- Хочу понять что это такое, чтобы потом ни с чем не спутать, бабушка.
- Ах ты хитрец! Хочешь, чтобы бабушка тебе сразу всё рассказала?
- Ага, - обезоружено кивнул внучек.
- Всё-превсё? - щурилась бабушка.
- Да!
- А мне что за это будет, Лёшка?
- Нуууу...
- Не знаешь? Кое-кто сегодня ляжет спать пораньше.
- Ну, баааааа.
- А как ты хотел, Лёша? Просто так на свете ничего не бывает. И счастье тоже просто так не приходит.
- А как приходит?
- Сначала пообещай, что ляжешь спать пораньше, - снова прищурилась бабушка.
- Ладно... - деланно понурил вихрастую голову внучек, но тут же поднял, - Как приходит, а, ба?
- Сначала нужно отпустить прошлое.
- Это как? - почесал голову внучек, - Зачем отпускать? Разве его, этого прошлого кто-то держит?
- Не прошлого, а прошлое. Держат, Лёшка, ещё как держат. Вцепятся обеими руками и тянут прошлое к себе. Только оно ближе не становится. Сами ныряют в омут и тонут там. Бродят среди призраков людей и мест, которых больше нет в их жизни, и событий, которых никогда больше не случится.
- Ж-ж-жуть, - Лёшку трясло.
- Жуть, внучек, - кивнула бабушка и обняла внука.
- Разве такое бывает, что сегодня есть, а завтра нету? Вот ты есть, папа есть, мама есть, Динка есть, собака есть. И всегда будете.
- Нет, внучек. Раз есть папа, то был и дедушка, его отец, - сказала бабушка и незаметно сморгнула слезу. Голос её не дрогнул, лишь скрипнул, как соскочившая игла граммофона, тут же водружённая на место.
- А что с ним стало?
- Он ушёл.
- А куда? - настаивал Лёшка.
- В лучший мир.
- В прошлое?
- В прошлое, - кивнула бабушка.
- Но прошлое же страшное. Дедушке страшно?
- Нет, внучек, дедушка смелый. Ему ничего не страшно.
- Но как же он там... один? - замялся мальчик.
- Счастлив.
- Как это? Он же в прошлом, - светлые брови Лёши заползли на лоб, занимая удивительно-оборонительные позиции.
- Там есть я, хоть и моложе. Папа Дима. Он тогда вовсю столярничал. Весь день стучал молотком в сарае. Иногда они стучали с дедушкой. Сколотили забор, ворота, ставни новые. И до сих пор стучат... - с грустью сказала бабушка.
- Странно как-то. Бабушка, а как это ты и здесь и там? И папа Дима тоже? Ещё и маленький. Он же всегда был большим, правда? - не унимался внучек.
- Не всегда, внучек. Когда-то папа Дима тоже был маленьким сорванцом, как и ты. Лазал по деревьям, перемахивал через заборы и много гулял.
- И был счастливым?
- Конечно, Лёшка, - потрепала бабушка волосы внука и прижала того к себе, - Дети всегда счастливее взрослых. Много страшного должно произойти, чтобы ребёнок утратил ребячье счастье и стал взрослым.
- То есть взрослым быть плохо?
- Отчего же? Взрослым быть трудно. А трудно не значит плохо. Трудно значит по-другому, Лёшка, не так как сейчас, не так, как привык. Знаешь же, что означает слово "счастье"?
- Неа, - мотнул головой внучек. На самом деле он бы с удовольствием поугадывал, но не теперь. Очень уж интересно было слушать.
- Врунишка, - пощекотала бабушка внука и тот как мог оборонялся, прижимая руки к бокам и втягивая голову в плечи, - Сейчастье, Лёшка. Счастье - это когда "сейчас" кажется всем, что у тебя есть.
- Но... Если я хочу кушать, то значит всегда буду хотеть кушать?
- Нет, внучек. Счастье, это когда покушал и чувствуешь себя, словно так будет всегда. Будто всё хорошее будет вечно.
- Бабушка будет всегда, папа будет всегда, мама будет всегда?
- Да. Это детское счастье.
- Детское? - удивился Лёшка и брови снова заползли на лоб с игрушечными винтовками, заряженными недоверием, наперевес.
- Конечно. Есть ещё и взрослое. Когда мало забыть о прошлом и наслаждаться тем, что есть сейчас.
- И чего взрослым ещё надо-то? И так же хорошо, - сложил руки на груди внук, отчего он качнулся на руках бабушки и едва не упал, но бабушка вовремя его подхватила.
- Хорошо, когда всё желанное есть сейчас, но часто взрослым этого мало. Вместо того, чтобы насладиться тем, что имеют, взрослые начинают бояться, что потеряют это. Детям неведом страх потери счастья.
- Я не трус! - гордо вскинул голову Лёшка.
- Нет, не трус. Ты у нас смельчак каких мало. Ведь каким смело надо быть, чтобы каждый новый день бросать вызов миру, в котором ещё так много нового и неизведанного?
- Очень! - вздёрнул внучек нос.
- Не зазнавайся, - положила бабушка палец на кончик лёшкиного носа, опуская его книзу, - Зазнайки думают, что счастье никогда не уйдёт и тоже перестают ценить его.
- Как же это? Что ни делай, счастье тю-тю, - Лёшка изобразил руками улетающую птицу.
- Оно уходит лишь тогда, когда мы его отпускаем. В счастье нет места плохому. Нет места зависти, злости, вине, стыду. Обращаясь к плохому, мы отталкиваем счастье от себя.
- Может, можно позвать счастье обратно?
- Можно, - улыбнулась бабушка и арка вокруг рта провалилась, натягивая сеть более мелких морщинок по всему лицу.
- А как, бабушка? - заёрзал внучек.
- Быть благодарным, внучек. За каждый новый день, каждую новую возможность, человека, место, событие.
- Зачем быть благодарным? Если дали, значит заслужил, - насупился Лёшка, которого не раз отчитывали за то, что забыл сказать спасибо после обеда.
- Конечно. А благодарному дадут и в следующий раз.
- Это как это? Благодарный заслужил два раза? Сейчас и потом? Так получается? - возмутился Лёшка и сложил руки на груди.
- Да, внучек. Сейчас и потом. Сейчастье наступает тогда, когда прошлое остаётся в прошлом, нет места плохому в твоих мыслях, и ты благодарен за то, что имеешь сейчас.
- Но счастье, оно ведь сейчас? Завтра же его не будет? - не унимался внучек.
- И завтра будет.
- А послезавтра?
- И послезавтра.
- Но оно ведь сейчаааас... - заныл Лёшка, пытаясь понять о чём бабушка пытается ему сказать.
Лёшка посмотрел с недоверчивым прищуром. Понял, что его проверяют и неохотно ответил:
- Любишь.
- А ты нас любишь?
Лёшка снова замолчал в задумчивости и, хотя любил маму, папу и бабушку, теперь думал делает ли это его счастливым.
- Люблю.
- Что приятнее - любить или когда тебя любят? - спросила бабушка.
Тут-то внучек и понял, что попался в ловушку.
- Нууу... Когда меня любят, - ответил Лёшка неохотно, готовый провалиться сквозь землю. Он даже зажмурил глаза на случай, если случится что-то страшное.
- Правильно, - ответила бабушка и Лёшка открыл глаза, но тут же пожалел об этом и снова закрыл после следующего вопроса, - А почему?
- Не знаю.
- А чего зажмурился?
- Бабушка! Я хочу спать, - сменил внучек тему и попытался слезть с колен, но морщинистые, крепкие бабушкины руки удерживали его.
- Не хочешь, Лёшка. Тебе стыдно. Только вот почему? Что плохого в том, что тебя любят?
- Ну баааа... - ёрзал внучек.
- Ничего плохого в этом нет. Если тебя любят, значит ты нужен. А разве это не счастье, быть кому-то нужным?
- Счастье, - осел вдруг Лёшка, поняв, что является счастливым человеком.
- Конечно, счастье. И стыдиться тут нечего. Быть счастливым, значит уметь принимать любовь, быть любимым и ценить тех, кто тебя любит. Но важно и любить самому. Стал бы ты стыдиться, если бы не любил маму, папу и меня?
- Нет, - потупил взор Лёша.
- Конечно. А почему?
- Вы... - всхлипнул внучек, - хорооошиееее, - и разрыдался.
- Ну что с тобой такое? Что за напасть? Тебя любят, а ты плачешь. Ну... А-а-а-ааа-а, Лёшка... - качала бабушка внучка на руках, - Мы хорошие и любим тебя. Значит и ты хороший. Стали бы мы любить плохого Лёшку?!
Потребовалось несколько минут, чтобы внучек успокоился.
- Ну вот. Теперь ты знаешь что такое счастье. Что будешь делать? - поинтересовалась бабушка. Лёша выглянул поверх бабушкиного плеча и сквозь украшенные ветви ёлки посмотрел на часы.
- Пойду спать, - ответил внук и отправился было в спальню, но остановился. Посмотрел на бабушку ясными глазами и сказал, - Спасибо.
Она даже немного оторопела от неожиданности, но опомниться не успела, как Лёшка уже навострил лыжи. Бабушка ещё немного посидела в кресле за вязаньем, клюя носом, и задремала.
Ей снился сырой полумрак чердака, посреди которого стоял тяжёлый окованный железными полосами сундук. Напротив него стоял Лёшка, протягивающий руки к крышке. Бабушка хотела его остановить, потянулась было, но внучек уже слегка приоткрыл сундук. Из образовавшейся щели вырвалось золотистое свечение, озарившее чердак и Лёшину улыбку. Кто бы мог подумать, что в тяжёлом, обитом железными полосами сундуке предубеждений может скрываться простое человеческое счастье?