Под его ботинками хрустела крошась радужная амальгама душ. Человек улыбался каким-то своим мыслям. Реальность вокруг него гнулась и мерцала, как раздуваемый мыльный пузырь. Человека это ни чуть не беспокоило. Также, как не беспокоила его разрывающая воздух какофония звуков. Какофония состояла из голосов. Сколько их было сказать почти невозможно. Они кричали, и выли, и пели, и звали, и умоляли. Некоторые орали от боли. Какофония странным образом складывалась в песнь-историю о тысяче тысяч смертей.
Человек шел.
Совершенно неожиданно перед ним поднялись к небесам руины. Возможно когда-то это был замок или храм. Человек вошел внутрь.
Он уверенно двигался по лабиринту комнат к одному ему ведомой цели.
Он распахнул очередные двери. За ними был пустой зал. Лишь в середине его возвышался камень, назначение которого не вызывало сомнений. Алтарь.
Поверхность алтаря была измарана черными разводами. Кровь.
Человек прошел в зал, с уверенностью единовластного хозяина прошествовал к алтарю и встал на его поверхность. Некоторое время назад, когда храм еще действовал, наглеца разделали бы прямо на месте, принося его кровь и плоть в жертву божеству. Но сейчас не произошло ничего подобного. Храм был пуст. Не было ни служек, ни жрецов, ни самого бога.
Человек вскинул голову и закричал. Его голос влился в окружающий хаос, дополнил его.
Стеклянное крошево, еще недавно попираемое ногами пришельца, сдвинулось в пространстве, облепляя фигуру святотатца.
Мыльный пузырь пространства схлопнулся внутрь. Голоса захлебнулись.
Несколько мгновений царила тишина. А затем голоса запели торжественный гимн. Стекло исчезло без следа, а пространство дрогнуло изменяясь, приходя к равновесию.
На алтаре улыбаясь улыбкой странного человека, потревожившего покой забытого храма, стоял Бог.
Новый Бог.