Аннотация: Когда ночью с тебя требуют не очень старые долги, а днём допытываются до не твоих секретов, немудренно выйти из себя. Только вот в этой игре побеждает спокойный. Узнал ли сын синдика то, что хотел? Или отступил, чтобы собраться с мыслями?
Нельзя сказать, чтобы новая работа меня вдохновила. Речь госпожи Перте о целях и задачах благотворительного общества имени чего-то там я пропустила мимо ушей, не в силах выслушивать эту нудятину. Не имею привычки запоминать то, что мне никогда не понадобится. Введя меня в подобие транса (а напарник ещё говорил, что у меня сопротивляемость повышена!), жена синдика благосклонно кивнула и оставила меня разбираться с бумагами.
Вот тут-то я и поняла, что попалась.
Я ничего не поняла в представленных схемах, в таблицах, в счетах и других столь же далёких от моего понимания вещах.
Кажется, на меня решили повесить ещё и бухгалтерию... видимо, чтобы обвинить за растрату.
Живое воображение мигом обрисовало мне изящную комбинацию: мне будут подсовывать непонятные бумажки, заставлять с ними работать, потом обнаружат какую-нибудь недосдачу и тихо-мирно упекут в тюрьму. А уж там проблем с тем, куда девалась никому не нужная арестантка не будет. Это не то, что умыкнуть туристку с концерта.
Правда, напарник может вытащить меня и не оттуда...
Ну да, конечно! Вампир придёт за мной, а его будут поджидать с какой-нибудь гадостью! Чеснок на него не действует, а вот серебро - это уже чревато. И вообще, подловили же его когда-то, значит, это возможно!
Правда, напарник дорожит мной примерно как дорожил бы тарелкой супа, - терять жалко, но хрен с ней, собственно говоря.
Но Дрон-то об этом не знает... на его глазах вампир вытаскивал меня везде и всюду...
Ну почему жить так сложно!
Можно подумать, это я выбрала!
Отчаянно жалея себя, я занялась единственным, на что была способна - принялась писать ответы на письма, которые были заранее рассортированы по стопкам. На каждой стопке лежала бумажка с трафаретом ответа.
Я закусила губу, достала гербовую бумагу и принялась выводить буквы. Почерк у меня был настолько не ахти, что им можно было писать шифрованные сообщения без шифра.
Правда, жаль адресата - ключ ему никто не предоставит. Читабельные буквы выводились медленно, и когда свет заслонила чья-то тень, я не удержалась от досадливого возгласа. Потом подняла глаза. И чертыхнулась про себя.
- Добрый день, сударь.
- День добрый, сударыня. Вы как будто не рады меня видеть?
Ещё как! - подумала я, но промолчала.
- Ясно. А я всего-то хотел спросить, как вы устроились на новом месте.
- О, прекрасно, сударь!
- Правда? - Его глаза смеялись. Я только сейчас заметила, что он держал подмышкой пачку перевязанных бумаг. Это ещё что такое?
- Истинная правда! - заверила я его довольно резким тоном.
- Я рад. Вы не хотите поговорить со мной?
- Я...
- Вы обещали разгадывать мои сны. Не хотите ли услышать тот, вчерашний?
- Прошу вас, сударь. Но у меня много работы.
- Вы можете писать и слушать.
- Мне надо не только писать. Мне надо разобраться в этих бумагах.
- И только-то? Прошу вас, не трудитесь. Я принёс вам черновики, перепишите своим почерком и дело будет сделано.
Он решительно положил передо мной свою пачку и жестом фокусника развязал ленточку.
Позёр!
- Но...
- Слово чести, тут нет подвоха.
- Я не...
- Вы не верите моему слову чести?
- Верю, конечно, но...
- И правильно делаете. Но сейчас вам придётся поверить. Мне пришлось преувеличить ваши таланты, чтобы мать согласилась вас принять. Если она догадается, что вы ничего не умеете, неприятности будут у меня.
- А почему вы думаете, что я ничего не умею?
- Я догадываюсь. Во всяком случае, девушка из моих снов наверняка ничего не умеет. То, что я о ней слышал...
- Но я не...
- Мне забрать бумаги?
- Стойте! - Я вцепилась в бумаги так, будто их у меня собрались отбирать силой.
Дрон улыбнулся. Я с отчаянием (ещё большим, чем до его прихода), поняла, что влипла. Мне нечего противопоставить ситуации, в которую сын синдика меня загнал. Говорила же напарнику - к чёрту всё, надо смываться да поскорее. И так понятно, чего хочет сын синдика, мы с ним играть не собираемся, так зачем подставляться? Дальше будет всё хуже и хуже, с каждым днём! Так нет же, вампир решил тянуть, мол, у нас дела ещё, а если послать рапорт, что я засветилась, так ему же меня убрать и велят. Лучше дождёмся распоряжений, а там по легенде уедем в другой город, вне пределов досягаемости этого нахального мальчишки.
- Почему я должна вам верить?
- Слово чести...
- О, перестаньте!
- Хорошо, сударыня. Давайте начистоту. Занятие, которое я вам подыскал, не нужно никому, кроме моей матери. Чтобы вы там не напутали, это никому не причинит вреда. Основными делами всё равно ведать будете не вы, так что... Согласны?
- Давайте. Но я всё равно вам не верю.
- Нисколько в этом не сомневался. Так о чём я говорил?
Я заполняла нужные графы на расчерченном листе и вполуха слушала пересказ событий позапрошлой ночи. Изредка я поднимала взгляд, восклицала "Да что вы говорите!" и снова утыкалась в бумаги. Чёрт бы побрал моего напарника.
- Сударыня! Сударыня! Эвелин!
- Да? Что?
- Вы меня совсем не слушаете.
- Что, я? Да нет же, я вас слушаю...
- Вы совсем расклеились, что с вами?
- Ах, это? Прошу прощения, сударь. Я и в самом деле немного устала.
- Вам надо больше отдыхать. Вы слишком мало спите.
- У меня бессонница, я засыпаю только под утро.
- Вам не стоит столько пить кофе.
- Вам это госпожа Товра сказала?
Терпеть не могу эту гадость, от кофе меня уже трясёт, но как проснуться утром, когда спала от силы два часа?
- Разумеется.
- Нет, кофе тут не причём, благодарю вас...
Уже поднадоевшая рожа моего напарника...
- Эй, проснись! Нам пора.
- Куда ты меня тянешь, изверг?!
- Вставай, это очень важно.
- О, господи, ты мне дашь когда-нибудь выспаться? Подожди два минуты, я сейчас.
- Вы, конечно, знаете, что отец приставляет к приезжим на первое время своих людей - проследить, мало ли что.
- Впервые слышу.
...Выхожу, зябко кутаясь в накидку, два человеческих тела оседают на землю.
- Что это?
- А, не переживай. Это твои соглядатаи, я их усыпил... Чтоб тебя!
- Надеюсь, вы не обидитесь за подобное обращение, но мои сны так меня встревожили, что я приставил к ним своего человека.
- И вы так спокойно об этом говорите?
- А как же иначе?
- Ну, знаете ли! Может, здесь и считается нормальной практикой следить за гостями, но...
- Честному человеку скрывать нечего, не так ли?
- Да, но...
- Но вы перебили меня - я хотел сказать, что ваши бессонницы удивительно совпадают с отмеченной сонливостью у вашей... охраны. А мой человек ничего не замечал... кроме того, что те двое уснули. А сегодня ночью он и сам уснул. Странно, не правда ли?
Ещё одно тело вываливается из кустов на дорогу...
- Этот тип следил за ними. В стане врага поразительное недоверие друг другу.
- И много он наследил?
- Не волнуйся. Я окружал нас завесой невнимания. Он ничего не видел, только как те заснули.
- Всё равно плохо.
- Кто же спорит?
- Вы ничего не хотите добавить к моему рассказу?
- А что тут можно сказать? Наверное, кто-то меня очень не любит, если подстраивает подобные розыгрыши.
- Вы считаете это розыгрышем?
- Но ведь никто не пострадал. А что говорят ваши... соглядатаи?
- Они уверены, что простояли на страже и всё было тихо. А мой человек ничего не помнит - кроме того, что я уже сказал.
- Стоило позвать ребят, чтобы отучили их следить за приезжими барышнями, но не будем подставляться. Вряд ли синдик обрадуется, когда его людей избавят от чашки лишней крови.
- Да уж.
- Скорее!
Я привычно повинуюсь едва заметному жесту и вцепляюсь напарнику в спину. Зажмуриваю глаза.
- Вы, люди, так медленно ходите...
Я лечу на гигантской летучей мыши.
- Что же вы делали этой ночью, сударыня?
- Вам не кажется, что такие вопросы задавать не принято?
- Но всё-таки...
- Куда ты меня тащишь?
"Приехал Мастер".
- И что?
"Лейла устраивает встречу по случаю его приезда. Мы приглашены. Это большая честь".
- Что-то мне эта твоя честь не восхищает. Зачем мы им понадобились?
"Только не говори, что я тебе сказал. Мастер хочет поручить нам одно дело. Согласись".
- Мне это не нравится.
"Мне тоже".
- Я пыталась уснуть.
- Я так понимаю, безуспешно?
- Вы абсолютно правы.
- Может, вам обратиться к врачу?
- Я уже обращалась...
- И что же?
- Мне говорили, это от расстроенных нервов, вот и послали сюда, на воды.
Я с трудом сдерживаю зевок.
- И как, помогает?
- Пока нет... А вы не слишком ли любопытны?
- О, я прошу прощения!
Напарник превращается в человека и припирает меня к стене. Мы стоим у дверей какого-то дома.
- Тш-ш! Не двигайся.
Он кричит что-то в темноту, ему отвечают.
- Подождём.
- Чего?
- Когда вернутся Мастер и Лейла.
- А куда они делись?
Напарник издаёт ехидный смешок.
- Обедают, моя дорогая. На таких встречах принято подавать еду, но ради тебя эту часть программы отменили. Мастер с Лейлой обедают первыми, потом они вернутся и все остальные уйдут. Вы сможете поговорить. А сейчас тихо.
Я умолкаю. Там, за дверью прячется банда голодных по "моей" вине вампиров. Понятно, они не обрадуются, встретив "виновницу торжества". Или обрадуются, но не взаимно...
Лучше не рисковать.
Краем глаза заметила, как мелькнули две тени.
- Скоро...
Шорох... шагов? Слишком быстрый звук для шагов. Поступь смерти - это помещение покидают вампиры.
- Пора. Обопрись на меня.
Я чуть не спотыкаюсь - сразу за дверью начинаются ступеньки. Вампир ведёт меня всё ниже и ниже, под землю.
- Не бойся, - неожиданно произносит он. - Тебе ничего не грозит - если не будешь глупить.
Я покачала головой и погрузилась в переписывание бумаг. Согласившись на предложение Дрона, я поставила себя в зависимость от капризов этого странного молодого человека. Остаётся только надеяться, что мы успеем закончить все свои дела раньше, чем он начнёт активные действия.
- Что вы молчите?
- Простите. А что я должна говорить?
- Вы же обещали разгадывать мои сны, сударыня.
- Прошу прощения, но что тут разгадывать? Людям снятся и более странные вещи, мало ли к каким сюжетам приводит нас ночное время?
- Тогда предлагаю игру.
- Я вас слушаю.
- Представьте всё же на минуту, что вы девушка из моих снов. Что это вас похитили... некие злодеи...
- А они правда существуют? Они вам не приснились?
Проницательный взгляд был наградой моему неуместному любопытству. Мне так захотелось узнать больше о тех людях, из-за которых я потеряла всё...
- Разумеется, приснились, сударыня. Как и вы сами. Можно мне продолжить?
- О, простите, конечно.
- Так вот - представьте, что именно вы похищены неизвестными злодеями, что именно вас спас из темницы вампир.
- Это ещё неизвестно, кто кого!..
- Вы что-то об этом знаете, сударыня?
- Нет, - хмуро ответила я, поняв, что в очередной раз сглупила. - Делаю вывод из вашего рассказа.
- Возможно.
Это слово прозвучало чуть ли не приговором. И чего я так разволновалась, скажите на милость?
Что бы не думали профаны, в нашем деле вызвать человека на откровенность - самое главное. Неизвестно, будет ли у вас возможность действовать... более решительными методами из арсенала пыточных дел мастеров. Напарник мне даже давал брошюрку: "сто методов добычи информации". Беседа ни о чём стояла на первом месте - не самый быстрый, но весьма результативный метод. Не выдать ничего можно только молча.
Полагаю, Дрон обладал более обширной практикой, чем я. Кстати... а чем он вообще занимается в этой жизни? Моя квартирная хозяйка отзывалась о нём не слишком одобрительно. Где-то учился, то ли закончил учёбу, то ли вылетел и теперь вернулся жить в своё удовольствие, кажется, так. Не густо.
- Вы... остались в живых после общения с истощённым пытками вампиром... - Что ему известно о вампирах?! - и остались с ним.
- Ну, допустим.
- Так вы согласны сыграть?
Я с трудом подавила "да, ведь иначе вы не отвяжитесь" и молча кивнула.
- Думаю, заново пересказывать мои сны нет необходимости?
- Вы правы.
- Тогда скажите, что вы об этом думаете?
- О чём?
- Ну как это о чём? Вы - девушка из моих снов, с вами произошли невероятные приключения, сейчас вы сидите и разбираете никому не нужные бумаги никому не нужного благотворительного общества. Что вы об этом думаете?
- Что вы задаете слишком много вопросов.
- Вы отвечаете не по правилам!
- А мы о правилах не договаривались. Мы говорили только об условиях задачи.
Внизу нас уже ждут... Мастер вампиров - спокойный, выдержанный мужчина неопределённого возраста, - под руку с Лейлой - нервной, дразнящей воображение и смертельно прекрасной.
- Как я рада, что вы нашли время посетить наш скромный праздник.
Напарник толкает меня в бок.
- Для нас большая честь быть приглашёнными сюда.
Исподтишка рассматриваю "честь". Зала несколько лучше, чем тот полуподвал, в который затащил меня сын синдик. По стенам развешены канделябры, но свечи горят в немногих. Возле Мастера и Лейлы - горят. Скорее, напротив - это они остановились в освещённом месте. Из уважения ко мне, надо полагать.
Напарник толкает меня в бок ещё раз.
- Я прошу прощения - я ещё не поблагодарила вас, - (обращаюсь только к Лейле), - за вашу любезную помощь...
- Вы про того мальчика? Не стоит благодарности. Мне даже понравилось... не будь он сын синдика, я бы, пожалуй, его...
- Но ведь вы не...
- Не бойтесь. Малыш мне всё объяснил. "По соображениям безопасности"... - она смеётся над попытками напарника казаться взрослым.
- Малыш?
- Когда мы спросили вашего воспитанник, как его зовут, он ответил, что его не зовут. Он приходит сам. Тогда мы придумали ему обозначение. Надо же как-то обращаться.
- Я...
- Не самые лучшие манеры. Не самое образцовое воспитание. - Глава городской общины вампиров говорит жёстко и решительно, в ней не осталось ничего от манерной небрежности предыдущих минут. - Я даже сомневаюсь, что...
- А я не сомневаюсь. - Глубокий голос Мастера действует на Лейлу как прикосновение серебра. Он как раз вовремя. Ещё секунда - и капризная вампирша лишила бы меня права опеки со всеми вытекающими. Со всей вытекающей кровью. - Я не сомневаюсь. Воспитание... нашего юного друга оставляет желать лучшего, но за ним хороший уход. Уверен, что...
- Эвелин, - подсказывает напарник.
- ...что Эвелин обеспечивает его всем необходимым.
- Если вы так говорите...
Вампирша не убеждена, но спорить не решается. Вот Мастер отпускает её руку, шаг - и Лейла исчезает.
Старый вампир пристально смотрит на меня.
- Я хотела бы принести вам нашу признательность за ваше покровительство. Благодаря вашей помощи нас любезно принимали повсюду, разрешали охотиться, сколько душе угодно. И сейчас...
- Этот мальчишка ошибся в вас.
- Не понимаю, о ком...
- Человеческий мальчишка, с которым играла Лейла. Он считает вас дурочкой, а вы соображаете. Вы правильно начали с благодарности. Но она должна принять материальную форму.
- Какую?
- Правила... ладно, давайте правила. Первое - вы не говорите ничего незначащих фраз.
- Но...
- Второе - вы не пытаетесь отделаться от меня словами.
- Я никогда не...
- Третье - вы ничего не отрицаете. Если вы не согласны, вы объясняете, почему так, а не наоборот. Договорились?
- Вы перечислили, что должна делать я. А вы?
- А я буду задавать вам вопросы.
- Нечестная получится игра. Вам можно всё, а мне - только отвечать.
- Разве это так мало? Хорошо, пусть будет ещё одно правило: я обязуюсь не принимать ваши слова всерьёз. То, что вы скажете в игре - относится только к игре. Ну, как, теперь честно?
- Я только не понимаю, зачем нам вообще в эту вашу игру играть. Вы совершенно не спросили о моём желании.
- Нельзя же быть такой скучной, Эвелин. Неужели вам не хочется помечтать?
Я пропустила мимо ушей своё имя. Если сын синдика хочет сократить дистанцию между нами, пусть делает это без моей помощи.
- О том, как меня похитят посреди улицы, искусают вампиры, и мне будет угрожать очищающий огонь инквизиции? Благодарю покорно!
- Нет, о том, как разнообразить вашу слишком размеренную жизнь. И потом, вы же обещали мне толковать мои сны! Я только предлагаю форму разговора!
- Так о благодарности... выполните с "воспитанником" одно дело... для нас - и считайте, что расплатились.
Напарник толкает меня в бок.
- Какое?
- Есть один человек. - Мастер говорит так же жёстко, как и до того Лейла. - Он делает для нас кое-какие дела. Какие - вам знать не нужно. Он был неосторожен. Попался. За ним следят. Мы отвели глаза соглядатаем, но есть донос. Его хватит, чтобы отправить человека на костёр. Я прибыл сюда... на воды, сударыня. Поправить здоровье. Лейла обратилась ко мне за помощью.
- Что мы должны сделать?
- Мы не успели принять меры. Донос в доме синдика. Его надо обезвредить.
- Как?
- Вот черновик. Ваш "воспитанник" подделает почерк доносчика и заменит текст составленным нами - смехотворным, нелепым доносом, которому не поверит даже святая инквизиция. Доносчику уже внушён нужный нам вариант. Он получит своё: синдик не любит шуток, а мы останемся не причём.
- Я поняла.
- Умная девочка.
Похвала вампира пригибала к земле (к полу), будто тяжёлый груз.
- Но почему Лейла ничего не сделала сама, когда?..
- Он не сумела. У мальчишки было слишком сильно предубеждение. Он панически боялся, что кто-нибудь дома узнает о его ночных прогулках. К тому же Лейла не владеет искусством вашего "воспитанника". Вы сделаете?
- Для этого надо проникнуть в дом синдика...
- Вы же знакомы с его сыном. Займитесь.
- Ночью?!
- Разве это так сложно?
- Но как я смогу?..
- Это ваше дело, сударыня, не моё.
- Я...
Напарник тянет меня за руку.
Я не решаюсь спорить и позволяю вывести себя на улицу.
- Что нам делать?
- Придумай.
- Тебе легко говорить, а я...
- Не обращай внимания на Мастера. Я понимаю, тебе нельзя напрашиваться в чужой дом на ночь. Но придумай, как выкрутиться.
- Ночью... ночью...Ночью нельзя. А днём ты не можешь попробовать?
- Пошли.
Снова подвал.
- Днём? - Мастер с сомнением покачал головой. - Лейла!
Вампирша выросла возле нас словно по волшебству.
- Завтра вечером малышу понадобится... помощь.
- Почему завтра?
- Дорога каждая минута. Синдик в любой момент займётся доносом.
- Но завтра я не смогу!..
- Послезавтра - последнее слово. Согласны?
Я покорно киваю и мы с напарником отправляемся домой. Как хочется спать!
- Хорошо, так что вы хотели спросить?
Я посмотрела прямо в глаза сыну синдика - впервые с начала разговора. В обмен на какие тайны он отдал бы мне тот донос без разговоров?
- Нож.
- Какой нож?
- Кинжал, который вы достали вчера.
Я с трудом сдерживаюсь от желания пустить упомянутое оружие в ход. Хотя... кого я обманываю?
Оружие во мгновение ока оказывается в моей руке. Исчезает. Я медленно вынимаю "кинжал" и кладу перед собой на стол.
- Нож для бумаги.
Тонкая длинная щепочке придана форма опасного оружия. Фольга "лезвия" сверкает на солнце. "Рукоять" обмотана кожаным шнурком. Красивая стилизация. Не такая уж безобидная вещь, между прочим: если в глаз ударить, неприятностей не оберёшься.
Дрон недоверчиво взял в руки безделушку. На лице - разочарование. Потрогал пальцем "острый" кончик, сминая мягкую фольгу. С протестующим вскриком я отобрала вещицу.