Аннотация: Не окончено. Не продумано. Посвящено Марату Туюшеву.
- Не смей! Слышишь?! НЕ СМЕЙ! - Шорох дорогого бархата по не менее дорогому ворсу ковра. Дзынь!.. Описав красивую дугу, кубок врезается в стену в каком-то сантиметре от темных кудрявых волос. Небесно-голубой шелк обивки быстро впитывает алую жидкость, приобретая мутно-бурый оттенок...
Он медленно проводит узкой ладонью по лицу. На бледной коже эльфийское трехсотлетней выдержки выглядит, как кровь. Несколько капель падает на пол, и теряется в глубоком ворсе. Он улыбается.
- Не смей... - Она дрожит. Пламя свечи отражается от тусклого бока кубка, остовом разбитого корабля выглядывающего из недр ковра. Отраженный лучик попадает на щеку, она отшатывается, как от удара. - Ты понимаешь, к чему это приведет?! Они убьют нас!
- А ты хочешь так жить? - Обманчиво мягкий голос. Спокойный. Как дно колодца. - Ну да, тебе ведь нечего бояться, ты - принцесса. Дочь правящего князя. А я в любом случае умру. Ты забыла, дорогая? Я бесплоден. Брак расторгнут. Меня убьют, а тебя снова выдадут замуж. Чтобы плодилась. И размножалась. Хочешь?
- Ах ты!.. - Пощечина. Громкая и звонкая, но портьеры хорошо глушат все звуки. Никто не услышит.
- Ты решила?
- Да!
- И я решил.
Шаги. Глухой удар дверью. И... рыдания. Пожалуй, самый громкий звук за этот вечер.
Город полыхал. Ярче всего горел храм. И доки. Там взорвались запасы пороха. Крики не смолкали, но человеческое ухо привыкает ко всему, и ей казалось, что во всем этом огромном пространстве стоит густая тишина.
Она еще раз провела рукой по лицу. Глянула на ладонь, окрасившуюся багряным. И как она могла перепутать тогда эльфийское и кровь? Кровь выглядит не так жутко... И еще раз доказывает, что она жива. И теперь у нее есть цель.
До закрытия портала оставались считанные минуты. Она еще раз взглянула на полыхающий город. Как раз в этот момент с грохотом обвалился главный купол храма. Стряхнув капли крови, тут же растворившиеся в придорожной пыли, она взяла под уздцы коня, поглубже надвинула капюшон и шагнула в треугольник портала.
- Мора, они готовы. Ты уверена?
Вместо ответа девушка по-кошачьи потянулась и метнула в мишень последний кинжал.
- Их больше, чем мы думали. Еще не поздно дать отбой.
- Отбой? - Голос хриплый, будто мужской. - Дай-ка подумать... Значит я зря, рискуя своей и твоей, между прочим, драгоценной шкурой, моталась в Орлас за синим порохом? Нет, Тилья, другого такого шанса может не представиться. А эти обозы с фуражом покроют наши убытки...
- И дадут тебе возможность продвинуться на север? Зачем ты так рвешься в это осиное гнездо? Тебя там порвут! Неужели так важна месть?
- Важна не месть, важна цель.
- Цель отомстить?
Она опять не ответила. Лишь немного помедлила при выходе из палатки, смахивая белым платком две маленькие алые капельки с уголка рта.
Когда она подходила, разговоры стихали сами собой. Может ее и не боялись, но вокруг нее всегда витала гнетущая атмосфера. Атмосфера пожара. Легкий изгиб губ был, по всей видимости, призван изобразить улыбку, но от него у окружающих, даже у мужчин, по спине пробегал озноб.
- Госпожа Мора, все готовы.
- Отлично, где стрелки, на позиции?
- Да.
- Я к ним.
- Но Мора!..
- Тилья, не спорь, пожалуйста.
- Но наши планы...
- Планы меняются! - Перебила она, досадливо дернув себя за выбившуюся из-за уха прядь. "Остригу, видит Луна, остригу!" Впрочем, она собиралась состричь эту седую прядь, выбивающуюся из короткой рыжей копны, уже не первый год. Но ее длина иногда очень удачно прикрывала правую сторону лица.
Тилья просто не успела возразить - Мора уже ловко карабкалась вверх по стене оврага, туда, где затаились арбалетчики.
- Госпожа Мора, у нас все готово.
- Превосходно. Я останусь с вами.
- Но как же...
- Не волнуйтесь, мешать не буду.
- Но...
- Их больше. Следовательно, мне нет смысла осуществлять предыдущий план. Если я ударю по тем, кто идет впереди, арьергард успеет очухаться... и преимущества нам не видать. Но если Тилья успеет их занять и они увязнут в схватке, а мы чуть-чуть выждем...
- То переполох в арьергарде вызовет у них панику!
- Верно мыслишь.
- Но как вы собираетесь это осуществить?
- Доверься мне.
Синий порох, за которым Мора совершила вылазку в столицу провинции -Орлас, поистине был сокровищем - он не отсыревал даже при здешних дождях, а еще прекрасно подходил для "начинки" арбалетных болтов. Жертву такого болта просто разрывало изнутри. Но Тилья не знала того, что синий порох имеет еще одно полезное свойство - возгораться от специального заклинания. А еще она не знала, что не весь синий порох был задействован для бомб и болтов. А вот Мора знала. Часть этого пороха была тщательно зарыта на одном из участков дороги. Не так-то просто даже магией поднять несколько пластов превосходной старой брусчатки, а тем более аккуратно вернуть их обратно. А после сегодняшнего дня по этой дороге вряд ли вообще выйдет передвигаться, но дело стоило затраченных сил. И даже еще одного ночного приступа...
Девушка по привычке провела ладонью по лицу и уставилась на руку, будто ожидая увидеть на ней алый след. Но рана давно зажила, оставив на лице уродливый шрам-росчерк, задевший глаз и мешающий нормально видеть. А вот привычка осталась. Еще осталось чувство. Умение предугадывать сложности, не раз спасавшее ее за эти шесть лет...
Тогда она была еще совсем молоденькой и не такой решительной. Была напугана. Но не раздавлена. Ее дважды продавали в рабство, один раз изнасиловали, несчетное количество раз пытались убить... О насмешках, издевках и оскорблениях можно даже не упоминать, но... Она справилась.
Парня, который изнасиловал ее, она убила. Шпилькой для волос. На глазах у его дружков. Еще одному она сломала руку. В трех местах. А заодно лишила всякого желания продолжать род человеческий. Принудительно. И очень больно. Просто выжгла изнутри. Рабыня оказалась магичкой.
С тех пор боялись уже ее.
А потом ее освободили из рабства те, для кого она уже через год стала предводителем. Лидером. Единственным и неоспоримым. Тогда она назвалась им Морой. Впрочем, очень быстро ее стали называть не иначе, как "госпожа Мора", но вот ее настоящего имени не знал никто. Кроме Тильи.
Тилья попала в шайку всего год назад. Раньше она была служанкой у вельможи из одного города. Прекрасно разбиралась в ядах и других веществах. И сразу же стала верной помощницей Моры.
Шайка разрасталась и уже не ограничивалась обыкновенными грабежами. Воронов Моры боялась вся округа. А Вороны медленно и неуклонно продвигались на север...
Обозы наконец показались на дороге в окружении усиленного патруля. Смахнув набежавшую от прищура слезу с правого увечного глаза, Мора глубоко вздохнула и предупредительно подняла руку. Долю секунды спустя в воздухе разлилась трель Орласского соловья. Первый сигнал.
Обозы медленно ползли в дорожной пыли, подскакивая на брусчатке. Их было ровно двадцать шесть. Мора ухмыльнулась уголком губы, невольно проведя аналогию со своим возрастом. "Хм, хороший знак?"
Рядом взволнованно заерзал Лим. Самый молодой из стрелков. Рука Моры легла ему на плечо, заставив паренька вздрогнуть и замереть. Еще не хватало, чтобы он случайно пальнул раньше срока! Сейчас Море нужно было не столько, чтоб авангард увяз в драке, сколько чтобы обозы прошли как можно дальше. Она готова пожертвовать одним. Максимум двумя. Не более.
Убрав ладонь с плеча Лима, Мора бесшумно извлекла из внутреннего кармана жилета небольшой пузырек, зубами выдернула пробку и, сплюнув ее в траву, вылила содержимое на ладонь. Хорошенько растерла и начала водить руками в воздухе. Руки жгло хуже огня. Пальцы девушки оставляли в воздухе светящийся неисчезающий след. Мора плела.
Обозы двигались неимоверно медленно. Вдруг раздалась резкая трель. Второй сигнал. Взрыв и несколько залпов в двухстах метрах отсюда вперед. Мечники Тильи пошли в атаку. А Мора продолжала выплетать в воздухе трехмерный узор заклинания. Ладони покрылись волдырями, а пальцы сводила судорога. Магичка закусила губу, и тонкая струйка крови побежала по подбородку. Еще чуть-чуть...
Когда срединные обозы кучей сгрудились под местом, где засели арбалетчики, а стражники, которые их охраняли, рванули на подмогу авангарду, Мора выплела последний штрих...
Череда оглушительных взрывов сотрясла участок дороги в сотне метров позади. Последние два обоза взлетели на воздух. "Ч-черт!"
Мора резко махнула рукой, давая арбалетчикам сигнал к залпу. Она надеялась, что пострадает все же только один обоз, но сейчас начиналось все самое интересное...
Острый приступ кашля отвлек девушку от праздных мыслей, заставив согнуться пополам и осесть на траву. "Приближается..."
В общей суматохе никто не заметил случившегося. Откашлявшись и впустив в легкие воздух с привкусом гари, Мора вытерла рот тыльной стороной ладони, тут же окрасившейся густым багрянцем. Схаркнув остатки крови в траву, она поднялась на враз ставшие ватными ноги. Промасленные перчатки, пропитанные целебным отваром, дождались своего часа в маленькой поясной сумочке. Теперь можно чертить без зелья, а Воронам еще нужны ее заклинания.
Чертить одной рукой, сидя на лошади, крайне неудобно. Даже когда лошадь стоит, что уж говорить, если именно в это время она перепрыгивает не в меру ретивого охранника злосчастных обозов, из-за которых они на три дня отстали от графика продвижения. "Интересно, можно будет собрать хоть что-то, что было во взорвавшихся фургонах? Ох ты, черт!.."
Вовремя отклонившись, она ловко выхватила поясной кинжал и всадила его по самую рукоятку в шею нападавшего, продолжая левой рукой чертить узор заклинания. Еще штрих, и иглы ближайшей сосны, стремительно удлиняясь, летят в оставшуюся кучку обозников. Этого хватит ровно на столько, чтоб замедлить их атаки и дать арбалетчикам сделать залп. Залп. Все.
Спрыгнув с коня, Мора вернулась немного назад, наклонилась и выдернула из незадачливой жертвы, оставленный в ней клинок. Для этого пришлось упереться сапогом в грудную клетку стражника. Похоже, кинжал застрял меж позвонков. За время этих манипуляций у Моры была не только возможность незаметно вытереть выступившую на ее губах кровь, но и повнимательнее разглядеть того, кого она убила. Он был молод. И довольно красив... У него были огненно-рыжие, как у нее самой, волосы и необычайно яркие зеленые глаза. Недоумение застыло в них навечно. Море на секунду показалось, что в его зрачках до сих пор отражается летящий в его лицо кинжал... Вытирая о жилет парня свой клинок, девушка незаметно провела по его бледному лицу ладонью, закрывая мертвые глаза.
- Мир тебе, душа... - беззвучно прошептали губы.
Больше отвлекаться было нельзя.
Быстрым шагом Мора приблизилась к группе своих, походя засовывая кинжал за пояс.
- Все целы, кто-то пострадал?
- Двое ребят подстрелены. Несильно. И Марек...
- Что - Марек?
- Его задело взрывом...
- Что?! Что, песья матерь, он делал в арьергарде обозов?
- Искал вас...
- Где этот маленький ублюдок?!
Не дожидаясь ответа, Мора рванула к лагерю. Марека уже должны были перенести туда, Тилья не могла не позаботиться об этом. Ворвавшись в палатку лекаря, девушка застала нерадостную картину. Марек, молодой парнишка с задорными веснушками и когда-то льняными волосами, которые сейчас казались грязно-бурыми из-за крови и пота, лежал на заляпанных алым простынях, прикрыв глаза. Подле него сидела Тилья, сосредоточенно отсчитывая удары пульса. Оба были бледны до синевы. Правой руки у Марека не было. Вместо нее был наскоро перевязанный обрубок, оканчивающийся немного выше того места, где должен быть локоть. Но самое страшное - это торс. Все тело парня, начиная от нижних ребер и заканчивая серединой бедра, представляло собой жуткую кровавую кашу. Даже Море стало от этого дурно.
- Мора...
Девушка упала на колени, возле Марека и наклонила к нему лицо, чтобы лучше слышать.
- Мора... Прости...
- Молчи, гад! Не смей мне тут нюни распускать! - Губы девушки дрожали, - Мы тебя быстро на ноги поставим! А потом 100 кругов по плацу, за нарушение приказа, понятно?!
- Мора, Мора... Я волновался за тебя... Хотел помочь...
- А теперь не мешай помогать тебе, глупый! - Она начала поспешно стягивать с обожженной правой руки перчатку, но он перехватил ее запястье. Левая рука его была на удивление сильной.
- Не надо, Мора... Поздно.
- Ничего не поздно! Я же обещала научить тебя нормально стрелять! Я обещала показать тебе столицу! Да я тебе невесту найти обещала!
- Не нужно...
- Нет, нужно! - она начала чертить левой канву узора заклинания, - Нужно! Я закажу вам обручальные кольца у эльфов, а тебе на свадьбу подарю лук! А у нее будут светлые косы...
- Не нужно. Мора... Мне никто больше не нужен... кроме тебя...
Она дернулась и замерла. Узор заклинания начал таять.
- Видишь, даже твоя магия знает, что я умру... Я бы никогда не сказал тебе... Не сказал о том... что... Мора... - голос становился все тише. Девушка наклонилась ниже, ее щеки коснулось его еле ощутимое, горячее, как пламя, дыхание. - Я люблю... тебя... Мо...ра...
Его грудь судорожно приподнялась и опала в последний раз. Оставшиеся штрихи заклинания искрами осели на пол. Марек умер.
Мора осторожно разжала его пальцы на своем запястье, поднялась и молча вышла из палатки. По ее щекам текли слезы. Но было уже темно.
Марека хоронили на рассвете. Небо, будто сжалившись над собравшимися вокруг могилы, хоть и хмурилось, но проливаться бурными слезами не торопилось.
Несмотря на спешку, могилу рыли на совесть. В этой местности, где дожди льют, казалось бы, круглый год, и земля изрезана оврагами, хоронили глубоко. К тому же в лесу водится множество тварей, которые не погнушаются мертвечиной.
Все собрались вокруг глубокой ямы, вырытой у корней сосны. Именно той сосны, которая облысела в результате заклинания и теперь памятной стелой высилась среди здешних приземистых кустарников. Тело, завернутое в парадный зеленый плащ, лежало рядом. Мора сжала кулаки. "Он умер. Он умирал, когда я отдавала последние почести какому-то незнакомому мальчишке. Врагу. Он умирал, когда я нужна была ему. Если бы я тогда... Если бы... Я бы успела! Ч-черт!" Тело того рыжего парня сгорело в погребальном костре, и сейчас Мора смотрела на столб густого черного дыма, поднимающийся к небу. Глаза слезились от едкого запаха, но это скрывало от всех истинные слезы. Слезы души. "Я не успела. Дура!" Дрова разгорались плохо, и их пришлось сушить заклинанием. Враг тоже похоронен, но только Марек удостоился чести быть погребенным по всем правилам.
Мора опустила голову и дала резкую отмашку - сигнал опускать тело. Кто-то подхватил края плаща, кто-то взялся за лопату. Всего этого она не видела. Перед ее глазами проплывали картинки то бледного лица с рыжими кудрями, - такие могли бы быть у ее ребенка, - то кровавого месива и слипшихся льняных волос. И слова. "Я люблю тебя..."
Мора не любила Марека. Как мужчину не любила. Но Марек был одним из самых близких ей людей. Он был тем из немногих освобожденных рабов, кто бросился ее защищать от своры грязных похотливых ублюдков, насиловавших ее на площади. После освобождения он сразу же примкнул к ней, и не покидал с тех пор... А теперь его нет.
- Мир тебе, душа! - Хором произнесли соратники.
- Мир тебе... - Одними губами повторила она. Тело, обернутое в плащ, начали забрасывать землей, а Мора зубами стянула правую перчатку и начала чертить. Узор был очень простой, но чем проще узор, тем больше чистой природной энергии он пропускает сквозь себя. Пальцы жгло. Несколько волдырей лопнуло и засочилось сукровицей. Светящиеся линии на секунду замерли в воздухе и змейками нырнули вниз. Свежая могильная земля засветилась мягким зеленым светом и начала затвердевать. Холм обрастал камнем. Вскоре могила была прикрыта единой монолитной плитой.
Кашель, раздиравший девушку изнутри, с трудом удалось подавить. Незаметно утерев кровь с подбородка, Мора провела еще несколько линий в воздухе, и камень, полыхнув изнутри, приобрел рельеф. На нем появился рисунок, будто всплывший из глубины. Ветка дерева, усыпанная маленькими розоватыми, будто разбавленная водой кровь, цветочками.
Она опустилась на колени и ладонью провела вдоль ветви, на секунду прикрыв глаза, будто пытаясь запечатлеть этот рисунок где-то внутри себя...
Именно в этот момент от задних рядов послышалась тихая и очень простая мелодия, наигрываемая на флейте. Несколько возгласов удивления и счастливый звонкий голос Лима:
- Вал вернулся!
Вскоре, сквозь расступающуюся толпу стала видна высокая фигура мужчины, убирающего в чехол флейту. Он откинул капюшон, в свете дня блеснули белые, как снег, волосы.
- Вал... - Только и смогла выдохнуть Мора, бросаясь мужчине на шею. Он легко приподнял ее над землей и прижал к широкой груди. В этот момент выглянуло солнце.
Спустя время, на привале, в палатке, Мора лежала под походными одеялами, прижимаясь всем телом к теплому боку Вала, и тихо плакала.
- Вал... Марек умер.
- Да, я понял. Как это случилось?
- Он попал в зону взрыва синего пороха...
- Синего пороха? Откуда вы его взяли?
- Это не важно. Вал, это я виновата в смерти Марека! Если бы мы следовали плану...
- Вас бы раздавили, как букашек!
- Но я могла бы предупредить его!..
- И поставить под угрозу всю операцию? Он не позволил бы тебе лезть в пекло и подвергать себя опасности. И я бы не позволил.
- Но я могла успеть его спасти! А вместо этого просила прощения у мертвого врага...
- Глупая, - Он приподнялся на локте. В свете масляной лампы его тело казалось отлитым из бронзы. Его глаза цвета ночного неба пытливо глядели в ее черные глаза. - Ты не могла его спасти. Тилья сказала, ему разорвало печень... и не только. С этим не живут.
- Но я могла...
- Не могла! Ты не всесильна, Мора. Не вини себя.
Она перевернулась на живот и зарылась лицом в одеяла. Он машинально начал перебирать короткие прядки ее волос. После затянувшейся паузы послышался ее хриплый, приглушенный тканью голос:
- Он любил меня...
- Конечно любил!
- Ты знал?! - Она вскинулась и воззрилась на Вала.
- Естественно знал. Об этом знали все, у кого есть что-то здесь, - Он шутливо коснулся пальцем ее лба, - И здесь... - Рука указала на сердце.
- Ты хочешь сказать, у меня нет сердца?!
- Нет, я хочу сказать, что ты в упор не замечаешь, что вокруг тебя есть люди, которые искренне тебя любят. И строишь стены вокруг сердца.
Она ничего не ответила. Только снова уткнулась лицом в жесткое походное одеяло.
Помедлив, он спросил:
- Мора. Можно я сегодня останусь в твоей палатке?
- Нет.
- Но почему?! Мы столько времени не виделись. Я пересек полстраны, чтобы встретиться с тобой!
- Прости, за эти дни многое произошло. Я хочу подумать. Побыть наедине с собой...
- Ну вот опять. Это то, о чем я тебе говорил. Я не понимаю тебя, Мора. Не понимаю, но сделаю так, как ты хочешь. - Вал бесшумно поднялся, оделся и уже на выходе, обернувшись, произнес: - Только поспи. Хоть немного. Тебе нужно отдохнуть.
Она улыбнулась в ответ. Он вышел, задернув полог, и уже не видел, как Мора согнулась на постели, раздираемая беззвучным кашлем, прижимая к лицу выдернутую из седельной сумки тряпку.
День был дождливый. Впрочем, настроение тоже. Мора вдруг поняла, как ей не хватало фразы "доброе утро" на рассвете. Всю свою жизнь Мора просыпалась раньше всех. С детства девочку мучили предутренние кошмары. Но были люди, которые заставляли забыть об этом простым "доброе утро". Одним из таких людей был Марек. По утрам, проходя мимо ее палатки, он всегда останавливался у полога и желал ей доброго пробуждения... Когда-то в детстве так делала ее мама. И был еще один человек.
А вчера ночью она сама лишила себя возможности услышать эти слова от Вала.
Такие невеселые мысли посещали Мору весь этот день. И надо бы отвлечься на подсчет единиц фуража, на проработку планов, а девушка сидела у входа в палатку и начищала кинжал. Казалось, что во всем мире не осталось ничего, кроме серого неба и капель дождя на сверкающей стали.
Она не сразу заметила, как Вал оказался возле палатки. Подошел, сел рядом, достал трубку и молча начал ее набивать. Потом прикурил, и, выпуская колечко ароматного дыма, произнес:
- Вернись.
- Что, прости?
- Вернись оттуда, где ты сейчас.
- Я здесь, куда мне возвращаться? - Она недоуменно уставилась на беловолосого мужчину.
- Нет, дорогая, ты не здесь. Мыслями не здесь. А там, где твои мысли, живым не место.
- Но...
- Его уже не вернуть, а себя жалеть не стоит.
- Да кто тебе сказал, что я себя жалею, поганец?!
- Вот так-то лучше. - Вал усмехнулся уголком рта, и подал ей руку, - Поднимайся и пойдем. Там Лим кашу с бараниной приготовил. Поторопись, иначе тебе ничего не достанется. А я твои худые мощи обнимать не собираюсь.
- Эй-эй, полегче! За такое и по шее можно получить. - Мора сделала грозное лицо и шутливо замахнулась кинжалом.
- Вот такая ты мне определенно больше нравишься. - Вал ухватился за занесенную руку и легко поднял Мору с земли, крепко прижав к себе. Пару секунд они так и стояли, пока он не засмеялся и не отпустил ее руку. На мгновение позже, чем мог бы.
"Видит Луна, сегодня ночью он никуда не уйдет из моей палатки, - промелькнула у девушки шальная мысль, - Даже если я этого захочу..."
- Ну, и где обещанная каша?
- Если твои молодчики ее не съели еще, будь уверена - тебе перепадет. А даже если нет, они наверняка предоставят тебе возможность почетно вылизать котел.
- Ах ты, засранец! Сам-то, небось, уже все съел!
- Ты намекаешь, что я толстый?!
- Нет, упаси Луна! Я вовсе не намекаю... Я открытым текстом тебе это говорю!
Вал угрожающе рыкнул, состроил грозную гримасу и кинулся на девушку. Мора взвизгнула, и, петляя, как заяц, понеслась через весь лагерь. Он нагнал ее уже возле самого края, сгреб в охапку и прижал к себе.
- Вот так-то лучше. А то я уж было подумал, что ты решила всю жизнь каяться в смерти Марека. Люди умирают, Мора. Люди умирают, а ты живи!
У него были горячие губы и сильные руки. Девушке было хорошо с ним, он был смелый, отважный, смешной, он был живой! Он...
Он не понравился девочке с первого взгляда. Высокий, жилистый, но довольно широкоплечий. Темная копна волос плохо скрывала удлиненные острые уши, челка вечно падала на лицо, заставляя его попеременно встряхивать головой. Тонкий нос, высокие скулы, винно-алые глаза - все это выдавало в нем кровь оборотня. Улыбка, обнажающая безупречно ровные зубы с удлиненными клыками...
"И это мой будущий муж?!"
Тогда она поступила странно - просто развернулась на каблуках и в слезах выбежала из зала. Поведение, абсолютно неподобающее для дочери князя. Как только дверь за ней захлопнулась, улыбка стекла с его лица, а глаза потускнели. Он тяжело вздохнул и произнес:
- Может не стоит мучить девочку?
- Не забывайтесь, друг мой. О вашем или ее желании вступить в этот брак никакой речи не идет. Этот союз нужен государству, значит свадьба состоится.
- Но это же ваша дочь!
- Эта девочка не является ценным наследником. Таких, как она, у меня много по всей стране. Но лишь она законная. Если бы это был сын, все было бы проще...
- Да, вы просто раздавили бы нас.
- Именно. Но у меня есть дочь. А у вас обязательство обеспечить меня наследником, в обмен на мир и покой в вашей провинции. Разве это не честно?
- Это нечестно по отношению в первую очередь к ней!
- Пусть вас не волнует этот вопрос. Она сделает так, как я ей прикажу. Или я найду ей замену...
Через три дня сыграли пышную свадьбу.
- А потом мы перепрыгнем стену на шестах...
- Угу...
- А потом мы захватим мир!..
- Угу... - Она еще раз рассеянно кивнула.
- Эй, ты меня не слушаешь! - Тилья раздраженно щелкала пальцами перед лицом Моры.
- Ммм?
- Я говорю, не слушаешь ты меня совсем! Я уже десять минут несу полнейший бред, и ты с ним вдумчиво соглашаешься!
- Прости... - Девушка досадливо поморщилась, прижимая руки к лицу, будто это может помочь ей избавиться от каши в голове...
- Где витают твои мысли, Мора? Нет, я поняла бы, если б Вал не ушел вчера из палатки, но тогда и взгляд должен был быть мечтательным, а не полным скорби, как будто ты кого-то хоронишь!
- Тилья, если ты сейчас же не заткнешься, то...
- Вот так-то лучше! - помощница тряхнула своими тяжелыми русыми косами и хищно улыбнулась, - Давай начнем сначала. Значит тебе мало того, что мы перебили отряд регента и украли обозы, чем нанесли немалый ущерб его армии... Теперь ты хочешь захватить Остору, я правильно поняла?
- Да. - Устало согласилась Мора.
- Охренеть. Ты себя хорошо чувствуешь?
- Вполне.
- Я так не думаю, дорогая... Как? КАК ты собираешься захватить город?..
- Я еще не решила. - Досадливо сморщилась она, утыкаясь невидящим взглядом в карты на столе.
- Она еще не решила!.. Гляньте на нее! Ты - сумасшедшая! У тебя с твоей клятой местью совсем что-то в голове сдвинулось! И мой долг, как подруги, тебе это сообщить!
- Твой долг, как первого помощника командира, сейчас развернуться, выйти из палатки и отдать приказ. Мы выдвигаемся к Торре. Точка.
- Ты точно свихнулась. Если ты так хочешь сдохнуть - пойди и повесься на ближайшем суку! Марек уже умер из-за тебя... Скольких еще ты хочешь положить, чтобы исполнилась твоя чертова месть?!
- Ты свободна, Тилья. Тебя никто не держит.
Мора отвернулась к стене и уже не видела, как Тилья стремительно выходит из шатра, бурча себе под нос проклятья. Конечно она никуда не уйдет. Она никогда не оставит свою госпожу... Но, черт побери, это безумие!
А госпожа сидела за походным столом и дочерчивала схему будущего заклинания. Она знала, как взять Остору.
В тот вечер Вал ввалился в палатку, держа в одной руке увесистый сверток, а в другой бутылку, оплетенную тростниковым коробом. Литра эдак на два.
- Я тут обокрал твоих фуражиров на ломоть белого хлеба, головку сыра и окорок. А в деревне неподалеку мне по сходной цене загнали недурное молодое вино прошлогоднего урожая.
- Мне тебя за эnо выпороть или поблагодарить?
- Желательно поблагодарить. Ведь я же не сказал тебе, что молодая селяночка скинула цену за поцелуй. Ох, уже сказал. - Вал коварно усмехнулся, наблюдая за ее реакцией.
- Значит все-таки выпороть... - Мора, не отрываясь, пялилась невидящим взором в бумаги на столе. - И что, позволь узнать, мы сегодня празднуем, м?
- Я женюсь!
- Замечательно... - будничным тоном, что-то черкая в бумажке и сосредоточенно хмуря брови, произнесла она.
- Нет, ты не поняла - я женюсь! Же-нюсь! - Вал чуть не подпрыгнул от досады, но тут же широко улыбнулся. - А-а-а, я понял! Ты просто снова меня не слушаешь! - Он аккуратно сгрузил свою ношу в углу и вальяжной походкой прошел к столу, любопытно заглядывая через ее плечо.
- Ну почему же... - ловко прикрыв то, что рассматривала, ворохом других бумаг, Мора устремила на мужчину взгляд умудренного годами врача-костоправа, - И кто эта счастливица?
- Нет, постой! Неужели тебя только это интересует? - Вал картинно закатил глаза и направился разливать вино, попутно вещая, - А где же обмороки, причитания, заламывания рук?
- Ах как ты мог - как ты мог... Сойдет?
- Не-е-ет, так совсем неинтересно!
- От меня-то ты чего хочешь? Благословения? По чину не положено. Собрался жениться - женись!
- Скучная ты... - Он протянул Море полный бокал, хитро щурясь.
Вино, насыщенно-фиолетового оттенка, отдавало дикой смородиной и черноплодной рябиной.
- Недурно... Бокалы там же купил? Или за второй поцелуй?
- Ты не поверишь! В обозах с фуражом обнаружились в том числе и они. Шикует армия нашего доблестного регента!
- Ну ничего, не долго им шиковать осталось... - Она сделала один долгий глоток, смакуя вино.
- А ты так и не оставила своих странных идей?
- И не оставлю, Вал... Ты мне лучше скажи - кто она?
- Мора... - Мужчина отставил свой бокал и заглянул в ее глаза, - Сколько еще времени ты будешь себя мучить? И меня...
- Вал, не начинай, пожалуйста...
- А я и не начинаю. Я лишь продолжаю начатое. И буду продолжать, покуда ты не одумаешься! Пожалуйста, Мора, выкинь эту блажь из головы! Это глупо и опасно! Я не хочу чтобы ты продолжала эту агонию, не хочу чтобы ты ежечасно, если не ежеминутно, подвергала свою жизнь опасности!
- А чего ты хочешь?
- Я? Я хочу, чтобы ты свернула свой идиотский план, запрятала его в глубины памяти и больше никогда оттуда не доставала! Я хочу увезти тебя отсюда, хочу поселиться в маленьком домике. Я хочу, чтобы ты ходила в платье, вела хозяйство и воспитывала моих детей! И никогда, слышишь, больше никогда не брала в руки меч и не колдовала! Мора... выходи за меня замуж!...
Она стояла, вертя в руках нагревшийся от ее тепла бокал. Стояла, не зная, что ответить мужчине, который ее любил. Хотя нет, она знала, что ответить... не знала лишь - как?
- Именем всеблагого и всемилостевого неба - объявляю вас мужем и женой. Кьёхан.
- Кьёхан. - Как эхо прозвучали два голоса. Надрывный девичий и глубокий мужской.
Зажимая порез на запястье батистовым платком, она чуть ли не рыдала от обиды и злобы. Он... он скучал, глядя на то, как кровяные разводы расползаются по кружеву праздничного колета.
Тишина в храме Небес разорвалась хоровым пением, знаменующим начало новой жизни. А ей казалось, что ее хоронят...
А дальше был пышный банкет, где ей незаметно подливали вина, а она так же незаметно выливала его под стол. Да, мотив напоить невесту был понятен - так больше шансов, что какая-нибудь блажь не взбредет в голову строптивой малолетке. А отцу нужна была простыня. С кровавым пятном. Чтобы уже наверняка...
А время спешило, время бежало, неся события вперед. И ей было очень страшно...
Холодная рука - будто утопленник коснулся - сжала ее ладонь. Нет, не в ободрение, просто время настало.
А ей вдруг так захотелось закричать! Разрыдаться, убежать!... Но нет.
Они поднялись из-за стола и пошли вперед. Под испытующими взглядами. Пьяными, похотливыми, сальными.
- Тихо.
- Я не закричу! - Почти прошипела, кошкой впиваясь в холодную бледную кожу.
Он даже не поморщился. Лишь кривая усмешка рассекла белесую маску лица. Тогда она думала, что он ужасен...
В миг, когда дверь опочивальни захлопнулась за ними - умерло время. Остался только животный ужас, и не менее сильная злоба. А казалось бы - хрупкая девочка!... Но нет. Она умела ненавидеть.
А он не делал ничего. Просто подошел к креслу, сел, вытянув свои длинные ноги и устало прикрыл глаза.
- Убери нож.
Рука ее дрогнула. Да кто он такой вообще? И что себе позволяет, шваль оборотничья! Отродье грозы!... Стало еще страшнее.
- Убери нож. - Тихо повторил он, не открывая усталых глаз. - Порежешься еще...
Вздрогнув еще раз от того, что "оборотничья шваль" угадала ее намерения, она демонстративно выставила руку с изящным кинжалом вперед.
- А может я тебя им хотела зарезать! - голос громкий и тонкий, но в нем тревожным перезвоном звучит страх.
- Зачем? - Он все так же сидит и даже не двигается. - Смысл?
- Я тебя ненавижу! Ты...
- Исчадие грозы, да?
- Да! - Из глаз полились горькие слезы, душа и заставляя не по-взрослому всхлипывать.
- Да... Только это не повод убивать себя, дитя...
- Я не ребенок! - вспыхнула она, забывая о своих недавних словах и угрозах. Пусть он и был чудовищем, но он читал в ее душе ее же намерение. Намерение покончить с этим унижением вместе с жизнью. И ничто не сможет ее в этом... - И ничто не сможет меня...
- Остановить? - Холодная, кажущаяся льдом, рука смыкается на ее тонком запястье, заставляя выронить кинжал. И когда только успел? Тот падает на пол, и метким пинком откидывается к камину. - Ты наверняка надеялась и меня этим своим ребячеством подставить, не так ли? "Исчадие грозы, он убил принцессу! Казнить!..."
Злые горькие слезы застыли в глазах, а грязные совсем не по-девичьи ругательства - в горле.