Только что жь так прытко скачут,
что же Францы загребут?
Так, прекрасную казачку,
вот что манит этих тут.

Унести б от этих, модных,
девку, дальше от прыщей,
и на всё всегда голодных,
их друзей товарищей.

Где же девочка казачка?
Леди юная моя?
Ведь она то не стервячка,
это точно знаю я.

Но юродивая, впрочем,
в православии давно,
я и это знаю точно,
это святости звено.

У границы заприметил,
там где той границы нет,
я казачку ту заметил,
но глазаст и прочий свет.

Обнаружив этот жемчуг,
он тот час своих послов,
к нам за данью их, конечно 
снарядил, и был таков.

А казачку видно сразу,
там теряются слова;
Ах, смотреть приятно глазу,
но ползёт змеёй молва...

Что характером безвольна,
и податлива она.
Мне жь о том и думать больно,
не чужая ведь жена.

Бог её не обделил,
красотой и стройным станом,
по фигурке наделил
даже модненьким кафтаном.

И папахой запорожской,
Он украсил ей чело,
всю одел её так броско,
лишь в любви ей не везло.

Вижу ходит по границе,
всё за старым по пятам,
Ну, а он как студень злится,
куда он, туда и та.

Так и ходит позади,
а ему, что до неё,
всё таскается поди,
старика аж зло берёт.

На работах он горбатит,
учится сводить концы.
Всё одно концов не хватит,
здесь в работе - "мудрецы".

Всё жь не кукла, хочет кушать,
ходит, пальчик свой сосёт.
Он же, не желает слушать,
есть кафтан, и хватит, всё.

Коль юродива, так что же,
бросить, и забыть про дочь?
Кто же ей тогда поможет?
Вдруг решился я помочь.

Браво, так она прекрасна,
и изящна, как цветок,
в том кафтане женском, красном,
правда - странная чуток.

Вдруг, опасность я заметил,
из глубокой ямы вроде,
вижу, стерва в чёрном лезет,
сутенёрша по породе.

Растучнела сука жиром,
заплыла, но лезет вверх,
королева порно-мира,
там где славят зло и грех.

Кабаниха девку ищет,
что б продать тем молодцам.
Обнаружит, тут же свищет,
соловьём лихим гонцам.

То они её послали,
на разведку, отличиться,
ею там от торговали,
и как баба не годится.

И увидела казачку, 
эта жирная свинья,
козырнула б толстой пачкой,
но светлее здесь в краях.

Ей на свет совсем не можно,
подниматься, здесь закон,
он пока ещё по строже,
но в законе есть уклон.

И Гер-Францам эти двери,
распахнутся за контракт.
Я же верю и не верю,
"Между-европейский блат".

Сутенёрша та, корова,
западного какчества,
убежала молвить слово,
с перспективой злачества.

Мол, казачку встретила,
колбаса голландская,
красоту отметила,
шлюха шамархандская.

Завопит, скликая Францев,
прямо армию зовёт,
Из застольных их альянцев,
диким свистом всех влечёт.