- Ну-с, Владимир Карлович, что нового по поводу Кирова? Есть какие-нибудь подвижки в его состоянии? - о, опять о нем. Услышавший свою фамилию, Валентин замер и прислушался. Голоса в его голове продолжили - один судя по всему, принадлежал доктору Лопатину, главе медицинского отдела научников, а второй он слышал впервые.
- Увы, Наум Павлович, не могу вас ничем порадовать, состояние пациента не изменилось, он все ещё в коме.
- А что насчет результатов анализов и медосмотра? - тяжелый вздох, и глуховатый голос Лопатина ответил:
- Ничего такого нет, а несколько мелких болячек не в счет. Энцефалограмма мозга показывает, что сержант находится в состоянии глубокого сна, однако раз в несколько часов наблюдается резкий скачок, будто он испытывает сильнейший стресс. Скорее всего, он снова видит кошмары, вероятно то происшествие со некрообъектами оставило свой отпечаток...
- Но по психологическим показаниям в отчете указано, что даже свой так сказать, 'плен' под завалами активных некрообъектов он сохранял хладнокровие и продолжал бороться, уничтожив семь, так называемых 'костяков'. Да и после вызволения он выглядел довольно бодро, несмотря на легкую контузию и постбоевой шок.
- Да, вы правы Наум Павлович, однако смею заметить что это вполне могло оказ.... - голоса в его голове внезапно потеряли свою четкость, сменившись глухим бормотанием. Мысленно ругнувшись, Валентин несколько раз легонько постучал по своей черепушке. Как ни странно, но этот метод действительно помогал, как и сейчас, - бу-бу-бу, бу-бу бу, пх-ву-бу-ду-бу-бу...следовательно эта гипотеза может оказаться верной?
- Я ещё не уверен в этом, но доверюсь вашему мнению. Как вы считаете, может его следует отправить обратно, на Землю? - напряженно слушающий Валентин метафорический выражаясь 'затаил дыхание', ибо ни дышать, ни говорить в своем нынешнем облике он не мог.
- Его не стоит, а нужно отправить обратно! Однако вы же знаете правила, которые вследствии недавних событий сочла необходимым ввести наша доблестная служба безопасности, - презрение в адрес 'особистов' так и выплескивалось едкой волной в голосе Наума. - 'Никому и ничему, что имело физический, моральный и психологический контакт с чужим миром не дозволено возвращаться на Землю.' Тьфу, лицемеры!
- И не говорите, Наум Павлович! - поддакивал Лопатин, - Я понимаю, когда некоторые образцы материалов и жидкостей с прелюбопытными свойствами, собранными моими лаборантами не позволяют отправить на Землю, для более подробного изучения. Мы и сами не до конца понимаем, какие ещё свойства остались нераскрытыми, и не представляют ли они угрозу для нашей планеты. Но вместе с этим, они спокойно протаскивают куда более опасные вещицы. Вон, час назад на моих глазах в портал запихнули дюжину контейнеров с красной маркировкой! Они совсем что ли ополоумели, тащить домой опасные м-м-магические артефакты явно боевого применения? У меня до сих в глазах стоит прошлое испытание одного такого - весь полигон разворотили этими так называемыми огненными шарами! И воронки метровые остались, сам измерял с другими! И к тому же, каким боком туда затесался алмаз в 2973 карата?! Ладно, насчет последнего я, пожалуй, погорячился... - смущенно закончил Лопатин. - Может чайку попьете? Как раз с Земли привезли заказанные мною чайные листья из... - голоса вместе со звуками шагов все отдалялись и отдалялись, пока не хлопнула дверь. Мысленно ругнувшись, Валентин со злостью долбанул своим костлявым кулаком по так некстати подвернувшуюся настенный барельеф. Кра-а-ак! Переживший невесть сколько столетий чудный образчик местного культурного наследия было безнадежно утеряно. Злобно зыркнув на учиненный им разгром, Валентин только сжал зубы, а тишину вокруг прорезал отчетливый скрежет. Твою же мать! И почему это случилось именно с ним?! Двумя днями ранее - слава богу, каждое утро доктор Лопатин приходил проверять его состояние и записывать результаты в какую-то планшетку, имея привычку комментировать каждую запись вслух. Так что проблемы определения времени проведенного в состояний мертвеца, причем в самом нехорошем виде - а именно 'костяшки', как уже успели непочтительно обозвать оживших скелетов спецназовцы, брошенные на зачистку подземелья, не было. И то хорошо, а то он тут, в кромешной тьме чувство времени утратить было проще простого. Момент переноса в разум костяка Валентин не помнил, что немудрено, ибо лег он спать живым человеком в медблоке, а проснулся уже мертвяком поганым, заваленным кучей костей, и с маячившим перед носом поцарапанным прикладом своего пулемета. Причем, что интересно, утерянным в последней стычке с 'костяшками' после которой он и оказался в медблоке. Эх, говорила ещё мама в детстве - не суй свои пальцы куда попало, а то плохо будет. Правда, под куда попало она вообще-то имела ввиду розетку, но и глазницы 'костяшек', где горело зеленое пламя, уж точно не вызывало доверия. Наверняка это и есть причина его нынешнего состояния. Первое время, навскидку часов эдак десять или двенадцать, стыдно признавать, бился в истерике, не понимая в чем дело. Пока, наконец, в голове не послышались первые голоса - вначале спокойный баритон врача, попытавшегося его разбудить. Валентин сперва даже не понял, что это было, валялся в апатии, меланхолично уставившись в мешанину костей перед глазами и размышляя, как бы достать вроде бы утерянный пулемет, если твои костлявые руки намертво застряли в ребрах других мертвяков, чтобы потом высадить в свою черепушку весь магазин. А затем как током шибануло осознание произошедшего, только сперва подумал на галлюцинации, мол, от пережитого крыша поехала и так далее. Тем более что глас врача не повторился, и ему почти удалось убедить себя в этом. Но через полчаса врач опять явился, чтобы растормошить пациента - как сейчас Валентин понимал, пришло время очередного приема лекарств, и процедур. На этот раз Ермолай, так вроде звали дежурного медика, был куда более настойчив, и через пару минут, убедившись, что сержант Киров не реагирует на внешние раздражители, поднял тревогу. Мигом понабежало прорва народу, от научников до нескольких офицеров из контрразведки, благо на выражения никто не скупился. Несколько последующих часов он ловил каждое слово, надеясь что уж кто-нибудь да сумеет ему помочь. Увы, никто даже и близко не смог разгадать причину его состояние. Да и кому бы такое в голову пришло? Ученые больше грешили на какую-нибудь заразу, проникшую через незамеченный разрез в комбезе. Едва один из них озвучил данную гипотезу, стало как-то подозрительно тихо, а затем все собравшиеся бочком-бочком смылись в соседний отсек, оставив его одного. А невнятный говор и шум за стеной разобрать не было никакой возможности, но судя по всему буча поднялась знатная. Послушав этот ор, Киров решил не ждать у моря погоды, ибо никто в данный момент ему помочь не в силах, поэтому лучше самому до них добраться и растолковать что да как. Сказано то сказано, а вот сделать это оказалось затруднительно, ибо костяк в котором застряло сознание, или не дай бог, душа Валентина, все ещё был погребен под валом мертвечины. Только на то, чтобы вытащить 'свои' руки, ему потребовалось полчаса - ребра и грудная клетка дохлых костяков оказались довольно прочными. Или это костяк такой слабый? Впрочем, с грехом пополам, мысленно цедя отборные ругательства, удалось вытащить их, выломав столь неподатливые кости. А уж потом, цепкие костяшки Валентина сразу же потянулись к пулемету...
На то, чтобы вытащить так сказать 'свои', кости из свежего могильника, Киров угрохал весь вечер и почти половину ночи. Время засекал ориентируясь на услышанные настоящим телом реплики врачей, которые оперативно подключили его к системе жизнеобеспечения. Заодно натянувшие на бессознательную тушку сержанта 'памперсы'. Киров сгорал от стыда, едва услышав про это, тем более из уст медсестрички, к которой ещё утром собирался подбивать клинья, благо шансы у него были. Ну, это сейчас было неважно. Хватало и иных забот и странных открытий. Пока Валентин выбирался из кургана ему несколько раз встретились недобитые костяки, так же надежно застрявшие там. Первый же встреченный им костяк, от которого к слову, осталось только рука, кусок грудной клетки и треснувший череп, занимался тем, что чинил себя. Во всяком случае, со стороны это выглядело именно так. Пару секунд оцепеневший от неожиданной встречи сержант разглядывал, как костяк неловко пытался пристроить на место явно не свою челюсть. И как ни странно, это у него получалось - сержант заметил тонкие струйки зеленоватого тумана, что начал окутывать края разломов. На замершего Валентина тот не обратил никакого внимания. Досматривать это зрелище он не стал - подобрав удачно подвернувшийся под руку железную булаву, врезал недобитку по кумполу. Из-за нехватки места удар получился слабым, даже не удар, а так, тычок, но костяку и этого хватило. Хрустнув, в черепе мертвяка на месте удара появилась дыра, через которую почти мгновенно вылетел сноп зеленоватых искр. Не ожидавший подобного фейерверка Киров на мгновение замер, чем тут же воспользовалась эта неведомая хрень. Искры, словно живые, бросились к булаве, обвили её и собравшись в тугую змейку скользнули к костяной руке сержанта. Запаниковавший Валентин мигом разжал пальцы, но было поздно - 'змейка' уже цапнула его кость, и мгновенно обвив её, бросилась к нему в лицо. Удивительное дело - несмотря на потерю всякой чувствительности его нынешнего тела, эта змейка обожгла ему руку как огонь настоящую. А затем, скользнув по ней выше, она с потрескиванием метнулась прямо в глаза. От последовавшей за этим вспышки боли Валентин едва не потерял сознание. Такое ощущение будто в его черепушку просверливала дюжина буров. Длилась эта катавасия всего несколько секунд, оставив после себя чувство опустошения и неприятного зуда в зубах. Минут пять сержант просто валялся на полу, приходя в себя и мысленно костеря все и всех отборным матом. А затем, решившись, подтянул к себе пулемет...
Длинная очередь буквально прогрызла себе путь наружу, разнося и кроша на куски попавшиеся на пути кости. А Валентина отдача вбила обратно в пробитую им ранее нору. Да ещё так неудачно - несколько кусков обломанных ребер зацепила и его ребра. Блеск, и как ему теперь выбраться? Ломать придется долго, а снова воспользоваться пулеметом не удастся, места не хватит. И это ещё полбеды - спереди замелькало ещё три зеленых 'змеек', неторопливо, но уверенно ползущих в его сторону. 'Вот черт, откуда они?' - пронеслось в голове Кирова. Похоже пулеметная очередь не только пробила ему путь наружу но и прикончило ещё троих недобитков. Но он же был далеко, так почему они ползут к нему? Запаниковавший сержант попытался выбраться, но зацепившиеся ребра держали надежно. Оцепеневшему Валентину оставалось только замереть, во все глаза разглядывая приближавшиеся к нему 'змейки'...
Вспоминая последовавшее за этим, сержант мысленно поморщился. Да уж, ощущения тогда были не из приятных, но тогда он не знал, какую пользу это приносит. Вкратце - каждая такая 'змейка' увеличивала ему силу, ловкость и прочность. И возможность 'саморемонта', так сказать, во всяком случае, оторванную по колено ногу удалось приставить на место, пусть и не свою. Правда при этом у него мелькала мыслишка о каннибализме, но тут же придавливалась. Какая к черту разница? И вообще, хватит мудрить, уже совсем чуть-чуть осталось до лестницы на второй ярус подземелья, а уж там уж точно должен быть блокпост. И поаккуратнее надо быть - отступившие спецназовцы не пожалели растяжек и мин, щедро засеяв каждый поворот и хоть мало-мальски пригодную к этому территорию. Слава богу, что они рассчитывали вернуться, а посему особо их не маскировали, зачастую оставляя их прямо на виду, а то и помечая их местоположение. Сержант только качал головой, разглядывая подобное. Хотя ненадобность в маскировке он признавал и понимал - мертвяку пофиг, что у него на пути валяется, он подобное искусство не оценит и гад такой, внимания никакого не обратит. Даже если у него на глазах подорвется хоть сотня, хоть тысяча его 'коллег по нежизни' ничему новому его это не научит. А вот подорваться на своей собственной мине по вине чересчур старательного минера из соседнего взвода... вот и ещё одна причина того, что не стали их маскировать.
Так-с, а это что такое? Серость окружающего мира разбавил новый оттенок - слабое зарево молочного цвета. Наконец-то! Прислушавшись к окружающему своим обостренным слухом, ещё одна плюшка от постоянного уничтожения попадавшейся на пути нежити, сержант с радостью уловил обрывок короткого разговора и лязг поворачивающейся на станине пулеметной турели. А вот этот негромкий басовитое гудение, похоже на генераторы. Отлично, первая часть плана выполнена. Как бы не безумно хотелось побежать навстречу к своим, но Валентин ещё не потерял голову. В конце концов, кто он сейчас? Обычный костяк, весьма потрепанного вида, ибо кроме ноги он себе ничего не 'отремонтировал', побрезговал так сказать, чужие ребра и челюсти подбирать. Двигаться не мешают? Не мешают. Ну и пусть. К тому же висящий на шее пулемет вряд ли добавит доброжелательности. Едва он покажется в таком брутальном так сказать виде, как занервничавшие солдаты перемелют его косточки в порошок. Неее, лучше будет поступить по другому. Засев за углом, за которым начиналась длинная лестница на второй ярус, сержант поудобнее перехватил заранее подобранный ржавый металлический щит и обломок меча, найденный тут же, среди множества костей, большинство из которых имели на себе отметины от пуль. И-и-и-и начнем!
Глухо, но тем не менее достаточно громко загудел щит, передавая единственный знакомый почти каждому землянину код - три коротких, три длинных и снова три коротких. Сигнал SOS...
***
- Ефимыч, это за байда? - оторопело спросил один часовой другого, недоверчиво рассматривая картинку на мониторе внешнего наблюдения. Отступая с третьего яруса, спецназовцы оставляли за собой не только мины, но и видеокамеры. Правда, для этого вызванным на место специалистам пришлось протянуть несколько километров кабелей, и закрепить их повыше, чтобы какая-нибудь пакость не оборвала их. В ключевых местах вроде развилок и важных коридоров были установлены малокалиберные турели, спрятанные в труднодоступных нишах и на потолках. Все эти работы, разумеется, проводились под усиленной охраной, и затянулись на порядочный срок. Зато теперь сеть из сорока трех видеокамер высокого разрешения, и пяти турелей позволяло надежно контролировать большую часть хитросплетения разведанного ранее участка подземелья. Так что необычного костяка, грамотно обходящего многочисленные мины и растяжки, заметили почти сразу. Наблюдателей весьма удивил облик мертвяка с тяжелым пулеметом на плече и нетипичным цветом огоньков в глазницах черепа.
- А я что, профессор? - огрызнулся тот, - Иди лучше наших предупреди, с таким темпом он тут минут через десять появится. А я пока посмотрю за ним, если пройдет через мины, придется вызывать группу захвата и попытаться взять его живьем. Наши 'яйцеголовые' за интересные находки премию обещают...
- Сейчас, сейчас... - пробурчал себе под нос второй, и чуть повернувшись, забубнил что-то в рацию. Через минуту к ним притопал командир поста, вызванный им, и ещё четверо солдат снедаемых скукой, и заинтригованных необычным костяком. Киров в тот момент преодолел уже треть пути до поста, поэтому за его дальнейшим путем с интересом следили и даже делали ставки, когда его распылит растяжка или мина. Однако, к разочарованию одних, и к радости других Валентин успешно преодолел заминированный отрезок пути и теперь стоял буквально за поворотом. Рассредоточившиеся за баррикадой солдаты с нетерпением ждали его появления, благо командир поста уже успел предупредить базу, и получил приказ попробовать захватить этого необычного костяка для заинтересованных научников. Но в случае невозможности - уничтожить. Поэтому четверо лучших стрелков караулили Кирова с автоматами наизготовку, чтобы прострелить его суставы, а ещё двое разматывали сеть, готовясь набросить её. Однако следующее действие повергло наблюдателей в шок - мертвяк не стал вылезать на прекрасно простреливаемый участок перед лестницей, а подобрав валяющийся ржавый щит, который, как и большинство лежащего у стен хлама побрезговали изучать научники, принялся выбивать на ней морзянку. Первую минуту никто не мог взять в толк, чего это устроила нежить, а потом до одного из бойцов дошло. Почти сразу же поднялся переполох, научники, как и оперативный штаб, всерьез заинтересовались этим скелетом. Отправили дрон на разведку, и чудо, едва мертвяка осветил фонарик парящего в воздухе дрона, как тот немедля бросил щит, повернувшись к нему лицом, нарочито медленно снял с плеча пулемет и положил у стены, а сам, отступив к противоположной, присел на корточки и заложил руки за голову. Подобная поза привела наблюдавших за этим людей в неистовство. Через несколько минут яростных споров, командиру аванпоста было приказано выйти и повязать столь интересный экспонат. Разумеется, с соблюдением всех возможных мер предосторожности. К удивлению, захват прошел без эксцессов, костяк не сопротивлялся и даже, удивительное дело, подчинился приказам лечь на землю и вытянуть руки за спину, на которые тут же защелкнулись наручники. Впрочем, в них не было особой необходимости, так как бойцы, несколько нервничающие из-за нетипичного поведения скелета, запеленали его на совесть. А затем, погрузив получившийся кокон на грузовую тележку вместе с пулеметом, шустро потащили наверх.
***
- Как это возможно?! - в который раз пробормотал себе под нос Лопатин, продолжая наматывать круги вокруг сидящего в кресле Кирова. Тот только заинтересованно крутил черепом, несколько нервируя присутствующую за стеклом лаборантку. Парочке солдат охраны и пятерым научникам там же, на это было наплевать с высокой горы, подумаешь, ещё один костяк, пусть и в нем заточено сознание их сослуживца, куда больше их занимала ладная фигурка лаборантки. Что поделать, личному составу приходилось смириться с почти полным отсутствием женщин на ближайшие пару сотен километров вокруг.
- Итак, давайте уточним ещё раз - в среду, в 23:12 по московскому времени, вы легли спать, и проснувшись, поняли что оказались в... теле скелета, так? - перестав крутиться вокруг сержанта, Лопатин встал перед ним, умильно заглядывая в зеленые огоньки в пустых глазницах черепа. Валентин только диву давался, какова же одержимость наукой у этих яйцеголовых. Стоит, понимаете ли, бородатый мужичок в костюме биологической защиты рядом с ожившим костяком, выше его на пару голов, и шутя гнущего стальные прутья сантиметрового диаметра и в придачу совершенно свободным. Пытались измерить точную силу - дали в руку нечто вроде манометра с пружиной, сломалась, стоило только вполсилы сжать...
Киров закивал как болванчик, утвердительно клацая челюстью, подтверждая или отрицая поток вопросов, посыпавшегося от научников. Их интересовало буквально все, шутка ли, впервые, на их глазах маячил ключ к решению не просто очередного, а одного из самых важных важного и фундаментального вопроса науки - жизни после смерти. Конечно, настоящее тело сержанта Кирова в данный момент валялось в медблоке, подключенное к системе жизнеобеспечения, да и живых мертвяков ученым уже успели наловить где-то с дюжину, но те то ничего сказать не могли, да и вели себя агрессивно. А тут свой соотечественник в своем рассудке, да и согласного поработать на благо родной науки. Впрочем, куда бы он делся с подводной лодки то? При особо непонятных местах приходилось использовать карандаш с бумагой. Карандаш, ввиду неумения правильно хватать относительно хрупкие предметы примотали скотчем, и теперь, когда было нужно, сержант лихо черкал по ватману, прерываясь только на заточку периодически ломающегося острия грифеля. И то, точить приходилось Лопатину, так как пластмассовую точилку доверить костяшкам Валентина не решились...
Допрос длился полтора часа - уж очень немногое мог рассказать, вернее, написать о своем состоянии сержант. Могли бы и раньше закончить, да вот только большую часть времени приходилось отвечать на одни и те же вопросы, с разной формулировкой. Это уже заслуга парочки контрразведчиков, явившимися после. Немного подумав, Валентин принялся писать на ватмане.
- Увидеть свое тело? - недоуменно спросил Лопатин. Немного подумав, переспросил, - А вы точно этого хотите?
- 'Конечно', - написал в ответ Киров. На этот раз научник призадумался.
- В принципе... - оценивающе окидывая взглядом скелет костяка протянул он, - никаких препятствии для этого не вижу. Вот только придется ваше нынешнее тело, как следует отмыть и продезинфицировать, а то и в такой же костюм одеть, на всякий случай. Ладно, подождите пару минут, я согласую это с Наумом Павловичем.
Минут через сорок, Валентин, отмытый до блеска, попахивающий чем-то дезинфицирующим, и затянутый в костюм биологической защиты наконец-то выбрался наружу, сопровождаемый несколькими солдатами, а также целой дюжины ученой братии, тащащих на себе кучу всякого оборудования - по большей части видеокамеры и какие-то приборы-регистраторы. Пользуясь моментом, Валентин вовсю крутил головой, рассматривая изменившуюся за время его, так сказать, вынужденного отсутствия, базу. А изменения произошли значительные - во всяком случае возвышающиеся на преимущественно одноэтажными строениями базы фигуры трех мехров трудно было не заметить. А ещё над головой пролетела пара 'Крокодилов', а где-то за соседним зданием ревели танковые дизели, навскидку больше десятка. Ну, ни хрена себе тут дела творятся, покачал головой Киров. Наверняка и пехоту сюда прислали, вот только в квартал 'яйцеголовых' путь им заказан. Слишком много всяких опасных и непонятных вещичек с артефактами тут собрано, да и он сам теперь нечто подобное. Мдя, нехорошо как-то выходит.
Слава богу, нужный медблок под номеров шесть стоял впритык с кварталом 'яйцеголовых'. Намалеванный красный крест и крупная цифра шесть под ней, на фоне серой краски, широкая - метров пять, не меньше улочка, и стоящий перед шлюзом кургузый вездеход. Ничего не изменилось с прошлого раза, если вдуматься. Первыми внутрь вошли, вернее втиснулись научники, видать снаружи им было неуютно, пусть и на них надеты тяжелые костюмы. Хм... А может, они торопились их снять? В конце концов, гражданский персонал не привык целыми днями таскать на себе такую тяжесть, будь дело на земле, обошлись бы и легкими комбинезонами. Но это-то другой мир, впридачу территория высадки - хуже не придумаешь, у местных это аналог Чернобыля, или Фукусимы. Нет, это даже похуже будет - там то хоть радиации надо опасаться, да и не везде. А эта отравленная магией земля почти каждый день выкидывает такое, что хоть стой, хоть падай. Как не крути, а валить отсюда необходимо - кто знает, может на следующий день откуда-нибудь из-под земли вылезет местная Годзилла, и начнет веселье, только держись. Брр...
Большую часть персонала медблока отослали от греха подальше, на их место встали бравые научники с видеокамерами наперевес. Под прицелом стольких глаз и камер Кирову было несколько неуютно, но что поделать, приходилось мириться. Короткий коридор, поворот вправо, и вот та самая дверь, за которой лежит его тело. Однако, сержанта мягко но настойчиво потащили дальше - семенящий рядом Лопатин сообщил, что тело Валентина перенесли в операционную, ибо его бывшая палата слишком мала и вообще, у него есть кое-какие мысли насчет возвращения в родное тело. Разъяснить Кирову что это за мысли такие, он не успел, ибо сержант наконец-то увидел свое тело. Лежащее на операционном столе, в нелепо выглядящей зеленой пижаме, с коротко остриженными волосами и опутанный множеством проводов и датчиков. Честно говоря, Валентин на несколько мгновении встал в ступор, рассматривая такое родное, но одновременно ставшее каким-то чужим для него тело. В конце концов, не каждый может похвастаться, что видел сам себя со стороны лично, и без всяких зеркал и фотографии. Медленно, словно окружающий воздух стал вязким как вода, сержант потянулся к своей руке, но остановился, заметив свою нынешнею костяную длань, пусть и затянутую в ткань перчатки. Какой смысл щупать себя, если чувствительность как таковое отсутствует напрочь? Мысленно вздохнув, и припомнив несколько подходящих к нынешней ситуации матерных конструкции, он повернулся к терпеливо ждущему Лопатину. Требовательно протянул руку - к ней почти мгновенно прикрутили карандаш, а в другую толстую тетрадь. Стараясь не торопиться и аккуратно выводя каждую букву, сержант написал: 'И что вы придумали?' и показал научнику. После того, как тот в красках расписал свою гипотезу, и в конце, спросил, согласен ли Валентин на этот опыт? Киров, немного подумав, коротко кивнул, и понеслась...
Первым делом откуда-то прибежали техники, с матерками затащив несколько тяжеленных стальных причудливо вывернутых труб. Видя как надрываются неслабые в общем-то мужики, Киров принялся помогать им, без особого труда поднимая и перетаскивая здоровенные железки и тяжелые металлические коробки, в которых судя по звяканью лежали детали помельче. Техники сначала шарахались было от него, но вскоре привыкли, и даже одобрительно похлопывали по плечу. Каталку с телом Валентина тем временем утащили в палату по соседству, пока шел процесс сборки и сварки всех деталей. Этот дело техники взяли на себя, мягко, но настойчиво оттеснив рвущегося на помощь сержанта. Минут пятнадцать грохота и матов, и вскоре перед глазами немного удивленного Кирова стоял здоровенный электрический стул. Ну, как ему показалось вначале. Множество стальных защелок, ремней, толстый стальной обруч, призванный удержать голову - в общем, кресло больше всего напоминал причудливый пыточный агрегат.
- Это вообще-то не моя идея с этим креслом... - покачал головой Лопатин, едва Киров написал и показал ему крутящийся на отсутствующем языке вопрос. - Её высказал один из безопасников, когда слушал детали нашего плана. Ты ведь знаешь в чем заключается суть нашего эксперимента? Знаю, звучит как-то по детски, но нужно всего-то снова коснутся твоей правой рукой глаза, сперва рукой живого тела глазницы черепа, ну а если не получится, то мертвой до век живого тела. Может что-нибудь да получиться, ибо законы так называемой магии весьма э-э-э... причудливы и размыты, не то что законы науки. Гляди... - кивком указал на несколько безликих фигур научников, закативших каталку с живым телом Кирова. Множество проводков и датчиков облепили его, к тому же оно было жестко зафиксировано полудюжиной ремней.
- Это на всякий случай, - поспешно пояснил Лопатин, едва Валентин повернулся к нему. - Мы не знаем, что может случиться, всякое бывает, особенно в этом местечке. К примеру, ты вон написал, что когда сунул пальцы в глазницы своего нынешнего костя... эээ... тела, то тебя потом вроде как током ударило. Или может статься так, что если ты снова окажешься в своем родном теле, то в костяке может проснуться его бывший владелец, и устроит тут дебош с откручиванием голов и прочим безобразием... - Киров не мог не согласиться с этими доводами. Действительно, что они знают о магии? Только то, что им рассказал тот лейтенант-первопроходец как его там... Орловский? А, вспомнил, Орлов. И честно говоря, Киров малость не доверял его словам. И правда, откуда этот паренек мог нахватать столько информации по магии, если верить его же словам, он почти все время шлялся по этой пустоши. Конечно, где-то около суток он находился в каком-то городишке в ста шестидесяти семи километрах отсюда, если по прямой. Но сомнительно, что в этом вертепе ему посчастливилось достать какой-нибудь фундаментальный том по исследованию местной магии. В общем, как подозревал сержант, Лопатин просто сам не знал всю информацию о странствиях этого Орлова. Кстати, да и сам Орлов пропал, вместе со всей группой прикрытия и каким-то научником в этом чертовом подземелье, причем в тот же день, когда Киров очутился в костяке. Мдя-я-я.... Закон подлости никто не отменял. Во всяком случае, хоть какой-то консультант по здешним чудесам все же лучше, чем ничего, пусть он немного подозрителен. Хотя-я-я... Минуточку, есть же вроде нужный им консультант! Потеребив Лопатина, и получив нужный ему карандаш с листочком бумаги, сержант торопливо написал вопрос и показал ему.
- Почему мы не позовем ту ушастую девицу? - научник только развел руками, - К сожалению, она не в состоянии нам помочь. Она уже осматривала тебя, помнишь? - Киров покачал головой. - Ах да, дурная моя голова, ты наверное не видел её за тем стеклом. Этой ушастой девице, как ты выразился, хватило лишь одного взгляда на тебя, чтобы развести руками и сказать, что тут она бессильна. Мол, есть способы как после смерти возродиться в обличии лича, эдакого мертвеца, который и после смерти сохраняет свой разум. Нечто подобное произошло и с тобой, однако, по словам эльфийки, даже самые одаренные некроманты прошлого не могли перенести свой или чужой разум в чужое тело, без всякой привязки и прочего. А сейчас некроманты вымерли как класс - кое-где может и скрываются одиночки или максимум, так называемый 'ковен' из пяти-шести членов. В очередной 'Последней' - немного презрительно подчеркнул это слово Лопатин, выражая свое отношение к войнам вообще и к военным в частности, - войне развязанной фанатиками местных божеств, их объявили вне закона и быстро истребили. Сам понимаешь, что аборигены здесь по большей части невежественны. В общем, искать их бессмысленно. Хотя, по данным капитана Орлова, шаманы орков как раз специализируются на духах, но информации по ним мало, и она по большей части отрывочна. Вот и все, что мы знаем о...
- Сергей Иннокентьевич, все готово, - вклинился в разговор запыхавшийся научник.
- Что, уже пора? - оглянувшись, заметил Лопатин., - Чтож, тогда начнем...
Через несколько минут....
- Ну, как, держится? - озабоченно спросил Лопатин у сержанта. Валентин одобрительно закивал, с некоторым уважением покосившись на столпившихся у стены техников. И правда, он действительно не ожидал, что такая конструкция сумеет выдержать его силу. Множество стальных захватов, ремни из кевлара - в общем, кресло получилось на славу.
- Тогда давайте наконец начнем, а то уже больше часа тут валандаемся, - с полубезумным блеском в глазах заявил Лопатин.
***
- Регистрирую учащение сердцебиения, температура тела поднялась до сорока, дыхание прерывистое...
- Мозговая активность зашкаливает!
- Фиксирую скачок энергии в черепе! Сто сорок! Сто шестьдесят! Сто семьдесят пять! Сто девяносто! Черт, уже двести тридцать! Двести пятнадцать! Двести двадцать пять! Остановилось на двухстах двадцати семи!
- Все, отставить! Киров, убирай руку! Снова неудача...
Трясущийся мелкой дрожью Валентин с облегчением отдернул руку от дергающегося в каталке тела. Хорошо, что кто-то предусмотрительный тщательно зафиксировал его живое тело ремнями. Это была уже восьмая попытка, оканчивающаяся провалом, правда такого мнения придерживался только сам Валентин. Ему уже надоело в восьмой раз терпеть пытку - при прикосновении к своему живому телу, сержанту казалось, что он сунул два пальца в розетку. По крайней мере, так это ощущалось для него лично, а навешанные на него датчики и приборы ничего не регистрировали. А вот живое тело Кирова выдавало такое, что приборы с ума посходили - и это, мягко говоря, очень обрадовало собравшихся научников. Исходящий от них фанатизм и жажду исследования сержант ощущал почти физически, и честно говоря нервировало, особенно после того, как какой-то хлыщ сгоряча брякнул о вскрытии. Ох, какими же матами в тот момент обложил его сержант, мысленно, разумеется, но дергаться не стал. Куда он нафиг денется то?
- Вы это... не расстраивайтесь Киров... Отсутствие результата, тоже результат, - несмотря на сочувствие в голосе, Кирову почему то уверился, что сочувствия в Лопатине нет ни капли. Ощущения были смутные, и неясные, но он в них верил. Ухватив висящий на веревочке карандаш, сержант принялся писать на планшетке, которую предупредительный научник поднес почти сразу, как заметил движение его руки. 'ТЫ УВЕРЕН, ЧТО МЫ ВСЕ ПРАВИЛЬНО ДЕЛАЕМ???' Буквы получились корявыми и крупными, а ещё в конце Валентин поставил три жирных восклицательных знака, выражая свой скепсис. Прочитав вопрос, Лопатин незамедлительно ответил:
- Москва тоже не сразу строилась, да и ваш случай... гхм... можете считать себя первопроходцем, если вас это хоть немного утешит. К тому же, собранные нами данные бесценны и однозначно указывают, что мы на верном пути! Поэтому подождем ещё полчасика и снова примемся за дело... - успокаивающие слова Лопатина прервал слабый голос с каталки, повергнувший того в ступор.
- Не надо... кха-кха... - закашлялось живое тело Кирова... или вернее сам Киров, открывшего глаза и чуть повернувшего в их сторону лицо с осмысленным выражением на нем. - Кто-нибудь, дайте попить, а то в горле такой сушняк стоит... кха-кхе...
***
- Они что там, сдурели? - прошипел разъяренный полковник Бегайло, бросив взгляд на экран видеосвязи, бодро мигающий красным информационным окошечком, извещающим об окончаний очередного сеанса связи с Землей. Кроме него, в центральном отсеке командного модуля находился лишь Таранов, который с мрачным выражением лица разглядывал лежащую перед ним электронную планшетку с очередным отчетом. - Войнушку они решили устроить, мать их! Сколько таких 'маленьких победоносных войн' было, и они ничему не учатся...
- А что поделать? - философски протянул Таранов, - куда мы с подводной лодки то денемся? Хорошо хоть обещанное подкрепление пришло...
- Да сколько там этого подкрепления то? Едва-едва на батальон наскребли сил, да и пяток вертушек с танковой ротой прислали. Маловато получается...
- Тебе что и этого мало? Нет, ну ты и жучара, мало ему понимаете ли. А ты чего ожидал - танковую дивизию? Так не вопрос, пришлют, как только мы закрепимся на обжитых землях и откроем второй портал. Или тебя не устраивает что, явившись сюда незваными гостями, мы собираемся начать захват мира?
- Да не в этом дело... - устало махнул рукой Бегайло, - просто меня раздражает, что эти надутые индюки так недооценивают местных. Печенкой чую, что устрой мы тут действительно серьезную войну, как это обернется ворохом больших проблем.