Aslanov Ramiz : другие произведения.

Год

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Год - цикл стихотворений
  
   Январь


Морозы день за днём. В полях и в небе голо.
Что холод не добил, позёмка замела.
Сверкают
глыбы льда - прибежище глагола.
Н
е крепость - склеп последнего тепла.

Февраль
Эй, враль-Февраль, уймись! Смешны твои потуги,
натешившись враждой, к содружеству взывать.
Безумство - вить гнездо из снежной пряжи вьюги
и мёртвые поля надеждой засевать.

Фальшивая лазурь - не повод для братаний.
Все каверзы твои я знаю наперёд.
Отчаялся язык - лишь хрипы из гортани -
и сердцу надоело плавить лёд.

МАРТ
Я говорить учусь - измучило молчанье!
Над вздыбленной землёй кочуют облака.
Уродливо моё, но радостно мычанье.
Я говорить учусь, как роща и река.

Нас развела беда, надежда вновь сплотила.
Заложников зимы, нас оттепель спасла.
К единственной судьбе стремясь неотвратимо
,
в один единый гул сливаем голоса.

Воитель-Март, наш вождь безжалостный и нежный,
к погрешностям моим не будь чрезмерно строг.
Ещё не огрубел, не зазвенел железом
мой голос, но забвенье превозмог.

АПРЕЛЬ
  
Нет месяца в году стремительней Апреля,
что ломит напролом, как молодой олень.

Вчера ещё земля звенела от капели,
а ныне - оглянись
- во всю цветёт сирень!

Но погоди, постой. помедли, тонконогий!
Куда мы так спешим? Дай дух перевести.
Что толку распылять весь пыл ещё в прологе?
Дай м
ыслям путанным до чувства дорасти.

Взойдём на холм, дружок. Окинем взглядом местность,
вдыхая медленно густой букет Весны.
Пейзаж - в движении, он манит в неизвестность,
он так
загадочен и полон новизны!

Не
стройной музыке живой земли внимая,
попробуй угадать связующий мотив,
и где-то там, вдали, средь пышных долов Мая,
мечту свою, как бабочку, найди!


МАЙ
Ночь на часах. В окне молочно-сизый сумрак.
Ночь на часах. К окну притянутый поэт.
Углём на полотне намече
нный рисунок -
я вижу в нём всё то, чего в помине нет.

Старинный пышный парк с высоким водомётом,
давно не видевший заботливой руки,
где ропщут дерева под непосильным гнётом
плодов неубра
нных, где гибнут цветники.

Там розы чахнет цвет в тени чертополоха,
там гордый лавр обвил пролаза хищный плющ,
меж
благовонных трав взросли стручки гороха -
и только водомёт по-прежнему поющ.

Там на скамье резной заброшенной беседки
батистовый платок с наивным вензельком:
две буквы, - "В." и "В.", - вишнёвые две ветки,
два нежных голубка - он чем-то мне знаком.

Там жизнь оборвана на высочайшей ноте.
Там красота скорбит, на тлен обречена...
Ночь на часах. В тупик окно моё выходит.
Ночь на часах. Кирпичная стена.



ИЮНЬ
В июньской сине
ве овальной сливы смачность.
Зной лижется щенком, погодка
удалась.
По городу бреду походкою домашней,
асфальт под ноги лёг, уступчив
, как палас.

Пьёт кв
ас запасливо разумный мой ровесник,
спешит - его часы, наверно, отстают.
Природа и душа добились равновесья,
часы небесные двенадцать ровно
бьют.

Нетороплив Июнь, как буд
то выиграл вечность,
глядит зевакою, а выглядит плутом.
Улыбчивый нахал - локтём толкает встречных:
- Я вас не уронил, Красавица? Пардон!

Акаций аромат витает карамельный,
открыта карусель для кукольных гулён...
Я счастлив, чёрт возьми! Остановись, мгновенье!
Изнеженный Июнь, я в лень твою влюблён!

По улочкам петлять, заглядывая в лица
откормленных Пьеро и бледных Коломбин.
На лавочку присесть - стихами подкормиться:
хорошие стихи вкуснее
, чем пломбир!

Восторженность моя нуждается в проверке?
От неги охмелел, отнюдь не от вина.
Но - чу! - на небесах заскрежетали стрелки:
пора в Июль! - двенадцать ноль одна.
  
   ИЮЛЬ

Неистовый Июль вступает на подмостки -
трагический актёр с глазами дикаря.
Печатает шаги - скрипят дубово дос
ки.
Сейчас взревёт болван: "Пол
царства за коня!"

Провинциальный шут! Мне жаль его, беднягу:
в театре духота, а ты в хламиду влазь,
беснуйся, топочи
... Ишь, дай ему конягу.
Никак
на берегу красотка заждалась?

Я сам бы бросил всё и тотчас смылся к морю,
но держат взаперти бумажные дела.
Там вина, шашлыки, омары и аморе,
там обнажает зной инстинкты и тела.

Подвёл меня Июнь - бездельем заморочил.
Я "Году" своему за месяц задолжал.
Июль - как кредитор, и вексель, что просрочен,
обязана вдвойне оплачивать душа.

Но - допекла жара! И то - ни то, и это...
Насупился брюзгой, кто весел был вчера.
Безнравственно, Июл
ь, подстёгивать поэта,
что скис как молоко, пропах
как ветчина.

К насилью не склоняй! Искусство - не конвейер,
поэт - не шестерня в бездушном колесе,
он ювелир, пойми: творит, когда уверен,
что слово обнажит во всей его красе.

Не обессудь, Июль, я долг готов утроить,
но хищности твоей не стану потакать.
До той поры, клянусь, слова не стану трогать,
пока, созрев, не вкатятся в тетрадь!


АВГУСТ

На золотых полях опять созрело лето.
Плоть исторгает плод, вступая в свой зенит.
Над тощею землёй завис пузан ранета:
раздул бока, хитрец, дотронешься - звенит.

О, Август, месяц-царь, как жертвоприношенье
прими мои дары, я ждал тебя давно:
созрела плоть души для доброго свершенья,
животворящих сил с избытком ей дано.

Я тесен сам себе, я сам себе темница,
я узников в себе строптивых расплодил.
О, Август, помоги от них освободиться,
бунтарский этот рёв в хоралы обрати!

Я трепетный орган? - будь вдохновенным Бахом!
Я барабан холста? - будь Ре
мбрандтом, монарх!
Собою стать хочу, допреж чем стану прахом,
не выйти из себя - вот мой извечный страх.

Безмолвно прозябать - уж лучше не родиться.
О, Август, развяжи косноязычья зуд!
Дай в слове изойти, дай в звуке воплотиться
,
а после уж верши свой кесаревы
й суд!

Благослови на бунт, не будь слепым тираном,
не сдавливай ярмо - час вольности приспел.
освободи раба, признай пред всеми равным,
чтоб, - вольный гражданин, - тебя же и воспел!

Иначе - не взыщи - не в силах я смириться:
мне
душу немота клеймом позорным жжёт!
Иначе - берегись - не даром говориться:
в колодец не плюют, посеявший - пожнёт!

Ты выше всех, но всё ж есть суд и над тобою:
как ни ярись, небес не остановишь бег.
Что миром не отдал, стократ отторгну с бою,
оборочу в разбойном Сентябре!



СЕНТЯБРЬ

Сентябрьский натюрморт: айва, арбуз, гранаты,
янтарный виноград, румяная хурма..
Какая пестрота! Какие ароматы!
Ах, занавесьт
е холст, ни то сойду с ума!

Ро
скошество сие не для моей квартиры,
где с гостем хлеб делю отнюдь не на коврах.
Таксишникам снести, они возьмут, сатиры.
Завмагу предложить - отъелся - чем не Вакх?

Пируйте, упыри! Пиратствуйте, проныры!
С тех пор как временщик на трон державный влез,
на звёзды спрос упал, диктует моду рынок
и жигало в цене на ярмарке невест.

Бестрепетны слова и приторны до рвоты,
а ропот, как топор, шутя
, отрубит туш.
На выставке чудес сплошные натюрморты,
на пленуме племён засилье мёртвых душ.

Воздам тебе твоё, увенчан
ный каналья:
ты хам, но ты и хан, нахально взявший власть.
Как ласти
тся к тебе слов алчных вакханалия,
чтоб с барского стола мо
слов нажраться всласть!

Не диво, что тебе подво
х в игре не виден:
ты крив, и зе
ркала кривые тоже врут.
Ты - царствующий псарь. Не псы, а волки в свите.
Правь сворой, нувориш. Прозреешь - разорвут.

Торгуй страной, торгаш, плутуя нетто с брутто,
новейших цезарей пошлейший образец.
Толпа ещё молчит, но тайно бредит Брутом:
над трупом ли опять не терпится прозреть?

Страшна слепая месть к останкам, что протухли,
толпы неистовство, слов мародёрский блуд.
На клочья разорвут, лишь трон трухлявый рухнет,
сто раз казнят того, кто был при жизни труп.

И друг тебя предаст, и отрекутся дети,
и память о тебе проклятью предадут.
Со смертью - весь умрёшь!.. Но хватит петь о смерти.
Всех выживших дела живые ждут.
  
   ОКТЯБРЬ.
Я дождь
люблю, ты снег, он зной, а кто-то - ветер...
Я дождь люблю, у вас со слякотью вражда.
Я дождь люблю. Никем он не любим. Поверьте:
я дождь люблю - и цвет, и музыку дождя.

Дождь - это листьев дрожь и дробь воды о камень.
Дождь - щедрость, благодать, а не природный душ.
Дождь - вдохновенье, блеск мгновенных вертикалей.
Дождь - вдумчивая грусть бездонных чёрных луж
.

В час поздний, в Октябре, когда литые капли
в асфальт лениво бьют бесчувственный,
когда
вдоль улицы, застыв, встают
бескрыло цапли
сутулых фонарей, и смут
ная гряда

до
мов смыкается, и окна, словно угли,
мерцают матово блуждающим огнем,

я выхожу к дождю, я в дождь вхожу, как
в джунгли,
   чтобы забыться с ним, чтоб заблудиться в нем.


Есть тайное в дожде, а в тайне - п
ритяженье.
Блаженны оба - дождь-
бродяга и поэт.
Болтливость влажная - с безмолвием сраженье -
их естество, их суть, их крест крылатый... Нет!

Я ненавижу дождь - он зверь на мягких лапах:
ласкается к ноге и точит ко
готки!
Я ненавижу дождь - его ко
шачий запах,
ужимки жалкие и жуткие прыжки!

О
, одиночества безвольное геройство,
о
трусость бравая, что вынужден скрывать!..
Я ненавижу дождь, но с ним делю сиротство,
и боль свою учусь, как слякоть, смаковать.

Дождь примет всякого: и дурня, и калеку.
Он мастер убеждать: где пряник, там и кнут.
Я ненавижу дождь, но в дождь вхожу, как в клетку
, -
и входит дождь в меня, чтоб изнутри замкнуть
.

Открытости искать и скрытности учиться.
Поэт - монах, а дождь - надёжный монастырь
для тех, кт
о мир презрел и в небеса стучится,
кто ум свой изощрил, но в чувствах поостыл.

Отведав высоты, молчаньем захлебнуться?..
Угрюмый поводырь, твоё блаженство - ложь!
Возьми свой тёмный дар, но к людям дай вернуться.
Я дождь люблю?.. Я ненавижу дождь!


НОЯБРЬ
Трепещут на ветру неубранные флаги,
асфальт скрипит слюдой парадной шелух
и.
Ноябрьский ветер волгл и сер
как лист бумаги
тот, на котором я пишу свои стихи.

Изнанка тусклая надрае
нной медали,
погонщик метроном - замена кастаньет,
безликий монолит - замена всех деталей,
ни бликов, ни теней в тоннельном мире нет.

В подземный лабиринт нас завели походы,
где кровью запеклись и стены, и полы.
Ничем н
е связаны, мы узники свободы
пре
вратно понятой, что хуже кабалы.

Трепещут на ветру неубранные флаги.
Мы в будни д
вижемся, по праздникам живём.
И
ллюзии зарыв в свинцовом саркофаге,
покорность прокляли и ненависть поём.

- Кто виноват? - кричим, и голос вспять отброшен,
стена безмолвствует - лишь эхо за спиной.
- Мы к выходу идём, иль путь наш был оплошен
,
и очи вожакам застлало пеленой?..

Скачи, мой верный конь, скачи, мой друг крылатый,
из мрака выноси на свет и в высоту,
где губы жгут слова жестокие - расплата
за послушанье тьме, за лень и немоту!

Трепещут на ветру неубранные флаги.
Опять зовут с трибун за правду постоять.
Захлёбываясь, пьём из оловя
нной фляги
свободы чистый спирт, готовясь пострелять.

Грядущее страшит. Оплёвано былое.
Мы идолов своих давно повергли в прах.
Не разум нас ведёт - отчаяние злое.
Самих себя язвим с улыбкой на устах.

Ославлены слова, став игроков игрушкой,
пленяют олухов, у евнухов в плену.
Так Музу сделали придворной потаскушкой,
так обесценили и цель, и целину.

Трепещ
ут на ветру неубранные флаги.
Зо
вётся доблестью бессовестная ложь.
Толпы озлобленность возглавили деляги.
Чем ближе к пропасти, тем выгодней делёж.

Остались не у дел наивные герои,
решают ребусы, чтоб не сойти с ума...
Бетонный этот мир возможно ль перестроить,
невинных тысяч судеб не сломав?


ДЕКАБРЬ
Я помню тот Январь отчаявшейся веры,
разнузда
нный Июль, октябрьскую грусть...
Как входит океан за данью ветхой в шхеры,
так я в прошедшее ни раз еще вернусь.

Дыханье памяти - отливы и приливы -
уравновесилось. В двух временах живу.
Я волны приручил, что были так пугливы.
Я сам в себе обрёл и ширь и тишину.

Держу в руках штурвал - как будто бурей правлю.
Приятно на меня смотреть со стороны.
Я мужес
тво обрёл и юным юнгам нравлюсь -
им, видно, невдомёк как я мочил в шт
аны.

Оскулилось лицо и кожа за
дубела,
промёрз до мозжечка и выгорел дотла.
Охрипло всё во мне, что раньше флейтой пело.
Я ожил, чтоб понять, что жизнь уже прошла.

Отчаянно борюсь. За что? За миг покоя,
за то, чтобы успеть
, меж бурь, попить чаёк.
Я смерти не бою
сь, ведь что это такое
уразумею,
лишь когда придёт черёд.

Ни то чтобы горжусь, но нет и сожаленья.
С надеждой жить легко, а без неё - честней.
Когда-нибудь умру, но не от ожиренья.
Пока ещё живу, как древо без корней.


Не время правит мной - я им умело правлю.
Подвластны мне ветра, и вьюги
, и дожди -
из стопки достаю, рифмую их и правлю,
чтоб вытравить навек закон былой вражды.

Я всем запасся впрок. Живу, не беспокоясь.
Есть у меня луна и дюжина комет,
валун на берегу и пара сосен - то есть
всё то, чем испокон питается поэт.

Есть у меня маяк на крайнем камне мыса,
искристый горизонт в распахну
том окне...
Я мужество обрёл сла
гать слова без смысла,
их тёмной мудрости доверившись вполне.

Мой драгоценный хлам, мой клад бесценный
- память,
ты бережно хранишь всю будущность мою.
Я дописал судьбу
. Осталось лишь подправить.
А все
, что не допел, другие допоют.

Я тщился стать собой, менять себя дерзая.
Я тайное искал в обыде
нных словах.
Я помню
, кем я был, но кем я стал - не знаю.
Я тень своих стихов, я - весь - в своих стихах.

Я айсберг голубой, что вдаль плывёт, сверкая?
Безжалостный самум, что ты в душе клянешь?
Я черная дыра? Я лужа дождевая?..
Я быть согласен тем, чем назовёшь.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"