Очень давно бытовала легенда, повествующая о том, что где-то высоко над облаками парят необыкновенные птицы. Не зная устали и покоя, летят они в далекие края, все дальше и дальше на север, все глубже и глубже на восток, все отчаяннее на юг и на запад. Иногда этих птиц можно увидеть: белоснежными крыльями обнимают они синеву небес и каждым перышком ласкают густые облака -- красиво, вдохновенно, легко. Боятся ли эти птицы расстояния? Нет. Страшатся ли непогод? Вряд ли. И только земля, что расстилается там, под облаками, пугает их. В земле их проклятье, в земле их гибель. Коснувшись земли, не воспарят они выше облаков, не увидят дрожащие звезды -- в небе их жизнь, в вечном полете, в дальних горизонтах и расстояниях, в нескончаемом движении и постоянных открытиях мира.
"Не трогай нас. Не навреди нам. Не прерывай наш полет", -- доносились мольбы до слуха молодого охотника, что натянув тетиву лука, безотрывно следил за пролетающими белыми птицами.
"Священные птицы! -- шептал охотник. -- Те самые, о которых слагается столько легенд. И я вижу их. Невероятно!". Тетива натянута, стрела готова вылететь в любую секунду, оборвав жизнь одной из них. И что тогда? Тогда охотник сможет, впервые за многие сотни, а то и тысячи лет, коснуться легендарной птицы -- она окажется у него в руках: живая или мертвая, но она будет принадлежать ему. И охотник выстрелил. Птица безмолвно упала на землю -- стрела пробила ей крыло. Несчастная лежала на боку, тяжело дыша, всматриваясь своими фантастическими золотыми глазами в человека, который обрек ее на проклятие. Охотник бережно взял птицу на руки -- вот какая она: недосягаемая, нереальная, и отныне ее жизнь в руках человека, а ее судьба неразрывно связана с землей, а не с небом.
Охотник смотрел в затухающие глаза птицы, и сердце его наполнялось отнюдь не радостью, не собственным величием, а скорбью. Что же он натворил? Что же сделал? Какое преступление совершил!
Он принес птицу домой, перевязал рану, он кормил и поил ее, гладил ее крылья, заглядывал в угасшие глаза. И птица поправлялась, крыло заживало. "Я все исправлю, -- твердил охотник. -- Я все верну на свои места". И он брал птицу на руки, выносил ее из дому, вытягивая руки вперед, призывал: "Лети!". Но птица не шевелилась. Опустив голову к земле, она не смотрела в небо, она лишь взмахивала изредка окрепшими крыльями, но не взмывала в воздух. Почему?!
-- Скажи, в чем моя ошибка? -- вопрошал охотник у местного старожила. -- Ведь я излечил птицу -- она может лететь, так почему же она этого не делает?
-- Это оттого, -- отвечал старожил, -- что ранил ты не плоть птицы, а душу ее. Телесную рану залечить не сложно, а душевную излечить нельзя. Не может птица вновь стать прежней, потому как коснулась она земли. Исчезла ее необыкновенная сила: когда смотришь в небо -- границ нет и полет бесконечен. Ты отнял эту бесконечность у птицы, а твоя стрела разрушила веру в беспрерывность полета.
Ни с чем вернулся охотник домой. Он мучился, глядя на обреченную птицу, страдал так, как страдала она. Собрав все необходимое, он взял птицу в руки и отправился в дорогу. Он шел, не останавливаясь ни на минуту, шел без цели, не прекращая вечного движения. И с каждым новым днем глаза птицы, подобно двум солнцам, разгорались все ярче. И вот она уже с надеждой смотрит за горизонт, туда, где рождается бесконечность. Еще день, и птица уже летит рядом с охотником, а затем поднимается выше и пролетает у него над самой головой. А вот ее белоснежные крылья касаются облаков. Она то взмывает к самым звездам, то камнем падает вниз, крыльями касаясь земли. Птица издает победоносный клич, возвещая о том, что она снова свободна, снова бесконечна, снова жива и земля для нее не проклятье.
-- Что же изменилось? -- недоумевал охотник.
-- Ты показал птице, что даже коснувшись земли, можно обрести бесконечность, -- улыбался старожил. -- Ведь бесконечность дана не только небу, но и дарована земле. Дальние горизонты есть везде, нужно только увидеть их. Сам того не осознавая, ты освободил всех птиц от страха перед землей. И кто знает, быть может это твое открытие станет важным и для человека тоже.