Они появились у меня с самого рождения. Точнее я родилась вместе с ними. Маленькие аккуратные. Конечно, к восемнадцати годам немножко подросли, но всё же остались крохотными. Мать всегда пыталась оградить меня от чужого взора иногда восторженного иногда алчного. Никто не мог ответить на вопрос: откуда они у меня. Даже врачи, которым отнюдь не нужна была наша семья, не нужна была маленькая девочка Лика, им нужно было чудо - моё чудо. Чудо, за которое многие бы сложили головы. Мой маленький секрет, который я прятала и немного чуралась.
Но так было не всегда. В детстве они мне нравились. В детстве всё воспринимается по-другому, как красивая сказка. Я часами смотрела на них в зеркало. Пыталась двигать ими, пыталась шелестеть, но, к сожалению, ничего не получалось. Мать говорила, что когда немного подрастёшь, всё получится. Наверное, утишала меня, а сама тайком плакала в подушку.
Почему?
Вспоминала отца?
Я его никогда не видела. Бабушка мне тоже ничего не рассказывала.
Кто он? Ангел или демон?
Может быть, они от отца мне достались? Не знаю. И никто не знает. Я сотни раз пыталась получить ответ у своих родственников, но что могли объяснить родители семилетней девочке, у которой было то, чего у других не было и возможно никогда не будет.
Дар Божий! Но зачем он мне?
Когда я ходила в детский садик, а потом в школу их приходилось прятать. Под майку под блузку под кофту. Это несложно: прижала аккуратно и накинула одёжку. К тринадцати годам у меня появилось новое чувство - влечение. Мне часто снились эротические сны, и моё тело постепенно стало принимать облик женщины, молоденькой конечно, но всё же. Вот тогда-то начались неудобства. Они всё время цеплялись за лифчик. Вернее за его застёжку. И эта чёртова застёжка за день так сильно натирала их, что всю ночь приходилась спать на животе или на боку, что я категорически не переношу. Потом и вовсе пришлось отказаться от этого элемента женского гардероба.
Никто кроме моих близких и Риты не видел их. Никто не подозревал об их существовании. Да я и сама не горела желанием делиться с кем-то моим секретом. Для всех вокруг я была самой обыкновенной девушкой, немного скромной немного застенчивой, но обыкновенной. Я не любила шумные компании, я не посещала переполненные клубы. Я была одна, сама в себе со своим чудом, со своим секретом.
Как-то летом в пионерском лагере я познакомилась с Ритой. Мы быстро нашли общий язык. Мы подружились. У нас было много общего. Мы обе непохожи на остальных. У нас у обоих свой маленький секрет, и мы обе раскрыли его друг другу.
Рита, какие у неё были роскошные каштановые волосы. Волнистые до самого пояса. Я хотела себе такие же и немного завидовала ей - чуть-чуть. А под волосами скрывалось её чудо, её секрет. Она, как и я была рождена с этим. Родовая травма, увечье или патология -
я не знала. И я не испугалась, увидев её маленький секрет - искусственные ушки. Мягкие на ощупь, наверняка силиконовые. Она прятала их под своей пышной шевелюрой. Если собрать волосы в хвост сразу был виден её недостаток, а со спущенными волосами даже вблизи не увидишь отличия. От моего секрета Рита была в восторге. Она трогала их, гладила, шевелила ими. И даже дала мне прозвище....
А потом мы дали клятву никому и никогда не рассказывать про наше чудо. Только близкому человеку. Самому близкому. Только ему.
Купальник у меня был специальный - сшитый на заказ. Моя мать долго объясняла портнихи фасон плавательного костюма, на что та удивлённо разводила руками, но купальник всё же сшила. Теперь я никого не стеснялась. Моё чудо было надёжно спрятано под ним. А у Риты была шапочка, закрывающая её ушки. Обыкновенная розовая плавательная шапочка, пахнувшая резиной и больно впивающаяся в волосы при попытке стянуть её с головы. И никто не мог упрекнуть её в этом. И никто не знал, что под нашими нарядами кроется чудо. Такое необычное и такое разное. Мы с визгом забегали в море, плескались в нём, ныряли. Я достала со дна красивую раковину. И мы слушали море. И мы слушали шелест волн. Когда Рита бережно прижимала раковину к своим ушкам, я была рада за неё, а она за меня.
Тот месяц, который мы провели в пионерском лагере, сплотил нас. Я думала, что на всю жизнь, но ошибалась. Мы были из разных городов. Сотни километров друг от друга. Мы около трёх лет переписывались. Я жаловалась ей про своё стеснение и про то, что с каждым годом становиться всё тяжелее переносить своё отличие от обычных людей. Она же в ответ называла меня глупышкой. Ей очень нравилось моё чудо. Она писала мне, что это мой талисман, талисман на всю жизнь. Но потом всё стихло. Больше ни строчки...
Я иногда перечитываю её письма, которые так полны оптимизма, от которого хочется жить дальше. И я вспоминаю её шикарные волосы, её весёлый смех и её искусственные ушки, непохожие на другие, непохожие ни на что на свете. Единственные и неповторимые.
Я продолжала жить и продолжала стесняться. В моём сознании стал развиваться комплекс неполноценности. Я взрослела, а он усугублялся. Мне становилось страшно.
Я изгой. И неужели мне придётся нести это бремя через всю жизнь. Нести своё чудо. Нести это уродство. Вскоре Ритины письма перестали помогать. Лабиринты депрессивных дней и ночей окружили меня и моё сознание. Окружали долго, пока я не встретила Ваню.
Это была любовь с первого взгляда. Страстная пылающая любовь. Я забыла про всё на свете. Я была на седьмом..., на девятом..., на тысячном..., на миллионном небе от счастья. Я ловила его мысли на лету, он ловил мои. Мы были продолжение друг друга, одно целое, одно единое. Я так считала или мне этого хотелось. Я первый раз влюбилась по-настоящему. Без фальши. Без мыслей о прошлом, без мыслей о будущем. Рождалась и умирала. Жила одним днём, сегодняшним днём. Дни проносились с неописуемой скоростью. И всю шло замечательно, пока дело не дошло до секса. Нет, не банального, а страстного секса переплетённого любовью и неудержимостью, молодостью и беспечностью. Но именно этого не произошло.
Когда он увидел их, он испугался. Он испугался моего чуда. Я ничего не говорила ему об этом, и это была моя оплошность, моя ошибка. Он не знал как себя вести, он ушёл. Ушёл ненадолго - на несколько дней, которые я просидела в слезах, проклиная их. Когда Ваня вернулся, мы долго разговаривали с ним.
Я понимаю его. Ему это чуждо. А значит и мне тоже.
Я не такая как все и это его пугает. А значит и меня тоже.
Он не хочет их больше никогда видеть. А значит я тоже.
Он говорит, что любит меня, но без них. А я их теперь ненавижу.
И я решилась. Решилась раз и навсегда избавиться от них. Мне сделали операцию. Мне удалили моё чудо. Вырезали и аккуратно зашили. Теперь я как все и мне нечего больше стесняться, нечего больше скрывать.
И вот я спешу к нему впервые после операция. Новая Лика, другая Лика. Быстро передвигаюсь по улице, почти бегу. Вдруг слышу чей-то знакомый голос:
- Лика! Лика!
Я обернулась. Знакомые черты лица, но что-то не то. Что-то другое. Покопалась в памяти. Узнала.
- Рита это ты? Привет!
Мы кинулись в объятия друг другу.
- Ангелинка! Я думала, что больше тебя никогда не увижу. Я так рада, так рада.
- Я тоже очень рада. Какими судьбами ты здесь?
- Я проездом. Вот не ожидала тебя встретить.
- Почему не отвечала на письма?
- Мы переехали, и я потеряла твой адрес. Правда! Я хотела написать, но не знала куда.
- А где твои шикарные волосы? Ты зачем подстриглась?
Рита улыбается.
- Смотри, теперь это моя гордость.
Она показывает мне свои ушки. Они выглядят красиво. Маленькие идеальной формы женские ушки. А короткая причёска только подчёркивает их безупречность.
- Мне сделали операцию. Теперь у меня настоящие ушки. Не те силиконовые, что были раньше, а настоящие.
Я рада за неё. Искренне рада.
- А как твои крылышки Ангелинка?
Я опустила глаза, выдержала паузу и, вздохнув, ответила:
- Их больше нет.
Лицо Риты перекосилось.
- Как нет?
- Мне ампутировали их.
- Кто ампутировал? Почему?
- По собственному желанию. Я не могла больше с ними жить. Не могла. Я хотела стать обычной. Я хотела быть без этих чёртовых крыльев.
- Ты что наделала? Зачем?
- Но ведь ты тоже сделала операцию и у тебя теперь настоящие ушки. Как у всех.
- Это другое Лика. Ведь без ушей я буду уродлива. У многих людей нет конечностей, и они носят протезы. Это необходимо. Пойми.
- А мои крылья это не уродство?
- Нет. Это красиво. Это необычно. Это даже сексуально. Я отдала бы многое за такое чудо. Представь себе пирсинг. Да пирсинг в крылышках. А помнишь, ты обещала забрать меня с собой в невиданные страны, когда научишься летать?
- Я помню Рита. Но я влюбилась. Никого на свете я не боялась потерять, а его боюсь. Он не смог принять мои крылья, не смог. Пришлось выбирать. Мне сделали операцию. Он ждал этого и я тоже. Теперь я иду к нему.
- Теперь ты обычная, как все! Теперь ты не Ангелинка!
- Он тоже сказал мне по телефону, что теперь я как все и он любит меня.
- Как он мог? Ведь это твой талисман, талисман на всю жизнь. Так просто уничтожить прекрасное.
- Не переживай ты так Рита. Я ведь люблю его, а он любит меня. Всё и так прекрасно.
- Ведь должен же быть человек, который полюбит тебя такой, какая ты есть.
- Где он этот человек? Где? Нам всем приходится чем-то жертвовать в этой жизни.
- Но только не этим. Это святое. Может быть это дар Божий.
- Зачем мне этот дар? Зачем? Пойми мне без них хорошо. Ладно, не горячись ты так, ведь жизнь продолжается.
- Да я не горячусь. Просто жалко. Жалко чудо.
- А я так и не научилась ими шелестеть.
Мы обе вздыхаем, и я замечаю, как слеза скатывается по моей щеке и, падая, разбивается о землю. Рита обнимает меня, целует. Я тоже. Она плачет. Я тоже. Слёзы радости слёзы горя. Мы прощаемся.
Ваня ждёт меня. Он знает, что теперь без крыльев я навеки только его и я это знаю. Немножко грустно, немножко жалко. Но Рита ведь не знала как это неудобно, как несуразно. А может, и нет. Может прекрасно и необычно. Изюминка в маленьких ангельских крылышках на моей спине. Но уже поздно. Выбор сделан.
Мы прожили с ним ровно пол года. В горести в радости - это не важно. Потом он ушёл к другой. К такой же обычной, как я. И ничто на свете не могло удержать его рядом. Я пыталась.... Умоляла.... Унижалась....
Теперь я разбита.
Теперь я одна.
Каждый день молила Господа, чтобы отпустила меня эта боль, безумная, рвущая моё сердце на части. Я больше не видела смысла. С каждым днём я понимала, что мне с этим не справиться, не одолеть. Хочется уйти из этого мира. Забыться навеки...
Я уже собиралась сделать это, буквально завтра, собраться с силами и наконец-таки совершить свой последний грех. Но, проснувшись очередным бессмысленным утром, я заметила, что между моими лопатками опять появились они. Мои маленькие аккуратные крылышки! Мои любимые крылышки! И теперь я могла ими двигать. Могла ими шелестеть. Как сказочная фея или как ангел. Как Ангелинка. Теперь я безумно рада своему неземному чуду. И я обещаю вам, что обязательно научусь летать и улечу далеко-далеко в невиданные страны. Нужно только не забыть про Риту, ведь я ей обещала.