Выходили мы с Приполярного в места обетованные по великой таёжной реке Танью. Вот уже вдалеке показалась первая примета человеческих существ - лодка. На всякий случай прячем свои ружья от греха подальше.
Но лодка ведёт себя как то странно, во всяком случае, на поведение охот. инспектора не похоже. То часто-часто загребает вёслами, то замрёт на месте. Лодка носом воткнулась в берег, из неё выскочил малюсенький эвенк и побежал. А за ним по песку потянулась громадная щука! Он бросился к ней и, тюк-тюк, быстро застучал колотушкой. Великанша быстро смирилась со своей участью и затихла. В ней оказалось (да отсохнет мой язык на гусятнике!) метра два! А эвенк ростам мне по грудь, а дылде Андрюше, который с ним затеял великосветскую беседу, соответственно, э-э, по пояс. Жена эвенка, как и положено, оказалась на голову (эвенкскую) ниже мужа. А дети... Не знаю, что меня больше поразило - щука или эвенкская семья. Скорее всего - контраст.
Щуку, по слухам, продали близлежащим туристам за ящик водки. И теперь они рассказывают не менее достоверные истории про эту рыбку, чем я.