Аннотация: Три внучки Императрицы подглядывают за Хаалиа, её красавцем-фаворитом.
- Прячься скорее! Вот он идёт!
Три девочки заметались было с визгами по дворцовой аллее, как было ещё пару лет назад, когда они играли в догонялки со своими воспитательницами, но вовремя вспомнили, что они теперь уже взрослые, и, кроме того, не должны выдавать своё присутствие. Поэтому, неуклюже подобрав полы бесчисленных одеяний, они поспешно прыгнули в близлежащие кусты. Приземление оказалось не слишком мягким - падать в сугробы во время зимних забав было куда как приятнее... Но деваться было уже некуда.
- А-а-а!.. - чуть было не завопила младшая сестра, наиболее "удачно" приземлившаяся в диковинный куст с длинными шипами и колючками, но средняя, Мия, успела зажать ей рот ладонью.
Потом погрозила кусту пальцем.
Тот оказался существом мстительным - или просто защищался - и принял угрожающую стойку, ощетинившись всеми своими ярко-малиновыми цветами и никак не желая отцепляться от рукава младшей сестры.
- Ну-ка, сиди спокойно! - грозно прошептала Мия, устав дёргать шипастую ветку и так, и эдак, чтобы освободить одежду Хики. - Не то я тебя!..
Наконец, куст успокоился и даже попытался принять невинный вид, хлопая лепестками, как ресницами - дескать: "Я тут и вовсе не причём!"
- Пф! - не поверила Мия.
Исцарапанная Хика хотела была зареветь, но, поглядев на всё это, передумала и заулыбалась. Старшая сестра, Канна, хмуро молчала, недовольная переключением внимания на Мию. С другой стороны, сама она младшую сестру приструнивать не умела, не говоря уж про мстительные кусты - и к тому же, собиралась наверстать упущенное в ближайшие несколько мгновений.
- Ну что, все успокоились? - прошептала она, демонстративно зевнув. - Сидите тихо... Он уже близко.
Наконец, девочки перестали перешёптываться и возиться и, замерев среди ветвей, уставились во все глаза на мужчину, в одиночестве шедшего по дворцовой аллее.
- О-о-о, какой он красивый! - простонала, не выдержав, Канна.
Мия только вздохнула.
По негласной договорённости, та из сестёр, которая объявила о своей влюблённости первой, получала все "права" на объект симпатии - то есть, на то, чтобы говорить о своих чувствах и всячески их демонстрировать. Остальным приходилось молчать и слушать.
Хика, подражая сёстрам, тоже была в него "влюблена" - настолько, насколько это возможно для десятилетнего ребёнка, но сейчас её волновало другое.
- Он нас заметит и всех в лягушек превратит, - боязливо пробормотала она, съёжившись на земле. - Он же всё видит...
И впрямь, мужчина остановился в нескольких шагах от них и как будто бы обвёл сад взглядом.
Хика затряслась, и Мие пришлось отвесить ей щелбан для острастки.
- Он всего лишь любуется абагаманом, - успокаивающе заметила она. - Это любимое дерево всех актёров.
Не то чтобы она не верила в упорно ходившие по дворцу слухи о чародейских способностях Хаалиа, но... зачем ему? Уж наверное, вокруг него было куда больше неприятных личностей, нежели три влюблённые в него внучки Императрицы, не говоря уж про недоброжелателей всех мастей, однако о том, чтобы кто-то из них был превращён в лягушку, всё ещё не было слышно.
- Ква, - хихикнула Канна, не удержавшись от соблазна попугать младшую сестру.
Мие пришлось шикнуть и на неё тоже.
Впрочем, та уже снова глядела помутившимся взглядом в сторону Хаалиа.
Тот стоял неподалёку от них, приподняв над собой зонтик от солнца, и выглядел как ожившая картина - развевающиеся рукава и ленты, летящие по воздуху белоснежные лепестки, бабочки всех мастей... Аромат цветов в саду невыразимо усилился - Мия, обладавшая тонким обонянием, особенно хорошо это чувствовала. То ли перед дождём, то ли всё-таки...
Наконец, Хаалиа прошёл вперёд и опустился на скамейку в близлежащей беседке, дав девочкам возможность более-менее свободно переговариваться, в то же время не теряя его из виду.
- Ты же хотела нам что-то про него рассказать, - напомнила Канне Мия.
Старшая сестра таинственно усмехнулась.
- Никогда не поверите, - пообещала она.
Тут, опять-таки, по негласной договорённости, следовало долго расспрашивать её, предлагая различные, по умолчанию неверные, варианты, которые бы Канна отвергала со снисходительным видом. Мия не слишком усердствовала в этой игре, но Хика включалась по-настоящему.
- Он на самом деле сын Её Величества, и, значит, наш дядя!
- Он на самом деле женщина!
- Господин главный наставник дворцовой труппы манрёсю - его любовник!
Младшая сестра по очереди перечисляла все ходившие по дворцу слуху, но Канна только качала головой. Неужели появилась какая-то новая сплетня, до сих пор неизвестная остальным? - задавалась вопросом Мия.
Наконец, Канна удовлетворилась количеством сделанных предположений.
- На самом деле он... - она замолчала, делая эффектную паузу. - Он девственник!
Тут уж и у Мии отвисла челюсть, потому что даже чтобы придумать такое, необходима была изрядная доля смелости в фантазиях.
- Ему же уже... сколько лет? - пробормотала она недоверчиво.
Точный ответ был неизвестен никому, однако на тринадцатилетнего мальчика, которому такое бы ещё сошло с рук, Хаалиа не тянул никак.
- Двадцать шесть, - авторитетно заявила старшая сестра, делая вид, что ей известен и этот секрет.
- Ну, и не может такого быть, чтобы мужчина в двадцать шесть лет...
- Да! Да! Да! - трижды повторила Канна, в восторге от произведённого эффекта. - Более того. Он... он стесняется раздеваться!
- Чего ему стесняться? - в шоке спросила Мия. - Он же красив, как бог...
- А, может, у него вся спина исцарапана когтями демонов, или что-то вроде того? - подала голос Хика, на которую пока что, в силу возраста, обсуждение постельной тематики не производило должного впечатления.
- А, что ты в этом понимаешь! - отмахнулась от неё Канна. Она была настолько вдохновлена, что даже решилась выдать источник своей тайны: - Служанка из дворцовых купален сказала мне об этом. Никто не остаётся ему прислуживать, когда он купается - он выгоняет всех прочь и не позволяет видеть себя обнажённым...
- Так, может, потому, что в воде он превращается в морского дракона? - гнула своё Хика.
Однако Канна вовсе не собиралась позволять обсуждению уходить в безразличные ей "магические" дебри.
- Нет! Я думаю... - старшая сестра закусила губу и подняла взгляд вверх, как происходило всегда, когда она готовилась улететь куда-то в мир своих фантазий, наполненный великолепными мужчинами. - Я думаю, что никто бы просто не смог выдержать такого зрелища! Его тело настолько совершенно, что только лишь одежда мешает нам всем ослепнуть при виде его божественной красоты! А он, он настолько добр и заботлив, что, вместо того, чтобы демонстрировать её направо и налево, скрывается ото всех...
По строгости говоря, если бы так оно и было, то, Хаалиа, наверное, и одеваться бы мог попроще, да и своё красивое лицо также прятал, подумала Мия. Однако Канна настолько распалилась собственными фантазиями, что не потерпела бы и крохотного, пусть справедливого возражения.
- Но я спасу его от его душевной муки... - прошептала она в экстазе. - Я... я нарисую его обнажённым и подарю портрет ему! Чтобы он знал и видел, что некто понимает тяжесть его страданий...
Тут уж Мия, и без того слушавшая весь этот влюблённый монолог с изрядной долей скептицизма, не выдержала.
- Как ты его нарисуешь, - пихнула она в бок сестру. - Ты ж никогда не видела голого мужчину!
Канна рухнула с небес на землю со всеми сопутствующими подобному падению эффекту.
- Это я-то никогда не видела голого мужчину?!! - красивые тёмные глаза сестры, делавшие её похожей на девушку из рода Санья, расширились и приготовились метать молнии. - Ну, знаешь... Да ты!.. Ты!.. Да ты сама никогда не видела голого мужчину!
Отвечать на подобную атаку было нечем - Мия и в самом деле не видела. Старшая сестра постоянно подбивала её отправиться в квартал манрёсю, чтобы там уже, наконец, "сделать это", но Мия всё сомневалась и откладывала... Возраст подгонял обеих - ещё немного, и над ними, особенно над Канной, начнут смеяться во всём дворце, если прознают, но всё равно было страшновато. К тому же, Мие никто из актёров не казался особенно симпатичным, а Хаалиа... ну, мечтать об этом было всё равно что о солнце с неба.
Тут Мие пришёл в голову справедливый аргумент против предполагаемой девственности фаворита Ёе Величества.
- Подожди-ка, - заметила она. - Но, если он... а как же бабушка?
- Бабушке шестьдесят три года, - закатила глаза старшая сестра. - Думаешь, оно ей ещё сильно нужно?
- Правда? - удивилась Мия. - А выглядит она моложе... - наивно добавила она. - Тогда зачем он ей, если не для этого?
- Интерьер украшает, - пошутила Канна.
Несколько мгновений сёстры молчали, ещё более пристально изучая взглядами объект своего обсуждения. Тот сидел в беседке и, по-видимому, писал стихи - девочкам был хорошо виден лишь ярко-фиолетовый рукав его верхней накидки, расшитый ромбами и украшенный золотыми кисточками. Вдруг особенно сильный порыв ветра распахнул по-летнему лёгкую одежду... Всё произошло очень быстро, но Мие показалось, что верхнее и нижнее одеяния Хаалиа чуть сползли вниз с его плеча, и тот сделал быстрое движение, поправляя их. Неоправданно быстрое. И хотя фантазии сестры показались девочке слишком уж приукрашенными, на мгновений ей и самой почудилось, будто белая полоска кожи, мелькнувшая в вороте, сверкнула так ослепительно, что... что...
- Девочки, - раздался тихий и торжественный шёпот Канны. - Я придумала, что мы сделаем. Мы будем подглядывать за ним в купальне!
- Ох, нет... - простонала Мия, у которой всё ещё сильно стучало сердце, и перед глазами плавали цветные круги.
- Ой, нет! - пискнула, в тон ей, Хика. - Он же нас превратит в карпов, если узнает... У него есть такой пруд, в котором полно рыбок... А что, если это всё девушки, которые за ним подглядывали?..
- И что! - грозно прошептала Канна. - Да хоть бы даже и так, это не слишком большая цена!
- Ох, нет... - повторила Мия, уже чувствуя, что у неё не хватит сил сопротивляться этой авантюре.
Хаалиа обернулся и как будто бы послал им на прощание весёлый взгляд, перед тем как встать и, прижимая к себе рулоны свитков, удалиться в сторону дворца.
***
Каждой принцессе строго-настрого запрещалось появляться в квартале манрёсю, и каждая, разумеется, нарушала этот запрет - более того, вынуждена была нарушить, если не желала подвергнуться жесточайшему осмеянию со стороны всего своего окружения. Каждой служанке формально полагалось следить за тем, чтобы Их Высочества не покидали своих спален после захода солнца, и неформально - закрывать на это глаза; более того, беспокоиться, если не происходило обратного.
Так что выскользнуть из своих комнат не составило особенной проблемы. Принцессы вдвоём - Хику, после долгий раздумий, всё-таки решили с собой не брать - спрятались загодя в "Малахитовом" зале купален, зная, что Хаалиа предпочитает именно его для своих вечерних омовений и с трепетом ждали полуночи. До этого времени он, как правило, находился либо с Её Величеством, либо же в квартале манрёсю, наблюдая за репетициями. Говорили, что он и сам был когда-то актёром... Мие, впрочем, это казалось такой же не заслуживающей внимания сплетней, как и всё остальное - разве смог бы бывший манрёсю пройти путь до фаворита Императрицы?! Даже и история не знала таких примеров. К тому же, Хаалиа был из знатной семьи, зачем ему?
- Идёт! - шикнула на сестру Канна, напряжённо прислушивавшаяся к звукам за дверями.
Девочки взобрались по приставной лестнице и устроились в небольшом промежутке между перекрытиями и потолком, где стояло несколько аромакурильниц. Место было не то чтобы идеальное для укрытия, но, во-первых, из-за царившего в купальне полумрака, увидеть их Хаалиа вряд ли мог, а, во-вторых, Мия малодушно надеялась на то, что ему и мысли в голову не придёт, что кто-то способен на подобную дерзость...
И всё-таки ей было страшно. Если бы Хаалиа обнаружил их прячущимися среди кустов дворцового сада - это ещё куда ни шло, однако подобрать своему появлению в мужской купальне какое-то приличное объяснение не представлялось возможным. Оставалось надеяться на своё везение.
Лёгкий цветочный аромат, лившийся из курильниц, меж тем, расслаблял и успокаивал... Отсюда, с высоты, открывался вид на всю купальню, уже подготовленную к приходу посетителя. Огоньки немногочисленных свечей, расставленных в самых неожиданных местах, отражались, слегка мерцая, в прохладной воде, казавшейся тёмно-изумрудной из-за облицовки дна бассейна. Свет этот дробился и переливался, отчего казалось, будто бы по воде идут волны - нежные и манящие... Так и хотелось погрузиться в эту воду и лежать, ни о чём ни думая, до самого утра.
Шелест чужой одежды заставил Мию очнуться от своего полусна и замереть, окатившись ледяным потом. Шаги у Хаалиа были очень тихими - если бы не шорох ткани, так они и вовсе бы его не заметили.
Едва заметным движением руки он попросил служанок удалиться, и те, поклонившись, попятились к выходу. Он опустился на колени и осторожно дотронулся до воды - то ли пробуя, ни холодна ли она, то ли ещё что... Но так он и просидел с четверть часа, осторожно покачивая рукой в воде, как будто бы её баюкал.
Девочкам с высоты были видны лишь его распущенные волосы и край одежды; пламя свечей, отсвечивая, будто бы лилось по ткани, создавая на ней ещё один, верхний и замысловатый узор.
Мия осторожно покосилась в сторону старшей сестры - на лице той было выражение мучительнейшего экстаза.
И тут он заговорил.
- Айки, - голос у него был глубоким и бархатистым; казалось, он наполнил купальню с высоты до низа, хотя Хаалиа говорил довольно тихо. - Зайди сюда, прошу тебя.
Двери растворились, и в помещении появился юный прислужник, замерев в низком поклоне.
Мия почувствовала, как напряглось тело её сестры, с которой она, из-за тесноты, лежала бок о бок.
- О нет, - выдохнула Канна. - Только не это. Неужели это правда, то, что говорят...
- Ты принёс то, что я тебя просил? - продолжал, между тем, Хаалиа.
- Да, господин.
Снова поклонившись, мальчик протянул ему завязанный мешок.
- Наркотики?.. - прошептала Канна с ещё более жалким видом. - Он курит здесь "цветной дым"?..
Её уверенность в чистоте и идеальности своего кумира подвергалась одному страшному удару за другим.
- Благодарю тебя.
Мальчик, поклонившись, выскользнул из купальни, а Хаалиа, развязав сумку, принялся доставать из неё цветы. Не из дворцового сада, нет - самые обычные, "дикие", с сухими голубоватыми метёлочками... Мия видела такие однажды по пути в провинцию Канси, когда императорскому каравану пришлось сделать остановку посреди чистого поля.
Один за одним, Хаалиа осторожно опускал цветы в воду - до тех пор, пока вся поверхность бассейна не покрылась этими неказистыми цветами. Тогда он растянулся на полу на животе и, пододвинув к себе светильник, принялся глядеть на воду, как мог бы глядеть на ручей или реку - звенящие, несущие волны вдаль.
Один раз он встал и подошёл к малахитовому бортику ближе, наклонившись над водой и как будто бы размышляя, стоит ли ему попробовать окунуться - однако не сделал и шага вперёд по лестнице, уводящей вглубь бассейна. И даже ногой воду не попробовал - как будто бы полагал это кощунственным.
Мие почему-то вспомнилось, что так передвигаются в храмах Земли, ещё сохранившихся в центральных провинциях - разувшись и осторожно, прося у богини-матери прощения за то, что наступают на её тело...
С высоты она видела его босые ноги - и это было единственное, что им удалось подглядеть в этот день, когда он, наклонившись над бассейном, подобрал полы своих одеяний, чтобы они не намокли. Но почему-то от этого зрелища сердце билось сильно и больно, отдаваясь в ушах, как колокольный звон.
- Нехорошо мне... - пробормотала Мия, чувствуя, что проваливается куда-то.
Но она не потеряла сознание, а медленно погружалась в сон на границе с реальностью, убаюкиваемая мерным плеском воды и тягучими ароматами курильниц. Один раз ей показалось, будто бы Хаалиа, стоявший внизу, очутился совсем рядом и склонился уже не над водой, а над ней самой. Она замычала и попыталась было в ужасе вскочить на ноги, однако обнаружила, что тело ей не поддаётся.
Он же протянул руку и осторожно погладил её по щеке. Глаза у него были ласковые и печальные - цветом точь-в-точь как вода в купальне.
Тогда Мия всхлипнула и опять попыталась разорвать цепи, наложенные на её тело сном - на этот раз чтобы протянуть руку и коснуться его пальцев, но у неё снова ничего не получалось. Она тихо плакала от своего бессилия и прочих чувств, переполнявших грудь, а он утешал её, гладя по волосам, и как будто бы говорил взглядом: "Ничего! Однажды у тебя получится!"
Из груди её вырвался отчаянный крик... Мия предприняла последнее решающее усилие - и проснулась.
Купальня была залита солнечным светом - двери и небольшие окна под потолком в ней были раскрыты, время же, судя по освещению, близилось к полудню.
- Ничего себе, - воскликнула Мия, преодолев слабость в мышцах и буквально скатившись по снова спущенной вниз лестнице. - Это ж сколько мы проспали! И в такой неудобной позе! Поражаюсь, как вообще удалось заснуть... У меня теперь всё тело болит!
- А мне спалось так сладко, - счастливо улыбнулась Канна. - Даже и не жалко, что наш план не сработал... Зато я его во сне увидела.
- Что, обнажённого? - хихикнула Мия.
Но старшая сестра посмотрела на неё укоризненно, как на человека, который святотатствует - как будто бы это не она сама питала такой интерес к этой теме.
Девочки выбежали наружу, вновь наслаждаясь свободой движений - ночь, проведённая в столь неудобных позах, напомнила о том, что стоит её ценить. Но ещё до того, как они пробежали половину пути обратно, их ждала новая встреча с Хаалиа, вновь прогуливавшимся по дворцовой аллее.
Канна схватила сестру за руку, спешно бросившись за зелёную ограду из фигурно подстриженных кустов, однако Мия вырвалась.
- Ты чего?!
- Пусти... Мне неприятно прятаться. И сплетни за спиной рассказывать тоже неприятно. Хочешь что-то знать - так пойди и спроси, - нахмурилась девочка.
- Хочешь сказать, что ты тут самая смелая и честная? - возмутилась Канна. - Пойти тогда сама спроси, если так!
- И пойду! - неожиданно решилась Мия.
- Да ну! Не верю!
- Ах, так!
Мию, из всех сестёр, отличал спокойный и уравновешенный характер, однако сейчас внутри неё как будто кто-то фитиль запалил. Не давая себе возможности остановиться и подумать, она бросилась вперёд - растрёпанная и кое-как одетая, сжимая изо всех сил кулаки, чтобы не растерять решимость.
- Господин! - ещё издали закричала она.
Хаалиа обернулся...
- Моя госпожа принцесса Мия, - поклонился он. И неожиданно помог ей: - Вы, как я понимаю, что-то спросить у меня хотели?
Казалось, в уголках его сомкнутых губ таится улыбка, добрая и чуть-чуть насмешливая, но вёл он себя предельно почтительно - как и всегда со всеми.
Мие было жарко от жгучего стыда и страха, но отступать уже было некуда. Она понятия не имела, что у него спросить - поэтому пришлось произнести самое трудное и невыносимое. Как в ледяную воду прыгнуть с высокого обрыва.
- Правду ли говорят, что вы... девственник?! - выпалила она, не позволяя себе опомниться.
"Стыд-то какой..." - промелькнуло где-то на заднем плане, и она замерла, красная до корней волос.
Мгновение он глядел удивлённо. Потом опустился на корточки, чтобы глядеть ей глаза в глаза.
- В первый раз случилось такое, что услышанная мной сплетня обо мне оказалась правдой, - засмеялся он. - Благодарю вас, принцесса Мия, за этот чудесный день.
Мия стояла, хлопая глазами и переживая мучительное "послевкусие" такого нетипичного для неё поступка.
- Правдой?.. - эхом повторила она.
- Неужто вы, принцесса Мия, так же, как и остальные, считаете, что это стыдно и плохо? - спросил Хаалиа, как ей показалось, с долей грусти. - Я попросил бы вас никогда не глядеть на то, что утверждают или считают люди. А также на то, что кажется им смешным или нелепым. Если вы позволите мне быть настолько дерзким, чтобы давать вам советы, госпожа моя...
И он поклонился ей - в принятой им позе это выглядело довольно неуклюже, так что Мия не могла сдержать улыбки.
- Но ведь вас считают... - пробормотала она. - Отчего вы не развеете все эти сплетни?
- Возможно, хуже бы мне пришлось, если бы обо мне говорили исключительно хорошее и почтительное, в то время как это было бы незаслуженным? - приподнял брови он. И снова погрустнел: - Но, как знать, быть может, и такое в моей жизни случалось...
Мия смотрела на него смущённо.
- Да... я понимаю, о чём вы говорите, - нерешительно пробормотала она. - Вот вы, вы так почтительно со мной разговариваете, в то время как я за вашей спиной сплетничала о вас... И даже... - она побагровела, - ...подглядывала за вами в купальне.
Она зажмурилась.
Когда Мия снова открыла глаза, то увидела, что он сидит ещё ближе к ней. В голову невольно закрались образы того, как он передвигается вперёд на корточках... жалко, что не удалось этого увидеть.
- Вы не сердитесь?.. - спросила она робко.
- Отчего же сердиться, госпожа моя принцесса? - ответил Хаалиа. - Ведь и я, возможно, в этот самый момент занимаюсь тем же самым.
- Подглядываете за мной? - удивилась Мия.
- Ну да... Ведь иногда для этого достаточно посмотреть в глаза. Загляните и вы в мои, чтобы мы были в равном положении, и я не чувствовал за себя стыда.
- Я...
- Смелее же.
Она глубоко вздохнула, как перед тем, чтобы нырнуть в воду.
Порою с Мией случались странные вещи... Например, при первом взгляде на самое обычное растение она видела в нём живое существо со своим характером и поведением - вот как с тем самым цветком, который мстительно разорвал рукав сестре. Сейчас произошло что-то подобное - она глядела на него и видела совсем другого человека... похожего и непохожего одновременно.
- Вы... - прошептала Мия. - Почему вы так бедно одеты?..
По телу её прошла лихорадочная дрожь - но он уже осторожно обхватил её за плечи и прикоснулся холодными губами к её лбу, успокаивая.
- Спасибо вам, госпожа моя принцесса Мия, - шёпотом повторил он. - Спасибо за этот чудесный день.
И ушёл, оставив её одну.
Но ещё до того, как фигура его, в разлетающихся золотых шелках, скрылась за поворотом дворцовой аллеи, она поняла, что будет любить его всегда.