"Мы не можем дать никаких гарантий. Сколько это всё будет продолжаться, мы тоже не знаем. У нас только два пути развития, мы либо начнём привыкать, либо будем бороться. Бороться до конца, настанет день, когда каждый сможет смело заявить, что достигнутый результат - дело его рук, дело рук каждого из нас. А пока, мы просто наблюдаем, наши эксперты....". Радиоприёмник умолк.
-Эксперты у него! Бороться он задумал. Мы сгниём тут все, без всяких "либо" и "или". Теоретик, мать его. Тебя бы на улицу выпустить да потаскать в этих намордниках по всем твоим "путям развития",кх-кх. За дело бы брались ,а не за голову, - смахнув пыль с пошарпанного подоконника , рассёк воздух чуть слышный мужской голос, - кх-кх...
Бледный мужчина, лет шестидесяти, стоя у окна причитал на жизнь, скрипя зубами и вдыхая сигаретный дым, запах которого оседал на каждой вещи в комнате. В облаках этого дыма, можно было разглядеть частички света, словно зимние снежинки, они медленно рассекали воздух и пространство, но не падали, продолжали парить, становясь частью интерьера, будто фрагмент посторонней эпохи. Парили повсюду. Над старым покосившись столом, с кипой книг, страницы которых пожелтели и покрылись слоями пыли, над стульями и шкафами, над кружками, которые сушились около раковины и прочей кухонной утварью. Над старой дворнягой, спящей рядом с холодильником. Проникали эти частицы лишь в радиоприёмник, проходили сквозь мужчину, который словно чувствуя их прикосновения, начинал кашлять. Всё это действо окружали и брали в крепость старые, пошарпанные стены,с торчащими кое-где заржавевшими гвоздями и выцветшими обоями в тривиальный зелёный цветочек, а может жёлтый, или может красный. Шум приёмника сменяло прерывистое дыхание спящей псины и выдох дыма, сопровождающийся еле слышным покашливанием.
Ещё один выдох. Дым упёрся в размытое стекло оконной рамы, плотно собрался в серое облако и осел на старое, морщинистое лицо мужчины. Густые брови нахмурились и слетелись к переносице, высокий, некогда идеально очерченный лоб, собрал в своих морщинах вылетевший осадок никотина и сгустки сигаретной смолы. Острый нос наморщился, выдавая желание чихнуть, но быстро выпрямился и перешёл ухмылкой в узкие потрескавшиеся губы. Тонкими, длинными пальцами, он затушил сигарету в трофейную пепельницу. Несмотря на проседь в волосах, морщины и возраст, цифра которого вот-вот перекатится за шестьдесят, он имел ясный взгляд. Взгляд действительно сильного и волевого человека, который знает что такое уверенность и самодисциплина, контроль над собой. Серые глаза, всегда стремились куда-то вглубь, отследить что-то, установить все точки соприкосновения и расставить всё на нужные, правильные места. Этот человек излучал из себя нечто сильное и властное именно взглядом, хотя внешностью был обычным мужчиной пятидесяти семи лет в чёрных фланелевых штанах и тёмно синей рубашке, с закатанными по локоть рукавами. Всё ещё сильные руки, с командирскими часами на правой руке, пытались найти себе применение. Он постоянно что-то чинил и расставлял на места, писал какие-то заметки в личном дневнике, либо просто опускал левую руку в карман штанов.
Вспышка. Сгусток тумана за окном и помехи от ещё еле шумящего приёмника. Собака открыла глаза и, поджав хвост, удалилась в соседнюю комнату, окинув своего хозяина заспанным, преданным взглядом. Мужчина на секунду сосредоточил своё внимание на происходящем за окнами и отвернулся, пошагав к плите. Привычными, отработанными движениями он забросил в кружку чайный пакетик, залил кипятком, сделал пару глотков и отправился за своей собакой, прокрутив в голове " А пока, мы просто наблюдаем...".
Мужчина, направился комнату. Спальная, со старой деревянной, чуть скрипящей дверью, хранила множество тайн и личных вещей хозяина. Здесь уже более ощущалось присутствие человека. Кипы книг, которые лежали на столах, подоконниках, хранили прикосновения, постоянное внимания и безостановочные возвраты к чему-то до конца не изученному, не принятому организму, и будто действительно важному и живому. Обветшалые обои, редкие календарные листы и пометки каждого выходного дня, чёрным, жирным, словно углём маркером. Несмотря на весь хаос и беспросветный беспорядок вокруг, постель была аккуратно заправлена, плед нигде не мялся и не допускал на себе присутствия "кухонных частичек". Окна, завешанные шторами, какого-то деревянного цвета, едва пропускали солнечный свет. Комната казалась мрачной и тёмной, но хранила в себе присутствие человека. В спальне запах терпкого табака, дым осел на стенах и шторах, но это не было лишним, напротив дополняло всю картину. Ни паутины, ни природной пыли, ни беспорядочно разложенных вещей - этого здесь нельзя было увидеть, даже просто представить, казалось каким-то преступлением.
Он сел за стол. Заваленный книгами и картами, пожелтевшими от старости. Видны были и редкие пятна пролитого на стол кофе. Мужчина с шумным вздохом принялся за чтение открытой на сто тридцать первой странице книги, хотел было погрузиться в чтение и изучение изветшавших иллюстраций, но лай собаки, не давал сосредоточиться. Обычно пёс гавкал на пролетавших мимо окон птиц, но никогда старый кобель ни издавал больше пяти шести лаев подряд. Гавканье в этот раз затянулось на десять минут и сопровождалось агрессивным рычанием.
-Архимед! Чего ты там разоряешься? А ну, тихо! - хозяйственным шагом мужчина прошёл к двери, которая было плотно заперта, но именно на неё так зло реагировал старый, верный пёс. Настырное и злое гавканье, начинало раздражать и мешало работать.
Собака не унималась. Лай становился более настойчивым и громким. Выходить на улицу просто так не хотелось да и не совсем это безопасно было в наступившие времена. Окинув взглядом прихожую и старенькую каменную печку, мужчина понял, что вылазку сделать придётся, дрова в доме закончились, а до темноты оставался буквально час, придётся выйти наружу. Надев на себя плотную серую куртку, перчатки, длинные резиновые сапоги и в завершении натянув на голову противогаз мужчина быстрым рывком открыл дверь.
Уличные пейзажи напоминали атмосферу фаллаута. Серый и хмурый лес давил своими "облезшими тонами". Листва под ногами была похожа на сгоревшие листы фотобумаги, не превращалась в пепел, но была некой трухой, которая так и не распадалась на мелкие части. "Кухонные частички" здесь заполоняли всё, они кружили повсюду, моментально облепили фигуру мужчины и осели плотным слоем по всему телу. Они казались безобидными пыльными снежинками, которые вот-вот растают. Небо затянутое серыми тяжёлыми тучами, висело очень низко и создавалось впечатление, что с минуты на минуту оно рухнет и ничего этого уже не будет. Тишина обволакивала пространство, не было слышно ни пения птиц, ни шуршания крыльев лесных насекомых, ни посторонней возьни свойственной обычному лесу. Только тишина и безмолвие. Тут не жгли траву, не рубили деревья, не было охотников, которые приходили за добычей, ранее обитавшей в этих местах. Теперь лес был пустым и бездушным.
"Вроде тихо, как обычно. Чего он так разорялся то? Глупая псина по всей видимости тоже страдает старческим маразмом. Мда." пронеслось в голове мужчины. Сарай с дровами был выстроен позади дома, можно было бы сказать - на заднем дворе. Но хозяйство было скудным и обходилось без двора, его попросту не было. На территории располагался старый, но уверенно стоящий дом, с плотно закрытыми ставнями, покрытой железом крышей и старой заваленкой, которую не помешало бы обновить. Хозяин "владений" пошёл за дровами, набирать много не было смысла, утром печь он уже не топит, на улице была середина апреля, холодно становилось лишь по ночам. Широкими шагами он пошёл к сараю с дровами, оглядываясь и пытаясь приметить какие-либо изменения в окружающей его среде. Ничего нового и подозрительного не было, можно было скорей набрать поленьев и убираться прочь с депрессивного леса.
Резко открыв дверь сарая мужчина быстренько накидал себе в руки дров и вышел на улицу. Закрывав свободной рукой дверь он обратил внимание на угол постройки, красные еле заметные пятна всё же бросились в глаза. Сделав пару шагов за угол, дрова выпали из рук. "Какого хрена? Что за? Человек? Живой? Как он тут вообще оказался? Откуда?" - вопросы понеслись в голове подобно бегущей новостной строке, есть конкретный вопрос, но нет ни одного более или менее приближенного к конкретике ответа. К чёрту конкретность, даже логического ответа не находились. За последние 3 года тут ни души не появлялось. Ни птиц, ни букашек, ни животных, а тут человек.
На земле лежал молодой человек весь в крови, в ободранных вещах. Он жадно глотал воздух, и тянул руку вверх. Темные волосы собрали на себе пожухшую листву и кору от дров около сарая. Он щурил глаза и пытался хоть не много привстать, но по всей видимости сил было очень мало и попытки никак не увенчивались успехом. Ему просто необходима была помощь, но мужчина стоял в ступоре не понимая, что ему проще было сделать, принести его в дом и оказать помощь, или же просто пристрелить, он был без противогаза, это не очень безопасно, как он вообще остаётся в живых. Противоречия о собственной безопасности и чувствах гуманности пчелиным роем кружились в его голове.
-Ппп...Помо...Помогите.. - это всё, что сорвалось с губ ели живого гостя. Сухие губы сомкнулись, а глаза закрылись, он больше не пытался вдыхать воздух, руки беспомощно пали низ. Тело казалось безжизненным и не настоящим. Небо продолжало давить своими серыми тонами, начинало темнеть и холодать. Мужчина выбросил дрова из рук, обхватил обездвиженное тело и закинул неожиданного гостя на плечо. Возраст давал о себе знать, но старая закалка и военное прошлое помогали не сдаваться, помочь человеку. Дойдя до дома, хозяин жилища так же резким рывком дёрнул на себя дверь, быстро скинул тело парня на пол и побежал обратно к сараю за дровами. Быстро набрав охапку дров, он вернулся в дом. Плотно закрыв за собой дверь, он отработанными и быстрыми движениями начал снимать с себя обмундирование, как только вещи были сняты с тела, он засунул их в плотный мешок и убрал в чулан, так надёжней.
Собака обнюхивала незваного гостя, вилась вокруг него, виляла хвостом и поскуливала. Мужчина не знал, что делать, растерянность и страх смешались в одном флаконе, вырывались наружу. Он хотел обыскать его и прикончить, но а что если он безопасен и ничего плохого не задумывал. Хозяин дома, вновь схватил тело парня и потащил его в гостевую комнату, положил тело на потрёпанный диван и пошёл в кухню. Вымыв руки, он намочил полотенце холодной водой и развёл в стакане тёплой воды какой-то порошок.
На часах было 7 вечера, когда холодное полотенце коснулось лба молодого гостя. Мужчина укутал его ноги в тёплое одеяло, и приоткрыл рот парню, начал заливать в него раствор, приготовленный на кухне. Изучив его тело, мужчина обнаружил рану на плече, из которой капала кровь. Рана была маленькой, зашивать не имело смысла, достаточно было просто обработать и замотать бинтом. Так мужчина и поступил. Вытерев со лба пот, проступивший от волнения и быстрых движений, он вымыл руки с мылом и занялся печью, сложил дрова и просто поджег. Собака сидела рядом, наблюдая за своим хозяином.
- Что, Архимед? Странно это всё, да? Чёрт его знает кто он, откуда? Безопасен ли он, может один из "этих". А если просто заблудился? - пёс гавкнул в ответ, - и правда, как тут можно заблудиться? 4 года мы тут никого не видели и не слышали, даже твои проклятые белки по передохли. А тут человек. Ладно, ты грейся, пойду я, почитаю чтоли.
И он ушёл, удалился в дальнюю комнату. Вновь сел за свой стол и начал листать книгу, что- то записывать, искать. Время шло и стрелка часов двигалась. Секунды, минуты, часы, года всё это проваливалось в одно, в сплошное безмятежное спокойствие. Тишину ничего не нарушало, только дрова трещали в печи на кухне и собака похрапывала во сне. Мужчина уснул, перевернув очередную страницу.
Он проснулся от лёгкого похлопывания по плечу, резко вскочил и оттолкнул парня, который пытался его разбудить.
- Что ты тут делаешь? Какого чёрта? Боже, кто ты такой и что тут делаешь?
- Я тут просн...
- Ай, точно, прости, я уснул и совсем подзабыл, что у меня гости, ты извини, больно не сделал? - мужчина вспомнил о парне, которого подобрал, он был тут хозяином, но ему почему-то стало не ловко от того, что он так грубо начал знакомство.
- Всё в порядке, плечо только болит, и голова кружится. Но в целом, вроде бы жив. Вы извините, я не помню ничего. Кто вы? - парень стоял растерянный, не понимая, что произошло и как он тут оказался. Тёмные короткие волосы были взъерошены, на лбу синяк, на руках кровь. Серая майка порвана, штаны и вовсе были из рук вон плохи.
- А ты не промах, в чужом доме, сразу с плеча рубишь и пытаешься справки наводить, это в некоторой мере не плохо. Тимофей Афанасьевич я. Ты то кто? Имя помнишь? Как тут оказался? Пошли на кухню, поговорим. - мужчина встал из-за стола и пошёл в кухню, поставил греться чайник, разлил по кружкам заварку. Парень последовал за ним.
-Я Макс. Спасибо Вам за помощь, но как я тут оказался помню очень смутно. Вещи какие-то в карманах, какие-то жетоны, плеер с музыкой, бумажка с запиской, да кулон на цепочке. Помню только как по лесу шастал, и всё. - парень уселся за стол и схватился за голову. Мужчина только внимательным взглядом изучал его.
Порванные штаны и майка, тёмные, грязные, взъерошенные волосы. Несколько татуировок на руках, одна на шее. Лёгкая щетина. Ничего особенного, но глаза. Глаза выразительные и красиво посажены. Светло зелёные с серым оттенком, Пушистые тёмные ресницы обрамляли веки. "Действительно красивые глаза, никогда таких не видел. Естественные, не мутные, значит не заражён, значит там, снаружи он может спокойно двигаться. Сколько он там пробыл и ничего? Странно. На вид даже отравления не видать. Это как-то не обычно, не может такого быть, просто не может. Умерло всё, даже чёртовы тараканы, ну нельзя этим дышать. Как?" Всё это подобно пули пронеслось в голове Тимофея Афанасьевича, но лишь внутри, он не сказал ни слова, предпочёл оставить мысли мыслями, не делиться и не озвучивать, посчитал это невежливым.
- Макс...Хм.... Ну что ж, добро пожаловать ко мне в обитель. Не в восторге от того названия, но всё же, по-другому вроде никак.
- У вас в голове много вопросов? - Макс поднял глаза на мужчину
-Ну а ты как думаешь? Видишь ли, там снаружи, не очень безопасно. Там мухи с тараканами передохли, а тут человек.
- А вы как же? Вроде живы стоите передо мной, помогли мне, не очень похоже на умирающее население.
- Знаешь, одному Богу известно, как же я. Я тут уже 4 года живу и не видел ни одной живой души, кроме себя в зеркале, да Архимеда.
-Архимеда? - парень шарил глазами по кухне
- Пёс мой - Архимед. Знаешь, вопросов и правда уйма, но я думаю, что пока ты в таком состоянии, тебя нет смысла тревожить моими домыслами. Просто дай мне ответ на один вопрос. Желательно честно. - мужчина сел напротив Макса и заглянул в его серо-зелёные глаза. - Кто ты?
- Я...я... Я человек вроде. Это странный вопрос. Не знаю, ответить наверное не смогу. Из прошлого я мало чего помню, но всё же вспомнить можно я думаю, но не сейчас точно. Голова кружится, в глазах какая-та ерунда мерещится, знаете, снежинки будто, - парень отмахнул от своего лица несколько "кухонных частичек".
- Хех. Снежинки? Значит ты их видишь, это же хорошо. Не всё так странно выходит тогда.
-Что это? Пыль?
-Кх-кх-кх,- мужчина закашлял - было бы хорошо, если бы это была просто пыль. Скажи-ка мне, она тебя не душит? Эта пыль. Нормально себя чувствуешь, выкашлять всё это не хочется?
- Эм. Нет. Вполне нормально. Ничего необычного. Так что это? - парень встал и разлил по кружкам вскипевшую воду, - почему вас волнует какая-та кухонная пыль?
- Знаешь, пусть для тебя эта пыль остаётся пылью. Но доверия у меня к тебе особо нет. Странный ты. Спокойно дышишь той дрянью, что раньше называли воздухом, не помнишь ни черта. Откуда мне знать, что ночью ты меня не прикончишь? Где гарантии того, что я могу оставаться с тобой в одном доме? Я человек старой закалки, и то что произошло со всем миром, никак не укладывает в моей голове тот факт, что ты спокойно ходишь по улице и до сих пор остаёшься жив. Признавайся, что ты? - Афанасьевич ударил кулаком по столу, кружки с чаем подпрыгнули. Он встал, подошёл к окну, достал с кармана пачку сигарет и закурил. - Я не боюсь, я остерегаюсь. По крайней мере, тут два пути развития, как бы иронично это сейчас для меня не было.
-В чём ирония?
- Видишь ли, Макс, - мужчина выпустил едкий сигаретный дым, - я не знаю, что именно происходит, до этого момента, я был уверен, что людей вообще больше нет. Оказывается, я ошибался.
Тимофей Афанасьевич не сказал больше ни слова. Макс, отхлебывал из кружки чай и шарил глазами по кухне, отгоняя от лица "частички". Ему казалось, что они вот-вот облепят всё его тело, сделают из него "куколку", подобно бабочке. Произошедшее казалось странным и ему, хозяин дома был какой-то не нормальный, говорил, что не видел тут никого, но Макс ясно помнил, что до того, как оказался тут, видел людей. Их было человек 6, как они выглядели, припомнить он не мог, но что они были, он был точно уверен. Он слышал их голоса, видел их силуэты, и этот звук, который оглушал его, бил по голове будто молотком в подворотне. Макс знал, он был уверен, что всё это не казалось ему бредом или вымыслом, он точно помнил человеческие фигуры.
В ушах раздался резкий, оглушающий звук и писк. В виски ударило тупой болью, парень упал со стула, опрокинул за собой кружку. Тимофей Афанасьевич сорвался с места и в один прыжок оказался рядом со своим "гостем". Первым делом он приложил два пальца к линии пульса, прощупав слабое биение, хозяин "убежища" рванул в спальню за аптечкой.
Его руки тряслись, он судорожно пытался найти нашатырный спирт. Он не был рад незваному гостю, но мысли о том, что мужчина вновь может остаться один посреди тайги, в полной безызвестности, разговаривая с собакой и утешая себя тем, что может это всё вскоре закончится - не радовала его. "Да, он странный, его появление уже возможно сигнал к чему то не нормальному и не правильному, но ведь можно всё узнать. Он говорил, что видел людей, воздух за пределами его не убил, и чувствует себя вполне сносно. Да в конце-концов, если бы он хотел убить меня, он бы уже убил меня, не задумываясь. А может? А может, ему просто нужно время, чтобы адаптироваться и выздороветь. Нет. Ладно, просто нужно быть осторожнее. Да где же этот спирт то?".
- Нашёл! - Это был сдавленный крик, который застрял в горле, и повис в воздухе. В проходе в комнату стоял молодой человек. Макс держался за голову, и криво улыбался.
- Тимофей Афанасьевич, всё в порядке, просто голова закружилась, растерялся, упал. Вы извините меня, я там уже убрал за собой, я Вам наверное мешаю, я завтра уйду, не переживайте.
- Так, так, так. Ты не горячись так, как будешь чувствовать себя нормально, так и отправишься дальше, куда тебе там надо, ну а пока будешь здесь. Я тебя не отпущу пока никуда. Мне сподручней, да и не так одиноко. Так что оставайся пока. Ладно, поздно уже. Давай спать, а там разберёмся, что и как.
- Как знаете, только всё же, я после поправки покину вас.
Макс отправился в комнату и упал на диван. Все события, произошедшие за день крутились в голове, как ворох осенних листьев. Что-то нужно было вспомнить, понять, но ничего в голову не приходило. Он помнил только странные силуэты людей, их далёкие голоса и постоянный писк. Потом вспышка и он уже лежит на улице во дворе Тимофея. Этот писк он помнил хорошо, час назад он свалился от него на пол. Что это было, он не мог даже предположить. Ничего толкового в голову не шло.
- Записка! - Макс вскрикнул и подорвался с дивана, чтобы ещё раз проверить содержимое своих карманов, найти записку, которую он нашёл.
Он почему-то был уверен, что в этой записке ответы на все его вопросы, а может и на вопросы Тимофея Афанасьевича. Руки тряслись от волнения и желания скорей открыть завесу тайн, которая так пугала и раздражала.
- Да где же она, а вот! "1 вдох, 2 выдоха. Ты вошёл в симбиоз с этим болотом. Как катод с анодом". Что за? Какого хера тут происходит? Катод? Анод? Игра в рифмы? Чёрт, записка то порвана. Ну а дальше, наверное, енот, крот, код. Что вообще. Я до этого был психом поэтом? Что ж за дерьмо тут происходит? Людей нет, записки шизофреников в карманах, какая та ерунда в воздухе летает. 1 вдох, 2 выдоха, что это?
Всё это не дало ему никакого ответа, даже подсказки к его вопросам. В голосе были лишь ребусы и квесты, что и как делать дальше, он не знал, не знал сколько он тут пробудет, не знал ничего о своём прошлом, и даже того, откуда он пришёл. Он думал, что с утра найдёт ответы на все эти вопросы, потому натянул на себя одеяло и вскоре уснул.
Он шёл с трудом волоча ноги и захлёбываясь в слезах. Ему снова семь лет и очередная новая мама тащит его за руку, посыпая теми ругательствами, которые не произносят в слух даже самые злые ведьмы. Дырки на колготах в районе коленей заставляли его сгорать от стыда. Он вытирает слёзы рукавом серенькой кофточки и захлёбывается в рыданиях, это невозможно остановить. А потом этот угол дома. За двойку по геометрии. Дневник был спрятан под матрац, но мать всё-таки нашла его. Он любил углы в квартире, особенно самые дальние, они пахли чем-то странным, но приятным. Но ненавидел он те углы, мимо которых проходили родители. Отец специально широко открывал двери, нарочно пытаясь задеть его. Или же хлопал ей так, что в ушах долго звенело так не приятно и громко. Но он никогда не знал в какой угол его поставят, куда за ухо отведут, там и будет стоять, пока прощенья не попросит. Но в последний раз он этого не сделал, не понимал за что просить прощения, ведь он просто измерял глубину лужи, в которой так любопытно плавали головастики.