Аннотация: Когда за тобой придёт Смерть, будет уже поздно что-то менять. Герберт узнал о своей скорой кончине, поэтому решил сыграть в игру со Смертью. Сможет ли он выиграть себе ещё несколько лет?
Герберт решился на то, на что никто бы больше не согласился из его сверстников. Он проник в логово Смерти и всё для того, чтобы продлить свою жизнь. Смерть встретила его восхищёнными возгласами:
— Наконец-то кто-то решился забраться сюда. Я уже думала, что Скука окончательно обиделась на меня и наслала проклятие. Так как тебя зовут, молодой человек?
— Разве это имеет значение? Давай поскорее начнём это.
Смерть была просто скелетом в чёрном старом балахоне. Иногда он замечал её гладкий череп. Её старушечий голос вызывал лишь раздражение. Парень вспомнил свою соседку, у которой был похожий голос и она была страшная хитрюга — постоянно что-то таскала из его дома.
Герберту было нехорошо от этого места. Ничто конкретно не пугало его. Просто неведомый иррациональный страх начал мучить его.
— Наконец-то, наконец-то… Проходи, пожалуйста, в зал. Наконец-то…
Герберт прошёл в зал. Смерть явно была хорошей хозяйкой: помещение было уютным, словно он зашёл в гости к старой подруге. Только непонятный страх не давал покоя. Герберт с беспокойством оглядывался, ожидая каверзные ловушки.
— Хи-хи-хи… Я уже думала, что мне не удастся больше ни с кем сыграть в картишки. Тут такая скука и всё потому, что все игроки были дураками и не могли обыграть меня. А теперь думают, что я обманываю и меня невозможно победить.
— Ни разу? Не может такого быть.
Герберт старался говорить как можно твёрже и увереннее. Однако он чувствовал, что Смерть видит его насквозь.
«И как же мне обыграть её? Она, кажется, всё видит», — подумал он.
Карты вылетели из рукава её балахона. Они разлетелись по всему залу и закружились. Затем собрались в колоду и легли в костлявую руку Смерти.
— Ты ведь знаешь уже в какую игру мы будем играть, смертный?
— Давай лучше сыграем в мою игру.
— В твою? Хи-хи-хи! Думаю, что ты хочешь обмануть бедную старушку, не так ли?
— Абсолютно честная игра, но если тебя это беспокоит, то давай введём одно правило — если ты поймаешь меня за мошенничеством, то можешь забрать всю мою жизнь. Так, довольна?
— Да, но меня беспокоят слова «если поймаешь за мошенничеством». Может это лучше заменить на «если кто-то сжульничает»?
— Так действительно лучше.
Герберт похолодел. Один из его трюков теперь было невозможно использовать, хотя он, итак, собирался такое совершить лишь в безвыходной ситуации, но теперь не было никакого запасного плана.
«Смерть-то проницательнее, чем можно предположить при первом знакомстве», — подумал он.
— Эту игру я назвал «Война миров».
Герберт достал двенадцать карт и разложил их на столике.
— Тут шесть карт зла и столько же добра. Каждый из нас выбирает сторону. Первыми совершает ход зло.
— Ты плохо мнения о дьяволе. Было время когда ангелы сами прилетали и уничтожали Ад. Хотя там мало, что можно разрушать, — сказала Смерть.
— Таково правило, поэтому не перебивай меня. Сначала зло кладёт любую из карт «рубашкой вверх», затем добро. После этого соперники вскрываются. У каждой карты, кроме двух, есть свой ранг. Это очень важная деталь. Если карта с меньшим рангом сталкивается с большим, то она выбывает из игры. Затем первыми ходят Добрые и так далее.
— Пока ясно.
— Однако есть и без ранговые карты. То есть карты-пустышки. Эти карты выбывают, если сталкиваются с рангом от первого до четвёртого. Однако если сталкивается с пятым рангом или с другой картой-пустышкой, то обе выходят из игры.
— Низшая карта может уничтожить высшую? Это любопытно! — рассмеялась Смерть. — Любопытную ты придумал игру!
— Твоя ставка, милок? Тебе, к сожалению, осталось жить лишь год, а ведь такой молодой. Вот было бы у тебя в запасе лет пятьдесят! Жаль, жаль. Такая была бы игра…
— Я ставлю половину!
— Хеее?! Ты уверен в своём выборе?
Герберт кивнул.
— Наконец-то повеселюсь! Я сыграю за зло, если ты не против, — сказала Смерть, потирая руки.
— Я не против. И помни, что играть нужно сразу же в полную силу, иначе… ты можешь лишиться своего бессмертия. Хе-хе-хе! — самоуверенно произнёс Герберт.
Карты зла влетели в рукав Смерти. Она что-то буркнула и совершила свой ход.
«Первый ход очень важен и она не может этого не знать. Можно, конечно же, рискнуть и положить Бога или Душу, но лучшим решением будет Человек.»
Герберт положил карту.
— Это действительно весело. Лучше других игр. Интересно, что же ты положил?
Смерть была в нетерпении.
Карты перевернулись.
Человек — Человек.
Это было неожиданно.
— Ух ты! Ничья. Кажется, мы одинаково мыслим. И что же в таком случае делать?
— Обе карты выходят из игры.
Герберт лишился ещё одного преимущества. Он не думал, что так быстро произойдёт ничья. Он собирался сказать ей в зависимости от ситуации: остаются ли карты или нет.
— Теперь я хожу первым, — задумчиво сказал Герберт. Только сейчас он заметил, что абсолютно спокоен.
Герберт задумался и через некоторое время положил Ангела.
Смерть тоже задумалась.
— Скажи мне, мальчик, ведь игру можно было свести до двух карт, не так ли?
— Можно, но какой тогда был бы интерес?
— Никакого интереса. Однако и в такой вот путанице нет ничего интересного. Так ведь?
Смерть швырнула карту на стол.
— Однако тебе меня не перехитрить. Я знаю, что ты задумал. Захотел запутать меня, показать, что у меня огромный выбор, но на самом деле у меня на выбор лишь две карты.
Карты перевернулись.
Ангел — Дьявол.
— Хе-хе-хе! Я вырываюсь вперёд! Ухухух! — захлопала в ладоши Смерть.
«Это всего лишь начало. Побеждает-то тот, кто понял стратегию противника. И я уже близок к пониманию», — подумал Герберт. Он пытался себя успокоить. В конце концов, потеря не такая уж и большая.
— Теперь мой ход. Знаешь, мальчик, эта игра забавная. Нужно пытаться увидеть мир глазами противника, чтобы победить. И это единственный метод. Я рада, что ты пришёл сюда. Никогда мне ещё не было так интересно.
Смерть положила карту. Вдруг она нервно хихикнула.
«Сначала она играла осторожно. Затем вдруг выкинула Дьявола. Теперь она хихикает. Она определённо пытается запутать меня. И ей это удаётся. Чёрт! Чем больше я думаю, тем лучше понимаю, что ничего не понимаю. Стоп! Она сказала, что существует лишь два выбора. Да! Это мой шанс. Видимо, что она выбрала либо Дьявола, либо Самоубийцу. Если так, то лучше всего будет положить Душу.»
Герберт сделал выбор.
— Ты уверен в своём выборе? Я разрешаю поменять решение.
— Ты что, жульничаешь? Подглядываешь как-то? Это нехорошо, нехорошо!
— Нет, я лишь знаю, какую ты выбрал карту. Ну так что? Поменяешь?
«Это блеф? Или двойной блеф? Чёрт! Полгода. Мои полгода! Возможно, что она...»
Герберт вместо Души положил Бога. Подумал немного и поменял карту на Архиангела. После ещё небольшого размышления заменил на Душу.
— Вскрывается, мальчик? Или будешь ещё думать?
— Давай…
Демон — Душа.
— Хе-хе-хе! Вот я тебя и поймала! Теперь тебе остаётся только попробовать сыграть в ничью!
Герберт побледнел.
«Сказав, что есть лишь два выбора, она меня и поймала. Из-за эмоций я не смог заметить такой простой уловки. Я просто посчитал, что она возбуждена, потому и говорит всякое. А на самом-то деле…», — думал Герберт. Он не мог простить себе такой оплошности. Оставалось лишь сыграть в ничью.
Герберт перетасовал свои три карты и, выбрав наугад карту, положил её на стол. По-крайней мере всё выглядело так, будто бы он выбрал наугад. Он надеялся, что Смерть решит выбрать карту наугад.
— Думаешь, что таким образом ты сможешь победить меня? Я ведь вижу, что ты хочешь, — злобно пробурчала Смерть. Ей явно не понравилось то, что сделал этот смертный. Она положила свою карту и ударом по столу перевернула их.
Бог — Дьявол.
Повисла тягостная минута. Он стонал, вцепившись в свои волосы. Она смотрела на него, как на жалкого червя.
— Всё. Я сдаюсь, — пробормотал Герберт.
Он встал. Его ноги немного дрожали. Ему казалось, что Смерть сейчас вцепиться ему в лицо. Она была недовольна окончанием и притом таким скорым.
— Я вернусь.
— Когда? Когда у тебя останется месяц жизни? — злорадствовала Смерть.
— А можно привести людей, которые будут ставкой в нашей игре?
Смерть рассмеялась.
— Приводи, приводи! Самое главное — они должны быть ставкой по своей воле. Сможешь такое провернуть?
Герберт не ответил. Он вышел из логова и побрёл домой, размышляя.
Парень знал, что никто не согласиться. У него совершенно не было харизмы, чтобы что-то такое провернуть. Также ему было страшно себе признаться, что ему стало стыдно перед Смертью. Герберт испытывал противоречивые чувства всё путешествие. Душа изнывала.
Когда он вернулся в свой городок, депрессия прошла. Он не позволил всяким мелочам портить настроение.
Оставшиеся полгода он хотел прожить как следует - наиграться в карты до безумия.