Он молча лежал на остывающем полу и смотрел, как опускается потолок.
Из комнаты медленно уходил свет сквозь стены с распятыми на них птицами, так беспощадно сжимавшие воздух. Вместе с тяжёлыми жёлтыми листьями за окном падали дни, но не под ноги, а где-то там далеко-далеко в пропасть, где забытые секунды, не нашедшие своего хозяина, спокойно лежат на полках истории...
Когда последняя капля упала на пол, Он начал падать сквозь бетон здания, которое потом медленно стало уходить куда-то за спину, оставляя белые полосы на дороге асфальта. Вместе с ним двигались серые великаны, смотревшие на мир тусклыми стёклами сквозь разноцветные веки. Бездомные собаки пробегали мимо, каждая из них была свободна и была несчастлива этой свободой. Их весёлый лай протяжным воем оглашал начало ночи. Иглы льда, падавшие со свинцового неба, руками закрывавшего единственную звёздочку, перебивали Его мысли и вонзались в кожу домов, асфальта, газонов, на которых казалось никогда не было травы. Ветер резал лицо.
Вокруг Него были люди. Он считал, что идёт вместе с ними, но одни из них взлетали вверх или зарывались в асфальт, другие останавливались, шли против или просто убегали - и никто не шёл рядом. Природа совсем потеряла свою жизнь, тепло. На земле белой мозаикой лежало стекло, наверно такое же замёрзло у Него в груди. Он не чувствовал ни боли, ни радости. Ему стали безразличны облака, закутавшие небо, да и звезда, которую они закрывали.
И вдруг в этой пустыне Он увидел плачущего маленького человека. Его сердце разрывало и согревало в то же время одно лишь Слово... Но почему же никто не может ему помочь, почему никому ничего не говорит это Слово, которое, по их мнению, нуждается в каком-то шифре из букв и цифр...
В этот момент что-то в Его груди теплом слёз раскололось на множество переливающихся на первом солнце осколков. Они резали своими острыми краями Его грудь, а оттаявшая кровь оплавляла их.
Ветер уже не резал глаза, он поднял Его к небу, обнажившему голубой океан, над оживающим миром.
Он влетел в открытое окно, ожившие птицы слетели со стен. Осколки в Его груди растаяли и слились в один клубок, и что-то родное и близкое наполнило воздух.