было, тот, очевидно, висел с противоположной стороны.
  Пожав плечами, Андрей побрел в обратном направлении. Миновав свою комнату, он обнаружил другие боковые двери. Открывать не стал, прошел мимо. Заниматься исследованием этого места ему не хотелось. Хотелось иного - скорее выбраться наружу, прийти домой, выпить литр восхитительно холодной воды и горсть аспирина, а после рухнуть на любимый диван и забыться долгим целительным сном. Прежде всего, следовало проспаться, отойти от вчерашнего приключения, а уж после можно спокойно выяснить, что, где и с кем он проделывал в пятницу вечером.
  Он преодолел коридор и уперся в еще одну железную дверь, запертую на замок. Андрей зло толкнул ее рукой, чувствуя зарождающееся в душе бешенство. Все это переставало быть забавным. Пусть нетрезвый организм, лишившись контроля в лице разума, вчера завел его неведомо куда, это, в конце концов, не такое уж и событие. Но какого черта его заперли в этом месте? И кто?
  Андрей громко забарабанил в дверь, одновременно с этим взывая к людям. Старался не материться и не сыпать угрозами, но получалось плохо. Настроение было скверным донельзя, как никогда хотелось сделать кому-нибудь больно. Но все его усилия ни к чему не привели. На грохот и крики никто не откликнулся.
  Поняв, что все его старания напрасны, Андрей попытался открыть двери в коридоре, и те, к его немалой радости, оказались не заперты. Но вспыхнувшая радость быстро сменилась отчаянием, как только выяснилось, что эти двери ведут в небольшие комнаты, из которых нет никакого иного выхода.
  Три первых помещения были почти точной копией апартаментов, в которых он изволил пробудиться. Кроме мусора в виде все тех же мятых газет, они не содержали в себе ничего интересного. Зато четвертая комната приятно удивила разнообразием - распахнув дверь, Андрей увидел металлический стеллаж, занимавший всю дальнюю стену.
  На стеллаже он обнаружил необычный набор предметов: обрывок ржавой цепи метровой длины, штыковую лопату с коротким черенком, бутылку из-под шампанского (к сожалению, пустую), серп, и клубок алюминиевой проволоки. Больше всего заинтересовал серп, поскольку Андрей видел такие штуки только на картинках или в кино. Орудие простого крестьянского труда выглядело довольно грозно. Несмотря на налет ржавчины, серп был острый, в чем Андрей тут же убедился, порезав себе любознательный палец. Сунув раненый перст в рот, Андрей бросил серп обратно на стеллаж и еще раз осмотрел все сокровища. К сожалению, ни одна из находок не могла помочь ему взломать двери, преграждающие путь к свободе, поэтому интерес к ним быстро иссяк.
  Осмотр остальных помещений не дал никаких результатов, поскольку ничего, кроме мусора, они в себе не содержали. Кроме того, похмельная голова разболелась еще сильнее, так что просто жить было невыносимо, не то что думать о чем-то, помимо холодного пива. Пошатываясь и роняя сочащиеся сквозь зубы ругательства, Андрей вернулся к своему картонному пристанищу, лег на него и прикрыл глаза.
  Проснувшись через неопределенное время, он почувствовал себя значительно лучше. Головная боль утихла, разум прояснился настолько, что мог думать без угрозы взрыва или расплавления, от тошноты не осталось и следа. Правда, возникла чудовищная жажда. Андрей чувствовал себя полностью обезвоженным. Запотевшая баночка пива вновь предстала перед его мысленным взором.
  Он еще раз проверил двери в концах коридора и выяснил, что те по-прежнему крепко заперты. Но теперь, на место тупому похмельному безразличию, пришло неугасимое желание выбраться из этого места любой ценой и влить в себя литра три вкусной, свежей, холодной воды. Андрей вернулся в комнату со стеллажом, схватил лопату, и решительно направился к одной из дверей, стоящей между ним и волей. Вначале он попытался просунуть штык лопаты в щель между дверью и рамой, но та оказалась слишком мала. Тогда попробовал расшатать всю раму, но стена была бетонной, а рама плотно прилегала к ней. После десяти минут безрезультатных усилий, Андрей понял, что так у него ничего не выйдет.
  Следующим пунктом последовала попытка достучаться до людей снаружи. Для этой цели была использована ржавая цепь. Минут пять Андрей молотил ею по железной дери, порождая страшный грохот, каковой неизбежно услышали бы все в радиусе километра. Изредка он прерывал свое занятие и звал на помощь, и вновь ничего не произошло. Выбившись из сил, Андрей бросил цепь у двери и поплелся обратно в комнату со стеллажом. Там им была предпринята дерзкая попытка опрокинуть стеллаж, разломать его на части и использовать одну из металлических стоек в качестве лома, но изделие оказалось надежным, и все покушения на себя вынесло легко и без ущерба.
  - Узнаю, кто меня здесь запер - убью! - в сердцах выплюнул Андрей, и лягнул непокорный стеллаж ногой.
  Дальнейшие его действия были продиктованы скорее отчаянием, нежели здравым смыслом. Андрей попытался взломать вторую дверь тем же безуспешным методом, что и первую, ковырял ее лопатой, бил цепью, орал до тех пор, пока не охрип. И лишь когда цепь, после неловкого замаха, врезалась ему в солнечное сплетение, он пришел в себя и перестал попусту тратить силы. Потирая отбитую грудь (чуть выше, и мог бы остаться без зубов), Андрей вернулся в свою комнату, уселся на картонное ложе и попытался включить голову.
  Итак, он проснулся неизвестно где, а точнее в каком-то здании. Здание, очевидно, заброшенное, хотя с каких это пор в заброшенных зданиях есть электричество? Но как он сюда попал? Андрей вновь попытался вспомнить свои вчерашние приключения, и точно так же, как и в прошлый раз, потерпел фиаско. Впрочем, исходя из своего самочувствия в момент пробуждения, он сделал вывод, что прошлым вечером зверски надрался, после чего расстался с компанией и направился к дому в гордом одиночестве. Ну и, очевидно, не дошел. Вместо родной квартиры ноги привели его в это место, где его бренное тело и обрело покой на уютной подстилке из картона.
  Андрей попытался припомнить, есть ли где-нибудь в окрестностях его места проживания какие-нибудь заброшенные сооружения, куда он мог, теоретически, забраться, перепутав оные со своим домом. Таковых, как будто, не было. Имелась, правда, стройка неподалеку, но то, что он находится не в строящемся, а именно в заброшенном доме, было вполне очевидно.
  Либо же, как вариант, он влез в какой-то подвал. В пользу этой версии говорили голые стены, обилие мусора и отсутствие окон. Андрей с радостью ухватился за эту версию, потому что она, вроде как, не противоречила фактам. Он мог забраться в подвал и уснуть здесь, когда вход в него, по каким-то причинам, был открыт, а потом подвал просто заперли, и он очутился в ловушке.
  Радость, однако же, продлилась недолго. Если это подвал, то почему не видно труб водопровода, отопления и канализации? И почему стоит такая жуткая тишина? Сколь бы ни были толсты бетонные стены, ну хоть какие-то звуки должны долетать из окружающего мира.
  Чтобы немного отвлечься от невеселых дум, Андрей провел ревизию инвентаря. В карманах, помимо накрывшегося медным тазом телефона отыскалась пачка сигарет, зажигалка, ключи от квартиры, немного денег и мятая салфетка. На салфетке было написано "Катя" а ниже шел телефонный номер. Ни этого номера, и саму Катю Андрей не помнил. Впрочем, она вряд ли имела какое-то отношение ко всему происходящему. В пачке было пять сигарет, но Андрея замутило от одной только мысли о том, чтобы закурить. И без того мучившая его жажда была столь невыносима, что он охотно бросился бы облизывать языком грязные стены, будь на них капельки конденсата.
  Полюбовавшись своим немногочисленным добром, Андрей вновь рассовал все по карманам. Сидеть на одном месте было невыносимо, хотелось делать хоть что-то, и стоило большого труда убедить самого себя не тратить силы на бесполезную работу. Прежде всего, следовало понять, где он, вспомнить, как попал сюда, и только потом уже что-то предпринимать. Хотя, что именно можно предпринять в его ситуации, Андрей себе даже не представлял.
  Неизбежно пришедшая на ум версия похищения выглядела заманчиво, но неубедительно. Кому он, в сущности, нужен, его похищать? Обычный небокоптитель, без чего-либо ощутимо ценного за душой, богатыми родственниками тоже не обременен, никакой важной информацией не владеет. В то, что его похитили с целью изъятия органов для дальнейшей реализации оных на черном рынке, тоже верилось слабо. Будь так, он очнулся бы уже без органов, а что еще более вероятно, не очнулся бы вовсе. Но все органы, как будто, были на своих местах, и вообще он чувствовал себя сносно, а если бы не жажда, то и вовсе хорошо.
  Устав ломать голову, Андрей решил осмотреть свое узилище более тщательно. Простукивал стены, даже поковырял их серпом. Но под слоем штукатурки обнаружился бетон, притом такой прочный, что даже железо не могло оставить на его поверхности сколь-либо заметных царапин. Ощупывание дверей, ведущих наружу, также ничего не дало. Никаких секретных кнопок, открывающих этот сим-сим, он не нашел. Раздражение постепенно начало сменяться настоящим страхом. Возникло подозрение, что он попал серьезнее, чем показалось вначале, и утрата нового телефона всего лишь цветочки. Андрей совсем не хотел дожидаться подхода ягодок, интуиция нашептывала ему, что он не получит удовольствия от их дегустации.
  - Что это такое, а? Что за дела-то? - бормотал узник, бесцельно бродя по пустым комнатам и нервно помахивая серпом. - Как я сюда попал? Не сам же залез. Кто-то меня сюда притащил.
  Разумеется, на сладкое была припасена версия с маньяком. Мог ли какой-нибудь психопат принять его пьяного под белы рученьки, доставить в это место, запереть, и оставить здесь подыхать от голода и жажды? Теоретически, конечно, такое было возможно. Вот только маньяки, в смысле - настоящие, а не те, что в кино, действовали, как правило, куда проще и банальнее. Подобная изощренность была свойственна исключительно вымышленным злодеям.
  - Никогда больше пить не буду! - с чувством произнес Андрей, а про себя добавил - если выживу. - Капли в рот не возьму! Да я....
  Полностью погруженный в свои переживания, Андрей лишь в самый последний момент расслышал за своей спиной чьи-то тихие шаги. Резко обернувшись, он увидел лопату, летящую прямо ему в лицо. Молодое тело, подстегнутое страхом, само скакнуло назад, не дожидаясь приказов мозга, и Андрей душевно хрястнулся о бетонную стену спиной и затылком. Лопата просвистела перед самым носом, но человек, держащий ее в руке, был настроен решительно. Андрей не успел его толком рассмотреть - то был какой-то грязный мужик в лохмотьях. Агрессивный незнакомец зарычал, и вновь замахнулся своим оружием.
   - Эй! Ты что? - закричал Андрей.
  Он успел вовремя присесть, и лопата со скрежетом пропахала борозду в штукатурке над его головой. Андрей бросился вперед, врезаясь плечом в грудь агрессора. Страх сменился яростью - кто бы ни был этот тип, он, вне всяких сомнений, хочет его убить. Разводить церемонии в подобной ситуации было неуместно.
  Не давая незнакомцу времени на очередной замах, Андрей ударил его кулаком в лицо. Мужик, внешне некрупный, оказался крепким орешком, и попадание перенес без последствий. Более того, он еще умудрился неуклюже отмахнуться левой рукой, да так, что Андрею не показалось мало. Предплечья незнакомца были обмотаны грязными тряпками, скрепленными проволокой, а сверху эти импровизированные наручи были обвиты железной цепью.
  Андрей отшатнулся, незнакомец, мотнув головой, вновь замахнулся лопатой.
  В этот момент испорченный цивилизацией индивид в Андрее сменился лютым дикарем, готовым драться за свою жизнь без оглядки на какие-либо законы. Он лягнул агрессора в живот, тем самым оттолкнув его от себя, быстро наклонился и поднял с пола выроненный ранее серп.
  - Не подходи! - предупредил он мужика. - Убью!
  Слова никак не подействовали, и незнакомец с прежней яростью бросился в бой. Андрей уклонился от его удара, и, все еще не желая доводить дело до крайности, рубанул серпом, целясь противнику в плечо. Мужик отследил замах, и, как умел, попытался уклониться. Попытался неумело. Андрей видел, как противник теряет равновесие, заваливается вниз и вбок, и как серп, движимый его рукой, входит агрессору в левую глазницу. Видел, но уже не мог этого предотвратить.
  Незнакомец колодой повалился на пол, Андрей, едва сдерживая тошноту, прижался спиной к стене. Вид конвульсивно дергающихся ног уже мертвого человека заставил его содрогнуться. Не желая наблюдать весь этот ужас, Андрей выбежал в коридор и попытался отдышаться. Сердце бешено билось в груди, в голове лихорадочно сменяли друг друга разные мысли, все, как одна, невеселые. Только что он своими руками убил человека. Конечно, тот не оставил иного выбора, и это безусловно была самооборона, но вот будут ли интересны суду эти незначительные подробности?
  Андрей осторожно заглянул в комнату. Мужик лежал на спине, раскинув руки, и больше не двигался. Из его правой глазницы торчал серп.
  - Твою мать! - сквозь зубы процедил Андрей, и понял, что вот теперь-то ему точно надо закурить.
  2
  Агрессивный мужик, при детальном осмотре, оказался каким-то странным. То, что Андрей в пылу драки принял за лохмотья, оказалось неким подобием самодельных доспехов, сделанных криворуко, но на совесть. Наручи и поножи из связанных проволокой тряпок, грязная куртка, усиленная привязанными той же проволокой кусками жести - все это выглядело как-то дико. Лопата тоже оказалась необычная: ручка короткая, всего сантиметров сорок, а сам штык остро заточен по всему периметру. Это было уже не мирное орудие крестьянского труда, это был самодельный топор. И не будь Андрей моложе и проворнее, он бы обязательно испробовал его на вкус.
  Куря сигарету, которую нервно дрожащая рука едва не проносила мимо рта, Андрей пытался сообразить, что же ему теперь делать. Вспомнив просмотренные фильмы на криминальную тему, хотел уже стереть отпечатки с рукоятки серпа, но тут же сообразил, что помимо рукоятки успел потрогать в этом подвале все, что только возможно.
  - Ладно, - пробормотал он, бросая окурок на пол. - Надо вначале разобраться, где я.
  Одна из железных дверей, прежде преграждавших ему путь к свободе, была приоткрыта. Андрей добрался до нее, распахнул и выглянул наружу. Там был точно такой же коридор, длинный и мрачный. Уже сделав шаг вперед, Андрей заколебался, затем вернулся в комнату со стеллажом и прихватил трофейную лопату. Кто знает, вдруг покойный агрессор тут не один?
  Следующий коридор оказался точной копией его узилища. Все те же комнаты, заваленные мусором, все те же голые стены, и те же тусклые лампочки над головой. Правда, здесь не было помещения со стеллажом, и никто не позаботился постелить лежанку из картона. Коридор заканчивался дверью, и та, к счастью, не была заперта. Открыв ее, Андрей выбрался на лестничную площадку.
  Выглядела она вполне типично, как в любом доме выше одного этажа. Лестничные марши вели вверх и вниз, освещаясь все теми же лампочками. Часть лампочек была разбита, из-за чего на лестнице царил зловещий полумрак. Окон в бетонных стенах не было. Под ногами хрустели газетные листы, в углу валялась пластиковая бутылка. Андрей поднял ее и осмотрел. Бутылка была пуста.
  - Что за дела? - проворчал он, роняя емкость на пол.
  Он явно находился не в подвале, да и на заброшенный дом это место было не похоже. Больше всего напрягало отсутствие окон и обилие лампочек. Заброшенные дома никто не освещает, на то они и заброшенные.
  Дверь на лестничной площадке была одна, и вела она в только что покинутый им коридор. Возвращаться туда было незачем, там его ждал тупик и труп агрессивного незнакомца. Андрей задумался о том, куда держать путь. Если он находится в каком-то здании, то нужно было спускаться вниз, где, по идее, расположен выход. Если вдруг это подземелье (мало ли), то нужно подниматься на поверхность. Вот только как понять, какое из этих предположений верное?
  Поскольку тупо топтаться на месте было невыносимо, Андрей решился, и направился вниз. Спустившись на следующий этаж, он обнаружил там две двери, обе внушительные, железные, и запертые. Подергав их, Андрей отправился дальше. На следующем этаже царил почти полный мрак. Лампочки не горели, того скудного света, что просачивался сверху, хватило лишь на то, чтобы разглядеть одну имеющуюся дверь, тоже железную и тоже стоически проигнорировавшую все попытки открыть себя.
  Лестница вела дальше вниз, но там царила кромешная тьма. Андрей содрогнулся от одной только мысли сунуться туда. Темноты он, в общем-то, не боялся, точнее, не боялся всяких воображаемых монстров, якобы ее населяющих, но в том-то и дело, что был риск столкнуться с опасностью вполне материальной. Ярким доказательством тому, что бояться стоит, служил мертвый мужик, который, не далее как десять минут назад, будучи еще живым и страшно злым, пытался зарубить его лопатой. Можно было бы, конечно, соорудить факел, благо всякого тряпья и бумаги вокруг валялось в избытке, но Андрей решил не горячиться. В конце концов, если внизу темно, там, возможно, и делать нечего. Ведь есть же еще путь наверх, и он вполне может оказаться более перспективным.
  Андрей постоял, прислушиваясь. Тишина. Неестественная, невероятная, оглушительная. В городе никогда не бывает такой тишины. Звуки окружающего мира проникают даже сквозь самые толстые стены.
  Он поднялся обратно на свой этаж, нервно выкурил еще одну сигарету, после чего побрел наверх. Старался изо всех сил не дать погаснуть едва тлеющей надежде, что все происходящее является чем-то ненастоящим, и вот-вот прекратится, как дурной сон. Все, что сейчас делалось с ним, так вопиюще выходило за рамки привычного жизненного уклада, размеренного и небогатого сюрпризами, что мозг отказывался принимать эту бредовую реальность. Очень хотелось сказать самому себе вслух - так не бывает. Но списать все на сон, галлюцинации или иную форму наваждения, Андрей не мог, как ни старался. Все органы чувств говорили ему, что это явь. Он чувствовал жажду, голод, боль. Он только что убил человека, и этот человек, настоящий человек, из плоти и крови, лежал где-то там, на грязном бетонном полу с торчащим из черепа серпом. И все это было настолько настоящим, настолько вообще настоящим может быть настоящее. Не было смысла в попытках обмануть самого себя. Все, происходящее с ним, происходило на самом деле. И от этого делалось еще страшнее.
  На следующем этаже дверей не было вовсе, зато хоть свет горел. Андрей поднялся чуть выше и вдруг замер, стиснув пальцы на ручке лопаты.
  На ступенях, разбросав руки, неподвижно лежал человек.
  Когда сердце оставило попытки взорваться, Андрей осторожно, занеся лопату для удара, приблизился к очередному обитателю этого странного места. Лампочка повисла прямо над ним, так что Андрей без труда разглядел засохшую кровь на ступенях и дыры в куртке, из которых она пролилась наружу. Человек, вне всяких сомнений, был мертв, и мертв недавно, поскольку трупного запаха не ощущалось. Переборов брезгливость, Андрей склонился над покойником, изучая его. То был мужчина лет сорока, с лицом, заросшим неряшливой бородой и грязью. Одежда его была самой обычной, только чудовищно грязной и местами рваной, а главной странностью оказалось отсутствие обуви, притом не было не только ботинок, но и носков. Походило на то, что мужика разули уже после смерти. И не только разули, но и тщательно обыскали, о чем свидетельствовали вывернутые наружу карманы. Андрей сразу вспомнил своего старого знакомого - уж не он ли постарался? Впрочем, тот был вооружен лопатой, а здесь имели место колотые раны, то есть поработали чем-то вроде кинжала или копья.
  - Да что за дела? - простонал Андрей, осторожно обходя мертвеца по стеночке.
  На площадке за телом имелась дверь, и она не была заперта. Андрей открыл ее, и невольно присвистнул от удивления. Перед ним открылся коридор, почти до потолка заваленный всевозможной мебелью. Столы, стулья, шкафы образовывали настоящий хаос, будто кто-то пытался возвести здесь надежную баррикаду. Чисто теоретически преодолеть преграду было можно, правда, с риском переломать себе руки и ноги, но Андрея не тянуло на экстремальные приключения. У него еще оставался путь наверх.
  Подъем продолжился. Четыре следующих этажа ничем не порадовали - дверей либо не было вовсе, либо те были надежно заперты. На пятом этаже лестница закончилась. То есть, сама шахта уходила куда-то ввысь и терялась во тьме, но лестничные марши в ней проложить почему-то забыли. Здесь тоже не было дверей.
  Не видя иного выбора, Андрей спустился на этаж с покойником. Дверь, ведущая в заваленный мебелью коридор, была все так же гостеприимно распахнута, словно приглашая войти. Стараясь не думать о том, что убийца мог прийти именно этим путем, и, вероятно, ждет где-то там, впереди, Андрей решительно полез через баррикаду. Столы и стулья предательски шевелились под ним, порождая грохот, кажущийся в окружающей тишине оглушительным. Андрей всякий раз стискивал зубы и замирал, боясь громко дыхнуть, а самому, тем временем, мерещилось, что все окрестные маньяки, недостатка в коих, судя по всему, не ощущалось, уже бегут по его душу с лопатами и серпами наперевес. Свою лопату, единственное средство защиты от невменяемых аборигенов, Андрей берег больше себя, страшно боясь уронить ее под мебельный завал и остаться с голыми руками.
  В одном месте баррикада почти смыкалась с потолком, так что пришлось мощно выдохнуть, и, стиснув зубы, протискиваться в узкий лаз. В какой-то момент Андрею показалось, что он намертво застрял, накатила паника, страх стиснул горло железными пальцами, но тут же на смену ему пришла злость. Андрей рванулся вперед так, что куртка затрещала по швам, и, едва не выдавив себя из штанов, преодолел преграду. Дальше уже можно было не ползти, а идти пригнувшись. Расхрабрившись, Андрей перестал тщательно прощупывать каждую опору, и тут же поплатился за это. Стул, на который он поставил ногу, вдруг неожиданно опрокинулся. Андрей с криком полетел на стену, грянулся об нее плечом, заскользил вниз и обрушился копчиком на угол какой-то удивительно твердой тумбочки. От боли потемнело в глазах, но уже готовый хлынуть изо рта крик Андрей нечеловеческим усилием заглушил в зародыше. Какое-то время он скрипел зубами и слезоточил, затем попробовал пошевелиться. Зад болел дьявольски, с ладони содрал кожу, когда пытался затормозить ею о бетонную стену, но, к счастью, дело обошлось без серьезных травм. Андрей кое-как воздвиг себя на ноги, осмотрелся, и с радостью обнаружил рядом с собой выроненную во время падения лопату.
  Сразу за завалом оказалась пустая комната, посреди которой раскинулась обширная лужа. Андрей опустился на колени, зачерпнул жидкость, понюхал ее, а затем и попробовал на вкус. Это была обычная вода. Грязная, немного тухлая, но разве все эти мелочи имели какое-либо значение на фоне терзающей его катастрофической жажды? Заглушив брезгливость, Андрей склонился над лужей и долго, с наслаждением, пил, время от времени отплевываясь от попадающих в рот кусочков бетона. Странно, но после порции грязной воды он почувствовал себя значительно лучше, притом не только физически. Похмелье наконец-то отпустило его окончательно.
  Коридор привел его в довольно большое помещение с тремя квадратными бетонными колоннами в ряд. Кроме мусора здесь не было ничего, в том числе и другого выхода. Внимательно осмотревшись, Андрей обнаружил вентиляционную решетку под самым потолком. Дотянуться до нее не удалось, та была слишком высоко, зато получилось ударить по ней лопатой. Решетка затряслась и загремела, явно указывая на то, что держится не более чем на честном слове. Судя по ее размеру, она прикрывала достаточно широкую шахту, чтобы человек мог поместиться в нее. Это был единственный возможный путь. Не считая, конечно, лестницы, уводящей куда-то вниз и во тьму, но ее Андрей в расчет не принимал. Для себя он сразу решил, что опробует тот путь только в том случае, если никаких других вариантов у него не останется, но никак не раньше.
  Примерно полчаса он потратил на то, чтобы высвободить из завала и притащить в помещение с колоннами два стола. Взгромоздив один на другой, он взобрался на эти леса и оказался как раз напротив вентиляционной решетки. Вырвать ее руками не получилось, но верная лопата не подвела и в этот раз. Андрей загнал ее в щель между стеной и решеткой, рванул на себя получившийся рычаг, и хлипкие болты отлетели один за другим. Перед ним открылась вентиляционная шахта, оказавшаяся уже, чем он предполагал. Влезть в нее, конечно, было можно, и ползти можно, но если он вдруг упрется в тупик, тогда....
  Андрей спрыгнул на пол и прошелся по помещению, стараясь взять себя в руки и убедить, что иного пути нет. Чтобы потянуть время перед осуществлением безумной затеи, он еще раз сходил к луже и вдоволь напился. Пожалел, что нельзя взять воды с собой, затем вспомнил про пластиковую бутылку, найденную им на лестнице. Следовало бы прихватить, да кто же знал, что она пригодится? Теперь за ней уже поздно возвращаться.
  Перед тем, как лезть в шахту, Андрей снял свою куртку и осмотрел ее. После преодоления мебельной баррикады ее оставалось только выбросить - все швы разошлись, рукава держались на одном честном слове и двух хилых нитках. И все же Андрей решил поберечь ее, поскольку что-то подсказывало ему, что в этом месте он нескоро получит возможность разжиться обновкой. Куртку он намотал на лопату и связал рукавами. Сломанный телефон просто выбросил в силу бесполезности оного, сигареты и ключи переложил в брючный карман, зажигалку зажал в зубах. Сейчас это было его главное сокровище, поскольку никто не позаботился снабдить лампочками вентиляционную шахту.
  Влезть внутрь оказалось очень нелегко, пришлось сходить за дополнительным стулом. Стены шахты были гладкие, без каких-либо швов или ребер, что, конечно, снижало риск получить травму, но сильно затрудняло движение. Толкая перед собой лопату, Андрей пополз вперед, время от времени чиркая зажигалкой. А сам при этом вспомнил, как продавщица в магазине пыталась продать ему зажигалку с вмонтированным в нее крошечным светодиодным фонариком. Но нет, не взял, видите ли, в такой зажигалке газа меньше, а фонарик и даром не нужен. Ну-ну! Не нужен. Как же.
  Ползти оказалось очень трудно, двигался он медленно. Через каждые метра три-четыре Андрей подолгу отдыхал, отчаянно отгоняя мысль о возможном тупике впереди. Конечно, сейчас он еще может вернуться, что, правда, займет много времени и отнимет немало сил, а дальше-то что? Неужели придется спускаться во тьму нижних этажей? Об этом даже думать не хотелось.
  Примерно час Андрей полз по шахте. Он уже начал впадать в отчаяние и подумывать о возвращении, когда, в очередной раз, чиркнув зажигалкой, увидел перед собой решетку выхода. Это открытие переполнило его такой радостью, что Андрей с трудом удержался от ликующего возгласа, а затем и вовсе сообразил, что ощутимых поводов для восторга нет. Куда-то он, конечно, добрался, покинуть тесный короб хотелось безумно, но кто сказал, что он хоть на дюйм приблизился к освобождению из загадочного здания? За тот час, что он полз по вентиляции, немало разных мыслей посетило его голову, и все они были одинаково мрачны. Злые маньяки с лопатами, щетинистые босые покойники, огромное здание без окон, коридоры то пустые, то заваленные мебелью - все это было уже слишком. Андрей больше не верил в то, что затуманенный алкоголем разум вчера привел его тело по неверному адресу. Ничего подобного в окрестностях его дома быть не могло. По всему выходило, что в это место он попал не сам, а был кем-то заботливо доставлен, и сделали это с ним с какой-то конкретной целью. Вот только с какой?
  Не будь за его спиной двух покойников, одного из которых он изготовил собственноручно, Андрей, возможно, пофантазировал бы на тему розыгрыша. Но происходящее с ним совсем не напоминало хохму. И тот мужик с лопатой, он действительно хотел убить, а не просто пугал. И второй, его ведь тоже убили. Кто-то убил. Кто-то, кого он, Андрей, еще не видел. То есть, помимо него, в этом месте обитает еще как минимум один субъект, с каковым лучше бы не пересекаться в узком коридоре.
  С решеткой пришлось изрядно повозиться, поскольку использовать лопату в качестве рычага не позволяли ограниченные размеры вентиляционного короба. Было бы проще вышибить ее ногой, но развернуться в коробе Андрей не мог, и вынужден был долго и упорно расшатывать решетку несильными ударами лопаты. Грохот это действо производило невероятный, но иначе покинуть шахту было невозможно. Когда же, наконец, решетка поддалась и рухнула вниз, Андрей отполз от края вглубь шахты и затаился. Лежал он долго, внимательно прислушиваясь, но тишину нарушало только недовольное урчание в собственном животе. С жаждой он кое-как справился водицей из лужи, хотя пить ему захотелось снова, а теперь вот и голод недвусмысленно напомнил о себе.
  Выждав минут десять, Андрей решил рискнуть выбраться наружу. Выход из шахты здесь был так же под самым потолком, вот только никто не позаботился соорудить под ним леса из мебели. К тому же выбираться пришлось головой вперед, каковое положение не позволяло спрыгнуть вниз без риска для жизни. В итоге он упал на спину, да еще угодил на брошенную ранее лопату. Пол был бетонный, но и на том спасибо, что без камней или осколков стекла.
  Полежав немного, Андрей поднялся на ноги, подобрал лопату, и, чиркнув зажигалкой, осмотрелся. Помещение оказалось небольшим, в углу была деревянная дверь. Подняв руку с зажигалкой, Андрей выяснил, что на месте лампочки, прежде освещавшей эту комнату, остался один пустой патрон.
  За дверью открывался темный коридор. Андрей вышел в него, убедился, что светом и не пахнет, после чего вернулся обратно в комнату. Пора было сделать то, о чем он уже думал прежде - смастерить факел. Зажигалка, если светить ей долго, может сломаться, да и газ следовало беречь. Остаться в кромешной тьме без источника света - хуже не придумаешь.
  К счастью, под ногами валялось предостаточно всевозможной ветоши. Андрей намотал ее на лопату, про себя жалея, что не прихватил со стеллажа моток проволоки. Ветошь пришлось скрепить рукавом от куртки. Импровизированный факел долго не желал разгораться, а когда занялся, начал жутко коптить и вонять. Но, самое главное, он давал свет, а на остальное можно было смело закрыть глаза.
  С факелом в руке Андрей приступил к исследованию новой территории. Здесь все было очень похоже на то, что он уже видел прежде. Длинные коридоры, однообразные пустые комнаты, мусор под ногами. Он миновал три коридора подряд и выбрался на лестницу. Снизу пробивался слабый свет. Андрей спустился на два этажа и с радостью увидел горящую лампочку. Факел, к тому времени, успел прогореть, и давал не свет, но зловонный дым. Андрей стряхнул с лопаты остатки тлеющего тряпья, затоптал его ногами, после чего уселся на пол возле стены. На этом этаже не было дверей, ниже и выше царила тьма. Куда идти? Где выход? И есть ли он вообще?
  Голод усилился, к нему прибавилась усталость. Андрей с нежностью вспомнил уютную картонку, оставшуюся далеко позади, и взгрустнул. Ему просто необходимо было отдохнуть, но холодный бетонный пол не лучшее место для сна. Нехотя он поднял себя на ноги и побрел вниз. Факел мастерить не стал, вместо этого скрутил в трубочку несколько газетных листов, а вторую такую же сунул в карман про запас.
  На площадке ниже была дверь, и она, к счастью, оказалась незапертой. Вела она, как и следовало ожидать, в коридор, в котором горела одна единственная лампочка. Андрей затушил газету и побрел вперед, надеясь обнаружить в комнатах если не картонку, то хоть что-нибудь, на чем он смог бы отдохнуть. Когда он сунулся во второе по счету помещение, то внезапно услышал человеческие голоса. Люди, как минимум двое, вошли в коридор с противоположной стороны.
  Первым импульсивным желанием Андрея было выскочить из комнаты и броситься к людям, но вместо этого он вжался в угол за дверью, очень надеясь, что в темноте его не смогут разглядеть. Он слышал шаги и резкие голоса. Разговаривали двое мужчин, и, судя по интонациям, они были чем-то крайне недовольны. Неизвестные приближались.
  - Мы чего сюда пришли, а? - ворчал первый, судя по голосу, человек лет сорока. - Тут ловить нечего. Тайников тут нет, и люди не заходят.
  - Зато новички тут попадаются, - ответил ему второй, бывший явно моложе.
  - Раз в сто лет, - буркнул первый.
  Оба остановились прямо напротив двери, ведущей в комнату, облюбованную Андреем. Тот затаился, боясь дыхнуть. Даже стук собственного сердца казался ему непростительно оглушительным. Неизвестные, впрочем, не прислушивались. Они громко разговаривали, плевались и шаркали ногами по полу.
  - В сто или в двести, а случается, - веско произнес второй. - А один новичок, это получше тайника будет. Барахлишко, мясо. Мясо-то любишь, а? Или опять хочешь газеты жевать?
  - Да я чего... я так, - пошел на попятную первый.
  - Вот то-то же. А еще.... Эгей, чуешь? Гарью пахнет?
  Первый с громким смешным звуком втянул носом воздух.
  - Да в этой вони разве поймешь... - неуверенно проговорил он.
  - Да точно - гарь! - обрадовался второй. - Ну, нюхай еще. Во, здесь сильнее.
  В коридоре послышались удаляющиеся шаги - оба незнакомца поспешили к лестничной площадке. Где-то там, на входе в коридор, Андрей бросил огарок газеты. Сам он, в этот момент, был ни жив, ни мертв, и, кажется, впервые в жизни искренне, с полной самоотдачей, верил в бога. Да что там, он в одночасье уверовал во всех богов, каковых человечество выдумало за всю свою долгую историю. Находись там, снаружи, один человек, у него еще был шанс одолеть его, ведь лопата, как ни крути, веский аргумент в драке. Но попытка борьбы сразу с двумя, да еще неизвестно чем вооруженными, незнакомцами, почти стопроцентно обречена на провал.
  Заскрипела дверь, ведущая на лестницу, второй, грязно ругнувшись, проворчал:
  - Поймать бы того, кто лампочки ворует, руки бы оторвал. И голову. На болоте тоже какой-то умник почти все выкрутил, и здесь вот постарался. Ну, Лось, что стоишь, качаясь? Факел доставай.
  - Там, выше, свет, - заметил тот, кого назвали Лосем. - Так дойдем?
  - Давно в капканы не попадал? - язвительно спросил второй. - Что, хромать, так на обе? Доставай факел, живо. Гарью точно пахнет, кто-то недавно прошел. Ну! Шевелись! Неужели не голодный? И дай мне стрелу... ага, вон ту, зазубренную. Новички, они шустрые, тут нужно наверняка, а то потом бегай, ищи подранка.
  Судя по звуку шагов, парочка направилась вверх по лестнице, на поиски неких новичков. Андрей осторожно выглянул в коридор, после чего заскользил в противоположную от лестницы сторону. Дверь, к счастью, была приоткрыта, за ней оказалось помещение с лифтом. Двери лифта были раскрыты, в таковом положении их удерживала металлическая распорка. Андрей едва не шагнул внутрь вслепую, но в последний момент догадался посветить зажигалкой. Кабины не было, вместо нее открывалась бездонной глубины шахта. Андрей попятился, но тут же взял себя в руки. Другого пути не было, значит, те двое тут как-то прошли. Рискуя сорваться вниз, он изучил недра шахты при помощи зажигалки, и вскоре обнаружил то, что искал - ржавую металлическую лестницу. Перелезть на нее было нетрудно. Лопату, чтобы не занимала руки, Андрей сунул за пояс, после чего осторожно перебрался на лестницу. В шахте царил мрак, так что особого выбора, вверх или вниз, не существовало. Андрей секунду подумал, и стал спускаться.
  Свет под ногами забрезжил в тот момент, когда Андрей уже успел пожалеть, что выбрал именно это направление. Интервал между ступенями был примерно тридцать сантиметров, Андрей за время спуска насчитал их около ста. Иногда, останавливаясь, он светил зажигалкой и видел закрытые двери, ведущие, вероятно, на другие этажи. Открыть двери он не мог, для этого требовалась точка опоры под ногами, каковой не было. Да и тратить время на заведомо бесплодные попытки очень не хотелось - те двое, охотники на новичков, могли вернуться в любой момент. Андрей уже начал догадываться, что новичок, это, скорее всего, он. Правда, было неясно, какое имущество неизвестные планировали добыть с него, и, главное, какое мясо. Не было у него никакого мяса, и ничего другого съедобного тоже. А из имущества только сломанный мобильник, оставшийся где-то там, далеко позади.
  Свет шел из открытой двери, зафиксированной распоркой. Андрей выбрался из шахты, и тут же замер, потрясенный открывшейся картиной. Взгляд его уже как-то успел привыкнуть к узким коридорам и тесным комнатушкам, а тут перед ним раскинулся огромный зал с колоннами. Уцелели всего три лампочки, но и их света хватало, чтобы оценить масштаб помещения. Более всего это смахивало на подземную парковку, но эта версия себя не оправдала, поскольку тут и там, в хаотичном порядке, из пола торчала толстая арматура, образуя кое-где настоящий забор по пояс высотой. Дальний конец зала тонул во тьме, пол был завален все тем же привычным мусором - газетами и ветошью.
  - Господи! Да где я? - в отчаянии простонал Андрей.
  В этот момент из шахты донеслись уже знакомые голоса. Парочка возвращалась с промысла.
  Андрей быстро пошел вдоль стены, стараясь производить как можно меньше шума, но все же сухая бумага хрустела под ногами так громко, словно нарочно желала выдать его местным маньякам. Добравшись до угла, где мятые газетные листы возвышались целой горой, он так и не нашел выхода. Голоса из шахты звучали все громче, и в них явственно слышалась злость. Охота не задалась. Андрей заметался, не зная, куда бежать. Спрятаться за колонной? Попытаться пройти дальше - вдруг там выход?
  Пока разум лихорадочно выбирал наименее самоубийственный вариант, дело в свои мозолистые руки взял безотказный инстинкт самосохранения. Андрей щучкой нырнул в ворох газет (произведя, как ему показалось, просто-таки феноменальный шум), и быстро закопался в него с головой. Если бы люди в шахте помалкивали, они наверняка услышали бы его, но из распахнутых дверей лифта звучала ядреная брань, и ее интенсивность все нарастала. Вот наружу выбрался первый, высокий, крепкий мужик с короткой неряшливой бородкой, за ним подоспел второй, ниже ростом и постарше. Андрею с его позиции оба были прекрасно видны, поскольку одна из уцелевших лампочек висела как раз перед входом в лифт.
  В руке у здоровяка был самодельный деревянный лук, за спиной висел колчан со стрелами. За пояс была заткнута лопата с короткой ручкой - излюбленное оружие здешнего контингента. У второго за плечами висел сшитый из лоскутов рюкзак, еще один колчан, а так же имелась лопата, куда уж без нее? Одеты оба были в какие-то лохмотья, которые трудно было толком разглядеть под слоем пыли и грязи.
  Выбравшись из шахты, парочка подкинула дровишек в костер конфликта. Здоровый (оказалось, его звали Кабан) наседал на своего товарища, совал ему под нос свой пудовый кулак, но понять суть претензий Андрей не смог, как ни старался. Тот, что старше (его действительно звали Лось), немного трусливо, но все же отбрехивался, и даже пытался сам что-то предъявить спутнику, но тот глушил все эти жалкие потуги на корню мощью луженой глотки и бесконечным потоком однообразных оскорблений в адрес оппонента. Андрей, притаившийся под ворохом газет, воспылал надеждой, что конфликт закончится дракой, и оба этих типа взаимно истребят друг друга. Ну, или один другого, это тоже будет лучше, чем сейчас. Однако чаяния его не оправдались. В тот момент, когда, казалось, оба схватятся за свои лопаты и начнется мясорубка, Кабан вдруг прекратил орать, закашлялся, после чего прохрипел:
  - А, ладно. Пошло оно!
  - Ну, - охотно согласился Лось, ставя точку в конфликте.
  После чего оба мгновенно успокоились.
  - Ну, куда теперь? - спросил Лось.
  - Жрать охота, - пожаловался Кабан, вытаскивая из кармана небольшую пластиковую бутылку и отхлебывая из нее некую мутную жидкость, вероятно, воду из ближайшей лужи.
  - Ловушки проверим?
  - Опять?
  - А вдруг кто да попался?
  Кабан думал несколько секунд, затем принял решение:
  - Ладно, быстро пробежимся, и если там пусто, двинем на болото. Пошли, чего тут стоять-то? От стояния брюхо не наполнится.
  Андрей не рискнул пошевелиться в течение еще десяти минут после того, как шаги жуткой парочки стихли во мраке. Затем осторожно выполз из своего убежища, вернулся к лифту и заглянул в шахту. Внизу не было ни намека на свет. Подниматься наверх ужасно не хотелось, но от одной мысли о том, что где-то рядом бродят эти двое с луками, мороз шел по коже. Он перебрался на лестницу, секунду колебался, а затем направился вниз.
  3
  Андрей давно потерял счет ступеням. Сколько он преодолел? Пятьдесят метров? Сто? В голове крутился один вопрос: вернуться, пока еще не поздно, или уж идти до конца? Андрей решил - будь что будет. Возвращаться некуда. А встречаться с Лосем и Кабаном ему совершенно не хотелось.
  Когда его нога внезапно погрузилась в воду, Андрей, от неожиданности, едва не свалился с лестницы. Посветив зажигалкой, он выяснил, что шахта ниже затоплена, но определить глубину было невозможно. Решив рискнуть, он спустился чуть ниже. Вода поднялась до колен, затем до пояса. Уже собравшись лезть обратно, Андрей вдруг нащупал ногой дно.
  Из шахты вел затопленный тоннель. Лампочки здесь не горели, так что пришлось пробираться в полной темноте. Продвигался он ужасно медленно, держась обеими руками за стену и тщательно прощупывая ногой то место, куда впоследствии собирался шагнуть. Не то чтобы Андрей так уж сильно боялся провалиться в какую-нибудь подводную яму - плавать он умел неплохо. Но если вследствие купания намокнет зажигалка, это обернется для него настоящей катастрофой. Без источника света в этих подземельях можно бродить сколь угодно долго, и не найти выхода. Если он вообще есть, в чем Андрей уже начал сильно сомневаться.
  Тот факт, что он, в данный момент, находится не в своем родном городе, теперь был для него очевиден. Столь огромный объект мог быть построен только под землей, и явно где-то в ненаселенной местности. Возможно, это какой-то бункер на случай войны, или иное секретное сооружение, являющееся наследием советских времен. Вот только Андрей ни о чем таком никогда не слышал. В окрестностях его родного города таких построек точно не было. То есть, его специально доставили в это место, и везти нетрезвое тело пришлось, вероятно, далеко. Но зачем? И кто все эти люди, что бродят здесь, убивая друг друга? Могут ли они быть такими же узниками, как и он сам?
  Когда впереди забрезжил тусклый свет, Андрей едва не завопил от радости. Добравшись до одинокой лампочки, повисшей над сводом, он остановился и привалился спиной к бетонной стене, холодной и влажной. Тоннель тянулся дальше, утопая во тьме. Андрей некоторое время с сомнением рассматривал воду вокруг себя, грязную и мутную, затем решил, что волноваться о кишечном расстройстве в его ситуации глупо, и вдоволь напился. Самочувствие от этого не улучшилось. Голод и усталость никуда не ушли, и с каждой минутой только усиливались. Но больше всего угнетало непонимание сути происходящего. Где он? Зачем он здесь? Что делать, чтобы выбраться отсюда?
  - Сгину я в этих катакомбах, - пессимистически проронил Андрей, но пошел не назад, к лифтовой шахте, а вперед, в сторону неизвестности. Неизвестность пугала чуть меньше, чем парочка типов с луками и жаждой мяса новичков.
  Вскоре он потерял счет времени. Судя по всему, он бродил по этим тоннелям уже несколько часов. Затопленные водой коридоры пересекали один другой, образуя сумасшедший лабиринт, усугубленный темнотой. У Андрея не было никакой уверенности в том, что он не ходит кругами, потому что все тоннели были одинаковыми, и стоило чиркнуть зажигалкой, как он видел все ту же удручающую картину - бетонные стены, свод потолка, грязную воду и ни проблеска надежды. Оставлять на стенах какие-либо знаки не имело смысла, хотя лопата неплохо царапала отсыревший бетон, пропахивая в нем глубокие борозды. Что толку в отметках, если он не сможет их увидеть? Время от времени его охватывало желание кричать, звать на помощь, но он ни разу не сделал этого. Люди, обитающие в этом странном месте (те из них, по крайней мере, с кем он уже успел повидаться), вряд ли улучшат ситуацию своим появлением. К тому же Андрей был жутко измотан и едва держался на ногах, в каковом состоянии отразить нападение будет нелегко. И убежать не получится - бегать по пояс в воде не слишком-то комфортно.
  Один раз он оступился, и едва не погрузился в воду с головой. Хорошо, что держал зажигалку в кулаке, успел вскинуть вверх руку, а то бы хоть вовсе топись. Кстати, данная мысль уже успела оформиться, и хотя Андрей гнал ее прочь, никуда не уходила.
  К тому моменту, когда сил не осталось совсем, ему улыбнулась удача. Впереди возник свет, и Андрей поспешил к нему, одновременно очень страшась, что это окажется та самая лампочка, которую он видел ранее. Если так, он плюнет на все и полезет наверх. Маньяки с луками и лопатами не самая приятная штука на свете, но сгинуть в темном затопленном лабиринте еще хуже. С маньяками еще можно потягаться, а Андрея последний час как раз одолевало страстное желание проломить кому-нибудь голову, чтобы выместить всю накопившуюся в душе злость.
  К счастью, лампочка оказалась не та же самая, и освещала она выход из тоннеля. Сразу за дверью начиналась лестница, ведущая наверх, и Андрей с радостью выбрался из воды. Лестница привела в небольшое помещение с высоким потолком, наполовину заваленное деревянными поддонами, и, что особо радовало, с горящей лампочкой. Из него имелся еще одни выход, но дернув дверь, Андрей убедился, что та заперта. К счастью, дверь была не железной, но деревянной, а уж с деревом, при желании, он управится. Но, прежде всего, следовало отдохнуть.
  Андрей разулся и разделся, тщательно отжал штаны от воды и повесил их сушиться на поддон. Из двух поддонов он соорудил себе лежанку, упал на нее и тут же провалился в сон. Однако вскоре проснулся, лязгая зубами от холода. Пришлось набрать мятых газет и укрыться ими.
  Сон определенно пошел ему на пользу. Андрей проснулся зверски голодный, злой, но достаточно бодрый, чтобы вновь бороться за свое существование. Вместе с бодростью возникла какая-то отчаянная решимость на многое, если не на все. Штаны и ботинки ничуть не подсохли, и Андрея, едва он оделся, начала колотить дрожь. Чтобы согреться, он разломал один из поддонов, вооружился брусом, и набросился с ним на дверь. Первые десять ударов самодельного тарана та выдержала, затем на ее поверхности появилась длинная многообещающая трещина. Еще десяток ударов, и брус, пробив дверь, едва не вылетел по ту сторону. Андрей сунул руку в образовавшуюся дыру и нащупал там навесной замок. А он-то надеялся, что дверь заперта на обычный шпингалет. Пришлось расширять дыру, чтобы пролезть целиком. Дело оказалось нелегким, зато в процессе работы Андрей согрелся и даже слегка перегрелся.
  Когда дело было сделано, он надел куртку, превратившуюся в грязную и рваную жилетку, подобрал лопату и полез в дыру. Идею смастерить себе что-нибудь вроде дубины он отверг, потому что лопата все равно была смертоноснее, а тащить дополнительный груз не хотелось. И без того силы стремительно убывали, а пополнить их было нечем.
  Вновь потянулись коридоры, лестницы, комнаты, заваленные всяким мусором. По пути Андрею попалась пустая пластиковая бутылка, и на этот раз он прихватил ее, рассчитывая при случае наполнить водой. В одной из комнат был найден кусок веревки двух метров длиной. Веревка была грязная, но Андрей бережно скатал ее и спрятал в карман.
  Лампочки здесь горели часто, хотя и попадались темные участки, которые приходилось преодолевать при свете зажигалки. Андрей плохо помнил проделанный путь, и не был уверен, что сможет, при желании, вернуться обратно. Впрочем, возвращаться не имело смысла. Впереди простиралась неизвестность, содержащая как возможные опасности, так и возможный выход, позади не осталось ничего интересного. К тому же от одной мысли о новых блужданиях в темных затопленных тоннелях, Андрея бросало в дрожь.
  Путь его завершился в комнате, в центре которой чернел квадратный колодец со сторонами сантиметров девяносто. Андрей обошел его, поглядывая вниз. Света там не было, оценить глубину было невозможно. Андрей вытащил из кармана ключи от квартиры и сбросил их вниз. Спустя пару секунд раздался плеск. Опять вода.
  - Нам точно не сюда, - вздохнул Андрей.
  Он присел на пол у стены, чтобы отдохнуть и подумать. Спускаться в колодец он не собирался - воды ему хватило с избытком. Следовательно, предстояло вернуться и поискать другой путь.
  Андрей вытащил из кармана намокшую сигаретную пачку и попытался жевать табак, надеясь немного притупить чувство голода. Попытка вышла неудачной - вкус оказался настолько отвратительным, что смелого дегустатора едва не вывернуло наизнанку. Отплевываясь, Андрей поднялся на ноги, чувствуя не столько отчаяние, сколько нарастающую ярость. Кажется, он уже дошел до той кондиции, когда убийство человека из-за куска хлеба является вполне оправданным поступком. А еще что-то говорят про мораль, гуманизм.... Пустой желудок, вот кто решает, что хорошо, а что плохо.
  Андрей уже собрался идти обратно в коридоры и искать другой путь, как вдруг прямо перед ним в монолитной бетонной стене бесшумно открылась дверка. Квадратная бетонная плитка рухнула на пол и раскололась, а за ней, как выяснилось, скрывалась полость, небольшая, но довольно глубокая. Внутри Андрей рассмотрел что-то белое, кажется, какую-то коробку или контейнер.
  Опасаясь подвоха, Андрей осторожно приблизился к полости и вытащил из нее белый пластиковый контейнер прямоугольной формы. Открыв его, он обнаружил внутри какие-то тюбики без надписей. Андрей вытряхнул их на пол и пересчитал. Тех было двадцать штук. Немного подумав, Андрей открыл первый и выдавил на палец некую густую бурую пасту. Вид ее не внушал доверия, зато запах.... Даже не сделав попытки задуматься о возможных последствиях, Андрей отправил пасту в рот, а спустя секунду уже высасывал из тюбика последние капли. Судя по всему, это был какой-то мясной паштет.
  Отшвырнув пустой тюбик, Андрей занялся следующим. В нем оказалось то же самое блюдо. Андрей высосал его одним залпом, чувствуя, как ослабевшее тело вновь наполняется силами, а озлобленно-безнадежное настроение сменяется на робко-оптимистичное. Наконец-то в этом проклятом богом месте с ним случилось хоть что-то хорошее.
  После четвертого тюбика Андрей с трудом заставил себя придержать коней. Кто знает, откуда здесь взялся этот сюрприз, и когда повезет со следующим, если повезет вовсе? Оставшиеся тюбики Андрей рассовал по карманам куртки, осмотрел контейнер, но так и не смог придумать, для чего бы его можно было использовать. Таскать с собой этот ящик было бы неудобно, так что пришлось оставить его в покое.
  Находка навела Андрея на мысль о том, что он, возможно, стал жертвой некого эксперимента, потому что едва ли в заброшенных военных бункерах в стенах запрятаны пластиковые коробки с кормежкой. К тому же и контейнер, и тюбики не выглядели пришельцами из далекого прошлого, их поместили в тайник недавно, ну, по крайней мере, точно не сорок и не пятьдесят лет назад. Впрочем, само здание не выглядело новым. Возможно, его приспособила для своих нужд какая-то секретная служба или тайная организация, она же поместила сюда и людей, не удосужившись предварительно заручиться их согласием на участие в эксперименте. Если так, тут повсюду должны быть камеры слежения. Андрей никаких камер за время блуждания не видел, но это не означало, что их нет совсем. Могли замаскировать так, что и не заметишь.
  Теория заговора, при всей своей заманчивости, выглядела все же неправдоподобно. Социальные эксперименты можно ставить на людях и в их естественной среде обитания, для этого необязательно запихивать их в бетонный лабиринт. Да и что новое можно узнать о человеке таким образом? Что, будучи поставлен в суровые условия, и при отсутствии контроля со стороны правоохранительных органов, он способен на все, чтобы выжить? Ну, уж это-то известно давно без всяких экспериментов.
  Путь назад занял больше времени, потому что Андрей тщательно обследовал каждую комнату, ища вентиляционные шахты, тайные проходы, двери, которые он мог проглядеть. В комнату с поддонами он вернулся уставшим и вновь голодным. Напившись тухлой воды, Андрей позволил себе перекусить содержимым двух тюбиков, после чего принялся мастерить факелы. Первым делом, лопатой расколол вдоль несколько досок, затем насобирал ветоши. Получившиеся узкие дощечки обматывал тряпьем, а его сверху скреплял добытой прежде веревкой. В итоге у него вышло шесть факелов, с каковым запасом уже не так страшно было соваться в затопленные тоннели. Главное - не нырнуть.
  Теперь он оставлял отметины на стенах, не столько для того, чтобы не начать ходить кругами, сколько на случай возвращения. Для себя решил сразу: три факела прогорят - возвращаюсь назад. Лучше сделать повторную попытку, потратив на это лишнее время, чем заблудиться, остаться без света, и вновь бродить в темноте, надеясь только на везение.
  Миновав два поворота, Андрей увидел плывущую по воде крысу колоссальных размеров. Зверь был величиной с кошку, имел черную свалявшуюся шерсть и выглядел откровенно страшно. Андрей не сразу сообразил, что животное мертво, и вовсе не плывет, а просто болтается на поверхности воды. Однако находка все равно его не обрадовала. Если есть мертвая крыса, где-то здесь обитают и живые. Таким монстрам, чтобы одолеть человека, вовсе не понадобится сбиваться в огромную орду, хватит десятка голов.
  Оставив почившую крысу в покое, Андрей пошел дальше, теперь уже более пристально поглядывая по сторонам и куда тщательнее ощупывая дно под ногами. Остаться в темноте страшно, но остаться в темноте, зная, что к тебе, возможно, со всех сторон подбираются огромные злые крысы, это уже прекрасный повод для паники. Андрей был человеком достаточно хладнокровным, но в некоторых ситуациях никакое хладнокровие не спасает.
  Два факела прогорели, третий нехотя перенял эстафету спасительного огня, а тоннели так и не преподнесли ни одного приятного сюрприза. Правда, Андрею посчастливилось найти еще одну пластиковую бутылку, но это вряд ли можно было назвать большой удачей. Для нее он тут же нашел прекрасное применение: убедившись, что бутылка суха изнутри, Андрей поместил внутрь зажигалку, и крепко закрутил крышку. Теперь, по крайней мере, можно было не бояться остаться без единственного источника огня.
  Первая вылазка закончилась ничем, и Андрей вернулся обратно в комнату с поддонами. Ко второй экспедиции он подготовился куда основательнее. Для начала, он смастерил не шесть, а десять факелов, однако их большое количество создало проблему с транспортировкой. Пришлось вновь включить творческое начало, и смастерить из остатков куртки и многочисленной ветоши что-то вроде рюкзака. Получилось нечто уродливое, зато теперь он мог нести все свое добро за спиной, освободив руки для факела и лопаты. Голод, так толком и не утоленный, продолжал напоминать о себе, но Андрей для себя решил, что перекусит не раньше, чем найдет другой выход из тоннеля. И не более чем одним тюбиком, поскольку, в его положении, чревоугодие действительно является смертным грехом.
  Теперь, по уже разведанному пути, он шел гораздо быстрее, и потратил на прежде пройденный путь всего полтора факела. Дальше, через тридцать шагов, ему попалась развилка - тоннель разделялся надвое, и оба пути выглядели абсолютно одинаково. Андрей раздумывал недолго - толку от этого не было, зато факел прогорал попусту, и пошел по левому коридору. Однако примерно через пятьдесят шагов он уперся в тупик, и, матерясь сквозь зубы, вынужден был вернуться обратно.
  Правый тоннель оказался более перспективным, в том смысле, что он и не думал заканчиваться. Четвертый факел прогорел, Андрей запалил пятый и с ужасом представил, что и на этот раз ему придется вернуться ни с чем. Сколько же факелов ему потребуется смастерить, чтобы хватило отыскать выход? Даже в этот раз девять штук в самодельном рюкзаке оказались нелегкой ношей, да и свободного места там осталось не так много. Штук двенадцать, максимум - пятнадцать. А если и их не хватит, придется рискнуть, и не думать о возможном возвращении.
  Пятый факел догорел, Андрей подумал, что обратный, уже разведанный путь, он сумеет преодолеть быстрее, и зажег шестой. Сделал шаг, и едва не опрокинулся навзничь, потому что прямо перед ним, почти полностью скрывшись под водой, плавал человеческий труп. Крик ужаса сдержать не удалось, и он далеко раскатился эхом по затопленным тоннелям.
  - Да что же это, а? - простонал Андрей, пытаясь отойти от испуга. Человек определенно был мертв - плавал он лицом вниз, а из его спины торчала обломанная стрела. Андрей приблизился и осторожно перевернул труп на спину. Это оказался мужчина лет сорока, лохматый и бородатый, со свежим шрамом, пересекающим лицо по диагонали, как будто кто-то рубанул его саблей... или хорошо заточенной лопатой. Погиб он недавно, поскольку никаких признаков разложения не наблюдалось. Может быть, пять или шесть часов назад. Андрей вздрогнул, предположив, что убийца или убийцы еще могут быть здесь, затем увидел метрах в трех впереди квадратное отверстие в потолке и подошел к нему. В шахте царила тьма, определить ее высоту было невозможно. Вполне вероятно, мертвец свалился именно оттуда, а не был убит в тоннелях. Или его сбросили сюда намеренно?
  Находиться в темном тоннеле наедине с покойником было не слишком приятно, но Андрей не был суеверен, и как-то больше опасался живых людей с луками и лопатами. Он вернулся к мертвецу, и, первым делом, обыскал его на предмет полезной добычи. На поясе у погибшего оказался самодельный нож, выточенный из штыка лопаты. Несмотря на убогий внешний вид, нож оказался удобным и очень острым. Андрей, не раздумывая, позаимствовал его, припрятав в свой рюкзак. В карманах нашлось несколько шурупов, моток алюминиевой проволоки, пустой металлический портсигар и намокшая зажигалка. Всю добычу, даже шурупы, Андрей рассовал по своим карманам, после чего, секунду подумав, снял с покойника брючный ремень и ботинки. Остальная одежда являла собой ворох рваного и грязного тряпья, и ни на что не годилась.
  К моменту окончания акта мародерства факел прогорел полностью, и Андрей поспешил обратно. В уже ставшем привычном убежище, сидя на поддоне, Андрей осмотрел трофейные ботинки, и нашел их более пригодными для здешних условий, чем свои собственные. Обувь оказалась чуть велика, но с этим можно было смириться. Из добытого ремня Андрей изготовил более надежную лямку для своего рюкзака, нож повесил себе на пояс, прочие трофеи сложил в торбу. После этого позволил себе немного передохнуть, и взялся за изготовление новой партии факелов.
  Теперь он шел так быстро, как то позволяла делать сковывающая движения вода. До трупа добрался всего за два с половиной факела, и, не останавливаясь, устремился дальше. На этот раз он запас четырнадцать факелов, нести с собой большее количество он просто не мог. Значит, теперь уже нет смысла возвращаться, теперь только вперед, до победного конца, или до тех пор, пока не прогорит последний факел.
  На этот раз Андрею, можно сказать, повезло: когда он отыскал выход из затопленных тоннелей, у него еще оставалось два факела. Выход выглядел как металлическая лестница, уводящая в дыру в потолке. Прежде чем начать подъем, Андрей наполнил одну из бутылок водой и погасил факел, чтобы не выдать себя светом. Поднимался он медленно, стараясь не производить лишнего шума, часто останавливался и прислушивался.
  Шахта привела в комнату с распахнутой дверью. Зажженный факел высветил уже знакомые бетонные стены, а за дверью оказался коридор, от вида которого у Андрея испортилось настроение. Ему почудилось, что он, как крыса, ходит по кругу в каком-то гигантском лабиринте, из которого нет выхода. От коридоров и пустых комнат уже тошнило, от затопленных тоннелей и подавно. Он дошел до железной двери, распахнул ее и оказался на лестничной площадке. Здесь был свет - лампочки горели через одну. Андрей присел у стены, вытянул гудящие ноги и вытащил из рюкзака один из тюбиков с паштетом. От усталости даже аппетит пропал, но стоило первым кусочкам пищи попасть в рот, как все содержимое тюбика мгновенно очутилось в желудке, а рука сама потянулась за добавкой. Андрею стоило немалого усилия удержать ее. Провизию следовало экономить, хотя какой-то внутренний голос коварно нашептывал, что из этого лабиринта нет выхода, так что можно хорошенько подзакусить и с сытым брюхом ждать смерти. А в том, что смерть в этом месте частый гость, Андрей уже успел убедиться.
  Сдаться было проще всего, но Андрей заставил себя не вешать нос. Не для того он потратил столько времени и сил, лазая, прыгая, взбираясь и спускаясь, чтобы теперь сесть и сложить лапки. Сколь бы велико ни было это здание, из него должен быть выход. Отовсюду есть выход. Нужно только найти его, и не отдать концы в процессе.
  Андрей вернулся в коридор, отыскал комнатку поуютнее, натаскал туда побольше газет и зарылся в них едва не с головой. Ноги в мокрых ботинках мерзли, рюкзак, положенный под голову в качестве подушки, был слишком жесткий. Андрей прикрыл глаза, подумав о том, что, проснувшись, он поступит иначе, чем действовал прежде. Никаких больше хаотичных метаний, двигаться строго в одном направлении. Лучше всего, вверх по лестнице. Темные участки ему теперь не страшны, поскольку технологию изготовления факелов из подручных материалов он худо-бедно освоил. У него есть оружие, чтобы защитить себя, у него есть небольшой запас пищи и воды. Он будет идти, пока не выберется из этого проклятого лабиринта. А если кто-то попытается его остановить, пусть пеняет на себя.
  4
  Спасла его обострившаяся за последние часы интуиция. Распахнув глаза, он увидел рядом с собой человека с самодельным копьем в руках. Прежде, чем незнакомец успел сделать то, что задумал, Андрей лягнул его ногой в колено. Послышался болезненный визг, человек свалился на пол, выронив копье. Андрей рывком вскочил на ноги, выхватил нож, и тут же едва не получил заточкой в пах - в последний момент успел отпрыгнуть назад. Человек потянул руку к своему копью, тем самым временно утратив бдительность, Андрей, решив больше не церемониться, ударил агрессора ногой по голове. Незнакомец повалился на пол и больше не шевелился.
  Первым делом Андрей завладел выбитым из вражеских рук оружием - копьем и заточкой, затем осторожно присел возле поверженного недруга и сбросил с его лица длинные грязные волосы.
  - Баба! - проворчал он, разглядывая чумазую мордашку.
  Определить возраст незнакомки под толстым слоем въевшейся в кожу грязи было затруднительно, что-то в районе от двадцати пяти до тридцати лет. Андрей нащупал пульс, и убедился, что женщина жива. Это радовало. Наконец-то кто-то сможет объяснить ему, что здесь происходит, и где это здесь.
  Проволокой он связал женщине руки за спиной, затем обыскал ее на предмет иного оружия, и небезуспешно - у незнакомки по карманам оказалось еще две заточки. Выглянув в коридор, Андрей обнаружил там рюкзак, такой же самодельный, как и его, только лучше. Похоже, женщина оставила его здесь, чтобы не он не мешал ей делать черное дело.
  Женщина продолжала отдыхать в бессознательном состоянии, Андрей, присев на пол, развязал горловину рюкзака и вывалил на пол его содержимое. И тут же засиял от радости, увидев среди добычи два тюбика с уже полюбившимся ему паштетом. Помимо них в рюкзаке оказалось три мотка проволоки, дерматиновый ремешок с двумя карабинами по краям, вероятно, от сумочки, обмотанная тряпьем лопата с короткой ручкой, бутылка с грязной водой, и несколько скрученных в трубочку листов бумаги, упакованных сверху в газету. Развернув листы, Андрей увидел нарисованную от руки то ли карту, то ли схему неизвестно чего. При этом на схеме было столько исправлений, добавлений и непонятных простому смертному символов, что разобраться в ней не представлялось возможным. Даже если эти каракули являлись картой, прочесть ее мог только непосредственный автор. Андрей покосился на женщину, продолжающую пребывать в глубоком нокауте. Если уж она таскала чертежи с собой, то должна разбираться в них. И она все-все расскажет. Пусть только попробует не рассказать! Андрей не собирался с ней церемониться.
  Тюбики с паштетом он переложил в свой рюкзак, хотел сунуть туда и проволоку, но в последний момент передумал. Сумка у агрессивной барышни была гораздо лучше, большего объема и прочнее сделанная, так что Андрей решил присвоить ее в качестве трофея. В конце концов, полагается же ему какая-то компенсация. Злюка с копьем хотела его убить, в этом он не сомневался, ну а если и не убить, то ограбить точно.
  Переложив свое добро в трофейный рюкзак, Андрей перекусил содержимым одного тюбика, хлебнул воды и подумал, что пора будить спящую красавицу. Не ждать же, пока сама очнется, может, она целые сутки будет отдыхать. Из сказок Андрей кое-что знал о методике пробуждения коматозных принцесс, но при данных обстоятельствах счел возможным заметить волшебный поцелуй волшебным пинком. Одноного пинка оказалось мало, слишком сильные чары он наложил на барышню метким попаданием. Пришлось лягнуть трижды. После этого женщина зашевелилась и застонала. Поигрывая копьем, Андрей навис над нею и потребовал:
  - Вставай! Вставай! Хватит дрыхнуть. Пол холодный, простудишься.
  Женщина прекратила ерзать и скосила на него взгляд. Глаза у нее были очень злые.
  - Доброе утро, - блеснул вежливостью Андрей. - Как спалось?
  Женщина что-то процедила сквозь зубы, кажется, упомянула чью-то маму. Андрей легонько ткнул грубиянку копьем, дабы у той не возникло никаких радужных иллюзий.
  - Выбор такой, - произнес Андрей, сделав голос чуточку зловещим. - Или ты сейчас отвечаешь на все мои вопросы честно, и тогда я, возможно, подобрею, или ты поступаешь как-то иначе, и тогда мне придется принять меры.
  - Какие еще вопросы? - удивилась женщина.
  Андрей некоторое время наблюдал за тем, как пленница безрезультатно пытается сесть, затем подошел, грубо схватил за копну грязных волос и оказал помощь. Его джентльменство женщина перенесла молча, только заскрежетала зубами от боли.
  - Вопросов у меня за последние сутки накопилось много, - поделиться с ней Андрей, присев на корточки напротив. - Но есть самый главный. Так вот, очень я хочу знать, где нахожусь в данный момент.
  Женщина обвела взглядом голые бетонные стены, вздохнула, и ответила:
  - В комнате.
  Андрей как-то сразу сообразил, что доверительная беседа между ними не состоится полюбовно. Пытать пленницу по-настоящему, то есть ломать кости и выдавливать глаза пальцами он, естественно, не собирался, но вот небольшая порция боли еще никому не навредила. Поднявшись на ноги, он подошел к женщине, ухватил ее за ухо и начал выкручивать его так и этак. Несговорчивая собеседница терпела недолго, и уже через мгновение по мрачным коридорам прокатилось эхо ее болезненного визга.
  - Как-то мы неважно начали, - признал Андрей, завершив процедуру. - Давай-ка все сначала.
  Пленница взирала на него исподлобья, мокрые от слез глаза были полны ненависти.
  - Итак, спрашиваю повторно: что это за место?
  - Какое место? - уточнила женщина.
  - Ты что, решила в мазохизме поупражняться? - разозлился Андрей. - Смотри, уши, это цветочки. И терпение у меня не резиновое. Я тебя спрашиваю, что это за здание, в котором мы находимся? И только попробуй сейчас ляпнуть что-нибудь в своем духе!
  Женщина молчала. Андрей понял, что по-хорошему они не поладят.
  - Ладно, - прорычал он. - Сама напросилась.
  - Эй, хватит! - задергалась пленница. - Все! Хватит!
  - Говори.
  - Ты новенький, да? Попал сюда недавно?
  - Я что-то не услышал ответа на свой вопрос, - напомнил Андрей.
  - Да не знаю я ответа. Я очнулась здесь, как и ты. Как и все. И я не знаю, где мы. Ясно?
  Что-то в этом духе Андрей и ожидал услышать. Ожидал и боялся. Кажется, все люди, которых он повстречал в этом лабиринтите, попали в него тем же загадочным образом, что и он. И точно так же против своей воли.
  - И давно ты тут... живешь? - спросил Андрей.
  - Точно не знаю, - пожала плечами женщина. - Тут ощущение времени теряется. Какое сегодня число?
  - Сегодня? Э-э.... Так, подожди. Восьмое, кажется. Или девятое. Нет, точно восьмое.
  - А месяц?
  - Октябрь.
  - А год?
  - Ты прикалываешься?
  - Какой год?
  - Восемнадцатый.
  - Господи! - простонала пленница.
  - Что?
  - Выходит, я здесь всего два с половиной месяца. А мне казалось, что прошло не меньше года.
  - Чему ничуть не удивляюсь, - проворчал Андрей. - Я тут двое суток, а по ощущениям, так полжизни. Тебя звать как?
  - Оля.
  - Я Андрей. Ладно, Оля, ну, давай, выкладывай, что тут происходит.
  - Да откуда я знаю?
  - Ты тут проторчала два с половиной месяца, должна же что-то знать. Что это за здание? Из него есть выход?
  - Ты думаешь, я бы все еще находилась здесь, если бы знала, где выход? - спросила пленница.
  - А ты его искала?
  - Выход?
  - Да, да, выход. Оля, соберись. Я здесь два месяца провести не хочу. Мне двух суток хватило.
  - Вначале искала. Но это опасно. Здесь нельзя просто так идти куда захочешь. В некоторые сектора лучше не соваться.
  После этих ее слов Андрей припомнил своих старых знакомых, Кабана и Лося. С этими господами действительно лучше было не пересекаться.
  - А кроме людей тут есть кто-нибудь? - спросил он.
  - Кроме людей? - не поняла Оля.
  - Ну, да. Какие-нибудь злобные мутанты, монстры....
  - Нет здесь никаких монстров! - отрезала пленница.
  - Я просто подумал, что вдруг нас похитили инопланетяне, привезли на свою планету и теперь ставят зверские эксперименты.
  Девушка криво усмехнулась.
  - Я здесь инопланетян не видела, - сообщила она. - И без них нескучно.
  - Ладно, нет, так нет, не больно и хотелось. А люди, те, которые здесь, почему они убивают друг друга? Почему вы не объединились? Сообща было бы проще искать выход.
  - Да, вот именно тебя-то, самого умного, тут и не хватало, - саркастически заметила Оля. - Сами бы не сообразили.
  - Теперь я здесь, можете выдохнуть и расслабиться, - обрадовал ее Андрей. - Так почему?
  - Ты это знаешь? - спросила пленница.
  - Нет, - пожал плечами Андрей. - Потому и спрашиваю.
  - Вот и я не знаю. Со мной никто не проводил вводного инструктажа. Когда я сюда попала, тут все было так, как сейчас.
  - Ну а других людей ты встречала?
  - Еще бы!
  - И?
  - Что "и"?
  Андрей начал злиться.
  - И о чем вы говорили?
  - Говорили? - Оля тихо засмеялась.
  Здесь Андрей припомнил свой опыт общения с местным контингентом, и пришел к выводу, что с такими индивидуумами точно не побеседуешь. Один пытался убить, еще двое, вероятно, тоже, все остальные встречные оказались мертвыми, притом умерли они явно насильственной смертью. Да и эта Оля тоже ничего хорошего на его счет не замышляла, тут к гадалке не ходи.
  - Неужели здесь одни психи? - в отчаянии проронил Андрей.
  - Психи? - удивилась девушка.
  - Ну, да. Нормальные люди вели бы себя иначе. По крайней мере, не убивали бы друг друга просто так.
  - Просто так и не убивали бы, - согласилась Оля.
  - Ага! Значит, есть какая-то причина.
  - Есть. И очень даже банальная. Люди убивают, чтобы выжить.
  - Нет, погоди-ка, - остановил ее Андрей. - На меня напал один тип, а я его и пальцем не трогал. Чем я ему выживать мешал?
  - Тем, что ты есть. А если ты есть, то ты ешь.
  - Не понял.
  Девушка утомленно вздохнула.
  - В этом месте, - заговорила она, - очень трудно найти еду, если ты не заметил. Магазинов тут нет, плодовых деревьев тоже, даже травка не растет. Так что если ты не умеешь питаться деревом, железом или бетоном, то единственный источник килокалорий, это тюбики с неким паштетом.
  Тут она покосилась на пустой тюбик, содержимым которого Андрей недавно перекусил, и добавила:
  - Вижу, с ними ты уже познакомился.
  - Твои тюбики я не трогал, - зачем-то сообщил Андрей, словно боясь, что его уличат в воровстве. - Это был мой.
  - А где же ты его взял, этот свой?
  Андрей не видел смысла врать.
  - В стене открылась какая-то дверца, там был тайник. В тайнике лежал ящик с тюбиками.
  - А, вот даже как, - кивнула Оля. - Ну, тогда ты знаешь об этом месте практически все, что надо.
  - Нет, подожди. Ничего я не знаю. Что это за тайник? Кто его устроил? Почему он открылся?
  - Открываются тайники время от времени, почему - не знаю. Никакой системы, насколько мне известно, нет. Расположены они повсюду, но обнаружить их можно только после открытия, так что простукивание стен и прочие хитрости не помогут - проверено. Обычно в тайниках находится небольшой запас пищи, реже попадаются тайники с комплектом одежды или обуви.
  - Одежда и обувь? - удивленно повторил Андрей.
  - Иногда, очень редко, попадаются тайники с оружием.
  - С оружием?
  - Да. Но не рассчитывай на автомат или что-нибудь такое. В тайниках только холодное оружие. Как правило, это ножи. Но оружейные тайники такая редкость, что можешь особо не надеяться. Даже если такой тайник и откроется, его содержимым, скорее всего, успеет завладеть кто-нибудь другой. Разве что тебе сильно повезет.
  - Я вообще везучий, - мрачно проронил Андрей. - Не заметно?
  - Есть немного, - кивнула Оля. - Ты ведь до сих пор жив. И нашел контейнер с едой.
  - Ага, везет как утопленнику.
  - Многие гибнут сразу, как только открываются двери, - заметила пленница. - Некоторые специально выслеживают новичков. С новичками проще всего. Те не ждут нападения, и, как правило, не вооружены.
  - Ну, хорошо, ладно, я везучий. Уговорила. Много здесь людей?
  - Я не считала.
  - А приблизительно?
  - Говорю же - не считала.
  - Ты тут торчишь больше двух месяцев! Должна уже знать всех соседей. Я видел парочку типов с луками, зовут их Кабан и Лось. Знаешь таких?
  Стоило прозвучать именам, а точнее кличкам двух агрессивных субъектов, как пленница вздрогнула, а ее грязное лицо исказила гримаса злости.
  - Ты их знаешь, - кивнул Андрей. - Вот, видишь. А говоришь, что не считала.
  - Они тебя видели? - быстро спросила Оля.
  - Кабан с Лосем? Нет.
  - Хорошо, - выдохнула девушка.
  - А что, плохие парни?
  - Попадешься им, узнаешь, - пригрозила Оля. - Увидишь, как они решили проблему нехватки пищи.
  Андрей заподозрил что-то такое еще тогда, когда Кабан с Лосем обсуждали мясо, якобы имеющееся в наличии у новичков. В тот момент верить в это не хотелось, но в свете открывшихся фактов обманывать себя дальше было бессмысленно.
  - Людей жрут, да? - кислым голосом спросил Андрей.
  Оля кивнула головой.
  - И много тут таких плотоядных?
  - Какая разница? - разозлилась девушка. - Любой встречный попытается тебя убить. Что изменится, если тебя сожрут после смерти, а не бросят гнить там, где завалят?
  - Ну, ладно, ладно. Не кричи. Бог с ними, с этими людоедами. Я хочу выбраться отсюда. Но для начала просто понять, где мы и как сюда попали. Ты что-нибудь об этом знаешь?
  - Нет.
  - Ты говорила, что искала выход. Ты пробовала подняться наверх? Внизу какие-то затопленные катакомбы, значит, выход где-то наверху. Мы, вероятно, под землей.
  - На лестницах опасно, - сказала Оля. - Там чаще всего устраивают засады, и ловушки ставят. По ним лучше не шататься.
  - Значит, есть другие банды, - догадался Андрей, - вроде этого зверинца в составе Лося и Кабана. Видишь, им-то хватило ума объединиться.
  - На почве каннибализма, - проворчала девушка.
  - И много таких группировок?
  - Да не считала я, говорю же! Люди появляются, потом исчезают. С продолжительностью жизни тут не очень. Кабан и Лось старожилы, поэтому о них и слышала. Раньше их четверо было. Насколько мне известно, когда начались неудачи на охоте, они съели одного своего подельника. А через какое-то время и второго. Так что если ты думал о том, чтобы к ним примкнуть, подумай лучше.
  Андрей по-турецки присел на ворох газет, положив копье на колени. У него не было никакой уверенности, что где-то наверху есть выход, но в том, что внизу его нет точно, он недавно убедился. Значит, единственная надежда, это попытаться подняться на поверхность. Злобные людоеды, которые видят в каждом встречном еду, это неприятно, да еще какие-то ловушки, но сидеть здесь месяцами, или, страшно подумать, годами, не было ни малейшего желания. Он за два минувших дня вдоволь нахлебался впечатлений, так что до сих пор не мог прийти в себя от культурного шока. Нужно рискнуть, пока он не сошел с ума в этом лабиринте, как все его обитатели, и не начал бросаться на людей с лопатой наголо, дабы завладеть их лохмотьями и мясом. Вот только затевать путешествие в одиночку было опасно вдвойне, поскольку он все еще был слишком слабо знаком со здешними реалиями, а набор необходимого опыта может обойтись очень дорого. Вот если бы удалось столковаться с Олей. Правда, Андрей ей ни капельки не доверял, и опасался просто развязать, не то что повернуться к данной особе спиной, или, не дай бог, вернуть ей оружие. В конце концов, кто сказал, что она чем-то отличается от Лося с Кабаном? Вдруг тоже не прочь полакомиться чужим мясцом? Ведь прожила же она здесь как-то два с лишним месяца, и хоть тощая, но вовсе умирающей с голоду не выглядит.
  - Что ты собираешься делать? - нарушила тишину Оля.
  - Буду выбираться, - ответил Андрей. - Я не хочу провести здесь всю жизнь, короткую, голодную и несчастливую.
  - Нет, что ты со мной собираешься делать?
  - С тобой? Пока что, честно говоря, не решил.
  - Если ты меня отпустишь, я просто уйду и все, - пообещала девушка. - Больше ты меня не увидишь. Обещаю. Мои вещи можешь оставить себе.
  - Знаешь, у меня идея получше, - усмехнулся Андрей.
  Девушка напряглась, глаза ее расширились от ужаса. Андрей, видя это, досадливо сплюнул.
  - Да не собираюсь я тобой ужинать! - проворчал он. - И на твою честь тоже покушаться не планирую, если тебе и такое в голову взбрело.
  - Бросишь тут? - шмыгнула носом Оля, явно пытаясь давить на жалость. - Связанную? На верную смерть?
  - Нет, что ты, я же не зверь. Ты просто пойдешь со мной.
  - Что? С тобой? Куда?
  - Искать выход.
  - Подожди! С тобой наверх? Да?
  - Ага.
  - Нет! Ни за что! Лучше брось меня здесь.
  - На верную смерть? - удивился Андрей.
  - Да, да, ты меня не жалей, - быстро закивала головой девушка. - А если хочешь, можешь... ну... осуществить, так сказать, покушение на честь и все такое. Но с тобой я никуда не пойду. Это исключено. Ты меня не заставишь!
  - А если ушки покрутить? - напомнил Андрей.
  - Можешь хоть совсем их открутить. Боль я терпеть умею. Научилась.
  Андрея взяла досада. Тащить пленницу силой было глупо - не то место, чтобы тратить часть своего внимания на эту особу. Да и толку от нее связанной, если вдруг кто-то нападет?
  - Ты что, хочешь тут и дальше торчать? - удивился он. - Не надоело?
  - Ты не найдешь выхода, - покачала головой Оля. - Его нет. Если бы он был, о нем бы знали.
  - Кто?
  - Кто-нибудь. Думаешь, ты тут самый умный? Или первый, кто хочет выбраться? В это место людей начали отправлять не вчера. Мне попадались надписи, нацарапанные на стенах. Там были и даты.
  - И?
  - Самая ранняя дата, которая мне попадалась, это тысяча девятьсот семьдесят четвертый год. Представляешь! И ты думаешь, что с тех пор никто не пытался найти выход? Если бы выход был, его бы нашли.
  - Семьдесят четвертый? - пробормотал Андрей. - Ого!
  - Ого, - согласилась Оля. - Так что если ты хочешь, иди и ищи свой выход, а меня оставь в покое.
  - Но мне нужен проводник....
  - Просто поднимайся вверх по лестнице, не заблудишься. К тому же я там ни разу не была, так что проводник из меня неважный. О! Слушай! У меня предложение. Я дам тебе еще пять тюбиков еды... а, ладно, и нож. Хороший, не самодельный. Из тайника. А ты просто забудешь о моем существовании. Идет?
  Предложение показалось Андрею заманчивым. Это было лучше, чем ничего, притом особо радовала перспектива разжиться дополнительным питанием, да и нож не повредит. Ну а если эта Оля не хочет с ним идти, так пусть остается. Одному проще, и делиться едой ни с кем не надо.
  - Хорошо, - согласился он. - Пять тюбиков и нож. Ну, веди в свою берлогу.
  - Руки развяжи.
  - Обязательно. Как только получу свои пять тюбиков и нож. Поднимайся, не трать время.
  5
  Путь оказался неблизким. Оля прекрасно ориентировалась в лабиринте, по крайней мере, в этой его части, а вот Андрей очень скоро потерял счет бесконечным поворотам, спускам, подъемам и убивающим своей однообразностью коридорам. На все просьбы девушки развязать ей руки, а таковых просьб за время пути набралось с десяток, Андрей отвечал решительным отказом. А заодно не забывал поглядывать по сторонам и вообще быть начеку. Он не то чтобы подозревал, что Оля может завести его в какую-нибудь ловушку или навести на своих подельников, если таковые имеются, просто оснований доверять спутнице у Андрея не было никаких. Когда они, в итоге, оказались в комнате с вентиляционной решеткой на стене, Оля в одиннадцатый раз потребовала развязать ей руки.
  - Не надоело? - удивился Андрей.
  - Нам туда, - сообщила девушка, указав на решетку. - Придется лезть по вентиляции. Как я сделаю это со связанными руками?
  - Ну... ладно. Черт с тобой. Повернись. Но смотри - вздумаешь шутки шутить, мало не покажется.
  - Верю, - кивнула Оля, ощупывая вновь обретшими свободу руками синяк на лице, возникший после контакта с ботинком Андрея. Тому было немного стыдно, что ударил во всю силу, мог ведь и убить, но виду он не подавал.
  В одной из соседних комнат, под ворохом газет, была припрятана самодельная лестница, сколоченная из досок от поддонов. Приставив ее к стене, Оля поднялась к решетке и долго возилась с ней. Затем, обернувшись, попросила одну из своих заточек.
  - За дурака, что ли, меня держишь? - удивился Андрей.
  - Я пальцем не дотянусь. Хочешь, залезь сюда и сам убедись. И вообще, я тебя силой не тащу. Если что-то не нравится....
  - Все! Все! На!
  Получив заточку, девушка довольно быстро справилась с решеткой, после чего, разумеется, попыталась забыть вернуть оружие. Андрей, однако же, не поленился, и тактично ей об этом напомнил.
  - Обоим лезть необязательно, - сообщила Оля, спустившись с лестницы. - Я могу слазить одна, принесу тебе все, что обещала. А ты подождешь здесь.
  - Руки! - потребовал Андрей. Барышня, похоже, действительно считала его дураком, или просто била наугад - авось повезет.
  - Что?
  - Руки протяни. Свяжу.
  - Эй! Я же сказала....
  - Ага, я слышал. Руки свяжу спереди, лезть можно и так. Да, знаю, неудобно, сильно не разгонишься, ну да мы и не торопимся. Давай, давай, не капризничай.
  - Мы же договорились, - заупрямилась Оля.
  - Руки! - повторил Андрей уже строже.
  Девушка вздохнула и покорно позволила связать себя.
  В том, что он поступил правильно, Андрей убедился уже скоро. Оля была куда миниатюрнее него, и ей в вентиляционной шахте было вполне просторно. К тому же она не тащила с собой рюкзак и кучу оружия. Не свяжи он ей руки, и возникни у барышни желание удрать, она бы сделала это без особых проблем. Андрей и сейчас едва поспевал за ней.
  - Далеко ползти-то?
  - Нет. Впереди развилка. Нам направо.
  Сразу же после этих слов Андрей ухватил девушку за лодыжку.
  - Эй!
  - Спокойно. Вдруг я в темноте право и лево перепутаю. Или ты. Лучше за тебя подержусь. Так надежнее.
  - Ну, ты и параноик! Людям надо верить.
  - Начну с понедельника. Эй! Не дергай ногу. Легче.
  Миновав поворот, они проползли еще примерно метров десять, после чего Оля остановилась.
  - Что еще? - проворчал Андрей. От частого пребывания в вентиляционных шахтах у него разыгралась клаустрофобия.
  - Снимаю решетку.... Все, готово. Теперь отпусти ногу, мне надо спуститься и зажечь свет.
  Андрей секунду колебался, затем разжал пальцы. Впереди, в темноте, послышалось шуршание одежды и кряхтение девушки, затем Оля взвизгнула и что-то куда-то с грохотом упало. Спустя секунду, из тьмы прозвучали всхлипы.
  - Эй? Ты живая? - позвал Андрей.
  - Я упала!
  - Куда упала?
  - На пол упала, идиот! Потому что кто-то связал мне руки.
  - Что там насчет света?
  Вполголоса ругая Андрея, Оля какое-то время возилась в темноте, затем в глаза вдруг ударил неожиданно яркий свет. Андрей преодолел последние два метра шахты и выглянул наружу. Лаз привел их в глухую комнату без дверей, где под потолком, тем не менее, горела лампочка.
  - Ого! Да ты тут обжилась, - заметил он, сбрасывая вниз рюкзак. - Поправь лесенку, не хочу упасть, как ты.
  В комнате была кровать, собранная из поддонов, стол из поддонов, три ящика из поддонов, а так же куча досок от поддонов, которые просто лежали в углу. Помимо оригинальной мебели комнатка хранила все то, что Оля нашла в лабиринте за два с половиной месяца пребывания в нем и притащила в свою норку. Какое-то грязное тряпье, бывшее когда-то одеждой (и снятое, очевидно, с трупов), проволока, гвозди. В одном из ящиков Андрей увидел с десяток лампочек, и понял теперь, кто их ворует и зачем. Очевидно, стоило немалого труда притащить сюда все это, одновременно тратя время и силы на поиск пропитания.
  - Да, уютно, - улыбнулся Андрей.
  - Вот, - сказала девушка, кладя на стол охотничий нож в добротных кожаных ножнах. - Сейчас принесу тюбики.
  Андрей взял нож, обнажил его и осмотрел. Клинок оказался толстым и острым. Похоже, им еще ни разу не пользовались. Рукоятка была из темного пластика, вполне удобная. В целом, это был уже серьезный аргумент в споре. Лопата лопатой, но нож все-таки надежнее.
  - Вот, - Оля вернулась, неся, как и обещала, пять уже знакомых тюбиков. Андрей, успевший к тому времени повесить ножны на пояс, развязал горловину своего вещмешка, и сложил полученную провизию туда.
  - Ну? Все? - нетерпеливо спросила девушка.
  - Вроде бы.
  - Тогда не смею задерживать. Руки мне можешь не развязывать, сама справлюсь.
  Андрей, посмеиваясь, подошел к одному из ящиков и взял оттуда небольшой моток проволоки.
  - Так будет честно, - сказал он, пряча добычу в рюкзак. - Не возражаешь?
  - Ради бога.
  - Ага. Хорошо. Ну, тогда пойду, да?
  - Выход там.
  - Ты не передумала? Со мной не хочешь? - на всякий случай спросил Андрей, хотя девушка не демонстрировала никакой тяги к сотрудничеству, и всеми силами давала понять, что желает поскорее от него отделаться.
  - Нет.
  - Точно?
  - Точно.
  Андрей пожал плечами и направился к лестнице, впервые повернувшись к Оле спиной. Пожалеть об этом опрометчивом поступке он не успел, поскольку что-то твердое и явно деревянное, вероятно, доска от поддона, обрушилось на его голову. Удар оказался крайне болезненным, но все же недостаточно сильным, чтобы вышибить сознание из тела. Однако предпринять что-либо не удалось - второй удар сделал то, что не смог первый. Свет померк перед глазами Андрея, и он колодой повалился на пол.
  Очнулся он со стойким ощущением дежавю - аналогичное самочувствие Андрей испытывал, когда впервые открыл глаза в этом клятом лабиринте. Только в прошлый раз виной тому была невоздержанность при распитии благородных напитков, теперь же расплачиваться приходилось за утрату бдительности. Надо же было так сглупить!
  Судя по ощущениям, голова была расколота минимум на пятнадцать кусочков. Андрей приоткрыл глаза, и увидел прямо перед собой бетонную стену. Попытался пошевелиться, и тут же выяснил, что руки его крепко связаны за спиной. Ноги тоже были связаны.
  Досада на собственную глупость быстро сменилась страхом. Вдруг девица и впрямь окажется людоедкой? Если бы просто хотела убить, уже убила бы. Похоже, просто не хочет, чтобы добытое мясо протухло раньше времени.
  Андрей кое-как перекатился на другой бок и оглядел комнатку. Та была пуста. Более того, кое-что из вещей исчезло. Например, тряпье с самодельной кровати, заменявшее постельное белье. Похоже, Оля решила переехать, перебраться в другое гнездышко, которое у нее наверняка имелось про запас.
  Попытка освободить руки не увенчалась успехом. Оля знала толк в том, как связывать людей. Андрей, помучившись немного, сдался, и решил не тратить силы. К тому же самочувствие оставляло желать лучшего. Судя по головной боли и тошноте, имело место небольшое сотрясение мозга. Что, в общем-то, не удивляло, поскольку голова совсем не предназначена для того, чтобы принимать на себя многократные удары доской. Андрей попытался подняться на ноги, но перед глазами тут же все закружилось, и он, застонав, опять растянулся на полу.
  Оля появилась минут через двадцать. Не обращая на него внимания, она стала торопливо складывать свое добро в большой самодельный мешок.
  - А, очухался, - сказал она, заметив, что Андрей наблюдает за ней.
  - В чем дело?
  - Ни в чем.
  - А зачем тогда ты это сделала?
  Девушка усмехнулась, и вернулась к своему занятию.
  - Мы же договорились, - напомнил Андрей, хотя и понимал, что прозвучало это глупо.
  - Я свою часть договора выполнила, - пожала плечами Оля. - Ты получил нож и пять тюбиков, так? Какие вопросы?
  - А доской по башке?
  - А вот о том, что после я не стану бить тебя доской по башке, речи не было.
  С этим трудно было поспорить.
  - Убьешь? - спросил Андрей.
  - Нет. Просто оставлю здесь.
  - Связанного?
  - Ага.
  - Я же тут подохну.
  Прервав сбор пожитков, Оля посмотрела на него и заметила:
  - Жить захочешь - освободишься. И не надо на меня коситься с такой обидой во взоре. Или ты думал, что я отдам тебе весь свой запас пищи, да еще и нож в придачу? Мне тоже надо что-то есть.
  - И мне, - напомнил Андрей.
  - Ну, кто-то из нас останется голодным. Поэтому народ здесь и не сбивается в коллективы. Когда ты сам за себя, не надо ни с кем делиться.
  - А другие пусть подыхают?
  - Мир везде так устроен, - вздохнула Оля. - Только там, снаружи, это не настолько ярко бросается в глаза.
  Уложив в мешок оставшееся добро, Оля с сожалением оглядела свою самодельную мебель.
  - Столько сил потратила, пока доски таскала, пока сколачивала, и приходится бросать. Из-за тебя, между прочим.
  Она поднялась по лестнице и протолкнула мешок в вентиляционную шахту.
  - Руки хоть развяжи! - прорычал Андрей. В этот момент он был готов придушить заразу на месте. И, пожалуй, придушил бы, будь это возможно.
  - Нет.
  Оля спустилась обратно и ногой толкнула в его сторону какой-то валяющийся на полу предмет. Андрей, скосив взгляд, увидел, что это его лопата.
  - Вот, оставляю, - сказала девушка. - А остальное, уж извини, возьму себе. Особо благодарю за зажигалку, тут это настоящее сокровище.
  - Спасибо, - сквозь зубы процедил пленник.
  - И есть за что. Другой на моем месте прирезал бы тебя, и забрал себе все твои вещи, вплоть до трусов. Ну, бывай.
  Сказав это, Оля поднялась по лестнице и легко скользнула в вентиляционную шахту. Какое-то время Андрей слышал шуршание ее одежды, затем все стихло.
  - Стерва, - констатировал Андрей.
  6
  На то, чтобы освободиться от проволочных пут, у него ушло не меньше часа. В итоге на запястьях образовались глубокие борозды от врезавшейся в кожу проволоки, а кисти рук опасно посинели. Андрей долго сжимал и разжимал кулаки, разгоняя кровь, затем распутал ноги. Ощупав затылок, он обнаружил там слипшиеся от засохшей крови волосы. Рана оказалась небольшой, но от нечаянного прикосновения к ней Андрей чуть не взвыл. Рассмотреть, что там к чему, было невозможно в виду отсутствия зеркала, обработать рану тоже было нечем. На этот счет Андрей особо и не волновался. В этом странном месте найдется кому убить его и помимо инфекции, если таковая случится.
  Первым, основанным на эмоциях, желанием было отправиться на поиски Оли и разделаться с ней за все хорошее. Однако Андрей тут же взял себя в руки и оставил эту затею. Оля прожила в лабиринтите два с лишним месяца, и знает его гораздо лучше. Наверняка у нее уже было заготовлено запасное логово, куда она и перебралась, и найти его будет очень непросто, а еще точнее - вовсе невозможно. Потому что ему сейчас нужно думать не об Оле, а о том, как не протянуть ноги от голода. И еще о том, как он сможет подняться наверх без источника огня, ведь на некоторых участках лестницы света нет вообще, и идти там вслепую форменное самоубийство. К тому же он прекрасно помнил о людоедах и каких-то ловушках. Если до встречи с Олей он был более или менее готов к этому походу, то теперь оказался в еще худшем положении, чем был изначально.
  Знакомство с девушкой обошлось ему слишком дорого.
  - Найду эту... Олю - пришибу! - в сердцах выплюнул Андрей.
  Злость придала сил и решимости. Сидеть и оплакивать то, чего уже не вернешь, не имело смысла, а вот тратить драгоценную энергию попусту уже преступление. По крайней мере, Оля предельно доступно объяснила его здешний порядок - выживает сильнейший и умнейший. Слабый и глупый не живет долго.
  - Ладно, хорошо, - бормотал Андрей, изучая то, что Оля по тем или иным причинам не захотела прихватить с собой. - Дарвинизм без правил, значит. Отлично.
  Осталось не так уж и много - фактически только самодельная мебель да какое-то рваное и грязное тряпье, которое Оля, очевидно, сочла ни на что не годным и не пожелала забрать. Подобрав с пола лопату и заткнув ее за пояс, Андрей выбрал несколько тряпиц и разорвал их на узкие полоски. Из этих полосок он связал веревку, после чего набрал еще тряпья, и намотал его на левое предплечье. Поверх он скрепил все это веревкой и тряхнул для пробы рукой. Не бог весть что, но хоть какая-то защита. Затем пришлось потратить примерно час на изготовление нового рюкзака, поскольку Андрей уже сообразил, что в этом месте нужно подбирать все, что найдешь, пригодится оно тебе в данный момент, или нет. Результат его труда оказался чудовищен на вид, но послужить мог.
  Тщательно обшарив всю комнату, Андрей больше не нашел ничего ценного. Оставаться здесь и дальше не имело смысла.
  Выбравшись наружу по вентиляции, он отправился на поиски лестницы. Для себя он решил, что будет потихоньку подниматься вверх, заодно исследуя этажи. Особой надежды на то, что ему повезет еще раз и из стены, прямо перед ним, выпадет контейнер с едой, он не питал. Такая удача, как он понял, приваливает редко. Значит, остается единственный способ добычи пищи. Андрей провел в этом лабиринте не так много времени, чтобы окончательно озвереть, но перед лицом голодной смерти он был готов на отчаянные поступки. Если для того, чтобы выжить, ему придется отобрать еду у другого человека, он это сделает. А если тот, другой человек, будет активно возражать, то и на подобный случай решимость у Андрея уже накопилась в достаточном объеме.
  Лестницу он отыскал примерно через час, после чего, не раздумывая, зашагал вверх по ступеням. Лампочки здесь горели почти все, света хватало, но Андрей все равно внимательно посматривал под ноги, с одной стороны опасаясь ловушек, с другой же - надеясь отыскать хоть что-нибудь ценное. Но кроме уже приевшихся до тошноты газет и ветоши на ступенях не валялось ничего.
  Десять этажей он миновал без остановки, даже не пытаясь проверять их. Логика подсказывала, что если где-то здесь обитает Оля, она давно обшарила окрестности и подмела весь мало-мальски пригодный в хозяйстве мусор. Будь у Андрея запас пищи, он обязательно попытался бы выследить девицу, но тратить на это занятие бесценное время в его ситуации было глупо. В конце концов, он сам был виноват в постигшем его несчастье. Соблазнился пятью тюбиками паштета и ножиком. А ведь какой-то внутренний голос, не иначе интуиция, советовал не связываться с этой мутной Олей. Было бы правильнее бросить ее связанной в той комнате, где они впервые встретились, а еще лучше, просто прибить. Борьба за выживание, ничего личного. Андрей, правда, не был уверен, что смог бы вот так хладнокровно убить человека. Это ведь не то же самое, что в драке, там об этом не задумываешься.
  - Ничего, - тяжело дыша, проговорил он, усаживаясь на ступень, чтобы передохнуть. - И этому научимся.
  Научиться предстояло не только этому. А еще, к примеру, видеть во всех людях врагов, не ждать ни от кого помощи, никому не доверять и забыть как страшный сон слово "жалость". Ну и к интуиции прислушиваться чаще, раз уж она подбрасывает дельные советы.
  Передохнув, Андрей поднялся еще на пять этажей выше, после чего остановился, глядя на следующий лестничный пролет, уводящий в непроглядную тьму. Кто-то то ли выкрутил, то ли разбил все лампочки, и было невозможно понять, как много верхних этажей погружено во мрак. Зато Андрей понимал кое-что другое - без источника света соваться туда не следует. И что было самым обидным, материала для факелов вокруг валялось сколько угодно, вот только без зажигалки все это богатство ровным счетом ничего не стоило. А добывать огонь самостоятельно некими доисторическими методами Андрей не умел.
  Сквозь зубы проклиная Олю, Андрей отправился исследовать этаж. На лестничной площадке была одна дверь, оказавшаяся незапертой, а за ней протянулся коридор с пустыми комнатами. Андрей бродил по ним, вороша ногами мусор. В одном месте он нашел пустой тюбик из-под паштета. Тот, кто подкрепился его содержимым, не просто выдавил все до капли, но разгрыз пластик и вылизал тюбик изнутри.
  За коридором оказался довольно большой зал с шестью квадратными бетонными колоннами. Из него было целых три выхода, и Андрей, уже собравшийся исследовать их все, вдруг остановился, тупо глядя на повисшую над потолком лампочку.
  - Вот осел! - в сердцах произнес он в адрес собственной скромной персоны.
  Чуть ли не бегом Андрей спустился обратно и вернулся к покинутому логову Оли. Лестница, которой девушка пользовалась, чтобы проникать в свое убежище, никуда не делась - Оля по каким-то причинам не пожелала взять ее с собой, или планировала вернуться позже. Вторую лестницу, что находилась внутри комнаты, Андрей вначале попытался вытащить наружу целиком, но та не пролезала в вентиляционную шахту. Пришлось при помощи лопаты аккуратно разобрать ее, а после, уже снаружи, все той же лопатой сбить обратно. Затем Андрей поставил обе лестницы рядом и опер одну на вторую. Получилась стремянка. Оставалось скрепить две части вместе, что, за неимением гвоздей и инструментов, пришлось сделать связанными из ветоши веревками.
  Когда Андрей осторожно влез на свое изделие, он ждал, что лестница просто развалится под ним, но та, пошатываясь и страдальчески поскрипывая, держала. Андрей поднялся так, чтобы коснуться руками потолка. Затем чуть перетащил лестницу, взобрался на нее, и выкрутил одну из лампочек. Со своим трофеем он спустился на твердый и надежный пол, после чего не сдержал ликующего возгласа.
  Здесь же, поглядывая на вход в вентиляцию, ведущую в логово Оли, Андрей сообразил то, чего прежде не понял. Девушка, похоже, пользовалась лестницей только для того, чтобы снимать решетку, после чего лестница пряталась, а Оля влезала в шахту самостоятельно. Это было единственное объяснение, потому что убирать лестницу было некому, а оставленная на месте она рушила бы всю конспирацию. Девица явно была в хорошей форме, потому что Андрей, к примеру, влезть в вентиляцию без лестницы не сумел бы. Не будь он так увлечен мечтами о скором получении пяти тюбиков паштета и нового ножа, сообразил бы сразу, утроил бы бдительность, и теперь, возможно, ему не пришлось бы играть в электрика на голодный желудок.
  С готовой стремянкой Андрей поднялся обратно. Несмотря на желание незамедлительно взяться за дело, он выбрал одну из комнат, улегся на лестницу и попытался уснуть. Голова продолжала болеть, чувствовал он себя неважно. Спать на лестнице было неудобно, но тратить время на сбор газет и устройство логова не было ни сил, ни желания. В итоге Андрей все же задремал, а когда проснулся, почувствовал себя немного лучше. Немного лучше, и значительно голоднее.
  7
  Тактика, которую он избрал, была проста: набрать лампочек на этажах, где ощущался их избыток, а после вкручивать по мере подъема по лестнице. Дело пошло быстрее, чем он думал, и часа за два удалось преодолеть не менее десятка этажей. Таким образом, он миновал первый темный участок без каких-либо приключений, так и не встретив ни злобных людоедов, ни коварные ловушки. Дальше шли освещенные этажи, так что можно было передохнуть и обследовать местность. За прошедшие два часа голод усилился, а еще к нему прибавилась жажда. Андрей решил поискать бутылку и сходить вниз за водой, потому что без воды он точно не протянет долго. Однако на избранном этаже удача ему не улыбнулась. Он побродил по комнатам, попинал ногами мусор, но уходить далеко от лестницы не рискнул, боясь заблудиться.
  Вместе с лестницей Андрей поднялся на этаж выше, и, оставив ее на площадке, отправился бродить по коридорам и комнатам. Наученный горьким опытом, он держал лопату в руке, на манер топора, и только это спасло ему жизнь. Когда в коридор из комнаты, прямо перед ним, выскочил бородатый оборванец с копьем в руках, Андрей, несмотря на испуг, среагировал мгновенно - бросился вперед, замахиваясь лопатой. Человек попытался закрыться копьем от этого мнимого удара, и тут же получил ногой в пах. Казалось, стены содрогнулись от его пронзительного воя. Выронив копье, бедолага свалился на пол и забился в конвульсиях, продолжая неистово визжать. Андрей подбежал к нему, замахиваясь лопатой, но, в последний момент, будто какая-то сила парализовала его руку, уже готовую нанести смертельный удар. В теории все было просто - бей, чтобы выжить. Осуществить все это на практике почему-то не вышло. Притом, чем дольше Андрей колебался, тем яснее понимал, что не убьет. Просто не сможет, и все тут. В пылу борьбы мог бы, а вот так, лежачего и беспомощного человека - нет.
  Лежачий и беспомощный человек, как будто всецело увлеченный рыданиями по поводу навеки отбитого мужского начала, вдруг выбросил руку с самодельным ножом, и грязный клинок вспорол Андрею штанину, а заодно и кожу. Внезапная резкая боль сработала как спусковой механизм. Все колебания смыла волна страха и ярости, Андрей закричал и с силой рубанул человека лопатой по беззащитной шее.
  Нескоро ему удалось успокоиться и перестать стирать с лица и одежды чужую кровь, отчего та только больше размазывалась. Первый же его удар оказался последним, едва не перерубившим шею целиком. Наблюдать за тем, как уже мертвое тело конвульсивно дергается и хрипит, выталкивая из рассеченного горла кровавые пузыри, было выше его сил, так что Андрей вышел на лестничную площадку, прикрыл за собой дверь и попытался убедить себя, что поступил правильно. Однако разумные доводы о неизбежных жертвах в борьбе за существование звучали как-то неубедительно. Наверное, он провел в этом месте слишком мало времени, и еще не научился воспринимать убийство каждого встречного так же буднично, как поход в магазин.
  Однако боль в ноге заставила вернуться к делам насущным. Спустив штаны, Андрей осмотрел рану на бедре, и выяснил, что она куда неприятнее, чем показалось вначале. Нож не только рассек кожу, но и хорошенько распробовал на вкус мышечную ткань. Вся нога ниже раны была в крови, и Андрей, спохватившись, быстро стащил с себя свой самодельный рюкзак и отвязал от него одну из лямок. Жгут получился так себе, но, по крайней мере, рана перестала столь бодро кровоточить. Ее требовалось обработать, зашить и перевязать, но у него не было ни медикаментов, ни иголки с ниткой, ни даже чистой тряпицы. Андрей покосился на ветошь, устилающую пол, затем решительно стащил с себя рубаху и оторвал один из рукавов. О стерильности речь не шла, но все же это было лучше, чем ничего.
  Присев на пол, он перевязал рану и попытался осторожно ослабить жгут. Стоило это сделать, как повязка тут же набухла от крови. Не видя иного способам выразить свое отношение ко всему происходящему, Андрей выругался так громко, что бранное эхо лихо заскользило по лестничным маршам, уносясь в неведомые высоты и загадочные глубины.
  Вновь затянув жгут, Андрей поднялся на ноги, подобрал окровавленную лопату, и, прихрамывая, поковылял к своей жертве. Собственная беда очень быстро вытеснила из головы заботу о чужом благополучии. Сам напал, получил, и поделом. Меньше надо с копьем на людей бросаться. Кстати, копье оказалось очень неплохим - наконечник был сделан из штыка лопаты, толстое деревянное древко полутора метров длиной было тщательно отполировано. Таким оружием можно и колоть, и бить как обычной дубиной. Уже ради этого стоило пролить кровь, только не свою, а чужую.
  Следом за копьем Андрей подобрал нож, вспоровший ему ногу, затем обшарил одежду покойника. Ничего ценного, как назло, у мужика не оказалось - немного проволоки, шнурок от ботинка, механические наручные часы с разбитым стеклом и отвалившимися стрелками. Одежда сама по себе выглядела неприглядно, но Андрей все же стащил с мужика его лоскутную куртку и примерил ее. Та оказалась сильно мала. Зато после того, как он оторвал у нее оба рукава, получилась довольно неплохая жилетка. Хоть что-то.
  На штаны мертвеца и на его рваные сапоги Андрей даже не покусился. Затем заглянул в комнату, из которой это чудо выпрыгнуло, и увидел в углу самодельный вещмешок.
  - Ага! - обрадовался Андрей, потирая живот в предвкушении скорой трапезы.
  Но радость очень быстро сменилась разочарованием. Еды в рюкзаке не оказалось совсем, зато нашлась пластиковая бутылка с мутной грязной водой, из которой Андрей, не раздумывая, отхлебнул. Был еще один моток проволоки, какие-то деревянные колышки с ладонь длиной в количестве восьми штук, непонятно зачем и для чего предназначенные. В отчаянии Андрей схватил вещмешок, перевернул его и торопливо вытряс на пол все содержимое, лелея угасающую надежду, что где-то на самом дне завалялся ну хоть один заветный тюбик. Увы! Еды не было. Зато на пол, вместе с прочим бесполезным хламом, вроде шурупов и гнутых гвоздей, выпала гильза от патрона. Андрей поднял ее и осмотрел. Экспертом в области огнестрельного оружия он не был, мог узнать только гильзу от "Калашникова", на которые насмотрелся в армии, но это была не она.
  - Странно, - произнес он, пальцем катая гильзу по ладони.
  Оля говорила о том, что в этом месте нет огнестрельного оружия, а в тайниках попадаются только ножи. Откуда тогда гильза? Возможно, конечно, эта гильза уже была в кармане ныне покойного копейщика в тот момент, когда он попал сюда, ведь карманы Андрея тоже никто не выпотрошил, оставив в них и разбитый телефон и зажигалку. С другой стороны, многие ли люди таскают в карманах гильзы? Всякое, конечно, бывает, но все же.
  Ломать голову на эту тему не имело смысла, к тому же, хватало куда более важных проблем. Рана на ноге опять начала кровоточить, и Андрей понял, что она не даст ему житья, если он как-то не зашьет ее. Только вот - как и чем? Он поднял с пола один из кривых гвоздей и поднес его к лицу. Кончик затупился, что можно было исправить, заточив его о бетонную стену, но превратить гвоздь в иголку было невозможно, в первую очередь из-за его толщины. Если только аккуратно прокалывать края раны, просовывать в получившиеся дырочки нитку, и.... Андрея замутило, стоило только воображению нарисовать эту замечательную картину.
  Но вот он посмотрел на напитавшуюся кровью штанину, и идея, только что казавшаяся невозможно чудовищной, предстала как единственный выход из положения. С глубокой открытой раной на ноге, которая будет кровоточить всякий раз, как он пошевелится, нечего и думать о том, чтобы преодолеть десятки, если не сотни этажей и добраться до поверхности. Гораздо раньше он свалится от потери крови или подхватит заражение, что тоже не приведет ни к чему хорошему.
  Андрей собрал рассыпанные по полу гвозди, выбрал самый тонкий из них, и, подойдя к стене, приступил к заточке.
  8
  Глядя на грубо заштопанную рану, вспотевший и истекший слезами Андрей никак не мог поверить, что осилил это. Самым трудным делом оказался первый прокол - всякий раз, подводя к ране руку с гвоздем, Андрей тут же отдергивал ее, пытаясь оттянуть неизбежное самоистязание. Да еще начал придумать всякие отговорки, дескать, зачем все это, рано или поздно его обязательно найдут и спасут. Ага, найдут, как же!
  Когда в твое мясо вонзают гвоздь, это больно, но когда делаешь это сам, да еще намеренно, больнее бывает раз в десять. Нитку Андрей добыл из своей рубахи, после чего, не зная, как бы ее дезинфицировать, сунул в рот и смочил слюной. Будет от этого толк или нет, он не знал, но хоть что-то. Приходилось вначале протыкать дырочку, а затем при помощи того же гвоздя проталкивать в нее нить, и все это грязными, третьи сутки не знавшими мыла, руками. Рана от такого с собой обращения обильно кровоточила, даже жгут толком не помогал.
  Андрею много раз доводилось слышать о том, что можно как-то отрешиться от боли, воспринимать ее отдельно от себя, просто, как факт, и потому не особо страдать. По его глубокому убеждению, нести такую чушь мог лишь тот, кто никогда не штопал свое тело кривым гвоздем и грязной ниткой. Однако ближе к концу процедуры он не то что привык к боли, а просто смирился с ней. Легче от этого, конечно, не стало, но, по крайней мере, у него перестали так сильно трястись руки. Даже узел завязал с первой попытки.
  Зашитую рану он перевязал сверху вторым рукавом от рубахи, потому что первый насквозь пропитался кровью и ни на что не годился. Закончив врачевание, Андрей испытал невероятное облегчение, будто только что совершил эпический подвиг. Рана зверски болела, хотя эта боль была, конечно, несравнима с той, что сопровождала весь процесс штопки. Андрей кое-как натянул штаны, но не нашел в себе сил подняться на ноги. Потеря крови и нервное напряжение заметно ослабили его. В таких случаях хорошо помогает взбодриться тарелка наваристого борща с солидным куском говядины, но от одной мысли о еде Андрею хотелось кого-нибудь придушить. Все равно кого, лишь бы у него оказались заветные тюбики.
  Андрей как сидел, так и задремал на полу у стены, а проснувшись, почувствовал, что его колотит от холода. Зад и спина промерзли так, что потеряли чувствительность, заштопанная нога отозвалась резкой болью на первую же попытку шевельнуть ею. Андрею было жаль свой израненный организм, но он не мог прописать ему постельный режим. Никто не принесет ему покушать, и если он вздумает полежать здесь еще немного, то рискует больше никогда не встать.
  Превозмогая слабость и боль, Андрей поднялся на ноги и, опираясь на копье, как на костыль, вышел в коридор. Убитый им человек лежал все там же, и Андрей, при взгляде на него, обозвал себя такими словами, каковые не стерпел бы ни от кого постороннего. Мало ему было Олиной школы. Теперь и этот педагог внес свою лепту в образовательный процесс. А ведь, казалось бы, все для себя уяснил - убивай или будешь убит. Нет же, колебался, медлил, и получил в итоге еще одну проблему. На ногу наступать больно, шевелить ею и то больно. Как с такой ногой он полезет на шаткую стремянку? И зачем? Чтобы грохнуться оттуда на твердый бетон и сломать себе что-нибудь? Если повезет, то сразу шею. А если не повезет....
  Грязные ругательства так и рвались наружу, но Андрей попытался взять себя в руки и не скатываться до истерики. Ситуация, конечно, была скверная, причем стала таковой исключительно по его собственной вине. Не проявил должной бдительности с Олей, и остался без всего добра, колебался с этим типом, и получил ранение. Логика подсказывала, что пора бы уже браться за ум и поступать правильно. Притом так, как правильно здесь, а не где-то еще, где он жил прежде.
  Тащить лестницу с такой ногой он не мог, тут себя бы дотащить, так что Андрей решил подниматься налегке до тех пор, пока впереди будут освещенные пролеты, а потом сориентироваться по обстановке. В этом месте глупо было планировать что-то даже на час вперед, а уж более долгий срок, вроде суток или недели, не стоило и рассматривать.
  На каждом этаже приходилось устраивать долгий привал, потому что сил не было совсем, и с каждой минутой они убывали, а боль в ноге только усиливалась. Преодолев восемь лестничных пролетов, Андрей понял, что совершает медленное самоубийство. Не за горами тот миг, когда он сядет на бетон и уже не сможет оторвать от него свой зад. Этот бессмысленный подъем к возможному выходу является пустой тратой сил, которых и так осталось с гулькин нос. Ему нужно безопасное место, где он мог бы отлежаться, пока рана на ноге заживет, и ему нужна еда, без которой он, так или иначе, обречен. В этом месте есть лишь один способ добычи пропитания, и избегать его далее невозможно.
  Андрей уже довольно долго бродил по этажу, значительно отдалившись от лестницы. Ходить по ровной поверхности было не так больно, как подниматься по ступеням, так что он мог позволить себе двигаться достаточно быстро и делать меньше привалов для отдыха. Коридоры сменяли друг друга, от однообразных пустых комнат уже рябило в глазах. Прежде Андрей боялся встречи с людьми, теперь же он буквально мечтал о ней, притом, чем быстрее, тем лучше. Раненый, ослабленный голодом и кровопотерей, он являл собой жалкое зрелище, но еще мог наскрести силенок на скоротечную смертельную схватку. Но что будет с ним через сутки? Сможет ли он тогда удержать в руках уже сейчас кажущееся слишком тяжелым копье? Гадать об этом не хотелось. Андрей мечтал лишь об одном - встретить человека. И убить его. Сразу, без колебаний. Больше он не совершит своих прежних ошибок. Больше никаких сделок и никакой жалости.
  Вскоре он почуял запах гари, который усиливался по мере приближения к его источнику. Андрей постарался двигаться по возможности бесшумно, хотя раненая нога не слишком охотно слушалась своего хозяина. Затем его слух различил голоса. Вначале Андрею показалось, что говорящих двое, но затем он понял, что человек, на самом деле, один, и занят он тем, что ведет сам с собой увлекательную беседу. К этому моменту, помимо запаха гари, он различал и сладковатый, буквально сводящий с ума аромат жареного мяса. У Андрея неудержимо потекли слюни, хотя умом он и понимал, чье именно мясо поджаривает на костре неадекватный субъект.
  - Вот так. Вот так. Сочная! Ага. Сочная! - бормотал неизвестный, полностью погруженный в процесс.
  Миновав утопающий в дыму коридор, Андрей осторожно подкрался к приоткрытой двери, ведущей в большое пустое помещение. Любитель поболтать с самим собой был внутри, и явно не уважал конспирацию, потому что вел беседу на повышенных тонах. Андрей знал, что его единственный шанс, это эффект неожиданности. Нужно стремительно ворваться внутрь и заколоть мужика копьем, пока тот не успел опомниться. Одно только останавливало его - опасение, что человек в помещении может быть не один. Если двое или трое, то шансов никаких. Но стоять тут, и ждать неизвестно чего, было просто бессмысленно. Андрей решил рискнуть, потому что вариантов у него не было вообще никаких. Либо он добудет еду, либо сам пойдет на корм, когда окончательно лишиться сил и не сумеет отбиться от очередного людоеда.
  - Сейчас полопаем, - пробормотал человек, и тут же ответил сам себе резким хриплым голосом: - Давно пора!
  Андрей шагнул в дверь, и под его ногой тут же предательски громко хрустнула газета. Человек, невысокий, дико лохматый и заросший бородой, мгновенно отскочил от костра, успев подхватить лопату.
  - Тебе чего? - закричал он сердито. - Иди отсюда! Это мое!
  Андрей пошел на него, поигрывая копьем. Мужик был ниже его на голову, уже в плечах, и явно не выделялся богатырской силушкой. Вот только у него была лопата, и, кто знает, насколько хорошо он умел обращаться с ней.
  Видя наступающего на него человека с копьем, хозяин костра перетрусил.
  - Эй, ладно, - забормотал он. - Чего там. Тут на всех хватит. Я не жадный. Поделюсь. Сядем, покушаем. А потом можно и того, ага. Я у нее все, что для этого нужно, оставил.
  При этом мужик указал на что-то лопатой. Андрей понимал, что это может быть уловкой, но не смог сдержать любопытства и скосил взгляд. И тут же крепко пожалел об этом.
  Возле стены, недалеко от костра, на полу валялся труп девчонки лет пятнадцати, совершенно голый и без обеих ног. Одна отделенная от тела нога нетронутой валялась рядом в луже крови, со второй мужик успел срезать большую часть мяса, которое и поджаривал на огне. Тело было покрыто толстым слоем крови и грязи, из-за чего невозможно было понять, как давно умерла девчонка, зато гадать о причине ее гибели не пришлось - на нее красноречиво указывала глубокая рубленая рана на шее. Как раз такая рана, какую оставляет лопата в умелой руке.
  Андрей быстро перевел взгляд на мужика, который попытался приблизиться к нему короткими незаметными шажками.
  - Не падаль, - заулыбался тот, демонстрируя черные гнилые зубы. - Свежак! Я поделюсь, да. Возьми ногу и руку.
  Андрей пригрозил ему копьем, мужик отступил на два шага.
  - Ты здесь давно? - спросил Андрей.
  - Нет, - ответил незнакомец, чьи глазенки как-то очень нехорошо бегали. - Пришел, разжег костерок, мяса настрогал. Что нам делить, а? Сядем, перекусим.
  - Я не о том, - поморщился Андрей. - В этом месте ты давно? Давно ты сюда попал снаружи? Из нормального мира.
  - А.... Да-да, понятно. Снаружи. Из нормального мира. Ясно.
  - Ну?
  - Что - ну?
  - Давно, говорю, ты здесь?
  Мужик засмеялся, обнажив гнилые зубы.
  - А кто считал-то? - весело спросил он.
  - Ну, приблизительно. Месяц? Два?
  - Может месяц, может и два. Может и три.
  - Ты искал выход?
  - Кого?
  Андрей начал злиться. То ли мужик действительно был туповат, то ли нарочно валял дурака, усыпляя его бдительность.
  - Выход отсюда, - повысил голос он. - Выход. Понимаешь? Наружу.
  - А, наружу! - обрадовался мужик. - Наружу, это можно. Тебе наружу надо?
  - А тебе нет?
  - Если надо, я покажу.
  - Что покажешь? Дорогу?
  - Ага, дорогу.
  - Дорогу наружу? - Андрей ушам своим не поверил. - Ты знаешь выход отсюда?
  - Ага.
  - Ну а чего сам-то не выбрался?
  Мужик опять захихикал, притом смех был такой, что Андрей невольно попятился. У собеседника были явные проблемы с головой. Впрочем, в этом жутком месте съехавшая крыша не являлась существенным отклонением от нормы.
  - Выбраться, говоришь? - ухмыляясь, переспросил мужик. - Не, не пробовал.
  - Почему?
  - Сам увидишь.
  - Давай-ка не темни. В чем дело?
  - Долго рассказывать, - пожал плечами мужик и, сплюнув под ноги, сунул лопату за пояс. - Ладно, чего тут стоять, таращиться друг на друга? Ни мне с тебя, ни тебе с меня взять нечего. Что нам делить? А мяса на всех хватит. Ищешь выход, так я отведу. Почему не помочь? Люди мы еще, или не люди?
  Андрей вновь покосился на разделанную девчонку. Мужик, проследив за его взглядом, усмехнулся:
  - Вижу, ты тут недавно, для тебя здешние порядки в диковинку. Понимаю. Сам таким был. Тоже удивлялся, как это можно людей жрать.
  - Да, есть чему удивляться, - согласился Андрей.
  - Ну и напрасно ты так. Это все предрассудки. Мясо, оно и есть мясо. А ползает оно, плавает, летает, по лесу бегает или разговоры разговаривает - все едино. Это ведь не от злости или дурных наклонностей, а просто по необходимости. Потому что выбор очень простой - или ешь все и всех, или забейся в какую-нибудь нору и околей там от голода. Водись тут крысы, я бы их жрал. Только не водятся.
  - Я видел дохлую крысу внизу, в тоннелях с водой, - сообщил Андрей.
  - Я тут тоже много чего странного видел, - заметил мужик. - Может, где-то внизу крысы и живут, вот только как ты их там наловишь?
  - Можно придумать ловушку, сконструировать....
  - Из чего? А пока думать будешь, чем станешь питаться? А если ничего не выйдет? А если та дохлая крыса единственная, и других просто нет? Ты пойми.... Слушай, что мы как дикари, в самом деле? Звать тебя как?
  - Андрей.
  - А меня Николай. Но ты зови просто Коля. Вот и познакомились. Так вот, ты пойми, Андрюха, тут ведь все, на самом деле, просто устроено. Вот ты жить хочешь?
  Андрей кивнул головой.
  - Видишь. Хочешь ты жить. Все хотят жить. А как ты будешь жить, если тебе кушать нечего?
  - Ну, есть же контейнеры, в них тюбики....
  - Контейнеры? От контейнера до контейнера может много времени пройти. Мне в последний раз подфартило знаешь когда? Так, дай бог памяти.... Ну да, недели две, или больше, назад. А тюбиков тех хватает всего дней на пять, и то, если не шиковать. А остальное время тоже кушать надо. Нет, друг Андрюха, на контейнеры ты не надейся. Они здесь не для того, чтобы мы себе животы набивали.
   - А для чего? - спросил Андрей. Словоохотливость собеседника немного пугала, но в ней, в сущности, не было ничего удивительно. Быть может, этот Коля месяц уже ни с кем не разговаривал, вот и прорвало. Да и Андрею было приятно слышать человеческий голос, что, конечно, не отменяло того факта, что говоривший является людоедом и запросто может рубануть лопатой по затылку, стоит только утратить бдительность. Скорее всего, так и поступит. Но Андрей не собирался повторять ошибку, совершенную с Олей, и так же не собирался упускать шанс выбраться отсюда. Коля обещал отвести его к выходу. Вряд ли это действительно выход, но глянуть не мешает. А еще словоохотливый собеседник какой-никакой источник информации об этом месте, и чем больше он расскажет, тем лучше.
  - Контейнерами, Андрюха, они нас стравливают, - сакральным шепотом поведал Коля.
  - Кто они? - спросил Андрей.
  - Они! Те, кто все это построил.
  - А кто они?
  - Эге, откуда я знаю? Кто-то же построил. И зачем-то.
  - А как это - стравливают?
  - Очень просто. Чтобы мы друг другу глотки рвали за эти чертовы тюбики. Есть места, где контейнеры выпадают чаще обычного. Видишь, как они хитро спланировали - хочешь пожрать, иди туда, и дерись с такими же желающими. Кто всех порешит, тот и перекусит.
  - Постой, постой, - быстро проговорил Андрей. - Что значит - есть места, где контейнеры выпадают чаще обычного? Где эти места? И как часто там выпадают контейнеры?
  - Да не забивай ты голову, - проворчал Коля. - Садись лучше, откушаем, что бог послал.
  - Э, погоди. Где эти места?
  Коля, уже направившийся к костру, недовольно покосился на Андрея.
  - Мясо горит, чуешь? Надо снять с огня.
  Куски мяса были насажены на проволоку. Коля вытащил их из огня и разложил остывать прямо на грязном полу. От исходящего от жареной человечины аромата у Андрея текли слюни, и одновременно к горлу подступала тошнота. Неужели Коля прав, и ему, чтобы выжить, придется забыть все предрассудки? Он старался не смотреть на безногий труп, а сам попытался не связывать вот эти восхитительные ломти мяса и обезображенное тело у стены. В конце концов, не он же убил эту девчонку. Не он разделал ее. Не он жарил мясо. Он просто чудовищно голоден, у него болит нога, он устал, и да, он хочет жить.
  - Сейчас полопаем! - возбужденно бормотал Коля, насаживая на проволоку следующую партию мяса. - Эх, веришь-нет, третий день маковой росинки во рту не имел. И повезло же на эту дуру наскочить.
  - Так что там насчет особых мест? - напомнил Андрей.
  - Особые места, друг Андрюха, они не про нас. Есть их три... ну, я знаю три. И во всех трех хозяйничает Племя.
  - Кто?
  - А, ты и о Племени ничего не знаешь?
  - Не знаю, но хочу знать.
  - Ну, рассказывать там особо нечего, сам-то я от них стараюсь подальше держаться. Но кое-что сам видел, кое-что от других слышал. Мы же тут не всегда друг на друга бросаемся, иногда можно и пообщаться, вот как мы с тобой. Так вот, о Племени. Ну, ты ведь заметил, должно быть, что люди тут предпочитают жить по одному. Почему так, догадываешься?
  - Мне объяснили, - ответил Андрей.
  - Хорошо. Иногда, правда, сбиваются в кучки по двое, по трое. Охотиться проще, но и еды на всех нужно больше. В таких коллективах всегда есть риск пойти на корм, если добыча долго не будет попадаться.
  - Об этом я тоже слышал, - кивнул Андрей.
  - Ого. Обо всем слышал, а о Племени не слышал. Ну, ладно, ладно, рассказываю. Так вот, Племя, это тоже вроде как шайка, только народу там не два или три человека, а гораздо больше. Сколько точно - неизвестно. Говорят, что под два десятка. Сам смекаешь, чтобы такую ораву прокормить, нужно очень много еды. Племя контролирует все три места, где контейнеры выпадают чаще обычного, но для прокорма им этого, кончено, мало. Поэтому они охотятся. Но не так как одиночки или маленькие группы, а большой толпой, прочесывают целые сектора, устраивают облавы, ставят ловушки. Они хорошо оснащены, не то, что мы с тобой. У них луки, арбалеты, копья, да не такие, как твоя палка. И опыт по отлову двуногой добычи тоже солидный. Если окажешься на пути их облавы, то не сбежишь и не спрячешься. Я слышал, людей они стараются взять живыми.
  - Зачем? - простонал Андрей.
  - Вопросик! Потому что дохлый на третий день протухнет, а живого можно хранить долго. Но ты не бойся, сюда они вряд ли заявятся.
  - Почему?
  - Все просто. Народу здесь мало. Все новички, едва попав сюда, стараются подняться вверх по лестнице, думая, что там выход. Какие влезают в ловушки, какие оседают на этажах, и попадают в облавы. Сюда Племени спускаться не резон. Возни много, а урожай плохой.
  Андрея прошиб холодный пот. Вот, оказывается, куда он так целенаправленно стремился. На корм орде людоедов. И Оля, разумеется, знала об этом, потому наотрез оказалась сопровождать его. И, конечно же, не сочла нужным уведомить о Племени.
  Желание повторно повстречаться с девушкой усилилось многократно.
  - И где обитает это Племя? - спросил Андрей.
  - Не бойся, далеко. Говорю же - здесь их не бывает. На-ка вот, подкрепись.
  Коля протянул Андрею подгорелый кусок мяса, и тот, после секундного колебания, взял его.
  - Ешь-ешь, - усмехнулся новый знакомый, вонзая зубы в свою порцию. - Хочешь выжить, привыкай.
  9
  Уже примерно час они двигались по лабиринту коридоров, лестниц и комнат. При этом Коля ни разу не замешкался при выборе пути, что говорило о том, что местность он знает хорошо. Или о том, что ведет наугад, просто выбирая удобный момент для пополнения своих кормовых запасов. Несмотря на болтливость собеседника и его дружеский тон, Андрей ни на секунду не терял бдительности, со спутником сохранял дистанцию, а копье держал так, чтобы ударить сразу, если вдруг новый знакомый вздумает напасть. Раненая нога побаливала, но съеденное мясо придало сил. Андрей старался не думать о том, что записался в число здешних каннибалов. Удовольствия от трапезы он не испытал, пару раз едва не вывернуло, но он заставил себя съесть весь кусок и попросить добавки. Немного жареного мяса они прихватили с собой в дорогу - новый знакомый нес его в своем рюкзаке. Остальной труп Коля по-хозяйски припрятал в одной из комнат, присыпав сверху газетами. Сказал, что вернется за ним позже.
  Коля продолжал болтать без умолка, как заведенный. Правда, никакой полезной информации в его речах не содержалось. В основном, все сводилось к рассуждениям на тему борьбы за существование, которая оправдывает все, или на жалобы на бытовую неустроенность и редкое однообразное питание. Андрей не встревал в его монолог и не лез с вопросами. Все, что Коля знал о лабиринте, он уже давно выложил, и познания эти были скудны. В то, что спутник ведет его к выходу наружу, Андрей уже точно не верил, а потому старался не спускать глаз со сгорбленной Колиной спины. Это оказалось нетрудно, поскольку смотреть по сторонам было попросту не на что. От однообразных бетонных стен уже воротило, тусклые лампочки под потолком, заменяющие здесь Солнце, вгоняли в уныние. Пару раз Андрей объявлял привал, дабы дать отдых больной ноге, и Коля всякий раз охотно соглашался с ним.
  - Далеко еще? - спросил Андрей, раздумывая над тем, чтобы сделать и третий привал.
  - Скоро, - отозвался Коля.
  - А все-таки, куда ты меня ведешь?
  - К выходу. Ты же туда хотел.
  - Ну да. Хорошо.
  Андрей уже начал жалеть, что связался с этим типом и позволил завести себя к черту на кулички. У него не было уверенности, что он сумеет самостоятельно найти обратный путь к лестнице. Впрочем, особых причин возвращаться к ней тоже не было. О подъеме наверх теперь нечего было и думать, поскольку там обитало Племя, живущее охотой на таких вот новичков, как он, да и вообще на все живое, что можно разделать, поджарить и съесть. Теперь, в свете новой информации, Андрей был слегка сбит с толку. Подъем вверх по лестнице был хоть каким-то планом, сейчас же он просто не представлял себе, что делать дальше. Оставить попытки выбраться отсюда и просто тупо выживать, как Оля, как Коля, как Кабан и Лось, как Племя? Такая жизнь пугала больше, чем перспектива пойти кому-то на корм. Может быть, здешние обитатели и смирились со своей участью, но Андрей не собирался им уподобляться.
  Очередной коридор закончился комнатой, в стене которой была дверь, непохожая на прочие. То была даже не дверь, а массивный железный люк с круглой ручкой, как на кораблях или подводных лодках. С такими дверьми Андрей в этом месте прежде не сталкивался. Вот только выход наружу, по идее, должен был закрываться снаружи, дабы помещенные в лабиринт люди не разбежались. Здесь же люк закрывался изнутри. Видимо, для того, чтобы не впустить в лабиринт что-то снаружи.
  - Ее можно открыть? - спросил Андрей.
  - Конечно. Сейчас.
  Коля с некоторым усилием сдвинул рукоятку с места, и Андрей услышал, как с лязгом множество запоров выходят из своих пазов. Ох, неспроста здесь поставили такую надежную дверь.
  Массивный люк приоткрылся без шума, плавно и легко, хотя имел изрядную толщину и весил, должно быть, тонну. Коля выглянул наружу, затем, распахнув дверь шире, жестом подозвал Андрея.
  Там, снаружи, была черная бездонная пустота. Андрей в страхе попятился, сгоряча подумав, что дверь ведет прямо в открытый космос, или еще в какое-нибудь столь же непригодное для жизни место. Но вот Коля сделал шаг наружу, и, вопреки ожиданиям Андрея, не провалился в бездну, а наступил на какую-то твердую материальную опору.
  - Давай сюда, - позвал он. - Там лампочка слепит, не видно.
  Нет, это была не пустота. Это была пещера. Большая, темная, уводящая неведомо куда. Андрей дотронулся рукой до стены и нащупал самый обычный камень. Эту пещеру никто не обрабатывал, в таком виде ее создала природа.
  - Что это такое? - прошептал он, почему-то боясь повышать голос.
  - Выход, - ответил Коля.
  - Выход? Выход куда?
  - Куда-то.
  - А кто-нибудь пытался....
  - Что? Выйти? Ага, пытался.
  - И?
  - Сам я этого не видел, - поведал Коля, - но мне рассказывал один... друг. Было их тогда двое, и вот нашли они этот выход. Ну, идти страшновато, мало ли. Реши так: связать веревку, длинную такую, одного этой веревкой обвязать и отправить на разведку, а второй его будет тут, у выхода страховать, и, если что, притащит обратно. Недели три они веревку вязали из тряпок, потом попробовали.
  - И что?
  - Приятель того друга, что мне об этом рассказал, обвязался веревкой, взял факел и пошел. Ничего не было. Ни криков, ни звуков борьбы. Просто веревка в один момент провисла, а когда тот парень стал ее выбирать, оказалось, что никто уже к ней не привязан. Так он и не понял, что случилось - обрезали веревку или оборвали. Звал он, конечно, своего дружка, долго звал, только никого не дозвался. Ну, искать не пошел, сам понимаешь. Так-то.
  От этой истории по спине Андрея побежали мурашки, и ему захотелось вернуться обратно, под защиту надежных и уже привычных бетонных стен. Как ни велико было его желание выбраться наружу, пытаться сделать это данным путем ему совсем не хотелось. Да и в то, что эта пещера выведет на поверхность, он тоже верил слабо.
  - Ну, насмотрелся? - спросил Коля. - Пойти не надумал?
  Андрей проворчал под нос ругательство и прошмыгнул обратно в дверь. Коля вошел следом и запер люк.
  - Такие вот дела, друг Андрюха, - сказал он.
  - А Племени об этой пещере известно?
  - А шут их знает, что им известно. Почему спросил-то?
  - Ну, как же. Их много, с оружием. Могли бы попытаться выйти. Даже если там, в пещере, что-то есть... ну, недружелюбное, такой толпой можно и отбиться.
  - Это уж я не в курсе, - развел руками Коля. - Может, и знают они, да рисковать не хотят, может, и не знают совсем. Что гадать-то? Нам тут не выйти, а на Племя это сто раз начхать.
  - Да, - согласился Андрей, - логично.
  - Перекусим? - предложил Коля, снимая свой лоскутный рюкзак.
  Андрей подумал и кивнул головой.
  10
  Андрей сам не заметил, как перестал хранить бдительность и проникся к Коле чем-то вроде доверия. Он уже не следил за каждым его движением, не держал копье наготове, и даже стал думать о том, что бродить по лабиринту в компании куда веселее, чем одному. К тому же Коля был старожилом, и знал об этом месте куда больше, чем новичок, проведший здесь всего несколько суток.
  После осмотра пещеры они перекусили и расположились на отдых. Коля возился со своими пожитками - вывалил все добро из рюкзака и теперь складывал его обратно в иной, более, очевидно, правильной последовательности. Андрей сидел напротив, привалившись спиной к стене, и пытался понять, что ему делать дальше. Выход наружу, как он и подозревал, оказался мнимым. Путь наверх вел в охотничьи угодья Племени, и у Андрея не было ни малейшего желания контактировать с этой группировкой каннибалов. Внизу он уже побывал - там раскинулась сеть затопленных тоннелей, темных и безнадежных, где на поверхности тухлой воды величественно плавают трупы крыс и людей. Вот и все. Вверх нельзя, вниз незачем, в пещеру он ни за что не пойдет, потому что еще в своем уме. И что в итоге у него остается? Составить компанию слегка тронутому Коле, и вместе с ним превращаться в среднестатистического обитателя лабиринта - разговаривающего с самим собой заросшего грязью и бородой каннибала? Андрей чуть не зарыдал от подобной перспективы. Еще совсем недавно его угнетала неизвестность, отсутствие какой-либо информации о том месте, где он очутился происками неизвестных, но, безусловно, очень темных сил. Теперь же, когда информации привалило в избытке, стало еще хуже.
  Попытки придумать какой-нибудь план действий привели только к головной боли. Андрей покосился на Колю, продолжавшего возиться со своими скудными пожитками, и вынужден был признать, что неадекватный мужик не самая лучшая компания. Но и не самая худшая.
  - Слушай, - спросил он, - а ты тут еще кого-нибудь знаешь?
  - Встречал многих, - шмыгнул носом Коля, не отрываясь от своего архиважного дела. - С кем поболтали и разошлись, кем закусил.... Текучка тут, понимаешь.
  - А вот, например, некую Олю не знаешь?
  - Олю? - нахмурился Коля. - Это кто?
  - Да так, баба одна.
  - Ну, что, и бабы встречаются. Но вот Олю... не помню. Не было, вроде, Оли. Из тех, с которыми говорил. А что?
  - Да так.... Пересекся тут с одной.
  - И что? Понравилось? - захихикал Коля. - Еще разок пересечься хочется?
  - Было бы неплохо, - проворчал Андрей, с болью в сердце вспомнивший похищенные Олей тюбики с паштетом и, самое главное, бесценную зажигалку. - Эй, а как ты добыл огонь?
  Коля пошарил по карманам и показал ему какой-то черный стержень размером с шариковую ручку, только на короткой пластиковой рукоятке. Андрей отрицательно мотнул головой, дескать, не понял. Коля извлек самодельный нож и чиркнул лезвием по стержню, произведя целый сноп искр.
  - Огниво, - пояснил Коля, пряча свое сокровище обратно. - Было в контейнере, который я нашел... не помню уже, когда. Вначале не разобрался, что это, я же такими штуками раньше не пользовался. Чуть не выбросил.
  - Полезная вещица, - заметил Андрей. - И легко ею разжечь костер?
  - Не то, чтобы легко. Но жить захочешь - всему выучишься. К тому же тут дождя не бывает, бумага сухая, загорается хорошо.
  - А что еще было в том контейнере?
  - Да я уж и не помню. Ничего особенного. Слушай, у меня баклажка пустая. У тебя что с водой?
  - Пусто, - ответил Андрей, сунувшись в свой рюкзак.
  - Тогда надо сходить на водопой. После мяса что-то пить хочется.
  - Вниз пойдем? - спросил Андрей, поднимаясь на ноги. Рана тут же дала о себе знать резкой предательской болью. Пока двигался, как-то привык к ней и почти не обращал внимания, но стоило посидеть, и на ногу вновь не наступишь. Это не хорошо, потому что напасть могут внезапно, и тогда все будет зависеть от скорости, а с такой ногой он точно не сможет быстро вскочить, а драться и подавно.
  Его хромота и болезненные гримасы не укрылись от взгляда Коли.
  - Ранен? - спросил он.
  - Нет. Отсидел просто, - соврал Андрей, которому совсем не хотелось распространяться о своих слабостях. - Так что, идем вниз? В затопленные тоннели?
  - Вниз, но не так низко. Пошли, покажу.
  Коля двигался быстро и уверенно, Андрей со своей больной ногой едва поспевал за ним. Пока шли по этажу, Коля продолжал болтать какую-то ерунду, но, добравшись до лестницы, притих и сделался настороженным.
  - Лестница штука опасная, - сообщил он негромко.
  Андрей считал, что тут везде одинаково опасно, но не стал озвучивать данную мысль. В конце концов, Коле виднее.
  Они спустились этажей на пять, затем Коля повел его коридорами. Андрей пытался запомнить маршрут, но из-за катастрофической нехватки особых примет вскоре оставил эти попытки. Будь он один, оставлял бы метки на стенах, но неизвестно, как к этому отнесется Коля. Скорее всего, резко негативно. Метки ведь может заметить кто угодно, и устроить на обнаруженном маршруте засаду.
  Когда Коля распахнул очередную дверь, Андрей невольно ахнул. За ней простирался огромный зал, прежде украшенный шестью массивными бетонными колоннами по три в ряд. Прежде, потому что от четырех колонн остались только основания да арматурные скелеты, а оставшиеся две выглядели так, будто по ним отработали из крупнокалиберного пулемета. Стены, пол и потолок выглядели не лучше. Андрей, конечно, допускал мысль, что кто-то очень упорный и не слишком умный потратил десятки, если не сотни часов, чтобы изуродовать этот зал перфоратором, но все же больше походило на то, что здесь шел бой с использованием огнестрельного оружия. Выбоины в бетоне слишком сильно напоминали следы от пуль. Некая сила вырывала из стен целые куски, обнажая арматуру, и притом никаких следов долбления вручную или при помощи электроинструмента видно не было. А в одном месте на потолке остался четкий след пулеметной очереди - выбоины шли одна за другой на равном расстоянии. Пол пострадал меньше, но и на нем виднелись все те же выбоины, а в одном месте, между двумя разрушенными колоннами, зияла настоящая дыра полметра диаметром и сантиметров двадцать глубиной. След от взрыва гранаты? Или здесь поработал безумец с отбойным молотком?
  Однако более всего Андрея поразили две лампочки, преспокойно горящие под полотком. Будь здесь перестрелка, они бы ее не пережили. Впрочем, как он тут же сам подсказал себе, лампочки могли вкрутить и после.
  Весь бетон, выбитый со стен и потолка, устилал пол крошевом обломков. Андрей внимательно смотрел под ноги, желая получить материальное подтверждение своей гипотезы о перестрелке. По идее, на полу должно было валяться множество гильз, если судить по выбоинам в стенах - сотни. Но их не было. Тогда он осмотрел одну из выбоин на стене, и убедился, что оставлена она именно пулей - удар явно был один, но огромной силы, и приходился точно в центр углубления. Края выбоины не несли на себе следов обработки. Это был просто грубый скол.
  Следы от пуль есть, гильз нет. Ну, гильзы могли и собрать. Зачем только этим заниматься? И кто вообще здесь палил по стенам? И из чего?
  В кармане у Андрея до сих пор покоилась взятая в качестве трофея гильза. В момент обнаружения она изрядно его озадачила, да и слова Оли о том, что в этом лабиринте нет огнестрельного оружия, он тоже помнил хорошо. Но вот еще одно доказательство обратного, а уж в том, что Оля не была с ним честна, он выяснил давно. Возможно все, что она сказала - ложь.
  - Что здесь произошло? - спросил Андрей, закончив осмотр выбоины. Сомнений у него почти не осталось - это след от пули. Ему уже доводилось видеть такие еще в той, прежней жизни.
  - Не знаю, - пожал плечами Коля. - Я этот зал таким нашел.
  - Как будто стреляли, - заметил Андрей.
  - Может и стреляли. Главное, что не в нас. Идем, вода там.
  В самом дальнем от входа и самом темном углу, из расклеванной пулями (или чем-то похожим) стены выглядывал ржавый бок трубы. В трубе имелась дырка, закупоренная самодельной деревянной заглушкой. Из-под заглушки слабо сочилась вода, на полу, у стены, ее собралась целая лужица.
  Коля с некоторым усилием вытащил заглушку, и вода потекла бодрее, хотя напор был слабенький, так что обе свои баклажки они наполняли минут десять. Наполнив тару, Андрей вышел с ней на свет, и обнаружил, что вода хоть и мутноватая, но явно чище той, что он хлебал в затопленных тоннелях.
  - Выходит, тут еще и водопровод есть, - протянул он задумчиво, поворачиваясь к Коле, и тут же шарахнулся в сторону, дабы избежать встречи с лопатой. Та скользнула по плечу и рассекла кожу. Андрей не понял, настолько глубоко. Было не до того.
  Копье осталось стоять прислоненным к стене возле трубы, лопата покоилась в рюкзаке. Был нож на поясе, но разве это аргумент? Андрей отбросил баклажку и выхватил его, одновременно пятясь от Коли. Уход от подлого удара дался ему дорого - раненая нога выла от боли, и, кажется, снова открылось кровотечение.
  Говорить было не о чем. Оба все понимали. Коля наступал медленно, сгорбившись и слегка покачиваясь, лопату он держал двумя руками, как топор. Андрей пятился, стараясь держать вес тела на здоровой ноге. По рассеченному плечу стекала кровь, но боли он не чувствовал. Сейчас на кону стояло куда больше, чем сколько-то грамм крови. Ситуация была очень скверная. И, что самое обидное, винить в ней опять было некого, кроме самого себя. Коля все сделал грамотно: втерся в доверие, дождался благоприятного момента, и попытался осуществить то, что и планировал с самого начала. Андрея опять спасла молодость и скорость, но надолго ли? В рукопашной схватке он справился бы с Колей без проблем, а вот опыта боя холодным оружием у Андрея не было никакого. Будь в руке копье или лопата, это уровняло бы шансы, но ножик....
  Коля вдруг ускорился, как-то странно заскользил, шаркая ногами по полу, начал совершать ложные замахи лопатой. Андрей шагнул назад, и уперся спиной в стену. Он перевел взгляд с мелькающей лопаты на Колино лицо, и поразился выражению чисто деловой сосредоточенности. Коля не испытывал к нему никакой неприязни, он лишь хотел пополнить свой запас мяса. Ничего личного, просто выживание.
  Решение родилось спонтанно, и было осуществлено тотчас же, потому что времени на раздумья не было. Андрей внезапно бросил нож в лицо Коле, не метнул, а просто бросил, как камень, после чего, воспользовавшись секундным замешательством врага, со всей возможной скоростью метнулся к своему копью. Раненую ногу пронзила такая боль, что в глазах потемнело, но Андрей не снизил скорость. Он слышал за спиной топот Коли, и понимал - малейшая заминка, и острый край лопаты разрубит ему голову.
  Он успел. Схватил копье и тут же повернулся лицом к противнику, который сразу понял, что шанс упущен. Теперь наступал Андрей, теперь он покачивал оружием, а теснимый Коля вынужден был пятиться. Он попытался проскочить к двери, но Андрей отследил его маневр, и отрезал путь к спасению. Он гнал Колю в угол, туда, где длина оружия, а не реакция или мастерство, окажется определяющим фактором. Коля, кажется, тоже это понял. Он попытался атаковать, но Андрей, собранный как никогда прежде, действовал четко и безжалостно. Короткий точный удар, и жало копья пробило Колины лохмотья в районе ключицы. Андрей тотчас же отдернул оружие обратно, не позволяя противнику схватить его, но Коле было уже не до того. Он вскрикнул, шарахнулся назад, оступился на бетонном крошеве и грянулся на пол.
  - Стой! Подожди! - закричал Коля, выставив перед собой руки, словно пытаясь защититься ими от копья. - Я виноват. Да. Был неправ. Что поделаешь, такая тут жизнь. Но я заплачу. Я тебе заплачу. У меня припрятано. Тюбики. Десять тюбиков. И еще кое-что ценное. Андрюха, дружище. Договоримся, а?
  Если бы не ценный урок, преподанный ему Олей, Андрей, возможно, соблазнился бы этими обещаниями, и дал бы Коле еще один шанс прикончить себя. Но наступать на одни и те же грабли дважды в этом месте было слишком большой роскошью. К тому же сейчас у него не было ни колебаний, ни сомнений. Он был абсолютно спокоен, знал, что нужно сделать, и знал, что сделает это.
  Копье вонзилось в Колину грудь в районе сердца, и Андрей, навалившись всем телом, протолкнул наконечник между ребер, вдавливая его до тех пор, пока он не уперся в пол. Коля хрипел и извивался, как пронзенный булавкой жук, но Андрей наблюдал за его агонией с полнейшим равнодушием, лишь внимательно следил, чтобы умирающий не успел на прощание выкинуть что-нибудь неприятное, вроде удара ножом. Когда тело перестало дергаться, Андрей вырвал из него копье, отступил на три шага и сел на пол возле истерзанной пулями колонны.
  Посидев немного, Андрей стащил штаны и осмотрел рану. Нитка, к счастью, не порвалась (повторить процедуру зашивания самого себя у него, наверное, не хватило бы духу), но из раны сочилась кровь, притом более чем обильно. Андрей перевязал ногу, затем осмотрел плечо, и, к огромному облегчению, выяснил, что лопата Коли оставила длинную, но совсем неглубокую рану. Штопка, во всяком случае, не требовалась. Андрей перевязал и руку, после чего, прикрыв глаза, привалился спиной к холодному телу колонны. Боль, голод, усталость - все это вместе словно вдавливало его в землю. Хотелось найти какую-нибудь уютную и безопасную норку, забиться туда, отлежаться, отъесться, выспаться. От тусклого света грязных лампочек уже подташнивало. Он хотел увидеть настоящий солнечный свет, увидеть мир, к которому привык, в котором и должны жить люди. Потому что оставаться человеком в этом бетонном лабиринте было очень трудно.
  Андрей сам не заметил, как задремал, а когда проснулся, почувствовал себя немного лучше. Рана на ноге болела уже не так сильно и больше не кровоточила, плечо почти не беспокоило. Испытывая голод, Андрей вытащил из Колиного рюкзака взятые в дорогу кусочки жареного мяса, и позавтракал. Затем долго пил воду, выхлебав не меньше литра. После этого наполнил обе баклажки, свою и Колину, которая тоже теперь перешла в его пользование. Бывший хозяин тары продолжал лежать там же, где его оставил Андрей - на бетонном полу в луже крови. Андрей обыскал тело, забрал огниво, нож и кое-какую мелочь, на первый взгляд не нужную, но способную пригодиться в будущем. Затем вытряхнул мешок Коли и изучил содержимое. Основную часть сокровищ покойного составляли какие-то тряпки, которые Коля таскал с собой по загадочным причинам - точно такого же тряпья под ногами валялось великое множество. Из ценного нашлась проволока, целых три мотка, немного веревки, а еще иголка. Коля проявил чудеса изобретательности, умудрившись сделать ее из гвоздика. Шить ей было не слишком удобно, но можно. Где взять нитки, Андрей уже знал - их можно выплетать из обрывков ткани. Из тех же обрывков можно сшить себе новую одежду, потому что его собственный наряд давно превратился в живописную коллекцию дырок разного калибра.
  Поскольку Колин мешок был гораздо лучше, Андрей решил позаимствовать его, а свой, подумав, выбросил, поскольку ему и так предстояло тащить немалый груз - две бутылки воды, проволока, две лопаты, трофейный нож. На Колину одежду Андрей не покусился. Сшита она была из тех же лоскутов, но настолько мала, что проще было изготовить новую, чем перешивать эту.
  Подумав, Андрей выволок труп из помещения и оттащил его подальше, бросив в одной из комнат. Возможно, ему еще неоднократно придется приходить сюда за водой, так что разлагающемуся телу здесь совсем не место. Возникла, конечно, мысль пустить Колю на корм, но Андрей еще не одичал до такой степени, чтобы спокойно заниматься разделкой трупа. Что ж, вероятно, и до этого недалеко. По крайней мере, человечину он уже потреблял без каких-либо душевных страданий.
  Собрав все добро, взвалив рюкзак на спину и взяв в руку копье, Андрей вдруг осознал, что понятия не имеет, куда теперь идти. Во всех направлениях поджидала смерть. Он мог бы остаться на месте, на облюбованных Колей этажах, устроив себе тщательно замаскированное логово. Здесь есть вода, кормиться можно охотой на случайных прохожих. Чем не жизнь? Конечно, так он никогда не выберется из лабиринта, и, скорее всего, очень скоро рехнется, но ведь бывает и хуже.
  От подобных мыслей Андрея передернуло. Обживаться в этом аду он не собирался, и готов был скорее рискнуть жизнью, чем уподобиться Коле и прочим старожилам, которые вполне освоились, и перестали видеть что-то плохое в подобном существовании. Другое дело, что подниматься на этажи, где орудует Племя, было страшно до чертиков, к тому же Андрея посетила вполне дельная мысль - выход ведь может быть не только наверху. Кто знает, куда ведут затопленные тоннели? Теперь, когда у него есть источник огня, он вполне может спуститься вниз и заняться их изучением. Это, конечно, рискованно и долго, ему нужно будет чем-то питаться, но в тоннелях все же относительно безопасно - никто туда не суется. А что касается пропитания.... Видел же он дохлую крысу. Не может такого быть, чтобы у этой крысы не осталось живых родственников.
  11
  Спускался он медленно, тщательно обследуя этажи. Андрей точно не помнил, где именно он повстречался с Кабаном и Лосем, так что проявлял излишнюю осторожность, стараясь сильно не шуметь. Он, впрочем, подозревал, что это подземелье огромно, и лестниц здесь гораздо больше, чем одна. Шанс нос к носу столкнуться с двумя матерыми людоедами был невелик, но Андрей предпочитал не рисковать. С одним противником он, возможно, сумеет справиться, с двумя - без шансов.
  Повышенная бдительность сыграла свою роль, и только благодаря ей Андрей избежал ловушки. Та оказалась незамысловатой - обычная дощечка, вероятно от поддона, с часто набитыми в нее гвоздями. Чья-то заботливая рука положила эту дощечку прямо посреди очередного коридора, после чего небрежно присыпала сверху газетами. Та же, вероятно, рука выкрутила лампочку неподалеку от ловушки, чтобы увеличить шансы на охотничий успех. Не находилось Андрей в состоянии постоянного ожидания подвоха, он бы мог запросто наступить на ворох газет. Гвозди торчали примерно сантиметра на четыре, они были толстые и острые. Пропороть подошву, даже очень прочную, для них пара пустяков. Конечно, такая ловушка не убьет свою жертву, даже не обездвижит, но далеко ли сумеет убежать человек с продырявленной в десяти местах ступней? А если и убежит, то оставит после себя вполне отчетливый кровавый след.
  - Вот суки! - проворчал Андрей, разглядывая дощечку. После чего положил ловушку обратно и вновь присыпал газетами. Незачем сообщать охотникам, что он побывал тут. Конечно, ловушка вполне могла принадлежать ныне покойному Коле, но Андрей не стал рисковать.
  Дальше двигался уже не просто с осторожностью, а в состоянии настоящей паранойи. Переворачивал каждый газетный листок и каждую тряпицу, даже те, под которыми уж точно не могло скрываться ничего опасного. Осматривал потолок - мало ли. Если в комнате не горел свет, то вовсе не входил туда. Ничего ценного за время поисков ему не попалось, и Андрей уже начал жалеть, что попусту потратил столько времени. Он решил для себя, что осмотрит еще один этаж, после чего направится прямиком вниз, к затопленным тоннелям, и будет искать выход, а заодно охотиться на крыс.
  Следующий этаж с первых шагов показался таким безнадежным, что Андрей едва не повернул обратно на лестницу. Немалого труда стоило заставить себя пройтись по коридорам и обследовать комнаты. В них было пусто. Андрей прошел дальше, ножом оставляя на стенах коридоров небольшие, едва заметные отметины, которые привели бы его обратно, если он вдруг заблудится. Но после восьмого или девятого коридора стало ясно, что ловить тут нечего и нужно возвращаться. Прежде чем пускаться в обратный путь, Андрей зашел в одну из комнат, обследовал ее на предмет ловушек, разбил лампочку и уселся на пол. Сделав несколько глотков из баклажки, Андрей понял, что он невыносимо голоден. Его организм давно израсходовал энергию, полученную от нескольких кусочков мяса, и теперь всеми возможными способами сигнализировал о необходимости плотного перекуса. Слушая недовольное урчание в пустом животе, который за минувшие сутки заметно сблизился с позвоночником, Андрей лишь тоскливо вздохнул. Он и без всех этих сигналов понимал, что столь нерегулярное питание ни к чему хорошему не приведет. Наверное, нужно было окончательно плюнуть на остатки цивилизованности, и разделать Колю на мясной ряд. Возможно, он еще очень сильно пожалеет о том, что не сделал этого.
  Отдохнув, Андрей уже собрался возвращаться на лестницу, как вдруг услышал приближающиеся человеческие голоса. Кто-то двигался по коридору в его направлении, притом этих неизвестных было, как минимум, двое, и своего присутствия они скрыть не пытались - орали в полную силу луженых глоток. А когда Андрей узнал эти голоса, то почувствовал очень неприятную тяжесть в пустом животе и ощутил дрожь в коленках. Вне всяких сомнений, это были виденные им ранее Кабан и Лось.
  Он спрятался за распахнутой дверью, радуясь тому, что догадался разбить в комнате лампочку. Если повезет, людоеды проскочат мимо. Да и не похоже, чтобы они обшаривали местность. Судя по топоту и быстро приближающимся голосам, оба деятеля со звериными прозвищами и звериным же образом жизни куда-то сильно торопились.
  Когда они вошли в облюбованный Андреем коридор, от их криков задрожали стены. Парочка каннибалов, похоже, редко выходила из состояния перманентной ссоры, вот и в этот раз они что-то не поделили. Андрей прижался спиной к бетонной стене, и стиснул пальцы на древке копья. Вот людоеды поравнялись с его комнатой, и вдруг остановились. У Андрея сердце ушло в пятки. Он лихорадочно пытался понять, мог ли как-нибудь выдать свое присутствие. Шуметь не шумел, огня не разводил, следы на устланном газетами и тряпками полу не остаются. В чем же дело?
  - Погоди, - сказал Кабан. - Клади ее на пол. Я отолью.
  - Давай не в коридоре, - попросил Лось.
  - О, интеллигент, тоже мне, - засмеялся Кабан. - Ладно уж.
  После чего вошел в комнату Андрея.
  Такого страха он прежде не испытывал никогда. Наблюдая округлившимися глазами за тем, как Лось входит, поворачивается к нему спиной, спускает штаны и начинает мочиться на стену, Андрей не просто перестал дышать, он, как показалось, даже остановил биение сердца. В комнате было темно, но недостаточно, и стоило Лосю повернуться в его сторону лицом, как затаившийся мясной набор наверняка будет обнаружен. В голове вспыхнула мысль ударить сейчас, пока Лось стоит к нему свой широкой спиной, но сковавший тело страх не позволил даже шевельнуться. Вот здоровяк сделал свое дело, подтянул штаны, и, не поднимая взгляда, вышел из комнаты. Андрей беззвучно выдохнул, чувствуя, как обильно выступивший пот стекает по телу в сторону ботинок. Наверняка его наберется литра полтора, не меньше.
  - С облегчением, - поздравил соратника Кабан.
  - Ай, спасибо, - блеснул учтивостью тот. - Ну, взяли. Нечего ужин по полу валять.... Э, глянь-ка, очухалась.
  - Дай ей еще раз по башке, а то опять кусаться начнет, - проворчал Кабан.
  - Хватит. Еще прибить осталось.
  - Она мне чуть палец не отгрызла.
  - Палец, это не беда, у тебя их много, - заржал Кабан. - Ты другое береги.
  В этот момент Андрей услышал вначале бессвязное бормотание, а затем вполне осмысленный поток ругательств. Голос был женский, и очень даже хорошо знакомый.
  - Ну, пошла верещать, - ворчливо заметил Лось.
  Оля не скупилась на выражения, хотя в ее голосе гнева было гораздо меньше, чем страха. Своих обидчиков она крыла яростно, но в то же время как-то безнадежно. Андрей не знал, как бы он вел себя на ее месте. Наверное, помалкивал бы в тряпочку и умирал от ужаса, прекрасно осознавая, что очень скоро им закусят как каким-нибудь гамбургером. А может быть и вовсе просил бы пощады, даже осознавая, что это напрасный труд.
  - Злюка, кончай ругаться, - приказал Кабан, и, судя по звуку, ударил Олю ногой. - Хочешь аппетит нам испортить? Совсем еда пошла невоспитанная.
  - Еды с нее... кожа да кости, - заметил Лось.
  - Ну, можешь не есть, - не стал настаивать Кабан. - Мне больше достанется.
  - Да не, я буду. Буду.
  - То-то же. Ну, взяли.... Ай!
  Послышался звук удара, Оля вскрикнула от боли.
  - Еще раз попробуешь укусить, выбью зубы, - спокойным голосом предупредил Кабан.
  По всей видимости, ничего такого Оля больше проделать не пыталась. Людоеды подняли ее, и понесли дальше. Андрей остался стоять за дверью, лихорадочно соображая, как поступить: пойти своей дорогой, что было наиболее разумно, или попытаться с огромным риском для жизни спасти Олю, вовсе этого не заслуживающую. В самом деле, ничего хорошего он от этой барышни не видел. Мало того, что она отоварила его по голове доской, так еще и обокрала. И нет никакой гарантии, что в благодарность он не получит от нее еще один удар по затылку, притом это только в том случае, если у него получится. Потому что может и не получится, и тогда Кабан и Лось получат два кормовых набора, вместо одного.
  Решать нужно было немедленно, пока людоеды не удалились настолько, что он потеряет их след. Андрей мысленно обозвал себя ослом, выскользнул в коридор и направился следом за плотоядной парочкой. Наверное, он еще не успел адаптироваться окончательно, и продолжал считать, что люди, в принципе, должны помогать друг другу. Правда, никто не руководствовался этим принципом и там, снаружи, а уж тут-то и подавно, но Андрей все равно не повернул назад.
  12
  Преследовать людоедов оказалось нетрудно - те продолжали беседу на повышенных тонах, явно никого не опасаясь. Трудно было сказать, в чем крылась причина такого бесстрашия: то ли они были уверены, что легко справятся с любым одиночкой, то ли просто считали себя хозяевами этой территории, куда никто по своей воле не сунется с недобрыми намерениями.
  Двигались каннибалы не слишком быстро, иногда делая краткие остановки. Андрею вполне хватало времени, чтобы ножом оставлять метки на стенах коридоров, дабы затем, если вдруг придется очень быстро убегать, иметь возможность ориентироваться в лабиринте, и не угодить по незнанию в какой-нибудь тупик. Заодно он посматривал под ноги, опасаясь ловушек. И не зря. Ему попалась еще одна дощечка с гвоздями, которую, вне всяких сомнений, оставили здесь именно Кабан с Лосем. Андрей осмотрел стены вокруг ловушки, затем поднял взгляд вверх. С правой стороны, на потолке, возле самой стены, он увидел небольшой, но хорошо различимый знак - криво выцарапанный крест. Вряд ли это было простое совпадение. Очевидно, людоеды помечали места ловушек, чтобы самим случайно не влететь в них. Андрей укорил себя за то, что не осмотрел коридор в районе первой ловушки. Если бы и там, на потолке, оказался знак, он бы знал наверняка, что не ошибся.
  За очередной дверью раскинулся огромный зал с колоннами, напоминающий подземную парковку. Андрей вспомнил, что уже бывал здесь, когда впервые имел счастье наблюдать воочию Кабана и Лося. Удаляющиеся голоса людоедов долетали из глубины зала. Лампочек здесь горело немного, что было одновременно и плюсом, и минусом: легко спрятаться самому, но легко и не заметить убийцу. Андрей немного выждал, и лишь когда голоса почти стихли, просочился в зал. Двигаясь, он старался держаться темных участков, дабы не быть замеченным издалека, но и у этой тактики были свои минусы. Кое-где в зале из пола торчала арматура, и на один такой прут метровой высоты он и налетел, да еще и раненой ногой. От жуткой боли перед глазами пошли красные круги, чтобы не заорать, Андрей впился зубами в древко копья, и стоял так до тех пор, пока не стало легче.
  - Доконает меня эта нога, - прошептал Андрей, прислушиваясь к наступившей тишине. Голоса людоедов больше не звучали, и это было скверно. Выходило, что они покинули зал, но в каком именно месте сделали это, было неясно.
  Пришлось потратить немало времени на поиски. Андрей понимал, что если логово людоедов находится не где-то поблизости, он, скорее всего, никогда его не найдет. К тому же, как назло, в этом участке зала не горела ни одна лампочка, и приходилось либо довольствоваться проникающим сюда скупым светом, либо вслепую шарить руками. Когда таким вот образом он нащупал грубый пролом в стене, то едва не вскрикнул от неожиданности. Пролом, довольно большой, вел куда-то в неведомую тьму. Андрей не знал наверняка, сюда ли ушли людоеды, но решил рискнуть. Было бы, конечно, разумно соорудить факел, но это требовало времени, к тому же он еще не освоился с огнивом. Да и огонь может выдать его присутствие. Андрей решил, что немного пройдет по тоннелю вслепую, и если вскоре впереди не забрезжит свет, то он плюнет на Олю, вернется обратно и займется своими делами.
  Двигался он очень медленно, постоянно держась руками за стену и прощупывая пол под ногами перед каждым следующим шагом. Метра через четыре тоннель повернул под прямым углом, затем сделал еще один поворот в обратном направлении, и Андрей увидел впереди знакомый желтоватый свет лампочки. Сделав несколько шагов, он выбрался в коридор. Гадать с направлением не пришлось - из коридора вела только одна дверь, вторая была полностью завалена кусками бетона. Судя по всему, это был тот самый бетон, который выковырнули из стены, пробив в ней проход. Вот только кто и каким инструментом проделал эту титаническую работу? Прорубить в монолитном бетоне почти десятиметровый тоннель - это не шутка. Ручным инструментом проделать такое, теоретически, можно, но на практике сомнительно. Это ведь годы тяжелого труда. И, на первый взгляд, труда напрасного.
  Дверь привела Андрея в следующий коридор, и едва ступив в него, он почувствовал трупный запах, чья концентрация усиливалась с каждым шагом. Еще в коридоре воняло испражнениями, и когда Андрей сунулся в одну из комнат, он понял почему. Похоже, кто-то использовал это место в качестве туалета, притом очень давно и весьма интенсивно. А в следующей комнате были кости. Человеческие. Много-много костей. На некоторых сохранились куски мяса, которые и производили ни с чем несравнимый запах смерти. Андрей пробежался глазами по черепам, насчитав пятнадцать, но это только те, что лежали на поверхности кучи. Судя по размерам, на ее возведение ушло куда больше людей.
  Если бы это был его первый день пребывания в лабиринте, он едва ли смог бы наблюдать это так спокойно. Скорее всего, вырвало бы, после чего он помчался бы подальше от этого места, на ходу подвывая от ужаса. Но то недолгое время, что он провел в этом бесконечно огромном подземелье, определенным образом закалило его. Он уже успел насмотреться на трупы, успел и сам поучаствовать в их производстве, успел отведать человечину. За считанные сутки в нем произошли большие перемены, чем происходят с человеком за годы и даже десятилетия, если жизнь его течет размеренно, однообразно и безопасно. Было очевидно, что и остальные обитатели лабиринта, в том числе Кабан и Лось, до попадания сюда отнюдь не являлись кончеными извергами. Жили как все, детишек, должно быть, имели, на работу ходили. Много ли понадобилось времени, чтобы отсутствие сдерживающих факторов и чувство голода превратили их в монстров? Думать об этом было страшно, но куда больший страх рождало осознание неизбежности подобной метаморфозы и в отношении него самого. Далек ли тот день, когда он хладнокровно зарубит лопатой первого встречного, возможно, только что очнувшегося в этом месте и страшно напуганного новичка, без тени эмоций разделает, зажарит и съест, и воспримет все это как должное? И когда этот день наступит, будет ли в нем еще теплиться желание покинуть проклятый лабиринт? А вдруг нет? Вдруг свыкнется, смирится, и привыкнет считать этот кошмар нормой?
  Вслед за этим в голове оформилась мысль, которую Андрей упорно гнал от себя все время: что, если никакого выхода нет? Это будет означать, что он обречен провести в лабиринте всю оставшуюся жизнь, и вряд ли она окажется долгой и счастливой. Эх, знать бы точно. Стань ему известно наверняка, что выхода нет, он бы скорее рискнул пойти в показанную Колей пещеру, где поджидает верная гибель, чем сколько-то месяцев или лет скитаться по этим коридорам и жрать человечину.
  Но Андрей не хотел в это верить. Не хотел верить, что выход отсутствует. Этого просто не могло быть. Ведь как-то его поместили сюда, и его, и всех остальных. А если есть вход, есть и выход. Надо только найти его, ну и не околеть в процессе поиска, что тоже немаловажно.
  В прочих комнатах было либо нагажено так, что ступить некуда, либо валялось какое-то грязное тряпье, к которому даже прикасаться было противно. Андрей сообразил, что этот коридор людоеды используют в качестве мусорной свалки и туалета. Вряд ли они стали бы таскать свои кухонные отходы и бегать по нужде слишком далеко. Следовательно, логово их где-то поблизости.
  Что ж, одно дело он сделал - выследил парочку. А вот о том, что делать дальше, Андрей не имел ни малейшего представления. Опыта подобного рода операций у него не было. Конечно, он смотрел разные фильмы с похожими ситуациями, но фильм это фильм, в нем в главного героя пули не попадают, потому что им режиссер не велит, а если и попадают, то почему-то никакого вреда не наносят. В жизни все по-другому. Вот, чиркнули ножичком по ноге, и вроде бы царапина, а он уже с этой царапиной измучился. А сколько из этой царапины крови вытекло! И порез на руке тоже побаливает, хотя он-то царапина и есть.
  Андрей тупо застыл посреди коридора, пытаясь родить хоть какой-нибудь план. Соваться неизвестно куда - верная смерть. Повернуть назад? Оля, конечно, зараза, но Андрей чувствовал, что не простит себе, если не попытается ее спасти. И вообще, она ведь по-прежнему должна ему пять тюбиков паштета и нож, а так же все его добро, подло ею изъятое.
  Мысль родилась лишь одна, да и то не слишком умная, но она, по крайней мере, не отдавала откровенным суицидом. Андрей решил спрятаться здесь, в коридоре, и ждать. Если людоеды ходят сюда по нужде, рано или поздно кто-то из них явится. Если удастся убить его, то с оставшимся вторым будет проще. Только хорошо бы прикончить первым Кабана, и желательно в тот момент, когда он будет восседать на корточках со спущенными штанами и самозабвенно тужиться, потому что сходиться в честном бою с этим шкафом Андрею было откровенно страшно. Еще он помнил, что у людоедов есть луки, поэтому тактику внезапного нападения лучше избрать в отношении обоих врагов.
  В теории все выходило складно, хотя Андрей понимал, что легко расправиться с двумя опытными головорезами ему не удастся даже при очень сильном везении. Но гораздо больше его беспокоило то, что Олю могут зарезать и разделать раньше, чем он дождется в своей засаде свою первую жертву. В этом случае все его старания окажутся напрасными. Но тут от него уже ничего не зависело. Он не собирался с грозным криком врываться в логово людоедов и падать замертво со стрелами в брюхе ради какой-то малознакомой девки. Выживет Оля - хорошо. Убьют ее - ну, что ж, не судьба. В любом случае, после смерти этой парочки на нижних этажах станет значительно безопаснее.
  Выбрав комнату, где концентрация испражнений хотя бы позволяла дышать без риска для жизни, Андрей сел на пол за дверью, и стал ждать. Затея нравилась ему все меньше, и желание уйти по-тихому, пока не поздно, периодически одолевало. Как назло, и в самом коридоре, и в комнатах, горели все лампочки, так что затаиться в темноте, или использовать ее для того, чтобы незаметно подкрасться к жертве, он не мог. Лампочки, разумеется, можно и разбить, но с тем же успехом он мог во весь голос заявить о своем присутствии. Нет уж, действовать придется в тех условиях, каковые имеются, что-то изменить он не в силах. Даже мысль о ловушке пришлось отбросить - он должен убить одного из людоедов так, чтобы тот не успел предупредить второго. А это означает, что не должно быть никаких болезненных криков и воззваний о помощи. Нужен один удар, внезапный и смертельный. Рука-то не дрогнет, успел уже ее набить, но вот сложится ли все благоприятно?
  Время тянулось медленно, но ничего не происходило. Андрей не знал, сколько он сидит здесь. Самому казалось, что часа два, но это ощущение могло быть обманчиво. Страх постепенно притупился, вброшенный в кровь адреналин перегорел вхолостую, и теперь Андрею просто хотелось, чтобы произошло уже хоть что-нибудь, главное поскорее. В какой-то момент желание встать и уйти охватило его настолько сильно, что он поднялся на ноги и выглянул в коридор. И в этот же самый момент дверь, ведущая, предположительно, в людоедское логово, начала открываться. Андрей тут же юркнул обратно и спрятался за дверью, слыша в коридоре шаркающие шаги. Вот грохнула железом закрывшаяся дверь, человек, Лось или Кабан, сделал несколько шагов, остановился и мощно высморкался, издав такой звук, что Андрей от неожиданности едва не поседел.
  Наверное, будь у него больше опыта в делах подобного рода, Андрей сообразил бы загодя, что прятаться в наиболее чистой комнате не самый лучший вариант, и что гораздо предпочтительнее было выбрать помещение, где концентрация вони легко позволила бы нарушить инструменту дровосека законы физики. Потому что людоеды тоже люди, и тоже не любят, когда плохо пахнет. Поэтому не было ничего удивительного в том, что один из них, как выяснилось, это был более мелкий и слабый Лось, выбрал для отправления нужды наименее загаженную комнатушку.
  Зря Андрей думал, что за несколько дней в лабиринте и спустя несколько совершенных им убийств он превратился в хладнокровного головореза. Как только дошло до дела, мозги наотрез отказались работать, и он поступил удивительно глупо. Вместо того чтобы вонзить копье в спину Лося, который застыл посреди комнаты, выбирая, где бы присесть, Андрей зачем-то набросился на него, захватил рукой голову, и стал душить. Лось был меньше и старше, но он оказался удивительно сильным, и вырывался с такой яростью, что едва не сбрасывал с себя более тяжелого убийцу. Андрей же ни на секунду не ослаблял хватки, дико боясь дать Лосю возможность издать хотя бы один громкий звук. Тот ворочался под ним, дергался, хрипел, успел вымазаться в фекалиях сам, и выпачкать Андрея, но подыхать не желал. Затем, словно опомнившись, потянулся рукой к ножу на поясе. Андрей резко рванул голову людоеда вбок, затем еще раз, и еще. При третьем рывке послышался хруст, и Лось мгновенно обмяк, перестав подавать признаки жизни. Андрей крутанул его голову еще дважды, для верности, но сделал это напрасно. Лось был мертв. Выпустив его голову, Андрей с трудом поднялся на ноги и едва не охнул от боли - короткая, но напряженная, борьба опять разбередила его рану. Штанина намокла от крови, но Андрей не стал тратить время на перевязку. Теперь нужно было действовать быстро, пока Кабан не встревожился долгим отсутствием своего приятеля. Трясущейся рукой он подобрал копье и вышел в коридор.
  Дверь он открыл осторожно, дабы не выдать себя, и обнаружил за ней абсолютно типичный и пустой коридор. В комнатах был обычный мусор, газеты да тряпки, но ни костей, ни испражнений, не наблюдалось. Похоже, это был своеобразный тамбур, которым людоеды отгородились от ими же произведенного смрада. Андрей миновал его, взялся за ручку двери и дернул на себя. Та даже не шелохнулась. Андрей потянул сильнее, и опять же безрезультатно. Дверь была запрета изнутри. Людоеды оказались не такими уж глупыми, и не пренебрегали мерами предосторожности. Судя по всему, Кабан, выпустив Лося по нужде, заперся внутри, и не отопрет, если не постучать. Андрей ни на секунду не усомнился в том, что у каннибалов предусмотрена какая-то особая секретная последовательность стуков, чтобы сразу отличить своего от чужого. Он, естественно, этой последовательности не знал.
  Чтобы не топтаться под дверью, которая в любой момент могла открыться и выпустить наружу крупного и сильного Кабана, справиться с которым лицом к лицу будет практически невозможно, Андрей зашел в ближайшую комнату и занял позицию за дверью. Времени прошло много, и Оля, скорее всего, уже была мертва, но отступить теперь он уже не мог. Трудно сказать, насколько теплые отношения были в людоедском коллективе, но Кабан, вне всяких сомнений, попытается выследить и прикончить убийцу своего напарника, если не из чувства мести, то чтобы элементарно обезопасить себя от подобных посягательств в будущем. А лабиринт, во всяком случае, эти этажи, он знает лучше, и опыт выслеживания двуногой еды имеет, судя по куче костей, крайне солидный. Уйти сейчас означало обречь себя на постоянный страх, постоянное ожидание нападения. Жизнь в этом месте и так была несладкая, Андрей отнюдь не хотел окончательно превращать ее в кромешный ад. К тому же у людоедов наверняка было чем поживиться, а это уже причина закончить дело, ставшее теперь, со смертью Лося, немного легче. Вот только как его закончить? Торчать здесь и ждать, когда Кабан соизволит выйти? Ну, допустим, долго ждать и не придется, скоро он забеспокоится продолжительным отсутствием своего приятеля. Но ведь глупо думать, что на поиски пропавшего Лося он отправится с голыми руками и самоубийственной беспечностью. Заподозрив неладное, он будет готов к любому нападению. Андрей не был уверен, что смог бы справиться с этим здоровяком даже будучи сытым, отдохнувшим и полностью здоровым. Теперь же, усталый, голодный, раненый, он окажется для Кабана легкой добычей.
  - Зачем я вообще в это ввязался? - запоздало пожалел Андрей. Все-таки прав был внутренний голос, советовавший плюнуть на Олю и пойти своей дорогой.
  Он стоял и просто ждал. Минуты утекали одна за другой, и Андрей вновь потерял им счет. Казалось, что времени прошло уже много, и Кабану пора бы забеспокоиться, но тот почему-то не выходил наружу. Впрочем, это вовсе не значило, что тот забыл о своем приятеле. Возможно, людоед просто опасается ловушки, и решил спокойно отсидеться в своем логове. У него там солидный запас еды, наверняка есть вода. С какой стати ему вообще бросаться на поиски какого-то там Лося? Или дело в чем-то другом? Андрей не знал этого, ему было неведомо, как работает голова у Кабана, но в том, что работала она иначе, чем у нормальных людей, он не сомневался. А значит, и ждать от него нормальной реакции было глупо.
  Выйдя из комнаты, Андрей быстро пересек коридор и вернулся в царство зловоний. Затем он вытащил из комнаты труп Лося, доволок его до двери и подпер ее телом. При желании Кабан, конечно же, легко преодолеет это препятствие, но все же это займет какое-то время, да и без шума не обойдется.
  - Была бы сварка, заварил бы дверь, - мечтательно произнес Андрей. - И пусть бы эта скотина там подохла.
  Мысль ему понравилось, все портило только отсутствие сварочного аппарата и источника электроэнергии. Конечно, вместо сварки можно использовать куски бетона - если навалить их достаточно много, Кабан не сможет открыть дверь. Но у него ни тачки, ни ведра, таскать щебень в ладонях придется много часов, да и Кабан в любой момент может отправиться на разведку. Разве что попробовать поснимать двери с петель, и завалить выход ними?
  Прислонив копье к стене, Андрей изучил деревянную дверь, ведущую в ближайшую комнату, после чего без труда отделил ее от рамы. Дверь оказалась тяжелой, Андрей с трудом дотащил ее до места. За первой последовала вторая, за второй третья. Теперь уже можно было не беспокоиться, что Кабан внезапно выскочит из своего логова. Он еще мог открыть дверь, но это отняло бы у него немало сил и времени. А вот если добавить еще три-четыре двери, тогда, скорее всего, ничего у него не получится.
  Андрея охватила какая-то детская радость. Собственная затея привела его в восторг. Уморить людоеда голодом - шикарно! Правда, у него там есть кое-кто на закуску, но Оля небольшая, еды с нее немного. А потом, когда кончится мясо и вода, Кабану придется несладко. Дней через тридцать, если он еще будет жив к тому времени, можно вернуться и обчистить людоедское логово, а заодно, с огромным удовольствием, добить подыхающего от голода каннибала.
  Усилив баррикаду очередной дверью, Андрей остановился перевести дух и оценить результат своего труда. Теперь уже можно было не опасаться, что Кабан внезапно выскочит из своего логова. Скорее всего, теперь он вовсе не сможет открыть дверь. Но для верности Андрей решил усилить конструкцию всеми имеющимися дверьми, правда, перед этим следовало отдохнуть, благо времени у него теперь было вдоволь. Более того, ему даже хотелось, чтобы Кабан попытался сейчас добраться до него, бился бы в неприступную дверь плечом, ругался, грозился в бессильной ярости. Вот был бы смех.
  Присев возле стены Андрей сделала пару глотков из бутылки, которые тут же обострили и без того не дающее покоя чувство голода. Маленькая победа над каннибалами не решала его главной проблемы. Он может перебить всех на нижних этажах, но сытость от этого не наступит. А бесконечно бродить по лабиринту в надежде на находку очередного контейнера не есть хороший план, потому что в этом случае он навсегда окажется рабом этого места. Крысы и их мясо давали небольшую надежду, но до них еще нужно добраться, их еще нужно поймать, а проклятый организм хочет кушать, и кушать регулярно. Как ни крути, но каннибализм, похоже, единственный способ выжить. Андрей покосился на торчащую из-под баррикады ногу Лося, и сглотнул порцию голодной слюны. Конечно, он не такой, как эти два изверга. Если ему и придется питаться человечиной, то исключительно по необходимости. Хотя, эти двое тоже, наверное, перешли на прямоходящую диету не от хорошей жизни. Будь у них в достатке тюбиков, кушали бы паштет.
  Андрей вспомнил слова Коли о том, что неведомые строители лабиринта стравливают их, нарочно создавая нехватку продовольствия. Особого смысла в этом, на первый взгляд, не было. Неужели такое колоссальное подземное сооружение создали только для того, чтобы посмотреть, как кучка озверевших от голода людей будет пожирать друг друга? В данном случае удовольствие от зрелища явно не стоило затрат. Да и как вообще можно было построить все это в абсолютной тайне, ведь размеры лабиринта действительно циклопические. Оля говорила, что находила на стенах очень старые надписи, то есть, получается, построили все это давно. Но как давно? И для чего? Ни на бункер, ни на секретный подземный завод или что-то в этом духе, лабиринт не похож. Скорее, по своему устройству, он смахивает на гигантскую коммуналку, только подземную. Более всего, пожалуй, удивляло отсутствие коммуникаций. Кроме торчащей из разрушенной стены трубы с сочащейся из нее водой, Андрей не видел здесь ничего. Нет ни водопровода, ни канализации. Системы отопления нет, но при этом не так уж и холодно. Может быть, она скрыта в стенах?
  Андрей поморщился, как от зубной боли, и заставил свой мозг не искать ответы на совершенно неважные вопросы. Лишь один вопрос должен волновать его - как отсюда выбраться. Правда, он неизбежно тянул за собой другие, не менее важные. Например, чем питаться? И как не пойти на корм людоедам? И позволят ли создатели лабиринта выбраться из него, даже если он все-таки отыщет выход?
  А вдруг это какая-то игра? Вдруг ее цель как раз и состоит в том, чтобы выбраться живым, не сойдя с ума и не деградировав в неандертальца? Может быть, еще и приз дадут?
  Андрей едва не рассмеялся над этим предположением. Даже откровенно бредовая версия с похищением не существующими в природе инопланетянами звучала убедительнее. Нет, это что угодно, но только не игра, потому что в любой игре есть цель и правила, незнание которых лишает игру смысла. Здесь же людей просто бросают в лабиринт и забывают о них, предоставляя полную свободу действий. Эксперимент - возможно, хотя в это тоже не верится. Но точно не игра.
  - Игра или нет, - произнес Андрей, поднимаясь на ноги, - а шевелиться нужно. Мрут тут по-настоящему, вот что главное.
  Сняв следующую дверь с петель, он потащил ее к завалу. Установил, обернулся, и увидел, как в противоположном конце коридора медленно и беззвучно приоткрывается дверь. Грешить на сквозняки не приходилось - их в лабиринте не было нигде. Андрей бросился к прислоненному к стене копью, в этот момент мимо его правого уха просвистела стрела и вонзилась в только что притащенную им дверь. Подняв взгляд, он обмер - в начале коридора стоял Кабан, и без суеты тащил из самодельного колчана новую стрелу.
  Определенно, нехватка питания отрицательно сказалась на его умственных способностях, иначе сообразил бы, что у обитающих в лабиринте уже долгое время людоедов наверняка имеется запасной выход из логова. По крайней мере, мог бы допустить это, и принять меры предосторожности. К примеру, подпереть чем-нибудь и второй вход в коридор, дабы никто не мог ворваться так внезапно.
  Он успел схватить копье и юркнуть в комнату с костями, когда следующая стрела вонзилась в дверную раму в сантиметре от его руки. В коридоре послышались шаги, вначале быстрые, затем более осторожные. Заскрипела натягиваемая тетива. Андрей затравлено огляделся по сторонам, но бежать было некуда, а спрятаться негде. В отчаянии он схватил ближайший череп и швырнул его в коридор. Выстрел последовал незамедлительно. Понимая, что второй раз этот фокус не пройдет, Андрей, не мешкая, бросился в бой.
  Спасло его то, что Кабан находился достаточно близко, и не успел взвести лук. Андрей ударил копьем так быстро и сильно, как только мог, но проклятый Кабан был не только огромен, но и обладал изрядным проворством. Он успел отскочить назад, и острый наконечник лишь слегка кольнул его в живот, а может и вовсе не достал до плоти, ограничившись сотворением дырки в лоскутных лохмотьях. Рана на ноге тут же дала о себе знать, но Андрей, стиснув зубы, скакнул вперед и совершил еще один выпад. На этот раз Кабану повезло меньше, и копье пропороло ему бок. Однако на лице людоеда не дрогнул ни один мускул. Он изо всех сил старался нарастить дистанцию, чтобы избавиться от лука и снять с пояса лопату. Андрей, не давая ему передышки, попытался нанести удар по ногам, затем резко перенаправил копье в голову. Кабан проявил чудеса реакции, и ни один из ударов не достиг цели. А когда в следующий раз Андрей попытался ткнуть его копьем в живот, отбросил лук и вцепился своей огромной ладонью в древко возле самого наконечника. Андрей рванул копье на себя, но Кабан без особых усилий удержал его на месте. Подняв взгляд, Андрей увидел, как на свирепом лице людоеда расцветает торжествующая улыбка. От этой улыбочки у него едва не подломились колени. В самом деле, лучше бы Кабан скалил зубы и демонстрировал злобные гримасы.
  Андрей рванул копье на себя, затем еще раз, а потом, навалившись всем телом, толкнул его вперед. Кабан не успел сориентироваться, и наконечник до половины вошел в его тело. Вот тут он уже не сумел сохранить хладнокровие, и взревел.
  То, что произошло дальше, Андрей помнил смутно. Кабан сам вырвал копье из своего тела, отшвырнул его в сторону и набросился на обидчика с кулаками. Похоже, он озверел от боли и ярости настолько, что забыл и о лопате и о ноже. Но имея такие кулаки, можно было не тревожить подручные средства. Первый же удар, который Андрей все-таки успел блокировать руками, опрокинул его на пол. Попытался вскочить, и тут раненая нога, исчерпав лимит прочности, подломилась. В этот момент колено Кабана смело его, как тряпичную куклу. Затем были удары. Много-много очень сильных ударов. Он вроде бы даже пытался увертываться и закрываться от них, но получалось плохо и не всегда. Затем Андрей почувствовал крепкие сильные пальцы на своей шее, и понял, что его душат. Угасающее сознание упорно цеплялось за мысль о ноже на поясе, но Андрей уже не помнил, как выхватил его из ножен и как нанес один единственный слабый удар, перебивший сонную артерию людоеда. Он уже не почувствовал, как из раны на его лицо брызнула тугая струя крови, как Кабан, ревя, пытался зажать перебитую шею, хрипел, дергался, из последних сил тянулся за ножом, чтобы прикончить своего убийцу. И как вдруг ослабшие пальцы выронили самодельный клинок, а их владелец застыл на полу, среди куч произведенных им фекалий и обглоданных им человеческих костей.
  13
  Такого отвратительного прихода в себя у Андрея прежде не случалось никогда. Первое, что он почувствовал, была боль, притом не в каком-то конкретном участке тела, а повсеместная и всеобъемлющая. Он болел весь целиком, от пяток до ушей. Однако осознание того факта, что он до сих пор, по каким-то неведомым причинам, жив, переполнило его таким восторгом, что удалось забыть о скверном самочувствии на целых полторы секунды. Но стоило попытаться поднять левую руку, чтобы стереть с лица какую-то облепившую его грязь, как восторг сменился едва ли не агонией.
  Не было ни сил, ни желания шевелиться. Конечно, выживание любой ценой является естественным явлением как в дикой, так и в человеческой природе, но Андрею стало казаться, что цена уж слишком высока, а жизнь, за которую он так яростно боролся, явно того не стоила. Он по-прежнему находился неизвестно где, в чертовом лабиринте, наполненном озверевшими людьми. И если прежде его донимала только порезанная нога, то теперь, судя по ощущениям, на теле не осталось живого места. Андрей чувствовал себя так, будто родился в год боксерской груши. Кабан славно потрудился над ним. Удивляло, впрочем, не это, а то, что людоед не закончил так лихо начатое дело. Неужели нарочно решил не убивать, чтобы мясо подольше оставалось свежим?
  От этой мысли стало дурно. Андрей, собрав остатки сил, кое-как приподнял голову, и увидел рядом со своим лицом грязные, изрядно стоптанные подошвы сорок девятого с половиной размера. Затем приподнялся еще чуть-чуть, и рассмотрел растянувшегося рядом Кабана.
  Крови было столько, будто где-то рядом взорвали донорский пункт. Андрей наконец-то сообразил, что за липкая грязь покрывает его лицо, руки, одежду, всего, с ног до головы. Как именно он убил Кабана, он не помнил, да это было и не важно. Главное, что каннибал приказал долго жить, что, разумеется, не означало, что теперь можно расслабиться и перевести дух. Помимо ныне покойной парочки людоедов в лабиринте полно других обитателей, и мало кто из них откажется подзакусить случайным прохожим. Андрей же сейчас находился в таком состоянии, что не сумел бы отбиться и от некрупной белочки, вздумай она отгрызть ему ляжку.
  Когда в голове наступила относительная ясность, он попытался произвести ревизию травм. Ноги, кажется, существенно не пострадали, что уже радовало, потому что возможность передвигаться самостоятельно и желательно быстро является залогом выживания. Правая рука побаливала, а вот левая.... Едва взглянув на нее, Андрей решил, что это перелом. Предплечье посинело и распухло, двигать пальцами было очень больно, просто шевелить рукой тоже. Еще как-то нехорошо побаливали ребра с правой стороны - Андрей смутно припомнил, что причина этому крылась в слишком тесном контакте с огромными сапогами Кабана. Большая часть ударов пришлась по спине, но там, кроме позвоночника, ломаться было нечему. Что же касалось возможных повреждений внутренних органов и внутренних же кровотечений, Андрей решил просто не думать об этом. Если бы было что-то серьезное, он давно бы помер. Но ведь живой же еще. И что толку ломать голову над тем, чего не исправишь? Вряд ли в ближайшее время он сумеет записаться на прием к врачу.
  Лицу тоже досталось. Во рту стало заметно просторнее - двух нижних резцов как небывало. Форма носа претерпела существенную деформацию с уклоном влево. Но на эти мелочи Андрей даже не обратил особого внимания. Гораздо больше его беспокоила рука. Если действительно перелом, то это, без преувеличения, катастрофа. Ему и двумя-то руками с большим трудом удавалось обиваться от врагов, а что он может одной? Конечно, кости когда-нибудь срастутся, если, опять-таки, повезет, но какое время это займет?
  Андрей попытался припомнить, что он вообще знает о переломах. На ум пришла какая-то шина, которую надо куда-то наложить. Но прежде, вроде бы, следует вернуть кости в надлежащее положение, если они сместились при переломе. Посмотрев на распухшее предплечье, Андрей выругался сквозь поредевшие зубы. Знал бы, что пригодится в жизни, пошел бы в медицинский институт. И записался бы в секцию каратэ. А еще в секцию копейного и лопатного боя. Ну и курсы кройки и шитья не помешают. Да, и если есть секция, где учат добывать огнь первобытными методами, туда, пожалуй, тоже стоило бы походить. Жаль, что секции, где учат питаться одним воздухом, еще не придумали.
  Самочувствие располагало к постельному режиму, но Андрей заставил себя встать. Голова тут же закружилась, так что пришлось опереться на стену. Окинув взглядом тело Кабана, Андрей заметил рану на шее, и мысленно поздравил себя с очередной победой. Конечно, она далась немалой ценой, но все могло быть и хуже. Например, его могли убить и съесть.
  Обыск карманов Кабана дал невероятный результат - Андрей глазам не поверил, когда увидел на ладони свою собственную зажигалку, украденную у него Олей. Нажал кнопку, и перед его глазами заплясало крошечное пламя. Андрей едва не прослезился от радости. Это было настоящее сокровище, поскольку освоиться с огнивом он так и не удосужился, теперь же, когда левая рука временно вышла из строя, о нем можно забыть до выздоровления.
  Посмотрев на свет, Андрей сквозь мутный корпус зажигалки разглядел плещущийся внутри газ. Осталось его меньше половины, но и этого не мало, если использовать с умом и экономией.
  Однако самым ценным трофеем, стоившим любых травм, был, разумеется, лук. Сделанный из подручных материалов тот оказался очень тугим и явно мощным, и это при сравнительно небольшой длине плеч. Такой лук был хорош как раз для узких коридоров лабиринта. Наверняка Кабан и Лось потратили немало времени, чтобы довести технологию до совершенства и решили немало технических задач. Сам Андрей, к примеру, не сумел бы сделать такой лук, даже если бы в его распоряжении оказались все необходимые материалы. У людоедов тоже, вероятно, получилось не сразу. Начали с кривых и примитивных изделий, которые посылали стрелу куда угодно, только не в цель, но не сдались, и довели дело до ума. И оно того стоило. Оружие дистанционного боя давало огромное преимущество. Опытный стрелок мог уложить троих или даже четверых недругов, прежде чем те добежали бы до него со своими лопатами и ножами. Лук сводил на нет и физическое превосходство противника. И позволял атаковать из засады, избегая прямого контакта.
  Стрелы оказались деревянными, с тряпичным оперением. Наконечником служил косой срез, укрепленный обжигом на огне. Чтобы утяжелить его, каннибалы аккуратно проковыривали с торца углубление, и помещали туда небольшие кусочки бетона. Стрелы получались неплохие, но практически одноразовые. У тех, которыми Кабан пытался прикончить Андрея, после попадания в деревянные поверхности, смяло наконечники. Можно было бы заострить заново, но длина стрелы не предусматривала многократную заточку. Зато в человеческие тела, защищенные только слоем лохмотьев, эти стрелы должны были вонзаться за милую душу. Для того они и рассчитывались. Едва ли кто-то из обитателей лабиринта таскал с собой щит или разгуливал в тяжелых доспехах, а ткань, даже очень прочная, вроде кожи или джинсы, для такой стрелы не преграда.
  Увы, опробовать лук немедленно не удалось, потому что для этого требовались две работоспособные руки. Андрей снял с Кабана колчан с восьмью стрелами, подобрал лук, и повесил его на спину. Тетива была сделана из прочной капроновой нити, так что можно было не бояться, что она лопнет. В здоровую руку Андрей хотел взять успевшее полюбиться копье, но передумал, и вооружился лопатой. Ее штык он обмотал подобранным с пола тряпьем, после чего поджог получившийся факел.
  Следовало поторопиться, поскольку ветошь прогорала довольно стремительно, но, судя по тому, как быстро явился Кабан, второй вход в его логово должен был располагаться где-то неподалеку. Через прорубленный в бетоне тоннель Андрей выбрался обратно на парковку, после чего пошел вдоль стены, освещая ее факелом. Время от времени он наклонялся, подбирал тряпье, и подкармливал им начинавший увядать огнь.
  Только по счастливой случайности он не прошел мимо входа, поскольку высматривал его внизу, полагая обнаружить что-то вроде норы, а тот оказался вентиляционной шахтой под самым потолком. Андрей, не сдерживаясь, выругался, и побрел обратно.
  На то, чтобы притащить одну из дверей к входу в вентиляцию у него ушло не меньше часа. Все свое добро, кроме факела, он оставил у трупа Кабана. Тащить дверь пришлось одной рукой, волоком, а второй кое-как удерживать факел. Грохот при этом производился страшный, но Андрей плюнул на него, понадеявшись на то, что два брата-людоеда перебили и распугали всех людей поблизости, и явиться на шум просто некому. Затем последовали несколько попыток восхождения, три из которых закончились болезненными падениями. При последней жесткой посадке он ударился о стену левой рукой, и едва не лишился сознаний от боли. Та была столь сильна, что сброс со счетов версии о переломе показался Андрею преждевременным.
  Только с четвертой попытки он втиснулся в вентиляцию. Лопату тоже бросил, зажигалку держал в кулаке правой руки и полз по узкому тоннелю в темноте. После того, как миновал два поворота, увидел впереди желтоватый свет лампочки. Выход был свободен, решетка его не загораживала. Под ним оказался массивный стол, на который Андрей и плюхнулся, когда вытек наружу. Лежа на столешнице, Андрей вспомнил, что не разобрал баррикаду, преграждающую основной выход, и едва не зарыдал от отчаяния. То ли он начал тупеть от голода, то ли от усталости, то ли удары Кабана, достигшие цели, не прошли для него даром.
  Судя по всему, Кабан и Лось обитали в этом месте очень давно, хотя не исключено, что они заняли брошенное кем-то логово, либо же отняли его силой у прежних владельцев. Андрей бродил по коридору, заглядывая в комнаты, и все больше убеждался, что поступил правильно. Раны заживут, поредевшими зубами все равно нечего жевать, зато теперь он стал обладателем настоящего сокровища. Все, что людоеды стаскивали в свою нору на протяжении месяцев, если не лет, теперь принадлежало ему. В одной из комнат он нашел два больших деревянных ящика, доверху набитых одеждой и обувью. В следующем помещении, оказавшемся чем-то вроде оружейной, у него буквально разбежались глаза. Четыре лука, притом один из них, явно последняя модель, был даже лучше того, что остался за заваленной дверью, солидный запас стрел, копья, ножи, лопаты, серпы. С таким оружием ему теперь никто не страшен!
  - Это я удачно зашел, - ухмыльнулся Андрей, и тут же скривился от резкой боли, рожденной неосторожным движением руки.
  Устроились людоеды с комфортом: спали на кроватях, самодельных, но все же, ели за столом. Мебели было много, и, не смотря на нее корявость, она была сколочена добротно, что называется - на века. Более того, бывшие теперь уже обитатели поддерживали в своем жилище относительную чистоту, и даже подметали пол. Просматривая помещения, Андрей добрался до выхода, отодвинул металлический прут, исполняющий роль засова, и выглянул наружу. Там был уже знакомый ему коридор-тамбур, заканчивающийся забаррикадированной снаружи дверью. Закрыв дверь, и задвинул запор обратно, Андрей рассудил, что все не так плохо. Пусть он не может выйти, но и к нему сюда никто не влезет. Правда, путь через вентиляцию оставался открытым, что немного беспокоило. Стоило придумать что-нибудь, чтобы заблокировать и этот вход.
  Очередным открытием стало наличие у людоедов источника воды. В одной из комнат стена подверглась жестокому вандализму, обнажившему железную трубу. Андрей вытащил из дырки затыкающую ее деревяшку, и на его ладонь полилась слабая струйка теплой и не слишком чистой воды.
  Второй конец коридора упирался в глухой тупик, необследованными остались лишь две расположенные рядом с ним комнаты, двери которых были закрыты. Андрею не очень хотелось туда идти, поскольку он догадывался, что обнаружит внутри. Судя по всему, в тех дальних комнатах людоеды разделывали своих жертв. Последней их добычей стала Оля, и Андрею не хотелось смотреть на то, что с ней стало. Но он, тем не менее, должен был выяснить наверняка. Да и останки нужно было убрать, иначе через несколько дней жить тут станет невозможно.
  В первой комнате Андрей увидел стол, залитый кровью, и куски человеческого тела на нем. К горлу бросилась тошнота, он попятился, но затем все же нашел в себе силы войти и осмотреть труп, точнее, его фрагменты. Выяснив, что тело принадлежало мужчине, Андрей выскочил в коридор и закрыл за собой дверь.
  Дверь во вторую комнату оказалась заперта снаружи - роль замка исполняли два связанных между собой куска проволоки. Размотав их, Андрей приоткрыл дверь, и увидел пустое помещение. Ни стола, ни крови не было. У дальней стены, спиной к нему, на полу лежала связанная Оля. Когда он скрипнул дверью, она вздрогнула и попыталась повернуть голову.
  - Фу! Блин! Так ты живая! - выдохнул Андрей, чувствуя необъяснимую радость.
  Оля прекратила ерзать и замерла.
  - Что? - осторожно спросила она. - Ты кто?
  Андрей подошел ближе и встал так, чтобы она могла его разглядеть. Он полагал, что девушка узнает его сразу, однако той понадобилось какое-то время. Андрей решил не гадать, в чем причина: в том, что у Оли плохо с памятью, или в том, что от хорошей жизни его физиономия с момента их последней встречи сильно изменилась, и не в лучшую сторону.
  - Ты? - наконец выдохнула Оля. - Как ты сюда попал? Что ты здесь делаешь?
  - Заглянул на огонек, - вздохнул Андрей.
  - Скорее, развяжи меня. Нам надо уходить, пока не вернулись людоеды. Ты даже не представляешь, куда влез! Ну, давай! Развязывай! Что ты застыл?
  - Людоеды не вернутся.
  - А? Что?
  - Я сказал - людоеды не вернутся. Оттуда не возвращаются.
  - Что это значит? Они мертвы?
  - Ага. И угадай, чьими стараниями.
  Андрей попытался изобразить самодовольную улыбку, но тут же скривился от боли. Не имея зеркала, он был лишен возможности изучить свою физиономию, но судя по ощущениям, она превратилась в один сплошной синяк. Немудрено, что Оля не сразу его узнала.
  - Ты их убил? - усомнилась Оля. - Обоих?
  - Да, - с законной гордостью похвастался Андрей.
  - Ты уверен? Вдруг они еще живы?
  - Сказал же - убил. Насмерть. Они теперь совсем-совсем мертвые.
  - Хорошо. Уф! Я уже думала, что конец. Развяжи меня, мне надо в туалет.
  Андрей дернулся выполнить просьбу, но тут же остановился. Прошлая встреча с Олей закончилась так, как закончилась, исключительно при причине его доверчивости. А сейчас девушке и хитрить не понадобится - его, избитого до полусмерти, она легко одолеет и в честном бою, без всяких коварных ударов сзади.
  - В чем дело? - спросила Оля, и в голосе ее прозвучали нотки беспокойства.
  - Я тут вспомнил, что не доверяю тебе, - признался Андрей. - Вдруг я тебя развяжу, а ты меня убьешь.
  - Хотела бы убить, убила бы в прошлый раз, - проворчала девушка.
  - Да, и насчет прошлого раза, - кивнул Андрей. - Не знаю как тебе, а мне совсем не понравилось.
  - Я просто защищалась.
  - От чего? Я тебе ничего плохого делать не собирался.
  - А забрать мой запас пищи, это не плохо? А нож? А может, ты меня вообще убить хотел? Откуда мне было знать?
  В словах девушки была своя правда, но это была правда эгоиста, который думает исключительно о себе и плевать хотел на весь белый свет. Наверное, с иной философией в этом лабиринте просто не выжить.
  - Я пока не буду тебя развязывать, - сказал Андрей. - Я устал, у меня болит все, кроме ботинок. Мне надо отдохнуть. Ты полежи здесь. Вот посплю, и решу, что с тобой делать.
  Он, прихрамывая, направился к выходу. Оля, заерзав, выпалила на одном дыхании:
  - Я тебя не трону. У меня есть еда, я принесу. Ты ранен, я могу помочь. Я пить хочу. Мне в туалет надо....
  Дверь захлопнулась, Андрей, повозившись, заново связал проволоку. Желание было только одно - поскорее принять горизонтальное положение и сомкнуть веки. Однако Андрей нашел в себе силы сходить к пробитой трубе и смыть кровь с лица и рук. Затем порылся в запасах одежды, подобрал себе чуть менее грязную футболку и свитер со следами засохшей крови и двумя небольшими дырками в районе живота. Оля продолжала что-то кричать, то ли просилась в туалет, то ли обещала быть хорошей, но закрытая дверь почти полностью глушила ее голос. Андрей добрался до комнаты, служившей людоедам опочивальней, повалился на самодельную кровать и тут же провалился в сон.
  14
  Кажется, впервые с момента попадания в лабиринт, он спал спокойно, крепко и долго. Измученный организм будто бы вовсе не желал пробуждаться, потому что в состоянии бодрствования ему приходилось терпеть голод, физические нагрузки и побои разной степени интенсивности. К тому же ложе людоеда оказалось очень удобным, даже имелся своеобразный матрац, сшитый из трофейного тряпья и им же набитый. Даже проснувшись, Андрей долго не шевелился и не открывал глаза, просто лежал, наслаждаясь столь редким в лабиринте покоем. Впрочем, с головой погрязнуть в пучине наслаждения мешали многие факторы. Главным, пожалуй, был голод. Возможно, утро и бывает мудренее вечера, если только вечером хорошенько подзакусить. Андрей уже и забыл, когда ел в последний раз, но судя по ощущениям, это радостное событие произошло слишком давно. Последствия вчерашнего рыцарства тоже напоминали о себе всеми оттенками боли. Спасение прекрасной дамы от каннибалов обошлось ему недешево.
  Вспомнив про Олю, Андрей испытал нечто вроде стыда. Спал он, вероятно, много часов, а девушка все это время провалялась связанной на жестком и не слишком теплом полу. Обращаться подобным образом с представительницами прекрасного пола было как-то неправильно, но Андрей не знал, как поступить иначе. Развязать Олю вчера было слишком рискованно - кто знает, что у нее на уме? Да и сегодня мало что изменилось. Он все еще слишком слаб, весь изранен, и едва ли сумеет защититься, если Оля нападет на него. С другой стороны, не мог же он вечно держать ее в связанном состоянии. Пленников положено кормить, а ему и самому жрать нечего. Он такой же пленник. Все они здесь пленники лабиринта.
  Первым делом Андрей осмотрел левую руку, и хотя цвет ее из темно-синего стал почти черным, а боль никуда не исчезла, все-таки это не было похоже на перелом. Пальцы с трудом, но сжимались в кулак, хотя держать этой рукой оружие он точно не сможет еще несколько дней.
  А вот с ногой все обстояло куда как хуже. Рана начала гноиться и выглядела отвратительно. Трудно было сказать, что стало тому причиной, попавшая внутрь инфекция или грязные нитки, которыми он пытался ее зашить, но все это могло закончиться очень скверно. На фоне этой проблемы отбитая ногами Кабана спина, превратившаяся в один сплошной синяк физиономия, сломанный нос и выбитые зубы казались сущим пустяком.
  - Вот же угораздило! - едва не плача, простонал Андрей.
  После чего поднялся и пошел освобождать Олю. Терять было нечего - один он тут пропадет. Даже если опять скатится на людоедство, и потребит в пищу разделанного Кабаном и Лосем мужика, проблему гноящейся раны это не решит. Вдруг Оля что-нибудь смыслит в медицине? Вдруг она даже врач?
  Размотав проволоку, Андрей открыл дверь и вошел в импровизированную тюрьму. Оля успела перекатиться в противоположный угол, а там, где она лежала прежде, на полу хорошо просматривалось сырое пятно. Похоже, девушка не врала, когда говорила, что ей нужно в туалет.
  Заметив, что Оля пристально и с некоторой опаской смотрит на него, Андрей смущенно кашлянул и сказал:
  - Я тут, это, подумал.... В общем, я тебя, наверное, развяжу. Только давай договоримся заранее, что ты не будешь ничего такого делать. Я в том смысле, что никаких ударов по голове досками, камнями, кулаками, всем остальным тоже. То есть, если ты чем-нибудь тут поживиться хочешь, то бери, мне не жалко, драться из-за этого необязательно. И вообще, это я тебя от людоедов спас, и ты должна быть мне за это благодарна.
  - Развяжи мне, наконец, руки! - прорычала Оля.
  - Сейчас. Только ты пообещай, что будешь себя хорошо вести. Ну?
  - Что - ну?
  - Пообещай.
  - Ладно. Обещаю. А теперь развяжи меня. Пожалуйста.
  В последний момент Андрей едва не передумал, поскольку Оля ну совсем не внушала ему доверия. Но держать ее здесь и морить голодом он не мог, просто убить тоже. Оставалось отпустить, и надеяться на лучшее.
  После того, как он освободил ее, Оля долго растирала руки и ноги, восстанавливая нарушенное кровообращение. Затем осторожно встала, держась за стену. Андрей хотел помочь, но передумал. Он еще не знал, в какую именно форму выльется Олина благодарность, а потому держал правую ладонь поблизости от рукоятки поясного ножа. Зла он девушке не желал, но если эта дикарка кинется на него, пускай не рассчитывает ни на какое джентльменство.
  - Я хочу пить, - сказала она. - Здесь есть вода?
  - Да. Вон там. Я покажу.
  Оля напилась и умылась, каковая процедура заняла не менее пяти минут. Андрей терпеливо ждал, держась от девушки на почтительном расстоянии. Неопределенность нервировала. Когда Оля закончила свои дела, он сказал:
  - Главный выход я завалил снаружи, не пройти, но есть лаз через вентиляцию.
  - Выгоняешь? - спросила Оля.
  - Да нет, не выгоняю. Хочешь - оставайся. Но ты, кажется, не командный игрок.
  - Выглядишь скверно. Ранен?
  Андрей замешкался с ответом, затем признался:
  - Нога. С ногой плохо. Остальное ерунда.
  - Покажи.
  Спорить он не стал и покорно спустил штаны. Оля присела перед ним на корточки и осмотрела рану.
  - А кто зашивал? - спросила она.
  - Сам.
  - Сам? Ясно.
  После чего ковырнула край раны обкусанным ногтем. Только чудом Андрей не взвыл от боли, и только очень большим чудом не сказал Оле все, что о ней думает, а набралось там этажа на три.
  - Если ничего не сделать, пойдет заражение, - сообщила девушка, поднявшись на ноги. - Кончиться может гангреной.
  От одного этого слова Андрея бросило в пот. Пожалуй, лучше пойти на корм каннибалам или наложить на себя руки, чем сгнить заживо.
  - А что-нибудь можно сделать? - спросил он слезно.
  - Ну, зашивать бесполезно, да и опасно - здесь все грязное, будет только хуже. Медикаментов тоже нет, нет стерильных бинтов....
  - Еще нет кондиционера, душа и стульчака с подогревом, - разозлился Андрей. - Делать-то что?
  - Можно попробовать прижечь, - пожала плечами Оля.
  - Прижечь? Рану?
  - Да. Не знаю, поможет это или нет. Если началось заражение, то вряд ли. Надо было сразу.
  Андрей колебался всего секунду. Мысль о том, чтобы прижигать себя любимого была страшна, но чудовищное слово "гангрена", брошенное на противоположную чашу весов, решило дело.
  - Я согласен, - сказал он. - Ты мне поможешь? Я сам просто не смогу....
  - Помогу. Но мне нужно сходить к себе, принести кое-что. Ты когда в последний раз ел?
  - Не помню уже.
  - Ясно. Я принесу еду. И лучше бы поспешить. Где, ты сказал, выход?
  Прихватив из "оружейной" лопату, чтобы не идти с голыми руками, Оля скрылась в вентиляционной шахте, пообещав вернуться в течение часа или около того. Андрей не знал, верить ей или нет. Вполне могло оказаться и так, что он видел девушку в последний раз. Теперь, зная о его самочувствии, она может просто выждать, пока он не подохнет от ран, после чего явиться сюда и завладеть всем добром людоедов, а то и вовсе вселиться в их жилплощадь. Не хотелось, конечно, думать так плохо о малознакомом человеке, но Андрей уже успел убедиться в том, что с хорошими людьми в лабиринте туго. Дело тут, конечно, было не в изначальной испорченности и склонности к злу, а во внешних условиях, которые формировали манеру поведения всех узников. В конечном счете, доброта и гуманизм это роскошь, побочный эффект относительного благополучия, когда уже и еды и воды хватает на всех. Если же нужно драться за каждый кусок пищи, то вся эта шелуха отходит на второй план. А если единственный источник пищи это люди, тут уж о гуманизме толковать нечего. Вся социальная природа человека летит к черту. Впрочем, Племя вот как-то организовалось, хотя Андрей с трудом представлял себе общество, в котором каждый член видит во всех окружающих потенциальный ужин.
  Гадать о том, вернется Оля или нет, не имело смысла. Время ожидания Андрей провел с пользой - на лежанке в горизонтальном положении. При этом в голове его вертелась мысль о прижигании раны, и он корил себя за то, что сам не додумался до такого простого способа. Конечно, это очень больно, и ожог доставлял бы массу неудобств, но то, во что в итоге вылилась его штопка, возымело куда более неприятные последствия. Сможет ли он сделать все сам, если Оля так и не вернется? Подобный вопрос даже не стоял. Сделать он должен, выбора нет. И сделает. Несмотря на то, что от одной только мысли об этой процедуре мочевой пузырь будто стискивали чьи-то сильные холодные пальцы.
  Вот только теперь нужно подойти к делу с умом. Никаких больше грязных тряпок на открытую рану он накладывать не будет. У людоедов есть вода, наверняка найдется емкость, в которой ее можно вскипятить. Так он сможет изготовить что-то, похожее на стерильный бинт, благо всевозможного тряпья вокруг в избытке. Рану лучше прижигать не ножом, а железным прутом, вроде того, каковой людоеды использовали в качестве запора для двери. Об анестезии, даже сорокоградусной, речи нет, поэтому очень важно не потерять сознание от болевого шока, но довести процедуру до конца - хорошо прижечь и хорошо забинтовать. Все нужно сделать хорошо, чтобы не пришлось повторять акт самоистязания и во избежание куда более печальных последствий, вроде той же гангрены.
  Время шло, Оля не возвращалась. Андреем постепенно овладела уверенность, что девушку он больше не увидит. Неблагодарная гадина обманула его, а он, дурак, рисковал ради нее жизнью, и хотя выжил в схватке с людоедами, все же получил на орехи, притом на кокосовые.
  - Сам виноват, - сделал вывод Андрей, ощупывая распухший нос. Сунув палец в ноздрю, он выскреб оттуда стакан засохшей крови, и дышать сразу стало легче.
  Кажется, Оля преподала ему еще один урок житейской мудрости: героизм - плохо, эгоизм - хорошо. Может, где-то на свете и было иначе, но в лабиринте все обстояло именно так. Но зла на нее Андрей не держал. Она ни в чем не была виновата, просто хотела выжить. Как и он. Как и все здесь. И поступила именно так, как было полезно для выживания. В условиях жесткого дефицита еды гораздо предпочтительнее не делиться с ним своими запасами, а лучше завладеть его недавно обретенным имуществом. Это было не хорошо и не плохо, подобные оценочные критерии детсадовского типа следовало засунуть поглубже в одно место, тут они не работали. Так было просто правильно для нее.
  Андрей заставил себя перестать думать об Оле и сосредоточиться на предстоящем деле. Девушка, по крайней мере, подсказала ему хорошую мысль, и не следовало затягивать с ее претворением в жизнь. Первым делом нужно найти емкость, в которой можно будет вскипятить воду, с этого и надлежит начать.
  Голод, боль и усталость, которая не лечилась никаким отдыхом, поскольку являлась следствием истощения организма, буквально валили с ног. Андрею приходилось бороться не только с ослабевшим израненным организмом, но и с отсутствием воли к борьбе за свое дальнейшее существование. Пассивность и безразличие ко всему тоже могли быть последствиями затянувшейся голодовки. А может пропущенные удары Кабана не прошли даром для его головы? Так или иначе, но едва он поднял себя с кровати, как тут же захотелось лечь обратно, и уже не вставать.
  Опираясь на стены, он бродил по комнатам, рылся в разном хламе, что людоеды усердно стаскивали в свое логово и складировали, но не нашел ничего, даже отдаленно похожего на кастрюлю или хотя бы тарелку. Более того, он нигде не нашел никаких следов костра, из чего заключил, что каннибалы готовили себе пищу где-то в другом месте. Это было логично - в условиях отсутствия вытяжки все помещения вскоре провоняли бы дымом, тот же дым мог выдать местоположение их штаба. Конечно, был еще вариант, что два друга трескали человечину в натуральном сыром виде, но в этом Андрей сомневался. Кабан и Лось изрядно одичали в лабиринте, но судя по обустроенному быту в их жилище, не скатились до животного состояния. Впрочем, все это не имело значения, поскольку мясо они, скорее всего, просто жарили на огне, а супы не варили, потому что не имели подходящей посуды.
  Обойдя все комнаты, Андрей вернулся обратно с пустыми руками и без сил повалился на лежанку. Всего несколько суток назад он был лучащимся здоровьем и полным сил мужиком, а теперь превратился в недееспособную развалину с безрадостными перспективами. Мысль о том, что он, здоровый лось, оказался менее живуч, чем худая, как щепка, Оля, неприятно кольнула самолюбие.
  - Ладно, нечего сопли жевать, - пробормотал он, собираясь с силами. - Сейчас чутка отдохну, и за дело. Надо только немного отдохнуть.
  Андрей сам не заметил, как заснул, а пробудился из-за того, что кто-то довольно сильно тряс его за плечо.
  - Эй? Эй, ты? Ты живой?
  Приоткрыв один глаз, Андрей увидел над собой встревоженное Олино лицо.
  - Я сплю? - спросил он.
  - Нет.
  - Значит, ты все же вернулась?
  - Сделаю вид, что не расслышала удивления в твоем голосе, - проворчала девушка, опуская на пол довольно пухлый рюкзак. - Пришлось задержаться, возникли кое-какие обстоятельства. Не хотела рисковать, и навести кого-нибудь на это место.
  - Я думал, что ты не вернешься, - признался Андрей, с огромным интересом поглядывая на рюкзак. От одной мысли, что там скрывается еда, его желудок напомнил о своем существовании весьма болезненным спазмом.
  - Была такая мысль, - откровенностью на откровенность ответила Оля.
  - И?
  - И ничего. Мысли бывают разные.
  - Ладно. Все равно спасибо, что вернулась.... Слушай, а у тебя там, в мешке, еда?
  - Да.
  После этого ответа Андрей очень оживился.
  - Мне бы червячка заморить, - поведал он жалобно.
  - Позже, - ответила Оля. - Вначале займемся твоей ногой.
  - На голодный желудок меня жечь будешь? - возмутился Андрей. - Дай хоть один тюбик. Серьезно.
  - Нет, - повторила Оля.
  - Почему?
  - Потому что от боли тебя может вырвать... ну, мало ли, всякое бывает. Я не хочу переводить еду попусту, ее и так немного. Когда закончим, тогда и поешь.
  После этого исчерпывающего объяснения Андрей перестал клянчить пайку и растянулся на кровати, стараясь не думать о том, что ему предстоит пережить. Было, конечно, страшно, но все же очень обнадеживало, что все эти варварски процедуры (назвать их медицинскими язык не поворачивался) с ним будет проделывать кто-то другой, а ему останется самая легкая работа - кричать от боли.
  - Снимай штаны, - приказала Оля. - Я сейчас соберу все, что нужно, и приступим. Нужно будет развести костер, но тут, к счастью, много дерева.
  - А в чем бинты прокипятить? - спросил Андрей, неуклюже выдавливая себя из штанов.
  - Кипятить не в чем. Просто подержу их над огнем, все лучше, чем ничего.
  - А, да, точно, можно и так, - пробормотал Андрей, мысленно нарекая себя земным воплощением тупости. Опять ведь не сообразил! Нет, определенно, это сказывается нехватка килокалорий.
  Пока Оля готовилась к операции, он лежал на кровати и одним глазом косился на рюкзак с тюбиками. Жрать хотелось чудовищно, хотя аппетит изрядно портило ожидание предстоящей пытки. Возникла даже мысль тайком умыкнуть один тюбик паштета и выдавить в себя, пока Оля не видит. Но Андрей не стал этого делать. Не хотел злить Олю, да и права она была, в общем-то - лучше перекусить после того, как все закончится.
  Костер Оля развела в коридоре, рядом с комнатой, где изволил пребывать больной. Сухие доски горели хорошо, однако и дыма давали изрядно. Не тратя времени, девушка подержала над огнем заранее заготовленные тряпки, призванные исполнить роль бинтов, затем в ее руке появился кусок гладкой арматуры.
  - Мне, может, зубами какую-нибудь палку зажать? - спросил Андрей, которому от близости момента лечения стало немного дурно, а к горлу действительно подступила тошнота, хотя не ел уже давненько.
  - Где я тебе буду искать подходящую палку? - заворчала Оля. - Вон, закуси свои штаны.
  - Штаны? Да они грязные!
  - Тут все грязное. Короче, я нагреваю прут, так что готовься. Надо закончить быстрее, и так весь коридор в дыму.
  - Господи! Ладно, подай мне штаны.... Да, постираться бы не мешало. И куснуть-то негде. Ты уже идешь, да?
  - Сейчас, - отозвалась Оля из коридора.
  - Блин! Да что же это? Боже ты мой! Если доберусь до тех козлов, которые меня сюда засунули, я им глаза на....
  Тут в комнату вошла Оля. Конец арматуры, который она держала рукой, был обмотан тряпкой, а вот второй почернел от копоти и дымился.
  - Подожди! - взмолился Андрей.
  - Не могу. Прут остывает.
  В последний момент Андрей успел вцепиться зубами в пропитавшуюся грязью и потом ткань штанов, и крепко зажмурить глаза. А в следующее мгновение его с головой накрыла волна невыносимой боли.
  Когда он пришел в себя, ожег, образовавшийся на месте раны, нещадно болел. Эта боль и привела его в чувства. Конечно, она не шла ни в какое сравнение с тем, что ему довелось пережить в момент прямого контакта с раскаленным железным прутом, но тоже отнюдь не радовала. Тогда был краткий миг страшной боли, теперь же боль, пусть и в меньшем объеме, перешла в постоянную фазу.
  Приподняв голову, Андрей увидел свое бедро, аккуратно перебинтованное заготовленными Олей тряпками. О том, что находилось под повязкой, даже думать не хотелось. Его, впрочем, волновала не боль (к ней он почти привык) и не уродливый ожог. Он готов был вытерпеть и не такое, лишь бы не случилось кое-чего похуже.
  Оли в комнате не было, во всем людоедском логове царила тишина. Андрей хотел позвать девушку, но передумал. Вполне возможно, Оля спит, и будить ее незачем. Из-за поганого самочувствия у него не было особого аппетита, а чем-то помочь ему она не могла. Все, что можно было сделать, уже сделано. Теперь оставалось только ждать и надеяться на лучшее.
  Заснуть не удавалось, приходилось лежать и таращить глаза в потолок. Ожог болел как-то странно - боль то усиливалась, то вдруг ослабевала, хотя, все это могло ему просто казаться. Есть по-прежнему не хотелось, а вот жажда мучила все сильнее. Андрей с трудом поднял руку и ощупал свой лоб. Тот, как показалось, был горячее обыкновенного. Не хватало только этого. Осталось простудиться и подхватить воспаление легких, и тогда можно смело закругляться с планами на будущее.
  Желая отвлечься от невеселых мыслей, Андрей позвал Олю. Та явилась не сразу. Как выяснилось, девушка провела время с пользой, успев основательно перетрясти запасы одежды, накопленные людоедами, и обновить свой гардероб. Все, конечно, было грязное, кое-где на одежде присутствовали засохшие пятна крови, но в сравнение с тем, в чем Оля ходила прежде, это действительно была обновка.
  - Сколько я был в отрубе? - спросил Андрей, когда девушка вошла в его комнату.
  - Точно не знаю. Часа два. Нога болит?
  - А сама как думаешь? Теперь все будет нормально, да?
  Оля честно пожала плечами.
  - Видно будет, - ответила она. - Я же не врач.
  - А кто?
  - Какая разница. Ты есть хочешь?
  - Нет пока. Дай лучше попить.
  - Хорошо. Но после ты должен поесть. Тебе нужны силы.
  Андрей влил в себя без малого литр воды, после чего понял, что уговаривать перекусить его не придется. Содержимое двух тюбиков он проглотил мгновенно, и проглотил бы еще столько же, если бы Оля не попросила его придержать коней.
  - Я еще голоден, - запротестовал Андрей, который считал, что после всех пережитых страданий заслужил компенсацию в виде сытого брюха.
  - Того, что ты съел, достаточно, - пояснила Оля. - Этот паштет, он не простой. Очень питательный. Даже слишком. Мне вполне хватает тюбика в день.
  - Ну, хватает, это сильно сказано, - ворчливо заметил Андрей, недовольный тем, что ему не дали добавки. - Судя по твоему телосложению.
  - Жирок тут не нагуляешь, это да, - усмехнулась Оля. - Ладно, отдыхай. Я оставлю бутылку с водой рядом с кроватью, если вдруг захочешь пить. Мне нужно отлучиться.
  - Куда это?
  - У меня не такой уж большой запас тюбиков, поэтому нужно прогуляться и поискать открывшиеся тайники.
  - Это опасно, - заметил Андрей.
  - Опасно, - не стала спорить Оля. - Но питаться же чем-то надо.
  Андрей хотел напомнить, что питаться можно и мясом, благо его теперь в избытке, но решил не поднимать тему людоедства как крайнего средства выживания. Если девушка хочет поискать контейнеры с едой, пускай поищет. В конце концов, она ведь как-то выживала здесь прежде, невзирая на опасности. К тому же, теперь, после смерти Кабана и Лося, на окрестных этажах стало заметно спокойнее. Правда, надолго ли? Сыто место пусто не бывает. Много ли времени пройдет, прежде чем на смену одной людоедской шайке явится другая? Андрей предпочитал об этом не гадать, тем более что его к тому времени здесь уже не будет. Черта с два он станет приспосабливаться к здешним условиям. Как только нога заживет настолько, что он сможет ходить, тут же отправится на поиски выхода. Теперь у него есть отличное оружие, так что случайных встреч с местными обитателями, только и ждущими, кого бы зарубить лопатой и сожрать, можно не опасаться. И церемониться он с ними тоже не будет. Хватит церемоний, они и так ему слишком дорого обошлись.
  15
  Андрей рассчитывал, что сможет встать на ноги, самое позднее, через пару дней, но этот прогноз оказался непростительно оптимистичным. Ожог заживал медленно и постоянно болел, мешая не только нормально думать, но и нормально спать. Когда Оля меняла ему повязку, он смог впервые увидеть его, и тут же пожалел о своем любопытстве - тот выглядел настолько ужасно, что Андрея затошнило. Так что приходилось лежать в кровати, разглядывать потолок и медленно выздоравливать. На третий день, осмотрев рану, Оля неуверенно сообщила ему, что все, кажется, в порядке, никаких последствий не ожидается, и нужно только время.
  - Уж этого-то добра у меня хоть отбавляй, - безрадостно произнес Андрей. - На кредите не вишу, алиментов не плачу, с работы теперь уже точно уволили. Свободен как ветер.
  На самом деле ему было немного совестно сидеть на шее у Оли. Девушка подолгу пропадала снаружи, обшаривая этажи в поисках открывшихся тайников, а о том, насколько это опасное занятие, Андрей знал не понаслышке. О своих успехах на ниве собирательства Оля ничего не рассказывала, но каждый день Андрей стабильно получал свои два тюбика, которых и впрямь хватало, чтобы наполнить организм энергией. Желудок вначале был против того, что его загружают работой от силы на четверть, но постепенно смирился с новой диетой, и перестал напоминать о себе болезненными спазмами или грозным урчанием.
  Лишь на седьмой день он смог подняться на ноги. Оля была против, но Андрей категорически заявил, что не имеет желания заработать пролежни или ждать, пока мышцы атрофируются за ненадобностью, а уж о том, как ему надоело справлять нужду в разрезанную пополам пластиковую бутылку, и говорить не хотелось. После недельного лежания ходьба давалась с трудом, ожог отзывался болью на каждое движение, но ее уже вполне можно было терпеть. Андрей немного погулял по коридору, после чего вернулся в кровать. С тех пор он регулярно совершал подобные прогулки в течение четырех дней, с каждым разом все увереннее. Не за горами был тот день, когда он наберется достаточно сил, чтобы начать осуществлять свой план. Этот план Андрей выносил за то время, что был прикован к постели. Кроме как думать, заняться было нечем, и он думал. Думал о том, что идея спуска в затопленные тоннели не самая лучшая, и там вряд ли есть выход наружу. Думал о пещере, показанной ему Колей, но и этот вариант ему совсем не нравился. А вот путь наверх.... Да, там было опасно, намного опаснее, чем здесь, на нижних этажах. Там обитало загадочное и зловещее Племя, промышляющее охотой на людей. И если раньше Андрей даже не рассматривал возможность проскочить через их охотничьи угодья, то теперь все изменилось. У него появилось хорошее оружие, а еще Оля. Правда, насчет девушки он уверен не был, потому что не обсуждал с ней своих планов, да и вообще они почти не общались. Со своих продолжительных вылазок Оля возвращалась уставшей, и почти сразу же валилась спать. К тому же она, судя по всему, изрядно одичала за время, проведенное в лабиринте, и отвыкла общаться с людьми, если, конечно, не считать общением стычки с местными, в которых ей довелось побывать. О том, что такие стычки имели место быть, Андрей догадался по шрамам на теле девушки. То есть, всего тела ему никто не показывал, но на левом предплечье Оли красовался длинный шрам, оставленный каким-то острым предметом, самодельным ножом или лопатой. Еще один небольшой шрам был на правом виске, и тоже выглядел, как след от ножа. Оле приходилось драться, и она выжила. Такой союзник пригодился бы ему на его пути к свободе. Андрей понимал, что рано или поздно этот вопрос поднять придется, однако не торопился с разговором о своих планах. Но так вышло, что Оля завела его первой.
  - Что ты собираешься делать дальше? - спросила она, притом вопрос этот прозвучал неожиданно. Несмотря на то, что они прожили бок обок уже довольно долго, их общение сводилось исключительно к обмену прикладной информацией. Андрей несколько раз пытался завести разговор о чем-нибудь, кроме своей раны, еды и воды, но девушке все это оказалось неинтересно, что она и дала понять весьма недвусмысленно. О своем прошлом Оля тоже разговаривать не желала, и Андрея ни о чем не спрашивала.
  - Делать? - вначале не понял ее Андрей. - Ну, доем паштет, и спать.
  - Я не о том. Что ты собираешься делать вообще? Какие у тебя планы?
  - А, ты об этом. Ну, я пока точно не знаю....
  - Ты все еще хочешь выбраться отсюда?
  Андрей не знал, радоваться или тревожиться этой внезапной Олиной разговорчивости, но решил сказать ей правду.
  - Чего я точно делать не собираюсь, так это обживаться здесь, - ответил он. - Я не верю, что отсюда нет выхода. И я буду его искать.
  - Куда ты хочешь пойти?
  - Наверх. Внизу я уже был, там затопленные тоннели, света почти нет. Если выход где-то и есть, то наверху.
  - А если нет и наверху? - спросила Оля.
  После секундного колебания, Андрей рассказал девушке о пещере, которую показал ему Коля. Как оказалось, информация не стала для нее новостью.
  - Я знаю, о чем ты говоришь, - кивнула Оля. - Знаю, где это место. И знаю, что были люди, которые уходили той дорогой. Она не ведет наружу.
  - Откуда такая уверенность?
  - Уверенности нет, но подумай сам: если бы кто-то выбрался отсюда, неужели он не приложил бы все силы, чтобы люди узнали об этом месте, и о том, что здесь происходит? Ты о чем-нибудь подобном слышал? И я нет. А этот объект действует уже многие годы.
  - Ну, это все твои домыслы, - покачал головой Андрей. - Например, если бы я выбрался на свободу, то не стал бы бегать повсюду и кричать на каждом углу о своих злоключениях. Я бы, напротив, затаился, забился бы в какую-нибудь глухомань, и сидел бы там тише воды. Потому что те, кто все это организовал, люди явно серьезные, и они сделают все, чтобы об их проекте не стало известно широкой публике. Но это, конечно, тоже домыслы. Лучше скажи, откуда ты знаешь о том, что кто-то прежде уходил той пещерой?
  - Сейчас вернусь, - сказал Оля и вышла.
  Обратно она явилась вскоре и не с пустыми руками. Оля принесла с собой какие-то грязные и мятые бумаги. Вначале Андрей решил, что это какие-то чертежи, он уже видел у Оли такие, но оказалось, что листы заполнены текстом. Чем безвестный автор заменил чернила, гадать не пришлось - Андрей сразу узнал засохшую кровь. Кто-то считал эту информацию настолько важной, что не пожалел на нее своей крови. Впрочем, далеко не факт, что своей. В лабиринте кровь лилась рекой и не являлась дефицитным товаром.
  - Эти записи я случайно нашла в тайнике, - сообщила Оля, протягивая Андрею ворох бумаг. Тот принял их, и попытался прочесть текст на самой верхней. Но сделать это оказалось непросто. Во-первых, бумага, а точнее - выцветший газетный лист, была сильно повреждена, на ней красовались пятна грязи, жирные отпечатки чьих-то пальцев, в одном месте зияла дырка, поглотившая целое слово. Во-вторых, подчерк был чудовищный. Строчки наползали одна на другую, буквы шли то крупные, то вдруг сжимались до микроскопического размера. Ну и, в-третьих, сам текст явно не был результатом труда психически здорового человека. Отдельные слова Андрей узнавал, но они упорно не желали складываться в наполненное смыслом предложение. Немного помучившись, он сдался, и попросил Олю перевести ему эту абракадабру.
  - Это что-то вроде дневника, - сказала девушка. - Хотя записи велись не регулярно, и хронология в них явно нарушена. К тому же тот, кто это писал, уделял больше внимания собственным эмоциональным переживаниям, нежели конкретным событиям.
  - Ты смогла в этом разобраться?
  - Свободного времени у меня было много, - улыбнулась Оля. - К тому же, я надеялась, что в записях обнаружится какая-нибудь подсказка, как выбраться из этого подземелья. Увы, ее не оказалось. Судя по всему, автор записок умер здесь, как и все его товарищи.
  - Товарищи?
  - Он пишет, что вначале их было пятеро. Обычно новички бродят по одному, но тем повезло сбиться в кучу. Они искали выход. Вот здесь он пишет, как они обнаружили дверь, ведущую в пещеру. Ту, о которой ты говорил. Как двое из них отправились на разведку и не вернулись. Не было ни криков, ни звуков борьбы. Они как будто просто исчезли, растворившись во тьме.
  - Коля рассказывал мне о том же, - вслух вспомнил Андрей.
  - Кто рассказывал?
  - Не важно. Что еще там написано?
  - Затем они пытались спуститься вниз, добрались до затопленных тоннелей на самом дне, и потратили много времени на их исследование. Там погиб еще один из них, но как именно это произошло, из текста не ясно. Оставшиеся двое решили подниматься вверх по лестнице. Не знаю, насколько высоко они забрались, но затем что-то произошло, и в живых остался только автор записок. Он по какой-то причине вернулся обратно на нижние уровни и пытался найти надежное убежище, чтобы спрятаться в нем от....
  - Ну? - подтолкнул девушку Андрей.
  - От какого-то существа. Я не знаю, что он имел в виду, потому что к тому времени крыша у него, похоже, съехала окончательно. Вероятнее всего, он просто бредил.
  - Если бы мне кто-нибудь рассказал месяц назад о гигантском подземном лабиринте, в который помещают похищенных людей, - заметил Андрей, взглядом обводя стены комнаты, - я бы тоже счел это бредом. Давай не будем торопиться с диагнозами. Что он конкретно пишет об этом существе?
  Оля уставилась на собеседника нелесным взглядом.
  - Только не говори, что ты всерьез воспринимаешь байки о монстрах, - попросила она. - Здесь, конечно, жутко, и люди, попав сюда, превращаются в зверей с пугающей быстротой, но никаких монстров здесь нет.
  - Тебе что, трудно рассказать? - вздохнул Андрей. - Или покажи, где об том написано, я сам прочту.
  - Да нечего особо рассказывать, - вздохнула Оля. - Говорю же, все это бредни. Внешность этого существа он не описывает, если тебя это интересует, да и вообще не дает о нем никакой конкретной информации.
  - Хоть что-то же он о нем сообщил? - не унимался Андрей.
  - Сообщил. Написал, что встретил его на иных этажах.
  - На каких этажах?
  - На иных.
  - И что это такое?
  - Понятия не имею.
  - Ну ладно, ладно. А дальше?
  - Это все. Дальше полная ахинея, к тому же подчерк постепенно делается абсолютно неразборчивым. Вероятно, этот парень тронулся умом, когда потерял всех своих друзей и остался в одиночестве. Начиная писать свой дневник, он был еще относительно нормален, но под конец спятил окончательно. Однако у него хватило ума очень надежно припрятать свои мемуары - мне удалось обнаружить их чисто случайно.
  - Что ж, все равно следует сказать ему спасибо, - произнес Андрей. - Теперь очевидно, что пещера не ведет к выходу, нет выхода и внизу. Остается один путь, который и мне нравится больше всего.
  - Подниматься наверх? - уточнила Оля.
  - Да. Я знаю, там обитает некое Племя, о котором ты забыла меня предупредить при нашей первой встрече, и наверняка, помимо этой людоедской группировки, опасностей хватает, но я лучше рискну, чем буду сидеть здесь и сходить с ума, как автор твоих записок.
  - Ясно. Я пойду с тобой.
  Этого Андрей никак не ожидал. Он-то думал, что ему придется долго уговаривать Олю, даже заготовил заранее подкрепленную вескими аргументами речь.
  - Чего это вдруг? - насторожился он. - Помнится, прежде ты не горела желанием с кем-либо объединяться, и вообще, тебе здесь нравилось. Да и в то, что выход есть, ты, кажется, не веришь.
  - Объяснять обязательно? - спросила Оля.
  - Потрудись. Раз уж мы пойдем туда вместе, я бы хотел тебе доверять.
  - Хорошо. Ты первый человек, встреченный мной в этом подземелье, который не попытался меня убить, едва увидев. Да, я сомневаюсь в том, что выход есть, но если существует хоть малейший шанс выбраться отсюда, я хочу попытаться. Вдвоем у нас больше шансов сделать это. Члены племени охотятся тройками. Одному против троих не выстоять, двоим это сделать по силам.
  - Коля говорил, они устраивают большие облавы, - сообщил Андрей.
  - Это происходи нечасто, к тому же облавы устаиваются на этажах, а не на лестнице. Нам больше следует опасаться ловушек и засад. Ну, что, идем вместе, или ты мне все еще не доверяешь?
  - Конечно, идем, - улыбнулся Андрей. - Вместе ведь веселее.
  16
  Еще трое суток они провели в убежище людоедов. Андрей рвался выступить немедленно, но Оля настояла на том, чтобы подождать еще немного, пока он сможет нормально ходить, не перекашивая лицо гримасой боли при каждом шаге. Времени на подготовку было более чем достаточно, и пока Оля пропадала на промысле, Андрей подбирал себе снаряжение. Среди кучи людоедских трофеев им был найден превосходный прочный ботинок с высокой шнуровкой и толстой подошвой - и ходить удобно, и гвоздей в ловушках можно особо не опасаться, и если таковым двинуть, скажем, в пах, клиент долго будет кататься по полу, горько оплакивая свое навеки утраченное мужское начало. Вот только второго ботинка обнаружить не удалось, хотя Андрей перерыл весь ящик. Пришлось импровизировать, и подбирать ботинку пару из другого комплекта. Но, как назло, встречались или легкие кеды, или кроссовки, или совсем уж непригодные к экстремальным условиям туфли, притом женской обуви было ощутимо больше мужской. В итоге пришлось остановить свой выбор на кирзовом сапоге - тот тоже был один, притом так грязен, что Андрей вначале не обратил на него внимания. Но, отмыв, высушив и примерив сапог, нашел его вполне сносной заменой отсутствующему ботинку, тем более что весили они примерно одинаково.
  Штанов было много, но Андрей не стал искать альтернативы своим надежным и прочным джинсам, пусть кое-где порванным, но все же крепким и идеально подходящим по размеру. Недостатка в куртках тоже не ощущалось, но все они были либо зимние, либо осенние. В лабиринте было слишком тепло, чтобы разгуливать в них. В итоге Андрей ограничился рубахой и свитером.
  Мастерить новый рюкзак не пришлось, поскольку у людоедов нашелся готовый, очень качественно сделанный и вместительный. С оружием тоже не было проблем. Учитывая почти неизбежный шанс встречи с агрессивно настроенными аборигенами, Андрей задумался о чем-нибудь вроде брони, но быстро отказался от этой затеи. Без инструментов и подходящих материалов ничего путного он все равно изготовить не сможет, а то, что сможет, будет больше мешать, чем защищать. К тому же прижженная рана все еще побаливала, и Андрей не хотел нагружать себя дополнительным и, вероятно, ненужным весом, который вкупе с раной будет принуждать его к частым остановкам на отдых. Чем медленнее они будут подниматься, тем больше шанс столкнуться с кем-нибудь недружелюбным. К тому же имелась еще одна проблема, куда более важная. У них был крайне незначительный запас еды. Оля могла обшаривать в поисках тайников нижние, знакомые ей этажи, но о том, что твориться выше, она ничего не знала. Там была чужая и неразведанная территория, таящая новые неожиданные опасности. И, вне всяких сомнений, желающих заполучить содержимое тайников, там предостаточно.
  Когда Оля, в очередной раз, вернулась из своего рейда, Андрей объявил ей, что они выступают на следующий день. То есть, день сейчас или ночь, он не знал, просто имел в виду, что в поход они отправятся сразу же, как проснутся.
  - Нужно хорошо выспаться, - сказал Андрей. - Неизвестно, когда доведется в следующий раз. Пойдем быстро. Как высоко начинаются владения Племени?
  Оля пожала плечами.
  - Ладно. Будем надеяться, удастся проскочить без приключений. Сколько у нас тюбиков?
  - Восемь.
  - Негусто. Ну, что ж, сегодня обойдемся без ужина. Я собрал все стрелы, какие нашел. Всего тридцать две штуки. Сегодня пробовал стрелять.
  - И как?
  - Ну.... С трех метров, пожалуй, не промажу. Надеюсь, что вовсе не придется. Хорошо бы проскочить по-тихому.
  Оля согласно кивнула головой, присела на сколоченную людоедами скамью, и взяла в руки один из трофейных луков. Андрей обратил внимание на то, что девушка как-то не слишком весела, и сообразил, что грядущий поход ничуть ее не радует. Возможно, в глубине души, Оля нисколько не сомневалась, что они идут на верную смерть, а увязалась в попутчицы лишь потому, что устала от жизни в лабиринте. Ее можно было понять. Ужасно день за днем проводить в яростной борьбе за существование, которое язык не поворачивается назвать жизнью, и все это без тени надежды на избавление. Не каждый мог свыкнуться с такой судьбой. Вот ныне покойный Коля смог. А Оля нет. И сам Андрей тоже не мог. Он не собирался даже пытаться. От встающих вокруг бетонных стен веяло могилой, находясь в лабиринте, он постоянно чувствовал себя погребенным заживо. В этом месте нельзя было жить, оставаясь человеком.
  - А если это здание бесконечно? - вдруг спросила Оля тихим голосом. - Что, если оно уходит вверх на миллионы этажей?
  - Это невозможно, - ответил Андрей.
  - Разве? Тебя не впечатляет то, что ты уже видел? После этого можно поверить во что угодно.
  Андрей присел рядом и, поразмыслив, сказал:
  - Даже если ты права, что мы теряем? В крайнем случае, мы всегда можем спуститься обратно.
  Но про себя он подумал, что скорее умрет, чем сделает это. Вернуться сюда, в это логово, чтобы что? Жить здесь с Олей, сутками напролет ползая по этажам в поисках тайников? Нет уж, это не то, ради чего стоило бы жить.
  Андрей явно переоценил свою физическую форму. Оля была права, когда уговаривала его подождать еще три-четыре дня. Они только начали подъем и преодолели всего пять этажей, а он уже выбился из сил и вынужден был уронить зад на ступеньку. Девушка, у которой даже дыхание не сбилось, посмотрела на него, явно планируя что-то сказать, но в последний момент передумала. Андрей был бесконечно благодарен ей за это. То, что дурак, он и сам понял, незачем получать подтверждение этому очевидному факту из уст постороннего человека.
  Впрочем, дело было не только в ране. За дни, проведенные в логове людоедов, он почти не двигался, и потому внезапно навалившаяся на обленившиеся мышцы нагрузка показалась им чрезмерной. Андрей надеялся, что он постепенно оживет, но пока что, после всего-то пяти этажей, он дышал так, будто пробежал километровый кросс. Не отдышавшись толком, он попытался встать и продолжить путь, но Оля жестом остановила его.
  - Не спеши, - сказала она. - Отдыхай. Лучше делать частые привалы, но быть в норме.
  - Этак мы и за месяц не доберемся до верха, - проворчал Андрей, прекрасно понимая, что стал балластом в им же затеянном предприятии.
  - Лучше, если ты в момент нападения будешь валиться с ног от усталости? - спросила девушка. - Да и неизвестно, как далеко до поверхности. Может и месяца не хватит.
  - Оптимистка, - проворчал Андрей.
  Поднимались они медленно, делая короткие привалы через каждые три этажа. Вначале было тяжело, но вскоре Андрей приспособился к новому ритму, и времени на отдых с каждым разом уходило все меньше. Оля двигалась впереди, с луком в руке и со стрелой наготове. Андрей нес свой лук за спиной, привязанным ремешками к рюкзаку, а в руке держал успевшее полюбиться копье, на которое периодически опирался, как на костыль. Лестничные марши шли освещенные, тихие, будто никого живого тут нет, и никогда не было. Следов пребывания людей Андрей не замечал, а вот Оля бдительности не теряла ни на мгновение, и тщательно осматривала ступени, прежде чем поставить на них ногу, а если их загромождал ворох газет или тряпья, разгребала эту кучу стрелой, чтобы убедиться в отсутствии ловушки. Андрей же если и поглядывал под ноги, то лишь для того, чтобы не промахнуться мимо ступени. Все силы уходили на подъем, на бдительность их не оставалось.
  Преодолев этажей тридцать, они устроили продолжительный привал и съели один тюбик на двоих. Андрей предложил поискать на этаже какое-нибудь убежище, где можно было бы даже вздремнуть, но Оля не поддержала его инициативу.
  - Я не знаю этих этажей, - сказала она, разрезая ножом уже выдавленный тюбик, дабы слизать то немногое, что осталось на стенках изнутри. - Лучше останемся на лестнице. Здесь на нас, по крайней мере, не смогут напасть незаметно. Ты как? Сильно устал?
  Андрей отрицательно мотнул головой, хотя, на самом деле, чувствовал себя полностью измотанным. Вероятно, это было хорошо заметно со стороны, потому что Оля скептически покачала головой, и произнесла:
  - Долго ты так не протянешь. Я не хочу, чтобы ты загнал себя. Вот что: накидай у стены газет, ложись и отдыхай. Я посторожу.
  - А ты?
  - Ну, в следующий раз я отдохну, а ты посторожишь.
  Андрей не стал протестовать, он чувствовал себя слишком погано, чтобы играть в героя.
  Еще этажей тридцать спустя бдительность Оли была вознаграждена. Под ворохом газет на ступени она обнаружила дощечку с набитыми в нее гвоздями. Андрей, измученный подъемом, тупо уставился на ловушку.
  - Похоже, спокойная жизнь закончилась, - заметил он, приседая у стены. Даже не смотря на частые остановки, мышцы ног нещадно болели, а по легким словно прокатился пожар. Все время хотелось пить, но Андрей заставлял себя терпеть столько, сколько возможно, потому что запас воды был небезграничный, и неизвестно, когда выпадет возможность пополнить его, если таковая вообще выпадет. Отупев от усталости и боли, он уже начал скучать по уютному людоедскому логову, по относительно спокойным нижним этажам, где вполне можно было жить. Там была вода, пища, Оля в качестве компании. В конце концов, что еще надо человеку?
  Андрей усмехнулся собственным пораженческим мыслям. Как будто это не он сам рвался искать выход, и готов был пойти на все, что угодно, лишь бы выбраться из лабиринта. Неужели из-за какой-то усталости он сдастся? Пожалуй, мог. Если бы не Оля. Девушка была настроена решительно, она явно не планировала возвращаться обратно.
  - Ловушка ни о чем не говорит, - произнесла она, опуская рюкзак на пол. Щадя спутника, Оля тащила на себе большую часть их груза, и Андрей прекрасно видел, что ей это дается нелегко.
  - Говорит, - возразил он. - О том, что ее кто-то здесь поставил.
  - Поставить могли давно. Возможно, тот, кто это сделал, уже мертв. Еще это мог сделать какой-нибудь одиночка в расчете на неопытного новичка. Я хочу сказать, что это необязательно Племя.
  - Племя, Племя, - проворчал Андрей, устало прикрыв глаза. - Ты ведь даже не видела это Племя. Откуда ты знаешь, что оно вообще существует?
  - Мне рассказывали, - сухо ответила Оля.
  - Мне тоже. Только чем дальше, тем больше думается, что это какая-то байка. И вообще....
  Андрей замолчал, стараясь унять раздражение, рожденное усталостью и болью. Чувствовал, что еще немного, и он точно сорвется. Делать этого, разумеется, не следовало. Оля не обязана выслушивать его нытье, к тому же ей самой так же тяжело.
  - Извини, - произнес он уже спокойным тоном. - Я просто зверски вымотался. Ноги не идут, голова не варит. Мне просто нужно отдохнуть.
  - Ладно, - неожиданно легко согласилась Оля. - Давай поднимемся на следующий этаж и поищем там какое-нибудь укромное место, где можно нормально поспать.
  Мысль о сне, как об универсальном средстве от накопившейся усталости, подстегнула Андрея. Он самостоятельно поднялся на ноги, подхватил свой рюкзак и копье, и бодро зашагал вверх по ступеням. Оля, однако же, тут же обогнала его и пошла впереди, продолжая зорко высматривать ловушки.
  Вскоре они покинули лестницу. Избранный ими этаж был типичным, разве что очень темным. Лампочки почти не горели, света было ровно столько, чтобы не врезаться носом в стены. Андрей предложил смастерить и зажечь факел, но эту идею Оля категорически отвергла, объяснив это тем, что запах дыма могут легко учуять. Андрей вынужден был с ней согласиться. На самом деле, он настолько устал, что вообще не мог соображать здраво. Его хватало лишь на то, чтобы покорно плестись за девушкой, которая на этаже утроила бдительность, двигалась медленно, часто останавливаясь и прислушиваясь к гробовой тишине, окутавшей лабиринт. Еще более тщательно, чем на лестнице, она проверяла пол под ногами. Андрей пару раз предлагал бросить якорь в ближайшей комнате, но Оля заявила, что устраивать привал вблизи от лестницы неразумно.
  - Потерпи, - чуть слышно прошептала она. - Давай отойдем немного.
  Андрей терпел, какой еще у него был выбор? Но терпеть с каждой секундой становилось все труднее. А тут еще ожог на ноге разболелся так, что из глаз полились слезы. В голову вновь полезли пораженческие мысли о возвращении, об уютном логове каннибалов, где есть все условия для спокойного и безмятежного существования. Будь Андрей один, он, возможно, поддался бы искушению и развернул оглобли. Но Оля упрямо тащила его вперед, а на все жалобы с его стороны советовала только одно - терпеть.
  Конец мучениям был положен внезапно. Оля вдруг остановилась, зашла в ближайшую комнату, обшарила ее всю, и, вернувшись, сказала:
  - Отдохнем здесь.
  Услыхав это, Андрей едва не зарыдал от счастья. Кое-как вполз внутрь и тут же без сил повалился на бетонный пол. Не хотелось ни есть, ни пить, ни даже жить. А когда Оля попросила его подняться, он едва не обругал спутницу.
  - Нельзя лежать на голом полу, - пояснила девушка. - Встань на минуту, я набросаю газет.
  Бумажный матрац оказался пыльным и не слишком мягким, но Андрея не волновали подобные мелочи. Наконец-то он лежал, а не шел.
  Оля присела рядом, так, чтобы постоянно видеть перед собой дверь, а на колени положила лук и стрелы. Лампочка в комнате не горела, в коридоре тоже было довольно темно, но все же проходящий мимо человек вполне мог заметить устроившуюся на привал парочку.
  - Еще не жалеешь, что пошла со мной? - спросил Андрей, чувствующий себя виноватым. Это ведь он рвался в это путешествие, готовился лететь вверх, как на крыльях, а в итоге сдулся, не успев толком начать подъем.
  - Как только пожалею, ты об этом узнаешь первым, - сухо ответила Оля.
  Затем добавила уже мягче:
  - С учетом твоих ран, я не думала, что ты и десять этажей отшагаешь. А мы проскочили штук пятьдесят или больше. Вполне неплохо.
  Андрей не знал наверняка, говорил ли Оля что думает, или просто пытается пролить каплю бальзама на его самолюбие, но решил не доискиваться истины. В конце концов, это было неважно. Они все же начали подъем, и это главное. Все, что было ему нужно, это небольшой отдых, и тогда он сможет продолжить путь.
  - Поспи, - предложила Оля. - Сон - лучшее лекарство.
  - Лучшее ли? - усомнился Андрей.
  - Здесь - да. Других лекарств тут все равно нет.
  Поспорить с этим было невозможно, да Андрею и не хотелось. Он прикрыл глаза, и попытался мысленно отрешиться от того кошмара, в котором барахтался уже которые сутки. Он уже даже не помнил, сколько дней провел в лабиринте. Здесь ничего не происходило, ничего не менялось, отчего ощущение времени пропадало полностью. Самому ему казалось, что он бродит по этим бесконечным коридорам уже много лет. Странно, но свою прошлую жизнь он теперь вспоминал как что-то далекое и не вполне настоящее, как будто она была не вполне его. Страшно было подумать, каково приходится Оле, проведшей в лабиринте гораздо большее время. Уже чудо, что девушка за это время не лишилась рассудка.
  С этими мыслями Андрей заснул, твердо решив для себя, что после пробуждения не даст воли слабости. Плевать на усталость, боль и голод. Он будет идти до тех пор, пока не выберется наружу. Если потребуется, то поползет хоть на руках, хоть на ушах.
  17
  Проснувшись, Андрей почувствовал себя значительно лучше. Усталость отступила, рана на ноге побаливала, но уже не так сильно. Больше не было ощущения, что еще немного, и он просто рассыплется на части, как давно выработавший свой ресурс механизм. Но, что гораздо важнее, пораженческие мысли больше не одолевали его. Он снова хотел действовать, продолжать подъем к дневному свету, по которому уже успел основательно соскучиться.
  Вокруг было темно, лампочки в коридоре больше не горели. Какое-то время Андрей лежал во мраке, прислушиваясь к окружающим звукам, точнее, к отсутствию оных. Затем негромко позвал Олю, но та не откликнулась. Думая, что девушка спит, Андрей возвысил голос, и вновь не получил никакого ответа.
  - Оля? - встревожился Андрей, поднимаясь на ноги. Пошарив по карманам, он нашел свою зажигалку, но стоило развеять мрак крошечным огоньком, как тревога сменилась страхом. Оли не было.
  Вначале Андрей сгоряча решил, что девушка просто сбежала от него. Почему и зачем - неизвестно. Возможно, поняла всю безнадежность их затеи, возможно, решила избавиться от балласта, делающего привал через каждые две ступеньки, и подниматься наверх налегке. Однако эта версия тут же была опровергнута фактами, поскольку оба рюкзака, и его и Олин, были на месте. Вместе с девушкой пропал только ее лук.
  Погасив зажигалку, Андрей присел на ворох газет и постарался успокоиться. Скорее всего, Оля отправилась на разведку или на поиски пищи. Конечно, она никуда не ушла бы без своих вещей и запаса тюбиков, а это значит, что вскоре она вернется, и не исключено, что не с пустыми руками. Но, даже учитывая то, что Оля провела в лабиринте значительно больше времени, чем он, и лучше приспособилась к здешним своеобразным условиям, Андрей не мог за нее не волноваться. А вскоре волнение сменилось раздражением - куда ее вообще понесло и зачем? Ох, он ей все выскажет, если она, в самом деле, отправилась искать тайники! Они ведь определились с планом: максимально быстро и незаметно подняться по лестницам на самый верх. Если она начнет разгуливать по этажам, то вероятность встречи с агрессивно настроенными людьми (каковых в лабиринте процентов, примерно, сто) многократно возрастет, и тогда опять придется драться или убегать, притом убегать вниз, потому что наверху поджидает зловещая неизвестность.
  Андрей сидел какое-то время, отшлифовывая речь, которую придется выслушать Оле, как только она изволит вернуться. Затем поднялся на ноги, на ощупь добрался до рюкзаков и сделал два крошечных глотка и бутылки. Когда засовывал баклажку обратно, невольно коснулся рукой тюбиков с паштетом, и рот моментально наполнился слюной. Сейчас бы перекусить и продолжить подъем, а эту Олю где-то черти носят.
  Добравшись до двери, Андрей приложил ухо к ее поверхности и долго вслушивался в тишину. Лабиринт казался безжизненным, необитаемым. Как будто по нему не бродили десятки, если не сотни людей, готовых наброситься друг на друга, убить и съесть, и все это не со зла, а просто чтобы выжить. И вместо того, чтобы поскорее отправиться на поиски выхода из этого жуткого места, Оле захотелось отправиться на прогулку, достопримечательности, должно быть, посмотреть.
  - И куда ее понесло? - в сердцах проворчал Андрей. - Вот где она? Где?
  Однако идею отправиться на поиски Оли Андрей всерьез даже не рассматривал. Девушка прожила в лабиринте гораздо дольше него, и наверняка научилась неплохо ориентироваться в абсолютно одинаковых, на первый взгляд, коридорах. Он же наверняка заблудится, и тогда они с Олей могут потерять друг друга навсегда. Конечно, есть еще вариант позвать девушку голосом - в гробовой тишине лабиринта крик будет слышен на десятки этажей вокруг. Вот только достигнуть он может не только Олиных ушей, но и еще чьих-нибудь.
  Решив не пороть горячку, Андрей вернулся к вороху газет, лег на него и заложил руки за голову, решив потратить свободное время с пользой, то есть для отдыха. Он вспомнил записки неизвестного сумасшедшего, которые Оля таскала с собой, в частности, упоминание о некоем загадочном монстре. Тогда он не воспринял их всерьез, но теперь, лежа в темноте, невольно задался вопросом: возможна ли хоть какая-то вероятность, что этот бред окажется правдой? Он повидал здесь уже достаточно странных вещей, так что некое существо, которое, вроде бы, не совсем человек, вряд ли бы сильно вышло за рамки здешней своеобразной нормы. Вот только кто оно такое? Откуда здесь взялось? И почему никто из тех, с кем ему довелось пообщаться в лабиринте, ничего подобного не видел?
  Андрей сообразил, что напрасно ломает голову. Прежде всего, следовало понять, что такое лабиринт и где он расположен. Версия касательно инопланетян или выходцев из параллельной реальности по-прежнему ему не нравилась, притом не столько своей избитостью, сколько маловероятностью. В том, что некая высокоразвитая цивилизация в состоянии построить это сооружение, Андрей не сомневался, это было по силам и той цивилизации, к каковой принадлежал он сам. Все упиралось в простой вопрос - зачем? Не понимая назначения лабиринта, невозможно было придумать ни одной более-менее здравой версии касательно его создателей. У всего, что создано разумными существами, имеется какое-то предназначение. Но каково предназначение лабиринта? Неужели это все-таки какой-то эксперимент?
  В условиях почти полного отсутствия информации ломать голову не имело смысла. Андрей прикрыл глаза и попытался не думать ни о чем. Получилось, после чего он сразу же уснул и увидел сон, впервые с тех пор, как он попал в лабиринт. Однако сон оказался под стать окружающей обстановке: задыхаясь, он бежал по бесконечным коридорам, видя над головой одинаковые тусклые лампочки, а по бокам одинаковые серые двери, а за своей спиной слышал зловещее дыхание и лязг когтей. Пробудился он в тот самый момент, когда эти когти уже готовы были вонзиться в его тело, и не сразу понял, что опасности нет. Поднявшись с вороха газет, Андрей не удержался и чиркнул зажигалкой - очень хотелось убедиться, что тьма рядом с ним не скрывает кошмарного монстра из сна. Монстра не было - к счастью, сон оказался не вещим. Но не было и Оли. Андрей не знал, сколько времени он проспал, но девушке, в любом случае, уже давно пора было вернуться.
  Не удержавшись, Андрей проглотил половину тюбика, попил воды и опять выглянул из комнаты в коридор. Злость на девушку сменилась настоящим беспокойством. Оля не говорила, что куда-то собирается, и вообще планировала отдохнуть вместе с ним, дабы набраться сил для предстоящего подъема. Могло ли что-то заставить ее отправиться на разведку? Какой-нибудь звук? Андрей ничего не слышал, что немудрено, поскольку, измученный восхождением по лестнице, храпел как убитый.
  Спать больше не хотелось, он просто сидел в темноте и ждал. Андрей не мог сказать, сколько времени уже прошло: то ему казалось, что миновали часы, то наоборот, всего несколько минут. Ожидание неизвестно чего злило, неизвестность раздражала. Знай он наверняка, что Оля просто оправилась поискать тайники и просто где-то задержалась, то завалился бы обратно на газеты и наслаждался бы ничегонеделанием. Но мысль о том, что с девушкой что-то случилось, не давала покоя, а уверенность в этом крепла с каждой минутой ожидания. В какой-то момент Андрей понял, что не сможет больше сидеть на месте и ничего не делать. Здесь незнакомые этажи, полные новых, незнакомых опасностей. Оля могла попасть в ловушку. Ее могли схватить или вовсе убить. В конце концов, она могла элементарно подвернуть ногу. Так или иначе, нужно оправляться на ее поиски.
  Вначале Андрей хотел оставить рюкзаки в комнате, оправившись налегке, с одним копьем и ножом, но затем передумал. Не факт, что он сумеет найти обратную дорогу, да и вещи могут случайно обнаружить и присвоить местные жители. Вытащив сумки в коридор, на свет, Андрей переложил все ценное в один рюкзак. Забрал все тюбики, всю воду, колчан со стрелами и лук, прихватил немного чистых тряпок на тот случай, если придется перевязывать раны. Остальное, в том числе большую часть оружия, сложил во второй рюкзак и спрятал его в комнате под ворохом газет. Затем, при свете зажигалки, ножом нацарапал на стене одно слово "жди", очень надеясь, что если Оля вернется, она заметит его и поступит именно так.
  Для начала Андрей вернулся на лестницу и долго прислушивался, силясь уловить хоть какой-нибудь звук. Но лабиринт тонул в безмолвии, рождая желание разбить эту всеобъемлющую тишину громким криком, хотя бы на мгновение вдохнуть жизнь в холодные бетонные стены. Андрей, конечно же, не закричал. Понимая, что Оля вряд ли пошла бы без него вверх или вниз, он вернулся в коридор и направился вглубь этажа, вороша копьем каждую кучу газет или тряпья, дабы выявить скрытые ловушки. Он помнил, как тщательно это делала Оля, и решил взять с нее пример. Лучше потратить лишнее время на бдительность, чем получить десяток гвоздей в ступню, лишиться возможности нормально передвигаться, защищаться, а затем и жизни, поскольку подранок - легкая добыча.
  Коридоры тянулись один за другим, Андрей миновал восемь, заглянул в каждую комнату, но ни Оли, ни чего-либо интересного не нашел. Затем ноги привели его на перекресток - коридор, которым он двигался, пересекался другим. Теперь перед ним было три пути на выбор, все абсолютно одинаковые. Лично он пошел бы прямо - так меньше шансов заблудиться при возвращении, но было неизвестно, руководствовалась ли Оля той же самой логикой.
  Не имело большого значения, который из путей избрать, и Андрей пошел прямо. Вновь потянулись коридоры, пустые комнаты, одинаковые лампочки над головой. Уже подумывая о том, чтобы повернуть назад, Андрей распахнул очередную дверь и невольно отшатнулся, нервным движением вскидывая копье. Убаюканный однообразием окрестных пейзажей, он никак не ожидал чего-то подобного.
  За дверью раскинулась пропасть. Три или четыре этажа словно смела неведомая страшная сила, и теперь все они покоились внизу бесформенными грудами обломков. Самое удивительное, что ряд лапочек на потолке уцелел, так что Андрей смог осмотреть эту новую достопримечательность во всех деталях. Вниз провалился не один коридор со всеми своими комнатами - дальние стены образовавшегося каньона были так далеко, что тонули во мраке. Конца провалу тоже видно не было - цепочка лампочек освещала метров двадцать, а дальше свет упирался в непроглядную темноту. Андрей взирал на открывшуюся картину с распахнутым от изумления ртом, пытаясь понять только одно - как? Самым простым объяснением был бы взрыв, но чтобы разрушить монолитную бетонную конструкцию он должен был иметь колоссальную мощность. Тогда бы рухнули все этажи до самого верха, сложившись, как карточный домик. А тут даже лампочки на потолке целы.
  - Да что тут вообще происходит? - пробормотал Андрей. Не без опаски он свесился за край пропасти и осмотрел дно - возникла мысль, что Оля могла свалиться вниз. Света туда попадало мало, так что Андрей набрал газет, скрутил из них шар, поджег его и бросил в пропасть, внимательно следя за его падением.
  - Твою мать! - выдохнул он. Шар, ударившись о дно, развалился на отдельные листы и быстро погас, но все же Андрей успел увидеть человеческое тело, черной кляксой размазавшееся на сером бетонном месиве. Понять, Оля это или нет, было невозможно. Следовало как-то спуститься и выяснить на месте.
  Вначале Андрей попытался добраться до дна провала через нижние этажи, но все двери, ведущие на них с лестницы, оказались заперты. Пришлось вернуться обратно. Сняв рюкзак, Андрей добил начатый тюбик, выпил немного воды, и стал думать, как бы спуститься вниз без травм и увечий. Будь у него веревка, это не составило бы труда, но на то, чтобы связать ее из валяющейся под ногами ветоши, уйдет несколько дней.
  Внимательно осмотрев край, он выяснил, что сможет перебраться на нижний этаж - обнаружилась удачно торчащая арматура, на которой можно было повиснуть, раскачаться, и спрыгнуть вниз. Рюкзак он забросил туда первым, за ним копье. Лук повесил за спину - тот мог не пережить падения. Затем вцепился в арматуру и осторожно повис на ней. В прежние времена (до лабиринта) Андрей без особого труда мог подтянуться на турнике десять раз. Теперь же, стоило пальцам принять на себя вес всего тела, как они начали разжиматься, не в силах его удержать. Времени на то, чтобы хорошенько раскачаться, уже не было. Андрей рывком послал тело вперед, взмахнул руками, и грохнулся на спину так, что вышибло дыхание. Под ним что-то громко хрустнуло. Первая мысль была - позвоночник. Однако все оказалось не так страшно, хоть и радоваться было нечего. Хрустнул лук. Поднявшись на ноги, Андрей, морщась от боли, осмотрел его и бросил на пол. Возможно, кто-то и мог починить оружие, но только не он.
  Пришлось немного отдохнуть, дожидаясь, пока боль в спине утихнет. Теперь он стал на один этаж ближе к дну пропасти, но даже с этой высоты падение на бетонные обломки будет фатальным. Требовалось найти способ спуститься на следующий этаж, и при этом, желательно, не переломать кости и оставшееся оружие. Андрей сразу отверг идею о том, чтобы побродить по этажу в поисках более удобного спуска - так он, скорее всего, просто заблудится. Пришлось опять заниматься альпинизмом без страховки, правда, в этот раз вышло лучше, чем в первый, и он отделался царапиной на руке.
  Спуск занял не меньше часа - прекрасно понимая, что в случае чего помощи ждать неоткуда, Андрей излишне осторожничал, предпочитая перепроверить все десять раз, чем положиться на ненадежный авось. У дна пропасти ему пришлось смастерить факел, и с ним в одной руке, а с копьем в другой, он не без опаски приблизился к телу, раскинувшемуся на бетонных обломках. Впрочем, все подозрения о ловушке тут же рассеялись. Человек был мертв, притом очень-очень давно. Так давно, что его тело в сухом неизменчивом климате лабиринта превратилось в мумию. Преодолев брезгливость, Андрей копьем перекатил труп на спину, и невольно отшатнулся - на месте лица у того оказалось какое-то месиво из раздробленных костей и лоскутов высохшей кожи. По всей видимости, человек сорвался вниз и погиб при падении, потому что никаких ран, нанесенных недоброй рукой, на его теле видно не было. Неподалеку от тела валялась покрывшаяся пылью и едва заметная на фоне бетонного крошева самодельная сумка, из которой Андрей вытряхнул лопату, немного проволоки и начатый тюбик паштета. Проволоку забрал, лопату оставил, при попытке установить съедобность паштета по запаху едва не выблевал все внутренности - даже не верилось, что еда, пусть и давно испортившаяся, может так чудовищно вонять. Затем обшарил одежду покойного, которая от прикосновения к ней рвалась, как бумага, забрал небольшой, но хорошо сделанный, самодельный нож, солдатский кожаный ремень с украшенной звездой латунной бляхой и шнурки от ботинок. Сами ботинки выглядели неаппетитно, да и по размеру были малы. К тому же Андрей едва ли согласился бы надеть обувь, в которой до этого сгнили чьи-то ноги. Впрочем, кто знает. Если бы выбора не было, а в качестве альтернативы представала бы неизбежность странствия босиком, то вполне возможно, брезгливость уступила бы место практической необходимости.
  Последним трофеем стало золотое обручальное кольцо. Андрей легко стащил его с усохшего пальца, повертел перед глазами и криво усмехнулся. Где-то далеко, в другом мире, за этот кусочек желтого металла он бы наелся до отвала, притом не раз и не два. Мог бы купить целую кучу зажигалок, удобные ботинки, аптечку с набором самых необходимых лекарств и множество других вещей, столь привычных прежде, но совершенно недоступных здесь и сейчас. Впрочем, куда больше каких-то антибиотиков Андрею хотелось умять целую тарелку шашлыка под водочку, а после лечь на мягкую чистую постель и уснуть безмятежным сном.
  Стоило вспомнить о шашлыке, как рот наполнился слюной. Андрей, разозлившись, едва не швырнул кольцо куда подальше, но в последний момент передумал и спрятал в карман. Мало ли на что сгодится.
  Оставив обобранного покойника гнить дальше, Андрей побрел по дну пропасти, в надежде обнаружить что-нибудь интересное - возможно, еще один труп, который окажется щедрее на трофеи, чем предыдущий. Вскоре ему попался кусок арматуры сантиметров семидесяти длиной, прямой, толстый и тяжелый. Прекрасное оружие, способное сокрушить любую оборону и отправить на тот свет с одного удара. Андрей некоторое время боролся с искушением прихватить лом, но, в итоге, благоразумие возобладало, и он бросил находку туда, откуда поднял минуту назад. Он и так был достаточно навьючен, силы еще не вернулись к нему, и тащить с собой трехкилограммовый металлический прут было глупо. К тому же в сумку его не положишь, а руки заняты факелом и более легким, но не менее эффективным, копьем.
  Кусок арматуры стал единственной находкой на дне пропасти. Немного побродив по нагромождению бетонных обломков и едва не переломав ноги, Андрей решил, что здоровье ему дороже. К тому же он должен был отыскать Олю, а для этого следовало вернуться на лестницу, подняться обратно на покинутый этаж и проверить два оставшихся пути на перекрестке коридоров.
  Путь к лестнице он отыскал дольно быстро, вот только дверь оказалась заперта, и открыть ее не удалось. Возвращаться к месту обвала не имело смысла, потому что подняться тем же путем, которым спустился, он бы не смог даже с альпинистским снаряжением. Андрей присел у стены, перекусил половиной тюбика и попил воды. Той осталось не так уж много.
  Подъем наверх закончился, не успев начаться. Андрей хотел злиться на Олю, но гораздо больше беспокоился о ней. Девушка не была легкомысленной или глупой, иначе не прожила бы в лабиринте так долго. Что-то заставило ее уйти и не вернуться. Что-то или кто-то. Например - Племя. И теперь, если она действительно угодила в лапы к банде людоедов, следовало определиться, что делать дальше. Либо продолжить подъем в одиночестве, попытавшись проскочить владения Племени, либо предпринять попытку освобождения девушки. И с тем и с другим следовало поторопиться. Если он будет слишком долго торчать на этих этажах, то сам вскоре станет добычей каннибалов. Ну а если Оля уже попалась им, недолго ей сидеть в плену живой.
  - Господи, что делать-то? - чуть слышно простонал Андрей.
  Ему, разумеется, никто не ответил.
  18
  Измученный блужданиями, Андрей немного поспал на ворохе газет. Проснувшись, он подкрепился целым тюбиком, дабы утолить нестерпимо терзающее чувство голода, и допил почти всю воду. Той осталось меньше четверти баклажки.
  Взвалив на спину рюкзак и подобрав копье, он отправился искать выход на лестницу. Вернувшись на место обвала, долго высматривал возможность подняться наверх, но так и не нашел ни одного подходящего варианта. Затем, сделав факел и запалив его, прошелся по дну пропасти, осматривая его более тщательно. Мысль о том, что он сам загнал себя в ловушку, Андрей гнал прочь, но она упорно лезла в голову. Если он не найдет выхода, то его приключения закончатся здесь, и у мумифицировавшегося трупа с размозженным лицом появится компания.
  В итоге он все же был вознагражден за старания. В дальнем конце пропасти им была обнаружена небольшая дыра, ведущая на этаж ниже. Свет внизу не горел, и Андрей едва не прошел мимо, но, к счастью, случайно брошенный в сторону взгляд сумел засечь этот единственный путь к спасению.
  Правда, путь оказался мал, причем существенно. Воткнув факел в щель между кусками бетона, Андрей разгреб камни вокруг дыры, и выяснил, что та недостаточно велика, чтобы пропустить его через себя. Даже с учетом того, что за проведенные в лабиринте дни он существенно убавил в весе.
  Он поискал другие дыры, но тех не было. Оставалось одно - как-то расширить лаз до приемлемых габаритов. Андрей для пробы ковырнул бетон копьем, затем попробовал долбить его лопатой и ножом. Толку от этого было немного. Удалось отколоть пару маленьких кусочков и основательно затупить оружие. К счастью, он вспомнил об арматуре, что валялась где-то поблизости, нашел ее и пустил в дело. Орудие оказалось тяжелым, его рифленая поверхность отлично сдирала кожу с ладоней, но дело все же пошло. Грохот при этом стоял оглушительным, плюс от ударов по бетону шла неслабая вибрация, но Андрей не видел иного способа освободить себя из ловушки, в которую сам же, по глупости, угодил.
  За полчаса он несколько расширил дыру, при этом выдохшись и изранив ладони, хоть и обмотал их предварительно ветошью, пытаясь, тем самым, заменить перчатки. Лаз все еще был мал, но дело продвигалось, и это обнадеживало. О том, что он будет делать, когда спуститься на нижний этаж, Андрей даже не пытался думать. Построение долгосрочных планов было самым глупым занятием в лабиринте.
  На все дело ушло не менее двух часов. Когда дыра оказалась достаточно большой, чтобы он уже мог протиснуться в нее без риска застрять, Андрей без сил повалился на бетон, страстно мечтая о глотке воды. Той давно не осталось, всю ее он выпил в процессе работы. Жажда была столь сильна, что перебивала даже голод. И это была проблема, решение которой нельзя было отсрочить. Без воды не прожить. И потому ему придется сделать выбор: вернуться в людоедское логово и пополнить запасы, или рискнуть и идти наверх, надеясь на везение. Оба варианта Андрею одинаково не нравились, но второй был более рискованный. Он не знал, вошел ли уже на территорию Племени, и насколько этажей та простирается. А еще у него не было никакой уверенности, что он найдет воду, даже проскочив зону влияния людоедов. Будет очень обидно оказаться на безопасных этажах, и там умереть от жажды.
  - Значит, идем обратно, - постановил он, выдавливая в рот содержимое тюбика. Тех осталось очень мало, но работа отняла много сил, которые просто необходимо было восполнить.
  Через дыру он спустился на нижний этаж. Здесь было темно, ни одна лампочка не горела. Андрей наощупь набрал с пола ветоши, намотал ее на штык лопаты и зажег свой импровизированный факел. Приблизительно зная, в какой стороне находится лестница, он зашагал по коридорам, иногда заглядывая в комнаты. Он надеялся обнаружить сочащуюся водой трубу в стене или хотя бы лужу на полу, но вместо этого видел только пыль, газеты и тряпье.
  Впереди показалась знакомая железная дверь. За ней должна была находиться лестница. Андрей взмолился, чтобы дверь не оказалась запертой, иначе придется где-то и как-то искать путь вниз, но когда до нее оставалось шагов пять, та вдруг начала открываться. Времени на раздумья не оставалось. Он не мог спрятаться - дым от факела выдаст его с головой. Не мог сбежать - только не с его ногой. Оставалось только одно.
  Андрей принял решение мгновенно. Факел полетел в одну из комнат, а он сам обеими руками вцепился в древко копья, выставив перед собой железной жало, и бросился вперед. Хотел уже грозно заорать, но в последний момент прикусил язык. И именно это его спасло.
  Человек, открывший дверь, услышал надвигающуюся смерть слишком поздно, и не успел ничего предпринять. Андрей на всем ходу врезался в него, железный наконечник копья легко вошел в тело и пробил его навылет. Пронзенный незнакомец, увлекаемый инерцией удара, сделал три шага назад и начал падать, одновременно с этим распахивая для крика рот. Андрей уже выхватывал из-за пояса лопату, чтобы добить подранка, но тут боковым зрением заметил на ступенях еще одного человека. Тот на мгновение замешкался, не сразу осознав то, что произошло с его товарищем. Андрей мешкать не стал, и тут же бросился на нового противника. Тот успел выхватить оружие, даже замахнулся, но Андрей резко присел и рубанул его лопатой по ноге. Незнакомец взвыл, вторя своему товарищу, который кричал и корчился уже давно, силясь вырвать из живота крепко засевшее в кишках копье.
  Видя, что противник падает на ступени, Андрей изо всех сил двинул ему кулаком в пах, а когда тот все же рухнул, выхватил нож и всадил его в низ живота. Человек выронил самодельный топор, ухватился руками за рукоять погруженного в его плоть ножа, и тогда Андрей прыгнул на него, вонзая штык лопаты в горло жертвы. Затем навалился всем телом, и только по скрежету металла по бетону понял, что перерубил жертве позвоночник и отделил голову от тела.
  Не мешкая, Андрей быстро слез с мертвеца, подбежал к пронзенному копьем противнику, который все еще был жив и продолжал оглашать лабиринт своими криками, и трижды ударил его по голове лопатой. С третьего удара ему удалось прорубить череп. На пол брызнуло розовое желе, только что бывшее мозгом, а человек, наконец-то перестав кричать, забился в конвульсиях, которые, к счастью, вскоре прекратились.
  Наступила тишина, и в этой тишине Андрей расслышал хруст бумаги под чьей-то ногой. Тот шел откуда-то сверху. Не раздумывая, Андрей бросился на звук, сжимая в руке лопату. Его охватило какое-то кровожадное неистовство, и примешавшаяся к ней пьянящая радость. Он хотел убить их всех. Всех этих монстров в человеческом обличии, что ползали по лабиринту, вполне приспособившись к его кошмарным условиям, подкреплялись друг другом, и не видели в том ничего предосудительного.
  Человек стоял на лестничной площадке этажом выше. Он затаился, явно желая остаться незамеченным, но увидев бегущего к нему Андрея, схватился за оружие. Он тоже бросился в атаку, замахиваясь лопатой, превращенный в топор, но Андрей, находясь ниже, применил уже опробованный прежде прием - резко присел, и рубанул противника по ноге. Тот вскрикнул, потерял равновесие, а Андрей, вцепившись в его лоскутную куртку, толкнул человека вниз по ступеням. Враг не сдержал крика, и завопил так, что загудели стены. Он грянулся на ступени, сполз по ним вниз и затих. Походило на то, что он мертв, но Андрей желал убедиться наверняка. Он сбежал вниз и ударил тело лопатой по голове. Как оказалось, этот удар был лишним - противник погиб при падении, врезавшись затылком в угол ступени.
  Андрей взбежал на два этажа выше, проверяя, не затаились ли там друзья умерщвленной им троицы, но никого не обнаружил. Затем он спустился обратно, еще раз осмотрел тела, дабы убедиться наверняка, что все трое мертвы, после чего тяжело опустился на ступень и выронил окровавленную лопату. Лошадиная доза адреналина, вброшенная организмом в кровь в момент начала схватки, израсходовалась полностью. Он снова стал собой, и с новой силой прочувствовал все свои раны. Более других, разумеется, о себе напомнил ожог на ноге. Боль была столь сильна, что Андрей даже приспустил штаны и осмотрел его, дабы убедиться, что тот не кровоточит.
  Эта короткая, но безумно динамичная и напряженная схватка, отняла у него все силы. Андрей кое-как поднялся на ноги, вернулся в коридор и подобрал с пола рюкзак, который сбросил с плеч в момент начала боя. Он вытащил тюбик паштета и одним глотком опустошил его. Правда, куда больше ему хотелось пить, но вода у него закончилась уже давно.
  Выйдя на лестницу, он уставился на тела убитых им людей. Трое. В лоскутной, но добротно сшитой одежде. Неплохое, по здешним меркам, оружие. И умирающими от голода отнюдь не выглядят. Андрей вспомнил слова Оли о том, что члены племени охоться тройками. Все указывало на то, что одну из этих троек он только что повстречал.
  Никакой брезгливости Андрей не чувствовал - он, кажется, вообще забыл, что это такое. Тела он обыскивал спокойно, без эмоций. У всех троих были рюкзаки, и Андрей небезосновательно рассчитывал на богатую добычу, но, как выяснилось, людоеды предпочитали странствовать налегке. Тюбиков он не нашел, зато в одной из заплечных сумок обнаружил почти полную бутылку с водой. Эта находка очень обрадовала Андрея, и он вдоволь напился. Вода, кстати, оказалась очень чистой, без примеси грязи и ржавчины.
  Помимо бутылки с водой Андрей прихватил небольшой моток проволоки, снял с одного из убитых ремень, а так же поменял свою лопату на трофейный топор. Тот был удобнее, острее, и куда больше походил на оружие, чем на сельскохозяйственный инструмент. Вырвав копье из тела людоеда, Андрей тряпкой счистил кровь с железного жала, и призадумался. Оставаться на месте боя было глупо, сюда в любой момент могли пожаловать товарищи перебитой троицы, которые наверняка слышали крики. Следовало уходить, и чем дальше, тем лучше.
  Как у былинного витязя на распутье, у Андрея на выбор так же имелось три пути. Вверх, то есть прямиком в пугающую неизвестность, вниз, то есть прочь от цели, к которой он стремился, или остаться на этом этаже, где его наверняка будут искать. Раздумывал он недолго. Спустя секунду, Андрей уже шел вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Нога болела, но уже не настолько сильно, чтобы это нельзя было вытерпеть. К тому же недавняя победа окрылила его. Андрей никогда бы не подумал, что станет так сильно радоваться убийству, но вот, дожил и до этого. Что интересно, не пришлось даже оправдываться перед самим собой, доказывать, что те трое были каннибалами, а если и нет, то, в любом случае, они убили бы его, в этом не было никаких сомнений. Ни намека на угрызения совести или раскаяние Андрей не ощущал. Наоборот, ему хотелось похвалить себя за отлично сделанное дело. Кажется, впервые с момента попадания в лабиринт он поступил правильно. Прежде все выходило неловко, неаккуратно, криво, за что приходилось расплачиваться собственным здоровьем. Но не в этот раз. Из напуганной жертвы неведомых сил, зашвырнувших его против воли в это ужасное место, он, наконец-то, превратился в полноценного борца за выживание.
  - Акклиматизировался, - усмехнувшись, произнес Андрей, после чего покинул лестницу, углубившись в недра этажа.
  19
  Далеко от лестницы, в темном коридоре, в одной из его комнат, Андрей провел около часа, сидя на ворохе газет и прислушиваясь к тишине. Лабиринт вновь тонул в безмолвии, снова казался абсолютно пустым. Андрей ждал, что услышит голоса, топот ног, что товарищи убитых им людей объявят на него охоту, но ничего не произошло. То ли тела еще не обнаружили, то ли соплеменники любили своих погибших товарищей не настолько сильно, чтобы тратить время и энергию на месть за них.
  Пожалуй, в иной ситуации, Андрей предпочел бы отложить восхождение и вернулся в отвоеванное логово людоедов, но судьба пропавшей Оли не давала ему покоя. Он прекрасно понимал, что если она у Племени, то томиться в плену ей долго не придется. Нужно было на что-то решиться. Или вовсе выбросить Олю из головы и забыть о ней, или же предпринять некие действия для ее спасения. Инстинкт самосохранения больше склонялся к первому варианту, и еще недавно Андрей с удовольствием послушал бы его. Но теперь кое-что изменилось. Прежде, при одной мысли о загадочном и жутком Племени, его охватывал липкий ужас. Эта банда людоедов внушала ему какой-то мистический страх. Андрею они казались некой неодолимой силой, от которой можно только прятаться или убегать. Но час назад он выяснил, что это не так. Племя состояло из людей. Обычных людей. Возможно, во время большой облавы они были непобедимы, но застигнутые врасплох оказались относительно легкой добычей. Андрей вдруг понял, что Племя, стоящее на его пути к свободе, можно не только бояться. Его можно уничтожить.
  Идея была достаточно дерзкая, но после недавней победа она не казалась невыполнимой. Андрей пошарил рукой в рюкзаке и вытащил из него последний тюбик с паштетом. Проверил тщательно, дабы убедиться наверняка, что больше еды не осталось, и выяснил, что не ошибся. Последний тюбик. Он даст ему энергии часов на шесть. А затем за него возьмется еще один смертельно опасный враг, враг, которого ни убить, ни запугать - голод.
  Отсутствие пищи решило дело. Надеяться на то, что ему посчастливится обнаружить тайник с контейнером, было глупо. Нужно действовать. Действовать сейчас, пока у него есть силы. Андрей выдавил в рот содержимое тюбика, затем разрезал его ножом и вылизал изнутри. После чего поднялся на ноги, повесил на спину рюкзак, взял прислоненное к стене копье и направился обратно на лестницу.
  Трупы лежали там же, где он оставил их. Не было заметно, чтобы кто-то прикасался к ним после. Андрей миновал поле боя, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Мысль о возможной засаде не шла у него из головы, но лабиринт был тих и казался безжизненным. Он пошел выше, по хорошо освещенным лестничным маршам, не забывая посматривать под ноги и ворошить копьем мусор на ступенях. Этажи сменялись один другим, и в какой-то момент Андрею стало казаться, что он благополучно проскочит владения Племени, если уже этого не сделал. К счастью, бдительности он не утратил, и она вскоре окупилась.
  Вначале обнаружил одну ловушку, простую дощечку с набитыми в нее гвоздями. В лабиринте это был самый распространенный тип капкана, по той лишь причине, что изготовить нечто более сложное и технологичное оказывалось и трудоемко, и не из чего. Дощечку Андрей не тонул, более того, прикрыл той же газеткой, каковая скрывала ее изначально.
  Через два этажа ему посчастливилось повторно. Тут тоже была доска с гвоздями, и Андрея неприятно поразила частота ловушек. Как будто он приближался к чему-то. Возможно, к логову Племени? Даже после убийства троих местных и нахлынувшей на этой почве храбрости, Андрей не потерял голову настолько, чтобы прямым ходом идти в обитель шайки каннибалов. И все же он продолжил подъем.
  Через три этажа светлые пролеты закончились. Впереди маячила тьма. Андрей задрал голову, пытаясь рассмотреть вверху проблеск света, но там царила безнадежная чернота. Он не знал, как много этажей впереди погружены в темноту, но зато знал другое - в этой темноте его не ждет ровным счетом ничего хорошего. Не было ни малейших сомнений, что эта темнота тут неспроста, и что скрывает она ловушку на ловушке. Факел мог, отчасти, решить эту проблему, но старая ветошь и газеты хорошо дымили, а дым, как известно, имеет тенденцию подниматься вверх, где его легко могли учуять те, с кем отнюдь не стоит встречаться.
  Андрей топтался на месте, пытаясь понять, как ему поступить. Он знал, точнее - подозревал, что в этом гигантском здании далеко не одна лестница, где-то есть другие и до них наверняка можно как-то добраться. И он, возможно, без колебаний занялся бы этим, будь у него полный рюкзак тюбиков с паштетом и бездонная бутылка с водой. Но ни тем, ни другим он не располагал. Каннибалы Племени угрожают его жизни, но точно так же ей угрожают голод и жажда. Нет разницы, от чего умереть, смерть одинакова, какие бы причины к ней ни привели. А он хотел жить.
  Андрей еще раз поглядел на тьму перед собой. Идти туда без источника света, значило гарантированно влететь в ловушку и умножить свои и без того многочисленные проблемы. Идти туда с факелом, значило оповестить о своем присутствии все верхние этажи. Андрей вдруг понял, что он просто не хочет выбирать между этими двумя равно ужасными вариантами. Постояв на месте еще минуту, он развернулся и направился вниз, на ближайший освещенный этаж. Выход с лестницы заперт не был, за ним простерся коридор с многочисленными боковыми дверями. Андрей заколебался, все еще обдумывая идею зажечь факел. Выдать себя дымом, это риск, но идти неизвестно куда, наугад, полагаясь на удачу, риск едва ли не больший.
  И все же, после непродолжительно колебания, он зашагал вперед по коридору. Смерть от голода была мрачной, но отдаленной перспективой, а вот людоеды, попади он к ним в руки, не станут церемониться с добычей. Особенно с добычей, которая недавно прикончила троих их соплеменников.
  Коридоры тянулись в неизвестность, смыкались, переплетались, образовывали перекрестки и тупики. От усталости и однообразия окружающих пейзажей навалилась депрессия. Андрей механически проверял пол под ногами, заглядывал в пустые комнаты, а сам при этом думал об Оле. Жива ли она еще? Даже если и так, он ничем не сможет ей помочь. Он не мог помочь даже саму себе.
  Еще он думал о том, что подъем наверх, к предполагаемому выходу, чем дальше, тем больше начинает выглядеть невыполнимой затеей. Теперь-то он начал понимать, почему встреченные им в лабиринте люди сидели на своих этажах, пытались приспособиться к новой жизни, и не стремились покинуть свое мрачное узилище. Желание выбраться, наверняка, посещало многих, но осуществить его на практике было слишком сложно и опасно. Ирония состояла в том, что главным препятствием на пути к предполагаемой воле были такие же люди, как и он сам, такие же узники этого места. Возможно, когда-то они тоже мечтали покинуть лабиринт, и тоже столкнулись с препятствием в лице старожилов, после чего оставили надежду на освобождение и смирились. А вслед за смирением пришло осознание того, что бетонная тюрьма отныне их новый дом, что жить нужно здесь и сейчас, а не стремиться к воображаемому выходу, которого, быть может, вовсе не существует. Так они приспосабливались к специфическим условиям лабиринта. Условиям, которые прежде показались бы им чудовищными. Но постепенно то, что ужасало раньше, делалось обыденностью, превращалось в норму. И через некоторое время вполне нормальные люди уже считали в порядке вещей поедание человеческого мяса, убийство каждого встречного незнакомца, а прежняя жизнь вне бетонного лабиринта начинала казаться нереальной и стремительно истиралась из памяти.
  Андрей ощущал все это на собственной шкуре. Все это происходило и с ним. И происходило быстрее, чем можно было бы предположить. Он менялся с какой-то пугающей скоростью, вживался в новые условия всем своим существом, и телом, и разумом. И если в самом начале своего пути в лабиринте он считал всех его обитателей обычными сумасшедшими, то ныне ему пришлось пересмотреть эту точку зрения. Сумасшедший, настоящий безумец, не имел бы здесь никакого шанса на выживание. Нет, все эти люди не лишились рассудка. Они просто изменились. Приспособились. Приняли новые правила игры и новую, продиктованную ими, мораль. Только так здесь можно было выжить.
  Но эта адаптация к новым условиям скрывала в себе ловушку, в которую, очевидно, угодили если не все, то многие пленники лабиринта. Переставая считать этот бетонный ад тюрьмой, люди оставляли всякие попытки вырваться из него. Приспособившись, они просто начинали жить по-новому. Разумеется, время от времени они вспоминали прошлое, прежний мир, прежнюю жизнь. Но эти воспоминания со временем меркли, истаивали, и теряли свою магнетическую силу. Они уже не могли подвигнуть на активную борьбу за освобождение, они были просто смутными образами, изредка всплывающими из глубин памяти.
  Это смирение со своей участью было, очевидно, неизбежным в лабиринте. И Андрей с грустью, но без особого ужаса, осознал, что его, вероятно, ждет та же судьба. Судя по скорости происходящих в нем перемен, смирение не заставит себя долго ждать. И потому, если он действительно хочет выбраться на волю, в его распоряжении не так много времени. Потому что не за горами тот день, когда это желание померкнет, потускнеет, и утратит свою движущую силу. Он станет одним из типичных здешних обитателей, а это немыслимо огромное здание навсегда станет его новым миром.
  От таких невеселых мыслей Андрею стало тошно. Измученный бесконечной и бесплодной ходьбой, он забрел в ближайшую комнату, ногами сгреб в кучу газеты и ветошь, и уселся на нее сверху, давая отдых утомленному организму. Ожог на бедре болел, но Андрей уже успел свыкнуться с этой болью. К тому же осмотр раны показал, что та медленно и нехотя, но все же заживает. Весь остальной богатый комплект травм, которыми он успел обзавестись в лабиринте, почти не беспокоил его. Они не несли критического характера, и организм благополучно сумел переварить их. Главное было не нахватать новых, но теперь Андрей знал, как себя вести в этом прекрасном месте. Уж теперь-то он не будет, как последний лопух, подставляться под нож или чужие кулаки. Никаких колебаний при мысли о неизбежности убийства всех встречных людей он больше не испытывал. В конце концов, не он же завел здесь подобную практику.
  Сидеть, вытянув гудящие ноги, было приятно, но отдых портило чувство голода. Андрей попил воды из бутылки, но это мало помогло. С того момента, как он приговорил последний тюбик паштета, прошло немало времени, в ходе которого он только и делал, что растрачивал драгоценную энергию. Следовало вплотную озаботиться поиском пищи, без нее он долго не протянет.
  - Подкиньте, что ли, контейнер, волки, - проворчал Андрей, обращаясь неизвестно к кому. Возможно, к загадочным строителям лабиринта, которые помещали сюда людей и, кто знает, могли непрерывно наблюдать за ними.
  Но если его просьбу кто-то и услышал, то удовлетворить не поспешил. Чуда не произошло.
  Он уже собрался продолжить путь, когда услышал человеческие голоса. Среагировал мгновенно - вскочил на ноги и разбил лампочку, висящую над головой. Оказавшись в темноте, Андрей по стеночке добрался до двери, и спрятался за ней, держа в руках трофейный топор. Свет из коридора почти не проникал в его комнату.
  Голоса приближались. Судя по всему, в его сторону двигалась немалая труппа людей, и не было никаких сомнений в том, что это представители Племени. Андрей запоздало сообразил, что следовало не прятаться, а убегать, но теперь уже поздно было менять свои планы. Люди приблизились настолько, что могли услышать его шаги, вздумай он пуститься наутек. Оставалось стоять за дверью в темноте, дышать редко и тихо, и верить в лучшее.
  Вскоре неизвестные вошли в его коридор. Их было не менее пяти. Двигались они смело, не таясь, не опасаясь ни ловушек, ни засад. Очевидно, данная территория была хорошо им знакома, и они точно знали, где разбросаны дощечки с гвоздями, поскольку сами их, вероятно, и разбрасывали. Точно так же эти люди не ждали нападения, абсолютно уверенные, что нет в лабиринте силы, способной противостоять Племени. И в этом они, возможно, были правы. У Андрея, во всяком случае, не было никакого желания вступать с этой шайкой в борьбу. Те трое, что были убиты им на лестнице, дело другое. Там не оставалось выбора, к тому же ему сильно повезло, что люди не ожидали нападения. Этот же отряд больше, и если с тремя людоедами ему как-то удалось совладать, то с этой шайкой не спасет никакое везение.
  Люди прошли мимо его комнаты, не замедляя шага, направляясь в сторону лестницы. Андрей надеялся, что в их разговорах проскользнет какая-нибудь ценная для него информация, но просчитался. Местные обитатели толковали о тех же материях, которые живо интересовали их и в прошлой жизни - о еде и женщинах. Будь в лабиринте спиртное, они, вне всяких сомнений, говорили бы и о нем, но в бетонной тюрьме царил сухой закон.
  Отряд проследовал мимо и покинул коридор. Шаги и голоса постепенно удалялись, пока, наконец, полностью не растворились в безмолвии лабиринта. Лишь после того, как это случилось, Андрей позволил себе сделать глубокий вдох и осторожно пошевелиться.
  Хоть людоеды не сказали ничего ценного, кое-что Андрей все-таки понял. Например, то, что двигались они к лестнице, а это означало, что вскоре они обнаружат своих соплеменников, что продолжали валяться мертвыми на ступенях. И еще то, что этот отряд откуда-то шел. Не прямиком ли из логова ли Племени?
  При мысли, что он оказался между обителью людоедов и довольно крупным отрядом, Андрею стало нехорошо. О возвращении на лестницу следовало забыть. Идти дальше, означало влезть прямо в штаб-квартиру Племени. И лишь одному богу известно, что его там ждет. Очевидно, что ничего хорошего. Он уже видел, что представляет собой обиталище каннибалов. Но тех было всего двое. А какова численность Племени? Наверняка все подступы к их логову завалены человеческими костями, горами фекалий и ловушками, и не стоит сомневаться, что там выставлена охрана. Идти туда, значило идти навстречу погибели. Но и воспользоваться обратным путем он не мог. Точно так же Андрея не прельщала мысль остаться на месте и тихонько отсидеться. Как только людоеды обнаружат трупы, начнется облава. И проклятые дикари не успокоятся, пока не отловят обидчика.
  Особо размышлять было не о чем, оставаясь на месте, он лишь попусту тратил время. Андрей осторожно выглянул из комнаты, убедился, что в коридоре чисто, и заскользил в противоположную от лестницы сторону. Действительно ли он двигался прямо в логово Племени, или нет, то был еще вопрос. А вот в том, что за его спиной находится целая банда хорошо вооруженных и мотивированных людей, он был уверен.
  Он шел медленно, часто останавливаясь и прислушиваясь, но этаж тонул в тишине. Он во всем был самый обычный, ничто не указывало на то, что где-то поблизости располагается обиталище Племени. Постепенно Андрей немного успокоился - он прошел больше расстояние, но так и не встретил ничего необычного или опасного. Не было даже ловушек, которыми так изобиловали лестничные пролеты.
  Вот в конце очередного коридора замаячила очередная дверь. Не теряя осторожности, Андрей тихонько приоткрыл ее и заглянул в образовавшуюся щель. Заглянул, и обмер.
  За дверью не было коридора. Не было зала. Там раскинулось озеро.
  20
  Это было настолько невероятно, что Андрей, временно забыв об опасности, распахнул дверь и вышел на бетонный берег. Тот образовывали плиты перекрытия, небрежно обломанные с краев неведомой силой. А дальше простерлась водная гладь, черная и зловонная. Берега этого озера тонули во тьме, лишь по центру протянулась дорожка света. Андрей не сразу понял, что это. Лишь когда он приблизился к краю воды, то рассмотрел небольшой плотик, сколоченный из поддонов, на котором горела одна из лампочек. Тот был не один. Плотики располагались через каждые метров десять, между ними были протянуты кабели. Кто-то приложил немало усилий, чтобы создать эту систему бакенов.
  Но не это потрясло Андрея, а размер обвала. Он уже видел такое прежде, но та пропасть была крошечной в сравнении с этим циклопическим каньоном. Десятки этажей рухнули вниз, и их обломки, вероятно, ныне покоились под толщей воды на неизвестной глубине. Пролом был широк настолько, что Андрей не видел его краев, и высок так, что потолок тонул во тьме. Меньше всего вопросов, пожалуй, вызвало происхождение воды. Андрей уже знал, что в стенах скрываются трубы водопровода. Вполне вероятно, что в ходе обвала они были повреждены, и вода, постепенно поступая из образовавшихся в них дыр, наполнила это внутреннее озеро. Странно только, что вся эта водная масса не нашла ни единой трещинки и не просочилась на нижние этажи. Похоже, построенный на совесть лабиринт, был способен выдержать даже такой грандиозный потоп.
  После узких коридоров и крошечных комнат это гигантское пространство внушало иррациональный страх. В очередной раз в голову полезли вопросы, которые обычно отодвигала на второй план борьба за выживание. Как это возможно? Кто все это создал? Какая чудовищная сила послужила причиной таких страшных разрушений, и почему она не спровоцировала обрушение всего здания?
  Андрей невольно прижался спиной к надежной бетонной стене, и со страхом взирал на гладь озера. Первый инстинктивный позыв вернуться в привычный коридор он подавил не без труда. Затем, сумев овладеть собой, он отлепился от стены и подошел к воде. Та была черной, как смола, что, впрочем, объяснялось не ее загрязненностью, но скудным освещением. А вот исходящий от нее запах однозначно указывал на то, что водоем давно и успешно протух. Вряд ли эта стоячая вода годилась в пищу, она наверняка кишела микроорганизмами, способными вызвать всевозможные неприятные последствия при употреблении данной жидкости внутрь. Андрей не хотел получить отравление, и еще меньше мечтал подхватить какую-нибудь инфекцию. Поэтому пить воду он не стал, даже побоялся дотрагиваться до нее рукой. Вместо этого он пошел по образованному плитами берегу, желая выяснить, нельзя ли обойти водоем посуху.
  Один край водоема упирался в отвесную бетонную стену без выступов или карнизов. Андрей повернул обратно, и попытал счастье в противоположной стороне. Заодно он выяснил ширину озера. Та была более ста метров.
  У противоположной стены, такой же отвесной и неприступной, им было сделано любопытное открытие. Света здесь было мало, так что Андрей чисто случайно заметил торчащий из темноты бок плота. Подойдя ближе, он убедился, что это действительно плот, и довольно большой. Кто-то специально вытащил его из воды и спрятал в темной нише, подальше от случайных любопытных глаз. И сделали это недавно, поскольку плот все еще был мокрый.
  На то, чтобы связать одно с другим, не ушло много времени. Было очевидно, что плот принадлежал группе людей, которая проследовала мимо него в сторону лестницы. На этом плоту они приплыли откуда-то с противоположного края водоема. И туда же, вероятно, собирались вернуться, закончив свою вылазку.
  Теперь у Андрея не осталось сомнений, что он нашел логово Племени. Оно было где-то там, за черным озером, скрывалось в зловещей тьме. Туда же вела цепочка бакенов, освещавших путь.
  Можно было воспользоваться плотом, но Андрей не счел это умным решением. Во-первых, тот был слишком велик, и он едва ли сумеет столкнуть его в воду в одиночку. А во-вторых, взять плот означало во всеуслышание заявить о своем присутствии. Неизвестно, когда группа вернется с вылазки. Возможно, это произойдет быстрее, чем он думает, ведь людоеды могут вскоре обнаружить своих убитых подельников. Как они поведут себя после этого, было неясно. Начнут ли сразу же искать убийцу, или поспешат в логово, чтобы предупредить остальных? Второй вариант выглядел более разумным, и потому наиболее вероятным.
  Оставался единственный вариант форсировать водоем - вплавь. Плавать Андрей умел. Он вернулся к противоположному краю озера, и там, почти в полной темноте, попробовал рукой водичку. Та оказалась удивительно холодной, даже ледяной. Едва представив себе, что придется окунуться в нее, Андрей едва не передумал. А ведь помимо этого были и другие причины отказаться от данной затеи. Хотя бы та, что все это сильно смахивало на самоубийство. Он сумел управиться с двумя каннибалами в их логове, и это стоило ему изрядной порции здоровья. Что же он собрался делать против целой толпы вооруженных дикарей, да еще на их территории? Андрей не знал ответа на этот вопрос, но им почему-то овладела железная уверенность, что Племя, так или иначе, помешает ему в его пути наверх. Не хотелось постоянно прятаться, таиться, жить в состоянии непрерывного ожидания чего-то ужасного. Слишком велик был соблазн попытаться решить эту проблему раз и навсегда, очистить себе путь к свободе, физически устранив препятствие. Он ведь сумел убить троих людоедов, сможет убить и остальных. Главное, не спешить, делать все с умом и осторожностью. Ведь члены Племени всего лишь люди. Пусть они и прожили в лабиринте дольше него, но это не сделало их ни сильнее, ни умнее. И он убьет их всех. Всех до одного. Он убьет стольких, скольких потребуется, лишь бы это приблизило его к освобождению. Андрей досыта насмотрелся на бетонную тюрьму, и твердо решил для себя, что не хочет тут жить. А все те, кто счел подобное существование приемлемым, кто освоился и смирился, они не заслуживали ни жалости, ни оправдания.
  Подумав, Андрей снял одежду, оставив только трусы и ботинки. Свое тряпье он связал в тугой узел, который затем сунул в рюкзак. Затем осмотрел свое оружие, и с прискорбием понял, что плыть со всем арсеналом будет слишком тяжело. Самым неудобным было копье, но его Андрей не бросил бы ни за что. Пришлось избавиться от трофейного топора. Затем Андре осмотрел свои ножи, выбрал самый лучший, а прочие сложил вместе с топором в угол и забросал сверху щебнем.
  Когда он осторожно опустился в воду, от холода у него перехватило дыхание. В глубине вода была еще холоднее, чем на поверхности. Андрей с трудом подавил желание выскочить обратно на сушу, выждал немного, привыкая к холоду, затем взял в руку рюкзак и копье, и медленно поплыл вдоль отвесной бетонной стены, которую он использовал в качестве ориентира. Вокруг было темно, только слева, на середине озера, светилась огнями цепочка бакенов.
  Плыл медленно, стараясь не издавать лишнего шума и не поднимать волн, хотя находиться в ледяной воде было не слишком приятно, и хотелось скорее покинуть ее. Зная заранее, куда приведет его водоем, Андрей, возможно, прибавил бы ходу, но на полной скорости врываться в неизвестность не было ни малейшего желания, а оповещать кого-либо о своем присутствии громким плеском воды и подавно. Приходилось терпеть холод, и прилагать все силы на то, чтобы не производить никакого шума. Рюкзак с одеждой еще не напитался водой и держался на плаву, не доставляя проблем.
  Андрей преодолел метров пятьдесят, когда услышал человеческие голоса. Он тут же прекратил двигаться, ощупал стену, и, найдя небольшой выступ, ухватился за него пальцами. Так он мог оставаться в неподвижности некоторое время, не производя шума. Увидеть его тоже не могли, поскольку поблизости не было источников света. Во всяком случае, в это хотелось верить.
  Вскоре люди появились на берегу, и Андрей сразу понял, что это компания, виденная им чуть раньше. Судя по их возбужденным голосам, людоеды все же нашли на лестнице тела своих соплеменников. И теперь они спешили в логово, чтобы предупредить остальных и, вероятно, организовать полномасштабную облаву.
  Без труда они стащили в воду свой огромный плот, погрузились в него, разобрали весла, и быстро поплыли вдоль цепочки бакенов. Андрей продолжал сохранять неподвижность, хоть это и давалось ему непросто. От холода его начало колотить, и он крепко стиснул зубы, чтобы те, своим стуком, не привлекли внимание людоедов.
  Впрочем, люди на плоту вряд ли услышали бы его зубовный скрежет. Они были всецело погружены в обсуждение произошедшего инцидента, строили гипотезы, выдвигали версии. Прислушавшись, Андрей выяснил, что дикари склоняются к мысли, будто на их соплеменников совершила нападение некая враждебная группировка, явившаяся с нижних уровней. Это объяснение было доминирующим, и оно рождало естественное желание изловить недругов и воздать им по заслугам. Один особо яростный тип на плоту предлагал устроить масштабный рейд на нижние этажи и зачистить там все живое. Его коллеги высказывались более сдержанным образом, но, тем не менее, каждый был согласен с тем, что убийцы должны быть пойманы, во что бы то ни стало.
  Плот проследовал вдоль цепочки бакенов и исчез из виду, а вскоре перестали доноситься голоса его пассажиров. Андрей остался один, и только после этого позволил себе отпустить бетонный выступ.
  За время, проведенное в ледяной воде в состоянии полной неподвижности, у него окоченело все тело. Он хотел поплыть обратно, к знакомому берегу, но быстро понял, что это не вариант. В любой момент Племя могло вернуться. Вряд ли людоедам понадобится много времени, чтобы собраться на охоту. Сейчас похватают оружие, усядутся в плоты, и вновь окажутся здесь. И лучше бы в этот момент находиться в воде, а не на берегу, где его могут заметить.
  Андрей не рискнул двинуться с места, опасаясь, что впереди ему не попадется столь же удобный выступ, за который он сможет ухватиться. Нужно было ждать. Ждать и терпеть. Он уже терпел голод, жажду, боль разной степени интенсивности, почему бы не добавить в эту богатую коллекцию холод?
  Время шло, но ничего не происходило. Минута утекала за минутой, и гибельный холод все глубже проникал в его тело. В какой-то момент Андрей понял, что если он срочно не прервет водные процедуры, то так навечно и останется в этом озере. Нужно было выбираться на сушу и искать укрытие. Разумеется, людоеды вот-вот устроят облаву, а он уже был наслышан о том, как тщательно они подходят к этому делу, и как мало шансов у дичи отсидеться в укромном месте. Но лучше попытать удачу, чем замерзнуть насмерть.
  Он уже приготовился плыть к берегу, когда вновь услышал человеческие голоса. Андрей замер, вцепившись в выступ на стене. Голоса приближались. Он расслышал плеск воды под веслами, а затем увидел плот. Первый. За ним следовал второй, а за вторым третий. И все три плота были забиты людьми. Андрей не мог сосчитать их, но и без этого было ясно, что численность Племени велика. Людоедское сообщество оказалось значительно больше, чем он полагал.
  Помимо мужских голосов были слышны и женские, что, в общем-то, Андрея не удивило. Было бы глупо думать, что людоедское Племя, на манер монашеского ордена, состояло из одних мужиков. Его куда больше заботил иной вопрос: как много людоедов осталось на хозяйстве? Разумеется, они отправились на охоту за обидчиками не в полном составе, это было бы слишком глупо. А глупость являлась непозволительной роскошью в лабиринте. И все же немного обнадеживало, что большая часть людоедов убралась из своего логова. Это был шанс. Слабый и сомнительный, но шанс. Уничтожить эту банду он сможет только по частям, и было глупо не воспользоваться представившейся возможностью.
  Плоты причалили к берегу, людоеды, высадившись, втащили их на бетонные плиты. Со своей позиции Андрей видел только черные силуэты и слышал голоса. В голосах сквозила радость. Похоже, никто особо не скорбел по убитой им троице, а вот предстоящее сафари вызывало неподдельное воодушевление. Весело обсуждая предстоящую охоту, дикари скрылись в коридоре. Голоса их вскоре смолкли, и на лабиринт вновь снизошла привычная безжизненная тишина.
  Как только людоеды убрались, Андрей отлепился от стены и медленно поплыл в сторону предполагаемого логова Племени. К тому времени мешок с одеждой пропитался водой, и удерживать его становилось все труднее. Некоторое время Андрей боролся с искушением бросить его, но затем решил не делать глупостей. Изловчившись, он надел рюкзак на спину. Тот сразу потянул на глубину, но Андрей резким движением рук вновь поднял тело на поверхность. Плыть с грузом стало труднее, зато у него полностью освободилась одна рука. Второй приходилось держать копье.
  Начав двигаться, он немного согрелся, хотя холодная вода по-прежнему продолжала высасывать из него жизнь вместе с теплом. Андрей не позволял себе спешить, что неизбежно привело бы к созданию шума, он плыл с одной, довольно медленной, скоростью, временами делая короткие остановки и прислушиваясь. Цепочка бакенов шла параллельно, ее огни служили путеводной нитью. Андрей пытался представить, что он обнаружит, когда доберется до цели, и всякий раз воображение рисовало одну ужасающую картину за другой. В конце концов, ему уже доводилось бывать в обители каннибалов, тут все будет так же, только в неизмеримо большем объеме. Не кучи костей, но горы. Не десятки, но сотни черепов. Когда-то это могло бы его шокировать. Когда-то очень давно. Месяц назад, например.
  Вскоре он начал уставать. Намокший рюкзак с одеждой все настойчивее тянул его на дно, копье все больше мешало, конечности тяжелели. Андрей, как мог, крепился, но безумно раздражало то, что он не знал наверняка, как далеко до берега. Все, что он видел, это цепочку электрических лампочек. Не единожды его посещала мысль добраться до одного из плотиков и немного отдохнуть, но он так и не набрался смелости, чтобы сделать это. Слишком велик был риск. В любой момент могли появиться члены Племени, и там, на середине озера, хорошо освещенный огнями бакенов, он станет для них легкой добычей. Поэтому Андрей гнал из головы всякую мысль об отдыхе, и продолжал плыть вперед, медленно и упрямо.
  Он ждал, что пристань окажется хорошо освещенной и заметной издали, но просчитался, а потому, когда перед ним внезапно возникли бетонные плиты берега, Андрей очень удивился. Последние метров сто он не оглядывался на цепочку огней, иначе бы заметил, что те заканчиваются впереди, упираясь во тьму. Это был противоположный берег озера.
  Андрей осторожно выбрался на плиты, вытряхнул из мешка отвратительно мокрую и холодную одежду, и облачился в нее. Теплее от этого не стало, зубы все еще рвались отбить дробный марш. Чтобы разогнать кровь, Андрей сделал два десятка приседаний и немного помахал руками. Затем, подобрав копье, он стал пробираться по плитам берега в сторону цепочки огней. Логика подсказывала, что где-то там расположен вход. Судя по тому, как быстро людоеды организовались для облавы, их логово находилось недалеко от водоема.
  Последняя лампочка длинной, протянувшейся через все озеро, цепи, висела прямо над дверью в бетонной стене. Это, вне всяких сомнений, был вход в убежище Племени. На то указывало множество факторов. Это и сама дверь - крепкая, железная, явно поставленная взамен деревянной, и три больших плота, что лежали неподалеку на плитах. Андрей не без опаски вышел на свет, подкрался к двери и осмотрел ее. Не было ни ручки, ни замочной скважины, ни бойницы для обзора и стрельбы. Все это означало ровно одно - дверь закрыта изнутри, и неподалеку от нее наверняка дежурит охранник. И он, без сомнений, не впустит в логово кого попало. Что куда вероятнее, он, вместо этого, объявит тревогу.
  До начала своей авантюры Андрей понимал, что неизбежно столкнется с трудностями подобного рода, но тогда они казались далекими, и их решение не являлось насущным делом. Но теперь все изменилось. Перед ним оказалось препятствие, и он не знал, как его преодолеть. Вполне вероятно, что в логово Племени вел не только этот путь, но где искать иные тайные ходы? Перед ним отвесная монолитная стена, сквозь нее не пройти, по ней не вскарабкаться. Искать проход под водой бессмысленно - нет там никакого прохода, иначе через него давно бы ушла вся вода. Да и что он сумеет разглядеть на глубине в кромешном мраке?
  Андрей начал догадываться, что поступил глупо. Убийство трех людоедов на лестнице окрылило его, и он явно переоценил свои силы. Не следовало лезть сюда, следовало убегать и прятаться. Пусть даже обратно, на нижние этажи. Уйти вниз, благо было куда, отсидеться, выждать, пока Племя перестанет искать убийцу, и тогда вновь попытаться подняться к выходу. В этом случае, правда, он лишился бы последнего шанса отыскать Олю, но он и теперь не слишком к этому приблизился. Потому что если девушка в плену у Племени, он вряд ли сумеет ее спасти, даже если та до сих пор жива.
  Андрей тупо стоял возле двери, не зная, что ему делать дальше. Плыть обратно? Но там рыщут людоеды. Оставаться здесь тоже не вариант - его тут, рано или поздно, обнаружат. Он уже хотел постучать в дверь, надеясь на то, что беспечный привратник не станет выспрашивать пароль, как вдруг тишину разорвал на части лязг запора. А затем дверь начала открываться.
  В последний момент Андрей успел шагнуть в тень и прижаться спиной к бетонной стене. Сердце бешено колотилось в груди, ладони, сжимающие древко копья, выделили по литру пота каждая. Что случилось? Чем он себя выдал?
  Тут он услышал голоса. Звучали они спокойно, даже весело. В них не было ни страха, ни угрозы.
  - Что там за дела-то?
  - Да наших троих завалили.
  - Это я знаю. А кого?
  - Федькину тройку.
  - Дела! Давно такого не было. Какие-нибудь отморозки снизу?
  - Не знаю я. Пацаны пошли ловить. Отловят - узнаем.
  - Вот так жизнь. Живешь и не знаешь, когда голову сложишь. Федька-то хороший мужик был.
  - Да. Был.
  - У него, вроде, баба осталась?
  - Вроде да.
  - Вот так жизнь! Жил человек, и нет человека.
  Чуть живой от страха, Андрей прекрасно видел обоих собеседников. Те вышли на бетонный берег, и теперь стояли там, обращенные лицами к озеру. Людям достаточно было повернуться, чтобы заметить его. Следовало действовать решительно.
  Ближайшего к себе людоеда Андрей ударил копьем в спину. Силу не рассчитал - наконечник крепко засел в теле, а жертва, завалившись вперед, увлекла оружие за собой и рухнула в воду. К счастью, Андрей был готов к этому, и тут же выхватил нож. У второго людоеда было время как-то среагировать, но он, вероятно, был слишком потрясен внезапным нападением, и не сделал ничего. Даже не закричал, призывая к себе на помощь своих соратников, которые наверняка имелись в пределах слышимости.
  Андрей набросился на него, вонзая нож в шею и одновременно сбивая противника с ног. Кровь могучим потоком хлынула из раны, людоед выпучил глаза, распахнул рот и явно приготовился заорать. Андрей навалился на его грудь коленями, не давая сделать вдох, и наотмашь рубанул жертву ножом по горлу. Затем занес оружие над головой, и по самую рукоять всадил его в глазницу людоеда.
  Противник был мертв. Второй, получивший копье в спину, очевидно, тоже. Андрей, обернувшись, не увидел его тела на поверхности воды. Это было не слишком хорошо, потому что вместе с телом на дне оказалось и его главное оружие. Но времени на то, чтобы нырять за ним, уже не оставалось. Теперь все нужно было делать очень быстро.
  С окровавленным ножом в руке он вбежал в открытую дверь. Вопреки ожиданиям, его не встретил тамбур, заваленный костями и испражнениями. Если Племя и складировало где-то останки съеденных людей, то не здесь. Перед ним был привычный коридор с чистым, тщательно подметенным, полом. Здесь было очень светло, горели все лампочки.
  Комнаты были пусты. В них не было ничего, даже привычного мусора. Андрей преодолел его, и оказался у следующей двери, деревянной, но выглядевшей вполне внушительно. Больше всего он боялся, что та окажется запертой, но, на его счастье, этого не случилось.
  Дальше был еще один коридор, и вновь абсолютно пустой. Андрей ощутил раздражение. Его подстегнутый лошадиной дозой адреналина организм рвался в бой, хотелось убивать, а враги все не показывались на глаза. Он миновал коридор почти бегом, быстро заглядывая в комнаты и не видя там ничего интересного. Вот еще одна дверь. Что же за ней?
  Андрей распахнул ее, и нос к носу столкнулся с женщиной лет сорока. Та увидела его, ее глаза округлились, а рот начал приоткрываться. Андрей тут же бросился на нее, прижал всем телом к стене, и быстро нанес два десятка ударов ножом в живот. Свободной рукой он зажимал рот жертве, не давая закричать. И только когда тело обмякло и начало сползать на пол, он выпустил его и огляделся.
  Он добрался до цели, в этом не было никаких сомнений. Это было логово Племени. Комнаты, либо жилые, с кроватями и нехитрой самодельной мебелью, либо заваленные добытыми трофеями. Повсюду удивительный порядок. Андрей крался по коридору, быстро заглядывая в двери, и видел неплохо обустроенный быт. Не было никакой дикости, вроде украшений из человеческих костей, не было сувениров из черепов. Нигде не валялись обглоданные конечности. Это было просто человеческое жилище, оно выглядело самым обычным. По нему никак нельзя было сказать, что тут обитают людоеды.
  В одной из комнат, на лежанке, Андрей заметил самодельный топор, и подобрал его. Нож был слишком мал, и в схватке с вооруженным противником от него будет мало проку. Андрей бы предпочел свое полюбившееся копье, но то осталось лежать на дне, и теперь о нем стоило просто забыть.
  За первым жилым коридором раскинулся второй, точно такой же. Судя по количеству лежанок, население Племени было довольно многочисленным. Здесь тоже не было ничего особенного, просто жилые комнаты и склады с добром. В людоедских трофеях Андрей, возможно, покопался бы, но сейчас на это не было времени. Кто знает, когда вернутся с облавы основные силы? И кто знает, сколько еще людоедов остается в логове?
  Следующего человека он встретил в третьем жилом коридоре. Тот лежал на кровати с закрытыми глазами. Правая нога его ниже бедра была перевязана чистыми тряпками. Судя по всему, это был больной или раненый, поэтому его и не взяли с собой на охоту. Андрей тихо вошел в комнату, но человек не открыл глаз. Он дышал ровно, и, по всем признакам, спал. Что, впрочем, не означало, что его следует оставить в живых. Недолгая, но интенсивная, жизнь в лабиринте отучила Андрея совершать подобные опрометчивые поступки.
  Прикончив раненого, он продолжил свой путь. Пока все складывалось неплохо, но Андрей не спешил радоваться. Он по-прежнему не знал, как много людоедов осталось на хозяйстве, и не подозревал, где искать Олю. Если та еще была жива, ее, вероятно, держали в каком-то особом месте, в камере для пленников. Но где эта камера? Где-то впереди, или вообще в другом месте?
  Андрей запоздало осудил себя за то, что убил раненого. Следовало прежде расспросить его. Рискованно, да, тот мог запросто свалять героя и заорать, оповещая соплеменников о вторгшемся враге, но зато был шанс выведать ценную информацию. Например, рассказать, где они держат пленников. И как велика численность Племени. И зачем, в конце концов, они сидят здесь такой толпой, вместо того, чтобы попытаться подняться на поверхность и найти выход?
  Следующий коридор оказался пустым и чистым, и Андрей решил, что миновал логово. В это, однако, не верилось. Если так, то где пленники людоедов, где их запасы пищи? Он еще не видел ничего, похожего на кухню. А ведь вся эта банда должна питаться, и, судя по внешнему виду членов Племени, делали они это регулярно.
  Разгадка обнаружилась в следующем коридоре. Едва ступив в него, Андрей почувствовал ни с чем несравнимый запах. Тяжелый запах крови.
  Пол здесь, похоже, мысли, он был относительно чистым, но вот стены несли на себе столь красноречивые следы, что Андрею стало нехорошо. Это была кровь. Старая, засохшая кровь, приобретшая коричневый цвет. Она, будто краска, покрывала стены. Понимая, что он сейчас увидит, Андрей собрал в кулак все моральные силы, и попытался отрешиться от ожидающего его ужаса. В конце концов, он все это уже наблюдал, пусть и в меньшем объеме.
  В одной из дальних комнат, судя по звуку, кипела некая деятельность. Слышались голоса, произносящие короткие фразы, что-то лязгало и гремело. Андрей пошел вперед, на ходу заглядывая в комнаты. Некоторые были пусты. В других стояли какие-то ящики. Он добрался до двери, из которой доносились звуки и голоса, и осторожно заглянул внутрь.
  Внутри стоял большой деревянный стол, а на нем лежал полностью раздетый и, судя по всему, тщательно омытый, труп. Две женщины средних лет, орудуя самодельными ножами, вели разделку человеческого тела. Судя по их отточенным, механическим движениям, они давно набили руки в своем нелегком ремесле. Мясо они срезали небольшими тонкими ломтями и укладывали их на деревянный лоток. При этом на лицах женщин не отражалось ни одной отрицательной эмоции. Они были абсолютно спокойны, всецело поглощены работой, и лишь изредка перебрасывались будничными фразами.
  Андрей не мог со своей позиции разглядеть тело, и определить, принадлежит ли оно Оле или нет. Да в этом и не было нужды. Стоило увидеть очередной творимый людьми кошмар, как все мысли о пленнике и допросе как ветром сдуло. Андрей чувствовал только одно желание - убить их все. Всех в этом проклятом лабиринте.
  Он стремительно ворвался в разделочное помещение, и, не размениваясь на любезности, рубанул одну из женщин топором по голове. Удар вышел такой силы, что размозжил той череп, но ее подруга не утратила хладнокровия, и тут же схватила со стола второй нож. И, одновременно с этим, закричала пронзительным голосом, предупреждая соплеменников об опасности.
  Андрей вцепился в край стола, и рывком опрокинул его на кричащую бабу. Пока та не успела опомниться, он несколько раз ударил ее топором, целясь в голову. В голову не попал, орущая людоедка закрывалась руками и пыталась увернуться, но в какой-то момент лезвие топора глубоко вонзилось в ее шею, повредив или вовсе перерубив позвоночник. Женщин рухнула на труп, который только что увлеченно разделывала. Тот, как теперь выяснилось, принадлежал мужчине. Это была не Оля, что отнюдь не являлось поводом для радости. Вполне возможно, что девушку уже успели съесть.
  На крик людоедки так никто и не явился, из чего Андрей заключил, что успел перебить если не всех, то большую часть обитателей логова. Он, разумеется, ни на секунду не забывал об основной части людоедского сообщества, но та в настоящий момент была занята облавой, и вряд ли возвратится в ближайшее время. Тем не менее, следовало пошевеливаться. Нужно обыскать все, и, если Оли здесь нет, уносить ноги.
  Он миновал коридор, что служил людоедам кухней, и внезапно вышел на перекресток. Они не были редкостью в лабиринте, но всякий раз, оказавшись на таком распутье, Андрей чувствовал себя неуютно. Из-за того, что все в этом здании выглядело одинаково, заблудиться можно было в два счета. Обычно, в таких случаях, он оставлял метки на стенах. Вот и теперь сделал то же самое - топором нацарапал на стене крестик, отмечая коридор, из которого пришел.
  Первый путь провел его через семь или восемь пустых коридоров, а затем Андрей ощутил усиливающийся с каждым шагом запах испражнений и тлена. Сомнений быть не могло, впереди раскинулась свалка отходов. Идти туда было незачем.
  Вернувшись, и отметив проверенный путь знаком, он устремился в противоположном направлении. И миновав два коридора, наткнулся на железную дверь, запертую снаружи на мощный засов. Отодвинув его, он приоткрыл дверь, и проник в следующий коридор. В глаза сразу бросилась странность - двери, ведущие во все комнаты, были железными и запертыми. Более всего это смахивало на тюрьму. Или на место для содержания кормовых пленников.
  Мысль о том, чтобы освободить узников, вооружить их, и повести в бой на Племя, которая молниеносно оформилась в голове, очень быстро показалась Андрею не самой удачной. Пусть и пленники людоедов, эти люди были такими же обитателями лабиринта, и давно отвыкли доверять кому либо, кроме себя, а во всех окружающих видели врагов и еду. Вряд ли в порыве благодарности за освобождение, они согласятся идти в атаку на хорошо вооруженных и многочисленных каннибалов. Андрей недолго прожил в лабиринте, но даже за это время он крепко усвоил одно из здешних правил - никому не доверяй.
  Поэтому камеры он проверял с осторожностью, держа оружие наготове. В первых трех было пусто. В четвертой Андрей увидел человека, который лежал на полу и не шевелился. Его правая нога была неестественно вывернута, на изорванной штанине виднелись пятна засохшей крови. Очевидно, человек был ранен, либо случайно, во время поимки, либо намеренно, чтобы не проявлял излишней активности в плену. Так или иначе, Андрей решил оставить его там, где тот был, и прикрыл дверь.
  Следующая камера вновь оказалась пуста, и Андрей уже начал терять надежду. Почему-то его охватила уверенность, что Оли давно уже нет в живых, и он попусту рискует, тратя время на бесполезные поиски. Людоеды могут вернуться в любой момент, и тогда ему точно не удастся сбежать от них.
  И все же он решил проверить все камеры, чтобы убедиться наверняка. Он обнаружил еще двух пленников, мужчин, один из которых никак не отреагировал на его появление, а второй, едва дверь распахнулась, забился в угол и начал что-то слезно бормотать.
  Камеры закончились, ни в одной из них Оли не оказалось. Андрей зло выругался, и побежал обратно к перекрестку. Оставался еще один не разведанный им путь. Андрей понимал, что пора сматывать удочки, но все же решил проверить и его.
  Вновь потянулись пустые коридоры, удивительно чистые и очень странные. Странность создавала настенная живопись, которой чем дальше, тем больше становилось. Вначале Андрей не обращал внимания на рисунки, считая их сотворенными от безделья каракулями, но затем, когда их стало пугающе много, заметил, что они повторяются. Точнее говоря, все это был один и тот же рисунок, намалеванный на стене авторами разной степени бездарности. У кого-то получалось что-то совершенно бесформенное и неопознанное, другие, явно потратив на творческий процесс время и старание, создавали четкое и внятное изображение. Они все изображали круг, пронзенный снизу вверх то ли толстой иглой, то ли иным аналогичным предметом. В какой-то момент Андрей остановился напротив тщательно прорисованного символа, с любопытством и недоумением взирая на него. Что это могло означать? Члены Племени явно считали этот символ особенным и важным, раз изрисовали им все стены во многих коридорах. В прежней жизни Андрею не доводилось видеть ничего подобного. Возможно, символ создали уже в лабиринте. Но символ должен что-то символизировать. Что-то крайне важное. Если только он не наблюдает признаки некого религиозного культа, зародившегося в людоедском сообществе.
  Андрей не стал тратить время на размышления, и поспешил дальше. Если каннибалы придумали себе какую-то религию, полностью оправдывающую ведомый ими образ жизни, это их проблема. Копаться в этих вещах Андрею совершенно не хотелось. Ничего, кроме ненависти и отвращения он к Племени не испытывал, и более всего желал истребить его поголовно.
  Он ворвался в очередной коридор, и опешил, глядя перед собой. В этом коридоре не было боковых дверей, а в дальнем конце располагался огромным металлический люк. Андрей уже видел такой, когда ныне покойный Коля водил его на экскурсию в пещеру. Судя по рассказам местных обитателей, та пещера не вела наружу. Она вела на тот свет, потому что все, кто ушел тем путем, сгинули без следа. Что, если этот люк ведет в аналогичную пещеру? И если так, то является ли случайностью, что Племя обосновалось на постоянное проживание именно здесь?
  Андрей медленно подошел к люку, и только здесь заметил, что тот слегка приоткрыт. Ухватившись за круглую ручку, Андрей потянул его на себя, и тот сдвинулся без особого сопротивления.
  За ним не было пещеры. За ним раскинулся огромный зал с высоким потолком. Это был именно зал, а не результат обрушения этажей, он изначально планировался таким создателями лабиринта. Андрей осторожно проник в него, потрясенный циклопическими размерами помещения. Зал хорошо освещался по периметру сотнями лампочек, но его высокий потолок тонул во мраке. Стены его были гладкие, без дверей, окон или выступов. Пол тоже ровный, гладкий и чистый - нигде не валялось ни клочка бумаги.
  А в центре зала возвышался черный обелиск. Это был гигантский каменный столб, постепенно сужающийся к вершине, которая тонула где-то во тьме свода. Ничего, кроме столба, в помещении не было.
  Андрей медленно пошел к столбу. Звук его шагов подхватывался эхом и начинал метаться между бетонных стен. Размеры зала подавляли, заставляя с новой силой верить в небылицы об инопланетянах и обитателях параллельной реальности, как о создателях всего этого бетонного ужаса, циклопического и бессмысленного.
  С каждым шагом обелиск словно вырастал в размерах. Он был еще больше, чем показалось издали. И хотя вокруг него на полу горели лампочки, поверхность столба оставалось непроницаемо черной, будто она поглощала свет.
  Андрей остановился в пяти шагах от столба. Отсюда было видно, что поверхность обелиска идеально отполирована и непроницаемо черна. Сам он был чудовищно огромен, и казался гигантским кристаллом антацида, принесенным сюда и воткнутым в бетонный пол. Он производил впечатление чужеродности, и разительно отличался от всего, что Андрею уже доводилось видеть в лабиринте. Впрочем, кто сказал, что он успел повидать здесь все?
  - Господи! Что это такое? - простонал Андрей, невольно запрокидывая голову. Вершина столба терялась в темноте, но и без того было ясно, что тот неимоверно высок.
  - Это дверь, - вдруг прозвучал где-то рядом незнакомый хриплый голос.
  Андрей вскинул топор, готовясь отразить нападение. Из-за обелиска медленно вышел человек, с ног до головы закутанный в какой-то тряпичный балахон с капюшоном. Лица его видно не было. В одной руке он держал длинный нож с узким кликом, правой придерживал за воротник куртки Олю. Девушка была жива, и, кажется, не ранена. Руки ее были связаны за спиной, во рту присутствовал кляп. Увидев Андрея, она рванулась к нему, но незнакомец в балахоне без труда удержал ее на месте.
  - Отпусти! - сквозь зубы процедил Андрей, медленно приближаясь к незнакомцу.
  - Ты ведь один из них, да? - прохрипел тот. - Я знал, что вы вернетесь. Ты из них. Иначе не дошел бы сюда.
  - Отпусти ее, иначе убью! - потребовал Андрей. У него не было ни малейшего желания слушать бредни очередного местного безумца. Он пришел за Олей. И он уйдет с ней. А если для этого потребуется перебить все Племя, то так тому и быть. В этих людях давно не осталось ничего человеческого, они не вызывали к себе ни малейшей жалости, только отвращение и ненависть.
  - Ты хочешь свою женщину? - спросил незнакомец. - Я отдам ее тебе. Но ты должен кое-что сделать для меня. Ты знаешь, чего я хочу.
  Андрей не понимал, что несет этот сумасшедший, но решил подыграть ему.
  - Договоримся, - бросил он, продолжая наступать крошечными, едва заметными шажками.
  - Ты откроешь дверь? - с надеждой спросил сумасшедший в балахоне.
  - Конечно. Я открою. Я открою тебе дверь.
  Андрей был уже достаточно близко, чтобы попытаться. Он перевел взгляд на Олю и встретился с ней глазами. Незаметно, насколько это было возможно, он постарался подать ей знак приготовиться. Девушка быстро моргнула два раза. Кажется, она его поняла.
  - Сделай это, - как-то умоляюще протянул безумец. - Я устал. Я нечеловечески устал. Я хочу домой. Я уже не помню, сколько времени провел здесь. Все ждал, когда же кто-то из вас придет. Но никто не приходил. Никто из вас. Я уже отчаялся. Я думал, что никто уже не придет. Я....
  Андрей бросился вперед, замахиваясь топором. В тот же миг Оля резко рванулась в сторону, и высвободилась из хватки отвлекшегося каннибала.
  - Стой! Не надо! - закричал тот, даже не пытаясь поднять нож.
  В последний момент Андрей остановил удар, вместо чего лягнул безумца ногой в живот. Тот опрокинулся на пол, нож, выскочив из его ладони, откатился далеко в сторону.
  - Что ты делаешь? Зачем? - горько сокрушался незнакомец. Капюшон слез с его головы, и Андрей смог рассмотреть лицо - серое, изможденное лицо, покрытое шрамами, морщинами и неряшливой щетиной. Лицо старика. Точнее, лицо человека, который постарел раньше срока. Что, впрочем, не удивляло, если данный субъект действительно провел в лабиринте долгое время.
  Андрей быстро подобрал выбитый у противника нож и освободил Олю. Та, вопреки ожиданиям, не бросилась на шею к своему спасителю, а подскочила к поверженному недругу и довольно сильно ударила его ногой.
  - Ты как? - спросил Андрей. - Не ранена?
  - Нет, - ответила девушка. - Так, по мелочи. Не считается.
  После этих слов она еще раз ударила людоеда.
  - Нам надо уходить, - сказал Андрей. - Не знаю, когда вернутся остальные, но лучше не мешкать. Возможно, успеем проскочить у них под носом и уйти выше.
  Он посмотрел на людоеда, что лежал на полу, подтянув колени к груди. Человек не выглядел грозным и опасным, скорее жалким и чудовищно уставшим. На его изможденном морщинами лице застыло выражение какой-то детской обиды. Он то и дело косился на Андрея, и в его глазах периодически вспыхивал слабый огонек надежды. Он как будто все еще верил, что ему откроют некую дверь. Дверь, ведущую домой.
  - Нужно убить его, - сказала Оля. - Это их вожак.
  - Вожак? - удивился Андрей. - Что-то он на вожака не тянет.
  Это была правда. Старик казался слишком слабым и немощным, чтобы возглавлять целую банду каннибалов.
  - Они его слушаются, - пожала плечами девушка. - У них тут какая-то секта, что ли, или нечто подобное. Они все твердили про какую-то дверь и про этот столб. Не важно, это все чушь. Дай мне нож, я сама с ним покончу.
  - Это не чушь, - прохрипел людоед с пола. - Вы....
  Он внимательно помотал на Андрея, после чего уронил голову и прикрыл глаза.
  - Вы ничего не знаете, - чуть слышно произнес он. - Ты не один из них. Вы такие же крысы, как и все мы.
  - О чем ты говоришь? - спросил Андрей.
  - Эй, да ну его! - вмешалась Оля. - Дай мне нож, я прирежу гада, и уйдем отсюда.
  - Подожди. Вдруг он что-то знает?
  - Он? Знает? Разве ты не видишь, что это сумасшедший?
  - В этом месте нормальность - редкое явление, - пожал плечами Андрей. - Эй, ты. Я к тебе обращаюсь.
  Он подошел к старику и легонько двинул его ногой. При этом Андрей ни на секунду не терял бдительности, ибо не был уверен, что людоед не притворяется беспомощным, а сам, тем временем, выжидает удобного случая для нападения.
  - Оставь меня, - прогудел человек, не открывая глаз. - Ты получил свою женщину. Теперь уходи. Хочешь убить меня - убей. Какая разница, сегодня или завтра. Я думал, ты один из них. Думал, ты откроешь дверь. Но ты просто крыса.
  - Кто - они? - спросил Андрей. - О ком ты говоришь? О строителях лабиринта? Ты говоришь о них? Ты знаешь, кто они такие?
  Оля вцепилась пальцами в плечо Андрея и силой оттащила его от старика.
  - Он просто спятивший безумец, - сказала она тихо. - Он ничего не знает. Мы сейчас тратим драгоценное время на бесполезную ерунду. Идем! Будем подниматься вверх, будем идти столько, сколько сможем. Мы выберемся. Выберемся!
  В этот момент Андрей расслышал хриплый смех старика. Тот приподнялся на локте, и насмешливо смотрел на них.
  - Выберетесь? - повторил он, и снова хихикнул. - Будете подниматься наверх? Думаете, там вас ждет выход? Думаете, дойдете до большой красивой двери, распахнете ее, и окажетесь дома? Я провел здесь годы. Годы! Я был внизу, был наверху. Был везде. И я видел здесь странные, немыслимые вещи. Я видел здесь такое, что вам и не снилось. Думаете, вы что-то знаете об этом месте? Вы ничего не знаете. Вы ничего не видели. Хотите идти наверх. Ну, что ж, идите. Ведь вам наверняка не приходило в голову, почему мы, Племя, сидим здесь, на этом уровне, вместо того, чтобы подниматься туда, к выходу. Ведь вы наверняка не думали о том, что на это может быть причина. Веская причина.
  - И в чем же эта причина? - спросил Андрей. Больше всего он боялся услышать, что никакого выхода нет. Разумеется, у него не было причин верить на слово этому спятившему старожилу, но ведь в его словах был смысл. Племя многочисленно и сильно. Оно без труда осилило бы подъем на сотни и даже тысячи этажей. Не одним махом, поэтапно, с долгими, на дни и недели, остановками для отдыха, поиска еды и воды. Но они бы смогли. Смогли бы, но они не делают этого по какой-то причине.
  - Ты здесь недавно? - спросил у Андрея старик. - Месяц? Два?
  - Где-то так.
  - Понимаю. Период протеста.
  - Что?
  - Период протеста. Знаешь, все люди, попав сюда, проходят через несколько периодов. Первый, самый короткий, период растерянности. Он же самый опасный. Не многие его переживают. За ним идет период протеста. Это период борьбы, период, когда все твое нутро кипит от страстного желания выбраться отсюда. Ты готов на все, чтобы сделать это. Этот период может продлиться недели, даже месяцы. Но рано или поздно он сменится третьим состоянием - периодом смирения. Все к этому приходят. К осознанию того, что выхода нет. И к принятию того факта, что лабиринт теперь их дом, отныне и навсегда.
  - Очень надеюсь, что до третьего периода я не доживу, - искренне признался Андрей.
  - Ты доживешь. Живучий. Раз уж пришел сюда, доживешь.
  Андрей подошел к распростертому на полу человеку, присел возле него на корточки и взял того рукой за плечо. Основательно встряхнул, а затем, для закрепления эффекта, сунул ему под нос выпачканный свежей кровь топор.
  - Просто скажи, что там, наверху, - убедительно попросил Андрей. - Скажи, и я тебя не убью.
  - Смерть, - спокойно ответил старик, ничуть не испугавшись оружия, которым ему пытались угрожать. - Там просто смерть.
  - Это не ответ. Что конкретно там?
  - Не знаю. Не видел. Нас было девять.... Нет, десять человек. Мы поднимались наверх, думали, там выход. Поднимались долго. Шли обычные этажи, один за другим. Много этажей. Потом они стали меняться. Стали другими. Мы подумали, что выход близко. Но там нас ждал не выход.
  - А что? - теряя терпение, потребовал Андрей. В голове мелькнула мысль, что старик нарочно тянет время, пытаясь, таким образом, задержать их до возвращения Племени, но он ничего не мог поделать со своим любопытством.
  - Я не знаю, - ответил старик. - Говорю же, я его не видел. Оно убило всех, кроме меня. Я сумел сбежать. Повезло.
  - Там люди? Еще одна банда?
  - Не знаю. Сомневаюсь, что это люди.
  У Андрея было еще множество вопросов, но Оля вцепилась ему в плечо и силой оттащила от старика.
  - Хватит! - строго сказала она. - Нужно идти. Не уйдем сейчас, останемся здесь навсегда.
  - Но куда идти? - растерялся Андрей. - Ты же слышала - наверху нет выхода. Там....
  - Я ему не верю! - отрезала девушка. - Он или безумен, или лжет. В любом случае, на этих этажах нам оставаться нельзя. Внизу ничего нет. Пойдем выше. Чем дальше уберемся отсюда, тем лучше.
  Она была права. Андрей понял, что старик все равно не скажет ничего полезного. В конце концов, знай он, где выход, давно сам бы воспользовался им. А тратить время на прослушивание то ли бредней, то ли небылиц, не стоило.
  - Ты права, - сказал он. - Уходим.
  - А этот? - Оля кивнула в направлении людоеда.
  - Он уже одной ногой в могиле. Сам околеет, не сегодня - завтра.
  Девушке подобный гуманизм явно был не по душе, но спорить она не стала.
  - Эй, ты? - хрипло прокричал старик им вслед. - Пойдешь наверх?
  Андрей обернулся, секунду помедлил, а после решительно произнес:
  - Пойду!
  - Если уцелеешь, возвращайся. Ты сильный. Племени нужны сильные люди. Мы примем тебя. И ее тоже. И не морщись так. Это лучший вариант из тех, что здесь есть.
  Андрей ничего не ответил. Он спешил за Олей, которая уже успела добраться до люка, выводящего из огромного зала. Оказавшись возле него, Андрей еще раз оглянулся. Огромный черный обелиск все так же вгонял в трепет, а слова полубезумного старика не шли у него из головы. Он назвал обелиск дверью. Предупредил о неведомой опасности, что поджидает выше. Правда это, или просто бред? Андрей не знал ответов. Он постарался не думать об этом, и сосредоточиться на насущных делах. Прежде всего, следовало выбраться из владений Племени, не попавшись на глаза основному контингенту людоедской общины.
  - Ты умеешь плавать? - спросил он у Оли.
  - Да. А что?
  - Боюсь, нам придется искупаться. В очень-очень холодной воде.
  21
  Они позволили себе сделать привал лишь тогда, когда их и уровень с логовом каннибалов разделили три десятка этажей. Отдых был необходим, особенно Андрею, который едва держался на ногах от усталости. К тому же следовало высушить одежду после продолжительных водных процедур.
  Им повезло проскочить мимо Племени, что рыскало по этажам, пытаясь отловить убийц своих людей. Они слышали голоса каннибалов, те переговаривались громко, не таясь, чувствуя себя здесь хозяевами. Они еще не знали, какой сюрприз ожидает их дома. Но Андрей не столько гордился собой и своей лихостью, с которой провернул спасательную операцию, сколько опасался, как бы жажда мести не подвигла Племя организовать полномасштабную погоню. Погоню до победного конца. Правда, такая погоня отнимет много времени и сил, а значит, это время и эти силы не будут потрачены на поиск еды. Едва ли жажда мести окажется столь сильной, что заставит людоедов забыть о голоде. Голод не такая штука, о которой можно забыть. На это, в основном, Андрей и уповал.
  Они нашли приют в темной комнате, где обнаружился навал каких-то досок. Весь этаж был тих и мрачен - лампочки горели одна из пяти. Не было ни следов на пыльном полу, ни ловушек, ни надписей на стенах.
  Они разделись, отжали одежду, и развесили ту на досках для просушки. Сами тоже устроились на досках. Лежали тихо, едва дыша, и напряженно вслушивались в звенящее безмолвие лабиринта. Андрей не убирал руки с рукоятки трофейного топора, и он знал, что Оля точно так же не выпускает из рук ножа. Они лежали и слушали тишину. Мертвую. Всепоглощающую. Где-то внизу наверняка продолжали суетиться члены Племени, возможно, уже успевшие выяснить, что в их отсутствие на логово было совершено нападение. Андрей запоздало жалел о том, что не прикончил старика у обелиска. Более того, сообщил тому, куда собирается идти. Впрочем, это не имело большого значения. Тот безумец был прав - единственное, что удерживало Племя на месте, это страх. Они чего-то боялись. Чего-то, что поджидало этажами выше. Они не станут преследовать своих обидчиков, потому что уверены, что тем и так конец.
  - Спасибо, - чуть слышно произнесла Оля.
  Андрей, вырванный из раздумий, не сразу понял, о чем она.
  - За что? - переспросил он.
  - За то, что пришел за мной. Я была уверена, что тебе хватит ума не пытаться этого сделать.
  - Повезло тебе, что я не слишком умный, - вздохнул Андрей.
  - Что будем делать дальше? - спросила девушка после непродолжительной паузы.
  - А есть варианты?
  - Вряд ли. Обратно нам лучше не соваться. Можем остаться здесь, на этих этажах.
  Андрей ничего не ответил. Он размышлял.
  Новые, неизведанные этажи. Есть ли здесь вода, и если есть, как скоро они обнаружат ее источник? Без воды они недолго протянут. Часто ли тут открываются тайники с контейнерами, и открываются ли вовсе? Обитает ли здесь кто-нибудь, помимо них? И, самое важное, не забредает ли сюда Племя?
  - Нужно подняться выше, - сказал Андрей. - Еще этажей на тридцать-сорок. Лучше всего на пятьдесят. Чем дальше окажемся от Племени, тем лучше.
  - А как насчет того, что сказал лысый? - спросила Оля. - Что, если он прав, и там, наверху, действительно что-то есть?
  - Ты же не веришь в монстров.
  - В сказочных монстров не верю, - поправила его Оля. - А вот в реальных монстров верю еще как. Я здесь на них досыта насмотрелась.
  Андрей тяжело вздохнул.
  - Ну, тут нам, в любом случае, оставаться нельзя. Поднимемся чуть выше. Будем осторожны. В конце концов, может оказаться, что старик просто спятил, и никаких монстров нет вовсе.
  Сказал, но сам не поверил в это. Оля, судя по всему, тоже, но ей хватило ума воздержаться от комментариев. Спорить было бессмысленно. Есть ли выше какая-то опасность, или нет - неизвестно, но на этом этаже они точно находились в опасности. Племя могло явиться сюда в любой момент, и Андрей принял решение.
  - Идем выше, - сказал он. - Иначе нельзя.
  И вновь начался подъем по лестнице. Силы обоих убывали с каждым шагом, и их нечем было пополнить. Голод и жажда мучили их все сильнее, и в какой-то момент Андрей понял, что продолжить в том же духе, значит загнать себя до смерти. Пока есть силы, следует употребить их на поиск воды и пищи. Без этого они долго не продержатся. Не смогут идти, защищаться. Ничего не смогут.
  - Стой, - сказал он Оле.
  Девушка будто бы только и ждала этой команды, и тут же охотно присела на ступень. Она выглядела изможденной, похудевшей еще больше. Андрей предпочитал не думать о том, как выглядит сам. Едва ли лучше, после всех пережитых им злоключений. Хуже всего, конечно, был голод, лютый враг, медленный убийца, от которого не сбежать и не спрятаться.
  - Нужно придержать коней, - сказал Андрей, присаживаясь на ступень рядом с Олей. - Обыщем этаж. Вдруг повезет.
  - Хорошо бы, - вздохнула девушка. - Честно говоря, не знаю, чего мне больше хочется: пить, есть или спать.
   - Хочется всего этого, и много, - сообщил ей Андрей, у которого от одной мысли о еде потекли слюни. - Идем. От сидения не насытимся.
  Дверь на ближайший этаж оказалась не заперта. За ней простерся привычный коридор, и Андрея передернуло от одного его вида. Опять лезть в этот опостылевший лабиринт. На лестнице он чувствовал себя лучше. Лестница ассоциировалась с дорогой на волю. Пока они поднимались, сохранялось ощущение, что с каждой ступенью их путь к выходу становится короче. А этажи, это блуждание по плоскости. Топтание на месте. Но проклятый лабиринт словно не желал отпускать их. Пытался удержать, остановить, используя для этого самые действенные методы. Хочешь жить - ешь. Хочешь есть - будь добр лазать по этажам, и искать пропитание. Но того количества пищи, что ты найдешь, тебе хватит лишь на поддержание сил для поиска новой порции, но никак не на восхождение к поверхности. И ведь кто-то намеренно сделал все это с подобным расчетом. Мало еды. Много людей. Хотите жить - деритесь. Убивайте друг друга, жрите друг друга. Превращайтесь в свирепых чудовищ.
  Но кому и зачем понадобилось создавать монстров? Монстров, которые тупо бродят по лабиринту, убивают друг друга, влачат свое жалкое существование. Какой в этом смысл?
  Андрей очнулся от раздумий, когда Оля больно вцепилась ему в плечо.
  - Что? Что такое? - вздрогнул он. До этого шел по коридору, как сомнамбула, не глядя ни по сторонам, ни себе под ноги. И очень даже зря.
  Девушка сердито поджала губы и молча указала ему на кучку старых газет, в которую он едва не вступил. Затем присела на корточки, и, орудуя ножиком, сбросила в сторону несколько бумажных листов.
  Под ними обнаружилась ловушка, самая примитивная, они уже много раз натыкались в лабиринте на подобные устройства. То была тонкая дощечка с набитыми в нее гвоздями. Длинные, остро заточенные острия готовы были без труда пронзить любую, даже очень толстую подошву, и глубоко погрузиться в ступню. Андрей живо представил себе, как бы все это было, и во что вылилось, и почувствовал, как со лба стекают выступившие капли пота. Любые травмы, особенно травмы ног, это худшее, что может случиться в лабиринте. Здесь нет медикаментов, царит полнейшая антисанитария. С пробитой во многих местах ступней он не сможет ходить дни, если не недели. И это еще повезет, если в организм не проникнет инфекция. А в это время нужно будет чем-то питаться, для чего требуется много ходить, потому что никто не придет и не принесет покушать на блюдечке.
  - Прости, я немного задумался, - виновато произнес Андрей, чувствуя себя болваном. Нашел, собственно говоря, время и место. Думать можно на привале, да и то не слишком интенсивно, дабы не быть застигнутым врасплох любителями свежего мяса.
  - Больше так не делай! - убедительно припросила Оля. Ругаться она не стала, хоть Андрей и видел, что девушке очень хочется сказать ему парочку сочных комплиментов.
  - Хорошо. Извини. Больше не буду. Просто это место, оно не дает мне покоя.
  - Как и всем, кто здесь очутился.
  - Да нет, не в том смысле. Я не могу понять его назначение. У всего есть назначение. Но здесь просто какой-то бред. Зачем это создано? Зачем сюда бросают людей? Понимаешь, нас ведь просто бросают сюда, и все. И мы тут бегаем по коридорам, убиваем друг друга, и все это без толики смысла.
  - Версия с реалити-шоу тобой уже рассматривалась? - подкинула идею Оля, решившая идти первой. Андрей не протестовал, и покорно плелся за ней.
  - Реалити-шоу должно быть интересным, - заметил он. - А что интересного в том, что происходит в лабиринте? Сама подумай. Тут ведь почти всегда скука смертная. Люди ходят, ищут еду, воду. Да, иногда происходят стычки, но очень редко. Кто за всем этим станет следить и зачем? Подобное зрелище надоест за пару недель. Я бы такое и вовсе смотреть не стал.
  - Тогда что? Может, эксперимент?
  - Об этом тоже думал. Не эксперимент это.
  - Ну, тебе не угодишь, - усмехнулась Оля. - Ладно, давай закругляться с разговорами. Чем меньше от нас шума, тем лучше.
  Андрей согласился с этим, и дальше они шли молча.
  Выбранный ими этаж выглядел абсолютно бесперспективным. Все, что они обнаружили, это еще две аналогичные первой ловушки, и более ничего. В комнатах было пусто, только пол устилал привычный мусор - тряпки, бумага. Андрей автоматически наклонялся и подбирал наиболее крупные куски ткани, которые по-хозяйски пихал в карманы. Это был единственный материал, из которого можно было изготовить хоть какое-то снаряжение. Будет чем заняться на привале. Хорошо бы смастерить себе куртку с многочисленными карманами для складирования трофеев. Иглу можно сделать из гвоздя, нитки добыть из кусков ветоши. Если бы не пришлось уходить из логова Племени вплавь, можно было бы позаимствовать там какую угодно одежду, но перегруженным не больно-то поплаваешь. Стоило радоваться, что просто унесли ноги. Андрей хотел радоваться, но мешали голод, жажда и усталость.
  Они зашли уже достаточно глубоко, но так и не обнаружили ничего интересного. Этаж казался до того бесперспективным, что Андрей не выдержал, и предложил:
  - Может быть, вернемся и попробуем следующий?
  Но Оля его идею не поддержала.
  - Только потратим силы и время, - сказала она. - Лучше пошарим тут. Пройдем дальше, посмотрим.
  - Как скажешь, - пожал плечами Андрей.
  Когда Оля распахнула очередную дверь, за ней внезапно оказался не следующий коридор, а большое помещение с квадратными колоннами, слабо освещенное парой тусклых лампочек.
  - Вот видишь, что-то новенькое, - сказала девушка.
  Андрей шагнул внутрь следом за ней. Шагнул, и обмер. Потому что-то за-за дальней колонны вдруг показалась человеческая фигура.
  - Стой! - прошептал Андрей, вцепившись в спутницу. Спустя мгновение, Оля тоже увидела человека, и напряглась. В принципе, можно было попытаться выскочить обратно в коридор, хотя это и было сопряжено с риском. Если у незнакомца лук или арбалет, можно не успеть захлопнуть дверь и получить стрелу.
  Фигура медленно отделилась от колонны и вышла на свет. Андрей невольно выдохнул, когда убедился, что перед ним обычный человек. В глубине души он боялся встречи с чудовищами. Впрочем, радоваться все равно было нечему. Люди в лабиринте были не менее опасны, чем какие-то вымышленные монстры.
  Незнакомец был облачен в балахон, сшитый из лоскутов ткани, отчего сам напоминал ворох мусора. Из-под надвинутого на голову капюшона выглядывала неряшливая борода и два глаза, неотрывно глядящих на застрявшую в дверях парочку. Ни лука, ни арбалета у него не было. В руке он держал копье с коротким толстым древком и длинным наконечником, изготовленным из штыка лопаты.
  Отсутствие дистанционного оружия, а так же тот факт, что незнакомец был один, несколько ободрило Андрея. Он шевельнулся, и медленно, избегая резких движений, вошел в помещение. Оля держалась чуть за ним, так, чтобы незнакомец не видел ножа в ее руке.
  - Вы из Племени? - внезапно спросил человек. Голос у него был тихий, шипящий. Казалось, он не отражается от голых бетонных стен, а плавно скользит по ним, не создавая эха.
  - Нет, - ответил Андрей.
  - Как прошли мимо них?
  - Повезло.
  Незнакомец что-то пробормотал себе под нос. Судя по всему, ответ его не удовлетворил.
  - Они о вас знают? - спросил он.
  Андрей секунду помедлил, затем утвердительно кивнул головой.
  - Куда вы идете?
  - Наверх.
  - Наверх? - переспросил незнакомец. - Зачем?
  - Хотим выбраться отсюда, - сказала Оля.
  - Выбраться? - усмехнулся человек.
  - Да, выбраться, - серьезно подтвердил Андрей. - Я знаю, вы, местные старожилы, давно смирились со своей участью. Предполагаю, что ты, как многие до тебя, станешь утверждать, что выхода нет, что надо не тратить силы на его поиск, а приспособиться и жить тут. Так вот - не усердствуй понапрасну. Лучше скажи: ты друг или враг?
  - Здесь трудно понять, кто ты, - вновь усмехнулся незнакомец. - Вроде бы друг, а через секунду уже враг. В месте, где единственный способ выжить, это каннибализм, вести разговоры о дружбе не вполне уместно.
  - Хорошо, я перефразирую, - согласился Андрей. - Ты хочешь нас убить или нет?
  - От желаний мало что зависит, когда все диктует необходимость. Если говорить о том, что я хочу.... Пива хочу. Дико. До умопомрачения. Но у вас ведь нет.
  - Нет, - ответил Андрей.
  - Жаль. Ну, если говорить прямо, то у меня нет необходимости вас убивать. А у вас?
  - Мы голодны, - сказал Андрей. - Но не настолько.
  - Голод штука поправимая, - заметил человек. - Возможно, я помогу вам справиться с ним. Но нужно уходить. Если Племя знает о вас, оно отправится в погоню. Здесь небезопасно. Нужно уйти дальше, вглубь этажа.
  Человек неслышно повернулся к ним спиной и сделал знак следовать за ним.
  - Эй? - позвал Андрей. - Тебя звать как?
  - Можете называть Бродягой, - ответил человек, оглянувшись на них через плечо. - Так меня когда-то звали в одной из прошлых жизней.
  22
  Они двигались по коридорам уже полчаса, и все это время Андрей не мог отделаться от назойливой мысли, что их ведут прямиком в ловушку. Бродяга был неразговорчив, на все вопросы либо отвечал односложно, либо отмалчивался, либо шикал и требовал не шуметь.
  Этот этаж был странный - пустой, темный, со следами копоти на стенах, будто в прошлом здесь полыхал большой пожар. Лампочки почти не горели, и большую часть времени идти приходилось в полной темноте. Это щекотало нервы. Андрей не выпускал из рук топора, и старался держать между собой и Бродягой некоторую дистанцию, но в лишенных света коридорах полагаться приходилось только на проводника. Тот обычно ограничивался простыми командами, предупреждал о двери или повороте. Но однажды он приказал остановиться, затем долго шуршал чем-то, и только после этого предложил продолжить путь.
  - Убрал ловушку, - сообщил он чуть погодя.
  - Племя бывает здесь? - спросил Андрей.
  - Иногда.
  - Я слышал, они устраивают облавы по этажам.
  - Случается.
  - А ты давно обитаешь здесь, на этом уровне?
  - Точно не помню. Осторожнее, впереди дверь.
  Андрей все больше нервничал, и проникался все большим недоверием в отношении их нового знакомого. Лабиринт не то место, где следует слепо доверять людям. Он уже обжигался на этом. В какой-то момент в голове оформилось четкое решение - не ждать, пока Бродяга прикончит их, но прикончить его первым. Нужно только дождаться светлого участка. Затевать драку в кромешном мраке было бы безумием.
  За очередной дверью оказалось большая комната, почти целиком заваленная всевозможным хламом. Доски, куски бетона с торчащей их них арматурой, какие-то ящики и клоки размякшего от сырости картона образовывали целую гору. Над потолком висела тусклая лампочка, скупо освещавшая все это безобразие.
  Это был тупик. Из помещения был лишь одни выход - тот, которым они сюда пришли.
  Андрей напрягся, сжав пальцы на рукояти топора. Бродяга стоял к нему спиной, и вряд ли он успеет своевременно среагировать, если ударить резко и внезапно.
  - Ну, надумал? - вдруг спросил новый знакомый своим шипящим голосом.
  Андрей вздрогнул от неожиданности.
  - Что надумал? - спросил он.
  - Убить меня.
  - Я не собирался....
  Бродяга повернулся к нему лицом и посмотрел в глаза.
  - Правда? - спросил он, и усмехнулся.
  Оля перевела взгляд с Бродяги на Андрея, и вопросительно приподняла брови.
  - Ну, ладно, собирался, - сдавшись, признался Андрей. - Слушай, давай только без обид. Я тебе не доверяю. Я вообще никому здесь не доверяю, кроме нее.
  И он кивнул головой в сторону своей спутницы.
  - Я тебя не осуждаю, - спокойным голосом произнес Бродяга. - Более того, твое поведение указывает на то, что ты не глуп. В этом месте действительно не следует доверять никому. Мне ты тоже доверять не обязан. Но послушай, хоти я убить вас, то убил бы давно.
  - Может, тебе лень тащить мясо до дома? - предположил Андрей. - Предпочитаешь, чтобы оно дошло туда само, на своих ногах.
  Бродяга вновь усмехнулся.
  - Разумно. Но где гарантия, что мясо не прикончит меня раньше, чем я его? Если бы я рисковал подобным образом, то уже давно был бы мертв.
  - В таком случае, зачем ты нам помогаешь? - прямо спросил Андрей. - Должна быть причина. Веская причина.
  - Моя причина помогать вам ровно такая же, как и ваша причина довериться мне. У нас с вами одна цель. Вы хотите выбраться из этого места, я хочу того же. Один, без вашей помощи, я этого сделать не смогу. Вы без меня тоже.
  - Ты знаешь, как отсюда выбраться? - быстро спросила Оля.
  - Кое-что знаю, - уклончиво ответил Бродяга. - Ну, так что вы надумали?
  Андрей и Оля переглянусь.
  - Ладно, - вздохнул Андрей. - Рискнем поверить тебе.
  - Правильное решение, - похвалил его новый знакомый. - Было бы обидно вас убивать. В этом месте нечасто встречаются те, кто не утратил разум. А безумцы не самые лучшие помощники в каком-либо деле.
  Он подошел к куче хлама, и отбросил в сторону насколько досок. Как оказалось, они закрывали довольно узкий лаз, ведущий неведомо куда.
  - Вы первые, - сказал Бродяга, сделав рукой приглашающий жест. - Я за вами. Нужно замаскировать вход. Племя сюда забредает редко, но и такое случается.
  Андрей посмотрел на лаз, затем на Олю, пожал плечами и первым опустился на четвереньки.
  - Там темно, но ты не бойся, - напутствовал его новый знакомый. - Путь один, не заблудишься. Просто ползи вперед, и все.
  Логово Бродяги оказалось самым комфортным и обустроенным местом из всех, что Андрею довелось наблюдать в лабиринте. Оно занимало целый коридор с десятком комнат. В нем было чисто и достаточно уютно. Проникнуть сюда было непросто, хозяин позаботился о том, чтобы никто ни случайно, ни намеренно, не смог отыскать его гнездышко.
  Глядя на многочисленную мебель, сколоченную из найденных в лабиринте досок, на целые горы всевозможных трофеев, от выкрученных и принесенных сюда лампочек, до бесчисленных мотков проволоки, Андрей задался закономерным вопросом - как давно это место является домом для Бродяги? Судя по всему, счет шел на годы. Годы в этом аду. Было удивительно, что за это время он сумел сохранить здравый рассудок. Так, во всяком случае, казалось на первый взгляд.
  Хозяин завел их в одну из комнат, где стоял стол и две скамьи подле него.
  - Присаживайтесь, отдыхайте, - предложил он. - Я сейчас.
  Он удалился, после чего Оля тут же прижалась к Андрею и зашептала ему на ухо:
  - Ты ему доверяешь?
  - Не знаю.
  - И я не знаю. Вот ляжем спать, а он нас во сне зарежет.
  Андрей устало провел ладонью по лицу.
  - Сам об этом думал, - признался он. - Давай вначале выслушаем этого типа, а потом решим, что делать.
  - Ты веришь, что он знает выход отсюда? - с сомнением произнесла Оля. - Почему же он, в таком случае, еще не воспользовался им?
  - Не знаю. Думаю, он сам все объяснит. Но будь начеку.
  Хозяин вскоре вернулся, и бросил на стол два тюбика с паштетом.
  - Съешьте, - сказал он, усаживаюсь напротив. - Вижу, вы голодные.
  Ни Андрей, ни Оля к тюбикам не притронулись.
  - Что, решили, что я собираюсь вас отравить? - грустно усмехнулся Бродяга. Он взял оба тюбика, и отведал из каждого немного паштета.
  - Видите, яда нет, - сказал он, притягивая еду своим гостям. - Да и хоти я вас отравить, чем бы я это сделал? В этом месте не из чего приготовить яд. И потом, тратить для убийства кого-то драгоценную пищу просто феноменальное безумие.
  Андрей пожал плечами, взял тюбик и выдавил все его содержимое себе в рот. Оля, немного поколебавшись, последовала его примеру.
  - Итак, - сказал Андрей, положив пустой тюбик на стол.
  - Итак, - повторил Бродяга.
  - Ты сказал, что знаешь выход отсюда. Надеюсь, это именно выход, а не что-то другое. Меня тут уже к одному выходу как-то водили.
  - Это выход, - заверил их новый знакомый. - Самый настоящий выход.
  - Где же он? И почему ты сам до сих пор им не воспользовался?
  - Ладно, - вздохнул Бродяга. - Попытаюсь вам все объяснить. Без этого, в любом случае, не обойтись. Мои слова прозвучат для вас дико, и вы мне, конечно же, не поверите, но, знайте, так оно все и есть.
  - После того, что я тут повидал, без труда поверю в любую дичь, - признался Андрей.
  - Не торопись, - усмехнулся Бродяга. Он сложил руки перед собой, сцепив пальцы в замок, и прямо посмотрел на собеседника.
  - Неужели все настолько ужасно? - осторожно спросила Оля.
  - Не столько ужасно, сколько странно. Особенно для вас. Вы ведь у нас откуда? И двадцатого?
  - Из чего?
  - Из двадцатого века.
  - Из двадцать первого, - ответил Андрей. - Две тысячи восемнадцатый, если быть точным.
  - Ясно. Ну, в общем, если вы еще не догадались сами, мы сейчас находимся не в две тысячи восемнадцатом.
  - Путешествия во времени, - прошептала Оля. - Так это будущее?
  - Вообще-то прошлое.
  - Прошлое? - удивился Андрей. - Кто это в прошлом строил такие сооружения? И где?
  - Ребята, ребята, успокойтесь, - взмолился Бродяга. - Просто выслушайте. Потом, если что-то будет не ясно, зададите свои вопросы. Да, мы в прошлом. В далеком прошлом. До появления первых представителей нашего вида осталось примерно сто миллионов лет.
  Андрей и Оля смотрели на собеседника круглыми глазами, но ничего не сказали и не спросили.
  - Наверное, я не с того начал, - вздохнув, сказал Бродяга. - Прежде всего, вам нужно понять кое-что важное о природе времени. Время закольцовано. Его течение, это не движение по прямой линии из некой стартовой точки в бесконечность. Время это круг. О том, что время связано с пространством, было известно уже в вашу эпоху. Но связано не только с ним. Время, пространство, энергия и информация - единый поток, что мчится по гигантской дуге, протяженностью в миллиарды лет. Совершает оборот вокруг условного цента, и возвращается в исходную точку. Это точка - место его рождения. Большой взрыв. Раз за разом он дает импульс для следующего витка. И все в этом потоке, все объекты, все явления, каждый атом, являются его частью и неразрывно привязаны к нему. В этом наглядно убедились при испытании межзвездных кораблей. Они просто не могли развить скорость света, даже приблизиться к ней. Технически были способны на это, но не могли. Все потому, что при подобных скоростях происходит временное искажение, время, грубо говоря, замедляется для корабля и его экипажа. Чтобы развить скорость света, корабль должен выпасть из временного потока, из этой огромной петли, преодолев ее чудовищное сопротивление. Чего, разумеется, он сделать не в силах, ибо для этого ему потребовалось бы потратить больше энергии, чем есть во вселенной.
  Бродяга замолчал, ожидая от слушателей каких-то вопросов. Тех не последовало.
  - Еще раз, - продолжил он. - Вселенная, это поток времени, пространства, энергии и информации, который движется по кругу, исходя из точки большого взрыва, и возвращаясь в него. Большой взрыв, это источник энергии потока. Он происходит непрерывно, каждое мгновение в прошлом, толкая поток вперед. Большой взрыв это моторчик, который вращает вселенную. Это понятно?
  - В общих чертах, - произнес Андрей. - Только неясно, зачем ты все это рассказываешь. Какое отношение это имеет к нам?
  - Самое прямое, - заверил его Бродяга. - Как я уже сказал, межзвездные путешествия невозможны, поскольку человечество никогда не заполучит в свое распоряжение столько энергии, сколько требуется для преодоления сопротивления временного потока. Но зато можно перемещаться по самому потоку, назад и вперед. То есть, грубо говоря, в прошлое или будущее.
  - Мы уже поняли, что находимся в прошлом, - проворчала Оля. - Давай уже ближе к теме. Ты хотел рассказать, как нам отсюда выбраться.
  - Отсюда, это откуда? - спросил Бродяга.
  - Из этого здания. Из этого времени. Как нам вернуться домой? Домой, понимаешь? Мы домой хотим!
  - Тише, - попросил Андрей, потому что девушка так разнервничалась, что перешла на крик. - Пусть он все объяснит.
  - Так вот, - вновь заговорил Бродяга, - путешествия во времени возможны. И, разумеется, появление объекта из будущего в прошлом неизбежно приводит к вмешательству в ход событий. А это, в свою очередь, должно повлечь временной парадокс.
  - Это что такое? - спросил Андрей.
  - Последствия. Ну, ты знаешь, если отправиться в прошлое и убить своих родителей, то ты не появишься на свет и, соответственно, исчезнешь. То есть, изменишь будущее, воздействуя на прошлое.
  - И это возможно?
  - Нет. Сила потока слишком велика. Никакое вмешательство не способно оказать на него влияние. Поэтому нельзя подкорректировать прошлое, тем самым изменив будущее по собственному усмотрению. Это как с межзвездными перелетами. Теоритически осуществимо, но где взять столько энергии?
  - Выходит, можно отправиться в прошлое, и делать там все, что угодно? - попытался понять Андрей.
  - В целом, да.
  - Но как же так? Ведь если ты вторгаешься в ход событий....
  - Да, да, вторгаешься, - перебил его Бродяга. - Ты вторгаешься, меняешь их, и все идет иначе, чем до твоего вмешательства. Это факт. Но эти изменения не касаются основного потока. Когда ты вмешиваешься в ход истории, то создаешь дополнительную петлю. Совсем маленькую, протяженностью десять, двадцать, может быть даже сто лет. Все зависит от степени вмешательства. То есть, это крошечная петля, примыкающая к основной петле, и питающаяся ее энергией. Это не параллельная ветвь развития, это просто закольцованный кусок континуума. Он никуда не ведет, просто существует сам в себе, постоянно возвращаясь к исходной точке - к тому событию, которое его спровоцировало. Это событие, эта точка, примыкающая к основному потоку, является для него большим взрывом - источником энергии. В этой точке все, произошедшее в петле, обнуляется и начинается снова. И так раз за разом, до бесконечности. Возникает замкнутая система. А поскольку ее энергия слишком мала для создания дополнительных петель, в ней можно делать все, что угодно. Все накопленные изменения будут обнуляться каждый раз, когда достигнут основной петли.
  - Я все еще не понимаю, зачем ты нам это рассказываешь, - призналась Оля, которой стоило немалого труда держать себя в руках. - Это так важно? Просто я уже запуталась, ничего не понимаю, и не очень-то хочу понимать.
  - Дело в том, что мы, находясь в прошлом, неизбежно находимся в такой вот отпочковавшейся от основного потока петле, - сказал Бродяга.
  - И что с того? - раздраженно спросила девушка. - Ты знаешь, как нам вернуться в наше время?
  - Вы уже в нем, - проронил Бродяга.
  Андрей и Оля дружно уставились на собеседника, и в глазах обоих застыл один и тот же вопрос.
  - О чем ты? - осторожно спросил Андрей. У него вдруг возникло нехорошее предчувствие, и он начал догадываться, почему Бродяга разразился таким долгим и, на первый взгляд, неважным вступлением. Он как будто к чему-то их готовил. К чему-то такому, что их совсем не обрадует.
  Собеседник огляделся по сторонам, затем коснулся рукой бетонной стены, и спросил:
  - Как думаете - где мы сейчас?
  - Уже надоело об этом думать, - проворчала Оля. - Может, ты скажешь?
  - Ну, а на что это похоже?
  - Ни на что, - ответил Андрей. - Просто какое-то огромное здание без окон, полное всяких странностей и населенное насильно помещенными сюда людьми.
  - Попытайся взглянуть на все это со стороны, - посоветовал Бродяга. - Представь, что ты не один из узников данного места, но просто непричастный наблюдатель. Что это? Огромное здание, состоящее из целого лабиринта коридоров, крошечные комнаты и огромные залы, повсюду бродят враги, жаждущие твоей смерти, а из стен то и дело вываливаются контейнеры с едой. На что это все похоже?
  Андрей потер ладонью лоб, и проворчал:
  - Я не знаю. Не знаю. Может быть, на какую-то безумную игру....
  Бродяга так неожиданно хлопнул в ладоши, что Андрей и Оля невольно вздрогнули.
  - Верно! - сказал он, радостно улыбаясь непонятно чему. - Именно! Это игра. Понимаешь, да? Игра.
  - Игра? - недоверчиво переспорил Андрей. - Но, подожди, в чем ее смысл?
  - В чем смысл любой игры? Да ни в чем. Игра просто должна быть интересной. Она должна развлекать.
  - По-твоему, пережитый нами кошмар должен был нас развлечь? - рассердилась Оля.
  - Боже упаси! - всплеснул руками Бродяга. - Вовсе не вас.
  - А кого же тогда?
  - Игроков, разумеется.
  Андрей исподлобья посмотрел на собеседника, и спросил:
  - А мы, в таком случае, кто?
  - Мобы.
  - Кто?
  - Ну, мобы. Вы должны знать, что это такое. Слушай, ты догадался верно - это игра. Все это здание является игровым уровнем. Он, правда, не достроен до конца, поэтому выглядит бедновато и однообразно. А вы мобы. Враждебные объекты игрового мира.
  - Мы никакие не мобы, - медленно проговорила Оля, с нескрываемой злобой глядя на Бродягу. - Мы люди. Люди! Живые люди, которых насильно засунули в этот лабиринт. Что за чушь ты тут плетешь? Какие еще игры?
  - Подожди, я, кажется, понял, - сказал ей Андрей. - Они это делают специально. Засовывают сюда людей, ограничивают количество пищи, и вынуждают нас звереть. До такой степени звереть, чтобы мы тут жрали друг друга, и бросались с оружием на первого встречного. В том числе и на игроков. Чтобы им, значит, веселее игралось. Так?
  Вопрос был обращен к Бродяге, и тот в ответ утвердительно кивнул головой.
  - А ты, выходит, один из этих игроков? - спросил Андрей, и глаза его нехорошо сузились.
  - Я не игрок, - ответил Бродяга. - Я тестер.
  - Кто?
  - Ну, тот, кто тестирует игру. Проверяет ее работоспособность, наличие багов, выявляет недостатки.
  - И как тебе игра? Понравилась?
  - Ради бога, - вздохнул Бродяга, примирительно подняв перед собой раскрытые ладони, - давайте не будем поддаваться эмоциям. Не я засунул вас в этот лабиринт, не я его создал. Я всего лишь наемный работник.
  - Тебе, значит, платят деньги, чтобы ты ходил тут и всех убивал? - закричала Оля.
  - Да кого всех? Кого всех-то? О ком вы говорите?
  - О людях!
  - Да это.... Слушайте, вы, и все остальные в этом лабиринте, не люди. То есть, биологически вы люди, это да, но юридически вы ими не являетесь. Ваши тела созданы искусственно, ваши личности скопированы с оригиналов. Вы, это не вы. Вы никогда не жили в двадцатом веке, или откуда вы там происходите. У вас никогда не было никакого прошлого. Вам некуда возвращаться. Вы созданы в этой временной петле, и в ней же и останетесь. Вопрос лишь в том, где именно: здесь, в лабиринте, или там, снаружи? Намекну - снаружи значительно лучше. Там, по крайней мере, на вас никто не станет охотиться. Вся эта локация расположена под землей, на поверхности находятся модуль управления и жилое помещение. Оно достаточно комфортное, снабжено всем необходимым. Имеется порядочный запас пищи. Это лучше, чем бродить здесь, вечно страдая от голода, жажды и желающих полакомиться вашим мясом. Вам, на самом деле, очень повезло. В иной ситуации я не стал бы поступать подобным образом, но у меня нет выбора. Так уж сложилось, что я застрял в этом лабиринте так же, как и вы. Мне нужно выбраться отсюда, но один я этого сделать не смогу. Помогите мне, и в долгу не останусь. Я позабочусь о вас.
  - Позаботишься? - сквозь зубы процедила Оля. Андрей заметил в ее руке нож, и поторопился отнять его. Девушка особо не сопротивлялась. Трудно было сказать, какое чувство преобладало в ее душе - злость или отчаяние. Андрей не мог сказать этого и о себе. Он определенно испытывал желание убить Бродягу, поскольку видел в его лице виновника всех свалившихся на его голову бед. Но, в то же время, этот человек был единственным, кто мог хоть чем-то помочь им.
  - То есть, - попытался уточнить Андрей, - мы поможем тебе, а ты выведешь нас на поверхность и поселишь в некоем жилом помещении? И что мы там будем делать? Сидеть до глубокой старости в четырех стенах?
  - Так долго не придется, - ответил Бродяга.
  - Не понял.
  - Ну, я же вам объяснял. Вы во временной петле. Являетесь ее частью. А когда петля совершает оборот, она перезапускается. И все, что ее составляет, перезапускается вместе с ней. Игровая локация была создана в другом месте и перенесена сюда одномоментно. Время включения мобов в игровой процесс тоже запрограммированно. Одни появятся сразу, другие чуть позже. Этакий приток свежей крови, чтобы контингент пополнялся по мере естественной убыли. Когда временная петля завершит оборот и достигнет своей стартовой точки, весь алгоритм перезапустится. Вы снова окажетесь в лабиринте с набором базовых воспоминаний, и начнете свой путь повторно. Ваш путь не будет прежним, в следующем витке вы двое, возможно, вообще не встретитесь. Это как проживать одну и ту же жизнь бесчисленное множество раз, всегда начиная с одного и того же мгновения.
  - И сколько осталось до конца витка? - спросил Андрей. - Как скоро мы... перезапустимся?
  - Года три с чем-то, - неуверенно произнес Бродяга.
  Оля громко выдохнула и закрыла лицо ладонями. Андрей старался держать себя в руках.
  - Нельзя ли более конкретно? - спросил он. - Для нас это важно.
  - Не могу сказать точно, - пожал плечами Бродяга. - Говорю же - я сам тут застрял. И провел очень много времени. Уже, честно говоря, со счета сбился.
  Оля отняла ладони от лица, и Андрей заметил на ее щеках слезы.
  - То есть, через три года мы умрем? - всхлипнув, спросила она.
  - Перезапуститесь, - поправил ее Бродяга.
  - А в чем разница?
  - Для вас нынешних - ни в чем. Нынешние вы исчезните. Но вы базовые останетесь, и начнете все сначала.
  - Опять в этом проклятом лабиринте?
  - Да.
  Оля вскочила со скамьи и выбежала в коридор. Андрей не пытался ее удержать. Ему и самому хотелось забиться в какой-нибудь темный угол и вдоволь там поплакать.
  - Понимаю, все это нелегко принять, - произнес Бродяга. - Не думай, что я какая-то бессердечная сволочь, для которой вы игровые мобы. Я, можно сказать, сейчас нахожусь в том же положении, что и вы.
  - Ты? - удивился Андрей. - Ты тоже перезапустишься?
  - Если все сложится неудачно, то, в некотором смысле, да. Видишь ли, в чем дело, я, это не совсем я. Ну, в том смысле, что это тело, оно не мое. Оно создано искусственно, и на него просто записаны параметры моей личности.
  - Значит, настоящий ты где-то в другом месте.
  - Нет. Я и есть я, самый настоящий. Однако параметры моей личности скопированы и хранятся на специальном носителе. Если этот я погибну, они автоматически запишутся на новое тело. Понимаешь? Человеческая личность, это информация. Достаточно всего лишь уметь считать ее, скопировать и сохранить, а это не так уж и сложно.
  - В таком случае, я не понимаю, почему ты до сих пор торчишь здесь, - признался Андрей. - Убей себя, и возродись заново.
  - Я бы так и поступил, если бы потрудился сделать перезапись перед отправкой сюда, - проворчал Бродяга. - Но ведь нет, не удосужился. Подумал - ну что со мной может случиться в каком-то хорроре с элементами выживания? Я высаживался в Нормандии, ходил в штыковую атаку на Сомме, лез на стены Трои, воевал за марсианских сепаратистов. И ни царапины! Никогда ведь не знаешь, где влипнешь. Я влип здесь. Если я погибну в этом месте, то потеряю последние лет восемь. Представляешь? А там, поверь мне, есть что терять.
  - То есть, если ты погибнешь в этом месте, то забудешь последние восемь лет жизни? - попытался уточнить Андрей.
  - Я их не забуду. Для меня их просто не будет. Я начну с последнего сохранения, с последней записи своей личности.
  - Как-то это непрактично, - заметил Андрей. - Почему было не отправить сюда дистанционно управляемое тело, ну или что-нибудь в этом роде? Чтобы не рисковать ничем.
  - В том-то и вся штука, чтобы рискнуть, - ответил Бродяга. - Тебе это трудно понять, в твоем времени, ну, в том времени, которое ты считаешь своим, у людей хватало причин бояться. Опасности подстерегали их повсюду, а жизнь была одна, и она могла закончиться в любое мгновение. Но в нашем времени все иначе. Нам почти нечего бояться. Мы фактически бессмертны, перед нами не стоит проблема голода, болезней, нищеты. Цивилизация достигла пика своего развития. По причинам, которые я объяснил тебе ранее, мы не в состоянии направить свою энергию в дальний космос, просто потому, что никогда не сможем добраться даже до ближайшей звезды. Человечество заперто в пределах солнечной системы, где все его проблемы давно решены.
  - То есть, вам просто скучно? - язвительно произнес Андрей.
  - Напрасно иронизируешь. Поставь себя на наше место. Ты бессмертен, ты ни в чем не нуждаешься, тебе ничего не грозит, и ты имеешь неограниченный доступ ко всему, что может предложить тебе твой мир. Тебе просто кажется, что это звучит классно. Ну, первые лет пятьсот это, допустим, классно. Но рано или поздно развлечения заканчиваются, забавы приедаются, ничто уже не радует, ничто не вызывает интереса. Человек теряет вкус к жизни, когда осознает, что той больше нечего ему предложить. И остается только один выход - придумывать новые и новые развлечения. Они должны быть интересными, они должны быть необычными, и они должны быть опасными. Если в вашу эпоху рулили энергия и технологии, то в наш золотой век основой являются человеческие эмоции. Мы используем свое прошлое для создания игровых зон, и позволяем людям испытать новые ощущения. Перед отправкой туда, игроки создают записи своих личностей, которые смогут обновить только в одном случае - успешно пройдя игру. Проигрыш означает возврат к последнему сохранению. Поэтому каждый раз им приходится начинать заново, и всякий раз игровая зона становится для них открытием, дарящим массу эмоций, как положительных, так и отрицательных. Но это не важно, в какой цвет окрашены эмоции. Главное, что они есть.
  - Но ведь они все равно знают, что это игра, - заметил Андрей. - И знают, что им, в сущности, ничего не грозит.
  - Эту проблему уже давно решили, - заметил Бродяга.
  - Как?
  - Путем изменения личности.
  - То есть, человеку создается новая личность? - попытался понять Андрей. - Но ведь, в этом случае, он перестанет быть собой, и все полученные им в игре эмоции окажутся не его. Какой в этом смысл?
  - Нет, ты не понял, - пояснил Бродяга. - Новая личность не создается. Создается имитация, с опорой на базовые точки личности. Ты ведь понимаешь, что личность человека не является стабильной величиной. Люди меняются. Постоянно. Сегодняшний ты уже не тот человек, каким был ты вчерашний. Любая информация, поступая извне в твой мозг, меняет тебя. Однако существует некая база, можно сказать - личностный скелет, который крайне слабо подвержен изменениям. Так вот, на основе этого скелета и создается новая личность. Ты остаешься собой, и одновременно становишься кем-то другим. Это трудно объяснить, пока сам не переживешь подобный опыт, не поймешь.
  - И люди, при этом, не понимают, кто они? Не осознают, что играют в игру?
  - Это уже зависит от желания клиента. Кому-то нравится оставаться собой, кто-то, и таких большинство, стремится оказаться в чужой шкуре. Просто потому, что за сотни лет существования своя шкура успевает порядком надоесть. И, как ты справедливо заметил, игра теряет весь свой интерес, если ты понимаешь, что это игра. Только искренняя вера в реальность происходящего дарит действительно яркие и незабываемые эмоции. Есть люди, которые проходят одну и тут же полюбившуюся игру сотни раз, просто потому, что она оказалась особенно яркой в эмоциональном плане. И всякий раз она оказывается для них новой, неведомой, свежей.
  - Я все равно не понимаю, - признался Андрей. - Если ваша цивилизация такая всемогущая, почему не создать какую-нибудь виртуальную реальность и погружать в нее людей....
  - Да ведь я тебе объяснил, - перебил его Бродяга. - Виртуальная реальность виртуальна. А реальность реальна. И настоящие живые эмоции дарит только она. Сколь бы ни была детально проработана виртуальная реальность, эта проработка никогда не станет абсолютной. В отличие от реальности, где все настолько настоящее, насколько это возможно. Возьми хоть это место. Да, декорации созданы искусственно, но они настоящие. Вот, видишь, - Бродяга дотронулся рукой до стены, - это настоящий бетон. А это, - он постучал пальцами по столу, - настоящее дерево.
  - И настоящие враги, - закончил за него Андрей.
  - Да, это тоже. Мы бы могли создать человекоподобных роботов, могли бы разработать для них самую изощренную программу, но это была бы фальшивка, сразу бросающаяся в глаза. Все дело в деталях. В том, чтобы враждебные объекты игрового мира не просто наполняли его, выполняя заложенную программу, но жили, развивались, менялись, принимали подчас самые неожиданные и нелогичные решения и оказывали влияние на сам игровой мир и игроков. Понимаешь? Это двухстороннее взаимодействие. Игрок в такой системе не является центром мироздания и пупом земли, вокруг его не вертится вся вселенная. Он, по сути, ничем не отличается от мобов. Никто не станет двигать его по сюжету, давать подсказки, озадачивать квестами.
  - Но ведь у игры должна быть цель, - заметил Андрей. - Игроку положено ее знать.
  - Цель у игры одна - получить новую порцию впечатлений. Если брать данную конкретную игру, то она проста, линейна и имеет четко выраженный сюжет - игрок, очнувшись в лабиринте, должен найти из него выход. Попутно стараясь не протянуть ноги от голода, жажды, ран и мобов. Есть игры иного рода - там вообще нет никакой цели. Игрок просто оказывается в определенных условиях, и существует в них какое-то время. Лет пятьдесят назад большой популярностью пользовалась эпоха великой чумы. Потом в моду опять вошли войны. Какая цель может быть у простого солдата в мировой войне? Какая цель у жителя пораженного бубонной чумой города? По сути, только одна - не умереть хотя бы сегодня. Зато впечатлений остается масса.
  - Ладно, - произнес Андрей, - это все не так уж и важно в настоящий момент. Ты сказал, что не можешь выбраться из лабиринта. Что тебе нужна помощь. Помощь в чем?
  - Как я уже сказал, это линейная игра, - ответил Бродяга. - И задача, поставленная ею, предельно проста - покинуть лабиринт. Игрок, попадая в него, поднимается с нижних этажей вверх, преодолевая всевозможные препятствия, борясь за жизнь, обзаводясь необходимыми навыками и снаряжением. Но последнее, главное испытание, его ждет перед выходом наружу. Финальный босс.
  - Ну, да, естественно, - вздохнул Андрей. - Чего-то в этом духе я и ожидал.
  - На самом деле, в этом нет ничего странного. Напротив, довольно типичное явление. Но проблема здешнего босса в том, что он дьявольски силен. Не в том смысле, что его сложно пройти, а в том, что это невозможно сделать. По крайней мере, сделать в одиночку. Сам понимаешь - игра еще не доработана, и босс, соответственно, не сбалансирован.
  - Ты сказал, что его невозможно убить. А ты пытался?
  - Еще бы. Много раз.
  - Один?
  - И один, и с помощниками.
  Андрей исподлобья посмотрел на собеседника.
  - Но ты здесь, живой и здоровый. А твои помощники?
  - Мертвы, - не стал юлить Бродяга.
  - И ты предлагаешь нам с Олей последовать их примеру? Хочешь пустить нас в расход?
  - Слушай, я тебя понимаю, - вздохнув, произнес Бродяга. - Тебе кажется, что я желаю использовать вас, и это правда. И, не буду лукавить, весьма высока вероятность того, что вы погибнете. Но, подумай сам, какая у вас альтернатива? Вы можете провести остаток своей жизни в этом месте. Сколько ты уже здесь?
  - Меньше месяца.
  - И как?
  Вместо ответа Андрей грязно выругался.
  - Видишь. Это место не создано для того, чтобы кто-то жил здесь тихо и спокойно. Здесь, чтобы выжить, нужно драться, убивать и, зачастую, пожирать других людей. Не думай, что вы с подругой обустроите уютное гнездышко, и будете наслаждаться жизнью. Не будете. Я же предлагаю вам пусть и недолгую, но неплохую и безопасную жизнь. Три с половиной года небольшой срок, но в лабиринте он может оказаться куда меньше. Кто знает, возможно, завтра вас схватит банда людоедов и на этом все закончится. Здесь такое происходит постоянно и со всеми.
  - Нас не съедят людоеды, зато прикончит босс, - заметил Андрей.
  - Ну, во-первых, это не факт. И, во-вторых, с вами буду я. В ходе неудачных попыток я неплохо изучил эту скотину, и нашел ее слабое место. Я смогу убить босса. Но мне нужна помощь. Одному не справиться.
  - А троим? Не следует ли собрать больше людей?
  Бродяга грустно усмехнулся.
  - Ты же видел здешний контингент, - сказал он. - Те, кого не убивают в первые дни, очень быстро звереют, и начинают воспринимать любого встреченного человека, как врага или еду. Ты не представляешь, как трудно найти общий язык с такими людьми.
  - Кое-что представляю, - заверил его Андрей, вспоминая свой опыт общения с обитателями лабиринта.
  - Ну, в таком случае, ты понимаешь, что собрать здесь армию просто нереально. Знаешь, сколько времени я ждал вас двоих? Подожди, дай-ка припомнить. Ну, да, месяца три, или около того. Были люди и до вас, и все они тупо пытались меня убить. Пытались сделать это до того, как я объяснял им ситуацию, в процессе объяснения, или уже после. И не потому, что правда шокировала или взбесила их. Просто условия лабиринта привили им определенную модель поведения, вколотили в головы нерушимые аксиомы, незыблемые в этом месте. А именно, что все люди вокруг враги или пища, и что лучше убить кого-то первым, чем дождаться, когда он убьет тебя. Конечно, сумей я собрать человек десять, убить босса было бы нетрудно, но это, поверь, невыполнимая задача. Лабиринт изначально создан таким образом, чтобы настраивать мобов друг против друга, доводить их до зверского состояния и не позволять им объединиться в крупные группировки.
  - Ну, одна группировка все же образовалась, - напомнил Андрей.
  - Племя? Да, оно образовалось. Но не думай, что это некая случайность. Образование Племени было предусмотрено.
  - В каком смысле?
  - Вовсе не случайность, что три точки, наиболее урожайные в плане выпадения коробок с едой, расположены очень близко друг от друга, и одновременно рядом с обелиском. В этом месте, богатом пищей и отмеченным неким необычным предметом, может образоваться многочисленная группа. Так и было задумано изначально. Чтобы игрок встретил на своем пути не только злобных мобов-одиночек, но и целую банду.
  - То есть, вы нарочно создали все условия для образования Племени? - проворчал Андрей.
  - Это не так уж и сложно. К тому же, наличие столь крупной группировки добавляет интереса в игровой процесс. Можно наловчиться убивать одиночек, обзаведясь оружием и необходимыми навыками, но с целой бандой лоб в лоб не сойдешься. Тут нужно проявить смекалку, хитрость, действовать с умом. Прятаться от них, избегая встречи, или, напротив, объявить им войну - заманивать по одному в засады, расставлять ловушки. Заманчиво, согласись.
  Андрей воздержался от комментариев. Лично он не видел в подобных перспективах ничего заманчивого.
  - А с Племенем ты договориться не пробовал? - спросил он.
  Бродяга усмехнулся.
  - С Племенем? - повторил он. - Нет, не пробовал.
  - Почему? Их много, они неплохо организованы, у них есть оружие.
  - Вот поэтому и не пробовал. От двух-трех человек я еще сумею отбиться, но не от десятка матерых головорезов. А у меня нет никаких сомнений в том, что они, прежде всего, попытаются меня убить и съесть, и вряд ли станут выслушивать мои предложения.
  После непродолжительного молчания, Андрей произнес:
  - Что ж, тогда придется мне поговорить с ними.
  23
  Как и ожидал Андрей, Оля не пришла в восторг от его затеи, небезосновательно сочтя ее изощренной формой суицида.
  - Ты понимаешь, что они тебя просто убьют? - втолковывала она.
  - Возможно, - ответил Андрей.
  - Нет, не возможно, а точно. Ты же видел этих людей.... Нет, не людей. Этих существ. О чем с ними можно договариваться?
  - Да ведь я же тебе объяснил, - устало произнес Андрей, вынужденный повторять одно и то же в десятый раз. - Нам троим не справиться. Чем больше мы соберем людей, тем выше шанс на победу. Ну, или хотя бы на то, что мы уцелеем. Племя единственное место, где мы можем найти помощь.
  - Да не станут они нам помогать! - прокричала Оля. - Они нас убьют и съедят сразу же, как только представится возможность. Ты, - обратилась она к стоящему в сторонке тестеру, - скажи ему. Скажи, что это безумие.
  - Уже сказал, - пожал плечами Бродяга. - Он меня не послушал.
  - Поймите вы, оба, - произнес Андрей. - Это наш единственный шанс.
  - Но он сказал, что мы втроем сможем убить босса, - напомнила Оля.
  - Уверен, что то же самое он говорил и другим мобам, убеждая их помочь ему, - заметил Андрей, посмотрев на Бродягу. Тот никак не отреагировал на эти слова, даже взгляда не отвел.
  - Ладно, хорошо, - сдалась девушка. - Тогда я пойду с тобой.
  - Не пойдешь.
  - Что? Я сама решу....
  - Хватит! - повысил голос Андрей. - Перестань. Нечего изображать жену декабриста, это глупо и бессмысленно. Я пойду один, и точка.
  - Ты ведь их людей убил, - напомнила Оля. - Думаешь, они не захотят тебе отомстить?
  - Тут постоянно все друг друга убивают, по поводу и без него. К тому же я не думаю, что их людоедский коллектив связывают теплые семейные отношения.
  Из оружия он прихватил с собой в дорогу нож и небольшой самодельный топорик, позаимствованный в богатом арсенале Бродяги. Тестер попытался вручить ему два тюбика с паштетом, но Андрей, слабо улыбнувшись, отказался. Намеченное дело, в любом случае, не займет много времени, и он едва ли успеет проголодаться.
  Тестер помог ему выбраться из своего убежища и отвел к лестнице.
  - Этажей пятьдесят тут чисто, - сказал он. - Ловушек нет. Я не ставлю, а другие сюда забредают нечасто. Но ты, все же, под ноги поглядывай.
  - Если что, ты ее не бросай, - попросил Андрей, имея в виду Олю. Девушка злилась на него за его затею, и не пошла провожать.
  - Не брошу, - пообещал Бродяга. - В этом месте не так уж много адекватного народа, хоть будет с кем словом обмолвиться.
  На спуск ушло немного времени. Идти вниз было несравнимо легче и приятнее, чем карабкаться вверх. Андрей не торопился, и, следуя совету Бродяги, тщательно осматривал ступени. Лестничные марши здесь были неплохо освещены, лампочки горели почти все. На них оказалось мало мусора, так что ловушке не под чем было спрятаться. Судя по всему, Племя не поднималось выше отпряденного этажа, и территорию, находящуюся вне пределов их охотничьих угодий, можно было считать условно безопасной. Условно, поскольку в лабиринте и помимо Племени хватало желающих заполучить в свое людоедское распоряжение чужую тушу.
  Когда пошла территория, контролируемая Племенем, Андрей стал продвигаться с удвоенной осторожностью. Старался не издавать лишнего шума, тщательно проверял пол под ногами, и постоянно прислушивался. Звенящая тишина лабиринта создавала ощущение безлюдности, но Андрей знал, что оно ложное. Просто все здешние обитатели, как и он сам, предпочитали не шуметь. Они передвигались тихо, и могли возникнуть рядом совершенно внезапно. Или, что еще хуже, возникнуть за спиной с занесенным для удара топором или копьем.
  Андрей решил идти прямо к озеру, отделяющему логово Племени от остального лабиринта. Это было лучше, чем бродить по этажам в поисках людоедов, повышая, тем самым, шанс влететь в ловушку или нажить на свою голову иных неприятностей. Дорогу к озеру он помнил более-менее, главным было не ошибиться с этажом. Но миновав очередной лестничный марш, Андрей вдруг услышал человеческие голоса. Кто-то шел по этажу в его сторону. Судя по звучащим голосам, людей было несколько.
  Его тут же охватил панический страх, а спонтанно возникшее желание бежать отсюда без оглядки удалось подавить только невероятным усилием воли. Мысленно твердя себе, что иного выхода нет, Андрей положил на ступеньку топор, а рядом с ним нож. Обезоружив себя, он отошел к стене, прислонился к ней спиной, и стал ждать.
  Вывалившиеся на площадку людоеды ничуть не растерялись, увидев его. Андрея тут же схватили, грубо заломили руки за спину и, с поразительной быстротой, связали их проволокой. Чувствовалось, что у этих людей присутствует солидный опыт по обездвиживанию добычи.
  - Я пришел говорить с вашим главным, - быстро сказал Андрей, стараясь не утратить самообладания. А все к тому и шло, потому что окружающие его существа, прежде бывшие людьми, внушали ему откровенный ужас. Скольких каждый из них убил и съел? И как давно это стало для них нормой жизни? Глядя на свирепые хари каннибалов, Андрей крепко усомнился в разумности своей затеи. Возможно, Оля была права, когда не одобрила его замысел и всячески отговаривала от осуществления этой авантюры, именуя ее форменным самоубийством.
  К Андрею приблизился бородатый мужик с темным от грязи лицом. Его правую щеку, от уголка глаза до края губы, пересекал уродливый шрам. Рана, судя по всему, была рваной, а не резаной, и срослась она, как умела, образовав безобразные красные пузыри и впадины, забитые въевшейся в кожу грязью.
  Мужик поднял руку с ножом, и прижал лезвие клинка к горлу Андрея. На уродливой физиономии расцвела отвратительная ухмылка.
  - С главным, значит? - переспорил он. - Слышали, мужики? Он поговорить хочет.
  Стоящие вокруг людоеды весело заржали.
  Тип со шрамом прекратил скалиться, приблизил свое лицо к лицу Андрея, и прохрипел:
  - Мы тут с едой не разговариваем.
  Из его пасти пахнуло таким смрадом, что Андрея едва не стошнило. Поборов рвотные спазмы, он сказал:
  - Для меня вам придется сделать исключение.
  - Да что ты! - усмехнулся тип со шрамом, а его дружки вновь разразились хохотом. - Это почему же?
  - Это тебе ваш лидер объяснит. А если не доставите меня к нему целым и невредимым, он вам всем объяснит кое-что иное.
  Андрей старался говорить уверенно и даже нагло, всеми силами стараясь заставить свой голос не дрожать. Он не знал, насколько людоеды уважают или боятся своего главаря, сколь высок его авторитет в Племени. Однако слова его подействовали на людоедов. Они стали о чем-то перешептываться, даже тип со шрамом перестал скалить гнилые зубы.
  - С чего это Шаману говорить с тобой? - спросил он.
  - Это уж вас не касается, - дерзко ответил Андрей, которому в действительности было дико страшно.
  Бородатый уродец какое-то время раздумывал, вертя ножик в руке, и эти десять секунд были самыми долгими в жизни Андрея. Он уже был готов к тому, что сейчас людоед просто всадит ему нож в живот, или перережет горло, но тот поступил иначе. Убрав оружие в ножны, он бросил своим дружкам:
  - Ладно. Отведем его к Шаману. Пусть тот сам решит, как с ним поступить.
  Его приняли под руки, и повели по коридорам. Тип со шрамом шел первым, что-то насвистывая себе под нос. Андрей не спешил радоваться, поскольку поводов для этого пока что не было, но он не мог не отметить, что людоеды стали обращаться с ним с некоторым уважением. Те, что вели его, просто слегка придерживали пленника за руки, не пытаясь сжать хватку, его не толкали, не дергали и не задирали. Походило на то, что авторитет Шамана в Племени велик. И теперь судьба Андрея зависела от этого человека. От того безумца, которого он повстречал возле обелиска. Согласится ли он на предложение, или прикажет разделать гостя и подать его на ужин? Становиться чьим-то кормом Андрей не хотел, и в то же время он понимал, что без помощи Племени им не вырваться из лабиринта. Риск был оправдан. Об этом, во всяком случае, упорно твердил разум. А вот кишки твердили иное - их то и дело скручивало спазмами ужаса.
  Когда добрались до водоема, людоеды вытащили из ниши большой плот, погрузили на него пленника и сами разместились на борту всем составом. Андрей уселся на доски, глядя на черную поверхность воды. Он до сих пор помнил ее убийственный холод.
  Двое гребли, остальные сидели в молчании. Время от времени Андрей ловил на себе косые взгляды, от которых мороз шел по коже, но старался не обращать на это внимания. Главное, чтобы эти нелюди доставили его к Шаману. А там уже все решится.
  У хода во владения Племени топтался часовой с арбалетом. Андрей предположил, что охрану выставили после того, как он наведался сюда за Олей, попутно проредив поголовье каннибалов. Ему было крайне интересно, какие отношения царят в Племени, и не возникнет ли у кого-нибудь из его членов желание отомстить за убитых друзей, когда они узнают о том, кто оказался в их лапах? Оставалось уповать на то, что слово Шамана закон, и никто не посмеет ослушаться лидера, если тот прикажет не трогать гостя.
  Они сошли с плота. Железная дверь распахнулась, стражник отступил в сторону, пропуская группу. Андрея он окинул столь красноречивым взглядом, что тому вновь стало жутко. Похоже, он зря боялся того, что кто-то в Племени решит мстить ему за убитых друзей. О какой дружбе может идти речь в сообществе каннибалов, привыкших воспринимать людей как источник пищи? Они друзья до первого перебоя с едой. А если охота не задастся, или не повезет найти контейнер с тюбиками паштета, то любой из них может сам оказаться в роли жертвы. И тут уж не до дружбы.
  - Где Шаман? - спросил тип со шрамом у немолодой лохматой женщины, которая тащила перед собой большой ящик с окровавленными костями.
  - Где ему еще быть? - проворчала та. - У столба сидит. Как обычно.
  Проходя мимо Андрея, женщина окинула его взглядом, и равнодушно заметила:
  - Тощий. На один укус. Разве ж это добыча? Заловили бы уже кого мясистого, с жирком.
  - Сходи да залови! - сердито отгрызнулся тип со шрамом в ответ на прозвучавший упрек.
  Женщина визгливо засмеялась и пошла дальше своей дорогой.
  Андрей вновь оказался в зале с обелиском. Со времен его прошлого визита тут ничего не изменилось. Зал все так же богато освещался многочисленными лампочками, но чем ближе они подходили к исполинскому столбу, тем больше сгущался мрак. Казалось, обелиск поглощает свет, втягивает его в себя. Но теперь, при виде этого каменного столба, Андрей не испытывал ни благоговения, ни трепета, будто стоял перед чем-то величественно-непостижимым и загадочным. Он знал, что это такое. Всего лишь декорация. Элемент игрового мира.
  Шаман сидел перед обелиском, метрах в пяти от него, и неотрывно смотрел на черную поверхность камня. Людоеды придержали Андрея и замешкались, явно не желая отвлекать своего вождя от важных дум или молитв. Тот, впрочем, сам обратил на них внимание.
  - Что вам нужно? - спросил он.
  Голос у него был глухой и какой-то уставший. Слишком много времени этот человек провел в лабиринте, слишком многое повидал и пережил. Нельзя было оставаться нормальным, обитая в таких условиях. Любой бы изменился на его месте.
  - Шаман, мы тут одного супчика заловили, - сообщил тип со шрамом. Андрея удивила та робость, с которой этот большой и сильный человек обращался к немощному старику. Похоже, в Племени действительно уважали лидера.
  - И что? - равнодушно спросил Шаман.
  - Он, это самое, с тобой говорить хочет.
  - Со мной?
  - Да. Сказал, ты его выслушаешь.
  - Любопытно. И о чем же он хочет со мной говорить?
  - О спасении, - громко произнес Андрей.
  Шаман медленно, с явным трудом, поднялся на ноги и подошел к нему. Тип со шрамом почтительно отступил, давая ему дорогу.
  - А, это ты, - слабо улыбнулся Шаман. - Вернулся?
  - Вернулся, - сказал Андрей.
  - Отрадно. Эй, вы, развяжите его.
  Людоеды беспрекословно исполнили приказ лидера. Получив свободу, Андрей принялся массировать запястья, разгоняя по ним кровь.
  - Ты один? - спросил Шаман. - Где твоя женщина? Погибла?
  - Она жива, - ответил Андрей.
  - Решил не брать ее сюда? Разумно. Но это напрасная предосторожность. Я сказал тебе, что приму вас обоих, и от слова своего не отступлю.
  - Я ведь убил ваших людей, - напомнил Андрей.
  - Слабых людей. Не смогли остановить одного человека. Зачем такие люди в Племени? Ты сильный. И твоя женщина тоже. Такие, как вы, нам нужны.
  - Я пришел не для того, чтобы присоединиться к вам, - сказал Андрей.
  - В самом деле? Для чего тогда?
  - Я пришел за вами.
  Шаман прищурился, людоеды за спиной Андрея недовольно заворчали.
  - Прозвучало это как угроза, - заметил Шаман. - Надеюсь, это все-таки была не она. Потому что ты, мягко говоря, не в том положении, чтобы угрожать.
  - Я не собираюсь вам угрожать, - сказал Андрей. - Не собираюсь враждовать с вами. Я хочу того же, чего, подозреваю, хочет каждый из вас. Выбраться из лабиринта.
  - Ах, это, - улыбнулся Шаман. - Все мы хотим выбраться, и если бы был способ, давно бы сделали это.
  - Способ есть.
  После этих слов людоеды вплотную обступили Андрея. Даже на изрезанном морщинами лице их лидера проступило выражение заинтересованности.
  - Ты говоришь, есть способ? - вкрадчиво спросил он. - Тебе он известен?
  - Известен. Я знаю, как выйти отсюда. Но мне нужна ваша помощь. Вместе у нас хватит сил сделать это.
  - Сделать что? - спросил Шаман.
  - Убить чудовище.
  После этих слов выражение лица Шамана резко изменилось. Андрей увидел в его глазах неподдельный ужас. Старик попятился от гостя, нервно обхватив руками свое тощее туловище.
  - Нет, нет, нет, - забормотал он. - Я знаю, о чем ты говоришь. Это невозможно.
  - Возможно! - с нажимом произнес Андрей.
  - Я уже пытался, - пробормотал Шаман. - Мы пытались. И все, кроме меня, погибли. Там, куда ты хочешь пойти, нет ничего, кроме смерти. Мы не пойдем с тобой. Останемся здесь. А ты.... Можешь идти один.
  - Да послушай же! - почти прокричал Андрей. - Я знаю, что там, наверху. Это существо сильно и опасно, и не все из нас переживут встречу с ним. Но оно смертно. Вместе мы сумеет победить его.
  - Откуда ты можешь знать это? - недоверчиво спросил Шаман. Андрей слышал, как громко перешептываются людоеды за его спиной, и понял, что сумел заинтересовать их. В отличие от своего лидера, они не сталкивались с боссом, и не несли в своей душе дикого ужаса перед неведомой и смертоносной опасностью.
  - Я встретил человека, который многое знает и о монстре, и об этом месте, - признался Андрей. - Он поможет нам, мы ему, и все мы обретем свободу.
  - Ты не понимаешь, о чем говоришь, - покачал головой Шаман. - Просто не понимаешь. Думаешь, мы справимся? Нет. Мы все погибнем.
  - Нет, мы справимся! - заверил его Андрей, в большей степени обращая свои слова не к Шаману, а к его подчиненным. - Мы убьем чудовище и покинем лабиринт. Вместе.
  Шаман какое-то время ходил кругами, что-то бормотал, и, хотелось бы верить, обдумывал слова гостя. Андрей терпеливо ждал, людоеды за его спиной почтительно помалкивали.
  - Я не могу на это согласиться, - заявил, в итоге, лидер Племени.
  - Да чтоб вы провалились! - сквозь зубы процедил Андрей. - Вам что, нравится ваша жизнь?
  Теперь он обратился к рядовым людоедам напрямую, поскольку понял, что с Шаманом каши не сваришь.
  - Хотите торчать тут до конца своих дней? И сколько вы протянете?
  - Шаман говорит, что монстра не убить, - неуверенно произнес бородатый тип со шрамом на лице.
  - Ваш Шаман ошибается.
  - Но Шаман сказал, что спасение в обелиске.
  Андрей, ругаясь сквозь зубы, подошел к исполинскому столбу, и хлопнул по нему ладонью.
  - Вот в этом ваше спасение? - спросил он язвительно. - В этом куске камня? Ну, давайте, спасайтесь.
  - Перестань, - попросил Шаман.
  - Не перестану. Хочу посмотреть, как вы спасетесь, благодаря этому столбу. Сколько вы уже молитесь на него?
  - Ты так говоришь, как будто он ничего не значит, - проворчал лидер Племени. - Этот обелиск, он отличается от всего, что есть в лабиринте. Разве это ничего не значит?
  - Да эта штука.... Слушайте, хотите знать правду? Все правду. Обо всем. Так вот, этот лабиринт, это игровой уровень. Все это просто игра. А мы с вами, мы мобы. Нас засунули сюда, чтобы игрокам не было скучно играть. А этот ваш обелиск, он обычная декорация. И молиться на него так же тупо, как и на любой другой предмет в лабиринте.
  Андрей замолчал, тяжело дыша и глядя на каннибалов.
  - Игра? - спросил Шаман. - Ты сказал - игра?
  - Да, игра. Эту штуку построили люди из будущего. Им наскучили нарисованные игры, и они предпочитают такого рода забавы.
  - Эти сволочи похищают нас, и засовывают сюда? - проворчал один из людоедов.
  - Что-то вроде того, - ушел от прямого ответа Андрей. Расписывать весь расклад ему не хотелось. Он желал заставить Племя помогать ему, а не ввергнуть всех его членов в состояние отчаяния. Узнай они, что являются клонами, и жить им осталось всего года три, едва ли многие из них согласятся рисковать собой в сражении с боссом. А узнав, что снаружи не привычный мир двадцать первого века, но самый разгар мелового периода, они неизбежно зададутся вопросом - зачем бежать из одного ада в другой?
  - Но зачем?
  - Я же говорю - это игра. Они так развлекаются. Послушайте, мужики. Я знаю, вы боитесь. Я тоже боюсь. И этот монстр, он действительно опасен. Но у нас есть шанс. И чем больше нас будет, тем выше он окажется.
  - Что скажешь, Шаман? - спросил у лидера тип со шрамом. - Пойдем с ним, или останемся здесь?
  - Мне надо подумать, - тихо произнес Шаман. - Дайте мне полчаса.
  Сгорбившись, он побрел к выходу из зала. Андрей и людоеды провожали его взглядами до тех пор, пока он не скрылся за дверью.
  - Что бы он ни решил, мы пойдем с тобой, - внезапно сказал тип со шрамом, и его друзья согласно закивали головами.
  - Пойдете все? - спросил Андрей.
  - Возможно, кто-то захочет остаться. Я поговорю с людьми, постараюсь их убедить. Скажи, мы действительно сумеем выбраться?
  Андрей посмотрел собеседнику прямо в глаза, и ответил:
  - Сумеем. Я вам обещаю.
  Шаман засел в своей комнате, и уже час не показывался наружу. Войти к нему и поторопить старика никто не пытался. Людоеды, взволнованные и возбужденные, побросали все свои дела, и собрались вокруг Андрея, задавая ему всевозможные вопросы, ответов на которые он, чаще всего, не знал. Тот, сидя среди них, и слушая их разговоры, вдруг осознал, что его окружают самые обычные люди. До сего момента он воспринимал членов Племени как монстров, давно утративших все, что делало человека человеком, но это была неправда. Племя состояло из людей. Обычных людей, ничем не отличающихся от него самого. Поставленные в специфические условия, они выживали в них, как могли. Охотились на людей, убивали их, ели. Но едва ли получали от этого какое-то удовольствие или мечтали провести подобным образом всю оставшуюся жизнь. И одна только надежда на освобождение из лабиринта невероятно возбудила их. Возможно, они и смирились с теми реалиями, в которые были поставлены непреодолимой силой, но, тем не менее, продолжали страстно желать освобождения. Они с радостью ухватились за этот шанс, и уже стали поговаривать о том, что незачем дожидаться Шамана, что бы он там ни решил.
  - Нравится ему здесь, пусть и сидит дальше, - негромко произнес один из людоедов.
  - Подождем, - предложил тип со шрамом на лице. - Послушаем, что он скажет.
  Шаман появился вскоре после этого. Выглядел он еще более изможденным, на его морщинистом лице застыло какое-то обреченное выражение. По его виду трудно было сказать, что он решил, но Андрей все же надеялся, что даже если лидер Племени не согласится идти с ним, его воле подчинятся не все.
  - Ну, что? - быстро спросил тип со шрамом, поднимаясь с корточек навстречу Шаману. За его спиной сгрудилось все Племя. Все ждали, что скажет их лидер.
  - Хотите идти с ним? - спросил Шаман, кивком головы указав на Андрея.
  - Хотим.
  - Понимаете ли вы, что можете погибнуть там?
  Людоеды стали переглядываться, но тип со шрамом решительно ответил:
  - Понимаем.
  - Ну, хорошо, - вздохнул старик. - Раз так, то мы пойдем. Но я не стану неволить никого из вас. Знайте - чудовище, что ждет нас наверху, ужасно и беспощадно. Даже если и сумеем одолеть его, во что, откровенно говоря, верится с трудом, это обойдется нам недешево. А потому решайте сами - кто хочет идти, и кто не хочет. Плохая жизнь здесь все же лучше, чем никакая.
  Андрей в тайне надеялся, что Племя изъявит готовность идти с ним полным составом, но когда дошло до дела, число желающих рисковать своей шкурой резко сократилось. В итоге, набралось всего пять человек, не считая Шамана. Правда, Андрей утешил себя тем обстоятельством, что в добровольцы вызвались самые сильные и матерые из людоедов. Ну, все, кроме Шамана. Судя по его виду, он мог принести мало пользы в бою. Однако когда Шаман выразил желание идти с ними, Андрей ничего не сказал, и не стал возражать. Путь и бесполезный в драке, он имел авторитет среди своих людей и мог контролировать их.
  24
  Они поднимались медленно, с частыми остановками. Шаман был слаб, и не мог осилить за раз более пяти этажей. Его люди заботливо помогали ему, поддерживали под руки, но даже с учетом этого он едва переставлял ноги.
  - Этот тип нас здорово тормозит, - шепотом сказала Оля Андрею, когда они встали на очередной привал. Шаман без сил опустился на бетонный пол, привалился спиной к холодной стене и прикрыл глаза. Обычно бледное лицо его раскраснелось, из легких с хрипом вырывался воздух. Андрей не был сведущ в медицине, но не требовалось обладать никакими особыми знаниями, чтобы понять - вождь Племени серьезно болен.
  - Он не захотел оставаться, - ответил девушке Андрей. - Настоял на том, что тоже пойдет.
  - И какой прок от него будет в бою? - скептически нахмурившись, спросила Оля. - Случится чудо, если он не загнется по дороге.
  Когда Андрей явился обратно во главе отряда людоедов, и Оля, и Бродяга были сильно удивлены. На членов Племени оба они поглядывали недоверчиво, не выпуская оружия из рук. Людоеды отвечали им полной взаимностью. Но возникшее напряжение разрядил Шаман, приказавший своим людям успокоиться. Он напомнил, для чего они собрались, и призвал если не к взаимной любви, то хотя бы к вынужденному сотрудничеству. Его слова возымели эффект, и людоеды расслабились, перестав поглядывать на новых знакомых, как на суповые наборы. Андрей, в свою очередь, убедил Бродягу и Олю не таращиться на их новых союзников, как на заклятых врагов.
  - Это не наша забота, загнется он или нет, - ответил девушке Андрей. - Все, что нам от него нужно, это его люди.
  На этом привале решили перекусить. Людоеды вытащили из сумок взятый в дорогу запас мяса, Андрей, Оля и Бродяга утолили голод тюбиками, запас которых тестер успел скопить за годы, проведенные в лабиринте. На жрущих человечину каннибалов Андрей смотрел безразлично. Вся цивилизованность и все, сопряженные с ней, предрассудки, из него, к этому времени, успешно выветрились. Оля, правда, злобно и с отвращением косилась на людоедов, явно желая многое высказать этим людям, но Андрей тронул ее за руку и отрицательно мотнул головой.
  - Он прав, - тихо сказал Бродяга. - Незачем портить отношения в коллективе ненужной ссорой.
  - Ах, да, я все время забываю, что это всего лишь игра, и ее не стоит воспринимать всерьез, - проворчала Оля, с ненавистью глядя на тестера.
  - Это так, - спокойно подтвердил Бродяга.
  - Хорошая игра. Только людей тут жрут по-настоящему.
  Тестер устало вздохнул.
  - Мы же уже это обсудили, - напомнил он утомленным тоном. - Зачем раз за разом возвращаться к одному и тому же. То, что происходит, это данность. Вам она может нравиться, может не нравиться. Но принять ее вам придется. И никакие истерики тут не помогут.
  - Это ты меня назвал истеричкой? - закричала Оля, хватаясь за нож.
  - Ну, все, хватит! - повысил голос Андрей, оттаскивая девушку от Бродяги. - Перестаньте вы, оба. Сейчас не до этого.
  Заметив перебранку, людоеды прекратили грызть мясо, и с интересом уставились на своих спутников.
  - Что-то случилось? - спросил Шаман.
  - Нет, - ответил ему Андрей. - Нет. Все нормально. Мелкие разногласия. Вы готовы идти дальше?
  - Да, мы готовы, - сказал Шаман. Его люди помогли ему подняться на ноги. Он с обреченным видом посмотрел на ступени, ведущие наверх, и его морщинистое лицо перекосилось гримасой страдания.
  - Ты мог бы остаться, - сказал ему Андрей. - Незачем гробить себя.
  - Оставшись, я не стал бы ни здоровее, ни моложе, - резонно заметил вождь Племени. - И я отнюдь не горю желанием закончить свою жизнь в этом месте, каким бы ни был этот конец.
  - Как знаешь, - пожал плечами Андрей, и начал подъем по ступеням. Оля шла перед ним, и, сквозь зубы, осыпала комплиментами Бродягу. Тот двигался первым, чуть впереди основной группы, и старательно делал вид, что не слышит обилия нелестных слов, звучащих в его адрес. Или же эти слова, в самом деле, никак не трогали его. Действительно, ну кто станет обращать внимание на оскорбления или иные реплики, звучащие из уст мобов?
  Андрей уже давно потерял счет этажам, да и не больно-то пытался его вести. Точно так же он потерял счет времени. Но ни то, ни другое, не имело значения в лабиринте. Ты мог быть внизу или вверху, мог провести здесь час или год. Даже жизнь и смерть в этом месте были неважны - умри, и временная петля на своем следующем витке вернет тебя из небытия, чтобы опять с головой окунуть в ад бетонных коридоров, озверевших людей, голода, боли и безнадежности. Только одно имело значения, только одно было важно. Где ты - в лабиринте, или вне его.
  В этот раз привал объявил Бродяга. На одной из лестничных площадок он остановился и сказал:
  - Отдыхаем.
  К этому моменту основательно вымотались все, даже матерые каннибалы, для которых лабиринт давно стал домом. Шаман уже не шел, а больше висел на руках своих людей, чисто символически перебирая ногами.
  - В чем дело? - спросил Андрей. Сам тестер утомленным не выглядел, а в то, что он беспокоится о больном вожде Племени, верилось как-то с трудом. Бродяга вообще не производил впечатления человека, озабоченного проблемами посторонних людей. Впрочем, Андрей тут же напомнил себе, что все они для него не вполне люди, и это пренебрежение объяснимо. К тому же он и сам не питал никаких теплых чувств в отношении людоедов Племени, воспринимая их только как вынужденных союзников. Союзников, которые в любой момент могут стать врагами.
  - Мы близко, - ответил Бродяга, указывая рукой на стену. На ней сажей был нарисован большой круг с крестом внутри.
  - Этой моя метка, - пояснил тестер. - Впереди еще этажей десять, но я не знаю, какова степень свободы этого босса. Вряд ли он спускается сюда, под него и так отведена огромная локация, но решил перестраховаться.
  - Может, ты, наконец, объяснишь нам, что нас там ждет? - спросила Оля, присаживаясь на корточки у стены. Напротив уселся Шаман, которого уже не держали ноги. Его людоеды выглядели измученными долгим подъемом.
  - Ты о боссе? - уточнил Бродяга.
  - Да, о нем.
  - Ну, в сущности, там ничего особенного. Босс не самый суровый, видывал я и круче. Вся проблема в скудности арсенала оружия, доступного в этой игре. Копья, топоры, луки - это несерьезно. В одиночку таким оружием его попросту не убить. Либо же сам босс не сбалансирован и слишком силен.
  - Как он выглядит? - спросил Андрей.
  - Ростом примерно два с половиной метра. Есть клыки, когти. Передвигается не слишком быстро, но дистанционное оружие против него почти бесполезно - шкура толстая, стрелы ее не пробьют. Придется драться вблизи, что скверно, поскольку именно в таком бою он и опасен. Уязвимых мест мало. Цельтесь в живот, пытайтесь подрубить сухожилия. Фатально уязвимое место одно - на затылке. Если нанести туда хороший удар, босс умрет.
  Андрей не знал, что потрясло его больше - описание чудовища, или тот будничный, деловой тон, которым Бродяга его изложил. Итак, их ждало двух с половиной метровое нечто, с клыками, когтями и толстой шкурой, созданное для одной цели - убивать каждого, кто явится к нему.
  - А это место на затылке, в него нельзя выстрелить из лука? - тихо спросил один из людоедов.
  - Вряд ли, - усомнился Бродяга. - Оно расположено слишком высоко, стрелять нужно сверху. К тому же, оно почти все время закрыто костяными пластинами. Нужно дождаться момента, когда пластины раздвинутся.
  - И когда же наступит этот прекрасный момент? - язвительно спросила Оля. - До того, как он порвет нас всех, или уже после?
  - Действительно, - согласился с ней Андрей. - Если монстр не глуп, он не станет подставлять свой затылок под наши копья и топоры. Какова вероятность, что это произойдет?
  - Речь не о вероятности, а об алгоритме действий, - ответил Бродяга. - Босс неразумен, он биоробот, запрограммированный особым образом. В частности, его программа подразумевает реализацию определенного отклика на то или иное действие. Монстр раздвигает пластины не по своему желанию, а потому, что так заложено в его программе.
  - И как же часто это происходит? - спросил Шаман.
  - Всякий раз, когда он регенерирует свои ткани.
  Андрей провел ладонью по лбу. Та осталась мокрой от пота.
  - Значит, эта тварь еще и здоровье восстанавливает, - сказал он.
  - Согласен, это перебор, - кивнул Бродяга. - Он и без этого труден в прохождении.
  - Ну а как часто он регенерирует? - сердитым голосом спросила Оля. - Давай, выкладывай уже все! Почему нам приходится тянуть из тебя информацию щипцами?
  Бродяга шумно выдохнул, и произнес:
  - Он восстанавливает здоровье, когда питается. Питается, как вы, наверное, и сами догадались, отнюдь не пончиками. Да, он попытается схватить нас и сожрать. И наверняка сожрет кого-нибудь. Это должно случиться, иначе нам его попросту не убить.
  - И ты это говоришь только сейчас? - крикнул один из членов Племени.
  - Сейчас, потом - какая разница? В этом месте людоедство не является отклонением от нормы, уж вам-то это прекрасно известно. И я сказал вам сразу, что не все переживут встречу с этим чудовищем. А уж съедят вас после смерти, или бросят гнить на полу - разве это важно?
  - Он прав, - произнес Андрей, не желая, чтобы в группе разгорелся конфликт. - Вы знали, что идете на риск. Мы все это знали.
  - Верно, - поддержал его Шаман. - Это чудовище создано для того, чтобы убивать, и оно будет убивать. У всех нас равные шансы как погибнуть, так и уцелеть. Но оно того стоит, раз уж на кону стоит освобождение.
  - Хорошо сказано, - заметил Бродяга. - Давайте просто сделаем это. Нас много, мы справимся. Ну, вы готовы идти?
  Дальше они поднимались медленно, стараясь не издавать громких звуков, а если переговаривались, то делали это чуть слышным шепотом. Лестничные марши тут не отличались ничем особенным, разве что на площадках перестали попадаться двери. Вместо них взгляд упирался в глухие бетонные стены.
  Через десять этажей лестница закончилась. Она вывела их в большое помещение, непривычно чистое, с гладкими стенами и высоким потолком. Из него было два выхода: обратно вниз, или вперед, сквозь темный длинный коридор.
  - Зажигайте факелы, - сказал Бродяга, извлекая из кармана огниво.
  - Там что, нет света? - дрогнувшим голосом спросила Оля. Андрею тоже стало не по себе. Если драться с чудовищем предстоит в полной темноте, у них мало шансов на победу.
  - Свет есть, но не везде, - ответил тестер, умело высекая искры огнивом. Его факел занялся почти сразу. Людоеды провозились с этим делом чуть дольше.
  - Мог бы сказать и об этом, - ворчливо заметила Оля.
  - Насчет света не волнуйтесь. Я уже бывал здесь, и знаю, где следует встречать босса. Есть один неплохой участок, как раз рядом с выходом наружу. Там достаточно светло. Правда, минус его состоит в отсутствии укрытий, но нам они не понадобятся. Нас достаточно много. Если будем действовать грамотно, сможем переключать его внимание с одного на другого. Это собьет тварь с толку.
  - В таком случае, идем, - предложил Андрей. - Нечего понапрасну жечь факелы.
  Бродяга шел первым, остальной отряд следовал за ним. Все помалкивали, напряженно вслушиваясь в звенящую тишину лабиринта. На полу не было привычного мусора в виде старых газет и кусков ткани, так что нечему было шуршать под ногами. Свет факелов выхватывал из темноты гладкие бетонные стены коридора. Тот тянулся вперед метров пятьдесят, пока внезапно не оборвался.
  Судя по эху, они вышли в какое-то большое помещение, но осмотреть его было невозможно из-за темноты.
  - Сюда, - негромко скомандовал Бродяга. - Идите за мной. И не отставайте. Нужно успеть добраться до арены, прежде чем босс пожалует по наши души.
  Они быстро пошли вдоль стены, ведомые тестером. Андрей не мог знать, какие чувства испытывали в этот момент его спутники, но самому ему непрерывно казалось, что он слышит долетающие из темноты звуки. Как будто там, во тьме, дышит что-то большое и сильное, готовое в любой момент броситься на них и растерзать на куски. Разумеется, это была игра воображения. Андрею было дико страшно, но, в то же время, он испытывал какое-то странное обреченное воодушевление. Что интересно, желание повернуть назад не возникло ни разу. Он не хотел возвращаться в лабиринт. Лучше решить все здесь и сейчас, чем вернуться к той жизни, которую он вел последние недели. По крайней мере, теперь он хотя бы знал, что и зачем делает, а не просто блуждал по коридорам, бродил по лестницам, шарил по заваленным мусором комнатам и мучился непониманием происходящего.
  - Быстрее! - вдруг скомандовал Бродяга. Тон его изменился. Андрею почудилось, что он услышал в голосе тестера нотки страха.
  Они перешли на бег. Ботинки загремели по бетонному полу, порождая раскатистое эхо, но это, судя по всему, уже не было важно. Если монстр обитает в темноте, она едва ли является для него помехой. Он увидит своих жертв, учует их, обнаружит иным способом. Разработчики наверняка позаботились об этом.
  Впереди показался свет. Лампочки под потолком образовывали нечто действительно похожее на арену для боя. Она имела форму вытянутого прямоугольника и была довольно велика. Примерно пятнадцать на тридцать метров. Потолок здесь был непривычно высокий, он возвышался над полом метрах в четырех, не меньше.
  А еще здесь были железные двери. Точнее, ворота. Запертые ворота. Ворота, ведущие на волю.
  - Не разбредаться! - рявкнул Бродяга, хватая за руку одного из людоедов и силой подтаскивая его к себе. - В кучу, живо!
  - Он близко? - спросил Андрей, жадно вглядываясь в окружающую арену тьму. Все ждал, что та вот-вот шевельнется, расступится, как занавес, и исторгнет из себя нечто ужасное. Ждал, но ничего не происходило.
  - Да, - ответил Бродяга. - Он близко. Не зевайте.
  Они стояли кругом, спинами друг к другу, выставив перед собой оружие. Даже измученный долгим подъемом Шаман приободрился, и встал рядом со всеми с копьем в руках. Он был бледен, и руки у него заметно тряслись. Впрочем, не у него одного.
  Примерно с минуту ничего не происходило, а затем все они услышали громкое хриплое дыхание, донесшееся из темноты.
  - Внимание! - скомандовал Бродяга. - Как нападет, бросайтесь врассыпную. Не пытайтесь сбежать. Запаникуете - отловит по одному и убьет.
  - Господи! - выдохнула Оля.
  Андрей повернулся в ту сторону, в которую смотрела девушка, и увидел его. Существо медленно вышло из темноты на свет. Оно было огромным, намного выше человека, массивным и дико страшным. Под светло-коричневой кожей бугрились могучие мышцы. Ноги выглядели непропорционально короткими, но так только казалось из-за огромных когтей, похожих на серпы, острые кончики которых спускались до колен чудовища.
  Но больше всего Андрея потрясла его голова. Не было ни лица, ни морды, только широкий приплюснутый череп, и огромный рот, с торчащими из него клыками. Глаза оказались крошечными, они располагались по краям головы, были глубоко посажены и надежно защищались нависшими над ними надбровными дугами.
  Чудовище увидело людей, и остановилось. Оно стояло и смотрело на них, затем приоткрыло пасть, обнажив два ряда крупных желтых зубов, а затем оглушительно громко клацнуло челюстью.
  - Внимание! - скомандовал Бродяга, локтем толкая стоящего рядом с собой людоеда, который от страха обрел веру и начал беспорядочно молиться всем богам подряд.
  Монстр пошел на них. Он двигался не слишком проворно, но своими огромными ногами за шаг покрывал такое же расстояние, какое человек осиливал за два. Бродяга первым отделился от кучки людей и бросился в сторону, Андрей, выйдя из ступора, последовал его примеру, таща за руку Олю. Людоеды тоже будто очнулись, и начали разбегаться, стараясь держаться к чудовищу лицом.
  - Окружайте его! - крикнул тестер.
  Босс остановился, вертя головой. Он как будто был сбит с толку обилием целей, и не мог выбрать какую-то одну из них для атаки. В этот момент Бродяга, успевший зайти ему в тыл, подскочил к монстру и ткнул того копьем в икру. Ткнул не сильно, и сразу же набрал дистанцию. Монстр, рыкнув, повернулся в его сторону.
  - Какого хрена вы стоите? - зло закричал Бродяга. - Бейте его!
  Но никто не сдвинулся с места. И Андрей понимал, почему. И людоеды, и Оля, и он сам, прошли в лабиринте довольно суровую закалку, научились убивать без колебаний, научились делать даже самые немыслимые вещи. Но никто из них доселе не сталкивался с чудовищами, ведь лабиринт был населен людьми. Эта исполинская тварь внушала необоримый ужас. Она была не столько страшна, сколько невероятна. Мозг просто отказывался признавать тот очевидный факт, что данное существо является частью реальности.
  И все же Андрей нашел в себе силы переступить через страх. Босс уже шел на Бродягу, тесня того в темноту. Судя по всему, чудовище чувствовало себя на свету не слишком комфортно. Не без труда заставляя себя двигаться, Андрей подбежал к нему, и рубанул топором по ноге. Ударил довольно сильно, но лезвие едва рассекло толстую кожу, и отскочило от нее, словно от резиновой покрышки.
  - Осторожно! - крикнул Бродяга.
  Андрей успел отскочить назад, и огромные когти монстра вспороли воздух прямо перед его лицом. На ноге, которую он только что славно приложил топором, не выступило ни капельки крови.
  В этот момент в себя пришел Шаман. Покрикивая на своих людей, он тоже пошел в атаку, двигаясь с неожиданным проворством. Копьем он непрерывно совершал ложные выпады, поддразнивая чудовище, и одновременно стараясь сохранять приличную дистанцию. Андрей видел бледное лицо вождя Племени, и его круглые от ужаса глаза.
  Людоеды, подбодренные личным примером своего предводителя, наконец, пришли в себя, и напали дружно, всем скопом. Они постепенно отошли от потрясения, вызванного видом монстра, и начали делать то, чему хорошо обучились в лабиринте - действовать слаженно и продуманно, как одна команда. Одни отвлекали монстра на себя, другие тыкали его копьями, а затем, когда внимание босса переключалось на агрессоров, менялись местами. Один из людоедов постреливал в чудовище из лука, целясь в голову, и хотя стрелы его отскакивали от толстой кожи, не причиняя никакого вреда, они тоже создавали дополнительный отвлекающий эффект.
  Монстр казался дезориентированным. Он бестолково топтался на месте, медленно ворочая свое огромное тело, и никак не мог выбрать конкретную цель для атаки. Так, во всяком случае, казалось до определенного момента. Но стоило людям осмелеть и утратить осторожность, босс показал свою силу. Неожиданно проворным движением лапы он достал сразу двоих людоедов. Одному свернул шею, а вот второго подцепил когтями и поднял на полом. Человек захлебнулся криком, который почти сразу же оборвался - огромные когти пронзили его тело насквозь. Монстр секунду держал тело на вытянутой руке, затем размахнулся, и отшвырнул его. Сорвавшись с когтей, мертвец врезался в стену и рухнул к ее подножию. На стене, в месте столкновения, осталась обширная кровавая клякса.
  Не давая людям опомниться, монстр сделал два быстрых шага, а на третьем обрушил свою лапу на людоеда со шрамом на лице. Тот даже вскрикнуть не успел - его буквально размазало в лепешку. Из-под ступни чудовища брызнули фонтаны крови и ошметки внутренностей.
  - Почему он их не жрет? - закричал Андрей, обращаясь к Бродяге.
  - Получил слишком мало повреждений. Надо бить сильнее.
  Андрей бросился к монстру, замахнулся, и, что было сил, рубанул топором по ноге. И вновь не сумел пробить кожу. Та, подобно резине, гасила силу удара за счет упругости. Впрочем, в этот раз он достиг хоть какого-то результата - на месте удара выступило немного крови.
  Подбежал Бродяга, присел, подняв копье кверху, и, резко оттолкнувшись ногами, ударил в спину, целясь в позвоночник. Наконечник копья пробил шкуру и наполовину погрузился в тело монстра. Тот болезненно взревел, и развернулся настолько быстро, насколько позволяли ему его немалые габариты. Впрочем, и Бродяга и Андрей уже успели отбежать от него.
  Не давая чудовищу сконцентрироваться на новых целях, на него со спины напали Оля и один из людоедов. Девушка, подпрыгнув, всадила нож в спину чудовища, и сама повисла на нем, вцепившись в рукоять. Она дергалась всем телом, пытаясь расширить рану. Из той обильно лилась кровь и стекала по широкой спине босса. Людоед бестолково, но сильно, рубил чудовище топором, дико выпучив глаза и матерясь неистовым образом. Но его боевое неистовство вышло ему боком. Монстр стремительно развернулся, сбросив Олю со спины, и, резко отмахнувшись лапой, сбил людоеда с ног. Тот остался в сознании, даже попытался встать, но не успел. Огромная лапа ухватила его за ногу и подняла в воздух. Людоед извивался и орал, монстр поднес к нему вторую лапу, и ухватил за голову. Послышался отвратительный хруст - это лопнул человеческий череп. Босс какое-то время держал тело на руках, тупо глядя на него своими крошечными пустыми глазами, затем поднес к голове, разверз пасть, и впился в труп зубами. При этом он слегка присел и сгорбился, наклонив голову.
  Бродяга бросился к нему, запрыгнул на спину, и стал подбираться к голове. Андрей не видел, раздвинулись ли пластины на затылке чудовища, но судя по тому, что тестер, отбросив копье, выхватил из ножен длинный кинжал, он был близок к цели. Монстр не обращал никакого внимания на человека, что копошился на его широкой спине, полностью поглощенный процессом пожирания убитого людоеда. Возможно, он вообще не чувствовал этого, благодаря невероятно толстой шкуре. А когда Бродяга занес кинжал для удара, Андрей поспешил порадоваться победе. Даже не верилось, что сейчас все это закончится. Пусть впереди их ждет не слишком долгая жизнь, но это все-таки будет жизнь, а не кошмарное существование в лабиринте.
  Только что полностью увлеченный пожиранием трупа, монстр распрямился со скоростью пружины и яростно замотал корпусом. Бродяга не удержался на его спине, и полетел на пол. Он сумел сгруппироваться и приземлиться на ноги, но это его не спасло. Босс лягнул его ногой с такой силой, что тестера подбросило в воздух, он пролетел метра четыре, и рухнул на бетон. А монстр, продолжая двигаться с какой-то невероятной скоростью, в два огромных шага настиг Олю, и взмахом лапы послал в полет и ее. Подброшенная в воздух девушка пронзительно завизжала, врезалась в стену и свалилась на пол. Она была жива, но, судя по всему, серьезно ранена. Ее вялые попытки встать на ноги ни к чему не приводили. А монстр уже шел к ней, с явным намерением расплющить жертву своей огромной лапой. Тестер растянулся на полу и не двигался. Андрей не знал, жив он или мертв.
  Это, впрочем, сейчас заботило его меньше всего. Андрей уже бежал к монстру, по пути подхватив копье Бродяги. Оружие у тестера было что надо, пусть и самодельное, но сделанное качественно и умело. Андрей ударил всем телом, целясь в позвоночник. Пробил кожу, быстро вырвал копье из раны, и тут же нанес еще один удар, метя в ту же точку. И попал. Наконечник неожиданно легко провалился в тело чудовища, монстр взревел и неожиданно рухнул на колени, не дойдя до Оли двух шагов. Тут же попытался встать, но ноги не слушались его.
  Рядом с Андреем оказался Шаман. Старик выглядел измотанным, но продолжал держаться.
  - Ты ему спину перебил, - прохрипел лидер людоедов. - Он встать не может. Надо добить его.
  - Он уязвим только тогда, когда жрет, - напомнил Андрей. - Нужно....
  Он не договорил, поскольку увидел, что чудовище, подтягиваясь на руках, пытается доползти до Оли. И не приходилось сомневаться, с каковой именно целью.
  - Нет! - крикнул Шаман, схватив за руку рванувшегося вперед Андрея. - Это единственный выход. Ты сам сказал - кому-то придется умереть. Почему не ей? Мы все здесь равны.
  Андрей пристально посмотрел на собеседника, затем резко выхватил из-за пояса нож и всадил его в бок Шаману. Тот охнул и упал на колено, выронив копье. Андрей бросил оружие, сгреб старика под руки и потащил к чудовищу. То уже почти добралось до Оли, уже тянуло к ней когтистую лапу.
  - Эй, ты! - крикнул Андрей, привлекая внимание монстра. Как ни странно, но тот повернулся на его голос.
  - Вот! Жри! - прокричал Андрей, бросив еще живого Шамана к самой морде босса. Старик истошно завопил, увидев над собой приоткрытую пасть, полную огромных окровавленных зубов. Монстр уставился на него, будто что-то обдумывая, затем резко опустил голову, и впился зубами в тело старика. Крик Шамана оборвался почти сразу, сменившись хрустом разгрызаемых костей.
  Андрей, не тратя времени, подхватил копье и одним прыжком оказался на спине чудовища. Шкура у того оказалась шершавая и упругая, будто резина, ноги на ней не скользили. К тому же тварь почти распласталась на полу, увлеченно пожирая тело Шамана. Андрей добрался до головы, и увидел то самое уязвимое место. Оно был совсем небольшим, размером с чайное блюдце. С двух сторон его закрывали костяные пластины, которые, в настоящий момент, были слегка раздвинуты в стороны. Между ними просматривалась розовая пульсирующая масса.
  Андрей направил копье в эту массу, и резко опустил его, навалившись на древко всем телом. Наконечник целиком скрылся внутри черепа чудовища, из-под него наружу брызнула кровь. Монстр как-то странно и даже смешно ухнул, напрягся, взбугрив свои огромные мышцы, после чего обмяк и растянулся на полу.
  Спрыгнув со спины босса, Андрей, не без опаски, подошел к его голове. Один глаз монстра был приоткрыт, из пасти вываливались куски пережеванной человечины. Между зубов, по деснам, сочилась кровь. От Шамана мало что осталось, только куски конечностей. Чудовище успело умять все туловище и голову.
  Услышав за своей спиной шаги, Андрей стремительно обернулся. Это был последний из уцелевших людоедов. На его бородатой роже застыло выражение детского восторга.
  - Убили? - закричал он радостно. - Сдох? Сдох ведь, да?
  - Да, - ответил Андрей. Он пропустил людоеда вперед, полюбоваться на мертвое чудовище, после чего всадил ему копье в спину. Тот с криком рухнул на пол. Андрей ударил повторно, целясь в шею. Острый наконечник перерубил позвонки, и хрипящий каннибал замолк навеки.
  К немалой своей радости Андрей выяснил, что Оля не только жива, но и не сильно ранена. Как оказалось, удар о стену просто оглушил ее на какое-то время, но девушка постепенно приходила в себя. Она держалась за бок, в который пришелся удар лапы, и болезненно морщилась, но умирающей не выглядела.
  - Ты как? - спросил Андрей, тронув ее за руку.
  - Нормально, - ответила Оля. - Что с этой тварью?
  - Вроде бы сдохла.
  - А Бродяга?
  - Сейчас посмотрю.
  Тестер лежал на бетонном полу, и особых признаков жизни не подавал. Андрей опустился рядом с ним на колени, и с беспокойством посмотрел на серое, неподвижное лицо Бродяги.
  - Эй? - позвал он, легонько тормоша тестера. - Эй, ты? Ты еще здесь?
  Веки Бродяги медленно приоткрылись, и он, с явным трудом, сфокусировал взгляд на Андрее.
  - Что с боссом? - тихо спросил он.
  - Мертв. Нам уходить надо. Ты сможешь встать?
  - Попробую, - ответил Бродяга. - Помоги мне.
  Оля сама передвигалась с трудом, так что Андрей тащил Бродягу в одиночку. За тем оставался след из кровавых пятен, а сам тестер все больше бледнел, и с минуты на минуту мог потерять сознание. С учетом его ранения - потерять навсегда.
  - Дверь... - прохрипел Бродяга.
  - Да, да, дверь, - нетерпеливо проговорил Андрей, когда они остановились возле массивных ворот. - Открывай.
  - Я....
  Ноги Бродяги подломились, и он повалился на пол.
  - Нет! Черт! Не вздумай скопытиться! - разозлился Андрей, тормоша бесчувственное тело. - Да очнись ты, зараза!
  Оля, кривясь от боли, опустилась рядом с ними на колени.
  - Он мертв? - спросила она усталым голосом.
  - Не знаю, - пробормотал Андрей, пытаясь прощупать у тестера пульс. Отыскать его удалось не сразу. Бродяга все еще был жив, но в сознание приходить не торопился. Андрей похлопал его по щекам, потормошил немного, после чего грязно выругался и сел на пол, прислонившись спиной к створкам ворот. Как их открыть, он не знал. Бродяга не рассказал об этом заранее, и, вероятно, не расскажет уже никогда.
  - Ты как? - спросил Андрей у Оли. - Сильно ранена?
  - Не знаю, - ответила та, щупая левый бок и болезненно гримасничая. - Кости, вроде бы, целы. Что нам теперь делать?
  Андрей покосился на Бродягу и прикрыл глаза. Делать было нечего. Они попытались, и у них не получилось. Нужно было уходить из этого места, пока монстр не возродился. Уходить обратно, в проклятый лабиринт, где им, похоже, суждено провести остаток жизни.
  - Нужно возвращаться, - произнес он тихо. - Не стоит здесь задерживаться.
  - А он? - Оля указала на Бродягу.
  - Оставим здесь. Ему все равно крышка. Идем.
  Андрей начал вставать, и в этот момент Бродяга ожил. Распахнул глаза, астматически захрипел, и вцепился рукой в Олину ногу.
  - Эй? Ты живой? - закричал Андрей, нависнув над тестером. - Ты меня слышишь?
  Тот какое-то время кашлял, затем его мутный взгляд прояснился, и он уставился на Андрея.
  - Нужно выбираться, - произнес Бродяга удивительно спокойным голосом. - Помогите мне встать.
  Вдвоем с Олей они подняли его на ноги. Стоять самостоятельно Бродяга не мог, приходилось фактически держать его на весу.
  Андрей потащил тестера к воротам, которые, после убийства босса, гостеприимно распахнулись сами, открыв за собой длинный темный коридор, но Бродяга прохрипел:
  - Нет. Это путь для игроков. Нам туда.
  Стена, к которой они приблизились, ничем не выделялась и выглядела вполне монолитной. Но вот Бродяга прижал ладонь к ее поверхности, затем провел пальцами по невидимым линиям, будто чертя некий колдовской символ, который был доступен лишь его взору. Вслед за этим лязгнули запоры, послышалось гудение моторов. В только что монолитном бетоне очертился прямоугольник двери, и со скрежетом отъехал сначала внутрь, а затем в сторону. За ними простерся длинный и широкий коридор, непривычно чистый и ослепительно белоснежный.
  Они прошли сквозь дверь, и та тут же закрылась за их спинами, отрезав путь в лабиринт.
  25
  - Там, впереди, лифт, - сказал Бродяга. - Быстрее. Я потерял много крови. Могу отключиться в любой момент.
  После чего уронил голову на грудь и вновь обмяк, лишившись сознания.
  К счастью, управление лифтом оказалось самым обычным, здесь не требовались никакие специальные знания. Все было даже слишком просто - когда двери гостеприимно распахнулись, Андрей обнаружил на внутренней панели всего две кнопки. Нижняя из них подсвечивалась синим. Он нажал пальцем на верхнюю кнопку, и двери лифта беззвучно закрылись. Кабина слегка завибрировала, но движения, как такового, не ощущалось.
  Первым, что они увидели, когда двери лифта открылись, был свет. Солнечный свет. Оба с непривычки зажмурились, пораженные его яркостью. Нигде в лабиринте не было такого света, самое большее - полумрак, тусклое свечение едва живых лампочек. Затем, когда глаза их привыкли к свету, они разглядели большое помещение с огромными, едва ли не во всю стену, окнами. Здесь была мебель, самая обычная, ничем не отличимая от той, которую можно было наблюдать в двадцать первом веке.
  Они вытащили Бродягу из лифта и уложили его на полу. Тот был устлан каким-то странным покрытием, гладким, как линолеум, но при этом мягким и теплым. Бросив невольный взгляд в окно, Андрей увидел за ним сплошное зеленое море древнего леса. Пункт управления лабиринтом возвышался над ним, находясь на самой вершине цилиндрической башни. А где-то внизу, под кронами исполинских деревьев, бродили хозяева этого мира - динозавры.
  - Андрей! - окликнула его Оля.
  Она уже шарила по полкам, заглядывала в ящички, пытаясь найти что-нибудь, похожее на аптечку. Андрей оторвался от любования видами, и присоединился к ней.
  Искомое обнаружилось в соседнем помещении. Там почти ничего не было, кроме ряда шкафов и мощной металлической двери, ведущей, очевидно, в другие секции пункта управления. Шкафы оказались набиты коробками с небольшими брикетами, похожими на бульонные кубики. Надписей на коробках не было, но Андрей догадался, что это, судя по всему, какая-то еда. Возможно, брикеты полагалось растворять в воде, или приводить в съедобное состояние иным путем. Либо же они елись прямо так, в исходном виде. В любом случае, узнать об этом можно было только у Бродяги.
  - Смотри! - вскликнула Оля, вытаскивая из своего шкафчика белую пластиковую коробку с красным полукругом на крышке.
  - Думаешь, это аптечка? - засомневался Андрей.
  - Не знаю. Надо проверить.
  Внутри не оказалось ни бинтов, ни зеленки. Вместо них в коробке, в отдельных пластиковых чехлах, покоились какие-то трубки темно-красного цвета, размером и формой похожие на шариковую ручку. Сходство усиливало наличие колпачка. Андрей снял его с одной из трубок, но под ним обнаружил лишь плоский, гладкий торец. На противоположном торце обнаружилась кнопка. Андрей осторожно надавил на нее большим пальцем, но ничего не произошло.
  - Черт его знает, что это, - проворчал он. - Может, надо прижать эту штуку к телу?
  - Только не к своему, - посоветовала Оля. - Экспериментируй на Бродяге, ему все равно хуже не будет.
  Андрей так и поступил, поскольку других вариантов не было. Они обшарили оба помещения, но ничего иного, похожего на лекарства, не нашли. Железные двери открыть не удалось, да и непонятно было, как они отпираются. Рядом с ними не было никакой панели управления.
  - Ладно, - сказал Андрей, опустившись на колени перед Бродягой. - Давай попробуем.
  Он прижал торец трубки к грязному предплечью тестера, и надавил на кнопку. Затем осмотрел кожу на руке, и не увидел там ни следа крови. Зато трубка, которую он только что использовал, сменила цвет, став угольно-черной.
  - Черт его знает, что делаю, - нервно хихикнул Андрей. - Вдруг в них радиоактивное топливо, или что-то похуже?
  - Скоро мы это выясним, - обнадежила его Оля. Она подошла к раковине и повернула ручку смесителя. Из крана тут же хлынул поток воды. Чистой, холодной, не воняющей тухлятиной или мочой. Девушка подставила под него ладони, затем наклонилась, и сделала осторожный глоток. После чего припала к крану, и долго жадно пила воду.
  - Вкуснотища! - восхитилась она, смывая с рук и лица грязь и кровь. - Еще бы съесть чего-нибудь.
  Андрей повалился в кресло, откуда было удобно наблюдать за Бродягой, и ответил:
  - Давай чуть подождем. Если этот товарищ помрет, то уж будем сами разбираться.
  - А если выживет? - спросила Оля.
  - То есть?
  - Ты ему доверяешь?
  Андрей не мог сказать, что доверял пришельцу из будущего. По правде сказать, за проведенное в лабиринте время он основательно разучился доверять людям. Да, у них с тестером был уговор, и они выполнили свою часть сделки, когда помогли ему с убийством босса. Но вот окажется ли Бродяга столь благородным, чтобы исполнить свое обещание? Он ведь, исцелившись, запросто может вытащить из какого-нибудь тайника лазерную пушку, или чем там воют в будущем, и избавиться от двух мобов, а заодно и от проблем, связанных с их присутствием вне игровой локации.
  - Пожалуй, ты права, - согласился Андрей. Нехотя встав с удобного кресла на многострадальные ноги, он еще раз обыскал оба помещения. Веревки не нашел, зато в крошечной душевой комнате обнаружились упакованные в полиэтилен полотенца. Разорвав пакет, Андрей вытащил полотенец и подергал его, для пробы. Тот был достаточно прочным. Затем, орудуя ножом, он распустил полотенец на четыре ленты, связал их вместе и получил кусок веревки достаточной длины. Веревкой он связал руки Бродяги у того за спиной. Тестер продолжал лежать трупом, дышал тихо и редко, а пульс у него едва прощупывался.
  - Черт, есть хочется, - призналась Оля, тоже присев в кресло. Она сняла свои лохмотья, и осмотрела бок. На том красовался огромный темно-бурый синяк. И он был далеко не одинок. Все тело девушки покрывали синяки и шрамы, как свежие, так и довольно старые. Видя их, Андрей вдруг осознал, что предложение Бродяги выглядит более чем щедрым. Вне всяких сомнений, лучше прожить оставшееся время здесь, чем в лабиринте, где непрерывно приходилось драться, убегать и питаться чем придется, что не сказывалось на здоровье положительно. Будет чудом, если они сумеют протянуть в лабиринте три года, а то время, что проживут, вряд ли покажется им счастливым.
  - Подождем еще немного, - сказал Андрей. - Если Бродяга не очнется, или вовсе помрет, будем экспериментировать. Та железная дверь, куда она, интересно, ведет?
  - Может, наружу? - предположила Оля.
  - Думаю, тут есть и другие помещения, - сказал Андрей. - Возможно, где-то там машина времени.
  Оля пристально посмотрела на него и спросила:
  - Что ты задумал?
  - Пока не знаю.
  - Хочешь отправиться в наше время?
  - Что нам там делать? В том времени живут настоящие мы. И потом, вторгнувшись в свое время, мы не сможем влиться в его поток. Мы создадим новую петлю. Какая разница, в какой петле болтаться?
  - Но здесь ты оставаться не хочешь? - уточнила Оля.
  - Три года не такой уж большой срок. Но и не настолько маленький, чтобы просидеть его в четырех стенах.
  Андрей с задумчивым видом провел ладонью по подбородку, на котором, за время его странствий в лабиринте, успела подрасти солидная бородка.
  - У меня из головы не идут слова Бродяги, - признался он. - Его рассказ о возможности записать свою личность на некий носитель, и потом внедрить ее в новое, искусственно созданное тело. Нельзя ли подобным образом вырваться из временной петли? Что, если провернув подобное, мы не перезапустимся через три года?
  - Думаешь, это возможно? - засомневалась Оля.
  - Не знаю.
  - Спросим тестера, если очнется.
  Андрей посмотрел на их нового знакомого, который продолжал недвижимо валяться на полу, и пробормотал:
  - Он может и соврать.
  Тестер пришел в себя минут через тридцать. За это время Оля успела принять душ, после чего облачилась в какой-то комбинезон, который нашла в одном из шкафов. Андрей воздержался от водных процедур. Прежде чем начать обживаться в этом месте, он хотел убедиться, что никакой альтернативы нет. А для этого следовало дождаться либо исцеления Бродяги, если то произойдет, либо его смерти.
  - Что это? - прохрипел тестер, пытаясь высвободить связанные за спиной руки. - Какого черта?
  - Спокойно, - сказал ему Андрей. - Ты как?
  - Нормально. Ты вколол мне панацею?
  - Что-то вколол, - ответил Андрей. - Что именно, не знаю.
  - Ну, вероятно, это она и была. Почему я связан?
  - Небольшая перестраховка.
  Тестер прекратил дергаться, и поднял глаза на собеседника. Как отметил Андрей, взгляд у Бродяги был не слишком добрый.
  - Мы же договорились, - сухо напомнил он. - Помнишь наш уговор? Вы помогаете мне убить босса, а я позволяю вам прожить здесь остаток ваших дней. Как тут чем пользоваться, я вам покажу. Запаса пищи здесь хватит больше чем на три года, голодать не будете.
  - Ладно, ладно, не тараторь, - проворчал Андрей. - Уговор, конечно, был, но так уж вышло, что босса убил я, а не ты. От тебя же, извини за прямоту, а бою было мало толку. Не повод ли это пересмотреть условия сделки?
  - О чем это ты? - насторожился Бродяга.
  - О том, что предложенных тобою трех лет в этой комнатушке нам, как бы, мало.
  - Я же объяснял... - проворчал тестер.
  - Помню. Но ты объяснял не только это. Как насчет того, чтобы перенести наши личности в другие тела? Так, как это делаете вы, в будущем.
  - Что? Ну, нет, так мы не договаривались. Я не потащу вас в свое время, об этом и речи быть не может. И потом, я даже не знаю, сработает это, или нет.
  - Вот и проверим, - предложила Оля.
  - Да нет, вы не понимаете, так делать не положено, - повысил голос Бродяга. - Вам не место в моем времени. Да вам никто и не позволит там остаться. Мигом вычислят и уничтожат. Уже не говоря о том, какие неприятности возникнут у меня.
  - В твоем времени мы оставаться не собираемся, - сказал Андрей. - Можешь отправить нас в иную эпоху. Не к динозаврам, конечно, и не к мамонтам. Куда-нибудь, где мы могли бы жить. Это ведь возможно?
  Тестер задумался.
  - Да, пожалуй, - неуверенно произнес он. - Но я не знаю, сработает ли это. Сумеете ли вы таким способом вырваться из своей временной петли. Не слышал, чтобы кто-то проделывал что-то подобное.
  - Вот мы и проделаем, - сказал Андрей.
  - Мы тебе помогли, - напомнила Оля. - Жизнями рисковали. Помоги и ты нам.
  - Ну, хорошо, - решился Бродяга. - Выбора, как я понимаю, у меня все равно нет. Развяжите руки, я все сделаю.
  Руки ему развязали, зато связали ноги. Теперь Бродяга мог передвигаться лишь крошечными шагами.
  - Слушайте, это лишнее, - заверил он.
  - Ничего, потерпишь, - утешил его Андрей, помогая тестеру встать. - Вот закончим все, и освободишься.
  Сам он неотрывно следил за ним, не выпуская из рук оружия. Оля страховала его, пряча в рукаве нож.
  Смешно семеня связанными ногами, Бродяга добрался до железной двери, и провел ладонью по ее поверхности. Ничего не произошло, но он стал уверенно тыкать в металлическую поверхность пальцем, будто нажимая невидимые кнопки. Поймав на себе удивленный взгляд Андрея, тестер пояснил:
  - Универсальная панель управления встроена в сетчатку глаза, и видима только для меня одного. В вашем времени этого еще нет?
  - Нет, - ответила Оля.
  - Скоро будет. Старое изобретение.
  Двери бесшумно разъехались, за ними открылось большое помещение, лишенное какого-либо убранства. В его центре возвышалась платформа круглой формы, диаметром метра полтора. Бродяга целеустремленно засеменил к ней, но Андрей, спохватившись, вцепился тестеру в руку.
  - Да не сбегу я, - устало произнес тот.
  - Мало ли, вдруг улетишь случайно, бросив нас здесь.
  - Ну и параноик ты. Ладно, поднимайтесь на платформу.
  - Как это будет? - забеспокоилась Оля. - Это больно?
  - Никак не будет. Вы ничего не почувствуете.
  26
  Бродяга сказал правду. Перемещение произошло мгновенно, и не сопровождалось никакими ощущениями. Только что они находились в одном помещении, и внезапно очутились в другом, хоть и похожем. Здесь тоже не было ничего, только голые стены.
  - Давайте поторопимся, - предложил Бродяга. - Вам нельзя оставаться в этом времени долго.
  Семеня связанными ногами, он дошел до двери и открыл ее, нажав на все те же невидимые кнопки. Андрей не отходил от тестера ни на шаг, и не выпускал из руки ножа. Хоть их знакомый и демонстрировал готовность помочь им, Андрей не сомневался, что при первой же подвернувшейся возможности, он разделается с мобами не моргнув глазом.
  Следующая комната была не жилой, но явно какого-то технического назначения. Вдоль одной стены шли какие-то белые шкафы без дверей, кнопок и экранов. Между ними затесалась небольшая ниша, с установленным в нее креслом. Из боковой стены полукругом выделялось нечто, напоминающее душевую кабину. Сквозь мутные стекла ее дверей невозможно было заглянуть внутрь.
  - Мы на месте, - сказал Бродяга. - Давайте. Кто первый?
  И он указал рукой на кресло в нише.
  - Это не опасно? - подозрительно спросила Оля.
  - Сама процедура - нет. А вот потом....
  - Что - потом?
  - Машина не создаст копию человека, пока жив оригинал. При записи личности в тело внедряется чип контроля, который регистрирует показания организма. Нельзя сделать двух или трех себя. Чтобы возродиться, нужно умереть.
  - И в чем риск? - спросил Андрей.
  - Риск в том, что если вы не принадлежите к этой временной петле, вы не возродитесь. Не сможете, и все тут. Но, как я уже сказал, мне неизвестно наверняка, удастся ли ваша затея, или нет. Хочу лишь еще раз напомнить вам, что три с половиной года жизни гораздо лучше, чем ничего. В этом времени я вас оставить не смогу, но зато смогу отправить в любое прошлое, на выбор. И сделать так, чтобы эти три с половиной года вы провели максимально счастливо, ни в чем не нуждаясь.
  - Очень щедро, - фыркнула Оля.
  - Это все, что я могу, - пожал плечами Бродяга. - Думайте. Решайте. Но лучше не тяните с этим. Ваше присутствие здесь не останется незамеченным. Если вас схватят, то просто уничтожат, а меня будут ждать очень крупные неприятности. Возможно, столь крупные, что я еще позавидую вам.
  Андрей отвел Олю в сторону, при этом, не спуская глаз с Бродяги. Тестеру он не доверял, и был убежден, что тот, при первой же возможности, просто прикончит своих незваных гостей.
  - Ну, что думаешь? - спросил Андрей. - Рискнем?
  - А что думаешь ты?
  - Я бы рискнул. Три с половиной года.... Черт. Короткая жизнь получается. Особенно если учесть, что я родился меньше месяца назад.
  - А если ничего не получится? - спросила Оля. - Тогда все. Конец. Навсегда.
  - Это-то да, - согласился Андрей. - Но я ни одного дня из этих трех с половиной лет не буду счастлив. Больше скажу, я все эти три с половиной года локти буду кусать, что не рискнул. Не хочу этого. Лучше уж все или ничего, чем довольствоваться каким-то жалким огрызком жизни.
  - Наверное, ты прав, - согласилась девушка. - Давай попробуем.
  - Я попробую, - сказал ей Андрей. - Если ничего не выйдет, то ты не пытайся. Отправляйся в наше время, и проживи эти три с половиной года так ярко, как только сможешь.
  Оля грустно улыбнулась, и сказала:
  - При сильной яркости можно перегореть быстрее, чем за три года. Все-таки пусть все получится.
  Места в нише было впритык - войти в нее, пятясь задом, сесть в кресло, и упереться локтями в стены. Андрей ждал, что сейчас к его голове будут подключать провода, а в вены втыкать иголки, но, как оказалось, ничего этого не требовалось.
  - Просто сиди спокойно, расслабься, - посоветовал ему Бродяга. - Больно не будет. Но это займет какое-то время.
  Оля стояла за его спиной с ножом в руке. Андрей посоветовал ей не терять бдительности ни на мгновение, и, в случае малейшего проявления агрессии, не мешкать, и пускать в ход оружие. Бродяга прожил в лабиринте дольше их обоих, вместе взятых, и наверняка мог за себя постоять. К счастью, Оля тоже прошла довольно суровую школу, и многому научилась, месяцами бродя по бетонным коридорам и отбиваясь от озверевших людей.
  Вновь вызвав перед глазами невидимую панель управления, тестер стал нажимать какие-то кнопки. Андрей в страхе сжался, ожидая любой пакости. Вот как сейчас шарахнет током, и поминай, как звали. Или в затылок вонзиться игла со смертельной инъекцией. Но ничего такого не произошло. Не произошло вообще ничего. Он просто просидел в кресле минуту, после чего Бродяга разрешил ему выйти.
  - Это все? - спросил Андрей.
  - Все.
  - Получилось?
  - Я не знаю. Ну, то есть, запись личности я сделал, но вот сумеешь ли ты возродиться, сказать невозможно. Чтобы узнать это, ты должен....
  - Умереть, - закончил за него Андрей. - Ясно. И как нам это провернуть? Сам себя я, наверное, зарезать не смогу. Разве что....
  Он вопросительно посмотрел на Олю, но та решительно мотнула головой.
  - Даже не проси! - заявила она.
  - Вон там шкафчик, в нем оружие, - сказал Бродяга. - Он не заперт. Застрелиться будет проще, чем зарезаться.
  Андрей подошел к стене и раздвинул створки. Арсенал оказался достаточно богатым. На двух пластиковых крюках висела какая-то громоздкая штука, напоминающая штурмовую винтовку, ниже расположилось три вполне узнаваемых пистолета.
  - А патроны? - спросил Андрей.
  - Оружие стреляет сгустками энергии. Питается от встроенной батареи, которая заряжается дистанционно, находясь в зоне действия ретрансляторов. Боеприпасы для него не требуются.
  Андрей осторожно взял пистолет в руку. Тот оказался неожиданно легким, возможно, потому, что был целиком сделан из какого-то пластика, или похожего на него материала.
  - Тут есть предохранитель, или что-то такое? - спросил он.
  - Там кнопка на корпусе, - подсказал Бродяга. - Да, вот эта. Нажми.
  Андрей так и сделал, после чего рядом с кнопкой загорелся тусклый зеленый кружочек.
  - Теперь оружие в боевом положении, - сказал тестер. - Только будь осторожен, не выстрели случайно в кого-нибудь из нас.
  Поспешно убрав палец с курка, Андрей вновь посмотрел на Олю. Ему было дико страшно. В нем стало крепнуть желание отказаться от этой затеи, и принять предложение Бродяги.
  - Может, ну его? - спросила девушка. - Слушай, три с половиной года, это ведь лучше, чем ничего. Давай....
  - Нет! - решительно прервал ее Андрей. - Не для того мы через столько всего прошли, чтобы удовольствоваться жалкими тремя годами. Мы заслужили жизнь. Полноценную жизнь, а не какой-то огрызок.
  Дрожащей рукой он медленно поднял оружие, и прижал ствол к виску. Оля поспешно отвернулась, Бродяга смотрел прямо на него. Кажется, тестеру и самому было любопытно, выйдет что-либо из этой затеи, или нет.
  Андрей закрыл глаза, мысленно сосчитал до десяти, и выстрелил.
  27
  Первым, что он увидел, придя в себя, были двери камеры возрождения. Андрей поднял руку, и провел ладонью по мутной поверхности стекла. Она было холодной и влажной.
  Захваты, удерживающие его тело в вертикальном положении, вползли в стену, и он оказался предоставлен сам себе. Его тут же шатнуло, возникло головокружение, но Андрей быстро взял себя в руки. Опустив взгляд, он осмотрел свое тело. Новенькое тело, чистое, идеально сложенное, без синяков, ссадин и шрамов, приобретенных в лабиринте.
  Стеклянные двери беззвучно открылись, и Андрей, пошатываясь, вышел из камеры возрождения. И первым, что он увидел, оказался его же собственный труп. Тот лежал на полу там же, куда упал после самоубийства. Энергетический импульс начисто снес голову, оставив вместо нее безобразный обугленный пень.
  Затем он перевел взгляд на Олю. Его слегка растерянный вид встревожил девушку.
  - Эй? Ты как? - осторожно спросила она.
  - Что? - глухо переспросил Андрей.
  - Ты как? С тобой все хорошо?
  - Да, да, я в норме. Все в порядке.
  - Значит, сработало! - обрадовалась Оля. - Так, я следующая. Вот, возьми оружие.
  Она протянула Андрею пистолет. Тот секунду смотрел на него, как человек, медленно, с трудом приходящий в себя, затем протянул руку и забрал оружие.
  - Следи за ним, - тихо сказала Оля, кивком головы указывая на тестера. - Ты точно в норме?
  Андрей поднял взгляд на девушку. Он смотрел на нее так, будто бы видел впервые. Оля с тревогой заглянула ему в глаза.
  - Андрей? - позвала она. - Слышишь?
  В следующее мгновение сверкнула вспышка выстрела, и Оля рухнула на пол с обугленной дырой в животе.
  - Эй, ты что творишь? - закричал Бродяга, видя ствол пистолета, направленный в его сторону. - Андрей! Это же я!
  Выстрел снес Бродяге половину головы. Тело рухнуло на пол, забрызгав кровью белоснежное покрытие.
  Андрей немного постоял на месте, задумчиво глядя на трупы у своих ног, затем подошел к шкафу с оружием, и положил пистолет на место. Мысленной командой он вызвал перед глазами панель управления, и открыл еще один скрытый в стене шкаф. Оттуда он взял теплый мягкий халат, который набросил на свое голое тело.
  Стараясь не вступить в кровь на полу, он пересек помещение, и добрался до двери, ведущей в жилой отсек. Вид своего уютного гнездышка, заждавшегося возвращения хозяина, заставил Андрея улыбнуться. Улыбка вышла болезненная. Всякий раз после очередной игры он несколько дней чувствовал себя скверно, медленно приходя в норму. В этом не было ничего странного, почти всем требовался небольшой период адаптации, чтобы снова стать собой. Кто-то справлялся за часы, у других на это уходили недели.
  С нескрываемым наслаждением он плюхнулся в любимое кресло, и водрузил ноги на журнальный столик.
  - Налей мне, как обычно, - приказал он возникшему рядом роботу. - И приберись в отсеке возрождения.
  Основательный глоток крепкого спиртного окончательно привел Андрея в себя. Он снова был дома, и снова был собой.
  Первые часы после окончания игры были и самыми мучительными, и самыми приятными. Источником мучений являлись последствия возрождения, а удовольствие рождали свежие, только что полученные эмоции. Андрей обожал этот период. Любил просто сидеть в своем мягком кресле, закрыв глаза и смакуя свежие впечатления. Он знал, что эта эйфория скоро пройдет, она была ценна именно своей скоротечностью. Чрез день-два воспоминания потускнеют, приедятся, и вновь захочется новых впечатлений.
  - Черт, что же, все-таки, за тем люком? - с улыбкой пробормотал Андрей. - Пятый раз прохожу, но так и не выяснил. Можно ведь собрать мобов из Племени, и пойти туда с ними. Ведь точно там какой-то босс или секретный уровень. Может, в следующий раз....
  Он тихо засмеялся и сладко потянулся в любимом кресле.
  Из отсека возрождения доносился слабый шум - роботы убирали тела мобов и смывали кровь с напольного покрытия.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 6.94*11  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"