Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
2000г. 2 сентября.
Вылез из поезда, пустырь. Неподолёку лесок. И снег лежит, весь лес в снегу. От тяжести под снегом и веточки деревьев обвисли, прогнулись, вот-вот треснут и обломаются.
Замечаю тропинку, что идёт в глубь чащи лесной. И поручень, такой же как на проспекте, вдоль этой тропинки.
Я вижу взрывы, что раздаются по местам. И чувствую под ногами вздрагивающую почву, как во время землятрясения. Как бы подземные толчки, что сопровождают взрывы. И снег от эпицентра расходится кругами, подобно волнам и снова ложится белым покровом, покоится на новом месте.
Я взялся за поручень как за спасательный метеллический канат и пошёл в сторону лесной чащи. Но не вытоптанной тропинкой пошёл, но с другой стороны поручня. Ибо я уверен, что там заминированно, прямо по тропинке, или растяжка.
Поручень прямо под локтем. Выхожу прямо на опушку леса...
Декорации сменяются. Холмистая местность, поросшие степной зеленью склоны. Есть даже обрывы в пропасти, на подобии глубоких трещин, как коньоны. Визуально я их не вижу, но чувствую, чувствую что пропасти здесь есть.
Я бегу вверх по склону, иногда оглядываюсь на свою сучку. Где-то тут моя сучка (собака) гуляет.
До самой верхушки склона я не добежал, холмик-то приличный по высоте, а земля из под ног убегает... как бы не сорваться.
И вдруг - о, чудо! Канат, за который я ухватился, как разогнался, как полетел... всё равно что на дельтаплане.
И смотрю сверху, но как-то мне и не приходило на ум, взглянуть на всё вокруг, как на гигантскую деккорацию. И всё вокруг, конечно же, уж слишком красиво, невероятно ровно, так симетрично настроению полёта.
И я лечу, подобно Бон Джови, который выделывал на сцене такие штуки с полётом на канате, прямо над головами зрителей.
Но передо мной стенка, как-то неожиданно появилась. Надо сказать, что инерцию не остановить, никак. Сейчас грохнусь на пол, или влеплюсь в стенку, и потом всё равно грохнусь на пол.
И оглянувшись, я вдруг заметил, что не единственный кто тут летает подобным образом. Мимо пролетают многие. Но и Бон Джови не один летал, но и товарищи его тоже. Однако, мой пролёт несколько отличается от полёта того же Бон Джови.
А из коридора вышел какой-то тип в белой рубашечке и такой деловой вид он изображает на своей физиономии. Нахмурил брови, посмотрел и удалился обратно. Видимо его не устраивает то, что я тут летаю. Но доставать меня он как-то стесняется, тем более, что я далеко и далеко не единственный здесь. В общем, загадочный тип, но вполне типичный. Такой, главнюк!
А я, всё на канате летаю, удовольствие получаю. Это такое удовольствие, словами не перескажешь.
Это только сначала дух захватывает, даже страшновато, высота и скорость, да качели. И вот лечу обратно. А декорации как живой мир, как настоящие. И небо голубое над головой, и холмистая даль, уходящая за горизонт. Всё вокруг как настоящее.
Ступени, ступени, ступени, я поднялся на кровлю. Хожу по крыше дома, в котором живут люди. Я живу, если точнее. А постройки здесь как пристройки, невысокие и нагромождены сужая пространство для прогулок. Но я гуляю по крыше не по этому поводу. Слез я с крыши, гулять по квартире удобней, я и гуляю по комнате. Прошёлся по комнате, и очутился на кухне, в которой я и гуляю. Это такая кухня, из которой выход из квартиры. Забовно, но правда.
И вот, некий Пётр двигает кресла, стулья, даже какие-то ящики, освобождая путь вниз. Люк в подвал там? Петру надо в подвал срочно, что он мебель решил подвигать? Причём, недовольный такой, весьма недовольный. А чего он недовольный, я не знаю. Что, приходится лично двигать мебель?
Конечно же, у него есть ребёнок, за которым надо присмотреть, а приходится мебелью заниматься, кресла двигать, и стулья, и даже ящики.
А кто за ребёнком присмотрит?
Я взглянул на него и вспомнил что у меня ведь сучка (собака) есть, и там потерялась она. И вернулся за ней. Сучку свою я назвал Келли.
А у себя на кухне, оперевшись о кухонную стойку, расположилась Яна. Она стоит, скрестив руки на груди с кем-то общается. Не важно с кем. Для меня не важно, ибо на меня она не смотрит, и я её не интересую, вообще. Скрестила руки на груди, и лицо у неё рассерженное. Поэтому я прошёл мимо, а за мной уже увязалась сучка (собака), та, которая прописалась в этой квартире. Но это не моя сучка (собака). Моя сучка (собака) та, которая среди леса где-то осталась.
Какого, спрашивается, я оставил свою сучку (собака) среди леса? Я не знаю.
Итак, чужая сучка (собака) бегает за мной, в то время как моя осталась в лесу.
Я отправился за ней. Вижу, поводок с ошейником валяются под кустом, а сучка (собака) отвязанная рядом стоит. И обрадовалась меня увидев. А та сучка (собака), что в квартире прописалась, она тоже меня признала, спокойная, но чужая, не моя собака.
Когда я спускался пожарной лестницей, трапом, она осталась на площадке. Что поделать, сучка (собака) не моя, хотя и похожа.
Яна, между прочим, была в таком платье, какое я видел на некой Вере. Той Вере, которая весьма компанейская была. Только у Яны платье белое, а не в цветочек. Я только сейчас подумал об этой детали.
Я взял свою сучку (собака) на поводок и пошёл домой. А та сучка (собака), которая похожа на мою, может она и хорошая собака, но не моя. Не моя.
Я отправился во свояси.
Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.