Аннотация: Трое братьев - Рама Райя, Венкатадри и Тирумала узурпируют власть в Виджаянагаре. Империя стремительно движется к гибели. Впереди - битва при Таликоте...
Глава 14.
Начало конца.
Правление Садашивы. - Король - узник, но признается королем. - Рама Райя. - Адил-шах снова в Виджаянагаре. - Биджапур в опасном положении. - Спасение города Асад-ханом. - Восстание принца Абдуллаха. - "Благодарность" султана. - Смерть Асада в Белгауме. - Поддержка Абдуллаха португальцами. - Договоры. - Айн-аль-Мульк. - Битва около Гоа. - Угрожающая экспедиция Рама Райи на Майлапур. - Он присоединяется к Адил-шаху и разоряет территории Ахмаднагара. - Насилия португальцев на побережье Малабара. - Инквизиция в Гоа.
Садашива начал свое правление в 1541 или 1542 г., но был только номинальным королем, поскольку вся власть была сосредоточена в руках Рама Райи и его двух братьев, Тирумалы и Венкатадри. Что Садашива признавался всеми настоящим монархом, засвидетельствовано многими надписями, охватывающими временной промежуток с 1542 по 1568 г. [290], бСльшая часть которых, однако, еще не совсем удовлетворительно изучена. Д-р Шульц [291] сделал осторожный анализ одной из них, датируемой 1566-67 г., т.е. через год после сокрушительного поражения индусов при Таликоте и уничтожения столицы; и она наиболее интересна тем, что подтверждает мою гипотезу о том, что даже трое братьев признавали Садашиву своим королем, хотя у него не было и тени власти и сам он находился у них в заточении фактически на положении узника. В этом источнике брат Рама Райи, Тирумала, - важная персона, но он носит незначительный титул "махмандалешвара", тогда как Садашива упоминается как монарх. В надписи говорится о том, как некий человек подал прошение "махмандалешваре Рама Райи Тирумала Райе", который, "получив дозволение у ног Садашива-девы Махараджи", пожаловал деревню большому храму в Веллоре. Рама Раджа и Венкатадри были к этому времени уже мертвы, и Тирумала де-факто обладал королевскими полномочиями. Коуту [292] заходит даже настолько далеко, что уверяет, будто три брата "каждый год в один из дней приходили во дворец и простирались ниц перед своим законным монархом, в знак его верховных прав над ними". Но в вопросе родственных отношений Ачьюты к Кришна Дева Райе, и Садашивы - к ним обоим, мы все еще остаемся в сомнении.
Мы видели, что, согласно Нунишу, Кришна Дева сразу же после своего вступления на трон заточил в темницу трех своих братьев и племянника, которому тогда было 8 лет, сына предыдущего короля, "Бусбалрао". Это произошло в 1509 г., когда Кришна Деве было чуть больше 20 лет. Ни в одном из наших источников мы не находим имени "Бусбалрао" или какого-либо подобного ему, ни имен трех братьев в той форме, в какой их приводит Нуниш [293], хотя двое сводных братьев короля упоминаются в некоторых хрониках.
Более чем одна эпиграфическая надпись содержит следующую генеалогию:
Здесь у нас есть двое сводных братьев Кришна Девы, носивших имена Ранга и Ачьюта, последний из которых был избран королем; и племянник, по имени Садашива.
Две надписи, приведенные в моей "Схеме династий Южной Индии" [294], указывают, что Ачьюта был сыном Кришна Девы, в то время как источник, написанный на языке телугу, "Манучаритрам", представляет его вторым сыном Нарасимхи. Коуту [295] сообщает, что он был племянником Кришна Девы.
Относительно Садашивы некоторые специалисты называют его, как упоминалось выше, племянником Кришна Девы и сыном Ранги, тогда как другие утверждают, что он был сыном Ачьюты.
Надпись в Кондживираме [296] указывает, что Ачьюта женился на Варади Деви, которая родила ему сына Венкату. Венката действительно взошел на трон, но правил недолго, после чего королем был венчан молодой Садашива.
Поскольку необходимо все же сделать какой-то выбор среди всей этой неразберихи, я рекомендую читателям временно принять родословную, приведенную в вышеуказанной таблице, оставив окончательное решение вопроса на долю будущих исследователей.
Относительно Рама Райи несколько надписей указывают, что он был сыном некоего Ранга Рамы, чья родословная приводится; и профессор Келхорн считает доказанным, что Рама Райя женился на дочери Кришна Девы [297]. Во время вступления в брак невеста, вероятно, была еще ребенком. У нее был брат восемнадцати месяцев от роду на момент смерти Кришна Девы, - так утверждает Нуниш, - но мы больше ничего не знаем о нем, равно как и о его дальнейшей судьбе. Другая дочь Кришна Дева Райи вступила в брак с братом Рама Райи, Тирумалой. Некоторые авторы указывают, что жена Рамы была сестрой Садашивы [298]. Что после смерти Ачьюты в 1542 г. в столице империи произошли какие-то волнения, представляется уже установленным фактом; и действительно, едва ли могло быть по-другому, поскольку мы видим распад всей империи, отчуждение знати, которая не стала защищать страну, и мятежи против короны.
Гашпар Корреа оставил нам рассказ о событиях, происходивших в Виджаянагаре в это время, и я повторю его, поскольку он того стоит; хотя все же кажется, что он допустил ошибку и сдвинул на этот год события, имевшие место в 1535-36 гг., о которых уже говорилось. Он упоминает о визите Адил-шаха в Виджаянагар, и так как маловероятно, что таких визита было два, то, похоже, что он допустил ошибку, поскольку датировка Фиришты подтверждается Нунишем, заставшим короля Ачьюту еще живым.
Корреа [299] пишет, что в 1542 г. Ачьюта, король Виджаянагара, умер, оставив малолетнего сына под опекой своего брата, который вопреки праву провозгласил себя новым монархом [300]. Представители знати решили освободить мальчика, выдвинув из своей среды двух министров в качестве регентов-опекунов; но дядя малолетнего принца выступил против, лишившись вследствие этого всей своей власти, и на его стороне осталось только несколько приверженцев. Между тем среди представителей знати произошел раскол, они вернулись в свои провинции, и, отчаявшись заиметь новое правительство, провозгласили себя независимыми каждый в своей провинции. Королева, мать мальчика, попросила Адил-шаха придти ей на помощь и обеспечить власть за ее сыном, обещая за эту услугу по-царски его вознаградить. Султан с этой целью выступил на Виджаянагар, но по дороге его встретили эмиссары министров и подкупили щедрыми дарами. Обладавший реальной властью король (вероятно, дядя мальчика, Ранга), который содержался под арестом в крепости, затем сумел бежать на свободу и тоже стал искать помощи у султана Биджапура. Султан воспользовался преимуществом своего положения как арбитра, чтобы номинально возвести на трон юного принца, которому власть принадлежала по праву, но на самом деле для того, чтобы захватить королевство для себя. Индусы, в страхе за свою безопасность, возвели на трон дядю умершего короля и разгромили армию Адил-шаха вблизи Виджаянагара. Новый король, чтобы упрочить свое положение на будущее, приказал казнить мальчика, своего соперника, а также двух дядей последнего, и племянника умершего короля (Ачьюты) [301]. Затем, опасаясь могущества главных представителей знати, он призвал их ко двору и выколол глаза тем, кто прибыл первыми; остальные вернулись в свои владения, охваченные великой яростью из-за его вероломства, и начали интриги с султаном. Они побуждали его свергнуть тирана, обещая свою помощь, и предлагая ему самому вступить во владение королевством, как только он освободит их от этого чудовища. Адил-шах так и сделал, вошел с армией в пределы королевства Виджаянагар и был признан многими в качестве монарха; но затем своей нетерпимостью и надменностью возбудил против себя всеобщую ненависть и в конце концов был вынужден в страхе за собственную безопасность вернуться обратно в Биджапур. "Тем временем на трон Виджаянагара взошел новый король, могущественный правитель из Паликата, вступивший в брак с сестрой предшественника умершего монарха, [302] и в конце концов он завладел королевством" [303].
Как справедливо замечает сеньор Лопиш, представляется невозможным в настоящее время восстановить истинную картину событий, поэтому, я считаю, лучше всего оставить этот предмет и перейти далее, к рассмотрению событий правления Садашивы, которое продолжалось с 1542 по 1567 г. Слишком очевидно, что источником информации для каждого хрониста служили "рассказы, передававшиеся из уст в уста и искажавшиеся в процессе передачи" [304].
В 1543 г. Бурхан Низам-шах (правитель Ахмаднагара) заключил союз с Рама Райей и Джамшидом Кутб-шахом, султаном Голконды, и напал на владения Адил-шаха, после чего Рама Райя, воспользовавшись возникшими у последнего трудностями, отправил Венкатадри с приказом захватить Райчур и Доаб, "так что Биджапур, атакованный с трех сторон тремя могущественными властителями, был полон тревоги и смятения" [305]. Верный традиции предшественников, новый султан Биджапура "призвал Асад-хана из Белгаона к себе и попросил у него совета о тревожном положении дел", в результате чего он заключил мир с Бурхан-шахом, уступив ему богатые округа вокруг Шолапура, и направил посольство обсудить условия мира с Виджаянагаром. После этого коалиция распалась, союзники удалились восвояси, а Асад-хан выступил против Кутб-шаха Голкондского, разгромил его под стенами столицы, и, лично скрестив с ним оружие в бою, тяжело ранил ударом сабли [306].
Португальцы в этот период проявляли высокую активность в отношениях со своими индийскими соседями и среди других более или менее удачных предприятий губернатор, Аффонсу де Соуза, напал на владения рани (княгини) Бхаткала, под предлогом того, что она задержала выплату дани королю Португалии, и опустошил ее страну огнем и мечом. Ее город был сожжен, индусы во множестве убиты, и рани была вынуждена покориться.
Приблизительно в 1544 г. - дата отчасти неопределенная, - султан Бурхан Низам-шах снова напал на Ибрагима Адил-шаха по подстрекательству Рама Райи, но потерпел сокрушительное поражение.
"Султан (Ибрагим) после этой победы стал надменным и властным, презрительно обращался с послами Низам-шаха и тиранически держал себя с собственными подданными, предавая смерти многих и жестоко наказывая других представителей знати за незначительные проступки, которые он рассматривал как посягательство на его верховную власть".
Вследствие этого ко времени следующего вторжения Бурхана на территорию Биджапура в султанате уже образовалась партия, поставившая своей целью свержение Ибрагима и возведение на трон его брата Абдуллаха. Этот принц, обнаружив, что заговор был раскрыт, бежал в Гоа, где его ожидал хороший прием. Но когда Ибрагим пообещал уступить португальцам определенные провинции в обмен на то, что они отошлют Абдуллаха туда, где он не смог бы сеять смуту в Биджапуре, де Соуза принял это условие, получив территории Сальсетты и Бардеса для короля Португалии и множество сокровищ, накопленных Асад-ханом, как личный подарок для самого себя. Однако, вытянув из султана Биджапура столь огромную взятку, он всего лишь отвез Абдуллаха в Каннанор, а оттуда - в Гоа, и когда в конце следующего года де Кастро сменил Соузу на посту губернатора, первый отказался выдать мятежного принца. Двуличность экс-губернатора породила большие затруднения для султана Биджапура, и в феврале 1546 г. он подписал мирный договор, одним из условий которого было то, что ни единому человеку, прибывшему либо из Декана, либо из владений Низам-шаха или короля Виджаянагара, или других особо упомянутых территорий, не разрешалось никоим образом поддерживать связь с Абдуллахом или его семейством, пока не будет получен ответ короля Португалии посольству, которое предложил направить к нему Адил-шах. Были также и другие условия, и так как португальцы не ратифицировали этот договор, султан направил несколько отрядов в провинции Сальсетте и Бардес, которые были изгнаны вице-королем только после упорной борьбы.
Затем да Кастро заключил договоры с Виджаянагаром 19 сентября 1542 г., и с Ахмаднагаром 6 октября того же года, первый из которых подтвердил монополию индусского короля на поставку лошадей из Гоа [307], а второй укрепил союз между португальцами и Низам-шахом. Они образовали трехстороннюю лигу против Биджапура.
Вскоре после этого войска Биджапура совершили более решительный натиск на материковые владения Гоа, и в последней битве был убит один из главных военачальников Адил-шаха.
В 1548 г. вице-король заключил более благоприятные договоры с Биджапуром, а также с рани Бхаткала.
Португальские историки утверждают, что де Соуза и Асад-хан примкнули к рядам сторонников Абдуллаха, а также, что Асад-хан обещал уступить королю Португалии все территории Конкана после свержения Ибрагима, но вице-король изменил свое решение и пошел на попятную, а смерть Асад-хана положила конец всем этим интригам.
Рассказ Фиришты о действиях Асад-хана в этот период, однако, заметно отличается от свидетельств других источников, равно как и приводимые им датировки событий. Он утверждает, что, хотя хан был сильно огорчен неблагодарностью своего сюзерена, его холодностью и подозрительным отношением, сам он всегда проявлял исключительную преданность Адил-шаху во всех своих поступках, вплоть даже до подавления направленного против монарха заговора. В отношении португальцев этот историк сообщает, что хотя они для вида отказались от поддержки притязаний Абдуллаха, на деле же выступили с принцем из Гоа на Биджапур совместно с Низам-шахом, и даже достигли окрестностей Белгаума, но когда стало ясно, что Асад-хана невозможно подкупить, знать Биджапура вновь изъявила преданность законному монарху, и союз распался. Султан Ибрагим двинулся на Белгаум в феврале 1549 г. [308], но по дороге узнал, что Асад-хан скончался.
Рассказ Фиришты о поведении султана Биджапура после его прибытия в Белгаум слишком настораживает, чтобы его опустить. Султан, сообщает он, "утешил его (Асад-хана) погруженное в траур семейство, одарив их халатами (khelauts) и заверив в том, что будет оказывать им неизменное покровительство, но всё имущество и сокровища он забрал в свою казну", - несмотря на то, что эти сокровища были накоплены человеком, бывшим, по словам Фиришты, на протяжении всей жизни самым верным, храбрым и преданным сторонником своего господина - султана и не единожды спасавшим его в самом критическом положении! Сообщения португальских источников о судьбе сокровищ, накопленных Асад-ханом, приводит м-р Дэнверс, который, считая хана беспринципным мятежником, пишет: "Помимо уступки в пользу короля Португалии Сальсетты и Бардеса, Адил-шах также подарил Мартину Аффонсо (де Соуза, вице-королю) множество сокровищ, которые собрал Асад-хан с целью использовать их для подготовки замышляемого им восстания, и стоимость которых, как говорят, равнялась 10 миллионам дукатов, из которых, однако, только 1 миллионперешел в руки Мартина Аффонсо. Некоторые данные указывают, что он переправил примерно половину этой суммы в Португалию для использования на свои личные нужды, но другие утверждают, что он истратил большую часть султанских даров на общественную пользу в Индии, за исключением некоторой суммы, отправленной им королю Португалии" [309].
Мы видим, как эти два источника сильно разнятся в деталях.
В это время Ибрагим Кутб-шах, младший брат Джамшида и законный наследник трона Голконды, находился в Виджаянагаре, куда он бежал из страха перед деспотичным и жестоким правлением Джамшида. Фиришты [310] приводит о нем рассказ, который имеет смысл повторить здесь, отчасти вследствие того, что описываемое им событие происходило в индуской столице, отчасти же потому, что оно иллюстрирует практику поединков [311], которые, как свидетельствует Нуниш, были распространенным явлением в этот период; кроме того, данный рассказ подтверждает слова Нуниша о том, что король Виджаянагара мог свободно распоряжаться своими провинциями.
Рама Райя по прихоти своей деспотической натуры отнял владения у одного абиссинского офицера, известного под именем Амбур-хана, и выделил эти земли принцу Ибрагиму для его содержания.
"Амбур-хан, взбешенный конфискацией его владений и повстречав однажды Ибрагима Кутба на улице Биджануггура, обвинил его в том, что он был виновником этого. Последний отвечал, что монархи вольны распоряжаться своими владениями, и что он получил бывший надел Амбур-хана исключительно по желанию короля Биджануггура. После этого он направился дальше своей дорогой, но абиссинец назвал его трусом и предложил доказать обратное с саблей в руке. Ибрагим пытался предостеречь его от последствий такого опрометчивого вызова, но мягкость принца лишь вызывающе подействовала на разгневанного абиссинца, продолжавшего осыпать его непристойными оскорблениями. В ответ на это принц спешился и обнажил саблю. Абиссинец бросился к нему, но принц, благодаря своему хладнокровному темпераменту, одержал верх над своим противником и убил его, после чего в поединок вмешался брат абиссинца, державшийся раньше в стороне, и он также стал жертвой своего безрассудства".
Принц Ибрагим унаследовал трон Голконды в 1550 г. В предыдущем году, сообщает Фиришты, между султаном Ибрагимом Биджапурским и новым правителем Бидара, Али Баридом, был заключен мирный договор.
В этот период [312] посольство Низам-шаха привезло Рама Райе дары и заверения в дружественном отношении со стороны своего сюзерена, что вызвало негодование султана Ибрагима, обращавшегося с послами Виджаянагара в Биджапуре с таким пренебрежением, что они бежали оттуда в страхе за свою жизнь, и Рама Райя, оскорбленный этим, начал подстрекать Бурхана Низам-шаха напасть на Ибрагима. Низам-шах так и сделал, и захватил крепость Каллиан; и когда в отместку Ибрагим захватил один из фортов Ахмаднагара, между Бурханом и Рамой был заключен открытый союз. Оба монарха встретились около Райчура в 1551 г., взяли крепость в осаду и овладели ею. Мудкал также капитулировал, и таким образом Доаб еще раз перешел во владение индусского правителя.
Примерно в это же время, как сообщает мусульманский историк, два брата Рама Райи восстали против него, воспользовавшись его отсутствием в столице, и захватили крепость Адони; для подавления мятежа Рама обратился за помощью к Кутб-шаху Ибрагиму, и получив ее, в течение шести месяцев осаждал Адони. В конечном счете крепость капитулировала, братья попали в плен, но получили прощение.
Но самым серьезным испытанием, с которым пришлось столкнуться султану Биджапура, было восстание одного из командующих войсками, по имени Айн аль-Мульк, задетого неблагодарностью и дурным отношением к себе со стороны султана. После непродолжительной кампании против этого человека войско султана потерпело сокрушительное поаржение, и султан был вынужден спасаться бегством в Биджапур. В состоянии отчаяния теперь уже он обратился за помощью к Рама Райе в Виджаянагар, и Рама, как обычно, от имени марионеточного монарха, направил своего брата Венктадри с большой армией, чтобы изгнать врага из владений султана [313].
Фиришта следующим образом рассказывает о крушении планов мятежника Айн аль-Мулька от рук Венкатадри [314]: "Сайф Айн аль-Мульк, подобно Асуд-хану, решил внезапно атаковать неверных; но Венкатадри, проникнув в его замыслы, дал приказ войскам пребывать настороже; и, заготовив длинные пучки прутьев с тканью, смоченной в масле и обвязанной вокруг конца каждого такого пучка, приказал своим воинам по сигналу зажечь их и, подняв как можно выше, осветить местность, дав возможность остальным войскам увидеть неприятеля. Айн аль-Мульк, в соответствии со своим замыслом, в одну из ночей выбрал 2000 воинов среди своих сторонников и вместе с ними и Салабат-ханом выступил к вражескому лагерю, куда беспрепятственно проник; но по данному сигналу, все факелы были немедленно зажжены, и Венкатадри со своими заранее подготовленными войсками внезапно обрушился на врагов, которые не ожидали никакого сопротивления, с таким успехом, что 500 из них погибло прежде, чем отряд сумел вырваться из индусского лагеря. Айн аль-Мульк и Салабат с великими трудностями пробились сквозь кольцо врагов, но поскольку в ночной темноте они потеряли обратную дорогу, другие беглецы, вернувшиеся в лагерь раньше их, распространили ложные общения о гибели предводителя; и его войска, охваченные паникой, разделились и бежали в разные стороны. Айн аль-Мульк и Салабат-хан с 200 всадников при свете дня добрались до лагеря и, увидев, что он покинут, бежали в растерянности по дороге на Маат во владения Низам-шаха, где пытались найти защиту, но были предательски убиты вероломным правителем".
В 1555 г. португальцы во главе с новым вице-королем Педро де Маскареньяшем предприняли попытку возвести своего ставленника, принца Абдуллаха, на трон Биджапура, ослепленные заманчивыми обещаниями принца в случае, если совместные усилия заговорщиков увенчаются успехом. Абдуллах захватил город Понду и здесь объявил о своем восшествии на трон. После смерти Маскареньяша в том же году губернатором стал Франсишку Баррето, и от имени находившегося в Понде принца приступил к сбору податей с населения страны. Но против него выступил один из военачальников Адил-шаха с 7000-ным войском, и произошло несколько ожесточенных стычек.
Тем временем сам Ибрагим, не теряя даром времени, и с помощью 15000-ной армии, присланной ему на помощь Садашивой из Виджаянагара, сверг и захватил в плен честолюбивого принца, после чего совершил несколько нападений на португальские войска. Война продолжалась в течение всей зимы 1555/56 г., но без решительных результатов. В следующем году свежие войска из Биджапура атаковали Сальсетту и Бардес, но были разгромлены небольшими португальскими силами около Понды, и военные действия на время приостановились.
Вскоре после этого, в 1557 г., султан Ибрагим умер. "Во время своей болезни он приказал казнить нескольких врачей, которые не сумели его вылечить, а других повелел бросить под ноги слонам, чтобы животные их растоптали, после чего все оставшиеся в живых лекари в страхе бежали из его владений". Ему наследовал старший сын, Али Адил-шах.
Новый султан сразу же после вступления на трон подтвердил заключенный его отцом союз с Садашивой и Рама Райей подписанием нового договора и отправил послов с аналогичным заданием к Низам-шаху Хусейну, преемнику Бурхана в Ахмаднагаре. Его послы, однако, встретили недружественный прием, в то время как посланники в индусской столице были приятны радушно и гостеприимно, что побудило Адил-шаха поддерживать по возможности искреннюю и долговременную дружбу с Виджаянагаром. С этой целью он совершил достаточно необычный поворот во внешней политике, суть которого лучше передать собственными словами Фиришты:
"Али Адил-шах, который намеревался обезопасить свои владения от потерь, которые они понесли при его отце, союзом с Рамрайей, после смерти сына этого монарха [315] с необычным благоразумием и решимостью отправился в сопровождении ста всадников в Биджануггур, чтобы принести свои соболезнования по этому печальному случаю. Рамрайя принял его с величайшим почетом [316], и султан при помощи самых любезных убеждений сумел уговорить его отложить свой траур. Жена Рамрайи принимала султана как своего сына, и по истечении трех дней, проведенных в обмене дружественными заверениями, он покинул город; но поскольку Рамрайя не стал провожать его из города, султан был разгневан этим, хотя, будучи человеком предусмотрительным, затаил оскорбление в душе и внешне ничем не выдал своего неудовольствия" [317].
Этот инцидент полностью изменил предполагаемые последствия визита султана в Виджаянагар и привел к разрыву между султаном и раджой. Надменное высокомерие Рама Райи породило непреходящее раздражение у султана, который решил дождаться момента, когда удача отвернется от его наследственного врага, и воспользоваться им.
В следующем году, 1558, согласно Коуту [318], Рама Райя совершил поход на "Мелиапор", или Майлапур, около Мадраса, где находилась важная община католических монахов и церковь Св.Фомы. Я процитирую один пассаж из введения, написанного сеньором Лопишем к "Хронике королей Биснаги" (р.lxvi): "Нищенствующие отцы из знаменитого ордена францисканцев завладели всем побережьем от Негапатама до Сан-Томе, они первыми начали проповедовать там Святое Евангелие, разрушили много храмов и уничтожили много пагод, чем крайне опечалили всех брахманов; последние сообщили об этих событиях Рама Райе, королю Биснаги, чьими вассалами они являлись, и призвали его поскорее придти к ним на помощь во имя своих богов".
Брахманам удалось убедить короля, что чужеземцы обладают огромными богатствами, и Рама Райя предпринял какие-то действия против города, но обнаружив впоследствии, что брахманы солгали, а жители были преданы ему, он пощадил их и оставил в мире.
Вернувшись в Биджапур, Али Адил-шах безапелляционно потребовал от Хусейна Низам-шаха вернуть ему крепости Каллиан и Шолапур, и после того, как поседений ответил презрительным отказом ("выраженным в такой неприличной форме и в таких недостойных словах, что я не могу их передать", пишет Фиришта), разразилась новая война.
"В 960 г.хиджры (14 октября 1558 - 3 октября 1559) Али Адил-шах призвал Рамрайю к себе на помощь, и они вместе поделили владения Хусейна Низам-шаха и опустошили их так сильно, что от Порундеха до Хибера, и от Ахмаднагара до Даулатабада не было видно ни малейшего признака населения. Неверные Биджануггура, которые много лет ожидали такого события, творили многообразные жестокости. Они бесчестили мусульманских женщин, разрушали мечети и не проявляли никакого уважения даже к священному Корану" [319]. Это поведение со стороны индусов так разгневало приверженцев ислама, не только враждебных подданных Голконды, но даже союзные войска и жителей султаната Биджапур, что заложило основы конечного падения и уничтожения Виджаянагара.
В 1558 г. вице-королем в Гоа стал дон Константин де Браганса, и период его правления был отмечен всевозможным насилием и агрессивными действиями. В 1559 г. Луиш де Мелло предал огню и мечу города вдоль Малабарского побережья. Он напал на Мангалор, сжег город и перебил всех его жителей. Годом позже он уничтожил аналогичным способом множество городов и деревень на том же берегу и опустошил все морское побережье.
В 1560 г. епископская кафедра Гоа была возведена в ранг архиепископства, и в городе была учреждена инквизиция, ужасы которой превзошли даже саму Испанию. Жители Гоа и прилегающих местностей теперь были вынуждены принять христианство, а в случае отказа или неповиновения их бросали в тюрьмы или подвергали пыткам. (О том же у И. Григулевича, "История инквизиции": "В 1561 г. в Гоа был учрежден трибунал инквизиции. Инквизитором-мором стал местный епископ, его заместителем - представитель доминиканского ордена. Кого же преследовала эта колониальная инквизиция?
Под предлогом борьбы с ересью инквизиторы грабили все тех же "новых христиан", иностранных купцов. А так как княжество Гоа находилось за тридевять земель от Португалии и папского престола, то откупиться от местных инквизиторов практически было невозможно. Инквизиторы совершенно безнаказанно обирали свои жертвы, мучили их, бросали в костер. В тюрьмах инквизиции "святые отцы" насиловали своих узниц. Аутодафе в Гоа славились своим "великолепием". Как справедливо отмечал французский историк "священного" трибунала Ж. Лавалль, гоанская инквизиция превосходила по своей жестокости даже испанскую и португальскую". - Как видим, оценки деятельности инквизиторов в Гоа совпадают у разных историков даже в деталях. - Aspar)
И в этом году, и в следующем продолжались грабительские набеги португальцев. В 1564 г. вице-король направил Мескиту с тремя кораблями с заданием уничтожить множество судов, принадлежавших малабарцам. Мескита захватил 24 судна, по 2 и 3 за раз, потопил их, обезглавил много моряков, а сотни других приказал зашить в парусину и пробросать живыми за борт. Таким образом он вырезал 2000 человек.
Жестокость португальцев вызвала масштабную войну в Малабаре; не выдержав притеснений, доведенные до отчаяния местные жители решили уничтожить безжалостных завоевателей своей страны. Находившиеся в Каннаноре португальцы подверглись нападению, произошла серия яростных схваток, в ходе которых Норонья, комендант, опустошил страну, и оставил без средств пропитания массу людей, срубив 4000 пальмовых деревьев. Тем не менее, наконец был заключен мир.
Примечания
[290] Я опубликовал приблизительный список восьмидесяти восьми из них, восемьдесят четыре из которых датированы, в своих "Списках Древностей, Мадрас" (vol. ii. p. 134 ff.).
[291] "Южно-индийские надписи", vol. i. p. 70.
[292] Dec. VI. l. v. cap. 5.
[293] "Tetarao", "Ramygupa", и "Ouamysyuaya" (текст, ниже, p. 314).
[294] Страница 108.
[295] Dec. VI. l. v. cap. 5.
[296] Epig. Ind., iii. 236.
[297] Фиришта (Скотт, i. 252) утверждает, что Рама Райя "женился на дочери сына Сеорайи, этим союзом значительно умножив свое влияние и могущество". Если так, "Сеорайей" должен быть первый Нараса. Историк сообщает, что "умершему Сеорайе наследовал его малолетний сын, который также скончался вскоре после него, и оставил трон младшему брату". Эти братья, затем, были второй Нараса, называемый также Вира Нарасимха, и Кришна Дева. Остальная часть повествования Фиришты противоречит другим нашим источникам информации. В качестве зятя Кришна Райи, Рама назван "Aliya", что означает "зять", и под этим именем он постоянно известен.
[298] Ind. Ant., xiii. 154.
[299] Vol. iv. pp. 247 -- 249, 276 -- 282.
[300] См. родословную выше. Молодой сын должен быть Венката, а дядя - Ранга.
[301] Кем были все они, мы не знаем. Дядьями мальчика Венкаты должны были быть или братья Ранги, или братья королевы-матери, вдовы Aчьюты. Упомянутый племянник Aчьюты не мог быть Садашивой, поскольку он остался в живых. Он, возможно, был племянником Рани. Убийство мальчика-короля воскрешает в памяти рассказ Фиришты об убийстве младенца-принца "Хойе" Tирумалой.
[302] То есть сестра Кришна Девы. Как выше установлено, Рама Райя, - поскольку здесь, несомненно, речь идет о нем, - вступил в брак с дочерью Кришна Девы, а не сестрой, как мы выяснили.
[303] Цезарь Фредерик (Чезаре Федеричи, или Цезарь Фредерик (ок. 1530 - 1600/03) - итальянский купец и путешественник, уроженец Венеции. В 1563-81 гг. побывал в Индии, Юго-Восточной Азии и на Ближнем Востоке, после возвращения на родину опубликовал записки о своих путешествиях под названием "Viaggio nell'India orientale, et altra l'India". - Aspar) утверждает, что Рама и его два брата, из которых Tирумала был министром, а Венкатандри - главнокомандующим, держали законных королей в плену в течение тридцати лет до своего падения в 1565 г. Если эти сведения соответствуют действительности, то указанный промежуток времени должен включать и правление Ачьюты, и его рассказ расходится с повествованием Нуниша, который представляет короля Ачьюту как свободного, но находившегося под дурным влиянием его "двух братьев-свояков". Этими двумя могут, возможно, являться Рама и Тирумала, который, как говорилось, вступили в брак с двумя дочерьми Кришна Девы. Они, тем не менее, не были действительно братьями-свойственниками Ачьюты.
[304] Сеньор Лопиш, "Dos Reis de Bisnaga", Введение, p. lxix.
[305] Фиришта (Скотт, i. 271).
[306] Так у Фиришты. Историк мусульманской династии Кутб-шахов Голконды, чей труд переведен Бриггсом, приводит этот рассказ о Кули-Кутб-шахе, предшественнике Джамшида (Фиришта, Бриггс, iii. 371).
[307] Условия этого договора представляют интерес, так как они значительно проливают свет на политические и коммерческие отношения португальцев в этот период с двумя соседними могущественными государствами.
Договаривающимися сторонами являются король Португалии, в лице его заместителя, генерал-губернатора и губернатора Гоа, дона Жуана де Кастро, и великий и могущественный король Садашива, король Биснаги.
(A) Каждая сторона будет другом для друзей, и врагом для врагов другой; и, когда потребуется, будет оказывать помощь другой всеми своими силами против всех королей и правителей в Индии, за исключением одного только Низам-шаха.
(B) Губернатор Гоа разрешает королю Виджаянагара приобретать всех арабских и персидских коней, которых привозят в Гоа при получении надлежащего уведомления и соответствующей оплаты, и не позволит ни одного коня отправить в Биджапур.
(C) Король Виджаянагара заставит всех торговцев в его королевстве, торгующих с местностями на побережье, отправлять их товары через порты, где имеются португальские факторы (торговые представители), и не позволит никому из них направиться в порты Биджапура.
(D) Король Виджаянагара запретит импорт селитры и железа в его королевство из любого порта Биджапура; и обязуется приобретать указанные товары у португальских факторов.
(E) То же самое относится к тканям, меди, олову, китайскому шелку, и т.д.
(F) Король Виджаянагара не позволит никакому судну или флоту, принадлежавшему маврам, останавливаться в его портах, и если появится какое-либо из них, он захватит его и отправит в Гоа. Обе стороны договорились воевать с Адил-шахом, и все территории, отнятые у последнего, должны принадлежать Виджаянагару, за исключением земель к западу от горных проходов от Банды на севере до Кинтакора на юге, которые должны отойти королю Португалии.
[308] Мухаррам 956 г.х. Но в португальских источниках говорится, что Асад-хан умер в 1545 г. (Дэнверс, i. 465).
[309] Дэнверс "Португальцы в Индии", i. 465, 466.
[310] Бриггс, iii. 328.
[311] Ниже, p. 383.
[312] Бриггс "Фиришта" iii. 397, &c.
[313] Сеньор Лопиш недавно обнаружил в архивах Торре дель Томбо в Лиссабоне документ, датированный 1555 г., в котором говорится, что король Виджаянагара согласился оказать помощь Ибрагиму Адил-шаху против Айн-аль-Мулька и "Мили" (т.е. принца Абдуллаха, которого португальцы называли "Мили-хан"), взамен на дар в размере 700,000 пардао (CORPO CHRONOLOGICO, Part i., packet 97, No. 40).
[314] Издание Скотта, i. 284.
[315] Мусульмане, по-видимому, всегда относились к Рама Райе как к королю. Садашива, возможно, был слишком молод в это время, чтобы иметь сына, и здесь, похоже, подразумевается сын Рамы.
[316] Король Садашива, очевидно, не присутствовал при приеме.
[317] Что Али Адил действительно нанес этот визит, подтверждается повествованием историка Голконды, чья работа переведена и опубликована Бриггсом (Фиришта, iii. 402). Рассказ можно сравнить с тем, что сообщалось выше о визите Фируз-шаха Бахмани к королю Деварайе в 1406 г., который имел аналогичное окончание.
[318] Dec. VII. l. vii. c 1.
[319] См. также Бриггс, "Firistah" iii. 403 - 405.
