Я у друга дома, на верху, на горище. Друг мой - Сашка, и мы играем с ним в войну, двигая солдатиков своих. Впрочем, это можно назвать лишь как - настрой, вдохновение, или игра в войну образов. Мы с ним заняты, и свет горит, как в комнате.
Но вот, я вижу движение людей внизу. Они идут, словно под обстрелом, передвигаясь организованной группой по-над стеной пятиэтажки, где-то в Славянске или в Краматорске. Приближаются целыми семьями, где женщины с детьми, старики, где явно выделяется здоровенький мужчина, что толкает перед собой коляску с годовалыми близнецами. Они идут все ко мне, просить помощи и поддержки.
С моего горища спускается большая длинная , прямо к ним на газон под самые ноги, сбоку дома, где они передвигаются осторожно. Я должен им помочь. Сашка подошёл ко мне, в тот момент, когда я намеревался спуститься к ним со своего горища. Свет ярко светит, а Сашка недоумевает, зная, что необходима помощь этим людям, но не понимает, как её можно оказать, и чем? Он так увлёкся игрой, что не торопится покинуть своё жилище на горище. "Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающиеся назад, не благонадёжен для Царствия Божьего". Сашка не оглядывается назад, но находится в некоторой растерянности: идти или не идти - вот в чём вопрос!
На самом деле это его дом, и я в гостях у него. Мы тут нечаянно увлеклись игрой-войной, а у него имеются сомнения, где быть нужнее и чем помочь? Может остаться на своём месте полезнее?
Но я давно наблюдаю за всем, я всё вижу, и всё знаю. Я намерен спуститься к народу моему!