Мат я не люблю и об этом я уже писал, или собираюсь написать. Но в походе чисто мужского коллектива... При фантастическом остроумии моих друзей речь из нецензурной таинственным способом превращается в сокровищницу языка русского. Но всякое сокровище на людях надо прятать, а то не правильно поймут. А резкий переход от свободы общения к ужасам самоцензуры всегда чреват.
Вот о таком переходе я и расскажу. В переводе, разумеется.
При отъезде с Байкала билеты раскидали нашу честную компанию по всему поезду. Мишель первый врывается в наше купе и с порога делится впечатлением:
"Какое чудесное купе! И это мнение поддержат и мои и твои родственники в самые пикантные минуты своей жизни!"
Он поднимает глаза кверху и замолкает. Намертво. Я влетаю следом:
"Да купе просто замечательно! Несмотря на мнения твоих и моих родственников."
Поднимаю голову... И вижу на верхней полке глаза. Полные ужаса. Они принадлежат хрупкой и очаровательной девушке. Моя небритая и нечёсаная физиономия каменеет. А тут, как на грех, стали слетаться другие достойные члены нашей группы. И все, как один, высказывали своё мнение сквозь призму простых, чисто человеческих отношений. И каменели прямо на глазах.
Ужин решено провести в нашем купе, т.к. оно единственное почти полностью оккупировано нами. Девушка с верхней полки давно перестала подавать признаки жизни. Нам необходимо было общаться, хотя бы о самом необходимом, несмотря на нашу окаменелость. Например, фраза "подвинься", в мужском походе не могла быть произнесена без чёткого указания куда, на какой предмет и зачем. Ужин прошёл в тягостном молчании. Ни у кого не хватило мужества и, особенно, слов, чтобы пригласить даму на трапезу. Время от времени раздавалось:
"А, э-э-э..." - кому-то требовалась вилка.
"Му-у..." - бедолаге не хватало соли.
"Мать твою так, так..." - соли положили больше обычного.
Девушка таинственно исчезла ночью. До сих пор осталась неразрешимой загадка - то ли она доехала до своей станции, то ли так подействовал наш чисто мужской, послепоходный дух.
Взгляд с верхней полки в моей коллекции взглядов самый печальный.
* *
*
Был, правда, и противоположный случай, когда нас с Серёгой посадили в купе, где наша попутчица, очаровашка гренадёрского роста с пикантно подбитым глазом, предложила нам не стеснятся и пить, курить, выражаться в своё удовольствие. Что наглядно и продемонстрировала. Так что мы на своей шкуре испытали ощущения таинственной незнакомки.
Б-р-р...