Холодный город расставил сети
Из песен о любви и смерти.
Играет ночь свои капризы,
И в лунном свете стонет призрак.
Ему так тесно в черном теле
Би-2 и Иномарки "Сердце на волоске".
Суровые будни нейтрала или незапланированный сеанс гипноза.
Я с дрожью ожидала вечера. Сто лет мне сдалось это свидание! Ни за какие коврижки не пошла бы в ресторан с Константином. Но Коленька сказал надо, значит надо. Теперь этот русоволосый паренек, едва ли старше меня, - мой непосредственный начальник. Нет слов - одни эмоции. Хотя лучше уж так. Начальник отдела Светлых мне вообще не понравился. Севостьян Карлович - симпатичный, можно сказать лощеный, мужчина лет пятидесяти, с серо-голубыми блудливыми глазами и сальной улыбкой - лично занялся вопросом моего просвещения в хитросплетении разделения на темную, светлую и нейтральную стороны. Мне показалось, что Севостьян Карлович облегченно вздохнул, когда я таки подписала договор. Мне было все равно, на самом деле. Я мечтала найти тех, кто причастен к смерти моих родных и близких. Остальное - не важно. И даже Колю, как оказалось, можно терпеть. Он стал намного серьезнее. Когда выдавалась возможность, он спрашивал о Романе у Севостьяна Карловича и других высших Светлых. Они отвечали ничего не говорящими лично мне фразами и знаками, но после каждого такого ответа Николаша становился мрачнее тучи. Что у них там стряслось? Мне было дико любопытно, но спрашивать об этом я не рисковала. Мало ли, а может это Великая Тайна?..
- Алина, что ты знаешь об оборотнях? - спросил меня Николай.
Мы сидели в одном из рабочих кабинетов. Большой начальник Коленька поведал, что раньше делил помещение с Романом, теперь его место заняла я.
- Тебе о каких рассказать? - покопалась в дебрях памяти.
Николай саркастически задрал бровь и усмехнулся, сложив руки на груди. Я сидела на стуле, а Николаша стоял, нависая надо мной. С такими темпами у меня, ко всем прочим маниям, еще и комплекс неполноценности разовьется! Вечно смотреть на него снизу вверх.
- О каких-нибудь да расскажи... - выдал мой гуру с противной улыбочкой.
- Судя по той информации, которую я получила из фильмов и книг по данной теме, оборотни бывают двух видов: истинные и инфицированные... - я сложила руки на груди, внимательно следя за реакцией русоволосого "учителя".
- Боюсь тебя разочаровать, Алина... - тоном, полным превосходства начал Николай.
- Я не договорила, - резко оборвав зарвавшегося Колю, продолжила. - Я не считаю, что данная информация правдива, но могу предположить, что уместна классификация оборотней духовных и физических. То есть тех, чья истинная сущность берет верх только в определенных ситуациях и проявления можно увидеть только на определенном уровне, и тех, чья духовная сущность отравила телесную оболочку, а та в свою очередь приобрела необратимые изменения.
Коленька был несколько удивлен, а я почувствовала прилив гордости. Ну какая же я все-таки умная.
- Неплохо, - протянул он. - И на основе чего ты сделала такие выводы?
- Ну, если судить о том, что мне рассказывал Севостьян Карлович - вы, извиняюсь, мы, боремся с тьмой. Так как разгуливающих по улицам канонических в литературном и кинематографическом плане оборотней я не видела... - умолчим по поводу детских видений...
- Кх-кх, - картинно закашлялся Коля. - Алина, не стоит делать тайну из того, что я и так уже знаю. Насчет оборотней ты права. Только оборотнями называют всех представителей тьмы. Из-за того, что они не такие, как кажутся. Да, ты права, по мере разрушения телесной оболочки выделяют несколько видов...
- Судя по этой классификации, все люди оборотни в том или ином смысле, - я передернула плечами.
- Ты права, - вздохнул Николаша.
Я задумалась.
- Слушай, а темные... у них тоже есть офис замаскированный под какую-нибудь организацию?
- И не один. Понимаешь, темные и светлые постоянно отзеркаливают друг друга. У них так же имеются офисы, где ведутся переговоры, вербуют людей, разрабатывают стратегии. Видишь ли, "офисные" или цивилизованные темные не довольствуются убийством людей. Правильнее сказать, они считают себя выше этого. Игры сильнейших - вот их отрада. Политика, кинематограф, определенная музыка... Высшие слои общества их приоритет. А те, с кем мы боремся - неприкаянные. Те, кто не сделал вовремя выбор, те, кто решил не подчиняться законам.
- Ты хочешь сказать, что у темных тоже есть законы?
- Хе-гей, еще какие! Такой же кодекс законов с четко установленными правилами. А вот неприкаянные - наша головная боль. С ними-то мы и боремся, Алиночка. Из-за них и проявляется линия.
- А цивилизованные темные? Они какое в этом принимают участие?
- А как ты думаешь? - Коленька оперся на спинку стула, на котором я сидела, и заглянул в глаза, вопросительно приподняв бровь.
- Ну-у, эмммм... - глубокомысленно изрекла и задумалась. А почему собственно темные должны бороться с неприкаянными? Линия проявляется, следовательно, у темных перевес... Но...
- И долго ты мычать будешь, Буренка? - ехидно изрек Коленька.
- Иди ты! И не мешай мыслительному процессу!
- Им это так же невыгодно. Представь, они многого добились, весь мир у их ног... И тут полнейший хаос. Неприятно терять то, чего добивался многие годы.
Я абсолютно запуталась и глядела на Колю широко распахнутыми глазами. Смысл всего, что он пытался донести, до меня не доходил. Никак.
- Тогда в чем смысл вашей, пардон, нашей, конторы? Пусть они сами меж собой и разбираются. Тихонечко поперережут друг дружку и все дела. - Резонно, как мне казалось, заявила я, разведя руками.
- Они не могут подрывать свою репутацию.
- Че-эго? Какую к черту репутацию?
- Не выражайся.
- Ой, да кто бы говорил!
- Такую! У них с "неприкаянными" договор.
- В смысле?
- В прямом. Зачем марать руки, если кто-то может сделать это за тебя? Неприкаянные имеют право убивать определенное количество людей в уплату за оказание "небольших" услуг.
- Ага. Неприкаянные выполняют роль... крыши? Грубо говоря, неприкаянные - мафия?
Коленька кивнул, не говоря ничего в ответ.
- Хорошо устроились... А мы тогда здесь для чего?
- Темные регулируют количество жертв, но с каждым месяцем неприкаянные просят все больше, а цивилизованные, соответственно, позволяют. Они, конечно, не дают им полной воли, но...
- Положение ухудшается. - Закончила за Колю и продолжила говорить, пока меня не перебили: - А светлые - всего лишь орудие в руках темных для борьбы с неприкаянными?
- Можно сказать и так, - Колька уселся на стул напротив меня и опустил глаза в пол.
- То есть хэппи-энда не будет? Ни при каких условиях.
- В смысле? - Коля поднял удивленный взгляд.
- Ну, как же? Добро всегда побеждает зло и тому подобное...
- Алина, - укоризненно произнес Коленька, - только не тебе говорить о справедливости мира. И не тебе верить в торжество Света над тьмой.
- Но надежда-то должна быть?! - возмутилась я. - Я пошла за вами с Ромой. Я поверила вам только из-за того, что вы дали мне надежду...
- Я не отказываю в помощи. Мы обязательно найдем тех, кто причастен к смерти твоих родных. А для тебя эта контора, - Николай обвел руками комнату, - единственный шанс остаться в живых.
Мог бы и не повторять по десять раз на дню. Я это и без него распрекрасного знаю. Жизнь загнала меня в угол. И если единственная альтернатива нахождению здесь смерть или психиатрическая клиника... у меня действительно нет выхода. Я могла сколько угодно ругать Колю, относиться к нему со свойственным мне скептицизмом, но я была благодарна ему и Роману, не только за то, что они спасли меня от цепких лапок Ванечки, - или как его там на самом деле? - но и за то, что вытащили меня из сумасшедшего мира самокопания, заключенного в четыре стены моего обиталища.
- Как там у тебя со снами? - Николай, не отрываясь, глядел на меня серыми глазами, казавшимися неестественно черными из-за расширенных зрачков.
- Никак. Тишина. Пустота. Странно, я столько мечтала об этом, а теперь... такое ощущение, что забрали половину существования. И как теперь жить - непонятно.
- Я ставил защиту от атак вчера вечером, думал, что это поможет...
- Я не смогла сомкнуть глаз... - не поведя бровью, соврала и не покраснела.
Нет, Д'Эрлина меня не посещала. И я действительно не спала в привычном понимании этого состояния. Но, мой незримый гость приходил. Мы долго разговаривали, я даже, поймала себя на том, что совершенно не боюсь его. Я сидела в кресле-качалке, укрывшись пледом, а он был рядом. Я не видела его, но чувствовала. Мне было хорошо-хорошо, словно я обрела себя заново. А потом я задремала и видела ЕГО. Того, кого я должна, нет, просто обязана, вспомнить. Я гладила родное и любимое лицо, чувствовала каждую черточку пальцами... Но все растаяло, стоило открыть глаза. Я пыталась вытащить из дебрей сознания милый сердцу образ, но все попытки провалились. Для меня, как для художника, было диким само предположение, что можно смотреть на человека и не видеть, помнить о нем на уровне прикосновений и ощущений, но не иметь возможности узнать, кто он... Вместе с пробуждением пришли пустота, холод и ненужность.
Рассказывать же об этом Коленьке я не решилась. Это слишком личное. Я бы и за Лину не рассказала, но он же пронырливый...
- Э-эй, Али-и-ина? - Коленька махал перед лицом руками, наподобие ветряной мельницы. - О чем задумалась?
- Ни о чем криминальном.
- Так что ты думаешь о моем предложении? - Коленька от нетерпения встал с места и стал нарезать круги по кабинету. Кто бы мне рассказал еще о том, что он спрашивал.
- Ну... - протянула я, не рискнув сказать, что не слышала Колиных высказываний.
- "Ну, да ну...", - передразнил начальник, продолжая кружить по помещению. - Отвечай, согласна или нет?
- Согласна, - осторожно произнесла, уповая на то, что ничего страшнее свидания с наследничком моего заказчика (пусть земля ему будет пухом) Николай не придумает.
- Тогда поехали.
Николай стащил со спинки стула кожаную куртку и в мгновение ока накинул на плечи.
- К-куда?
- К тебе домой, - Николай выскочил за двери кабинета, а мне только и оставалось, что кинуться за ним следом.
Так как выбор я еще не сделала (и, надеюсь, избежать сей участи), то передвигаться сквозь изломы пространства, коими пользуются светлые (да и цивилизованные темные этим не брезгуют) могла только с помощью Николашеньки. Чтоб его приподняло, да приплюснуло. Видите ли, при инициации и ритуале закрепления выбора им даруется способность видеть изломы и пользоваться ими, как коридорами для того, чтоб быстро появляться там, где их совсем не ждут. Наверное, вместе с этой способностью, сделавшим выбор, по совместительству усовершенствуют вестибулярный аппарат... Оказавшись в своей квартире, я тут же поделилась с Коленькой данными умозаключениями.
- Это все - годы тренировки. Первые три раза меня та-ак тошнило, - русоволосый руководитель сделал "страшные глаза" и я поверила, что ему действительно было плохо.
- Сочувствую Роману, - простонала я, сползая по стеночке на пол.
- Ничего. Привыкнешь. - По лицу паренька промелькнула тень, при упоминании имени старшего товарища, но Коля быстро справился с эмоциями. И спустя минуту был таким же, как прежде. Заносчивым, наглым, умным разболтаем. В первые дни "работы" с ним я с удивлением отметила, что меняюсь. Таю, так сказать. Эмоциональная холодность уступает дружескому общению. Я боялась этого и мечтала, чтоб место Коли занял Роман. С ним-то полегче держать дистанцию, тогда как с Колей попросту невозможно.
- Поднимайся, давай. Разлеглась тут, на пороге. Время два часа дня в семь у тебя свидание, так что собирай свое бренное тельце в кучку и шуруй на кухню в темпе вальса. Я хочу кофе. Без него никакого сеанса не будет.
Раздражение поднялось бурливой волной, затапливая глаза красным. Да как он смеет! Но последняя фраза заставила взять себя в руки. Я посмотрела на Колю исподлобья, желая ему медленной и верной смерти в виде очень "заботливой" жены и не менее "доброй" тещи.
- Какой на хрен сеанс? - все еще борясь с яростью, выдохнула я.
Николай скептически меня осмотрел на предмет желтой справки из дурдома, разулся и прошел на кухню.
- Лин, тебе ведра холодной воды хватит для того, чтобы остыть? - раздалось через несколько секунд.
Грохот посуды и шум набираемой в емкость воды убедил в реальности садистских намерений русоволосого проныры, и мне ничего не оставалось, кроме как встать. Я зря переживала, Николай полоскал чайник и набирал в него воду.
- Ты поаккуратней на поворотах, - уже не злясь, но все-таки затаив обиду произнесла я.
- Извини, я все забываю, что ты не Роман.
Молодой человек поставил чайник на плиту и отвернулся к окну. Мне стало не по себе, хотя моей вины ни в чем не было. Ну да, я такая, какая есть.
- Ладно, - Николай отвернулся и сел за стол, сложив ладони "домиком". - Для того, чтоб работать вместе, нам придется подстраиваться друг под друга.
- Мир, - я подняла ладони, решив, прекратить дискуссию.
Спустя полчаса меня усадили на стул в центре студии. Николай выглядел на удивление сосредоточенным. Широкие русые брови сошлись на переносице, глаза в кучу... Я едва держалась от смеха, вдыхая и выдыхая воздух через нос. Тоже мне, экстрасенс-любитель. До меня таки дошло, что Николаша решил провести сеанс гипноза, для того, чтоб выяснить имеет ли место бессонница и влияет ли на отсутствие сна чужая воля. Во всяком случае, объяснили мне это именно так. Сначала меня бросило в жар. Мало ли, чего я наговорю под гипнозом-то. Но, деваться некуда. Да и, если честно, не особо верилось в экстрасенсорные Коленькины способности. А еще теплилась надежда, что под гипнозом я смогу вспомнить ЕГО...
Николай же тем временем, пока я витала в облаках и пыталась справиться с приступами душащего смеха, делал непонятные пасы руками и что-то бормотал себе под нос. Ведун недоделанный. Давно я так не смеялась. С детства. Спасибо тебе, Николай.
Начальник обошел по кругу стул и стал за спиной, положа руки мне на плечи. Голова стала легкой. Мысли больше не посещали, они текли вяло и неспешно, ускользая и выворачиваясь. Глаза застил белый туман...
Огненная вспышка разорвала спокойствие. Я оглянулась. Николай стоял рядом со стулом и держал руки у висков. Моих... А я вишу под потолком чуть в стороне от собственного тела... Закрываю глаза, открываю. Картинка слегка меняется. Николай, словно в замедленной съемке убирает от меня руки и отскакивает назад.
- Куда, экстрасенс, ек-макарек!!! Меня спасать надо! Я похоже того... окочурилась!!! - ору, что есть сил, но меня не слышат.
Паника железными пальцами схватила за горло. Делаю шаг в воздухе, еще один. Похоже, я двигаюсь намного быстрее, чем Николаша, до которого только дошло, что что-то пошло совсем не так, как предполагалось. Он схватил мое тело за плечи и принялся трясти. Реакции, естественно, не последовало. Большой начальник что-то говорил, но я не могла разобрать. В ушах стоял невыносимый гул.
Та-ак, надо же что-то делать. Если я померла (прости Господи), то где же свет в конце тоннеля, или разверзающаяся земля? Или что там еще должно быть? Яркий луч вырвался из солнечного сплетения моего тела и потянулся к духу, то есть ко мне. Я испугалась и отскочила к Николаю, продолжающему что-то рассказывать бесчувственному телу. Немного не рассчитав, натолкнулась на Колю и проскочила сквозь него... Чужая боль потери пронзила бестелесную сущность... Николай дернулся, как от удара и посмотрел прямо на меня... Я же зависла в нескольких сантиметрах от пола, с трудом контролируя субстанцию, коей в данный момент являлась.
- Алина, ты здесь?
- Нету меня тут, - буркнула я, свыкаясь с его ощущениями, прочувствованными ненароком.
- Я не вижу и не слышу тебя...
- Зато я любуюсь вволю.
- Но могу почувствовать. Ты меня слышишь? Если "да" - коснись моей руки, если "нет"...
Я не стала слушать долгое и нудное наставление. Вдохнув поглубже и приготовившись заранее к неприятным ощущениям, я мгновенно коснулась пальцев его правой руки и отскочила, едва не пролетев сквозь стену в ванную комнату.
- Ну, хоть это радует. Слушай меня, ты не умерла. Не бойся.
Я облегченно выдохнула. По комнате пробежался легкий ветерок, взъерошивший Коле волосы. Он удивленно дернулся и продолжил:
- Пульс есть, я проверил. Слабенький, но есть. Я абсолютно не знаю, что нам с этим делать и боюсь, что долго в таком состоянии тебе находиться нельзя.
- Открыл Америку! Я сама прекрасно понимаю, что нельзя. А что делать-то? Экстрасенс, еханый бабай! - я боялась шевельнуться ибо, куда занесет бестелесный дух, не знала.
- Закрой глаза и пожелай вернуться. Не паникуй...
- Конечно, а чего мне собственно, паниковать?
- Не пререкайся. Я не слышу, но чувствую. Закрой глаза и представь, что ты в теле.
Я закрыла глаза, продолжая костерить Николашу и саму себя. Я хочу обратно. Я хочу обратно. Я хочу...
Глаза открылись и тут же вернулись в исходное положение. Спать хотелось так, как никогда на свете.
- Алинка, у тебя получилось, - почему-то шепотом произнес Николай.
- Я знаю, - язык распух и отказывался работать. - Я хочу спать.
Больше меня ни на что не хватило. Единственное, что успел отметить измученный мозг - меня подняли на руки и уложили на кровать, прикрыв одеялом.
Спасибо, Коленька.
Ну, здравствуй, Лина.
Д'Эрлина.
Здесь все напоминает об отце. Горький комок в горле мешает дышать, пытается пролиться слезами, но я не могу себе этого позволить, ведь так? Я сильная. Я смогу отомстить за отца. Я должна занять его место, чтобы мне сейчас не говорили участники его команды.
В маленькой хижине на заднем дворе церкви всегда проводились собрания. В передней комнате с печкой, отец разговаривал с прихожанами, отвечал на их вопросы, давал надежду на то, что все будет хорошо. В соседней - работал со священными свитками и молился. Отец всегда верил в лучшее, в силу Света... Но она не смогла его уберечь от смерти! Говорят, Господь забирает лучших... Значит так надо.
Я вздохнула, открыла глаза, вытерла мокрые дорожки слез на щеках. Ведь не хотела плакать! Провела руками по деревянному столу, за которым еще пару дней назад работал отец. Столешница еще хранила тепло его больших, ласковых рук. В комнате витал его запах. Господи, дай мне сил, справиться с болью! Господи, дай мне сил выполнить задуманное. Я встала. Судя по шуму за навеской, отделяющей рабочий кабинет отца от комнаты совещаний, люди собрались.
Стало страшно. Очень страшно. Что я себе вообразила? Что я смогу отомстить за отца, собрать отряд за одну полную луну, чтоб вместе с остальными присоединиться к битве у линии? Дура!
Глубокий вдох. Сейчас или никогда. Я должна хотя бы попытаться.
Я отдернула занавеску и вышла к собравшимся. Обвела их взглядом, отмечая, что отряд наполовину уменьшился. За дубовыми столами в два ряда сидело от силы человек десять. В первом - Конан и смутно знакомый бородатый мужчина. Во втором - кузнец Митяй и три его сына, Конюх Иваш, и три молодых парня. Я не знала, что сказать, не знала, как им объяснить и с чего начать.
- Не беспокойся, доченька, - с виду суровый бородач (как же его зовут?), с щелочками-глазками и буйной растительностью на голове, на диво мягко обратился ко мне. - Мы понимаем твою боль и скорбим вместе с тобой. Все, кто собрался сегодня в этой комнате поддержат тебя и помогут.
- Так уж и все, - хмыкнул молодой парень с выжженными солнцем волосами.
- Миклай, - грозно оборвал его бородач.
- А что Миклай? Что? Отца Гавриила не стало, половина отряда разбежалась, а я сюда пришел, посмотреть, как эту девицу, ничего не знающую о борьбе и отряде, поставят на место.
- Да что ты сам знаешь о борьбе?! - взвился Конан, подскакивая с места.
- Молчи, блаженный. Ты думаешь, если поможешь ей сейчас - сможешь к ней под юбку залезть? Все видят, как ты облизываешься, когда видишь ее!
- Тихо вы, - оборвал бородач молодежь.
Я стояла ни жива ни мертва. И в самом деле, что я могу сделать? Разве что попросить о помощи?
- Карвал! - вскинулся Миклай, - Мы не можем только из уважения к отцу Гавриилу, сделать его доченьку предводителем отряда!
- Почему же не можем? - Конан сел на место, отвернувшись от Миклая. - Очень даже можем.
- О чем ты, Конан? - бородач Карвал повернулся к черноволосому, внимательно его изучая.
- Ты опять за свое?! - по-бабьи взвизгнул Миклай. Конан не отреагировал.
- Лина, - обратился он ко мне, - мы понимаем твою боль и потерю. Каждый из нас испытывает долю ее в своей груди. Мы понимаем твое желание отомстить за отца и выступить против темных. Понимаешь, по всей стране, в каждом городе, собирают отряды. Через один цикл луны по стране поскачут гонцы, собирающие отряды. Чем нас будет больше, тем больше шанс на победу. Темные решили уничтожить нашего лидера потому, что он умел зажечь в людских сердцах огонек надежды. Он должен был присоединиться к лидерам, для того, чтоб управлять армией, несущей в сердцах свет. Твоего отца нет... И никто из нас не может его заменить. Но я знаю, как тебе помочь. Твой козырь - молитва и заговор.
Люди зароптали. Все, кроме меня, Конана и бородача. Карвал перебирал пальцами бороду, задумчиво бормоча себе под нос. Конан, не отрываясь, смотрел на меня. Язык присох к небу. Я не могла вымолвить и слова, как ни старалась.
- Да все знают, что твоя мать была ведьмой, Конан! А ведьмовство - дело тьмы! Ты хочешь заранее обречь нас на смерть! Бороться тьмой с помощью тьмы - безумие! - заорал Миклай с пеной у рта так, что я вздрогнула.
- Тихо ты, глас народа, - медленно проговорил Карвал и возмущение стихло. Присутствующие слушались его почти так же, как моего отца.
- Мать Конана Аделила Светлая, если ты не забыл. Она провела пять лет в монастыре при Геортане и получила благословение Саста Светлейшего. Гавриил признал ее, она помогала в церкви и совершила много светлых дел. Она обращалась в своих молитвах к господу и святым мученикам, просила них милости и спасала нас. Или ты забыл Миклай, кто тебя вылечил от падучей, когда все лекари в округе отказались от тебя? И за то, что эта женщина тебя спасла, ты называешь ее ведьмой? Оскверняешь ее память при ее сыне? Или ты не верил прозорливости отца Гавриила? Ты думаешь, что он не мог увидеть червоточины и позволил исчадию тьмы помогать ему в церкви?
Миклай алел, как маков цвет. А Карвал продолжал.
- Гавриил сетовал на то, что Аделила рано умерла и не увидела Лину. А ведь в ней есть дар. Я думаю, что вместе с Конаном они могут потренироваться в изготовлении призм, о которых он столько рассказывал. Даю вам неделю. И если попытки увенчаются успехом, то они могут возглавить отряд. Молитва творит чудеса.
В комнате воцарилось молчание. Я не знала, что сказать. Впервые в жизни.
- Ну что, Лина, согласна? - Карвал посмотрел мне в глаза мягко, без осуждения.
- Да, но... я...
- Об остальном поговорим наедине. Все свободны.
Люди вставали с мест и потихоньку продвигались к выходу, оборачиваясь и глядя на меня.
- Миклай, - проговорил Карвал, продолжая смотреть на меня, - если ты хочешь остаться в отряде, завтра на тренировке должен показать мне чудеса физической подготовки.
Миклай недовольно воззрился на спину Карвала, но ничего не сказал. Мы остались втроем: я, Карвал, Конан.
- Садись рядом, Лина. - Карвал постучал по сиденью стула рядом с собой. Конан вышел за двери, видимо, решил поговорить с Миклаем.
Я села за стол и положила руки на стол, разглядывая свои ладони.
- На похоронах ты выглядела такой решительной, - проговорил Карвал, - такой отчаянной, что мне стало страшно. В горячке можно много глупостей наделать, а сомнения, которые обуревают тебя сейчас - нормальное дело. Я помогу тебе. Не бойся. Скажи мне вот что, только не лги. Ты решила бороться с тьмой, утрата отца тебя... - Карвал замялся, подбирая слова, - подкосила. Скажи мне, ты сможешь продолжить путь, не испугаться? Ты сможешь убедить людей в том, что они могут довериться тебе? Ты должна понимать, что отныне за твоей спиной десяток людей, которые должны верить в тебя и их интересы и надежда, должны быть выше даже самой сильной твоей боли. Таким был твой отец...
- Я должна, - впервые за весь вечер вымолвила сухим хрипящим голосом. - Я не смогу сидеть, сложа руки, не смогу смириться и думать о том, что кто-то так же теряет любимых, родных, близких. Не смогу, понимаешь. Если я сейчас не попытаюсь, то буду не жить, а существовать. А наложить на себя руки - грех, отец мне этого не простит. И лучше я погибну в бою, чем так...
- Ты ищешь смерти, а надо искать жизнь. Итак, начнем. - Карвал встряхнулся, подобрался и посмотрел на меня совсем по иному, как на равную, без жалости. - Прежде чем вы с Конаном начнете экспериментировать, ты должна сходить в церковь к отцу Никашу. Исповедайся, испроси позволения молитвой и заговором помогать людям. Твой дар должен иметь поддержку свыше, - Карвал поднял указательный палец вверх.
- Хорошо, - согласилась я, - когда это лучше сделать?
- Я думаю, сразу после нашего разговора. У нас нет лишнего времени, девочка. Завтра с утра жду тебя на тренировку. Надо же тебе привести себя в форму и научиться хотя бы основам...
- Отец... - начала было я.
- Я знаю, что Гавриил был против того, чтоб ты этим занималась, он хотел для тебя лучшей жизни, но не всегда получается так, как мы того желаем. Завтра с рассветом, выходи из дома. Я тебя встречу.
Карвал оперся могучими руками о стол и поднялся с места.
- Лина, я рад, что Конан будет под присмотром.
Я удивленно вскинулась.
- Он хороший парень, только наворотить может кучу...
- Я должна за ним присматривать?
- Нет, ты меня не так поняла... Вам будет лучше вместе. Одиночество - не лучшая вещь.
Хлопнула входная дверь. В комнату ворвался холодный вечерний воздух.
- Ну как? Обговорили все? - Конан подошел к столу и переглянулся с Карвалом.
- Завтра начнете занятия, после тренировки. Пока Лина будет заниматься со мной отдельно от вас. А ты введешь ее в курс дела, начнете экспериментировать. Я буду наведываться, проверять ход дел. На сегодня разговоры закончены.
- Но... - Конан замялся, пытаясь возразить Карвалу.
- Лине нужно еще кое-что сделать и отдохнуть. Так что пойдем. У нас на сегодня еще дела есть.
Карвал вышел из-за стола и подтолкнул Конана в спину.
- Пойдем.
Я уронила голову в ладони, сжала пальцами горячий лоб. Господи, как же я хочу, чтоб все стало, как прежде. Но... как прежде уже не будет ни когда. Никогда. Пора к этому привыкнуть. Виски ломило, мозг отказывался воспринимать действительность.
Все.
Хватит.
Я встала, погасила свечи и вышла из дома. Мне нужно в церковь. Срочно.
Алина.
Мне казалось, что я тону. Я открывала и закрывала рот, пытаясь глотнуть воздуха, но в легкие ничегошеньки не поступало. Грудь сжало огненными тисками, легкие горели, а в глотке осел стойкий вкус копоти...
Я резко открыла глаза и вдохнула. Николай сидел неподалеку в кресле-качалке у окна, сосредоточенно копошась в недрах нетбука.
- О, проснулась? - будничным тоном поинтересовался он, отводя взгляд.
Я закашлялась, поперхнувшись кислородом. Никогда еще переход и сновидений в явь не был настолько тяжелым.
- Да, - попытка подняться не увенчалась успехом, слабость разливалась по венам и артериям, текла, разбавляя кровь, к самому сердцу.
- А я как раз собирался тебя будить. Время - полшестого. Хорошо хоть место дислокации вашего свидания в паре шагов от твоего дома.
- Если бы не ты... - воспоминания о неудавшемся сеансе гипноза накатили внезапно, так что я на время позабыла о слабости. - Я бы была в лучшей форме!
- Кстати, что с твоими снами? Все наладилось? - Коля проигнорировал мой выпад.
Странно разговаривать с человеком, который на тебя даже не смотрит. Николаша не отрывался от маленького монитора и остервенело клацал по клавиатуре.
- Наладилось, но я не уверена, что это благодаря тебе. По правде говоря, твой метод едва не загнал меня в могилу! И тогда...
- Сходи в ванную, - пробормотал Коленька.
- Зачем? - дурацкий вопрос, понимаю, но не мыться же он меня отправляет. И вообще, я как-нибудь сама решу вопросы личной гигиены.
- В зеркало посмотри, а потом будем разговаривать.
- Не поняла... - ответа не последовало.
Я еле заставила себя вылезти из кровати. Слава богу, Коле не пришло в голову меня раздеть. Накинув на плечи махровый халат, висящий на спинке кровати, я вышла из комнаты. Раз уж встала, не мешает поставить чайник. Язык прилип к небу, сухость во рту раздражала до крайности. Даже сглотнуть не было ни сил, ни возможности.
Так, теперь нужно отправиться в ванную. Сначала я не заметили ничего нового... Но потом, присмотревшись, ахнула. На лбу, чуть выше бровей, посредине красовался чуть заметный синяк. Точнее абрис в форме глаза. Я моргнула, прогоняя наваждение. Но "глаз" остался на месте. Наощупь место синяка походило на свеже-выбитую татуировку, с набухшей кожей. Но боли не было. Не отрывая взгляда от зеркала, спиной, выползла из ванной.
Ну, Коленька! Ну, гипнотизер не доделанный!
Я, пришибленным комаром, вошла в спальню и уселась на кровать.
- А теперь потрудись объяснить мне, что это такое? - тихо проговорила я, тыча пальцем себе в лоб.
- Третий глаз, - спокойно ответил Коленька.
- И что мне с этим делать?
- Развивать, открывшийся дар.
- Какой еще дар? - я удивилась и слегка повысила голос. Не умею я кричать и паниковать. Общение с Колей на данный момент - верх эмоциональности, которую я могу из себя выжать.
Коля отложил нетбук и, в конце концов, посмотрел на меня.
- Я знаю об этом очень мало, пожал Николаша плечами.
- А я вообще ничего!
- Включи логику, Алина. То, что с тобой произошло во время сеанса - не следствие моей ошибки. Я делал все правильно и будь уверена, если бы я сделал что-то не так, то признался. В тот момент, пока я ломал голову над бесчувственным, но продолжающим функционировать телом, у тебя стал проявляться этот знак. Потом я почувствовал холод и понял, что ты рядом. Единственное, что я с мог отыскать в недрах Ромкиных записей о различных явлениях, что третий глаз - знак медиумов. Очень сильных. Насколько я понял, такие люди могут не только чувствовать сущность других людей, проникать в воспоминания и ощущения, а так же вселяться в их тела, но и общаться с умершими, проходить пространственные преграды и проникать в прошлые жизни.
- Бред... - выдохнула я.
- Во всяком случае, этот бред объясняет патологический интерес темной стороны к тебе. Медиумы появляются довольно редко и от того, на чью сторону они станут, зависит силовой перевес. У меня появились кое-какие соображения по поводу гибели твоих родных... Но об этом потом.
- Как потом? Я не могу потом! Мне надо сейчас... - хоть что-то он мне должен объяснить сейчас, ведь знает, что любая информация о...
- Ты права, - легко согласился Николай. - Тебе надо сейчас собираться. Сначала работа - то есть свидание с Константином Гаркаловым.
- Да зачем он мне сдался! - какое свидание после такого!
- Приказы начальства не обсуждаются, - Николай встал с кресла, подошел к тумбочке и вытащил ножницы. - Закрывай глаза.
- Зачем?
- Я же сказал, что приказы...
- Тоже мне начальник... - я сдалась на милость Коле, не задавая больше лишних вопросов. Щелчок ножниц и Коля оповестил:
- А теперь шагом марш краситься и одеваться.
- Что ты сделал? - провела рукой по лбу, ощупывая короткие волосы, прикрывающие его.
- Челку тебе обрезал, не щеголять же тебе третьим глазом. Гаркалов, конечно, может и впечатлится, но лишние проблемы нам не нужны. Чем позже темные пронюхают о твоем вступлении в силу, тем целее ты будешь, - терпеливо объяснил Коля.
- Но я...
- Меньше разговоров - больше дела. Алина, я обещаю, как только закончится свидание, мы вернемся в квартиру и решим, что делать дальше. Может, даже потренируемся. Но сейчас главная задача - свидание. У начальства особый интерес к Гаркалову.
- А у меня его нет, - парировала я, перерывая шкаф в поисках подходящей к такому случаю одежды.
- Тебе за это платят, притом не плохо.
- Что-то вопрос о размере зарплаты до сих пор мы обходили стороной? - напомнила Коле, натягивая узкие черные джинсы. Напарника я не стеснялась, целомудренно прикрываясь не снятым халатом.
- Заработаешь - увидишь, и помни, Алина, время - деньги.
- Будь проклят тот день, когда я согласилась работать с вами, - шутливо проворчала я.
- Краситься! - Николай, вскинул руку, показывая указательным пальцем на дверь.
- Есть товарищ, гер майор, - козырнула я, пулей вылетая из спальни.
Господи, скорее бы закончилось это свидание!