Мы столкнулись внезапно, в тот час, 
Когда, угасая, к закату клонился день.
Я искал в лесу цветы счастья, а повстречал
Брата, ночную половину, потерянную тень.

Ты не стрела, как я, ты - птица леса.
Ночной сумрак касается лица.
Я молчал, и сердце колотилось больно:
Узнавал своего брата-близнеца.

В тёмных волосах рассыпаны звёзды,
Ты скользишь по тропам, как лунный дух,
Несчастливы твои пророчества,
И горька та песня, что услаждает слух.

Ты мне сказал: "Не верь, я оборотень,
И приму, какой хочешь, вид. Так что я - не ты".
Я ответил, смеясь устало: неужели
Думаешь, что я смотрел на твои черты?

Погляди на мои глаза, они слепые,
Хоть я и не был рождён слепым,
Но в тот день, когда я увидел солнце,
Сам захотел и стал таким.

Так что видеть твоё лицо - не вижу,
Но рука слепого хватает лунный блик.
И по светлой пыли, оставшейся на пальцах,
Я угадываю настоящий лик.

Нас окружает тьма полуночная,
Но слепому не видеть тьмы.
Для слепого горит огонь единственный,
А земные что ночь, что день равны. 

Брат мой, возьми же руку, и пойдём 
В мой заповедный край! Так хотел сказать...
Но ещё до того, как произнёс хоть слово,
Знал я: тебя мне с собой не взять.

Ты кивнул головой, и взгляд печален,
Равнодушен,  устал и тих.
"Ну, кто знает, приди ты раньше, быть может,
Я и поверил бы в эту страну для нас двоих.

Но теперь уже слишком поздно;
И для меня нет другой судьбы,
Кроме как вечно бродить по тропам", - 
Вот что ответил ты.

И слепой, одинокий, уставший я остался
Без огня, без брата, без слов любви.
Но всё с той же мечтой о волшебном крае,
Что я создам для таких, как мы.

Ты уходишь, меня покинув.
Тихий шёпот шагов,  тёмная тень под елью.
Брат мой единственный, как же случилось так,
Что нас разлучили с колыбели?