Аннотация: Рассказы о людях, о стране которой уже нет...
А В Д Е Е В М И Х А И Л П Е Т Р О В И Ч КОНФЕТИ Р А С С К А З Ы ( О Т О М, О Ч Ё М О Б Ы Ч Н О Н Е П И Ш У Т ) П Е Н З А - 2 0 1 1Г. За нашу Советскую Родину! " Как хорошо, мы плохо жили тогда..." (Слова из спектакля, название которого я не имел чести запомнить) Детям и внукам моим - посвящается. ЧАСТЬ I ВСТУПЛЕНИЕ ИЛИ О ТОМ, ПОЧЕМУ Я ВЛЯПАЛСЯ НЕ В СВОЕ ДЕЛО Работа над автобиографией для внучки, невольно всколыхнула во мне массу воспоминаний, рассказывать о которых не входило в планы парадно-исторического жанра, который я избрал, приступая к творческим мукам. Прошло чуть больше года и я ясно осознал, что без небольших рассказов о пустяках, без этаких рисунков с натуры, картина моей жизни и нашего времени будет не верной. Об оборотной стороне медали или изнанке жизни обычно не пишут, это уносят с собой, оставляя на память глянцевые портреты героев дерзновенно штурмующих космос, выдающих на-гора тысячи тонн угля, стали или чего еще, на благо страны, народа, созидающий труд которых и определял основные вехи своего времени, уходящего в века. Но люди всегда остаются людьми, со всеми своими высокими духовными качествами, со всеми пороками, в творческих трудах и гнусных деяниях. Черное и белое, грязное и чистое, все вперемешку - это и есть Жизнь. Безусловно, государственная идеология с вытекающей из неё моралью и культурой влияют на жизнь людей, могут остановить, затормозить и даже на какое-то время повернуть её вспять, но в целом не могут изменить ход развития человеческой цивилизации и саму жизнь людей. Сегодня в нашей стране нет идеологии, она отвергнута основным законом страны - Конституцией. Можно, конечно, снова предать анафеме Галилея, Ньютона, но истина, как и физические законы, остаются реальностью и будут действовать в мире, не зависимо от желания новой инквизиции. Отменили, запретили и что это дало? За не имением своей идеологии, живем по чужой. Растоптав и унизив свою Армию, делаем все, что бы кормить чужую. Это объективные законы существования и развития человеческого общества, если хотите, цивилизаций, от этого не уйти. Ни одна религиозная концепция не заменит государственную идеологию и уж тем более не поведет людей к поступательному развитию человечества (государства, общества). Только светский просветленный разум, основанный и учитывающий объективные законы развития природы, людей, а также материальных и духовных миров способны на чудо. Смешно слушать, когда в средствах массовых информаций, холуи нынешних "творцов" убеждают нас в обратном. И это ученые Российской академии наук, как они себя называют, еще два десятка лет назад на все лады распевали коммунистический псалтырь. Уверен, смени завтра хозяев, эти академики петухами заголосят, но все в точности да наоборот, потребуют вернуть всех в мавзолей, восстановить памятники, название улиц и городов. А зачем спрашивается, было всё это трогать?. Стройте новые и называйте, как вам заблагорассудится. Но для этого же, их надо строить.... Разрушать большого ума не надо, но что останется после них..., если вообще что-то останется. А пока, чтобы народ не рассуждал, как я сейчас, не надо учить "Быдло" наукам. Лозунги момента нынче звучат: " Богам - просвещение, холопам - религия", " Россия вперед! В колонию рабов и автоматов ". Об этом и о многом другом можно рассуждать сколько угодно долго, но жизнь идет, она продолжается, не смотря ни на что. Новые поколения будут вспоминать своё время, ну а наше, то плохое и ужасное, что оставило замечательные воспоминания о нашей уродливой жизни пусть узнают от нас. Да мы были такими, какими нас сделало наше время - " Коль ангелы жили в душах, то и черти гнездились в нас", перефразировав С.Есенина, повторю истину. Нового, я ничего не скажу, все это или подобное уже было и повторяется, как минимум в тысячный раз на нашей земле. Да и меня, в шестьдесят лет, уже трудно чем-то удивить и тем не менее, порой удивляюсь, казалось бы простому и очевидному. Вот ведь знаю, что не любят у нас в России тех, кто хоть чем-то выделяется, хочет показать себя, а всё пытаюсь. Прошу не путать с простым русским словом -" выпендривается", это удел только богатых и сильных мира сего. Вот, например, купил я заброшенную, старую дачку, привел в порядок, раскрасил как пасхальное яичко и что вы думаете, спалили в итоге. Построил на пепелище железный сарай, как у всех и даже хуже - молчат.... Сегодня строят дворцы, да, но время другое и те, кто их строит, к народу не относятся, это уже не простые смертные, это неприкасаемые, им все можно. Все должно быть по чину и рангу и не более того. Что поделаешь Россия. Такие вот мы россияне - простые и сложные. Опять же, к примеру, написал я автобиографию. Старался быть предельно правдивым и объективным, внучке на память, чтобы корни свои знала и помнила. Отправил внучке, родным, близким, а затем, приписав, что это о себе, о нас и о нашем времени, друзьям и знакомым. И что вы думаете?. Родные приняли с восторгом, еще бы, это их родословная, из которой они многое узнали впервые. Знакомые, а особенно их жены - ахали и хвалили: "вот бы нам так, а то умрём, а когда дети и внуки созреют, то уже ни от кого и ничего не узнают, как в свое время мы сами. Обидно, но мы уже и сейчас не знаем практически ничего даже о своих родителях" - в голос повторяли все. Короче молодец я, правильно и вовремя все сделал. Удивила реакция некоторых друзей, - ни какая- " все замерло вдруг до рассвета...". Сто пудов знаю, что прочитали, причем пристально, но молчат.... Решил кое- кому задать вопрос прямо в лоб. Может я по службе, что лишнее на себя взял. Да нет, соглашаются они, все было именно так, как написано. Против правды не попрешь, тем более многие из них были в то время рядом и даже участниками описываемых событий. В итоге понял, опять Авдеев высунулся из строя. Не по чину, был бы генерал или голубых кровей - это другое дело, а так, двоечник в школе, собутыльник в гаражах и вдруг такое - в писатели подался. Друг детства - Витька "Яганчик" и тот молчал, молчал, а потом спросил, - кого я в редакторы нанимал. Не поверил, что все сам и дублёров по жизни не имел. Вышло поделился, на свою голову. Зато уж точно понял, что получилось у меня весьма и весьма прилично. Если бы наоборот - радовались вместе. Пороки наши - по-прежнему с нами, вечные и свои - доморощенные. Сопят во все дырочки мои други, но и пусть посопят, я хоть и был в овечьем стаде, но думается мне - козлом. Героем не был, но по жизни всегда шел с высоко поднятой головой и открытым забралом. Доставалось, конечно, а кто мешал "собратьям моим по разуму" стать рядом, спина к спине или плечом к плечу. Сегодня бы не молчали, а пели бы соловьями на все лады, а там глядишь и мой голос растворился бы в общем хоре. Стыдно небось. А вывод один - живи и поступай достойно, честно и не придется отмалчиваться в старости. Встречаясь с пенсионерами "на скамейке у дома" вижу, некоторые тоже отмалчиваются. Сказать нечего, возможно и хотелось бы навести тень на плетень, но вдруг услышат те, кто был свидетелем, знает правду и еще здравствует. В годы демократических перемен прикупили справок на все случаи жизни, должностей, званий, наград и льгот, вот и приходится посапывать в тряпочки. Глядишь, за скромных и не заслуженно забытых героев сойдут. В Афганскую и Чеченские компании отсиделись в чехлах от бронежилетов, за десятки километров от боевых действий на складах, теперь вроде тоже участники, ну а те, кто еще и ударился по пьяному делу об угол ящика с тушёнкой, скромно намекают на ранения, но не более этого. Уж точно подписку давали о не разглашении, только кому и за что.... Такие герои в любом разговоре только намекают, что они участники, но они, никогда не садятся рядом с настоящими героями и участниками. Вдруг кто из них спросит прямо, где, с кем, когда и пошлет..., как водится. Получится конфуз, а жить то всё равно надо. Отдельные из них, те хоть по пьяному делу не скрывают, что в период всеобщего развала подкупили что смогли, зато теперь живут как люди. А что было делать?. Такова правда жизни. От неё не скроешься за высоким забором или бронированной дверью квартиры, даже тогда когда сказать нечего, вернее есть, но об этом лучше молчать. Молчат и только "с умным видом знатока ..." правильно, далее цитируйте А.С. Пушкина, ну "а мой удел катится дальше вниз..." это уже С.Есенин. Я снова берусь за перо и говорю: " Время - начинаю про Ленина рассказ. Не по тому, что горя нету более, время потому, что резкая тоска стала ясною осознанною болью . Время, снова ленинские лозунги развихрь. Нам ли растекаться слезной лужею,- Ленин и теперь живее всех живых. Наше знанье - сила и оружие....". Цитирую В. Маяковского как можно больше, потому, что новое поколение выросшее после 1991г., об этом человеке уже ничего не знает, как и о самом В. Маяковском, пионерах, комсомоле, да и коммунистах, разве только как о чуме или прокаженных 20-го века, или что-то подобное, но точно - не СПИД, это они знают не понаслышке. О Владимире Ильиче Ленине я, конечно, писать не собираюсь, о нем и так написано столько книг, что нынешней правящей партии их хватит обогревать себя несколько лет, когда погаснет в стране последняя лампочка Ильича. Все же, коль разговор зашел о нём скажу, что В.И.Ленин принадлежит не только России, Он - достояние всего человечества, и мы не вправе решать судьбу его тела. Другое дело, что он, как знамя Социализма, представляет собой угрозу существующему феодально-капиталистическому режиму. В свое время и Николай Второй с семьей были символом самодержавия, и только поэтому их расстреляли и останки уничтожили. Сегодня вся семья причислена к лику святых. Как бы не пришлось Ильича причислить к лику святых. У нас народ любит мучеников. Нет, возразят мне, при нём церкви рушили. Но не он же лично?. Иисус Христос тоже не дружил со служителями церкви. Распяли, а теперь, скоро уж 2000 лет, как во всех храмах грех отмаливают. История, к сожалению ни чему не учит, каждое поколение весь путь человечества проходит заново, повторяя ошибки своих предшественников. Это как малое дитя, сколько ни говори, пока сам не обожжется, не познает истину. Как неприятно звучит, но судьба тела Ленина от нас не зависит. Уже был референдум по СССР - Единодушно решили, быть в веках стране - СССР. Ну и где эта страна? Только в памяти тех, кто в ней жил. Главарям это было не нужно. Главарями я называю всех глав нынешних структур власти, а их съезды и встречи, не иначе, как сходки да стрелки. Откровенно, грубо, но что поделаешь, если даже с закрытыми глазами любой, если он не в одной с ними стае, видит, как законы подменены понятиями. Статистические сводки говорят только об одном, идет третья мировая война, Россия в ней терпит поражение. Надеемся на Спасителя. А что остается. Сама среда приведет к власти государственного Мужа, какими славилась Россия. Случайные люди у кормила власти, это гибель государственности. У власти должны быть Мудрецы, теоретики и практики одновременно, и главное - ГРАЖДАНИНРОССИИ, пишется, как сейчас принято в приличном обществе, слитно и заглавными буквами. Я надеюсь, такие люди уже родились под счастливой звездой, и Россия ожидает их пришествия в урочный час. Отвлекся, однако, да и как без этого, куда не повернешься, а вшивые все о бане, как я, все о себе, о нас и нашем времени, о стране которой уже нет. ПЕТРОВИЧ Близко я познакомился с этим замечательным человеком, старшим помощником начальника связи- В.П. Нестеровым, когда был переведен в отдел связи космодрома и проходил службу под его началом в качестве помощника начальника связи. Это был человек немного выше среднего роста, смуглый, с лицом обрусевшего потомка среднеазиатских народов. Необычайно энергичный, он не мог долго находиться на одном месте и постоянно куда-то спешил. В силу своей подвижности, бумаги он писать не любил. Высказав направление мысли, он поручал это своим помощникам, а когда ему представляли готовый документ, быстро отдавал начальнику, чаще даже не заглянув в него. Наизусть знал больше половины списка абонентов городской телефонной станции, самих абонентов, номера заказов и проектов всех кабельных коммуникаций, узлов связи космодрома с историями их проектирования и строительства, а также людей принимавших в этом непосредственное участие за все годы существования космодрома. Если же он кого-то не мог вспомнить сразу, то послушав немного других, вставлял: "А не тот ли это, такой высокий, рябой майор, который на двойке служил. Его ещё года два назад собаки покусали, когда на велосипеде с огорода возвращался. Жена у него такая - толстая еврейка. Она ещё музыку преподавала на дому и во Дворце пионеров. Да, знаю я его, кажется. И тёщу его знаю. Да вы ее, тоже все знаете, возле шестого гастронома аджикой торговала, пока не умерла. Царство ей небесное. Моя Нина их тоже хорошо знает, дети когда-то в одну школу ходили. Всё вспомнил. Это точно он. У него ещё что - то с головой было, когда их в Израиль не выпустили, а я - то думаю, откуда мне фамилия эта знакома. Знаю я его, точно". Так вспоминая, он мог точно характеризовать практически всех, не только абонентов станции, но и большинство людей, долго живущих в городе. В отдел связи он перешел ещё старшим лейтенантом и почти за двадцатилетнею службу в штабе многому сумел обучиться. Мудрецом не назовешь, но слушать и извлекать главное он умел превосходно. Вперед не высовывался, с начальством старался не спорить. Разглагольствовать позволял себе только за чашечкой чая. Живой, инициативный и добродушный, собирал вокруг себя людей и был непременным участником всех застольев или просто посиделок. Начальник связи, полковник Р.М. Чистяков, большой любитель справок и документов, поражаясь его знаниям организации связи, истории её развития, до конца его службы мечтал заглянуть к нему в сейф, где, должны были, хранится тома справочных документов. И вот, когда Петрович уволился и передал ключи мне, осмотр сейфа показал, в нём кроме готовальни и кожаной папки с флягой для спирта ничего не оказалось. Рудольф Михайлович был очень разочарован, но офицеры, сидевшие с ним в одном кабинете, знали давно, что там ничего не могло быть интересного. Все бумаги были у помощников, а знания в голове, которыми он щедро делился, как и своими знакомствами. Через него и благодаря ему я познакомился со многими влиятельными и нужными людьми на космодроме и за его пределами. С Петровичем, по поручению того же начальника, мы съездили даже в Москву, для знакомства с его друзьями, чтобы после увольнения в запас Нестерова дружеские отношения для отдела связи не прервались. В столице он познакомил меня с помощником министра связи страны, полковником в отставке Хазовым, а через него с заместителями министра. Встречались с начальником главкомплекта и работниками его аппарата, а также с другими друзьями и приятелями, которые почти ежедневно навещали нас в гостинице. Впоследствии и я, продолжая знакомства, приглашал и возил с экскурсией по космодрому его и уже наших друзей. Конечно, это было позднее, а в первый день службы моей в штабе, благодаря Петровичу я сразу стал близко знаком с нашими начальниками из вышестоящего аппарата связи. Они приехали с большой проверкой для изучения состояния дел на космодроме, многие впервые. Проверяющие связисты, как всегда, разместились в центральной гостинице напротив штаба. Владимир Петрович с многими из них дружил. Для предстоящей встречи, Петрович занятый по службе, поручил мне подготовку вечернего мероприятия. Наполнив папку-фляжку "продуктом" в телефонном центре, где еще вчера я проходил службу, набив саквояж закусками со своего огорода, поспешил в указанный номер гостиницы. Представившись и сообщив о задержке своего начальника, не теряя времени, принялся за подготовку праздничного стола. Находящиеся в комнате люди в спортивных костюмах, по моей просьбе, таскали из других номеров стулья, стаканы и столовые приборы. Подоспевший Саша Матенов, офицер нашего отдела, значком классного специалиста помог нарезать колбасу и сыр. Для такого эффекта он специально подтачивал один из краешков значка. Работа кипела, и к приходу Нестерова все было готово. За столом Владимир Петрович представил нам с Сашей собравшихся гостей. Бог ты мой, ударило в голову, это я к приходу подполковника гонял по гостинице десяток полковников. К счастью все оказались довольны, именно моей настойчивостью и встреча друзей на гостеприимной земле Байконура прошла замечательно. Наш спирт оказался крепче "Гвардейского" (узел связи при штабе ВКС), но... знакомство состоялось. Со временем оно переросло даже в дружбу, что очень положительно сказалось на делах, особенно в период многолетней работы по программе "Энергия-Буран" Тонкости штабной работы открылись не сразу, но глядя на Петровича, и других офицеров отдела, я быстро постигал новую науку. Приходил Владимир Петрович на службу в штаб раньше всех. Обзванивал дежурные службы, вникал в обстановку и к нашему приходу уже ставил чайник. Наслаждаясь горячим чаем, он рассказывал о состоянии дел, рассуждал о новостях в политике, событиях произошедших за ночь на космодроме. Рассуждения его пересыпались историями давно прошедших дней, с анекдотами и шутками, порой даже казавшимися странными, но по сути своей всегда правильными, с тонко подмеченными мелочами. Из всего услышанного следовали выводы - не брать дурного в голову, время и жизнь расставит все по своим местам. Рассказывая что-то, он жестикулировал руками, двигался по кабинету, в точности копируя походку или действия человека о котором шла речь, мимикой дополняя образ. Для всех окружающих, это было представлением театра миниатюр, где единственным актёром и сценаристом был Петрович. Заканчивался спектакль, как правило, словами: - "Вот и чайник закипел. Толь! Давай-ка мы с тобой чайку попьём, у меня заварка хорошая. Жене кто-то из Алма-Аты привез. А запах!" - Это он обращалcя к своему ровеснику и товарищу, подполковнику А.А.Малахову и продолжал: - "Александрович, да брось ты свою писанину, пока всё тихо и ребята делом заняты, давай быстренько попьём, а то мне ещё до обеда надо на узел связи сбегать". Выпив чай, скрывался за дверью. После обеда он уже доводил до нас новости, которые узнал на узле связи и от встретившихся ему по пути знакомых. Снова пил чай и, если не надо было ехать на Пуск или на совещание, убегал к товарищам работающим в отделах по строительству или какому-нибудь обеспечению. Там изучал планы, сметы, по возможности пробивал свои вопросы по связи, ускоряя их реализацию. Если приходила почта, он быстренько разбирался с ней. Нужные для исполнения документы передавал своим помощникам, интересные, но не нужные, складывал под стекло рабочего стола, а просьбы и жалобы в верхний ящик стола до субботы. Суббота официально считалась выходным днём, но приходило в штаб высокое начальство, это заставляло офицеров, если не было уважительных причин, тоже выходить на час другой, чтобы затем разбежаться по своим делам. Прибыв в субботу на службу Петрович, выпив чашечку чая, принимался за разбор бумаг скопившихся за неделю в верхнем ящике его стола. Доставая их из ящика по одной, он начинал громко возмущаться и комментировать содержание: - "Надо же, дали ему одно, теперь подавай другое. Совсем человек совесть потерял. Испытатель паршивый, носит же таких земля. Сейчас, как же, всё бросим и только им и будем заниматься". Высказав своё мнение по сути содержания документа, смело разрывал его на мелкие кусочки и бросал в урну, которую в этот день всегда ставил у своего стола. Покончив таким образом со всеми бумажками и пробежавшись по штабу, чтобы показаться на глаза начальникам, Петрович покидал его, прихватив кого-нибудь с собой, сообщив остающимся, что уходит на узел связи. Если он брал с собой помощника начальника по материально техническому обеспечению майора А. Курчёнкова, то разыскивать не было смысла, думаю понятно по какой причине, В таких случаях его не искали, а выкручивались перед начальством сами, как могли. Хотя при необходимости, найти было легко. Дело в том, что Петрович, куда - бы не заходил, всегда проверял работу телефонных аппаратов. Звонил на коммутатор или дежурным по связи, убеждался в качестве связи и заодно сообщал о пути следования. Поэтому, чтобы его найти, достаточно было выйти на дежурную службу или коммутатор и передать сообщение. Как правило, ему быстро сообщали, и он оказывался в нужное время, в нужном месте. Бывало и так, Петрович, уничтожал документ, находившийся на контроле у начальника, последний, вспомнив о нем, требовал представить для повторного рассмотрения. В таких случаях Петрович, смутившись, заверял начальника связи полковника Р.М. Чистякова: - "Рудольф Михайлович, вы же знаете, у нас ничего не теряется. Сейчас помощники подойдут, поднимем всё, обязательно найдём". Как только начальник уходил, он брался за телефон, начинал звонить исполнителю уничтоженной им "Писульки". Этот спектакль надо было видеть и слышать. Ответившему в трубке автору бумаги он начинал, как всегда: - " Здорово Николаевич! Как жизнь молодая. Что-то давно ты к нам не заглядывал, а мы тебя только сейчас вспоминали. Как дома дела. Не болеешь, ну и, слава богу. Твою писульку, нет, не получали, почтой отправил? Молодец, еще бы через забор перекинул. Это теперь месяца через два, не раньше, появится у нас. Знаешь же, как бумаги ходят. Срочное. Ну, тогда, садись быстро пиши новую и сразу к нам. Сам принесёшь?, Так это ещё лучше. Только быстро, не тяни. С центрального входа позвонишь, я выйду, заберу. Возможно у нас с тобой, что то и получится, пока у начальника настроение хорошее. Жду через час. До встречи". Получив повторно бумажку, он бежал с ней к начальнику и радостно сообщал:- "Вот, Рудольф Михайлович. Она что ли. Она у нас и не терялась. По ней всё подготовлено давно. Уже и с узлов связи звонили, спрашивали, что им дальше делать. Ну, если надо удовлетворить просьбу, тогда другое дело, надо было сразу так и написать, а то бумага лежит, мы сидим ждём вашего решения. Я побежал, ребята заждались, дел много. Как исполним, сразу доложу". После такого "прокола" он дня два, собрав бумаги у помощников, крутился перед начальником, но уже к субботе эта неприятность забывалась, и всё шло своим чередом. Интересно было видеть и слышать, как он по телефону принимал очередную жалобу от шумного абонента. Выслушав и успокоив его, обещал принять самые решительные меры по устранению повреждения. Спокойно клал трубку телефона и ничего не делал. Тогда я только начинал службу в штабе, уловив суть жалобы, начинал сразу звонить, ставить задачи, он улыбался и говорил, чтобы не суетился. " Подумаешь, замолчал телефон на квартире у заведующей одного из гастрономов. Может она споткнулась об шнур телефонного аппарата, а может собака когтями оборвала проводку, нам что теперь, не жить. Закончатся на узле связи занятия, выйдут линейщики на участки, разберутся, устранят повреждение, а не устранят, доложат причины и чуть позднее все равно устранят повреждение. А то сразу звонить начальнику связи, в штаб. Сейчас мы все бросим и будем заниматься только ей. Другое дело, была бы она генералом или полковником, а таких - настырных, как она, пруд пруди". Удивляло всегда другое, когда после обеда или к вечеру, на квартире восстанавливали связь и хозяйка, дозвонившись до Нестерова, благодарила его за содействие и оперативную работу связистов, он заверял, что ради неё, загонял всех своих подчиненных и связистов узла связи. Сам только что прибежал в штаб, чтобы перевести дух. Для неё родной и близкой, связисты готовы трудиться день и ночь, вот только абоненты быстро забывают тружеников связи. В свою очередь, в благодарность, понимая намёк , приглашала его наведаться в магазин и уж она расстарается. Не откладывая приглашение в долгий ящик, он объявлял всем, быстренько собрать деньги на дефицитные товары. Брал у начальника машину, помощника и отправлялся к уважаемому абоненту в магазин. Отоварить талоны на продукты без очереди, а еще лучше сверх талонов, было не лишним в условиях дефицита. Проблемы с обеспечением, во времена Л.И. Брежнева были даже на Байконуре, где снабжение было на несколько порядков лучше, чем по стране. Но всё же, дефицит был, и без него было бы трудно удивлять чем - то своих друзей за праздничным столом. Количество дефицита на столе или квартире, говорило о возможностях хозяина, его авторитете и уважении к гостям. Связисты, как простые люди, не были исключением и пользовались удачей, когда представлялся случай. Квартирные телефоны даже на Байконуре, до ввода гражданского большого узла связи, тоже были своего рода дефицитом, а значит гордостью его обладателя и горем, когда он не работал. Я вспоминаю его рассказ о командировке в Ташкент. С группой инженеров проектировщиков, прибыв в военную гостиницу округа, они не могли, устроится из- за отсутствия мест. Нашелся опять же Нестеров, поинтересовавшись у администратора, как работает телефон, и намекнув, что распорядится его проверить через начальника местного узла связи. Номера нашлись сразу, отдельный люкс для него и общий, но со всеми удобствами для сопровождавших его лиц. Связь, рассуждал Петрович, она и Африке - связь. Мне посчастливилось быть в командировке в Ташкенте и остановиться в той же гостинице, я первым делом передал привет от Нестерова, это сразу сняло множество проблем. Его там помнили. Впервые прибыв в Ташкент, для согласования материалов под строительство домов в п. Косколь с главным инженером проекта кабельной магистрали Байконур- Джезказган полковником В. Кургановым, я был поражен увиденным. Поражала не только красота центральной части города, возведённой после землетрясения, но и сохранившиеся старые кварталы. Еще больше поразил быт и уклад жизни его обитателей. В те Советские времена, город жил предпринимательством, в большом и малом, на много лучше и ярче, чем в наше время в городах России. Каждый двор это и жилье, и чайхана, а надо будет -гостиница. Покушал сам, накорми прохожих, это, правило. Все и везде продается и покупается, причем продавцы любят уговаривать и торговаться. Это нам так понравилось, что мы тоже стали ублажать слух продавцов, снижали цену товара, а то и вовсе, как гости, получали продукты сверх веса закупленного. Обычно в командировках того времени, найти приемлемую во всех отношениях столовую, тем более пообедать без очереди, было проблематично. Но только не в Ташкенте. Там все к твоим услугам, любой каприз, если не в этом дворе, так в соседнем, точно. Я, например, не люблю лук, ни в каком виде, так плов без лука готовится во дворе напротив, куда нас и сопроводили заботливые хозяева. А что творят мужчины повара во множестве столовых, закусочных, причем там не разберешься частное это заведение или государственное. Это просто жонглеры и фокусники. Тесто летает у них над головами, вытягивается, закручивается и снова взлетает и укладывается уже лагманом. Овощи, подлетев в воздух, ложатся на блюдо уже нарезанными. Возможно, это казалось с непривычки. Мы искали прохладу и обед одновременно. Чайхана над водой, в обеденный зной - это ли не предел мечтаний. Пожалуйста, вот она, ваша мечта. Входите. Как и везде повара на наших глазах творили чудеса. Проголодавшись, заказали сразу по паре порций каждого блюда: " Вы скушайте сначала по одной"- сказал хозяин, " А там видно будет..". Мы не представляли даже, что блюда в Ташкенте, это не блюда в столовых России, оно намного больше. В этом мы убедились, когда их начали подносить. Хотя и были мы голодны, но осилить больше чем одно блюдо было тяжело и чревато для желудка. Сидели долго, в итоге съели по одному и одно на двоих еще, и только благодаря чайханщику. Оказалось, что в чайничках у них подают, не только чай, но для уважаемых гостей