Вова Алексеев, мальчик трех лет, нехотя слазит с высокой для него кровати. Снимает великоватую пижаму, подходит к умывальнику и, намочив по два пальца на каждой руке, промывает глаза. Вытирается полотенцем, задумывается, а затем, что-то вспомнив, быстро надевает рубашку, короткие штаны на одной помочи, сандалии и выбегает во двор. Бабушка кричит вслед:
- Смотри не провались, лучше на горшок сходи!
- Не я большой! - отвечаю, вдруг все вспомнив по дороге в туалет типа сортир, в котором действительно не только маленький ребенок может провалиться в выгребную яму, но и вполне взрослый. Я и есть взрослый, даже чересчур, если сложить все прожитые годы в разных телах и суммировать, то мне больше сотни. Гораздо больше, если посчитать жизнь всех клонов. Сейчас вот в своем собственном трехлетнем теле. Ну, это ненадолго. Дела! Дела! Скоро дед едет в командировку, на Урал, затем в Сибирь. Будет возвращаться, задержится в Москве, будет встречаться с бывшими сослуживцами, некоторые высоко взлетели. Вот и я отправлюсь, в его голове, с пересадкой! Берию хочу посетить, его позже назовут лучшим менеджером всех времен и народов. Посмотрим! Изнутри посмотрим.
- Где ты так долго! - Сердится бабушка. Вприпрыжку возвращаюсь к мойдодыру, теперь хорошо намыливаюсь и щедро поливая водой лицо и руки, умываюсь. С трудом забравшись на высокий табурет, принимаюсь поглощать горячие бабушкины блины из сероватой муки, запивая их молоком. Баба Даша крутится у плиты, готовя обед, привычно пытаюсь просканировать ее мысли и узнать: чем она меня порадует днем и вечером. Облом! Сосредотачиваюсь так, что чуть не давлюсь очередным блином. Закашливаюсь. Хозяйка, похлопав по спине, выпроваживает с кухни.
- Ба! Я на улицу!
- Через дорогу не бегай! - Кричит она вдогонку. Выхожу за калитку и залезаю на лавочку возле палисадника. Напротив, у соседнего дома, где затеян так никогда и не закончившийся ремонт, играют в песке ровесники и дети постарше. Смотрю на них и пытаюсь подстроиться, внедриться. Справа проезжая улица, по тротуарам ходят пешеходы взрослые, и не очень. Ни в кого не удается встроиться. Разучился! Провожу ревизию в своей голове - вроде все помню, все знаю, а вот делать ничего не получается. Прогоняю в памяти первые эксперименты по созданию клонов и ботов. Тогда выяснял, сколько смогу создать и сколько вмещается в голове реципиентов, вдруг с ужасом понимаю, что четыре клона в одном мозге - максимум, а на минимум не проверял. У маленького ребенка мозг меньше и еще не развит в достаточной степени. Мой клон не поместился целиком во мне же трехлетнем. Все! Алес!!! Отпрыгался! Теперь нужно учиться заново, и не сейчас, а тогда, когда голова вырастет и мозг разовьется. То есть через годы и годы. Сильно форсировать развитие мозга нельзя - свихнуться можно. Вот и съездил к Берии. Кто будет разговаривать с трехлетним пацаном? А никаких приблуд из будущего у меня нет! Ни ноутов, ни КПКашек и никто не поверит, что я знаю это самое будущее. Никто!
Вечером приходят с работы остальные члены семьи. Ужинают. А потом дед, надев марлевую повязку (у него туберкулез), зовет поиграть. Достав из-под кровати ящик с игрушками, устраиваем очередное танковое сражение. Танками или автомашинами, самоходками, дотами и домами, нам служат деревянные брусочки, а людьми палочки. Что до игрушек, то я богач - у меня есть ружье-винтовка-ДТ - ППШ. Дед выстругал из доски ружье, потом прикрутил сверху оконный шпингалет, получилась винтовка. Затем добавил консервную банку под ствол - автомат, но банку можно переставлять на ствол сверху плашмя и получается ручной пулемет Дегтярева, точнее, из-за высокой банки-магазина, а не плоской и широкой, танковый его вариант. У остальных мальчишек в лучшем случае немецкие автоматы из сбитых вместе трех дощечек, а то просто палка-винтовка или веточка с сучком - пистолет. Все соседские пацаны мне дико завидуют. Завидуют и моим дощечкам и палочкам из ящика, сами они для таких домашних игр используют спички и спичечные коробки, а мне спичек дома пока не дают, чтоб пожара не наделал.
Вначале, играю с дедом Володей просто, чтобы не выходить из образа, затем мне начинает нравиться, вижу, что и старика захватывает игра. Когда буду такой же пожилой как он, будет вполне нормальным играть во всевозможные игры на компьютере, но вот если какой взрослый начнет играть не с ребенком, а сам с собой, не на компе, а более простыми игрушками, то могут вызвать бригаду из психушки. Почему? Ведь все наоборот, чем проще игрушка, тем она лучше развивает воображение. Простая палка может служить в игре и мечом, и шпагой; и винтовкой, и автоматом; и копьем, и клюшкой... всего не перечислить, развитое воображение бесконечно! На что дедов деревянный пулемет универсальный, но вот только как стрелковка - ни меча, ни сабли он изобразить не может. Народ немного разбогатеет и начнет покупать чадам множество специализированных дорогих игрушек, а те будут очень быстро надоедать, приедаться и дети станут их ломать не столько из любознательности, сколько от скуки. В деревнях русских давно подмечено, что разумное ограничение порождает бережливость, изобилие - наоборот мотовство.
Владимир Михайлович Радовский, мой дед, моложе меня (не тела нынешнего, а сознания) намного, даже не учитывая клонов, а с ними так и вовсе, более чем вдвое. Однако все равно, чувствую себя младшим из-за его огромного жизненного опыта. Белорусский род Радовских, происхождением уходил во времена Польско-Литовского княжества, трудно уже было сказать, чьей крови тут намешано было больше: белорусской, польской или русской. К двадцатому веку так обнищал, что последний их потомок мужского пола работал слесарем в Одесском депо. Оттуда его забрили на Румынский Фронт Первой Мировой войны, потом были Красная Гвардия, Красная Армия и Одесская ГубЧК, это уже войны Гражданской. С начала тридцатых "двадцатипятитысячником" устанавливал колхозы в деревнях, потом Институт красной профессуры и крупная должность, но в тридцать седьмом репрессирован, снят с должности, лишен наград, но, слава Богу, не арестован и не осужден - пронесло! Пошел работать слесарем, а заодно учиться в Индустриальный институт, заканчивать который пришлось уже после войны.
В Отечественную воевал не в окопах, но все равно, бывал не единожды ранен, один из осколков привел сначала к туберкулезу, а затем к смерти. Но пока Владимир Михайлович еще жив. Я очень сожалел, что не в состоянии, что-либо сделать, ни вылечить, ни хотя бы просканировать его клоном. Иногда, когда дед крепко выпивал, то сидел и плакал, беззвучно при этом, бормоча, что у него руки в крови. Что напрасно она была пролита - одних дворян убрали, других посадили. Я прекрасно понимал его по движению губ, ведь когда-то был глухим и учился у сурдопедагогов зрительному восприятию устной речи. Через три четверти века, когда живых участников тех страшных событий уже не осталось, мы повторили ошибки предков. Слава Богу, менее кроваво, а в двухтысячных, цветные революции на обломках империи и вовсе оказались фарсом.
Теперь я не могу подсаживать клонов сильным мира сего, и не в силах предупредить эти преступления. Заняться же политикой самому и попытаться достичь вершин власти мне просто противно, насмотрелся насколько это грязно, потому не сумею!
До сих пор не знаю, что происходит с той исторической реальностью, откуда я ухожу в прошлое. Разветвляются ли эти исторические линии и внесенные изменения порождают параллельный мир, или временной поток один и все, что переделано в нем мной, мной же и отменяется, когда прыгаю в точку расположенную ДО переделки. Скорее все-таки последнее - в множественность миров, появляющихся так легко, как-то не верится.
Получается, что я наказан за гордыню! Изменив историю раз, тут же забыл свой собственный принцип - "Вначале сделай лучше себя", полез изменять мир опять. Чем же внук лучше деда и других революционеров? Ведь они не ведали, что творили. Сказано: " блаженны нищие духом", Мы тоже были нищие духом, когда с идиотской радостью пошли за "прорабами перестройки". Клоны были мощным оружием, которое помогло исправить некоторые ошибки, возомнив себя всесильным, я его потерял. Нужно воспользоваться проверенным рецептом - исправляться самому, впереди почти целая жизнь!
В выходные дед Володя повел меня в парк. Там на скамейке, когда вокруг никого не было, я спросил:
- Деда, ты знаешь, когда умрешь?
- Нет! Но думаю скоро.
- Год и два месяца, - он удивленно повернул голову -
- С чего бы ты так решил! А-а! Считать учишься?
- Нет считать я уже умею, даже таблицу умножения знаю. Дед! У тебя внук вундеркинд. Только никому не говори, а то надо мной опыты делать будут. В башку электроды повтыкают и пункцию будут брать. Сделают калекой как Муську! - По соседству жила девчонка, переболевшая менингитом. У нее брали пункцию спинномозговой жидкости и то ли от болезни, то ли от лечения, ее парализовало.
- Двадцать третьего числа в Египте произойдет революция, осенью ВКПб переименуют в КПСС, а в конце февраля - начале марта умрет Сталин.- Выложил будущие новости. Дед сильно испугался последней:
- Никому такого не говори. Боже тебя упаси.
- Знаю! Не скажу. Дед! Купи мне мелкашку. Когда я вырасту, их не перестанут продавать свободно, даже с гладкоствольными ружьями начнутся проблемы. Купишь, бабам не отдавай!
- Каким бабам? Переспросил он, ошарашенный напором.
- Ни мамке, ни бабушкам! Они их сдадут. Лучше отдай деду Диме, он сохранит, пока я сам не стану большим. И стрелять буду не в городе, а у него в лесу.
На следующий день, вскоре после завтрака, услышал стук камней по крыше. Выскочив на улицу увидел двух мальчишек, ненамного старше себя, которые кидали камни и палки, стараясь сбить с веток растущей в палисаднике яблони неспелые еще плоды. Попытался их прогнать, меньший сильно толкнул меня в грудь. Я упал, но набрав в обе руки песка с пылью, вскочил и бросил в глаза обидчику, затем ударил рантом сандалии по щиколотке. Сражаясь с одним, не заметил как больший подбежал и ударил кулаком в нос. Я опять упал. Тут под руку попал твердый комок засохшей земли, которую я метнул в голову еще целого нападающего. Попал! Тут вмешался взрослый прохожий. С криком:
- Щас я вас палкой - он бросился к нам, и парочка агрессоров драпанула, прихрамывая и отплевываясь. Тут подоспела и баба Даша, отвесив мне очередной подзатыльник. Прохожий вступился опять:
- Что же ты хозяйка защитничка лупишь? Малец так храбро твою крышу спасал от камней, а ты его бьешь! - Я не вынес обиды и, не сумев сдержать эмоций, заревел, размазывая по лицу кровь, слезы и сопли. Бабушка вытерла меня фартуком и, подтолкнув к калитке, возразила:
- Неча тут драки устраивать! Мог бы и словами сказать. - Инвалид-прохожий на то сказал:
- Пока малой, двор защищает, а вырастет, Родину защитит! И не делай из него бабу! Словами, словами... тьфу. - Сплюнул и пошел дальше, мой защитник.
Вечером, отсвечивая синими фонарями под обоими глазами, я попросил деда Володю:
- Дедушка! Сделай мне мешок, чтобы я мог бить в него руками и ногами.
- Ногами в честной драке не бьют, - возразил дед.
- Так то в честной, а когда два больших бьют одного маленького, разве честно?
- Тогда лучше убежать за подмогой, - улыбнулся дед.
- А пусть меня мамка в цирк отведет. Там научат и бегать и прыгать, а на мешке драться учиться буду.
Вскоре, глава нашего семейства сделал мне здоровенный мешок на вырост и приказал матери отвести сына в народный цирк ДК трубного завода. Но туда меня не приняли по малолетству, велев приходить на следующий год.
Дед Володя уехал в командировку, а вернувшись через месяц, привез мне воздушку-переломку и такого же устройства пистолет. Ни то, ни другое самостоятельно зарядить не получалось - не хватало ни силы, ни веса. Но дед в своем сарае-мастерской сделал приспособу, сунув ствол в которую и повиснув всем телом на прикладе, я смог переламливать свою винтовку. С пистолетом такой финт не проходил - не хватало рычага. Там же на верстаке сделал внуку штампик с длинной ручкой, по принципу дырокола, для производства пулек из свинцовой ленты. А небольшие стальные вальцы, эту ленту катали из свинца из обмотки кабелей или старых аккумуляторов.
Но я все равно был недоволен - ведь хотелось мелкашку. Пока дедушка не сказал, что, в свое время, остальное мне выдаст дед Дима.
Пока старик был живой, он стрелял двух-трех воробьев, почти каждый день. Баба Даша варила из них для меня супчик. Мы держали дома кур и уток, но часто резать их не могли себе позволить. Воробьи прилетали на птичью и собачью кормушки, дед промышлял из той самой воздушки, выбирая самчиков. Интересно, что поголовье маленьких воришек от этого не уменьшалось. Когда дед Володя слег, а потом умер, этой охотой занимался уже я. Вначале, я не мог еще удержать винтовку в руках и стрелял с упора, прямо из сарая, подрастая, постепенно расширял свои "охотничьи угодья" за пределы двора и своей улицы.
На следующий год, уже после смерти дедушки, мама отвела меня во Дворец Культуры Трубного завода. Там меня приняли в Народный цирк. Конечно, никаким таким циркачом-профессионалом, я становиться не собирался, но с удовольствием изучал акробатику, жонглирование, вольтижировку. Еще в труппе имелся факир, знавший огромное количество фокусов, кроме того, он очень серьезно занимался йогой. Часто участвовал в его номерах вместо традиционного кролика. За это фокусник обучал всему, что знал сам. Старался учиться у циркачей и не только. Во Дворце трудились, и танцоры, и музыканты, к ним тоже частенько заглядывал. Многое из того, что усвоил своими клонами на уровне информации, в ДК отработал на практике. В школу пошел на год позже и сразу во второй касс, да и на занятия ходил не часто, отмазываясь репетициями и тренировками. Мне это сходило с рук, как круглому отличнику. Еще бы! Имея в кармане три полных высших и кучу частичных специальных образований - информация клонов у меня ведь сохранилась, да и практические умения потихоньку возвращались, а где и заново нарабатывались.
Вторая моя бабушка Аня, происходила из из дворян и хозяйством не занималась. В свое время, как нетрудовому элементу, ей пришлось поработать на шахте, зато и на пенсию вышла рано. В молодости она была боевая. Как-то в Одессе, во двор к Радовским влезли бандиты. Дед находился ночью на службе и бабушка, будучи в те времена совсем молодой женщиной, сама защитила семейное гнездо. Из наградного мужьего нагана (на работе Владимир Михайлович носил служебный парабелум), она застрелила троих налетчиков и ранила одного. Тот лежал возле забора и громко стонал всю ночь. Утром приехал губчаковский грузовик, развозивший сотрудников по домам. Чекисты покидали трупы в кузов, добив еще живого бандита. В те времена не заморачивались оказанием медпомощи тем, кого все равно бы расстреляли.
Вот ее, и привлек к новому проекту. Обладая огромным количеством информации, стал писать книги. Это делалось не ради денег. Имея большой опыт внушения и нейролингвистического программирования, тут на первый план выдвинул - лингво! Программирование языком печатного слова. Это сложней, чем ораторствовать перед аудиторией или гипнотизировать пациента, но принципы те же. Вопрос был в том, кто будет печатать мальчишку? Но я нашел ответ, заделавшись литературным негром, а бабушку сделав своей ширмой и антрепренером. От имени маститых, а особенно национальных писателей (клоны изучили большое количество языков), мне пришлось делать их работу и штатных пропагандистов - убеждать читателей, что в Союзе жить хорошо, а национализм это плохо. Должен признаться, что сюжеты часто приходилось воровать из будущего. Гонорар, большей частью, оставался у липовых авторов, но я подрастая действительно пахал как негр и экономика нашей семьи значительно улучшилась.
Дед умер, но зато появился отец. Он конечно у меня и раньше был, вот только дома почти не жил. Алексеев-старший работал в Минмонтажспецстрое и мотался по всему Союзу. В конце - концов, ему осточертели эти командировки, а еще больше матери, и она нашла мужу работу в эксплуатации. Дома многое изменилось. Сам дом облили бетоном на основе золы, потому стал теплее. Были проведены водопровод и канализация. Водяное отопление, горячая вода и ванна. Отциклеваны и покрашены полы. Теперь гостям предлагали разуться и надеть тапочки, что у многих вызывало резкое неприятие. Тогда большинство ходили в домах обутыми, в лучшем случае, снимая галоши. Дед так и передвигался по комнатам в хромовых сапогах, надевая на них эти самые галоши, выходя на улицу. Мы первыми в поселке купили телевизор и когда шли передачи (они, слава Богу, бывали не каждый день) к нам набивалось соседей, как сельдей в бочку. Папиросный дым стоял коромыслом, а все полы были заплеваны подсолнечной лузгой. Телевизор, даже я, давно бросивший зомбоящик в будущем, с удовольствием смотрел в 50х, хотя программа и не блистала разнообразием. Обычно показывали киножурнал, киноконцерт (сейчас именуемый клипами) и на закуску художественный фильм. Иногда, после киножурнала, для детей показывали мультик, подразумевалось, что после этого детвора пойдет спать, чего конечно не происходило - все, всё смотрели до конца. Впечатлений и обсуждений хватало на целую неделю, до следующей передачи. В кинотеатрах тоже редко были новинки, и хотя в городе их было несколько, новая лента шла по очереди во всех, где неделю, где меньше. Интересные фильмы для детей были еще большей редкостью, зато в них играли по несколько месяцев иногда даже лет. В "Крестоносцы" играли не менее двух. Я находился в теле мальчишки, и поведение должно было соответствовать, потому тоже носился по улицам и пустырям с мечом и крышкой от выварки, изображающей щит. Впрочем, такая ролевка мне нравилась.
Ночами в городе было светло, каждые два часа вспыхивало яркое малиновое зарево и не успевало потухнуть одно, как появлялось следующее. Это на шлаковой горе, металлургический завод выливал эшелоны шлака. Особенно красиво было зимой после выпадения свежего снега. Пламя каменных рек отражалось в низких облаках, а потом искрилось в сугробах, но длилась эта красота не долго, и через несколько дней снег становился или черным, или бурым. Потому коньки и особенно лыжи у нас не котировались, лед был не скользкий, а лыжи могли и вовсе загореться от трения. Зато популярность пользовались "козлы", согнутые из толстого прутка или водопроводных труб - некие подобия финских саней. Мне отец сделал даже с площадочками для ног на полозьях.
В цирке я особенно сблизился с факиром, все звали его Пал Палыч. Палыч, цитируя кого-то из великих фокусников, говорил, что отвлекая внимание зрителей на "волшебную" палочку, те не видят, проводимого по сцене слона. Развлекая класс, я весь урок мог провести за спиной учительницы, и быть не видимым для нее. Факир стал моим гуру и в йоге, среди прочего, я научился замедлять все функции организма, что очень помогало мне, когда приходилось стоять в очередях, в поездках, в ожидании чего-либо. Вспомнил о Берсерке, тот умел противоположное - ускоряться. Проанализировав информацию оставленную клоном от него, я понял, что использовать грибы не обязательно. Вещества, в них содержащиеся, только подстегивали организм, гормоны приводившие тело к ускорению выделяло оно само. Вот только научиться управлять этими функциями организма для его ускорения, получалось гораздо сложней, чем с замедлением, ведь тут гуру у меня отсутствовал.
Почти десять лет провел я в народном цирке, но пришлось расстаться и с труппой, и с наставниками. Алексеев-старший пошел на повышение, и семья переехала в другой город.
Переезд стал большим испытанием. Неприятности начались в школе - трудно стало увиливать от занятий, директор и учителя требовали постоянного посещения. Пытался их приучить явочным порядком, но прослыл прогульщиком.
Чтобы успевать конспектировать абсолютно ненужную ерунду, читаемую преподавателями из давно усвоенных мной учебников, и писать книги, зарабатывая на булочку с маслицем, купил китайскую авторучку с золотым пером. Этот, скопирастенный у фирмы "Паркер", девайс был на порядок "скорострельней" (и дороже) отечественных изделий, а уж появлявшиеся тогда шариковые ручки и рядом не лежали. Сперли! Вычислить вора оказалось несложно, но когда я его показательно наказывал, то увлекся и не заметил опасности. Меня как лошадь в голову лягнула! На самом деле получил в скулу справа-сзади кастетом, и улетел в пыль. Теперь уже меня воспитывали, пребольно буцая ногами, сразу несколько защитников воришки. Поняв, что так и совсем запинать могут, собрался с последними силами и, вскочив, ломанулся через кусты к забору. Помогли цирковые навыки - преследователи не смогли перелезть забор вслед за мной, а пока оббегали через ворота, я успел убраться подальше. Потом жизнь превратилась в сплошные догонялки - хулиганы с пришедшей им на помощь великовозрастной подмогой пытались меня поймать, но я неизменно удирал: то выпрыгнув из окна туалета, то слезши по пожарной лестнице, то перепрыгнув на дерево из физкабинета, а с него на забор. Преследователи оцепляли пути возможного бегства, но одного-двоих я не боялся - на таких сам нападал, а пару раз ударив, резко разрывал дистанцию. Частенько подстерегал обидчиков по одному, а они опять гонялись за мной кодлой. Жаловаться кому-либо было бесполезно, пришлого бы самого обвинили во всех грехах. Развязка пришла с неожиданной стороны!
Молодежное хулиганство и бандитизм в городе вдруг резко уменьшились почти до нуля. Причиной послужил один выстрел!
В соседней школе на переменах по классам и коридорам, часто бродила банда малолетних вымогателей, живших по соседству, отбирая у учеников деньги данные родителями на завтрак. Один из них нарвался. Девятиклассник Мордкович из самодельного пистолета выстрелил в живот тому, кого позже назовут рэкетиром. Пострадавший Варшавский остался жив благодаря тому, что больница располагалась напротив школы, хотя мелкокалиберная пуля, выпущенная почти в упор из гладкостенного ствола изрядно покувыркалась в кишках раненого. Оба были евреями, и родители полюбовно договорились, на суде фигурировала сказка об упавшем на пол и самопроизвольно выстрелившем пистолете. О том, что именно делал пострадавший в чужой школе и том, что пистолеты делать и носить нельзя, никто не вспомнил. Зато детально была обнародована конструкция оружия. На металлургическом заводе была расхищена партия холоднокатаных труб диаметром одна восьмая дюйма (или 5,6 миллиметра), раскуплены игрушечные пистолеты, ценой 50 копеек, стрелявшие пробкой на шнурочке - все уважавшие себя мальчишки спешно делали себе реплику. Трудозатраты были минимальны и, в зависимости от возраста и трудовых навыков, составляли от получаса до двух часов: из прутка напильником вытачивался боек, который свободно вкладывался в ствол, туда же вставлялся вкладыш из трубки, с уже заряженным патроном от мелкашки. Игрушка превращалась в оружие. При появлении милиции, обратная метаморфоза занимала секунду: вставной стволик выдергивался и выбрасывался, боек выпадал сам и в руках оставался детский пистолетик. Эта конструкция сделала то, чего не могли достичь суды и милиция - никто не хотел получить пулю от безобидного на вид малолетки.
Я достиг перемирия со своими преследователями, продемонстрировав сразу пару пистолетов, с десятком уже заряженных стволов.
В новом городе не было своего цирка, только изредка заезжал Шапито, зато имелась секция пятиборья, а зимой можно было ездить на лыжах. Я немедленно записался и на пятиборье, и на биатлон. В это время начали проявляться результаты занятий ускорения организма, потому пришлось искусственно ограничивать достижения в спорте, добавляя к семи официальным дисциплинам смежные, так к пулевой стрельбе, добавил стрельбу на стендах, а фехтовал не только на шпагах, но саблях, рапирах и, уже почти позабытых в покинутой современности, штыках.
Ненавистную восьмилетку закончил все-таки с желтым свидетельством, и решил, что в очную форму обучения больше ни ногой! Потому, пошел учиться в заочный техникум, по специальности КИП и А. Для этого требовалась справка с места работы, и я числился на полставки электрика в школе (по малолетству мне разрешалось работать только четыре часа в день), деньги же, как и за полставки сантехника, забирал себе директор.
Свободного времени стало гораздо больше, поэтому начал ездить в деревню к деду Диме не только на каникулы, а гораздо чаще. Строго говоря, младший брат бабушки Даши - Демьян Власович - жил не в деревне, а в лесу неподалеку. Служил егерем. У него была искалечена на фронте левая рука, но, после ВОВ, это не считалось большим изъяном. До войны был холост, а после нее считался в деревне завидным женихом, но взял вдову брата и удочерил двух племянниц, искупая грех молодости. Будучи комсомольцем, раскулачил среднего брата Константина, жена и малолетние дочери которого были обречены на смерть от голода, но вмешалась старшая сестра Дарья.. Каждый год летом она приезжала на родину с сыном (моим отцом) и покупала корову, которая и кормила всех. Будучи женой рабочего, являлась гегемоном,(хотя, как принято было в те годы, была домохозяйкой)и корову забирали в колхоз только после ее отъезда. Кто, сколько и какой скотины мог держать, в СССР строго регламентировалось и Константин, хоть и был загнан в колхоз, иметь корову не мог, как раскулаченный. Потом возила меня. С десяти лет ездил уже и сам - ненадолго, но часто. Дед Дима всегда был рад меня видеть, так как внучатый племянник никогда не был нахлебником, выполнял посильную работу: заготавливал веники, загружал кормушки, настораживал ловушки. Подросши - косил, жал, молотил цепом; пилил, строгал и многое другое. Егерь учил тропить, показывал следы, рассказывал о повадках рыб, птиц, зверей и двуногих, учитывая, что на фронте он служил разведчиком. Сами деревенские свободой передвижения не обладали, так как до Брежнева не имели паспортов. Выезжать разрешалось: на учебу, по оргнабору и в армию.
Покойный дед Володя натащил сватьиному брату внушительный арсенал для внука, поскольку служил в ВОВ и некоторое время после начальником артвооружений дивизии, а затем руководителем шкрапобазы, насобирал интересную коллекцию. Имелись образцы, как охотничьего, так и военного назначения: пулевые, гладкоствольные, комбинированные и даже короткоствольные.
Постепенно весь этот нелегальный арсенал переходил ко мне, но я не злоупотреблял - охотился в большей части для выбраковки дичи. Естественных санитаров леса человек ограничивал в численности из-за домашнего скота и птицы, потому егерская функция заключалась в регулировке количества и качества лесных обитателей. В середине шестидесятых стремительно возросло поголовье волков. Увеличение количества хищников происходило от того, что они изобрели новый способ охоты на копытных. Раньше взрослого здорового лося могла взять только большая стая волков, причем потеряв до трети своей численности. Где-то на севере, предположительно в Вологодской области, пара волков нашла способ охоты на лосей вдвоем. Один партнер отвлекал лесного гиганта спереди, а второй подкравшись сзади, рвал зубами тому сухожилия между ног, обездвиживая жертву. Теперь лось, олень или косуля не могли убежать, но хищники не торопились приканчивать жертву. Наоборот, они продолжали свои танцы - один отвлекает, другой атакует, откусывая куски мяса, стараясь не повредить крупных сосудов, что бы жертва оставалась живой как можно дольше! Только тогда, когда копытное умирало, волки нажирались до отвала, теплым еще мясом, ведь заледеневшее грызть очень трудно, и зубы стираются намного быстрей. Обучение происходило взрывными темпами - не вступая в визуальный контакт, волки перенимали информацию, читая следы чужой охоты.
Обычно волки конкурируют с лисицами, поедая мышей, но большой запас мяса в самый тяжелый снежный период привел к чрезмерному увеличению их численности, а поголовье копытных столь же сильно уменьшалось. Пришлось воспитывать. Волки офлажковывались и отстреливались, а ободранные их тушки бросались на месте охоты самих хищников.
В заказнике проживало несколько семеек бобров, собственно, сам заказник был организован для их защиты. Однажды дожди повредили плотину на одном из лесных озер, вода ушла и обнажила вход в бобровую нору, выкопанную в высоком берегу. Вход и туннель были довольно широкими. У меня разыгралось любопытство и, приготовив фонарик, полез к грызунам. Вблизи котла стало узковато, и я застрял, фонарик потух, слышалась возня животных совсем рядом. Испугавшись, что защищая свое жилище, звери могут напасть, попытался подтянуть ружье, прижатое к телу, оно не поддавалось. Вдруг ощутил на лице дыхание кого-то из хозяев норы и, вспомнив, что они играючи перегрызают деревья вчетверо толще моего тела, рванул со всех сил назад. Вырвался! Выскочил! Отбежал. Отдышался и увидел - очень хорошо, что я не сумел выстрелить с перепугу - ствол забился грязью, его бы обязательно разорвало, а в таком небольшом замкнутом пространстве стрелку могло выбить глаза и наверняка повредило бы слух.
Горожане, попадая в лес, боятся хищников. Опасаться, конечно стоит, но вероятность встречи с медведем или рысью в европейской части ничтожна, волков побольше, однако этот зверь осторожный и очень сомнительно, что он решится напасть на человека. Лоси во время гона, защищая теленка или при неожиданной встрече, нападут скорее. Особенно опасны кабаны: однажды собирая грибы со своей двоюродной теткой, столкнулись со спящей в высокой траве семейкой. Поросята бросились врассыпную зигзагами, матка стала медленно отходить, а огромный вепрь выпрыгивал из высокой травы вверх, пытаясь рассмотреть нарушителей спокойствия. Он демонстрировал чудовищные размеры. Если бы хоть один подсвинок заверещал, этот живой танк непременно бросился бы на обидчиков. Я, благодаря своей скорости реакции, возможно и успел бы уклониться и вскочить затем на ближайшее дерево, а вот тетка вряд ли. Пришлось прогонять всю семейку шумом, наращивая громкость постепенно, чтобы не напугать, а надоесть.
С животными - хоть домашними, хоть дикими, следует поступать так, чтобы они понимали, чего от них ждут. В усадьбе деда Димы жил гусь-предводитель всего птичьего поголовья. Решив, что этот двуногий рангом ниже, он бегал за мной, растопырив крылья и вытянув шею. Если зазеваюсь, то пребольно ущипнет или ударит крылом. Я его и палкой бил, и пинал ногами, и, раскрутив за шею, забрасывал в кусты, но гусь не унимался. А затем решил доказать ему, что он не прав на гусином "языке". Во время очередной атаки, я растопырил полы куртки, громко зашипел и, вытянув шею, пошел на встречу. Гусь ретировался! Повторив пару раз не дожидаясь нападения, окончательно низложил наглеца с поста птичьего гегемона.
Теперь еще более внимательно изучал повадки домашних и диких соседей. Пытался повторять их позы, движения, звуки. Примерно так же, как делал когда-то, подстраиваясь к пациентам и реципиентам, и достиг результата! Стало получаться внедрять в некоторых животных, нет не клонов, для них в мозгах было слишком мало места, а ботов. Постепенно научился: смотреть их глазами, слышать и обонять; управлять эмоциями и мотивацией.
Обрадовался! Думал, вернулись способности, но попробовал работать с людьми - облом. Так, обычные психологические штучки то, что многие умеют: определение искренности собеседника, способности к гипнозу, лозоходство, мануальная диагностика... и прочая мелочевка средней руки экстрасенса. Управление животными в современном городе? Мало их, годных на что-либо зверей и птиц. Почти не держат не только собак, но даже кошек.
Пора в вуз поступать. Выбираю специальность. В медицину уже не хочется - надоело и новизны никакой. Биология? Заманчиво, но до маломальских успехов в генетике еще годы и годы, а учителем в школу идут нынче одни неудачники - слишком мало им платят. МГИМО, Плехановка -это не для юношей из провинции без волосатой лапы. Перспективны компьютеры, сейчас именуемые ЭВМ, потому мне прямая дорога на Физмат местного универа.
Вступительные экзамены оказались отнюдь не легкой задачей даже тогда, когда абитуриент не уступал знаниями преподавателю - если кто помнит, в прошлых жизнях у меня "вышек" не меньше трех, при абсолютной памяти. Экзаменаторы нещадно валят поступающих без блата, и только справка о липовом трудовом стаже дает возможность стать студентом самого непрестижного Общенаучного заочного факультета. Меня же это замечательно устраивает, потому как специализация на ОНФ настолько запутанна, что позволяет стать не только программером, но и прилично изучить матчасть. На факультете есть и вечерняя форма обучения, заочникам не возбраняется посещать лекции, тем более ,что преподы одни и те же.
Устраиваюсь на полставки лаборантом в этом же университете. Деньги мне не нужны, свободное время важнее, как бонус, получаю доступ к любому оборудованию - все лаборатории университета в одном корпусе, и персонал свободно перемещается. Имея знания из будущего и немалый опыт работы с выращиванием кристаллов металлов и неметаллов, в те времена, когда находился в виде клона в теле Бори Сидоренко, замахиваюсь на алмазный чип! Вкратце суть такова: из газовой среды выращивается послойно пластина алмаза. В те времена уже умели выращивать микропорошки, при относительно небольших температурах и давлениях, но для крупных монокристаллов эти параметры были огромны. Мое ноу-хау заключалось в том, что на осаждаемую углеродную поверхность направлялось модулированное излучение лазера, в зависимости от частоты модуляции, формировалась различная кристаллическая решетка; это мог быть и алмазный монокристалл, или слой графена, либо графен скрученный в нанотрубку, в том числе и многослойную. Маски определяли топонимику графеновых проводников в алмазном кристалле, а нарочитые дефекты гексагональной решетки в нужных точках, формировали полупроводники. Кроме феноменальной прочности, алмаз характерен отличной теплопроводностью, потому позволяет делать объемные структуры без риска перегрева. Микросхемы на кремневой подложке тут и рядом не лежали.
Вначале пришлось изрядно потрудиться в усовершенствовании имеющегося в университете лазера, в конце концов, я плюнул и сделал новый гораздо более мощный, с гибко изменяемыми характеристиками.
Когда стало получаться изготовление нанотрубок в кристалле алмаза, то попробовал делать фотоматрицы, используя принципы радиотехники. Действительно, нанотрубка длина и диаметр которой кратные определенной волны света, улавливала этот фотон с показателем близким к ста процентам, пропуская остальные почти беспрепятственно. Этот эффект давал возможность изготавливать многослойные фотоматрицы, со столбиками нанотрубок. Снаружи располагались слои, чувствительные к инфракрасному, затем к просто красному диапазонам, и далее через всю палитру к фиолету, и ультрафиолету. Конструкция позволяла расширять возможность приема вплоть до гаммаквантов и радиоволн. Гамма оказывался пока вне моих интересов, а для радиодиапазона подложка из алмаза оказывалась чрезмерно дорогой. Радиоантенны изготавливались похожие по конструкции, но называть ячейки "нано", язык не поворачивался.
Фотоматрицу подобной конструкции, с соответствующим программным сопровождением, совершенно невозможно обмануть ложными целями, в ПЗРК например. Спектр излучения сжигаемого в двигателе авиационного керосина и спектр порохов ловушек совершенно разный, никакие добавки в фейерверки: ни магния, ни алюминия или чего-нибудь подобного, не помогут. Имитатор двигателя летательного аппарата, способный обмануть головку самонаведения, по тепловым параметрам, топливу и габаритам, должен быть близок двигателю ЛА, что совершенно неприемлемо.
Красный диплом, уже аспирант, выбираю тему, чипы мои и матрицы потянут на нобелевку, если их довести до ума может и не одну, но что там собственно мое? Резонансная лазерная модуляция? Это, как и почти все остальное, информация из будущего, интернета и непосредственно из голов извлеченная четырьмя клонами. Плюс почти абсолютная память. Правда, информация большей частью не реализованная в тех временных отрезках, где резвились клоны. Леонид Петрович да Винчи, тоже не сумел реализовать ни вертолет, ни танк, и Вовочка не сумел, хотя стоял на плечах гигантов! У Леонардо гиганты росли пониже, знания пожиже, и мысли современников он воровать не умел как я, ему простительно.
Установку лепил на свои средства, благодаря резонансу параметры у нее скромные - не нужны высокие давления и температура, высокая чистота материалов не обязательна - то, что резонирует, то вступает в реакцию, ненужное остается инертным. Работал в свободное время и конспиративно. Сейчас вот боюсь отдавать сырую технологию родной стране! Профукают!
Засекретят, даже от изобретателя, но этот секрет Полишинеля, тут же станет известен за Бугром. Там запатентуют, подмарафетят и начнут шлепать мои чипчики, а Родине не достанется даже приоритета. Поделом, не надо было сориться с Израилем. Сейчас у него лучшая в мире разведка, на втором месте Штатовская. Наша же - полный пшик после того, как изгнали "космополитов". Хотя может вначале их "закулиса" решила свернуть коммунистический проект. Не знаю! Даже клоны не помогли разобраться. Может ли человек, имея почти божественные возможности, как я с клонами, сделать весь мир лучше? Сейчас, не имея интрасенсорных возможностей, пытаюсь подстегнуть прогресс в отдельно взятой стране своими чипами. Возможно ли и тем более - нужно ли? Почему меня гложут сомнения? Может точка бифуркации уже пройдена? Жаль, что возможность путешествия по реке Лета утеряна, именно во время сплава по ней.
В своем писательском творчестве тоже несколько разочарован. Будучи в руководстве стройотряда студентов, (преподаватели всунули вместо себя лаборантов) работали летом в Западной Украине. С большим сожалением убедился, что там моя литература до потребителя не доходит. Книг аборигены не читают вообще! Ни на русском, ни на украинском. Мне было понятно почему украинские книги не находят спроса в восточной части Республики - у сельского населения рабочий день световой и многие деревни только-только получили электричество. Тот же крестьянин, переехав в город, постепенно урбанизировался и переходил на русский, он сам или уже его дети приобщаясь к чтению, читали уже на русском и такие книги были в дефиците. Государство в угоду догмам интернационализма переводило средства на украинскую литературу, а потребитель отсутствовал. В западной части Украины постепенной урбанизации не было! Там города заселились сразу после изгнания поляков и уничтожения евреев. Культура при этом осталась провинциально-деревенская, потому моя агитация о дружбе народов была тут обращена в пустоту. Зато в разных городах рассказывали один и тот же анекдот, о приезжей учительнице, пришедшей в магазин в одной исподней комбинации, считая это шикарным польским платьем. Думаю, что анекдот был взят из жизни, но героиня была местной деревенской девушкой, внезапно, из задрипаной горной деревушки, оказавшейся в городе. Как бы, ни были бедны приезжие, до и после войны учительницы, (в некоторых вариантах офицерские жены) они учились в городах и в городской одежде разбирались получше вчерашних селянок, вселившихся в чужие жилища, с чужим гардеробом.
Оставив на потом, тяжелые мысли об агитации, алмазных технологиях и прочих больших проектах, решил подарить Родине игрушку, даже украв которую, супостат не смог бы сильно навредить. В грядущих восьмидесятых, мне пришлось столкнуться со станцией пассивной радиоразведки целей "Кольчуга". Она могла видеть излучающие радиосигнал самолеты, корабли, ракеты - оставаясь невидимой сама. Но послезнание говорило: время радаров уходит! Самолеты и ракеты имеющие спутниковые навигационные системы, не включают радиолокаторы для навигации, а данные о своих целях получают со стороны. Они невидимы для "Кольчуги" и ей подобных. Зато с каждым годом растет радиофон Земли. Уже вначале шестидесятых, школьники делают карманные транзисторные приемники с усилителями, питанием для которых служит детекторный каскад, настроенный на мощную радиостанцию. Проводник проходящий через радиополе возможно обнаружить по эффекту Доплера.
Новая станция радиоразведки, должна была использовать, не излучение самой цели, а радиофон данной местности. Причем чем быстрей двигалась цель, тем легче ее было обнаружить!
АВАКСы, Хокаи и средства радиоэлектронной борьбы, которые применяет НАТО для управления своими и подавления чужих, только усиливают фон и способствуют лучшей работе моей новой разработки. Это же пойдет на кандидатскую.
Два года каторжного труда безденежья и лишений, в результате кандидатская накрылась медным тазом, а "светило советской науки" - Вовочку Алексеева с треском выперли из аспирантуры. Как теперь прикажете Родину спасать? Самому бы с голодухи не загнуться. Нет окончательно сдохнуть родичи не дадут, но я, привыкший чувствовать себя если не богом, то героем (полубогом, в смысле), вынужден ретироваться восвояси, безработным и без копейки в кармане. Сначала с чипом такой афронт, теперь облом с диссертацией. Руководитель сто раз говорил, чтобы я изменил тему, ну чуть подправил. Многие предупреждали, уговаривали, Но баран Вова уперся рогом и рыл копытом. Забросил книжки - основной источник средств, все, что оставалось, вбухал в обрудование, но ничего не получалось. Стал психовать, рычать и на людей кидаться. Догавкался! Лопнуло терпение вначале у научного руководителя, затем у декана, а потом и у ректора.
Тут меня ждала повестка из военкомата. Учился-то заочно, военной кафедры на ОНФ не предусмотрено, иди-ка парень от тарахти годик рядовым. Призвали в доблестные пограничные войска, подучили в отряде и отправили на заставу. Хотя погранвойска и не Советская Армия, тут тоже очень не любят "студентов", элементарная зависть человеческая - нам предстоит служить два, а этому ... только один год. Так пусть он за этот год приморится на все два, или даже больше! И примаривали! Но я еще в отряде восстановил хорошую спортивную форму и был неутомим, как на службе, так и хозработах.
А на той стороне Афган и, как помнится, скоро наши "друзья" устроят там заварушку, которую расхлебывать позовут нас на целых десять лет. Стал присматриваться! Может окно, какое найду?
Высмотрел! Есть окно, к тому же рабочее - ходят через него изредка туда-сюда. Пригляделся, проследил, оказывается, не просто контрабанду носят, а и снаряжением некоторые военные приторговывают. Из местных! Конечно, до размаха девяностых годов еще далеко, но начало положено. Из таких несунов и олигархи росли, те, кто выжил! Выменял на юбилейную медаль, сделанную из рубля, тоже юбилейного, у дембелей пузырек с эпоксидкой. Тоже, мол, хочу скорпиона в "янтаре", а на самом деле хорошо печать воспроизводить: склады опечатываются висячими деревянными "ложками" с пластилиновым оттиском. Подвешиваешь эту "ложку" горизонтально, заливаешь оттиск смолой, через час-два вытаскиваешь готовую печать. Еще чуть полежит, совсем твердой станет. Застава у нас резервная, больше в караулы по отряду ходим, чем границу сторожим. Когда очередь охранять склады, то сначала печатей себе наделал, а потом таскать начал, открою ящик - достану содержимое и в сумку, в ящик же камней по весу, опломбирую и под самый низ. Пост сдаю - все печати на месте, пломбы внутри тоже. На следующую ночь оформляю "Ленкомнату", запираюсь изнутри, вылезаю в окно и в "самоход". Прикормленный старшина, думает, что в кишлак к зазнобе (русских там хватало), а на самом деле хабар идет к окну и в нычку. После дембеля спрятал чемодан, переоделся в местный прикид и вместо домой рванул за речку. Толкнул там то, что притырил у воровитого завсклада и через Мазари-Шариф на Кабул. Пушту и дари подарили клоны еще в грядущих восьмидесятых, тогда же изучил их революцию от оставшихся в живых. Революционеры - это пауки в банке, только контроль извне, не дает им с удовольствием вцепиться друг другу в глотки.
Сначала я нейтрализовал резидента КГБ, устроив ему провокацию, а когда тот заперся в посольстве, спровоцировал резню между Хальк и Парчам, пристрелив Тараки и Амина, Кармаля и Наджиба. Фракции качественно проредили друг друга, и революции не случилось. СССР в Афган никто не приглашал.
После армии и Афгана домой ехать было стыдно, не за армию конечно, а из-за неудавшейся аспирантуры. Все время себя грызу - по совокупному количеству прожитых лет и собранной информации мне аналогов в мире нет. Разве, что легендарный царь Соломон, но он мудрец, а я Вовочка из анекдотов. Мечусь туда-сюда. То великий писатель, то Эдисон с Теслой вместе взятые, то великий террорист Савинков с Бен Ладеном в одном флаконе! А результаты более чем скромные. Надо взять тайм-аут - осмотреться, оглядеться.
Село, уроженцами которого были Демьян Власович, Дарья Власовна и прочие Волины, разрасталось. Не потому, что в колхозы ринулись горожане, просто местное начальство признало многие окрестные деревни неперспективными и укрупняло оставшиеся за счет разоряемых.
Школу-восьмилетку преобразовали в среднюю, открылось несколько вакансий. Поступил преподавателем физики. Пока поселился у деда Димы и езжу на работу на его стареньком мотоцикле, но слишком грязным приезжаю с заказника - дорог-то нет. Потому приступил к изготовлению плавающего трактора с закрытой кабиной, из запчастей вытащенных с местного кладбища сельхозтехники. Благо шефы из области завезли очень приличный станочный парк, с реставрацией хлама и изготовлением нового проблем нет. Агрегат задуман и как внедорожное транспортное средство, и должен иметь возможность пахать, косить, делать прочие сельхозработы.
Обратил внимание на коллегу - преподавательницу биологии. Местная, дочка пасечника. Удивился растениям на курируемом ею пришкольном участке. Дома у пасечника тоже флора и фауна удивительно крупные и продуктивные. Пригласил в клуб.
Раньше, до слияния деревень в селе Боровка, нравы были патриархальные, драк практически не было, хулиганство отсутствовало. Теперь многое изменилось. Прежде выяснения кто лидер, и формирование общественной пирамиды формировалось в младших возрастных категориях, а затем, подрастая, ровесники плавно вписывались в жизнь села, как бы следуя в фарватере своего лидераТеперь пошла неразбериха - по, казалось бы, пустяковым поводам вспыхивали кровавые драки. На самом деле, срочно строилась вертикаль. Для старожилов я был почти свой, привычный. Для новоселов - чужак! У Вали Пасечницы (по роду занятий главы, у всей семьи это прозвище было почти фамилией, и даже больше) имелись кавалеры. Ревность к сопернику - хороший повод утвердить свое общественное положение кулаками! Около десятка "женихов" и их прихлебателей пригласили учителя "поговорить" на задворках клуба. Тяжело победить в драке такую шайку-лейку, каким бы хорошим бойцом не был, но не это самое сложное, победа может обернуться сроком. Достаточно одному напавшему, но получившему отпор "снять побои" и написать заявление, как жертва нападения становится жертвой закона. Суды не предоставляют гражданам права на самооборону, даже если закон декларирует обратное. Стоит жертве оказать сопротивление, тут же появляется жупел превышения пределов необходимой обороны! Сначала человека должны убить, а потом можно убивать убийц, искалечить, а потом можно травмировать агрессоров, но при этом быть внимательным и ни в коем случае не превысить!
Просто убежать не позволяла не только гордость, но и знание того, что потом убегать придется постоянно. Я применил прием отработанный еще в восьмилетке - рванул через забор, но побежал не домой в заказник, а в село. В Боровке большая часть дворовых собак гуляла без привязи особенно по ночам. Недаром изучал поведение животных их повадки и "языки", постарался растянуть преследователей, а потом натравил на них собак. Где вольных оказывалось мало, то отпускал барбосов с привязи. По мере возможности следил, чтобы никто не ушел невредимым, но и никого не загрызли насмерть. Деревня была надолго разбужена небывало дружным собачьим гвалтом, я из темноты продолжал дирижировать этой какофонией. Пострадавших псы оттеснили назад к клубу, где им была оказана медпомощь, но до самого утра "покусанты" не могли попасть домой. Кличка пристала к неудачникам надолго, теперь им трудно будет найти пару, ведь "покусантами" будут теперь звать и жен и будущее потомство.
Когда потом, у меня спрашивали, чего это вдруг собаки так дружно бросились на защиту, то нагло врал, что это Вале не понравились драчуны, а все собаки ее любят.
Трактор-амфибию, пригодный для сельхозработ, создать не удалось. Пришлось делать два разных агрегата. Амфибия была с кузовом в виде корыта, с восемью колесами на продольных балансирах. Все колеса ведущие, привода цепные закрытые в кожухах с маслом. Подвеска торсионная с возможностью подъема колес выше уровня воды. Поворот по гусеничному, с притормаживанием всех колес одного борта.
Сельскохозяйственный был похож на квадроцикл, но имел два двигателя. Задний крутил заднюю ось и предназначался для передвижения, передний подключался к своей оси только на тяжелом бездорожье или пахоте на малой скорости, так как трудно было добиться их синхронизации. Большую часть времени передний использовался для привода навесного оборудования: жаток, культиваторов, помп, генераторов, а также стационарных станочков. Сзади можно было цеплять плуг или грузовую тележку. Никаких шрусов не требовалось и тут - потому как при повороте поворачивались не колеса, а ось целиком, с двигателем и навеской.
Мы с Валей поженились и нам выделили коттедж. Колхоз преобразовали в совхоз. Теперь механизатор получал как четыре учителя с полной загрузкой, но я учебных часов нахватывать не желал, а с удовольствием их уступал коллеге из старой школы. Бабушка Аня ввиду преклонного возраста уже не могла мотаться по Союзу. Свою клиентуру передала мне, и я опять стал писать книги под заказ, но не только, нажал на нескольких самых именитых и мне было позволено издаваться под псевдонимом. Все шло хорошо, но тут браконьеры тяжело ранили деда Диму.
След вывел меня к сыну областного прокурора и его компании. Вначале хотел просто пристрелить мерзавца, ведь на закон никакой надежды не было - папочка надежно прикрывал чадо. Решил наказать больнее. Однажды вечером подстерег прокурора в подъезде и нанес компрессионный удар ладонью в область сердца. Инфаркт! Смерть!
Немного выждав пока в прокуратуре обосновалась новая команда, на очередной вечеринке с участием сынка покойника, подбросил компашке дури. Ребята были и так отвязные, а под кайфом вовсе с резьбы сорвались. В результате дебош с тяжкими телесными. Своих папаши отмазали, всех собак повесили на сироту.
Демьян Власович уже был пенсионером и после ранения оставил егерскую службу, и переехал в село. Пришлось срочно перевозить арсенал, оставленный в наследство дедом Володей. Какое-то время оружие лежало на чердаке, пока я не выкопал под коттеджем тайник, забетонировал и замаскировал в него вход. На охоту теперь ходил реже, мне больше нравилось просто быть в лесу, наблюдать его обитателей, с ностальгией вспоминал фото и видеокамеры будущих времен, с огромными зумами или как пока говорят - трансфокаторами. Они легкие, но позволяют снимать зверей и птиц с большого расстояния. Если просто ходить по лесу, то прослывешь или дурачком, или тунеядцем. Приходится убивать, хотя часто нет никакого желания. Фото или кино охоты могли бы стать альтернативой, увы! Единственное фоторужье, доступное в Союзе, делают на базе зеркалки "Зенит". Объектив приближает лишь в шесть раз, что позволяет снимать только домашнюю живность - дикая не подпустит близко.
Среди литературных клиентов присутствовал генерал-полковник Цвигун. Его мне недавно просватали. В отличие от "маститых" писателей, взваливавших заказ целиком на литнегров , Семен Кузьмич многое писал сам, но творчество требовало большой литературной правки.
В начале я не хотел соглашаться на совместную работу, так как требовались частые личные встречи и приходилось бы приезжать в Москву.
Но! Генерал служил в КГБ первым замом его председателя. Цвигун выглядел хозяином жизни и совершенно не был похож на потенциального самоубийцу. Между тем память говорила, что Семен Кузьмич застрелился в год смерти своего свояка Леонида Ильича Брежнева.
Вообще, последние годы жизни генсека были сильно насыщены загадочными смертями власть предержащих. За кулисами торжественных и пышных церемоний, со встречами и проводами, объятиями и слюнявыми поцелуями шла ожесточенная война. Если предположить, что самоубийство на самом деле завмаскированное убийство, то до второго лица в КГБ могли добраться только два человека: первое лицо в Госбезопасности - Андропов и первое лицо в СССР - Брежнев.
Леонид Ильич контролировал Комитет именно через свояка, кроме того вскоре и сам ушел в мир иной. Потому больше подозрений вызывает Юрий Владимирович. То, что Андропов такими грязными методами расчищает себе дорогу к власти, само дурно пахнет, но послезнание говорит - не только себе, но и той команде, которая развалила страну. Все эти Гобачевы, Ельцины , Яковлевы, Шеварнадзе и прочие - ставленники, именно, главы всесильного КГБ.
Хорошо тем литературным "попаданцам", у кого есть ноутбук, КПК или другие артефакты из будущего, хорошо было клонам и другим "вселенцам" - им не надо ничего никому доказывать - заставил, сделали! А как быть деревенскому учителю, знающему будущее и пытающемуся его отменить, исправить?
Обсуждали мы очередной сценарий Цвигуна, не у него дома и, естественно, не на Лубянке. Это была явно конспиративная квартира, этакое использование служебного положения в личных целях. Поднимаясь на третий этаж к Семену Кузмичу, зазвал в подъезд сидящую во дворе кошку. Внедрив в нее бот, (способность управлять животными появилась еще несколько лет назад) заставил подняться на пролет выше. Внимательно осмотрел входную дверь и замки снаружи, а когда хозяин впустил, то и изнутри. Не оставил без внимания прихожую и кабинет, где мы с соавтором обсудили его новый сценарий. Заметил сейф, замаскированный под небольшой шкаф. Судя по всему, генерал никаких бумаг в столе не оставляет. Закончив визит, вроде бы уехал в деревню, а на самом деле поселился в съемной комнате в доме напротив. Кошка работала камерой наблюдения внутри подъезда, а собака с местной помойки осуществляла наружное. Собаке я платил колбасой, кошке рыбой из ближайшего гастронома. Наблюдение показало, что при приезде генерал-полковника его охраняли: водитель, остававшийся в машине около подъезда; адъютант, заходящий с ним в квартиру; еще один охранник, входящий в квартиру напротив и наблюдающий за площадкой в дверной глазок. В отсутствие хозяина конспиративную квартиру посещала только пожилая женщина, живущая в той самой квартире напротив - видимо уборщица и охранница из ГБешных пенсионеров. Свое жилище она время от времени покидала для походов в магазины, хотя продукты ей доставлялись раз в неделю из распределителя. В один из таких шопингов, я совершил, как пишут в протоколах, несанкционированное проникновение. С умениями шнифера Шкраба, не составило труда вскрыть не только квартиру, но и сейф, где оставил письмо, прижав его наградным пистолетом чекиста. В письме сообщал о предательстве заместителя резидента в Дании Гордиевского, но предупреждал, что в аппарате у него высокие покровители. Пусть его разоблачит кто-то другой, чтобы не спровоцировать Андропова на крайние меры. В следующий приезд я опять добрался к сейфу беспрепятственно, но, предвидя замаскированные фотоаппараты, позировал им в маске Чебурашки, под одеждой находились подкладки, изменявшие фигуру. В новом письме я сдал посла в Канаде Яковлева и предсказал некоторые события. Были оговорены тайники для дальнейшей передачи информации и условные сигналы. Так как мне не требовалась передача ни денег, ни ценностей, то тайники я мог заложить заранее, а потом подать сигнал на изъятие, чем сводился к минимуму риск захвата информатора. Для КГБешника съем информации из тайника - рутинная практика. В дальнейшем я слил еще нескольких предателей из Конторы и ГРУ, а потом, сочтя генерал-полковника уже созревшим, подал ему сведения о возможном применении ядов к Кулакову, Суслову, Брежневу, Пельше, Устинову, Рашидову, Черненко из токсикологической лаборатории "Камера", она же Лаборатория 1, она же Лаборатория 12. О террористических актах против Машерова и его самого - генерала Цвигуна. О снятии в подковерной борьбе Мазурова, Косыгина, Романова. Высказал предположение, что Чазов, если не сам отравитель, то покрывает их - ведь свидетельства о смерти столь высокопоставленных персон, подписывает он! Я шантажировал Цвигуна тем, что если он не примет надлежащих мер то, я доведу до сведения всех заинтересованных лиц эту информацию.
19 июля 1978 года Кулаков таки умер, а на ноябрьском пленуме Мазуров был все же снят, но между зтими событиями произошло не менее важное: 15 августа умер Андропов. Цвигун стал председателем КГБ, и в самих органах произошла основательная чистка.
С моей подачи Горбачева определили руководить колхозом в Кустанай, Ельцина прорабом на БАМ, Собчака учителем арифметики в школу для умственно отсталых в Нечерноземье. Гайдара, Чубайса, Немцова отправили экономистами в оленеводческие колхозы Крайнего севера, потом, как у несправившихся, отобрали дипломы и оставили за Камнем, впредь им разрешалось руководить только лопатой.
Брежнев прожил до восемьдесят пятого года, но оставил пост в восьмидесятом, назвав своим преемником Машерова.
Ни какой перестройки, ни какой гласности, антиалкогольная кампания также отсутствует. Уровень жизни ниже, варианта Горбачева с клоном в голове и гораздо выше, чем тогда когда никакого клона у него в голове не имелось! Но зато социальной напряженности в обществе практически нет! Нет вопиющего разрыва в материальном положении труженика и вора. Воры должны сидеть в тюрьме! Лозунг актуальный в этой временной реальности. Пусть он не всегда реально выполняется, но всегда висит дамокловым мечом, над людьми нечестными. Не дает им почувствовать себя хозяевами жизни. Компьютеры есть, есть и интернет, правда немного урезанный: нет порнографии, нет матов, нет черного пиара. Вообще живется лучше и веселей, потому как отсутствует смакование катастроф, убийств, жестокости. То, без чего "свободная продажная пресса" не может обходиться и вынуждает потребителей, употреблять огромное количество транквилизаторов, переходящее в наркоманию их чад. Пища экологичней.
Квартиры дают бесплатно, медицина бесплатна, некоторые лекарства в дефиците, потому как подвергаются многолетней проверке, дабы не навредить. Товары первой необходимости доступны всем. Машин в городах меньше, пробок нет и воздух чище.
Люди чувствуют защищенность, они видят перспективу. Развитие хоть и медленное, но постоянное. Нет двадцатилетних провалов назад и топтания на месте.
Тишь, гладь и Божья благодать? Увы! Не все так просто.