Обычно он падает на еще сырую землю, тает, потом идет снова, и снова тает - пока не ляжет окончательно. А нынче он припозднился - идет, что называется, "набело", на уже подготовленную к снегу, стылую землю, и таять, кажется, не собирается; да вся природа как будто подготовилась к зиме: поблекла, посерела, подернулась холодной сизой дымкой.
Смотрю в окно - как робко он начинается: в восходящем потоке воздуха перед моим многоэтажным домом закружилась сначала одна снежинка, настолько легкая, что никак не хочет падать вниз; потом - вторая, третья, а потом уже и хоровод их закружился, так что силуэты ближних домов и деревьев за окном стали блекнуть и расплываться в серой мгле. И это в самой-то середине дня!
Полюбовавшись кружением снежинок, я, однако, спохватился: сколько можно пялиться - не насмотрелся, что ли, за жизнь? - и взялся, было, за дела, но тут ритм снегопада резко сменился: снежинки стали крупней и падали все гуще, и, наконец, снег повалил хлопьями, падая теперь быстро и - только вертикально. Он словно тек белыми струями. Сделалось совершенно темно и ничего за окном не видно.
Есть в любой мощной природной стихии своя дикая красота, даже величие; такая стихия - захватывающее зрелище, и я опять не мог оторваться, глядя на снегопад...
Теперь он будет идти едва ли не каждый день и уже не будет столь захватывающим, но первый снег для меня всегда - явление необыкновенное, не знаю почему. Может быть, с того самого дня, когда я впервые, лет в семь, кажется, не просто увидел его - а пережил как удивительное событие, не забытое мною до сих пор.
Я сидел тогда за столом, чем-то занятый, и при этом тоскливо глядел в окно нашего деревенского дома: я был простужен, и меня не пускали на улицу. Прямо напротив окна росла молодая стройная черемуха с тонкими аспидно-черными ветками, совершенно голыми по случаю глухой осени. И в это время пошел снег, точно такой же, как сегодня: сначала легкий и редкий, потом - все крупней и гуще. Хлопья падали отвесно, скользя вдоль ствола черемухи и оседая на какой-нибудь из веточек. Забыв про занятия, тоску и все остальное, с ощущением, что я - зритель чего-то необыкновенного, затаив дыхание, я глядел на то, как вся природа за окном безмолвно, с какой-то трагической неизбежностью преображается на моих глазах, становясь черно-белой и торжественно-праздничной, и как снежинки на черемуховых ветках лепятся в высокие снежные валики, превращая саму черемуху в фантастически громоздкое и при этом легкое и уязвимое сооружение: чуть тронь, - и эта красота порхнет белым облачком и осядет на землю... Разумеется, я тогда еще не мог думать такими словами - но я чувствовал и понимал происходящее именно так.
Вообще снег - удивительнейшее явление природы: когда из каждой бесцветной капельки воды рождается белый лучистый кристалл, игольчатая звездочка, - и, обладая в шесть или семь лет абсолютным зрением, я без конца рассматривал эти крохотные звездочки, словно под микроскопом: схожие между собой только своими шестью лучами - ни одна из них не была похожа на другую!.. А чудо мгновенного преображения всего обозримого пространства во время первого снегопада! Когда даже воздух становится другим - благодаря тому, что мириады мохнатых кристаллов, падая, фильтруют его так, что к концу зимы он становится настолько чистым и прозрачным, что небо начинает сиять глубочайшей синевой - как никогда больше.
Так что с той поры и поныне день первого снега для меня - мой маленький праздник, Праздник Первого Снега. Именно так, с большой буквы.
* * *
Правда, есть у меня еще один праздник - Праздник Первых Цветов. Они, эти два праздника - самые большие у меня и самые любимые. Что же до всеобщих государственных, политических и религиозных праздников - то для меня это всего лишь даты, весьма условные. И Новый год, и дни рождения, по поводу которых нынче, по сравнению со временем моей юности хотя бы, устраиваются теперь настоящие беснования и шабаши с неимоверным количеством еды, сладостей, спиртного, с безумной трескотней ракет и фейерверков - то какие же это, если хорошо подумать, праздники? Для детей, конечно - да: для них это - сказочная елка, подарки и - глаза, распахнутые навстречу неведомому, жгуче таинственному будущему, - но для взрослых-то?.. Для них это просто даты, к тому же еще и не очень веселые, если учесть, что даты эти с точностью метронома отсчитывают годы нашей жизни, которая становится на год короче, с каждым годом накапливая при этом груз знаний, забот и хворей, - так что бывает просто грустно смотреть на эти шабаши. Нет, я не против того, чтобы отмечать все эти даты, но, как хотите - они не повод для безумного веселья.
Более того: в этих праздничных беснованиях мне видится невыразимая тоска людей по чему-то прекрасному, к чему современный человек хочет изо всех сил протолкаться в ежедневной людской толчее, прорваться к самому себе, чтобы содрать с себя штампы поведения, навязанные ему извне, и услышать пусть робкий, но собственный голос свой души - и не может протолкаться...
Причем ведь и Праздник Первых Цветов пришел ко мне из детства, из того самого возраста в шесть или семь лет и из того же природного окружения, что и Праздник Первого Снега. Надо заметить, что я счастлив тем, что вырос в деревне и многим обязан одному из первых моих учителей, природе - у нее есть очень умелый педагогический прием: брать тебя, невзирая на твое малолетство, за руку и уводить в свои классы, оставлять там одного и задавать вопросы, на которые ты должен отвечать, только хорошо подумав, и - без подсказок. Это она надоумила меня насчет моих праздников.
Хорошо помню, как состоялся мой первый Праздник Первых Цветов; он был настолько будничным, что я даже не понял поначалу, что это - праздник. На задах нашего огорода была широкая межа; межа эта была, видно, кусочком оставшегося с каких-то далеких времен дикого леса: кроме нескольких берез, там, сменяя друг друга по времени, цвели яркие лесные цветы: сначала - белые подснежники-прострелы, потом - оранжевые, огнеподобные огоньки-купальницы, потом распускались крутые розовые кудри лесных лилий; цвел там и пышный куст диких лиловых пионов, и шиповник, - не считая одуванчиков, незабудок, лютиков и прочей мелочи, и я с ранней весны и до той поры, пока все это разнотравье не выкашивалось посреди лета на сено, бегал туда чуть не ежедневно - радоваться встрече с каждым новым распустившимся цветком.
Но однажды я пришел на ту межу в первый же солнечный день ранней весны - в нетерпении поскорей увидеть что-нибудь необычное. Но ничего необычного там пока не было: все те же, еще голые, березы, вдоль заборов - серые остатки сугробов, жухлая прошлогодняя трава под ногами... И вдруг среди жухлой травы я увидел фиолетовый глазок лесной фиалки размером не больше детского ноготка. Скромнее этого цветка, кажется, уже не бывает. Я наклонился, сорвал его вместе с короткой цветоножкой и, держа в ладони, внимательно рассматривал, жадно насыщая свое зрение его густо-фиолетовым цветом; потом понюхал; он пах просто свежей зеленью. Но когда я поднял голову и оглянулся вокруг, всё странным образом изменилось: солнце стало жарче, небо - синей, всё вокруг стало радостным, ярким, праздничным, а в сердце моем зазвучала музыка, не знаю, какая именно - тогда я в ней еще не разбирался; но она во мне звучала!.. И с тех пор, даже став взрослым, не могу удержаться, чтобы весной, хоть однажды, бросив все дела, не пойти в лес или в поле и не встретиться там со своими цветущими друзьями. Без этих встреч никак не уверуешь, что она уже пришла и утвердилась.
И удивляюсь: как люди могут месяцами - да что месяцами! - годами жить, не видя живых цветов? По-моему, даже если ты беден и на столе у тебя в праздники нет ни богатой еды, ни вина, ни фруктов, пусть на столе лежит один лишь хлеб - но пусть там стоят цветы!..
Однако, когда я впервые прочел про ритуал всенародного любования цветением сакуры в Японии - я был разочарован японцами. Ритуал - это обязательный для исполнения обычай; есть ритуалы, которые приходится исполнять обязательно: скажем, здороваться и прощаться со знакомым человеком, даже если тебе не хочется это делать; но когда обычай заставляет любоваться каким-то явлением, пусть даже прекрасным - моя душа внутренне сопротивляется обязаловке!.. Это - во-первых. А во-вторых, я тогда начинаю думать: какое бы цветущее растение могло быть избрано для общего любования у нас: черемуха? яблоня? сирень? ландыш?.. - и прихожу к выводу: не дай Бог делать такой выбор! - перессоримся вдребезги. Если не передеремся. Потому что за праздник русский человек голову оторвет. А праздник цветов у каждого из нас непременно будет свой, собственный.
Сейчас чуть не на каждом углу есть цветочные магазины или цветочные киоски, а в них охапками - роскошнейшие оранжерейные цветы богатейших расцветок, и я люблю их все, особенно зимой; нелюбимых у меня просто нет; но веснами мне не хватает наших скромных первенцев полей; весна без них для меня - как, наверное, обед без хлеба, лето без тепла. А если нет возможности сходить или съездить за город - остановлюсь прямо посреди улицы, на асфальте, рядом с которым на пятачке земли распустилась веселая семейка одуванчиков, и гляжу на них, насыщая свое зрение их интенсивно-желтым цветом; а то и не удержусь - сорву один и понюхаю, вбирая в себя флюиды солнца, которые он успел-таки наловить, даже здесь, - с меня и довольно: праздник в душе обеспечен на целый день...
А уж если как-то обобщить эти праздники для себя, то получается, что один из них немного печально сигналит мне о том, как все в мире неизбежно уходит и покрывается чистым снегом забвения, а во втором - мне видится подчеркнуто веселый символ обновления жизни, вечной - несмотря на такую ее хрупкость...
* * *
Но начал-то я разговор о первом снеге и о том, что даже теперь, прорву лет спустя, он волнует меня так же, как в детстве. И уж вовсе взбудоражил меня снегопад сегодняшний: густой, пышный, - настолько взбудоражил, что я не выдержал: бросил всё, оделся и пошел гулять по первому, чистому, нетронутому еще снегу.
Ну, вышел - и что? Городской микрорайон; кругом, несмотря на снег, полно людей: идут, торопятся в своем броуновском движении кто куда. Но ведь это мой личный, мой собственный праздник - хочется пережить его в полном уединении, благо это несложно: рядом с микрорайоном начинается настоящий березовый лес. И я направляюсь туда.
Миновал последний дом, вошел в лес. А снег все валит; березовые кроны сквозь него проступают бесформенно-серыми тенями; глухую тишину нарушает лишь почти бесплотный шорох снега в сухой траве. Хорошо знакомую тропу уже запорошило - идти трудно: ноги на свежем снегу разъезжаются, путаются в поникшей траве. И все же это так здорово, так приятно - пройтись по первозданно-чистому снегу!
Но что это?.. Мою тропу пересекает другая тропа, и на ней - свежайший человеческий след! Ну что за суетные люди: даже в непогоду им некогда отдохнуть - непременно надо куда-то спешить, что-то делать в своем приземленном практицизме, даже здесь!
Свернул на чужой след - взглянуть из любопытства: куда этот хлопотун так разогнался, и что ему здесь нужно?.. Прошел метров тридцать, смотрю: владелец следа явно остановился тут и долго топтался на месте. Что же его остановило?.. Осмотрелся вокруг - и вдруг: ух ты-ы! - метрах в двух от тропы стоит высокий куст шиповника, еще не облетевший, и лимонно-желтые его листья, накрытые снежной шапкой, так неожиданно - солнечно! - сияют на фоне матовой белизны снега, и горит на ней рубиновой каплей одинокая ягода... И тут до меня дошло: да ведь он, этот ходок, точно так же, как и я, пришел на встречу с первым снегом - он мой собрат, родственная душа! - и я почувствовал необыкновенное расположение к этому неведомому человеку, успевшему на этот праздник раньше меня...
Первой мыслью было догнать его - он не мог далеко уйти! - взглянуть на него, может, даже поговорить; и вообще, как бы это было здорово: собираться где-нибудь здесь и отмечать Праздник Первого Снега сообща!... А потом одумался: да зачем же? Переживание чего бы то ни было не бывает полным, если - сообща; пусть сообща будут Новый год, дни рождения и прочие даты - их полно! - а Первый Снег пусть будет моим собственным праздником, моим маленьким языческим торжеством во имя горячей благодарности жизни, природе, прекрасной планете Земля и неиссякаемой ее красоте, родителям, подарившим мне счастье явиться на свет со всем моим чувственным аппаратом и возможностью радоваться всему этому...
А на обратном пути нашел еще два следа, пересекшие мой, и не может быть, чтобы владелец хоть одного из них меня не видел - но ведь сумел от меня увернуться, не встретился! Спасибо тебе за это. И за то еще, что ты живешь где-то рядом, себя не обнаруживая - у меня от этого теплей и радостней на душе: значит, я в этом мире не одинок.