Никогда не понимал выражения "чувствовать себя, как побитая собака". А вот теперь понимаю. И чем больше времени проходит, тем острее я чувствую, как же пролетел в "Красных Камнях". И что самое противное - поезд ушел, ничего не исправишь. Остается только лежать на кровати, задрав ноги на спинку и называть себя лузером.
Пойдем по списку: Жанин Гроу я не помог. Проклятый колдун жив и здоров, так что чары не разрушены. Девушка теперь навечно останется одержимой, превратится в конце концов в нежить, и в этом есть частичка моей вины. Тридцать денариев награды, на которые я так рассчитывал, не попадут в мой карман, а ведь мне через четыре дня отдавать долг оружейнику Ансельмо. В банке Гуффера, куда я заходил, мне выдали только восемь денариев, нужны еще двенадцать. Где взять, ума не приложу. Разве что идти к Неллеру или Эдерли на поклон, брать очередную работенку, но опять же не успеваю. Да и не хочу видеть этих людей. Но Бог с ними, с деньгами, девчонку жалко. И отца ее тоже.
Пункт второй - я снова остался без лошади. Бедняга Брес остался в "Красных Камнях", и я не думаю, что ожившие мертвецы в замке задали ему сена и напоили водичкой. Скорее всего, сожрали бедолагу. Лишившись коня, я добирался от Донкастера на повозке, и опять потратил лишний день.
Пункт третий - я не узнал рецепт Борга. Словом, все просто отлично. Небо синее, солнышко светит, птички поют, и я в полном дерьме.
Единственное утешение - это найденная мной информация о Цоллере. Но я пока не представляю, как ее можно использовать.
Сообщений я больше не получал, а это значит, что все мои задания оказались в подвешенном состоянии, я не продвинулся в их выполнении ни на йоту. И самое противное, я не знаю, что делать. А время идет. Мне все время вспоминался сон про Ленку. Очень горько думать, что я доставил своим близким, своим любимым людям столько боли. Но с другой стороны, был ли у меня выбор?
Хватит посыпать башку пеплом. Надо найти себе занятие. Мы с Оканом еще не закончили наши дела. Маг подтвердил, что ему по-прежнему важно заполучить рецепт зелья Борга. И Джи Кей сказал на прощание, что пока останется в Донкастере, в гостинице "Добрый покой", где будет ждать известий от меня.
- Пока Борг жив, покоя мне не будет, - добавил он, - Если ты не присоединишься ко мне, я сам его убью.
Что я мог ему сказать? Что Борг вряд ли будет ждать нашего возвращения в "Красных Камнях", и найти его теперь будет нелегко? А тут еще и зловещий призрак Цоллера маячит на горизонте. И ведьмы, которые за ним стоят. Сдюжим ли?
После "Яблочной Башни" и заброшенного замка Чирсов самоуверенности у меня сильно поубавилось. Мы унесли ноги только благодаря мэтру Зальберу, и никакие супер-пупер мечи и драконовые куртки не спасли бы меня и Джи Кея, не будь с нами друида. Правда, я разжился сувениром - дневником эсэсовца. Уже второй нацистский артефакт в моей коллекции: первым был контейнер, который я нашел у Цельса в Монсальвате. Наверняка отрава, бывшая в этом контейнере, и была той самой "субстанцией", о которой написано в дневнике нациста.
Так, а контейнер с бутылочкой был у мэтра Вендо. И Цельс украл его, причем по приказу Эдерли.
Эдерли, получается, мог интересоваться именно этим контейнером, так?
Ах ты, мать твоя чирлидерша!
Вот и подсказка, которую я так долго искал, подумал я, бегая по комнате и подбирая разбросанную одежду. Это то, до чего я сам дотукал. А остальное мне объяснит Эдерли, потому что я очень-очень попрошу его это сделать.
***
Дверь башни Сакре-Муклен была как всегда заперта. Но я был настойчив и колотил в дверь так, что собаки в окрестных дворах недовольно залаяли. И Эдерли сдался.
- Какого демона? - Голос говорившего за запертой дверью волшебника дрожал от ярости. - Если не открывают, значит, никого не хотят видеть, да-да, никого!
- Это я, Эдерли. Открой дверь.
- А-а, пришли просить прощения за свою гордыню? А может, уже поздно?
- Есть разговор. Очень важный. Так что открывай, если не хочешь, чтобы я выломал дверь.
- Вы мне угрожаете, эрл Сандер? Мы не прощаем тех, кто смеет нам угрожать.
- Ты неясно расслышал? Открой дверь, иначе я поеду к Неллеру и кое-что ему расскажу о тебе. Ручаюсь, старику это совсем не понравится.
На этот раз гневных речей не последовало. С полминуты было тихо, а потом я услышал лязг засова. Дверь открылась, и Эдерли встал передо мной, уперев руки в бока.
- Говорите, с чем пришли, - заявил он.
- Не здесь. Не люблю говорить на пороге.
Эдерли презрительно фыркнул, но все же предложил идти за ним.
- Итак, - начал он, но я не дал ему говорить. Молча, без предупреждения врезал ему прямой правой в челюсть. Эдерли грянулся навзничь. Не давая магу опомниться, я навалился на него всем телом, рванул плетеный шнур, открывающий гардину, сорвав при этом эту самую гардину вместе с карнизом, этим шнуром обмотал Эдерли и заткнул ему рот его же кожаной перчаткой. Теперь маг не то что заклинание прочитать - слова не мог вымолвить, и только пучил на меня полные ужаса и боли глаза.
- Это была первая часть Мерлезонского балета, вводная, - сказал я, поднявшись на ноги. Обнажил меч, придвинул один из стульев и уселся напротив Эдерли. - Переходим ко второй, доверительно-разговорной. Поскольку говорить ты не можешь, будешь отвечать на мои вопросы только "Да" или "Нет". Опускаешь веки - ответ положительный, не опускаешь - отрицательный. Я понятно говорю?
Эдерли замотал головой, промычал что-то и несколько раз поморгал. Начало беседы было положено.
- Начнем с предыстории, - заговорил я. - Я долго не мог понять, какого дьявола вам от меня нужно, пока не вспомнил один эпизод нашей самой первой встречи. Это когда ты показывал мне чертежи своих биомеханических устройств и болтал о Железном Джоне, который принесет тебе славу великого мага и кучу бабосов. Помнишь?
Эдерли усердно заморгал. Я усмехнулся.
- Ты тогда сболтнул лишнего, - продолжил я. - Решил, что я полный дебил, захотел порисоваться передо мной своей ученостью. "Как нам оживить идеального солдата, эрл Сандер? Некромантия не годится, да-да, эрл Сандер. Нужно другое средство, эрл Сандер." А вот какое? И поскольку эрл Сандер не является законченным идиотом, кое-какие мысли на этот счет пришли ему в голову. Сказать, какие?
Эдерли заморгал. Он, похоже, решил, что убивать я его не стану, и теперь смотрел на меня с любопытством.
- Скажу тебе честно, Эдерли, я никогда бы не догадался, что именно ты затеял, если бы не один ночной разговор, который я поневоле вел в Ланфрене. Разговор с воплощенным демоном, Эдерли. Так уж случилось, что незадолго до моего визита в Ланфрен там побывал один ушлый парень по имени Езекия Борг. Продал местным жителям разные микстурки собственного изготовления. Нет идей, что случилось после?
На этот раз Эдерли не моргнул. А вот его взгляд стал холодным и злым.
- Можно не отвечать, мне и так все понятно, - я подался вперед, опершись на обнаженный меч. - Я знаю, что Борг заключил с демонами сделку в обмен на исцеление от чумы магов. И теперь он, ради собственных интересов или по заданию неведомых сил, бродит по Десятигорью и вселяет демонов в тех бедняг, которые имели несчастье выпить его отраву. А ведь демона можно вселить не только в человека или животное. В Железного Джона работы мастера Эдерли, верно? И продать его за огромные деньги. Я правильно все понимаю?
Эдерли не моргнул. Если бы он мог убить меня взглядом, я был бы уже десять раз мертв.
- Так что ты солгал мне, когда сказал, что не знаешь Езекию Борга, - продолжил я. - Ты не мог не знать о нем, потому что о делишках Борга наверняка известно в Трибунале, а ты в нем не последний человек. Если Борг безнаказанно творит свои дела в Десятигорье, это означает только одно - у него есть очень влиятельные покровители. Уж не Трибунал ли? А может, Борг купил себе индульгенцию, заключив сделку не только с демонами, но и с тобой, а в твоем лице - со всем Трибуналом? Ну же, Эдерли, признайся, что это так!
Маг начал извиваться, трясти головой и мычать, пытаясь освободиться из пут, но я крепко его связал. К тому же, чтобы Эдерли не особо усердствовал, я приставил к его горлу острие меча.
- Не надо дергаться, - предупредил я. - И еще я знаю, что не ты был нужен Боргу, а Борг тебе. Он опытнейший маг, настоящий мастер. А ты так, подмастерье на понтах. Борг не стал бы при тебе мальчиком на побегушках, как это ничтожество Цельс. Однако такая сделка была выгодна вам обоим. Борг получал возможность спокойно продолжать свои исследования, а ты взамен получал кое-какие его наработки. Видишь, я обо многом догадался.
Эдерли зашипел в перчатку. Физиономия у него стала багровой, зенки полезли из орбит.
- Договоримся так, волшебник, - сказал я, глядя Эдерли в глаза, - или ты скажешь мне правду, или я перережу тебе глотку. Выбирай.
Эдерли глазами показал на торчащую у него изо рта крагу перчатки. Я понял.
- Где гарантия, что ты не попытаешься колдовать? Имей в виду, реакция у меня хорошая.
Маг вновь показал глазами на перчатку. Я решил рискнуть.
- Хорошо, - я встал на колено рядом с Эдерли, приставил лезвие меча к его кадыку и вытянул перчатку изо рта мага. Пришлось подождать, пока мой приятель прокашляется и отплюется. - Теперь говори.
- Я ошибся... - прохрипел он. - Принял тебя... за дурака.
- Я тебя прощаю. Что ты узнал от Борга?
- Он... сам нашел меня. Сказал, что находится на пути к великому открытию... попросил помочь.
- Замолвить словечко в Трибунале за него?
- Да. Сказал, что... иначе попросит о помощи ведьм или друидов. Я ему не поверил, но... кто знает, что было у этого мерзавца на уме.
- И ты предложил ему сделку - неприкосновенность в обмен на рецепт эликсира?
- У него тогда не было готового рецепта. Он...экспериментировал.
- Поил своим дерьмом ни в чем не повинных людей?
- У него не получалось. Конечные свойства эликсира зависят...уфф... от главного ингредиента. И он искал варианты.
- Искал уцелевшие источники мирков? Или субстанцию Черного Ордена?
- Да, ты... многое знаешь!
- Много, но хочу знать еще больше.
- Мы знали, что друиды, как и Санктур, ищут средство от гиблой чумы. Я... договорился с Цельсом, чтобы он добыл это средство. Нужны были... гарантии. Я хотел... полностью контролировать процесс изготовления моих воинов.
- Цельс прокололся в Монсальвате, выморил целый город, и ты послал меня выручать его. Это я помню. Но мы сейчас о Борге говорим.
- Он... прислал мне письмо.
- Где это письмо?
- Сначала поклянись, что не убьешь меня.
- Больно ты мне нужен! Где письмо?
- Сначала поклянись!
- Черт с тобой, клянусь!
- Хорошо. Оно в шкатулке на полке со свитками. Ключ у меня в нагрудном кармане.
- Прекрасно, - я снова запихал перчатку Эдерли в пасть, вытащил ключ и направился к полке, поглядывая на притихшего мага боковым зрением. Нашел на полке ларчик из кованого железа и отпер замок. В ларчике оказались деньги и перевязанный шнурком свиток. Я развернул его и прочитал следующее:
"Ты выполнил свое обещание, и это радует. Теперь я могу работать в общих интересах, зная, что ищейки из Трибунала не сядут мне на хвост. Ты просил рецепт - вот он. Ингредиентов у меня нет, ищи их сам. Остаток обусловленной платы буду ждать в гостинице "Железный грифон" на дороге из Эттбро в Лотремон до конца этого месяца. Твой человек должен приехать один и без оружия. Если обманешь меня, пожалеешь. Не ищи меня, я сам тебя найду."
Подписи не было, но я не сомневался, что письмо написано Боргом. Ниже текста пергамент был испещрен странными знаками, напоминающими египетские иероглифы - фигурки животных и людей соседствовали с астрологическими знаками, изображениями огня, воды, звезд и деревьев. Я подумал, что это шифр, и в следующее мгновение мой смарт впервые за последние три дня подал голос и порадовал меня следующим сообщением:
Задание "Проклятие"обновлено.
Узнай больше о Преследователе Ковена.
Найди того, кто сможет расшифровать рецепт эликсира Борга.
- Сегодня твой счастливый день, Эдерли, - сказал я, пряча бумагу в сумку. - Ты вел себя хорошо, поэтому третьей части балета, членовредительской, не будет. Я шел сюда с намерением прирезать тебя, как свинью, но ты сумел вернуть мне любовь к людям, даже таким гнилым, как ты. Да еще и клятва, а своего слова я не нарушаю. Я так понимаю, что человек, который должен был отвезти Боргу деньги - это я? Можешь не отвечать, я догадался, что таково было одно из моих заданий. Что ж, засим откланиваюсь и оставляю тебя живым и невредимым. Вот, - я взял со стола хлебный нож и положил в паре метров от волшебника. - При известной сноровке ты сумеешь сам освободиться. И хочу сразу предупредить тебя: задумаешь мне мстить, пожалеешь - я сделаю так, что письмо Борга попадет к Неллеру. И про Цельса и его фокусы старик тоже узнает. Так что не буди лиха, пока спит тихо. Адьос, мучачо!
Я покинул башню Сакре-Мулен в отличном расположении духа. Вот как быстро все в жизни меняется - еще час назад я пребывал в унынии, а теперь готов горы своротить! План действий уже готов: возвращаюсь в гостиницу, обедаю, беру напрокат какую-нибудь лошадь и еду в Донкастер к мэтру Зальберу Окану - я даже не сомневался, что он сможет разобраться с зашифрованным рецептом.
Трактирщик Абель распекал молоденькую подавальщицу, когда я вошел в холл.
- Вина! - крикнул я. - И обед в комнату!
- Милорд, я прошу прощения, - трактирщик шагнул мне наперерез и склонился в глубоком поклоне. - Я очень виноват, недосмотрел.
- В чем виноват? - не понял я. - Чего недосмотрел?
- Письмо, милорд. Его принесли, пока вы отсутствовали.
- Какое еще письмо?
- Вот оно, - трактирщик вручил мне большой квадратный конверт из серой плотной бумаги, запечатанный пятью красными сургучными печатями. На поверхности конверта были заметны жирные пятнышки.
- Изольда коснулась пакета жирными пальцами, милорд, - тут же пояснил Абель.
Теперь понятно, почему он ее ругал. Я махнул рукой, сломал печати и прочитал письмо - всего три строки, написанных безупречным каллиграфическим почерком, с завитушками и надстрочными знаками:
"Господин, называющий себя эрлом Сандером Стормом, приглашается ждя беседы в замок Вальзерат в пятницу, в 6 часов вечера."
Опаньки! Вот это поворот! Похоже, моя персона привлекла внимание очень больших людей. Вот только знать бы, к добру это или к худу...
- Мэтр Абель, кто принес это письмо? - спросил я.
- Жезлоносец магистрата в сопровождении двух стражников, милорд, - ответил трактирщик. - Я еще подумал...
- У вас можно взять напрокат лошадь? - перебил я его.
- В конюшне есть чалая кобыла, но она не очень резвая.
- Меня устроит. И приготовьте мне что-нибудь в дорогу. Бутерброды, пирог, бутылку вина. Я уезжаю в Донкастер.
***
Мэтр Зальберт был очень удивлен. И обрадован.
- Где... где ты это взял? - наконец, вымолвил он, оторвав взгляд от пергамента.
- У одного старого знакомого. Оказалось, что он знаком с Боргом, более того, сумел заполучить этот рецепт. Странно, не так ли?
- Очень странно, - согласился Окан. - Честно сказать, я сомневаюсь, что Борг поделился рецептом своего эликсира с другим магом. Волшебники свято хранят свои секреты. Если Борг пошел на сделку с этим твоим знакомцем, у него на то были очень серьезные причины. Или этот рецепт - фальшивка.
- Полагаешь, Борг схитрил?
- Мы узнаем это очень скоро. Мне уже приходилось видеть подобный шифр. Это беррейская алхимическая тайнопись, некогда ей пользовались маги Санктура. Думаю, я смогу расшифровать текст, но мне нужно время. Скажем, две недели.
- Прекрасно. Тогда удачи и до встречи.
- Ты торопишься куда-то?
- Мне нужно в Данмут. Кто-то в Вальзератском замке хочет побеседовать со мной.
- Это может быть ловушка, - забеспокоился Окан. - Тебе не следует туда ехать.
- Я должен.
- Ты отважен и глуп. Что ж,желаю удачи.
Мой смарт издал веселую трель. Я вытащил его и прочитал новое сообщение:
Задание "Проклятие"обновлено.
Узнай больше о Преследователе Ковена.
Вернись к мэтру Окану через две недели.
- Вот видишь, - я показал аптекарю сообщение, - мои небесные покровители знают, что со мной ничего не случится. Так что не беспокойся обо мне.
- И все равно, возьми-ка на всякий случай, - мэтр Зальбер протянул мне маленькую бутылочку, запечатанную сургучной пробкой. - Это зелье временной невидимости. Поможет сбежать, если возникнет угроза. Однако помни, что собак твоя невидимость не обманет, они все равно тебя почуют.
- Спасибо, Зальбер.
- Джи Кей заходил и спрашивал про тебя. - Аптекарь улыбнулся. - Чем-то ты этого кана заинтересовал.
- Тем, что мы с ним постоянно попадаем в какие-то переделки. То он меня спасает, то я его. Он все еще в Донкастере?
- Да, и вроде никуда не собирается уезжать.
- Отлично. Вернусь из Данмута, встречусь с ним. Я пойду.
- Насчет пояса из змеиной кожи. Скоро тебе назначат встречу. Жди.
- Буду ждать, - ответил я и направился к выходу.
В Данмут я приехал рано утром в пятницу. До назначенного времени оставалось несколько часов, так что я, сняв номер в гостинице, занялся собой и своим платьем. А заодно плотно пообедал - кто знает, может следующий раз мне придется есть тюремную похлебку в каземате Вальзератского замка? Но не будем думать о плохом, все будет отлично. Ничего противозаконного я не совершил. Почти ничего - ну, побил Эдерли немножко, так вряд ли маг успел бы на меня настучать, приглашение в Вальзерат я получил сразу после разговора с поганцем.
Так что все хорошо, сэр Сандер Сторм, пэр и семнадцатый барон Россарт.
От гостиницы, где я остановился, до ворот Вальзератского замка, было не больше пяти минут ходьбы, так что лошадь я оставил на конюшне и отправился в замок пешком. В воротах меня встретила стража - увидев письмо, стражники тут же с самым любезным видом пропустили меня в замок и пожелали хорошего дня. За воротами меня встретил пышно одетый господин с нарумяненным лицом и великолепными, закрученными кверху усами - оказывается, он ждал именно меня. В это мгновение начали бить большие куранты на надвратной башне замка.
- Вы сама пунктуальность, сэр, - заявил усач и повел меня в замок.
Уже в огромном и роскошно отделанном холле замка, когда за моей спиной стража закрыла высокие позолоченные двери, я ощутил новый приступ страха - мне вдруг показалось, что дороги назад уже не будет. Но я быстро взял себя в руки. Усач предложил мне подняться по широкой парадной лестнице, а сам с поклоном удалился в одну из боковых комнат. Я прошел два пролета мимо застывших неподвижно стражников в золоченных доспехах и с бердышами в руках, и поднялся на второй этаж, где меня ожидал другой слуга, чопорный, седой, сухой, прямой как черенок лопаты, в лиловой одежде и с жезлом в руке.
- Я Жакен д`Амберак, секретарь ее высочества герцогини. Напоминаю вам, что вы имеете право входить в тронный зал с оружием, однако вам запрещено обнажать его в присутствии ее высочества. Согласно статье 210 Высочайшего Уложения о позволенном и надлежащем, обнажение оружия в присутствии преставителей правящего дома Герцогства Вальзерат приравнивается к государственной измене и наказывается смертью.
- Я понимаю, сударь.
- Превосходно. Прошу следовать за мной.
Секретарь шествовал впереди, манерно отставив руку с жезлом, я следовал за ним. Мы прошли через анфиладу комнат и остановились у больших двустворчатых дверей. Секретарь трижды стукнул в нее своим жезлом, и двери отворились. Мы вошли в тронный зал.
Сам трон был пока пуст. Справа и слева от него стояли два десятка пышно одетых придворных, которые с любопытством уставились на меня. Я кивнул им и получил легкие учтивые поклоны в ответ. Впрочем, лица у этих расфуфыренных павлинов остались каменными, я понял, что ко мне они не испытывают ни малейшей симпатии. Однако на суд это не похоже - уже хорошо. Подождем, что будет дальше...
Едва мы обменялись любезностями, как боковая дверь в зал открылась, в нее вошел человек в роскошном платье и шляпе с плюмажем, ударил посохом в пол и провозгласил:
- Ее высочество, августейшая герцогиня Вальзератская, хранительница веры и порядка, источник благоденствия и милосердия!
Мы склонились в глубоких поклонах. А потом послышался звонкий женский голос:
- Это и есть человек, называющий себя бароном Стормом?
Я поднял глаза и увидел сидевшую на троне полную белокурую женщину лет сорока с выпуклыми голубыми глазами и двойным подбородком. Женщина была облачена в бирюзовое расшитое золотом блие, на лбу сверкала драгоценными камнями диадема. Однако короны на герцогине не было, и никаких регалий она в руках не держала. Это означало, что этот прием не является официальным. Оно и понятно - ради такой незначительной особы, как я, герцогиня Ульрика-Индигерда не стала бы надевать герцогскую корону. Слева от герцогини уселся ее шут, пучеглазый карлик в красной одежде и колпаке с кисточками: в руках он держал палку с лошадиной головой и игрушечную саблю. Справа от трона стоял низенький беловолосый старичок в черном со сверкающим драгоценными камнями орденом на груди. Видимо, какой-то знатный царедворец.
- Именно так, ваша светлость, - сказал он, отвечая на вопрос герцогини. - Это он.
- Подойдите ближе, сударь, - велела мне герцогиня.
Я сделал несколько шагов и остановился.
- Вам известно, почему вас пригласили в замок Вальзерат? - спросила Ульрика-Индигерда.
- Нет, ваша светлость, - ответил я совершенно искренне. - Я получил письмо и...
- Разумеется, этот молодой человек не знает, почему заинтересовал столь высоких особ, - перебил меня старичок с орденом. - А стоило бы узнать. Вы истинно сын Джернона Сторма, шестнадцатого барона Россарта и пэра Орандура?
- Да, сударь, это так.
- У вас есть какие-либо доказательства вашего высокого происхождения?
- Если вы говорите о грамотах или других документах, у меня их нет, сударь.
- Тогда откуда вы знаете, что являетесь младшим сыном барона Сторма?
- Со слов отца Дроммарда, капеллана барона.
- Вы ссылаетесь на свидетельство человека, который не может быть допрошен по вашему делу, - ответил старик. - Отец Дроммард скончался месяц назад.
- Мне очень жаль это слышать, - сказал я совершенно искренне.
- Получается, что у вас нет никаких доказательств вашего благородного происхождения, - продолжал старик в черном, - тем не менее вы путешествуете по Вальзерату и представляетесь носителем славной фамилии, требуя к себе соответствующего отношения. Вы знаете, что это преступление?
- Милорд, до сих пор у меня были все основания считать себя наследником фамилии Сторм, - ответил я. - Когда я покинул монастырь Грейвул, у меня было рекомендательное письмо, амулет матери и фамильный кинжал дома Стормов. Однако случилось так, что все эти реликвии были похищены.
- Фамильные реликвии, та-та-та-та! - Шут вскочил со своего места, оседлал свою "лошадь" и начал скакать вокруг меня, размахивая саблей. - У меня есть конь и меч! Я барон, мать вашу! А еще я умею делать так, - и дурак громко пукнул, отчего в мою сторону пошла волна зловония.
Герцогиня засмеялась, и придворные подобострастно похватили этот смех. Если она смеется над такими шутками, значит, дура набитая. Что ж, попробуем поговорить на ее языке.
- Это все, конечно, очень смешно, ваша светлость, - сказал я, помахав у лица ладонью. - Но я не собираюсь поступать так, как ваш шут. Не стану рвать задницу, пытаясь доказать свою знатность.
Ответом мне была тишина, а потом герцогиня даже не засмеялась - захохотала в голос. И придворные опять поспешили присоединиться к ней.
- А у вас острый язык, сударь мой, - сказала Ульрика-Индигерда, переводя дыхание. - Но по сути дела вам нечего сказать, не так ли?
- Нечего, ваша светлость.
- Тогда вам стоит знать, что у нас есть свидетельства того, что вы самозванец, - сказал старик в черном, - и самозванец очень опасный. Что вы скажете в свою защиту?
- А кто представил вам эти свидетельства? - спокойно спросил я. - Пьерен Сторм, который выставил меня бастардом, стремясь лишить наследства? Так по завещанию отца я его лишен. Пьерен получил то, чего хотел. Я не претендую на титул и деньги дома Стормов, пусть успокоится. Или у меня есть другие враги, о которых я должен знать?
- У вас много врагов, сэр, - заявил старик. - Поэтому у нас возникли вопросы.
- Не пугайте молодого человека, канцлер, - вмешалась герцогиня. - А то он еще подумает, что мы тоже настроены к нему враждебно.
- Я не смею так думать, ваше высочество, - сказал я с поклоном. - Но с некоторыми свидетельствами против меня я бы охотно познакомился.
- Вас обвиняют в сговоре с магами-ренегатами и черной волшбе, которая выморила жителей славного города Монсальват, - произнес канцлер.
- Я не удивлен этому, сударь. И знаю, кто меня в этом обвинил - некто Абенезер Цельс. Человек, которому я спас жизнь по просьбе одного достойного человека, хотя он является вором, укравшим чужие зелья, и виновником той самой эпидемии, в которой он смеет обвинять меня. Что же до сговора с ренегатами, то скажу вам прямо - я был готов пойти на сговор с кем угодно, чтобы остановить заразу и спасти уцелевших жителей от бродячих мертвецов, которые по ночам атаковали их лагерь.
- У вас есть доказательства ваших слов? - осведомился канцлер.
- Только одно, милорд - Абенезера Цельса нет в этом зале. Думаю, этот трус не рискнул бы повторить свои наветы, глядя мне в глаза.
- Хорошо сказано, порви меня демоны! - выдал шут.
- Помолчи, Коко, - сказала герцогиня. - Однако, барон Сторм, до нас дошли другие слухи. Нам сообщают, что вы совершили ряд преступлений в землях барона Белзона Кадуорса. Не имея на то никакх прав, вы выдали себя за герцогского посланника. Вас обвиняют в занятиях запрещенной магией, в том, что вы напустили на земли Кадуорса демонскую стаю. Вы виновны в гибели нескольких наших подданых, а главное, духовного лица, служителя Вечных. Это очень серьезные обвинения. Можете что-либо сказать в свое оправдание?
- Я догадываюсь, кто может меня обвинять, и поэтому промолчу, ваша светлость, - ответил я. - Не хочу компрометировать даму. Я могу подробно описать все, что случилось во владениях барона Кадуорса, но это не моя тайна, поэтому на моих устах печать молчания. Скажу лишь, что все эти обвинения - наглая ложь, с первого слова до последнего.
- Вот как? Вы не хотите свидетельствовать в свое оправдание?
- Да, ваша светлость.
- На ваше счастье - или несчастье, - здесь присутствует конюший барона Каудорса, мессир Лука Фрезон, который привез ответ барона на наш запрос о вас, - сказала герцогиня. - Прошу вас, мессир.
Чернобородый мужчина в расшитом серебром камзоле шагнул к трону, поклонился герцогине, извлек из сумки запечатанный свиток, сломал печати и развернул его. Я почувствовал, что мне не хватает воздуха.
- "Сим свидетельствую, - читал Фрезон, - что молодой дворянин, именующий себя Сандером Стормом, сыном барона Джернона Сторма, оказал мне неоценимые услуги в приватном деле, связанном с событиями страшными и сверхъестественными, происходившими в моих владениях. Объявляю, что вышеозначенный юноша Сандер Сторм проявил себя, как в высшей степени благородный человек и воин, чем заслужил мою признательность, награду и особое расположение. Писано в десятый день месяца Зарниц и собственноручно подписью и печатями барона Белзона Кадуорса, шестнадцатого барона Орвика, скреплено."
По залу прошел удивленный шепот. У меня отлегло от сердца. Барон Кадуорс оказался Человеком с большой буквы. Поклеп его бывшей женушки не сработал.
- Что скажете? - спросила герцогиня.
- Что правда и справедливость всегда торжествуют, ваша светлость, - ответил я.
- Мне все больше и больше нравится этот пройдоха! - воскликнул шут.
- У вас талант выходить сухим из воды, - сказал канцлер, вцепившись в меня взглядом. - Однако главное обвинение против вас никем не опровергнуто. Обвинение в том, что вы незаконно присвоили себе баронский титул, являясь при этом человеком подлого происхождения.
- Я думаю, что его преподобие аббат Ульфилла, настоятель Грейвульского монастыря, и мессир Брен Неллер, ректор школы военных капелланов в Донкастере, могли бы замолвить за меня слово. Но я не вижу их в этом зале. Единственным доказательством моего знакомства с милордом Неллером может служить подаренный им меч Солер, который сейчас при мне, однако я понимаю, что нужны более веские аргументы. Так что мне нечего ответить вам, милорд. Простите, если разочаровал вас.
- Вы ошибаетесь, юноша! - Неллер вошел в зал из соседней комнаты, поприветствовал меня кивком, и я поклонился в ответ. - Я здесь, и вижу, что не ошибся в вас.
- Вы так уверенно говорите, мессир Брен, что я подозреваю - вы привезли нам неопровержимые доказательства в пользу этого юноши, - сказала герцогиня.
- Ваша светлость, я знал барона Джернона Сторма. Мы были друзьями. И я был бы слеп, как крот, если бы не заметил сходства между Стормом-старшим и этим молодым человеком. Причем не только внешнего.
- Кажется, я многое поняла, - произнесла герцогиня. - Господа, оставьте нас наедине с сэром Сандером.
- Вы... шутите, ваша светлость? - Канцлер аж рот открыл от изумления.
- Нисколько. Подождите за дверью. И ты, Коко, ступай.... Господин канцлер, пошлите за лордом Крамером и господином Жакеном. Я хочу их видеть.
Придворные, кланяясь и шепчась, выскользнули из зала, оставив нас с герцогиней с глазу на глаз. Это была очень странная минута. Наверное, я смотрел герцогине Вальзератской в глаза и пытался понять, о чем она думает. И герцогиня наверняка пыталась сделать то же самое.
- И что теперь? - внезапно спросила герцогиня.
- Ваша светлость? - не понял я.
- Что нам теперь с вами делать, юноша? Слишком много уважаемых людей свидетельствуют в вашу пользу. - Герцогиня перестала улыбаться. - Вы говорите и ведете себя, как знатный человек. Мы оценили вашу прямоту, вашу искренность и ваше мужество. Если и были какие-то сомнения в вас, они рассеялись. Но теперь мы не знаем, как поступить с вами. Не хотите что-нибудь сказать напоследок?
- Предоставляете мне последнее слово, ваша светлость? - Сердце у меня рухнуло в пятки, но я постарался сохранить спокойствие и невозмутимость. - Если я поблагодарю вас за ваше внимание ко мне и приглашение в Вальзератский замок, вы сочтете меня трусом и подхалимом. Если попрошу о прощении и снисхождении, брошу тень на достойных людей, которые выступили на моей стороне. Так что мое положение очень щекотливое. Право, мне лучше ничего не говорить.
- Вы невежливы, сударь. Могли бы хоть что-нибудь сказать. Ведь мы с вами вдвоем, и наш разговор никто не услышит.
- Ну разве только то, что вам, ваша светлость, идет голубой цвет. И вам следует иногда пороть вашего шута, потому что от его шуток временами разит сортиром. Я бы порол.
Герцогиня улыбнулась, откинулась на спинку трона и крикнула:
- Пусть войдут придворные! - велела герцогиня.
Зал наполнился людьми. Лица у всех были сосредоточенные, напряженные. Я понял, что сейчас решится моя дальнейшая судьба.
- Лорд Крамер!
В тронный зал размашистой походкой вошел человек лет тридцати, облаченный в одежду из тончайшей черной кожи и в черном бархатном плече с вышитым золотом коронованным львом на плече. Он поклонился герцогине, бросил на меня быстрый изучающий взгляд и встал рядом.
- Господин Жакен!
Уже знакомый мне лиловый старичок приблизился к герцогине. На этот раз жезла у него не было, в руках он держал свиток и прибор для письма.
- Вы подготовили приказ? - спросила герцогиня.
- Да, ваша светлость, - с поклоном ответил Жакен.
- Прочтите, - велела Ульрика-Индигерда.
- "Мы, Ульрика-Индигерда де Сассен-Деррик, милостью Вечных и по праву наследования великая герцогиня Вальзерата, хранительница веры и порядка, источник благоденствия и милосердия, выслушали дело человека, называющего себя Сандером Стормом, младшим сыном барона Джернона Сторма, пэра и шестнадцатого барона Россарта, и, пользуясь нашим правом суда над поддаными нашими, равно как и над поддаными прочих государей, совершивших свои деяния на землях Вальзерата, приняли решение:
- По требованию барона Пьерена Сторма из Орандура признать вышеозначенного Сандера Сторма самозванцем и выдать его Пьерену Сторму..."
- Отказать! - провозгласила герцогиня. - Впишите в рескрипт.
- Слово ее высочества! - воскликнул старикашка и с самым торжественным видом выполнил приказ герцогини.
- Вот, сэр Сандер, мы приняли решение, - сказала герцогиня, когда смолкли аплодисменты придворных. - Отныне Вальзерат берет вас под свое покровительство. Лорд Крамер, подарите мне ваш кинжал.
Крамер отцепил с перевязи кинжал, приблизился к трону, встал на колено и протянул герцогине оружие рукоятью вперед. Ульрика взяла кинжал.
- Вы сказали, у вас украли фамильный кинжал дома Стормов, - начала она, - и я хочу возместить эту потерю. Мессир Неллер подарил вам меч, я же дарю этот клинок: такие носят воины моей личной гвардии. Возьмите и носите с честью.
- Благодарю, ваша светлость, - я принял клинок и прижал его к сердцу. - Я бы обнажил его и поцеловал лезвие, но помню, что в вашем присутствии обнажать оружие нельзя.
- Если вы понадобитесь нам, мы вас найдем, - ответила герцогиня. - Продолжайте помогать нашим подданым, и однажды вас найдет достойная награда. А пока ступайте, и пусть Вечные хранят вас, лорд Сандер!
***
- Вот так прямо и сказала? Серьезно?
- Да, именно так: "Пусть Вечные хранят вас, лорд Сандер"! - Я поднял кубок. - За нас!
- Твое здоровье! - Джи Кей осушил кубок. - Удача любит тебя, айслинг. И женщинам ты по сердцу. Они дарят тебе отличные подарки.
- Хороший кинжал, - я протянул кану подарок герцогини. - Теперь я вооружен до зубов.
- Он не просто хороший, он великолепный. Поверь, я неплохо разбираюсь в оружии. Такой кинжал стоит не меньше двадцати денариев, и дело не только в отделке. Узорная сталь, из которой он откован, не знает равных. Но мои кинжалы не хуже.
- Даже не сомневаюсь. Давно хочу спросить - откуда они у тебя?
- Это давняя история, - Джи Кей внезапно помрачнел. - Давняя и грустная.
- Прости, я кажется...
- Нет-нет, я, наверное, сам бы рассказал тебе, но... Эти кинжалы отковал Джуки-саин, кузнец в нашей деревне. И моя кольчуга тоже его работы. Пусть тебя не удивляет, что деревенский кузнец сковал такие замечательные клинки и такой доспех. Он был отличным кузнецом. Его подковы не изнашивались по нескольку лет, а серпы, ножи, косы и лемехи для плуга никогда не тупились и не ломались. Мои односельчане верили, что Джуки-саин колдун и знает секреты огня и металла, а он... Он был просто хорошим мастером, который с душой делал свою работу. Его жена была тяжело больна, у нее отказали ноги, она не могла ходить и работать. Я помню, как кузнец выносил ее в большом плетеном кресле на солнце, и бедняжка наслаждалась солнечным теплом и светом. И еще, у него была дочь Эсена. Самая красивая девушка в нашей деревне. Гибкая, как тростник, грациозная, как молодая тигрица, с волосами, подобными шелку и взглядом косули. Конечно, все парни были влюблены в нее. И я был влюблен. Так сильно влюблен, что мечтал жениться на ней. Но я не знал, как обратить внимание Эсены на себя. Вокруг нее всегда были поклонники, и я не мог к ней подойти.
- Если нравится девушка, почему бы не послать к черту ее поклонников? - сказал я, наполняя кубки. - Не стоило тебе быть таким робким.
- Да, не стоило. Но слушай дальше. Мне как раз исполнилось восемнадцать, и в нашей деревне праздновали уборку урожая. В честь праздника девушки исполняли ритуальные танцы, и Эсена танцевала вместе с ними. Даже среди прочих девушек она выделялась своей красотой. И в это время на площади появились всадники. Это были сын нашего лорда Бонджу и его дружки. Они были пьяные и начали приставать к девушкам. Я видел, как Бонджу схватил Эсену и потащил ее к амбару, намереваясь совершить над ней насилие. Я не мог позволить, чтобы этот мерзавец обидел Эсену. Догнал их и как следует надавал Бонджу по морде.
- Отличный поступок, Джи Кей. Давай выпьем за тебя.
- Я думал, что поступил правильно. Но, оказывается, в нашем мире правда на стороне того, у кого больше денег. На следующее утро в наш дом пришли помощник судьи и стражники. Они сказали, что я совершил преступление, поднял руку на благородного человека и должен за это ответить. В суде я рассказал правду, говорил, что вступился за честь девушки, которую Бонджу хотел обесчестить. Но после судья вызвал Эсену, и она сказала, что это я набросился на нее пьяный, а Бонджу ее защищал. Мне трудно вспомнить, что я чувствовал в те минуты. Я и не подозревал, что женская душа может быть такой подлой. Будто весь мир погрузился в черноту.
Судья приговорил меня к штрафу в сто денариев в пользу потерпевшего. Это были огромные деньги, у моей семьи не было и десятой части этой суммы. Меня спас старинный друг моего отца, офицер в армии Гинцу. Он внес деньги, но с условием, что я три года буду служить ему. Конечно, я согласился. Штраф был заплачен, и я уехал из родной деревни с горьким чувством.
Военная служба быстро меняет человека. Став солдатом, я быстро забыл свои недавние горести. Все мои дни были заполнены обязанностями, и мне некогда было вспоминать о былой жизни. Лишь ночью я думал о том, как ошибся в той, кого, казалось, любил всем сердцем. Нет ничего страшнее предательства, особенно если самый дорогой тебе человек предает тебя.
Я прослужил пять или шесть месяцев, и вот однажды вечером меня вызвал мой командир и сказал, что меня хочет видеть какой-то купец-айслинг. Гадая, кто бы это мог быть, я направился к воротам крепости. Там меня действительно ждал пожилой человек в хорошей шубе. Он не назвал своего имени, лишь передал мне тяжелый кожаный мешок, в котором позвякивал металл. Вернувшись в казарму, я развязал мешок и нашел в нем великолепную кольчугу и два канских кинжала очень искусной работы. Больше в мешке ничего не было - ни письма, ни записки, которая бы объясняла, кто и зачем подарил мне такие замечательные вещи. Подарок был просто королевский, но я понятия не имел, кто мог сделать его. Лишь много позже я понял, кто.
Еще через месяц я получил письмо, написанное отцом. Он сообщал мне, что Творцы покарали моих обидчиков. Вскоре после моего отъезда Джуки-саин отказался от всех заказов, однако днями и ночами запирался в своей кузне и что-то там делал. Пошли слухи, что старик сошел с ума. Его жена вскоре умерла, а парни, которые прежде не давали Эсене прохода, стали ее сторониться. Еще пошли слухи, что Бонджу хвастался в трактире, что лишил девчонку девственности. А полгода спустя случился оползень, который похоронил кузницу и дом Джуки-саина. Когда из грязи извлекли тела кузнеца и его дочери, люди шептались, что это Творцы наказали их за причиненное нашей семье зло. Почему-то меня это письмо не обрадовало, и я сжег его в печке, хотя остальные письма от родственников хранил в своем сундуке.
Служба оказалась для меня хорошей школой. Я выучился воинскому делу, приобрел большой опыт и повидал мир от безводных, полных ядовитых гадов степей Гинцу до ледяных пустошей Вулафторна. Три года пролетели очень быстро, и мой сеньор освободил меня от клятвы, еще и денег мне заплатил. Конечно, я поспешил домой - мне очень хотелось увидеть отца, мать, сестру, моих родственников. Я думал о том, как обрадуется мама, увидев, каким я стал. Родители писали мне, что нашли для меня хорошую достойную невесту, и я мечтал поскорее увидеть мою суженую.
Мое возвращение стало для семьи настоящим праздником. Я был счастлив вернуться домой. Семейный пир затянулся до глубокой ночи, и я сильно напился. Когда мама и сестры ушли спать, мы с отцом вышли на свежий воздух, чтобы освежиться.
- Ты стал настоящим мужчиной, Джи Кей, - сказал мне отец. - Я уже стар, и скоро ты женишься и возьмешь в свои руки наше хозяйство.
- Спасибо тебе, отец, но я бы не хотел здесь жить. Слишком много печальных воспоминаний.
- Чепуха, сынок. Все наши беды в прошлом. Скоро мы заживем богато и счастливо.
- Да, отец, - ответил я, думая о другом.
Я остался. Женился на моей милой Альмаре, начал строить дом, а потом случайно узнал, кто подарил мне кинжалы и кольчугу. Вот, взгляни, айслинг, - Джи Кей обнажил оба кинжала и положил на стол так, чтобы свет от свечей падал на клинки. - Видишь эти письмена, выгравированные на лезвиях? На нашем языке они означают "Прощение" и "Покаяние". Теперь понимаешь?