Мirage. Глава 20

* * *

Глава 20.

Жизнь научит прощать, но не забывать...

Смотреть, но не видеть...

Слышать, но не верить...

Целовать, но не любить...

Уходить и не возвращаться...

Год спустя...

Горячий ветер, словно хрупкая фигурка девушки, облачённой только в одеяние из розовых лепестков цветущей тимьяны, дерева изумительной красоты, являющимся одним из атрибутов богини любви, покровительствующий всем парам, будто бы выражая немую насмешку его состоянию, взъерошил его короткие волосы. Он закрыл глаза, и чтобы вновь в который раз почувствовать это. Наверное, мужчина действительно сошел с ума...

Тонкие девичьи пальцы пробежались по его спине, прожигая рубашку и заставляя её тлеть от серебристого пламени, а губы соблазнительно прижались к шее, и боль пронзила его стрелой. Мужчина был уверен, что его тело уже покрывают жуткие ожоги. Такое уже было раньше, уже полтора года он жил как в аду.

-Думаешь, если не будешь обращать на меня внимание, я так просто возьму и исчезну? - с небывалой нежностью, которую он никогда от неё не слышал раньше, прошептала девушка, ещё крепче прижимаясь к крепкому, но уже истерзанному телу. - Я так просто не уйду от тебя, Лекс...

Её нет. Это всего лишь призрак, мираж. Что угодно, даже любая тварь из бездны, но не она! Но сколько бы крылатый не твердил себе это, каждый новый день тяжёлым камнем ударял в него, оставляя новые шрамы и ожоги, словно переубеждая в обратном. Лекс с силой рванул в сторону, словно разрывая стальные тиски, но тонкие бледные девичьи руки только прошли сквозь него, оставляя внутри чувство холодного пламени, такое же, как и в его сердце. Кровь пошла горлом, и крылатый упал на светлый ковёр, окрашивая его в алые тона. Рука беспомощно сжимала кинжал, бесполезный в данной ситуации. Когда пламя внутри немного утихло, Лекс, пошатываясь, встал и встретился взглядом с холодным серебром глаз, уже долгое время терзавшим его и во сне и наяву.

Даже своим обликом она причиняла ему ещё большую боль, чем могла бы наяву. Она стояла посредине комнаты в белом платье, босая, с распущенными светлыми волосами, и с каким-то задумчивым видом смотрела на свою окровавленную ладонь. Весь прекрасный облик портило кровавое пятно на груди. Она походила скорее на призрак, ни тени румянца на щеках, кожа белая, словно первый снег, бескровные губы, и эта кровь, от запаха которой изнутри поднималась тошнота. Но всё же что-то заставляло при каждой новой встрече его сердце биться чаще, и испытывать странную болезненную радость.

Он стал ненавидеть её облик больше всего на свете, и в тоже время он стал желанней в этом мире для него. Боль, любовь, желание, вина, ненависть, злость... Всё сплелось внутри него в такой тугой комок, что отличить одно от другого стало практически невозможно. Если бы кто раньше рассказал ему, что он будет медленно сходить с ума, то перерезал бы шутнику горло. Крылатый после обряда не отличался излишней эмоциональностью, а теперь единственным желанием его стало заморозить все свои чувства и сердце, чтобы только избавиться от всего этого наваждения.

-Шейн... - его голос предательски дрогнул, а рука сама потянулась к такому желанному во всём мире лицу, но серебряные глаза были острее самого лучшего клинка. По щеке медленно стала расползаться красная полоса, и первые капли крови упали на и так испорченный ковёр. Промелькнула запоздалая мысль, что отец опять будет в ярости, но на него Лекс уже давно перестал обращать внимание.

Девушка словно перетекла из одного состояния, мигом оказавшись рядом, обнимая его за шею и приблизив своё лицо практически вплотную. Боль уже казалась привычной и мелкой, по сравнению с холодным племенем, медленно тлеющим в груди. Холодное дыхание обожгло губы, и, несмотря на довольно тёплую весну, в комнате редко снизилась температура. По телу пробежала дрожь.

-Соскучился? - не смотря на все усилия, мужчина так и не смог уловить в её голосе даже капли теплоты, как и в её глазах там бушевала ледяная метель.

Сердце пронзила холодная игла. Почему? Почему так больно видеть её безразличие? Даже зная, что она не любила его, сейчас лишь на мгновение бы увидеть тепло в её глазах... ещё раз увидеть её улыбку, когда сердце бьётся, как бешеное... Она приходила к нему так часто, но ни разу не согрела израненное сердце.

-Почему... ты мучаешь меня, Шейн? - его голос охрип, он уже давно сорвал его, когда его связанного словно зверя привезли в родовое гнездо. Первые полгода были для него словно в тумане, его держали в цепях, когда безумие охватило полностью.

Девушка отстранилась, и её губы изогнулись в усмешке. Кровавое пятно на платье стало, казалось, больше.

-А ты не помнишь, милый... как ты убил меня? Это было так больно, ты даже не представляешь как. Я хочу, чтобы ты почувствовал всё, что испытала я, в тот день.

Перед глазами опять встал тот круглый зал и маленькая окровавленная фигурка. Это искреннее непонимание и детская обида, что навсегда врезались в его сознании, как и холод кинжала, что он сжимал в своей руке. В первые в жизни крылатый сделал то, о чём теперь жалел сильнее всего на свете. Впервые он причинил боль дорогому ему существу, за что теперь и расплачивался. Лекс даже не помнил, в каком состоянии Вольт приволок его домой, а дальнейшее слилось в бесконечный кошмар. И этот кошмар продолжался по сей день...

-Прости... Я столько раз уже говорил тебе это, но ты не слышишь меня. Что мне сделать, чтобы ты успокоилась? Шейнара...

-Твои слова ничего не изменят, как и не сотрут кровь с твоих рук. Смотри, ты весь в крови...

Её смех заставил его нервно вздрогнуть и посмотреть на себя. Вся одежда приобрела красный цвет, руки и лицо испачканы в крови, даже со светлых волос капала кровь. Вокруг него словно тёмно-алая клякса расползалось пятно, окрашивая ковёр, стены и всё вокруг в этот безумный цвет. Его зрачки расширились, и этот запах... её духов и крови совсем лишил его остатков разума. Металлический вкус во рту, и единственное светлое пятно в этой комнате с холодными мёртвыми глазами.

-Нет... Нет! Нет!!! - закричал Лекс, всё ещё стискивая с яростью кинжал, когда на него вновь нашло это неконтролируемое состояние. Он в безумстве громил свою комнату, расколотив почти всю мебель, пытаясь избавиться от этого запаха, сводящего его с ума. А она просто стояла на том же месте и улыбалась, словно этого и добивалась всё это время. Будто бы ей приносило удовольствие наблюдать, как крылатый медленно, частичка за частичкой разрушает свою жизнь. От него уже и так мало что осталось... Девушка забирала последнее.

Когда приступ немного схлынул, девушка вновь оказалась возле него. Некогда белое платье стало полностью красным, а по светлой коже были размазаны кровавые разводы. Тонкие руки провели по почерневшим браслетам, которые Лекс так и не смог снять после всего случившегося.

-Чёрный... цвет предательства. Но ты уже с этим знаком не понаслышке. И как тебе это чувство? - её слова что-то ломали в нём, уничтожали окончательно и бесповоротно, и это приводило его в ещё большую ярость.

-Убирайся!!!

Он оттолкнул её, но падая полукровка потянула его за собой. Эта ярость, боль, отчаяние... безумие... Мужчина вновь поддался этим чувствам, и когда его глаза пересеклись с холодным серебром его невесты, рука с кинжалом сама метнулась вперёд. И холодная сталь так легко вошла в тёплую трепещущую плоть, там, где билось сердце. Её тело вздрогнуло, на губах как тогда появилась кровь. Только в этот раз она улыбалась, слабо, но улыбалась, будто бы этим он только подтвердил все её предположения.

-Вот видишь... я была права во всём...

И серебро глаз застыло, как и перестало биться сердце... вновь.

Где-то на краю сознания послышался испуганный женский крик, и его резко дёрнули вверх чужие руки, отрывая от мёртвого тела. Держали крепко, не позволяя вырваться на свободу, как он не пытался.

-Я убил её... я вновь убил её... - словно в бреду говорил крылатый, а потом затрясся от смеха, который пробирал до костей. Он всё смеялся, когда его пытались успокоить, когда вливали какое-то зелье в рот. И только когда его сознание стало гаснуть, наступил момент короткого просветления, и Лекс увидел стоящего в дверях отца и девушку. Её лицо казалось ему смутно знакомым, но он не мог вспомнить, кто она и что его с ней связывало. Он вообще мало что помнил и понимал в последнее время. А потом его замутнённый взгляд натолкнулся на мёртвое тело служанки, безвольно лежащей на полу с кинжалом в груди, и внутри всё сдавило спазмом.

-Отец... - крылатый не узнал своего голоса, настолько хриплым и слабым он был. - Что я... наделал?

А потом его сознание, наконец, погасло. Сейчас мужчина был этому даже рад. Потому что безумие под действием зелья на мгновение отступило. О, как ему хотелось продлить эти минуты! Но скоро чёрная воронка кошмара вновь затянула его в свои сети, окрашенные серебром.

Его безумие... не оставляло его никогда.

* * *

Советник спокойно смотрел, как охрана уносит его бесчувственного сына в другие покои, как сковывает его руки прочнейшими заговорёнными самим Императором цепями, так как прошлые он разорвал, словно бумагу, смотрел, как дрожащие от страха служанки стирают разводы крови с его кожи, как обрабатывают новые ожоги и порезы на его спине и груди. Их страх был вполне обоснован, Лекс в приступе безумства уже убил уже пять девушек и заметно проредил его охрану. Вначале эти происшествия удавалось скрывать, но скрыть что-либо от всевидящего ока Императора на протяжении долгого времени невозможно. Светлейший сам пришёл к нему и потребовал объяснений. Наверное, так было лучше... Мир'ерн уже не знал, что ему делать со своим сыном. Он только внешне казался невозмутимым, внутри же мужчина хотел выть от отчаяния и боли. Судьба уже который раз отбирает у него его близких, но за Лекса он готов был биться до конца.

Рядом судорожно вздохнула его маленькая гостья, размазывая маленькими ладошками по щекам слёзы, но она не жаловалась. Эта девушка никогда не жаловалась, несмотря на довольно суровое воспитание своей семьи, она смогла сохранить в себе что-то детское, немного наивное. Именно в её характер был влюблён его сын, пока не прошёл обряд приобщения к свету. Может быть, именно потому, что та маленькая полукровка была так сильно похожа на эту крылатую, Лекс так сильно к ней и привязался. А может, решающую роль здесь сыграли эти проклятые браслеты, несшие в себе миссию связать две не предназначенные друг другу души. Они не должны были даже допустить, чтобы крылатый смог причинить боль своей избраннице, но видимо под влиянием проклятия храма судьбы Лекс смог нарушить все запреты и правила, за что теперь и расплачивался.

-Лэйрэ* Камира Эллисон Канэ де Зангэ из дома Лайманар, прошу проследовать за мной в мой кабинет, - тихо сказал Советник, резко отворачиваясь от бесчувственного тела сына и выходя из комнаты.

-Но... господин... - её голос дрогнул, она разрывалась между сердцем и разумом.

-У тебя ещё будет время на это... Пойдём, девочка, нам нужно серьёзно поговорить. Ты же сама приехала сюда издалека именно для этой цели.

-Я отправилась в путь, как только получила ваше письмо. Я не думала о причинах, моё сердце рвалось к нему давно. Даже осознание того, что Император посчитал эту девушку лучше меня, не смогло успокоить мою душу. Моё сердце и разум теперь всегда не в согласии. Моя любовь слишком сильна, чтобы просто вычеркнуть всю жизнь из памяти. Иногда я проклинала вас всех за нашу разлуку... простите...

-Это ты должна простить меня девочка, я не настоял на своём решении. Теперь мы все расплачиваемся за мои ошибки.

-Императора нельзя ослушаться.

Советник промолчал. Он обращался к этому юному существу с практически отеческой заботой. Ещё до обряда эта девочка стала частью его семьи, его старший сын в ней души не чаял. Они росли вместе, полюбили друг друга, и в скором будущем создали бы крепкую семью, если бы не ужасный случай с его младшим сыном и последующие события. Они были идеальной парой. Сейчас же его сын даже не узнавал её. Но девушка не позволяла невзгодам сломить её, этот раз был единственным, когда она позволила себе в присутствии советника пролить слёзы.

В кабинете их уже ждали. На низком диванчике среди разбросанных толстых книг, уже допивая бутылку крепкого вина, сидел молодой крылатый, его тёмно-синие волосы, заметно отросшие за последние полтора года, беспорядочными прядями спускались ниже плеч. Хозяин этих апартаментов выхватил бутылку из его рук и унёс подальше, провожаемый возмущённым взглядом синих глаз.

-Ты слишком много пьёшь в последнее время, Вольв.

-Вы думаете, нет повода? - хмуро рассмеялся молодой мужчина, а потом его взгляд натолкнулся на стоящую в дверях девушку, и на губах появилась неуверенная улыбка. - Канэ?

Третье имя, используемое в основном в узком семейном кругу... Даже не вслушиваясь в интонацию, можно было понять, что Вольв явно относился к этой девушке с теплотой. Будучи лучшим другом Лекса, крылатый немало времени проводил рядом с этой парой, и был рад за друга.

-Здравстуй, Вольв. Я рада видеть тебя.

На его губах появилась нервная улыбка. Было видно, что Вольв хочет что-то сказать, но его перебил Мир'ерн, уже занявший место за столом.

-Не стой в дверях девочка, садись в кресло. Нам предстоит серьёзный разговор.

Крылатая с присущей женщинам её расы грациозностью села на самый краешек кресла. Гордая осанка, взгляд, в котором горела незримым огнём решение пойти на многое, если это как-то поможет в данной ситуации. Но Советник промолчал, прекрасно осознавая, что это её право так себя вести с ними. Если бы это было нужно, он даже опустился бы на колени перед этой несгибаемой девушкой, если бы она могла спасти его сына, или умолять другую гордую девочку, но она была мертва, став проклятием его семьи. Мужчина устало протёр глаза, уже чувствуя нарастающее нетерпение вперемешку с раздражением в кабинете.

-Скажите... что с Лексом, - не выдержала крылатая, отбросив в сторону своё внешнее спокойствие.

-Мы ещё не уверены, но скорее всего его прокляли, - тихо сказал Советник, садясь за стол. В его глазах читалась такая усталость, что девушку пробил озноб. - К сожалению, я не сразу увидел, что с моим сыном происходит что-то странное, а когда понял, было уже поздно.

-Это... сделала та девушка? Его новая невеста? - в голосе проскальзывала еле сдерживаемая ярость, вокруг неё еле ощутимым смерчем закружилась сила, и только осознание того, что полукровка была мертва, заставило Канэ успокоить свою силу, уже готовую крушить и уничтожать.

-Они были в проклятом тёмном храме, девочка. Хати не зря тёмные считают богиней безумия, - ненависть, вот что чувствовал Советник к тёмным, теперь она была полной и всепоглощающей. - Думаю, подробнее тебе сможет объяснить Вольв, как непосредственный участник тех событий.

Вольв после этих слов вздрогнул, словно очнувшись от долгого сна. Его рассеянный взгляд остановился на Мир'ерне, и где-то глубоко внутри него промелькнула злость... на Императора, на советника, на всю эту чёртову светлую империю в целом, на этот проклятый храм, на эту маленькую девочку с серебристыми глазами, пострадавшей не за что, и на самого себя, что не смог тогда остановить этой катастрофы. Но Канэ не должна была видеть всего этого, не заслуживала эта девушка, чтобы на неё вывалили всю эту грязь.

А Шейнара значит заслуживает? Ну и сволочь ты Вольв!

Девочке уже всё равно. Её имя и так уже очернили.

Ты так не считал, когда она умирала на твоих руках... Эта маленькая девочка истекала кровью, и ты впервые в жизни пожалел, что так обращался с ней. Не оскверняй хотя бы память о ней...

Молодой мужчина тяжело вздохнул, нарушив затянувшуюся тишину, но отвечать не спешил. Ему неприятно было вспоминать это, но впервые после случившегося он стал задумываться над своей жизнью. И пусть эти мысли безумно его раздражали, во всём этом был смысл.

-В храме мы попали в магическую ловушку, она должна была или убить нас или свести с ума. Мы ко многому готовились, но не к этому. Место, где оживают все наши кошмары, самые ужасные воспоминания. Нас разделили, и каждый сам справлялся с этим безумием. Я не буду рассказывать про то, что происходило дальше, скажу только, что встретил в храме Шейнару. Я не знаю, как она оказалась там, но этого уже не изменить. Потом я встретил Лекса. Это место видимо сильнее повлияло именно на него. Он накинулся на девушку, будто был не в себе. Мы подрались с ним, я пытался защитить эту дурочку, но она до последнего не верила, что Лекс сможет причинить ей вред. Он воткнул ей в грудь кинжал.

Крылатая вздрогнула, советник же отреагировал спокойно, ведь он уже слышал этот рассказ не первый раз.

-И она прокляла его? - девушка не могла понять, что та красивая полукровка смогла взять такой грех на душу, запятнав свою сущность этой тёмной магией.

-Она умирала на моих руках! - вдруг рассержено воскликнул мужчина, впившись руками в волосы. - А он только смотрел, потому что я не подпустил его к этой испуганной девочке, истекающей кровью. Она не могла его проклясть! Я смотрел в её глаза, когда она умирала! Я смотрел в глаза, полные непонимания, боли и обиды! Не она прокляла его!

-Но она стала причиной, - как-то глухо произнёс Советник.

-Я...я ничего не понимаю... - как-то испуганно прошептала Канэ.

-Прочти, - Вольв практически с силой впихнул ей в руки раскрытую посередине книгу. Она была такой старой, что практически рассыпалась в руках. Старый текст, написанный на древнем языке, неохотно складывался в знакомые слова.

...Они любимые дети Творца, и даже боги не в силах влиять на их нить жизни... Там, где погибает Древний, жизнь исчезает навсегда, но никто не вправе отбирать жизнь, что была дарована высшими силами. И обагривший свои руки серебряной кровью любимых детей Творца будет проклят этим миром, пока не заслужит прощения Древних, родственной крови. Он будет страдать, день за днём жизнь будет утекать из него, пока не останется только пустая оболочка. Это будет медленная мучительная смерть, название которой безумие...

Девушка долго смотрела в книгу, пытаясь вникнуть в смысл прочитанного, и по мере того, как приходило осознание, в её глазах появлялось такое недоверие, а руки задрожали так, что книга выпала из ослабевших рук. В повисшей тишине раздался глухой стук, но никто не обратил внимания на упавшую книгу.

-Кем она была? - Канэ не узнала свой голос, слишком уж в нём было много эмоций, и не сказать, чтобы положительных.

-Предположительно, драконом... - сказал Советник и, не выдержав того напряжения, что повисло в воздухе, налил себе в стакан янтарную жидкость, залпом выпив. - Но мы не уверены.

-Не уверены? - гнев вновь прорвался через ледяной панцирь синеволосого крылатого. - У меня все руки были в её крови!

-Это ещё ничего не значит. - Мир'ерн вновь наполнил стакан, но пить не спешил, словно любуясь бликами магического света, пляшущими на поверхности жидкости.

-Хотя бы сейчас не лгите, господин Советник. Вы ведь догадывались, кем были эти дети. Ведь с чего Императору одарить их таким пристальным вниманием? Вы знали!

-Император ничего не делает просто так. И не мне судить его планы, и тем более не мне знать его мысли и желания. Но он действительно имел особые планы на этих детей. В их крови сила, так мне было однажды сказано, и мы должны были сделать всё, чтобы сохранить эту силу и влить её в свет нашей крови. Вполне возможно, что Император предположил что-либо в том же духе.

-Вы когда-нибудь видели у кого-либо из нашего или иного народа такие серебряные глаза? Я знал, что их мать не человек, как и не крылатая. Её нашли на границе, но не смогли даже узнать, к какой расе она принадлежит. А её странная, так не похожая на нашу магия? А эти полукровки, пережившие нападение на родной дом ещё в раннем детстве? Никто из нападавших не выжил, и в то время, как замок пылал в огне, близнецы, словно искупанные в крови, спаслись, единственные из своего дома.

-Вольв... среди драконов нет полукровок, - устало произнёс мужчина.

-А так ли мы много знаем о драконах? Они скрытная непонятная раса, которая слишком не любит, когда в их жизнь лезут другие народы.

-Я бы сказал, что они слишком гордая раса, считающая остальных ниже себя, - хмыкнул крылатый, которого ничуть не потрясла столь вдохновлённая речь своего младшего сородича.

Тут вновь напомнила о себе Канэ, которая резко встала с кресла, смерив обоих мужчин недовольным взглядом.

-Хватит! Кто-нибудь мне скажет, что происходит с Лексом?!

-Основную идею ты уже должна была уловить, - хмуро посмотрел на неё Вольв, вновь падая на диван. - Из него словно вытекает сила, а эти его ведения окончательно сводят его с ума. Он уже пытался покончить жизнь самоубийством, но странно то, что раны на его теле появляются сами по себе. Лекс не наносит их сам себе, они просто появляются после каждого приступа.

-Неужели нельзя ничего сделать? - голос девушки дрогнул.

-Моего сына осмотрел сам Император. Это проклятие подпитывается от какого-то источника, иначе быть не может. Наш светлый господин предложил только один выход. Первое, это полностью отрезать его от источника силы, изолировать с магической точки зрения. Второе, держать на сильных успокоительных. Император сам создал подходящее зелье.

-Но как излечить его полностью?

-Найти кровного родственника девушки, древнюю кровь. Здесь уже не идёт речь об исцелении, здесь решается его будет ли жить мой сын или нет... Даже если мы найдём брата девушки, даже если он жив, сознание моего сына навсегда будет искалечено. То, что с ним происходит сейчас, не пройдёт бесследно.

-Я могу остаться с ним? - робко спросила Канэ, хотя в глазах её горела решимость не отступать, даже, невзирая на отрицательный ответ. - Я хочу быть с ним, не смотря ни на что, даже если прогнозы не слишком утешительные.

-Тебя проводят к нему. Только будь осторожна, девочка. Лекс сейчас опасен.

-Благодарю вас, господин.

-Можешь идти, - кивнул Советник, и дверь неслышно отворилась, пропуская внутрь охранника. - Отведите в комнату моего сына, не оставляйте её с ним одну. За жизнь этой девушки отвечаете головой.

Посвящённый свету крылатый только поклонился, выводя расстроенную девушку из кабинета. Вольв проводил её задумчивым взглядом, а потом обратился к Мир'ерну с давно мучавшим его вопросом.

-Как вы думаете, она сможет помочь ему?

-Раньше Лекс был без ума от неё, если бы не этот обряд всё было бы намного проще... В данный момент, я даже не знаю, что ожидать. Надеюсь только, что тень былых чувств всё же осталась в нём...

-Боюсь, здесь замешано ещё что-то, - тихо пробормотал крылатый, но высказывать свои подозрения отцу своего друга не решился. - Теперь как я понимаю, нам остаётся только искать Аринора, если он ещё жив.

-Если бы вы не оставили его там, всё было бы намного проще. Но пока мои люди не нашли никаких зацепок, а действовать столь открыто на территории Владычицы слишком рискованно.

Вольв только устало вздохнул. Была бы его воля, он бы давно пересёк границу, но Советник словно чувствовал возможность такой ситуации и не выпускал молодого крылатого из своего замка, сделав практически пленником. В какой-то степени Вольв был за это даже благодарен. Вряд ли его оставили бы в живых на той стороне барьера, а так оставалась надежда, что всё ещё можно исправить. Он не знал чем объяснить уверенность, что кто-то из близнецов выжил, просто знал. А иначе было просто нельзя, долг жизни жёг его душу раскалённым железом. Крылатый просто обязан был вытащить Лекса из этого омута безумия, иначе клятва могла утянуть в бездну и его.

Но так же его беспокоили другие донесения агентов Советника... В Тёмной Империи явно что-то назревало...

* * *

Канэ с нежностью провела рукой по бледному измождённому долгой болезнью лицу, убирая непослушные короткие пряди, закрывающие глаза. Он так изменился... Ей даже представить было сложно, что однажды она будет сидеть возле его постели и бессильно смотреть, как он мучается. Её ко многому готовили, крылатая была рождена, чтобы стать его спутницей, она должна была стать его опорой и надеждой, быть вместе с ним всегда и даже разделить смерть на поле боя... Но только не это. Её не готовили к тому, что однажды он покинет её, что забудет даже её имя. Канэ бы смирилась со временем, ей уже преподнесли в дар браслеты хаш'шэр*, такие же что были на его руках, но она не могла так легко всё бросить, когда узнала о случившемся с ним несчастье. Девушка убеждала себя, что ей достаточно того, чтобы он был счастлив, но ей было этого мало. Ревность, дикая ревность сжигала её с того памятного бала, когда она увидела эту красивую танцующую пару... её возлюбленного Лекса и молодую девушку, которую можно было назвать даже красивой. В ней было некое очарование, что-то в её облике, в её необычных глазах, что приковывало к ней взгляды мужчин словно магнит. Тогда девушка только училась пользоваться дарами природы, а что случится в будущем, даже представить было сложно. Её облик в объятьях любимого ещё долго преследовал Канэ, и где-то глубоко в душе, так глубоко, что она сама бы не призналась в этом, крылатая была рада, что этой полукровки нет в живых, слишком сильной соперницей она была. Этих мыслей стоило устыдиться, потому что лучше бы он был жив с другой, а не лежал беспомощный и скованный цепями.

Крылатая с нескрываемой любовью перебирала его пряди, а в душе иглой засела боль. Его лицо осунулось, поражённое болезненной бледностью, хотя даже сейчас его кожа горит, словно в лихорадке. Наполовину расстёгнутая рубашка открыла пару новых шрамов на теле мужчины. Боги! Что он сделал со своими волосами? Лекс всегда гордился своими волосами, даже в шутку говорил, что отрастит косу длиннее её, а она только смеялась в ответ. Где теперь блеск золота в его волосах? Пряди неровно подстрижены и теперь едва достигают плеч, и только бледное подобие от прошлого цвета. Тусклый, бесцветный... словно разом из некогда красивого мужчины выкачали все краски и эмоции. Но она любила его и таким, даже не пытаясь понять почему. Ведь сердцу не прикажешь.

Ещё раз бросив взгляд на него, горько улыбнулась. У некоторых семей крылатых существовала древняя как мир традиция, обрезать мужчинам волосы при потере возлюбленных, дорогих сердцу людей, тех с чьей смертью краски уходили из жизни. Семья Лекса, как одна из древнейших, входила в этом маленький круг. Но Канэ никогда бы не подумала, что он совершит такое ради этой девушки. Была ли тут виновата магия браслетов? Или Лекс действительно полюбил эту полукровку? Последнее предположить было больнее всего.

Её губы легонько коснулись его холодных губ, украв у судьбы этот лёгкий мимолётный поцелуй. Она не смогла удержаться, ей хотелось, как раньше прижаться всем телом к нему, запустить руки в длинные волосы, ощутить всей кожей жар его тела, его лёгкие, но жалящие как огонь прикосновения. Её единственный мужчина... мужчина, ради которого она не раз нарушала правила своего рода, и пошла бы на новое преступление.

Мужчина вздрогнул и открыл свои глаза цвета неба, только что-то появилось во взгляде новое... тёмное. Канэ медленно отстранилась, так медленно, словно вдруг очутилась перед диким зверем. Только сейчас, глядя в эти потемневшие глаза, девушка с обречённостью поняла, он стал действительно другим. После обряда она ни разу даже не виделась с ним. Оставалась только надежда, что хоть капля чувств у него осталась к ней. Только сейчас глядя в эти бесконечно любимые глаза, вместе горечью пришло осознание, что его любви к ней больше не существует. Но, даже не смотря на боль, терзавшую её сердце при этой мысли, Канэ решила в этот раз бороться за своё счастье до конца. Пусть даже ей придётся вновь заслужить его любовь, если это чувство сможет когда-нибудь вновь поселиться в его сердце.

-Кто ты? - в голосе еле сдерживаемое бешенство, глаза же не скрывают ничего.

-Ты совсем меня не помнишь? - на её губах появилась грустная улыбка, и девушка вновь протянула руку, желая коснуться его лица вновь, но внезапно опустила руку, словно не хватило сил.

-Кто ты?! - вопрос прозвучал жестче, и мужчина резко рванул вперёд. Цепи натянулись до предела, но девушку сгубили не они. Канэ слишком близко сидела к изголовью кровати, поэтому когда всё ещё сильные руки сдавили её шею, смогла только испуганно вздрогнуть. И почему она уговорила охрану оставить её на несколько минут с ним наедине? Ведь из-за зелья он должен был ещё спать несколько часов.

Воздуха стало не хватать, Канэ задыхалась, её сердце в груди трепыхалось испуганной птицей, но ей даже в голову не пришла мысль позвать на помощь. А Лекс смотрел на эту внезапно появившеюся у его постели девушку, и не мог понять, реальность это или очередное видение. Маленькая, хрупкая с каким-то детским личиком, чистая светлая кожа, маленький курносый носик, вишнёвые губы, притягивающие взгляд. Её тёмно-шоколадные волосы длинной волной укрывали её как плащ. Только в желтовато-карих глазах не было страха, только нежность вперемешку с сожалением. И почему глядя на эту маленькую крылатую, где-то глубоко в груди заворочалось странное чувство. Ещё чуть сильнее сдавить руки, и маленькая шейка сломается, жизнь погаснет в этом юном теле... Только почему ему не хотелось делать этого? Собрав оставшиеся силы, мужчина отшвырнул девушку от себя. Крылатая неловко упала на ковёр и закашлялась, судорожно глотая воздух.

-Убирайся! - закричал он, вновь откидываясь назад на подушки и переводя дыхание. Вновь начала жутко болеть голова, и Лекс сдавил виски с такой силой, что казалось, вот-вот треснет череп. Впервые за столь долгое время его состояние приблизилось к отметке более-менее, и ведения не донимали его голову хоть это короткое мгновение. Или это тоже видение? Крылатый внимательно посмотрел на девушку. Нет. Это явно не видение. За всё время к нему приходили только мёртвые, друзья, которых он потерял в битвах, мать, брат, невеста... Видения, сводящие с ума. Эта девушка просто не могла быть иллюзией, потому что врядли их что-то связывало.

-Я никуда не уйду, Лекс... - хрипло сказала крылатая, напомнив о своём существовании, а он уже забыл о её присутствии здесь. - Не в этот раз.

И что бы это значило? Мужчина устало прикрыл глаза, было бы проще просто уснуть навсегда. Хотя тьма преследовала его даже там...

-Что тебе нужно от меня?! Пришла мучить меня, как и все они?! Убирайся! - закричал он, в бессильной злобе натягивая цепи и чувствуя, как его опять накрывает эта кроваво-чёрная волна. С каким-то бессилием Лекс смотрел, как сгущаются тени в углах комнаты, и становится заметно темнее. Только вот, как и всегда, видел всё это только он, потому что крылатая только грустно смотрела на него.

-Я хочу помочь, Лекс. Я Канэ, ты помнишь меня? Хоть что-нибудь? - в голосе послышались еле сдерживаемые слёзы.

Канэ... Что-то в памяти всколыхнулось на это имя. Какие-то размытые полустёртые картинки замелькали перед глазами, из которых можно было только понять, что в прошлом они были знакомы, и видимо довольно близко. Только почему он не помнит этого? После посвящения свету память всегда оставалась нетронутой, исчезали только чувства.

-Лекс...

Мужчина вновь посмотрел на девушку и замер. Он смотрел не на крылатую, а на другую хрупкую фигурку, замершую за её плечом. Всё тоже белое платье, все те же кровавые пятна.

-Убирайся...

Его маленькая серебристоглазая девочка только улыбнулась и немного неодобрительно посмотрела на незваную гостью в его покоях. Она словно призрак прошла сквозь крылатую и приблизилась практически вплотную. Холодные пальцы провели по щеке, и кровь закапала на рубашку, оставив красные следы на шее.

-Я устал, уйди... Хватит, ты добилась своего, я во всём признался. Я даже готов понести наказание, только сделай это быстро.

-Слишком рано... Твоё проклятие состоит не в быстрой смерти, - её улыбка была такой желанной и необходимой, как воздух. Как ему хотелось сжать её в объятиях и никогда не отпускать. - А ты совсем пал духом, Лекс. Любопытно, сколько ещё ты выдержишь?

Но крылатый промолчал, вновь впиваясь взглядом в такое родное лицо. Ненависть и любовь... такие близкие и такие далёкие чувства. Необходимость в ней была подобна наркотику, лекарства от которого он не знал.

-Я люблю тебя, Шейнара. Ради тебя стоит даже умереть... - тихо прошептал он, где-то на краю сознания слыша, как что-то с грохотом упало.

Её лицо исказилось, словно судорога прошла, обнажая все, что было спрятано за оболочкой. И увиденное заставило его в ужасе отшатнуться. Разве может это чудовище быть его девочкой? Или... неужели он сам сотворил с ней такое? Только сейчас было заметно, что глаза покрыты белесой плёнкой, на коже местами расцветают тёмные пятна, волосы больше не кажутся светлой волной, а сбились колтуном серо-белого цвета. Висок рассечён, и сквозь засохшую коричневую корочку видна кость. Но самое главное запах... Раньше проходя практику в академию, их часто посылали на практику на кладбище, уничтожать разбушевавшуюся нежить. И этот трупный запах сложно было не запомнить.

-Что с тобой стало, моя девочка? Почему?

-Время нельзя остановить, мой милый... Не беспокойся, скоро ты присоединишься ко мне, - растянув тёмные губы в подобие улыбки, девушка наклонилась и поцеловала его, размазывая кровь по его лицу.

Лекс еле сдержал рвотные порывы, от запаха гнилой плоти закружилась голова, и сознание вот-вот было готово покинуть его. И сквозь холодные прикосновения его личного кошмара, мужчина почувствовал аккуратные горячие касания, и тёмный силуэт полукровки подёрнулся, чтобы через мгновение смериться другим обеспокоенным и заплаканным лицом.

-С тобой всё в порядке, Лекс? - в её голосе действительно чувствовалось беспокойство, а руки с осторожностью вытирали окровавленное лицо. Кровь изо рта и из носа вновь пошла весьма некстати.

-Пожалуй я был не прав... - криво усмехнулся мужчина, чувствуя, как кровь внутри его кипит.

-Я помогу тебе, Лекс. Я сделаю всё в моих силах, чтобы снять с тебя это проклятие. Только верь мне... - её улыбка была другой, светлой, воскрешающей внутри давно забытую надежду.

"Странная девочка..." - промелькнула в его голове мысль, а потом крылатый внезапно понял, что она на удивление похожа на его серебристую звезду, сводящую его с ума уже не первый месяц. Ему так её не хватало, только руки до сих пор кровью пахнут...

* * *

А где-то далеко на конце другой чужой страны, захлёбываясь от крика, на кровати металась маленькая фигурка, не в силах избавиться от кошмара. На бледной коже выступили капельки пота, из прокушенной губы на подбородок закапала кровь, сияя в предрассветной темноте серебристым маячком. Словно почувствовав что-то, в комнату влетел молодой мужчина, как две капли воды, похожий на девушку, метающуюся на кровати.

-Сестра!

Не смотря на то, что связь между ними была заблокирована, брат почувствовал беспокойство. Он прижал трясущееся тело к себе и несильно похлопал по щекам.

-Проснись!

Она резко раскрыла глаза, прижимая руки к груди, там, где на белоснежной коже остался сероватый след шрама, оставленного кинжалом год назад. Он горел огнём, и кровь буквально кипела внутри, как тогда, когда её душу перекраивали по кусочкам.

-Тебе опять снится этот сон? Сестра...

-Не хочу... не хочу вновь переживать всё это, - заплакала девушка, уткнувшись в грудь своего брата. - В груди так холодно, так холодно... кто-нибудь уберите этот холод. Я так замёрзла.

-Всё будет хорошо, сестрёнка.

-Почему он так поступил? В чём я была виновата? Я всего лишь хотела свободы.

Аринор только прижал её сильнее к себе, укачивая словно ребёнка. Эти кошмары... они вызывали в нём сильное беспокойство. Пусть Шейнара и вела себя, как ни в чём небывало, но он чувствовал, что что-то в ней изменилось. Истерика закончилась внезапно, как и началась. Она подняла голову и несмело улыбнулась.

-Спасибо, брат. Твоя поддержка очень много значит для меня.

-Для меня тоже, сестрёнка, - улыбнулся он. - А теперь вытирай слёзы, у нас сегодня трудный день.

*******

Браслеты хаш'шэр* - артефакты, использующиеся, чтобы создать связь между двумя существами. В истории крылатых используются в брачных обрядах.

Комментарии: 3, последний от 15/11/2013. © Copyright Мirage (juliamja@mail.ru) Размещен: 20/04/2013, изменен: 20/04/2013. 38k. Статистика. Глава: Фэнтези Серебро крыльев (по главам) Иллюстрации/приложения: 3 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Не редактировано. Выкладываю с заметным опозданием, и убегаю на неопределённое время сдавать экзамены) всем удачи)

Мirage : другие произведения.

Глава 20