Как сегодня помню тот день, когда покупала тест на беременность. Ещё вчера я толстой варежкой закрывала лицо, если приходилось пройти навстречу ветру всего несколько шагов, а назавтра дошла до аптеки по начавшему подтаивать снегу в короткой куртке и тонких джинсах в один слой. Снег, правда, хоть и начал днём подтаивать, но успел свежий нападать ночью. Тропинки до конца ещё не расчитили, поэтому джинсы мои по колено намокли, а в кроссовках булькали маленькие лужицы.
Месячные не приходили уже три недели, а слабые тянущие боли внизу живота присутствовали, и я чувствовала, что с наступлением весны, пусть ещё такой ранней и неокрепшей, должно было что-то измениться и в моей жизни. Не то, чтобы я давно мечтала о ребёнке. Нет, вообще-то я надеялась сначала окончить учёбу. Но, наверное, иногда у природы оказываются свои планы, под которые маленькому человеку остаётся только подстроиться.
Кроме меня в аптеке были ещё три покупателя. Атлетичного вида молодой человек задумчиво крутил баночку с витаминами. Опёршаяся на палочку старушка, сощурившись, разглядывала полку с успокоительными. Совсем молоденькая девушка, наверное, ещё школьница, выбирала шампунь.
Медленными, неуверенными шагами я направилась к стойке. Я немного стеснялась других покупателей. Так и представляла, что как только я озвучу, что мне надо, каждый из них либо ухмыльнётся, либо, округлив глаза, с интересом на меня уставится.
- Вам что-то подсказать? - громко поинтересовалась продавщица.
Не то краснея, не то бледнея, стараясь говорить как можно тише, почти шёпотом, я ответила:
- Тест на беременность.
После чего мне вручили небольшую картонную коробочку, на которой была нарисована нехитрая интрукция: "плюс" - беременна, "минус" - небеременна. Дома, в согревающей и успокаивающей тишине родной ванной комнаты, я сделала тест. Положенные три минуты ожидания я просидела на резиновом коврике с закрытыми глазами, скрестив лодыжки. Тоненькая полоска лежала передо мной на полу.
Говорят, если сомневаешься, как поступить, надо подбросить монетку. Не потому, что следует передать свою судьбу в руки случайности, а потому, что, когда монетка будет в воздухе, ты поймёшь, какой стороной тебе бы хотелось, чтобы она упала. На какой исход я надеялась, когда сидела с закрытыми глазами в ванной комнате, и ждала результата теста на беременность? Наверное, скорее на "плюс". Точно на плюс. Я не знала, как бы отреагировали на беременность родители и Паша, не знала, смогу ли справиться с учёбой, но я совершенно определённо надеялась на "плюс".
И надежда сбылась! Неразборчивый крик радости вырвался из моей груди, когда, открыв глаза, я обнаружила, что результат положительный. Для пущей верности, я сделала ещё два теста из коробочки, и оба лишь подтвердили, что где-то там глубоко внутри, внизу живота, недавно зародилась новая жизнь.
Тем же вечером я встретилась с Пашей. Мы сидели в уютной кофейне, в которой часто бываем по вечерам - с друзьями или вдвоём. Я заказала свой любимый горячий шоколад с молоком. Напиток действовал на меня успокаивающе.
- Паша, у меня есть новости, - тихо пробормотала я.
- Что за новости?
- Новости... - у меня пересохло в горле, я не знала, как сказать. Он нахмурился и внимательнее заглянул мне в глаза. Я опустила взгляд, а когда подняла - он продолжал смотреть на меня, терпеливо дожидаясь.
- Реб-ёнок, - запнувшись, сказала я. - Я беременна.
После этих слов я затаила дыхание. Сердце забилось так сильно, что я чувствовала пульсирующие удары по всему телу.
- Неожиданно, - ответил Паша, откинулся на спинку диванчика и принялся теребить в руках салфетку. Теперь была моя очередь ждать.
- Это так... - мямлил мой парень. - Надо обдумать...
Мы так и не поговорили в тот вечер. Он ёрзал на месте, стучал пальцами по столу, крутил чашку и, наверное, обдумывал. А я сидела напротив и боялась спугнуть верное решение и старалась не расплакаться. К тому моменту нашим отношениям было около полугода, нам самим - по неполных девятнадцать, и мы прежде, если и говорили о детях, то как о чём-то далёком и размытом. Я хотела ребёнка, но я не знала, хотел ли ребёнка Паша.
Он проводил меня домой, и я не спала всю ночь.
Утром Паша пришёл. Счастливый, в костюме и с цветами. Мой молодой человек опустился на одно колено, открыл маленькую коробочку, обитую красным бархатом, и спросил классическое "ты выйдешь за меня замуж"?
- Да! - я подпрыгнула и захлопала в ладоши. Он поднял меня на руки, и мы поцеловались.
Объяснение произошло в коридоре и, обернувшись, я увидела любопытствующие лица родителей.
- Мама, папа! - как только Паша поставил меня на ноги, я кинулась в объятия родителей. - Я выхожу замуж! И я беременна!
Родители поздравили нас, и мы с мамой по-быстрому накрыли стол, чтобы отметить событие и намечающиеся изменения в узком семейном кругу.
- Жить будете у нас? - спросил папа.
- Можно получить комнату в общежитии, - почесал голову мой жених.
- А с ребёнком как? - спросила мама. - Я смогу помогать, но не каждый день.
- Я академотпуск возьму, - ответила я. - Когда ребёнок родится. Хотя бы на один-два семестра. А потом можно будет договариваться, чтоб не на все пары ходить.
А не тесно ли нам будет в общежитии? Что нужно купить для ребёнка? Где будем праздновать свадьбу? Как сообщить Пашиным родителям - лучше съездить в Красноярск лично или достаточно позвонить по телефону? Мысли роились в голове, а мы обсуждали будущее, прекрасное, волнительное и непростое.
На следующий день мы пошли в ЗАГС, где нам предложили выбрать из нескольких свободных дат.
- Давай двадцать девятое мая? - предложила я.
- Нет, - ответил Паша. - Семнадцатое апреля.
Это была ближайшая доступная дата.
- Нам надо пожениться как можно скорее, - объяснил он свой выбор. - А потом сосредоточиться на подготовке к рождению ребёнка.
Я согласилась. "Только как же мы успеем подготовиться к свадьбе?" - промелькнуло сомнение.
Три недели пронеслись, как сумасшедшие, но подготовиться мы успели.
Одетая в то нежное, как белковый крем, пышное свадебное платье, я смотрела в зеркало - на себя, на платье, на кружевную фату, на маленькие белые розочки в золотистых волосах - и тихонько хихикала. Всё-таки мне совершенно не подходит фамилия Чёрная. Но это не имело значение. Паша честно преодолевал все препятсвия, придуманные моими подругами для выкупа невесты, и шаг за шагом, этаж за этажом, поднимался ко мне, к нашему общему семейному счастью. Счастью на троих.
Через неделю после свадьбы я была у гинеколога, и впервые увидела своего ребёнка на УЗИ. Врач объясняла:
- Вот это голова Вашего ребёнка. Вот это вот ножки, их, правда, пока плохо видно.
- Он шевелится?
- Конечно, шевелится! Мы только разглядеть не можем пока. И сердечко бьётся. Видите, вот здесь?
- Вижу. Это мальчик или девочка?
- Непонятно пока.
Мне распечатали снимок. Там сложно было что-то разглядеть, я только голову видела. Но, главное, я знала, что внутри меня растёт и развивается новая жизнь, мой малыш, у него есть голова, ножки, ручки, крошечное сердечко, он шевелится, и с ним всё в порядке.
Уже полностью сошёл снег, огромные лужи усохли до размеров средних, занервничали аллергики на цветение тополей, когда я получила звонок, впервые за последнее время подорвавший моё расдостно-восторженное настроение. Из женской консультации сообщили, что не все анализы в порядке. "Что не так? - беспокоилась я. - Я же вроде совершенно здорова. Значит, и с ребёнком всё должно быть в порядке. Но откуда тогда взялись плохие анализы? Может быть, ошибка? А вдруг нет?" Мне велели прийти на биопсию. Я тогда понятия не имела, что это за такая биопсия, и в тот же день направилась в университетскую библиотеку изучать медицинский справочник. "Биопсия проводится при подозрениях на онкологические заболевания" - так было написано на самой первой странице. Я испугалась. Конечно, подозрение - это только подозрение, это ещё не диагноз. Но от подозрения до диагноза - пара обследований...
Читая, я многое себе накручивала и тут же пыталась успокаиваться.
- Лиля, привет, что делаешь? - неожиданно услышала я из-за плеча и, вздрогнув, громко захлопнула книгу. Это была Аня.
- Ничего! - ответила я.
- Хм... - пытливая подруга внимательно рассмотрела обложку. - Справочник по медицине? Ты заболела?
- Нет, нет! - выпалила я. - Просто... просто... У нас будет ребёнок! - нашлась я. Пусть мы пока мало кому сообщили эту новость, но лучшая подруга заслуживала знать, да и к тому же беременность сама по себе вполне могла объяснить мой интерес к медицине.
- ЗдОрово, поздравляю! - воскликнула Аня и обняла меня. Мне передалось её хорошее настроение, тревожность отступила. "Подумаешь, какой-то анализ. Биопсия покажет, что всё у меня хорошо."
Лучи весеннего солнца вносили маленькую лепту жизни в унылую обстановку кабинета врача. Мне велели сесть. Здесь пахло одновременно пылью и чистотой, плохими и хорошими новостями. Какая-то из них ждала меня. Врач, худенькая, чуть сутулая, с усталыми глазами внимательно изучала мою медицинскую карточку, пока грузная, с чётким голосом медсестра задавала стандартные вопросы, мерила мой вес, давление и температуру. Через несколько минут все предварительные процедуры были завершены. Я сидела на маленьком стуле, который от волнения казался мне сейчас очень неудобным, и ждала, что же скажет врач.
Гинеколог сделала грустное лицо, покачала головой и тяжело вздохнула.
- Лилия, результаты биопсии показывают, что у Вас подозрение на рак.
- Что???
Рука моя разжалась, и сумка глухо упала на пол. Я слышала частые отстуки собственного сердца. Рак. Это то, отчего умирают. Обычно старые, но иногда и молодые. И даже нерождённые, как мой ребёнок? Значит, это всё? Или не всё? Я ведь дальше самой биопсии так и не дочитала в энциклопедии.
- Это ещё неточно. Вам надо пройти консультацию у онколога. Я сейчас Вам направление выпишу...
- Какой ещё рак?
- Рак шейки матки или матки. Такая молоденькая девочка, - врач снова покачала головой. - Дай бог, всё обойдётся. Сходите, пожалуйста, как можно скорее, не тяните.
- Но у меня ничего не болит! Только... Внизу живота немного. Но ведь при беременности это нормально?
- Для кого-то нормально. Прошу Вас, не накручивайте себе раньше времени. Обязательно сходите к онкологу.
Легко сказать "не накручивайте себе". Я не говорила никому, но сама не могла нормально ни есть, ни спать, ни учиться, ни радоваться жизни. Само осознание того, что у меня может быть эта страшная болезнь, съедало изнутри и меня, и, наверное, моего ребёнка.
Несколько дней я не могла заставить себя пойти к онкологу, боясь услышать страшное. Но оставаться в сомнениях было не менее страшно, и я пошла. На следующий день после того как прошёл парад в честь праздника Великой Победы.
В кабинете онколога было незашторено окно, и сквозь него виднелось слабо облачное голубое небо и ветки деревьев с листьями. Синичка стояла на ветке и неторопливо вертела своей маленькой птичьей головкой. А по ту сторону, за дверью, со стороны коридора, не было слышно ничего. Там сидели и стояли люди, много людей, я их видела. Но они почти не разговаривали, и в кабинет звуки не доносились.
Онколог сидел за столом, рассматривая результаты всевозможных анализов, и хмурился. Солнечный луч немного бликовал на чёрных посеребрённых волосах, длинная морщина на лбу то вытягивалась в линию, то вновь слегка сгибалась к переносице. Очки на носу практически не двигались и оставались прозрачными, не скрывая практически немигающие глаза своего владельца.
- Карцинома затронула только матку, - выдал врач своё экспертное мнение. - Если мы её сейчас удалим, Вы будете полностью здоровы.
- Но там же... ребёнок...
Он поднял взгляд на меня.
- Какой у Вас срок беременности?
- Двенадцать недель.
- Двенадцать недель. А неонатальная выживаемость начинается с двадцати восьми недель, в редких случаях с двадцати четырёх. Так что спасти плод в данном случае не представляется возможным.
- Ну... Доктор, а если подождать эти шестнадцать недель? Подождать, пока ребёнок сможет жить сам...
Онколог развернулся на стуле на девяноста градусов, встал, прошёлся по кабинету. Потом снова сел и отбил короткий ритм пальцами по столу. Только после этого он ответил:
- Давайте вот как поступим: Вы придёте через две недели, и мы с Вами посмотрим, как опухоль прогрессирует. И примем решение, возможно ли отложить операцию на более поздний срок.
Двадцатого мая мне исполнилось девятнадцать лет. Я никому не сказала о своём страшном диагнозе и, как могла, старалась во время праздника о нём не думать. Конечно, не получалось. Мы с друзьями ездили на дачу, жарили шашлыки, затопили баню. Паша подарил мне подушку для беременных, Аня - симпатичные кофточки для кормящих мам.
И вот сегодня я снова была у онколога. Он даже покачал головой - как быстро прогрессирует опухоль.
- Если не делать операцию, - сглатывая, спросила я. - Я смогу родить, или мы с ребёнком оба умрём?
- Если не делать операцию, - ответил онколог. - И вообще никак не лечить Вас, то, наверное, Вы сможете родить здорового ребёнка. Но к тому времени рак, - он очень выразительно на меня посмотрел. - Даст метастазы.
Я надеюсь, что врач ошибся.
Я до сих пор никому из родных не рассказала о своей болезни. Боюсь, они будут настаивать на операции, а мне не так-то просто будет противостоять. Мне очень хочется жить и очень хочется, чтобы жил мой ребёнок. Я прожила девятнадцать лет, девятнадцать прекрасных, счастливых лет. Немного, но у кого-то не было и этого. Например, у моего бедного неродившегося малыша. Он живёт внутри меня, шевелится, дышит, растёт. Он совершенно здоров и ждёт своего часа, чтобы появиться на свет и радоваться каждому отведённому ему дню. Но если ни одного дня не будет? Разве справедливо не дать ему жизнь?
В этот момент Надя останавливает видеозапись. Она посмотрела её не один десяток раз и слишком хорошо знает, что будет дальше. Покажут маленькую пухлощёкую девочку, завёрнутую в толстое кружевное одеяло и завязанную широкой розовой лентой. А затем снова маму. Но уже не румяную хрупкую красавицу, а лысую и пожелтевшую от химиотерапии, исхудавшую до скелета почти старуху. Она ничего не скажет, только слабо, одними уголками губ, улыбнётся букету тёмно-бордовых лилий. Надя останавливает запись, потому что не хочет видеть окончания этой истории. Как будто остановив запись, можно остановить само время в тот много лет назад ушедший момент, когда мама была жива. И смотреть, смотреть, смотреть. Не на ту, что вот-вот умрёт, а на ту, что ещё полна жизни, молода и красива, ту, на которую она так похожа.
Надя внимательно смотрит в зеркало, вглядывается в сложный узор серо-голубых глаз, и ей как будто видится что там, за плоскостью её радужных оболочек, есть ещё один слой, ещё одна пара глаз, маминых. Какая-то её частичка, может быть, очень маленькая, словно живёт внутри Нади. Иногда мама приходит во сне.
К горлу подступает комок, в груди собирается обида, а по щекам начинают скатываться горячие слезинки. Надя садится на диван и плачет. На сроке семь месяцев маме сделали кесарево сечение, и во время этой же операции вырезали многострадальную матку. Но было слишком поздно - рак успел поразить другие органы. Спустя восемь месяцев упорной борьбы, операций и химиотерапии, мама умерла. Через неделю после своего двадцатого дня рождения.
Сейчас папа привезёт цветы, и вместе они поедут на кладбище.