Когда приливом город накрывает,
Что я, как каждый, строю на песке (и крашу на листе),
Волна летит, огромная, живая,
И сотни тысяч тел живут в её не-чистоте -

Живых и мёртвых, морем слитых воедино:
Ракушки - прежний дом, моллюски - будущий обед,
Дары и тайны, скрытые в глубинах,
И просто мусор, наспех брошенный воде,

Что и хранит, и возвратит она невеждам,
Коль сможет, в жемчуг железяку превратив,
Ведь море, дом воды, бывает очень нежным,
В себя вбирая слёзы и мечты

Всех тех, кто бороздил его пределы,
Пусть даже в дно его вонзались якоря, 
Но он, большой, всем малым предоставил своё тело,
Ведь только так, по-моему, растут моря.

Но этой сути, скрытой в нём, волна пока не знает -
Мутна, порывиста, буйна, вольна -
Сама не зная, волю моря исполняет,
Хоть и не верит, будто не оставлена одна,

Когда, взлетев на берег, замки рушит,
Что создаём мы, в чудо веря, у черты,
Где грань миров волнует человечьи души,
И где царит закон, что до конца не понимаем я и ты.

Но коль песок непрочен, что же вечно?
Ведь мы и сами все - песчинки, каждый из миров.
Я знаю: море учит, море лечит,
И всё прощает, сколько б люди не ломали дров.

И, приходя к покою в этом знанье,
Местами столь же буйный, как волна,
Я снова строю, снова поднимаю знамя,
Какая б доля всем земным постройкам ни была бы суждена.